Введение

В советский период российской истории существовало такое понятие, как «пропаганда», которое включало в себя целевое навязывание информации извне в виде образов, и, прежде всего, в виде слов.

Слова соединялись, смешивались, в них облекались разные идеи и вкладывались, впихивались, вталкивались в головы и сердца людей по обе стороны баррикад. Процесс этот получил меткое название «идеологическая война», затем — «психическая война», а все это вместе стало знаком времени, которое обозначилось в истории как «холодная война».

"Холодная война" - период в развитии международных отношений и внешней политики СССР, длившийся почти 40 лет после окончания второй мировой войны. Сутью "холодной войны" было политическое, военно-стратегическое и идеологическое противостояние стран капиталистической и так называемой социалистической системы. "Холодная война" втянула в себя всю планету. Она расколола мир на две части, две военно-политические и экономические группировки, две общественно-политические системы. Мир стал двухполюсным, биполярным. Возникла своеобразная политическая логика этого соперничества - кто не с нами, тот против нас. Все события в мире стали рассматриваться как бы сквозь эту "черно-белую" призму соперничества.

Таким образом, ключевым определением процесса борьбы слов  стало слово война. А раз «война», значит, «слово» — продукт стратегический и государственно важный.

В связи с этим целью данной работы является выявление роли пропаганды в американо-советских отношениях в начале холодной войны.

Для решения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. рассмотрение протекание пропаганды в американо-советских отношениях в начале холодной войны;

2. изучение «Кругового плана»;

3. рассмотрение Плана Даллеса.

1. Пропаганда  в Холодной войне

Просачивание пропаганды и культуры в страны Восточного блока, которое началось при Эйзенхауэре, — гораздо более важный аспект, чем многие другие стратегии во время всей холодной войны, поскольку такое просачивание обеспечивало дестабилизацию противника. Пропаганда и культура рассматриваются как компоненты политики национальной безопасности, хотя в этой области не существует никаких систематических студий по использованию пропаганды и культуры в качестве оружия в холодной войне. Это были и кинофильмы, и печатные материалы, и радиопрограммы, и т.д[1].

Поэтому так же точно, как военная сила и экономическое влияние, должно рассматриваться и культурное влияние наций. Причем передача культуры в современную эпоху, и это нельзя обойти вниманием, порождает то, что Гертруда Штейн и Генри Люк называли опасностью «американского века». Не берусь судить, насколько передача культуры «опасна», но хотелось бы уяснить, насколько это функционально и чему здесь можно научиться.

Итак... В Европе процесс инфильтрации начался с Ленд-лиза и «плана Маршалла». Так, в Австрии, например, американское общество ассоциировали с удобными стандартами жизни, свободой, мирной жизнью, тогда же появились термины «кока-коланизация» и «доктрина Мерилин Монро».

Пропагандистскую машину запустили Гарри Трумэн и Дуайт Эйзенхауэр. В 50-х годах политики начали понимать, что джаз-программа «Голоса Америки» и «вежливая пропаганда» в журналах сделают больше, чем резкие антисоветские выпады.

В 1958 году было подписано советско-американское соглашение по культуре. Также и Американская выставка в Москве в течение шести недель показала (летом 1959 года) доминирующее влияние Запада в холодной войне (Никсон—Хрущев).

Еще в апреле 1917 года Вудро Вильсон создал CPI (Комитет общественной информации), который возглавил бывший редактор журнала «Rocky Mountain News» г-н Джордж Крил. Но в то начальное время американцы здорово уступали успехам как советской, так и нацистской пропаганды. В особенности после того, как СССР стал широко использовать с 1926 года коротковолновые радиостанции. Эту же технологию быстро подхватили и другие страны — Япония, Германия, Англия и Голландия.

Через полгода после нападения японской авиации на Пирл-Харбор — 13 июня 1945 года Франклин Рузвельт создал OWI (Офис военной информации). Этот Офис под руководством Элмера Дэвиса, писателя и радиокомментатора, создал 26 зарубежных информационных служб в Европе, Африке и Восточной Азии.

Вскоре после вторжения в Северную Африку в ноябре 1942 года генерал Дуайт Эйзенхауэр передал адмиралу Жану Дарлану политический контроль над французской Северной Африкой в обмен на обещание полного сотрудничества с союзниками.

В 1943 году проводилась мощная пропаганда «Голоса Америки» против стран «Оси» — Германии, Италии и Японии. Например, еще в июне 1943 года американцы планировали распространить более 35 миллионов листовок в южной Италии, Сицилии и Сардинии. А немедленно после захвата союзниками итальянских городов силами Psichological Warfare Division изымались местные (итальянские) фильмы, вместо которых были завезены 7500 катушек лучших американских фильмов. Одновременно производился массовый завоз американских продуктов, лекарств, одежды и т. д.

