Рабиндранат Тагор - лауреат Нобелевской премии

I. Развитие культуры Индии в XX веке……………………………..……. с.2-3

II. Рабиндранат Тагор – лауреат Нобелевской премии.

2.1. Историография вопроса……………………………………………….… с.4

2.2. Детство……………………………………………………………….… с.5-7

2.3. Отрочество……………………………………………………………… с.8-9

2.4. Юность………………………………………………………………... с.10-11

2.5. Нобелевская премия………………………………………………… с.12-17

2.6. Гражданин мира……………………………………………………… с.18-21

2.7. Меж двух миров……………………………………………………… с.22-24

2.8. Последний путь…………………………………………………..….. с.25-27

2.9. Моё отношение к творчеству Тагора………………………………..… с.28

III. Мировое значение творчества Рабиндраната Тагора……………… с.29-31

Список используемой литературы………………………………………… с.32

Развитие культуры Индии в XX веке

15 августа 1947 г. Индия обрела независимость. Так, по словам Джавахарлала Неру, она "встретилась со своей судьбой". Религиозно-общинная рознь, раздел страны, последовавшее за ним кровопролитие и, наконец, убийство Махатмы Ганди были тяжелыми потрясениями, но Индия скоро оправилась от постигших ее несчастий и начала строить новую жизнь, заняв законное место в международной семье наций. Она достигла значительных успехов во многих сферах культурной жизни.

В 1930-е годы литература страны испытала воздействие идей Махатмы (Мохандаса Карамчанда) Ганди (1869–1948) – политического и духовного лидера, взгляды которого отразились на строе мышления индийцев во всех сферах жизни. Среди тех писателей, в произведениях которых особенно ощутимо его влияние, были хиндиязычные поэты Майтхилишаран Гупта (1886–1964) и Сумитранандан Пант (1900–1977) и прозаики Прем Чанд и Джайнендра Кумар (р. 1905), маратхский писатель Бхаргаврам Виттхал Вареркар (псевдоним Мама, 1883–1964) и малаяльский поэт Нараяна Менон Валлатхол (1878–1958).

С 1965 в Индии ежегодно присуждается литературная премия Джнан Питх. В числе ее лауреатов, в частности, П.В. Акиландам, Ашапурна Деви, Кота Шиварама Карант, Агьея (настоящее имя Саччидананд Хирананд Ватсьяян) и Бирендра Кумар Бхаттачария.

Из поэтов второй половины 20 в. известен С.Х.Ватсьяян, порывающий с традиционной эпической стилистикой своих предшественников. Среди прозаиков наиболее известен Джайнендра Кумар, знаменитый роман которого Отставка переведен на английский язык. Один из самых широко читаемых современных индийских литераторов – Тхакази Шивасанкара Пиллаи, пишущий на языке малаялам; его роман Кеммин был издан на большем числе языков, чем любое другое из индийских художественных произведений.

В индийской культуре XX в. возвышается исполинская фигура Рабиндраната Тагора, одного из величайших поэтов и философов в истории человечества. Его яркая индивидуальность и разносторонняя одаренность проявились во многих сферах искусства и литературы - поэзии, музыке, драме, романе, рассказе и даже живописи. Тагор был первым писателем Востока, удостоенным Нобелевской премии. Он основал университет Вишва-Бхарати и предвосхитил многие концепции современной системы образования. Целое поколение индийских писателей и художников испытало его влияние. Ганди и Тагор по праву считаются творцами современной Индии.

Театральное искусство современной Индии ушло от концепции «синкретического театра» кудияттам и классической санскритской драмы. Пьесы Тагора увели театр от банальных шаблонов коммерческих постановок 19 в. Другие писатели, работавшие в этом литературном жанре в начале 20 в., ориентировались на запросы народностей, на языке которых писались пьесы, и жителей конкретных областей. К видным мастерам драматургии первой половины 20 в. относятся П.Самбанда Мудалияр и Е.В.Кришна Пиллаи из Южной Индии, Бхаргаврам Виттхал Вареркар (Мама) и Прахлад Кешав Атре (псевдоним Кешавкумар) из Махараштры, хиндиязычный Джайшанкар Прасад и Адия Рангачария из Карнатаки.

