Адлер и Роджерс

Хотя терапии Адлера и Карла Роджерса диаметрально противоположны, их теории имеют много общего. Обе они феноменологические, холистические и ориентированные на цель. Оба подчеркивают способность к творчеству и изменению. В качестве иллюстрации приведем следующие постулаты Роджерса:

1. Организм реагирует как организованное целое на феноменологическую область…

2. Наиболее выигрышная точка для понимания поведения - исходить из внутренней точки зрения индивида на самого себя.

3. Организм реагирует на окружение в зависимости от того, как он переживает и воспринимает…

4. У организма одна основная тенденция и стремление – актуализировать, поддерживать и обогащать себя.

Большая часть из ранних исследований, проведенных в рамках клиент-центрированной терапии, использовали в качестве критерия измерения расхождение между Я-концепцией и Я-идеалом. Адлерианцы описали бы расхождение между Я-идеалом и Я концепцией как меру чувства неполноценности.

Адлер и Эллис

В этих двух когнитивных теориях много общего. То, что Адлер называет “базисными ошибками”, Альберт Эллис называет иррациональные убеждения или установки. Они оба придерживаются мнения, что эмоции, в действительности являются формой мышления, что люди создают или контролируют свои эмоции, контролируя свое мышление. Поэтому человек является не жертвой своих эмоций, а их создателем. Сходен их подход к психотерапии, они принимают сходную уважительную позицию по отношению к мотивации бессознательного, бросают вызов иррациональным идеям пацента (базисным ошибкам или интернализированным суждениям), подвергают пациента контрпропаганде, настаивают на действии и постоянно поощряют пациентов принять ответственность за направление своих жизней в более позитивные русла. Последняя фраза, по всей видимости, отражает основное разногласие между Адлером и Эллисом. На вопрос “Что является “позитивным?” - у них разные ответы.

Многими авторами были отмечено большое количество точек совпадения и расхождения между Адлером и мыслителями-экзистенциалистами. Филис Боттом написал в 1939 году, что “Адлер был первым основателем экзистенциальной психологии”. Поскольку экзистенциальная психология является не школой, а точкой зрения, то сложно провести сравнение, но заинтересованный читатель может открыть для себя в статье под редакцией Ансбахера линии преемственности между Адлером и современной экзистенциальной мыслью.

Не вызывает сомнений признание Адлера одним из самых ранних гуманистических психологов. Эллис оказывает дань уважения Адлеру как “одному из первых гуманистических психологов”. Абрахам Маслоу опубликовал пять статей в адлерианских журналах на протяжении 35 лет. Как мы уже видели, при слабом понимании вклада Адлера, многие из его идей были позаимствованы гуманистическими психологами. От “Модели человека как соединение частичных функций”, которую поставил под сомнение Джеймс Бьюдженталь, адлерианцы отказались почти полвека назад. Бьюдженталь предполагает: “Основополагающим для нового гуманистического движения в психологии является концепция человека, которая заключается в представлении о том, что человек - процесс, который заменяет сумму его частичных функций”. Мы можем сравнить это предположение с предположением Дрейкурса: “Целое представляет собой большее, чем общая сумма его частей; поэтому оно не может быть объяснено каким-либо количеством качеств, и может быть понято только как неделимое целое в движении к цели”. Среди других признают свой долг перед Адлером Виктор Франкл и Ролло Мей высоко оценили вклад Адлера. Франкл писал: “То, что он … достиг и совершил, не менее значимо, чем переворот Коперника…Помимо этого, в значительной степени Адлера можно считать экзистенциальным мыслителем и предшественником экзистенциального психиатрического движения”; Мей пишет следующее:

“…Я ценю Адлера все больше и больше…Мысли Адлера, о которых я узнал, когда мы вместе с ним обучались летом 1932 и 1933 в Вене, косвенным образом привели меня в психологию, и оказывали большое влияние на появившиеся позднее труды Салливана и Вильяма Алансона Уайта, и других”.

