Все кризисы крупных систем (то есть таких, в которых существует достаточно сложная внутренняя структура) можно условно разделить на две большие группы. Первая охватывает те случаи, когда какие-то конкретные механизмы этих систем выходят на "критические уровни", в нормальной ситуации недопустимые. Но этот выход происходит в рамках действия традиционных механизмов, не приводит к разрушению базовых институтов, собственно и определяющих свойства и параметры самих систем.

В экономике такие кризисы – достаточно частое явление, примеров им "нет числа". Это и традиционные циклические рецессии, и ценовые кризисы, связанные с внешними факторами (рост цен на нефть, рост цен на отдельные виды продовольствия в связи с неурожаем и т.д.). Это отраслевые кризисы, связанные либо с банкротствами крупных участников отдельных рынков, либо с общим упадком отдельных отраслей. Это региональные кризисы, связанные со слабостью национальных валют. В качестве примера можно привести кризис августа 1998 года в России. Главной его причиной стал завышенный курс рубля по отношению к доллару, одним из механизмов поддержания которого были запредельные доходности на рынке ГКО. Соответствующий долг все время нарастал и в некоторый момент превысил возможности бюджета по его обслуживанию и рефинансированию. (9, с.11)

Отметим, что все эти кризисы отличаются замечательным свойством: они могут быть разрешены в рамках существующих экономических механизмов, без изменения экономической парадигмы. Обращаем внимание на то, что для России 1990-х отмена валютного коридора осенью 1997 года полностью ликвидировала бы все предпосылки для кризиса.

Разумеется, каждый человек своей работой, бизнесом, интересами и пристрастиями, в конце концов, местом жительства, привязан к одним отраслям экономики больше, чем к другим. В этом смысле даже описанные кризисы могут стать катастрофой для одного человека или для группы лиц, подчас довольно болезненной. Но экономические кризисы такого типа не разрушают экономическую систему страны, и после их завершения она функционирует практически в прежних рамках.

Вторая группа – это кризисы, которые разрушают один или несколько базовых экономических институтов, присущих той стране (или группе стран), в которой они происходят. Даже если бы экономика в Польше или Чехословакии развивалась в 80-е годы XX века блестяще, у них не было никаких шансов на сохранение удачной экономической модели в связи с разрушением СССР и всего мирового социалистического содружества. Можно возразить, что на самом деле ситуация в этих и других социалистических странах была далеко не блестящей (хотя и лучше, чем стала после "капиталистических реформ", прежде всего в социальной сфере), но уж пример прибалтийских республик абсолютно показателен. Выход из состава СССР полностью разрушил все инвестиционные процессы на их территориях, они живут только за счет все уменьшающегося транзита с территории России и на политические подачки западных стран (в первую очередь США), которые прекратятся, как только мировой экономический кризис вступит в полную силу. Жизненный уровень населения резко упал, и нет никаких шансов вернуть его на прежний, социалистический уровень.

Очень часто такие кризисы связаны с поражениями в войнах и с революциями. Собственно говоря, эту ситуацию можно интерпретировать и иначе: происходящие в какой-то стране кризисные экономические коллизии были настолько серьезными, что не давали ей возможности более или менее нормально пережить такие потрясения, как война, или даже требовали принципиального изменения экономической модели изнутри (революция). Такие кризисы можно назвать базовыми или системными. (10, с. 27)

Мировым (глобальным) является кризис, ведущий к кардинальному и устойчивому ухудшению дел в мировой экономике. Под мировым  кризисом понимается не временное ухудшение, после которого человечество развивается дальше, как ни в чем не бывало, за несколько лет компенсируя его негативные последствия. Такое разовое ухудшение финансовых или макроэкономических показателей, свидетельствующее о реально возникающих трудностях, но носящее непродолжительный характер и завершающееся возвращением мирового развития в целом в прежнее русло, создает для человечества неудобства, но не опасность.

