Введение

Япония – одна из наиболее высокоразвитых стран мира, занимающая второе место в мире по экономической мощи. На неё приходится около 7% мирового ВВП. Это объясняется не столько многочисленностью населения (126 млн. человек в 1997 г.), сколько высоким уровнем развития. Её экономический потенциал равен 61% американского, но по показателям производства на душу населения она превышает американский уровень. На Японию приходится 70% совокупного продукта Восточной Азии, её ВВП, подсчитаны на базе текущих валютных курсов, в четыре раза превышает ВВП Китая. Она достигла высокого уровня технического совершенства, особенно в отдельных направлениях передовых технологий.

Нынешние позиции Японии в мировом хозяйстве – результат его экономического развития во второй половине текущего столетия. Также стоит отметить, что в экономики Японии огромную роль сыграли послевоенные экономические реформы, без которых «экономическое чудо» Японии не могло бы состояться. Хотя разговоры о «японском чуде» уже прекратились, «феномен» Японии продолжает волновать умы специалистов и неспециалистов. Несмотря на ряд сложных внутренних проблем, а также ухудшение с середины 70-х г. внешних условий, Япония по-прежнему развивается более динамично, чем другие капиталистические страны. Из всех неурядиц она выходит более сильной и уверенной в себе, неуклонно укрепляя свои экономические (вместе с ними и политические) позиции на мировой арене.

Целью данной работы является рассмотрение феномена экономического развития Японии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

-       Описать особенности японского управления, повлиявшие на стремительный экономический рост;

-       Раскрыть причины феномена экономического развития Японии.

1. Философия японского управления.

Современные методы управления сложились в Японии в условиях послевоенной разрухи, которая поставила перед руководителями задачу восстановления социальной, политической и экономической жизни. Под влиянием американской оккупационной администрации будущие японские менеджеры познакомились с американской идеологией и методами управления бизнесом. Именно в этот период лидеры японского бизнеса начали постигать социальную ответственность за последствия своей деятельности.

Руководители японских предприятий осуществляли свои задачи, с начала применяя традиционные методы управления к новым условиям, а затем с помощью усвоенных ими теории и методов американского управления. Они пытались не только творчески применить предвоенный опыт к новым условиям, но и извлечь полезные уроки, воспринять новые идеи и таким образом найти новый, японский путь развития.

В результате основные черты японской системы управления определяет ряд концепций, отсутствующих в американской модели. Важнейшими из них являются система пожизненного найма и процесс коллективного принятия решений. Японское общество однородно и пронизано духом коллективизма. Японцы всегда мыслят от имени групп. Личность осознает себя, прежде всего как члена группы, а свою индивидуальность - как  индивидуальность  части целого. Руководящий принцип японского менеджмента находится в согласии с исследованиями Э. Майо, который показал, что работа есть групповая деятельность.[1] Вопрос о том, какие черты человека окажутся достаточно прочными для того, чтобы на них можно было опереться в условиях быстрого изменения общественной психологии и этических ценностей, для Японии, как и для других стран, остается до сих пор открытым. Многие исследователи считают, что даже кажущиеся наиболее современными особенности мышления и чувствования личности и общественных групп являются порождением прошлых эпох и по ходу развития общества исчезнут. Изменение методов управления в Японии сегодня характеризуется возрастанием свободы выбора концепций для создания оптимальных систем, однако, при  этом традиционные  методы управления не забываются. Стремление к изменениям, основанное на уважении к национальным духовным ценностям, ярко продемонстрировано в следующем высказывании одного из виднейших предпринимателей Японии С. Хонды:[2]

 «Тот, кто является руководителем организации, должен, прежде всего, сделать свое управление всесторонне обоснованным. Это значит, что он должен прекрасно понимать цели деятельности своей организации, обосновывать ее политику и создавать планы по достижению поставленных задач таким образом, чтобы его подчиненные  работали с сознанием  собственного достоинства и получали от работы удовлетворение. Для того, чтобы выработать такой образ мышления, который бы подталкивал подчиненных к достижению поставленных целей в любых условиях, лидер должен обладать теоретически сильной и практически применимой концепцией».

Другой немаловажной особенностью японского менеджмента является концепция непрерывного обучения. Японцы уверены, что непрерывное обучение приводит к постоянному совершенствованию мастерства. Каждый человек путем непрерывного обучения может улучшить выполнение своей работы. Это приводит к саморазвитию, а достигнутые результаты приносят моральное удовлетворение. С другой стороны, целью обучения является подготовка к более ответственной работе и продвижения по службе. Но, в отличие от западного подхода к управлению, японцы придают особое значение долгу в совершенствовании мастерства без ожидания какой-либо материальной выгоды. Японцы убеждены, что улучшение мастерства само по себе может приносить человеку  огромное удовлетворение.

