Миллионы газетных полос ежедневно попадают в руки читателей.

Узус СМИ представляет собой весьма динамичный объект исследования. Он наглядно отражает движение Языковой материи, а также новые тенденции в развитии языковой ситуации, чутко реагирует на изменение социальных и генерационных пропорций в обществе, на прогресс в научно-техническом оснащении информационно-коммуникативных контактов. Вместе с тем нельзя не отметить внутренней  противоречивости языка периодической печати, одновременно сочетающего в себе такие противоположные качества как динамичность и консерватизм, эталонность, и зависимость от речевых приоритетов своего времени, в том числе и от различного рода модных пристрастий. Анализируя периодическую печать нового столетия, нельзя не заметить очевидного снижения речевого стандарта, сопровождаемого активным вторжением элементов разговорного языка, в том числе и молодежного жаргона.

Изучение жаргонизмов и арготизмов является одной из важнейших задач социолингвистики. Лингвистическая природа этого явления, его функции и причины распространения представляют теоретический и практический интерес.

Проблема  взаимодействия языка периодической печати и жаргонизмов и арготизмов  представляется  нам  сложной и  недостаточно  изученной.    Актуальность  исследования   состоит  в  том,  чтобы  дать  комплексный  анализ  этих  явлений.

Целью  нашей  работы  является  изучение  взаимодействия жаргонизмов и арготизмов и языка периодической печати.  Для  достижения  данной  цели  необходимо  решить  поставленные  задачи: дать понятие жаргонизмов и арготизмов; рассмотреть сущность жаргонизмов и арготизмов и их статус  в национальном языке; выявить источники и пути пополнения жаргонизмов и арготизмов.

1. Понятие жаргонизмов и арготизмов. Виды жаргонизмов

Жаргон - социальная разновидность речи, используемая узким кругом носителей языка, объединенных общностью интересов, занятий, положением в обществе. В современном русском языке выделяют молодежный жаргон, или сленг (англ, slang - слова и выражения, употребляемые людьми определенных профессий или возрастных групп), жаргоны профессиональные, в местах лишения свободы используется и лагерный жаргон.

Наибольшее распространение в наше время получил молодежный жаргон, популярный у студентов, учащейся молодежи. Жаргонизмы, как правило, имеют эквиваленты в общенародном языке: общага - общежитие, стипуха - стипендия, шпоры - шпаргалки, хвост - академическая задолженность, петух - отлично (оценка), удочка - удовлетворительно и т.д.

Появление многих жаргонизмов связано со стремлением молодежи ярче, эмоциональнее выразить свое отношение к предмету, явлению. Отсюда такие оценочные слова: потрясно, обалденный, железный, клевый, ржать, балдеть, кайф, ишачить, пахать, загорать и т. п. Все они распространены только в устной речи и нередко отсутствуют в словарях (с чем связаны разночтения в написании некоторых жаргонизмов).

Лагерный жаргон, которым пользовались люди, поставленные в особые условия жизни, отразил страшный быт в местах заключения: зек (заключенный), шпон или шмон (обыск), баланда (похлебка), вышка (расстрел), стукач (доносчик), стучать (доносить) и под. Этот слой русской лексики еще ждет своего изучения, хотя в настоящее время он архаизуется.

Речь определенных социально замкнутых групп (воров, бродяг и т. д.) называется арго (фр. argot - замкнутый, недеятельный). Это засекреченный, искусственный язык преступного мира (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго: блатной, мокрушник, перо (нож), малина (притон), расколоться, шухер, фраер и под., но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Недостаточная изученность жаргонизмов и арготизмов, а также их подвижность в языке - миграции из одной лексической группы в другую - отражается и в непоследовательности их толкования составителями словарей. Так, в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова слово засыпаться в значении «потерпеть неудачу»- «разговорное», а в значении – «попасться, оказаться уличенным в чем-нибудь» - «просторечное». В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова оно имеет пометы «просторечное», «из воровского арго». Кроме того, С. И. Ожегов к большинству жаргонизмов дает пометы, не указывающие на их генетические корни: зубрить – «заучивать бессмысленно», «разговорное»; предки – «родители», «просторечное», «шутливое»; салага – «молодой, неопытный матрос», «просторечное», «шутливое».

