Как возникла Россия за рубежом, как «обществу в изгнании» удалось сохранить и развить свой творческий потенциал? Это является темой данной книги. Другими словами мы обратимся к истории культурной жизни «общества», изгнанного с Родины и создавшего свою собственную «страну» без физических и юридических границ.

Автор говорит об «обществе» в изгнании. Что же превращало русских эмигрантов 20-30-х гг. именно в общество, пусть и не вполне оформленное? Этому способствовали два фактора. Во-первых, за границей были представлены практически все слои русского дореволюционного общества, хотя и в несколько измененных пропорциях. Среди эмигрантов мы можем обнаружить не только представителей бывшей правящей элиты и выдающихся представителей интеллектуальной элиты, но и мелкобуржуазию, людей искусства, ремесленников, рабочих и служащих, а также крестьян.

Во-вторых, следует отметить обстоятельство, которое говорит больше, чем всякие социологические, экономические или культурологические данные: эмигранты сознательно стремятся вести русскую жизнь.

Возникновение русской эмиграции явилось прямым следствием поражения белых армий в 1920-1921 гг. и окончательного установления границ РСФСР по Рижскому мирному договору 1921 г.

Цель книги М. Раева «Россия за рубежом» - осветить общественный и интеллектуальный фон жизни, концентрируя внимание на условиях, сложившихся как в самой эмигрантской среде, так и в странах где проживали эмигранты, отмечая пути и способы создания тех общественных институтов, которые позволяли вести творчески активную жизнь и сохранять принесенные из России культурные традиции.

1. Униженные и оскорбленные. В изгнании

Русские, оказавшиеся после 1919 г. За пределами бывшей Российской империи, были беженцами в полном смысле этого слова. Главной причиной их бегства стали военное поражение и связанная с ним угроза плена и расправы, а также голод, лишения, опасность, нависшая над жизнью и свободой в результате сложившихся политических обстоятельств.

Первый пункт остановки беженцев редко становился постоянным местом их жительства.

Посмотрим, в каких местах осуществлялся переход границы, и попытаемся охарактеризовать русских беженцев, устремлявшихся к каждому из них. Наиболее важным районом было побережье Черного моря (Новороссийск, Крым, Одесса, Грузия). Поэтому Константинополь (Стамбул) стал первым значительным пунктом расселения эмигрантов.

Большинство русских, оказавшихся в Стамбуле, нашли приют в недавно созданном Королевстве сербов, хорватов и словенцев (СХС), будущей Югославии.

Второй маршрут русских беженцев пролегал северо-западнее Черного моря.

Последний важный маршрут беженцев из Советской России пролегал на Дальнем Востоке – в маньчжурский город Харбин.

Различные пути формирования центров Русского Зарубежья дают ключ к пониманию особенностей каждого из них, а также произведенной в них культурной продукции.

Помимо образованных классов в эмиграции была широко представлена городская буржуазия, мелкие землевладельцы, квалифицированные рабочие и крестьяне.

Подавляющее большинство русских эмигрантов принадлежало к русской православной церкви.

Среди «русских» эмигрантов было немало евреев, украинцев, армян, грузин, а также калмыков.

Представители этих национальных групп ощущали свою принадлежность к русской культуре.

Созданная после мировой войны международная организация – Лига Наций – сразу же столкнулась в своей работе с проблемой беженцев: сначала русских, затем армян и, наконец, к началу 20-х гг. греков и турок. Корни этих проблем заключались в тех политических и военных переменах, которые последовали за заключением мирных договоров.

Другой русской общественной организацией, успешно действовавшей в годы мировой войны, был Земгор – Союз земств и городов. Он оказывал содействие мирным жителям за линией фронта  и занимался их эвакуацией из районов боевых действий.

Ветераны мировой и гражданской войны создавали собственные организации.

Общественные организации объединяли также представителей одной профессии, что позволяло защищать права и имущество их членов.

Место и характер расселения беженцев за границей определялись главным образом возможностью найти хорошо оплачиваемую работу.

