1. Проблемы гносеологии Канта

1.1 Место гносеологии в философии Канта

Кант определял философию, как науку, которая дает человеку знания о его предназначении в мире. По его словам, философия призвана ответить нам на такие три важнейшие вопросы: Что я могу знать? Что я (исходя из правильных мировоззренческих знаний) должен делать?  На что я могу надеяться?

Прежде чем начать что-либо познавать, писал Кант,  надо исследовать сам инструмент познания и его возможности: исследовать особенности и возможности человеческого сознания во всех его аспектах. Современники говорили, что Кант «предлагает наброситься на Истину с кольями и дрекольями». Потом Гегель, критикуя исходные позиции  Канта, с ехидцей замечал, что «исследование познания возможно только в процессе познания и рассмотреть так называемый инструмент познания значит не что иное, как познавать его. Но желать познавать до того, как познаем, так же несуразно, как мудрое намерение того схоласта, который хотел научиться плавать прежде, чем броситься в воду».[1]

Кант в отличие от своих предшественников поставил себе задачу создать научную, теоретически и практически доказуемую, теорию познания. 

 Кант считает, что есть два пути к созданию научной теории познания. Первый заключается в том, чтобы сопоставлять предметы природы  с нашими идеями и представлениями, принимая за эталон предметы природы;  а второй – в том, чтобы при таком сопоставлении эталоном считать наши идеи и представления. «Доныне полагали, - пишет он, -  что всё наше познание должно соответствовать предметам ... Быть может, стоит поэтому попытаться, не выполним ли мы задачу метафизики лучше, если предположим, что предметы должны соответствовать нашему познанию». 

1.2 Феномен и Ноумен в философии познания Канта

Итак, исходный принцип философии Канта: Прежде чем начать познавать, необходимо исследовать инструмент познания, сознание человека и его возможности.

Сознание человека, утверждает родоначальник немецкой классической философии, воспринимает только  "Феномен" (то, что является, показывается, доходит до нас через чувства) явлений и предметов, но для сознания навсегда остается недоступным "Ноумен" (“вещь  в себе", "Ding an sich", -  то, чем вещь, явление являются в действительности, сами по себе, не зависимо от наших чувств и чувственных  восприятий).

«Понятие ноумена, т.е. вещи, которую следует мыслить не как предмет чувств, а как вещь в себе (исключительно посредством чистого рассудка), не заключает в себе никакого противоречия, так как о чувственности нельзя утверждать, она единственно возможный способ созерцания. Далее, это понятие необходимо для того, чтобы не распространять чувственных созерцаний на сферу вещей в себе, следовательно, чтобы ограничить объективную  значимость чувственного познания (ведь все остальное, на что не распространяется чувственное созерцание, называется ноуменами именно для того, чтобы показать, что область чувственного познания простирается не на все, что мыслится рассудком). Но, в конце концов, все же возможность таких ноуменов усмотреть нельзя и вне сферы явлений все остается для нас пустым, иными словами, мы имеем рассудок, проблематически простирающийся далее сферы явлений, но у нас нет такого созерцания, и мы даже не можем составить себе понятие о таком возможном созерцании, благодаря которому предметы могли бы быть даны нм вне сферы чувственности, а рассудок можно было бы  ассерторически за ее пределами, Следовательно, понятие ноумена есть только демаркационное понятие, служащее для ограничения притязаний чувственности и потому имеющее только негативное применение. Однако оно не вымышлено произвольно, а связано с ограничением чувственности, хотя и не может установить ничего положительного вне сферы ее».[2]

1.3 Чувственная ступень познания в гносеологии Канта

Познание, по Канту,  проходит три ступени. Первой, начальной, среди них ступенью познания является чувственное созерцание. Его возможности и содержание обусловлены, с одной стороны, спецификой органов чувств (в этом плане  Кант полностью  разделяет взгляды Давида Юма), а с другой стороны - присущими чувствам априорным (до опытных) форм созерцания.

Априорными, не взятыми из опыта, формами чувственного созерцания, по Канту, является Пространство и Время.

