стр.

В В Е Д Е Н И Е

В 1997 год Россия  вошла с тяжёлым  грузом  проблем. Как  отмечено  в  Послании  Президента  Российской  Федерации  Федеральному  собранию, государственный  аппарат  разъедает  коррупция, власть  слабо  обеспечивает  выполнение  законов  и  указов. «Преступный  мир, по существу, бросил  вызов государству, вступив с ним в открытую конкуренцию. Появилось немало хорошо организованных преступных групп со своими мозговыми центрами, исполнителями, «судами», «силовыми подразделениями». Эти преступные структуры расширяют свое влияние...»[1]

В главе второй первого раздела конституции Российской Федерации, предусматривающей права, свободы человека и гражданина сказано, что каждый имеет право на жизнь, достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.[2]

Однако некоторые авторы не без оснований считают, что ситуация сейчас такова, что преступность становится подлинно социальным бедствием, угрожает самим устоям государственности и национальной безопасности, вызывает тревогу всего населения, подрывает у людей веру в способность власти защитить их жизнь и безопасность.[3]

К такому положению привели многие просчёты и ошибки в проведении социальных и экономических реформ, правовой политики. История показывает, что перераспределение власти и собственности всегда порождает волну преступности и насилия. Ещё Карамзин подметил, что долговременные несчастья государственные остервеняют сердца и вредят нравственности людей. Примеров патологической жестокости и насилия не счесть.

Криминологический прогноз, по мнению Генерального прокурора Российской Федерации Ю. Скуратова, не предвещает позитивных перемен в ближайшие годы. Причём официальная статистика не полностью отражает реальное состояние дел (по оценкам учёных и практиков на каждое зарегистрированное преступление два-три незарегистрированных).С учётом такой латентности в России совершается около 10 миллионов преступлений, (а не 2,7 миллиона, как показывает статистика).[4]

Указанное мнение поддерживается и другими авторами. Переход к многоукладной экономике, считают они, имущественное расслоение, разрастание групп и слоёв повышенного социального риска, напор на подрастающее поколение пропаганды насилия, негативных социальных привычек и стандартов поведения, культа богатства любой ценой - открывает в ближайшие годы возможности для стимулирования роста преступности и неблагоприятных изменений её качественных показателей.[5]

Огромную роль в борьбе с преступными посягательства­ми на интересы общества, на интересы граждан играют органы государства: суд, прокуратура, органы милиции, органы государственной бе­зопасности, совершенствованию деятельности которых должно уделяться постоянное внимания. Однако осуществлять борьбу за укрепление правопорядка должны не только правоохранительные органы. Успешное решение этой задачи немыслимо без актив­ного участия других государственных органов, общественных организаций и отдельных граждан. Только в результате их совместных усилий могут быть до­стигнуты успехи в решении этой важной задачи. Причем центр тяжести должен быть перенесен не на ужесточение уголовно-правовых репрессий, а на предупреждение преступлений.

Российский закон предоставляет гражданам России большие права по защите как самих себя, так и любого члена общества от преступных посягательств. Формы участия общественности в борьбе о пре­ступностью весьма разнообразны. Это участие может выразиться и в сообщении органам власти о готовящихся или совершенных преступлениях, а также о тех недостатках в работе государ­ственных учреждений, предприятий и общественных организаций, которые могут способствовать совершению преступлений.

Одним из наиболее эффективных средств борьбы с преступностью, является непосредственное отражение гражданами общественно опасных посягательств, направленных на государственные, общественные и личные интересы. Предоставление любому гражданину права отражать преступное посягательство только тогда дает должный эффект, когда каждый человек будет знать, что он имеет такое право и умеет им пользоваться.

При необходимой обороне действия лица направлены на защиту интересов государства, общественных инте­ресов, личности и её прав от общественно опасного посяга­тельства, поэтому эти действия не представляют общественной опасности, а, наоборот, они являются общественно полезными, так как они защищали законные права и интересы.

Жизнь подтверждает, что наиболее активно в пресечении преступлений и задержании преступников участвуют лица, хорошо знающие законодательство о необходимой обороне.

Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием широкого вовлечения населения в борьбу с преступностью.

Однако мы до сих пор встречаемся в ряде случаев с фактами, которые свидетельствуют о том, что в работе следственных и судебных органов ещё допускаются ошибки, когда необоснованно привлекают к уголовной ответственности лиц, действовавших в состоянии необходимой обороны. Такие ошибки могут серьёзно подорвать успех борьбы с общественно опасными элементами, посягающими на государственные и общественные интересы, на жизнь и здоровье граждан.

Необходимая оборона - важнейшее и действенное средст­во в борьбе с преступностью. Но, к сожалению, ещё многие граждане почти ничего не знают или имеют весьма смутное представление о праве на необходимую оборону. Об этом свидетельствуют данные социологических исследований, проведенных в некоторых городах нашей страны. В частности, В. Козак приводит данные социологического исследования, проведенного в г. Саратове. В результате исследований установлено, что 53,9 % опрошенных лиц указали, что им ничего не известно о праве граждан на необходимую оборону: 20,6 % опрошенных заявили, что им мало что-либо известно о необходимой обороне. И только 25,5 % опрошенных указали, что они осведомлены о праве граждан на необходимую оборо­ну. «Между тем, - как справедливо отметил автор, - от осведомленности граждан о существовании института необходимой обороны зависит их активность в участии по пресечению преступных посягательств, которые совершаются в их присут­ствии.»[6]

Чтобы каждый гражданин фактически использовал предоставляемое ему законом право необходимой обороны, чтобы никто не проходил мимо преступления и принимал действенные меры к защите охраняемых законом прав и интересов граждан от общественно опасных посягательств, надо широко пропаган­дировать среди населения закон о необходимой обороне и в следственно - прокурорской и судебной практике обеспечить правильное его толкование и применение.

Придавая большое значение осведомлённости граждан о принятых законах Пленумом Верховного Суда Российской Федерации № 8 от 31 октября 1995 года было справедливо указано: «...не могут применяться законы, а также любые иные нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы, обязанности человека и гражданина, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.»[7]

Право необходимой обороны должно быть широко использо­вано для защиты любых охраняемых законом интересов от пре­ступных посягательств. Это право было закреплено в ст. 13 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик, и  являлось серьёзной гарантией охраны интересов  государства, прав и интересов граждан от общест­венно опасных посягательств.

Право на необходимую оборону было подчеркнуто в Указе Пре­зидиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 года «06 усилении ответственности за хулиганство.» В ст. 16 Указа сказано: «Действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных рес­публик правомерными и не влекут уголовной или иной ответ­ственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику.»[8]

Вопросам необходимой обороны постоянно уделяется большое внимание в теории и практике.

Россия подписала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, в ст.2 первого раздела в которой говорится: «Право каждого человека на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишён жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.»

Однако далее конвенция предусматривает право граждан на необходимую оборону, в ней говорится: «Лишение жизни не рассматривается как совершённое в нарушение данной статьи, если оно является результатом применения силы, абсолютно необходимой: а) для защиты любого лица от незаконного насилия...»[9]

Статья 13 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривающая право гражданина на необходимую оборону была изменена в 1994 году.

Практические работники, применяя законодательство о необходимой обороне, нередко сталкиваются со значительными трудностями. Поэтому имеют ещё место случаи, когда отдельные суды формально подходят к анализу доказательств при решении вопроса о том, действовало ли лицо в состоянии необходимой обороны или же допустило превышение её преде­лов.

Такие ошибки не изжиты и до настоящего времени, на наш взгляд допускаются из-за отсутствия у некоторых работников органов следствия, суда и прокуратуры достаточно четкого представления по вопросам, связанным с уголовно - правовой оценкой оборонительных действий.

Подавляющее  число  уголовных  дел, рассмотренных  судами  г. Иркутска  в  период 1990-1995 г.г. с  вынесением  обвинительного  приговора  по  ст. 105, 111  УК РФ, явилось  результатом  перехода  с  основных  (ст.ст. 103, 108 УК РФ - 85%)  или  даже  квалифицированных  (ст. 102 УК РФ - 1%)  составов  преступлений. Стабильное  же  снижение  числа  зарегистрированных  преступлений  и  лиц, их  совершивших  по  ст.ст. 105 и 111  УК РФ  наблюдаемое  в  последние  годы, при  том, что  случаи  оправдания  лица  за  правомерностью  причинённого  им  вреда  практически  единичны  в  судебной  практике, а  случаи  отказа  в  возбуждении  уголовных  дел  со  ссылкой  на  правомерность  действий  обороняющегося  вообще  явление  исключительное, свидетельствует  скорее  о  недостатках  уголовного  законодательства  о  необходимой  обороне, чем  о  его  достоинствах.[10]

По многим вопросам применения законодательства о необходимой обороне, в особенности относящимся к понятию уголовно наказуемого превышения её пределов, в литературе нет единства взглядов.

Принимая во внимание вышеизложенные моменты, мы сочли возможным выбрать тему дипломного сочинения - Понятие превышения пределов необходимой обороны.

ГЛАВА  1

ПОНЯТИЕ И УСЛОВИЯ ПРАВОМЕРНОСТИ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ

§ 1. Понятие необходимой обороны.

В науке советского уголовного права и в российском уголовном законодательстве выделяются определенные деяния, которые с внешней стороны представляются противоправными, однако в силу определенных причин не являются общественно опасными и потому не влекут за собой уголовной ответственности. Одним из таких деяний наше уголовное законодатель­ство признаёт действие, совершённое в состоянии необходимой обороны.

Уголовное законодательство допускает необходимую оборону граждан от преступных посягательств потому, что она направлена против общественно опасных действий и тем самым являлась действием не общественно опасным.

Изучение вопросов необходимой обороны стало особенно актуальным в последнее время. Это связано с практическим осуществлением принятых государством мер по усилению борьбы с преступностью, необходимостью охраны прав граждан.

Впервые в советском уголовном праве определение поня­тия необходимой обороны было дано в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 года. Однако  статья 15 «Руководящих начал» имела недостатки, вызванные слабой разработкой в то время учения о необходимой обороне в тео­рии советского уголовного права и отсутствием практического опыта по рассмотрению дел соответствующей категории. Не было указано, что действия, представляющие собой акт необ­ходимой обороны, не являются преступлением, а говорилось лишь о их ненаказуемости. Отсутствовало четкое определение круга интересов, которые можно защищать путем причинения вреда нападающему.

В обстановке ожесточенной классовой борьбы, изменения форм и характера преступлений против пролетарского госу­дарства, встала задача дальнейшего укрепления революционной законности, задача обеспечения строжайшего революционного порядка в стране. В.И. Ленин на IX съезде Советов в декабре 1921 года говорил: « Чем больше мы входим в условия, которые являются условиями прочной и твердой власти, ... тем настоятельнее необходимо выдвинуть твердый лозунг осуществления большей революционной законности...»[11]

Шаг вперед в уточнении понятия необходимой обороны был сделан в УК РСФСР 1922 года. В статье 19 первого совет­ского Уголовного Кодекса устанавливалось, что «не подлежит наказанию уголовно-наказуемое деяние, совершенное при необходимой обороне против посягательства на личность и права обороняющегося или других лиц, если при этом не допущено превышения пределов необходимой обороны.»[12]

Новым в определении было то, что в нём говорилось о защите не только от посягательства на личность, но и от таких действий, которые направлены на нарушение прав обороняющегося и других лиц.

Вместе с тем определение необходимой обороны в УК РСФСР 1922 года имело и некоторые недостатки. В нём, как и в «Руководящих началах» не было указания на допусти­мость обороны против посягательства на государственные и общественные интересы. Конечно это не означало, что зако­нодатель считал неправомерной защиту от посягательств на советский государственный и общественный строй, социалис­тическую собственность и другие коллективные интересы. В соответствии с общими принципами советского уголовного права подобного рода оборонительные действия всегда при­знавались общественно полезными, заслуживающими одобрения и поощрения. Поэтому не совсем точным, на наш взгляд, является встречающееся в литературе утверждение о том, что «Руководящие начала» и УК 1922 года ограничивали область необходимой обороны лишь защитой индивидуальных интересов.[13]

Правильнее будет сказать, что в названных уголовно-правовых актах отсутствовало прямое указание на допустимость обороны против преступных посягательств на коллек­тивные интересы.

Вторым недостатком определения необходимой обороны в УК 1922 года явилось то, что в нём правомерные оборонитель­ные действия назывались « не подлежащими наказанию уголовное наказуемыми деяниями». Такая неудачная формулировка, ра­зумеется, не содействовала правильной политической и юридической оценке действий, вызванных необходимостью отраже­ния преступных посягательств на обществен­ные отношения.

По мере развития теории уголовного права и накопления опыта судебной деятельности совершенствовалось и законодательное определение понятия необходимой обороны.

Восполняя пробел, имевшийся в ранее  действовавших правовых нормах, статья 9 «0сновных начал уголовного за­конодательства СССР и союзных республик" 1924 года отнесла к правомерной обороне и защиту «против посягательств на советскую власть и революционный  порядок.»

Однако в «Основных началах» понятие необходимой обороны было сформулировано недостаточно четко. Статья 9 ( в редакции Постановления ЦИК СССР от 25 февраля 1927 го­да, в которой она действовала до принятия «Основ уголов­ного законодательства Союза ССР и союзных республик» 1958 года )[14] устанавливала, что меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены лишь в состоянии необходимой обороны против посягательства на советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».[15]

Недостатком этого постановления явилось прежде всего то, что в нём не указывалось, что акт необходимой обороны не является преступлением, а говорилось лишь о его ненаказуемости.

Такая характеристика правомерных защитительных дейст­вий не раскрывала их действительной сущности, их роли в борьбе с преступностью. Она создавала неправильное представление, будто необходимая оборона исключает только наказуемость причинения вреда нападающему, но не наличие в дей­ствиях защищающегося признаков состава преступления. В ст. 9 «Основных начал» не был дан достаточно чёткий перечень интересов, посягательство на которые созда­ёт право необходимой обороны. В них говорилось о правомерности «обороны против посягательства на Советскую власть либо на личность и права обороняющегося или другого лица». Неопределенность формулировки «посягательство на Советскую власть» приводила к слишком узкому её толкованию некоторыми учёными и практическими работниками. Так, на­пример, утверждалось, что «под посягательством на Советскую власть» следует понимать посягательство на представителей власти, советские учреждения или принадлежащие советскому государству предприятия.

Этот взгляд находил отражение и в судебной практике. Отдельные суды склонны были понимать под защитой Советской власти оборону против посягательства  на социалистический государственный и общественный строй. Поэтому они приходили к неправильному выводу, что в иных случаях защита пра­вопорядка от преступных нарушений не охватывалась понятием необходимой обороны.

Недостатком ст.9 Основных начал являлось то, что в них не было раскрыто должным образом само содержание понятия необходимой обороны, не был подчеркнут и её актив­ный характер и не определялось превышение пределов доз­воленной защиты. Решение вопроса о наличии или отсутствии состояния необходимой обороны возлагалось на суды. Такой порядок противоречил нормам уголовно-процессуального права в соответствии, с которым органы расследования, установив, что вред причинен другому лицу в результате необходимой обороны, без превышения её пределов, отказывали в возбуж­дении уголовного дела или прекращали его за отсутствием в действиях защищавшегося состава преступления.

Неправильное понимание положений закона о необходимой обороне, проводившее к судебным ошибкам, ограничивало право граждан на законную защиту. Поэтому Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 23 октября 1956 года « 0 недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне» проанализировал эти ошибки и дал судам соответствующие руководящие разъяснения.[16]

Данное Постановление содействовало устранению нару­шений законности, а некоторые его положения впоследствии были восприняты новым законодательством о необходимой обороне.

Важное значение для дальнейшего совершенствования института необходимой обороны имели разработка и принятие новых уголовных законов. Проект Основ уголовного законодательства был вынесен на всенародное обсуждение, что позволило учесть мнение широкой обществен­ности при окончательной формулировке ряда положений уголов­ного права. Так, в ст. 13 проекта давалось следующее опре­деление необходимой обороны: «Действия, совершенные в состоянии необходимой обороны от общественно опасного посягательства на интересы Советского государства, социа­листическую собственность, личность и права обороняющегося или другого лица не влекут за собой уголовной ответствен­ности, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны».[17]

Эта формулировка отличалась большей четкостью по сравнению с той, которая давалась в Основных началах 1924 года. Однако, и в ней не были устранены некоторые из от­меченных выше недостатков законодательного определения необходимой обороны. Не указывалось, в частности, что действия, совершённые в состоянии необходимой обороны, не являются преступлением (говорилось лишь, что они не влекут за собой ответственности), не был подчеркнут их активный характер ( не упоминается такой признак необходимой обороны, как причинение вреда нападающему), недо­статочно четко определялся круг интересов, которые можно защищать от преступника, не разъяснялось, что следует понимать под превышением пределов дозволенной защиты.[18]

С учётом предложений, высказанных в процессе обсуж­дения проекта, в «Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», принятых 25 декабря 1958 года, была помещена, статья 13, в которой было дано законодательное определение необходимой обороны. Принятая Формулировка без изменений была воспроизведена в уголов­ных кодексах союзных республик, принятых в 1959-1961 годах.

Статья 13 УК РСФСР устанавливала, что «не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, на личность и право обороняющегося  или друго­го лица от общественно опасного посягательства путём причинения посягающему вреда, если при этом не было  допущено превышения пределов необходимой обороны.[19]

А.А. Пионтковский считал, что необходимая оборона есть правомерная защита против посягательства на интересы го­сударства, общественные интересы, на личность и  право обороняющегося или других лиц путём причинения какого - либо вреда нападающему.[20]

Необходимая оборона является лишь субъективным правом граждан на отражение общественно опасного посяга­тельства путём причинения вреда нападающему. Граждане могут использовать это право, но могут и уклониться от его осуществления. Однако при этом, замечает А.А. Пионтковский, в определённой ситуации, например, когда про­исходит нападение на интересы  государства или общественные интересы, или на жизнь либо здоровье других лиц, необходимая оборона может являться моральной обя­занностью граждан, ибо нрав­ственность воспитывает их в духе товарищеской взаимопомощи и заботы о государственных и общественных  интересах.[21]Такого же мнения придерживаются  и Н.И. Паше-Озерский[22], В.Ф. Кириченко[23],  И.И. Слуцкий[24] и другие.

Думается, что  справедливо с такими высказываниями не соглашается Т.Г. Шавгулидзе, который считает, что использование права необходимой обороны нельзя рас­сматривать как моральную обязанность. О необходимой обороне речь идёт лишь тогда, когда правовые интересы защищают­ся путём причинения посягающему вреда, который при иных обстоятельствах вызвал бы уголовное наказание. Если же защита правового блага осуществлена без причинения вреда посягающему, в таком случае не приходится говорить об использовании защищающим права необходимой обороны. Сле­довательно, считать использование права необходимой обороны моральной обязанностью граждан равносильно утвер­ждению, будто у гражданина есть моральная обязанность защищать правовые интересы от посягательства именно путём причинения вреда посягающему.

Совершение соответствующих действий, по мнению профессора Е.А. Фролова, пусть даже внешне и напоминающих преступление, лицом в состоянии необходимой обороны, есть моральный долг каждого гражданина. Однако нельзя исходить из того, что на всех гражданах лежит юридическая обязанность действовать подобным образом, юридической обязан­ностью эти действия  являются лишь для лиц, на которых в силу прямого указания закона или в силу их служебного положения возложены функции по охране общественного по­рядка, борьбе с преступностью, спасению людей или имущества.

