могут выполнить это обещание. Я даже опасаюсь, что попытки отсрочить неизбежный кризис путем нового инфляционного витка могут иметь временный успех и усугубят неизбежную в конце концов катастрофу.

Три варианта экономической политики

Неутешительная, но несомненная истина состоит в том, что ложная денежная и кредитная политика, проводившаяся в течение почти всего послевоенного периода, обусловила крайне неустойчивое положение экономических систем во всех западных промышленно развитых странах – положение, при котором любые предпринятые нами действия будут иметь самые неприятные последствия. Мы можем выбирать лишь между тремя вариантами:

1. Позволить открытой инфляции и дальше быстро набирать темп до тех пор, пока это не приведет к полной дезорганизации всей экономической деятельности.

2. Ввести контроль над заработной платой и ценами, что на время сделает незаметным действие продолжающейся инфляции, но неизбежно приведет нас к централизованно планируемой, тоталитарной экономической системе.

3.  Решительно положить конец росту денежной массы, т.е. сделать шаг, который вскоре, с появлением значительной безработицы, выявит все пороки в размещении труда, вызванные в прошлом инфляцией и несомненно усугубившиеся бы при выборе любого из двух вышеназванных вариантов…


2. Кейнсианское политическое “средство” от безработицы

Формула, в которой безработица есть прямая функция совокупного спроса, оказалась чрезвычайно действенно, поскольку результаты анализа количественных эмпирических данных в некоторой степени, казалось, ее подтверждали. Напротив, этого были лишены альтернативные объяснения безработицы, которые я считаю верными... Коротко говоря, мы видим забавную ситуацию кейнсианская теория, подкрепленная статистикой, поскольку лишь ее оказалось возможным проверить количественными оценками, тем не менее, есть теория ложная. Она до сих пор широко распространена лишь постольку, поскольку суждения, доселе считавшиеся верными (и которые я продолжаю считать таковыми), не могут быть по самой своей природе подтверждены или опровергнуты статистически.

224

3. Истинная теория безработицы

Верное, хотя и непроверяемое, объяснение массовой безработицы связывает ее с несовпадением распределения трудовых (и прочих) факторов производства между отраслями (и населенными пунктами) и распределения спроса на продукцию этих отраслей. Это несовпадение вызвано искажением системы отношений цен и заработков. И оно может быть устранено лишь посредством изменения этих соотношений, т.е. в результате установления в каждом секторе экономики цен и заработков, обеспечивающих равенство спроса и предложения.

Другими словами, причина безработицы кроется в отклонении от равновесных цен и заработков, которые сложились бы в условиях стабильного рынка и стабильных денег. Но мы никогда заранее не можем знать, при какой структуре соотношений цен и заработков такое равновесие будет достигнуто. Следовательно, мы лишены возможности измерить отклонение существующих цен от равновесных, обусловливающее невозможность продажи на рынке труда ресурсов. Мы, следовательно, не можем выявить статистическую взаимосвязь между искажениями соотношений цен и масштабом безработицы. Однако и неподдающийся измерению фактор может обладать чрезвычайно значительным воздействием. Существующий предрассудок – важно лишь то, что может быть измерено, –  в немалой степени ввел в заблуждение экономистов, да и весь мир в целом.

4. Инфляция в конечном счете увеличивает безработицу

Но почему нужно так уж бояться инфляции? Не стоит ли попробовать научиться жить в ее условиях, как вроде бы научились некоторые страны Южной Америки, тем более что, по бытующим убеждениям, это необходимо для обеспечения полной занятости? Если бы это было верно, и вред инфляции сводился бы лишь к тому, что подчеркивается многими, такую возможность следовало бы рассмотреть со всей серьезностью.

Почему мы не можем жить в условиях инфляции

Ответ на этот вопрос имеет, однако, два аспекта. Во-первых, чтобы достичь поставленной цели, такая инфляция должна была бы постоянно набирать темп, достигший бы рано или поздно такой степени, при которой эффективное функционирование рыночной экономики становится невозможным. Во-вторых, и это более важно, в конце концов такая инфляция порождает

225

гораздо большую безработицу, нежели та, которой с самого начала предполагалось воспрепятствовать.

Нередко приводят довод, согласно которому инфляция вле­чет за собой простое перераспределение общественного продук­та, в то время как безработица уменьшает последний, являя таким образом худшее зло. Довод неверен, поскольку инфляция сама становится причиной увеличившейся безработицы.

Вредоносное действие инфляции

Я безусловно не хочу недооценивать остальные вредоносные эффекты инфляции. Они намного хуже, чем может полагать человек, не живший в эпоху Великой Инфляции: за первые восемь месяцев моей трудовой жизни мой заработок увеличился по сравнению с первоначальным в 200 раз. Я в действительнос­ти уверен, что подобную разрегулированность денежного обра­щения терпят лишь потому, что в эпоху инфляции ни у кого не хватает времени и сил на организацию всенародного бунта.

Я хочу подчеркнуть, что даже те последствия инфляции, ко­торые каждый гражданин испытывает на себе самом, не явля­ются наихудшими, что обычно не понимают, поскольку это становится очевидным, лишь когда инфляция остается в про­шлом. В особенности следует помнить об этом экономистам, по­литикам и всем остальным, кто не прочь указывать на южно­американские страны, где инфляция существует на протяжении жизни нескольких поколений и где вроде бы к ней вполне при­способились. В этих преимущественно аграрных странах пос­ледствия инфляции сводятся главным образом к уже назван­ным. Наиболее серьезные воздействия, которые инфляция ока­зывает на рынок труда в индустриальных странах, для Южной Америки не столь важны.

Предпринимаемые в некоторых из этих стран (в особенности в Бразилии) попытки справиться с проблемами инфляции путем каких-либо методов индексации могут в лучшем случае служить лекарством от некоторых последствий инфляции, но безусловно не от ее основных источников или наиболее болез­ненных эффектов. Они не могут воспрепятствовать главному ущербу, наносимому инфляцией, — дезориентации размещения трудовых ресурсов. Этот вопрос я намереваюсь далее рассмат­ривать более подробно.

Дезориентация размещения трудовых ресурсов

Инфляция делает определенные виды деятельности временно привлекательными. Соответствующие рабочие места исчезнут, как только будет остановлена инфляция или даже как только она

226

перестанет нарастать так быстро. Подобный результат обусловлен тем, что инфляция: а) изменяет распределение денежных по­токов между различными секторами и стадиями производствен­ного процесса и б) порождает ожидание дальнейшего роста цен.

Сторонники денежной политики полной занятости нередко представляют дело таким образом, будто единичного увеличе­ния совокупного спроса достаточно для обеспечения полной за­нятости в течение определенного, но достаточно продолжитель­ного периода. Подобное представление не учитывает неизбеж­ного воздействия названной политики как на распределение трудовых ресурсов между производствами, так и на политику профсоюзов в области заработной платы.

Как только государство признает себя ответственным за под­держание полной занятости при тех заработках, каких удастся добиться профсоюзам, последним становится ненужным прини­мать во внимание, что их требование увеличить заработную плату может повлечь за собой безработицу. В этой ситуации любое опережающее рост производительности труда увеличение заработков, если оно не влечет за собой возникновение безра­ботицы, делает неизбежным расширение совокупного спроса. Рост денежной массы, обязательный при высвобожденном таким образом поступательном движении заработков, становит­ся непрерывным процессом, требующим постоянного притока дополнительных денежных средств.

Дополнительный приток денег должен повлечь за собой из­менения в относительной интенсивности спроса на различные виды товаров и услуг. А такие изменения должны привести к дальнейшим изменениям соотношений цен и соответствующим переменам в ориентации производства и размещении факторов производства, включая и трудовой. Я не могу рассматривать здесь все остальные причины, объясняющие, почему цены на различные товары — и объемы их выпуска — по-разному реа­гируют на изменения спроса (такие, как коэффициенты элас­тичности, показывающие скорость, с которой предложение от­вечает на изменение спроса).

Главный вывод, который я хочу подчеркнуть, таков: чем продолжительнее инфляция, чем больше число рабочих мест за­висит от того, будет ли она длиться или даже будет ли уско­ряться ее темп, — и все это не потому, что эти рабочие не нашли бы себе работу при условии отсутствия инфляции, а по­тому, что инфляция наделила их временно привлекательными рабочими местами, которые при замедлении или прекращении инфляции вновь исчезнут.

(Экономические науки. 1991. № 1. С. 57—64)

227

МОРИС АЛЛЭ

Значительный вклад в разработку теоретических проблем не­оконсерватизма внес французский экономист М. Аллэ.

Морис Аллэ родился в Париже в 1911 г. В годы учебы (лицей, Политехническая школа, Горный институт) он увлекался историей, затем физикой.

Творческая деятельность М. Аллэ обширна и включает работы по теоретической и прикладной экономике, физике, социологии, исто­рии цивилизации. Он принес в экономическую науку объективность физика, логическую стройность математика, гибкость мышления инженера и широту взглядов историка. Его особенно интересовало изучение путей достижения максимальной эффективности экономики и большей социальной справедливости. Применяя методы эконо­мико-теоретического и сравнительно-исторического анализа, М. Аллэ доказывает, что, во-первых, только рыночная, конкурентная органи­зация хозяйства может быть экономически эффективной и что, во-вторых, без эффективной работы экономической системы, не может быть реального социального прогресса.

В 1988 г. М. Аллэ был удостоен Нобелевской премии за разработ­ку теории взаимосвязей экономического роста, инвестиций (капи­тальных вложений) и процентных ставок. В своей нобелевской лек­ции он заявил, что попытался решить “...фундаментальную проблему любой экономики: добиться как можно большей экономической эффек­тивности, обеспечивая при этом такое распределение доходов, кото­рое было бы общественно приемлемо”.

Ниже приведены отрывки из интервью, которое в 1989 г. М. Аллэ дал журналу “Мировая экономика и международные отношения”.

Из интервью

ЕДИНСТВЕННЫЙ КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ — СОГЛАСИЕ С ДАННЫМИ ОПЫТА

На мой взгляд, экономика начинает превращаться в подлин­ную науку лишь в послевоенный период. Я имею в виду науку, опирающуюся на статистический анализ фактов, на теории, чья логическая строгость может быть подвергнута проверке, а также на сопоставление этих теорий с данными наблюдения.

Мои работы по максимальной эффективности экономики и основам экономического расчета прошли две последовательные стадии: с 1941 по 1966 г. и с 1967 г. по настоящее время. В книге “В поисках экономической дисциплины” я дал доказа­тельство двух фундаментальных положений: всякая равновес­ная ситуация рыночной экономики является ситуацией макси-

228

мальной эффективности, и наоборот, всякая ситуация макси­мальной эффективности является равновесной ситуацией рыночной экономики (теоремы эквивалентности).

Еще один пример касается моих исследований в области денежной динамики. Опыт показывает, что в неустойчивой в денежном плане экономике не может быть ни эффективности, ни справедливости в распределении доходов.

...По сути дела перед нами всеми, на Западе и Востоке, стоит общая задача. Если мы хотим как можно лучше использовать наши ограниченные ресурсы для удовлетворения наших прак­тически неограниченных потребностей, мы обречены быть эф­фективными. Каковы же условия эффективности?

Что касается меня, то я вижу два таких условия. Надо прежде всего децентрализовать управление экономикой по той простой причине, что миллионы глаз видят больше и лучше, чем несколько, и что способы достижения большей эффектив­ности найти и реализовать намного легче, когда выгоды, свя­занные с реализацией излишков, ищут миллионы людей, а не горстка людей, какими бы умными они ни были и какими бы техническими средствами они ни располагали. Но одних реше­ний здесь недостаточно.

Необходимо также, чтобы экономические агенты хотели реализовать возможности, которые открывает и делает техничес­ки доступными децентрализация экономики. Если бы люди были бескорыстными святыми, то достаточно было бы и одной децентрализации. Но поскольку люди таковы, каковы они есть, то второе условие столь же обязательно. Это заинтересованность людей в поиске и реализации более эффективных решений.

Как мне представляется, данный анализ объясняет те труд­ности, с которыми постоянно сталкиваются в Восточной Европе. Собственно, коренной вопрос, встающий перед странами с коллективистской экономикой, состоит в том, возможно ли осуществить децентрализацию решений и добиться достаточной заинтересованности в рамках обобществленной экономики.

Если многие верят в эффективность контроля, это значит, что они не знают, что это такое на деле. Надо самому порабо­тать контролером, чтобы знать, что в лучшем случае кон­троль — это малодейственный инструмент. Единственный объ­ективный и эффективный контролер — это рынок.

В явлении бюрократии есть универсальные аспекты. И если мы намерены понять, почему экономика стран Восточной Европы

229

малоэффективна, нам достаточно посмотреть на нашу собст­венную бюрократию и ее деятельность. Бюрократия характери­зуется прежде всего хорошо известным законом Паркинсона — количественным размножением административных служб. Но есть и другие законы, не менее поразительные, хотя, может быть, и менее известные. Я бы упомянул прежде всего закон дви­жения “дел” вверх. Когда возникает какая-либо локальная про­блема, местная администрация, как правило, не имеет смелости или даже политической возможности решить ее самостоятельно. В результате “дело” проходит по всем иерархическим ступень­кам и оказывается в конце концов на столе министра.

Во время этого “движения вверх” проявляет себя второй закон — закон убывающей компетенции. И не потому, что люди, возглавляющие администрацию, обязательно менее спо­собны, чем те, кто работает внизу. Но они намного хуже знают то, что касается местных вопросов, поступающих на их рас­смотрение, так как они дальше отстоят от них.

Третий закон, характерный для этого процесса, — это, на мой взгляд, слишком частое принятие решений в рамках про­цедуры, в которой большую роль играет случайность. Если ми­нистр должен рассмотреть массу вопросов, то, каким бы рабо­тоспособным и сознательным он ни был, он располагает лишь ограниченным временем на каждый вопрос. Следовательно, фактически центральная администрация стоит перед невозмож­ностью принятия рациональных решений в том случае, когда речь идет о местных вопросах.

Поэтому нет нужды искать за тридевять земель объяснение тому, что может происходить в СССР и что описывается как результат злоупотреблений бюрократии. То же самое мы часто наблюдаем еще и сегодня во многих французских службах.

Западная экономика не является “чистой” экономикой, в ко­торой полностью соблюдаются честные правила игры. В после­военной истории Франции постоянно наблюдались тенденции к коррупции в самой различной форме. Вы, видимо, слышали о недавних “делах”, связанных, например, с незаконной прода­жей оружия или с финансовыми преступлениями, в которых замешаны осведомленные лица. Анализ большого числа приме­ров коррупции дан мною в сносках к книге “Налог на капитал и денежная реформа”. Так происходит всякий раз, когда кон­троль рынка заменяется контролем со стороны политической власти. Неподкупен только рынок.

Западную экономику часто обвиняют в растрате имеющихся

230

 (ресурсов на избыточные мощности и капиталовложения, забы­вая, что именно этот избыток мощностей является условием бы­строго роста и эволюции экономических структур. В то же время развитие коллективистской экономики постоянно тормо­зится наличием узких мест, которые блокируют весь хозяйст­венный механизм.

Государства Запада в меньшей, а государства Востока в большей степени пытаются плохо выполнять то, что гораздо лучше сделала бы децентрализованная экономика. И напротив, те же самые государства плохо или же совсем не выполняют того, что может быть сделано только государством и что по самой своей, природе относится к области его деятельности.