Японцы восприимчивы к новым идеям. Они любят учиться на чужих ошибках и извлекать выгоду из чужого опыта. Они внимательно наблюдают за происходящим в мире и систематически пополняют информацию из-за рубежа. Они заимствуют и быстро усваивают новые технологические методы и процессы. Японские рабочие не оказывают сопротивления внедрению новинок технического прогресса. Инновация - основа экономического роста, и японцы ей искренне привержены.

Описанные выше представления были важны для подготовки изменений в японской стратегии управления и стиле руководства, а также для  структурной перестройки отдельных предприятий и  экономической системы в целом. Стержнем новых концепций стало признание социальной ответственности, лежащей на управляющих.

В 1947 году предприниматель, один из основателей компании «Panasonic» И. Мацусита основывает творческую лабораторию «Дойкай» для исследования новых управленческих решений. В одним из первых трудов этой лаборатории  господин  Мацусита отмечает:[3]

 «Каждая компания, вне зависимости от ее размеров, должна иметь определенные цели, отличные от получения прибыли, цели, которые оправдывают ее существование. Она должна иметь свое собственное призвание в этом мире. Если руководитель обладает пониманием этой миссии, он обязан довести до сознания служащих, чего хочет достичь компания, указать ее идеалы. И если его подчиненные осознают, что работают не только за хлеб насущный, они получат стимул к более напряженной совместной работе во имя достижения общей цели».

Эта же идея выражена в документе, опубликованном в 1956 году:

«Действия управляющего в современной корпорации выходят далеко за рамки извлечения прибыли. Как с нравственной, так и с практической точки зрения жизненно необходимо, чтобы управляющие стремились к производству продукции наивысшего качества при наименьших ценах посредством использования производственного потенциала в соответствии с общими интересами экономики и в целях повышения благосостояния всего общества. Несомненно, что ответственность управляющего перед обществом является важным рычагом, развивающим систему управления в направлении поставленных целей».

Таким образом, современное японское управление приобрело дух открытости, который позволил подчинить технологическое развитие решению выдвигаемых самой жизнью проблем. Японскую систему управления можно рассматривать как синтез импортированных идей и культурных традиций. Поэтому, чтобы понять природу современной управленческой мысли Японии, необходимо коснуться некоторых черт  традиционной культуры этой страны.

Исследуя источники японской философии менеджмента, необходимо упомянуть об эре Токугавы, когда японская культура после продолжительного процесса ассимиляции китайских традиций достигла, наконец, своего классического выражения. Например, Ситеи Ямомото в книге «Дух японского капитализма» обратился к личности Сойзана  Судзуки, дзенского философа, одного из тех теоретиков того времени, влияние идей которых обнаруживается и в современной управленческой мысли. Все учение Судзуки было направлено на разрешение конфликтных ситуаций, с которыми сталкивались крестьяне и ремесленники в повседневной жизни. Его знаменитый афоризм переводится приблизительно так: «Когда мы втягиваемся в мирские дела, мы продолжаем придерживаться религиозных обычаев». Его учение, отражающее лучшие традиции дзен-буддизма, до сих пор сохраняется в сознании  японца. А. Йосино отмечает: «Эра Токугавы завещала современной Японии, как способность быстрых преобразований, так и дисциплину и порядок в неизменном движении по пути совершенствования».

2. Феномен японской экономики.

Хотя разговоры о "японском чуде" в общем почти прекратились, феномен японской экономики продолжает вызывать повышенный интерес. В самом деле, почему страна с огромной внешнеэкономической зависимостью, практически лишенная природных ресурсов, несмотря на все неурядицы и катаклизмы последних двух десятилетий, продолжает неуклонно укреплять свои экономические (а вместе с ними и политические) позиции на мировой арене? Сохраняя роль мирового лидера по многим важнейшим направлениям научно-технического прогресса, Япония при этом демонстрирует чрезвычайно высокую степень адаптации к постоянно меняющимся условиям развития экономики. Эти перемены происходят не просто на базе технологических инноваций, но в непрерывном и весьма сложном взаимодействии техники, технологии и экономических и социально-политических факторов.[4]

2.1. Промышленная политика послевоенной Японии.