В первые годы эмиграции русские по-прежнему находились под официальной защитой российских посольств и их сотрудников. Большинство стран не признало советскую власть и сохраняло дипломатические полномочия послов, назначенных царем или Временным правительством.

Часто среди эмигрантов возникали сложности из-за вопроса о подданстве. В ряде случаев выходом могло стать принятие «двойного гражданства» или двойного подданства.

Вывод:

Учитывая возможные трудности, обилие организаций, которые являлись зачастую источником споров и противоречий, мы не можем не удивляться тому, что Русское Зарубежье сумело не только сохранить, но и значительно приумножить достижения русской культуры.

2. Сохранить и передать. Образование в изгнании

Те русские, кто предпочел изгнание возвращению в Россию под властью большевиков, поступали так не только из соображений личной безопасности, а главным образом потому, что происходящее на родине не соответствовало их представлениям о будущем России.

Первой встала задача восстановить нормальные физические и психологические состояния детей-беженцев. Многие из них потеряли родителей и семьи, за годы гражданской войны и бегства за границу успели забыть о том, что такое нормальная жизнь.

Изменения традиционных программ и методов в соответствии со сложными условиями жизни в эмиграции вызвали дискуссию и споры по основной проблеме, что считать «истинно» русским, что следует сохранить и передать молодому поколению.

Модернизация русской орфографии была подготовлена Академией наук накануне революции.

Серьезные проблемы возникли с преподаванием истории.

Современная практика и теория образования были нацелены на развитие характера индивидуума, его инициативы, предоставляя ему свободу и развивая ответственность.

Важнейшей проблемой, которая так и не была решена до конца, являлось финансирование средних школ.

Помимо открытых светских школ существовало некоторое количество частных пансионов, подобных дореволюционным кадетским корпусам для юношей или институтам благородных девиц. Несколько таких учебных заведений существовало в Югославии.

Если главной задачей начального и среднего образования в эмиграции было сохранение и передача молодому поколению наследия русской культуры, то цель основания Русским Зарубежьем высших учебных заведений состояла в подготовке учащихся к активной деятельности на благо общества в освобожденной России. Эта цель предполагала также продолжение творческой деятельности, развития русской культуры и науки, столь жестко и резко прерванного революцией и советским режимом в начале 20-х гг.

В эмиграции учащиеся средних и высших учебных заведений испытывали потребность в организации. Объединив свои усилия, они не только могли оказывать друг другу материальную и интеллектуальную поддержку, но и создать основы организации, которая помогла бы им в будущем сыграть достойную роль на родине.

Вывод:

Следует отметить, что задача сохранения русской культуры и передачи культурного наследия молодому поколению была решена с явным успехом. Не все дети, разумеется, сохранили верность традициям дореволюционной России, культурные связи все-таки ослабевали, врастание в общественные структуры стран расселения становилось все более частным  явлением. Тем не менее, как представляется, большинство сохранило основные элементы наследия, полученного от родителей. – язык, знание русской литературы и истории и любовь к ним и, что особенно важно, верность своему русскому самосознанию. Многие дети эмигрантов, выросшие в «России вне России», сегодня активно участвуют в развитии русской культуры, их работы известны в России.

3. Спасти и сохранить. Что есть русская культура?

С конца ХIХ века в России царило согласие по поводу того, что считать национальной классической литературой. Для большинства русских классической литературой была словесность ХIХ века.

В Русском Зарубежье развился настоящий культ Пушкина.

Пушкин был самой почитаемой фигурой в русской классической литературе, однако не единственным божеством в этом пантеоне. В него  входили также М. Лермонтов и Ф. Тютчев.

Отношение Зарубежной России ко Льву Толстому было отмечено чертами некой двойственности. Каждый признавал литературные достоинства Толстого – его стиль, его абсолютно правдивое описание чувств и поступков огромного числа русских типажей и отдельных личностей.

В творчестве Толстого была и другая сторона: его идеализация крестьянства и проповедь анархизма и непротивления. Эта позиция Толстого не была приемлема для изгнанников, которые на собственном опыте познакомились с проявлениями анархии, ненавистью и насилием, на которые оказались способны крестьяне.