Для всех же остальных граждан совершение указанных действий, соединённых зачастую с немалым риском для их собственной жизни и здоровья, является лишь правом, но не обязанностью.[25]

Исходя из понятия преступления и руководствуясь об­щим значением обстоятельств, исключающих преступность деяния, можно дать определение понятия необходимой обороны в уголовном праве. Как известно, непременными признаками всякого преступления по российскому уголовному праву являются: общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и наказуемость деяния. Эти признаки, как правило, взаимосвязаны, представляют  собой единое целое. Несомненно, что важнейшее место принадлежит первому из них - признаку общественной опасности.  В уголовно - правовой литературе необходимая оборона обычно характеризуется как обстоятельство, исключающее общест­венную опасность.[26]Существует и такое мнение, что необходимая оборона есть обстоятельство, исключающее преступность деяния, или что она исключает уголовную ответственность.[27]

С указанными выше мнениями, на наш взгляд, правильно не согласен Н.Н. Паше-Озерский, который отмечает: «Ни одна из приведённых характеристик необходимой обороны не является достаточной. Нельзя ограничиваться признанием того, что необходимая оборона является обстоятельством, только исключающим общественную опасность деяния или только исключающим преступность деяния. Необходимую оборону в советском уголовном праве правильнее рассмат­ривать как такое состояние, при котором защитительные действия лица лишены свойства общественной опасности. Действие же, не являющееся общественно опасным, лишено также признаков уголовной противоправности, виновности и наказуемости. Следовательно, необходимая оборона пред­полагает отсутствие признаков преступления в деяниях лица в момент их совершения.[28]

Таким образом, в защитительных действиях при необходимой обороне отсутствуют признаки преступления. А это означает, что в них отсутствует состав преступления который является основанием уголовной ответственности по уголовному праву. При необходимой обороне устраняется общественная опасность совершенного деяния, если она удовлетворяет требованиям, относящимся как к нападению, так и к защите. В таких случаях деяние не носит преступного характера.

В уголовно - правовой литературе нет единства взглядов по вопросу о том: может ли деяние, лишённое общественной опасности, формально соответствовать соста­ву преступления ?

Т.Г. Шавгулидзе считает, что деяние, совершенное в состоянии необходимой обороны формально не соответствует составу преступления. В частности, он пишет, «что же касается необходимой обороны, ... то она не только лишена общественной опасности и противоправности, но даже и формально не соответствует составу преступления.»[29]

На наш взгляд, более правильную позицию при решении данного вопроса занимают проф. Т.В. Церетели и В.Г. Макашвили, которые считают, что в случаях, предусмотренных ч.2 ст.7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, деяние формально соответствует со­ставу преступления. Они отмечают: «Совершенно очевидно, что сказанное сохраняет значение и для других обстоятельств, устраняющих общественную опасность и противоправность деяния, т.е. для необходимой обороны, крайней необходимости и т.д.» Таким образом защити­тельные действия от преступления Формально соответствуют составу преступления.

Важным признаком необходимой обороны является право защищать интересы государства, общественные интересы, личности или прав обороняющегося или другого лица, путём причинения вреда посягающему. Причём, вред этот может носить самый различный характер, вплоть до лишения жизни посягающего. Причинение такого вреда при обычных обстоятельствах признаётся преступлением.

При необходимой обороне действия лица направлены против общественно опасных посягательств, поэтому такие действия являются правомерными. Это положение полностью подтверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 года «Об усилении ответственности за хули­ганство», в котором в ст. 16 говорится: «Действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств, являются правомерными и не влекут уголовной ответствен­ности, даже если этими действиями вынуждено был причинен вред преступнику.»[30]

Таким образом, закон предоставляет гражданам право на совершение указанных действий в интересах охраны общественного порядка от хулиганов, бандитов, грабителей и иных преступников.

Исходя из вышеизложенного, по вопросу о понятии необходимой обороны, нам представляется наиболее правиль­ной формулировка, данная Н.Н. Паше-Озерским который считал, что необходимая оборона по советскому уголовному праву - это не являющиеся престу­пными в момент их совершения, а потому и  ненаказуемые действия, предпринятые в защиту от общественно опасного посягательства на интересы государства, на общественные интересы или на личность и права обороняющегося либо другого лица и причиняющие посягающему вред, не являющийся, с точки зрения  право­сознания и морали, резко несоразмерным с ценностью, важностью, общественным значением защищенного интереса с угрожавшим этому интересу вредом.[31]

Институт необходимой обороны призван служить делу укрепления законности, воспитанию людей в духе нетерпимого отношения к преступным проявлениям, выполнять серьёзную профилактическую роль, предупреждая лиц, способных решиться на совершение пре­ступления, о том, что жертва посягательства и любые другие лица могут им дать достойный отпор.

Он постоянно совершенствуется, законом Российской Федерации от 1 июля 1994 года ст. 13 Уголовного кодекса РСФСР была изложена в следующей редакции: «Каждый имеет право на защиту своих прав и законных интересов, прав и законных интересов другого лица, общества, государства от общественно опасного посягательства независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Правомерной является защита личности, прав и законных интересов обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Защита от нападения, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.»[32]

В указанной статье развито и конкретизировано положение ст.46 Конституции РФ о том, что каждый в праве защищать свои и чужие права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. В новой редакции ст.13 УК  было закреплено право защищать не только свою жизнь, здоровье, собственность, но и права других лиц.

Исключительно важны для повышения значения необходимой обороны положения закона о том, является правомерной защита путём причинения посягающему любого вреда, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Нападение по мнению Тенчова Э.С., есть активное и неожиданное для потерпевшего агрессивное действие, создающее реальную опасность немедленного и непосредственного применения насилия над личностью подвергшегося нападению.[33]

Насилие, опасное для жизни, как считает судебная практика, это такое физическое воздействие которое способно причинить смерть, нанесение ранений в жизненно важные органы. Угроза - это выражение намерения причинить вред или применить насилие.

На основании ч.3 ст.13 УК правомерность защиты от нападения, не соединённого с насилием, опасным для жизни, определялась как и ранее: если она не превысила пределов необходимой обороны.

Новый  уголовный  закон  о  необходимой  обороне  стал  ближе  к  его  основному  адресату, поскольку  последний  из  содержания  ч. 1  ст. 13  УК  РФ  получил  значительно  большую  возможность  знать  о  своих  правах  непосредственно  из  текста  самого  уголовного  закона, а  не  из  актов  его  толкования. В  нём  усилилась  конкретность  в  части  описания  условий, при  которых  необходимая  оборона  всегда  правомерна ( ч. 2 ст. 13 УК ).При  этом  впервые  за  весь  советский  и  пост советский  период  была  сделана  попытка  дифференцированного  определения  характера  причиняемого  вреда  посягающему  в  зависимости  от  охраняемого  обороняющимся  блага. Эта  попытка  выразилась  в  исключении  действия  института  превышения  пределов  необходимой  обороны  в  отношении  общественно  опасных  посягательств  на  общественные  отношения, гарантирующие  неприкосновенность  жизни.

В  отличие  от  ранее  действовавшего  уголовного  законодательства, в  новой  редакции  ст. 13  УК  РФ  юридически  более  точно  и  правильно  было  дано  определения  понятия  превышения  пределов  необходимой  обороны  как  умышленных  действий, явно  не  соответствующих  характеру  и  опасности  посягательства. Такое  законодательное  решение  наконец-то  прекратило  полемику  о  субъективной  стороне  преступлений, предусмотренных  ст. ст. 105, 111  УК  РФ. Хотя  и  не  из  специальной  нормы, но  из  содержания  ч. 3  ст. 13  УК  РФ  следовал  однозначный  вывод  о  том, что  превышение  пределов  необходимой  обороны  влечёт  уголовную  ответственность  лишь  в  случаях  умышленного  вреда  посягающему.[34]

Констатируя, что ст.13 УК в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г. Явилась существенным шагом вперёд в развитии законодательства о необходимой обороне, вместе с тем надо обратить внимание на то, что она не лишена недостатков.

И. Звечаровский  и  Ю. Чайка  считают, что  в  1994  году  законодатель, сделав  шаг  навстречу  личности  не  решил  до  конца  главного: в  новой  ст. 13  УК  РФ  ясно  описывались  только  те  условия, при  которых  возможна  необходимая  оборона; подобная  ясность  отсутствовала  в  определении  условий  её  правомерности. А  именно  это  важно  при  принятии  решения  о  реализации  права  на  необходимую  оборону. По-прежнему, избрав  путь  общего  определения  правомерности  необходимой  обороны, законодатель  действительно  поставил  потенциального  субъекта  необходимой  обороны  в  ситуацию  при  которой  он  должен  не  только  дождаться  нападения, но  и  определить  его  направленность  и  выяснить  характер  применяемого  или  угрожающего  насилия, т.е. решить  вопросы, которые  вызывают  затруднение  даже  у  специалистов  и  которые  без  разъяснения  Пленума  Верховного  Суда  однозначно  толковаться  не  будут. Цена  же  ошибки  общеизвестна: конфликт  с  уголовным  законом  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.[35]

По мнению В. Ткаченко в ч.1 ст.13 декларируется право на необходимую оборону, но не раскрывается, а в чём же она состоит, то есть не указывается, что защита осуществляется путём причинения посягающему вреда. Другими словами, законодатель в отличие от прежней редакции ст.13 УК не дал определения необходимой обороны.

Правда в ч.2 говорится о том, что защита производится путём причинения посягающему вреда. Однако, строго говоря, это касается лишь обороны от нападения, соединённого с насилием, опасным для жизни или угрозой такого насилия. Остаётся лишь предполагать, что и при защите от других посягательств причинение вреда посягающему является обязательным признаком необходимой обороны. Чтобы не делать субъективных предположений, целесообразно было бы, по мнению Ткаченко, в самом законе чётко определить все признаки рассматриваемого института.[36]

В ч.1 ст.13 названы объекты защиты: права и законные интересы. Права перечислены в главе 2 Конституции. Что имеется в виду под законными интересами, защита которых возможна путём необходимой обороны, неясно. Да и нет законов, в которых бы давался перечень каких-то интересов. Чтобы по мнению В. Ткаченко, не вносить в понятие необходимой обороны неточностей и нечёткости, было бы полезным в числе объектов защиты оставить лишь права граждан.

В ч.1 говорится, что основанием необходимой обороны является общественно опасное посягательство. В частях 2 и 3 основание конкретизируется. Им называется нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни, или угрозой такого насилия в отношении обороняющегося или другого лица, а также нападение, не сопряжённое с насилием опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой применения такого насилия. Между тем насилие очень часто совершается не только путём нападения, например, при превышении пределов необходимой обороны, которое является общественно опасным.

Если считать правомерной необходимую оборону только против нападения, соединённого с насилием или угрозой насилия, то будет неправомерным её применение против многих посягательств, не связанных с насилием: поджога, грабежа, несвязного с насилием и т.д.

В числе оснований необходимой обороны в ст.13 названо нападение, сопряжённое с непосредственной угрозой насилия. В законе между тем не названы критерии непосредственной угрозы нападения. Значит, это понятие становится оценочным, могло вести к ошибкам.[37]

Право на необходимую оборону предусмотрено и уголовным кодексом РФ принятым Государственной Думой 24 мая 1996 года. В ст.37 говорится: «1.Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. 2.Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.»[38]

Как следует из указанной статьи УК РФ необходимая оборона - это правомерная защита от реального и наличного общественно опасного и уголовно-противоправного посягательства путём причинения в целях отражения данного посягательства вреда посягающему, если при этом не были превышены пределы необходимой обороны.

Общественно опасное уголовно-противоправное посягательство - такое запрещённое уголовным законом посягательство на интересы личности, общества или государства, которое существенно угрожает этим интересам или уже непосредственно причиняет им соответствующий вред.

Посягательство должно быть наличным и реальным, то есть иметь место в данный момент и иметь место в действительности, а не существовать лишь в воображении обороняющегося.

При необходимой обороне допускается причинение вреда посягающему, а не третьим лицам, состояние необходимой обороны констатируется как при защите собственных интересов, так и при защите интересов других лиц, общества, государства. Необходимая оборона имеет место не только тогда, когда обороняющийся находится в безвыходном положении, но и в случае, когда он имеет возможность избежать посягательства другим путём - например, путём бегства и т.п.

Закон допускает активную защиту лишь законных интересов и лишь от незаконных противоправных действий. Активная защита от посягательства, сопряжённая с возможностью причинения посягающему любого вреда, допускается только в случае, если посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, а также с непосредственной угрозой причинения такого насилия.

По мнению П.Н. Панченко, под насилием опасным для жизни, понимается в данном случае такое насилие, результатом которого может быть смерть потерпевшего или телесное повреждение, способное поставить потерпевшего в опасное для жизни состояние. 

Угроза применения насилия будет непосредственной в том случае, если её осуществление возможно именно в данный момент или хотя и спустя определённое время, но неотвратимо.^[39]

По моему мнению, положительным является то, что в ст. 37 УК РФ прямо указано, что при необходимой обороне причинение вреда посягающему не является преступлением.

Однако, уточнение: «Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица не зависимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения» носит декларативный характер. Указанную оговорку не было необходимо вносить в статью, т.к. равноправие граждан, в том числе и перед законом, предусмотрено Конституцией РФ и нет необходимости повторять её нормы. Ссылки на специальную подготовку и служебное положение излишни. Если идти по пути уточнения групп населения, которым также разрешена необходимая оборона, то почему бы не упомянуть их социальное положение, пол, национальность, уровень образования, вероисповедание, которое, кстати, имеет большее значение для верующего, обороняющегося из-за постулатов - «не убий, не противься насилию» и т.д. чем ссылка на служебное положение.

Однако, следует иметь ввиду, что не всякая оборона является правомерной и потому ненаказуемой. Для того, чтобы оборона могла быть признана необходимой, правомер­ной, исключающей наказуемость за причиненный нападающему вред, она должна удовлетворять ряду условий.

 §2.Условия правомерности необходимой обороны.

 А)  Относящиеся к посягательству.

Условия, при которых защитительные действия признаются правомерными, а сама защита - необходимой обороной в уголовно-правовой литературе общепринято делить на две группы:

1.Условия правомерности, относящиеся к посягательству.

2.Условия правомерности, относящиеся к защите. Такого деления придерживаются многие учёные-правоведы: А.А. Пионтковский, Б.А. Куринов[40], Е.А. Фролов[41]  и другие.

С таким делением условий не согласен И.С. Тишкевич, который пишет: «Деление условий правомерности оборонитель­ных действий не две группы (относящиеся к нападению и относящиеся к защите), столь распространенное в литературе несколько искусственно. Поскольку мы говорим об условиях правомерности обороны, то все они относятся именно к ней, т.е. характеризуют её как дозволенное законом действие по пресечению общественно опасного посягательства».[42]

Несколько иного взгляда придерживается Т.Г. Шавгулидзе. Он пишет: «Господствующее в теории советского уголовного права выделение  условий необходимой обороны, нам кажется не совсем точным. Из этого деления вытекает, будто суще­ствуют условия правомерности необходимой обороны, относя­щиеся к посягательству, и условия правомерности необходи­мой обороны, относящиеся к защите. В действительности, посягательство, вызывающее право необходимой обороны, является общественно опасным, поэтому не совсем точно говорить «об условиях правомерности необходимой обороны, относящихся к посягательству.» По нашему мнению условия, существование которых придает обороне правомерный харак­тер, следует именовать не условиями правомерности, относящимися к посягательству, а условиями возникновения и прекращения состояния необходимой обороны[43].Из приведённой цитаты можно сделать вывод, что Т. Г. Шавгулидзе пытается подменить термин «условия право­мерности» на «условия возникновения и прекращения состоя­ния необходимой обороны.» Однако, как И.С. Тишкевич, так Т.Г. Шавгулидзе не решают вопроса классификации. А поэтому в дальнейшем, при изложении работы, мы будем придержи­ваться деления, которое предлагают большинство учёных-правоведов.

1. Общественная опасность посягательства

В соответствии с законом,  (ст.37 УК РФ), обяза­тельным условием возникновения права на необходимую оборону является наличие общественно опасного посягатель­ства на какие-либо охраняемые законодательством объекты: интересы государства, общественные интересы, личность или права обороняющегося или другого лица. Таким образом, состояние необходимой обороны воз­никает у любого гражданина, если у него на глазах про­исходит общественно опасное посягательство.

Для правильного понимания условий и пределов необходимой обороны, а также признаков наказуемого в уголовном порядке превышения этих пределов, нужно, прежде всего, уяснить понятие «посягательства».

Закон не раскрывает формы общественно опасного посягательства, которое служит основанием необходимой обороны.

В нашей литературе было высказано мнение о том, «что необходимая оборона возможна только против таких общественно опасных действий, которые имеют характер нападения».[44]

З.А. Вышинская даже попыталась дать определение понятия нападения: «Нападение имеет место в тех случаях, когда общественно опасное посягательство осуществляется непосредственно путём насильственного действия и пресле­дует цель лишать потерпевшего возможности сопротивляться и таким образом позволить осуществить намерение нападающего».[45]

Но И.С. Тишкевич считает данное определение неточным, так как преступное нападение «... может выразиться не только в применении физического или психического насилия к кому-либо, но и в посягательстве на тот или иной объект с целью его уничтожения или повреждения, похищения имущества или документов и т.п.»[46]

Наиболее аргументированным нам представляется взгляд Н.Н. Паше-Озерского. Он считает термин «нападение» вообще неприемлемым: «... Только весьма условно можно назвать «нападением» нарушение лицом государственной границы СССР, антисоветскую агитацию и пропаганду, кражу общественного или личного имущества. А между тем, против всех этих общественно-опасных действий вполне возможна и допустима необходимая оборона.»[47] Поэтому наиболее приемлемым нам представляется термин «посягательство», т.к. термин «нападение» не охватывает всех общественно опасных дейст­вий против которых допустима необходимая оборона.

Посягательство, наличие которого является непременным условием необходимой обороны, выражается, как правило, в определенном деянии человека.

В уголовно-правовой литературе существует мнение И.И. Слуцкого о том, что «не только теоретически, но и практически возможна оборона против преступного бездействия.»[48] Это мнение разделяет полностью и Т.Г. Шавгулидзе, который исходит из того, что "бездействие может состоять в причинной связи с общественно опасным последствием...»[49]

Против существующих мнений о том, что необходимая оборона допустима и от преступного бездействия, на наш взгляд, совершенно правильно выступил И.С. Тишкевич, который считает, что правила о необходимой обороне не могут применяться к случаям пресечения преступления выражающегося в бездействии.[50]

Указанную точку зрения разделяют  многие учёные правоведы, так, например, В.Ф. Кириченко[51], Н.Н. Паше-Озерский[52] и ряд других авторов.

Нельзя не согласиться с мнением В. Ткаченко, который пишет, что при необходимый обороне цель защиты обществен­ных отношений достигается путём приведения  посягающего в такое состояние, при котором он физически не сможет продолжить нападение. Если посягательство проявляется в бездействии, то принуждение посягающего к выполнению правовой обязанности путём причинения ему вреда способно лишить его возможности выполнить требуемые от него действия.[53]

К тому же, российская судебная практика не знает ни одного случая необходимой обороны против бездействия. Поэтому мы склонны отрицать возможность допущения необхо­димой обороны против посягательства в форме бездействия.

Говоря об общественной опасности посягательства, необходимо решить вопрос о том, должно ли оно быть ещё непременно преступным ? Ибо возможны случаи, когда посягательство по тем или иным субъективным основаниям не является  преступным ( нападение со стороны невменяемого или не достигшего возраста с которого возможно привлечение к уголовной ответственности). «Тем не менее, - как спра­ведливо отмечает А.А. Пионтковский,- во всех этих случаях против такого посягательства допустима необходимая оборона».[54] Указанную точку зрения разделяет также и Н.Н. Паше-Озерский.[55]

Основанием необходимой обороны являются предусмотрен­ные уголовным законом действия, ибо они объективно общественно опасны, т.е. имеют описанное в статье 37 УК социальное содержание. Действия невменяемых определяются больной психикой, и никто не может заранее предугадать, до каких пределов дойдет их агрессия, поэтому необходимая оборона от таких действий допустима.[56]

«Однако, - как отмечает А.А. Пионтковский,- в этих особых случаях для признания правомерности совершенного акта необходимой обороны должны быть предъявлены специ­фические условия, отвечающие характеру совершенного нападения ... Если возможно избежать нападения, не при­чиняя вреда нападающему, то применение необходимой обо­роны нельзя признать правомерным. Меры обороны против нападения душевнобольного должны применяться с особой осмотрительностью».[57]

Против указанного взгляда выступает С.А. Домахин. Он не допускал необходимой обороны против невменяемых лиц, считая, что если подвергшийся нападению со стороны невменяемого, знал об этом, то его действия, направлен­ные на предотвращение грозящей опасности, следует квалифицировать как совершенные в состоянии крайней необходимости.[58] Такого же мнения придерживаются И.И. Слуц­кий[59]  и М.А. Аниянц[60].