Для того чтобы подавить американское радио, немцы использовали радиоглушение. С газетами бороться было сложнее. Американская пропагандистская газета «L'Ameriqe en Guerre» была так популярна во Франции, что немцы были вынуждены печатать во Франции еще одну — фальшивую газету с точно таким же названием. Та же история была и в Норвегии, Испании, Ирландии, да и в самой Германии. Однако в августе 1944 года нацистский сателлит Румыния все же сдалась, и во многом именно под прессингом американской пропаганды, после чего сразу же объявила войну своему бывшему союзнику — Германии. А перед триумфальным возвращением Дугласа Макартура на Филиппины там распространялась листовка с характерным анонсом: «Я вернусь». Циркулировала также и газета «Свободные Филиппины»[2].

В конце войны в США было решено слить в единое целое все пропагандистские центры с целью «представить полную картину американской жизни, целей и политики американского правительства». 31 августа 1945 года президент Трумэн шефом нового органа назначил Уильяма Бентона, который определил, что позиция США в международной политике «должна основываться на образовании и распространении знаний». Но уже через два года, в 1947-м, усилия послевоенной пропаганды послужили началу холодной войны, и в сентябре 1947 года было создано знаменитое бюро Communist Information Bureau (Cominform).

До войны советско-американские отношения внутри СССР определялись лишь борьбой с «иностранщиной». С началом Ленд-лиза это потеряло смысл, поскольку ворота страны распахнул сам Сталин, и следом за консервами и грузовиками в СССР потекли американские музыка, кино, джаз и т. д.

В СССР циркулировало около 50 тысяч копий более чем 40 американских фильмов из Голливуда. Росла популярность Джека Лондона, Марка Твена, Теодора Драйзера. Также осуществлялся академический обмен и проводились советско-американские конференции. Но с началом холодной войны все резко изменилось, и в СССР снова все запретили.

В 50-х началось второе после Ленд-лиза оживление советско-западных связей[3].

В 1952 году появился «Информационный бюллетень» для американцев, который свидетельствует, что 17 000 иностранцев в 1950 году приехали в СССР, а за границу съездило 39 000 советских людей. В результате такой активности «Нью-Йорк таймс» даже запаниковала, что Кремль использует международные связи и выставки для дестабилизации обстановки в странах с некоммунистическими режимами.

Такому международному обмену содействовало и то, что в 1946 году демократический сенатор Уильям Фулбрайт — бывший президент Арканзасского университета — внес поправку в Акт от 1944 года об излишках собственности, в соответствии с которой на недолларовые остатки от внешней торговли военными материалами устанавливались стипендии для американцев и иностранцев. В результате в 1948 году американские гранты и стипендии получили 47 американцев и 36 иностранцев, а к 90-м годам список участников вырос до сотен тысяч.

В СССР с 1949 года опять начали бороться с западным влиянием с приостановки американо-болгарских отношений. В Венгрии, Румынии и Чехословакии стали сокращать число американских представительств, в том числе ЮНЕСКО, Красный Крест, спонсируемые иностранцами школы и т. д. Кроме того, был учрежден госконтроль над всеми религиозными конфессиями.

16 января 1948 года состоялось принятие Акта Смита—Манда, подписанного Трумэном и расширяющего предыдущий Акт Фулбрайта до проведения промоушена «лучшего понимания американской культуры среди людей всего мира» посредством использования печати, радио, кино, программ обмена, выставок и т. д. В том же 1949 году на эти цели было выделено 31,2 млн долларов, включая 3 млн на повтор радиопрограмм.

Также ЦРУ всячески способствовало снижению авторитета коммунистических партий в Италии и Франции, что наглядно продемонстрировано было во время выборов в Италии 18 апреля 1948 года, на которых победила некоммунистическая правоцентристская коалиция.

Основным лицом в разработке более агрессивных методов пропаганды во время холодной войны был Эдвард Баррет — редактор «Ньюсуик» и соратник Билла Донована во время Второй мировой войны, во времена Трумэна. По мнению последнего, идеологическое оружие не есть «палочка-выручалочка» или «супероружие» — оно является дополнением к «плану Маршалла». Это он, Трумэн, первым начал дерзкое новое наступление пропаганды и создал радио «Свобода». Он же организовал так называемую Campaign of Truth (Кампания Правды). Согласно этой программе, мир был поделен на регионы; были определены:

— «твердое ядро», включающее СССР и Восточную Европу;

— «поддерживающая периферия», куда вошли Таиланд, Бирма, Южная Корея, Греция, Турция и Югославия;

— «опасная зона»: Италия, Франция, Индия, Пакистан, Цейлон, Индонезия, Филиппины.

Также ему принадлежит авторство политики по «откату назад» советской мощи, план, включавший в том числе всевозможную дестабилизацию восточноевропейских регионов, а также потворство и разработку всяческих провалов и неудач.