Музыка легко воспринималась иностранным окружением и получила его признание.

Преданность сообщества эмигрантов церкви способствовала углубленному изучению русской иконографии и принесла мировое признание этому виду искусства. Повышенный интерес к средневековой иконе был тесно связан с возрождением духовности и мистицизма.

Именно русский язык связывал эмигрантов с их прошлым и помогал преодолевать разобщенность. Эмигранты стремились к тому, чтобы их язык соответствовал поставленным задачам. Символическое значение в этой связи приобрел отказ от использования введенных большевиками новых правил орфографии.

Ситуация в поэзии была сложнее, и описать ее не столь легко. Взаимоотношение эмигрантской поэзии и поэзии советской представляются менее однозначными, чем это было в случае с прозой.

Наиболее известной поэтической школой накануне революции и в самые первые годы существования советского режима был акмеизм.

Наиболее значительной фигурой в поэзии Русского Зарубежья была Марина Цветаева. Читающая публика и литературные критики никогда не принимали ее творчество безоговорочно, несмотря на то, что ее произведения, и поэтические, и прозаические, печатались очень много.

В 30-е годы контакты между эмигрантами и советскими гражданами были ограничены, а после 1934 года прекратились совсем. Советские граждане боялись поддерживать связи с внешним миром, в первую очередь – с эмигрантами.

В отличие от литературы изобразительное искусство и музыка не были органически связаны с языковой средой – с языком, который не был понятен окружающему миру и чистоту которого следовало ревностно сохранять.

Вывод:

В заключение можно отметить, что диаспора внесла наиболее заметный вклад в западную и мировую культуру в области литературы, изобразительного искусства и музыки, продолжая развитие  творческих направлений, возникших в эпоху Серебренного века. Это главное наследство, завещанное эмиграцией как Советской России, так и  Западу.

4. Церковь и религия в диаспоре

Для многих эмигрантов возрождение веры явилось источником утешения и внутренней силы, необходимой для того, чтобы пережить тяготы изгнания и заполнить пустоту, возникшую после утраты прежних идеалов.

В первое десятилетие ХХ века была отмечена необходимость  в проведении глубокой реформы центральных структур церкви и ее взаимоотношений с государством. Священники и миряне требовали, чтобы Собор Русской православной церкви обсудил этот вопрос. Началось движение за восстановление патриарха, отмененного Петром Первым, как средства освобождении церкви из цепких объятий государства.

Первые годы ХХ века стали водоразделом во взаимоотношениях между церковью и образованной элитой империи.

Самой острой проблемой русских приходов неизбежно должно было стать их укомплектование кадрами священников.

Решению этой проблемы призвано было служить создание специального учреждения, ставившего перед собой двойную цель: обучение новых священников и проведение научных исследований в области богословия и истории православной церкви.

В 1925 году храм и земли были освящены в честь св. Сергия Радонежского, покровителя Московской Руси; в том же году открылась семинария и Богословский институт. Весь комплекс стал известен под названием Сергиевского подворья.

Там, где были русские начальные и средние школы, т.е. прежде всего в больших городах и в странах с наибольшей концентрацией эмигрантского населения, религиозное обучение входило составной частью в учебные программы. Преподавание велось местным священником и было тесно связано с другими «русскими» дисциплинами.

Вопрос о том, что составляет суть русской культуры, которую эмиграции предстояло сохранить и передать грядущим поколениям, решался вполне однозначно. Даже те, кого не слишком заботили вопросы религии, не могли отрицать религиозное прошлое России.

Церковь и духовенство принимали участие в организации домов для престарелых, лечебных и сиротских приютов. Такие учреждения поддерживались военными и ветеранскими организациями.

Несмотря на то, что число эмигрантов было в пропорциональном отношении невелико, их материальные и эмоциональные потребности всегда привлекали к себе особенно пристальное внимание диаспоры. Детей обучали русскому языку, основам веры в семье и в приходе.

