Советским Союзом была подписана Конвенция об исковой давности в международной купле - продаже товаров (Нью-Йорк, 1974), которая вступила в силу с 1 августа 1988 г. СССР и Россия Конвенцию не ратифицировали. Однако, когда к контракту международной купли - продажи применимо право государства, участвующего в Конвенции и в Протоколе к ней 1980 г., то подлежат применению нормы этой Конвенции. Если Россия ратифицирует Конвенцию и Протокол к ней (а этот вопрос в настоящее время изучается), то положения Конвенции будут подлежать применению вместо соответствующих предписаний ГК к контрактам международной купли - продажи, заключаемым предпринимателями.

В условиях глубокого кризиса экономики Российской Федерации невозможно отрицать, что внешнеторговые связи республики становятся одним из эффективных средств решения экономических проблем. Остается непонятным, почему российский законодатель уделяет этому вопросу столь мало внимания и до сих пор не принят закон о внешней торговле. Очевидно, что содержание такого нормативного акта должно включать и понятие внешнеторговой сделки, хотя нестабильность внешнеторгового оборота усиливает сложности, связанные с его выработкой.

Цель работы – изучить исковую давность в международном частном праве.

Задачи представленной работы – рассмотреть основные положения Конвенции об исковой давности; изучить применение исковой давности в международной купле-продаже.

1. Основные положения Конвенции об исковой давности

Некоторые неточности в понимании применимости международного права к отдельным видам правоотношений, добросовестно (но некритически) заимствующиеся комментаторами, кочуют из издания в издание. К подобным ошибкам относится мнение о том, что РФ является участником Конвенции ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров от 14.06.74, которая устанавливает сроки давности, отличные от определенных в российском законодательстве[1].

Четырехлетний срок, вводимый Конвенцией, превышает сроки, закрепленные в российском законодательстве, и в соответствующих условиях может обладать очевидной привлекательностью для субъектов споров в связи с международной куплей-продажей товаров.

Конвенция вводит единые правила по определению сроков исковой давности (их длительности, течения, перерыва и продления, последствий истечения и т.п.) при рассмотрении судами гражданско-правовых споров, вытекающих из договоров международной купли-продажи товаров.

Статья 3 Конвенции определяет, что ее положения применяются в случаях, когда коммерческие предприятия сторон договора международной купли-продажи товаров в момент его заключения находятся в договаривающихся государствах, кроме случаев, когда стороны контракта прямо исключили ее применение. Другими словами, если коммерческие предприятия всех сторон контракта о международной купле-продаже товаров не находятся в государствах-участниках Конвенции, то применение Конвенции невозможно.

11 апреля 1980 года принят Протокол об изменении Конвенции.

Статья 1 Протокола ввела новую редакцию упомянутой ст. 3 Конвенции, в целом существенно расширяя ее применение.

Прежняя норма дополнена обязательным применением Конвенции в случае, если согласно нормам международного частного права к договору купли-продажи применимо право договаривающегося государства. Это означает, что в определенных случаях Конвенция подлежит применению (например, в силу выбора сторонами контракта о международной купле-продаже товаров в качестве права, по которому он заключается, права любого государства-участника Конвенции в редакции Протокола), даже если стороны контракта не имеют национальности какого-либо государства-участника Конвенции.

Ошибочное мнение о том, что Конвенция вступила в силу для РФ, высказывалось неоднократно, даже несмотря на то, что оно регулярно опровергалось. На ошибку обращал внимание М. Г. Розенберг, критиковавший небрежность в выяснении этого вопроса, что может привести к крайне негативным последствиям. К сожалению, заблуждение оказалось более стойким, чем можно было бы рассчитывать.

Также при решении вопросов об исковой давности российским судом необходимо учитывать материально-правовые нормы международных договоров РФ, имеющих прямое действие в России без обращения к коллизионной норме.

Таким международным договором является Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. (с учетом подписания Протокола 1980 г. об изменении Конвенции).

В Конвенции установлен единый срок исковой давности – четыре года, а также общее ограничение срока исковой давности с учетом всех случаев его перерыва и продления – десять лет.