«Голос Америки» вещал на 100 стран на 46 языках. Пресс-служба США ежедневно направляла материалы в 10 000 иностранных газет. Информационные представительства США работали более чем в 60 странах и в 190 городах. Тысячи студентов, преподавателей, писателей, художников, артистов, журналистов, фермеров и рабочих лидеров принимали участие в программах по обмену. По словам Баррета, во времена Трумэна США имели огромный успех на идеологическом поприще. Потом пришли Эйзенхауэр и Даллес, и в мае 1952 года была проведена встреча на высшем уровне в Принстоне — сверхсекретная конференция, на которой должны были составить план ведения психвойны.

На конференции присутствовали представители Госдепартамента США, Управления психологической стратегии, ЦРУ, радиопропагандисты и ученые из Принстонского университета и Массачусетского технологического университета. Всего было 28 человек. Через два дня они пришли к выводу, что психологические методы ведения войны при правильном использовании могут привести к победе даже в третьей мировой войне, причем без применения оружия. По этому поводу в январе 1953 года Эйзенхауэр создал два комитета: Advisory Committee on Government Organization и еще один — Committee on International Information Activities, который возглавил Уильям Джексон. И основным выводом комитета Джексона стал следующий: методы ведения психвойны должны быть приравнены по важности к политическим, экономическим и военным инициативам. Кроме того, 1 июня 1953 года было объявлено о создании Агентства зарубежной информации США, куда вошли все информационные агентства, библиотеки, кинослужбы, вся пресса и т. д., и это стало поворотным этапом в идеологической войне в послевоенную эпоху, поскольку с тех пор информационная служба получила прочную административную поддержку, а Белый дом получил непосредственный контроль над всеми операциями в рамках ведения психвойны.

13 июля 1942 года Рузвельт издал указ о направлении 5,4 млн долларов на строительство мощных передающих устройств. Первый радиовыпуск «Голоса Америки» вышел в феврале 1942 года. И с тех пор «Голос Америки» вещает 24 часа в сутки.

Однако в «Голосе» сразу же произошло разделение на либералов с их идеей проведения международных социальных реформ и их оппонентов. Как бы там ни было, но все критики в 1946 году отмечали, что «Голос Америки» — «пропагандистская машина», которая слишком много на себя берет, подменяя собой остальные голоса (так считал, например, Вальтер Липман, известный американский журналист), и критиковали проблемы цензуры и оголтелого антикоммунизма «Голоса Америки». Но, несмотря на жесткую критику в адрес программы, Конгресс в 1947 году дал «Голосу» еще 7,8 млн долларов и еще 321 рабочее место. Программы расширились, среди них появились даже развлекательные.

Без холодной войны «Голос Америки» никогда бы не стал «громким», поскольку во время западно-восточного противостояния именно радио было признано самым действенным орудием пропаганды.

В феврале 1947 года родилась Русская редакция «Голоса Америки», и там стал работать Чарлз Тайер, семь лет до того работавший в России.

Кроме радио, американский образ жизни пропагандировался и печатно — через журнал «Америка». Результаты не замедлили сказаться, и в течение всего лишь десяти месяцев — к 1 июня 1949 года — радиослушатели прислали в редакцию «Голоса Америки» 98 630 писем.

Надо отметить, что на протяжении всего существования СССР советские лидеры рассматривали коротковолновое радио как средство, связывающее Евразийский континент в единое информационное поле, потому-то КВ-радиоприемники и получили в СССР такое распространение. Но поскольку, по оценкам «Голоса Америки», в Союзе было около 8 млн потенциальных слушателей, для СССР коротковолновое радио обрело стратегическое значение, и советская власть стала запрещать слушать «вражьи голоса». Точнее, было так: «слушать не запрещено», но и «не рекомендуется» (в отличие от нацистской Германии, где карали за «радиослушание» вплоть до смертной казни), и КВ-радио стали глушить. В Америке это воспринималось как огромный успех, так как сам факт запрета свидетельствовал об эффективности программ. И все-таки за запрет слушать Америка нанесла Советскому Союзу ответный удар.

Во-первых, Вашингтон подал официальный протест в International Telecommunications Union (Организация международных телекоммуникаций), и на основании международных договоров (Мадрид — 1932 г., Каир — 1938 г., Атлантик-сити — 1946 г.), осуждающих глушение радиопрограмм, СССР дал зарок больше не глушить, что и было снова воспринято как большая победа Запада над Советами. Во-вторых, чтобы прорваться к благодарным советским радиослушателям сквозь глушение, США увеличило количество частот для «Голоса Америки» до 61 и для «Би-би-си» до 48 по- прежнему в круглосуточном режиме.

Еще один метод борьбы с глушением — одна программа на двух частотах одновременно. То есть для того чтобы заглушить американскую частоту, Советы должны были удваивать заглушку. Другой метод — внезапная смена частоты, к чему в СССР быстро привыкли и научились быстро ловить «убежавшую» программу.

