Вступление.

Политическая мысль человечества развивалось с древних времен в странах Запалда и Востока. На каждом этапе развития политические взгляды мыслителей отражали соответствующие реалии общественной жизни. Вместе с тем в них были выражены результаты развития самой политической мысли в ее исторической преемственности.

В XIX в. в передовых странах Западной Европы победили капиталистические отношения. Промышленная революция в Англии, произошедшая в последней четверти XVIII – начале XIX в., стала первым опытом массового производства и дала начало быстрому росту национальной экономики. Прялка “Дженни” в 16 раз увеличила производительность труда в текстильной промышленности. Ткацкий станок, паровая машина Уатта и другие технические изобретения обеспечивали высокие темпы роста производительности труда. Рост предпринимательской активности требовал квалифицированной рабочей силы и привел к формированию промышленного пролетариата. Но этот процесс сопровождался массовым разорением крестьян и ремесленников, бедственным было положение рабочих, не объединенных в профсоюзы, не добившихся еще никакой законодательной регламентации их труда. В XIX в. у капиталистов не было ни моральной, ни правовой ответственности по отношению к рабочим, труд и личность которых они безжалостно использовали. На создавшуюся ситуацию очень чутко отозвалась как либеральная, так и социалистическая политическая мысль. “Все искали новое общественное устройство, – пишет Г. Ласки. – У всех было ощущение, что невозможно выжить в этом чудовищном мире. Именно в этот период передовыми умами завладела философия социализма, ставившая целью найти путь к такой форме социального устройства, которое положит конец эксплуатации человека человеком” (Ласки Г. Предисловие к работе А. де Токвиля “Демократия в Америке”. // Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1992.., стр. 91). Социалистические идеи в этот период еще не в такой степени, как поздний марксизм, и в особенности его большевистский вариант, порвали с принципами либерализма. Либерализм так же, как и социализм, искал ответы на вызовы времени. Причем он был озабочен, в первую очередь, сохранением индивидуальности, личности, ее свободы перед лицом тирании общественного мнения, возрастающего единообразия условий жизни, создаваемых развитием промышленности, наступлением государства на гражданское общество, усилением позиций бюрократии в государстве, возникновением новой аристократии промышленников.

В своей работе я бы хотел рассмотреть политические теории европейских мыслителей XIX – начала XX вв.

Утилитаризм И. Бентама.

В условиях развития капиталистических отношений продолжали развиваться взгляды последователей либерализма. В Англии к числу ярких представителей либерализма относился Иеремия Бентам (1748–1832), теоретик морали и права, представитель утилитаризма (лат. – польза, выгода).

В работах «Деонтология, или Наука о морали», «Фрагмент об управлении», «Принципы законодательства», «О тактике законодательных собраний» и др. Бентам развил представление о пользе как главном принципе, которым человек руководствуется в своей деятельности.

«Природа подчинила человека власти удовольствия и страдания – писал Бентам. – Им мы обязаны всеми нашими идеями, ими обусловлены все наши суждения, все наши решения в жизни. Тот, кто утверждает, что он свободен от этой зависимости, тот не знает, что говорит: стремиться к удовольствию и избегать страдания составляет его единственную задачу даже в ту минуту, когда он отказывается от величайших удовольствий или берет на себя самые сильные страдания» [1, с. 556-557].

Полезность выступает у Бентама главным критерием оценки всех явлений. Польза есть то общее, что характеризует все поступки, приносящие удовольствие. Польза и благо – одно и то же (“благо есть удовольствие или причина удовольствия”). Оценивая мораль с точки зрения принципа полезности, Бентам указывал, что целью моральной деятельности является достижение наибольшего количества счастья для наибольшего числа людей.

Мораль и законодательство выступают у Бентама как наука и искусство «направлять действия людей таким образом, чтобы в результате получилось наибольшее возможное количество счастья» [1, с. 559]. Общая польза и есть общественное благо. «Наука состоит в том, чтобы знать, в чем заключается благо данного общества, искусство – в том, чтобы найти средства для осуществления этого блага» [1, с. 556]. Несмотря на то что «центр морали и законодательства один и тот же», их «окружности не совпадают». Главное различие между ними, по мысли Бентама, состоит в том, что законодательство влияет на поведение людей исключительно при помощи наказаний, а каждое наказание есть вред, оправданный только в том случае, если из него вытекает большее количество пользы.

Исходя из этого, Бентам определял, что деятельность законодателя (правительства) подобна врачу, выбирающему лекарство (зло) против болезни (большего зла). Поскольку всякий закон как нарушение свободы есть зло, то «задача правительства заключается только в выборе зла» [1, с. 559]. При этом действовать нужно так, чтобы (1) быть уверенным, что каждый случай, который законодатель хочет предупредить, есть действительно зло, и (2) это зло более значительно, чем то, которым хочет воспользоваться законодатель.

Бентама обвиняют за калькуляцию в вопросах морали и права, за «моральную арифметику» при решении вопросов добра и зла, преступления и наказания. Эта арифметика, когда моральное благо исчисляется «наиболее возможным счастьем наибольшего числа людей» (что само по себе – прекрасный лозунг, заимствованный у Бентама социалистом Р. Оуэном), основана на принципах индивидуализма и гуманизма, понимаемых в буржуазном духе. В основе общества при таком подходе оказываются интересы отдельного частного лица – индивида. Его потребности и интересы есть его частное дело. человек сам в состоянии определить свой интерес и свою пользу, за него это не должны делать никакие авторитеты, он должен заботиться о себе сам и не полагаться на чью-либо помощь. Но и общество при таком подходе – не какая-то органическая целостность со своими особыми интересами, навязываемыми индивиду, а всего лишь сумма индивидов, и потому общественный интерес – это совокупность личностных интересов.