Также Конвенцией в качестве общего правила определения начала течения срока исковой давности указан день возникновения права на иск, а не день, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 200 ГК РФ).

Дело, однако, в том, что Россия не является участником Конвенции 1974 года или Протокола 1980 года. Государство может стать участником Конвенции одним из следующих способов:

1. Путем ратификации – если государство подписало Конвенцию в период, когда Конвенция была открыта для подписания (до 31 декабря 1975 года);

2. Путем присоединения;

3. Путем присоединения к Протоколу 1980 года, что в соответствии с пунктом 2 статьи VIII Протокола имеет силу присоединения к Конвенции.

Советским Союзом Конвенция была подписана, но не ратифицирована. Российская Федерация, являющаяся продолжателем СССР (что означает идентичность СССР и РФ как субъектов международного права), остается государством, подписавшим Конвенцию, но не ставшим ее участником: Россией не выражалось окончательного согласия на обязательность для нее Конвенции, что должно было бы быть осуществлено в форме ратификации (принятие федерального закона о ратификации Конвенции и депонирование на его основе и в соответствии с положениями Конвенции ратификационной грамоты РФ).

Компетентными российскими ведомствами вопрос о ратификации Конвенции 1974 года в настоящее время не рассматривается.

Последствия в судебной практике

Как показывает судебно-арбитражная практика, ошибочные представления в отношении Конвенции могут привести к серьезным последствиям для участников коммерческого оборота. Несколько дел, рассмотренных Международным коммерческим арбитражным судом при ТПП РФ, являются тому подтверждением.

Так, в решении от 20 октября 1998 года по делу № 31/1998 в иске было отказано, поскольку истцом был пропущен срок исковой давности. Российская организация, которая предъявила иск к английской фирме в связи с неполной оплатой товара, поставленного в январе-октябре 1994 года (т.е. к моменту предъявления иска прошло более трех, но менее четырех лет), пыталась сослаться на Конвенцию 1974 года и установленный ею четырехлетний срок. Арбитражный суд, однако, обоснованно отклонил этот довод: «Ссылка истца на положения Нью-Йоркской Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. является неосновательной, поскольку, хотя эта Конвенция и была подписана Советским Союзом, Россией она до настоящего времени не ратифицирована. Следовательно, в отношении срока исковой давности следует исходить из положений российского законодательства».

Аналогичное положение выявилось при рассмотрении в МКАС дела № 62/1998 по иску, который был предъявлен российской организацией к индийской фирме в связи с неполучением двух партий товара по контракту, заключенному в июле 1994 года.

Относительно первой партии ответчик ссылался на пропуск истцом срока исковой давности по применимому российскому праву, а истец оспаривал это, считая, что здесь применим четырехлетний срок в соответствии с Конвенцией 1974 года. Арбитражный суд, разумеется, не поддержал точку зрения истца и отказал ему в удовлетворении.

Таким образом, ошибка в отношении Конвенции и, возможно, пропуск на основании такого ложного допущения исковых сроков обернулись материальными потерями для российской организации.

Еще один подобный случай встретился в практике МКАС по делу № 252/1999. В решении от 19 апреля 2000 года Арбитражный суд вновь справедливо отвел ссылки одной из сторон на применимость Конвенции 1974 года.

И здесь ошибка была вызвана неверным представлением об участии России в Конвенции.

В результате истцу, требовавшему возмещения упущенной выгоды вследствие неисполнения ответчиком контракта и базировавшему свои требования (заявленные более чем через три, но менее чем через четыре года) на Конвенции 1974 года, было отказано Арбитражным судом в этом требовании.

Означает ли изложенное, что российским организациям можно вовсе не учитывать Конвенцию в своих действиях?

Положительный ответ на этот вопрос был бы ошибочен.

При заключении договоров о международной купле-продаже товаров и при рассмотрении споров в этой связи положения Конвенции могут оказаться применимыми в силу состава участников контракта и права, регулирующего заключение контракта и разрешение споров. Тем самым, и российские физические и юридические лица (как в некоторых случаях и российский суд, применяя иностранное право) могут оказаться вынужденными принимать во внимание Конвенцию.

