Содержание
Введение. 3
1. Общая характеристика финансового положения России
накануне 1917 г. 6
2. Основные направления бюджетной и налоговой политики в
период правления Временного правительства. 10
3.
Характеристика бюджета России в период февраль – октябрь 1917 г. 12
Заключение. 16
Список литературы.. 17
Введение
К началу 1917 года недовольство властью и ее
носителями стало в России почти всеобщим. Тянувшаяся два с половиной года
война, стоившая стране неисчислимых жертв и принесшая пока одни лишь поражения,
прогрессирующий развал транспорта, создававший трудности со снабжением,
невероятный рост дороговизны, - все это вызвало растущее утомление и
озлобленность против режима. При этом высшие круги общества были настроены и
против самодержавного государства, и лично против императора гораздо резче, чем
масса населения. Влияние “придворной камарильи” было несравненно заметнее для петербургской
аристократии, думских верхов и столичной интеллигенции, чем для миллионов
рядовых солдат-фронтовиков или крестьян отдаленных тыловых губерний. Именно
российская элита, выведенная из терпения разгулом последних времен распутинщины, и стала питательной средой для разного рода
заговоров и тайных союзов, ставящих своей целью избавление от ставшего
предельно непопулярным, если не сказать ненавистным, императора. Самодержавию
была поставлена в вину самая гибельная черта для авторитарного государственного
строя: полная неэффективность, бессилие и недееспособность власти при
очевидной, так раздражающей всех деспотичности.
В конце 1916 - начале
1917 года все явные и тайные организации российских верхов - думские фракции,
аристократические клубы, великосветские салоны, масонские ложи, общественные
комитеты были охвачены лихорадкой встреч, переговоров и соглашений самых
различных лиц, в той или иной степени причастных к политике страны.
"Нынешняя власть не способна преодолеть хаос, ибо она сама является
источником хаоса, она не способна привести Россию к победе в войне, и потому
склоняется к сепаратному миру, унизительной капитуляции перед Германией" -
таков был общий вывод большинства политических сил и группировок России к
февралю 1917 года.
За положением в верхах
"великой восточной союзницы" с растущей тревогой наблюдали и в
западных столицах государств Антанты. К этому моменту правящие круги этих стран
уже имели основания считать, что мировая война ими выиграна, - анализ
объективного соотношения сил показывал, что Германии не продержаться более, чем
два года. Однако будущность громадного Восточного фронта, сковывавшего
значительную часть германских сил, вызывала у них явное беспокойство.
Способность России к дальнейшему продолжению войны оказалась под серьезным
вопросом, и прежде всего, по мнению союзнических разведок и дипломатий, по вине
ее собственной верховной власти. Отсюда и стремление предупредить нежелательный
для Запада ход событий, провести с помощью российских друзей своего рода
"хирургическую операцию" - смену носителей власти и прежней формы
правления, дабы новая, "свободная Россия" стала более надежной
союзницей в войне и менее требовательной победительницей за столом послевоенных
переговоров. Орудием осуществления этих далеко идущих планов стали
многочисленные союзнические миссии, к тому моменту располагавшие чрезвычайно
разветвленными связями в российских верхах.
И для отечественных, и
для зарубежных "друзей свободы" речь могла идти лишь о смене
политического режима с помощью верхушечного переворота, но никак не о революции.
Память о 1905 годе была слишком живой, чтобы кто-то мог хотеть повторения тех
страшных для "правосознательных граждан"
дней. Однако, как это почти всегда случается в истории, действительность очень
быстро опрокинула все расчеты, и несколькими месяцами спустя времена первой
русской революции могли показаться своего рода идиллическими сценами.
Подлинный механизм февральских событий
во многих своих деталях неясен и по сей день. Изучение их во всей полноте -
дело современных и будущих историков, внешний же их ход давно и хрестоматийно
известен. 23 февраля 1917 года на улицах Петрограда начались первые манифестации,
вызванные прошедшей волной массовых увольнений и начавшимися перебоями в снабжении
хлебом. Военные власти столицы не сумели сразу же овладеть положением, а через
три дня это стало уже невозможным: войска отказывались от повиновения и
братались с манифестантами. Вторая русская революция стала реальностью…
Первая мировая война
привела к огромному росту государственных расходов с 5 млрд. руб. за вторую
половину 1914 г. до 18 млрд. в 1916 г. После Февральской революции расходы за
семь месяцев 1917 г. достигли 18 млрд. руб. Этот рост был обусловлен многими
причинами, в том числе уменьшением валового продукта, чрезмерным повышением
заработной платы, субсидированием предприятий, снижением поступлений от
земельного налога, налога на городское недвижимое имущество. Все это вело к
падению курса рубля. С целью переустройства финансовой системы на демократических
началах вводилось прямое обложение имущих классов, а в августе усилилось
косвенное обложение и была введена монополия на чай, сахар, спички. Кредитные
операции дали за первую половину 1917 г. 9,5 млрд. руб., а обыкновенные доходы
предполагались на уровне не более 5,8 млрд., что не покрывало расходы. Поэтому
правительство увеличило выпуск кредитных билетов. Если в 1916 г. их было выпущено
на сумму почти в 3,5 млрд. руб., то за шесть месяцев -1917 г. эмиссия составила
почти 4 млрд. руб.