Мнение, что в данном случае причинение вреда по­сягавшему следует рассматривать по правилам о крайней необходимости, по нашему мнению, ошибочно.

Как известно, одно из отличий крайней необходимости от необходимой обороны состоит в том, что при  крайней необходимости вред причиняется не источнику опасности, а третьим лицам. Напротив, при необходимой обороне вред причиняется непосредственно интересам посягающего.

Для крайней необходимости характерно, что причинен­ный вред должен быть меньше вреда предотвращенного, что не является условием правомерности отражения посягатель­ства невменяемого[61].

Нельзя не согласиться с мнением В. Козак. Он пишет: «Если же встать на высказанную выше точку зрения, то придется признавать возможность наличия в состоянии край­ней необходимости при причинении вреда источнику опасно­сти, т.е. игнорировать важное отличие между рассматривае­мыми институтами. Следует также иметь в виду, что опреде­ление правомерности защиты от указанных действий по прави­лам крайней необходимости неблагоприятно отразилось бы на охране законных интересов потерпевших».[62]

Вот почему правильно поступают суды и работники следственных органов, которые защиту от общественно опасных действий таких лиц рассматривают как необходимую оборону. Например, Р., страдающий психическим  заболева­нием, беспричинно избивал свою несовершеннолетнюю дочь. В это время в квартиру зашла его жена и попыталась за­щитить ребёнка. Г. набросится на жену , стал наносить удары и ей, отчего она выбежала в коридор. По вызову соседей прибыл наряд милиции. При входе в квартиру участковый инспектор Б. подвергся нападению со стороны Р., который нанёс работнику милиции ранение в плечо. Когда же душевнобольной пытался нанести инспектору ещё удар ножом, последний предупредил, что применит оружие. Однако это не возымело действия, больной продолжал на­ступать на работника милиции, и тот, произведя выстрел из пистолета, смертельно ранил нападавшего.

Следователь прекратил уголовное преследование против работника милиции за отсутствием в его действиях состава преступления, сославшись не на крайнюю необходимость, а на необходимую оборону[63].

Иную позицию по данному вопросу занимает И.С. Тишкевич, который считает, что «к рассматриваемым случаям не могут быть применены в полном объёме ни правила не­обходимой обороны, ни правила крайней необходимости. Поскольку в действующем законодательстве этот вопрос не урегулирован, но следователям, прокурорам и судьям его приходится решать, правильнее все же руководствоваться соображениями, вытекающими из института крайней необхо­димости, учитывая при этом некоторые особенности лица, не могущего отвечать за них вследствие невменяемости, малолетства и т.п.»[64]

«Поскольку общественная опасность характерна не только для преступлений, но и для иных правонарушений, то можно сделать вывод, - как пишет В. Ткаченко, - что основанием необходимой обороны являются также админист­ративные правонарушения, обладающие свойством немедлен­ного причинения вреда общественным отношениям».[65]

Следует отметить, что, по поводу допустимости необхо­димой обороны высказана и противоположная точка зрения В. Грибановым[66] и Я. Дзенитис[67].

На наш взгляд, решение вопроса о допустимости необ­ходимой обороны против правонарушений зависит от выяснения их социальной значимости. Законодатель, исходя лишь из учёта характера сложившихся в обществе отношений и того, в какой степени те или иные деяния противоречат этим отношениям, относит их к преступлениям или проступкам.

Не смотря  на  различия  во  взглядах  теоретиков  уголовного  права  50-60  годов  по  вопросу  о  допустимости  необходимой  обороны  от  общественно  опасных  посягательств, не  предусмотренных  Особенной  частью  уголовного  закона,  в  настоящее  время  этот  вопрос  решается, практически, единодушно: необходимая  оборона  возможна  от  посягательств  любой  степени  общественной  опасности. Тем  более, что  для  их  разрешения  в  административном  законодательстве ( ст. 19, 227 Кодекса  РСФСР  об  административных  правонарушениях  1984 г.) создана  нормативно-правовая  основа, подобная  той, которая  существует  в  уголовном  законодательстве. Заставляет  задуматься, однако, другое, какую  практическую  нагрузку «несёт» административное  законодательство  в  части  регламентации  необходимой  обороны, если  последняя  допустима  против  любого  посягательства, независимо  от  степени  его  общественной  опасности  и  если  эта  проблема  урегулирована  в  уголовном  законодательстве?

В  период  1990-1995  г.г. ни  в  одном  отделении  внутренних  дел  г. Иркутска  не  было  зарегистрировано  не  одного  факта  «административной» необходимой  обороны. И  это  вполне  закономерно, поскольку  из  двух  юридических  режимов, направленных  на  урегулирование  одного  и  того  же  «среза» общественных  отношений, один  заведомо  оказывается  не  просто  малоэффективным, но  и  практически  бесполезным. Поэтому  представляется  необходимым  ограничиться  только  уголовно-правовой  регламентацией  необходимой  обороны, исключив  соответствующие  статьи  из  административного  законодательства.[68]

Приведённые  доводы  убедительны, поэтому  с  мнением  Звечаровского  И.Э. и  Пархоменко  С.В. трудно  не  согласиться.

Говоря об условиях необходимой обороны, необходимо выяснить вопрос о том, допустима ли необходимая оборона от действий, которые сами совершены в состоянии необходи­мой обороны, но вышли за пределы необходимости ? В уголовно-правовой литературе существует мнение о том, что «нападающий не имеет права на самоза­щиту и в случае, когда потерпевший или другие лица пред­принимают такую оборону от общественно опасного посяга­тельства, которая явно выходит за пределы необходимости и потому сама становится преступным действием[69]».

Автор высказанного выше мнения считает, что, так как такие ответные действия вызваны общественно опасным поведением самого нападающего, то он, в таких случаях вправе лишь устранить грозящую ему опасность по правилам о крайней необходимости.

С такой точкой зрения на наш взгляд, нельзя согла­ситься. Не вызывает сомнения то, что необходимая оборона допустима против правомерного нарушения тех или иных интересов, в частности, против акта необходимой обороны.

Действия де обороняющегося, вышедшие за пределы необходимости, сами становятся общественно опасными и преступными, а, потому и защита от них допустима.

Далее необходимо рассмотреть вопрос о том: допустима ли необходимая оборона от неправомерных действий должно­стных лиц ? В литературы при решении этого вопроса нет единства взглядов. Уголовное право не устанав­ливает каких-либо особых правил защиты от преступных действий должностных лиц. Отдельные учёные-правоведы считают, что на защиту от должностных преступлений должны распространяться общие правила о необходимой обороне[70].

Указанная точка зрения нам предоставляется правильной. Она не противоречит принципу равенства граждан перед законом, провозглашённому в ст. 4 УК Российской Федерации, в которой говорится, что лица, совершившие преступление, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств[71].Совершенно справедливо, на наш взгляд, не согласен с таким решением вопроса В.Ф. Кириченко, который считал, что распространение общих правил о необходимой обороне на эти случаи поставило бы должностных лиц под угрозу произвола со стороны отдельных граждан и затруднило бы выполнение ими их обязанностей[72].

Уголовный закон требует от всех должност­ных лиц, чтобы их деятельность в целях гарантирования прав граждан была не только по существу, но и формально законной.

В случаях, когда действия должностных лиц по суще­ству законные, но формально незаконные, т.е. хотя и не вышли за пределы служебной компетенции данного должно­стного лица, но были предприняты без соблюдения опреде­лённых, требуемых законом форм, по нашему мнению, не­обходимая оборона от таких действий вполне допустима.

Мы полностью разделяем мнение Т.Г. Шавгулидзе, ко­торый отмечает, что «если должностное лицо при осущест­влении определённых служебных обязанностей нарушает предусмотренную для них форму, то такое действие  не только Формально является незаконным, но и по существу становится таковым.»[73].

Другое дело, в случаях,  когда должностными лицами совершаются действия по существу незаконные, но с соблю­дением предусмотренных формальностей, то тогда, на наш взгляд, не может быть допущена необходимая оборона. В таких  случаях закон предоставляет гражданам иные пути и возможности восстановления нарушенных прав и интересов.

2. Наличность посягательства.

Вторым непременным условием правомерности акта необ­ходимой обороны относящимся к посягательству, является наличность посягательства. Слово "наличность", исходя из его смыслового значения, означает, что нападение должно быть налицо, то есть его осуществление должно уже начаться и не быть ещё оконченным. Начавшееся - значит; что уже наступила непосредственная угроза его осуществления. Она должна быть настолько очевидной, что охраняемые законом права и интересы поставлены в непосредственную опасность.

Для признания акта обороны правомерным нельзя требо­вать, чтобы нападение уже началось[74].Такое условие поста­вило бы лицо, обороняющееся от преступного посягательства, в положение, при котором оно вынуждено терпеливо ждать нанесения ему первого удара нападающим. Старая русская пословица гласит: «Искру гаси до пожара, беду отводи до удара». Непосредственная угроза посягательства делает обо­рону правомерной. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 года «0 практике применения судами законодательства о необходимой обороне» было специально указано, что в ряде случаев суды не признают состояния необходимой обороны при наличии реальной угрозы посягательства, либо когда обороняющемуся по обстоятельствам дела не был ясен момент окончания посягательства. В связи с этим Пленумом Верховного Суда СССР в упомянутом Постановлении дано судам следующее указание: «Состояние необходимой обороны наступает не только в самый момент нападения, но и в тех случаях, когда налицо реальная угроза нападения.»[75].

Следовательно, оборона возможна при наличии реальной угрозы посягательства. Не все авторы считают термин «наличность» обоснованным применительно к институту не­обходимой обороны. Так, И.С. Тишкевич говорит о ненужности этого понятия и о необходимости замены его более правиль­ным требованием - своевременной обороны, ссылаясь при этом на высказывание Н.Н. Паше-Озерского: «Наличное пося­гательство обычно понимается в смысле посягательства «осуществляемого» и «непосредственно предстоящего», но понятие «наличности непосредственно предстоящего посягательства» содержит внутреннее противоречие»[76].

Далее Н.Н. Паше-Озерский предлагает вести речь о на­чальном моменте посягательства.

М.И. Якубович полагает, что «требование наличности нападения весьма существенно, так как с ним связано определение границ возможного использования права необходимой обороны во времени»[77].

А.А. Пионтковский в качестве обязательного условия правомерности необходимой обороны выдвигает «наличность посягательства»[78].

Думается, что спор здесь не носит принципиального характера - авторы, уточняя терминологию, просто стара­ются определить границы возможного использования права необходимой обороны во времени.

Состояние необходимой обороны может наступать ещё раньше, чем нападение начнется, так как есть реальная угроза немедленного нарушения право охраняемого интереса.

Вопрос о том, началось ли посягательство, решается с учётом как субъективного представления лица, осущест­вляющего оборону, так и объективных данных, на основе которых сложилось это субъективное представление. Други­ми словами, субъективное представление лица о том, что посягательство уже началось или начнется немедленно, должно быть основано на Фактической обстановке, на дей­ствиях посягающего, создающих реально угрозу для общественного или личного интереса. Проиллюстрируем это примером:

6 января 1997 года гр-н Заборский будучи в состоянии алкогольного опьянения пришёл к дому 15-летней В. В г. Н - ск. Выбив в окне стёкла, он заявил находившейся одной в доме В., что изнасилует её. На предложение В. Оставить её в покое Заборский не реагировал. Выражаясь нецензурной бранью, он в циничной форме подтвердил своё намерение, а затем выбил и раму. Видя, что Заборский проникнет к ней в дом и, не имея возможности защитить себя, в тот момент, когда Заборский пытался проникнуть в дом через оконный проём, В. Плеснула ему в лицо уксусную кислоту, причинив Заборскому тяжкий вред здоровью. Органами следствия действия В. признаны совершёнными в состоянии необходимой обороны и уголовное преследование в отношении неё было производством прекращено. Из анализа сложившейся обстановки следует, что у В. Были все основания полагать, что ворвавшийся в её дом в ночное время пьяный мужчина может изнасиловать её, лишить жизни или причинить вред её здоровью[79].

Говоря о наличности посягательства, необходимо за­тронуть вопрос о том, можно ли рассматривать как реальную угрозу нападения и предполагаемое, предстоящее в буду­щем посягательство ? Этот вопрос в  уголовно-правовой литературе решается отрицательно. Лицо, задумав­шее совершить преступление, ничего не предприняло для этого, а лишь тем или иным образом (на словах, в письме) обнаружило своё намерение, то нет ещё и преступной дея­тельности, а, следовательно не может быть необходимой обороны от неё. В самом деле, обнаружение умысла само по себе не является общественно опасным деянием, и потому не может вызвать уголовной ответственности, ибо оно не создаёт реальной опасности для общест­венных интересов. А вот угроза, в отличие от обнаружения умысла, является общественно опасной, так как оная явля­ется психическим насилием, и поэтому, когда по обстоятельствам дела очевидно, что посягательство должно немедленно последовать вслед за угрозой, в таком случае может воз­никнуть состояние необходимой обороны.

В юридической литературе высказывается мнение, что «в тех случаях, когда необходимая оборона направлена про­тив объективно общественно опасного посягательства и одновременно преступного деяния, такая оборона возможна не только против самого преступного деяния, но и против покушения на него, а равно и против приготовления»[80]. Этой же точки зрения придерживаются И.С. Тишкевич , С.А. Домахин и И.И. Слуцкий.

 Наиболее правильным нам представляется мнение В.Ф. Кириченко, который писал: «Приготовительные к престу­плению действия, выражающиеся в привлечении или приспо­соблении орудий, средств и создание условий преступления ... не могут считаться нападением, так как они не создают непосредственной опасности нарушения правоохранных интересов»[81]. С этим мнением можно полностью согласиться, ведь проведение оборонительных действий против подготавливае­мого преступления значительно бы расширило понятие необходимой обороны и дало бы почву для нарушения закона. Иногда граждане в целях охраны имущества от воров, устраивают различного рода  защитительные приспособления предназначенные для пресечения посягательства путём при­чинения вреда нападающему. С точки зрения нашего уголов­ного закона, устройство таких защитительных приспособле­ний не может рассматриваться как необходимая оборона. Защитительные приспособления, как правило, пред­назначаются для причинения вреда в будущем, и действует вне зависимости от воли установившего их лица, механи­чески. Тем самым, они ставят в опасность жизнь и здо­ровье любого человека, могущего соприкоснуться с ними, например, прохожего, случайно наткнувшегося на это приспособление. Нельзя не согласиться с мнением А.А. Пионтковского, который считает: «Установку механизмов, которые могут причинить повреждение и нападающим и другим посторонним лицам, или причинить вред, (смерть или тяжкое телесное повреждение), явно не соответствующий значению охраняе­мого блага, нельзя оправдать правом осуществления необходимой обороны»[82].

Однако, сказанное не означает, что вообще нельзя пользоваться защитительными приспособлениями. В случаях, когда защитительные приспособления действуют в момент посягательства на право охраняемые объекты, и тем самым причинят посягающему вред такой, который допустим при необходимой обороне, то в этом случае, на наш взгляд, защитительные устройства могут рассматриваться как необходимая оборона.

Думается,  было  бы  целесообразным  в  качестве  средств  защиты  имущества, помимо  общих, назвать  и  технические  средства. Однако  последние  не  должны  предназначаться  для  причинения  смерти  или  заведомо  создавать  значительный  риск  причинения  смерти  или  тяжкого  вреда  здоровью.

Таким образом, причинение вреда посягающему путём установки автоматически действующего приспособления может  рассматриваться как необходимая оборона или пре­вышение её пределов только в том случае, когда при­способление установлено для пресечения общественно опасного посягательства в момент его совершения.

3.Действительность посягательства.

Третьим условием правомерности акта необходимой обороны, относящимся к нападению, является действитель­ность посягательства. Совершенные в состоянии необходи­мой обороны действия лишь тогда устраняют общественную опасность совершенного, когда посягательство было реальным, существующим в действительности, а не только в воображении субъекта[83]. Поэтому, установление действительности посягатель­ства для признания наличия необходимой обороны, являет­ся обязательным.

Иную позицию по данному вопросу занимает В.Ф. Кири­ченко. Он считает, что установление действительности посягательства является бесполезным, так как оно сво­дится к утверждению, что «нападение должно быть нападением.»[84]

Позицию В.Ф. Кириченко оспаривают А.А. Пионтковский и М.И. Якубович, справедливо ссылаясь на то, что известны случаи предпринимаемой обороны для отражения кажущегося нападения. М.И. Якубович пишет: «Против несуществующего нападения необходимая оборона недопустима. Когда в  действительности не было никакой угрозы осуществления общественно опасного действия, тогда совершенное являет­ся объективно не только обязательно полезным, но и общественно вредным действием».[85]

«Но, - как совершенно правильно отметил профессор А.А. Пионтковский,- однако только признак действительном нападения позволяет провести разграничение между необхо­димой обороной и так называемой «мнимой обороной», ответ­ственность за которую определяется не только по правилам о необходимой обороне, но и по правилам о фактической ошибке».[86]

Нам представляется, что А.А. Пионтковский и М.И. Яку­бович правы. Действия лица, находящегося в состоянии обороны от несуществующего посягательства всегда объек­тивно общественно опасны, так как причиняется вред не­виновному лицу.

Итак, от необходимой обороны следует отличать так называемую «мнимую оборону». По вопросу о самом понятии мнимой обороны в советской уголовно-правовой литературе нет единства взглядов. Так, по мнению Н.Н. Паше-Озерского, «мнимая оборона» - это оборона против воображаемого,

кажущегося, но в действительности (объективно) не существующего посягательства, т.е. результат ошибки»[87].

С таким определением понятия мнимой обороны не согласен Т.Г. Шавгулидзе, который считает, что данное определение нуждается в уточнении «Дело в том, - отме­чает автор, - что вопрос о мнимой обороне (в уголовно-правовом смысле) ставится не во всех случаях, когда лицо обороняется от несуществующего нападения, а лишь тогда, когда лицо в результате такой «обороны» причиняет вред «посягающему»[88].

Наиболее удачное, по нашему мнению, понятие мнимой обороны даёт профессор Н.Д. Дурманов, когда включает в понятие мнимой обороны момент причинения вреда мнимо «посягающему». Он, в частности, пишет: «Мнимая оборона выражается в причинении вреда человеку, которого лицо, причинившее вред, считает совершившим посягательство, чего в действительности нет»[89].

Точку зрения Н.Д. Дурманова о понятии мнимой обо­роны, разделяют большинство криминалистов[90].

Раскрывая понятие мнимой обороны, нельзя согла­ситься с М.И. Якубович, который считает, что «мнимая оборона может считаться лишенной опасности и исключить ответственность лица за совершенные действия».[91]

Мнимая оборона направлена на отражение несуществую­щего в действительности посягательства, а потому не слу­жит действительной защитой конкретных  общественных отношений. Исходя из этого, действия лица, находящегося в состоянии мнимой обороны, являются общест­венно опасными.

При необходимой же обороне, действия лица, направ­ленные на пресечение общественно опасного посягательства, рассматриваются как общественно полезные. В этом заключа­ется существенное отличие мнимой обороны от необходимой. О мнимой обороне можно говорить лишь тогда, когда лицо причиняет вред другому лицу, которого он ошибочно принял за нападающего, с целью защиты конкретных правовых интересов.