Почти на всех четырнадцати официальных языках народов Индии появились превосходные литературные произведения. Среди художников, обогативших индийскую культуру в последние десятилетия, Рави Шанкар и Али Акбар в классической музыке, Джамини Рей и М. Ф. Хуссейн в живописи, Баласарасвати в классическом танце, Сатьяджит Рей в кинематографии.

Избирательность, способность к ассимиляции и переосмыслению характеризовали индийскую культуру на всем протяжении ее развития. Ей не раз приходилось переживать периоды кризисов и сомнений.

Сегодняшний мир с его точными науками и передовой техникой ставит перед ней новые задачи, требует поиска новых путей. Как сохранить непреходящие ценности национальной, религиозной и эстетической традиций, выдержавшие испытание пяти тысячелетий, как соединить их с сегодняшней действительностью - вот вопросы, которые занимают современных индийских философов, художников и писателей. От того, сумеют ли они гармонично и творчески решить эту задачу, зависит направление будущего развития индийской культуры.

2.1. Историография вопроса

Гуманистические и демократические настроения Тагора, несмотря на все барьеры, воздвигавшиеся и колониальными властями, и крайними, шовинистическими настроенными кругами в азиатских странах, делали его активным борцом за мир, демократию и гуманизм, говорится в книге Е. Бросалиной «О гуманизме драматургии Рабиндраната Тагора».

В книге Б. Борисова «Он был более чем поэт…» говорится о том, что духовные, эстетические и интеллектуальные стороны личности Тагора были настолько сильно развиты и так сочетались друг с другом, что ни о ком другом нельзя сказать с большим правом, что он наблюдал жизнь постоянно и видел её в целостности.

Из книги Л.С. Гамоюнова «Индия. Исторические, культурные и социально-экономические проблемы» я узнала, что в литературной и общественной деятельности Рабиндраната Тагора отразилась характернейшая тенденция общеиндийского литературного процесса – обращение писателей и поэтов к насущным жизненным проблемам.

Из книги А.П. Данильчука «Рабиндранат Тагор. Критико-биографический очерк» я узнала о детстве, отрочестве, юности Тагора.

В произведении И. Товстых «Бенгальская литература» я узнала, что Творчество Рабиндраната Тагора сыграло решающую роль в становлении бенгальского литературного языка, в формировании критического реализма. Он обогатил поэзию новыми формами и стихотворными размерами, заложил основы жанра рассказа и развил жанр социально-психологического романа, положил начало политической лирике.

Цель моей работы познакомиться с Тагором не только как с поэтом, но и узнать его как философа, художника, композитора, общественного деятеля, просветителя и как человека, который получил Нобелевскую премию в области литературы «за глубоко прочувствованные, оригинальные и прекрасные стихи, в которых с исключительным мастерством выразилось его поэтическое мышление, ставшее, по его собственным словам, частью литературы Запада».

Так же я хочу показать что, духовные, эстетические и интеллектуальные стороны личности самого Тагора были настолько сильно развиты и так сочетались друг с другом, что ни о ком другом нельзя сказать с большим правом, что он наблюдал жизнь постоянно и видел её в целостности.

Я считаю, что данная тема актуальна, потому что главное значение Тагора состоит в том импульсе, который он дал всему течению культурного и духовного развития Индии, в том, что он показал им пример страстной преданности искусству и не менее страстного служения своему народу и всему человечеству. Он дал индийцам веру в свой язык и в своё культурное и интеллектуальное наследие. Нынешнее возрождение индийских языков в значительной степени обусловлено его вдохновением и примером. Это возрождение охватывает не только языки и литературы. Многогранный гений Тагора, его почти подвижническое стремление к развитию индийского искусства, танца и музыки, живописи и ремесел, его уважение к местным народным художественным школам, поощрение как классических, так и народных традиций в его школе в Шантиникетоне стали побудительным стимулом, который позволил этим традициям выживать и процветать в наши дни.