Восприятия пространства и времени, по Канту, не приобретается человеком из своего опыта, а даны ему до всякого опыта. Сознание только пользуется уже наличными априорными формами созерцания для того, чтобы по этим, априорным, признакам упорядочивать наше восприятия  чувствами окружающей действительности и группировать их одно после одного, благодаря априорности времени, или одно рядом с другим, благодаря априорности пространства. Именно благодаря априорно присущим нам форм чувственного созерцания у нас есть возможность само чувственное созерцание, - возможен чувственное познание. Таким образом, в своем проявлении Пространство и Время являются продуктом активности сознания.

1.4 Ступень рассудочного, рационального, познания в гносеологии

Следующей, второй, ступенью нашего познания является познание рациональное. Они выше чувственного созерцания и качественно отличается от него. На уровне предыдущего, чувственного созерцания, человек имеет дело с чувствами, благодаря которым в сознании человека образуются представления, другими словами, - конкретно-чувственные образы предметов и явлений. А рациональное познание совершается не при помощи чувств, а уже с помощью рассудка, который начинает оперировать конкретно-чувственными образами вне зависимости от наличествующего в данный момент чувственного восприятия предметов и явлений. Благодаря деятельности рассудка в сознании человека образуются понятия. Понятия, по Канту, содержат в себе не представления об окружающей действительности, а знания сущности предметов и явлений. Вот что обо всем этом пишет великий философ.

"Наше знание возникает из двух основных источников души: первый из них есть способность получать представления (восприимчивость к впечатлениям), а второй - способность познавать через эти представления предмет (спонтанность понятий). Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй он мыслится в отношении к представлениям (как одно лишь определение души). Следовательно, созерцания и понятия суть начала всякого нашего познания, так что ни понятия без соответствующего им некоторым образом созерцания, ни созерцания без понятий не могут дать знание...  Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, то есть содержать в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть только у рассудка. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. Поэтому в одинаковой мере необходимо делать чувственными (то есть присоединять к ним в созерцании) предмет, а свои созерцания постигать рассудком (verstandlich zu machen) (то есть подводить их под понятия). Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из их соединения может возникнуть знание. Однако это не дает нам права смешивать долю участия каждого из них; есть основания тщательно обособлять и отличать одну от другой".[3]

Каким же образом рассудок из накопленных  чувственным созерцанием представлений  "добывает" знание сущности предметов и явлений? Кант считает, что это совершается благодаря врожденным особенностям рассудка. Эти врождённые особенности он назвал  априорными для рассудка. Последние, по мысли философа, не приобретаются человеком из опыта или путем обучения, а заложены в рассудке априорно. Эти априорно врожденные человеческому рассудку элементы Кант назвал категориями чистого рассудка, другими словами -  всеобщими и необходимыми категориями  научного мышления. Таких категорий, по мнению Канта, 12, которые объединяются между собой в  четыре группы: категории Количества (единичного, всеобщего и особенного), категории Качества (наличия, отсутствия и ограничения), категории Отношения (субстанции/акциденции, причины/следствия, взаимодействия) и категорий Модальности (возможность/невозможность, существования/несуществования, необходимость или случайность).[4]

Кантовские категории чистого разума сыграли большую роль в развитии не только философской мысли, но и в развитии интеллектуальной культуры вообще. Прежде всего, следует подчеркнуть, что учением об априорности чистого разума Кант положил плодотворное начало развитию категорий всей немецкой классической философии, вершина категориального аппарата которой достигнута в философии Гегеля. Сам Кант уже определил основную группу категорий философского мышления, указал на диалектическое противоречие/взаимозависимость этих категорий внутри каждой из их четырех групп. В работах Канта уже просматривается гегелевский подход к рассмотрению диалектики развития природы, мышления и общества: тезис (единичное, наличие, возможность...) - антитеза (множественное, отсутствие, невозможность...) - синтез (всеобщность, взаимодействие...). Это - во-первых. А во-вторых,  категории чистого рассудка положены в основу кантианской логики, сторонники которой плодотворно разрабатывают ее, кантианскую логику, и в наши дни.

1.5 Познание чистого разума в гносеологии Канта.