В некоторых случаях суды допускают ошибки при ква­лификации действий, совершаемых при мнимой обороне. В связи с чем Пленум Верховного Суда СССР в своём постановлении от 4 декабря 1969 года «О практике применения судами за­конодательства о мнимой обороне», дал судам указание о том, что они «должны различать состояние необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутству­ет реальное общественно опасное посягательство, и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. В этом случае, в зависимости от обстоятельств дела, лицо может отвечать либо за неосторожные действия, либо вообще не подлежит привлечению к уголовной ответствен­ности. Однако необходимо иметь в виду, что мнимая обо­рона исключает уголовную ответственность лишь в тех случаях, когда вся обстановка происшествия давала до­статочное основание полагать лицу, применившему сред­ства защиты, что имело место реальное посягательство, и оно не сознавало ошибочность своего предположения».[92]

Синюков, будучи в состоянии алкогольного опьянения, желая попасть в ночное время в дом своей знакомой, ошибочно проник через окно в дом гражданина Демидова, проживающего по улице Димитрова г. Н-ска, стал стаскивать с Демидова, который спал, одеяло. Проснувшись, Демидов принял Синюкова за грабителя, нанёс последнему подставкой от цветов менее тяжкие телесные повреждения.

Из данного примера видно, что у Демидова были все основания полагать, что в его квартиру проник преступник, поэтому его действия были признаны как совершенные в состоянии мнимой обороны, за которые он ответственности нести не должен.[93]

Б) Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите.

1.Активность отражения общественно опасного посягательства.

В статье 37 УК РФ говорится, что необходимая обо­рона выражается  в причинении посягающему вреда и не является преступлением. Отсюда можно сделать вывод, что необходимая оборона всегда пред­полагает причинение вреда посягающему, всегда имеет активный характер. Защита при необходимой обороне есть отражение общественно опасного посягательства, т.е. дейст­вие, противопоставленное реально грозящей опасности. По мнению профессора Н.Н. Паше-Озерского, «защита при необходи­мой обороне должна быть - и всегда бывает - активным дей­ствием. Защищаться при необходимой обороне путём бездей­ствия нельзя, немыслимо».[94]

Таким образом, особенностью защиты, при необходимой обороне, является её активный характер, выражающийся  в причинении вреда посягающему.

Защита при необходимой обороне может представлять собой не только собственно отражение общественно опасного посягательства. «Она может, - как, совершенно справедливо, отметил  Н.Н. Паше-Озерский, - переходить в контрнаступления в контр нападение, в принуждение посягающего лица путём применения к нему насилия».[95]

Нельзя согласиться с профессором А.А. Герцензоном, который пишет: «Защита должна быть единственно возможным в данных условиях средством отражения нападения. Если же имеется возможность пресечь нападение путём обращения к представителю власти, то использование этого средства исключает необходимую оборону».[96]

Эту точку зрения  справедливо подвергли критике такие советские учёные как В.Ф. Кириченко[97]   и А.А. Пионтковский[98]. Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 4 декабря 1969 года специально отметил, что отдельные суды, неправильно понимая закон, полагают, что лицо, подвергшееся нападению, не вправе активно защищаться, если имеется возможность спастись бегством, обратиться за помощью к гражданам, к органам власти или избрать какие-либо иные способы, не носящие характера активного противодействия посягающему». Такая точка зрения как указывал Пленум, «чужда принципам советской морали и социалистическому правосознанию».[99]

2. Причинение вреда посягающему.

При необходимой обороне вред должен быть причинён только посягающему, как непосредственному источнику опасности, а не третьим лицам.

Это требование в уголовно-правовой литературе признается всеми учёными-правоведами. Это поло­жение вытекает из закона, так, в ст. 37 УК РФ, сказано, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства.

При необходимой обороне причинение посягающему вре­да не только не наказуемо, но и лишено общественно опасного характера. Причём вред, причинённый нападающе­му при определённых условиях, может быть равный и даже больший, чем тот, которым он угрожает.  Иногда только причинение вреда может явиться единственным эффективным средством защиты. Вот один из примеров:

17-летний Дурных Павел, крайне отрицательно харак­теризующийся, проживая в г. Н-ск неоднократно избивал свою мать и братьев (в том числе и четырехлетнего братишку), покушался на жизнь своего престарелого отца. Всем соседям Павел заявлял, что совершит убийство своих родителей. 1 февра­ля 1976 года в первом часу ночи, будучи в нетрезвом состоянии. Дурных подверг беспричинному избиению ногами своего отца и 14-летнего брата Василия, а также свою мать, пытавшуюся как-то защитить своего младшего сына.

Во время избиения матери Павлом, Василий убежал босиком из дома на улицу. В то время, когда Павел погнался за братом и выбежал на улицу, родители закрыли на крючок дверь. Вернувшись через минуту, Дурных выбил в доме лопатой стекла, пообещал родителям, что, проникнув в избу, убьёт их. Пытаясь выполнить свою угрозу, он дей­ствительно вооружился ружьем и ворвался в избу.

Отец, видя, что Павел  передергивает затвор находившегося в его руках ружья, сейчас же приведёт свою угрозу в исполнение, опередил его, выстрелом из охотничьего ружья 16-го калибра убил сына.[100]

В данной обстановке только убийство посягающего могло спасти жизнь обороняющемуся и его жене.

Пределы необходимости определяются с учётом соразмерности средств защиты со средствами посягательства, соразмерности интенсивности защиты и интенсивностью по­сягательства, соразмерностью между благом защищаемым и благом нарушаемым.

Защита, при осуществлении необходимой обороны, выражающаяся в различных формах, причинения вреда нападающему, должна быть направлена только на пресечение общественно опасного посягательства. Недопустимо причи­нения вреда  при осуществлении необходимой обороны третьим лицам.

Последним условием необходимой обороны, относящимся к защите, является требование о том, чтобы защита не превышала пределы необходимой обороны. Этот вопрос и будет освещен в последующих главах.

ГЛАВА 2

ПОНЯТИЕ  И  ВИДЫ  ПРЕВЫШЕНИЯ  ПРЕДЕЛОВ  НЕОБХОДИМОЙ  ОБОРОНЫ.

§1.Понятие превышения пределов необходимой обороны.

Необходимая оборона признаётся обстоятельством, исключающим общественную опасность совершенного деяния, только в том случае, когда защищающимся не было допущено превышение пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно несоответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства ( ст. 37 п.3 УК РФ).

Содержание этого требования в юридической литерату­ре раскрывается по разному: защита по своей интенсивно­сти должна находиться в соответствии с нападением[101]; защита должна быть единственно возможным в данных условиях средством отражения нападения[102]; средства защиты должны соответствовать средствам нападения[103];  защита должна осуществляться своевременно[104]. Нарушение указан­ных условий, по мнению некоторых авторов, давало основание рассматривать действия защищающегося как превышение пределов необходимой обороны.

Отдельные криминалисты в ограничении пределов правомерности необходимой обороны пошли ещё дальше.

Так, Г.А. Мендельсон и Ю. Ткачевский указывали, что «если обороняющийся причинит нападающему не минимально возмож­ный вред, достаточный вместе с тем для прекращения напа­дения, а более серьёзный, интенсивность защиты будет превышать интенсивность нападения».[105]

Ещё яснее эту позицию изложил В.Ф. Кириченко, «мы полагаем, писал он, - что в тех случаях, когда лицо при­чиняет какой-либо результат, формально не выходящий за пределы необходимой обороны, но заведомо для этого лица не являющийся необходимым, можно говорить о превышении пределов необходимой обороны».[106]

Следует отметить, что большинство из выдвинутых кри­териев не соответствовало содержанию необходимой обороны как объективной Формы борьбы с преступностью, в связи с чем подверглось решительной критике.

Основы уголовного законодательства 1958 года устра­нили имевший по этому вопросу пробел в законодательстве и предусмотрели определение понятия превышения пределов необходимой обороны. Согласно ч.2 статьи 13 Основ, превы­шением пределов необходимой обороны являлось явное не­соответствие защиты характеру и опасности посягательства. Указание на явность, т.е. на значительный, очевидный, бесспорный разрыв между характером защиты и опасностью посягательства, вносит ясность в понятие превышения пределов необходимой обороны.

Пропорциональность характера защиты и характера посягательства, которую ранее считали критерием разграни­чения необходимой обороны и её применения[107], теперь уже не может быть даже темой спора.

Безусловно прав профессор М.И. Якубович, который пишет, что «не должно предъявляться требование об обяза­тельной соразмерности между причинённым вредом, так как это привело бы на практике к невозможности прибегать к необходимой обороне. При таком положении лицо не могло бы защищать своё имущество от преступного на него пося­гательства путём причинения посягающему телесных повреж­дений, а женщина, на которую имеет место посягательство с целью её изнасилования, лишена была бы  возможности предотвратить изнасилование путём причинения, в частно­сти, такого вреда, как тяжкое телесное повреждение или даже лишение жизни».[108] Требование соразмерности причи­няемого вреда, как справедливо считает И.С. Тишкевич, противоречит целям института необходимой обороны.[109]

В условиях защиты от нападения, которое обычно является внезапным и вызывает волнение обороняющегося, тщательное обдумывание способов и методов защиты весьма затруднительно, а в большинстве случаев и вообще невоз­можно. Отсюда, вред, причинённый при необходимой обороне, на наш взгляд, не должен быть минимально возможным.

К сожалению, практика не всегда учитывает эти обсто­ятельства, что приводит к необоснованному осуждению за действия, не вышедшие за пределы необходимой обороны, или совершённые при превышении пределов необходимой обороны, как за умышленной убийство или причинение телесных повреждений. Явным может быть признано лишь такое несоответствие, которое очевидно, бесспорно, так, например, Троицким районным народным судом Челябинской области Алешенцев осуждён по ч. 2 ст.108 УК. Он признан виновным в том, что 7 июля 1992 г. в состоянии алкогольного опьянения в ходе ссоры, переросшей в драку, умышленно нанёс Хваткову удар топором по голове. От полученного тяжкого телесного повреждения потерпевший скончался в больнице.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора и переквалификации действий Алешенцева на ст. 111 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам  Верховного суда РФ 2 августа 1994 г. протест удовлетворила по следующим основаниям.

По делу установлено, что Алешенцев, посорившись  с  Шумаковым  на  вокзале  уехал  к себе  в  село, куда  через  непродолжительное  время  явились  на  двух  автомобилях  Шумаков,  Хватков  и  ещё  пять  человек,  которые  стали  избивать  Алешенцева.

Алешенцеву  удалось  вырваться  от  избивавших  его,  и  он  попытался  убежать. Однако  нападавшие  догнали  его  и  жену,  вновь  стали  избивать  их. Алешенцев  схватил  топор  и  нанёс  им  удар  по  голове  Хваткова. Суд  не  согласился  с  доводами, о  том, что  Алешенцев  действовал  в  состоянии  необходимой  обороны, сославшись  на  то, что  братья  Мустафины  держали  Хваткова, прижав  его  к  забору, и  в  этот  момент  Алешенцев  ударил  его  топором. По  мнению  суда, жизни  и  здоровью  Алешенцева  и  его  близких  в  это  время  ничего  не  угрожало. Судом  было  принято  во  внимание  также  и  то, что  в  момент  ранения  Хваткова  нападение  группы  лиц  на  Алешенцева  не  было  окончено. Но, в  связи  с  тем, что  Мустафины  держали  Хваткова, применение  топора  явно  не  соответствовало  характеру  и  опасности  посягательства. Таким образом, Алешенцев  действовал  в  состоянии  необходимой  обороны, но  превысил  её  пределы. Действия  Алешенцева  переквалифицированы  с  ч. 2  ст. 108  на  ст. 111  УК[110].

Было ли явное несоответствие защиты характеру и опа­сности посягательства, устанавливается судом на основании конкретных обстоятельств дела.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 4 де­кабря 1969 года «О практике применения судами законодательства о необходимой обороне» превышение пре­делов необходимой обороны определил как такую деятель­ность обороняющегося, при которой он «прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, и без надобности причинил посягающему тяжкий вред[111]».

Пленум  Верховного  Суда СССР в своём  постановлении  № 14  от  16  августа  1984  г.  разъяснил, что «превышением  пределов  необходимой  обороны  признаётся  лишь  явное, очевидное  несоответствие  защиты  характеру  и  опасности  посягательства, когда  посягающему  без  необходимости  умышленно  причиняется  вред, указанный  в  ст. ст. 105  и  111  УК  РСФСР[112].

Таким образом, основной признак превышения пределов необходимой обороны усматривается в ненадобности, неце­лесообразности причинения тяжкого вреда.

Эксцесс обороны почти аналогично определяется и в юридической литературе. «Превышение пределов необходимой обороны налицо, - указывается в учебнике уголовного права, - когда обороняющийся без надобности причиняет посягающему  явно ненужный вред[113]».

В.И. Ткаченко считает указанные определения неудач­ными. Он пишет: «Определение понятия превышения пределов необходимой обороны как причинение посягающему ненужного, нецелесообразного вреда имеет тот недостаток, что оно, прежде всего, даёт возможность непомерно расширить пределы необходимой обороны. Если, например, грабитель упорно пытается отнять какую-то вещь, не представляющую большой ценности, и не отказывается от своего намерения, несмотря на поднятую тревогу и даже нанесение ему ударов, побоев, телесных повреждений, то такому преступнику, исходя из критерия надобности и целесообразности, можно причинить любой вред, вплоть до лишения жизни[114]».

Однако В.И. Ткаченко здесь же делает оговорку, что сведение превышения пределов необходимой обороны к при­знаку целесообразности и достаточности вреда ведёт к противоположенной крайности - к резкому сужений пределов необходимой обороны, поскольку выдвигается требование, согласно которому обороняющийся вправе причинить посяга­ющему минимальный вред.

В юридической литературе превышение пределов необ­ходимой обороны нередко определяется как явное несоответствие средств защиты и  нападения[115]   и  как явное  несоответствие  интенсивности  защиты  и  нападения[116].

«Однако было бы ошибочным  считать, - пишет В.И. Ткаченко, - явное несоответствие средств защиты и посягатель­ства в качестве самостоятельного признака превышения пределов необходимой обороны... Если превышение пределов  необходимой  обороны  сводить к  явному  несоответствию средств защиты и нападения, то окажется, что против невооруженного насильника, убийцы, диверсанта нельзя применять эффективных средств защиты. Будет также пре­ступным применение огнестрельного оружия при обороне против нападающих, вооруженных палкой, камнем...С дру­гой стороны по этому правилу может считаться правомерным убийство путём нанесения ударов руками или ногами вооруженного преступника, стремящегося заведомо для обороняющегося  нанести  лишь  побои  или  причинить  лёгкие телесные повреждения[117]».

 Следовательно, средства  защиты  и  посягательства  не могут быть самостоятельными критериями при решении вопроса о правомерности обороны.  Их роль сводится к оценке намерений противодействующих сторон.

Несоответствие интенсивности посягательства и защи­ты, как нам представляется, также не может быть само­стоятельным признаком превышения пределов необходимой обороны. В понятие «интенсивность нападения и защиты» в уголовно-правовой литературе включается самое разнообраз­ное содержание. В частности, под интенсивностью мыслится  средство  посягательства  и  защиты[118], способ  применения  средств  нападения  и  защиты[119], способ  действия[120],  причинённый  вред[121].

Нам думается, что В.И. Ткаченко прав, полагая, что интенсивность не может пониматься как орудия или средст­ва защиты и посягательства, ибо это различные по со­держанию понятия. Не может она сводиться и к способу применения орудий, так как посягательства довольно часто осуществляются без употребления  каких-либо орудий. Интенсивность не равнозначна и вреду, вред - это резуль­тат деяния, а интенсивность - характеристика способа  деяния[122].

В русском языке под интенсивностью понимается  уровень напряженности усилия[123].  Применительно к уголовно­му праву она означает определённый уровень усилий в дей­ствиях субъектов при достижении поставленной цели.

Но общественная опасность какого-либо посягательст­ва не может существенно отличаться в зависимости от того. совершено ли оно энергичными действиями, с внешне бурным приложением усилий или мало уловимым способом. Например, причинение тяжкого телесного повреждения одинаково общественно опасно как в том случае, когда оно явилось ре­зультатом жестокого избиения, так и тогда, когда оно причинено незаметным уколом отравленной иглы[124].

Под превышением пределов необходимой обороны не­которые правоведы понимают также явное несоответствие в мерах защиты и мерах нападения. «Под явным несоответ­ствием, - указывается в Комментарии к УК РСФСР,- следует понимать такие оборонительные меры защищающегося, ко­торые бесспорно выходят за пределы необходимости предотвратить созданную посягательством  опасность[125]».

Указанную  точку  зрения  разделяют  и  авторы  Комментария  УК  РФ, полагая, что  превышение  пределов  необходимой  обороны  означает, что  причинённый  вред  не  должен  быть  чрезмерно  большим  по  сравнению  с  характером  и  степенью  опасности  посягательства[126].

Аналогичная позиция высказана в определении Су­дебной коллегии Верховного Суда  РСФСР по одному из конкретных дел. Превышение пределов необходимой обороны может признаваться в случае, когда меры защиты выходят за пределы необходимости предотвратить создан­ную посягательством опасность[127].

По мнению В.И. Ткаченко, наиболее полно степень общественной опасности преступления определяется тяжестью его вредных последствий, поэтому под превышени­ем пределов необходимой обороны следует понимать «явное несоответствие между вредом, причинённым пося­гающему при защите от общественно опасного посягатель­ства, и общественной опасностью вреда, которым он  угрожал[128]».

В литературе по этому вопросу имеются и иные мнения. В частности, И.С. Тишкевич считает, что «срав­нение благ при необходимой обороне неуместно, так как одно из них принадлежит преступнику, а другое его жертве... Каким  мерилом, например, руководствоваться, сравнивая причиняемый и предотвращенный вред при изнасило­вании ?  Сама постановка этого вопроса  была бы нелепой и оскорбительной для потерпевшей[129]».

Обстоятельства, характеризующие нападение, должны, по нашему мнению, определять и характер защиты.

При определении характера нападения и защиты должны учитываться: количество нападающих или защищающихся, их физическая сила, наличие оружия, способ его употребления. Нельзя не согласиться с И.С. Тишкевичем, который пишет: «При определении пределов необходимой обороны в каждом конкретном случае нужно, бесспорно, учитывать число на­падающих и обороняющихся. При этом следует иметь ввиду, что одно лишь присутствие на стороне нападающего лиц, ко­торые одобряют его действия и могут в любом момент  принять  участие  в  нападении, делает  последнее  опасным[130]».

Думается, что правильное решение принял Нижнеудинский народный суд оправдав Фалилеева (деяния которого органами предварительного следствия были квалифицированы по ст. ст. 15, 103 УК РСФСР) и освободив последнего из  под стражи  как  действовавшего  в состоянии  необходимой  обороны.

... В мае 1995 года Фалилеев вступил в супружеские отношения с гражданкой Иксановой, проживающей в городе Н-ск. Продолжавших посещать дом  Иксановой мужчин, Фалилееву по просьбе родственников жены, приходилось выпроваживать различными способами, иногда и  с  применением физической  силы.

26 июня 1995 года Фалилеев, воспользовавшись  отсутствием  Иксановой, набросил на входную дверь замок, создав этим видимость, что в доме никого нет, и лег отдыхать. В  20-ом часу вечера в квартиру проник Суходольский. Предполагая, что Суходольский является одним из знакомых Иксановой, поскольку в разговоре с Фалилеевым он интересовался, где находится Иксанова, Фалилеев, желая напугать пришельца, замахнулся на него топором. После того, как Суходольский убежал, Фалилеев закрылся в квартире и лег спать. Однако, через непродолжительное время он обнаружил, что к дому подошли четверо пьяных мужчин, среди которых был и Суходольский.  Ворвавшись на веранду, Суходольский потребовал с угрозами, чтобы Фалилеев открыл им дверь. Когда же Суходольский, убедившись, что через дверь в комнату не проникнуть, стал вытаскивать оконную раму, Фалилеев, полагая, что проникнув в квартиру четверо мужчин подвергнут его избиению,  спрятав за голенище са­пога кухонный нож, выпрыгнул в окно с противоположной стороны дома, пытаясь убежать, Но это ему не удалось сде­лать незаметно. Суходольский вместе со своими друзьями стал его преследовать, настигнув Фалилеева на улице, сбил его с ног. Однако Фалилееву удалось вы рваться , и он попытался убежать ещё раз, но скоро был вновь настигнут Суходольским. Прижавшись спиной к изгороди, Фалилеев выхватил нож. И, когда Суходольский набросил  на  него плащ, намериваясь совершить на Фалилеева нападение, последний нанёс Суходольскому удар ножом в грудь, починив ему тяжкие телесные повреждения опасные для жизни.