2. «Круговой план»

В 1950 году появился так называемый Ring Plan (Круговой план), разработанный группой ученых из Гарварда и Массачусетского технологического университета. Для этого в сентябре 1950 года бюджет «Голоса Америки» почти удвоили. А еще раньше, в сентябре 1949-го, была запущена новая транслирующая станция в Мюнхене. Ретрансляторы стояли в Северной Африке, Маниле и Гонолулу[4].

Основным лейтмотивом идеологической борьбы стало утверждение, что «в СССР проводится политика изоляции всего советского народа от внешнего мира». Чтобы помочь «преодолеть» эту изоляцию, с 1951 года «Голос Америки» стал работать с эстонским, латвийским, литовским, украинским, грузинским, татарским, туркестанским, азербайджанским и армянским языками. На Восточную Европу велось вещание на польском, венгерском, албанском, болгарском, немецком, румынском и сербскохорватском языках. На Азию — только на малайском и бирманском.

Пропаганда, прежде всего, была нацелена на советских интеллектуалов. Гарвардские исследования подтверждали, что советская интеллигенция не- лояльна к советскому режиму, поэтому фокус пропаганды пришелся на Москву—Ленинград.

Основной рекомендуемой Гарвардом идеей пропаганды должно было стать утверждение, что «много работающие советские люди, принесшие много жертв, обокрадены и не могут пользоваться плодами своего же труда». А также то, что «Америка — земля надежды, где всегда ждут несогласных с советским режимом». Работа была построена на контрасте светлого и темного, добра и зла, войны коммунистического атеизма. На этом строились программы на религиозные и исторические темы. Также прославлялась избирательная система свободного мира, где «все имели равные права». Но самой главной программой, в которой делался акцент на разницу между свободой и тиранией, была программа под названием «Новости из свободного мира». Постоянно подчеркивалось, что западная свобода дает все для артистов и интеллектуалов, в то время как в СССР за талант наказывают (программа «Коммунизм и русская культура»).

Одним из ключевых моментов стало противостояние советской пропаганде. Так, например, чешская служба «Голоса Америки» объясняла слушателям, что капитализм, и в особенности американский капитализм, не такой уж страшный, как его рисует советская пропаганда. Что в Америке между капиталистами и рабочими состоялась полная гармония, в то время как в СССР якобы существует рабский строй. Рассказывалось о колхозах и трудовых лагерях, при этом «Голос» использовал метод «персонификации», а именно: в эфир шли рассказы от имени конкретных людей, в отличие от безликих методов коллективной советской пропаганды. Так, например, говоря о Корейской войне, уже после того, как война зашла в тупик, советская сторона обвиняла Америку в использовании химического оружия, а американцы русских — в плохом обращении с военнопленными.

Основной задачей американцев сразу после войны стала задача сделать свои внутренние информационно-развлекательные программы, такие, как «Telephone Hour», «Hit Parade», «University Theatre», «Adventures in Science», столь же популярными за рубежом, как и в Америке, с тем, чтобы эти программы несли «имидж, символы и идеи западной культуры». И успех американской пропаганды в итоге состоял в том, что на 41% всей территории Американской зоны оккупации слушали американское радио[5].

Из одного доклада следовало даже, что вся советская Сибирь слушала «Голос Америки». А в 1951 году «Голос» получил 309 385 писем со всего мира. Один грузинский эмигрант утверждал, что «Голос Америки» имеет влияние даже на членов КПСС. Такие сообщения поступали и из Литвы, Венгрии, Албании, Румынии, Югославии и других стран. А в Венгрии в качестве местного противовеса «вражеским голосам» даже была создана специальная программа «Политический час», которая разъясняла, почему «Голос», например, «вчера соврал».

Советская пропаганда, в свою очередь, стремилась дискредитировать голоса как лживые происки правящих классов Америки утверждением, что «американское радио принадлежит кучке богачей с Уолл-стрит». Но, тем не менее, радио «Голос Америки» стало феноменом в советской жизни, а в журнале «Новый мир» появилась даже пьеса под названием «Голос Америки». Однако для многих людей в СССР даже само словосочетание «голос Америки» стало символом лживости и неправды. Тем не менее, широкое внимание к «Голосу» в СССР свидетельствовало о большом успехе администрации Трумэна, а также об уязвимости советской системы пропаганды, что в конечном итоге и привело к дезинтеграции Советов в 1889–1991 годах. Именно коротковолновое радио разрушило все усилия Советов по государственной монополизации информации в СССР.

Когда Эйзенхауэр занял Белый дом, по рекомендации советника по психвойне Джексона именно психвойну решено было сделать центральным приоритетом в холодной войне. В то время госсекретарем был Джон Фостер Даллес, а шефом ЦРУ — знаменитый Аллен Даллес. Их задачей стало опрокинуть не только коммунистические режимы, но и умеренные прокоммунистические, а также инспирировать среди этих режимов перевороты. И начало было положено установкой проамериканского режима в Иране в 1953 году, а также в Гватемале в 1954 году.