Я думаю, что данная тема современна, потому что людям в наше время не хватает умения ценить красоту здравого и гармоничного мироощущения, образа жизни мужественного, но не грубого, чувствительного, но не сентиментального, рационального, но не меркантильного, религиозного, но не фанатичного, патриотического, но не шовинистского. И я считаю, что именно этому учил, именно это нёс в себе Тагор.

2.2. Детство

Отец Рабиндраната Тагора, Махарши Дебендранат Тагор, был брахманов, часто совершавшим паломничества к святым местам Индии. Но, к счастью, Махарши спустился на землю с гималайских высот, где он некогда собирался провести остаток жизни в священном созерцании. Его отрешенность от мира не вылилась в отвращение к миру, и он не отказывался выполнять свои обязанности хозяина дома, а также не пренебрегал естественными потребностями плоти: 7 мая 1861 года, через три года после гималайского периода, родился Рабиндранат Тагор. Его мать Шарода Деби к этому времени уже родила Махарши тринадцать детей, а через два года должна была принести ему ещё одного сына, который, однако, умер во младенчестве.

Огромный дом в Джорашанко в Калькутте буквально кишел детьми и внуками, так что рождению ещё одного, четырнадцатого ребенка не придавалось особого значения. Его назвали Рабиндранат, или коротко Роби.

Когда ребенок подрос, он, как и его братья и сестры того же возраста, был перепоручен слугам. Вся семья походила на небольшую общину, подчиняющуюся единому главе и ведущую общее хозяйство. Каждой супружеской чете выделялась часть дома, в которой мужчины занимали наружные комнаты, а женщины - внутренние. Старый глава семьи, сам Махарши, жил отчуждённо и был почти недоступен. Если он не отсутствовал в Гималаях, то обычно бывал погружен в размышления или занят очередными реформистскими кампаниями, не забывая, однако, при этом пристально следить за ходом дел в своих поместьях.

На матери, Шароде Деби, лежали обязанности хозяйки этого огромного дома, присмотр за всеми дочерьми и невестками, сыновьями, зятьями и их детьми. Ко многим сложностям, обычным для всякой индийской семьи, Тагоры добавили для себя дополнительные трудности, так как в их доме вопреки обычаю все зятья считались полноправными членами семьи. Шароде Деби нужны были сильный характер, большой такт и терпение для того, чтобы такой большой дом жил дружно и согласно. Её многочисленные дети, красивые, талантливые, были переполнены жизненной энергией и, разумеется, приносили ей немало забот.

Немалых трудов стоило, чтобы всё её блестящее, умное и своенравное потомство жило в мире и согласии. Поэтому неудивительно, что у Шароды Деби оставалось немного времени и сил для воспитания младшего сына. Её материнская забота сводилась к минимуму – по-видимому, она просто не могла дать больше. Тоска по материнской любви, никогда не остывавшая в детстве, превратилась в зрелые годы в непреходящее желание женской привязанности и ласки. Неумолкающее эхо этого чувства слышится в прекрасных стихах о детстве, написанных им в зрелом возрасте. В некоторых из рассказов и повестей Тагора материнская любовь описывается с такой нежностью, что невольно задаёшься вопросом: не является ли это выражением неудовлетворённых желаний автора?

В главах воспоминаний Рабиндраната, где он возвращается к своему детству, нет и следа жалости к себе. Он скорее благодарит судьбу за то, что ему удалось избежать опасности быть избалованным родительским вниманием. «Когда воспитание, - писал он,- становится случайным удовольствием для воспитателя, детям это всегда приносит явный вред». Мальчика никогда ничем не баловали. Несмотря на то, что семья славилась аристократизмом уклада и роскошью, дети воспитывались в строгости.