Третьим, наивысшим уровнем познания, по Канту, является познание чистого разума. На этом уровне человек пытается познать то, что никаким образом не доступно познанию ни путем чувственного созерцания, ни средствами чистого рассудка (путем рассуждения, логического мышления). Это истины самого высокого, абсолютного  порядка. К ним Кант относит три группы идей: 1. Психологические идеи чистого разума (о душе человека, ее смертности и бессмертию), 2. Космологические идеи чистого разума (идеи о Космосе, его бесконечности, начале и конце) и 3. Теологические идеи чистого разума (идеи о Боге, его существовании и сущности). Совокупность всех этих идей Кант называет антиномиями чистого разума. Философ доказывает, что с одинаковыми основаниями наш рассудок может доказывать, что у человека есть душа, и что этой души у человека нет; что душа человека смертна и что она бессмертна; что материя делима до бесконечности и что деления материи до бесконечности нет; что Космос имеет начало и конец, ограничен в пространстве и что Космос бесконечен в пространстве и времени; что в материальном мире господствует необходимость, и что в мире господствует случайность; что Бог существует, и что Бог не существует. Кант считал,  что в области проблем чистого разума не может быть  доказательных и для всех убедительных решений.

1.6 Бог, религия и теория познания Канта.

Будучи по своим собственным мировоззренческим взглядам убежденным атеистом, Кант свои философские заключения в отношении антиномий чистого разума убедительно проиллюстрировал своим анализом богословских доказательств существования Бога. В его время (да и в наше тоже!)  богословы и некоторые богословствующие философы утверждали, что существование Бога является научно достоверным фактом, в пользу существования Бога приводили много различного рода доказательств. Кант для примера взялся проанализировать те доказательства, которые считались и сейчас считаются классическими, то есть - убедительнейшими, непревзойденными и непреодолимыми, доказательствами существования Бога. К ним относятся доказательства: Онтологическое, Космологическое и Телеологическое. Мы сейчас не будем ни излагать сущность этих богословских доказательств, ни анализировать сущность кантовских опровержений этих доказательств. Скажем только, что Кант классическим образом показал несостоятельность доказательств существования Бога и тем самым внес значительный вклад в развитие атеистической мысли. Здесь же отметим, что своей критикой доказательств существования Бога Кант вызвал  злостную ненависть к себе со стороны современных ему  церковников. Доходило до того, что самые рьяные  церковные мракобесы  именем Канта называли своих нелюбимых собак и лошадей, которых затем беспощадно избивали.

Кант много писал о соотношении религии и веры в Бога. Так, ещё в докритический период им была написана работа  "Грезы духовидца, поясненные грезами метафизики", посвященное деятельности Иммануила Сведенборга, человека необыкновенного, шведского философа и математика, который рано прославился своими работами по механике, горному делу, минералогии, а под старость объявил себя ясновидцем, которому сам Бог поручил основать новую церковь. "Грезы ..." примечательны тем, что на одну доску с "духовидцами" Канта ставит и приверженцев спекулятивной метафизики. Метафизики тоже грезят и свои идеи принимают за подлинный порядок вещей. Он смеется не только над визионерством, но и над умозрительными спекуляциями, он призывает людей науки полагаться только на опыт, представляющий собой "альфу и омегу познания".[5]

После свершения своей работы «Критика  способностей суждения», в которой были подвергнуты критике богословские доказательства существования Бога, в 1893 году Кант публикует отдельную работу о религии под названием «Религия в пределах только разума», а также публикует развернутое понимание им морали в труде  "Метафизика нравов".

2. Этика Канта

Среди философских трактатов по этике особенно выделяются труды И.Канта. Этика Канта во многих отношениях явилась вершиной философии морали нового времени. Среди классиков немецкой философии Кант уделил наибольшее внимание нравственности (причем именно ее специфике), и его этическая концепция, последовательно развитая в целом ряде специальных трудов, была наиболее разработанной, систематической и завершенной. Кант поставил целый ряд критических проблем, связанных с определением понятия нравственности. Одна из заслуг Канта состоит в том, что он отделил вопросы о существовании Бога, души, свободы —  вопросы теоретического разума —  от вопроса практического разума: что я должен делать? Практическая философия Канта оказала огромное воздействие на следующие за ним  поколения философов (А. и В. Гумбольдты, А. Шопенгауэр, Ф. Шеллинг, Ф. Гельдерлин и др.). 