В указанном примере нельзя было не учитывать присутствие на стороне нападающего Суходольского ещё троих лиц, которые, хотя непосредственно не применяли насилия в отношении Фалилеева, но одобряли его действия, будучи его друзьями, могли в любой момент принять учас­тие в нападении.

Обороняющийся в таких случаях не может не учитывать того, что «в любую минуту, - как совершенно правильно от­метил С.В. Бородин,- в результате вмешательства других лиц соотношение сил может резко измениться в пользу совершающего нападение[131]». Поэтому в таких случаях, обороняющийся вправе, не дожидаясь этого, защищаться более интенсивными средствами по сравнению с теми, кото­рые он применил бы при отсутствии указанных опасений. Кроме этого, для решения вопроса о том, является ли оборона правомерной необходимо также учитывать возраст, пол, состояние здоровья, физическую силу обороняющегося и нападающего.

На практике не всегда учитываются эти обстоятельст­ва, что приводит к необоснованному привлечению  граждан к  уголовной  ответственности за действия, не вышедшие за пределы необходимой обороны. Об этом свидетельствует нижеприведенный пример:

Н-ской  межрайонной  прокуратурой  Скворцов  В.П. был  привлечён  к  уголовной  ответственности  по  ст. 103  УК  РСФСР. Ему  вменялось  совершение  преступления  при  следующих  обстоятельствах:

2-го  августа  1994  года  Скворцов  В.П. и  Анаденко  А.В., находясь  в  доме  в  пос. Вознесенский  Н-ского  района, распивали  спиртные  напитки. Когда  они  находились  в  состоянии  алкогольного  опьянения,  между  ними  возникла  ссора, переросшая  затем  в  драку. Во  время  драки  Анаденко  А.В. вооружился  ножом, пытался  нанести  им  удары  Скворцову  В.П. Однако  Скворцову  удалось  завладеть  оружием. Отобранным  у  Анаденко  ножом  он  умышленно  нанёс  последнему  несколько  ударов  в  жизненно  важные  органы, в  том  числе  и  в  сердце. От  полученных  повреждений  потерпевший  на  месте  скончался.

Н-ский  городской  суд, в  который  уголовное  дело  было  направлено  для  рассмотрения, 6  января  1995 года  оправдал  Скворцова, указав, что  последний  действовал  в  состоянии  необходимой  обороны.

В  связи  с  вынесением  оправдательного  приговора, прокурором  был  принесён  кассационный  протест. Однако, судебная  коллегия  по  уголовным  делам  областного  суда  8  июня  1995  года  приговор  Н-ского  городского  суда  оставила  без  изменений, а  протест  без  удовлетворения.

Аргументируя  принятое  решение, судебной  коллегией  было  указано, что  Анаденко  первым  напал  на  Скворцова  и  стал  избивать  последнего. У  Скворцова, который  был  физически  слабее  Анаденко, не  было  иной  возможности  избежать  продолжавшегося  избиения  кроме  как  вынужденно  нанести  Анаденко  телесные  повреждения. Конкретная  обстановка  свидетельствовала, что  жизни  и  здоровью  Скворцова  угрожала  реальная  опасность  и  средства  защиты  соответствовали  характеру  нападения[132].

Определением  Судебной  коллегии  по  уголовным  делам  Верховного  суда  РСФСР  от  20  октября  1989  года  было  указано, что  переход  оружия  или  других  предметов, используемых  при  нападении, от  посягающего  к  обороняющемуся  сам  по  себе  ещё  не  может  свидетельствовать  об  окончании  посягательства[133].

На правильность разрешения вопроса о соразмерности средств защиты и средств нападения, обращал внимание  Пленум  Верховного Суда СССР в своём постановлении от 16  августа  1984 г. «О  применении  судами  законодательства, обеспечивающего  право  на  необходимую  оборону  от  общественно  опасных  посягательств» разъяснил, что суды не должны механически исходить из требований со­размерности средств защиты и средств нападения, а также соразмерности интенсивности защиты и нападения, а должны учитывать как степень и характер опасности, угрожавшей обороняющемуся, так и его силы и возможности по отражению  посягательств, а  также  все  иные  обстоятельства, которые  могли  повлиять  на  реальное  соотношение  сил  посягавшего  и  защищавшегося[134].

Закон признаёт неправомерным вред только при явном несоответствии защиты характеру и опасности посягатель­ства. Поэтому нельзя не согласиться с А.Я. Груном, кото­рый считает, что «от нападения, опасного для жизни обо­роняющегося или другого лица, можно защищаться любыми средствами и способами, не угрожающими здоровью или жизни  третьих лиц[135]».

В то же время это не означает, что от нападения, не угрожающего жизни обороняющегося, ни при каких обстоятельствах нельзя защищаться способом, угрожающим жизни нападающего. Так, например, не вызывает сомнения, что «женщина, защищаясь от  насильника, может причинить ему тяжкие телесные повреждения и даже убить его, за что не  понесёт уголовной ответственности[136]».

Защищаться путём акта необходимой обороны можно и от общественно опасного посягательства, направленного на личную собственность граждан, ибо правомерность таких оборонительных действий прямо вытекает из содержания ст. 37  УК РФ, в которой  говорится, что не является преступлением причинение вреда нападающему при защите от общест­венно опасного посягательства  «на право обороняющегося или другого лица».

Недопустимой является защита незначительного, ничтожного блага путём причинения посягающему лицу вреда, разительно несоответственного, несоразмерного с ценностью важностью и общественным значением этого блага.

Если же лицо для защиты малоценного интереса избира­ет средства, которыми причиняется существенный вред по­сягающему, то причинение такого вреда не рассматривается как необходимая оборона. В определённых случаях оно не является и превышением пределов необходимой обороны, а влечёт за собой ответственность как за совершение умыш­ленного преступления.

Так, например, владелец одного из домов г. Магнитогорска Гемба в один из вечеров услышал шуршание в саду. Хозяин выбежал на крыльцо с двустволкой в руках. Он уви­дел на заборе своего сада подростка, пытающегося проник­нуть в сад. Озверевший Гемба без всякого предупреждения  выстрелил в него в упор. Подросток попытался добежать до своего дома, но умер прямо на дороге. Ни о какой необходимой обороне в данном случае не может быть и речи. Рассмотрев это дело. Челябинский народный суд признал Гембу виновным в умышленном убийстве[137].

Согласно прямому указанию ст. 37 УК  РФ, защищаться можно только от общественно опасного посягательства. Общественная опасность преступлений в общих чертах рас­крывается в ст. 2  УК  РФ  путём перечисления тех основных объектов, которым преступления наносят или могут нанести вред. Таковы права  и  свободы  человека и  гражданина, собственность, общественный  порядок  и  общественная  безопасность, окружающая  среда, конституционный  строй, мир  и  безопасность  человечества.

Преступления различаются между собой по характеру и степени общественной опасности. Характер общественной опасности определяет качественное своеобразие преступле­ния. Он зависит от содержания общественных отношений, на которые посягают преступления, характера причиняемого им вреда, способа посягательства, вида вины, содержания мотивов и целей преступления.

Степень общественной опасности - это количественное выражение сравнительной опасности деяний одного и того же характера общественной опасности. Она определяется величиной однородного ущерба, степенью вины, степенью неизменности мотивов и целей преступления, сравнитель­ной опасностью преступлений в зависимости от специфики места или времени совершения преступления[138].

Из части 2 ст. 14  УК  РФ следует, что "не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее при­знаки какого-либо деяния, предусмотренного  настоящим  Кодексом, но в силу своей малозначитель­ности не представляющее общественной опасности, то  есть  не причинившее  вреда и  не  создавшее  угрозы  причинения  вреда  личности, обществу  или  государству». Поэтому  защита  от  малозначительных  деяний  не  должна  причинять  существенного  вреда  правонарушителю.

 §2. Виды превышения пределов необходимой обороны.

Этот вопрос в юридической литературе является дискуссионным. В основном спор сводится к тому, что УК РФ, определяя превышение пределов необходимой обороны как «явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства», имеет ввиду чрезмерную защиту или включает в себя также другие виды превышения пределов необходимой обороны, в частности, во времени.

Выясняя понятие превышения пределов необходимой обороны необходимо, прежде всего, решить вопрос о видах превышения пределов необходимой обороны, так как в теории и судебной практике нет единства взглядов по этому вопросу. Большинством  учёных-правоведов признается, что превышение пределов необходимой обороны может быть двух видов:

1) Превышение пределов необходимой обороны, выразившееся в несвоевременности  защиты, то есть совершении оборо­нительных действий непосредственно перед тем, как воз­никла реальная угроза нападения или уже после окончания посягательства;

2)  Превышение пределов необходимой обороны, выразившееся в  несоразмерности применяемых средств защиты сравнительно с характером происходившего нападения[139].

Наиболее распространённым видом превышения пределов необходимой обороны является несоразмерность защиты ха­рактеру и опасности посягательства, так называемая «чрезмерная оборона». Бывают случаи, когда защита одно­временно является  и чрезмерной и несвоевременной. Как правило, «чрезмерная оборона имеется налицо тогда, когда обороняющихся применяет такие средства и методы защиты, которые явно не вызываются характером нападения и усло­виями, в которых производится защита, и без необходимости причиняют  нападающему  тяжкий  вред[140]».

Этот вид превышения пределов необходимой обороны имеет большое значение для четкого разграничения право­мерной обороны и превышения пределов дозволенной защиты. Вопрос о чрезмерной обороне подробно рассматривался выше.

В уголовно-правовой литературе обычно идёт спор по вопросу о признании несвоевременной обороны одним из видов превышения пределов необходимой обороны.

Некоторые учёные считают, что вообще не может иметь места превышение пределов необходимой обороны во времени. В частности, В.Ф. Кириченко писал, что «при нарушении границ необходимой обороны во времени состояние необхо­димой обороны уже отсутствует вследствие отсутствия нападения; следовательно, в этих случаях ... не может  быть и  речи о  превышении  необходимой обороны[141]».

Такого же мнения поддерживается и Н.Н. Паше-Озерский, который считает, что превышение пределов необходимой обороны ввиду её несвоевременности не увязывается с существом самого понятия обороны. «В самом деле, - говорит далее автор, - преждевременная оборона не будет ещё обо­роной необходимой, ибо против лишь предполагаемого по­сягательства можно применять меры предупреждения, пре­досторожности,  но не прибегать к обороне. А так называема мая «запоздалая» оборона уже не будет необходимой, так как против оконченного посягательства оборона вообще является излишней и логически немыслима[142]».

Указанный взгляд разделял И. И. Слуцкий, который отмечал, что «строго подходя к вопросу, несвоевремен­ность защиты нельзя рассматривать как превышение пре­делов необходимой обороны, поскольку нельзя превышать того, чего нет[143]».

Однако же, ни В.Ф. Кириченко, ни И. И. Слуцкий не удерживаются до конца на этой позиции и в конечном итоге высказываются в пользу понятия превышения пределов необходимой обороны во времени[144]».

Совершенно иную позицию по вопросу о несвоевременности обороны занимает Т.Г. Шавгулидзе,  который считает, что «несвоевременная оборона по существу является разновидностью мнимой  обороны[145]».

Для подтверждения своего взгляда Т.Г. Шавгулидзе приводит аргумент. В случаях несвоевременной обороны, независимо от того, объемлет ли это понятие только «запоздалую» оборону или и «преждевременную» оборону, субъект  допускает фактическую ошибку. Он думает, что находится в состоянии необходимой обороны, тогда как фактически такого состояния нет или потому, что посягательства пока не было («преждевременная оборона»), или потому, что посягательство уже прекратилось («запозда­лая оборона»). Во время несвоевременной обороны лицо думает, что причиняет вред нападающему с целью защиты  правовых интересов, однако, его усилия излишни, так как посягательства на самом деле не существует[146].

И далее он предлагает вопрос о квалификации - дей­ствия несвоевременно обороняющегося решать так же, как и вопрос о  квалификации действий мнимо обороняющегося.

На наш взгляд, наиболее правильно разрешает вопрос о несвоевременной обороне И.С. Тишкевич, который считает, что несвоевременная оборона  «потому и составляет превы­шение пределов необходимой обороны, что лицо решает осуществить своё право на оборону от общественно опасно­го посягательства, но делает это преждевременно или с опозданием, вследствие чего выходит за рамки дозволен­ной защиты.

Нельзя не учитывать того обстоятельства, - далее отмечает автор,- что в этих случаях субъект причиняет смерть или телесное повреждение другому лицу в связи с конкретным нападением последнего (ожидаемом в ближайшем будущем или только что окончившимся), руководствуется, как и при чрезмерной обороне мотивом защиты правоохраняемых интересов от общественно опасного посягательства, но неправильно выбирает момент для совершения  оборонительных  действий[147]».

Среди ученых, допускающих возможность превышения пределов необходимой обороны во времени, нет единства мнений по вопросу о том, в чём может выразиться такое превышение. А.А. Пионтковский, например, считал, что несвоевременной обороны нет в случаях преждевременной защиты. По этому поводу он, в частности, писал: «При­чинение вреда лицу, которое может лишь в будущем совершить нападение, нельзя рассматривать как превыше­ние пределов необходимой обороны». «Превышение обороны, -далее отмечает автор, -при её несвоевременности может иметь место лишь тогда, когда преступное посягательст­во имело место в действительности, а потому и существо­вало право на необходимую оборону у потерпевшего или других лиц, но преступник уже прекратил нападение: опасность нападения миновала или преступный результат уже был полностью осуществлен. В этих случаях при опре­делённых условиях можно говорить и о превышении преде­лов необходимой обороны[148]».

Таким образом, А.А. Пионтковский допускает возмож­ность превышения пределов необходимой обороны лишь в случаях запоздалой защиты. Его мнение не разделяет, на наш взгляд совершенно правильно, И.С. Тишкевич, который считает: «Если установлено, что вред какому-либо лицу, намеревавшемуся совершить общественно опасное посяга­тельство, причинен с целью защиты непосредственно перед тем, как могла возникнуть реальная угроза нападения, то нет никаких оснований не считать действия обороняю­щегося превышением пределов необходимой обороны».

В  подтверждение  сказанного  И.С. Тишкевич  приводит пример: эксцессом обороны обоснованно были признаны действия А., который, сидя верхом на лошади, с расстояния в 5 - 6 мет­ров выстрелил в Ш., угрожавшего убийством и с ножом в руках приближавшегося к А., несмотря на предупреждение последнего, что он будет стрелять. От полученного ранения  Ш. скончался. Президиум Верховного Суда РСФСР обосновал наличие превышения пределов необходимой обороны ссылкой на то, что А. находился верхом на лошади, а Ш. на земле и расстояние между ними было свыше 5 метров.

Таким образом, основанием для осуждения за эксцесс обороны явилась несвоевременность защиты (если бы А., починил смерть Ш. в тот момент, когда он, приблизившись к лошади, замахнулся бы ножом, чтобы ударить А., и, сле­довательно, имелась бы реальная угроза причинения ему смерти или телесных повреждений, действия обороняющегося были бы правомерны. А. не обязан был спасаться бегством,  пользуясь тем, что он находился на лошади[149].

Вместе с тем необходимо отметить, что на практике преждевременная оборона встречается очень редко.

Судебная практика в вопросе о признании несвоевременной обороны одним из видов превышения преде­лов необходимой обороны проявляет некоторую непоследо­вательность.

Так, Пленум Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года в своём постановлении стремился устранить неосно­вательное привлечение к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны по мотивам несвоевременности, когда в действительности лицо осу­ществляло правомерно необходимую оборону. Из п. 5 этого постановления следует, что «состояние необходимой обо­роны возникает не только в самый  момент  общественно  опасного  посягательства, но  и  при  наличии  реальной угрозы  нападения. Состояние необходимой  обороны может  иметь  место  и  тогда, когда  защита  последовала  непосредственно  за  актом  хотя  бы  и  оконченного  посягательства, но  по  обстоятельствам  дела  для  оборонявшегося  не  был  ясен  момент  его  окончания[150].

Признание несвоевременной обороны одним из видов превышения пределов необходимой обороны, разделяется большинством учёных-правоведов.  Эту же позицию по данно­му вопросу занимает и судебная практика:

Так, Юрьев-Польским  районным  народным  судом  Владимирской  области  Ильясевич  была  осуждена  по  ст. 103  УК  РСФСР. Она  была  признана  виновной  в  том, что  Ильясевич, поссорившись  с  мужем, стала  убегать  от  последнего,  т.к. муж  ударил  её. Преследуя  жену,  Ильясевич  забежал  в  дом  к  знакомым, где  она  пыталась  укрыться. Хозяин  дома  вместе  со  своим  взрослым сыном  повалили  Ильясевича  на  пол и  пытались  его  успокоить. В  это  время преследуемая  в  доме  со  стола на  кухне схватила  кухонный  нож и  нанесла  им  удары  мужу  в  левую  половину  груди  и  живот. От  полученных  ранений  Ильясевич  на  месте  скончался.

Президиум  Владимирского  областного  суда  приговор  изменил, её  действия  переквалифицировал  на  ст. 105  УК, указав, что  у  Ильясевич  были  все  основания  полагать, что  нападение  мужа  на  неё  неокончено, что  он  явился  следом  за  ней  в  дом  с  целью  расправы, т.е. Ильясевич  действовала  в  состоянии  необходимой  обороны  с  превышением  её  пределов[151].

Таким образом, на наш взгляд, видами превышения пределов необходимой обороны может быть: 1) явное несоот­ветствие защиты характеру и опасности посягательства; и 2) несвоевременность защиты.

Превышение пределов необходимой обороны следует отграничивать от действий, совершенных в состоянии мнимой обороны. При превышении пределов необходимой обороны, обороняющийся осуществляет защиту от реально существующего общественно опасного посягательства, хотя бы превыше­ние и было связано с ошибочным представлением защищающегося о характере и степени опасности посягательства. Действия лица, превысившего пределы допустимой обороны, всегда общественно опасны, а потому влекут  за  собой  уголовную  ответственность.

При мнимой же обороне, хотя действия обороняющего­ся и общественно опасны, но, как это прямо вытекает из закона, не всегда влекут за собой уголовную ответственность.

Пленум  Верховного  Суда  СССР  в  постановлении  № 14  от  16  августа  1984  года  «О  применении  судами  законодательства, обеспечивающего  право  на  необходимую  оборону  от  общественно  опасных  посягательств»  в  п. 13  указал, что  суды  должны  различать  состояние  необходимой  обороны  и  так  называемой  мнимой  обороны, когда  отсутствует  реальное  общественно  опасное  посягательство  и  лицо  лишь  ошибочно  предполагает  наличие  такого  посягательства.

В  тех  случаях, когда  обстановка  происшествия  давала  основание  полагать, что  совершается  реальное  посягательство, и  лицо, применившее  средство  защиты, не  сознавало  и  не  могло  сознавать  ошибочность  своего  предположения, его  действия  следует  рассматривать  как  совершённые  в  состоянии  необходимой  обороны. Если  при  этом  лицо  превысило  пределы  защиты, допустимой  в  условиях  соответствующего  реального  посягательства, оно  подлежит  ответственности  как  за  превышение  пределов  необходимой  обороны.