Альберт Эллис отмечал близость своей рационально-эмотивной психологии с индивидуальной психологией Адлера. Абрахам Маслоу писал: “Я год за годом убеждаюсь в правильности идей Адлера. По мере накопления фактов, его образ человека находит все большее подтверждение. Я должен сказать, что в одном отношении время еще не коснулось его. Я имею в виду его акцентирование идеи холизма”.[3]

3. Адлер  и  другие психологические концепции

Простота словаря последователей Адлера делает излишними обычно необходимые определения и интерпретации. Но все же некоторые различия во взглядах существуют и среди адлерианцев. Относительно термина стиль жизни адлерианцы расходятся в том, что он описывает – когнитивную или поведенческую организацию. Социальный интерес  явно является не единым понятием, а совокупностью чувств и поступков. Хотя социальный интерес часто описывается как “врожденный”, для многих последователей Адлера остается загадкой, что делает его “таким”, поскольку очевидно, что он не является ни генетическим, ни конституциональным. Если взглянуть на теории Адлера, Фрейда и Юнга, то поражают усилия со стороны всех троих “биологизировать” свои теории. Возможно, это было характерным веянием того времени. Возможно, это было из-за того, что все трое были врачами. Возможно, это произошло из-за потребности придать своей теории больше респектабельности в течение того периода, когда к психоанализу было негативное отношение. Ни одна из этих теорий не понесла бы большого урона, если бы “инстинкты”, “социальный интерес” и “расовое бессознательное” трактовались бы как психологические конструкты, а не как биологические процессы. Адлер, введя понятие неполноценности органа и связанной с ней компенсации, в действительности предложил биопсихологическую теорию, но следует вспомнить, что это произошло в течение его “фрейдистского периода”. Позднее он заменил чувством социальной неполноценности реальную неполноценность органа, и за исключением одной значительной статьи, последователи Адлера в своих работах очень мало внимания уделяли неполноценности органа. Хотя совершенно очевидно, что люди действительно компенсируют неполноценность органа, это понятие более не является краеугольным камнем в системе взглядов адлерианцев.

Гарднер Мерфи развернул дискуссию об использовании Адлером компенсации лишь как защитного механизма. Если подходить буквально, то труды Адлера действительно следует понимать таким образом. С другой стороны, при более внимательном чтении, компенсация становится зонтиком для прикрытия всех механизмов преодоления. Так, Адлер говорит о мерах предосторожности, отговорках, проекции, склонности к осуждению, создании дистанции и идентификации. Хотя последователи Фрейда могут рассматривать их как защитные механизмы, которые эго использует в своей борьбе с инстинктивными побуждениями, последователи Адлера предпочитают рассматривать их скорее как средства решения проблем, которые личность использует, чтобы защитить свою самооценку, репутацию и физическую сущность, а не как защитные механизмы. Поскольку адлерианцы не принимают концепции бессознательного, такие механизмы как подавление и сублимация становятся неприемлемыми для системы взглядов адлерианцев. В адлерианской теории нет места для инстинктов, влечений, либидо и другим понятиям-допущениям.

Создатели “Журнала индивидуальной психологии” заявили, что он “посвящен холистическому, феноменологическому, телеологическому, теоретическому и социально-ориентированному подходу”, ближе скорее к взглядам Роджерса, Маслоу, другим гуманистам-экзистенциалистам и некоторым неофрейдистам, чем к тем, кто придерживаются таких схем как “причина-следствие” или “стимул-реакция”. Адлерианская психология и теория модификации поведения были ошибочно приравнены. Хотя адлерианцы и заинтересованы в изменении поведения; их главной целью является не модификация поведения, а изменение мотивации. Дрейкурс пишет: “Нашей основной задачей является не изменение поведенческих паттернов или устранение симптомов. Если пациент достигает изменения, потому что считает такое поведение выгодным на данное время, не изменяя при этом свои базовые предпосылки, мы не считаем такое изменение терапевтическим успехом. Мы пытаемся изменить цели, концепции и взгляды”.[4]

4. Психотерапия Адлера

Теория психотерапии

У всех научных школ психотерапии существует своя доля успехов и неудач. Значительное число направлений психотерапии не имеют каких-либо научных оснований, однако, похоже, не менее эффективны. Следовательно, мы можем сделать вывод, что валидность психодинамической теории не несет никакой прямой связи с терапевтической эффективностью. Современные теории, подобно их предшественникам, могут исчезнуть из практики и лишь упоминаться в учебниках по психотерапии. В любом случае, независимо от валидности или жизнестойкости, любая теория должна быть учитывать контекст взаимоотношений пациент-терапевт. Как показал Фред Фидлер, терапевтический успех является функцией скорее квалифицированности терапевта, чем его теоретической ориентации. Это помогает объяснить успех современных и примитивных теорий.

