1. Какие определения философии дает Хайдеггер

Философия по Хайдеггеру – это специфичная форма познания, она требует предельной постановки вопросов. Задача ее в том, чтобы наметить проект философского исследования, сколь угодно оригинальный[1]. В мысли важно не то, что именно может разглядеть в своем объекте наблюдательный субъект. Разглядывание пока еще тонет в эстетизме. Важнее спросить, как возможно рассмотрение экзистенции (расширенного понимания жизни). Замысел философии Хайдеггера в науке, которая разбирает всякое мыслительное содержание вплоть до самих вещей, превосходя по строгости математику. Частое слово в ранних сочинениях Хайдеггера, означающее надежность подлинно научного метода, - Sicherheit, достоверность, обеспеченность. Мысль обеспечивает себе в напряженной работе достоверность каждого своего шага.

Таким образом, определение философии по Хайдеггеру выглядит следующим образом. Философия – наука о сущности вещей самих по себе; это форма познания, формирующая причинный универсальный образ предметов и явлений, которые по своей метафизической сущности превосходят обычные материальные объекты. Задача любой философии, таким образом - проникновение мыслью в сущность явлений, в их экзистенциональный мир.

2. Что означает выражение «добывание философии из нее самой»?

Как было определено, философия – это «специфичная форма познания, требующая предельной постановки вопросов, вскрывающих причинный смысл предметов»[2]. Такое понимание философии предельно отгораживает ее от всех остальных наук, т.к. ни одна из них, в том числе и математика не работает с вещами в их основе. Поэтому философия возможна только тогда, по Хайдеггеру, когда речь идет о метафизической основе объектов, когда мышление пытается вскрыть глубинные основания предметов и явлений. Таким образом, все вопросы, связанные с таким направлением познания можно назвать философскими. Развитие философии происходит за счет расширения горизонтов познания, углубления содержания знания о метафизической основе бытия. Получается, что пищу для дальнейших философских размышлений возможно получить только из основной сущности философствования. В этом заключается смысл выражения «добывание философии из нее самой».

3. Что такое философствование?

Хайдеггер переворачивает традиционный способ философствования, при котором неизвестное объясняется из известного, исходным пунктом он берет именно то, что до сих пор не удавалось объяснить. Необходимо учитывать тот факт, что Хайдеггер необъясненное относит не к сфере еще не познанного, а к области сокрытого, тайного. Точно так же, как скрытое у Хайдеггера служит средством выявления всего сущего, неизвестное служит способом пояснения известного и познанного. В философской форме это выступает как раскрытие бытия через Ничто. Если традиционная метафизика – начиная с Платона и Плотина – исходила из понимания бытия как света, бога как солнца, то Хайдеггер считает высшим началом не то, из которого исходит свет, а то, которое вечно сокрыто от света, оно – своего рода черное солнце, благодаря которому становится видимым самый свет[3]. Так же как темнота, согласно Хайдеггеру, не является просто отсутствием света, так и Ничто, метафизический аналог темноты, нельзя рассматривать как просто отсутствие бытия, т.е. нельзя толковать нигилистически.

Таким образом, философствование по Хайдеггеру есть способность мыслить с «плана причин», т.е. размышлять не о вещи или явлении, которые являются следствиями, а о сокрытой, тайной, непознанной причине, лежащей в основании бытия[4].

4. Что значит: философия есть «тяга быть повсюду дома»?

По мнению Хайдеггера, человек на своем опыте испытывает ничто, главным образом в переживании страха. Страх как состояние есть способ бытия в мире; то перед чем возникает страх, есть ставшее бытием в мире. Страх связан с принятием нового, непривычного, неаприорного. Потому, страшно незнание смысла изменений в мире, философии бытия, т.к. ты остаешься в неведении сущности происходящих перемен.  Философия, раскрывая метафизические основы объектов, позволяет понимать универсальную, единую основу всех предметов и явления. Это дает понимания того, что все они лишь разные формы, но сущность их одна и та же. Поиски бытия – это поиски своих корней, с помощью которых человек способен преодолеть бессмысленность окружающего мира, почувствовать себя необходимой и незаменимой частью бытия, “пастухом бытия”, которому завещана весть о бытии, являющаяся основной задачей его жизни[5]. Эти поиски являются фундаментом человеческого существования. Таким образом философствование, как получение знаний о причинах явлений устраняет страх неизвестности и человек чувствует себя «повсюду дома».