Глобальным является лишь кризис, ведущий к кардинальному и устойчивому ухудшению дел в мировой экономике. Он создает новую модель экономического развития человечества и направляет его на новый и качественно более трудный путь. В этом отношении кризис 1997- 1999 гг. (называемый обычно по его начальной фазе “азиатским”), являясь мировым по своему охвату, ни в коем случае не может быть признан таковым по своим последствиям.

Чаще всего в качестве наиболее серьезных опасностей для развития человечества называют:

• растущую нестабильность – как финансовую, так и политическую;

• приобретение массовой нищетой застойного характера не только в отдельных странах, но и целых регионах земного шара (и связанные с этим разрушения социальной ткани и маргинализация отдельных сообществ, экстремизм и необратимая деградация окружающей среды);

• возникновение непреодолимого и обусловленного прежде всего технологически разрыва между развитыми странами и остальным миром, ведущего к образованию “двух человечеств”. (9, с. 13)

В настоящее время США являются стержнем экономики (на их долю приходится более 30% мирового ВВП) и финансовой системы человечества (доллар – всеобщая резервная валюта). Американским гражданам и корпорациям принадлежат 55% всех выпущенных в мире акций. Поэтому кризис, в том числе финансовый, может стать мировым только после того, как поразит США, и приведет к их необратимой деградации. Даже самые ярые сторонники “теории катастроф” не отрицают, что вопрос устойчивости мировой экономики практически полностью сводится к ситуации в данной стране.

В связи с этим следует выделить следующие ключевые глобальные экономические опасности:

• мировая экономика и политика определяются сегодня действиями, предпринимаемыми руководством США и базирующимися на их территории крупнейшими транснациональными корпорациями. При этом решения, оказывающие существенное влияние на развитие всего человечества, принимаются исходя лишь из американских (а не мировых) реалий и презумпции “внутренней”, американской (а не глобальной) ответственности. Такой “имперский провинциализм” создает стратегический риск – сначала для человеческой цивилизации, а затем и для самих США, как ее части;

• сейчас монополии приняли мировой и при этом практически ненаблюдаемый характер, и в принципе нет конкуренции, с помощью которой можно было бы “по старым рецептам” открыть мировую экономику (разве что с инопланетянами). Для загнивания таких глобальных монополий более нет практически никаких преград, особенно если они опираются на метатехнологии, исключающие саму возможность конкуренции с их разработчиками. Это и есть глобальный кризис; (5, с. 68)

• миграция специалистов в отрасли “новой” экономики и, главное, загнивание глобальных монополий, способных в силу “эффекта масштаба” достаточно долго снижать свою эффективность, ведут к потере творческого духа, необходимого для участия в технологической конкуренции, и нарастанию по количеству и значению допускаемых ошибок;

• развитие информационных технологий и повышение значения “экономики, основанной на знаниях”, гипертрофированно усилили роль “персонального риска”: случайная смерть интеллектуального лидера глобальной монополии способна нанести сильнейший удар не только по котировкам его корпорации, но и по мировому рынку в целом. Правда, после коррекции, произведенной в апреле 2000 г., устойчивость мировых рынков возросла, а значимость “персонального риска” снизилась;

• распространение технологий, связанных с формированием сознания, и кардинальное превышение их эффективности (в том числе коммерческой) над обычными технологиями создают неуклонно растущий соблазн решать проблемы “промывкой мозгов”, т.е. корректировкой сознания, а не реального мира. Это может сделать (и уже делает) неадекватным не отдельные управляющие структуры, а все человечество в целом;

• конкурентная борьба, все более обостряясь (уже сегодня она ведется между развитыми и развивающимися странами фактически “на уничтожение”), может привести к кардинальному сжатию мирового спроса за счет проигравших и соответственно торможению мирового прогресса;

• выкуп развитыми странами своих государственных обязательств лишит мировой фондовый рынок наиболее надежного, стабилизирующего финансового инструмента и опасно снизит качество доминирующих вложений, создав тем самым неприемлемый системный риск (как показывает практика, проблемы такого рода достаточно успешно решаются самими рынками без какого-либо осознанного внешнего воздействия; беда в том, что на мировом уровне могут возникнуть новые, еще неизвестные нам негативные факторы, не позволяющие рынкам стабилизироваться);

