Светская Россия и… Святая Русь

и философии в частности, обычно заимствовались из Западной Европы. Причем интересно, что в разные периоды этого столетия источниками заимствования становились различные западноевропейские страны. Так, в конце XVII в. довольно значительной была ориентация на Польшу. В начале XVIII в. — на Германию и Голландию (в философии — на системы Х. Вольфа, С. Пуфендорфа, Г. Гроция). А середина и конец столетия прошли под знаком французского влияния (в философии обращалось внимание на работы французских просветителей Вольтера, Ш.Л. Монтескье, Д. Дидро и др.).

Использование, иногда механическое, западноевропейских образцов в русской действительности нередко давало довольно странные результаты, ибо эти самые образцы никак не вписывались в традиционную, веками складывавшуюся мировоззренческую систему, основанную, прежде всего, на православии. Но, с другой стороны, русские мыслители XVIII в., сохранявшие определенную верность национальным традициям, придавали и самим заимствованиям крайне оригинальную трактовку. Необходимо помнить и еще один факт — в духовном бытии России продолжало сохраняться и развиваться и традиционное православное миросозерцание, что тоже оказывало серьезное влияние на размышления русских мыслителей.

Начало XVIII столетия — это проникновение в русскую философскую мысль рационализма, деизма и теории «естественного права», что нашло свое отражение в сочинениях Феофана Прокоповича, В.Н. Татищева, А.Д. Кантемира. Впрочем, как это часто будет и позднее, русские мыслители не использовали, так сказать, «зады» западноевропейской философии, а смело двигались на самые передовые рубежи тогдашней науки. Так, уже в 30-е гг. XVIII в. в России появляется просветительская идеология и философия, выраженная в трудах первого русского просветителя и первого русского историка В.Н. Татищева.

Василий Никитич Татищев (1686—1750) был крупным государственным и военным деятелем, тайным советником. Родился он под Псковом в дворянской семье. В 1693 году в возрасте семи лет вместе с братом Иваном он был взят стольником ко двору Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана V Алексеевича. В 1704 году Татищев начал военную службу в драгунском полку. Участвовал во взятии Нарвы, Полтавском 

сражении, Прутском походе. В 1712 году он получил чин капитана. В 1712—1716 гг. Татищев находился за границей, а по возвращении был переведен в артиллерию, занимался инспекцией артиллерийских частей русской армии. В 1720—1722 гг. он руководил государственными металлургическими заводами на Урале, основал города Екатеринбург и Пермь. В 1724—1726 гг. Татищев изучал экономику и финансовое дело в Швеции. В 1727—1733 гг. возглавлял Московскую Монетную контору. В 1734—1737 гг. Татищев вновь руководил уральскими горными заводами, 1737—1741 гг. находился во главе Оренбургской, а затем Калмыцкой экспедиций. В 1741— 1745 гг. — губернатор Астрахани. В 1745 году Татищев был отстранен от должности и сослан в имение Болдино Московской губернии, где и прожил последние годы жизни.

В.Н. Татищев — выдающийся русский ученый и мыслитель. Первый русский просветитель, создавший оригинальную философско-историческую картину мира, основой развития которого он считал идею «умопросвещения» (работа «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищах»). Татищев стал основателем русской исторической науки. В течение тридцати лет (с 1719 по 1750 гг.) он работал над созданием первого фундаментального научного многотомного труда «История Российская». Татищев открыл для науки важнейшие документы — «Русскую Правду», «Судебник 1550 г.», «Книгу Большого Чертежа» и др., нашел редчайшие летописи, сведения о которых сохранились только в его «Истории», т.к. его архив сгорел во время пожара. Татищев — один из первых русских географов, создал географическое описание Сибири, первым дал естественно-историческое обоснование границе между Европой и Азией по Уральскому хребту. Автор первого в России энциклопедического словаря «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Кроме того, Татищев написал работы по экономике, политике, праву, геральдике, палеонтологии, горному делу, педагогике и др. Все работы Татищева, в том числе и «История Российская», были изданы уже после смерти автора.