Эта тема работы является
актуальной потому, что она показывает нам истинную сторону неправильного
управления страной.
Цель работы -
рассмотрение вопроса связанного с особенностями финансовой системы
России в период правления Временного правительства.
Задачи:
-
Рассмотрение
вопроса связанного с общей характеристикой финансового положения России
накануне 1917 г.
-
Раскрытие
основных направлений бюджетной и налоговой политики в период правления
Временного правительства
-
Охарактеризовать
бюджет России в период февраль – октябрь 19917 г.
1.
Общая
характеристика финансового положения России накануне 1917 г.
Резкое сокращение импорта
заставило русских промышленников начать производство отечественных машин. По
данным на 1 января 1917 года русские заводы выпускали больше снарядов, чем
французские в августе 1916 г. и вдвое больше, чем английские. Россия
производила в 1916 г. 20 тысяч легких орудий и импортировала 5625. Производство
гаубиц было на 100% отечественное, а тяжелых орудий – на 75%.
Россия оставалась
аграрно-индустриальной страной, где 70 – 75% населения было занято в сельском
хозяйстве, дававшем более половины национального дохода. Развитие
промышленности повлекло за собой рост городов, но городское население
составляло менее 16% всей массы жителей. Характерной особенностью российской
промышленности была высокая концентрация, прежде всего территориальная
концентрация. Три четверти заводов размещалось в шести регионах:
Центрально-промышленном с центром в Москве, Северо-Западном в Петербурге,
Прибалтийском, в части Польши, между Варшавой и Лодзью, на юге (Донбасс) и на
Урале. Российскую промышленность отличала самая высокая в мире
технико-производственная концентрация: 54% рабочих трудилось на предприятиях с
числом занятых свыше 500, причем предприятия эти составляли лишь 5% общего
числа заводов и фабрик.
Важные позиции в
российской экономике занимал иностранный капитал, поощряемый политикой
государства. Главную роль здесь играли займы, предоставляемые правительству: их
общая сумма достигала 6 млрд. рублей, что составляло половину внешнего
государственного долга. Большинство займов было предоставлено Францией. Но на
развитие производства эти займы не влияли. Большее влияние оказывали
иностранные капиталовложения непосредственно в промышленные предприятия и
банки; они составляли более трети всего акционерного капитала в стране. Главным
образом они сосредоточивались в горнорудной и металлообрабатывающей
промышленности и банковском деле. Зависимость российской экономики от
зарубежных стран усугублялась структурой внешней торговли: экспорт состоял
почти исключительно из сельскохозяйственных продуктов и сырья, а импорт – из
готовых промышленных изделий.[1]
Концентрация производства
сопровождалась концентрацией капитала. Более трети всего промышленного капитала
было сосредоточено в руках примерно 4% компаний. Роль финансового капитала
возрастала во всей экономике, включая сельское хозяйство: семь петербургских
банков контролировали половину финансовых средств всей промышленности.
Война резко ухудшила
финансовое положение России. Расходы на войну росли с большой быстротой: за
1915-1916 гг. они увеличились в 9 раз, дойдя до 14,5 млрд. руб. Каждый день
войны обходился стране в 40 млн. руб.
Начался выпуск денег, не
обеспеченных золотом. Доля золотого обеспечения уменьшалась с 98% (июль 1914
года) до 51,4% (январь 1915), 28,7% (январь 1916) и 16,2% (январь 1917). При
сокращении количества товаров это вело к обесценению рубля. Были выпущены
внутренние займы, но их реализация прошла неудовлетворительно. Облигации,
выпущенные в октябре 1916 года, принесли лишь 150 млн. рублей выручки. Курс
рубля падал. 1916 г. январь – падение курса бумажного рубля до 56 коп. В начале
войны казначейство выпустило в виде банкнот 1,5 млрд. рублей, увеличив тем
самым вдвое денежную массу. Приводимая далее таблица наглядно демонстрирует
зависимость роста цен от выпуска бумажных денег в России в период войны:
Период Объем денежной Рост объема Рост цен (%)
массы, денежной массы
находившейся в (%, июнь 1914 -
обращении 100%)
(млн.руб.)