Главный вопрос для стран Востока и Запада один и тот же: обеспечить децентрализацию решений, обеспечить заинтересованность каждого в поиске и реализации наилучших решений. С точки зрения выполнения этих условий труднозаменимым институтом является, на мой взгляд, частная собственность. Го­сударство сможет действительно выполнять свои собственные задачи, лишь отказавшись от выполнения того, что гораздо лучше делает рынок.

Опыт показывает, что частная собственность является услови­ем осуществления политических свобод. Я констатирую, в частнос­ти, что в истории существует весьма сильная корреляция между масштабами частной собственности и масштабами свобод...

В стране, где я живу, я вижу, что частная собственность дает богатым большую степень свободы. Тот, у кого нет денег, кто нуждается в работе, не является свободным. Или же у него есть работа, но он может ее потерять, что сокращает его свободу выражения мнений. В конечном счете в наших западных, так назы­ваемых “либеральных обществах”, очень мало свободных людей. Изучение истории, наблюдение за современными обществами показывают, что эффективность экономики не только обусловливает реализацию всевозможных социальных целей, но и одновременно составляет необходимое условие расцвета культуры и цивилизации. Они также показывают, что эффективность сама обусловлена наличием экономики рынков, основанной на децентрализации решений, и что такая экономика может ре­ально функционировать лишь тогда, когда она в большей своей части опирается на частную собственность, с присущей ей свободой хозяйственного управления.

(Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 11. С. 24—40)

231

VIII. ЭКОНОМИКС


В начале 20-х годов XX в. в англо-американской литературе вместо традиционного названия экономической теории — политическая эко­номия — стал использоваться термин “экономике”[1] (в смысле: основы экономических наук). В новой научной дисциплине был осуществлен синтез неоклассических и кейнсианских теорий, которые были объ­единены общим представлением о предмете экономической науки.

В 30-е годы профессор Лондонского университета Л.Роббинс, буду­чи сторонником маржинализма, дал определение предмета “эконо­мике”. По его мнению, центральной проблемой экономической науки является распределение редко встречающихся ресурсов (которых не хватает для удовлетворения потребностей) между альтернативными це­лями. Л. Роббинс рассматривал “экономике” вне всякого конкретного социального содержания. Эта теория, на его взгляд, является одним из разделов некой всеобщей науки о рациональной деятельности. Пос­ледняя исследует человеческие поступки как отношение между целя­ми и ограниченными средствами, которые могут иметь альтернативное использование.

В 40—50-х годах подобное понимание предмета экономике стано­вится общепринятым. Например, П. Самуэльсон так определил “эко­номике”: это наука о редких производственных ресурсах, избираемых с течением времени людьми и обществом с помощью денег или без их участия, в целях производства различных товаров для последующего их распределения в настоящем и будущем между людьми и группами общества[2]. В связи с этим во главу угла в “экономике” поставлены универсальные проблемы экономической организации, составляющие основу любого общества. Выделяются три ключевых проблемы:

“I. Что необходимо производить, т.е. в каком количестве и какие из взаимно исключающих друг друга товаров и услуг?

2. Как они будут произведены, т.е. посредством каких ресурсов и с применением какой технологии?

3. Для кого они предназначаются, т.е. кто будет их владельцем и извлечет пользу из произведенных товаров и услуг?”[3]

Первоначально “экономикс” решительно отличался от политичес­кой экономии, которая, как известно, сложилась как наука, которая в центр внимания поставила изучение социально-экономических отно-

232

шений между классами и группами общества. В противовес политэко­номии “Экономикс” исключил из своего содержания изучение соци­альных отношений и их исторического развития. Поэтому он так же, как и политическая экономия, являлся асимметричной теорией в части трактовки предмета науки, поскольку имел уклон в сторону тех­нологии и организации производства.

Но жизнь заставила внести серьезные поправки в первоначальные представления о предмете “экономике?”. С середины 60-х годов запад­ные экономисты все больше критикуют неоклассицизм за отрицание важности социальных и политических проблем. В “экономике” сейчас фактически расширяются рамки социологизации предмета науки: теоретически освещается политика доходов, проводимая государством и предпринимателями; определяются пути борьбы с безработицей и бед­ностью значительной части населения; рассматриваются злободневные проблемы расовой дискриминации и ограничения прав женщин при найме на работу и увольнении. Модными стали темы о качестве жизни и экологической безопасности. “Экономикс” все больше обращается политико-экономическим проблемам, в частности к сравнительному анализу современных экономических систем, трудовым отношениям,  к проблемам развивающейся экономики, антикризисного регулирова­ния, экономического роста.

Особенно сблизило “экономике” с политической экономией то, что во всех западных учебниках по экономической теории возобладала школа “неоклассического синтеза”, которая доказала необходимость одновременного и взаимоувязанного использования и рыночного, и го­сударственного регуляторов национальной экономики. Новая модель смешанного типа народнохозяйственного регулирования соединила ус­тойчивость государственного управления, позволяющую лучше удовле­творять общенациональные потребности, с гибкостью рыночного само­регулирования, без чего нельзя более полно удовлетворять многообраз­ные личные потребности людей. Эта модель позволяет наилучшим об­разом уравнять совокупный спрос и совокупное предложение, а также успешно сочетать высокую эффективность производства, социальную справедливость и стабильность хозяйственного развития.

Ниже приводятся важнейшие разделы из нескольких “экономике”, получивших широкое распространение во многих странах.

ПОЛ САМУЭЛЬСОН

Пол Антони Самуэльсон (род. в 1915 г.) получил образование в Гайдпаркской высшей школе в Чикаго, Чикагском и Гарвардском уни­верситетах. С 1940 г. преподавал в Массачусетском технологическом институте, где основал экономический факультет. С 1941 г. со­вмещал преподавательскую деятельность с работой консультанта Конгресса, правительственных и частных учреждений. Был экономи­ческим консультантом президента Кеннеди.

233

В своей научной и преподавательской работе П. Самуэльсон пред­принял попытку систематизировать и объединить различные совре­менные школы экономической теории. Он выступил за широкое при­менение математических методов в экономических исследованиях. П. Самуэльсон внес крупный вклад в научное обоснование смешанного типа макроэкономического регулятора.

П. Самуэльсон — первый американец, ставший в 1970 г. лауреа­том Нобелевской премии за вклад в повышение уровня научного ана­лиза в экономических науках.

П. Самуэлъсон — автор широко распространенного на Западе учебника “Экономикс. Вводный курс” (переведенного более чем на два десятка языков). По этому учебнику с 1948 г. студенты высших учебных заведений многих стран изучают экономическую теорию.

Ниже приводятся фрагменты из данного учебника, пятое издание которого (выпущенное в 1961 г. в Нью-Йорке, Торонто и Лондоне) опубликовано на русском языке в 1964 и 1993 гг. под названием “Эко­номика”.

Глава 1

Введение

По словам доктора Ватсона, он с изумлением встретил новость, что великий Шерлок Холмс даже и не слыхивал о солнечной системе. Од­нако самым поразительным было его явное нежелание что-либо узнать об этой системе, поскольку, согласно эксцентричной психологической теории Холмса, мозг человека уподоблен хранилищу с ограниченной вместимостью и данные о солнечной системе просто бы вытеснили его осведомленность об анатомии мочки уха воровок, промышляющих в магазинах.

Я с уверенностью утверждаю, что познания в области экономичес­кой теории не сотрут в вашей памяти информацию из физики, латин­ского языка или, скажем, точечной сварки. В то же время вполне справедливо стремление каждого к экономии личного времени, столь ограниченного в действительности. Вот почему, если бы экономичес­кий анализ не был столь важен, то все время, затрачиваемое на его изучение, было бы лучше и целесообразнее использовать для множе­ства иных дел.

По ком звонит колокол

Прежде всего к изучению экономической теории побуждают повседневные и касающиеся каждого из нас проблемы, которы­ми и занимается экономическая теория.

Какие виды работ требуется выполнять? Как они будут оплаче­ны? Какова реальная цена одного доллара при покупке товара  сейчас

234

или в период галопирующей инфляции? Может ли наступить  такое время, когда в пределах устанавливаемых сроков вы не бу­дете в состоянии найти подходящую для вас работу?

Но в то же время экономическая теория рассматривает не только личные и семейные проблемы, но и вопросы, связанные с  политикой, что затрагивает каждого человека.

В случае забастовки шахтеров будет ли государство решать во­прос об оказании им помощи путем увеличения моих налогов, либо будут найдены иные решения для смягчения ситуации? Должен ли я сегодня отдать мой голос за строительство новой школы или шоссе или, может, было бы лучше выждать время со строительст­вом до наступления спада деловой активности и снижения цен на цемент, что заставит изыскивать дополнительные возможности в поисках работы? Допустимо ли лишить замужних женщин в итоге голосования права работать в государственных учреждениях и тем самым помочь мужчинам сохранить уровень занятости? Не снизит­ся ли размер заработной платы из-за автоматизации до полугодо­вого уровня и не возникнет ли в результате избыток рабочей силы? Как отнестись к антитрестовскому законодательству в борьбе про­тив монопольных цен?

Экономическая теория занимается также и вопросами пред­принимательства в промышленности и торговле.

Чем вызвано катастрофическое падение акций с 1929 по 1932 гг. и столь драматическое их резкое повышение в послевоен­ные годы? В чем взаимосвязь одновременного повышения курса облигаций и понижения курса акций? Как должен поступить фер­мер в вопросе изменений соотношения между затратами земли и затратами труда, если по сравнению с земельной рентой относи­тельно возрастает заработная плата?

Экономическая теория призвана дать ответ и на ключевые проблемы общества и нации в целом.

В чем проблематичность для Индии роста ее народонаселения? И какова подобная проблема в Соединенных Штатах? Принося в жертву производство потребительских товаров на алтарь производ­ства машин и прочего машинного оборудования, способствуем ли тем самым в значительной степени темпу нашего роста в будущем, либо будущий рост стимулируется скорее переменной активизацией изобретательности ученых университетов, инженеров-исследовате­лей и фабричных мастеров?

Передовые западные цивилизации да и развивающиеся страны озабочены таким важным вопросом, каковы реальные возможности Советского Союза догнать в ближайшие два десятилетия Соединен­ные Штаты, представляющие общество наибольшего изобилия на Земле? Как эволюционирует существующий между этими различ-

235

ными типами экономических систем разрыв? Каковы возможности каждого из нас, чтобы изменить их относительное положение? Какие же методы могут стать образцом для подражания населения Индии или Конго для ускорения экономического развития этих стран?

Изучение экономической теории и дает возможность отве­тить на подобные вопросы. Хотя, несомненно, не следует ду­мать, что, изучив ее или проштудировав дюжину учебных по­собий, вы сможете найти исчерпывающий и окончательный ответ. Экономическая теория взаимосвязана с человеческим бы­тием, которое, как это будет видно из дальнейшего изложения, невозможно уложить в рамки простых и категоричных истин.

В то же время для того, кто даже не знаком с экономичес­кой теорией, чрезвычайно затруднительно не только находить какие-либо ответы на такие вопросы, но и продумывать их. Он словно глухой, который пытается рассуждать о достоинствах музыкального произведения. Хотя, обрети он слух, и, пусть в нем нет таланта и способностей восполнить его отсутствие жиз­ненным опытом, пусть ему не дано насладиться мелодией и ритмом, понять гармонию и структуру музыки, — все ж таки в нем она, по меньшей мере, породит связанные с ней чувства.

Вышеперечисленные да и постоянно возникающие в нашей жизни экономические вопросы являются для людей и средств массовой информации предметом дискуссий. Для того чтобы принять полезное и приятное участие в этом “Великом разго­воре”, и необходимо изучать экономическую теорию.

Плоды просвещения

Существует и другая причина, побуждающая нас изучать экономическую теорию. Она может увлечь вас. Дело в том, что действительно более двух столетий экономическая теория слу­жила для образованных людей источником ответов на все во­просы, возникавшие перед ними в жизни. И в то же время экономические принципы обладают логическим изяществом, которое мы находим, например, в геометрии Эвклида. Бесспор­ны прелести квантовой физики, но они доступны лишь тому, кто в совершенстве владеет всеми секретами математической техники. В то же время эстетика построения экономического анализа требует только формирования логического мышления и способности испытывать изумление каждый раз, когда эко­номические умозаключения приобретают действительную зна­чимость для миллиардов жителей всех континентов.

236

Впрочем, не только об изяществе идет речь. Если бы эконо­мист в конце своего долгого жизненного пути пришел к выводу, что в итоге его трудов остаются лишь его изыски в области красивых форм, то, несомненно, он не испытал бы чувства удовлетворения, связанного с констатацией серьезного влияния на жизнь людей плодов его труда. Именно поэтому изучение экономической теории важно с точки зрения его результатив­ности, а любое другое связанное с этим чувство удовлетворе­ния — это лишь только нежданное и во многом случайное вознаграждение.

Суть экономической теории

Выло время, когда начинавшие изучать экономическую теорию люди требовали дать им краткое определение ее сути в одной фразе. Довольно-таки активный спрос, надо сказать, встречал и не менее активные попытки его удовлетворения. Вот некоторые из предлагавшихся в то время определений:

 1. Экономическая теория — это наука об обмене и денежных сделках в обществе.

2. Экономическая тория — это наука об использовании челове­ком редких или ограниченных производительных ресурсов (земля, труд, товар производственного назначения, например, машины, технические знания) в целях как производства других товаров (на­пример, хлеб, говядина, одежда, строительство яхт и дорог), так и распределения их в потребительских целях между членами обще­ства.

3. Экономическая теория — это наука о повседневной деловой жизнедеятельности человека, о добываемых им средствах к суще­ствованию и их использовании.

4. Экономическая теория — это наука о решении человеком задач в области потребления и производства.

5. Экономическая теория — это наука о богатстве.

Этот обширный перечень определений отнюдь не исчерпы­вающий, поскольку грамотному человеку вполне достаточно провести один час в приличной библиотеке, чтобы значительно его расширить. Впрочем, дать в одной фразе исчерпывающее определение и описание любого предмета, четко отграничиваю­щего его от других смежных дисциплин и дающего начинаю­щим представление о круге охватываемых им вопросов, — за­дача не из легких. В экономическую теорию, несомненно, вхо­дят элементы как вышеперечисленных определений, так и тех формулировок, которые можно было бы привести в дополни­тельном списке.

237

Хотя если бы современному экономисту предложили на выбор пять вышеприведенных определений с задачей выбрать наиболее приемлемую, то он остановился бы на второй дефи­ниции. Известно, какое значение имеют деньги, и в случае, на­пример, отказа Китаем от их использования в целом все равно он вынужден был бы решать бесчисленное множество проблем, являющихся предметом рассмотрения экономической теории. В рамках ее компетенции находятся даже и действия Робинзона Крузо и первых поселенцев, пусть даже в их жизни не имели место обмен товарами или бартерные сделки.

Экономическая теория не преследует цель, что вполне оче­видно, описывать чувства человека в его повседневной жизни, например, когда он слушает стихи Элиота или песни о муках любви и смерти в исполнении Синатры. Самое ценное в жизни невозможно приобрести даром или купить на рынке. То есть невозможно дать исчерпывающе точное определение экономи­ческой теории. Впрочем, в этом нет и особой необходимости. В то же время для общего ознакомления с данным предметом вполне возможно дать его краткую характеристику в следую­щем изложении:

Экономическая теория — это наука о редких производитель­ных ресурсах, избираемых с течением времени людьми и обще­ством с помощью денег или без их участия, в целях производства различных товаров для последующего их распределения в насто­ящем и будущем между людьми и группами общества.