«Питались мы вовсе не деликатесами. Перечень нашей одежды вызвал бы снисходительную усмешку у современного мальчика. Мы до десяти лет ни по каким случаям не надевали носки или обувь. Для холодной погоды у нас была лишь вторая хлопчатобумажная куртка. И нам никогда не приходило в голову переживать из-за этого. Только когда старик Ниямат, наш портной, забывал пришить карманы к нашим курткам, мы огорчались, ибо ещё никогда не рождался мальчик настолько бедный, чтобы ему нечем было набить свои карманы… Нам ничего никогда не доставалось легко. Многие обычные вещи были для нас редкостью, и мы жили чаще всего надеждой, что когда мы станем достаточно взрослыми, мы получим то, что будущее хранит для нас».

Период детства и раннего отрочества, проведённый под опекой домашних слуг, Тагор впоследствии шутливо назвал периодом «тирании прислуги». Ребёнком он был беспокойным, уже тогда «томимым жаждой странствий». Чтобы избавить себя от излишних забот о ребёнке, один из слуг придумал оригинальный выход. Он усаживал Роби в удобном месте, очерчивал вокруг него мелком круг и с серьёзнейшим видом предупреждал, что, если он переступит этот магический круг, его ждёт смертельная опасность.

Ребёнок уже слышал пересказ «Рамаяны» и знал об ужасных несчастьях, постигших Ситу, перешагнувшую за пределы круга, который начертил вокруг неё Лакшмана. Поэтому он оставался на месте, не решаясь подняться, даже когда слуга пропадал надолго.

Роби смиренно покорялся «тирании прислуги», но лишь потому, что его безграничный интерес к окружающему миру делал привлекательными самые обыденные вещи, а крылья живой фантазии взлетали, даже скованные начертанным меловым кругом.

В школу он пошёл очень рано. Для обучения чтению и письму был нанят домашний учитель, однако эти занятия продолжались недолго. Когда мальчик узнал, что его старший брат и один из его племянников (сын самой старшей его сестры) ездят в школу в коляске, он поднял рев, требуя и для себя такой же привилегии.

Первая его школа называлась Восточная семинария. Рабиндранату никогда не удавалось вспомнить, чему его там учили, но искусные способы наказания, с помощью которых учителя вдалбливали знания в учеников, оставили глубокий след, как в его сознании, так и на теле. Приходя из школы, он изливал свой гнев и страх на деревянных столбиках веранды, по которым ожесточённо колотил палкой, представляя себя учителем, а их учениками.

В выходные дни он мог распоряжаться временем по своему усмотрению, и в полуденные часы, когда приставленный к нему слуга уходил пообедать и отдохнуть, мальчик находил убежище в старом, заброшенном паланкине бабушкиных времен, который носил ещё следы былого богатства семьи. Между остававшимся без присмотра мальчиком и никому не нужным паланкинам установились тайные узы дружбы и доверия. Удобно устроившись за задёрнутыми шторами, укрытый от любопытных взглядов, он давал волю своей фантазии.

Через некоторое время, когда Роби ещё не было семи лет, его приняли в другую школу, которая считалась образцовой, созданной по британским стандартам. Единственное, что запомнилось ему в этой школе,- это сквернословие одного из учителей, которое глубоко возмутило мальчика, да обязательное пение хором английской песни перед началом уроков, «по-видимому, попытка внести элемент радости в тягучую повседневность». Бенгальские мальчики не могли ни понять английские слова этой песни, ни запомнить непривычную для них мелодию. Единственная строчка из неё, которую Тагор мог вспомнить, представляла собой бессмысленный набор звуков.

В возрасте семи лет Роби написал своё первое стихотворение. Однажды двоюродный брат Джоти, который был на шесть лет старше, привёл его в свою школу и предложил написать стихотворение, объяснив, что нет ничего проще: достаточно заполнить словами четырнадцатисложный размер, и слова превратятся в стихи. Так мальчик нетвёрдым почерком написал свои первые строки популярным в Бенгалии размером «пояр».

Однако опыт стихотворства оказался заразительным. Мальчик приобрёл синюю тетрадь и стал записывать свои стихи. «Как молодой олень, который всюду бьёт своими свежевыросшими, ещё зудящими рогами, я стал невыносим со своей расцветающей поэзией».