Если  же  лицо  причиняет  вред, не сознавая  мнимости  посягательства, но  по  обстоятельствам  дела  должно  было  и  могло  это  сознавать, действия  такого  лица  подлежат  квалификации  по  статьям  уголовного  кодекса, предусматривающим  ответственность  за  причинение  вреда  по  неосторожности[152].

Когда же лицо при достаточной внимательности могло сознавать ошибочность своего  предположения о наличии нападения, и оно причиняет вред  постороннему   лицу  -имеется  состав  преступления.

22 декабря 1974 года вечером Кучеренко находился в будке для охраны магазина в с. Покровка, будучи пре­дупрежденным заведующей магазина о том, что у последней похищены ключи от магазина и склада, в связи с чем возможно совершение кражи. В 22-ом часу вечера из автомаши­ны, остановившейся у магазина, вышел Ляховенко, нахо­дившийся в нетрезвом состоянии. Несмотря на окрики сто­рожа, стал приближаться к последнему. В связи с тем, что на неоднократные окрики и предупреждения Ляховенко не отвечал, Кучеренко ещё больше встревожился и сделал из ружья предупредительный выстрел вверх. Но Ляховенко, не реагируя на крики и предупредительный выстрел, держа правую руку в кармане, молча приближался к сторожу. 62-летний сторож ошибочно воспринял это как реальную угрозу нападения и произвёл второй выстрел в направления Ляховенко, которым  последний  был  убит[153].

Как указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, исходя из обстановки данного про­исшествия следует признать, что Кучеренко, при должной внимательности мог сознавать ошибочность своего предпо­ложения, мог установить, что нападения не существует, поэтому его действия  должны  рассматриваться  как  неосто­рожное  убийство.

ГЛАВА 3.

ОБЩАЯ    ХАРАКТЕРИСТИК А   СОСТАВОВ    ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИ-МОЙ   ОБОРОНЫ   И  ИХ ОТЛИЧИЕ  ОТ  СХОДНЫХ  ПРЕСТУП-ЛЕНИЙ.

§1.Убийство, причинение  тяжкого  или  средней  тяжести  вреда  здоровью, совершённое  при  превышении  пределов   необходимой  обороны.

Согласно  ч. 1  ст. 37  УК  РФ  не  является  преступлением  причинение  вреда  посягающему  лицу  в  состоянии  необходимой  обороны, т.е. при  защите  личности  и  прав  обороняющегося  или  других  лиц, охраняемых  законом  интересов  общества  или  государства  от  общественно  опасного  посягательства, если  при  этом  не  было  допущено  превышения  пределов  необходимой  обороны.

В то же время превышение пределов необходимой обо­роны является действием общественно опасным. Преступным является убийство и нанесение тяжкого  или средней  тяжести  вреда  здоровью, совершенные при превышении пределов необходимой обороны. Эти преступления действующее законо­дательство относит к преступлениям  небольшой  тяжести (ст. 15 ч. 2  УК  РФ). Основанием для этого служит то, что при совершении подобных действий виновный, как и при необхо­димой обороне, руководствуется стремлением пресечь общес­твенно опасное посягательство на государственные или об­щественные интересы, на права и интересы личности. Нельзя не учитывать также, что лицо, подвергшееся нападению, находится в состоянии сильного душевного волнения и часто лишено возможности соизмерить средства  защиты  со средст­вами  нападения.

Поэтому законодатель рассматривает превышение преде­лов необходимой обороны как обстоятельство, смягчающее  уголовную ответственность (п. «ж», ч. 1, ст. 61 УК РФ ), а убий­ство и тяжкое или средней  тяжести  причинение  вреда  здоровью, совершённое  при превышении пределов необходимой обороны,  карается  мягче (ст.ст. 108  ч. 1, 114  ч. 1 УК  РФ ).

Давая юридический анализ состава преступлений, со­вершаемых при превышении пределов необходимой обороны, нужно установить, прежде всего, на  какие  интересы они  посягают, т.е. определить объект преступления. Только с учетом особенностей объекта можно понять специфику пре­вышения пределов необходимой обороны, дать правильную квалификацию образующих такое превышение действий. Несмотря на большое значение вопроса об объекте преступ­лений, предусмотренных ст. ст. 108  ч. 1 и 114  ч. 1 УК РФ, данный вопрос в юридической литературе почти не ис­следовался. Лишь в некоторых работах кратко говорится о том, что объектом эксцесса обороны является  «охраняемые правом интересы лица, совершившего посягательство на общественный или индивидуальный интерес[154]».  В.Ф. Кириченко считает, что объект рассматриваемых преступлений  не имеет существенных особенностей[155].

Мы  думаем, что прав И.С. Тишкевич, который полагает, что такое решение вопроса об объекте преступлений, со­вершаемых с превышением пределов необходимой обороны, не может способствовать правильному пониманию и примене­нию института необходимой обороны. Как известно, объектом всякого преступления, по уголовному праву, являются те или иные общественные отношения. При превышении пределов необходимой обороны виновный также посягает на определенный порядок общественных отношений. Законодатель предоставляет гражданам активно защищаться от общественно опасных посягательств, но это право, предоставляемое гражданам , не безгранично. Его содержание и пределы в основном установлены  законом. В результате совершения посягательства, между посягающим, с одной стороны, или потерпевшим, или очевидцем  посяга­тельства, дающими отпор посягающему, возникают определённые общественные отношения, которые регулируются правом и поэтому принимают характер правоотношений. Часто эти правоотношения имеют уголовно-правовой характер. Участники правоотношений  имеют определенные  права  и  обязанности.

Потерпевший или очевидец общественно опасного посягательства, решившие пресечь его своими силами, имеют право причинить посягающему определённый вред с соблюдением соответствующих правил. Вместе с тем, обороняющийся обязан не превышать пределы необходимой обороны, т.е. осуществлять оборону так, чтобы не было явного несоответ­ствия между защитой, характером и опасностью посягательства. Посягающий в свою очередь, обязан претерпеть при­чиненный ему вред при осуществлении необходимой обороны, как правовое последствие его общественно опасных дейст­вий  и  не вправе защищаться от контр нападения потерпевшего или иного лица, прибегнувшего к активной защите. Однако, посягающий тоже получает право  на  защиту, как об этом  подробно говорилось выше в нашей работе, если обороняющийся  превышает  пределы  дозволенной  защиты. Таким образом, правовое положение  посягающего оказавшегося  объектом оборонительных действий  «двойственно[156]».

С одной стороны, его жизнь, здоровье, свобода, иму­щественные и другие интересы в определенных случаях выпадают  из-под защиты уголовного закона, причем, основанием для этого служит совершение общественно опасного посягатель­ства. С другой стороны, жизнь и здоровье посягающего становятся объектом уголовно-правовой защиты, если оборо­няющийся в результате нарушения установленных правил осуществления права на необходимую оборону выходит за рамки дозволенной защиты, в связи с чем его оборонительные действия приобретают характер противоправного, общественно опасного посягательства.

Законодатель считает объектом противоправного превы­шения пределов необходимой обороны в одних случаях жизнь, в других - здоровье человека. Однако в отличие от других преступлений против личности, объектом рассматриваемых преступлений могут быть жизнь и здоровье не всякого лица, а лишь того, которое совершит общественно опасное посяга­тельство на охраняемые правом интересы.

Если ни нападения, ни его угрозы не было, то не может быть речи о превышении необходимой обороны, ибо невозможно превысить то, чего не существует. В подобных случаях действия виновного рассматриваются как умышленное пре­ступление.

Так, Кузькин вечером, когда магазин был уже закрыт, хотя там и находились продавцы, пытался войти в него, чтобы приобрести спиртные напитки. Лайкина, охранявшая магазин, не пустила Кузькина. Между ними возникла перебранка. Кузькин грубо ругался, настойчиво требовал, чтобы его пустили в магазин. Лайкина крикнула: «Уйди, застрелю!», тут же выстрелила в Кузькина и убила его.

Поскольку ни Лайкиной, ни магазину, который она охраняла, никакой опасности со стороны Кузькина не угро­жало, у Лайкиной не возникало право на необходимую оборону, и, следовательно, она не могла превысить её пределы. Поэтому Лайкина осуждена за умышленное убийство[157].

Из Уголовного кодекса следует, что с внешней стороны уголовно наказуемым превышением  пределов необходимой обороны  признаются  умышленные  действия, явно  не  соответствующие  характеру  и  степени  общественной  опасности  посягательства (ч. 3, ст. 37  УК  РФ), повлекшие  смерть  посягающего, либо  причинение  ему  тяжкого  или  средней  тяжести  вреда  здоровью.

Таким образом, объективная сторона эксцесса обороны слагается из действия, в котором с внешней стороны выра­зилось превышение пределов необходимой обороны, его общественно опасного последствия (смерти, тяжкого или  средней  тяжести причинения  вреда  здоровью), причинной связи  между  действиями  и  результатом  наступивших  последствий.

При практическом применении закона о необходимой обороне встречаются вопросы,  не  урегулированные  законодательством. Так, уголовное законода­тельство  до  принятия  УК  24  мая  1996 г. устанавливало ответственность не за любое при­чинение вреда при превышении пределов необходимой обороны, а лишь за убийство и причинение тяжкого или менее тяжких телесных  повреждений. В то же время в практике имели  место случаи причинения  при превышении пределов необходимой обороны тяжкого телесного повреждения, по­влекшего смерть посягателя. Суды, поскольку иное не было  предусмотрено законом, квалифицировали  подобные действия по ст. 105  или  ст. 111 УК РСФСР. И причём, как указывает В. Козак, при аналогичных обстоятельствах совершения преступлений, действия, причинившие при защите от напа­дения,  тяжкие телесные повреждения, от которых нападавшие скончались  в больнице, разными судами квалифицировались  по  разному[158].

Нам представляется, что такие решения судов не соответствовали диспозициям ст. ст. 105 и 111 УК РСФСР. Бесспорно, причинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть посягавшего, при превышении пределов необходимой обороны весьма схоже с действиями, подпада­ющими под признаки  ст. ст. 105  и  111 УК. Однако оно не может квалифицироваться по этим статьям, так как по своим объективным (наличие причинной связи между нанесе­нием тяжкого телесного повреждения и наступившей смертью) и  субъективными признакам  ими  не охватывается. Кроме того, указанные действия по степени обществен­ной опасности менее тяжкие по сравнению с убийством при превышении пределов необходимой обороны и более тяжкие, чем причинение тяжкого телесного повреждения с превышением  пределов  необходимом  обороны.

Рассматриваемый  вопрос  не  был  урегулирован  также  при  принятии  Уголовного  кодекса  РФ  24  мая  1996  года, где  в  ст. 108  ч. 1  предусматривает  уголовную  ответственность  за  убийство, совершённое  при  превышении  пределов  необходимой  обороны, а  ст. 114  ч. 1  за  причинение  тяжкого  или  средней  тяжести  вреда  здоровью  при  умышленных  действиях, явно  не  соответствующих  характеру  и  степени  общественной  опасности  посягательства.

В судебной практике и литературе высказаны разные суждения о возможности признания преступлением причинения посягающему легкого телесного повреждения и имущественного вреда, если они явно не соответствовали характеру и опас­ности посягательства. Авторы учебника «Советское уголовное право»  (Общая  часть. Изд. МГУ, 1969) считают, что пре­вышение пределов необходимой обороны может выразиться и в причинении лёгких телесных повреждений и в уничтожении имущества. Такие действия, по их мнению, следует квалифи­цировать как преступления против личности  либо  против собственности ( ст. ст. 112, 126, 149 УК[159] ).

Другие авторы придерживаются иной точки зрения, считая, что поскольку в  Особенной  части  УК союзных  республик был дан исчерпывающий перечень преступлений, нака­зуемым может быть лишь то превышение пределов необходимой обороны, которое указано в законе. Нам думается, что последняя точка зрения наиболее правильна. Что же каса­ется возможности покушения в этих преступлениях, то здесь нет единодушия. Одни учёные считают, что покушение на преступления, предусмотренные  при  превышении  пределов  необходимой  обороны  невозможно из-за особенности необходимой обороны  или  субъективной  стороны  преступлений[160].

Другие занимают противоположную позицию, признавая допустимым покушение на убийство при превышении пределов необходимой обороны, исходя из общего правила о возможности покушения на преступление при прямом умысле. А пре­ступление, предусмотренное ст. 105 УК РСФСР, по их мнению  может  быть  совершено  и  с  прямым  умыслом[161].   Такого же мнения и  А.А. Пионтковский[162]. Указанная  позиция  представляется  правильной.

Немаловажным является также вопрос о форме вины при превышении пределов необходимой обороны. «Умолчание закона о форме вины, - как правильно отмечал А.Н. Трайнин, - не снимает вопроса о вине, а лишь требует тщательного выяснения мысли законодателя, для установления необхо­димой для данного состава формы вины[163]».

Н.Н. Паше-Озерский считает, что «преступление, явив­шееся результатом превышения пределов необходимой обо­роны ... может быть совершено не только умышленно, но  и  по  неосторожности[164]».

Профессор  А.А. Пионтковский считает, что убийство в результате превышения пределов необходимой обороны совершается всегда умышленно[165].   В литературе было  высказано мнение и о том, что «с субъективной стороны преступления, совершаемые в результате превышения пре­делов необходимой обороны, могут быть только по неосторожности[166]».

Авторы  комментария  к  уголовному  кодексу  Российской  Федерации  под  редакцией  Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева  полагают, что  субъективная  сторона  преступлений, предусмотренных  ст. 108  ч. 1, ст. 114 ч. 1, характеризуется  виной  в  виде  прямого  или  косвенного  умысла. Виновный  осознает, что  обороняясь  от  общественно  опасного  посягательства, сам  совершает  противоправные  деяния, предвидит  возможность  или  неизбежность  причинения  смерти  посягающему  и  желает  либо  сознательно  допускает  её  наступление  или  относится  к  этому  факту  безразлично. Умысел  здесь  всегда  внезапно  возникший.

Причинение  посягающему  при  отражении  общественно  опасного  посягательства  смерти, тяжкого  или  средней  тяжести  вреда  по  неосторожности  не  может  влечь  за  собой  уголовной  ответственности. Состав  преступления  в  таких  случаях  отсутствует[167].

Как нам кажется прав И.С. Тишкевич, который считает, «что при решении вопроса о том, какая форма вины требуется для привлечения к ответственности  за  деяния, совершённые  при  превышении  пределов  необходимой  обороны, нужно  исходить не из формально-логического толкования закона, а из общих принципов уго­ловного права и служебной роли института необходимой обороны.

Если в случаях причинения другому лицу вреда, не связанного с защитой от общественно опасного нападения, мы вправе требовать от виновного должной осмотрительно­сти и её отсутствие рассматривается как основание для вменения в вину  причинения потерпевшему смерти, телесных повреждений по неосторожности, то в отношении оборони­тельных действий такой подход был бы  неправильным[168]».

Согласно ст. 20 ч. 1  УК, уголовная ответственность за причинение смерти, тяжкого или средней  тяжести  вреда  здоровью  при превышении пределов необходимой  обороны  наступает с 16 лет (по  УК РСФСР  наступала  с  14  лет), как и за другие убийства и умышленные телесные повреждения. Думается, что в уголовное законо­дательство изменения  внесены  обоснованно, т.к. практически случаи возбуждения по ст. ст. 105 и 111 УК РСФСР, лиц в возрасте 14 -15 лет почти не встречались. И это понятно, подростки в возрасте 14 -15 лет ввиду отсутствия у них жизненного опыта, умения быстро ориентироваться в сложной неожиданно возникшей  обстановке, не в состоянии разобраться в характере и степени опасности посягательства и правильно решить вопрос о том, когда и в каких пределах можно защищаться. Сложившаяся практика привле­чения к уголовной ответственности за рассматриваемые преступления с 16 лет была  закреплена  в  законе.

§2. Отграничение преступлений, совершаемых в состоянии сильного душевного волнения от преступлений, со­вершенных при превышении пределов необходимой обороны, либо  при  превышении  мер, необходимых  для  задержания  лица, совершившего  преступление.

В судебной и следственной практике часто возникают значительные трудности в отграничении убийства либо тяжкого или  средней  тяжести  вреда  здоровью, причинённого  при превышении пределов необходимой обороны от причинения тех же последствий в состоянии внезапно возник­шего сильного душевного волнения, вызванного противозакон­ными действиями потерпевшего, так как между этими преступ­лениями имеется много общего.

Во-первых: и при превышении пределов необходимой обо­роны, и в состоянии физиологического аффекта причинение вреда вызвано противоправными действиями потерпевшего.

Во-вторых: закон предусматривает, что оба преступле­ния могут быть совершены другими лицами, а не только ли­цом, подвергшимся насилию.

В-третьих: вред может быть причинен как во время со­вершения противоправных действий потерпевшим, так и после окончания их.

В-четвертых: конечная цель обоих преступлений одна - причинение смерти, тяжкого или  средней  тяжести  вреда  здоровью.

Тем не менее, между преступлениями, совершенными в состоянии аффекта и при превышении пределов необходимой обороны, имеются существенные различия. В чём они состоят?

Единых критериев разграничения в юридической литера­туре не выработано. Так, В.А. Владимиров, Н.И. Загородников и Г.А. Кригер отграничивают их друг от друга главным образом по характеру тех действий потерпевшего, которыми вызвано  причинение ему вреда. Например, В.А. Владимиров считает, что причиной возникновения душевного волнения может быть только насилие, не являющееся тяжким, т.к.  в  ст. ст. 104 и 110 УК РСФСР говорится лишь о тяжком оскорблении, а для насилия подобного указания нет, и если «насилие окажется тяжким, у подвергшегося ему лица безусловно воз­никает право на необходимую оборону, и в таком случае причинение вреда нападающему либо вообще не является нака­зуемым, либо образует преступление, совершенное в результате превышения пределов необходимой обороны[169]».

Н.И. Загородников считает, что по ст. 104 УК РСФСР квалифицируются случаи убийства в состоянии сильного ду­шевного волнения, вызванного насилием, не опасным для жизни и здоровья. В противном же случае у лица, подверг­шегося насилию, возникает право на необходимую оборону, а следовательно может иметь место и её превышение. Не отрицая важной роли характера насилия, И.С. Тишкевич  напротив считает, что при одном и том же характере насилия со стороны потерпевшего причинение ему вреда в данном случае может быть превышением пределов необходимой обороны, если ответная реакция на насилие выразилась в несвоевременных или чрезмерных оборонительных действиях, в другом - убийством или нанесением телесного повреждения в состоянии аффекта. Не исключены случаи, когда насилие, не опасное для жизни и здоровья, может обусловить возник­новение права на необходимую оборону... А поскольку возможна необходимая оборона, то может иметь место и пре­вышение её пределов.

Эта точка зрения представляется нам правильной, т.к. не всегда лицо, к которому применено насилие, опасное для жизни и здоровья, преследует цель защиты. Иногда под влиянием злости, лицо в состоянии внезапно возникшего душевного волнения причиняет смерть лицу или тяжкое те­лесное повреждение обидчику, а в этом случае ни необходи­мой обороны, ни её превышения не будет.

Основное различие между рассматриваемыми деяниями состоит в неодинаковом характере мотивов преступления. Эту точку зрения поддерживают И.С. Тишкевич[170]  и Б.С. Волков[171].

Г.А. Кригер, в общем, соглашаясь с вышеназванными авто­рами, отводит мотиву в разграничении этих преступлений второстепенную роль и пишет, что в разграничении по мотиву  «есть доля истины, гак как иногда действительно...  мотив может помочь в разграничении этих преступлений[172]».

Действительно, мотивы преступлений, совершаемых, в состоянии аффекта и при превышении предела необходимой обороны, существенно различаются между собой.

В первом случае лицо причиняет вред потерпевшему для удовлетворения чувства мести. Стремление расправиться с обидчиком возникает в результате озлобления, вызванного противозаконными действиями потерпевшего, и при том в состоянии сильного душевного волнения. Такое состояние рас­сматривается, как обстоятельство, смягчающее уголовную ответственность. В состоянии физиологического аффекта учитывается способность отдавать отчет своим поступкам и руководить ими, что не может не учитываться при определении степени опасности деяния и самого субъекта, хотя сам по себе мотив поведения человека заслуживает порица­ния.