Что не следовало бы называть экономической теорией

Прежде всего, в экономическую теорию не следует включать экономику ведения домашнего хозяйства. Целесообразно обра­титься к другим источникам для того, чтобы грамотно выпе­кать пироги или вести домашнее счетоводство.

В экономическую теорию не входит также и наука об управ­лении предприятиями. В ней вы не найдете секреты успешного приобретения миллиона долларов, составления годового финан­сового отчета, разработки наиболее эффективной рекламной стратегии или предвидения будущего биржевого курса акций.

В экономической теории не говорится и о технических на­уках. Поскольку решения задач по строительству плотины, по­лучения пенициллина или опыления кукурузы находятся в процессе лабораторных опытов или в гуще самой жизни непо­средственно.

И тем не менее, как это следует из дальнейшего изложения,

238

экономическая теория весьма близко граничит со всеми подоб­ными вопросами. В самом деле, она строится на признании про­фессиональных знаний инженера, факта небеспредельности природы и человеческих познаний. К тому же в экономической теории дается описание влияния ограниченных ресурсов и от­носительных уровней цен на решения техников, их вынужден­ный выбор между альтернативными технологическими про­цессами. Не надо искать экономиста, чтобы починить вышедший из строя двигатель. Однако экономические знания стано­вятся бесспорно необходимыми при нарушении взаимозависимых социальных отношений в производстве. Тому наглядные примеры — времена Великой депрессии после 1929 г. в США или инфляция в Германии в 1932 г.

Бесспорно, огромен интерес экономиста к теме семейного бюджета, однако из этого не следует одинаковый подход эко­номиста и рачительного главы семьи либо специалиста по во­просам семейного права к характеристике потребительского спроса. Не менее очевидно и то, что, усвоив излагаемые в на­чальных курсах экономической теории, например данной книги, методы извлечения наибольшей прибыли или достиже­ния других целей, используемые группой бизнесменов, еще не дает студенту второго года обучения возможность незамедли­тельно стать гораздо опытнее и искуснее своего отца.

В действительности тому, кто пожелает в течение всего лишь пяти лет возможно больше заработать на бирже или в торговле, следовало бы выйти на передовую линию огня или поступить на  выучку в любую действующую компанию. Но также бесспорно, что, не приобретая незамедлительно при изучении экономичес­кой теории профессиональных навыков и умения, любой чело­век, обладающий широким кругозором и глубоким пониманием основных социальных сил современной экономики, в конечном итоге будет иметь все условия для достижения гораздо большего материального успеха, нежели юноша, стремящийся незамедлительно к приобретению практического опыта.

Одна в ряду многих наук

Обычно экономическую теорию называют политической эко­номией. Она находится в ряду других важных университетских предметов. Среди этих социальных наук — социология, поли­тическая наука, психология и антропология, предмет которых хотя и не в полной мере, но совпадает с предметом экономи­ческой теории. Это иллюстрирует нижеследующий пример:

239

Как-то во время пребывания в Индии один заезжий экономист обратил внимание на то, что в фактически нищей стране население почитает священными животными коров: они тысячами безбояз­ненно бродят по улицам в поисках пищи. Наивный экономист, не обладающий никакими знаниями в области человеческой природы, рассматривал бы эти стада животных в качестве источника белко­вой пищи в дополнение к скудному столу индийского жителя. Од­нако ученый-экономист, умеющий заглянуть вперед и понимающий все тонкости психологии в ее соотношении с национальными обы­чаями, построил бы свой экономический анализ развития этой страны несомненно с учетом этого социального фактора. В иссле­довательских целях он попытался бы выяснить влияние подобной обстановки на политическую структуру и расстановку сил и груп­пировки, воздействующие на политический курс.

Несомненна также близость экономической теории к ucтории. Разве простое совпадение неоднократное на протяжении веков повышение цен в Испании и других странах Европы после открытия Колумбом Америки с ее золотыми запасами? В чем взаимосвязь улучшения положения фермеров Айовы и ухудшения положения их коллег в Вермонте и Оксфордшире, а также облегчения участи обитателей лондонских трущоб с на­чалом эры практического использования изобретения железных дорог и парохода? Чтобы истолковать такие исторические яв­ления, необходимо использовать аналитические средства, по­скольку сами по себе факты не будут “говорить сами за себя”; в то же время подобный подход не противоречит известной ста­ринной китайской поговорке “один взгляд стоит тысячи ухищ­рений”.

Особого упоминания в ряду граничащих с экономикой дис­циплин заслуживает статистика. Огромное количество самой разнообразной цифровой информации публикуют государствен­ные учреждения и организации предпринимателей. Большая часть приведенных в этой книге кривых — результат тщатель­ного статистического анализа собранной информации. Таким образом, многие известные математические методы теории ве­роятности и статистики находят свое применение именно в об­ласти экономики.

Кстати, знание математики, несмотря на наличие в каждом даже элементарном учебнике геометрических диаграмм, необ­ходимо только лишь для усвоения сложных разделов экономи­ческой теории. Залогом успешного овладения основными эко­номическими принципами является логическое мышление, а


240

успешное применение на практике экономических знаний зависит от точности оценки эмпирических данных.

Основатель квантовой теории, лауреат Нобелевской премии Макс Планк как-то весьма скромно заметил, что вынужден был оставить свою первую профессию экономиста из-за ее сложности. Услышав эти слова, Бертран Рассел, первопроходец современной математической логики, возразил: “Как странно. Ведь мне пришлось оставить экономическую теорию только из-за ее явной простоты!”

Несмотря на полярность высказываний, в них есть общее зерно истины. Хотя оба они и содержат одну и ту же ошибку. Фактически — и это доказано опытом многих миллионов людей — усвоить довольно-таки сносно экономические принци­пы может любой смышленый достигший совершеннолетия человек. Что подтверждает мысль Рассела. Однако одной лишь вир­туозности мышления в искусстве познания экономических сил, действующих в жизни человека, как это полагал Планк, далеко не достаточно. И в то же время, опять-таки основываясь на опыте, можно утверждать, что, хотя простакам и недоступен полный успех в какой-либо области знаний, совсем не нужно быть сверхчеловеком для плодотворных занятий предметом, называемым экономической теорией и справедливо, по мнению людей, включающим в себя элементы искусства и чистой науки.

Экономический анализ и описание

Современная экономическая наука ставит перед собой преж­де всего задачу описания, анализа и объяснения динамики про­изводства, безработицы, цен и ряда подобных явлений с уста­новлением их взаимосвязи. Такое описание может иметь цен­ность только лишь при условии, если оно не является простым набором не связанных между собой констатации. Речь идет о необходимости ввода некоей системы; это и предполагает наличие подлинного анализа.

При этом следует принимать во внимание, что в отличие от естественных наук, исследования в области которых отличают­ся точностью, такую же степень точности невозможно достичь в связи со сложностью поведения людей и постоянных измене­ний в социальной сфере их бытия. То есть исключены контро­лируемые эксперименты подобно тем, которые проводят химик или биолог. Подобно астроному, нам остается ограничиться лишь “наблюдениями”. И к тому же наблюдаемые нами явле­ния и используемые статистические данные, увы, не могут быть

241

уподоблены четким и упорядоченным данным и явлениям орбит небесных тел. Однако подобная точность, к счастью, и не требуется, так как гигантским шагом вперед стало бы правиль­ное определение общего направления процесса данного явления и его последствия и результаты.

Сами по себе знания и понимание природы и общества уже окупили бы затраченные усилия. Если представляет интерес изучение путей планет и проделок атомов, то, вероятно, не менее полезно знать секреты механизма создания банками денег, пути развития инфляции, выяснить роль в установлении цен предложения и спроса. Насколько интересен процесс при­обретения знаний ради знаний, настолько привлекательна и на­дежда на то, что с новыми открытиями в физике инженеры смогут применять в жизни связанные с ними полезные для нас усовершенствования, что прогресс в области физиологических исследований поднимет на новый уровень медицину, что бес­пристрастный анализ экономических данных поможет обществу обрести пути, исключающие повторение ошибок и возникнове­ние наиболее болезненных и неприятных явлений экономичес­кого свойства.

Экономическая политика

Мы приблизились к понятию экономической политики — одной из важных проблем. В конечном итоге понимание всегда способствует усовершенствованию и эффективному контролю. Возможно ли и каким образом воздействовать на капризы эко­номического цикла? Какими способами стимулируется эконо­мический прогресс и его эффективность? Каким образом можно добиться общедоступности уровня жизни?

В каждой части нашего анализа вы увидите стремление объ­яснить проблемы экономической политики. Для достижения ус­пеха каждый из нас должен обладать качествами беспристраст­ности и объективности, способностью видеть вещи такими, ка­кими они являются в действительности, независимо от нашего личного отношения к ним. Следовало бы не упускать из виду, что экономические проблемы волнуют практически всех и каж­дого. Ущемление глубоко укоренившихся привычек и предрас­судков чревато весьма негативными нарушениями кровяного давления, появлением повышенных тонов и крикливости в го­лосе человека; но вполне очевидно, что многие из этих привы­чек и предрассудков сложились как плохо замаскированные экономические интересы определенных кругов общества.


242

Страстно стремящийся вылечить больного врач обязан сна­чала постичь науку объективной оценки предмета его наблюде­ний. Врач с пользой для человека применяет бактериологию, и в то же время какой-нибудь ненормальный ученый может ис­пользовать ее достижения для уничтожения человечества, вы­пустив на волю бактерии чумы. Одни лишь благие намерения не помогут добиться желаемых результатов.

“Там, где царствует культ поклонения солнцу, невозможно успешно усвоить законы теплоты”.

Таким же образом каждая данная экономическая ситуация имеет лишь одно истинное объяснение, несмотря на все труд­ности его поиска. Не существует экономической теории для рес­публиканцев и отдельно для демократов, специально для рабо­чих и только для предпринимателей. Вот почему довольно-таки близки точки зрения экономистов в их большинстве при ана­лизе цен и занятости как основных экономических проблем.

Это отнюдь не предполагает единодушия среди экономистов в определении экономической политики. Так, экономист А ут­верждает возможность любой ценой достижения полной заня­тости. А экономист Б не придает первостепенного значения по­добному пути решения проблемы. Дело в том, что сама наука как таковая не может решать коренные вопросы, определяю­щие правильность или ошибочность выбираемых целей. Эти цели входят в сферу этики и “оценки ценностей”. И в конечном итоге, само общество в целом должно находить решения таких вопросов. Специалист может лишь привести существующие аль­тернативы и предположить наиболее ощутимые издержки тех или иных предлагаемых решений.

Здравый смысл и бессмыслица

Экономическая политика зачастую выступает предметом спора. Поскольку в своей совокупности сложного и взаимоза­висимого мира выступают цены, заработная плата, проценты, акции и облигации, банки и кредит, налоги и расходы. И каж­дый вопрос, очевидно, имеет более нежели одну сторону; иногда кажется, что единственно правильный ответ будет исходить от держащего вас за пуговицу последнего оппонента.

Без тщательного и длительного изучения невозможно разо­браться в таком сложном предмете, как химия. В этом кроются и свои преимущества, и свои недостатки. Так, посторонний че­ловек или тот, кто торгует в газетном киоске, по всей вероят-

243

ности, не может считать себя высшим авторитетом в химии; и это в порядке вещей. С другой стороны, начинающий изучать химию обязан ознакомиться с ее основными концепциями, на что необходимо затратить значительные время и усилия.

Однако каждый из нас уже с детства наслышан об экономи­ке. С одной стороны, это хорошо, поскольку речь идет об оп­ределенной сумме знаний, и в то же время с этим связано рас­пространенное заблуждение, обусловленное свойством человека относиться к внешней правдоподобной точке зрения как к ис­тине, не подвергая критике подобное отношение. Любому сту­денту о деньгах известно довольно-таки много, несомненно, даже больше, нежели он думает. Например, студенту просто смешно предпочтение ребенка к большому никелю, когда ему предлагают вместо него маленький дайм, либо его выбор блес­тящей монетки в 25 центов по сравнению с бумажным долла­ром. Студенты с иронией отнеслись бы к тем крестьянам-бас­кам, которые завладели незаполненной чековой книжкой уби­того ими заезжего художника.

Хотя и немногим больший объем знаний тоже опасен. Так, здравый смысл при тщательном рассмотрении оказывается сущей бессмыслицей. Заключив несколько успешных трудовых соглашений, профсоюзный руководитель может посчитать себя экспертом в вопросах оплаты труда. Выплатив всю сумму зара­ботной платы, предприниматель вполне может полагать окон­чательным свой контроль над ценами. И если банкиру удается сбалансировать все счета, то он также может сделать вывод о полноте своих знаний о деньгах.

Таким образом, каждому человеку присуще выделять только те аспекты какого-либо явления экономического характера, ко­торые имеют именно к нему непосредственное отношение. Ис­ключено, что лишившийся работы рабочий-каретник предастся размышлениям о перспективах увеличения занятости в области автомобилестроения в связи с сокращением строительства карет. Но нам как раз и необходимо быть готовыми рассмат­ривать размышления именно подобного типа.

Настоящий экономист, приступая к рассмотрению любой проблемы, прежде всего проявляет интерес к функционирова­нию экономики как единого целого, а не как выражения точки зрения определенных общественных групп. Поскольку цель его работы — выработка не индивидуальной, а социальной и обще­государственной политики. Очевидно, что кого-либо конкретно часто просто не касается то, что интересует всех членов o6щества.


244

Именно поэтому целесообразно вновь повторить в самом начале этой книги, что целью элементарного курса экономичес­кой теории не является обучение индивида умению управлять предприятием или банком, искусству рачительного расходова­ния денежных средств или способам добывания скорого богат­ства в результате биржевых операций. Но в то же время мы питаем надежду, что в области подобных видов деятельности у вас может появиться полезная основа.

Разумеется, образ мышления банкиров, предпринимателей, инвесторов и потребителей должен быть хорошо известен эко­номисту. Хотя это отнюдь не означает использование и эконо­мистом, описывающим деятельность члена общества, и индиви­дуумом одной и той ж терминологии и одних и тех же методов при принятии решений. Неужели планетам столь необходимо знать открытые астрономами их эллиптические орбиты движе­ния? Правомерно классическое утверждение: открытием для многих, даже и не подозревающих об этом, является то, что они говорят прозой. Точно так же встречаются бизнесмены, с удивлением узнающие о возможности систематического эконо­мического анализа их деятельности. И это сказано не в упрек их, на первый взгляд, наивной неосведомленности. Ведь играю­щий в бейсбол не будет это делать с большим успехом с усвое­нием всех тонкостей законов аэродинамики; можно предполо­жить значительные трудности процесса застегивания нами на рубашке пуговиц, если мы будем это делать размышляя о роли самосознания в этих действиях.

Диктатура слов

“Диктатура слов” наиболее опасна в социальных науках. И без того настолько сложен наш мир, чтобы мы сами провоци­ровали бы путаницу и неясности, употребляя по незнанию два различных слова для обозначения одного и того же явления или понятия либо применяя одно и тоже слово к различным предметам.

Так, Джонс обвинит Робинсона во лжи только за то, что по мнению последнего, чрезмерные сбережения являются причи­ной депрессии, в то время как, по мнению Джонса, в действи­тельности недопотребление и вызывает подобное явление. Всту­пив в спор, Шварц вполне может сказать: “Оба вы не правы. Недостаточные инвестиции — вот в чем корень зла”. И спор этот может затянуться на всю ночь, однако прекрати они спо­рить и проанализируй используемую терминологию, то весьма


245

скоро они пришли бы к выводу о полном совпадении их точек зрения, словесная путаница и вызвала столь явное противостояние.