Критерии успешности терапевтического процесса различны. Некоторые терапевты решающим фактором считают глубину терапии. Для большей части последователей Адлера глубина терапии не представляет собой основного интереса, может быть, даже не представляет интереса вообще. В этой связи терапия не является ни глубокой, ни поверхностной, за исключением того, что таковой ее воспринимает пациент. На практике мы видим пациентов, которые хвалят нас за какую-нибудь особую интерпретацию, а когда мы с ними обсуждаем ее, мы понимаем, как сильно они ее исказили. В соответствие с такой произвольностью, ни система интерпретаций, ни содержание, ни глубина не являются тем решающим фактором, благодаря которому происходит исцеление.

Если решающим является не теория и не использование предписанных техник, значит ли это, что основной вклад в исцеление вносит перенос? Или равноправные взаимоотношения? Или же теплая, непринужденная атмосфера, в которой терапевт не берет на себя роль судьи и принимает пациента таким, какой он есть? Поскольку все эти, перечисленные выше компоненты входят в состав и эффективной, и неэффективной терапии, мы должны выдвинуть гипотезу, что, или терапевтическая эффективность является делом подбора определенных терапевтических отношений к определенным пациентам, или что все терапевтические взаимоотношения обладают общими факторами. Эти факторы, вариации христианских добродетелей веры, надежды и любви, по всей видимости, являются необходимыми, но недостаточными, условиями эффективной терапии.

Поскольку последователи Адлера придерживаются мнения, что пациент страдает от уныние (discouragement), то главной техникой терапевта-адлерианца становится подбадривание. Выражение веры в пациента, отсутствие обвинений и избегание явных требований к нему могут дать пациенту надежду. Пациент также может черпать надежду из чувства, что его понимают. Следовательно, одной из задач терапевта является создание в терапии переживания “мы”, когда пациент чувствует, что он не одинок, когда благодаря силе и компетентности своего терапевта он чувствует безопасность и испытывает некоторое облегчение симптомов. Он также может обрести надежду в ходе опробования действий, которых ранее казались ему пугающими и неприемлемыми для него. Кроме того, юмор часто помогает сохранять надежду. Льюис Уей высказывает свое мнение: “Тот юмор, которым Адлер обладал в таком изобилии, представляет собой неоценимый капитал, поскольку если есть возможность время от времени шутить, то не может быть все так плохо”.

Очевидно, что пациент должен чувствовать, что терапевт заботится о нем. Доказательством может служить использование таких средств, как эмпатическое слушание, совместная “прорабатка” (working through), а при множественной терапии - выражение интереса к пациенту через участие двух терапевтов. Переход пациента от одного терапевта к другому или от индивидуальной терапии к групповой терапии может иметь противоположный эффект, даже если он подвергается “проработке”. Однако терапевт должен избегать таких подводных камней как инфантилизация и излишняя поддержка пациента, или принятие терапевтом роли жертвы, когда пациент обвиняет его в недостаточной заботе. В адлерианской групповой терапии группа концептуализируется как “повторное переживание семейной системы”. Таким образом, терапевт может быть обвинен в потакании любимчикам, в чрезмерном внимании к одному и слишком малом внимании к другому пациенту.

Адлерианская теория психотерапии покоится на понятии, что психотерапия представляет собой образовательное предприятие, включающее в себя одного или более терапевта и одного или более пациента, сотрудничающих друг с другом. Целью терапии является развитие социального интереса пациента. Для достижения этого терапия должна ключать в себя изменение ложных социальных ценностей. Пациент проходит через переобучение – своего стиля жизни и отношения к жизненным целям. При изучении “базовых ошибок” в своей когнитивной карте, у него есть возможность решить, хочет ли он продолжать идти старым путем или хочет двигаться в других направлениях. “В любых обстоятельствах клиент должен иметь абсолютную свободу. Он может двинуться в сторону изменения или отказаться от него, это как ему заблагорассудится”. Он может принять выбор между интересом к себе и социальным интересом. Данный бразовательный процесс имеет следующие цели:

1. Стимулирование социального интереса.

2. Уменьшение чувства неполноценности и преодоление уныния, а также осознание и использование собственных ресурсов.

3. Изменения в стиле жизни личности, то есть восприятия и целей. Как уже было упомянуто, терапевтическая цель включает в себя трансформацию больших ошибок в маленькие (также как с автомобилями, некоторые личности нуждаются в “настройке”; другим требуется “капитальный ремонт”).

4. Изменение ошибочной мотивации, даже если она лежит в основе приемлемого поведения или изменение ценностей.

5. Способствовать осознанию индивидом равенства среди своих коллег и товарищей.

6. Помощь в становление человеческим существом, делающим вклад в общее дело.

