Содержание

 

Введение                                                                                                                     3

1.     Начало пути                                                                                                      4

2.     Вклад Л. Пачоли в развитие бухгалтерского учета                                      8

3.     Оценка работы Л. Пачоли                                                                              11

Заключение                                                                                                                13

Библиографический список                                                                                      14

Введение

Каждый образованный человек независимо от того, какую профессию он избрал, знает или хотя бы слы­шал об одном из самых замечательных периодов в истории человечества, об эпохе Ренессанса — великом времени Возрождения. «Это был величайший прогрес­сивный переворот из всех пережитых до того времени че­ловечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и кото­рая породила титанов по силе мысли, страсти и характе­ру, по многосторонности и учености». Так писал Ф. Энгельс, так думали и думают все, кому до­роги сокровища человеческой культуры.

Титан — это самое точное слово по отношению к та­ким людям, как Леонардо да Винчи (1452—1519), Микеланджело (1475—1564), Рафаэль (1483—1520), Ни­колай Коперник (1473—1543), Альберт Дюрер (1471— 1528), Христофор Колумб (1451—1506), Васко да Гама (1469—1524), Америго Веспуччи (1451—1512), Никколо Макьявелли (1469—1527). В эту плеяду входит и мате­матик Лука Пачоли.

Л. Пачоли писал свою фамилию или по латински — Pacciolus или по-итальянски, в последнем случае он писал Pacciuolo или на тосканском диалекте— Pacioli. [64, с. 51]. В настоящее время при­нят второй вариант написания фамилии. Готовясь к 450-летию со дня выхода «Трактата о счетах и записях», бухгалтеры США провели дис­куссию о правильности написания фамилии автора книги.

1.     Начало пути

 Он родился в 1445 г. в Борго Сан-Сеполькро, по-итальянски это звучит не слишком радостно: город Свя­того гроба. Городок, а это был именно маленький про­винциальный городок, принадлежал «Афинам Возро­ждения» — Флоренции, городу-республике, хотя в этни­ческом и географическом отношении его следует отнести к северной Умбрии..

Борго Сан-Сеполькро упирается в правый берег Тибра, желтоватые воды которого плавно и быстро те­кут к Риму; с другой стороны городок прилепился к огромной горе — Монте Казале. В городе жили ремес­ленники, а на горе, в монастыре, построенном в XIII в. францисканцами, — монахи нищенствующего ордена, именовавшие себя, согласно воле папы Гонория III (1216—1227), миноритами.

Весьма уважаемое в городе семейство возглавлял Бартоломео Пачоли, отец трех сыновей; одного из них— Луку, он отдал учиться в мастерскую художника Пьетро делла Франческа (1416—1492), слава которого гре­мела по всей Италии. Это была первая встреча ма­ленького мальчика с великим человеком — художником и математиком.

Как свойственно людям эпохи Возрождения, учитель Л. Пачоли не был только художником, и мастерская его напоминала скорее своеобразный «университет культуры», чем школу живописи в узком и сугубо спе­циальном смысле этого слова._ «В созданном Пьетро делла Франческо мире, писал В. Лазарев, царит железный закон чисел, поэтому он так ясен и логичен. Его господствующая сила — человеческий разум, вся и всё себе подчиняющий, внутренняя просветленность и стоическая бесстрастность». Ученики, по мере своих сил и способностей, должны были приобщиться к ясному и логичному миру учителя.

Судя по тому, что мы знаем о Л. Пачоли, можно предположить, что чувство прекрасного было глубоко присуще ему. Вместе с тем он не был и, очевидно, не мог быть человеком искусства. Франческа был худож­ником и ученым, но только вторая ипостась учителя нашла отзвук в сердце ученика. Юный Лука Пачоли, прирожденный математик, был влюблен в мир чисел,

«число представлялось ему, как и его учителю, неким универсальным ключом, одновременно открывающим доступ к истине и красоте» [26]. На первом месте стоит истина, занятия наукой посвящены ей.

До девятнадцати лет Л. Пачоли работает и учится в мастерской, потом расстается с учителем и переез­жает в одну из столиц тогдашнего культурного мира — Венецию.