Поскольку нам далеко не безразличны слова, то они вполне могут стать для нас и предательскими. Одобряя программу правительства ускорения экономического роста, кто-то из нас назовет ее “разумным планированием”, а кто-то другой, не признающий эту программу, обвинит правительство в “тоталитарной бюрократической регламентации”. Кто же поддержит одну из сторон, согласившись или возразив при рассмотрении их высказываний? Хотя в действительности речь-то идет об одном и том же. Таким образом, даже и не будучи специалистом в области науки о смысловом значении языка – семантики, – легко понять желательность, насколько возможно, избегать употребления такого рода эмоциональной терминологии в научной дискуссии.

 

Теория и практика

Чрезвычайно сложен мир экономики. Выше мы уже говорили о невозможности проводить контролируемые эксперименты в ходе экономического анализа подобно научным лабораторным опытам. Чтобы определить действие пенициллина при воспалении легких, физиологу достаточно “сделать прочие условия равными”, т.е. использовать для опыта две группы, применяя пенициллин только в одной из них. И гораздо более жесткие условия созданы для экономиста. Допустим, стоит задача определить последствия налога на бензин на его потребление. Предположим, что в этот же период введения налога впервые был проложен трубопровод. И несмотря на это, экономист обязан сделать попытку хотя бы мысленно использовать метод “при прочих равных условиях” для выделения из цепочки причин влияния, связанного с введением этого налога. В противном случае невозможно объяснить экономический эффект в совокупности и в отдельности применения налогообложения и усовершенствования способов транспортировки.

При невозможности провести контролируемый эксперимент при анализе какого-либо явления возникающие трудности вполне можно проиллюстрировать на примере первобытного лекаря, который считает необходимым для успешного умерщвления врага одновременное использование колдовства и какого-то количества мышьяка либо полагает наличие причинной зависимости между его платьем зеленого цвета и появлением листьев


246

на деревьях. Вот почему столь неполными представляются наши количественные познания в области экономики в результате этих и многих подобных ограничений. Это, право, не означает дефицит точных и доступных для нас статистических данных. Мы располагаем множеством подобных сведений. Целые годы данных о цензах, рынках и финансовой статистики накоплены в правительственных органах, торговых ассоциациях и концернах.

И все же очевидна необходимость, как и в любой другой науке, упрощать, абстрагироваться от множества деталей, даже если бы мы располагали еще большей массой еще более совершенных данных. Не существует такой человеческий мозг, который мог бы охватить огромную массу не связанных между собой фактов. Поскольку абстрагирование присуще любому анализу. Всегда необходим умозрительный подход при рассмотрении действительного окружающего нас мира, всегда необходимо уметь опускать детали, создавать наипростейшие гипотезы и схемы для постановки правильных вопросов при обобщении обширного фактического материала. Допустимо утверждение об искажении реальности в результате ее чрезмерного упрощения в любой физической, биологической либо социологической научной теории. Однако если речь идет о подлинной теории, то мы имеем возможность понимать ее в свете различные эмпирические данные, восполняя с избытком опущенные детали.

Именно поэтому при правильном их понимании не могут противоречить друг другу теория и наблюдение, дедукция и индукция. Полезность для освещения наблюдаемой действительности основана на критерии обоснованности теории. Впрочем, прямого отношения к делу не имеют ни ее логическое совершенство, ни изящное построение сложных рассуждений. Вот почему было бы совершенно бессмысленным заявление исследователя, если бы при утверждении “это верно в теории, но не на практике”, он не имел бы в виду, что “не все в порядке в относящейся к делу теории”.

 

Целое и часть:

“Ошибочное построение доказательства”

Для изучающих экономическую теорию важно усвоить, прежде всего, наиважнейшее правило: не принимайте вещи такими, какими они вам представляются на первый взгляд. Иллюстрацией этому правилу могут послужить нижеследующие примеры:


247

1. Если при весьма благоприятных условиях всем фермерам в результате упорного труда удается вырастить небывалый урожай, то общая сумма их доходов может значительно уменьшиться и, вероятно, это и будет иметь место в действительности.

2. Все люди не могут решить проблему трудоустройства таким же образом, как один человек, стремящийся получить работу и имеющий такую возможность при условии наличия у него большо­го умения это делать или его согласия работать за меньшую плату.

3. Никто не может извлечь выгоду, если цены возрастут в оди­наковой мере на все, что покупается и продается, в то время как рост цен в одной отрасли вполне может принести выгоду тем, кто имеет к ней отношение.

4. При отказе других стран снизить пошлины на импортируе­мые товары тот же шаг может стать выгодным для Соединенных Штатов.

5. Если ведение какого-либо дела в фирме не покрывает свя­занных с ним полных издержек, то тем не менее оно может ока­заться выгодным данной фирме.

6. Попытки отдельных членов общества увеличить свои сбере­жения в период депрессии могут привести к уменьшению общей суммы сбережений данного общества.

7. Для нации или государства может оказаться безрассудным то, что может быть благоразумным для отдельного человека.

Прежде всего, отметим справедливость каждого из вышепри­веденных утверждений. Хотя внешне они и парадоксальны. И каждый из кажущихся парадоксов найдет свое решение в этой книге, в которой вы не найдете магических формул и не столк­нетесь со скрытым обманом. Такова сама экономическая тео­рия, утверждающая, что при условии последовательности и ло­гичности приводимых доказательств все действительно сущест­вующее безусловно разумно.

Полезно также подчеркнуть общую для многих из этих па­радоксов одну-единственную ошибку, называемую в логике “ошибочным построением доказательства”. В учебниках логики ей дается такое определение:

Ошибочное построение доказательства — ошибка, происте­кающая из предположения, будто то, что верно для части, верно также и для целого.

Следующее явление часто наблюдается в экономической об­ласти: кажущееся правильным для индивидуума не всегда верно для общества в целом; и наоборот — представляющееся верным для общества вполне оказывается ошибочным для от­дельного его члена. Никакого толка не будет, если все зрители на параде встанут на цыпочки, чтобы лучше видеть. Однако

248

приподнимись кто-то из зрителей один — и он от этого только выиграет. В экономической области подобных примеров масса. Проверьте, какие из вышеприведенных 7 примеров можно отнести к ошибочному построению доказательства. Хотя с гораздо большей пользой для себя вы могли бы поискать новые анало­гичные примеры.

Б. Технологический выбор в любом обществе

Кривая трансформации или производственных возможностей человека

Итак, нами рассмотрено основное положение экономической теории, гласящее, что определяющее влияние на выбор между относительно редкими товарами оказывает ограниченность со­вокупных ресурсов. Использование простейших арифметичес­ких примеров и графических диаграмм убедительно его под­тверждает. Для тех, кто занимается экономической теорией, из­вестна роль важных наглядных пособий, облегчающих усвоение многих ее разделов и представленных в виде диаграмм и гра­фиков. Ваш труд будет вознагражден в будущем, если с самого начала вы сумеете уделить им внимание и понять их.

Итак, возьмем хозяйство с определенной численностью заня­тых в нем работников, располагающих определенной суммой технологических знаний, определенным количеством фабрик и орудий труда, владеющих землей, имеющих свою долю гидроэнергии и природных богатств. Решая задачу, что и как про­изводить, это хозяйство рассматривает целесообразность в про­изводстве самых различных товаров распределения между ними имеющихся в его распоряжении ресурсов. Например, сколько земли отвести под пастбище и сколько засеять пшеницей? На каких фабриках наладить производство шпилек для волос? И какое количество квалифицированного труда может быть заня­то на машиностроительных предприятиях?

Несомненна сложность подобных проблем как при принятии какого-либо решения, так и при их обсуждении. В этой связи и требуется поставить вопрос в более простом виде. Допустим, что мы ограничиваем наше производство лишь двумя экономи­ческими благами (видами экономических благ). Широко извес­тен в этой связи пример производства пушек и масла. То есть речь идет о традиционном выборе между военным и граждан­ским производством. В то же время подобный ход универсален. Так, при увеличении по решению правительства ресурсов, вы­деляемых на строительство общественных дорог, уменьшается их объем для частных строек, увеличение потребления продо-

249

вольствия ведет к уменьшению производства одежды, вообще увеличение потребления обществом приводит к сокращению производства машин и товаров производственного назначения, что, в свою очередь, в перспективе приведет к сокращению про­изводства потребительских товаров.

Однако возьмем наш пример с пушками и маслом. Итак, допустим, что на производство масла (гражданских товаров) на­правлены все ресурсы. В то же время масло можно производить до какого-то максимального количества в год, так как это за­висит от количества и качества ресурсов, эффективности при­меняемой в хозяйстве технологии. Итак, максимальное количе­ство масла в нашем примере — это 5 млн. фунтов. Большее невозможно из-за ресурсов и уровня технологии.

Другой крайностью могло бы стать использование для про­изводства пушек всех 100% имеющихся ресурсов. При этом максимально можно было бы выпустить 15 тысяч пушек опре­деленного образца.

Безусловно, при наличии других вариантов данный пример выглядит крайностью по своему содержанию. То есть при со­кращении некоторого количества изготовляемого масла появ­ляется возможность сделать также и некоторое количество пушек. В табл. 2-1 и показаны две крайности — А и F, где А — это исключительное использование всех ресурсов для про­изводства масла, а  F — для их направления в военную отрасль. Точки Е, D, С, В показывают данные о возрастающем произ­водстве масла вместо пушек. Таким образом, масло как бы “трансформируется”, разумеется не буквально, а как показа­тель переброски ресурсов от одного вида продукции к другому, в пушки.

Гораздо нагляднее эти варианты производства возможно про­иллюстрировать графиком производственных возможностей или производственной трансформации, в котором на горизонтальной оси откладывается количество масла, по вертикальной — коли­чество пушек (см. рис. 2).

В результате мы можем от цифровой таблицы перейти не­посредственно к графику. Для этого отложим 5 единиц масла вправо и 0 пушек по вертикали, в результате чего получаем точку Е. Откладывая 0 единиц масла вправо и 15 пушек вверх, отмечаем точку А.

Возможно, используя меньшие, нежели миллионы и тысячи единиц измерения, заполнить все промежутки между нанесен­ными на графике точками и получить, соединив их, кривую производственных возможностей (рис. 3).


250

Таблица 2-1. Полное использование ограниченных ресурсов означает, что общество должно выбирать: производить ли ему больше масла или больше пушек

Возможности

Пушки,

тыс. штук

Масло,

млн. фунтов

A

15

0

B

14

1

C

12

2

D

9

3

E

5

4

F

0

5

Альтернативные возможности производства масла и пушек. Экономические ресурсы возможно направить на выпуск пушек вместо масла.

Из всех приведенных ниже рисунков можно вывести следую­щее существенное обстоятельство:

Для производства одного товара экономика полной занятости всегда вынуждена поступиться производством другого товара. Ра­зумеется, здесь содержится возможность перевода некоторых ресур­сов с производства одного товара на выпуск другого; та же сталь может быть использована для производства пушек и для строитель­ства сельскохозяйственных машин в области маслопромышленности.

Таким образом, законом жизни в экономике полной занятости является замещение. Перечень для общества альтернативных воз­можностей выбора и представлен кривой производственных воз­можностей (трансформации).

Табл. 2-1 возможно дать в виде рис. 1:

Масло, млн. фунтов                                                Пушки, тыс. штук

Рис. 1. Альтернативные возможности производства. Ресурсы на производство дополнительного количества пушек определяются издержками в производстве определенного количества масла

251

Либо с помощью графика:

Масло, млн. фунтов

Рис. 2. Возможности трансформации масла и пушки. Каждая точка графика – это графическое выражение количественных комбинаций масла и пушек из табл. 2-1. Попробуйте дать положение точки на равном расстоянии от В и С. (Можете ли дать ее числовые значения в масле и пушках и записать эти данные в табл. 2-1 в нужном месте?)


Производственные возможности можно представить в виде плавной кривой:

Масло, млн. фунтов

Рис. 3. Кривая “производственных возможностей” или “трансформации”. На диаграмме наглядно даны возможности общества производить “пушки” вместо “масла” с использованием данного количества ресурсов и на данном уровне технологического развития. Любая точка внутри графика, например U, свидетельствует о неполном и нерациональном использовании ресурсов. (Источник: табл. 2-1. Плавная кривая построена с использованием приведенных выше данных).


А что же происходит в случае неполного использования имеющихся ресурсов – незанятых работников, свободной земли, бездействующих фабрик? Здесь, как уже говорилось выше, и вступают в силу совершенно иные экономические законы.

Если речь идет о безработице, то общество находится не на кривой трансформации, а где-то внутри кривой – в точке U,


252

то есть производится только лишь 2 млн. фунтов масли и тыс. пушек. При вводе неиспользуемых ресурсов появляется возможность сделать больше и пушек и масла. В таком случае мы перемещаемся в точки D или Е и получаем большее коли­чество как пушек, так и масла.

Именно это обстоятельство помогает ответить на вопрос о различиях исторического опыта США, Англии и России во времена второй мировой войны 1939-1945 гг. Каким образом начиная с 1940 г. США смогли превратиться в “арсенал демократии” и одновременно достигли наивысшего жизненного уровня по сравнению с прошлым?

Это произошло в основном за счет использования материальных и людских ресурсов, не использовавшихся ранее. Германия, с другой стороны, начала подготовку к войне еще в 1933 г.,  т.е.  за шесть лет до ее начала. Подготовке к войне предшествовал период массовой безработицы, которая по своей остроте и дала возможность Гитлеру получить голоса и обеспечить ему мирный приход к власти. При этом почти все расширение производства за счет пуска ранее остановленных заводов было ориентировано не на рост гражданского потребления, а на военную продукцию. И третьим примером может стать Советский Союз после начала второй мировой войны. Общество уже находилось непосредственно на довольно низкой кривой производственных возможностей, которой почти не предшествовала безработица. И русские не имели практически выбора, кроме как перейти с гражданского производства на военное, что и привело к ограничению удовлетворения ряда потребностей населения.

Приведенная выше кривая производственных возможностей  составлена с учетом фиксированного количества ресурсов и данного уровня технологического развития. Чтобы уяснить это поставим два вопроса. Первый: как поведет себя кривая производственных возможностей при условии возрастания в течение ряда лет населения и численности рабочей силы страны? Второй: как она будет выглядеть после технологических усовершенствований и технических открытий инженеров и ученых в области производства пушек и маслопромышленности? Совер­шенно ясно, что в обоих случаях мы будем наблюдать сдвиг кривой производственных возможностей, направленный вовне. В данном случае появляются возможности расширения производства и пушек и масла. Что и подтверждает человеческий опыт предшествующих столетий экономической истории (Рассчитайте и вычертите на рис. 3 новую кривую, иллюстрирующую рост производительности.)


253

Возрастающие затраты

Представленная выше кривая производственных возможнос­тей наклонена вправо и вниз — с северо-запада, на юго-восток. Тем самым подчеркивается обстоятельство, что при полной за­нятости выбор становится альтернативным одних товаров в ущерб другим. Кроме того, наша кривая — выпуклая или “вы­гнутая” линия при взгляде на нее сверху. В этом заключен следующий принцип экономики:

Большее количество какого-либо товара связано с необходи­мостью платить за него и более высокую цену, выраженную в других товарах, которые в данном случае не производятся или производятся в меньших количествах, т.е. для производства оп­ределенной единицы желаемого товара мы вынуждены прене­бречь производством дополнительного количества других товаров.