Выше уже было указано на возможность применения Конвенции в редакции Протокола сторонами договора о международной купле-продаже товаров, если к этому договору применимо право любого государства-участника Конвенции.

Так о праве каких государств может идти речь в этом отношении?

Для ответа на данный вопрос надлежит уточнить круг участников Конвенции.

Государства-участники

Среди них следует выделить три группы государств.

Во-первых, государства, которые стали участниками Конвенции и до сих пор не оформили своего участия в Протоколе 1980 года. К ним относятся Босния и Герцеговина, Бурунди, Гана, Доминиканская Республика, Норвегия, Украина и Югославия.

Заключение контрактов по праву этих государств не создает условий для применения Конвенции на основании, предусмотренном в статье I Протокола («согласно нормам международного частного права к договору купли-продажи применимо право Договаривающегося государства»).

Во-вторых, государства, которые были участниками Конвенции и в дальнейшем стали участниками Протокола либо непосредственно стали участниками Протокола и в силу его положений являются участниками Конвенции.

При этом данные государства не сделали оговорок по ст. I Протокола, то есть не исключили для себя действия его ключевого положения о применимости права договаривающегося государства.

В эту группу входят Аргентина, Белоруссия, Венгрия, Гвинея, Египет, Замбия, Куба, Мексика, Молдавия, Польша, Румыния, Словения, Уганда и Уругвай.

Выбор права этих государств в качестве права заключения договора может создать основание для применения судом или арбитражем сроков исковой давности, установленных Конвенцией.

В частности, российский суд (как и суд любого государства, не участвующего в Конвенции) может применить Конвенцию, если она будет признана иностранным правом.

Это возможно, например, в ситуации, когда российская коллизионная норма отсылает к праву государства-участника Конвенции, а это право признает Конвенцию своей составной частью, и, кроме того, выполняются условия статьи 3 Конвенции.

В суде государства-участника Конвенции ее применение к российским лицам более вероятно, поскольку суд будет применять ее уже не только как иностранное право, но и как международный договор своего             государства.

В-третьих, государства, которые стали участниками Конвенции в редакции Протокола, но сделали оговорку по ст. I Протокола, исключив применение для себя рассматриваемого положения данной статьи. К ним относятся США, Чехия и Словакия.

Выбор сторонами договора о купле-продаже товаров права этих государств не создает оснований для применения сроков исковой давности Конвенции.

Выяснением круга участников Конвенции ее возможное воздействие на положение участников судебного или арбитражного разбирательства не исчерпывается.

Потребуется принять во внимание целый ряд факторов и особенностей, связанных с применением Конвенции для того, чтобы ответить на все вопросы в этой связи.

Анализ наиболее существенных из них выполнен М.Г. Розенбергом, который завершает свое исследование метким наблюдением: «Изложенные положения, касающиеся содержания Конвенции 1974 г., не являются исчерпывающими.

Они приведены лишь в целях побуждения деловых людей, юристов и судей к внимательному изучению предписаний этой Конвенции, коль скоро возникает надобность в ее применении»[2].

2. Применение исковой давности в международной купле-продаже

В соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г. «договор означает соглашение между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования».

Таким образом, межгосударственный договор – это международно-правовой акт, выражающий в письменной форме достигнутое заинтересованными государствами согласие относительно их взаимного поведения в процессе международного общения. Следовательно, за рамками межгосударственных договоров как письменных актов находятся, в частности, заключаемые в устной форме так называемые джентельменские соглашения между государствами.

Однако главное в приведенном определении то, что заключаемое письменное соглашение между государствами регулируется соответствующими нормами международного права.

Отсылка к таким нормам означает в данном случае отсылку, во-первых, к нормам Венской конвенции 1969 г., обязательным для государств-участников; во-вторых, к соответствующим нормам международного права, которые действительны для не участвующих в Конвенции государств в силу международного обычая; в-третьих, к нормам, касающимся, в частности, последствий для договоров, возникающих из международной ответственности государств и из начала военных действий между государствами.