Внутри самого «свободного мира» усилия ЦРУ также были направлены на создание и поддержание антикоммунистических коалиций и групп. В 1950 году состоялся Конгресс свободы культуры в Берлине — под патронажем ЦРУ. А с 1953 года ЦРУ создает по всему миру антикоммунистические издательства, включая такие, как «Encounter» (Англия), «Preuves» (Франция), «Tempo Presente» (Италия), «Cuadernos» (Латинская Америка), а также «China Quarterly».

В июне 1949 года в Нью-Йорке был создан FEC (Комитет за свободную Европу). Тогда же было создано и радио «Свободная Европа» и объявлен «крестовый поход за свободу».

В ноябре 1951 года ЦРУ выпустило руководство для радио «Свободная Европа», где ставилась основная задача — «аккумуляция духа несотрудничества с просоветскими режимами».

Кроме политических программ, активно издавались развлекательные программы, становясь самыми популярными в странах, на которые шло вещание. По мнению одного венгерского руководителя, основная опасность такого рода пропаганды состояла в том, что в результате в обществе возникает не организованное, а атомизированное сопротивление режиму и порядкам, что значительно труднее контролировать.

На радио «Свободная Европа» работали 252 американца, 1526 иностранцев, 26 передатчиков (во времена Джексона). Кроме того, работало радио «Свобода» и в Мюнхене. И к 1953 году там также работали 96 американцев и 218 иностранцев. В начале 50-х Борис Шаб, новый директор радио «Свобода», сделал акцент на выращивании антисоветизма среди прежде всего интеллектуалов и культурной элиты[6].

ЦРУ также поддерживало и радио «Свободная Азия». Точно так же, как и остальной коммунистический мир, «солдаты психвойны» хотели атаковать и Китай, но возможности китайских радиослушателей были ограничены, потому что у них было крайне мало радиоприемников.

ЦРУ финансировало Free Europe Press, которое издавало ежемесячный журнал «East Europe» по Балтийскому региону. Этот же журнал издавался в Германии, Франции и Италии. Выходил также ежемесячный журнал «News from Behind the Iron Curtain» («Новости из-за железного занавеса»).

Эйзенхауэр распорядился, чтобы Совет национальной безопасности изучил возможности рекрутировать для Volonteer Freedom Corps до 250 000 молодых антикоммунистически настроенных людей для активной добровольческой работы. Но в 1953 году умер Сталин, в Восточной Европе прокатились массовые выступления рабочих. Рабочие в Германии требовали, например, свободных выборов, и 19 июня 1953 года в Берлин были направлены 20 000 солдат и 350 танков. Выступления были подавлены, 125 человек убиты, тысячи участников арестованы.

14 мая 1955 года был учрежден Варшавский договор как ответ Советов на интеграцию Западной Германии в НАТО. Затем последовала знаменитая речь Хрущева на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года, и во всем мире началась «десталинизация». Кстати говоря, по мнению Аллена Даллеса, речь на ХХ съезде стала самой большой ошибкой Хрущева. Следует отметить, что «секретную» речь Хрущева на ХХ съезде уже 4 июня опубликовали в «Нью-Йорк таймс».

С 1956 года началось противостояние между сталинистами и реформистами в Польше, за которым последовал диалог Гомулка—Хрущев. В итоге западные пропагандисты отметили, что «польские недовольства» распространены не только в собственно Польше, но и во всем советском блоке. И их внимание было сконцентрировано на Венгрии, где правил в то время режим Матиаса Ракоши. В докладе ЦРУ в марте 1955 года отмечалось, что в Венгрии все сплошь антикоммунисты и больше тяготеют (в том числе и этнически) к Германии, чем к славянам. Лидером венгерского реформаторского движения стал Имре Наги.

Восстание в Венгрии было подавлено советскими войсками, для чего в Венгрию было введено 60 000 советских военных. В результате были убиты 4000 венгров и 669 советских солдат и офицеров (4 ноября 1956 года).

