1. Цель доказывания в уголовном процессе. Характер и содержание истины, устанавливаемой по уголовному делу

Доказывание  состоит в собирании, проверке и оценке доказательств с целью установления обстоятельств, имеющих значение для законного, обоснованного и справедливого разрешения дел[1]. Доказывание, в пределах своих полномочий, осуществляет лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, судья, суд. Право участия в доказывании имеют подозреваемый, обвиняемый, защитник, общественный обвинитель, общественный защитник, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители.

К участию в собирании и проверке  доказательств привлекаются эксперты, специалисты, понятые и другие, которые в порядке, установленном законом, выполняют определенные процессуальные обязанности. Собирание и проверка доказательств производится путем допросов, очных ставок, предъявления для опознания, выемок, обысков, осмотров, экспериментов, производства экспертиз и других следственных  и судебных действий, предусмотренных законом.

Понятие “доказательство” и “доказывание” используются  в теории доказательств в нескольких значениях[2].

Доказательство, в процессуальном понимании, это сведения о каких-либо фактических обстоятельствах дела, полученные в установленном законом порядке.

Доказательство - это и определенный  логический прием рассуждения, когда на основе установленных обстоятельств утверждается или отрицается наличие какого-либо обстоятельства. Собственно, именно от наименования этого логического приема берет свое начало использование понятия “доказательство” в уголовном процессе, поскольку здесь на основе установления обстоятельств происходит опосредованное познание обстоятельств, прошлого события.

В науке о доказывании используются достижения различных наук, в том числе логики, психологии, криминалистики, судебной медицины, психиатрии и др. Важную роль в развитии теории доказательств играет изучение следственной и судебной практики.

Вопрос о цели доказывания в уголовном процессе и ее соотношении с непосредственными задачами уголовного судопроизводстве (ст. 6 УПК) является одним из наиболее сложных и дискуссионны в теории уголовно-процессуальной науки. Длительное время считалось практически общепризнанным, что целью доказывания в уголовном процессе является установление объективной (материальной) истины, которая в качестве одного из компонентов входит в общие цели уголовного судопроизводства, яв­ляясь необходимым средством их достижения. При этом сама объек­тивная истина в теории советской уголовно-процессуальной науки понималась как точное соответствие выводов следователя (дознава­теля), прокурора и суда, изложенных в приговоре или ином процессу­альном решении, тому, что было в действительности.

Одной из особенностей установления (доказывания) объективной истины в советском уголовном процессе являлось то, что познание фактических обстоятельств дела всегда имело социально-политичес­кую и юридическую оценки. Учитывая явный субъективный характер подобного отражения, традиционно считалось, что подобная истина есть высшая форма субъективного отражения объективной действительно­сти, суть которой, несомненно, составляет полное и точное соответствие субъективных суждений (следователя, прокурора, суда), исследуемым фактам и обстоятельствам.

Категории объективной истины традиционно противопоставлялась истина процессуальная (формальная), которая изначально соответ­ствует либо формально (заранее) определенным в законе условиям, либо формальному (и допускаемому процессуальным законом) добро­вольному соглашению сторон относительно того или иного варианта (окончательного) решения[3].

Первая концепция была практически господствующей при инкви­зиционной (следственной) форме процесса, которая объективно воп­лощалась в нормах и положениях УПК РСФСР 1922, 1923, 1960 гг.

Вторая концепция имманентно присуща состязательной форме уголовного судопроизводства (ст. 15 УПК), где процесс движется не в силу публичной (официальной) воли закона, практически не признающей в процессе частный интерес индивида, а посредством интереса, усилий сторон, которые используют судопроизводство как легитимное средство защиты нарушенных преступлением (частных или публичных) интересов.