Тенденция возрастающих затрат проиллюстрирована в табл. 2-1 и рис. 1, 2 и 3. Первая единица масла требует сокращения только на одну единицу производимых пушек. Однако для по­лучения дополнительно еще одной единицы масла требуется по­жертвовать двумя единицами пушек! Из цифровой таблицы видно возрастание стоимости каждой дополнительной единицы масла при дополнительном отказе от выпуска пушек.

Данный закон возрастающих дополнительных затрат отно­сится к изготовлению масла. А как он действует в отношении производства пушек? Таким же образом. С использованием той же самой аргументации на выпуклой кривой рис. 3 мы увидим ту же природу закона возрастающих затрат. Впрочем, этот закон применим к изготовлению любого товара. Приведем при­мер, доказывающий это положение. Первая пушка, если мы находимся около точки F, сделанная дополнительно, требует незначительного количества масла. Продвигаясь к точке Е и к точке D (принося масло в жертву на алтарь производства пушек), мы видим, что изготовление каждой дополнительной пушки требует от нас отказаться от все большего количества масла по сравнению с предыдущей пушкой. Достигнув точки А и В, мы увидим из уменьшения кривой, что производство дополнительной пушки сопряжено с отказом от возрастающего количества масла.

В чем же общий смысл закона возрастающих затрат? Необходимо отметить, что сначала небольшое количество пушек можно частично произвести за счет ни в коей мере не пригодных для производства масла ресурсов. Но потребуется еще более увеличить производство пушек, и мы будем вынуждены использовать


254

также и ресурсы, вполне пригодные или предназначенные для изготовления масла. Ставя перед собой задачу, производить только пушки, мы должны использовать в этих целях всех фермеров и их земли, бывшие до этого момента эффективными ресурсами в маслопромышленности, пусть даже они и не способны внести в военную область значительный вклад. Таким образом, в данном случае неизбежно возрастание затрат на единицу продукции. (Допустим, что произошло невероятное: имело бы место абсолютно одинаковое соотношение при изготовлении пушек и масла таких факторов, как земля, труд и сопутствующие им другие. В таком случае наш график выглядел бы прямой линией: отказ от каждой единицы масла высвобождал бы ровно столько же ресурсов, сколько необходимо для изготовления трех пушек. При желании вы сами можете изобразить такую прямую линию, внеся новые данные в табл. 2-1, и вычертить диаграмму также в виде прямой линии на рис. 3.)

Знаменитый закон убывающей доходности

Возрастание цены одного товара, выраженной в другом то­варе, частично связано с более известным соотношением техно­логического и экономического характера, которое носит назва­ние закона убывающей доходности. Согласно этому закону, со­отношение устанавливается не между двумя товарами (в наших примерах — пушки и масло), а между производственными за­тратами (труда, например) и выпуском продукции (опять-таки масла или более традиционный пример — пшеницы).

В конкретном определении закон убывающей доходности применим к выпуску дополнительной продукции, получаемой в результате последовательного добавления равных дополни­тельных единиц изменяющихся затрат к неизменному количе­ству некоторых других затрат (запомните выделенные слова).

Вот пример закона убывающей доходности. В ходе контро­лируемого эксперимента мы имеем неизменное количество земли (предположим, 100 акров) для выращивания пшеницы. Если мы вообще не вкладываем наш труд, то естественно по­лучим нулевой результат, т.е. не будем иметь никакого коли­чества выпущенной продукции.

В ходе второго опыта в те же 100 акров земли мы вклады­ваем дополнительно единицу труда. Какое же количество про­дукции можно получить в данном случае? При ответе на вопрос одними рассуждениями не обойтись. Здесь необходимо просле­дить динамику фактических результатов опыта. Итак, поло-


255

жим, что в результате мы получили 2 тыс. единиц (любых ве­совых единиц, например бушелей) пшеницы. Зафиксируем, что 2 тыс. единиц получено в результате добавления к неизменному количеству земли одной единицы труда.

Теперь необходимо поставить и третий опыт, чтобы суметь проследить действие закона убывающей доходности. Итак, ко­личество земли остается неизменным. Но мы вновь изменяем количество труда, т.е. трудовые затраты: дополнительно вносим еще одну единицу труда. В результате мы уже внесли две такие единицы дополнительно. С вполне оправданным огромным не­терпением начинаем ждать результаты, думая о дополнитель­ном урожае пшеницы. Возможно ли получить теперь 4 тыс. единиц пшеницы, ведь на одну дополнительную единицу труда мы получили 2 тыс. единиц пшеницы? А если вторая единица дополнительных затрат труда нам даст менее 2 тыс. дополни­тельных единиц пшеницы, и мы почувствуем действие убываю­щей доходности?

При условии действительного действия закона убывающей доходности в итоге мы можем убедиться только в том, что вто­рая дополнительная единица труда принесет нам по сравнению с первой меньшее количество дополнительной продукции. До­бавь мы дополнительно третью единицу труда, получим еще меньший результат, и таким образом будет наблюдаться дейст­вие закона и в последующих опытах такого рода. Значение убы­вающей доходности наглядно иллюстрируют цифры в табл. 2-2.

Таблица 2-2. Убывающая доходность — это основной закон экономики и технологии


Количество человеко-лет труда

Совокупный продукт (бушели пшеницы)

Дополнительная продукция, получаемая от дополнительной единицы труда

0

0

1

2000

2000

2

3000

1000

3

3500

500

4

3800

-

5

3900

100

Доход, получаемый при выра­щивании пшеницы на неизменном количестве земли при внесении до­полнительных затрат труда. При добавлении к (табл. 2-2) постоянно­му количеству фиксированных за­трат равных дополнительных затрат последовательно уменьшается до­полнительная продукция — это и составляет содержание закона убы­вающей доходности (предлагаем за­полнить прочерк в последней ко­лонке таблицы).

В то же время универсальной силы закон убывающей доход­ности не имеет. Дело в том, что он вступает в силу зачастую после значительного количества дополнительных равных коли-

256

честв изменяющегося фактора. То есть в данном случае гово­рят, что закон убывающей доходности работает только с опре­деленного момента (до этого момента можно получить под вли­янием непостоянных по своему характеру факторов действи­тельное увеличение дополнительной продукции при добавлении к неизменным затратам дополнительных единиц изменяющих­ся затрат).

Так по каким же причинам можно говорить о правдоподоб­ности закона убывающей доходности? Ведь, как правило, мы исходим из того, что, одновременно добавляя неизменные ко­личества земли и труд, — при условии их возрастания в оди­наковой пропорции в итоге будет расширяться масштаб про­изводства, — мы будем наблюдать пропорциональное возраста­ние количества выпускаемой продукции и не отметим сокраще­ние дополнительной продукции. Да и почему она должна со­кращаться, если к неизменному количеству одного вида затрат постоянно прибавляется другой вид затрат?

То есть можно говорить о возможности сохранения отноше­ния затрат к выпуску продукции, оперируя в масштабах про­изводства необходимыми изменениями. Однако, с другой сторо­ны, можно убедиться и в том, что изменяющиеся затраты со­единяются с убывающим количеством фиксированных затрат при условии сохранения соотношения изменяющихся осталь­ных затрат и неизменности фиксированного вида других затрат. Отсюда и очевидное уменьшение дополнительной продукции по отношению к дополнительным изменяющимся затратам. Ведь такой неизменный фактор производства пшеницы, как земля, уменьшается по сравнению с количеством труда (изменяющиеся затраты). Так, на одной и той же площади посевов при увеличении численности обрабатывающих ее работников и интенсивных методах обработки почвы, вполне возможно какое-то время получать и определенное дополнительное количество зерна, хотя мы будем констатировать постепенное уменьшение массы получаемого дополнительно зерна.

Все сказанное можно изложить в следующем виде:

Закон убывающей доходности: увеличение общего количества продукции имеет место при увеличении некоторых затрат по от­ношению к другим, неизменным затратам. Однако после опреде­ленного момента в результате прибавления тех же самых допол­нительных затрат получаемая в итоге дополнительная продукция будет постепенно уменьшаться. Причиной уменьшения дополни­тельной доходности является уменьшение, количества фиксиро­ванных ресурсов по отношению к новым “порциям” изменяю­щихся ресурсов.

257

Глава 3. “Смешанная” система капиталистического предпринимательства и ее функционирование

Система предпринимательства и общество

Специфическим особенностям экономической жизни промышленно развитых государств XX века (кроме советской сис­темы) в этой главе уделено основное внимание. На протяжении последних веков в большинстве стран, о которых будет идти речь, развивалась тенденция постепенного сокращения доли го­сударственного контроля в экономике; постепенно утрачивали силу феодальные и доиндустриальные условия развития, фак­тически все большее распространение получали “свободное частное предпринимательство” и “конкурентный капита­лизм” — разумеется, подобные формулировки носили чисто произвольный характер.

Ситуация складывалась задолго до полного торжества тен­денции воцарения принципа абсолютного невмешательства со стороны государства в деловую жизнь... С конца XIX столетия государство последовательно расширяло свои экономические функции почти во всех странах. Пусть описание главных фак­торов, обусловивших этот важнейший и широко распространив­шийся процесс, станет предметом трудов ученых-историков. Для данного повествования достаточно уточнить, что существующая в капиталистических странах экономическая система представ­ляет собой сочетание свободного предпринимательства с осу­ществлением  как со стороны общества, так и частных институ­тов экономического контроля, т.е. мы имеем тип так называе­мой смешанной системы.

Каким образом эта система решает три главные проблемы экономической организации любого общества, мы постараемся изложить в начале главы. Ряд специфических черт современ­ного экономического строя промышленно развитых стран будет дан в заключительной части главы.

А. Решение главных проблем экономики в системе свободного предпринимательства

Вышеприведенная триада экономических проблем: что, как и для кого не является предметом специальных усилий со сто­роны ни частного предпринимательства, ни отдельных личнос­тей и организаций. Что само по себе удивительно. Приведем известный пример экономики Нью-Йорка. Бесспорно, что город оказался бы всего за несколько дней на грани голода, не будь обеспечен непрерывный поток товаров из города и в город. Речь

258

идет о потоке необходимых для жизни населения продовольственных товаров. Чтобы поступить на прилавки Нью-Йорке, то­вары совершают длительное по времени и расстоянию путеше­ствие из всех уголков нашей планеты, включая и поставки из 60 штатов США.

Почему же жителей многомиллионного города не лишают сна проблемы и боязнь разрыва в одни прекрасный день слож­нейших экономических связей, от которых зависит их сущест­вование? Ведь нет какого-то компетентного органа, который бы занимался принуждением и централизованным руководством в области этих связей!

Предметом внимания общественности постоянно являются вопросы государственного регулирования экономики: таможенное законодательство, законы против подделки продуктов, обес­печение работы предприятий коммунального обслуживания и железнодорожного транспорта, решения о минимуме заработ­ной платы, законы о равном праве на труд, социальное обеспе­чение, установление минимальных и максимальных цен, обще­ственные работы, национальная оборона, национальная и местная налоговая политика, деятельность полиции и судебное про­изводство, решения о зональных ценах, муниципальные работы  в области водо- и газоснабжения и пр. и пр. А что не входит в сферу влияния прямого государственного вмешательства и тем не менее имеет место в экономической жизни — это как бы остается в тени. А ведь без централизованного руководства и не на основе тщательно разработанного плана миллионы людей производят сотни тысяч видов товаров в их собственных целях.

Упорядоченная экономика, которой не свойствен хаос

То, что речь не может идти о хаотичном или анархичном характере системы, свидетельствует фактическое функциониро­вание конкурентной системы рынков и цен. В ней царит опре­деленный внутренний порядок, и она развивается согласно ряду свойственных ей закономерностей. И она действует. Система конкуренции представляет собой сложнейший механизм непро­извольной координации, проявляющейся через систему цен и рынков. Речь идет о сложившемся механизме связи, объединя­ющем знания и конкретные индивидуальные действия членов общества. И одна из самых сложных проблем, в которой пред­ставлены тысячи неизвестных переменных и многообразие от­ношений, решается без помощи специально созданного органа центральной разведывательной службы. Причем невозможно

259

назвать автора, изобретшего эту систему. Она естественно по­явилась на свет и развивается, как и сама человеческая натура. И она способна выжить, удовлетворяя тем самым основному требованию, предъявляемому любому социальному организму.

Громадное значение системы цен наглядно и типично про­явилось в послевоенные годы в Западной Германии. В стране отмечался крайне низкий уровень производства и потребления в 1946—1947 гг. При этом полностью объяснить это ни разру­шениями, причиненными бомбардировками в военные годы, ни огромными репарационными платежами невозможно. В основе причинных связей лежал практически парализованный меха­низм цен: обесценивание денег, дефицит сырья и остановка про­изводства в промышленности, нехватка топлива для поездов и невозможности наладить добычу угля из-за отказа крестьян торговать за деньги и отсутствия для обмена промышленных товаров. Был установлен официальный уровень цен, однако по­купательная возможность денег была минимальной при фантас­тических ценах на черном рынке, где преобладал натуральный обмен. “Чудо” явилось в 1948 г. Механизм цен начал эффек­тивно работать, благодаря решительной и радикальной денеж­ной реформе: чуть ли не сразу вверх рванулись производство и потребление и сама система рынков и цен начала решать три­аду проблем — что, как и для кого.

И такого рода чудеса происходят вокруг нас повсюду — до­статочно открыть глаза и внимательно посмотреть на функци­онирование рынка. Разрушая капиталистическую систему, ре­волюционер ни к чему более действенному, нежели глубокая инфляция или дефляция, парализующие систему цен, не при­шел бы.

“Совершенная конкуренция” и “Невидимая рука”

Изучающим экономическую теорию рекомендуется избегать ошибочного предположения о хаотичности действия механизма цен при отсутствии какого-то органа контроля. Однако не сле­довало бы впадать и в противоположную крайность, уверовав в высшее совершенство механизма ценообразования, поддав­шись его чарам и видя в нем только воплощение высшей пред­определенной и не подвластной человеку гармонии.

Одним из первых, кто, обнаружив в этой системе некий по­рядок, был заинтригован подобным открытием, стал Адам Смит, давший жизнь современной экономической теории или политэкономии в его работе 1776 г. “Исследование о природе

260

и причинах богатства народов”. А. Смит и ввел в обиход прин­цип “невидимой руки”, т.е. направления преследующего свои личные цели индивидуума в его деятельности как бы невиди­мой рукой к отвечающим интересам общества в целом целям достижения всеобщего блага. Отсюда и вывод о бесспорно вред­ных последствиях вмешательства государства в сферу свободной конкуренции. Сам Смит не отрицал определенную ограничен­ность своей доктрины, однако позднее в изысканиях экономис­тов была открыта следующая истина, все достоинства, свойст­венные, по общему мнению, свободному предпринимательству, действительно присущи ему лишь при условии существования “совершенной конкуренции”, сдерживающей и уравновешиваю­щей его. “Совершенная конкуренция” в определении экономис­тов — это технический термин, предполагающий невозмож­ность индивидуального воздействия на рыночную цену со сто­роны фермера, бизнесмена или рабочего. Определенная степень монополистического несовершенства и явное ослабление дейст­вия невидимой руки могут иметь место при условии влияния с их стороны на понижение или повышение рыночных цен, имей они в своем распоряжении достаточное для этого количе­ство зерна, товаров или рабочей силы.

Однако в наше время была бы неуместна столь неумеренная похвала совершенной конкуренции. Выше уже говорилось о том, что мы имеем дело со смешанной системой государственного участия и частного предпринимательства. Далее вы увидите, что современная система также представляет собой и смешанную систему монополии и конкуренции. О совершенной конкурен­ции, с точки зрения циника, можно было бы сказать то же, что сказал Бернард Шоу о христианстве: единственная беда христи­анства состоит в том, что оно никогда не было испытано.