5. Что такое мир?

В хайдеггеровском определении бытия мира определенным оказывается лишь отграничение его от предметного, эмпирического мира, мира сущего. Все остальное – достаточно зыбко и неопределенно. Вопрос в том, как поставить вопрос о бытии. Чтобы проблему бытия истолковать со всей возможной прозрачностью, необходимо сначала прояснить способ проникновения в бытие, понимания и концептуального владения его смыслом, а также прояснить возможность определенного сущего в качестве образца и указать подлинный путь доступа к нему. Сущим мы называем очень многое. Тогда возникает вопрос о том, с какого же сущего следует считывать смысл бытия реального мира. К миру необходимо подходить с точки зрения такого сущего, которое способно  раскрывать сокрытое, спрашивать и одновременно понимать самого себя, т.е. нужно указать на такое сущее, в котором мир сам себя обнаруживает. Мир – это проявление неаприорной, невидимой, метафизической причины[6].

6. А что есть человеческое бытие?

Структуру человеческого бытия в ее целостности Хайдеггер обозначает как заботу. Он раскрывает смысл и одновременно указывает на онтологическую укорененность заботы.

«Забота представляет собой единство трех моментов: бытия-в-мире, забегания вперед и бытия-при-внутримировом-сущем»[7].

Второй момент заботы как забегание вперед (Vorweg-sein), означает, что человеческое бытие, постоянно убегающее от себя и ускользающее вперед, всегда есть бытие, проектирующее само себя в нечто большее, чем есть в данный момент. Тем самым оно не пребывает в той точке пространства и времени, в котором находится физическое человеческое тело, ибо сфера бытия человека – это историчность, где время есть целостность трех его моментов.

7. Каков фундаментальный способ человеческого бытия?

Способ человеческого бытия – это то, почему он существует и осознает свое существование. Человеческое бытие, согласно Хайдеггеру, никогда не выступает как изолированный субъект, существование других, себе подобных, изначально известно ему, ибо составляет один из моментов его собственной бытийной, априорной структуры. Человек это существо, обитающее в мире, связанное в своем бытии с космосом и другими людьми, существо понимающее, настроенное в своей глубочайшей основе, заботящееся об окружающем мире, пекущееся о людях и призываемое смертью к своей самой подлинной возможности бытия. И все это возможно благодаря мышлению, которое выделяет субъективность человека из окружающего мира. Мышление – это основной способ человеческого бытия.

8. Каковы условия(основания)  философствования?

Хайдеггер считает, что данные познания каких бы то ни было конкретных наук ничего не говорят нам о бытии. Науки имеют дело с сущим, с теми или иными предметными областями, которые описываются в родовидовых определениях. К бытию необходимо подходить с точки зрения такого сущего, которое способно раскрывать сокрытое, спрашивать и одновременно понимать самого себя, т.е. нужно указать на такое сущее, в котором бытие само себя обнаруживает. Таково бытие человека (Dasein). Однако это не значит, что люди занимаются исключительно онтологическими размышлениями. Напротив, это делают крайне немногие. Но в той или иной форме данный вопрос всегда стоит перед людьми, и каждый из нас поражался хотя бы однажды, возможно чаще, чем однажды, скрытой власти этого вопроса, даже не осознавая при этом, что с ним происходит[8]. Таким образом, главным условием философствования является способность замечать истинный метафизический смысл явлений, сокрытый от взора обычного рационального мышления. Далее идет процесс развертывания и углубления образа предмета, более детальное очерчивание «причины объекта».

9. Что такое философское понятие?

Философия по Хайдеггеру – это специфичная форма познания, она требует предельной постановки вопросов. Философия – наука о сущности вещей самих по себе; это форма познания, формирующая причинный универсальный образ предметов и явлений, которые по своей метафизической сущности превосходят обычные материальные объекты. Задача ее в том, чтобы наметить проект философского исследования, сколь угодно оригинальный. Задача любой философии, таким образом - проникновение мыслью в сущность явлений, в их экзистенциональный мир. Понятия, формируемые при философском мышлении, существенно отличаются от понятий повседневной жизни и различных наук. Разница в том, что при специфичности философского мышления накладывает отпечаток и на понятия. Они обретают, таким образом, предельный надмировой смысл, характеризующий сущность вещи самой по себе, который невозможно вскрыть обычным научно-рациональным познанием.

10. Что есть философское мышление?