Объективная истина предполагает такую степень доказанности фактов и обстоятельств дела (ст. 73, 299 УПК) и такую систему (проверенных, оцененных и принятых судом) доказательств, при которой любой из субъектов доказывания, независимо от своих (субъективных) установок, проверив и оценив доказательства, положенные в основу итогового процессуального решения, должен прийти к тем же, одина­ковым по сути и форме, выводам, к которым пришел суд, разрешивший уголовное дело по существу. В этом плане объективная истина — это истина верифицируемая (проверяемая) при помощи доказательств и носящая характер достоверности итоговых выводов и суждений суда[4]. Если же различные субъекты доказывания на основе оценки одной и той же системы доказательств по делу приходят к кардинально раз­личным выводам по основным вопросам уголовного дела (ст. 299 УПК), то объективная истина по делу не установлена, и мы, скорее всего, имеем дело с истиной процессуальной (формальной).

Последняя, как уже отмечалось, соответствует либо заранее опре­деленным в законе условиям, либо формальному (добровольному) со­глашению сторон, которые готовы принять то или иное процессуаль­ное решение суда как истинное, соответствующее их интересам, не настаивая более на установлении тех или иных фактов и обстоя­тельств дела и не требуя продолжения уголовного судопроизводства в своих интересах. При этом сами итоговые выводы суда (дознавате­ля, следователя, прокурора), положенные в основу такого решения, могут (могли) быть как достоверными (т.е. соответствовать объективной реальности), так и доказанными с той или иной степенью вероят­ности (отвечая лишь названному соглашению сторон или формально определенным в законе условиям).

Анализируя нормы УПК, необходимо признать, что современной (состязательной) форме российского уголовного судопроизводства в целом ряде случаев изначально присуща категория процессуальной (формальной) истины как достаточной фактической и юридической основы для разрешения дела (спора сторон) по существу. В этом плане уже можно говорить не об единой цели доказывания, проявляющей себя как стремление к истине (субъективно интерпретируемой каж­дой из заинтересованных сторон), а о множественности целей дока­зывания, объективно различных для стороны обвинения или защиты, равно как и для суда, являющимся независимым субъектом познания (доказывания).

Все элементы доказательственной деятельности - собирание, проверка и оценка доказательств - неразрывно между собой связаны, протекают в единстве, имеют место на всех стадиях процесса в тех процессуальных формах, которые соответствуют задачам данной стадии и установленному в ней порядку производства.

Логический путь доказывания обычно включает множество “подсистем” доказательств, связанных между собой и с доказываемым тезисом различными  логическими формами связи. Это могут быть элементарные акты доказывания в форме  дедуктивного умозаключения, где в качестве большой посылки  выступают данные науки, техники, обобщенного социального опыта, очевидные и общеизвестные истины ( суждения “здравого смысла”).  В таких умозаключениях вывод строится от наличия основания к логическому следствию: “если... то”. Например, из факта обнаружения отпечатков пальцев   подозреваемого на стекле  следует однозначный вывод о том, что подозреваемый прикасался к этому стеклу.

2. Предмет доказывания

Предмет доказывания по уголовному делу — это установлен­ный законодателем и объективно необходимый для законного и обо­снованного разрешения дела по существу перечень фактов и обстоятельств, подлежащих установлению (доказыванию) по каждому уголов­ному делу. Законодатель различает общий и специальный предмет до­казывания по делу[5]

Общий предмет закреплен в нормах ст. 73 УПК и подлежит доказыванию по каждому уголовному делу независимо от его юридичес­кой квалификации. Специальный предмет устанавливает дополни­тельный перечень фактов и обстоятельств, подлежащих доказыванию с учетом особых свойств личности обвиняемого. (Например, в отно­шении несовершеннолетнего обвиняемого (ст. 421 УПК) или лица, совершившего общественно опасное деяние и страдающего в момент производства по делу психическим расстройством, требующим приме­нения к нему принудительных мер медицинского характера (ст. 434 УПК).) В данном случае специальный предмет доказывания и особый порядок производства по делу выступают в качестве дополнительной процессуальной гарантии обеспечения прав личности и правосудия в уголовном судопроизводстве, установленной законодателем. В соответ­ствии с общим предметом доказыванию по уголовному делу прежде всего подлежит (ст. 73 УПК):