Приоритеты промышленной политики в послевоенной Японии последовательно и целенаправленно смещались от преимущественного развития трудоемких отраслей (легкая промышленность), затем материалоемких (металлургия, нефтехимия, автомобильная промышленность, судостроение) к наукоемким отраслям и производствам (электроника, биотехнология, новые материалы). Понимание неизбежности этих процессов пришло далеко не сразу, а смена приоритетов протекала отнюдь не безболезненно. Ведь речь шла об отраслях с весьма высоким мировым рейтингом (черная металлургия, автопромышленность), фактически созданных после войны, имеющих достаточно современные средства труда и сравнительно молодой производственный аппарат. Предстояло определить качественно новую роль и новое место этих отраслей в структуре обновляемой экономики. Для черной металлургии, способной ежегодно выплавлять более 150 млн. т стали, с числом занятых около 450 тыс. человек эта задача представляла значительную трудность. В то же время резко возросли темпы "сервизации" экономики, происходило опережающее развитие сферы услуг. За 1970 - 1985гг. доля отраслей материального производства в ВВП сократилась с 51,7 до 41,4 % и, по прогнозу Управления экономического планирования, к 2000г. может снизиться до 36 %. Остальное будут составлять информационные, управленческие, финансовые услуги, здравоохранение, образование, торговля и послепродажное обслуживание, сфера досуга, социальное страхование. Иными словами, в новое тысячелетие страна вступит с валовым продуктом, почти на две трети состоящим из товаров, которые не имеют ни массы, ни линейных размеров, не обладают ни вкусом, ни запахом.

2.2. Экономика Японии начала 70-х годов. Идеи перехода к иному типу экономического роста.

Несмотря на успехи японской экономики в начале 70-х годов, правящие круги страны сознавали, что экстенсивные факторы развития промышленности близки к исчерпанию и неизбежен переход к иному типу экономического роста. В опубликованном в мае 1971г. специальном докладе "Каковы должны быть главные направления структурной и внешнеторговой политики в 70-х годах?"[5] впервые был обоснован курс на создание новой, так называемой интеллектуалоемкой структуры производства, ориентированной на ускоренный рост наукоемких отраслей, отраслей сложной сборки, информационной индустрии. Переход к новому типу развития предполагался довольно плавным, если бы не "нефтяной шок" 1973 - 1974гг. Зашаталась в первую очередь одна из основ японской экономики - отлаженная система ресурсообеспечения, которая складывалась на протяжении всего послевоенного периода. Поэтому формирование новой модели оказалось весьма болезненным, особенно для энерго- и материалоемких индустриальных отраслей.

В черной металлургии первые признаки относительного неблагополучия были в значительной степени неожиданными. К этому времени отрасль прочно занимала место признанного мирового лидера и по темпам наращивания производства, и по его технологическому уровню. Прогнозы министерства внешней торговли и промышленности оценивали перспективы черной металлургии весьма оптимистично. Например, предполагалось, что в 1975г. будет произведено 160 млн. т стали, в 1980г. - 215 млн. т, а в 1985г. - даже 300 млн. т. Однако кризис основных металлоемких отраслей - судостроения, автопромышленности, строительства - привел к резкому спаду металлопотребления в стране, вызвал устойчивую стагнацию спроса на стальной прокат и сокращение его производства. Инерционность отраслевого развития обострила ситуацию, так как некоторые компании продолжали наращивать мощности основных переделов почти до конца 70-х годов, реализуя крупные инвестиционные программы, заложенные еще в предыдущий период. В результате в разгар структурного кризиса загрузка мощностей в японской черной металлургии упала до невиданно низкого уровня - 62 %.

2.3. Экономические кризисы середины 70-х годов и начала 80-х годов.

Энергетический кризис 1973 г. и последовавшие за ним мировые экономические кризисы середины 70-х и начала 80-х годов очень серьезно отразились на экономическом росте Японии, продемонстрировали высокую степень зависимости японской экономики от внешних рынков и мировой хозяйственной конъюнктуры.[6] Последние десятилетие отмечено резким снижением темпов роста, достигших весьма умеренных значений, не сопоставимых с рекордными цифрами 50-х - начала 70-х годов.

2.4. Внешние факторы влиявшие на снижение темпов экономического роста.

Углублению кризиса способствовали и внешнеэкономические факторы. На протяжении длительного периода основой высокой конкурентоспособности японского металла было сочетание дешевой рабочей силы и высокой производительности труда. К началу 80-х годов эти преимущества фактически были утрачены. Динамично растущие Корея, Тайвань, Индия, Китай сумели обеспечить производство более дешевой металлопродукции и потеснили лидера не только на международных рынках, но и на внутреннем рынке Японии. Кроме того, реальные возможности резкого сокращения производственных затрат за счет технической модернизации были довольно ограничены и требовали огромных капитальных затрат, так как уровень многих переделов японской металлургии к тому времени был один из самых передовых в мире. Например, здесь уже в конце 70-х годов полностью ликвидировали мартеновский процесс, а удельный вес непрерывного литья превысил 90 %.