К просветителям относится и плеяда профессоров и преподавателей Московского университета второй половины XVIII в. — Н.Н. Поповский, Я.П. Козельский, А.А. Барсов, С.Е. Десницкий, Д.С. Аничков, И.А. Третьяков, а также такие мыслители, как Н.И. Новиков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Радищев.

Просветительство — это идеологическое течение, возникшее в XVIII веке на основе развивающихся капиталистических отношений и напрямую связанное с процессами национального становления европейских народов. Оно включает в себя определенные философские, политические, исторические, социально-экономические 

взгляды, теории, концепции. Основное содержание этих взглядов составляют достаточно радикальные социально-политические требования, критика крепостного права, пропаганда идей равенства всех людей, призыв к уважению личности каждого человека, независимо от его происхождения. В философском плане — деизм, рационализм, теории «естественного права» и общественного договора.

В России в большей степени, нежели в других странах, просветители ориентировались, прежде всего, на общенациональные интересы и крайне осторожно относились к различным нововведениям «буржуазного» толка. Более того, во многом благодаря просветительству «буржуазно-ограниченными» не стали и лучшие мыслители России XIX столетия. И подобная идейная преемственность, определившая довольно специфический характер общественной мысли России на долгое время, несомненна.

Русские просветители XVIII век смотрели на развитие новых для них экономических и социальных отношений, которые мы теперь называем капиталистическими, прежде всего с позиций усиления Российского государства, с точки зрения обеспечения национальных интересов. Для отечественных просветителей государство представлялось той силой, которая могла бы примирить интересы различных социальных сил и управлять ими. Поэтому практически все просветители активно разрабатывали идеи сильного государства, способного сохранять спокойствие внутри страны и отстаивать интересы «своей» нации на международной арене.

В этом же — национальном — аспекте становятся понятными и духовные корни просветительства. В предыдущие времена национальное самосознание оказывалось напрямую связано с религией. Особенно ярко это проявилось в России, где православие олицетворяло собой духовность русского народа. При этом независимость национальная и государственная мыслилась и как независимость религиозная.

Но в конце XVII — начале XVIII века религиозное миропонимание постепенно перестает удовлетворять российские образованные круги. Тем более что экономическое развитие диктовало необходимость развития науки, возникла насущная потребность в объяснении проблем окружающего мира не из божественных, а из естественных причин. Человек хотел понять и силы природы, и свои собственные силы вне пределов религии, хотя и со ссылкой на Божественную Премудрость. Поэтому, по мнению В.В. Зеньковского, «исторические сочинения Татищева, Щербатова, Ломоносова, Болтина… вдохновлялись национальным самосознанием, искавшим для себя обоснования вне прежней церковной идеологии».

Еще в одном отношении идеи просветителей заслуживают особого внимания. В отличие от своих предшественников — ученых XVII столетия — они превратили науку в 

идеологию, то есть в социальную силу, с помощью которой можно изменять мир. Именно в учениях просветителей идеал свободной человеческой личности, зародившийся в предыдущие времена, прорвал многовековые узы корпоративного и сословного сознания средневековья, впервые в истории получил всеевропейское распространение, стал близок различным социальным группам, более того — начал оказывать влияние на общественно-политическую жизнь многих европейских стран.

Конечно же, мы не должны забывать, что одновременно с возникновением такого идеала и стремлением воплотить его в жизнь значительно усложнились проблемы взаимоотношения личности и общества в целом. А быстро прогрессирующий «эгоизм отдельной личности» вызывал нравственный протест у многих, и в первую очередь у российских мыслителей XIX столетия. Но ведь это вина не одних только просветителей, а беда, а может быть, и трагедия всего человеческого общества, избравшего подобный путь развития. Тем более что сами просветители настойчиво искали решение проблемы гармоничного существования личности и общества, никогда не противопоставляя общественным интересам устремления отдельной личности, а пытались совместить их. И особенно характерно это именно для российского просветительства.