Жаргонизмы и еще в большей степени арготизмы выделяются вульгарной окраской. Однако их лексическая ущербность объясняется не только стилистической сниженностью, но и размытым, неточным значением. Смысловая структура большинства жаргонных слов варьируется в зависимости от контекста. Например, глагол кемарить может означать «отдыхать», «дремать», «спать»; прилагательное железный имеет значения «надежный», «ценный», «прекрасный», «верный». Поэтому употребление жаргонизмов делает речь не только грубой, непристойной, но и небрежной, нечеткой.

Возникновение и распространение жаргонизмов и арготизмов справедливо оценивается как отрицательное явление в развитии национального языка. Поэтому языковая политика заключается в отказе от их использования. Однако писатели и публицисты вправе обращаться и к этим словарным пластам в поисках реалистических красок при описании соответствующих сторон нашей действительности. При этом жаргонизмы, арготизмы должны вводиться в художественную речь только цитатно, как и диалектизмы.

Арготизмы (франц., ед. ч. argotisme), слова и выражения разговорной речи, заимствованные из различных социальных, профессиональных диалектов. В семантически преобразованном виде используются в просторечии и сленге,сохраняя в них яркую экспрессивную окраску. В языке художественной литературы арготизмы применяются как средство стилистической характеристики, главным образом в речи персонажей, а также в авторской речи при «сказовой» манере повествования. Обращение к арготизмам в русской литературе 19 - начала 20 вв. носило исключительно этнографический характер (В. В. Крестовский, Н. Г. Помяловский, Ф. М. Достоевский, В. А. Гиляровский и др.). В 20-30-е гг. 20 в. арготизмы употреблялись авторами, пишущими с установкой на просторечно-сниженный стиль (И. Бабель, М. Зощенко и др.). Критикой тех лет арготизмы не всегда справедливо расценивались как простое искажение и засорение литературного языка. В современной литературе арготизмы используются писателями и переводчиками для отражения реалистической речевой характеристики образа и просторечно-жаргонной стихии языка. Широко применяются арготизмы в современной западной литературе (особенно в США)[1].

В речи бытового и делового обихода стали постоянны слова из молодежного сленга, профессионального просторечия, язык зоны (феня, блатная музыка), множество заимствований из английского языка (промоушен, мерчандайзинг, фандрайзинг, маркетинг, брэндинг, менеджер вместо продавец). Велика частота жаргонизмов, слов стилистически сниженного характера. (Дунька, бык, капуста).

Из компьютерного сленга заимствуются постоянно: киборда, клава, апгрейд, бродилка, бросить на свой адрес, виндЫ, винт, виснуть, железо, кликнуть, мама, пентюх, печаталка, стрелялка, форточки, хакер, юзер.

Ощущается и проникновение блатной музыки: кимарить, клево, туфта…

2. История появления жаргонизмов и арготизмов

История молодежного жаргона насчитывает далеко не десятки лет, и даже не столетия, а тысячелетия. Изучение древнерусских памятников заставляет придти к выводу, что и в те далекие времена, когда русский язык только зарождался, уже существовал жаргон. Для начала давайте определимся с тем, что же это все-таки такое - жаргон, арго, молодежный сленг? Толковый словарь русского языка дает следующее определение: «жаргон - речь какой-нибудь социальной или иной объединённой общими интересами группы, содержащая много слов и выражений, отличных от общего языка, в том числе искусственных, иногда условных». «Универсальная энциклопедия Кирилла и Мефодия» дает другое толкование: «жаргон - (франц. jargon), социальная разновидность речи, отличающаяся от общенародного языка специфической лексикой и фразеологией (ср. арго). Иногда термин «жаргон» применяется для обозначения искаженной, неправильной речи». Вузовский учебник по современному русскому языку дает третье толкование. Как видим, ответ на этот вопрос далеко неоднозначен. А тут еще примешиваются всяческие «арго» и «сленг». Чтобы не запутать читателя окончательно, скажем: под словами «жаргон» и «сленг» мы будем подразумевать то, о чем говорится в первом определении, т.к. считаем, что оно наиболее соответствует тому смыслу, который вкладывают в эти слова большинство говорящих на современном русском языке. Теперь обратимся к истории и, что гораздо более интересно, к причинам возникновения этого явления. Как уже было сказано, жаргон существовал еще в стародавние времена, когда собственно «литературная» речь только начинала формироваться. Это были и словечки - междусобойчики, понимаемые только в определенных группах (жаргон кузнецов, например), и меткие выражения, живущие ныне в виде поговорок и пословиц. Интересные примеры можно отыскать в «Житие протопопа Аввакума». Язык этого произведения вообще можно считать уникальным примером живого разговорного языка Древней Руси. Вот, например, как образно описывает он внезапное «обращение» одного из распутников: «Егда ж привезоша мя на двор, выбежала жена ево Неонила и ухватала меня под руку, а сама говорит: «подитко, государь наш батюшко, поди-тко, свет наш кормилец!» И я сопротив того: «чюдно! давеча был блядин сын, а топерва - батюшко! Большо у Христа тово остра шелепуга та: скоро повинился муж твой!» Образность, меткость придают характеристике такие образчики жаргонизмов, как «большо» - «наверное, должно быть», «шелепуга» - «плеть».