• разработка (возникновение в процессе естественной эволюции) вируса, направленного на уничтожение компьютера (его программного обеспечения) после копирования себя во все связанные с последним адреса сети, создает возможность разрушительной компьютерной войны. Результатом станет фактическая невозможность пользования Интернетом и соответственно кардинальное замедление технологического прогресса, а в целом ряде важнейших отраслей – и значительная деградация. (5, с.70)

Кроме того, к наиболее серьезным факторам, способным привести к глобальному кризису, следует отнести распространение “закрывающих” технологий, названных так потому, что их использование сделает ненужными огромное количество широко распространенных производств. Классическим примером является технология упрочения рельсов, позволяющая существенно (в 3 раза) уменьшить потребности в них и соответственно сократить их выпуск.

На сегодняшний день “закрывающие” технологии в основном сконцентрированы в России. В развитых странах аналогичные разработки частью не осуществлялись в принципе – из-за своей опасности для рыночных механизмов, частью блокировались при помощи патентных инструментов.

Массовый выброс “закрывающих” технологий на мировые рынки может вызвать резкое сжатие всей существующей индустрии, привести к катастрофическим последствиям большинство стран. Выиграют от этого лишь страны, находящиеся либо на постиндустриальной (как США и, возможно, Великобритания) либо на доиндустриальной ступенях развития – в них не произойдет массовых сокращений производства, и они получат дополнительные шансы за счет резкого ослабления индустриального мира. Однако выигрыш будет скорее всего краткосрочным: получив временные преимущества за счет разрушения стратегических конкурентов, пост- и доиндустриальные страны столкнутся с катастрофическим падением спроса на свои услуги (первые лишатся поля приложения своих информационных технологий, вторые – туристов и потребителей сувенирной продукции). (1, с.26)

Как ни странно, в числе выигравших может оказаться и вполне индустриальная Россия. Во-первых, как основной владелец и продавец “закрывающих” технологий. Это принесет не только деньги, но и определенный (и немалый) политический ресурс. Представьте: мы будем решать, какую технологию и в каких объемах выпускать в мир и соответственно в каких отраслях развитых стран и в каких объемах сворачивать производство. Во-вторых, потому что в России объемы производства упали ниже уровня минимального самообеспечения: в этих условиях кардинальный рост производительности во многом приведет не к перепроизводству, а всего лишь к импортозамещению на внутреннем рынке.

Все перечисленные угрозы связаны с развитием и распространением принципиально новых, информационных технологий, революционно преобразующих общественные отношения не только в рамках отдельных стран, но и в масштабах всего человечества. (9, с. 14)

2. Рассмотрение основных составляющих и первопричин мирового кризиса.

На пороге двадцать первого века мировая экономика находится на опасном перепутье. В развивающихся странах процесс реконструирования (структурной перестройки) привел к голоду, к резкому обнищанию значительных слоев населения и одновременно способствовал превращению стран бывшего Восточного блока в страны третьего мира. Новый мировой финансовый порядок существует и богатеет за счет низкой заработной платы и разграбления природных ресурсов. На Юге, Востоке и Севере незначительная часть общества аккумулировала богатства огромных размеров.

Навязанные развивающимся странам МВФ (Международным народным валютным фондом) и Всемирным банком, начиная с первой половины восьмидесятых годов, программы "макроэкономической стабилизации" и "корректировки структуры" (как условие пересмотра их внешнего долга) привели к обнищанию сотен миллионов людей. Программа структурной перестройки, противоречащая духу Бреттон-Вудского соглашения, которые исходили из целей и принципов "экономической перестройки" и стабильности курсов основных валют, в значительной степени способствовала дестабилизации национальных валют и разрушению экономики развивающихся стран.