И тем не менее проблема остается. Противоречивое восприятие просветителями идеи Бога, их стремление все и вся объяснить естественными причинами сыграло двоякую роль в истории. С одной стороны, их пропаганда научного знания, открытое воспевание человеческой свободы как бы двинули вперед всю европейскую цивилизацию, раскрепостив человеческую личность. Но, с другой стороны, результатом такого мировосприятия стало все более ширящееся убеждение людей в их способности жить без Бога, более того, устраивать жизнь лучше Бога. Отказ от понимания мира как Божественного Творения означал и отказ от вечных и Высших истин. Получалось, что человек сам, без Божией помощи может построить справедливый и счастливый мир. Если нет Бога с его законами, то человек должен сам устанавливать свои законы, сам решать, как ему жить.

Исторический же опыт свидетельствует, что отказ от Высших, Божественных истин всегда приводит человека не к счастью, но к торжеству самопроизвола, к довольно быстрой замене Бога Небесного, на бога земного, к возникновению религиозности в иных, более низких, более искаженных, «идолопоклонских» формах.

Впрочем, русские просветители XVIII столетия никогда не отрицали саму идею Бога. И это не случайно, ведь для русского сознания вообще, и русского философствования, в частности, наиболее органичным всегда было и остается религиозно-мифологическое мировосприятие. Так и мыслители XVIII века были 

критически настроены по отношению к Церкви, а не к религии как таковой. Более того, главной целью русского просветительства было все то же, присущее всему отечественному любомудрию, стремление понять итоговый замысел Божий, но только не с помощью теологии, а посредством человеческого разума, с помощью науки. А ведь в XVIII веке наука достигла поразительных успехов, открывая все новые и новые «тайны естества». Ну, как тут было не увлечься изучением «естественных» законов! В России XVIII века только в философии А.Н. Радищева (1749—1802) мы найдем откровенно материалистические воззрения и обоснование материальности мира. Но и у А.Н. Радищева вся его материалистическая система служит только одному — обоснованию возможности бессмертия души! Иначе говоря, Радищев с помощью материалистической философии стремился обосновать религиозную истину!

Рационалистическое мышление заставляло в XVIII веке искать в любом деле прежде всего «пользу». Идея «общей пользы» главенствовала и в теоретических трактатах западноевропейских ученых, и в практических деяниях правителей европейских государств. И вполне понятно, что конкретное содержание этой «общей пользы» значительно разнилось в понимании тех или иных исторических деятелей. Для российских просветителей идея «общей пользы» довольно рано и прочно трансформировалась в идею «пользы Отечества». Поэтому важнейшей обязанностью человека русские просветители считали служение своему Отечеству, ради блага которого нельзя, по их мнению, щадить ни сил, ни здоровья, ни «живота своего». Подобный подход был свойственен русской философии вообще. Российские мыслители всегда на первый план ставили все же интересы общества и России в целом. Вот и просветители даже вроде бы сугубо «эгоистическую» теорию рационализма подчиняли общественным, общенациональным интересам.

Впрочем, отдельные представители русского просветительства занимали очень резкую позицию по отношению к существующему строю. Самому резкому в XVIII столетии осуждению подверг самодержавную форму правления А.Н. Радищев. Но он был единственным из российских просветителей, кто мыслил столь радикально и резко.

Российское просветительство XVIII века — явление сложное и неоднозначное. Наверное, духовные поиски просветителей, их осторожные попытки заменить традиционную веру упованиями на силу человеческого разума не могут и не должны служить ныне примером для подражания. Уж больно дискредитировал себя «свободный человеческий разум» за последние два века. И в то же время столь страстное желание просветителей объединить усилия всех жителей Российского государства, найти нечто 

общее для всех, помочь России стать истинно великой державой заслуживают искреннего внимания. Ибо они старались для «пользы Отечества»…

***

Но западное влияние на русскую жизнь было далеко не всегда благотворным. Об этом стоить помнить, когда начинается разговор о масонстве, которое буквально раковой опухолью охватило все высшее русское общество во второй половине XVIII века и сохранило, даже усилив, свое влияние в первой четверти следующего, XIX, века.