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятель­ства совершения преступления). Из данной формулировки нормы за­кона следует вывод о том, что доказыванию в рамках производства по конкретному уголовному делу подлежит не просто событие как явле­ние, запечатлевшееся в объективной реальности, а именно событие преступления, в его юридически значимых признаках. Последнее объек­тивно находит свое отражение в деятельности лиц, производящих доз­нание, при которой все установленные ими сведения (доказательства) постоянно как бы сверяются с нормативно-определенными в нормах УК признаками конкретного состава преступления, по которому воз­буждено уголовное дело и ведется расследование. Именно в резуль­тате такого сравнения следственные органы, а затем и суд должны убедиться, что имевшее место событие является общественно опасным, виновным, противоправным и уголовно-наказуемым деянием, содержа­щим все признаки состава преступления, определенного (конкретной) нормой Особенной части УК.

Соответственно, с целью уточнения индивидуальных свойств собы­тия преступления законодатель требует точно установить:

— время и место совершения преступления (это прежде всего необходимо для проверки возможного алиби обвиняемого; кроме того, в ряде случаев фактор времени имеет существенное квалифицирующее значение: военное время, совершение преступления в условиях чрезвычайного положения и т.п.);

— способ его совершения, имеющий важное квалифицирующее значение для оценки действий и (будущей) ответственности обви­няемого (например, тайное похищение чужого имущества должно быть квалифицировано как кража; открытое похищение чужого иму­щества — как грабеж; открытое похищение чужого имущества, со­пряженное с насилием (опасным для жизни или здоровья) или уг­розой применения такого насилия, — как разбой и т.п.). В данной связи способ совершения преступления должен быть установлен достоверно;

2)  виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы. Поскольку в соответствии со ст. 11 УК уголовной ответствен­ности и наказанию может подлежать лицо только виновное в совер­шении преступления, обязательному доказыванию по каждому уголов­ному делу подлежит виновность обвиняемого, т.е. совершение им об­щественно опасного деяния умышленно или по неосторожности. При этом органам уголовного преследования необходимо конкретно дока­зать суду (и другой стороне), в чем именно выразился умышленный мотив, как было реализовано преступное намерение, какова была цель преступления и форма вины. Если деяние квалифицируется как не­осторожное, необходимо доказывать, как именно оно совершено: в объективном проявлении в результате преступной небрежности или самонадеянности, в характеристике причинно-следственных связей. Фактически в этом аспекте доказывается, что лицо может быть субъек­том данного преступления;

3)  обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. В це­лях индивидуализации уголовной ответственности доказыванию под­лежат личностные качества обвиняемого (его поведение до и после совершения преступления, наличие прежних судимостей), состояние здоровья, семейное положение, наличие несовершеннолетних детей, государственных наград и другие обстоятельства, всесторонне и пол­но характеризующие каждого обвиняемого. Их правильное установ­ление есть также непременное условие законного и обоснованного применения к обвиняемому той или иной меры процессуального при­нуждения с учетом реальной характеристики его личности (ст. 9 УПК);

4)  характер и размер вреда, причиненного преступлением, подлежит доказыванию по каждому уголовному делу, поскольку, во-первых, для целого ряда преступлений является дополнительным квалифицирую­щим признаком, указывая на значительный или крупный размер ущерба, во-вторых, необходим для доказывания фактических и юридических оснований заявленного гражданского иска или возможной конфискации имущества. В этом случае следственные органы обязаны не только точно установить характер и размер вреда (ущерба), но и место на­хождения имущества, его принадлежность обвиняемому (или лицам, несущим по закону материальную ответственность за его действия), обеспечить сохранность этого имущества до разрешения данного воп­роса по существу в суде;

5)  обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость де­яния. К числу таких обстоятельств законодатель относит следующие институты материального (уголовного) права: необходимую оборону, крайнюю необходимость, обоснованный риск и другие обстоятельства, которые должны быть достоверно доказаны, обусловливая собой при­нятие того или иного процессуального решения;