Существовал ли когда-то золотой век свободной конкурен­ции — это предмет споров историков. Разумеется, сегодня никто не рискнет в экономическом смысле говорить о совер­шенной конкуренции. Нам даже не известно, могут ли ослабить или усилить конкуренцию основные характеристики крупного производства и современной технологии, как на это влияют вкусы потребителей и организация бизнеса. Согласно статисти­ческим данным, наблюдается по меньшей мере ослабление в не­значительных размерах концентрации власти монополий. Об­щество во всяком случае не обязано признавать неизбежность наметившейся в 90-е годы прошлого столетия и начавшей уси­ливаться тенденции к крупному бизнесу, появлению картелей,

261

трестов и слияний. Задача состоит в том, чтобы постараться улучшить действие нашей далеко не совершенной конкурентной системы законодательным либо социально-психологическим путем. Характер экономических принципов наиболее ярко про­является при сравнении диаметрально противоположных сис­тем laissez faire и тоталитарной экономической диктатуры. И сегодня речь не об альтернативе выбора между этими двумя противоположностями, а скорее о поиске ответа на вопрос о возможности модификации практики конкретных видов част­ного предпринимательства через государственную политику.

Система цен

Каким же образом автоматический механизм цен реализует себя? Несложно дать описание конкурентной системы прибы­лей и убытков. Каждый товар и каждая услуга — все имеет свою цену. В виде “ставок заработной платы” оценены и раз­личные виды труда человека.

Разумеется, владелец-продавец хотел бы получить деньги за то, что он продает, и купить желаемое на вырученные средства. Возникновение потоков новых товаров, например обуви, стиму­лируется спросом на увеличение их производства. И с другой стороны, по аналогии можно предположить снижение цены в итоге конкуренции между продавцами чая по сравнению с пос­ледней рыночной ценой на этот товар, если его количество пре­вышает возможности спроса. Таким образом, если будет уста­новлена более низкая цена на чай, то его потребление возрастет, но и производить его будут в меньших количествах. Таким об­разом, и восстанавливается баланс между спросом и предложе­нием (механизм будет рассмотрен более подробно в следующей главе и части 3 книги).

Такие факторы, производства, как труд, земля и затраты капитала, также подобно потребительским товарам подвластны этому механизму регулирования. Так, возможности увеличения занятости в сварочных работах становятся большими по срав­нению со стекольным производством при возрастании спроса на сварщиков. В то же время цена труда и почасовая оплата стек­лодувов начнет понижаться, в то время как у сварщиков по­явится тенденция к повышению оплаты их труда. Это может вызвать при прочих равных условиях перемещения труда из одного сектора в другой. По аналогии при повышении произ­водителем сахарной свеклы цен на свою продукцию расширятся и площади используемой для ее выращивания пойменной

262

земли. Предложение и спрос в станкостроении регулируются точно таким же образом.

Иначе говоря, речь идет о системе равновесия цен и произ­водства, последовательные приближения к которой, осущест­вляются через разветвленную систему проб и ошибок. Далее вы сможете убедиться, что одновременному разрешению трех про­блем экономики и способствует противопоставление спроса и предложения, цен и издержек.

1. что производить — производство того или иного товара обусловливается желаниями и голосами потребителей. И они голосуют за тот или иной товар не каждые два года на избирательных пунктах, а ежедневно, принимая решения о приоб­ретении той или иной вещи. Разумеется, уплаченные покупа­телем деньги попадают в руки торговца, но в конечном итоге они создают фонд заработной платы, ренты и дивидендов, которые возвращаются к потребителю в форме еженедельного дохода. Так и замыкается этот круг. 

2. как производить — здесь в силу вступает конкуренция производителей. Причем более дорогостоящие способы вытесняются производственными, обладающими на данный момент более высокой эффективностью как по физическому объему производимого товара, так и по его стоимостному выражению. Выстоять и получать максимально высокую прибыль в конкурент­ной борьбе могут только те производители, которые способны до минимума снизить издержки, применяя наиболее эффективные производственные методы. Например, только при определенном соотношении цен на нефть и производимый из зерна спирт может приниматься решение о производстве синтетического ка­учука из нефти или спирта; при цене на уголь ниже определен­ного критического уровня электроэнергия будет вырабатываться паровыми турбинами, а не на атомных электростанциях. При снижении издержек производства на применяющей тракторы крупной ферме может исчезнуть небольшая семейная ферма.

Рассмотрим примеры различных условий производства в разных странах. Боб Джонс на американской ферме практикует экстен­сивное хозяйство, т.е. на каждый час труда приходится в его слу­чае возрастающее количество земли. Французский крестьянин Пьер Рени применяет интенсивные методы обработки земли, т.е. вкла­дывает возрастающие количества труда в каждый гектар земельно­го надела. Кем же принимаются сверху разумные по своей сути решения, поскольку они учитывают различную плотность населе­ния в этих странах? Членами Конгресса? Палаты депутатов? Чле­нами ООН? Разумеется, никем из них. Здесь сигналом для приня-

263

тия решения выступает сама система цен. Система ценообразова­ния, которую можно уподобить знаменитому примеру хозяина, сти­мулирующего движение своего осла морковкой и палкой, является распределителем прибылей и убытков, побуждая к правильным от­ветам на вопросы: что, как и для кого.

3. для кого — производство товаров обусловлено спросом и предложением на рынке производительных услуг: заработной платой, земельной рентой, процентом и прибылью, определяю­щих возрастание личного дохода индивидуума по сравнению с доходами его сограждан и общества в целом. Установленное в обществе первоначальное распределение собственности, приоб­ретенные, либо унаследованные права определяют характер ко­нечного распределения дохода.

Обратите внимание на следующее: решения “какие товары производить” принимаются не только в результате большинства голосов потребителей. Любому спросу на товар должно соответ­ствовать предложение его производства. И в принятии решения о производстве того или иного товара участвуют и голоса фор­мирующих спрос потребителей, и издержки производства, и формируемое предложение со стороны производителей. Проти­востоящие голоса потребителей, формирующих спрос, и форми­рующие предложение голоса производителей как бы примиряет подобно маклеру-посреднику при заключении торговой сделки между продавцом и покупателем аукционист товарного рынка... Таким же образом возможно рассматривать аукциониста, пред­седательствующего на рынке квалифицированного труда и осу­ществляющего посреднические функции между спросом бизнеса на труд и предложением труда со стороны общества. Доверен­ным лицом общества, принимающим решения, как производить тот или иной товар, выступает тот, кто ставит перед собой цель при наименьших издержках всех факторов производства данно­го товара и с риском понести суровое наказание в случае не­удачного использования эффективных методов и способов полу­чить конечную прибыль.

Разумеется, здесь дано крайне упрощенное толкование во­проса...

Стоит также обратить внимание на роль рынка, выступаю­щего связующим механизмом общества с торговлей и промыш­ленностью.

Конкурентная система не является полностью обезличенной. В противостоянии по разные стороны границы цен словно на двух фронтах стоят семьи-потребители и торгово-промышленные­


264

предприятия. Один из этих фронтов наиболее распростра­нен и называется розничным рынком. На этом рынке потреби­тели приобретают множество самых различных мелких предме­тов в заведениях розничной торговли: это небольшие магазины, аптеки и универмаги, кинотеатры и бензоколонки; сюда же можно отнести производящие электроэнергию компании, госу­дарственные почтовые конторы, железнодорожные и страховые компании, владельцев жилых домов.

Противостоящий рынок — рынок труда и производительных услуг — уже не столь спокойный по своему характеру. Заработ­ная плата для кормильца семьи гораздо большее, нежели еще одна цена. Именно благодаря заработной плате осознается разни­ца между нуждой и комфортом, между комфортом и роскошью. Договор о найме ставит рабочего в зависимость от крупной кор­порации, поэтому он выступает с поддержкой его профсоюза за заключение коллективного договора. Таким образом, в первом случае он как бы благоприятствует восстановлению конкурент­ной обстановки, а в другом — создает условия, вызывающие воз­растающие отклонения от совершенной конкуренции.

Повторим, что мы дали схему путей к идеальной конкурен­ции весьма упрощенно. Но ее все равно нельзя бы рассматри­вать как идеальную систему даже в том случае, когда она дей­ствовала бы в совершенстве согласно нашему описанию, а лю­бому из нас известно, что такого в реальной действительности не бывает. Направление товаров прежде всего определяется мес­том, где имеются наибольший спрос и доллары. Состоятельный хозяин может кормить свою собаку тем молоком, в котором нуждается страдающий рахитом ребенок бедняка. Отчего это происходит? Из-за неудовлетворительного взаимодействия спро­са и предложения? Нет. Да потому, что в действие вступает рыночный аукцион, основанный на удовлетворении того, кто имеет больше денежных голосов и в состоянии платить.

Предположим, что доходы бедняков сокращаются в связи со снижением конкурентных цен труда в результате изобретения автоматических станков. Как с точки зрения нравственных на­блюдателей будет рассмотрено это явление: как необходимая справедливость либо как проявление самого совершенства? Можно ли оправдывать столь большой доход до 1 млн. долл. годовых, уплачиваемых нефтяными компаниями унаследовав­шему 500 квадратных миль пастбища владельцу? В конгрессе очень часто обсуждаются подобные проблемы. Таким образом, можно ли полностью определять доходы только конкурентной

265

борьбой или выживанием сильнейших? Вопрос этот носит эти­ческий характер и не вписывается в рамки механики экономи­ческой теории.

О несовершенстве конкуренции

Итак, выше приведенной системе цен присущ недостаток, объясняющий, почему “совершенство” представляет для конку­ренции недостижимый идеал. Фирмам не известны сроки из­менений вкусов потребителя, отсюда реальные возможности возникновения дефицита или перепроизводства. Положение может опять-таки измениться в момент, когда фирмам станет это известно. Помимо всего издержки не могут быть минималь­ными из-за секретности для конкурирующих производителей в области применяемых ими методов. Зачастую охрана секретных приобретенных знаний дает возможность в конкурентной борьбе добиться такого же успеха, какой можно достичь и при сохра­нении высокого уровня производства.

Однако гораздо большие отклонения в области конкуренции обусловлены деятельностью монополистических элементов. В следующих главах будет более подробно рассказано об этом на примерах неправильного ценообразования, нерационального распределения ресурсов и образования прибылей монополий. О точности экономического определения “совершенного конкурен­та” можно будет судить по прочтении нижеследующих глав; для совершенной конкуренции явно недостаточно наличие не­скольких соперников. С точки зрения экономической теории, “несовершенный конкурент” — это любой покупатель или продавец, какого-либо товара в количестве, достаточном для влияния на цену данного товара. Это определение верно для ос­новной части бизнесменов, за исключением массы самостоя­тельных производящих лишь часть общего урожая фермерских хозяйств. Смешение элементов конкуренции и монополии ха­рактерно для экономической жизни в целом. Поэтому не совер­шенная, а несовершенная и монополистическая по характеру конкуренция и является преобладающей формой. В этом ут­верждении скрыто скорее не моральное осуждение факта, а простая его констатация. И приближение к совершенной кон­куренции в той или иной степени может составить, по крайней мере, одно из наших желаний и надежд.

Из дальнейшего изложения будет видна зависимость бизнесмена от конкретного контекста, лишающая его возможности устанавливать цены по своему желанию, хотя это не мешает


266

ему получать прибыль. Выставляя свою собственную продук­цию на рынок, он должен принимать в расчет цены на заме­щающие ее товары. Например, он должен учитывать установ­ленные цены на уголь, нефть, газ и другие виды топлива, рас­полагая даже уникальным по своим свойствам и торговой марке углем.

Конкуренция может нравиться или не нравиться всем, кто с ней сталкивается. Но она привлекает нас как средство для расширения рынка, но поверни ее острие в другую сторону, и мы тотчас назовем ее “жульнической”, “нечестной”, “разруши­тельной”. Если конкуренция начнет угрожать уровню заработ­ной платы на рынке труда, то зависящий целиком и полностью от данного источника средств к существованию рабочий первым поднимет свой голос против. Группы фермеров постоянно стре­мятся оказывать давление на правительство при выработке государственной политики в сторону ограничения производства и повышения таким путем цен, дабы избежать негативного влияния конкуренции на цены сельскохозяйственных продуктов.

Экономике крупного производства, возможно, присущи оп­ределенные факторы, ведущие к монополистическому содержанию организации бизнеса. Это особенно наглядно проявляется в быстро меняющейся области технологического развития. Ясно, что конкуренция не смогла бы долго просуществовать и быть эффективной в среде бесчисленного множества производи­телей. Целый ряд несовершенств рынка связан с фабричной маркой, патентами и рекламой. Вот почему выше человеческих сил попытаться с помощью законов создать совершенную кон­куренцию. И вся проблема и состоит в желаемом достижении приемлемой эффективной “осуществимой конкуренции”.

Предложение и спрос будут детально рассмотрены в части 8. Только после этого рассмотрения можно реалистически оценивать действие механизма цен. Но в то же время попытки социалистов включить механизм цен как составную часть организации нового общества вызывают только удивление. Как и сама система цен, так и ее альтернативы просто несовершенны.

Роль государства в экономике

Мы уже говорили, что экономика не существует в чистом виде, но является смешанной системой с переплетением элементов государственного контроля с рыночными элементами, воздействующими на организацию потребления и производства.


267

Возросшая в наши дни роль государства в экономике специаль­но рассматривается в главах 9 и 10.

Хотя в этом разделе стоит также сказать несколько слов об этой проблеме. Ответы на триаду вопросов: что, как и для кого, которые дает нам ничем не ограничиваемая рыночная экономика, не могут удовлетворить демократические государства. Ведь сама по себе эта система может обречь людей на голод со ссылкой на падение доходов и в то же время дать другим возмож­ность извлекать огромные доходы. Вот почему, чтобы компен­сировать реальные и денежные доходы определенных групп на­селения, государство выходит на арену с готовностью понести расходы в этих целях: предоставить больничные койки заболев­шим, выплачивать ежемесячное пособие наиболее нуждающимся по старости или безработице. Современное государство сегод­ня ставит перед собой задачу обеспечения минимального жиз­ненного уровня своих сограждан.

Сверх того, из-за невозможности со стороны частного пред­принимательства предоставлять гражданам необходимые и жиз­ненно важные для общества общественные услуги государство также берет это на себя. Государство появилось по мере осозна­ния людьми, что “дело каждого — ничье дело”. Наглядно ил­люстрируют подобную мысль такие функции государства, как организация правосудия, национальной обороны и охрана об­щественного порядка.

Государство, уплачивая деньги, уподобляется любому круп­ному плательщику. Его голоса, принимающие форму долларо­вых выплат, подаются в достаточном количестве и определен­ным образом для перемещения ресурсов в том же направлении. В данных случаях система цен действует таким образом, словно ресурсы направляются на удовлетворение не коллективных, а индивидуальных потребностей.

Сказанное вполне было бы исчерпывающим, если бы все рас­ходы государства оплачивались печатаемыми им бумажными деньгами или посредством бесконечных выпусков займов. В действительности, в большей части расходов государства при­сутствуют деньги налогоплательщиков. В значительной мере именно с этим и связан механизм принуждения. Понятно, что общество добровольно несет налоговое бремя и каждый его член получает свою долю от государства. Но связь между такой вы­годой и выплатой налогов не идентична получению жвачки из автомата за пять опущенных в него центов либо акту обычной покупки. Помимо моих личных желаний я обязан уплачивать


268

налоги и вовсе не обязан покупать сигареты “Лаки страйк”, которые мне не нравятся.