Во втором случае мотивом превышения пределов необ­ходимой обороны выступает стремление лица защитить охраняемые правом интересы от общественно опасного посяга­тельства и этот мотив становится преступным в случае чрезмерности или несвоевременности обороны.

Как мы видим, мотивы рассматриваемых преступлений различны и это различие, следовательно, должно лечь в основу разграничения. На это указывал в своем постановлении от 16  августа  1984 года Пленум Верховного Суда СССР: суды должны отграничивать убийство, нанесение тяжких или менее тяжких телесных повреждений при превышении пре­делов необходимой обороны от умышленного убийства, нанесения тяжких или менее тяжких телесных повреждений в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, имея ввиду, что для преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, характерно причинение вреда потерпевшему не с целью защиты, и, следовательно, в состоянии необходимой обороны. Кроме того для преступлений, совершённых в состоянии сильного ду­шевного волнения, обязательным признаком является причи­нение вреда потерпевшему именно в результате внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного дейст­виями потерпевшего, указанными в ст. ст. 104, 110 УК РСФСР, тогда как при совершении преступлений с превышением пределов необходимой обороны состояние сильного душевного волнения не является обязательным признаком[173].

В  новом  УК  расширен  круг  обстоятельств, могущих  быть  основанием  для  аффекта. Если  в  УК  1960  года  к  ним, помимо  насилия  и  тяжкого  оскорбления, относились  и  иные  противозаконные  действия  потерпевшего, если  эти  действия  повлекли  или  могли  повлечь  тяжкие  последствия  для  виновного  или  его  близких, то  по  новому  УК  для  аффекта  достаточно  просто  противоправных  и  даже  аморальных  действий (бездействия). По  УК 

1960  года  считалось, что  вред  при  превышении  пределов  необходимой  обороны  и  причинённый  в  состоянии  аффекта  может  иметь  место  как  во  время  совершения  противоправных  действий, так  и  сразу  после  окончания  их. Необходимо  было, чтобы  между  действиями  и  причинением  вреда  потерпевшему  не  было  длительного  перерыва  во  времени. По  новому  УК  разрыв  во  времени  между  совершением  противоправных  и  аморальных  действий (бездействия) и  убийством  или  причинением  вреда  здоровью  в  состоянии  аффекта, допустим.

Так, Маляева  Е.О. полагает, что  длительная  психотравмирующая  ситуация  может  быть  вызвана  затяжными  семейными  или  служебными  конфликтами[174].

Затяжные  конфликты, по  нашему  мнению, могут  вызвать  не  только  чувство  ненависти, отнесённое  некоторыми  авторами  к  одному  из  видов  аффекта[175], но  и  чувства  неприязни  и  неудовлетворённости  чьим-то  поведением, породить  желание  совершить  убийство  из  мести, то  есть  убийство  без  смягчающих  обстоятельств, которое  будет  трудно  отграничить  от  убийства, квалифицируемого  по  ст. 107  УК .

Редакция  указанной  статьи  нам  предоставляется  неудачной, так  как  приведёт  к  её  расширительному  толкованию. На  практике  могут  возникнуть  определённые  трудности  в  понимании  содержания  противоправных  и  аморальных  деяний.

В  ч. 2  ст. 108  УК  РФ  предусмотрена  ответственность  за  убийство, совершённое  при  превышении  мер, необходимых  для  задержания  лица, совершившего  преступление. В  УК  РСФСР  такой  нормы  не  было. Вопрос  об  ответственности  за  причинение  вреда  задерживаемому  в  соответствии  с  п. 3  Постановления  Пленума  Верховного  Суда  СССР  от  16  августа  1984  г. в  правоприменительной  практике  решался  по  правилам  необходимой  обороны  или  превышения  её  пределов. Новый  УК  в  ст. 38  специально  предусмотрел  причинение  вреда  при  задержании  лица, совершившего  преступление, в  качестве  самостоятельного  обстоятельства, исключающего  преступность  деяния.

Превышение  мер, необходимых  для  задержания  лица, совершившего  преступление, есть  умышленное  применение  для  задержания  лица  таких  мер, которые  явно  не  соответствуют  характеру  и  степени  общественной  опасности  совершённого  задерживаемым  лицом  деяния  и  обстоятельствам  задержания, когда  лицу  без  необходимости  причиняется  явно  чрезмерный, не  вызываемый  обстановкой  вред. Понятие  явного  несоответствия  в  данном  случае  идентично  аналогичному  понятию, относящемуся  к  превышению  пределов  необходимой  обороны[176].

В  отличие  от  убийства  при  превышении  пределов  необходимой  обороны  потерпевший, когда  его  убивают  или  наносят  вред  здоровью, не  совершает  общественно  опасного  посягательства. Лицу  причиняется  вред  после  совершения  им  преступления. Объём  этого  вреда  зависит  от  тяжести  совершённого  им  преступления.

Что  касается  обстоятельств  задержания, то  они  тоже  играют  определённую  роль, но  не  первостепенную. Ибо  при  любых  обстоятельствах  задержания (при  условии, если  не  возникает  состояние  необходимой  обороны) нельзя, например, причинять  смерть  или  тяжкий  вред  здоровью  лицу, совершившему  преступление  небольшой  или  средней  тяжести.

По  поводу  причинения  смерти   при  задержании  лица, совершившего  тяжкое  или  особо  тяжкое  преступление, в  юридической  литературе  высказаны  различные  мнения. Одни  авторы  считают, что  в  этих  случаях  возможно  причинение  смерти  как  средство  пресечения  деятельности, опасной  для  общества[177]. В  данном  случае  усматривается  аналогия  с  лишением  жизни  при  необходимой  обороне  и  при  превышении  её  пределов, так  как  речь  идёт  о  деяниях, совершённых  при  возникновении  опасности  для  общества.

Однако, по  мнению  Здравомыслова  Б.В. авторам  этой  позиции  следует  возразить, что  такой  деятельности  в  момент  задержания  ещё  нет. Что  же  касается  опасности, то  она  является  лишь  предполагаемой, она  ещё  не  выразилась  в  каком  либо  деянии, предусмотренном  нормами  УК. Поэтому  причинение  смерти  в  этих  случаях  является  неправомерным[178].

Превышением  пределов  необходимой  обороны  и  превышение  мер, необходимых  для  задержания  лица, совершившего  преступление, имеют  ряд  сходных  моментов. Оба  названных  действия  заключаются  в  причинению  лицу  физического  или  имущественного  вреда. Основанием  для  их  осуществления  являются  противоправные  действия. У  обоих  действий  одинаковая  правовая  и  сходна  социальная  сущность. Совпадает, по  существу, и  характеристика  соразмерности  тех  и  других  действий  и  признаков  их  превышения.

Вместе  с  тем  имеются  и  существенные  различия. Превышение  пределов  необходимой  обороны  имеет  одно  основание - совершение  лицом  общественно  опасного  действия. У  задержания  лица  как  института  их  два: совершение  им  преступления  и  бегство  от  тех, кто  пытается  его  доставить  в  соответствующие  органы  власти. То  есть  при  осуществлении  задержания, задерживаемых  не  совершает  общественно  опасных  деяний. Общественно  опасное  посягательство  как  основание  для  необходимой  обороны (превышение  её  пределов) может  выражаться  в  преступлении  и  административном  проступке. Первое  основание  задержания  состоит  в  совершении  лицом  только  преступления. Если  основанием  необходимой  обороны  выступает  преступление, то  оно  должно  быть  умышленным  и  способным  немедленно  причинить  вред  охраняемым  законом  отношениям. Кроме  того, оно  с  внешней  стороны  должно  быть  совершено  только  действием. Преступление  как  первое  основание  для  задержания  может  быть  любым, то  есть  умышленным  или  неосторожным, совершаемым  путём  действия  или  бездействия.

Необходимая  оборона  и  её  превышение  допустимы  против  общественно  опасных  действий  малолетних  и  невменяемых. Задержание  таких  лиц  и  причинение  им  вреда  недопустимо, так  как  в  их  деяниях  не  содержится  состава  преступления.

Превышение  пределов  необходимой  обороны  допускается  в  процессе  посягательства  и  по  времени  не  отдалено  от  него. Задержание  лица, совершившего  преступление, возможно, как  правило, после  его  окончания.

Целью  действий  при  необходимой  обороне  является  защита  интересов, указанных  в  ст. 37  УК, от  причинения  им  вреда, пресечение  посягательства, прекращение  лицом  общественно  опасных  действий. При  задержании  лица, совершившего  преступление, целями  применения  насилия  являются  доставление  его  в соответствующие  органы  власти  для  реализации  задач  правосудия  и  пресечения  возможности  совершения  им  новых  преступлений[179].

Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием успешной борьбы с пре­ступностью, будет способствовать всемерной защите интересов государства, общественных интересов,  а  также   интересов личности.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Зарождение, формирование  и  развитие  права  на  оборону  от  посягательства  как  одного  из  естественных  прав  тесно  связано  с  возникновением  и  развитием  идеи  прав  человека  вообще  и  уходит  своими  корнями  в  глубокую  древность.

Признание  за  личностью  права  обороны  от  грозящей  опасности  является  неотъемлемым  элементом  правового  регулирования любого  цивилизованного  государства. В  связи  с  этим  несомненный  интерес  представляет  вопрос  становления  и  развития  института  необходимой  обороны.

При  всём  многообразии  научных  публикаций  по  проблеме  правовой  регламентации необходимой  обороны, обращает  на  себя  внимание  тот  факт, что  вопрос  о  юридической  природе  данного  института  до  настоящего  времени  ещё  не  стал  предметом  серьёзного  исследования. Этот  вопрос  либо  не  освещается  в  литературе, либо  освещается  на  уровне  констатации  очевидного: воспроизведения  соответствующих  положений  Конституции  и  уголовно-правового  материала. Вопросы  же  функциональной  взаимообусловленности  и  взаимозависимости  разноотраслевой  регламентации  в  лучшем  случае  только  ставились  отдельными  учёными  или  рассматривались  в  качестве  второстепенных  при  исследовании  других  проблем  права, и  прежде  всего, уголовного. При  такой  постановке  проблемы, совершенно  естественно, исследователь  остаётся  в  рамках  тех  аспектов  необходимой  обороны, которые  традиционно  сводятся  к  условиям  её  правомерности  и  по  которым  на  протяжении  десятилетий  не  прекращается  полемика. Думается  именно  отсюда  проистекает  общеизвестная  неудовлетворённость  регламентацией  этого  института  в  уголовном  законодательстве, а  в  конечном  итоге - не  менее  известная  неудовлетворённость  практикой  его  применения.[180]

В  силу  характера  и  направленности  настоящего  исследования  за  его  рамками  остались  многие  частные  вопросы  рассматриваемой  проблемы, вытекающие  из  существующего  уголовного  законодательства. Думается, что  обсуждение  данной  проблемы, вытекающие  из  существующего  уголовного  законодательства. Думается, что  обсуждение  данной  проблемы  вызовет  вопросы  со  стороны  научной  общественности, обсуждение  которых  обогатит  теорию  и  практику  уголовно-правового  регулирования  и  в  конечном  итоге  будет  способствовать  повышению  эффективности  действия  данного  института.

СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ

А. НОРМАТИВНЫЙ  МАТЕРИАЛ:

1. Конституция  Российской  Федерации. Принята  всенародным  голосованием 12  декабря  1993 г. - М.: Юридическая  литература, 1993.

2. Уголовный  кодекс  РСФСР. - М., 1987.

3. Уголовный  кодекс  Российской  Федерации. - Санкт-Петербург: Изд-во Альфа. - 1996.

4. Закон  Российской  Федерации  от  1  июля  1994  г. Собрание  законодательства  Российской  Федерации, 1994, № 10, ст. 1109.

5. Об  усилении  ответственности  за  хулиганство: Указ  Президиума  Верховного  Совета  СССР  от  26  июля  1966  года. - Сборник  законов  СССР  1938 - 1967  г.г. - т. 2.

6. Постановление  ЦИК  СССР  от  25  февраля  1927 года. - Сборник  документов  по  истории  уголовного  законодательства  СССР  и  РСФСР  1917 - 1952 г.г.- М., 1953.

7. О  недостатках  судебной  практики  по  делам, связанным  с  применением  законодательства  о  необходимой  обороне: Постановление  Пленума  Верховного  Суда  от  23  октября  1956  года. - Сборник  Постановлений  Пленума  Верховного  Суда  СССР  1924 - 1963. - М., 1964.

8. О  практике  применения  судами  законодательства  о  необходимой  обороне: Постановление  Пленума  Верховного  Суда  СССР  от  4  декабря  1969 г.- Сборник  постановлений  пленума  Верховного  Суда   СССР  1924 - 1973  г.г. - М., 1974.

9. О  применении  судами  законодательства, обеспечивающего  право  на  необходимую  оборону  от  общественно  опасных  посягательств:  Постановление  Пленума  Верховного  Суда  СССР  от  16  августа  1984  г. // Бюллетень  Верховного  Суда  СССР. - 1984. - № 5.

10. О  некоторых  вопросах  применения  судами  Конституции  Российской  Федерации  при  осуществлении  правосудия: Постановление  Пленума  Верховного  Суда  Российской  Федерации  № 8  от  31  октября  1995 г. // Бюллетень  Верховного  Суда  РФ. - 1996. - № 1.

СПЕЦИАЛЬНАЯ  ЛИТЕРАТУРА:

1.       Аниянц М.А. Ответственность на преступления против жизни. - М.: Юридическая литература, 1964.

2.       Блум М. Некоторые вопросы необходимой обороны. - Рига: Ученые записки Латвийского государственного университета. - т. 44. - 1962.

3.       Бойков А.Д. Вопросы  теории  и  практики  правового  воспитания. - М., 1976.

4.       Бородин С.В. Квалификация  убийства  по  действующему  законо-дательству. - М.: Юридическая  литература, 1966.

5.       Бородин С.В. Ответственность  за  убийство: квалификация  и  наказание  по  российскому  праву. - М.: Юристъ, 1994.

6.       Беляев Н.А.  и  Ковалёв М.И.  Советское  уголовное  право. Общая  часть. - М.: Юридическая  литература, 1977.

7.       Владимиров Б. Признаки  и  квалификация преступлений, совер­шаемых в результате превышения пределов необ­ходимой обороны // Труды Высшей  школы  МВД  СССР. - 1968. - Выпуск 3.

8.       Волков С.  Проблема  воли  и  уголовная  ответственность. - Казань, 1965.

9.       Вышинская З.А. Некоторые  вопросы  необходимой  обороны  по  советскому  уголовному  законодательству // Учёные  записки  ВИЮН. - 1963. - Выпуск  16.

10.  Гельфанд И.А. и  Куц И.Д.  Необходимая  оборона  по  советскому  уголов-ному  праву. - Киев, 1962.

11.  Герцензон А.А. Уголовное  право. Часть  общая. - М., 1959.

12.  Грибанов В. Право  на  защиту  как  одно  из  правомочий  субъективного  гражданского  права // Вестник  МГУ. - 1968. - № 3.

13.  Дзенитис Я. Судебная  практика  по  делам  о  необходимой  обороне //  Советская  юстиция. - 1970. - № 24.

14.  Домахин С.А. Крайняя  необходимость  по  советскому  уголовному  праву. - М.: Госюриздат, 1955.

15.  Дурманов Н.Д. Понятие  о  преступлении. - М.-Л., 1948.

16.  Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие  общественную  опасность  и  противоправность  деяния. - М., 1961.

17.  Загородников Н.И. Преступления  против  жизни. - М., 1961.

18.  Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск,1997.

19.  Звечаровский  И., Чайка  Ю. Законодательная  регламентация  института  необходимой  обороны // Законность. - 1995. - № 8.

20.  Здравомыслов  Б.В. Уголовное  право  Российской  Федерации. Общая  часть. Особенная  часть. - М.: Юристъ, 1996.

21.  Кириченко В.Ф. Превышение  пределов  необходимой  обороны // Советское  государство  и  право. - 1947. - № 6.

22.  Кириченко В.Ф. Основные  вопросы  учения  о  необходимой  обороне  в  советском  уголовном  праве. - М.-Л., 1948.

23.  Кириченко В.Ф.  Об  усилении  борьбы  с  хулиганством. - М., 1967.

24.  Козак В. Что  знают  граждане  о  необходимой  обороне // Советская  юстиция. - 1968. - № 18.

25.  Козак В. Понятие  и  пределы  крайней  необходимости // Советская  юстиция. - 1976. - № 1.

26.  Козак В. Применение  законодательства  о  необходимой  обороне //  Советская  юстиция. - 1976 - № 15.

27.  Кригер Г.А. К  вопросу  о  разграничении  убийства  в  состоянии  аффекта  и  убийства, совершённого  при  превышении  пределов  необходимой  обороны // Вестник  Московского  университета. - 1961. - серия 10.

28.  Кузнецова Н.Ф. Дела  о  преступлениях, рассматриваемых  товарищескими  судами. - М., 1962.

29.  Куринов Б.А. Советское  уголовное  право. Общая  часть. - М.: Изд-во  Московского  университета, 1974.

30.  Кругликов Л.Н.   и  Тенчова Э.С.  Уголовный  кодекс  Российской  Федера-ции. Научно-практический  комментарий. - Ярославль: Влад, 1994.

31.  Кригер Г.А., Куринов Б.А., Ткачевский Ю.М.  Советское  уголовное  право. Общая  часть. - М.: Изд-во МГУ, 1981.

32.  Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - т. 44. - с. 329.

33.  Мендельсон Г., Ткачевский Ю.  О пределах необходимой обороны //  Социалистическая законность. - 1958. - № 7.

34.  Михайлов М.П. Право граждан на необходимую оборону. - М.: Госюриздат, 1962.

35.  Миньковский Г. Комментарий  экспертов Российской  юстиции // Российская  юстиция. - 1996. - № 2.

36.  Меньшакин В.Д., Дурманов Н.Д. Советское  уголовное  право. Общая  часть. - М.: Изд-во  Московского  университета.

37.  Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходи­мость. - М.:  Госюриздат, 1962.

38.  Пионтковский. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. «Правоведение»,  1963, № 4.

39.  Пионтковский А.А. Учение о преступлении. - М. ,1961.

40.  Пионтковский А.А. Курс советского уголовного права. Часть общая. - М.:  Наука, 1970

41.  Панченко П.И.  Научно-практический  комментарий  к  уголовному  кодексу  Российской  Федерации. - Нижний Новгород: НОМОС, 1996. - т. 1.

42.  Прохоров А.М.  Советский  энциклопедический  словарь. - М.: Советская  энциклопедия, 1986.

43.  Радченко В.И.  Комментарий  к  уголовному  кодексу  Российской  Федерации. - М.: Вердикт, 1996.

44.  Редакционная  статья. Главное - охрана  конституционных  прав  и  свобод  граждан // Законность. - 1996. - № 3. - с. 5.

45.  Слуцкий И.И. Необходимая оборона в советском уголовном праве // Ученые записки  ЛГУ. - 1952. - № 129.

46.  Слуцкий И.И.  Обстоятельства, исключающие уголовную ответ­ственность. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1966.

47.  Соколов Н.,. Чупаленков Н Необходимая оборона. - М.: Московский

48.  рабочий, 1972.

49.  Скуратов Ю.И. Роль  прокуратуры  в  укреплении  законности  и  правопорядка // Законность. - 1996. - № 12. - с. 4.

50.  Скуратова Ю.И., Лебедев В.М.  Комментарий  к  уголовному  кодексу  Российской  Федерации. - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1996.

51.  Статья  Казнить  нельзя  помиловать // Российская  юстиция. - 1996. - № 5.

52.  Тишкевич И.С. Защита  от  преступных  посягательств. - М.,1961.

53.  Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М.: Юриди-ческая литература, 1969.