Исходя из такой арифметики, из принципа пользы, которому, по Бентаму, всегда инстинктивно следовали в решении практических вопросов морали и права, оспаривая его рассудком, он отвергал “ложные” и “невразумительные” положения школы естественного права, различение права и закона, возможность возникновения общества и государства путем общественного договора. Что значит правильно или неправильно рассуждать о законе? – спрашивал Бентам. Правильно – это значит знать благо (удовольствие) и зло (страдание), которые должен повлечь за собой закон: чем больше благ, тем больше доводов в его пользу, чем больше зол, тем больше доводов против него. Рассуждать неправильно – это значит представлять в защиту или в опровержение закона не его хорошие или дурные последствия, а что-то еще.

Либеральные идеи Бентам дополнил демократическими. Он стал сторонником республиканского государственного устройства, считал, что «состав законодательного собрания будет наилучшим при наибольшем количестве точек соприкосновения с народом» [1, с. 564], выступал за расширение избирательного права, за упрощение и совершенствование законодательного процесса, за демократизацию судебной процедуры, за эффективный контроль деятельности законодательной и исполнительной власти с помощью свободной прессы, общественных дискуссий и т.д.

Следует по достоинству оценить вклад Бентама в теорию и практику буржуазного парламентаризма на заре его становле­ния и в целом в развитие политической и правовой мысли сво­его времени.

Теория либеральной демократии А. Токвиля.

Существенный вклад в развитие политической науки XIX века внес французский ученый Алексис Токвиль (1805— 1859). Он известен как крупный теоретик либеральной демокра­тии. Его взгляды сформировались под влиянием глубокого изу­чения им опыта французской политической истории и развития государственности США в конце XVIII и первой половине XIX вв. В результате появились его труды «О демократии в Америке» и «Старый порядок и революция».

А. Токвиль глубоко исследует Французскую революцию 1789 г. и последующую за ней историю Франции. Он характе­ризует эту революцию как «социальную и политическую», ко­торая была способна, свергнув монархию, привести к созданию демократической республики. Однако «этого сразу не случи­лось». Токвиль пытается осмыслить причины данного обстоя­тельства, а также «общие свойства» и значение этой револю­ции. В фундаментальном труде «О демократии в Америке» он всесторонне анализирует политическую жизнь молодой буржу­азной республики США, механизм функционирования амери­канской демократии. Ее основные достоинства Токвиль увидел в решении проблем равенства и свободы граждан, которое оп­ределяет содержание всей политической жизни общества и обеспечивается деятельностью различных политических и пра­вовых учреждений. В этом он видел «образ самой демократии», отправную точку ее подлинного существования.

По признанию Токвиля, «его самая прекрасная мечта отно­сительно политической жизни» заключается в восстановлении духа свободы и религии. В США он нашел осуществление этой мечты. Он высоко оценивал роль протестантской религии в становлении свободы и демократии в этой стране: «Через протестантизм и в протестантизме развивалась свобода Нового Света, это он парил над судьбами молодой демократии». Со­гласование между политикой и религией «раз установленное, продолжало существовать».

Особенно подчеркивал Токвиль значение сочетания полити­ческого и правового равенства людей и их свобод. Если при этом их гражданские и политические права и свободы обеспечива­ются законом и деятельностью государства, то это и есть на­стоящая демократия. Таковы исходные положения его теории либеральной демократии. Обоснование в ее рамках роли Зако­на в регулировании политических, экономических и других от­ношений между людьми выражает идеи правового государства.

Защита свободы и равенства людей характеризовалась Токвилем как основная цель демократии, реализующей «принцип верховной власти народа». При необходимости эта власть должна быть достаточно сильной и воплощаться в дея­тельности столь же сильного государства. Последнее защищает общие интересы нации и создает условия для осуществления интересов различных социальных слоев и отдельных граждан.

Важное место в работе Токвиля отводится анализу пробле­мы разделения властей. Он высоко оценивал механизм осуще­ствления этого принципа в США, выделяя при этом роль су­дебной власти. Считал, что в США «судья есть одна из важ­нейших политических сил», облеченная «громадной политиче­ской властью». Значительное влияние американ­ских судей на политическую жизнь общества Токвиль объяс­нял, в частности, тем, что

... американцы признали за судьями право основывать свои решения больше на Конституции, чем на законах ... Они дозволили им не при­менять тех законов, которые будут им казаться противными Конститу­ции. [Тем самым] американский судья выводится на политическую арену (Токвиль А. О демократии в Америке. – М., 1897).

Высокое место в государственной иерархии США занимает Верховный суд. Токвиль считал это важным для реального обеспечения принципов демократии. Он подчеркивал, что без этого Конституция США была бы мертва. В самом деле, к «союзным судьям»

... обращается исполнительная власть, защищаясь от вмешательства законодательного собрания, и законодательная власть, защищаясь против мероприятий исполнительной власти. Союз, чтобы заставить штаты повиноваться ему, штаты, чтобы устранить излишние притяза­ния союза; общие интересы, вступая в борьбу с частными; консерва­тивные взгляды, противодействуя демократическому непостоянству. Власть этих судей чрезвычайно велика, но это есть власть, основан­ная на общественном мнении. Они всемогущи, пока народ соглашает­ся повиноваться закону (Токвиль А. О демократии в Америке. – М., 1897).