В эмигрантской церковной иерархии роль религии и церковно ориентированных теорий в эмиграции резко возросла. В то время как в Советской России церковь оказалась оттесненной на задний план, ее идейное влияние практически было сведено к нулю, интеллигенция Русского Зарубежья поставила православие в самый центр своих культурных и идейных представлений.

Вывод:

Социализм, органически присущий христианству, получил благодаря деятелям русской эмигрантской церкви свое дальнейшее идейное и практическое развитие и сыграл значительную роль в том успехе, которым христианский социализм стал пользоваться в мире после окончания второй мировой войны.

Любой группе эмигрантов свойственно сохранять и поддерживать традиционную роль своей церкви.

5. История и историки в Русском Зарубежье

Оказавшись в эмиграции, ученые стали немедленно предпринимать шаги к тому, чтобы обеспечить свое существование и продолжить профессиональную деятельность.

В Праге историки открыли свою собственную профессиональную организацию – Русское историческое общество. Оно финансировало проведение встреч, научных дискуссий  и публиковало собственное периодическое издание – «Записки Русского исторического общества в Праге» (1927-1930).

Историки-эмигранты прошли профессиональную подготовку в последние два десятилетия ХIХ века или в начале ХХ века. Как в Западной Европе, так и в России это был период позитивизма. Позитивистское направление имело двойственный характер. С одной стороны, вера в то, что основная задача историка состоит в накоплении как можно большего количества фактов, прежде всего почерпнутых из архивных источников (для новой истории), а для более раннего периода – из рукописных памятников, и в разработке в первую очередь политической и социально-экономической истории.

Сложности, с которыми были связаны попытки вести новые исследования, ограниченные возможности для публикации трудов не позволяли эмигрантам идти в науке проторенными путями. Это обстоятельство позволяет объяснить тот огромный успех, которым пользовался у эмигрантов исторический роман – жанр, соединивший в себе ностальгические воспоминания, занимательные слухи, достойные подражания характеры.

Вывод:

Серебряный век внес одно новшество: живой интерес к духовности, философии и религии. Он укрепил тот барьер, который существовал между теми образованными специалистами, которые  отстранялись от политики и воспринимали новые направления, и теми, кто активно интересовался политикой. Этот барьер продолжал существовать и в эмиграции.

И традиционализму, и новаторству суждено было оказать плодотворное влияние на возрождение научного интереса к России на Западе после второй мировой войны. В течение 40-х гг. русские стали неотъемлемой частью академической и прикладной научной общественности Запада и смогли внести свой вклад в дальнейшее развитие научных исследований. 

Заключение

Книга Марка Раева посвящена истории культуры русской эмиграции, тому, в каких тяжелейших условиях оказались сотни тысяч людей, которым Отечество стало мачехой, а другие страны по мере возможности оказали приют и гостеприимство.

Книга М. Раева «Россия за рубежом» позволяет понять, каким образом изгнанники, несмотря на свою разобщенность, трудности социально-экономического и политического характера, продолжали вести творчески активную жизнь. Благодаря данной книге мы приблизились к более глубокому прочтению истории Зарубежной России и сумели понять закономерности процесса культурного обмена и взаимодействия различных культур.

Хотелось бы создать несколько портретов деятелей культуры Русского Зарубежья. Характер и размер вклада эмигрантов в культуру зарубежной страны зависели от  того, оставались ли они в изоляции или им удавалось установить связи с местным обществом и его институтами.

История России за рубежом помогает уяснить место и значение культуры меньшинства, оказавшегося в чужом окружении. С этой точки зрения условия для творчества были более чем неудовлетворительными.

М. Раев проделал колоссальную исследовательскую работу, создав своего рода энциклопедию жизни России за рубежом.

Культура Русского Зарубежья сейчас принадлежит истории, поскольку России за Рубежом больше не существует. Станет ли эта культура составной частью культурного прогресса, происходящего на Родине? Хочется верить в это.

Литература

Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919-1939. М.: Прогресс-Академия, 1994.