«В XV веке Венеция — сильнейшая морская и коло­ниальная держава тогдашней Европы, одно из самых могущественных государств Италии. Ее богатства пре­вышают богатства Флоренции, не говоря уже о других городах полуострова. Она наводнена пестрой толпой купцов со всех концов Средиземноморья и Западной Европы и поражает каждого путешественника живо­писностью своего интернационального облика, где скре­стились пути Запада и Востока, своей почти безудерж­ной роскошью, строгой иерархией государственного устройства, мощью армии и флота». С Вене­цией будут связаны основные вехи жизни Л. Пачоли.

В новом для него городе Лука Пачоли становится воспитателем трех сыновей богатого купца Антонио де Ромпиази. Благодаря учителю их имена дошли до нас: Бартало, Франческо, Паоло. Воспитывая детей, он учит их тому, что знает и понимает сам; часто он учится вместе со своими учениками, посещая публичные лек­ции знаменитого математика Доменико Брагадино,  помогает отцу учеников в ведении конторских книг, приобретая первые навыки в деле, которое ему суждено, будет сделать наукой. В 1470 г. он закончил свою первую книгу — учебник коммерческой арифметики, на­писанный для своих воспитанников. Э. Г. Вальденберг и О. О. Бауэр писали, что эта книга публиковалась;  Яросляв Кубеша отмечает, что «труд не был на­печатан». В том же году Л. Пачоли прервал карь­еру воспитателя, решив покинуть город, он уехал в Рим.

 Был ли Л. Пачоли истинно верующим человеком? Мы этого не знаем. Мы можем вместе с А. Дюпоном предположить, что был, а можем допустить, что фра (брат) Лука ди Борго Сан-Сеполькро, как теперь он стал называться, думал согласно с Кремонием и по­добно многим людям возрождения: «Верьте, как хотите; но говорите, как при­нято». Очень скоро Ф. Гвиччардини (1483—1540) ска­жет иначе: «Думай, как хочешь, но поступай так, как тебе выгодно».

Во всяком случае, монашество приносило Л. Пачоли пользу: оно вводило его в определенную культурную среду, давало необходимый досуг для научной работы, для продолжения образования и самообразования, снабжало достаточными денежными и материаль­ными средствами, подчиняло церковной, а не свет­ской юрисдикции; последнее обстоятельство обеспе­чивало необходимую поддержку для получения про­фессуры.

   Лука Пачоли добивался максимально возможного: он хотел посвятить себя науке и ради этого стал мона­хом-францисканцем. Выбор был продиктован научными традициями, сложившимися в ордене, и семейными об­стоятельствами—оба брата Луки Пачоли тоже были францисканцами. Может быть, и воспоминания далеко­го детства заставили Л. Пачоли постучаться в эту дверь.

Официально орден францисканцев был нищенствую­щим, и Лука Пачоли, становясь фра Лукой ди Борго Сан-Сеполькро, принес обет бедности. Пройдет 450 лет, и французский бухгалтер Альбер Дюпон увидит в этом глубоко символический акт: отец бухгалтерии приносит за себя и за своих будущих коллег обет бедности и бескорыстия.  И в самом деле, знаменательно: на заре капиталистической эры для бухгалтеров уже проклами­руется бедность как принцип, а на закате будет отме­чено, что обещанное—сбылось.

Итак, задача состояла в том, чтобы понять мир ма­тематики, чтобы понятое вложить в книги и чтобы книги воплотились в человеческие дела.   Основной аргумент А. Дюпона  в пользу религиозности Л. Пачоли—обилие в тексте трудов последнего ссылок на бога. Однако сам А. Дюпон отмечает, что это была только особенность того времени. Во Франции в текстах бухгалтерских книг упомина­ния о боге были уничтожены только после революции 1789 г.

 Наука, или, как ее иногда называли, философия — эта, по словам Данте, «дружба души с мудростью» представлялась един­ственной тихой гаванью в море житейских невзгод. «Быть филосо­фом, писал Ф. де Санктис,— значило противостоять страстям и бежать удовольствий, побеждать самого себя, хранить душевное равновесие в житейских превратностях».