Даже в те далекие времена главным «производителем и поставщиком» жаргона была молодежь. Во все времена молодым важно было иметь «свой язык», непонятный для непосвященных. Язык служил идентификатором - свой или чужой? Можно доверять или следует поостеречься? Кроме того, когда ребенок подрастал и активно включался в жизнь социума, он начинал активно усваивать профессиональный жаргон, в зависимости от дела, которым занимался.

По мере изменений, происходящих в языке, изменялся и жаргон. Появлялись новые профессии, новые предметы обихода, по-разному проводили люди досуг, соответственно по-разному объединялись в группы. Сейчас, наверное, и невозможно перечислить все существующие виды жаргона: начиная от групп, традиционно находящихся «вне общества» (воровской жаргон, жаргон наркоманов, проституток, уголовников и т. д.), и заканчивая «сливками общества» (жаргон музыкантов, писателей, политиков и т. п.).

3. Анализ жаргонизмов и арготизмов, встречающихся на страницах газет

Русский национальный язык, являющийся объектом изучения науки о языке, состоит из нескольких разновидностей. Базисным элементом языка как единой знаковой системы общения и передачи информации является русский литературный язык, который считается высшей образцовой формой национального языка. Этот тип языка складывался постепенно, он и сейчас находится в состоянии постоянного развития. На него влияют писатели, поэты и другие мастера слова, создавая новые литературные нормы. Именно этот тип языка изучается и пропагандируется в школах, средствах массовой информации. Однако хочется подчеркнуть, что СМИ далеко не всегда точно следуют правилам и нормам литературного языка, именно в средствах массовой коммуникации встречаются разнообразные ошибки, употребление разнообразных жаргонизмов, которые в результате значительного размера охватываемой аудитории закрепляются в массовом сознании. Жаргонизмы используются в языке массовых коммуникаций с разными стилистическими задачами. Рассмотрим их подробно.

Тексты письменных СМИ проходят или во всяком случае должны были бы про­ходить через двойной фильтр языковой коррекции: внешнее редактирование (внешняя языковая «цензура») и автоцензура, т.е. речевая саморегламентация. Разумеется, было бы наивным думать, что это может полностью гарантировать как от появления ошибок, так и от не всегда оправданных включений жаргонизмов, вульгаризмов и т.п. Что касается последних, то в письменном тексте они должны сопровождаться соответствующими графическими сигналами, например кавычками, выделяться тем или иным видом шрифта и прочее, что делает их более заметными в общем текстовом потоке и одновременно сигнализирует о некоторой дистанцированности от них автора. По мере освоения этой лексики надобность в подобных маркерах обычно отпадает.

Возникновение жаргонов справедливо оценивается как отрицательное явление в развитии современного русского языка. Поэтому языковая политика заключается в отказе от их использования. Однако писатели и публицисты вправе обращаться к этим словарным пластам в поисках реалистических красок при описании творческих сторон нашей действительности. При этом жаргонизмы должны вводиться только цитатно как диалектизмы.

Цитаты – это дословные выдержки из какого-либо произведения. Это явление должно распространяться и на обычный повседневный язык, и на язык массовой коммуникации[2].

