1. Металлическая и номиналистическая теории денег

Одной из наиболее ранних теорий денег является металлическая теория денег. Представителями раннего металлизма были английские меркантилисты: Вильям Стаффорд (XVI в.), Томас Мэн (VXII в.) и итальянский меркантилист Галлиани (VXIII в.).

Возникновение металлической теории связано с появлением меркантилизма. Меркантилизм – течение экономической мысли, которое главным источником богатства общества считало накопление денег и настаивало на развитии торговли.

Особенное развитие получают идеи меркантилизма в XVI в. и XVII в., когда большое значение в экономике западных стран приобретает развитие мануфактур и торгового капитала. Накопление денег и благородных металлов, составляло тогда главную цель торговли и служило важнейшей предпосылкой к развитию промышленности, торговли, накоплению средств в стране.[1]

Металлическая теория исходила из основного положения меркантилизма, что золото и серебро являются единственным видом богатства. Отсюда следует и утверждение, что золото и серебро являются единственным видом денег. Исходя из неверных представлений о сущности денег и не понимая законов денежного обращения, металлисты развивали фетишистские взгляды на деньги. Они утверждали, что золото и серебро являются деньгами от природы, что деньгами они являются в силу естественных свойств металла. Соответственно они присваивали этим драгоценным металлам функцию носителей общественных отношений.

Металлисты смешивали простой обмен товаров с товарным обращением. Вот почему они не выделяли такие функции денег: средство платежа и средство обращения. Они же полагали, что деньги выполняют только лишь две функции: мера стоимости и средство накопления. В связи с этим металлисты отрицали замену золота какими-либо другими знаками денег. Бумажные деньги они вообще считали чем-то противоестественным.

Из вышеизложенного видно, что металлисты не пытались понять законы денежного обращения, а лишь пытались понять их сущность.

Сущность номиналистической теории состоит в утверждении, что деньги своей собственной стоимости не имеют и являются чисто условной абстрактной единицей, простым ярлыком и счетным знаком, устанавливаемый государством. Сторонники этой теории считали, что деньги не имеют никакой внутренней связи с товарами и получают свою силу от государства. Взгляды, близкие к номиналистам высказывали еще древние философы: - Платон и Аристотель.

Деньги, - говорил Аристотель, - возникли не из природы, а путем закона. Они являются условно признанным средством для измерения ценности блага.

Дальнейшее развитие номиналистических воззрений на деньги было связано с широкой практикой фальсификации монет. Это имело место в средние века, когда юристы оправдывали фальсификацию монет, доказывая, что стоимость денег и сами деньги – всецело создание государственной власти.

Взгляды номиналистической теории в XVII в. развивали английские экономисты: Николас Барбон, Джордж Беркли. Развернутое обоснование номиналистической теории денег дает немецкий профессор Кнаппп, который рассматривал все явления экономической жизни, как правовые. Он отрицал наличие объективных экономических законов. Экономические законы, по его мнению, устанавливаются произвольно по воле людей. Все экономические категории, в том числе и деньги, Кнапп рассматривает как продукт права, продукт деятельности государства. Вот почему Кнапп называет свою теорию денег государственной теорией денег.[2]

Основное заблуждение номиналистов – это отрицание связи между деньгами и товарами. Деньги у номиналистов имеют только одну форму функцию – средство платежа. Деньги – это просто расчетные знаки. По мнению Кнаппа, деньги сходны с номером театральной вешалки. Разница состоит лишь в том, что при предъявлении номерка мы получаем пальто, а когда предъявляем деньги, мы получаем в обмен на них товар. Если дальше проводит аналогию с театральным номерком, то в нем, как и деньгах, заключено некоторое правовое значение – право получить некую вещь (пальто или какой-либо другой товар).

Становится понятно, что номиналистическая теория денег носит идеалистический характер. Она заменяет законы функционирования экономики некими правовыми установлениями и отрицает связь денег с общественно-производительными отношениями.