Во внешней торговле с развитыми странами расширилась практика использования нетарифных барьеров и демпинговых процедур, что также способствовало сокращению японского присутствия на международных рынках металлопродукции. Особую остроту приобрели отношения с США, чей обширный рынок на протяжении длительного периода был исключительно привлекательным для японских компаний. На торговлю с Японией к началу 80-х годов приходилось около трети общей суммы внешнеторгового дефицита США, что способствовало росту в стране антияпонских настроений, активно подогреваемых профсоюзами. В 1985г. администрация США предприняла меры для укрепления позиций своих экспортеров на внешних рынках посредством контролируемого снижения курса доллара. Это привело к тяжелым последствиям для ведущих отраслей Японии, прежде всего черной металлургии. Резко повысились издержки производства, упала прибыльность, обострились трудности со сбытом. Японский экспорт стального проката в США за 1976 - 1987гг. упал почти с 6 млн. т до 1 млн. т в год.

В целом за 1976 - 1994гг. общий объем японского экспорта металлопродукции сократился более чем в 1,5 раза.[7]

Ответная реакция японского бизнеса на изменение условий включала следующие принципиальные моменты.

Во-первых - переход от ценовой конкуренции на мировых рынках к неценовым методам конкурентной борьбы на основе высокого качества, хорошего обслуживания, предоставления кредита и рассрочки платежей, надежности поставок. Это, может быть, не защитило полностью японских экспортеров металла, но помогло бороться за сохранение определенной доли американского и европейского рынков в качестве своеобразного плацдарма потенциального расширения металлопоставок.

Во-вторых - ускорение автоматизации производства с целью снижения издержек в условиях обострения конкуренции, прежде всего с азиатскими "тиграми". Автоматизация и компьютеризация позволяют свести к минимуму живой труд как фактор стоимости, что обеспечивает повышение конкурентоспособности. Сравнительно высокий технологический уровень производства (большая доля непрерывных установок, высокая концентрация и комбинирование, унификация многих видов металлопродукции) обеспечили хорошие предпосылки для широкого использования автоматических систем контроля и управления. Эти процессы развиваются в рамках общемировой тенденции превращения информации в важнейший "общественный ресурс", использование которого формирует качественно новый уровень развития производства. В Японии сущность автоматизации осознана более глубоко, а темпы ее развития в 80-е годы были гораздо выше, чем в США и европейских странах с их сильными профсоюзами и высоким уровнем безработицы. В металлургии Японии уже к середине 80-х годов действовало около тысячи крупных систем комплексной автоматизации различного уровня - от отдельных агрегатов и цехов до единых АСУ на уровне корпорации.

В-третьих - высокие темпы интернационализации японских корпораций, что в целом совпадает с общим вектором развития мирового хозяйства. Японские металлургические компании выносят производство в страны с дешевой рабочей силой, например, в страны Юго-Восточной Азии, превращая их в своего рода "производственную базу", либо непосредственно в те страны, которым они продают продукцию. Своего рода феноменом стало, например, внедрение японских корпораций в черную металлургию США, где доля японского капитала, по некоторым оценкам, превышает 25 %.

Хотя эти процессы контролировались государством на основе соответствующих законов и программ, далеко не всегда удавалось избежать болезненных последствий для так называемых депрессивных отраслей, к разряду которых была отнесена и черная металлургия, неуклонно терявшая рентабельность вследствие роста цен на сырьевые и энергетические ресурсы. К началу 80-х годов "излишние" производственные мощности в черной металлургии Японии оценивались в 30 - 35 млн. т стали. По мнению ряда японских экономистов, хроническая недогрузка и частичное уничтожение (скрапирование) основного капитала в крупных отраслях, созданных в течение двух предыдущих десятилетий, являются неизбежной ценой ускоренной перестройки.

Динамика этого процесса во многом определяется специфическими особенностями монополистической структуры японского хозяйства. Здесь господствует несколько мощных многоотраслевых финансово-промышленных групп, вокруг которых группируется масса зависимых средних и мелких компаний. В частности, ведущие сталеплавильные концерны обычно представляют собой головную компанию, которая подчиняет группу менее крупных, но рентабельных предприятий, превращая их в свои производственные цехи. Практически все крупные корпорации - это многоотраслевые производственно-сбытовые комплексы. Компании-сателлиты могут вести собственную коммерческую деятельность, но под жестким финансовым контролем головной организации. Кроме того, эти компании, обычно работающие на сравнительно некрупных заказчиков (например, строительные фирмы) и выпускающие продукцию, которая по тем или иным причинам невыгодна для головной компании (мелкий сорт, арматура), весьма чувствительны к сокращению спроса и фактически принимают на себя основной удар кризиса - на них в первую очередь списываются убытки всей группировки. В то же время ведущие сталеплавильные корпорации страны имеют солидный запас прочности и отличаются хорошей способностью к выживанию как члены мощных ФПГ, тесно связанные с банковским капиталом.