2.     Вклад Л. Пачоли в развитие бухгалтерского учета

 События показали, что Л. Пачоли правильно оценил свои возможности и перспективы. 14 октября 1477 г. он получил профессуру в университете Перуджи, а в ноябре прочитал свои первые лекции.  Ему положили оклад в 30 гульденов, но уже 11 января 1478 г. из вни­мания к тому, что «он уже два месяца читает лекции по геометрии и алгебре, и оказал в оных превосходные познания и что, очевидно, ему жить нельзя на такое скудное содержание», разрешена ему прибавка в 20 гульденов. Судя по всему, Л. Пачоли оказался хорошим лектором. 4 июля 1478 г. корпорация профес­соров ввиду «необходимости иметь такого ученого и опытного преподавателя по означенному предмету и, относясь с уважением к его добродетелям и высокой нравственности» решила оставить Л. Пачоли при зани­маемой им кафедре еще на два года, увеличив ему вме­сте с тем содержание до 60 гульденов. За время, проведенное в Перудже, Л. Пачоли, готовясь к лекциям, написал развернутый конспект курса, который оформил в виде отдельной книги, посвятив ее «своим любезным ученикам, отличным и славным юношам Пе­руджи». (Рукопись этой книги должна храниться в Вати­канской библиотеке). Впоследствии основы этой работы войдут в состав первого капитального труда Л. Пачоли.

7 нюня 1480 г. Л. Пачоли получил последний раз профессорское жалованье, в его педагогической карь­ере наступил перерыв. В течение восьми лет Л. Пачо­ли будет заниматься философией, теологией и совер­шенствоваться в математике. Выполняя орденские обя­занности, он будет совершать поездки в различные го­рода Италии, чаще будет ездить во Флоренцию— самый культурный город тогдашнего мира.

Теперь мы вправе задать вопрос: что же ценного создал Л. Пачоли-бухгалтер? Почему его слава росла? И здесь следует отметить пять главных моментов, ко­торые привнес Л. Пачоли в бухгалтерский учет:

 1. Теоретическое истолкование  двойной  записи. Л. Пачоли первым попытался объяснить такие, понятия, как дебет и кредит, хотя он и не употребляет этих тер­минов. Он создал персоналистнческую модель учета и тем самым заложил основы для его юридического истолкования, получившего полное выражение в рабо­тах Э. Дегранжа и Дж. Чербони. П. Гарнье, видный французский бухгалтер, назовет свою книгу «Учет— алгебра права», хотя принцип двойной записи он объяс­няет исходя из причинно-следственных связей (кредит— причина, дебет — следствие).

Персоналистическая модель настолько удачна, что ею при объяснении двойной записи будут пользоваться К. Маркс и Ф. Энгельс.

2. Персоналнстическая модель приводила к невоз­можности самостоятельного рассмотрения таких аб­страктных бухгалтерских категорий, как дебет и кредит. Тем самым создавались условия для выделения бухгал­терского учета в отдельную науку.

3. Бухгалтерский учет рассматривался как само­стоятельный метод, основанный на применении двой­ной записи, имеющий приложение для отражения хозяйственных процессов, как на отдельных предприя­тиях, так и выходящих за рамки их. Это отличалось от работы Б. Котрульи, считавшего, что бухгалтерский учет имеет своим объектом отдельное предприятие. Точка зрения Б. Котрульи, которую разделяли очень многие видные бухгалтеры (Ж. Савари, Д. Дефо, Л. И. Гомберг, А. М. Галаган), ограничивала возмож­ности двойной бухгалтерии.

4. Отражение двойной записи на счетах, которые трактуются как система (план) учета. Организация системы (плана) не может быть постоянной, а должна, зависеть от цели, преследуемой администрацией.

5. Л. Пачоли впервые ввел в бухгалтерский учет моделирование, основанное на комбинаторике. Такой подход позволял построить общую модель, в рамках которой любая учетная задача истолковывалась как частный случай.

Отмеченные выше пять моментов не утратили своего значения и в настоящее время. Более того, возможности современном вычислительной техники ближе матема­тическому уму Л. Пачоли, чем старые рутинные сред­ства регистрации фактов хозяйственной жизни. В этом сила теории, ее превосходство над преходящими нуж­дами дней. Л. Пачоли хорошо понимал это. Он помнил знаменательные слова своего современника гуманиста Кристофоро Ландино (1424—1498.): «Те, которые пре­бывают в действии, несомненно, приносят пользу, но либо в настоящий момент, либо на короткое время; те же, которые освещают нам скрытую природу вещей, приносят пользу вечно. Действия кончаются с людьми. Мысли же, побеждая века, живут вечно». Зажженный Л. Пачоли огонь теоретического знания никогда не угасал.