Вместе с тем Токвиль говорил и о недостатках функционирования американской демократий. Основные из них он сво­дил к следующим: при власти большинства не всегда бывает защищено меньшинство; чрезмерные государственные расходы, которые демократия охотно выплачивает с помощью богатых; разросшийся государственный аппарат, прежде всего аппарат исполнительной власти; неустойчивость законодательства из-за частой смены законов; неустойчивость администрации из-за ее смены с каждым новым президентом; лихоимство чиновников и т.д.

Однако несмотря на отмеченные им недостатки демокра­тии, Токвиль всецело выступал за сохранение ее как формы государственного устройства и государственного правления, ибо только демократия, считал он, отвечает подлинным инте­ресам большинства членов общества, его различных слоев. При этом Токвиль отмечал решающую роль Конституции США в обеспечении существования демократии, деятельности всех ее политических и правовых институтов. «В Америке Конституция есть источник всякой власти», — писал он. Она

господствует над законодателями так же, как и над простыми гражда­нами. Она есть первенствующий закон и не может быть отменена ни­какими законами (Токвиль А. О демократии в Америке. – М., 1897).

И сегодня вопрос о роли Конституции в политической и правовой жизни общества и о ее соблюдении гражданами и правителями любой страны звучит весьма актуально.

Токвиль считал вполне удачным установленный Конститу­цией США способ регулирования отношений между федераль­ными («союзными» — В. Лавриненко) органами государства и штатами. Он заключается в том, что различные штаты, составляющие союз, сохраняют самоуправление. При этом не теряется «единство нации», укрепляется союз штатов и власть федераль­ных органов. Штаты «не только согласились на то, чтобы со­юзное правительство издавало для них законы, но чтобы оно же само и приводило в исполнение свои законы». Токвиль обратил внимание на то, что союзное правительство управляет не просто штатами, а их гражданами, адресует непо­средственно им принимаемые законы и разного рода требова­ния. И власти штатов не могут их отменить. Это показывает силу союзной или федеральной власти и ее прочное влияние на жизнь штатов.

Немаловажное значение имеет поднятая Токвилем пробле­ма «формирования национального духа», своего рода патрио­тического, политического сознания народа в процессе создания им нового, защищающего его интересы государства. В совре­менной политологии эта проблема обозначена как формирование политической психологии и идеологии того или иного на­рода, отдельных социальных слоев и групп. Токвиль отметил, что «... республиканский дух, нравы и привычки народа», кото­рые зарождаются и развиваются в отдельных штатах, распро­страняются затем по всей стране. Равнодействующей этого процесса становится формирование общего национального духа всего народа.

В этом же основательном в научном отношении труде «О демократии в Америке» Токвиль обосновывает свой вывод о том, что чувства и идеи исповедующих демократию народов «ведут их к централизации власти. И это, по его мнению, нисколько не противоречит демократии. Напротив, усиливающая свои позиции центральная власть более эффек­тивно реализует общие интересы всех штатов и создает лучшие предпосылки для осуществления ин­тересов каждого отдельного штата и в конечном счете — каждого граж­данина США.

Концепция либеральной демо­кратии Алексиса Токвиля была под­держана многими теоретиками и политическими деятелями Западной Европы и Америки.

«Новая политическая философия» О. Конта.

В первой половине XIX столетия появилась так называемая позитиви­стская концепция развития общества и соответствующая теория его поли­тической жизни. Она была изложена прежде всего в работах французского мыслителя Огюста Конта (1798—1857). Он писал, что позитивизм представляет собой «особый способ   мышления»,   направленный   на   «согласование   наблюдаемых фактов», выяснение отношений между ними. Никакой созерцательности или умозрительности, присущих в той или иной степени всем известным ему концепциям общественного развития, Конт не допускал. Главное — это научное выяснение реальных исторических фактов, выявление их связей и соотно­шений. Это касается изучения всех общественных явлений, в том числе политических.

О. Конт называл свое учение об обществе также «новой по­литической философией», толкуя понятие «поли­тическая» как тождественное понятию «общественная» или «социальная». В то же время он придавал анализу ряда общест­венных явлений определенный политический смысл.

«Новая политическая философия» О. Конта базируется на следующих основополагающих положениях:

•   общество представляет собой целостную социальную систему;

•   данная система закономерно развивается от низшего своего состояния к высшему и от простого к сложному;

•   в основе этого развития лежит развитие сознания людей и их познавательной деятельности;

•   политическая деятельность людей определяется их поли­тическим сознанием и направлена на укрепление общества как целостной социальной системы;

•   в зависимости от политического сознания людей форми­руется соответствующий государственный строй, решаются проблемы гражданских прав и свобод граждан.

Конт положительно относился к развитию буржуазного об­щества, которое, по его мнению, дает широкий простор разви­тию науки и промышленности и тем самым способствует по­вышению благосостояния общества, его всестороннему качест­венному совершенствованию. Понятно, что основными задача­ми государства становятся защита и обеспечение развития но­вого общественного строя. Эти задачи лучше может решить буржуазная республика. К такому выводу приходит Конт, ана­лизируя эволюционное развитие общества, в том числе «естест­венные законы политических явлений».

Одним из таких законов является, по Конту, расширение свободы творческой деятельности людей, ибо такая деятельность лежит в основе развития общества. Это касается и свободы по­литической деятельности, которая, однако, не должна превра­щаться в анархию, разрушающую «социальный порядок», в том числе политический и правовой. При этом Конт постоянно подчеркивал, что для подготовки людей к активной творческой деятельности в экономической, политической и духовной сфе­рах общественной жизни необходимо введение «общего обра­зования для всех мужчин и женщин». Образование должно стать «общим достоянием всех людей с обыкновенными спо­собностями». По мнению Конта, в этом заключается важная закономерность развития общества.