Масонство (франкмасонство; от фр. franc mason — вольный каменщик) — наднациональное движение, противостоящее традиционным религиям, декларирующее своими целями поиски абсолютной истины мира, восстановление и сохранение тайных знаний прошлых времен, духовное самосовершенствование и улучшение общественных нравов, движение к идеалам свободы личности и духовного братства людей. В то же время действительные цели движения и средства их достижения скрываются масонами от непосвященных (не состоящих в организации, согласно масонской терминологии — «профанов»), да и в самих масонских организациях — ложах — эта информация доводится до их членов («братьев») дозированно, в зависимости от места в масонской иерархии («степени посвящения»). Общая черта всех многообразных масонских течений — претензия на обладание подлинными, тайными для непосвященных («эзотерическими») знаниями о мире, которые позволяют понимать его гораздо глубже, чем знания общедоступные, действовать более эффективно в направлении достижения своих целей. На заседаниях лож масоны обсуждали различные теоретические и практические вопросы из области религии, философии, этики, эстетики и оккультизма, политические темы, вырабатывали общую позицию по проблемам общественной жизни.

История масонства уходит в глубокую древность, к древним оккультным и тайным обществам. Но самым пышным цветом масонские ложи расцвели именно в Новое время. Еще в XVII столетии в Германии действовал масонский орден розенкрейцеров. 24 июня 1717 года в лондонской таверне «Гусь и вертел» состоялось собрание делегатов от четырех лож «вольных каменщиков», которые приняли решение о создании Великой ложи Англии и избрали ее Великого мастера (им стал дворянин Э. Сейер). Так появилось новоанглийское масонство, от которого произошли все масонские ордена, союзы и общества Нового и Новейшего времени.

В течение XVIII в. в европейских странах возникли разные масонские системы, отличавшиеся количеством степеней посвящения, некоторыми уставными положениями, 

структурой лож и политическими предпочтениями. Во Франции оформилось так называемое шотландское масонство, восходящее якобы к рыцарям ордена тамплиеров, сумевших спастись от преследований французского короля Филиппа IV Красивого (1268—1314) и английских монархов в северо-западной Шотландии. В последней четверти века там же во Франции сложилась система «Великий Восток Франции». В Германии во второй половине XVIII в. появились системы «строгого послушания». Оригинальная масонская система возникла в Швеции и нашла своих приверженцев в других странах. В ряде католических стран, где церковь запрещала масонскую деятельность (например, Франция), и в некоторых колониях (например, американские колонии Англии) политические позиции масонов были радикальными и направленными на изменение социально-политического строя или системы политических связей с метрополией. Существовали также ложи, которые считали своим приоритетом не политическую деятельность, а поиск и культивирование «эзотерических знаний», хотя на самом деле они, как правило, тоже участвовали в политической жизни.

В допетровской России отсутствовало не только масонство, но и условия для его возникновения, ибо в православной стране любое тайное общество, декларирующее неправославные убеждения, могло рассматриваться только как еретическое. Согласно преданиям «вольных каменщиков» первым российским масоном был Петр I, посвященный в «каменщики» во время «Великого посольства» 1697—1698 гг. видным деятелем английского масонства Кристофером Вреном. Под этим утверждением нет документальной основы, но имя Петра I в любом случае недаром пользуется у масонов особым уважением. Достоверно известная первая российская ложа «вольных каменщиков» возникла, скорее всего, в 1730 году и состояла из иностранцев на русской службе. До середины XVIII в. русские «братья» в ложах были немногочисленны и вступали в них обычно под влиянием поверхностных и корыстных соображений.

В 50-е гг. XVIII в., как считает современный исследователь В.В. Горский, популярность