54.  Тишкевич И.С. Рецензия  на  книгу  Н.Н. Паше-Озерского «Необходимая  оборона  и  крайняя  необходимость  по  советскому  уголовному  праву» //  Советская  юстиция. - № 7. - 1963.

55.  Ткаченко В.И. Основание необходимой обороны // Советская юстиция. -  1978. -  № 2.

56.  Ткаченко В.И.  Понятие превышения пределов необходимой обо­роны //  Вопросы борьбы с преступностью. - М.: Юридическая литература. - 1972. -  № 16.

57.  Ткаченко В.И.  Необходимая  оборона // Законность. - 1995. -  № 1. - с. 49 - 50.

58.  Ткаченко В.И.  Ответственность  за  преступления  против  жизни  и  здоровья, совершённого  в  состоянии  аффекта // Законность. - 1996. - № 7.

59.  Трайнин А.Н. Общее  учение  о  составе  преступления. - М., 1957.

60.  Халиков К. Необходимая оборона по советскому уголовному праву. - Алма-Ата, 1970.

61.  Шавгулидзе Т.Г. Необходимая  оборона. - Тбилиси, 1966.

62.  Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. - М., 1948.

63.  Швеков Г.В. Первый советский уголовный кодекс. - М.: Высшая школа, 1970.

64.  Церетели Т.В.,Макашвили В.Г. Состав преступления как осно­вание уголов-ной ответственности // Советское  государство  и  право. - 1954. -  № 5.

65.  Якубович М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Высшая школа, 1967.

66.  Якубович М.И.  Вопросы теории  и  практики необходимой  обороны. - М., 1961.

ПРАКТИКА  ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ  ОРГАНОВ

а) опубликованная

1.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1970, № 1.

2.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1976, № 4.

3.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1984, № 5.

4.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1990, № 6.

5.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1994, № 2.

6.       «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»   1994, № 11.

7.       «Социалистическая  законность»              1958, № 1.

8.       «Социалистическая  законность»              1958, № 6.

б) местная

1.       Архив  Н-ской  межрайонной  прокуратуры  1976  г.

2.       Уголовное дело     № *****. - Архив  Н-ского  городского  суда  1994  г. 

3.       Материал  № ***  за 1994 г. - Архив  Н-ского  ГОВД.

4.       Уголовное  дело  № *****. - Архив  Н-ского  ГОВД.

[1] О положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации: Послание президента Российской Федерации Федеральному Собранию // Российская газета. - 1997.-7 марта.

[2] Конституция Российской Федерации. Принята  всенародным  голосованием  12  декабря  1993 г. - М.: Юридическая  литература, 1993.

[3] Главное - охрана конституционных прав и свобод граждан // Законность.-1996.- №3.

[4] Скуратов Ю.И. Роль прокуратуры в укреплении законности и правопорядка // Законность. - 1996. - №12.

[5] Миньковский  Г. Комментарий экспертов «Российской юстиции» // Российская юстиция. -  1996. -  №2.

[6] Козак  В. Что знают граждане о необходимой обороне // Советская юстиция. - 1968. -  №18.

[7] О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации  № 8 от 31 октября 1995 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1.

[8] 06 усилении ответственности за хулиганство: Указ Пре­зидиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1966. -  № 80.

[9] Казнить нельзя помиловать // Российская юстиция. - 1996. - № 5.

[10]Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск,1997. - с. 42-43.

[11] Ленин  В.И. Полное собрание сочинений, т. 44, с.329.

[12] Швеков  Г.В. Первый советский уголовный кодекс. - М.: Высшая школа , 1970.

[13] Трайнин  А.Н. Уголовное право. Общая часть. - М. - 1929. - с. 471.

[14] В дальнейшем Основ.

[15] Постановление ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917 - 1952 г. г. - М., 1953. -  с. 219.

[16] 0 недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 г. // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924 - 1963 г. г. - М., 1964. - с. 178 - 185.

[17] «Социалистическая законность», 1958, № 6, с. 9.

[18] Виттенберг  Г.Б. К проекту «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик». Иркутск:  Труды Иркутского государственного университета, т.27, серия юридическая, выпуск 4. - 1958. - с. 84.

[19] Уголовный кодекс РСФСР. - М.: Юридическая  литература, 1987. - с. 21.

[20] Пионтковский  А.А. Курс советского уголовного права. Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  с. 346.

[21] См  тамже, с. 349.

[22] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. -  М., 1962. - с.10.

[23] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. -  М., 1948. - с. 6.

[24] Слуцкий  И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. - М., 1956. - с. 22.

[25] Под ред. Беляева  Н.А. и  Ковалёва  М.И. Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Юридическая литература, 1977. -  с. 202.

[26] Беляев Н.А. и  Ковалёв М.И. Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Юридическая литература, 1977.

Меньшагин  В.Д., Дурманов Н.Д., Кригер Г.А., Кудрявцев В.Н. Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Изд-во  Московского университета, 1974. - с. 180.

[27] Дурманов  Н.Д. Понятие преступления. - М.-Л., 1948. - с. 4.

[28] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 6.

[29] Церетели Т.В. и  Макашвили  В.К. Состав преступления как основание уголовной ответственности // Советское государство и право. - 1954. - № 5. - с. 73.

[30] Об усилении ответственности за хули­ганство: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. // Сборник законов СССР 1938 - 1967  г.г. - т. 2. - с. 483.

[31] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 7.

[32] О  внесении  изменений  и  дополнений  в  Уголовный  кодекс  РСФСР: закон  Российской Федерации от 1 июля 1994 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1994. - № 10. - ст. 1109.

[33] Кругляков Л.Л., Тенчов Э.С. Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно - практи-ческий комментарий. - Ярославль: Влад. - 1994. - с. 262.

[34] Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск. - 1997. - с. 56-57.

[35] Звечаровский  И., Чайка  Ю. Законодательная  регламентация  института  необходимой  обороны // Законность. - 1995. - № 8. - с. 34.

[36] Ткаченко  В. Необходимая оборона // Законность. - 1995. - № 1. - с. 49.

[37] Ткаченко  В. Необходимая оборона // Законность. - 1995. - № 1. - с. 50.

[38] Уголовный кодекс Российской Федерации. - Санкт - Петербург: Альфа. -1996. - с. 17 - 18.

[39] Панченко П.Н. Научно - практический комментарий к  уголовному кодексу Российской Федерации. - Нижний Новгород : Номос , 1996. - т. 1. - с. 89 - 90.

[40] Куринов Б.А. Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Изд-во  Московского университета, 1974. - с. 184.

[41] Беляев Н.А. и  Ковалёв М.И. Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Юридическая литература, 1977. - с. 206.

[42] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 48 - 49.

[43] Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966. - с. 41 - 42.

[44] Кириченко В.Ф. Об усилении борьбы с хулиганством. - М., 1967. - с. 47.

[45] Вышинская  З.А. Некоторые вопросы необходимой обороны по советскому уголовному законодательству // Учёные записки ВИЮН. - 1963. - вып. 16. - с. 85.

[46] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необхоимой обороны. - М., 1969. - с. 115.

[47] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 33 - 34.

[48] Слуцкий И.И. Необходимая оборона в советском уголовном праве // Учёные записки ЛГУ. -  1951. - № 129. - с. 192.

[49] Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966. - с. 47.

[50] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 10.

[51] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.- Л., 1948. - с. 48.

[52] Паше - Озерский  Н.Н. Указ. работа. - с. 34.

[53] Ткаченко В. Основания необходимой обороны // Советская юстиция. - 1978. - № 2. - с. 12.

[54] Пионтковский  А.А. Учение о преступлении. - М. - 1961. - с. 426.

[55] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 36.

[56] Ткаченко В. Основания необходимой обороны // Советская юстиция. - 1978. - № 2. - с. 13.

[57] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права. Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 356.

[58] Домахин  С.А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.: Госюриздат, 1955. - с. 26.

[59] Слуцкий  И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1956. - с. 40.

[60] Аниянц  М.А. Ответственность за преступления против жизни. - М.: Юридическая литература, 1964. - с. 157.

[61] Кригер Г.А., Куринов Б.А., Ткачевский Ю.М. Советское уголовное право.Общая часть. - М.: Изд-во  МГУ, 1981. - с. 210.

[62] Козак  В. Понятие и пределы крайней необходимости // Советская юстиция. - 1976. - № 1. -  с. 11.

[63] Советская юстиция. - 1976. - № 1. - с. 11.

[64] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 25.

[65] Ткаченко В. Основания необходимой обороны // Советская юстиция. - 1978. - № 2. - с. 13.

[66] Грибанов  В. Право на защиту как одно из правомочий субъективного гражданского права //  Вестник МГУ. - 1968. - № 3. - с. 6 -7.

[67] Дзенитис  Я. Судебная практика по делам о необходимой обороне // Советская юстиция. -  1970. -  № 24. - с. 5.

[68] Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск. - 1997. - с. 76-77.

[69] Тишкевич  И.С. Указ. работа. - с. 9.

[70] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 19.

[71] Уголовный  кодекс Российской Федерации. - Санкт - Петербург : Альфа , 1996. - с. 4.

[72] Кириченко  В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном  праве. - М.- Л., 1948. - с. 96.

[73] Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966. - с. 56 - 57.

[74] Шаргородский  М.Д. Преступления против жизни и здоровья. - М. - 1948. - с. 238.

[75] О практике применения судами законодательства о необходимой обороне: Постановление  Пленума  Верховного  Суда  СССР от  4 декабря 1969 года // Сборник постановлений Пленума  Верховного Суда СССР 1924 - 1973 г.г. - М., 1974. - с. 361.

[76] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 46 - 47.

[77] Якубович  М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Высшая школа», 1967. - с. 29.

[78] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права.Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 359.

[79] Уголовное  дело  № *****. - Архив Н-ского ГОВД.

[80] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 51.

[81] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Изд-во  АН СССР. - 1948. - с. 32.

[82] Пионтковский  А.А. Учение о преступлении. - М., 1961. - с. 430.

[83] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Изд-во  АН СССР. - 1948. - с. 56.

[84] Там же, с. 32.

[85] Якубович  М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.:Высшая школа, 1967. - с. 32.

[86] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права. Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 364.

[87] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 100.

[88] Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966. - с. 148.

[89] Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. - М., 1961. - с. 30.

[90] Тишкевич  И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 37.

Якубович М.И Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М., 1967. -  с. 69.

[91] Якубович М.И.«Вопросы теории и практики необходимой обороны», М., 1961, с. 164.

[92] О практике применения судами за­конодательства о мнимой обороне: Постановление Пленума  Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г. // Бюллетень Верховного Суда СССР. -  1970. - № 1. - с. 19.

[93] Материал  № *** Н-ского ГОВД за 1994 г. // Архив Н-ского ГОВД.

[94] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 55 - 56.

[95] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 56.

[96] Герцензон А.А. Уголовное право. Часть общая. -  М., 1948. - с. 270.

[97] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Изд-во  АН СССР. - 1948. - с. 7.

[98] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права.Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 349.

[99] Постановление  Пленума  Верховного Суда  СССР  от 4 декабря 1969 г. // Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924 - 1973. - М., 1974. - с. 357.

[100] Отказной  материал  № *** // Архив Н-ской межрайонной прокуратуры.

[101] Герцензон А.А. Уголовное право. Часть общая. -  М., 1948. - с. 270.

[102] Паше-Озерский Н.Н. Основные вопросы учения о необходимой обороне. - М., 1947. - с. 13.

[103] Вышинская З.А. Преступления против личности. - М., 1939. - с. 16.

[104] Немировский Э.Я. Советское уголовное право. Часть общая и особенная. - Одесса, 1926. -   с. 127.

[105] Мендельсон Г., Ткачевский Ю.  О пределах необходимой обороны // Социалистическая законность. - 1956. -  №7. - с. 30.

[106] Кириченко В.Ф. Превышение пределов необходимой обороны // Советское государство и право. - 1947. - № 6. - с. 28.

[107] Кузнецова Н.Ф. Дела о преступлениях, рассматриваемых товарищескими судами. - М., 1962. - с. 22.

[108] Якубович  М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М., 1967. -  с. 40 - 41.

[109] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 99.

[110] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1995. - № 4. - стр. 7.

[111] О практике применения судами законодательства о необходимой обороне: Постановление  Пленума  Верховного  Суда  СССР  от  4  де­кабря 1969 года // Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1970. - № 1. - с. 18.

[112] Постановление Пленума  Верховного  Суда СССР  № 14  от  16  августа  1984  г.//  Бюлле-тень Верховного Суда СССР. - 1984. - № 5. - с. 11.

[113] Советское уголовное право. Часть общая. - М., 1964. - с. 160.

[114] Ткаченко В.И.  Понятие превышения пределов необходимой оброны // Вопросы борьбы с преступностью. - 1972. - № 16. - с. 50.

[115] Блум  М. Некоторые вопросы необходимой обороны // Ученые записки  Латвийского государственного университета. - Рига, 1962. - т. 44. - с. 59.

[116] Халиков К.  Необходимая оборона по советскому уголовному праву. - Алма - Ата, 1970. -  с. 14.

[117] Ткаченко В.И.  Понятие превышения пределов необходимой оброны // Вопросы борьбы с преступностью. - 1972. - № 16. - с. 55.

[118] Аниянц М.К.  Ответственность за преступления против жизни. - М., 1964. - с. 167.

[119] Слуцкий  И.И. Обстоятельства, исключающие  уголовную  ответственность. - Л.: Изд-во  ЛГУ. - 1966. - с. 77.

[120] Гельфанд И.А. и  Куц И.Д. Необходимая оборона по советскому уголовному праву. - Киев, 1962. - с. 37.

[121] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права.Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 379.

[122] Ткаченко В.И.  Понятие превышения пределов необходимой оброны // Вопросы борьбы с преступностью. - 1972. - № 16. - с. 55.

[123] Прохоров А.М. Советский  энциклопедический  словарь. - М., 1986. - с. 495.

[124] Ткаченко В.И.  Указ. работа. - с. 56.

[125] Комментарий  к  УК  РСФСР.- М., 1964. - с. 33.

[126] Радченко В.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М.: Вердикт. -  1996. - с. 63.

[127] Определение Су­дебной коллегии Верховного Суда  РСФСР // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1994. - № 11. - с. 2 - 3.

[128] Ткаченко В.И.  Понятие превышения пределов необходимой оброны // Вопросы борьбы с преступностью. - 1972. - № 16. - с. 60.

[129] Тишкевич И.С. Рецензия на книгу Н.Н. Паше-Озерского «Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву» // Советская юстиция. - 1963. - № 7. - с. 29.

[130] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 99.

[131] Бородин С.В. Квалификация убийства по действующему законодательству. - М.: Юриди-ческая литература. - 1966. - с. 151.

[132] Уголовное  дело № ***** // Архив  Н-ского  городского суда.

[133] Определение  Судебной  коллегии  по  уголовным  делам  Верховного  суда  РСФСР  от  20  октября  1989  г. // Бюллетень  Верховного  Суда  РСФСР. - 1990. - № 6. - с. 4.

[134] О  применении  судами  законодательства, обеспечивающего  право  на  необходимую  оборону  от  общественно  опасных  посягательств: Постановление  Пленума  Верховного Суда СССР // Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1984 - № 5. - с. 11.

[135] Социалистическая законность. - 1958. - № 1. - с. 22.

[136] Тишкевич И.С. Защита от преступных посягательств. - М., 1961. - с. 21.

[137]  Михайлов М.П. Право граждан на необходимую оборону. - М., 1962. - с. 26.

[138] Меньшагин Б.Д., Дурманов Н.Д., Кригер Г.А., Кудрявцев В.Н. Советское уголовное право. Часть общая. - М.: Изд-во  Московского университета. - 1974. - с. 69.

[139] Пионтковский  А.А. Курс Советского уголовного права.Часть общая. - М.: Наука, 1970. -  т. 2. - с. 373.

[140] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 93.

[141] Кириченко В.Ф. Превышение пределов необходимой обороны // Советское государство и право. - 1947. - № 6. - с. 24.

[142] Паше - Озерский  Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М.,1962. - с. 92 - 93.

[143] Слуцкий И.И. Необходимая оборона в советском уголовном праве // Ученые записки ЛГУ. -  1951. - № 129. -  с. 210.

[144] Кириченко В.Ф. Превышение пределов необходимой обороны // Советское государство и право. - 1947. - № 6. - с. 26.

[145] Шавгулидзе Т.Г.  Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966. - с. 107.

[146] Шавгулидзе Т.Г. Указ. работа. - с. 107.

[147] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 83 - 84.

[148] Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советско­му уголовному праву. - М., 1961. - с. 446.

[149] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М., 1969. - с. 87.

[150] Постановление  Пленума  Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года // Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1984. - № 5. - с. 11.

[151] Бюллетень Верховного  Суда Российской Федерации. - 1994. - № 2. - с. 14.

[152] О  применении  судами  законодательства, обеспечивающего  право  на  необходимую  оборону  от  общественно  опасных  посягательств: Постановление Пленума  Верховного  Суда  СССР  № 14  от  16  августа  1984  года // Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1984. -  № 5. - с. 12.

[153] Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1976. - № 4. - с. 33.

[154] Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необ­ходимость. - М., 1962. - с. 107.

[155] Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М.: Изд-во  АН СССР. - 1948. - с. 78.

[156] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М.: Юридическая литература. -    1969. -  с. 105.

[157] Соколов  Н., Чупаленко И. Необходимая оборона // Московский рабочий. - 1972. - с. 83.

[158] Козак В. Применение законодательства о необходимой обороне // Советская юстиция. -  1976. -  № 15. - с. 14.

[159]Ткаченко В. Ответственность за превышение пределов необходимой обороны //  Социалистическая законность. - 1977,. - № 10. -  с. 61.

[160] Тишкевич И.С. Уголовная ответственность за превы­шение пределов необходимой обороны // Советская  юстиция. - 1967. - № 13. - с. 19.

[161] Загородников  Н.И. Преступления против жизни. - М., 1961. - с. 202.

[162] Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советско­му уголовному праву. - М., 1961. - с. 450.

[163] Трайнин А.Н.  Общее учение о составе преступления. - М., 1957. -  с. 206.

[164] Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. - М., 1962. - с. 107.

[165] Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советско­му уголовному праву. - М., 1961. - с. 450.

[166] Якубович  М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. - М., 1967. -  с. 66.

[167] Скуратов Ю.И., Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М.: ИНФРА-М-НОРМА. - 1996. - с. 108 - 109.

[168] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М.: Юридическая литература. -    1969. -  с. 121.

[169] Владимиров В. А. Признаки  и  квалификация  преступлений, совершаемых  в  результате  превышения  пределов  необходимой  обороны // Труды  Высшей  школы  МВД  СССР. - 1968. - выпуск 3. - с. 146.

[170] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. - М.: Юридическая литература. -    1969. -  с. 152.

[171] Волков Б.С.  Проблема  воли  и  уголовная  ответственность. - Казань, 1965. - с. 65.

[172] Кригер Г.А. К вопросу о разграничении убийства в состоянии аффекта и убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны // Вестник Московско­го университета. - 1961. -  № 1. - с. 34.

[173] Постановление  Пленума  Верховного  Суда СССР от 16  августа  1984 года // Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1984. -  № 5. -  с. 12.

[174] Панченко П.Н. Научно-практический  комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - Нижний  Новгород : НОМОС. - 1996. - т. 1. - с. 264.

[175] Ткаченко Т.  Ответственность за преступления против жизни и здоровья, совершённые в состоянии аффекта // Законность. - 1996. - № 7. - с. 32.

[176] Панченко П.Н. Указ.  работа. - с. 95.

[177] Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по Российскому праву. - М.: Юристъ. - 1994. - с. 148.

[178] Здравомыслов Б.В. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. - М.: Юристъ. - 1996. - т. 2. - с. 47.

[179] Здравомыслов Б.В. Уголовное право Российской Федерации. Часть общая. - М.: Юристъ. - 1996. - т. 2. - с. 322 - 323.

[180] Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск. - 1997. - с. 25.