Изучение этики Канта продолжает развиваться с 20-х годов. Существует много разнообразных оценок этики Канта. С точки зрения метафизики, наиболее ценными являются идеи Канта о свободе и об автономии этики.

Поскольку теоретический («чистый») разум потерпел фиас­ко в своих попытках постигнуть мир вещей в себе, то человеку остается лишь одно — уповать на «практический разум», под которым философ понимал учение о нравственности, этику. По его мнению, в области нравственности человек уже не подчинен необходимости, которая господствует с неотвратимой силой в сфере явлений. Как субъект нравственного сознания че­ловек свободен, т.е. приобщен к миру вещей в себе. Кант уста­навливает между теоретическим и практическим разумом отно­шение субординации: теоретический разум подчиняется практи­ческому.[6]

Под практикой Кант понимал не реальную деятельность, а сферу применения нравственных оценок поступков людей. В ос­нове любых нравственных оценок лежит категорический импе­ратив — основной закон этики Канта. Императив есть форма повелений, связанная с категорией должного. Категорическим императивом философ называет такую форму повеления, которая представляет собой действие как бы ради него самого, отношения к другой цели. Императив не связан со стремление к пользе или счастью людей, он носит строго формальный априорный характер и имеет форму заповеди, безусловной, обя­зательной для всех людей. Категорический императив формулируется следующим образом: поступай так, чтобы максима (основной принцип) твоей воли во всякое время могла бы служить принципом всеобщего законодательства. Этот принцип носит отвлеченный характер. Ему могут соответствовать самые разнообразные требования и постулаты: религиозные заповеди выводы житейской мудрости и многое другое.               

Важнейшей конкретизацией категорического императива является императив «практический»: поступай так, чтобы человечество в твоем лице, так же, как и в лице каждого другого непременно употреблялось как цель и никогда как средство.

Эти положения, выражая принципы гуманизма, имели большое прогрессивное значение для своего времени. В них заключен протест против закрепощающих человека уз феодально-абсолютистского строя. Большое влияние на этические и социально-политические взгляды Канта оказал Ж.Ж. Руссо. «Было время,  когда... я презирал чернь, — писал Кант. — Руссо исправил  меня и направил на иной путь. Это ослепляющее преимущество исчезает; я учусь уважать человека...». Выступая за права человека, философ подчеркивал, что «человек, зависящий от другого, не есть уже более человек; он это звание утратил, он тогда не что иное, как принадлежность другого человека, ...в человеческой природе рабство есть наивысшее из зол». Кант заимствовал у Руссо мысль о независимости нравственной природы человека от достижений науки и культуры, преломив ее в своем учении о независимости и первоначальности нравственности, о первенстве практического разума над теоретическим. Кант, вопреки догматам протестантизма и католицизма, считал, что нравственность автономна и не зависит от религии. Напротив, религия должна выводиться из принципов нравственности.        

Практический императив, провозглашая человека целью, а не средством, устраняет, по словам философа, «фанатическое презрение к самому себе как человеку (ко всему человеческому роду) вообще...». Человек не может быть ничьим рабом, в том числе и рабом божьим. Поэтому «мораль следует культивировать больше, чем религию», а «Бог необходим только с моральной точки зрения». Бог превращен в этический символ. Философия Канта, таким образом, сближается с деизмом.

Кант мечтал о вечном мире на земле, о союзе свободных го­сударств и свободных народов как гаранте этого мира. Обосно­ванию этого посвящен его трактат «Вечный мир».

Кант — одна из ключевых фигур мировой философской мысли. Гегель справедливо считал, что в учении Канта происхо­дит главный переход к новейшей философии. В его учении о категориях рассудка и антиномиях разума, об активности субъ­екта в познании и нравственной практике началась разработка диалектического метода познания — главного достижения не­мецкой классической философии.

У Канта было огромное число последователей и не меньшее число критиков. Критиковали его «справа» и «слева». Справа: — с позиций последовательного идеализма — за допущение мате­риалистического тезиса о существовании независимо от субъекта вещей в себе. Слева — с позиций материализма — за агности­цизм и априоризм, которые вели к субъективному идеализму. За это же его критиковал Гегель, но с позиций абсолютного объек­тивного идеализма и, что очень существенно, — с позиций все­сторонне разработанного диалектического метода.