6)  обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Их пере­чень установлен в ст. 61 и 63 УК. При этом, осуществляя доказыва­ние, следственные органы в качестве отягчающих ответственность обстоятельств вправе привести только те, которые указаны в перечне ст. 63 УК. Что касается смягчающих наказание (ответственность) обстоятельств, дознаватель, следователь, прокурор и суд вправе приве­сти как обстоятельства, входящие в перечень ст. 61 УК, так и иные, не указанные в нем, но значимые, по мнению следователя, для индивиду­ализации ответственности того или иного обвиняемого;

7)  обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности. Их перечень указан законодателем в ст. 23, 24—28 УПК. Поскольку все из названных в данных статьях основания включают в себя определенную систему обязательных ус­ловий, каждое из них должно быть в наличии (доказано) на момент принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела или пре­кращении по нему производства (по тому или иному нормативно-оп­ределенному основанию)[6].

Таким образом, как правильно указывает ПА. Лупинская, в ст. 73 ПК дан перечень имеющих правовое значение обстоятельств, кото­рый следственные органы и суд предупреждает от одностороннего подхода к их исследованию и обязывает установить все обстоятель­на, необходимые для правильного определения в обвинительном заключении фабулы обвинения, квалификации преступления и вопросов стоящих перед судом при вынесении решения по делу.

В связи с этим неосновательны опасения, что новый УПК, практически отказавшись от правила ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела и неся следователя к стороне обвинения, тем самым предопределил односторонний обвинительный подход к собиранию доказательств _п делу. Вместо декларативной формулы ст. 20 УПК РСФСР законодатель установил в ст. 73 УПК конкретные требования, обязывавши следователя к всестороннему выяснению всех обстоятельств дела

3. Пределы доказывания

Законное, обоснованное и справедливое разрешение уголовного  дела по существу предполагает правильное решение вопроса не только о предмете, но и о пределах доказывания по уголовному делу[7]. В от­личие от предмета пределы доказывания призваны обеспечивать требуемую глубину (в необходимых случаях — достоверность) познания исследуемых фактов и обстоятельств входящих в предмет доказыва­ния по делу. Это как бы качественная характеристика предмета дока­зывания, необходимая и достаточная для законного, обоснованного и справедливого разрешения дела (спора сторон) по существу.

Законодатель пока не определился в характеристике сути преде­лов доказывания. Нормы УПК вообще не указывают на эту категорию. Пробел отчасти оказался восполнен в теории уголовно-процессуаль­ной науки. Если не принимать во внимание частности, можно конста­тировать, что по поводу пределов доказывания в основном высказано три подхода:

1)  пределы доказывания понимаются как имеющийся по делу объем доказательств (или как вариант — объем доказательств и следствен­ных действий), необходимый и достаточный для установления всех фактов и обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголов­ному делу (П.С. Элькинд, С.А. Шейфер, П.А. Лупинская и др.);

2)  пределы доказывания определяются как границы исследова­ния (познания) фактов и обстоятельств дела, входящих в предмет до­казывания, которые необходимы и достаточны для их установления (В.Т. Томин, Л.Т. Ульянова и др.);

3)  пределы доказывания связываются со степенью познания (до­казанности) фактических обстоятельств дела, входящих в предмет доказывания, необходимых и достаточных для обоснования достовер­ности выводов или обоснования их вероятности (Л.М. Карнеева, Р.С. Белкин и др.)[8].

В сути указанных выше подходов нет глубинных противоречии, поскольку применительно к каждой из названных позиций пределы доказывания все равно должны обеспечивать установление всех обстоятельств  и фактов, входящих в предмет доказывания по делу. Пределы доказывания, реализуясь как качественная характеристика предмета доказывания, не являются неизменной величиной на всем протяжении процесса доказывания. Они качественно меняются  от этапа к этапу или от стадии к стадии.