Покупательная способность внутри этих стран резко снизилась, разразила голод, лечебницы и школы были закрыты, сотни миллионов детей были лишены права на начальное образование. В некоторых регионах третьего мира эти реформы привели к возрождению инфекционных заболеваний, в том числе туберкулеза, малярии и холеры.

Реструктурирование мировой экономики под руководством базирующихся в Вашингтоне финансовых институтов, все более явно мешает отдельным развивающимся странам возможности построения национальной экономики. Интернационализация макроэкономической политики превращает страны в открытые экономические территории, а национальные экономики – в "резервы" дешевых трудовых и природных ресурсов. Перестройка национальной экономики ослабляет государство, промышленность, ориентированная на внутренний рынок, подорвана, местные национальные предприятия обречены на банкротство. (6, с.25)

 С крушением на Западе государства всеобщего благоденствия высокий уровень безработицы среди молодежи все больше превращается в источник социальной напряженности и гражданского неповиновения. Меняется характер городской жизни, перестройка экономики ведет к тому, что западные города приобретают черты третьего мира. Атмосфера крупных городов пропитана "социальным апартеидом", городской пейзаж четко разделен по социальным и этническим признакам. Параллельно с этим процессом происходит и другой: государство в странах Запада, с его полицейским, разведывательным и сыскным аппаратом приобретает все более жестоким при регулировании разногласий в обществе и подавлении общественных беспорядков. Нищета в гетто и трущобы американских (и все чаще европейских) городов во многих чертах сопоставимы с чертами, характерными для третьего мира. 4, с.8)

2.1. Финансовый кризис и установление нового финансового порядка.

 Поскольку рецессия (спад) углубляется, над мировой экономикой повисла тень горстки международных банков и мировых монополий. Интересы этих могущественных промышленных и финансовых организаций во все большей степени противоречат интересам гражданского общества; модель макроэкономической политики, разработанная центральными банками Большой семерки и базирующимися в Вашингтоне международными финансовыми институтами, ревностно защищает эти финансовые интересы. В Европейском сообществе и Северной Америке государственные власти прислушиваются к ведущим финансовым воротилам и санкционирует развитие частных монополий, крупный капитал разрушает мелкий капитал во всех его формах.

Наличие мирового кризиса отрицается; доминирующая точка зрения среди представляющих отрицательную точку зрения экономистов-конформистов состоит в том, что в мировой экономике отмечается "временный циклический спад", и что "свободный" рыночный механизм в конце концов обеспечит экономический подъем. (5, с. 71) Невзирая на волну закрытий заводов, растущую безработицу и нестабильность мировых финансовых рынков, прогнозисты от бизнеса на Западе (демонстрирующие, как обычно, свой профессионализм в арифметическом искусстве) недвусмысленно и безапелляционно заявили, что "спад завершился", указывая со знанием дела на процесс устойчивого подъема мировой экономики: "Вновь наступили счастливые дни... чудесная возможность устойчивого экономического роста, который все более становится глобальным, сама плывет в руки и словно ждет, чтобы ею воспользовались...". (1, с.26)

Нынешняя депрессия является глобальной, мировой, она не концентрируется в каком-либо одном регионе мира; национальные экономики взаимосвязаны, как звенья одного механизма, производство товаров интернационализировано, есть коммерческих банков и бизнес с его системой собственности не знают экономических границ и с легкостью пересекают их, торговые и финансовые рынки интегрированы. Этот мировой кризис затрагивает как реальную экономику, так и манипуляции международного финансового сектора.

В самой сердцевине финансового кризиса находятся рынки государственного долга, где (в течение суток производятся операции с миллиардами долларов в виде правительственных облигаций, казначейских векселей и других ценных бумаг. В свою очередь, затруднения и сбои на рынке облигаций и других ценных бумаг сопровождаются (и эта взаимосвязь носит характер симбиоза) острым соперничеством между Америкой, Европой и Японией на мировых валютных рынках. Кризис 1994-1995 гг. на рынке ценных бумаг представляет собой драматическое отражение громадных и неуправляемых государственных долгов, операции по которым производились на главных биржах. Направленность социальной политики во все большей мере диктуется мощными финансовыми организациями и определяется их интересами.