Современные исследования кантовской этики являются попыткой дать новые способы ее переосмысления и новые подходы реконструкции критической этики. Критическая этика Канта своим исходным пунктом имеет осознание практики, в которой воплощается разумное поведение человека. Подобно тому как теоретическая философия выясняет вопрос о возможности истины и научного знания, вся практическая философия посвящена человеческой практике, причем рассмотрение соотношения действительной свободы и морального закона является одной из существенных проблем осмысления кантовской практической философии.  По Канту, единство критической философии с кантовской философией морали следует искать в фундаментальном положении человека в мире и в понимании единства его и раздвигающего границы знания поведения. Действительно, моральное поведение требует не только осознания долженствования, но и практического выполнения долга.

Связь этики Канта с его теоретической философией, генезис его этических идей, становления его мысли в рамках учения о свободе и этике, долженствование (центральная категория его морали) - эти проблемы находятся в центре внимания при изучении его этической концепции.

3. Эстетика Канта

Основоположником немецкой классической эстетики был вы­дающийся философ И. Кант (1724-1804). Главным сочинением Канта по эстетике стала »Критика способности суждения» (1790). Вслед за «Критикой чистого разума» (1781)и «Критикой практического ра­зума» (1778), она представляет собой третью часть его теории позна­ния, излагающую три основных вида «общих способностей души».

Эстетическая часть «Критики способности суждения» состоит из двух разделов: «Аналитика прекрасного» и «Аналитика возвы­шенного». В «Аналитике прекрасного» Кант объясняет природу эс­тетического суждения, которое, по его мнению, отлично от логичес­кого суждения. Эстетическое суждение является «суждением вку­са», в то время как логическое имеет своей целью поиск истины. Особым видом эстетического суждения вкуса является прекрасное.

Кант определяет четыре момента субъективного восприятия прекрасного: прекрасное свободно от практического интереса; прекрасное носит всеобщий характер и имеет значение для каждо­го; красота есть форма целесообразности предмета, поскольку она воспринимается в нем без представления о цели; прекрасное есть то, что нравится без понятия, как предмет необходимого любования.

Во второй части «Критики способности суждения» — в «Ана­литике возвышенного» - Кант развивает свое учение о возвышен­ном. Философ подчеркивает, что возвышенное обладает теми же че­тырьмя характеристиками, что и прекрасное. Возвышенное также свободно от интереса, оно имеет значение для всех, оно целесообраз­но и необходимо. Между тем Кант показывает и различие. Он выде­ляет два типа возвышенного: «математически возвышенное» и «ди­намически возвышенное». Примером первого являются величины, имеющие протяженность во времени и пространстве: небо, океан; второе — выражает величины силы и могущества: наводнения, зем­летрясения, ураганы. В обоих случаях возвышенное подавляет наше воображение.

В «Критике способности суждения» Кант уделяет внимание и двум другим основным категориям эстетики – трагическому и ко­мическому. Правда, о них он говорит гораздо меньше, скорее пытаясь показать их во взаимосвязи, в координации с прекрасным и возвы­шенным.[7]

В своем анализе искусства философ сосредоточивается на двух вопросах: природа и воспитание гения и классификация ис­кусств.

Кант формулирует четыре качества художественного гения: гений абсолютно оригинален; творчество гения должно быть образцовым; гений – это способность создавать правила; гений встречается лишь в искусстве.

В ходе своего дальнейшего рассуждения философ приходит к выводу о том, что гений нуждается в воспитании и образовании, ибо без этого любая одаренность вырождается. Другая проблема, к которой Кант обращается в своем учении об искусстве, - это систематизация и классификация его видов. Все искусства философ разделил на: словесные (красноречие и поэзия), изобразительные (пластика, живопись) и искусства «изящной игры ощущений» (музыка и искусство красок). Ведущим видом искусства Кант считает поэзию, которая «... эстетически возвышается до идеи»[8]. По способности вызвать «душевное волнение» после поэзии идет му­зыка. Среди изобразительных искусств предпочтение отдавалось живописи.

Заканчивая изложение эстетики классификацией изящных искусств, Кант производит эту систематизацию «по суду разума». И он твердо уверен в том, что то искусство, которое ничего не дает для идеи – деградирует.