Как известно, 10 марта 1952 года Сталин выдвинул «Ноту мира» с предложениями решить «немецкий вопрос» об объединении Германии путем вывода всех иностранных войск в течение одного года. Американцы отказались от такого предложения. Их аргументом было то, что «нейтральная Германия привлечет агрессию с Востока», что непременно нарушит порядок новой Европы. Также это предложение было отвергнуто и как чисто пропагандистское, и Америка сконцентрировала внимание на решении задач, связанных с военной и экономической интеграцией Западной Германии. Но смерть Сталина нарушила планы, разработанные в мае 1952 года в Принстоне под руководством Джексона, и запечатленные в речи Эйзенхауэра «Chance for Peace», целью которой было выдвижение «приоритетов общих жизненных стандартов во всем мире». Речь была запланирована на 12 марта 1953 года и осталась «заглушенной» главной мировой новостью о смерти советского лидера. Речь фокусировалась на «общечеловеческих чаяниях о пище, крове и достаточных жизненных стандартах». Речь Эйзенхауэра была полностью опубликована в «Правде», но в советском комментарии к публикации было отмечено, что подлинного движения к миру не будет до тех пор, пока Запад будет против объединения Германии и за членство Германии в НАТО. Таким образом, можно сказать, что новое советское руководство не капитулировало перед Западом, даже несмотря на смерть Сталина. А 17 августа 1953 года Совет национальной безопасности заявил, что Западная Германия для Запада важнее, чем Восточная Германия[7].

К октябрю 1953 года принстонскими аналитиками была создана новая концепция, в соответствии с которой следовало избегать всевозможных восстаний и мятежей, но следовало сосредоточиться на темах свободы религии, национализма, а также на альтернативных моделях независимых компартий, вроде партии Иосифа Броз Тито в Югославии.

Еще одна концепция Эйзенхауэра — так называемый Atom for Peace (мирный атом). Концепция состояла в проведении совместных советско-американских ядерных исследований под эгидой ООН. СССР от «совместных исследований» гневно отказался, и 8 мая 1955 года Западная Германия официально вступила в НАТО.

Значительным шагом в войне идеологий стал документ NSC от 31 января 1955 года, рекомендовавший делать акцент на «эволюционном развитии перед революционным».

Джексон считал, что США должны приглашать к себе русский балет, ученых, музыкантов и т. д., чтобы те могли увидеть Америку собственными глазами. Таким образом, ставка делалась на развитие культурных связей, в результате чего выявилось противоречие: «Запад — с открытыми дверями, а СССР за железным занавесом».

В документе NSC (Совета национальной безопасности), который появился в мае 1958 года, говорится о том, что надо устанавливать более активные связи между США и Восточной Европой.

После венгерских событий 1956 года в качестве модели независимости от СССР США выбрали Польшу, и на это, а также на поддержку режима Гомулки ушли миллионы долларов из бюджета США.

С 1958 года по причине высокой популярности «Голоса Америки» на английском языке, к которому советские власти относились терпимее, в эфире появились передачи на «специальном английском», адаптированном и более понятном для иностранцев. Это также привлекло дополнительных слушателей из числа интеллигенции, увлеченной английским языком. Активно использовался джаз и как самое сильное оружие — программа «Music USA». Для советских людей западная музыка стала, по словам писателя В. Аксенова, «идеологией, даже более — антиидеологией». Появились стиляги, молодежный сленг, коктейли, джаз и мода среди молодежной элиты — детей советских чиновников. Активно распространялся «самиздат», «рентгениздат на ребрах» и «тамиздат». Так называемый «дух Женевы», порожденный советско-американскими соглашениями в октябре 1956 года, позволил воплотить идею перехода от психвойны к «эволюционному подходу». Выразилось это, например, в свободной циркуляции в СССР печатной продукции из США в виде популярного и красочного журнала «Америка».

Коммунистическая пропаганда, в свою очередь, эксплуатировала проблему расового неравенства в США. Это происходило на фоне хрущевского призыва к «мирному сосуществованию» между СССР и Западом, а потому означало перемещение эпицентра холодной войны в развивающиеся страны. В то же время Конгресс США сократил число работников внешней информационной службы.

USIA (Информационное агентство США) все же сумело противопоставить советскому пропагандистскому клише об Америке как стране варваров и империалистов идею свободы религии в Америке в противовес «советскому безбожию». Но 4 октября 1957 года благополучно полетел советский спутник, и это стало еще одним мощным ударом по всей американской пропаганде.

Америка придавала большое значение развитию за рубежом своих библиотек. В последние месяцы правления Эйзенхауэра американские библиотеки работали в 162 городах всех основных стран мира. В них было представлено 2,28 млн книг, которые могли читать 80 000 посетителей ежедневно. Повсеместно шли показы документальных фильмов на темы разоружения и о советских странах. Однако еще одним ударом для Америки стала книга «The ugly American», вышедшая в 1958 году. Основная мысль двух авторов — морских офицеров — состояла в том, что Америка проиграла коммунизму не только в Азии, но и во всем остальном мире.

Одновременно шла борьба вокруг стран, «подвергающихся опасности советского империализма», а именно вокруг Кубы, Аргентины, Бразилии, Боливии, Колумбии, Эквадора, Гватемалы и Мексики. В этой борьбе также участвовали телепрограммы и английский язык. Что же касается стран Юго-Восточной Азии, то, по мнению никсоновского вице-президента, «поскольку там сплошь бывшие колонии, то и люди там питают аллергию ко всему, приходящему извне, и в этом основная причина провала там американской пропаганды». Одним словом, в тех странах успехи западных пропагандистов были неважные, так же как и в Китае.