Еще одним «естественным законом политических явлений» Конт считал социальное неравенство. Он исходил из того, что в нормальном состоянии люди «распадаются на классы сообразно с неравенством их способностей — природных или приобре­тенных, что и вызывает необходимость находиться одним под управлением других». Как видим, социальное неравенство тол­куется Контом как естественное и неизбежное. В этих условиях политические деятели должны правильно регулировать отно­шения между различными социальными группами в интересах сохранения стабильности в обществе.

При этом они должны исходить из следующего естествен­ного закона развития политической жизни общества: социальное господство должно основываться прежде всего не на силе и даже не просто на разуме, а на нравственности. Именно она, по Конту, определяет «границы политической деятельно­сти», которая должна быть направлена на достижение «об­щественного блага», осуществление интересов общества и со­образовываться с интересами различных социальных слоев и групп, а также отдельных личностей. На это должна быть на­правлена и деятельность государства. С этих позиций Конт критиковал созданное Наполеоном государство, основанное на насилии и войнах. Он был убежден в том, что политики вне нравственности быть не должно.

Роль правительства он видел, в частности, в сохранении по­рядка и поддержании мира. Никакой власти народа Конт не признавал и считал, что интересам современного ему общества более всего отвечает власть промышленников, торговцев и бан­киров, которую он характеризовал термином «социократия». Однако он подчеркивал, что власть эта должна быть использо­вана прежде всего для достижения благосостояния общества и создания в нем гармонических отношений между отдельными людьми и социальными группами.

Гармония в обществе, утверждал Конт, — это прежде всего наилучшее сочетание интересов различных личностей и соци­альных групп. При этом значение политической власти и дос­тоинство политиков состоит в мудром согласовании интересов социальных субъектов. Еще одно проявление социальной гар­монии заключается в том, что «политические учреждения, с одной стороны, нравы и идеи — с другой, гармонируют между собой».

В гармонии общества Конт видел основное условие его ста­бильности, возможность нормального существования и развития в нем каждого сословия, народа, человека. Он считал, что социаль­ной гармонии и стабильности можно достигнуть с помощью науки, которая должна найти и обосновать механизм взаимодействия между всеми частя­ми общества, согласования интересов всех социальных слоев и личностей с интересами общества.

Позитивизм Г. Спенсера. Закон равной свободы.

Позитивистское направление в политологии было продолжено английским мыслителем Гербертом Спен­сером (1820—1903). В духе позитивиз­ма он указывал на необходимость по­знания сложной системы связей при­чин и следствий в общественной жизни. Общество рассматривается им как биосоциальный ор­ганизм, сочетающий в себе биологические и социальные свойства. С подобных позиций социобиологического синтеза им истолковываются все общественные явления, в том числе политические. Так же в духе позитивизма Спенсер указывал на определяющую роль сознания людей в их общественной жизни. В частности, он обращал внимание на роль позитивного, или научного, сознания в развитии политической жизни общества, считал, например, что позитивная законодательная деятель­ность государства может «изменять не только действия людей, но даже их натуру».

Он недвусмысленно выразил свое отношение к теории «нравственного чувства» в политической и иной деятельности людей, которой придерживались, как выше уже сказано, аме­риканские просветители XVIII в., прежде всего Томас Джефферсон. Спенсер считал, что в человеке действительно есть не­кий нравственный «руководящий инстинкт», который «застав­ляет нас одобрять поступки, называемые хорошими, и чувство­вать отвращение к тем, которые мы считаем дурными». Одна­ко, замечает он, нравственные задачи не решаются этим ин­стинктом по вдохновению. И он не может заменить логику. Применительно к политической жизни общества это означает необходимость логического обоснования той или иной полити­ки, т.е. формирование соответствующей политической идеологии.

Спенсер постоянно призывал к тому, чтобы в анализе поли­тических и других явлений жизни общества придерживаться «объективного метода», т.е. исследовать их такими, какими они выступают в самой действительности, не поддаваясь субъек­тивным переживаниям, освобождаясь «от тех чувств, симпатий и антипатий», которые могли бы помешать спокойному и точ­ному наблюдению условий развития этих явлений. В данном случае речь идет об уяснении зарождения и развития «главных политических учреждений», прежде всего государственных. Для этого, по мнению Спенсера, необходимо осознать те факторы, которые обусловили их развитие, и те ступени, которые они в этом развитии проходили. В оценке же этих политических явлений, исходя из их пользы для общества, Спенсер считал возможным применение «субъек­тивного метода», т.е. оценивать их с позиций понимания этой пользы теми или иными субъектами. Стоит особо подчеркнуть, что учение о методе познания общественных яв­лений составляет важнейшую особенность социальной фило­софии и политологии позитивизма.

Г. Спенсер широко известен как автор органической теории общества, которую он изложил, в частности, в сочинении «Научные, политические и философские опыты». Он предста­вил общество как систему взаимосвязанных биологических и социальных факторов. Чтобы придать наглядность этой теории, Спенсер приводит ряд любопытных сравнений. Так, правитель­ство в государстве уподоблялось им мозгу человека: подобно тому, как мозг «руководит» жизнедеятельностью организма, правительство руководит жизнедеятельностью общества, исчис­ляя и балансируя интересы взаимодействующих между собой сословий и политических партий. В другой работе он сравни­вает «нервно-мускульный аппарат» организма с «правитель­ственно-военной организацией», обеспечивающей защиту об­щества и государства от внешних и внутренних врагов. И де­лает такой вывод: с развитием и усложнением общества его «политический аппарат» увеличивается в размерах и усложняет­ся новыми добавочными частями, служащими для добавочных (прежде всего вновь возникаемых — В. Лавриненко) функций.