Синяя тетрадка заполнялась стихами. Слава о них дошла до его учителя, и он однажды послал за маленьким Роби и приказал ему переложить стихами какое-то поучение. Когда мальчик на следующий день принёс стихи, его заставили прочесть их вслух пред всем классом. «Единственное достоинство этого произведения было в том, что оно вскоре потерялось»,- вспоминал Тагор. «Его воздействие на класс было далеко от высокоморального. Оно вызвало только зависть и недоверие. Все утверждали, что стихи я откуда-то списал. Один ученик даже вызвался показать книгу, из которой были украдены эти стихи». Свои ранние опыты поэт впоследствии сравнил с цветами дерева манго, впервые распускающимися в конце зимы и обречёнными на увядание и забвение.

Однажды Рабиндраната вызвал отец и спросил, не хочет ли он сопровождать его в Гималаи. Мальчик заплясал бы от радости, если бы не трепетное почтение к отцу. Следующие несколько дней прошли в волнующих приготовлениях, и, наконец, настал день, когда нарядно одетый мальчик вместе с отцом отправился навстречу первому в своей жизни великому приключению.

Первая остановка у них была в Шантиникетоне, ныне знаменитом международном университетском центре, а в те времена никому не известной деревеньке. Там Роби впервые имел возможность столь близко общаться с отцом, и эти дни, вероятно, были наиболее важными в умственном и духовном формировании мальчика. К тому же здесь он получил полную свободу в общении с живой природой, которую всегда так любил, находя в ней бесконечное наслаждение.

Однако отец не предоставил его всецело самому себе. Он взял с собой младшего сына для того, чтобы развивать его впечатлительный ум, и делал это постоянно. Он читал с ним отрывки из книг на санскрите, бенгальском и английском. По вечерам они усаживались бок о бок и пели излюбленные гимны отца, а по ночам, когда индийское небо раскрывало всю непорочную красоту звёзд, отец давал сыну уроки астрономии.

Из Шантиникетона отец и сын двинулись в направлении Западных Гималаев. К тому времени, когда они добрались до подножия Гималаев, наступил апрель – начало лета на равнине и ранняя весна в горах. Наконец они добрались до своего дома в Бакроте, прилепившегося на вершине горы. Теперь мальчик имел полную свободу бродить где пожелает и наслаждаться величием Гималаев, раскинувшихся перед его глазами.

Но Махарши был требовательным учителем. Рано утром, задолго до восхода солнца, он будил мальчика и занимался с ним санскритской грамматикой. К тому времени, когда солнце поднималось над восточной вершиной, они уже были на прогулке. По возращении домой отец давал часовой урок английского языка, после чего наступал черед принимать ледяную ванну. Во второй половине дня занятия продолжались.

Рабиндранат был благодарен отцу за то, что тот приучил его к правилам здоровой и чистой жизни, которым он остался верен до конца своих дней.

Эти четыре месяца, проведённые в обществе отца, дали ему богатейший опыт, расширили кругозор. В Калькутту он вернулся уже юношей, а не ребёнком.

2.3. Отрочество

Переступив порог родного дома, Рабиндранат выглядел как юный герой, побывавший в победном походе, а не как маленький школьник, вернувшийся домой с каникул. Тогда ещё не знали ни автомобилей, ни самолётов, и Гималаи представлялись как дальняя мечта, легендарная обитель богов, доступная лишь для героев и мудрецов, про которых пишут в книгах. Побывать в этом сказочном краю, сопровождая самого Махарши, - мальчик словно получил знак отличия, положение его в семье мгновенно изменилось. Пришёл конец тирании слуг.

Но Роби ошибался, если вообразил, что новообретённое положение избавит его от посещения школы. Старшие настояли на возвращении в Бенгальскую академию, а также наняли двух учителей, которые занимались с мальчиком санскритом и бенгальским языком.