Для современного языка характерно два способа применения цитат:

1)    дословное использование, при этом само включение чужеродной единицы выступает как средство экспрессии;

2)    изменение формы устойчивого выражения или слова, так что трансформация формы служит рождению нового содержания.

Особенно част прием замены принятого слова новым, ключевым для данного текста.

Можно выделить следующий тип преобразования – когда добавленное слово вносит элемент шутки и метафорического намека на суть дела: «Мы бросили «варежку» «Майкрософту»[3]. В известном выражении «бросить перчатку» («вызвать на дуэль») слово перчатка заменено домашним, чисто русским, простым «варежка». Смысл статьи: российские электронщики бросили вызов создателям новой техники.

Демократизация общества, деидеологизация многих сфер человеческой деятельности, антитоталитарные тенденции, снятие разного рода запретов и ограничений в политической и социальной жизни, «открытость» к веяниям с Запада в области экономики, политики, культуры обус­ловили изменения в русском языке в конце XX столетия. Это новшества в лексике (в частности, многочислен­ные иностранные заимствования, преимущественно американизмы), в семантике, словообразовании, грам­матике, в стилистических характеристиках слова и в соотношении функциональных стилей и речевых жанров, в стереотипах речевого по­ведения.

Разумеется, влияние социальных факторов на язык обычно осуществляется не прямо, а опосредованно. В некоторых случаях, даже трудно определить какие внешние  причины способствуют, скажем, активизации той или иной словообразовательной модели или синтаксической конструкции.

Распространенность подобных форм в профессиональной речи лингвисты отмечали давно, однако зна­чительное увеличение частотности этих форм в публичной речи - по радио, телевидению, в газете - можно считать: характерной чер­той последнего десятилетия ХХ в и начало ХХI[4].

Этот процесс находит отра­жение прежде всего в устно-разго­ворной разновидности литературно­го языка, в непринужденной речи его носителей при их общении со «своими», с людьми близкими и зна­комыми.

Негативное влияние на состояние современной речевой культуры оказывает про­грессирующее снижение удельного веса и качества печатной продукции. Это касается как так называемой «книжной», или же «текстовой» культуры, переживающей сейчас кризис, так и письменных СМИ. Номенклатура и тираж последних неуклонно умень­шаются, снижается качество редакторской и корректорской обработки текста.

Не случайно в текстах СМИ встречается немало ошибок, свидетельствующих о неполноценной языковой компетенции авторов, а также о низком уровне редакти­рования письменных текстов.

Разумеется, и в устных СМИ есть передачи, находящиеся под двойным контролем авто- и внешней цензуры, т.е. более «привязанные» к письменной текстовой основе. Мы имеем в виду информационные сообщения, некоторые пафосные тексты и прочее, однако это их зачастую не спасает от различного рода «ляпсусов», жаргонизмов, клише, нарушающих корреспонденцию между речевым и коммуникативным стандартом. Например,  «взял тайм-аут». Он будет жить на своей даче[5].

Появляются и новые виды клише, например, распространенное ныне выражение фишка (возможно, из игорного сленга): в чем «фишка-то»? -  Главная «фишка» - ты сам создаешь блюдо, кото­рое кушаешь[6]..

Превращение электронных СМИ в доминирующий информационный канал способствовало значительному возрастанию роли устной вербальной коммуникации, что, несомненно, является универсальной тенденцией развития современной языковой ситуации в мире.

Вербальное обеспечение медиальных средств тесно связано с их целевой уста­новкой: используя каналы коммуникативной связи, не только донести (по возможности без потерь) информацию до максимально широкой аудитории, но и оказать на потен­циального адресата эмоциональное, психическое, идеологическое и прочее воздействие с тем, чтобы привлечь его на свою сторону.

Указанная прагматичность и адресность особенно бросается в глаза, когда тот или иной информационный канал (или же информация) ориентирован на какой-то опре­деленный социальный или же генерационный слой - чаще всего это молодежные программы или же специальные молодежные радиостанции и т.п. Яркой иллюстрацией сказанного является, например, журнал «Молодежный клуб», где довольно часто копируется молодежный сленг; например, «Как и предполагалось, все «оттянулись на полную  катушку». К сожалению, это был не обычный турный концерт, в ходе которого «пипл» накрывает цунами из жутких спецэффектов. Тем не менее «фэнам» за их денежки более чем внятный звук обеспечили».