1914:
пер.полов. 2370 100 100
1914:
втор. полов. 2520 106 101
1915:
пер. полов. 3472 146 115
1915:
втор. полов. 4725 199 141
1916:
пер. полов. 6157 259 238
1916:
втор. полов. 7972 336 398
Война произвела огромные
изменения в народном хозяйстве. Все крупные отрасли промышленности и
значительная доля кустарного хозяйства были привлечены к работе на нужды войны.
Текстильная промышленность отдавала на войну 70% своего производства.
Металлическая промышленность – 80% лучших сортов стали и железа. Удовлетворение
нужд невоенного хозяйства и частного потребителя отодвигалось на задний план.[2]
Несмотря на
усиленный спрос, который страна предъявляла к промышленности, последняя не
только не увеличивала своей производительности, но, наоборот, обнаруживала
довольно ощутимое и неуклонное падение. По данным, которые приводит
А.Г.Шляпников, добыча угля за второе полугодие 1914 года была равна 912
миллионам пудов угля, а за первое полугодие 1916 года уже только 856 миллионам
пудов. Россия лишилась Домбровского бассейна, перестал ввозиться английский
уголь. В Донецком бассейне скапливались большие запасы угля вследствие
расстройства транспорта.
Производительность
горнозаводских районов за время войны показывала стремление к постоянному
падению. Например, производство чугуна за месяц январь 1914 года было по всей
стране 24,3 миллиона пудов, январь 1915 года дал уже 20,1 миллиона пудов, в
январе 1916 года выработка его была равна 19,3 миллиона пудов, а январь 1917
года дал только 18,3 миллиона. Подобное колебание и уклон вниз наблюдался и в
производстве полупродуктов железа и стали. Предприниматели объясняли такое
падение тем, что на войну были отправлены лучшие рабочие предприятий, а на
смену им шли женщины и подростки, военнопленные и китайцы. Их труд был менее
производительным. Так, в каменноугольной промышленности за время войны добыча
угля на долю одного рабочего в январе 1915 года была равна 786 пудам, в январе
1916 года – 721 пуду, а в октябре того же года – только 600 пудам.
Трудные времена переживали
рабочие. Повсеместно был удлинен рабочий день. Снижались расценки при сдельной
оплате труда. В условиях инфляции реальная заработная плата падала. Номинальный
рост заработной платы буквально не успевал за обгонявшим его вздорожанием
стоимости жизни уже с весны 1915 г. В 1916 г. номинальная плата рабочего
равнялась в среднем 478 руб., а реальная – 210 руб.
Война привела в
расстройство транспорт. Железные дороги не имели достаточной сети и
необходимого подвижного состава.
На войну пришлось
мобилизовать около 15 млн. человек. По подсчетам министерства земледелия, из
17,6 млн. лиц взрослого мужского населения, занимавшегося до войны
сельскохозяйственным трудом, было призвано в армию в европейской части страны
более 11 млн., т.е. около 60%. Направление на сельскохозяйственные работы 640
тыс. военнопленных в 1916 г. не могло восполнить эти потери.
Положение деревни стало
бедственным из-за реквизиций лошадей и скота для армии. Было реквизировано 2,6
млн. самых рослых и выносливых лошадей. Во время войны увеличилось потребление
мяса в стране, так как норма для солдат составляла 6 пудов мяса в год, или 8 кг
в месяц. Поэтому убой скота составил 10 млн. голов. Намного сократился ввоз
сельскохозяйственных машин и минеральных удобрений. В Европейской России
сократилась посевная площадь: даже без учета потерянных территорий это
сокращение составило 6,5 млн. десятин. Увеличение посевов на Северном Кавказе и
в Сибири не компенсировало этих огромных сокращений, а потому, несмотря на
хорошие урожаи 1914, 1915 и 1917 годов, в стране уменьшились валовые сборы
хлебов (общее сокращение сборов составило 542 млн. пудов).