Вскоре он снова сменил школу и был принят в колледж Святого Ксаверия – впрочем, от этой перемены ничего не изменилось. Обучение и здесь было таким же скучным и формальным, как и в предыдущей школе, атмосфера казалась ещё более тягостной из-за торжественного соблюдения религиозных обрядов.

Наконец в 1875 году в возрасте четырнадцати лет он окончательно бросил школу. Как бы ни уговаривали, чем бы ни грозили ему в семье, он больше не вернулся на «фабрику обучения».

Покончив навсегда со школьными занятиями, он вовсе не думал бездельничать.

8 марта 1875 года скончалась его мать. Роби тогда минуло тринадцать лет и десять месяцев. Возвращаясь с церемонии кремации, он взглянул на дом и увидел отца на передней террасе, неподвижно застывшего в молитве. Эта картина, глубоко врезавшаяся в его сознание, помогла ему ещё не раз переносить тяжёлые утраты.

Роби повезло. В поворотный момент отрочества он нашёл друга и наставника в своём брате, который заботился о нём и направлял его развивающийся, беспорядочный гений. А жена брата стала ему подругой и ангелом хранителем, она заменила мать, облагородила и укрепила его неосознанные юные стремления.

Ученичество Роби не ограничивалось литературными упражнениями. Джотириндранат взял младшего брата с собой в поездку по семейным владениям в Шилейде в северо-восточной Бенгалии.

Роби исполнилось четырнадцать лет, когда в литературном журнале «Гьянанкур» появилась его поэма в восьми песнях «Банапхул» («Лесной цветок»), содержащая более 1600 строк. Первый его опыт в прозе – литературно-критическая статья, рассматривающая черты различных жанров поэзии, - появилась в этом же журнале.

Санскритская литература, средневековая вишнуистская любовная лирика и западная литература – вот три главных фактора, повлиявших на творчество Робиндраната.

В те дни сами по себе литературные занятия не считались профессией, и поэтому понятно, что в семье раздумывали, как бы направить порывистый характер не по годам развитого мальчика в полезное и достойное русло. Один из старших братьев, Шотендранат, предложил взять с собой Робиндраната в Англию, куда он собирался вскоре отправиться.

Отец согласился, и Робиндранат поехал с братом в Ахмадабад, где старший брат исполнял в то время обязанности окружного судьи. Так началось второе путешествие за пределы Бенгалии, на этот раз в западную Индию.

В кабинете брата хранилось множество книг на английском языке и на санскрите, и одинокий мальчик жадно вчитывался в английскую литературу, а через её посредство – в другие европейские литературы.

Он провёл в Ахмадабаде всего около четырёх месяцев, но период этот стал важной ступенью в его внутреннем развитии. Именно здесь он начал сам сочинять мелодии к своим песням. Всего он создал слова и музыку к более чем двум тысячам песен. Их поют в Бенгалии по всякому поводу, и широта их популярности превосходит даже известность его поэзии.

После нескольких месяцев в Ахмадабаде старший брат Шотендронат решил, что Роби пойдёт на пользу, если он получит возможность попрактиковаться в разговорном английском языке, привыкнуть к западному образу жизни, к женскому обществу. Он послал брата в Бомбей к своему другу доктору Атмараму Пандурангу Туркхуду, известному врачу и одному из самых прогрессивных людей своей эпохи. Бремя «обучения» Роби пало на младшую дочь в семье, прелестную девушку, недавно вернувшуюся из Англии и по тем временам весьма искушённую в тонкостях цивилизации. Ана (полное имя её Аннапурна) была лишь немногим старше Роби. Учительница с радостью приняла на себя заботы, тем более что ученик вскоре был очарован такой милой наставницей.

«Мои успехи были заурядны, - вспоминал он в возрасте восьмидесяти лет. – Я не мог похвастаться перед нею своей начитанностью, но при первом же удобном случае сообщил, что могу сочинять стихи. Это было единственное достоинство, каким я мог надеяться завоевать её внимание. Когда я поведал ей о своём поэтическом даре, она ни на минуту не усомнилась. Она попросила меня найти для неё поэтическое имя, и то, которое я придумал, очень ей понравилось. Я задумал вплести это имя в сложенные мною стихи и спел их ей на старинный мотив. Она сказала: «Мой поэт, если бы даже я лежала на смертном одре, твои песни возродили бы меня к жизни». Вот пример, насколько любят девушки кружить головы юношам преувеличенными похвалами. Они делают это просто из удовольствия доставлять удовольствие».