В своем учении о свободе человека, его гражданских и по­литических правах Спенсер исходит из основных постулатов теории естественного права. Свободу человека он рассматривал как его неотчуждаемое право, которое дано ему от рождения и должно охраняться государством на протяжении всей его жиз­ни. Спенсер писал:

... закон справедливых социальных отношений заключается в прави­ле, что каждый человек свободен делать все, что он хочет, если он не нарушает равной свободы другого человека (Спенсер Г. Социальная статистика).

В этом проявляется «закон равной свободы», на котором основывается справедливость. Равная свобода и справедливость – таково, по Спенсеру, основное начало деятельности людей, их отношений между собой и функционирования государства.

Исходя из указанного выше «основного начала», Спенсер развивал «систематическое учение о естественной справедливо­сти» и о правах человека. Он писал о присущем каждому чело­веку «инстинкте личных прав», который заставляет его «тре­бовать для себя столько же естественных преимуществ, сколько требуют другие», а также «отстаивать свою естественную свобо­ду» и «естественные права».

Ряд глав работы Спенсера «Социальная статика» посвящен подробному анализу прав человека на жизнь и на личную сво­боду, на пользование землей (частная же собственность на землю характеризовалась Спенсером как противоречащая естествен­ной справедливости и закону равной свободы), а также прав собственности на орудия и средства производства (кроме зем­ли) и любое другое имущество, на интеллектуальную собствен­ность, являющуюся продуктом духовной деятельности человека (научной, художественной и др.), на свободу слова («право сво­бодного слова»), на свободное передвижение по стране и т.д. Рассматриваются права женщин и права детей, политические права граждан государства.

Из закона о равной свободе, который обосновывал Спен­сер, следует, что «все члены общества должны обладать одина­ковыми политическими правами» и иметь одинаковые возмож­ности влиять на законодательство. А это может обеспечить лишь демократическое правление. Оно есть «единственное, ко­торое можно допустить с нравственной точки зрения, — един­ственное, которое не преступно по своему существу». По Спенсеру, суть демократии выражают такие понятия, как «свободные учреждения», «гражданские свободы», «самоуправ­ление» и т. п. Он вел речь «об устойчивости демократических учреждений и об их силе, заключающейся в поддержке народа, если он реально пользуется гражданскими и политическими свободами и правами.

Эффективность деятельности государства зависит, по мне­нию Спенсера, прежде всего от таких факторов, как склады­вающиеся отношения между различными социальными груп­пами; способы регулирования отношений социального нера­венства, которые неизбежны; соблюдение гражданских и поли­тических свобод граждан; установление гармонических отно­шений между личностью и государством.

Позитивистский подход О. Конта и Г. Спенсера к анализу социально-политической проблематики своего времени в нема­лой степени способствовал ее научному исследованию и ста­новлению политологии как самостоятельной науки.

Политические взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса.

Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895) являются создателями марксизма – революционного учения, рождение которого относится ко второй половине 40-х гг., а дальнейшее развитие занимает почти всю вторую половину XIX в. Единство взглядов Маркса и Энгельса было столь полным, что ряд произведений («Немецкая идеология», «Манифест коммунистической партии» и др.) они написали совместно. А третий том “Капитала” – главного труда Маркса – был дописан и издан Энгельсом уже после смерти Маркса по оставшимся рукописям и фрагментам.

Марксизм возник в русле европейских рационалистических традиций и учений. Марксистское направление социализма стало доминирующей формой, воспринятой мировым социалистическим мышлением. Как и у других социалистов, таких как Фурье и Оуэн, основной заботой Маркса являлся человек. Мировая история есть история производства самого человека, но она же есть и история отчуждения человека от самого себя: этот процесс происходит как в сфере экономики, где над человеком господствуют «вещные» отношения, так и в политике, где он попадает под власть собственных отчужденных сил в лице государства. Чтобы стать подлинно свободным, из объекта обстоятельств стать их субъектом, человеку необходимо освободиться не только от политического угнетения со стороны государственной власти, но и подчинить своему контролю процесс производства материальных благ, освободившись от господства вещей и обстоятельств.

Главной целью развития человека, по мысли Маркса, является гармония между человеком и человеком, человеком и природой, что отвечает его наиболее важным потребностям. Для Маркса главной характеристикой будущего Общества, его главной ценностью было «полное и свободное развитие каждого индивидуума», в свою очередь являющееся условием свободного развития всех.

Как должно произойти освобождение человека? При капитализме процесс самоотчуждения человека достиг своей высшей точки, поскольку его физические силы стали товаром и сам он таким образом превратился в вещь.  Рабочий класс как самый отчужденный класс и должен осуществить процесс человеческой эмансипации вообще. Освобождая себя, он освободит все общество. Освобождение должно произойти в экономической сфере, выразиться в социализации средств производства, что приведет к отмене «наемного» характера труда и его превращению в потребность здорового организма. Тяжелый физический труд будет передан автоматам, а функцией человека в производстве станет контроль и регулирование.

Значительно более сложными и противоречивыми были представления Маркса об освобождении человека в сфере политики, или учение о государстве. Маркс и Энгельс придерживались той точки зрения, что целью социализма должно быть не только бесклассовое, но и безгосударственное общество. Но достижение этой цели возможно только после того, как рабочий класс завоюет политическую власть и преобразует государство. Захват государственной власти был для Маркса необходимым средством для достижения цели отмирания государства в дальнейшем. За «государственный социализм» Маркса критиковали сторонники полного уничтожения государства – анархисты.