Кроме того, в силу положений Венской конвенции 1969 г. ее нормы применяются в отношениям государств между собой в рамках международных договоров, участниками которых являются также другие субъекты международного права (практически международные организации). Конвенция применяется также к любому договору, являющемуся учредительным актом международной организации, и к любому договору, принятому в рамках международной организации.

Добавим, что нормы Конвенции, имеющие силу в соответствии с действующим международным обычаем, применимы и к так называемым неформальным международным договорам, под которыми согласно международно-правовой доктрине понимаются письменные соглашения между государствами многостороннего характера, не содержащие  положений о придании им юридической обязательной силы, но соблюдаемые заключившими их государствами, убежденными в том, что положения письменного согласованного текста для них обязательны к исполнению.

Международный договор – один из основных источников современного международного права, приобретающий все возрастающее значение в деле регулирования межгосударственных отношений, особенно в новых сферах их взаимного сотрудничества (например, в области космической деятельности, охраны окружающей среды и т.п.). Поэтому кодификация норм общего международного права в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года явилась выдающимся событием в истории развития международного права.

Согласно рассматриваемой Конвенции, каждый действующий договор обязателен для их участников и должен ими добросовестно выполняться. Это правило часто выражается известной латинской формулой pacta sunt servanda. В преамбуле Конвенции подчеркивается, что принципы свободного  согласия (с заключаемым договором) и добросовестности и норма pacta sunt servanda получили всеобщее признание. Но это частный случай другого общепризнанного правила: международные обязательства государств и других субъектов международного права должны добросовестно ими выполняться, независимо от происхождения (обычного, договорного или иного) этого обязательства.

Однако применительно к договорам речь идет о действующих, т.е. действительных и применимых в том или ином случае, договорах, а также о не приостановленных и не прекращенных договорах в целом и для данного участника (вышедшего из многостороннего договора). Все это регулируется Конвенцией[3].

Договор является недействительным, юридически ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права.

Договоры не имеют обратной силы, если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом.

Это означает, что положение договора не применяют в отношении любых действий его участника, фактов или ситуаций, которые имели место до вступления договора в силу для данного его участника.

Придание договором обратной силы – явление не только редчайшее, но и исключительное.

Договор обязателен для каждого государства-участника для всей его территории, если в нем не установлено, что он будет применяться лишь в отношении части его территории.

Законодательство СССР не содержало определения внешнеторговой сделки, однако ученые-правоведы давали его. Оно было закреплено также в ряде международных конвенций, посвященных одному из видов внешнеторговых контрактов - сделкам международной купли-продажи.

Нужно сразу оговориться, что некоторые авторы используют термины «внешнеторговый» и «внешнеэкономический» как синонимы, усматривая разницу между ними лишь в том, что последний термин охватывает не только торговлю, но всю сферу внешнеэкономической деятельности, начиная с научно-технических разработок продукции и заканчивая ее сервисным обслуживанием и т. д. Однако между этими терминами соотношении должно быть иным.

Внешнеэкономические связи государства разнообразны и не исчерпываются внешнеторговыми, но все сделки, целью которых является извлечение прибыли, можно смело называть внешнеторговыми, даже если речь не идет о торговле в традиционном узком понимании этого слова. По крайней мере еще два вида сделок можно назвать внешнеэкономическими, так как, будучи совершаемыми в массовом порядке, они оказывают заметное влияние на состояние российского рынка. Одни направлены на удовлетворение индивидуальных бытовых потребностей граждан, пересекающих границу, и незначительны по размерам (бытовые сделки), другие - совершаются с гуманитарными целями.

Без сомнения, каждый из трех видов требует отдельного правового регулирования и, следовательно, особого определения.

По-видимому, такая классификация внешнеэкономических сделок является исчерпывающей, и в то же время показывает, что признак направленности на извлечение прибыли характерен лишь для внешнеторговой сделки.

Следовательно, нужно включить его в определение.