Философия есть помимо прочего выяснение практической границы познания и косвенный ответ на вопрос: можем ли мы присовокупить нечто к познанному более того, что известно, если будем рассуждать обще.

В аналитической традиции Хайдеггера философское мышление рассматривается как инструмент, который мы применяем к миру для того, чтобы понять его. Таким образом, в аналитической философской традиции философское мышление — это деятельность, направленная на проявление особой группы проблем, имеющих дело со всеми отношениями разума и тела и мира с одной стороны и с их причинами с другой стороны. Философское мышление по Хайдеггеру есть способность мыслить с «плана причин», т.е. размышлять не о вещи или явлении, которые являются следствиями, а о сокрытой, тайной, непознанной причине, лежащей в основании бытия.

11. В чем заключает сущность метафизики?

Метафизика есть фундаментальное свойство  в человеческом бытии. «Ее основные понятия суть понятия, последние же, как принято говорить в логике, суть представления, в которых мы представляем себе нечто общее или нечто вообще, нечто в аспекте того универсального, что многие вещи имеют между собою сообща. На почве представления этого всеобщего мы и состоянии определить отсюда отдельные данности, например эту вот вещь — как кафедру, ту — как здание. Понятие есть некоего рода определяющее представление. Но таковыми основные понятия метафизики и понятия философии вообще явно не будут, если мы вспомним, что сама она ко­ренится в той захваченности, в которой мы не делаем схватываемое пред­метом представления, но движемся совершенно другим способом, исходно в  принципе отличным от любого научного подхода»[9].

   «Метафизика есть вопрошание, в котором мы пытаемся охватить своими вопросами совокупное целое сущего, и спрашиваем о нем так, что сами, спрашивающие, оказываются поставлены под вопрос»[10].

Соответственно основные понятия тут — не обобщения, не формулы всеобщих свойств некоторой предметной области (животное, язык), но понятия особенного рода. Они схватывают каждый раз целое, они предельные смыслы, вбирающие понятия. Но они — охватывающие понятия еще и во втором, равно существенном и связанном с первым смысле: они всегда захватывают заодно и понимающего человека и его бытие — не задним числом, а так, что первого нет без второго, и наоборот[11]. Нет никакого схватывания целого без захваченности философствующей эк­зистенции.  Метафизическая мысль есть мышление охватывающими по­нятиями в этом двояком значении: мысль, нацеленная на целое и захва­тывающая экзистенцию.

12. Что значит выражение «двусмысленность философии»?

«Двусмысленность философии» есть позиция, согласно которой все объекты и предметы философских размышлений имеют смысл в результате правильно выстроенных логических размышлений. Но соответствует ли это действительности? Может все это простая демагогия и более?

 Пусть фактически всегда имеет место среди прочего определенная кажимость, неподлинность, неоправданное авторитарное воздействие, но в конечном итоге и, прежде всего, дело ведь решается на чисто предметной почве доказательства. Одиночка имеет лишь ровно столько веса, сколько он приводит доказательных доводов, посредством доказанного понуждая других к согласию. Чего только не доказывали и не выдавали за доказанное в философии — и что же? Как вообще обстоит дело с доказательством? Что, собственно, доказуемо? Возможно, доказуемо всегда только по существу маловажное. Возможно, то, что поддается и соответственно подлежит доказательству, в принципе мало чего стоит. Если, однако, философствование касается чего-то существенного, может ли оно тогда оказаться и обречено ли соответственно оставаться чем-то недоказуемым? Вправе ли философия идти путем произвольных утверждений? Или — мы вообще не имеем права прикреплять философию к “или-или” доказуемости и недоказуемости? Как тогда вообще обстоит дело с истиной в философии? Сходны ли черты философской истины с очевидностью научного тезиса или она нечто в принципе другое? Мы подходим тут к вопросу о глубочайшей внутренней двусмысленности философии.

13. Назовите проявления двусмысленности в философии

Мартин Хайдеггер на своих лекциях приводил следующий пример двусмысленности философии: философия - учебный предмет, экзаменационный предмет, дисциплина, по которой, как по другим дисциплинам, защищают диссертации. Для учащихся и преподавателей философия имеет всю видимость одного из общих курсов, по которому читаются лекции. Мы соответственно и ведем себя: тоже слушаем курс — или пропускаем его. Ничего особенного не происходит, просто что-то не состоялось. Есть же у нас для чего-нибудь академическая свобода? Мы даже кое-что вдобавок приобретем и сэкономим десять марок лекционных взносов. Этого, правда, не хватит на пару лыж, зато дает как раз пару отличных лыжных палок, и, возможно, они действительно намного существеннее, чем лекция по философии. Она ведь, может быть, одна пустая видимость — кто знает[12].

