СОДЕРЖАНИЕ

Введение…………………………………………………………………….2

1. Понятие основных принципов международного права………………3

2. Принцип невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств…………………………………………………..8

2.1 История создания и закрепления принципа невмешательства в международном праве……………………………………………………...8

2.2 Права и обязанности государств в соответствии с принципом невмешательства…………………………………………………………..12

2.3 Применение принципа невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств………………………………….17

Заключение..................................................................................................20

Список использованной литературы.........................................................21

Введение

Принцип невмешательства в качестве общего принципа межгосударственных отношений формировался в процессе борьбы наций за свою государственность, т.е. в эпоху буржуазно-демократических революций. В прошлом этот принцип имел ограниченное применение, поскольку международное право во многих случаях допускало различные формы вмешательства во внутренние дела государств, включая вооруженное вмешательство.

Объектом исследования является международное право.

Предметом исследования являются основные положения принципа невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств.

Целью настоящей работы является рассмотрение принципа невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств.

Для реализации поставленных целей при написании работы ставились следующие промежуточные задачи: 1) дать характеристику основных принципов международного права; 2) рассмотреть историю создания и закрепления принципа невмешательства в международном праве; 3) показать права и обязанности государств в соответствии с принципом невмешательства; 4) показать применение принципа невмешательства в реальной жизни.

Актуальность исследования вопросов, связанных с принципом невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств, не вызывает сомнений.

1.     Понятие основных принципов международного права

Основные принципы представляют собой наиболее общие нормы международного права, определяющие его главное содержание и характерные черты, обладающие высшим политическим, моральным и юридическим авторитетом.

Принципы отражают и закрепляют характерные черты субъектов международного права и системы их взаимодействия. Достигается этот эффект главным образом путем закрепления правового статуса субъектов. В своей совокупности принципы представляют собой хартию основных прав и обязанностей государств. Они образуют основу общего международного права и служат основным критерием правомерности поведения субъектов. Принципы доказали свою жизненную силу и значение.

В дипломатической практике рассматриваемые принципы обычно именуются общепризнанными принципами международных отношений, поскольку они обладают не только юридическим, но также политическим и моральным авторитетом. Принципы являются универсальными, т.е. общеобязательными, нормами. Они принимаются международным сообществом в целом.

Высший юридический авторитет принципов находит выражение в том, что они отнесены к категории императивных норм (jus cogens - императивное право)[1]. Как известно, большинство норм международного права являются диспозитивными. Это значит, что по взаимному соглашению два государства и более могут по соглашению отклоняться от них в своих взаимоотношениях, например, установить друг для друга более свободный режим прохода через свои территориальные воды. Отклонение от императивных норм недопустимо даже по соглашению отдельных государств в их взаимоотношениях, поскольку такие нормы порождают обязательства в отношении международного сообщества в целом. Противоречащие императивным нормам договоры являются ничтожными (ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.).

Императивные нормы обеспечиваются особым путем. Порождаемые ими правоотношения являются всеобщими (erga omnes - между всеми)[2]. В решении Международного Суда ООН по делу о компании "Барселона Тракшн" указывалось на необходимость проводить различие "между обязательствами государств в отношении международного сообщества как целого и теми, что возникают в отношении другого государства... По своей природе первые затрагивают все государства. Учитывая важность затрагиваемых прав, все государства могут считаться юридически заинтересованными в их защите, они являются обязательствами erga omnes".

Принятый Комиссией международного права ООН проект Кодекса преступлений против мира и безопасности отнес к категории императивных норм принципы и нормы, запрещающие агрессию, вмешательство, колониальное и другие виды иностранного господства, основные принципы гуманитарного права, нормы об ответственности за преступления против человечества.