Для того чтобы охватить влиянием арабско-мусульманский мир, в 1955 году был заключен «Багдадский пакт» — военный альянс между Англией, Турцией, Пакистаном и Ираном. Но все испортил Суэцкий кризис, когда Израиль, Англия и Франция напали на Египет. Это сразу же было использовано Кремлем для подрыва веры «к белому человеку» во всем регионе. Надо сказать, что американские пропагандисты всегда признавали, что «расовые отношения» — их слабое место, которое активно эксплуатируется советской пропагандой.

В ответ американцы начали вещать о том, как растет грамотность среди черных американцев, о том, что расовые отношения на самом-то деле — это большое достижение американской демократии, а также вообще о полном расовом равноправии в США. Статус черных американцев в результате такой перепалки стал в Америке неуклонно повышаться и повышается до сих пор.

В 1955 году появился термин «народный капитализм» — в противовес советской пропаганде о преобладании на Западе капиталистического «рулинг-класса» и расовой дискриминации. Это был привлекательный лозунг, определяющий либеральную капиталистическую модель Запада. Термин принадлежит Репплиеру, который был 14-м президентом Advertising Council и советником Эйзенхауэра. Лозунг предлагал каждому желающему достижение материального благополучия и индивидуальных возможностей в этом мире. Можно сказать, что так родилась новая формула идеологической разности: «народный капитализм на Западе против рабского труда в СССР и Китае».

Джексон предложил стратегию распространения идеи «народного капитализма» в страны «третьего мира». Основные методы такого распространения — это работа, образование, политика, женщины, культура, спорт, Голливуд и т. д. И в то время как лидеры компартий обещали народам идеальный мир, США смогли предложить развивающемуся миру модель реального «бесклассового общества», что наглядно проиллюстрировала Брюссельская шестимесячная универсальная и международная выставка 17 апреля 1958 года.

В 1958 году, 27 января, после трех- месячных переговоров между США и СССР был подписан Договор о культуре. Впервые за всю историю холодной войны было наконец достигнуто соглашение об обмене радио- и телепрограммами, художественными и документальными фильмами, студентами и профессорами, художниками и писателями, спортсменами, молодежью и т. д. Также была достигнута договоренность и об установке прямого авиасообщения между Москвой и Нью-Йорком. Этому предшествовало выступление по американскому ТВ Хрущева 2 июня 1957 года, в котором он призвал американцев: «уберите ваш железный занавес».

Для Америки это стало поворотным этапом от агрессивной политики психвойны к стратегии эволюционного подрыва советской империи.

Затем последовали триумф кинофильма «Тарзан» в СССР, триумф Ван Клиберна в Зале Чайковского в апреле 1958 года, но, несмотря на достигнутые на бумаге договоренности об обмене студентами, только 20 студентов за 1958–1959 годы были «обменены» между университетами Коломбии, Гарварда, Москвы и Ленинграда. Эйзенхауэр, конечно, предлагал массовый обмен до 10 000 человек, но в конце концов они с Микояном сошлись только на цифре в несколько сот человек.

С 28 июля по 11 августа 1957 года в Москве прошел Фестиваль молодежи и студентов, в котором участвовали 30 000 приглашенных 20–30-летних людей со всего мира. Даллес назвал фестиваль «инструментом коммунистической пропаганды» и был против американского в нем участия. Из-за этого — уже после фестиваля и под впечатлением от фестиваля — американский журналист Франкель написал в «New York Time Magazine», что «в следующий раз, когда будут говорить о глушении “Голоса Америки” в Москве, надо будет уточнить, кто кого глушит».

Успех фестиваля был полный, и в 1959 году СССР посетили от 10 до 15 тысяч американских туристов.

Затем в соответствии со статьей 13 Договора по культуре летом 1959 года в Нью-Йорке проводилась Советская выставка, которая так ничего и не изменила в сознании американцев.

Но Американская выставка в Москве летом того же года произвела фурор. Американцы считали, что выставка даст великолепную возможность оказать непосредственное влияние на массы советских людей, чтобы «исправить их неверное понимание Америки».

В результате переговоров советское руководство согласилось на проведение выставки в Москве, в парке «Сокольники». Также в ходе предварительных консультаций выяснилось, что СССР в свою очередь хочет провести Американскую выставку в расчете еще и на то, чтобы потом торговать с американцами.

Во время открытия выставки произошло столкновение между Хрущевым и Ричардом Никсоном — будущим президентом США. Никсон сказал Хрущеву, что тот «не должен бояться идей, ведь он не знает всего». В ответ Хрущев сказал, что если он «не знает всего, то Никсон ничего не знает о коммунизме, кроме страха перед ним». После этого они спорили, у кого — у американцев или у советских — лучше устроена кухня. Их разговор так и назвали потом — «кухонными дебатами». Тем не менее выставка состоялась, и флаги обеих стран были подняты.