С «государственным социализмом» Маркса тесно связана его установка на революцию. Несмотря на то что «поздний» Энгельс в условиях мирного и эффективного развития капитализма конца XIX в. кое в чем изменил марксистский подход к государству и революции, в целом все же марксизм придерживался положения о революционном захвате власти. Эрих Фромм по этому поводу отмечал: когда Маркса обвиняют прежде всего в том, что он выступал за насилие и революцию, то это искажение фактов. Идея политической революции не является специфически марксистской или социалистической, это традиционная идея буржуазного общества трех последних столетий. Трагической ошибкой Маркса, ошибкой, которая внесла свой вклад в развитие сталинизма, было то, что он не освободился от традиционной переоценки политической власти и насилия  [2, с. 34].

С другой стороны, последователи революционного западного марксизма в XX в. именно в провозглашении курса на революционный захват власти видели отличие марксизма от социал-реформизма. С этой точки зрения, они критиковали Маркса за недооценку репрессивного характера «пацифистских» государств – Англии, Дании и Соединенных Штатов: временами у него проскальзывала мысль, что именно в этих государствах к социализму можно прийти мирным, парламентским, путем. С точки зрения П. Андерсона, вся история XX в. показывает, что правительства буржуазных государств никогда бы не согласились с приходом к власти таких социалистов, которые пожелали бы отнять у капиталистов частную собственность: «Во всех без исключения странах, от России до Китая, Вьетнама до Кубы, от Чили до Никарагуа, где возникала угроза существованию капитала, он отвечал яростной интервенцией, блокадой, гражданской войной» [3, с. 253].

Как видим, можно по-разному оценивать политическую теорию Маркса, но нельзя не согласиться с мнением Андерсона, что многие проблемы как теоретического, так и практического плана, возникшие у его последователей в XX столетии, связаны с неразработанностью самой марксистской политической теории. Андерсон в этой связи отмечал как наиболее уязвимые следующие проблемы. Во-первых, отношение Маркса к капиталистическому государству. В ранних работах он предпринял попытку теоретического исследования (пусть на весьма абстрактном философском уровне) структуры буржуазной демократии. Затем, в 1848–1850 гг. провел единственное конкретное историческое исследование диктаторского государства, созданного Лун Наполеоном, после чего уничижительный ярлык «бонапартизм» использовал применительно к любому буржуазному государству вообще. Никогда не анализировал английское парламентское государство, в условиях которого он прожил до конца своих дней. В результате Марксу не удалось создать учение о структурах классовой власти буржуазии. Во-вторых, поражение 1848 г. привело к возникновению у Маркса ошибочного представления о невозможности в будущем буржуазных революций из-за повсеместного страха капитала перед рабочим классом. На самом деле весь оставшийся период жизни Маркса совпал с триумфальным шествием буржуазных революций в Германии, Италии, Японии и др. Все эти революции происходили под знаменем национализма, а не демократии. Маркс предполагал, что развитие капитализма ослабит национальные различия, фактически же оно вызвало и усилило национализм. Таким образом, следующим поколениям социалистов были оставлены пустоты в исследовании сущности наций и национализма. (Андерсен назвал эти и некоторые другие неудачи Маркса в области экономической теории потому, что считал Маркса слишком большим ученым, заплатившим ошибками и упущениями за свое гениальное предвидение будущего.)

Как уже отмечалось, взгляды на государство и революцию в марксизме претерпели определенное изменение, что связано, в первую очередь, с именем Энгельса. Можно сказать, что до середины 80-х гг. в марксизме главенствовало представление о государстве как организации “исключительно господствующего класса”, которая “во всех случаях остается по существу машиной для подавления угнетенного, эксплуатируемого класса”, (Так представлял себе суть дела Энгельс в работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства”.) Однако «поздний» Энгельс сумел увидеть в политических структурах капитализма конца XIX в. то, чего не было в нем в революционный период европейской истории 40–70-х гг. XIX в., когда и сформировались взгляды марксизма на революцию. Речь идет не только о таких важных мероприятиях, как введение всеобщего начального образования и всеобщего социального страхования, что свидетельствовало о начале перехода буржуазного государства от традиционных эксплуататорских функций к функциям социальной поддержки и социальной политики. Речь идет также о расширении избирательных прав, о переходе ко всеобщему избирательному праву, пользуясь которым рабочие впервые получили возможность направить своих представителей в структуры государственной власти.

Не случайно в это время Энгельс сказал о возможности «поворотного пункта» в истории капитализма, после которого буржуазия «теряет способность к исключительному политическому господству; ищет себе союзников, с которыми, смотря по обстоятельствам, она или делит свое господство, или уступает его целиком» [4, с. 416]. Как видно, Энгельс говорил о возможности совершенно немыслимого ранее политического процесса – о частичной уступке буржуазией своего политического господства своим союзникам. И хотя Энгельс не назвал «по имени» этих союзников буржуазии, которым она может уступить политическую власть частично или даже целиком, – идея такой возможности объективно открывала перед рабочим классом новые перспективы в борьбе за власть. Эту идею в дальнейшем развили теоретики социал-демократии.

В 1895 г., незадолго до своей смерти, Энгельс говорил об «иронии всемирной истории», которая «ставит все вверх ногами»: «История совершенно изменила те условия, при которых приходится вести борьбу пролетариату. Способ борьбы, применявшийся в 1848 г., теперь во всех отношениях устарел... Мы, «революционеры», «ниспровергатели», гораздо больше преуспеваем с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота» [5, с. 533,546], т.е. насильственной революции.