Немалое число юристов считают, что не все основные принципы являются императивными нормами[3]. В доказательство ссылаются на то, что некоторые принципы противоречат друг другу, например, принцип уважения прав человека - принципу невмешательства, принцип самоопределения - принципу территориальной целостности. Действительно, принцип самоопределения не обладает императивным характером. Что же касается указанных противоречий, то они в значительной мере являются кажущимися. Дело в том, что содержание принципов представляет единое целое и должно рассматриваться в комплексе. Декларация принципов 1970 г. подчеркнула значение этого аспекта: "При толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов".

Основные принципы закреплены Уставом ООН[4] и зачастую так и именуются - "принципы Устава ООН". Их содержание раскрыто в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей в 1970 г. Значение принципов в мировом порядке XXI в. раскрыто в Декларации тысячелетия ООН 2000 г. В ней говорится, что принципы доказали свой всевременной и всеобщий характер. "...Их актуальность и способность служить источником вдохновения возрастают по мере того, как страны и народы становятся все более взаимосвязанными и взаимозависимыми".

Согласно Декларации 1970 г., основными принципами являются: неприменения силы или угрозы силой, мирного разрешения споров, невмешательства, сотрудничества, самоопределения народов, суверенного равенства государств, добросовестного выполнения обязательств по международному праву. Определение основных принципов и раскрытие их содержания явилось важным шагом в упрочении основ международного сообщества. Было сделано максимум возможного в то время. Однако вскоре стало ясно, что содержащийся в Декларации перечень основных принципов не является исчерпывающим.

Прежде всего, обращает на себя внимание отсутствие в ней такого принципа, как уважение прав человека. Как известно, Устав ООН поставил задачу вновь утвердить веру в основные права человека. В самой Декларации подчеркивается важность поддержания и укрепления международного мира, основанного на уважении основных прав человека. Поэтому уже в 1975 г. Декларация принципов, являющаяся частью Заключительного акта СБСЕ, указала в качестве одного из основных принципов уважение прав человека и основных свобод.

Перечень принципов был также дополнен еще двумя - территориальной целостности и нерушимости границ. Будучи первоначально закреплены на региональном уровне, эти принципы приобрели всеобщее значение, что не раз подтверждалось Генеральной Ассамблеей ООН. Они стали общепризнанными обычными нормами. Значение этого положения не раз подчеркивалось Международным Судом ООН.

Комплекс основных принципов развивается не только путем включения в него новых принципов, но и в результате расширения содержания уже имеющихся. Содержание принципов характеризуется как стабильностью, так и динамизмом, учетом потребностей сообщества в условиях глобализации. При этом содержание каждого принципа развивается с изменением других принципов. Этот аспект имеет особое значение для принципов в силу общего характера их содержания. Между принципами нет какого-либо формального соподчинения, но реальное значение принципов неодинаково. Очевидно, первое место принадлежит принципу неприменения силы, а принцип мирного разрешения споров его дополняет. Более того, от соблюдения принципа неприменения силы зависит эффективность и всех иных принципов.

Активный процесс становления и развития содержания комплекса основных принципов свидетельствует о значении, придаваемом сообществом упрочению его нормативных основ. Никогда в прошлом ничего подобного не наблюдалось. Наличие развитого комплекса принципов - характерная черта современного международного сообщества и его права[5].

Существенным моментом в развитии комплекса основных принципов является углубление их демократизма. Демократические идеи постепенно пронизывают всю организацию сообщества и систему его права. Процесс достиг такого уровня, что сегодня можно говорить о принципе демократии, оказывающем серьезное влияние на содержание остальных принципов, а главное - имеющем первостепенное значение для обеспечения нормальной жизни международного сообщества. Велико его влияние и на государственно-правовые системы. Современный мировой порядок мыслим лишь как демократический. Генеральная Ассамблея ООН регулярно принимает резолюции "Содействие утверждению демократического и справедливого международного порядка".

2.     Принцип невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств

2.1 История создания и закрепления принципа невмешательства в международном праве

Суверенность государства является политико-правовой предпо­сылкой для его полноправного и равноправного участия в междуна­родном общении и в принципе — независимой деятельности на мировой арене.