В целом положение с производством хлеба не
было катастрофическим. В период войны был введен “сухой закон” и прекращено
винокурение (зерно перестали перегонять в водку). Сбор за 1914 – 1916 гг. 13,5
млрд. пудов продовольственных и кормовых хлебов мог обеспечить все нужды
населения и армии. За эти же годы правительство закупило для армии 1,4 млрд.
пудов, или 10% валового сбора и 50% товарного хлеба.
Положение крестьянства
ухудшалось в связи с увеличением налогов по закону 24 декабря 1914 г. Возросли
натуральные повинности, особенно в прифронтовых районах.
В период войны быстро
росли крестьянские кооперации: кредитные, потребительские, производственные. К
1917 г. в России было 35 тыс. потребительских коопераций с 11,5 млн. членов, 16
тыс. кредитных с 10,5 млн. членов, 5-7 тысяч производственных
сельскохозяйственных обществ с 1,8 млн.членов и 2,5 тыс. молочных с 0,5 млн.
членов. Общее число членов коопераций 16 - 18 млн., а с семьями примерно до 80
млн. человек, что составляло большинство сельского населения.
Особенностью развития
коопераций всех типов в период войны было объединение их в крупные союзы.
Крупнейшими кооперативными объединениями в стране были Московский союз
потребительских обществ, Центральное товарищество льноводов, Южно-Российское
кооперативное зерно, Сибирский союз маслодельческих
артелей, Закупсбыт и др.[3]
Итак, мы видим, что
экономика России претерпела крупные изменения с начала Первой Мировой войны.
Экономическое положение страны резко ухудшалось, что привело к кризисам в
продовольственной и транспортной сферах.
2.
Основные
направления бюджетной и налоговой политики в период правления Временного
правительства
В первые месяцы прихода к
власти Временного правительства существовали
различные варианты финансовой политики - радикальной, подчиненной идеологии, и
умеренной, прагматической, с сохранением традиционных для России финансовых
основ. Особенно показательны в этом отношении позиции Совнаркома и Наркомфина в вопросе о бюджете. Д.П. Боголепов
настаивал на построении правильного бюджета на 1917 г. и предпринял первые подготовительные
шаги, запросив сметы расходов от всех центральных ведомств. Он предполагал, что
бюджет будет утверждаться на Учредительном собрании, на созыв которого
вынуждено было пойти правительство.
Государственный бюджет в
условиях "изменявшейся ценности денег и при совершенно изменившемся строе
государственной жизни" неизбежно будет фиктивным, Гуковский
и Боголепов стремились сохранить хотя бы сам принцип
бюджетной политики. Они защищали идею равновесных бюджетов, заявили о
необходимости поддержания курса рубля на иностранных биржах, так как в 1917 г.
его курс за границей был значительно выше, чем внутри России.
Принятию главного
финансового закона страны воспротивились, как вспоминал Боголепов,
центральные хозяйственные ведомства, считавшие это "буржуазным
предрассудком". Ни одно из них, кроме Наркомпроса,
не представило своих смет на 1917 г. Оппозиция попытке составить бюджет
оказалась настолько велика, что речь зашла о немедленном смещении Гуковского. Боголепову,
воспользовавшемуся своим еще дореволюционным знакомством с Я.М. Свердловым, с
трудом удалось "ослабить неблагоприятное впечатление" от их с Гуковским предложений.
В результате прошедшей в
феврале 1917 г. революции произошли перемены в государственной власти.
Временное правительство остро нуждалось финансовых источников, избрав путь
пополнения казны эмиссионными бумажными деньгами и ростом косвенных налогов.
Однако общее ослабление государственной власти не позволило Временному
правительству использовать налоговые инструменты в своей политике.
Экономическое состояние
страны было удручающим. Финансовое система страны была в состояние разрухи.
Советское правительство нуждалось в действенной финансовой системе и прежде
всего налоговой. Первые шаги на данном пути Временного правительства были нелегкими.
В условиях отсутствия сформировавшейся финансовой системы, и в частности
финансового аппарата, Советское правительство вынуждено было обеспечить
взимание ранее установленных налогов
В то же время отменялись
налоги, которые противоречили вновь изданным декретам или не устраивали власти
по политическим или экономическим причинам. В связи с национализацией земли был
отменен поземельный налог, а также земские и мирские сборы.[4]
3. Характеристика
бюджета России в период февраль – октябрь 1917 г.
В первые недели своей
деятельности министры выражали уверенность, что положение налаживается. В
начале мая министр земледелия А.И. Шингарев заверял: "Страна выходит на
путь возможного обеспечения населения и армии продовольствием... страна
оправляется от разрухи прошлого режима". Более того, видный
государственный деятель империи Н.Н. Кутлер отмечал
"вначале... порыв к труду, увеличение производительности".