2. Основы теории денег К.Маркса

Маркс, окончательно оформивший трудовую теорию стоимости, был последовательным сторонником металлического денежного обращения. Что примечательно, в СССР – стране, впервые в мире внедрившей в общую экономическую практику декретные деньги, чья стоимость не обеспечивалась вообще никакими драгоценными металлами - почитали экономическую теорию Карла Маркса, как единственно верную. Вот общеизвестная формулировка марксистского определения стоимости:

Стоимость – это воплощённый в товаре и овеществленный в нём общественный труд товаропроизводителей. Величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимого для его производства, и измеряется рабочим временем и определяет те пропорции, в которых один товар обменивается на другой.

Теория денег К. Маркса опиралась на его трудовую теорию стоимости. Деньги, согласно его концепции, появляются в результате развития форм обмена. Из двух обмениваемых товаров один играет активную роль и представляет собой относительную форму стоимости (ценности). Второй товар противостоит первому в качестве эквивалента и представляет собой эквивалентную форму стоимости. Стихийно сложившаяся практика выделения товара, который может играть роль эквивалента для обмена на большое количество разнообразных других товаров сильно упростила и облегчила обмен и привела в конце концов к тому, что эквивалентная форма стоимости закрепилась за одним товаром – драгоценными металлами (золотом и серебром). Так появилась денежная форма стоимости, т.е. собственно деньги. По К. Марксу:

1) деньги есть товар, стихийно выделившийся из мира товаров на роль всеобщего эквивалента;

2) полноценными деньгами являются золото и серебро, как товар имеющий внутреннюю стоимость, равную затратам общественного труда, необходимого на его добычу;

3) бумажные деньги есть заменители полноценных денег, введенные для удобства обращения и уменьшения его издержек, так как избавляют от необходимости держать в непосредственном обращении сами драгоценные металлы;

4) снижение стоимости денег (обусловленное снижением затрат необходимого общественного труда на их производство) приводит к росту товарных цен, а увеличение – к понижению.[3]

Из последнего тезиса следует, что, по К. Марксу, рост цен в Европе после открытия Америки объясняется более производительным трудом на новых месторождениях, а не простым увеличением благородных металлов в обращении. Но такой ход рассуждений содержал противоречие. Вот как писал сам К. Маркс: «Мы знаем, однако, что при неизменной стоимости товаров цены их изменяются с изменением стоимости самого золота (денежного материала): пропорционально повышаются, если последняя падает, и, наоборот, падают, если последняя повышается». Это утверждение укладывается в теорию стоимости К. Маркса. Однако далее он пишет: «Вместе с таким повышением или понижением суммы цен товаров должна в той же пропорции увеличится или уменьшится масса обращающихся денег». Странное утверждение. Денежная масса уже изменилась. Ведь при росте производительности труда возросло количество золота в обращении. Ибо рост производительности труда означает увеличение количества продукта труда.

Основные контраргументы против теории трудовой стоимости, выдвинутые западными учеными-экономистами следующие.

Во-первых, если труд единственный источник стоимости материальных благ, то каков механизм сведения сложного, высококвалифицированного труда к простому? Почему калькулятор стоит столько же, сколько двадцать килограммов картошки? Ведь измерение различных видов труда игнорирует их качественное различие. К. Маркс и его последователи в этом вопросе так и не нашли никакого удовлетворительного механизма редукции сложного труда к простому. Измерение труда рабочим временем для качественно разных видов труда очевидно не годится. Маркс просто утверждал, что раз на рынке один сложный товар обменивается, скажем, на десять простых, то это и служит достаточным основанием утверждать, что в одном сложном товаре овеществлен труд, вложенный в десять простых. – И никаких иных оснований до сих пор никем не предоставлено.

Во-вторых отрасли с меньшим переменным капиталом (т.е. с меньшим числом рабочих) не дают меньше прибыли. Поэтому капиталы не переливаются в отрасли, где больше число занятых.

В-третьих, средняя норма прибыли, как показывают исследования, в современной экономике не падает, т.е. тенденция к снижению ее средней нормы отсутствует. Между тем, как следует из теории трудовой стоимости Маркса, увеличение механизации и автоматизации, а, следовательно, и капитализации производства, являющееся неизбежным следствием технического развития экономики, ведет ко все меньшей доле человеческого труда в производстве и это вроде бы должно снижать прибавочную стоимость, так как она создается именно человеческим трудом, согласно основному постулату теории трудовой стоимости.[4]

В-четвертых возникает множество парадоксов при традиционном подходе к объяснению процесса образования стоимости в условиях «безлюдных», роботизированных производств, где руки человеческие ни к чему не прикасаются.