Свое концентрированное концептуальное выражение эта сторона межгосударственного общения на определенном историческом этапе получила в формировании доктрины невмешательства, а затем, по мере развития многосторонних процессов, обрела характер между­народно-правового принципа невмешательства.

Французский народ, говорилось в Конституции Франции 1793 года, «не вмешивается в управление другими нациями; он не потерпит, чтобы другие нации вмешивались в его собственное». В Декларации международного права, спроектированной Робеспьером, отредакти­рованной Грегуаром и рассмотренной Конвентом в 1795 году, также подчеркивалось, что «ни один народ не имеет права вмешиваться в правление других». Спустя три десятилетия в послании президента США Д. Монро конгрессу (1823 г.) было заявлено, что вмешательство европейских держав в дела Американского континента недопу­стимо, что США будут отражать такое вмешательство всеми силами и не будут, со своей стороны, вмешиваться в дела Европы, кроме случаев, затрагивающих их непосредственные интересы. Эта доктри­на Монро оставляла, однако, открытым вопрос о невмешательстве внутри межамериканской системы.

Прежде чем провозглашенный доктринально принцип невмеша­тельства начал обретать свое нормативное воплощение, и притом в возрастающем международном масштабе, ему пришлось выдерживать противоборство с принципом легитимности и интервенционизма со стороны монархической Европы в лице Священного союза, а также сопротивление крупных держав, не желавших расставаться с возмож­ностью давления на другие страны путем вмешательства в их внут­ренние дела.

После Первой мировой войны в Статуте Лиги Наций была пред­принята попытка встроить принцип невмешательства в институци­онные рамки путем ссылки на то, что пакт не затрагивает законность доктрины Монро в «региональном понимании»; что же касается придания международного измерения принципу невмешательства, то дело ограничилось наделением государства, вовлеченного в спор, правом ссылаться на то, что спор касается вопроса, который, «со­гласно международному праву, находится во внутренней компетен­ции этого государства». Такое положение представляло внутреннюю компетенцию государства, по существу в ущерб и самому принципу невмешательства, как нечто производное от международно-правово­го регулирования.

Демократизация международных отношений в итоге разгрома агрессивных государств во Второй мировой войне и глубокая инсти-туционализация международного общения путем учреждения Орга­низации Объединенных Наций и сети межправительственных орга­низаций ее системы создали возможность для того, чтобы принцип невмешательства получал все более развернутое воплощение на меж­дународном и региональном уровнях.

Это нашло свое выражение в Уставе ООН, где невмешательство трактуется как один из принципов деятельности Организации и поведения государств — ее членов: «Настоящий Устав, — сказано в этом документе, — ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства», и не требует от членов ООН «представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава»; этот принцип не затрагивает, однако, примене­ния принудительных мер, предусмотренных Уставом.

За десятилетия своего функционирования принцип невмешатель­ства, как и его концепция, обрел глубокое и разностороннее развитие в таких актах ООН, как Декларация принципов международного права 1970 года, Декларация о недопустимости интервенции и вме­шательства во внутренние дела государства, одобренная Генеральной Ассамблеей ООН в 1982 году, и ряде других решений[6].

Принцип невмешательства закреплен в Декларации принципов Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года.

В разработку и международно-правовое закрепление принципа невмешательства существенный вклад внесли государства межамери­канской системы. В этой связи следует особо сказать о ст. 18 Устава ОАГ, согласно которой «никакое государство или группа государств ни под каким предлогом не имеют права на прямое или косвенное вмешательство во внутренние или внешние дела любого государ­ства». Это относится не только к вооруженному вмешательству, но и к любой другой форме вмешательства или тенденции, имеющей целью посягательство на личность государства или его политические, экономические и культурные органы: «никакое государство не мо­жет применять или стимулировать принудительные меры экономи­ческого или политического характера в целях повлиять на суверен­ную волю другого государства и извлечь из этого какие-либо выгоды» (ст. 19).

