Мифологическое и фольклорное в рассказах Бунина

земное существование. И прошло с тех пор целых шесть лет, протекло, как песок в корабельных песочных часах" . После такого вступления уже органически невозможен бытовой план повествования. И хотя автор точно указывает место действия – Одессу, и хотя подробно описан чердак, на котором обитает Чанг со своим хозяином, на равных правах с этими картинами входят в рассказ воспоминания, сны Чанга, которые выглядят не меньшей реальностью, чем та доподлинная действительность, которая изображена в начале рассказа.

И вот мы видим Чанга с капитаном на пароходе, плывущем из Китая в Красное море. Чанг молчаливо наблюдает за окружающим постоянно изменяющимся миром. Чанг – созерцатель. Он внимательно выслушивает речи своего хозяина и размышляет над ними, но "соглашается он или не соглашается с капитаном? На это нельзя ответить определенно, но раз уже нельзя, значит, дело плохо. Чанг не знает, не понимает, прав ли капитан: да ведь все мы говорим "не знаю, не понимаю" только в печали; в радости всякое живое существо уверено, что оно все знает, все понимает…" .

"Разве глупее нас с тобой были все эти ваши Будды, а послушай-ка, что они говорят об этой любви к миру и вообще ко всему телесному – от солнечного света, от волны, от воздуха и до женщины, до ребенка, до запаха белой акации! Или: знаешь ли ты, что такое Тао, выдуманное вами же, китайцами? Я, брат, сам плохо знаю, да и все плохо знают это, но, насколько можно понять, ведь это что такое? Бездна – Праматерь, она же родит и поглощает и, поглощая, снова родит все сущее в мире, а иначе сказать – тот Путь всего сущего, коему не должно противится ничто сущее" . О каком "Пути" говорит капитан? То, что называет он "Тао", есть великая китайская религия даосизма, которая во многих отношениях противостоит конфуцианству. Даосизм предпочитает отвернуться от общества и обратиться к природе в поисках спонтанного и "транс-этического". Цель учения – в единении с Богом путем пассивного восприятия и мистического размышления. Даосизм выбрал своей целью бессмертие, свободу от политической и социальной напряженности, а также поиск себя в Дао. Дао – средоточие всего сущего и изменяющеюся. Изменяемость – важнейшая часть мировоззрения даосов. Среди неиссякаемого потока Дао они находят силы жить стихийно.

"Все вещи изменяются и превращаются,

Не останавливаясь ни на минуту,

Вращаются, кружатся и скрываются вдали,

Уносятся вдаль и возвращаются обратно…"

"Сова", Чжай И (200-168 г. до н.э.).

Воображение даосов полностью освобождено. И вот в рассказе мы видим, как между реальной и нереальной действительностью практически стирается граница:

"…не то снится, не то думается Чангу", "и уже не разбирает Чанг, во сне он или наяву". Однообразно проходят дни и ночи, протекает жизнь. Доасы так и воспринимали ее: жизнь течет сама собой, непрерывной волной самопроизвольного созидания.

"Просто смирись с ходом вещей,

Отдайся на волю волн Великих Перемен,

Не испытывай счастья и не бойся,

И когда придет время идти, просто иди,

Не поднимая ненужного шума"

Дао Цзын (365-427 г. н.э.) .

"А ведь мы поминутно противимся ему, поминутно хотим повернуть… и весь мир по-своему! Жутко жить на свете, Чанг… очень хорошо, а жутко, и особенно таким, как я! Уж очень я жаден до счастья и уж часто сбиваюсь: темен и зол этот Путь или же совсем, совсем напротив?" .

Чувство обреченности пронизывает речь капитана. Он спивается, не пережив внезапного перелома в жизни из-за измены жены, это приводит его к гибели. Так предопределено судьбой, от этого никуда не уйдешь, но не смиряется с ней до последних минут. А для Чанга "однажды утром, мир, точно пароход, с разбегу" налетел "на скрытый от невнимательных глаз подводный риф". И тут его поражает "великая тишина". А потом "мир шумит над ним глухо и отдаленно" , и мы видим новый другой мир "безначальный и бесконечный", который "не доступен Смерти" , его "чувствует" Чанг. Жизнь – это прекрасное и пугающее полотно превращений, которое пытались осознать и ощутить даосы. Может быть, Чангу удалось приблизится к Этому? "Не все ли равно, про кого говорить? Заслуживает того каждый из живших на земле" . Эти слова в начале рассказа очень близки доасскому взгляду на "существование".

И вновь мы восхищаемся бунинским чутьем, его глубоким пониманием восточного мировосприятия. Бунин сталкивает своих героев с восточными мифологическими представлениями, испытывая их, заставляя мыслить. Он будто в поиске нетрадиционного обозначения изображаемых реалий. Бунин сдвигает жизнь и смерть, радость и ужас, надежду и отчаяние, но с особой обостренностью в этих рассказах ощущается бренность и обреченность всего сущего.

Заключение.

Тонкий художественный вкус Бунина, бережное, почти трепетное отношение к речи, особая система художественно- выразительных средств, помогающие творить писателю столь яркие, запоминающиеся образы, а также редкая способность его памяти вбирать все, увиденное услышанное, "прочувствованное нутром" не только на Руси, но и в других странах, порождали всегда точно выписанные, глубокие образы, западающие в душу благодарного читателя.