Не исключено, однако, что мы все-таки упустим какой-то существенный шанс. Жуть в том, что мы этого вообще не ощущаем и, возможно, вообще никогда не ощутим; что с нами вообще впредь ничего не случится, если мы пропустим курс; что мы все равно сможем говорить здесь, в университетских аудиториях, ничуть не менее важные вещи, чем другие, кто слушает философию и, пожалуй, даже цитирует Хайдеггера. А если мы не пропускаем, посещаем курс, то отпадет ли двусмысленность? Изменится ли что для глаза? Не все ли сидят с равно внимательным или равно скучающим видом? Лучше ли мы соседа оттого, что скорее схватываем, или просто ловчее и речистее,— скажем, больше других поднаторели на философских семинарах в философской терминологии? Но, возможно,— причем невзирая на все это — нам не хватает самого существенного, чем другой — будь то всего лишь какая-нибудь студентка — как раз обладает.

14. Что значит двусмысленность в философствовании вообще?

Философия выступает и выглядит как наука, не будучи таковой, с одной стороны, и философия кажется похожей на мировоззренческую проповедь, тоже не будучи ею. Эти два рода видимости, мнимой похожести, объединяются, и двусмысленность становится оттого особенно навязчивой. Если философия предстает в виде науки, то нам не уйти и от мировоззрения. Философия выглядит научным обоснованием и описанием мировоззрения, будучи, однако, чем-то иным.

Эта двоякая видимость, научности и мировоззрения, придает философии постоянную неудостоверяемость. Во-первых, кажется, что ее никогда не удается достаточно снабдить научным и опытным познанием,— и вместе с тем эта „никогда недостаточность" научных познаний в решающий момент всегда оказывается избытком. С другой стороны, философия требует — так поначалу кажется — применять свои познания как бы на практике, претворяя их в фактическую жизнь. Но всегда же и оказывается, что эти нравственные усилия остаются вне философствования. Похоже, что творческая мысль и мировоззренческие и нравственные усилия должны сплавиться воедино, чтобы создать философию. Поскольку философию знают большей частью лишь в этом двусмысленном двоящемся облике как науку и как мировоззренческую проповедь, люди силятся воспроизвести этот двоящийся облик, надеясь оказаться так вполне на высоте[13]. В этой дилемме заключается двойственность философии вообще по Хайдеггеру.

Заключение

Согласно Хайдеггеру, философия (метафизика) – это не наука или мировоззренческая проповедь, на самом деле, это ностальгия, это тяга повсюду быть дома, а значит иметь отношение к миру в целом, к бытию. Цель, провозглашенная в его главной работе «Бытие и время», - онтология, адекватно определяющая смысл бытия, т.е. конкретная разработка проблемы смысла бытия.

Вопрос о смысле бытия является основным для всего творчества М. Хайдеггера. Между бытием и сущим он проводит онтологическое различие. Хайдеггер считает, что данные каких бы то ни было конкретных наук ничего не говорят нам о бытии. Науки имеют дело с сущим, с теми или иными предметными областями, которые описываются в родовидовых определениях. К бытию необходимо подходить с точки зрения такого сущего, которое способно раскрывать сокрытое, спрашивать и одновременно понимать самого себя, т.е. нужно указать на такое сущее, в котором бытие само себя обнаруживает. Таково бытие человека (Dasein). Однако это не значит, что люди занимаются исключительно онтологическими размышлениями. Напротив, это делают крайне немногие. Но в той или иной форме данный вопрос всегда стоит перед людьми, и каждый из нас поражался хотя бы однажды, возможно чаще, чем однажды, скрытой власти этого вопроса, даже не осознавая при этом, что с ним происходит”.

Хайдеггер ставит проблему подлинного и неподлинного бытия. Он пытается выявить те основополагающие установки европейского мышления, которые создали неподлинный мир, настолько интегрировавший современного человека, что, теперь только бог может нас спасти”, как говорил он в своем посмертно опубликованном интервью журналу «Шпигель». В основе поворота к собственному, к бытию лежит осознание человеком своей историчности, конечности, свободы.