Принцип невмешательства закреплен в Уставе ОАЕ, а также Уставе СНГ. Последний в числе принципов, на которых государства Содружества должны строить свои отношения, предусматривает «не­вмешательство во внутренние и внешние дела друг друга», но вместе с тем говорит и о сотрудничестве в целях поддержания «граждан­ского мира и межнационального согласия».

2.2  Права и обязанности государств в соответствии с принципом невмешательства

Принцип призван защищать внутреннюю функцию государства, что представляет собой один из аспектов полной и суверенной власти государства, осуществляемой им на своей территории, в пределах своих границ.

В соответствии с принципом государство имеет право самостоятельно устанавливать свою политическую и экономическую системы, распоряжаться естественными ресурсами, разрабатываемые им самостоятельно или концессионно, вводить тот или иной режим пребывания иностранных граждан на своей территории, вводить налоги и сборы, таможенные правила, т.е. суверенно, без вмешательства извне и какого-либо давления разрешать проблемы внутренней жизни физических лиц на своей территории.

Обязанности государства в рамках принципа состоят в невмешательстве во внутренние дела другого государства, такие, как, например, установление формы правления, проведение плебисцитов и референдумов, принятие законов, проведение выборов, расходование займов и пр.

Государства обязаны воздержаться от действий, которые могут рассматриваться как неправомочное давление на государство с целью получения особых прав и преимуществ. Это может быть финансовое давление, обещание дать привилегии при условии кредитов, кредитование, но под условием покупки продукции государства-кредитора, уступки территории. Вмешательством во внутренние дела государства считается также вещание на его территорию без его на это согласия[7].

Любое действие, предпринятое с целью неправомерного, в нарушение принципа, давления на государство, дает последнему или сообществу право на ответные действия, предпринятые индивидуально или через международные механизмы ООН и региональных организаций.

Также  обязательствами  государства в данной сфере являются:

— не организовывать, не разжигать, не финансировать, не под­стрекать или не допускать подрывную, террористическую или во­оруженную деятельность, направленную на насильственное свер­жение строя другого государства, не способствовать ей, а также не вмешиваться во внутреннюю борьбу в другом государстве;

— воздерживаться от оказания содействия, поощрения или под­держки, прямо или косвенно, мятежной или сепаратистской деятель­ности в других государствах под каким бы то ни было предлогом или от каких-либо действий, направленных на нарушение единства либо подрыв стабильности другого государства или любого из его институтов;

- воздерживаться от организации, обучения, финансирования или вооружения политических и этнических групп на своей территории или территории другого государства с целью осуществления подрывной деятельности, создания беспорядков или волнений в других странах.

Государство само определяет пределы своей компетенции и само может пойти на ее ограничение в интересах международного сотрудничества – для защиты  окружающей среды, защиты прав и основных свобод человека, общей безопасности, решения глобальных проблем. Подобные самоограничения необходимы также при реализации взятых на себя международных обязательств, особенно в упомянутых областях сотрудничества. Так, например, в 1989г. СССР, а ныне РФ как его правопреемник, признал обязательную юрисдикцию Международного Суда ООН по спорам, связанным с соблюдением на территории РФ важнейших актов по правам человека. Тем самым РФ сознательно ограничила свои права по наказанию виновных физических лиц, а также признала правомерными такие действия, как сбор сведений о соблюдении прав человека на ее территории, получение и оценка этой информации другими членами сообщества, ее передача и др.

В то же время РФ могла и не совершать подобной акции, т.к. признание или непризнание юрисдикции международных судов или арбитражей относится к ее собственной компетенции.