 Мировая экономика дешевого труда, массовое снижение уровня жизни, явившееся результатом осуществления программы структурной перестройки, предполагает соответствующее понижение цены рабочей силы. Именно в этом и кроется "скрытая программа": снижение заработной платы в третьем мире и Восточной Европе способствует перемещению экономической активности из богатых стран в бедные страны. Глобализация нищеты, распространение ее по всему миру благоприятствует созданию экономики мирового масштаба, основанной на экспорте дешевого труда. Государственная политика свидетельствует о сокращении вмешательства государства в регулирование рынка труда в интересах доминирующих корпораций.  (3, с.12)

Финансовый кризис государства напрямую связан с процессом уклонения от налогов. Мировые промышленные и финансовые круги используют международную банковскую систему и разного рода налоговые гавани по всему свету для того, чтобы систематически уклоняться от уплаты налогов государству. Миллиарды долларов "черных денег" (которые избежали налогообложения) положены на счета дочерних и фиктивных предприятий в налоговых гаванях. Отсутствие эффективного контроля и межправительственной политики регулирования, в соединении с новой банковской технологией нацелено на облегчение расширения сети офшорных банков.

По мере углубления экономического кризиса остается все меньше и меньше доступных направлений политики. А при отсутствии фундаментальных реформ, экономические, социальные и политические противоречия между странами и внутри них будут обостряться. Наблюдающаяся эластичность мировых финансовых рынков может быть лишь временной. Глобальное финансовое "растворение" уже более не управляемо. (5, с.73)

2.2. Роль глобальной безработицы. 

 Для нынешнего кризиса характерен новый могучий механизм: "безработица приобретает интернациональный характер", капитал перемещается из одной страны в другую в поисках дешевого труда. Рабочие разных стран втягиваются в открытую конкуренцию друг с другом. В данном контексте мировая безработица действует как "регулятор": избыточное предложение дешевой рабочей силы в третьем мире (примером может служить Китай с его, по оценкам, 200 млн. избыточных работников) и в бывшем Восточном блоке способствует снижению уровня заработной платы в развитых странах. Это во все большей степени затрагивает все категории рабочей силы, включая самых высококвалифицированных работников.

 Несмотря на то, что производственные мощности огромны, эта мировая экономика дешевой рабочей силы обречена на высокий уровень безработицы и низкие заработки. Более того, процесс глобализации нищеты пришелся на время передовых технических достижений в сфере проектно-конструкторских работ, телекоммуникаций, компьютеров и биотехнологии.

 Создаются новые роботизированные сборочные конвейеры в то время, как рабочие, обслуживающие существующее производственное оборудование, увольняются. Мировая система предпринимательства сводит к минимуму стоимость рабочей силы в мировом масштабе через возможность осуществить связь (или субконтракт) с местами, где имеется в наличии производство, основанное на дешевой рабочей силе, по всему миру, - в одной стране (с высокой заработной платой) работники увольняются, а производство переводится в другую страну (с низкой заработной платой). (8, с. 44)

 Резко расширяя производственные возможности экономики, внедрение высоких технологий одновременно значительно сокращает суммарные потребности промышленности и сельского хозяйства в трудовых ресурсах. Поэтому рост нищеты не является атрибутом и следствием редкости экономические ресурсов.

 Эта минимизация стоимости рабочей силы в масштабах всего мира приводит к сокращению потребительская способность общества. В каждой фазе кризиса происходило движение к глобальному перепроизводству и избыточному предложению и снижению спроса (в мировом масштабе). Это реструктуирование углубляет стагнацию производства необходимых товаров и услуг и одновременно переориентирует экономическую систему на капитальные вложения в "высокодоходную экономику потребления", на которой основан стиль жизни не более 15 процентов мирового населения.