Но политика словопрений,
оттяжек и полумер быстро сделала свое дело. С каждым месяцем, с каждой неделей,
вопреки министерским заверениям, положение в экономике становилось все более
угрожающим. На совещании в начале августа один из выступавших мрачно предрекал:
"Неизбежно в середине зимы закрытие 50% всех петроградских
заводов и фабрик... Остается только готовиться к ликвидации петроградской
промышленности. Петроград спасти уже нельзя".
Все жаловались на
безобразную работу транспорта. Железнодорожники считали, что "с
наступлением зимнего периода разрушение подвижного состава пойдет гигантскими
шагами".
Нарастал финансовый
кризис. Вместо сокращения государственные расходы росли гигантскими темпами.
Стремительно поднималась стоимость "потребительской корзины".
Промышленники, землевладельцы, почтово-телеграфные чиновники доказывали убыточность
существующих цен и тарифов, настаивали на их увеличении. Рабочие и служащие в
свою очередь требовали повышения зарплаты, ссылаясь на бешеный рост цен.
Рассматривая бюджет
Временного правительства, хотелось бы отметить, что львиная доля расходов
приходилась на подержание правопорядка в стране и военные действия. В то же
время поступления денежных средств должно было покрывать расходы но это не
произошло. Налоговые сборы государства - составляющие основную часть доходов
неуклонно снижались, даже при введении новых видов налогов.
За фунт хлеба, стоивший
до войны 3,5 копейки, в марте 1917 платили 7, а в июле - 20 коп. Бутылка молока
в марте стоила 25 коп., с конца июля - 45, а с 21 октября - 70 коп. Подобными
темпами росли цены на мясо и прочие продукты первой необходимости.
Денежный печатный станок
в таких условиях работал все быстрее. Стали выпускаться деньги достоинством в
20 и 40 рублей. Они печатались неразрезанными, на плохой бумаге, без всякой
нумерации, с большим количеством ошибок.
Ярче всего экономический
кризис проявлял себя на рынке товаров. С рынка исчезали сахар, белая мука,
масло, обувь, ткани, мыло, дешевые сорта чая и многое другое. Печатные издания
жаловались на нехватку бумаги.
Все это - обесценивание
денег, рост цен на промышленное сырье и предметы потребления, дефицит товаров -
вело к разрушению торговли, замене ее простым товарообменом. Уже в конце весны
отмечалось "запрещение вывоза хлеба из одной губернии в другую",
осенью управа Кишинева предлагала Москве продукты в обмен на калоши.
Правительство пыталось выйти из положения за счет увеличения импорта мяса,
рыбы, обуви и т.д., регулируя потребление, вводя карточную систему по всей
стране. Нормировалась также продажа промышленных товаров.
Но даже карточки не
гарантировали приобретение указанных норм продуктов. Правительство
предупреждало: "Нормы снабжения и потребления не составляют обязательства
продовольственной организации доставить потребителю именно это количество
продукта". (удивительная "перекличка" с фразой из горбачёвского
"Закона о государственном предприятии": государственное предприятие
не отвечает по обязательствам государства.)
В стране начинался голод.
Еще в августе министр продовольствия С.Н. Прокопович говорил: "Москва и
Петроград все время получают уменьшенный паек - 3/4 фунта хлеба на душу...
запасы в этих городах упали до минимума. Острую нужду в хлебе в течение всего
лета испытывали также губернии: Калужская, Владимирская, Ярославская,
Костромская, Нижегородская, Тверская, Смоленская, Витебская, Могилевская,...
голод испытывает также Туркестан... Продовольственное положение фронта сильно
ухудшилось". При этом, по сообщениям с мест, на Волге "с открытия
навигации по 7 мая было утоплено более 1,5 млн. пудов хлеба". Осень
обострила положение. Официальные донесения местных правительственных и
общественных органов сообщали в октябре о реальном голоде, охватившем ряд городов
и губерний: "Голод в Калужской губернии разрастается... Дети умирают
массами. Голодные люди ринулись за хлебом в соседние губернии... В Егорьевском уезде Рязанской губернии наступил настоящий
голод. Вместо хлеба жителям выдают подсолнечные выжимки... жители получают 7
золотников (1 золотник = 4,26 грамма) масла и 1/4 фунта сахара в месяц. Были
случаи голодной смерти". О подобном писали из Гомеля, Саратова, Симбирска
и других мест. Продовольственные трудности испытывало даже население Украины
Резко увеличилось
имущественное расслоение населения. Примером является номер кадетской газеты
"Речь" от 21 октября 1917 г. В одной газете - сообщение Петроградской городской управы о том, что в течение 4-й
недели октября будет выдаваться по одному яйцу на недельный купон; объявление
аукционного зала о приеме на комиссию мебели, бронзы, ковров, золота, серебра,
бриллиантов, мехов; извещение городского головы о катастрофическом положении с
топливом; желание некоего господина Девятова приобрести доходный дом в
центральной части Петрограда с доплатой от 200 до 500 тыс. руб.