Не  является вмешательством во внутренние дела осуществление мер контроля, проверки и инспекции на месте, предусмотренных международными соглашениями, в частности по вопросам разоружения, хотя бы эти меры носили далеко идущий интрузивный, то есть вторгающийся во внутреннюю сферу государства, характер, как это предусмотрено, в частности, в Конвенции 1993 года о запрещении химического оружия и в Договоре 1996 года о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Оба соглашения предусматривают, однако, и пределы интрузивности контроля. В частности, в Договоре 1996 года сказано, что деятельность по контролю осуществляется «на основе полного уважения суверенитета государств-участников» и «как можно менее проникающим образом», совместимым с эффективным и своевременным достижением ее целей. В Конвенции о химическом оружии также оговаривается, что и инспекционная группа «руководствуется принципом проведения инспекции по запросу как можно менее интрузивным образом».

С расширением международного регулирования вопросов обеспечения прав и основных свобод человека эта сфера также перестала рассматриваться как сфера исключительно внутренних дел государства. В документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1991 года участниками совещания было подчеркнуто, что обязательства, принятые ими в этой области, «являются вопросами, представляющими непосредственный и законный интерес для всех государств-участников, и не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства».

Устав ООН предусматривает развитие сотрудничества по значительному кругу вопросов явно внутреннего характера, в том числе содействие повышению уровня жизни, полной занятости населения в условиях экономического и социального прогресса, всеобщему уважению прав человека (ст. 55). Этим подтверждается непротиворечие сотрудничества принципу невмешательства при решении вопросов, относящихся к внутренней компетенции государств.

Существенное значение для выяснения содержания принципа невмешательства имеет понятие "дела, входящие во внутреннюю компетенцию государства". Отметим, что это понятие охватывает и определенный круг внешних дел. Согласно принципу суверенного равенства, государства обязаны уважать право друг друга определять и осуществлять по своему усмотрению отношения с другими государствами в соответствии с международным правом.

Граница между делами, входящими и не входящими во внутреннюю компетенцию, не является неподвижной. Еще в Консультативном заключении Постоянной палаты международного правосудия 1923 г. отмечалось: "Вопрос о том, находится ли дело в исключительной юрисдикции государства, является по своему характеру относительным вопросом, он зависит от развития международных отношений"[8]. В условиях интернационализации жизни государств все большее количество дел, ранее относившихся к внутренней компетенции, в той или иной мере становятся предметом международно-правового регулирования[9].

Перестают быть исключительно внутренним делом такие коренные вопросы жизни государства, как права человека, демократия, верховенство права. Причина была указана во Всеобщей декларации прав человека: всеобщее признание неотъемлемых прав человека является "основой свободы, справедливости и всеобщего мира". Согласно Хельсинкскому документу 1992 г., соответствующие вопросы представляют непосредственный законный интерес для всех государств и не являются исключительно внутренним делом какого-то одного государства. Международный Суд ООН определил, что в международном праве нет препятствий тому, чтобы государство брало на себя обязательства в отношении таких вопросов внутренней политики, как проведение свободных выборов.

Практически таким же образом действуют различные механизмы ООН, занимающиеся вопросами прав человека, а также механизмы, функционирующие на основе международных соглашений в этой области.

Суверенность государства является политико-правовой предпо­сылкой для его полноправного и равноправного участия в междуна­родном общении и в принципе — независимой деятельности на мировой арене. Это свойство государства обусловливает и самосто­ятельность во всем, что касается его внутренней жизни: от установ­ления и поддержания подходящего для него экономического и поли­тического строя, создания и функционирования органов власти, управления и правосудия до различных проявлений общественной жизни, равно как и осуществления всякого рода преобразований. Все это многообразие внутренней жизни государства не может являться предметом каких-либо повелений, указаний, непрошеных советов и т.п. действий любого другого государства или международной струк­туры либо их действий, направленных на оказание влияния или дав­ления на то, что происходит внутри страны.