Тогда же, на приеме (или банкете?), Хрущев провозгласил тост за сворачивание военных баз на чужих территориях. Никсон в ответ улыбался, но свой бокал не поднял. А после открытия выставки Никсон съездил на экскурсию в Сибирь и через Польшу вернулся домой в Америку. В Польше он встретился с Владиславом Гомулкой и в своем докладе о поездке президенту США отметил, что Польша — это ахиллесова пята советской системы[8].

В ответ на резонанс, вызванный в Советском обществе Американской выставкой в Сокольниках, Громыко и Жуков, тогдашний министр культуры, решили проводить в СССР одновременно с Американской выставкой кампанию по контрпропаганде и агитации.

Среди населения и молодежи партией и комсомолом «проводилась работа» по развенчанию буржуазной легенды о капиталистическом процветании. Также был дан приказ ежедневно крутить по Советскому ТВ новые советские фильмы и начинать ежедневные радио- и телепрограммы раньше, чем обычно. Кроме того, было запланировано проведение параллельных выставок в Москве и проведение Спартакиады народов СССР, не говоря уж о чтении общественных лекций о перспективах советского развития.

Еще во время переговоров американцы предложили бесплатно построить для посетителей Сокольников 150 туалетов, 50 писсуаров и 50 ванн. Наши гордо отказались. Также наши отказались от бесплатных образцов косметики для советских женщин, от игрушек для детей и, конечно же, от выступления джаз-бэнда. В результате, по справедливым оценкам западных идеологов, проведение выставки обнаружило острое чувство неполноценности советских людей при контакте с «пепси-культурой».

Хрущев хотел поднять авторитет провозглашенной им кампании «мирного сосуществования» с Западом, а потому с тревогой ждал саммита с Эйзенхауэром. Хрущев очень хотел поехать в Америку, но Джон Даллес был против его приезда, поскольку такой визит, по мнению Даллеса, укрепил бы авторитет советского руководителя, что было бы нежелательно. Поэтому Эйзенхауэр смог принять Хрущева только после смерти Д. Даллеса. Визит состоялся 15 сентября 1959 года — первый визит советского лидера в США.

Рамки возможных договоренностей ограничивались нерешенной берлинской проблемой, гонкой вооружений и состязанием в странах «третьего мира».

25 сентября в Кэмп-Дэвиде переговоры лидеров двух стран длились два дня, уже после экскурсионных посещений Гарлема, Диснейленда и других американских достопримечательностей. Причем Хрущев продолжал настаивать, что «не особо впечатлен увиденным в США», хотя на самом деле он был очень впечатлен.

Позднее лидеры СССР и США запланировали снова встретиться в Париже в 1960 году, в мае. И Георгий Жуков (министр культуры) сказал Джорджу Аллену, директору USIA, что СССР готов установить нормальные отношения на радио. Также было решено создать постоянные библиотеки и информационные центры в Москве и Нью-Йорке. И вообще, по словам Жукова, Советы собирались идти далеко.

Все испортил летчик Пауэрс, которого сбили над Свердловском 1 мая 1960 года. Дело в том, что все полеты самолета-разведчика «У-2» утверждал лично президент Эйзенхауэр, и оправдаться по этому случаю ему оказалось очень трудно. Причем, как потом утверждалось, тот полет должен был стать последним запланированным полетом «У-2».

Авторитет США в глазах всего мира рухнул. Для Хрущева же инцидент стал трагедией, поскольку это подтолкнуло как китайскую, так и внутрисоветскую оппозицию открыто пойти против его планов «мирного сосуществования» с Западом. Кроме того, еще в январе 1960 года он сократил армию на 1 миллион 200 тысяч человек, что настроило против него и военных[9].

После парижского саммита Хрущев конфиденциально сообщил Томпсону, тогдашнему послу США в Москве, что у СССР нет возможности решать назревшие проблемы с нынешней администрацией. В результате Эйзенхауэру уже ничего больше не оставалось, как оставить президентство, а Хрущеву пришлось примкнуть к «антиимпериалистам».

Сразу же после этих событий усилилось глушение «голосов», и американской дипломатии осталось работать только в поле и на уровне культурных связей с СССР.

3. План Даллеса (цели США в войне против России)

Директива 20/1 СНБ США от 18 августа 1948 г., более известная как «План Аллена Даллеса»

Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России уже теперь, в мирное время, чем было необходимо в отношении Германии и Японии еще до начала военных действий с ними...[10]

При государственном планировании ныне, до возникновения войны, следует определить наши цели, достижимые как во время мира, так и во время войны, сократив до минимума разрыв между ними.

Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум: а) Свести до минимума мощь и влияние Москвы; б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.