Совершенно естественно, что эти идеи потребовали пересмотра положения о необходимости «слома старого государства», высказанного Марксом в работе «18 брюмера Луи Бонапарта» и в письмах к Л. Кугелвману: «Если ты заглянешь в последнюю главу «18 брюмера», ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало сих пор, а сломать ее, и именно таково предварительное условие действительно народной революции на континенте» [6, с. 172].

Спустя 12 лет, в 1883 г. Энгельс заявил иначе. Он исключил марксистов из числа “сломщиков” буржуазного государства, ограничивая их анархистами и подвергая последних критике: «Анархисты ставят все на голову. Они заявляют, что пролетарская революция должна начаться упразднения политической организации государства. Но единственная организация, которую рабочий класс застает в готовом виде после своей победы, – это именно государство. Правда, это государство требует значительных изменений, прежде чем оно станет выполнять свои функции. Но разрушить его в такой момент – значило бы разрушить то единственное орудие, посредством которого победоносный рабочий класс может осуществлять только что завоеванную им власть». [7, с. 9]. Таким образом, марксизм оставлял возможность как революционной, так и социал-демократической стратегии в отношении к буржуазному государству.

Теория насилия Л. Гумпловича.

Оригинальную концепцию развития общества и государства создал австрийский мыслитель Людвиг Гумплович (1838—1909). Его относят к представителям так называемого социологического направления развития политической мысли. По его мнению, в основе развития общества, в том числе происходящих в нем политических процессов, лежит деятельность определенных социальных групп. Поэтому именно их деятельность и должны прежде всего изучать такие науки, как социология и полито­логия. Л. Гумплович пишет:

Социальная группа не подвержена всевозможным случайностям, ее развитие идет по определенному пути, отличается строгой законо­мерностью и в то же время она свободна от главного недостатка «среднего человека», она не является ни фикцией, ни абстракцией ... Все мы принадлежим к той или иной социальной группе и все мы в своем поведении, сознательно или бессознательно, руководствуемся интересами группы, в состав которой мы входим (Гумплович Л. Социологические очерки. – Одесса, 1899).

В социологии «индивидуум опускается до положения ничего не значащего нуля», то же самое и в «государственной науке», ибо «даже самый могущественный государственный деятель есть лишь слепое орудие в невидимых, но всемогущих руках его социальной группы».

Одно из основополагающих положений концепции Гумпловича гласит:

Социальное развитие вообще, а правовой и государственный по­рядок в частности являются результатом борьбы между различными социальными группами (Гумплович Л. Социологические очерки).

Социальная группа объявляется им основным элементом социальной эволюции. При этом подчеркивается, что социаль­ная группа, или сообщество людей, отличается своей организа­цией, которая «прибавляет некоторое количество силы, необъ­яснимое из суммы индивидуальных сил».

Л. Гумплович исходит из того, что в процессе борьбы между собой различных социальных групп, организованных на основе их главных жизненных интересов, устанавливается тот или иной государственный строй. В своем фундаментальном труде «Общее учение о государстве» он обосновывает положение, согласно которому государство возникло «путем насилия одних племен над другими», завоевания и порабощения сильными племенами более слабых. «Победители образовали правящий класс, а побежденные и порабощенные — класс рабочих и слу­жащих» (Гумплович Л. Общее учение о государстве. – Спб., 1910).

Исходя из основных идей развиваемой им теории насилия, Гумплович определяет государство как «естественно возникаю­щую организацию властвования, предназначенную для охраны определенного правопорядка». Властвование трактует­ся как господство одних социальных групп (классов, сословий) над другими.

Властвующие — с одной и подвластные — с другой стороны, пра­вящие и управляемые, вот — вечные и неизменные признаки государ­ства (Гумплович Л. Общее учение о государстве. – Спб., 1910).

Понятно, что в рамках теории насилия Гумпловича идеи свободы и социального равенства выглядят как неосуществи­мые. Он считает их «по существу ошибочными и шаткими». По его мнению, «всякое право есть... упорядоченное неравенство». И вообще считает «безумством верить, что может существовать право, равное для всех». В свете этих положений вполне ло­гично его скептическое отношение к идее правового государст­ва. Он многократно подчеркивал в своих трудах, что до сих пор в истории торжествовал не справедливый закон, а государст­венный порядок, основанный на насилии.

Правда, Л. Гумплович выражал слабую надежду на то, что в условиях современной цивилизации возможны перемены к лучшему, что рост образования и духовной культуры народа может привести к обузданию эгоистических интересов индиви­дов и социальных групп. Это будет способствовать установле­нию гармонических отношений между ними, расширению гра­жданских прав и свобод, что приведет к более или менее пол­ному осуществлению идеалов либеральной демократии. Боль­шую роль в этом Гумплович отводил государству. В то же вре­мя он отмечал, что осуществление указанных идеалов возмож­но лишь в отдаленном будущем.

Теория правового государства Г. Еллинека.

Значительное влияние на развитие политической мысли в Европе в конце XIX — начале XX вв. оказал выдающийся не­мецкий государствовед и юрист Георг Еллинек (1851—1911). Он характеризовал политику как прикладную, практическую науку и прежде всего как «учение о достижении определенных госу­дарственных целей». Поскольку государственные цели выражают интересы определенных социальных групп, постольку, считал Л. Еллинек, политические исследования всегда но­сят «партийный отпечаток». Перефразируя известное высказывание Фомы Аквинского о том, что наука должна стать служанкой богословия, Еллинек говорит, что в современном обществе политика стала служанкой политических партий.