Особую остроту приобретает проблема заимствований, так как столь нежелательная для СМИ утрата информации может происходить и из-за чрезмерного употребления еще не освоенных носителями языка заимствований, чем, кстати, весьма грешит современная публицистика.

Заметим, что поток заимствований может по­ступать в литературный язык и через некоторые социолекты (молодежный жаргон или же, например, новый вид сленга системных операторов, пользователей электронной почты и т.п.)

Высказанные выше соображения особенно актуальны, если учесть доминирующее положение устных СМИ в системе публичной вербальной коммуникации, а также то, что встречающиеся в их узусе ошибки с помощью радио и телевидения широко тиражируются, в силу чего они либо вызывают болезненную реакцию слушателей и зрителей, либо становятся дурным примером для подражания. Все это делает оче­видным важность повышения культуры устного литературного слова.

Чаще всего жаргонизмы появляются в речи героев публицистических материалов, характеризуя их как носителей жаргона. Для предотвращения языковых ошибок и некоторых стилистических несуразностей в устных СМИ, разумеется, могут быть использованы различного рода «ухищрения» (например, автосуфлер). Возможными являются и предварительное ознакомление с письменной основой текста, консультации с редактором, предварительная запись передачи с последующим ее редактированием, монтированием и пр. Тем не менее вряд ли можно быть полностью уверенным в том, что в «прямом эфире» и вообще в публич­ном официальном общении при сиюминутном речевом акте непременно прозвучит безупречный в языковом отношении текст, что в него не проникнут элементы просторечия, сленга и т.п., отражающие речевые навыки и специфику речевого по­ведения коммуникантов. Например: «…на лестнице появился тот же самый мент» (в значение милиционер) или «…кто-то видел как мы входили в подъезд, и просек, что мы прячемся» (значит - догадался, понял)[7].

 Положение осложняется еще и тем, что в отличие от письменного текста в устном практически отсутствуют речевые маркеры (кроме голосового выделения или же введения более или менее пространного комментария), предупреждающие адресата об актуализованном использовании тех или иных язы­ковых средств.  

Говоря о речевом взаимодействии между адресантом и адресатом, мы хотели бы разграничить интеракцию скрытую (латентную) и явную, открытую. В письменных СМИ преобладает интеракция первого типа. Ее суть заключается в прагматическом «усреднении» узуса, его подстраивании к узусу предполагаемого адресата с целью устранения возможных коммуникативных и вербальных помех, препятствующих об­щению. В устных СМИ также доминирует латентная интеракция, однако по мере возра­стающего осознания функциональной специфики медиальных средств, равно как и возможностей, открывающихся перед ними в результате освоения достижений научно-технического прогресса (телефонные опросы в прямом эфире, телемосты и пр.), постепенно усиливается значимость интеракции открытой, предполагающей активи­зацию участия адресата в качестве коммуникативного партнера.

В результате сказанного в электронных СМИ однонаправленный поток информации (адресант - адресат) может трансформироваться в двунаправленный: (адресант - адресат; адресат - адресант), в котором оба участника коммуникативного акта могут меняться местами, функционально замещая друг друга. Соответственно адре­сат, генерируя текст, транслируемый публично, из пассивного участника коммуникации может стать активным; адресант, напротив, в определенной ситуации превращается в адресата, которому (вместе с массовой аудиторией) данный текст предназначается.

В указанной ситуации при «выведении в эфир» тиражируются речевые навыки обоих участников коммуникативного акта, хотя они и находятся в неравных условиях: адресант, как правило, владеет не только более исчерпывающей информацией, но и обычно, наряду с более высоким уровнем языковой компетенции, имеет некоторое профессиональное представление о том, в какую вербальную форму следует облекать  информацию при ее трансляции на массовую аудиторию; адресат, напротив, продуцируя текст, такими познаниями не обладает, он говорит спонтанно, без подготовки (хотя и с дозированным использованием автоцензуры), т.е. опирается на те речевые навыки, которыми располагает.