В-пятых, рост производительности труда и, следовательно, уменьшение стоимости, не приводят к снижению цен, хотя овеществленный в товаре человеческий труд в единицу одного и того же изделия вкладывается несомненно в меньшем количестве с ростом производительности труда.

В-шестых, так и не удалось серьезно аргументировать тезис К. Маркса о том, что общая сумма цен равна общей сумме стоимостей (Маркс утверждал, что в процессе рыночного обмена цены на товары колеблются около их стоимостей – цены на одни товары несколько превышают из-за конъюнктурных колебаний спроса стоимости, а цены других товаров, наоборот, оказываются ниже соответствующих стоимостей). Проблема измерения стоимости осталась неразрешенной. Возникает вполне правомерный вопрос – действительно ли товары обмениваются в соответствии с тем общественно-необходимым рабочим временем, которое затрачено на их производство?

3. Количественная теория денег и монетаризм

На сегодняшней день является самой распространенной в плане применения ее на практике.

Количественная теория денег сводит сущность денег к одной единственной функции – функции средства обращения. Будучи средством обращения, деньги, по мнению сторонников количественной теории, не могут иметь внутренней стоимости. Их стоимость определяется их количеством.

Свое обоснование и развитие количественная теория получила в Англии в тот период, когда свобода торговли стала основным требованием промышленного капитала и вообще дальнейшего развития экономики страны.

Теория, утверждающая, что цены (а, следовательно, и стоимость денег) изменяются при пр. равных условиях, в зависимости от количества денег в обращении. В своей простейшей форме количественное уравнение, т. к. теория довольно стара, имеется в трудах Бодена, Юма, Локка и Монтескье. Выраженный математически, чисто количественный подход выглядит следующим образом:

где Р - общий уровень цен, М - количество денег, Т - общий объем товарных сделок. Р изменяется прямо пропорционально изменению М; следовательно, предположив, что Т не меняется, изменения М вызывают изменения Р. Р меняется обратно пропорционально Т: если предположить, что М не изменяется, увеличение Т вызовет уменьшение Р, и наоборот.[5]

В США количественная теория денег была переработана и дополнена статистическими исследованиями Е. В. Кеммерером-старшим и Ирвингом Фишером, особенно в его книге «Покупательная сила денег». В первоначальном варианте его работы 1911 г. доктор Фишер разработал новый вариант уравнения - версию кассовых сделок или скорости сделок, который дополнил фундаментальную теорию причинной связи между факторами. Версия кассовых сделок выглядит следующим образом:

где новый фактор V обозначает скорость или оборот основной денежной массы (монет и бумажных денег); М1 - деньги на банковских депозитах (депозиты до востребования с правом выписки чеков); V1 - скорость оборота М1. Величина Р зависит от взаимодействия др. переменных. Т (при полной занятости) можно рассматривать как достаточно неизменную величину в течение короткого периода, хотя при продолжительном экономическом росте (с расширением объемов сделок) возникает чистый прирост суммы сделок. Скорости (V и V1) можно также рассматривать как обычно стабильные, отражающие сложившиеся при расчетах привычки населения и фирм.[6]

М1, по мнению Фишера, в обычных условиях пропорционален М. Следовательно, активным фактором, вызывающим изменения Р, является М, т. к. он оказывает пропорциональное влияние на М1, а они оба непосредственно влияют на Р при обычно неизменных пр. факторах. Современные экономисты не согласны с анализом Фишера в отношении описания поведения указанных переменных, включая якобы зависимую величину Р.