2.3 Применение принципа невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств

Основное содержание принципа определено Уставом ООН. Устав не дает Организации права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, и не требует от государств-членов представлять такие дела на разрешение в порядке Устава ООН. Делается лишь одно исключение - принцип не затрагивает применения мер на основании гл. VII[10]. Это значит, что принцип невмешательства не препятствует применению принудительных мер к государству по решению Совета Безопасности в случае угрозы миру или нарушения мира. Исходя из этого, Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея ООН не столько выясняют вопрос о том, является ли данное дело внутренним, сколько определяют наличие угрозы миру. При этом не останавливаются перед урегулированием внутренних проблем. Так, в ряде резолюций 1993 г. о Камбодже Совет затрагивал вопросы проведения выборов, обеспечения свободы слова и др.

Взаимозависимость государств, расширение и углубление сфер их общения, особенно на многосторонней основе, закономерно приводят к сужению и ограничению той сферы, которая может считаться сферой исключительно внутренних дел государства. Все большее число конкретных вопросов охватывается международным регулированием.

Это, однако, не значит, что возникает некое право на вмешательство, как считают некоторые представители зарубежной науки международного права, в частности право на «гуманитарную интервенцию».  Международный Суд ООН в своем решении от 9 апреля 1949г. высказался в том смысле, что «якобы существующее право вмешательства  Суд может рассматривать только как проявление политики силы, такое, которое в прошлом вело к наиболее серьезным злоупотреблениям и которое не может, каковы бы ни были дефекты организации международного общения, найти место  в международном праве».

В наше время особую остроту приобрела проблема внутренних вооруженных конфликтов, которые по количеству жертв нередко превосходят международные конфликты и отличаются особой жестокостью. Международное сообщество не может устраняться от их урегулирования. Стала активно обсуждаться проблема гуманитарной интервенции. Опыт свидетельствует, что военные действия отдельного государства или группы государств, предпринимаемые под предлогом гуманитарной интервенции, редко дают позитивный результат. Они противоречат международному праву и осуждаются международным сообществом[11].

Так, интервенция США в Гренаде и Панаме была осуждена как ООН, так и Организацией американских государств[12]. Международный Суд отказался обсуждать возможность образования новой нормы, "создающей право интервенции одного государства против другого на том основании, что последнее избрало определенную идеологическую или политическую систему".

Интервенция не может быть легализована существованием договора, допускающего ее в случае гражданской войны или с формального согласия правительства, против которого началась революция, в силу императивности принципа невмешательства.

Именно так ста­вил вопрос еще Ф. Козентини в своем Международном кодексе вой­ны и мира. Комиссия международного права ООН отнесла наиболее серьезные акты интервенции, такие как разжигание гражданской войны в другом государстве, к числу преступлений против мира и безопасности человечества. В проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, подготовленном Комиссией меж­дународного права, вмешательство во внутренние или внешние дела государства как такового указывается в числе такого рода преступле­ний. Любое лицо, которое как руководитель или организатор совер­шает или отдает приказ о совершении акта вмешательства, в случае признания его виновным подлежит уголовному наказанию. Однако Статут Международного уголовного суда, принятый в 1998 году, не содержит состава преступлений вмешательства в перечне преступле­ний, подпадающих под юрисдикцию Суда, ограничиваясь, оговоркой в Преамбуле, в силу которой ничто в Статуте «не должно воспри­ниматься как дающее какому-либо государству право вмешиваться в вооруженный конфликт, входящий в сферу внутренних дел любого государства».

Правом на применение силы в целях урегулирования вооруженного конфликта немеждународного характера обладает ООН. Решение об этом принимается Советом Безопасности. Касаясь этого вопроса, Экс генеральный секретарь ООН К. Аннан отмечал, что "единственным институтом, обладающим такой компетенцией, является Совет Безопасности Организации Объединенных Наций"[13].

Подчеркивая значение принципа невмешательства, необходимо отметить, что он не может служить щитом для правительств, нарушающих обязательства по международному праву действиями, совершаемыми в пределах своей территории.