В такой ситуации мировое сельское хозяйство впервые за всю историю способно удовлетворить потребности в производственных продуктах всей планеты. Однако голод отнюдь не является следствием "нехватки продовольствия", в узком смысле, голод обрушивается на людей как прямой результат мирового избыточного предложения основных продовольственных продуктов массового спроса. Начиная с первой половины 1980-х годов, зерновые рынки выведены из сферы государственного регулирования под давлением и контролем Всемирного банка; избыток продовольствия Северной Америки и Европы используется для того, чтобы разорить независимое крестьянство развивающихся стран и дестабилизирует национальное сельское хозяйство, производящее продовольственные продукты. Более того, процесс "модернизации" сельского хозяйства (в том числе Зеленая революция) привел к полному разорению и лишению собственности крестьян, росту числа безземельных крестьян и деградации (ухудшению) окружающей среды.

"Национальное сельское хозяйство" подорвано во всех развивающихся странах, гарантированное снабжение продуктами питания разрушено, а независимое крестьянство подчинено требованиям мировых монополистов в сфере производства продовольственных товаров. (6, с. 28)

2.3. Криминализация экономической деятельности.

 Перестройка реальной экономики (экономики в собственном смысле слова) по разного рода макроэкономическим программам реформ благоприятствует развитию незаконной деятельности. Иными словами, кризис, подрывая легальную или "законную экономику", как правило, создает условия, благоприятные для "криминализации экономической деятельности".

Во многих развивающихся странах производство, предназначенное для внутреннего рынка, разваливалось параллельно с развалом экспортной экономики, повергая всю национальную экономику в состояние хаоса. Государственные институты рухнули, – тут-то и развернулась во всю ширь нелегальная экономика. В бывшем Советском Союзе, в странах Андской группы в Латинской Америке, в Пакистане, Центральной Азии и т.д. незаконная экономика превратилась в доминирующий, "ведущий сектор", а также – в главный источник иностранной валюты. Вакуум, созданный в легальной экономике, в сочетании с массовой нищетой, способствует развитию процветающей подпольной экономики.

Это "замещение" легального экспорта незаконной торговлей, безусловно, ограничивается разного рода "треугольниками по торговле наркотиками", эта торговля охватывает очень широкий круг товаров (это драгоценные металлы, стратегическое сырье, оружие и т.д.). Ею охвачены практически все основные регионы развивающегося мира.

Далее, доходы от разнообразных видов незаконной торговли вкладываются в банковскую систему, что ведет к нарастанию массы ликвидных средств. Последние более не контролируются финансовыми органами государства, предложение денег "регулируются" в сфере международной коммерческой банковской системы. В свою очередь, "отмытые" деньги "рециклируются" в инвестиции в легальной экономике.

Не только вывоз рынка за рамки государственного регулирования и макроэкономическая политика благоприятствуют развитию незаконного производства и торговли, но и разного рода реформы международной банковской и валютной системы направлены на облегчение прокручивания "грязных" и "черных" денег в международной банковской системе. По рекомендации МВФ, валютный контроль отменен, гарантирована тайна вклада в банке, переводы денег осуществляются с большой скоростью с помощью электронных средств связи. (10, с. 29)

Офшорные банки и отмывание "грязных" денег стали неотъемлемой чертой международной финансовой системы. Крупные международные коммерческие банки через свои филиалы осуществляют свое присутствие в различных офшорных финансовых гаванях (например, на Багамских островах, в Люксембурге, на Нормандских островах, на острове Кипр и т.д.). На тех территориях Багамских островов, которые представляют собой владения Соединенного Королевства (например, на Каймановых островах), банковское законодательство находится под юрисдикцией Британского правительства.

Во многих отношениях спад в легальной законной экономике способствовал подъему системы незаконных операций с основными международными коммерческими банками, используемых в качестве лазеек для отмывания денег. Возникли определенные противоречия между честными инвестиционными банками, которые размещаются в офшорных гаванях, и коммерческими банками. Известно, что многие из этих специализированных частных банков занимаются отмыванием денег. Крупные же коммерческие банки зачастую имеют контрольные пакеты акций в этих частных банках.