Выступая как «учение об искусстве государственной дея­тельности», политика решает практические проблемы «сохра­нения или преобразования существующего порядка», указывает на способы достижения целей государства. От­сюда, по Еллинеку, возникает проблема соотношения политики как прикладной науки и общей теории государства.

Г. Еллинек поставил задачу изучения государства как соци­ального и юридического явления. В первом случае исследователь должен обратиться «к реальным, объективным и субъективным явлениям, из которых слагается конкретная жизнь государств». Речь идет об анализе экономических, национальных и духов­ных факторов существования государства, деятельности раз­личных социальных сил, их идеологии, политических и иных настроений и т.п. Во втором случае анализируется «юриди­ческая сторона государства», установленный в нем «правовой порядок», а также совокупность тех правовых норм, на которых основан данный порядок и которые, следовательно, должны осуществляться в деятельности государства и его граждан.

Еллинек глубоко и всесторонне обосновал теорию правового государства. Согласно его теории «связанности государства правом», деятельность государства должна регулироваться «прочными правовыми нормами». Последние обязательны для всех органов государства и могут изменяться «только в установ­ленных правовых формах. Еллинек провозглашает, что правопорядок, ограничивающий деятельность государства соответствующими законами, «есть его (государства — В. Лавриненко) собственный порядок. Только в этом случае стано­вятся значимыми заявления о правах и обязанностях государст­ва по отношению к своим гражданам.

В связи с этим Еллинек ставит и обосновывает проблему верховенства права по отношению не только к гражданам, но и к государству. Чтобы практически реализовать идею верховен­ства права, необходимо придерживаться соответствующих прин­ципов, направленных на обеспечение «правового порядка» в государстве. Это прежде всего:

•    свобода личности, которую должны охранять и защищать государство и существующий правовой порядок. Данный прин­цип, по Еллинеку, лежит в основе подлинно правового полити­ческого строя;

•    народное представительство в системе законодательных учреждений. В этом случае законы будут отражать интересы широких слоев населения и работать «ради общего блага»;

•    господство закона над остальными государственными ак­тами (постановлениями правительства, местных властей и т.д.). Благодаря этому «все акты власти, которые не суть законы, ос­новываются на законе и вращаются в пределах закона».

Особое значение Еллинек придавал конституции как основ­ному закону государства. Конституция, по его мнению, должна отражать сложившиеся политические и правовые отношения между людьми и изменяться соответственно развитию данных отношений, фиксируя происходящие в них изменения. В свою очередь соблюдение конституции выступает как важнейший принцип существования правового государства.

Заключение.

Победа капитализма в развитых странах Западной Европы обусловила существенное изменение буржуазной политико-правовой идеологии.

Теоретическим отражением воплощенных в праве буржуазных принципов стал юридический позитивизм как специфическая для того периода форма юридического мировоззрения. Возведение на уровень теоретической основы правоведения формально-догматического метода было направлено против критики действующего, уже буржуазного права с позиций естественного права. Свойственный юридическому позитивизму взгляд на право как на веление, приказ власти порожден не только отказом от иллюзий революционной эпохи, но и еще более практической заинтересованностью в реализации послереволюционного права. Место критики феодального права с позиций права естественного заняла апология действующего позитивного права; разработку программ революционного преобразования общества при помощи права заменили толкование законодательства и его систематизация. Приказ суверенной власти независимо от его содержания занял место естественных прав человека, определяющих принципы права; наконец, юридически значимой фигурой стал не человек с его естественными качествами, интересами и притязаниями, а «физическое лицо» как проекция формально-определенных предписаний закона.

Отказ от революционной романтики XVIII в. обусловил новые формы и содержание учений о государстве. Они приобретают комментаторский, описательный характер, уже не апеллируют к гуманистическим идеалам и героическим образам республиканских эпох.

В конкретных исторических условиях первой половины XIX в. либеральные лозунги о защите личности от государственной власти означали более всего требование «нейтральности государства» в неравной борьбе за существование наемных рабочих и владельцев капитала. Для первых государство в этих условиях практически выступало как чисто карательная сила, для вторых – как верный страж богатства и связанных с ним привилегий. Не лучше был и взгляд на право как на «приказ власти». С этой точки зрения, не только личность не имеет прав и притязаний по отношению к государству, но и правомерность действий самого государства зависит лишь от него самого. Не случайно теоретики юридического позитивизма и нормативизма оказались не способны воспринять теорию прав человека и обосновать идею правового государства.

Практическое задание.

Схема политической системы современного Российского государства.

Государство

Государственный аппарат

                         состоит:

1)    Официальные партии                              

2)    Иные политические объединения

3)    Избирательная комиссия

4)    Законодательные собрания

(в том числе федеральное

 Собрание РФ)

5)    Межпарламентская ассамблея

Стран СНГ

6)    Совещательные органы при

президенте или правительстве

Список используемой литературы:

1.                    Бентам И. Принципы законодательства // Антология мировой политической мысли. М , 1997. Т. 1.

2.                    Фромм Э. Социализм // Коммунист. 1991. № 11.

3.                    Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991.

4.                    Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16.

5.                    Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22.

6.                    Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 33.

7.                    Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 36.

8.                    Лавриненко В.Н., Политология, 2-е издание, М. – Юнити – 2002.

9.                    Антология Мировой политической мысли. 1 Т. Зарубежная политическая мысль: истоки и эволюция. / Редактор Миголатьев А.А., М. – Мысль – 1997.

10.               Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В., Политология, М. – Юристъ – 2002.

11.               История политических и правовых учений. / Под ред. О.Э. Лейста,  М. – Юридическая литература, 1997.