В Великобритании экономисты Маршалл, Пигу и Робертсон (Кембриджская школа) разработали другой вариант количественной теории денег - версию кассовой наличности. Вместо использования показателя скорости эта версия ориентируется на величину объема или массу, видоизменяя уравнивание М с общей суммой цен торгового оборота (РТ) поправкой РТ на долю (k), отражающую часть общих ден. расходов, представленную кассовыми остатками на руках у населения (наличные деньги и остатки на банковских текущих счетах. Версия кассовых остатков выглядит следующим образом: М = РТ ґ k. Где k можно принять за постоянную величину, т. к. она отражает связанные с наличностью привычки населения и фирм; Т также можно считать постоянным в течение непродолжительного периода времени (в условиях полной занятости, как отметил Фишер), так что увеличение расходования меняющейся составляющей М (с условием, что в масштабах всей экономики величина М не увеличилась) вызовет увеличение Р при неизменности Т.

Еще один вариант количественной теории денег разработал Дж. В. Анджелл, который сопоставил национальный доход (произведение средней цены всех произведенных товаров на их физический объем) и количество денег в обращении с целью установления скорости обращения денег.

С точки зрения выбора уравнений, версии количественной теории денег вряд ли вызовут возражения, однако, когда они используются как основа для точных расчетов значений переменных при подготовке рекомендаций для политических действий, эти расчеты вызывают критику. Например, одной из посылок объяснения роста цен в США в последние годы с точки зрения инфляции, вызываемой чрезмерными издержками, являлось утверждение (в отличие от объяснений с точки зрения инфляции спроса), что величина Р вовсе не так зависима и пассивна, как считал Фишер.

В 60-х и начале 70-х годов макроэкономическая теория в США столкнулась с новым явлением - "монетаристской контрреволюцией". Монетаризм представляет собой разновидность количественной теории денег, однако в отличие от ранних версий количественной теории - монетаризм открыто опирается на тезис о стабильности функции спроса на деньги. Этот тезис пришел на смену положению о неизменной скорости обращения денег, которое в неявном виде использовалось в предыдущих формулировках количественной теории денег.

В действительности монетаристский подход основан на ошибочном понимании положений, доказанных неоклассической теорией, и на ошибочной характеристике институциональных отношений, господствующих в той экономике, которая нам досталась.

Своим преходящим успехом у политиков, ученых мужей и крупных банкиров монетаризм обязан отнюдь не логическим построениям и эмпирическим доказательствам, а прежде всего тому, что стандартный макроэкономический анализ денежно-кредитной сферы носил поверхностный характер и изобиловал ошибками.

Милтон Фридмен, являющийся интеллектуальным лидером монетаристской школы, положил начало эмпирическим и теоретическим исследованиям, показывающим, что деньги играют гораздо более важную роль в определении уровня экономической активности и цен, чем предполагала кейнсианская теория.

Великая депрессия 1929 - 1933 гг. натолкнула Дж. Кейнса на вывод о том, что капитализм перестает быть саморегулируемой системой и нуждаются в государственном вмешательстве. Главный теоретик монетаризма американский экономист М. Фридмен в противоположность этому доказывал, что экономическая стабильность требует сокращения государственного вмешательства в экономику, а не его увеличения.

Монетарная денежная политика балансирует между Сциллой и Харибдой. Сцилла - автоматически действующий золотой стандарт. Харибда -представление власти группе чиновников, собранных вместе в “независимый” центральный банк или какой-то другой бюрократический орган.

Произвольная денежная политика центрального банка чревата ошибками и способна причинить огромный вред экономике.

Где же выход? Монетаризм считает, что денежной системой должен управлять закон, а не люди.

Балансирование между Сциллой и Харибдой возможно при законодательном установлении основного так называемого монетарного правила, предписывающего центральному банку обеспечивать постоянную норму роста количества денег.

Визитной карточкой монетаризма является уравнение обмена: MV=PQ, где М - количество денег; V - скорость обращения денег; Р - уровень цен или средняя цена, по которой продается каждая единица продукта; Q - физический объем товаров и услуг, произведенных в стране. В левой части уравнения - затраты, в правой - результаты производства. PQ равно ВНП (GNP), поэтому уравнение можно записать так: MV=GNP.[7]

В фискальной политики эквивалентом основному монетарному правилу (увеличению неизменными темпами предложения денег) может быть планирование расходов на те цели, которые общество реализует на государственном уровне. Но такое планирование должно осуществляться безотносительно проблемы экономической стабильности. Следует избегать сумбурных изменений и в государственных расходах, и в налогах.