2.4. Юность

20 сентября 1878 года Рабиндранат и его старший брат Шотендронат отплыли в Англию на борту парохода «Пуна». Рабиндранат покидал Индию с тяжёлым сердцем – ведь на берегу оставалась прелестная Ана, а дома в Калькутте – невестка Кадамбори, которая была для него и матерью и подругой. Он оставлял за спиной всё, что было ему дорого. Впереди его ждали не девственные леса и плодородные равнины, а перспектива снова оказаться на «фабрике обучения».

В Брайтоне его ждала школа. Но Рабиндранату не пришлось там долго учиться. В Англию приехал друг его старшего брата и убедил его, что для настоящего обучения Рабиндранату необходимо вести самостоятельную жизнь. Рабиндраната отправили в Лондон, где он посилился в наёмной квартире.

Из своей тёмной и унылой квартиры Рабиндранат вскоре перебрался в дом профессионального учителя, некого мистера Баркера, очень мрачного, замкнутого человека.

Наконец провидение пришло на помощь Рабиндранату: он получил письмо от жены Шотендраната с приглашением провести летний сезон в Торкэе, в Девоншире, где семья сняла на лето коттедж. Он тут же помчался туда в надежде обрести веселье на лоне природы, в компании детей – эти два источника радости никогда его не предавали. Пейзажи Девоншира пришлись ему по сердцу, но он удивился, почему молчит в его душе источник поэзии. Однажды он всерьёз решил «исполнить назначение поэта».

Он избрал уединённое место на скале, нависающей над морем, на краю сосновой рощи и написал стихотворение под названием «Затонувший корабль».

Но вскоре приятный отпуск завершился, Рабиндранат вернулся в Лондон и поступил в Лондонский университет. Там он посещал курс лекций Генри Морли (английский литературовед) по английской литературе.

Жизнь Рабиндраната в Лондоне после возвращения из Торкэя изменилась – он поселился в доме дружески настроенной к нему английской семьи.

Ранее его наблюдения за английской жизнью и, особенно за ролью и манерами английских женщин были полны иронии и едких замечаний. Но теперь тон его изменился, и он открыто восхищался обаянием и силой характера английских женщин. Это восхищение сказалось в письмах, которые он писал домой и в редакцию «Бхароту». Но такое восхищение прекрасными англичанками вызвало недовольство старших членов семьи. И вот из Индии последовало приказание, чтобы Рабиндранат прервал занятия и вернулся домой вместе с братом и его семьёй, проведя за рубежом семнадцать месяцев.

Он вернулся с пустыми руками, не получив никакого диплома, не определив своего жизненного пути. Единственным плодом его пребывания была рукопись длинной лирической драмы, начатой в Лондоне под знаменитым названием «Разбитое сердце».

Джотириндранат и его жена оставили Калькутту; Рабиндранат не смог поехать вместе с ними. Вскоре он заскучал, почувствовал себя одиноким и несчастным. Юный поэт поселился в комнате брата на четвёртом этаже, но ему не хватало вдохновляющего общения с братом и теплой привязанности невестки, к которой он так привык.

Одинокий, недовольный собою, Рабиндранат обратился к отцу, который по обыкновению находился в Гималаях, с просьбой разрешить ему вновь поехать в Англию и продолжать занятия юриспруденцией. Тот ответил согласием, и 20 апреля 1881 года юноша второй раз отплыл в Англию в сопровождении племянника.

Второе путешествие в Англию оказалось неудачным. Племянник, Шоттопрошад, сопровождавший его в путешествии, незадолго перед тем женился и, как только корабль отплыл из Калькутты, плохо себя почувствовал – на него в равной степени неблагоприятно действовали морская качка и