Если по поводу признака направленности на извлечение прибыли среди правоведов споров практически нет, хотя они и используют его в разных формулировках (совершение с хозяйственными, коммерческими целями), то избрать признак, отделяющий внешнеторговую сделку от сделки, совершаемой на внутреннем рынке, довольно сложно.

Традиционно советская доктрина понимала под внешнеторговыми «сделки, в которых хотя бы одна из сторон является иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом и содержанием которых являются операции по ввозу из-за границы или вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров».

В.С. Поздняков в качестве обязательных называет два признака внешнеторговой сделки: «Это, во-первых, наличие иностранного контрагента, во-вторых, то, что их содержанием являются операции по экспорту и импорту товаров, услуг и результатов творческой деятельности».

В.А. Мусин предлагает считать внешнеторговыми «сделки, совершаемые в коммерческих целях лицами разной государственной принадлежности и влекущие возникновение, изменение пли прекращение гражданских прав и обязанностей, связанных с созданием, использованием или реализацией материальных благ или иных результатов человеческой деятельности».

Ключевым признаком этих определений является участие иностранного контрагента. Однако еще Гаагские Конвенции относительно единообразного закона о международной продаже товаров и Конвенция относительно единообразного закона о заключении контрактов по международной продаже товаров 1964 г. отказались от его использования, так как определение гражданства транснациональных корпораций и их дочерних компаний затруднительно (зарегистрированы они могут быть в одном государстве, иметь основное место производственной деятельности - в другом, а их капитал - принадлежать инвесторам самой разной государственной принадлежности). Не использует этот признак также и Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., п. 3 ст. 1 которой гласит: «Ни национальная принадлежность сторон, ни гражданский или торговый характер договора не принимаются во внимание при определении применимости настоящей Конвенции».

Стабильное использование советской правовой доктриной признака государственной принадлежности контрагентов объясняется существовавшей монополией внешней торговли, когда практически единственными участниками внешнеторговой деятельности были всесоюзные внешнеторговые объединения, «мононациональные» и по своему составу, и по принадлежности капитала. Однако сейчас, а тем более в будущем, на территории Российской Федерации будут действовать хозяйствующие субъекты, определение «национальности» которых затруднительно. Следовательно, признак участия в сделке иностранного контрагента не может более использоваться в определении внешнеторговой сделки в качестве основного.

Конвенция ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г., Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров I980 г., Гаагская Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1985 г., Конвенция УНИДРУА о международном финансовом представительстве («факторинге») 1988 г., Типовой закон о международном торговом арбитраже 1988 г. и другие нормативные документы для определения предмета регулирования используют другой признак: место нахождения коммерческих предприятий сторон на территории различных государств, что нашло отражение и в советской правовой литературе.

Так, И.С. Зыкин в своей книге «Договор во внешнеэкономической деятельности», вышедшей в 1990 г., внешнеэкономическими называет «совершаемые в хозяйственных целях договоры (сделки) между лицами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах»[4]. Однако определение места нахождения коммерческого предприятия может вызвать такие же проблемы, как и государственной принадлежности сторон. Мест, в которых «постоянно осуществляются регулярные деловые операции», может быть несколько или не быть вообще.

Наконец, что делать, если место разового проявления деловой активности не совпадает с местом нахождения коммерческого предприятия или два субъекта, коммерческие предприятия которых находятся на территории России, заключают контракт, по которому одна из сторон обязуется вывезти какие-либо товары из страны.

К тому же использованию признаков участия иностранного контрагента и нахождения коммерческих предприятий сторон на территории различных государств противоречила практика ВТАК при ТПП СССР - ныне ВТАС при ТПП РФ - арбитражного органа, призванного «разрешать споры, которые вытекают из договорных и других гражданско-правовых отношений при осуществлении внешнеторговых и иных международных экономических связей». ВТАК принимала к своему производству споры из контрактов о передаче товаров, имевшей место за границей, от одной советской организации к другой.