Бунин был способен проникнуть в глубины миропонимания, мировосприятия разных народов. Это ему удавалось, благодаря восприимчивому и пытливому сознанию.

Для рассказов Бунина характерно использование фольклорных образов и образов разных мифологий. Все это направлено на достижение его единственной цели – постижение "души русского человека". Она прекрасна, как прекрасен ее язык. Стараясь понять ее, Бунин привлекал огромное количество разнообразнейших и противоречивейших фактов. Исходя из определенных представлений о "душе русского человека" и стремясь художественно воссоздать ее, писатель принимал во внимание всю совокупность ее проявлений в конкретной исторической обстановке, со всей возможной ее полнотой.

Привлекая весь накопленный, увиденный, услышанный материал, Бунин пишет о настоящем, обращаясь к прошлому. И оно, по его мнению, духовно богаче, прекраснее и могущественнее. Читая рассказы Бунина вдумчиво, не торопясь, обращая внимание на авторские приемы повествования: мастерское включение в текст фольклорного и мифологического народного наследия, понимаешь и почти убеждаешься в том, что главная цель автора достигнута.

ЛИТЕРАТУРА

Афанасьев В.Н. И.А. Бунин. Очерк творчества. – М., Просвещение, 1966.

Богатырев П.Г, Гусев В.Е., Колесницкая И.М., Померанцева Э.В. и др. Русское народное творчество. – М., Высшая школа, 1966.

Бунин И.А. Автобиографические заметки. Собр. соч., т.1. – Берлин, Петрополис, 1936.

Бунин И.А. Деревня. Повести и рассказы. – М., Худ. литература, 1981.

Бунин И.А. Избранное. Сост. А.Н. Архангельский. – М., Молодая гвардия, 1991.

Бунин И.А. Повести, рассказы, воспоминания. – М., Московский рабочий, 1961.

Бунин И.А. Повести и рассказы. – Л., Лениздат, 1985.

Бунин И.А. Происхождение моих рассказов. // Литература и жизнь. 5 августа 1960г.

Бунин И.А. Собр. соч. в девяти томах. – М., Худ. литература, 1965-1967.

Бунин И.А. Собр. соч. в четырех томах. – М., Правда, 1988.

Бунин И.А. Собр. соч., т. IV. –М., 1915.

Буслаев Ф.И. Смоленская легенда о св. Меркурии и ростовская о Петре, царевиче Ордынском. Исторические очерки русской народной словестности и искусства. – СПб.,1961, т II.

Вантенков И.П. Бунин – повествователь (рассказы 1890-1916 гг.). – Минск, БГУ им. В.И. Ленина, 1974.

Васильев Л.С. История религий Востока. – М., Кн. Дом "Университет", 1999.

Волков А.А. Проза Ивана Бунина. – М., Московский рабочий, 1969.

Гейденко В.А. Чехов и Бунин. – М., 1976.

Инбер В. Вдохновение и мастерство. – М., Советский писатель, 1957.

Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова, т.1. – Киев, 1974.

Кайсаров А.С., Глинка Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян. Велесова книга. / Сост. И. Баженова, В.И. Вардугин. – Саратов, Надежда, 1993.

Касторский С. Горький и Бунин. // Звезда. 1956. №3.

Квятковский А. Поэтический словарь. – М., Сов. энциклопедия, 1966.

Кучеровский Н.М. И. Бунин и его проза (1887-1917). – Тула, 1980.

Левинтон Г. К проблеме литературной ситуации. – В кн.: Материалы XXVI научной студенческой конференции. Литературоведение. Лингвистика. –Тарту, 1971.

Литературное наследство, т. 84. Иван Бунин. В двух книгах. – М., Наука, 1973.

Литературный архив, вып. 5. – М.-Л., Ан СССР, 1960.

Мезинова Г.Н. Народное слово в "Кратких рассказах И.А. Бунина. // Русская речь. 1987. №3.

Мифы народов мира. Энциклопедия в двух томах. – М., Российская энциклопедия, 1997.

Михайлов О.Н. И.А. Бунин. – М., 1967.

Михайлов О.Н. Литература русского Зарубежья. Статья первая. Иван Алексеевич Бунин. // Литература в школе. 1990. №4.

Михайлов О.Н. Проза Бунина. // Вопросы литературы. 1957. №5.

Муромцева – Бунина В.Н. Жизнь Бунина (1870-1906). – Париж, 1958.

Наш современник, 1959, №2.

Николина Н.А. Образное слово И.А. Бунина // Русский язык в школе. 1990. №4.

Никулин Л. Чехов, Бунин, Куприн.– М., Советские писатели, 1960.

Ончуков Н.Е. Северные сказки. СПб., 1909.

Письмо Н.С. Клестову 23 января 1910 г. // Новый мир. 1956. №10.

Померанцева Э.В. Писатели и сказочники. – М. Советский писатель, 1988.

Пропп В.Я. Фольклор и действительность. –М., 1974.

Религии мира: Справочник. / Пер. с англ. А.Н. Асташонок. – М., Белфакс, 1994.

Смирнова Л.А. Бунин Иван Алексеевич: Жизнь и творчество. – М., 1991.

Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. – М., 1977.

Соколов А.Г. История русской литературы конца XIX - начала XX века. –М., Высшая школа, 1999.

Тарасенков Ан. О жизни и творчестве И.А. Бунина. – В кн.: И.А. Бунин. Избранные произведения. – М., Гослитиздат, 1956.