Заключение

Основные принципы представляют собой наиболее общие нормы международного права, определяющие его главное содержание и характерные черты, обладающие высшим политическим, моральным и юридическим авторитетом. К таким принципам относится и принцип невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств.

За десятилетия своего функционирования принцип невмешатель­ства, как и его концепция, обрел глубокое и разностороннее развитие в таких актах ООН, как Декларация принципов международного права 1970 года, Декларация о недопустимости интервенции и вме­шательства во внутренние дела государства, одобренная Генеральной Ассамблеей ООН в 1982 году,  в Декларации принципов Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, в Уставе ОАЕ, а также Уставе СНГ.

Принцип призван защищать внутреннюю функцию государства, что представляет собой один из аспектов полной и суверенной власти государства, осуществляемой им на своей территории, в пределах своих границ.

В нашей работе мы определили права, обязанности государств в соответствии с данным принципом.

Список использованной литературы:

1.     Устав ООН от 26.06.1945г. //Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XII. – М.: Юридическая литература, 1956. -  180 с.

2.     Консультативное заключение относительно законов о гражданстве, изданных в Тунисе и Марокко // PCIJ. 1923. Ser. B. № 4. - P. 24.

3.     Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы. Тбилиси, 1982. – 220 с.

4.     Аннан  К. Проблема вмешательства ООН. М.: Юристъ,1999. – 30 с.

5.     Международное право: Учебник/Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. – М.: Междун. отн-я, 1998. – 624 с.

6.     Международное публичное право. Уч-к/Под ред. К.А. Бекяшева. – М.: «Проспект», 1999. – 608 с.

7.     Международное право. Общая часть: учебник для студентов юридических факультетов и вузов/Под общ. ред. И.И. Лукашук. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 456 с.

8.     Ушаков Н.А. Невмешательство во внутренние дела государств. М.: Юридическая литература, 1971. – 170 с.

9.     Ушаков Н.А. Проблемы теории международного права. М.: Юридическая литература, 1988. – 210 с.

10.                        Mullerson R. Ordering Anarchy. The Hague, 2000. - P. 156.

11.                        Simma B. NATO, the UN and the Use of Force // European Journal of International Law, 1991. № 1.

12.                        U.N.: GA Res.38/7, 2 November 1983; OAS: CP/Res.534 (800/89), 22 December 1989.

---

[1] Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы. Тбилиси, 1982. – С. 32.

[2] Ушаков Н.А. Проблемы теории международного права. М.: Юридическая литература, 1988. - С. 146.

[3] Mullerson R. Ordering Anarchy. The Hague, 2000. - P. 156.

[4] Устав ООН от 26.06.1945г. //Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XII. – М.: Юридическая литература, 1956. -  180 с.

[5] Международное право. Общая часть: учебник для студентов юридических факультетов и вузов/Под общ. ред. И.И. Лукашук. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 140.

[6] Международное право: Учебник/Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. – М.: Междун. отн-я, 1998. – С.167.

[7] Международное публичное право. Уч-к/Под ред. К.А. Бекяшева. – М.: «Проспект», 1999. – С. 189.

[8] Консультативное заключение относительно законов о гражданстве, изданных в Тунисе и Марокко // PCIJ. 1923. Ser. B. № 4. - P. 24.

[9] Международное право. Общая часть: учебник для студентов юридических факультетов и вузов/Под общ. ред. И.И. Лукашук. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 156.

[10] Ушаков Н.А. Невмешательство во внутренние дела государств. М.: Юридическая литература, 1971. – С. 45.

[11] Simma B. NATO, the UN and the Use of Force // European Journal of International Law, 1991. № 1.

[12] U.N.: GA Res.38/7, 2 November 1983; OAS: CP/Res.534 (800/89), 22 December 1989.

[13] Аннан К. Проблема вмешательства ООН. М.: Юристъ,1999. - С. 11.