В определениях внешнеторговых (внешнеэкономических) сделок был использован также ряд других признаков: совершение офферты и акцепта в разных странах; несовпадение места заключения и исполнения сделки; использование иностранной валюты при платеже; пересечение предметом сделки (материальными благами, по поводу которых складываются правоотношения между субъектами сделки) границы какого либо государства. Все они были подвергнуты критике в научной литературе, да и практика показала, что каждый из них в отдельности не работает надежно, открывая пути обхода закона недобросовестным участникам внешнеторговых отношений. Например, совместное предприятие, зарегистрированное на территории России, не является иностранным субъектом, и сделка с его участием, при условии использования этого признака, по которой товары транспортируются за границу, уже не будет внешнеторговой.

Следовательно, в определении внешнеторговой сделки придется использовать если не все, то несколько признаков, что сделает дефиницию громоздкой. Складывается ситуация, когда из многих зол нужно выбирать наименьшее. С одной стороны, нельзя допустить, чтобы в результате появления в законе такого определения правовые нормы, регулирующие внешнеторговую деятельность, стали менее понятными, с другой - нужно оградить экономику Российского государства от наибольшего возможного вреда. В своем выступлений на пятом Съезде народных депутатов РСФСР Борис Ельцин отметил: «мы несем убытки из-за неконтролируемого вывоза за пределы страны российских ресурсов». Иначе говоря, наибольшие потери наше государство несет из-за неотслеживаемого вывоза товарно-материальных ценностей за рубеж; значит, в первую очередь под контроль должно быть поставлено пересечение границы товарно-материальными ценностями, хотя некоторые внешнеторговые отношения могут таковым и не сопровождаться (например, отношения по созданию и использованию интеллектуальной собственности и др.).

Исходя из этого необходимо включить в определение внешнеторговой сделки два признака: направленность на извлечение прибыли и пересечение границы Российской Федерации товарно-материальными ценностями.

Таким образом, определение должно звучать так: внешнеторговой является сделка, направленная на извлечение прибыли и связанная с пересечением государственной границы Российской Федерации товарно-материальными ценностями[5].

Заключение

В заключение, хотелось бы отметить следующие наиболее важные положение проделанной работы.

В 1974 г. была заключена Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров. Конвенцией установлен единый для всех договоров международной купли-продажи срок исковой давности - 4 года. Указанный срок начинается со дня, когда имело место нарушение договора, а в отношении дефекта или иного несоответствия товара условиям договора - со дня фактической передачи товара покупателю или его отказа от принятия товара. Конвенцией установлены также правила о перерыве или продлении срока исковой давности, его изменении и порядке исчисления, а также вводится общее ограничение срока исковой давности - 10 лет и предусматриваются последствия его истечения. В случае, если рассмотрение спора начато после истечения срока исковой давности, исковое заявление не подлежит признанию и рассмотрению в суде.

Конвенция действительно открывает широкое поле для правового анализа. Ее применение при определенных обстоятельствах может оказаться допустимым. Потенциальное воздействие Конвенции на статус участников международного коммерческого оборота должно учитываться российскими физическими и юридическими лицами. В исследованиях вопросов исковой давности и роли Конвенции 1974 года важно, однако, не упускать из виду ключевой момент: Российская Федерация не входит в число государств-участников Конвенции ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров и ее положения не стали частью российской правовой системы.

Список литературы

1.     Конвенция относительно единообразного закона о международной продаже товаров 1964 г.

2.     Конвенция ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г.

3.     Конвенция ООН о международной купле-продаже товаров 1980 г.

4.     Зыкин И.С. Договор во внешнеэкономической деятельности. М.: Просвещение, 1990.

5.     Ушаков Н.А. Международное право: Учебник. М.: Юристъ, 2003.

[1] Ушаков Н.А. Международное право: Учебник. М.: Юристъ, 2003. С. 212.

[2] Розенберг М.С. Проблемы международного права. М.: Новый юрист, 2004. С. 88.

[3] Ушаков Н.А. Международное право: Учебник. М.: Юристъ, 2003. С. 212-218.

[4] См.: Зыкин И.С. Договор во внешнеэкономической деятельности. М.: Просвещение, 1990. С. 117.

[5] Ушаков Н.А. Международное право: Учебник. М.: Юристъ, 2003. С. 220.