Вторая важная форма принуждения связана также с обычаем принимать государственные законы: запрет на применение детского труда, на поджигание домов, на отравление окружающей среды фабричным дымом, на превышение продажных максимальных цен на продовольствие и пр. Набор подобных законов и образует рамки действий частного предпринимательства, вменяя в то же время направления его функционирования. В определении экономической судьбы общества система цен выступает в дополнении с государственными расходами и налогообложением. Нет смысла в споре о важности частного или общественного предпринимательства, подобно бесполезности споров о значимости наследственности и окружающей среды. Понятно, что наш экономический мир был бы совершенно другим, не будь того либо другого.

В части 2, наконец, вы увидите, что содействие снижению продолжительности и остроты периодов и хронических циклов безработицы и инфляции, обеспечение экономического роста также входят в функции государства.

Для современного экономического общества также характерны три другие не менее важные особенности:

Б. Капитал, разделение труда и деньги

1. Современная передовая промышленная технология основана на привлечении значительных масс капитала: сложное машинное оборудование, крупные фабрики и заводы, большие запасы готовой продукции, полуфабриката и сырья. Поскольку этот капитал находится в условиях наших стран в руках частного владельца, то он как собственник капитала получил имя капиталиста, а сама экономика — “капитализма”.

2. Для современной экономической системы  характерны усложненные до чрезвычайной степени специализация и разделение труда.

3. И наконец деньги, нашедшие широчайшее применение в нашей системе, жизненная сила которой зависит от денежного потока. Деньги выполняют также и функцию меры стоимости.

Все эти особенности как и система цен, характеристика которой дана в разделе А настоящей главы, взаимосвязаны друг другом. Далее мы увидим невозможность сложного разделения труда без обеспечения с помощью денег благоприятных ус-


269

ловий для торговли и обмена. Связь денег и капитала осуществляется через кредитные операции банковской системы и через продажу и обращение в деньги, либо наоборот, ценных бумаг на организованных рынках капитала. И очевидна и непосредственна связь денег с механизмом цен.

Глава 9. Экономическая роль государства. Расходы, регулирование и финансы

Серьезное внимание в исследованиях современной экономики уде­ляется деятельности государств. Это видно в количественном увеличе­нии государственных расходов и в значительном расширении прямого регулирования экономической жизни. В этой главе мы рассмотрим го­сударственные расходы, а в следующей — вопросы государственного налогообложения, финансов муниципалитетов и штатов.

Рост государственных расходов

Если рассматривать расходы федерального правительства, штатов и муниципалитетов до первой мировой войны, то уви­дим, что они составляли примерно 1/12 всего национального до­хода. Во время второй мировой войны возникла необходимость, чтобы государство потребляло около половины значительно воз­росшей в стране продукции. На протяжении трети столетия рас­ходы государства в США выросли с незначительной суммы и 3 млрд. долл. до более 140 млрд. долл. в начале 60-х годов.

Если бы рост государственных расходов был вызван лишь временными обстоятельствами, то они имели бы преходящее значение. В действительности же мы имеем обратное. При росте национального дохода и производства наблюдается тенденция еще более значительного роста государственных расходов. Для каждого критического периода жизни государства, например войны или депрессии, естественно усиление роли государства. Но критические периоды проходят, а расходы к прежнему уровню не возвращаются.

Этому процессу не видно конца. Например, если государст­венные расходы несколько снизились по сравнению с наивыс­шим периодом военных лет, то они остаются гораздо выше до­военного уровня. И независимо от того, какая партия придет к власти — республиканская или демократическая, — рост расходов федерального правительства, штатов и муниципалите­тов, вместе взятых, по-видимому, сохранится.

Мы показали вам факты, относящиеся к государственным финансам. Они наглядно говорят о том, что экономическая роль

270

государства все возрастает, и объясняют, почему ни один современный экономический учебник не может не уделять достой­ного внимания проблемам государственных финансов.

Расширение государственного контроля и регулирования

Произошел значительный рост коллективных расходов с одной стороны. Одновременно помимо прямого участия государ­ства в национальном производстве, шло расширение законода­тельства, и исполнительная власть издавала все больше дирек­тив по регулированию экономической жизни.

По всей видимости, Америка XIX столетия подошла ближе, чем другая какая-либо страна, к состоянию laisser faire, кото­рое Карлейль назвал “анархия плюс констебль”. В результате этого мы имели столетие быстрого экономического прогресса и обстановки индивидуальной свободы, с одной стороны, но и по­явление периодических экономических кризисов, истощение природных ресурсов, крайности бедности и богатства, разложе­ние государственного аппарата группами, преследующими свои цели, и, временами, вытеснение монополией саморегулируемой конкуренции — с другой.

Человек, по-видимому, сегодня не руководствуется теми со­ображениями, что “лучше всего регулирует то государство, ко­торое меньше всего регулирует”. Постепенно, несмотря на оп­позицию, методы Александра Гамильтона начали применяться для достижения целей Томаса Джефферсона: конституционные полномочия центральных и местных органов власти стали ис­пользоваться для “обеспечения общественных интересов” и “на­ведения порядка” в экономической системе. Предприятия ком­мунального обслуживания и железные дороги попали под кон­троль штатов. После 1887 г. для регулирования железнодорож­ного движения через границы штатов была организована феде­ральная комиссия по торговле между штатами. Антитрестов­ский закон Шермана и другие законы, принятые после 1890 г., были предназначены для борьбы против монополистических объединений, “ограничивающих торговлю”. Стало радикаль­ным регулирование банковской деятельности; в 1913 г. была создана Федеральная резервная система, которая выполняет функции центрального банка, контролирующего коммерческие банки — члены ФРС и оказывающего им помощь. Большая часть банковских депозитов с 1933 г. застрахована в Федеральной корпорации по страхованию депозитов.

В начале века, после ряда скандальных разоблачений, были приняты законы против отравления лекарствами и продоволь­ствием. Во многих штатах, чтобы предотвратить вымогательство,

271

под контроль попали ссудные операции. Злоупотребления финансовых дельцов дали повод к введению более строгого кон­троля над финансовыми рынками со стороны комиссии по цен­ным бумагам и биржевым операциям. Дела по улучшению ус­ловий труда женщин и детей вначале неохотно принимались судами. Но со временем эти доктрины получают признание, и, радикальные для своего времени, они становятся даже реакци­онными в дальнейшем. Федеральное законодательство и зако­нодательство штатов было расширено и стало включать законы о минимуме заработной палаты, обязательном страховании ра­бочих на производстве от несчастных случаев, обязательном страховании по безработице, о пенсиях по возрасту, максималь­ной продолжительности рабочего дня для мужчин, женщин и детей, контроле над условиями труда на производстве, обяза­тельные коллективные договоры, законы о справедливых тру­довых отношениях.

Чтобы понять тенденцию к расширению роли государства, необходимо проследить историческую перспективу. Так, док­трины “честной игры” республиканца Теодора Рузвельта, по поводу которых никто в настоящее время и пальцем не поше­вельнет, в свое время считались угрожающе радикальными. Наше общество не может и не должно поворачивать колесо ис­тории вспять, чтобы возвратиться к условиям XIX века, пред­ставленным в Гринфилд Вилледж Генри Форда (своеобразном, основанном Г. Фордом в Дирборне, музее, в котором собраны типичные американские дома, строения и коттеджи прошлого века). Тем не менее, было бы ошибкой считать эти исторические процессы неизбежными и вслед за Омаром Хайямом повторять слова его мрачной песни:

Мчатся вперед стрелки часов, всю вашу жизнь отмечая,

И не заставит вернуться их вспять добрая сила иль злая.

Ни благочестьем, ни разумом вам, в прошлое мысль возвращая,

Не зачеркнуть и горючей слезой хоть полстроки умаляя.

Демократия порождает такое государство, какое ей жела­тельно.

На вопросы, было ли такое значительное расширение пол­номочий государства положительным или отрицательным мо­ментом для сохранения и укрепления и усовершенствования нашей системы, история, если и ответит, то много времени спустя. В политике, как ни в какой другой области, верно, что дорога в ад вымощена благими намерениями.

Но прошлое позволяет сделать очень серьезный вывод. Не­сгибаемый консерватизм подрывает свою собственную цель. “Неподатливая” сталь внезапно разрушается при сильном напряжении.

272

Хрупким экономическим системам, не обладающим гибкостью и способностью эволюционным путем приспосабли­ваться ко все возрастающим трудностям и социальным пере­менам, грозит величайшая опасность угасания, какими бы прочными они ни казались в данный момент, ибо наука и техника непрерывно изменяют естественный ход экономичес­кой жизни. Если мы хотим, чтобы наша система успешно су­ществовала, наши институты должны приспосабливаться к переменам. Можно смело сказать, что без ощущения реальной перспективы ни одной партии: ни радикалам, ни консервато­рам, ни сторонникам среднего курса — не отстоять своих под­линных интересов.

Прежде чем перейти к экономическому анализу характера деятельности государства, обобщим то, что мы уже рассмот­рели.

Функции федеральных органов, штатов и муниципалитетов

Для того чтобы продолжить анализ государственных расхо­дов, необходимо классифицировать их так, чтобы было понят­но, какие именно мероприятия скрываются за теми или иными расходами и какие органы государства их осуществляют.

Каждый американец сталкивается с тремя ступенями госу­дарственной власти — федеральным правительством, штатами и муниципалитетами. С точки зрения расходов, штаты всегда играли минимальную роль из всех этих ступеней. Такое поло­жение сохраняется и до сих пор...

Значение муниципалитетов до первой мировой войны было значительно большим, чем всех других ступеней государствен­ной власти. Федеральное правительство делало не больше, чем оплачивало расходы на национальную оборону, на выплату пен­сий и процентов по займам прошлых войн, на финансирование общественных работ и выплату жалования судьям, членам кон­гресса и другим государственным чиновникам. Почти все его налоговые поступления на деле обеспечивались акцизными сбо­рами на табак и спиртные напитки и таможенными пошлинами на импортируемые товары. Жизнь была проста в то время. Му­ниципалитеты осуществляли основную часть функций, на их долю приходилась соответственно преобладающая часть госу­дарственных расходов, образующихся, главным способом, за счет налогов на владельцев различной собственности.

273

Федеральные расходы

Самое крупное предприятие в мире — это Правительство Со­единенных Штатов. Оно выплачивает самую большую заработ­ную плату, покупает самое большое количество пишущих ма­шинок и цемента.

В сфере финансов правительство оперирует астрономически­ми величинами — миллиардами долларов. Совершенно очевид­но, что такие величины трудно постичь человеческому разуму. Все мы знаем, что значит находиться на расстоянии 1 мили от дома, но на нас никогда не произведет эффекта утверждение, что солнце удалено от земли на 93 млн. миль или что в стакане воды содержится такое количество молекул, какого хватило бы, чтобы протянуть нитку жемчуга от США до Англии. Данные о государственных расходах можно лучше себе представить, если иметь в виду, что каждый миллиард долларов распределяется примерно по 6 долларов на каждого американского мужчину, женщину, ребенка. Таким образом, при годовом федеральном бюджете 85 млрд. долл. на душу населения приходится примерно 480 долл., это равнозначно тому, что если бы примерно двухме­сячная часть годового дохода должна поступать государству.

Таблица 9-2. Большая часть федеральных расходов идет на оборону и оплату последствий прошлых войн

Оценка федеральных расходов в 1961 бюджетном году

На первые четыре статьи приходится 79% общей суммы расходов. Следовательно, чисто гражданские расходы на внутренние нужды мирного времени составляют менее 1/5 общей суммы расходов. В довоенный период это соотношение было обратным.

Оценка, млрд. долл.

% к износу

Национальная безопасность

45,6

57

Услуги и пенсии ветеранам

5,5

7

% по государственному долгу

9,6

12

Помощь иностранным государствам

2,2

3

Развитие природных ресурсов

1,9

2,5

Сельское хозяйство

5,6

7

Социальное страхование, обеспечение и

4,6

6

здравоохранение



Торговля и жилищное строительство

2,7

3

Другие расходы, включая расходы, на

2,1

2,5


государственный аппарат



Общая сумма расходов

78,8

100

В табл. 9-2 даны оценки различных видов федеральных рас­ходов в 1961 бюджетном году, т.е. с 1 июля 1960 г. по 30 июня

274

1961 г., и их доли в общей сумме федеральных расходов. Рас­ходы по первым четырем статьям представляют в основном из­держки на прошлые и будущие войны. В сумме они составляют 4/5 всех федеральных расходов; на них также приходится пре­обладающая часть прироста федеральных расходов по сравне­нию с довоенным уровнем. Соотношение, естественно, может измениться в ту или иную сторону в случае ослабления или усиления международной напряженности.

Большая часть расходов по пятой статье идет на финанси­рование программ сохранения ресурсов, Администрации доли­ны реки Теннесси, на проект морского пути по реке Святого Лаврентия и пр. Другие статьи не требуют пояснения; в них включены: помощь фермерам, социальное обеспечение нужда­ющихся, престарелых и инвалидов, расходы на рабочую силу, образование и здравоохранение. Расходы на дорожное стро­ительство включены в предпоследнюю статью.

Последняя категория расходов включает издержки на функ­ционирование Конгресса и судов, общие затраты на содержание исполнительной власти. В заключение следует отметить, что ос­новная часть текущих федеральных расходов и долга является результатом “горячей” и “холодной” войны, а не депрессии или программ социального обеспечения.

Изменяющиеся функции государства

При изменении политической обстановки обязательно на­блюдаются перемены в экономической ситуации. Последние четверть столетия происходили значительные политические перемены. Необходимо проанализировать, насколько велики и серьезны были отклонения от традиционной капиталистической системы в экономике. Чтобы ответить на эти вопросы, рассмот­рим следующие четыре вида государственной деятельности:

1. Прямой контроль. Как отмечалось выше, значительно расширилась область государственного контроля. Многие эле­менты этого механизма регулирования вряд ли могут быть оп­ределены как “планирование”, так как большую часть деятель­ности регулируют все еще рыночные цены. Тем не менее, госу­дарственное вмешательство заслуживает того, чтобы подверг­нуть его в дальнейшем экономическому анализу.

2. Общественное потребление. Как мы уже говорили выше, увеличение государственных расходов означает, что мы, как нация, потребляем все большую часть национального продук­та. Не каждый человек покупает все больше и больше товаров


275

на деньги, а общество в целом. Например, вместо того чтобы платить за проезд по государственному шоссе (как мы платим по железной дороге), мы оплачиваем такие ценные услуги в виде налогов.

При этом следует отметить, что такие общественно потребляе­мые товары и услуги производятся в основном свободными част­ными предприятиями. Так же обстоит дело и с большей частью государственных расходов на товары производственного назначе­ния. Однако это совсем не то, что основатели социализма пони­мали как социализм, т.е. не государственная собственность на землю, фабрики и заводы и не государственное управление ими.

3. Государственное производство. Вслед за этим необходимо проанализировать третий вид государственной деятельности — непосредственное управление производством. В этом отношении мало что изменилось за последние несколько десятков лет. Ис­торически так сложилось, что государство осуществляет лишь некоторые производственные функции. Почта и почтово-посылочная служба в течение длительного времени находятся в под­чинении государства, а телеграф и железнодорожные перевоз­ки—в частных руках. Аэропорты являются собственностью государства, а железнодорожные станционные устройства — частной собственностью. В настоящее время многие муниципа­литеты обеспечивают людей водой, газом, электричеством, а те­лефонная связь не входит в их компетенцию.