Агенты нелегальной торговли используют банковскую систему для финансирования своей деятельности. Этот процесс "работает" в общих направлениях: криминальные организации приобретают банковские и производственные ценные бумаги в легальной экономике; и наоборот, деловые круги, представляющие легальную экономику и финансы, имеют свою долю в филиалах незаконной торговли. Криминальные организации также осуществляют контроль над банками. В свою очередь, последние в ряде случаев выступают в роли кредиторов государства и государственных организаций. Иными словами, оборот грязных денег пропитывает весь процесс организации кредитно-денежных отношений в рамках банковской системы.

Как в развивающихся, так и в развитых странах, органы государственной власти оказались причастными к процессу криминализации экономической активности и его результатам. Известно, что в нескольких странах Латинской Америки (в том числе в Венесуэле, Мексике, Боливии, Колумбии и Перу) видные политические деятели и высшие официальные лица в правительстве имеют связи с наркокартелями. С другой стороны, различные криминальные мафии все заметнее образуют могущественное тайное лобби, действующее как на национальном, так и на международном уровне. (7, с. 5)

2.4. Нарастание мирового долга.

 Процессы образования и обслуживания долга усиливают недоиспользованность реальных производительных ресурсов. В развитых странах экономический кризис (начиная с первой половины двадцатых годов) совершенно заново и по-иному определяя взаимоотношения между государством и гражданским обществом. Нарастание беремени долга (то есть постоянное создание долгов) представляет собой движущую силу, стоящую за этой перестройкой государства. Государственный долг нужно не только обслуживать, требуется, чтобы создавались новые долги для того, чтобы выплачивать долги по прежним займам. Отношения, связанные с обслуживанием долга, воспроизводятся, долг нарастает, государство все больше подчиняется интересам частных кредиторов и финансовым институтам, которые являются держателями большой доли государственного долга в виде казначейских билетов и государственных ценных бумагах. В свою очередь, кредиторы (совершающие свои операции на финансовых рынках) начинают играть центральную роль в формулировании экономической и социальной политике. Находясь под опекой крупных коммерческих банков и финансовых институтов, сменяющие друг друга, правительства не способны сформулировать и предложить новый вариант макроэкономической модели во имя интересов гражданского общества.

Характерной чертой кризиса стало массовое превращение долгов корпораций в государственные. В развитых странах безвозвратные займы крупных коммерческих банков были списаны и трансформированы в предналоговые потери, что имело своим результатом заметный рост государственного долга. Подобным же образом, многочисленные "выкупы", операции по спасению от банкротства, "пакеты", или комплексы операций для рисковых ситуаций, в которых оказались корпорации, испытывающие затруднения, в большой мере способствовали превращению частных долгов в государственный долг. (3, с.12)

3. Экономические последствия мирового кризиса.

3.1. Разрушение механизма единой меры стоимости.

По нашему мнению, первым и главным базовым механизмом современной экономики, который разрушается в процессе текущего экономического кризиса, является механизм единой меры стоимости (ЕМС), в связи с чем на этом понятии необходимо остановиться более подробно. Современная "западная" капиталистическая экономика, отдельные элементы которой начали проявляться в Европе еще в эпоху Возрождения, построена на том, что существует базовый финансовый актив, единый для всех стран и регионов. Те страны, которые этот актив отвергают (по тем или иным причинам), в эту систему не принимаются и подвергаются довольно жесткому давлению.        Этот актив играет принципиальную роль. Таким активом, который мы и называем единой мерой стоимости, всю историю западной цивилизации выступало золото. Иногда совместно с какими-нибудь другими активами (например, серебром), иногда индивидуально. Но роль золота в западной цивилизации была принципиальной и уникальной - богатство страны, феодала или купца определялось именно по возможности превратить его активы в золото и никак иначе.           Если рассматривать историю человечества до начала XX века, то только один раз, в XVI веке, эта роль оказалась под угрозой. Колоссальное количество этого металла, ввезенное Испанией в Европу из Нового Света, привело к резкому "обесценению" золота.