Наибольшую сложность представляло сокращение занятых в отрасли, учитывая японские традиции, в частности систему пожизненного найма. За 1970 - 1980гг. в металлургии было сокращено около 30 % работников. "Двухслойная" структура японской промышленности позволила снизить остроту проблемы за счет перевода части увольняемых на дочерние предприятия той же компании (хотя и с потерей в оплате труда) и тем самым избежать социального взрыва. Благодаря этому черной металлургии в условиях падения спроса и сокращения производства удалось за указанный период существенно сократить трудовые затраты и даже в 1,9 раза повысить среднеотраслевой показатель производительности труда.

Изменение экономической ситуации потребовало соответствующей корректировки инвестиционной политики металлургических корпораций. Впервые за послевоенный период в Японии началось сокращение производственных мощностей отдельных переделов, и, что наиболее важно, возросла доля капитальных затрат на модернизацию и реконструкцию. Сокращение мощностей осуществлялось по государственным пятилетним программам в рамках "Закона о чрезвычайных мерах стабилизации структурно депрессивных отраслей" (1978г.).[8] За 1980 - 1990гг. доля затрат на модернизацию в общих отраслевых инвестициях возросла с 36 % до почти 70 %.

Обострение противоречий воспроизводственного процесса, катализатором которых стал "нефтяной шок", стимулировало усилия по форсированию научно-технического прогресса. Из всей массы научно-технических достижений японская экономика востребовала прежде всего те, которые обеспечили модернизацию существующих технологий, усовершенствование характеристик продукции, снижение издержек. Как писал известный японский экономист М. Моритани, "НИОКР этого типа чрезвычайно хорошо подходит к японскому технологическому климату".

Подобные темпы предсказываются японскими специалистами и на перспективу. Директор Японского центра экономических исследований считает, что темпы развития будут сохраняться в пределах 5 %.

Однако все познается в сравнении - на общем фоне весьма вялого экономического развития других капиталистических стран даже относительно скромные цифры японского роста, наблюдавшиеся в 80-е годы выглядят весьма внушительно.

2.5. Экономический рост Японии после 80-х годов.

Статистические данные свидетельствуют о том, что несмотря на значительное ухудшение конъюнктуры в мировом капиталистическом хозяйстве, японская экономика в 80-е годы развивалась более высокими темпами, чем экономика стран Западной Европы и США. Япония по прежнему лидирует в темпах роста; ее валовой национальный продукт превзошел ВНП Англии и Франции, вместе взятых; в 1984 г. он составил 1233,5 млрд. $. Огромных масштабов достигла внешняя торговля Японии: экспорт в 1984 г. составил более 146 млн. $, импорт - более 126 млрд. $. Японские товары все прочнее занимают ведущие позиции на мировом рынке, вытесняя традиционно лидировавшие американские и западноевропейские изделия и зачастую вызывая почти паническую реакцию конкурентов.

Экономические потрясения 70-х годов поставили Японию перед необходимостью нового этапа радикальных структурных преобразований, послужили мощным стимулом к широкому освоению материало- и трудосберегающих методов производства.

Приспособления к изменившимся условиям воспроизводства происходит прежде всего в форме перестройки экономических процессов, суть которой может быть определена как переход к новой модели роста. В его основе лежит переориентация с преимущественно экстенсивных на преимущественно интенсивные формы использования главных факторов экономического развития - основного капитала, рабочей силы, сырьевых и топливно-энергетических ресурсов, научно-технического прогресса.

Контуры новой модели наметились уже во второй половине 70-х годов. Это - снижение темпов роста ВНП, сглаживание хода экономического цикла вследствие сервизации экономики, возрастание роли научно-технического прогресса как фактора хозяйственного развития, стабилизация отраслевых пропорций при условии интенсивности сдвигов на уровне подотраслей и отдельных производств, повышения значения внешнеэкономических связей, строящихся по принципу горизонтального разделения труда.

В 80-е годы необходимость ускорения перехода на новую модель экономического развития стала еще более актуальной. Прежде всего со всей очевидность обозначились пределы имитационной стратегии экономического развития, которой Япония следовала со времен незавершенной буржуазной революции (1867-1868).