Все эти месяцы
правительство призывало народ к терпению и к новым жертвам на "алтарь
Отечества". Характерен отрывок из воззвания Временного правительства:
"Рабочие металлургических заводов юга России!.. Напрягите все усилия,
увеличивайте настойчиво и непрерывно производство металла. Восстановите в
полном объеме работы на заводах. Не теряйте ни одного дня, ни одного часа...
нам нужно единение, порядок и внутренний мир". При этом не решался ни один
из острейших вопросов, стоявших перед страной: аграрный, войны и мира,
национальный, политического устройства, преодоления разрухи. А что меняла в
реальной жизни села пустопорожняя фраза из правительственного документа:
"Интересы Родины и всего народа требуют, чтобы весь урожай был собран без
малейших потерь"?
Лидер кадетов П.Н.
Милюков рассуждал позднее: "Продержаться на поверхности такая власть могла
лишь до первого сильного толчка".[5]
Заключение
Подводя итого финансовой
политики Временного правительства хотелось бы отметить, что Временное
правительство не решило ни одного важнейшего вопроса, стоявшего перед страной,
практически все его начинания закончились неудачей. Причины этих неудач в следующем:
1) Временное
правительство не знало и не понимало основные нужды народа.
2) В деятельности
Временного правительства отчетливо видна боязнь ответственности, стремление
отложить решение всех главных вопросов до Учредительного собрания. С этим прямо
связана политика полумер и оттяжек. Правительство рассуждало и согласовывало
там, где нужно было действовать решительно.
3) Правительство
стремилось быть хорошим для всех. В результате на практике правительство
сохраняло существующее положение, а это означало деятельность в интересах
крупных предпринимателей и землевладельцев и против интересов рабочих и
крестьян. Впрочем, ничего иного от правительства такого классового состава и
ждать было нельзя.
В результате постоянно
колеблющееся, подвергающееся нападкам и справа и слева, вынужденное
оглядываться на Петроградский Совет и ВЦИК правительство
на глазах утрачивало реальную силу и народное доверие. Оно было неспособно
реально облегчить положение народных масс. Такое правительство ждал неизбежный
и заслуженный крах.
Разочаровавшийся во
Временном правительстве народ поддержал взятие власти партией большевиков.
Список
литературы
1.
Боголепов Д.П. Война и финансы. М.6 Слово, 1917. -563 с.
2.
Васюков
В.С. Внутренняя политика России накануне Февральской революции: 1916 - февраль
1917 г. - М.: Дело, 1989. – 359 с.
3.
Гайда Ф.А. Февраль 1917 г.: революция, власть, буржуазия //Вопросы истории. –
1996, № 5 – 6.
4.
Деникин
А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии, февраль-сентябрь 1917 г. -
М.: Дело, 1991. – 391 с.
5.
Исаев
И. А. История государства и права России. - М.: Юрист, 1999. – 375 с.
6.
Козлов
В.А. История Отечества: люди, идеи, решения. – М.: Логос, 1991. – 437 с.
7.
Лошнов В.Т., Сазонов В.В. // Нужно ли было идти от Февраля к Октябрю? //
Диалог. – 1991, № 2.
[1] Гайда Ф.А. Февраль 1917 г.:
революция, власть, буржуазия //Вопросы истории. – 1996, № 5 – 6. – C. 12-13.
[2] Исаев И. А. История
государства и права России. - М.: Юрист, 1999. – 375 с.
[3] Васюков В.С. Внутренняя политика России накануне
Февральской революции: 1916 - февраль 1917 г. - М.: Дело, 1989. – 359 с.
[4] Боголепов Д.П. Война и
финансы. М.6 Слово, 1917. -563 с.
[5] Лошнов В.Т., Сазонов В.В. // Нужно ли было идти от Февраля к
Октябрю? // Диалог. – 1991, № 2.