Причины такого разграничения частично объясняются исторически сложившимися условиями. Но с экономической точки зрения, их нельзя считать полностью случайными. Так, напри­мер, суды считали, что в особых случаях, когда “предприятия коммунального обслуживания подвергаются воздействию обще­ственных интересов”, возможности эффективной конкуренции между независимыми предпринимателями значительно сужают­ся, и поэтому такие предприятия должны либо регулироваться государством, либо отойти в его собственность. Но отсюда нель­зя делать вывод, что естественным кандидатом в государствен­ную собственность является и производство мыла.

Прежде чем делать выводы, необходимо изучить, насколько широко распространилась государственная собственность в про­изводстве хотя бы за последние 30 лет. Во времена Нового курса сфера государственной собственности расширилась лишь в области строительства гидроэлектростанций. (Например, Ад­министрация долины реки Теннесси, Бонневильская плотина на северо-западе, плотина Гувер на юго-востоке и т.д.) В отличие

276

от Канады, Швеции, Англии в нашей стране железные дороги, угольные шахты, сталелитейные заводы, линии воздушного со­общения, радио, телевидение никогда не были государственной собственностью.

Если придавать словам их общепринятое значение, то не будет ошибкой назвать Администрацию долины реки Теннесси “ползучим социализмом”. Отметим, что, независимо от того, к добру это или ко злу, но подобное явление не получило широ­кого распространения в последние годы.

Освоение атомной энергии зародилось в период, последовав­ший за Новым курсом. В данной ситуации государство платит “Дженерал электрик” незначительное фиксированное возна­граждение за то, что компания основала огромную атомную промышленность и управляет ею. Каким же будет в данном случае предпринимательство — частным или государственным? Оно будет частным лишь с той точки зрения, что рабочие на­ходятся на службе у компании, а не являются государственны­ми служащими. Но, вместе с тем, все средства вложены госу­дарством, и оно, конечно, контролирует важнейшие решения. В этом свете производство атомных и водородных бомб проис­ходит в рамках событий, которые кое-кто вполне мог бы на­звать “галопирующим социализмом”. (Государственная монопо­лия в области мирного использования атомной энергии начина­ет уменьшаться. Но и в дальнейшем, бесспорно, ядерная энергетика, связанная с секретностью материалов о соединении и расщеплении ядерных элементов, будет удерживаться в сфере “воздействия общественных интересов” и государственного надзора.) На этом примере мы можем убедиться, как мало подходят традиционные слова и понятия, признающие только “белое и черное”, для описания “серого” характера нашей жизни.

В связи с этим третьим видом государственной деятельнос­ти — прямым использованием финансовых и людских ресур­сов — необходимо подчеркнуть, что сумма выплачиваемой феде­ральным правительством заработной платы и численность госу­дарственных служащих постоянно растут. Многие из этих слу­жащих заняты в правительственных учреждениях в Вашингто­не, в местных лабораториях, на военной службе и т.д. Государ­ство использует эти ресурсы, хоть они и не заняты производст­вом товаров и услуг для индивидуального пользования. И мы должны быть уверены, что эти ресурсы применяются разумно, в должных количествах, в соответствии с потребностями нации.

4. Расходы на социальное обеспечение. Эта сфера деятель­ности государства будет постоянно развиваться. Эти расходы

277

повышают покупательную способность нуждающихся, незави­симо от того, компенсируют ли они эту помощь какими-то ус­лугами со своей стороны. Денежную помощь получают ветера­ны войн, пожилые люди, нетрудоспособные, ушедшие на пен­сию рабочие и их семьи и безработные.

Эту четвертую категорию следует рассмотреть подробнее. Действительно, нашу современную государственную систему на­зывают иногда “государством благоденствия”.

Государственные выплаты населению

Если рассматривать чек, полученный ветераном от государст­ва, то по своему экономическому содержанию он будет значи­тельно отличаться от чека, полученного почтовым служащим. Это различие важно понять, потому что проблемы национально­го дохода, которые мы будем анализировать дальше, связаны с тем же самым различием между статьями, представляющими собой переводы (“трансферы”), и статьями, которые действи­тельно можно рассматривать как части национального дохода.

Ниже мы покажем, что государственные платежи почтовому служащему, производителю ракет или пишущих машинок — это составные части национального дохода или стоимости вы­пускаемой продукции. Почему? Потому что они покрывают оказанные услуги, основаны на использованных ресурсах и про­дукции и обеспечивают гражданам США возможность коллек­тивного потребления в прямой или косвенной форме. Незави­симо от того, финансируются ли эти расходы поступлениями от налогов, от продажи почтовых марок или другим путем, они представляют часть национального дохода, как и средства, ис­пользуемые, например, железнодорожной компанией для ока­зания транспортных услуг своим клиентам. Эти собранные дол­ларовые средства государство использует для того, чтобы обес­печить оказание услуг обществу.

Пенсия слепой вдове — это совсем другое. С социальной точки зрения такие расходы являются самыми желательными Государственными расходами. Но считать их частью националь­ного дохода невозможно, так как вдова не оказывает никаких услуг обществу в форме вложения труда, капитала, земли. Пен­сия увеличивает ее покупательную способность, позволяет ей пользоваться услугами и покупать товары у других производи­телей. Те услуги и товары, которые она покупает, составляют часть национального дохода и продукта, но отнести эту часть необходимо не к ней, а к тем людям или предприятиям, кото­рые их произвели.

278

Государственные выплаты населению значительно увеличились в последнее время. Это объясняется, с одной стороны, депрессией, сделавшей такие расходы жизненно необходимыми, но главной причиной явилось то, что коллективное сознание американского народа установило новый минимальный уровень питания, страхования, здравоохранения. Дети не должны быть голодными и больными из-за несчастной судьбы или слабости своих родителей. Бедняки не должны умирать в молодые годы только потому, что нечем заплатить за операцию и уход, пожилые люди должны иметь необходимый минимум дохода.

Можно ли назвать такие расходы антикапиталистическими? На первой ступени эти расходы еще не ведут к непосредственному потреблению товаров и услуг. Но, увеличивая покупатель­ную способность тех, кто получает помощь от государства, они создают на второй ступени заказы и возможность найма рабочей силы. Необходимо подчеркнуть, что возникшая в результа­те этого процесса продукция и производится и потребляется частным образом.

Для обеспечения финансирования помощи населению обществу приходится платить более высокие налоги, если, конечно, эти расходы не финансируются путем непосредственного печатания денег или государственных облигационных займов. По­добные расходы называются “расходами по трансферам”, т.е. люди более удачливые оплачивают расходы менее удачливых, в разумных пределах, считается, что это справедливо.

Перераспределительное налогообложение

Рассматривая государственную программу социального обес­печения, следует иметь в виду перераспределение доходов между гражданами, т.е. иными словами, те средства, которыми пользуется государство, распределяя тяжесть взимаемых нало­гов между группами и классами. В большинстве государств, как мы увидим в дальнейшем ходе анализа, проявляется тен­денция облагать абсолютно и относительно большим налогом богатых.

Если бы государственной программы прямых выплат населению не существовало и государство получало бы от самых богатых членов общества в форме налогов средства, необходи­мые на государственные программы, то не ясно ли, что в таком случае оно вносило бы серьезные коррективы в распределение доходов, остающихся после уплаты налогов, которые нужны для приобретения хлеба, автомобилей и всего прочего?

279

Деятельность современного государства благоденствия наряду с осуществлением программ помощи населению включает перераспределение доходов, которое заключается в том, что государство дифференцированно подходит к обложению налогами различных групп населения, в зависимости от получаемых доходов.

Методы финансирования расходов и стабилизации налоговой политики

Завершая обзор фактов и тенденций в области современной государственной политики, следует более подробно рассмотреть источники покрытия государственных расходов. Они поступают из трех источников: 1) налоги; 2) займы в форме государственных облигаций, приносящих процент; 3) эмиссия бумажных денег и монет, не приносящих процент. Среди всех источников наибольшую роль обычно играют налоги. Хотя во время второй мировой войны займы приобрели такое же значение, а в период революционной войны наиболее важную роль играл выпуск бумажных денег.

Вопрос о налогах будет нами подробно рассмотрен в следую­щей главе. В части 2 мы увидим, что государство в зависимости от обстоятельств может изменять удельный вес займов и налогов; оно может также в той или иной степени увеличивать или уменьшать свои расходы и взимаемые налоги. Эти изменения образуют часть того, что экономисты называют “фискаль­ной политикой”, т.е. общих мероприятий в области налогообложения и расходов, а также методов финансирования данных расходов. В части 2, где рассматриваются факторы, определяющие национальный доход и его изменения, нам станет ясно, что фискальная политика играет очень важную роль в стабилизации современного хозяйства, в предотвращении инфляции и безработицы.

В оставшейся части данной главы мы используем некоторые средства экономического анализа для того, чтобы определить характер различных государственных мероприятий, рассмот­ренных нами выше.

Общественные и частные потребности

Рассмотрим возникновение потребности в государственном использовании товаров и услуг с экономической точки зрения. Если бы все товары могли быть произведены одинаково высо­кого качества на предприятиях с высокой технологией в усло­виях совершенной конкуренции и если бы все товары можно было бы точно поделить между разными людьми так, что чем

280

больше из этого количества потребляю я, тем меньше остается другим людям при идеальных условиях, когда каждый имеет доступ к людским и природным ресурсам, располагает одинаково благоприятными возможностями, как это было во времена первых поселенцев, то спрашивается: существовала бы тогда необходимость в смешанной экономике? И была бы необходимость в централизованном руководстве? Нужно ли весь мир воспринимать как общество, если его можно рассматривать как массу независимых атомов, органически не связанных между собой. Поэтому такой идеальный случай, при котором роль государства равна нулю, представляет крайний полюс. Но даже в том случае между людьми, между отдельными районами должны были бы существовать элементарное разделение труда и определенная система ценообразования, а это значит, что обязательно появились бы суды и полицейские, чтобы обеспечить честность в выполнении контрактов, защитить от воровства и насилия, дать гарантию законных прав на собственность. Это было бы состояние... с минимальным вмешательством государства; и оно могло бы представлять собой хорошую систему при идеальном соблюдении условий, лежащих в ее основе.

Общественные потребности в реальной жизни

В реальной жизни все перечисленные выше условия всегда соблюдаются лишь частично. При каждом строе способности человека, благоприятные возможности, владение средствами производства имеют свои особенности, определенные биологической и социальной историей. Это и составляет предмет исследования данной книги: найти и проанализировать те важнейшие компромиссы, на которые может пойти свободное общество. А в данной главе мы сосредоточим наше внимание на факторах, вызывающих необходимость вмешательства государства.

Рассмотрим вопрос национальной обороны, который имеет для любого общества жизненно важное значение. Но если рассматривать вопрос с точки зрения затрачиваемой на нее продукции, то чем он отличается от массы других товаров, производимых частными предпринимателями, например хлебом? Если хлеб можно поровну поделить между собой, то национальная оборона должна обеспечиваться всеми автоматически. Боль­шинство людей понимает и принимает это, но даже среди этого большинства найдется всегда человек, который готов поступиться хлебом для усиления оборонной мощи Америки. И если пацифисты открыто заявляют, что эти расходы их не очень ин-

281

тересуют, то “поджигатели” готовы все отдать ради национальной обороны.

Есть ли возможность при условиях господства laissez faire, когда отсутствуют соответствующие политические постановле­ния, а если понадобиться и принуждение, обеспечить национальную оборону, необходимость которой признана большинством?

Наверное, нет. При том условии, что человек знает, что он так или иначе извлечет пользу из оборонных расходов, которые уже кем-то оплачены, то значит ли это, что он должен идти на рынок и предъявить спрос на 1 долл.? Наверное, его действиями долж­но руководить чувство патриотизма, которое находит свое отра­жение в поступках людей, в том, как проголосуют он и его зна­комые, а также в том, что он молча соглашается с законами, на­правленными на увеличение ассигнований на оборону.

Такой пример является, конечно, крайним случаем. Но когда вы думаете о деятельности государства вообще, т.е. и о полицейских, и о постройке плотины в верховье реки с целью предотвратить наводнение в устье, то обнаруживаете многие общие моменты:

Полезность общественных благ в отличие от полезности частных товаров имеет внешний, потребительский эффект и распространяется больше, чем на одного человека. Если товар можно поде­лить без остатка на группу людей, без оказания внешнего эффекта на других членов общества, то такой товар не может быть объектом деятельности государства.

В главе 22 мы детально рассмотрим эффекты распростране­ния на так называемом “внешнем расточительстве”, когда дым одной фабричной трубы загрязняет воздух для всех, и “эконо­мии извне”, когда, например, для вашего сада создаются более благоприятные условия в результате того, что сосед разводит пчел, чтобы улучшить опыление собственных деревьев. Таких примеров можно привести множество.

Возьмем маяк, предостерегающий суда от опасности. Его свет помогает в темноте каждому, кто оказался в беде. Деловой человек, главной жизненной целью которого является получение прибыли, не стал бы строить маяк, поскольку он не сможет требовать плату с каждого, в чьем поле зрения оказался маяк. Это безусловно такой вид деятельности, который обязано взять на себя государство. Это соответствует критерию, сформулированному Авраамом Линколь­ном: “Разумная цель государства состоит в том, чтобы делать для людей то, что им требуется, но что они сами своими индивидуаль­ными усилиями не могут делать вообще или не могут делать долж­ным образом”.

282

Ярким примером является и государственное финансирование исследовательских работ в области выращивания зерновых злаков. Практически крупных предпринимателей среди фермеров-конку­рентов нет. И каждый отдает отчет, что его финансовых возмож­ностей явно недостаточно для исключительно индивидуального пользования результатами научных изысканий. Но, применяя на­учные открытия и связанные с прогрессом науки новые технологии и усовершенствования, фермер, как и все общество в целом, полу­чает значительные выгоды. На этом основании в силу феномена распространения научных знаний ни одна частная фирма не будет вкладывать свои, правда ограниченные, средства в науку в интере­сах какой-либо группы. Поэтому демократические силы поддержи­вают усилия государства в стимулировании научных исследований, невзирая на то, какие силы — государственные лаборатории или частные фирмы — привлекаются в этой области.

Этим мы закончим столь краткий экономический анализ ха­рактера государственной деятельности. В части 3 мы должны рассмотреть вопросы, выходящие за рамки государственных финансов, и экономические принципы, которые определяют, когда государству следует вмешиваться в состояние laissez lire, чтобы ограничить власть монополий и использовать налоги и субсидии в качестве компенсации нарушений, вносимых внешней расточительностью и экономикой извне.

Реферат учебника П. Самуэльсона и В. Нордхауса ЭКОНОМИКС

В течение нескольких десятилетий П. Самуэльсон был единоличным автором учебника “Экономикс”. В 1985 г. в подготовке двенадцатого издания этого учебника принял участие профессор Йельского университета Вильям Д. Нордхаус — один 1 самых заметных молодых американских ученых.

Ниже даны извлечения из реферата (изложения существа) учебника П. Самуэльсона и В. Нордхауса “Экономикс”.

Предисловие

Наука — живой и развивающийся организм. Наступило время, когда она требует коллективной работы, основанной на сотрудничестве различных поколений ученых. Мы оба свиде­тельствуем об этом попыткой создания нового синтеза современ­ных направлений экономике. Мы обращаем пристальное вни­мание на все конкурирующие школы экономике: посткейнсианский

283

[1] В ряде книг американских авторов, изданных в нашей стране, “economics” переведен на русский язык как “экономика”.

[2] Самуэльсон П. Экономика. Т. 1. С. 12.

[3] Там же. С. 23-24.