Активизация речевого взаимодействия очень важна для эволюции речевого стандарта, так как массовое тиражирование речевого поведения уже не только адресанта, но и адресата со всеми возможными погрешностями, включая и несовершенство владения нормой, изъяны автоцензуры и т.п., способствует усилению влияния разговорной речи на узус публичной вербальной коммуникации.

Диалогическая речь может воспроизводиться в СМИ в текстах так называемой «секундарной публичности», т.е. при аутентичной репродукции интервью, речи персонажей и пр., когда они из факта частной межличностной коммуникации становятся достоянием массовой аудитории.

Приведем примеры из прессы: (разговор с актером из популярного телесериала «Менты») А что, вы все не такие богатые, как об этом твердят? - Я не понимаю, почему люди считают, что мы очень сильно «упакованы»; Но «тачки-то» у вас у всех есть? Я говорю: а с какой «балды» вы мне вообще звоните по этому поводу?; Ну, как же, говорит, вся страна знает, что вы - богатые люди! - Я считаю его гениальным режиссером, таких в стране жутко мало. Вот в театре, после шести месяцев репе­тиций, когда я выхожу на премьеру, и с меня пот в три ручья, я могу сказать: да, мне «кайфово»!; Тем не менее ходят слухи, что вы все - любители хорошо «поддать»[8].

Заключение

Таким образом,  в ходе исследования взаимодействия сленга с языком на основе анализа периодической печати были выполнены поставленные задачи:

1)    рассмотрена сущность жаргона и арготизмов и их статус  в национальном языке;

2)    выявлены источники и пути пополнения жаргона;

3)    определены конструктивные и жанровые  особенности языка периодической печати;

4)    охарактеризованы функции и приемы использования жаргонизмов и арготизмов в публицистике.

 То есть были сделаны выводы о том, что:

1)    Сленг представляет собой только лексикон, который питается соками общенационального языка, в то же время понижая речевую культуру современной молодежи.

2)       Распространение жаргонизмов и арготизмов в языке вообще и в языке СМИ в частности имеет социальные корни. Поэтому изменение этих тенденций во многом зависят от общества.

Мы считаем, что для сбалансированного развития культуры современной публичной речи является необходимым подключение соответствующих рычагов, позволяющих уравновесить, сгладить возможные негативные последствия преобладания устной публичной коммуникации. Речь идет о разработке единой стратегии и тактики в области языковой политики, предусматривающей, в частности, повышение  культуры устного литературного слова, а также общей языковой компетенции лиц, вербально активных в сфере публичной коммуникации.

Список литературы

1.     Ефимова М. Лабиринты судьбы // Известия. № 12 (665). 10 марта. 2001 года.

2.     Никитина Т. Г. Так говорит молодежь // Русская речь – 1999, № 4

3.     Прокопенко С. Шерсть дыбом // Комсомольская правда. № 769. 16 августа 2003 года.

4.     Путренко М. Колдовство для богатства // Комсомольская правда. № 309. 12 июня. 1998.

5.     Сидоренко Н. Компьютерные технологии // Сибирский вестник. 2000.

6.     Скворцов Л. И. Жаргонная лексика в языке современной художественной литературы, в сборнике: Вопросы культуры речи, в. 7, М.: Просвящение, 1966.

7.     Харламова Е. Агентство «Усы и хвост» // «Cool girl». 22 августа 2001.

[1] Скворцов Л. И. Жаргонная лексика в языке современной художественной литературы, в сборнике: Вопросы культуры речи, в. 7, М.: Просвящение, 1966. С. 299-301.

[2] Никитина Т. Г. Так говорит молодежь // Русская речь – 1999, № 4 С. 115-117.

[3] Сидоренко Н. Компьютерные технологии // Сибирский вестник. 2000. № 3. С. 8.

[4] Никитина Т. Г. Так говорит молодежь // Русская речь – 1999, № 4 С. 117.

[5] Путренко М. Колдовство для богатства // Комсомольская правда. № 309. 12 июня. 1998. С. 6.

[6] Ефимова М. Лабиринты судьбы // Известия. № 12 (665). 10 марта. 2001 года. С. 3.

[7] Харламова Е. Агентство «Усы и хвост» // «Cool girl». 22 августа 2001. С.36.

[8] Прокопенко С. Шерсть дыбом // Комсомольская правда. № 769. 16 августа 2003 года. С. 5.