Исследование динамики пациента разделено на две части. Прежде всего, терапевт стремится понять стиль жизни пациента, а, кроме этого, его цель состоит в том, чтобы понять то влияние, которое этот стиль жизни оказывает на реализацию жизненных целей последнего. Не все страдания проистекают из стиля жизни. У многих пациентов с адекватными стилями жизни проблемы или симптомы возникают вследствие попадания в непереносимые или чрезвычайные ситуации, из которых они не могут выпутаться собственными силами.

Одной из формальных диагностических процедур является исследование семейной констелляции пациента, чтобы установить условие, в которых сформировались те убеждения, которые стали основой его стиля жизни. Тем самым мы получаем предположения о том положении, которое имел ребенок в семье, какой путь он прошел, добиваясь своего места в семье, в школе и среди своих сверстников. Вторая часть диагностики состоит из интерпретации ранних воспоминаний пациента. Раннее воспоминание происходит в период предшествующий периоду непрерывной памяти, и поэтому может быть неточным или даже абсолютно выдуманным. Оно скорее представляет единичное событие (“Я помню, однажды…”), а не группу событий (“Мы обычно…”). Воспоминания трактуются как проективная техника. Понять раннее воспоминание – значит, понять “Историю моей жизни” пациента, поскольку люди избирательно вспоминают события своего прошлого, в соответствии со своим стилем жизни. Следующее воспоминание Адлера может служить иллюстрацией согласованности между его ранним воспоминанием и его последующими психологическими взглядами.[5]

Заключение

Как теория личности адлерианская психология может быть описана следующим образом:

1. Подход адлерианской психологии является социальным, теологическим, феноменологическим, холистическим, идиографическим и гуманистическим.

2. Его основополагающими предпосылками являются следующие: индивид уникален, индивид самосогласован (self-consistent), индивид ответственен, человек склонен к творчеству, к принятию решений, к выбору и, люди могут управлять своим поведением и контролировать свои судьбы.

3. Теория личности адлерианской психологии в качестве центрального конструкта содержит стиль жизни – систему субъективных убеждений, которых придерживается индивид, и которые заключают в себе его взгляд на самого себя и на мир. Из этих убеждений вытекают другие убеждения, способы действия, и цели.

4.“Психопатология”, “психическая болезнь” и подобная терминология - материализации (reifications), которые увековечивают номинальное заблуждение, “склонность путать называние с объяснением”.

 5. Поскольку проблемы человека проистекают от ошибочных восприятий, навыков, ценностей и целей, которые и привели к неуверенности в себе, то терапия состоит из стремления научить и переучить, при котором двое равных вместе, сотрудничая друг с другом, решают задачу обучения

В целом можно сказать, что адлерианская психология постепенно обрела жизнеспособность, стала преуспевающей системой. Хотя в течение нескольких десятилетий ею пренебрегали, за последние годы она приобрела респектабельность. Институты, профессиональные общества, семейные образовательные центры и группы обучения продолжают быстро увеличиваться. Адлерианцы, главным образом те, кто получили университетское образование, все больше вовлекаются в процесс проведения научных исследований. В этих исследованиях также принимают участие неадлерианцы.

Список литературы

1.                     Ансбахер, Х. Л. Индивидуальная психология. – М.: ИНФРА-М, 2002. – 375 с.

2.                     Индивидуальная психология Альфреда Адлера//Ансбахер, Х. Л., Ансбахер Р. – М.: ИНФРА-М, 2001. – 390 с.

3.                     Манастер, Г. Дж. И Корзини, Р. Дж. Индивидуальная психология. – Логос, 2003. – 428 с.

4.                     Альфред Адлер. Его влияние на психологию в наши дни//Под ред. Моусак, Г. Г. – М.: Дело, 2002. – 400 с.

5.                     Моусак, Г. и Моусак Б. Библиография адлерианской психологии. – М.: ЮНИТИ, 2001. – 363 с.

[1] Моусак, Г. и Моусак Б. Библиография адлерианской психологии. – М.: ЮНИТИ, 2001. – С. 48

[2] Манастер, Г. Дж. И Корзини, Р. Дж. Индивидуальная психология. – Логос, 2003. – С. 104

[3] Индивидуальная психология Альфреда Адлера//Ансбахер, Х. Л., Ансбахер Р. – М.: ИНФРА-М, 2001. – С. 86

[4] Ансбахер, Х. Л. Индивидуальная психология. – М.: ИНФРА-М, 2002. – С. 81

[5] Альфред Адлер. Его влияние на психологию в наши дни//Под ред. Моусак, Г. Г. – М.: Дело, 2002. – С. 149