3.     Оценка работы Л. Пачоли

         Доменико Манчини (1534), Джироламо Кардано (1539) и Ян Импин (1543) упомянут Л. Пачоли, причем первый и последний — с большим уважением.

Стоил ли этого трактат «О счетах и записях»?  Безусловно, да! Однако значение трактата было не в том, в чем его видели многие исследователи бухгалтер­ской старины.

С точки зрения практики учета книга Л. Пачоли устарела еще до того, как была напечатана. Это хо­рошо и убедительно показано Р. де Рувером, Н. С. Помазковым и В. И. Рутенбургом.

Практика учета в Северной Италии к концу XV в. была шире и глубже, чем описал ее Лука Пачоли, и, пожалуй, можно сказать, что для итальянских бухгал­теров — современников Пачоли его книга в части прак­тических предложении была весьма элементарна. В своем классическом труде он не отразил многих цен­ных практических достижений. Это свидетельствует о том, что Пачоли в основном, очевидно, опирался на торговые книги Ромпиази. Отсюда можно сделать вы­вод, что Пачоли не был знаком с учетом как профес­сионал. Только этим можно объяснить некоторую огра­ниченность труда; в нем не нашли места такие важные и уже встречавшиеся в практике того времени вопро­сы, как:

1) особенности учета в промышленности;

2) ведение параллельных и дополнительных книг;

3) ведение счетов лоро и ностро;

 4) применение ба­ланса в аналитических целях, так как уже тогда баланс составлялся не только для закрытия книг и выверки записей, а служил орудием контроля, и управления;

5) порядок проверки и основы ревизии баланса;

6) по­рядок резервирования хозяйственных средств и распре­деления результатов по смежным периодам;

7) мето­дика расчетов, связанных с распределением прибыли;

8) порядок подтверждения отчетных данных инвентаризационными ведомостями.

Существенным недостатком концепции Л. Пачоли, единодушно отмечаемым всеми исследователями, кроме А. Дюпона, было отождествление домашнего (лич­ного) имущества купца с имуществом предприятия. Трактат написан на языке, представляющем собой смесь латинского и итальянского с явным преоблада­нием последнего. Такая смесь делала его крайне слож­ным для чтения и понимания.

Заключение

Составив завещание, Л. Пачоли думал, что он сде­лал все. Однако он ошибался. В 1514 г. на папский престол восходит Лев X. Новый папа хочет окружить себя первыми людьми эпохи, в его окружении сияют Микеланджело и Рафаэль. Л. Пачоли назначается лек­тором математических дисциплин в Римской Академии. Он повинуется. Но в конце 1514 г. его уже нет в списке лекторов. Полагают, что он умер в 1515 г. Он похоронен на кладбище Сан-Сеполькро.

Когда земля родного города сокрыла прах одного из замечательнейших математиков, многие из тех, кто любит науку, задумались над тем, какова будет по­смертная слава умершего. Еще при жизни Л. Пачоли некто Коро назвал его сочинения кучей золы, в которой скрыты крупицы золота. При всей жестокости отзыва в нем все же признается наличие золота. В 1523 г. ради «крупицы золота» выходит второе изда­ние «Summa». Однако очень скоро Дж. Кардано (1501—1576) назовет Л. Пачоли компилятором. Эта оценка сохранится надолго. В наши дни Я. Кубеша с грустью отмечает, что «специалисты-математики не слишком высоко оценивают его печатные труды, поскольку они не содержат каких-либо новых идей».  Л. Ольшки, А. П. Юшкевич считают Л. Пачоли популяризатором, Г. Г. Цейтен — вдохновителем новых исследователей; П. Бурбаки не удостаивают его упоминанием. Однако по мере того, как его слава математика замирала, росла и крепла его слава бухгалтера.

 

Библиографический список

1. Пачоли Л. Трактат о счетах и записях М. Финансы и статистика 1994

2. Рувер П. Как возникла двойная бухгалтерия М. Косфиниздат 1958

3. Смирнова И.А. Бухгалтерские журналы в России (Страницы истории) Бухгалтерский учет 1994 №12

4. Цыганков К.Ю. С чего начиналась современная бухгалтерия // Москва ЭКО 2002 г.