Китайская духовная культура в период раздробленности
РЕФЕРАТ
НА ТЕМУ
КИТАЙСКАЯ
ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА
В ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ
ПЛАН
1.
Развитие буддизма
в стране
2.
Эволюция
конфуцианства
3.
Другие аспекты
китайской
философии
Литература
1. Развитие
буддизма в
стране
Гибель
династии Хань
и как следствие
этого - общий
упадок в стране
в период Троецарствия,
ослабление
центральной
власти (этого
гаранта социальной
стабильности,
по конфуцианским
представлениям)
привели, казалось,
к глубоким
необратимым
переменам.
Рушились прежние
мировоззренческие
стереотипы.
Сама жизнь
(утверждаемая
китайской
культурой как
высшая ценность)
в условиях
глобальных
коллизий той
эпохи оказалась
под угрозой
уничтожения.
Обнаружилась
хрупкость бытия
и превратность
человеческой
судьбы.
Настроение,
рожденное
неустроенностью
мира и иллюзорностью
существования,
сомнения в
обывательских
ценностях,
овладевшие
обществом того
времени, звучали
в творчестве
"трех Цао".
Честолюбивый
полководец
Цао Цао (155-220) и его
сыновья Цао
Пэй (187-226) и Цао Чжи
(192-232), "слагавшие
стихи в седле
или у руля боевого
корабля", прославляли
военную доблесть
и призывали
ценить быстротечные
радости бренного
бытия. Вдохновенные
поэтические
строки Цао Цао
"За вином нужно
петь! Ведь жизнь
человека, как
утренняя роса"
стали лейтмотивом
той эпохи. Казалось,
в III-IV
вв. проводилось
своего рода
испытание
жизненности
самой традиции
китайской
культуры. Вместе
с тем шло ее
углубленное
постижение,
а подлинная
преемственность
с древней мудростью
воспринималась
как следование
прежде всего
самому духу
традиции.
В период
глубокого
духовного
кризиса значительную
роль в судьбе
Китая сыграл
буддизм. Учение
Будды, проникшее
на рубеже новой
эры из Индии
на Дальний
Восток и ставшее
здесь мировой
религией, оказало
влияние на все
стороны жизни
средневекового
общества. Монахи
и проповедники
приходили сюда
через Центральную
Азию и обосновывались
сначала в Ганьсу,
Шэньси и Хэнани.
В V в. в южные
царства стали
также прибывать
через Бирму
видные вероучители
буддизма Хинаяны,
которые добились
различных льгот
при дворе. Но
в основном на
Дальнем Востоке
распространился
буддизм в форме
Махаяны ("Большая
колесница",
или "Широкий
путь спасения"),
отличавшийся
менее суровыми
требованиями
к верующим.
Строгий аскетизм
был обязателен
лишь для принявших
постриг и
стремившихся
к нирване монахов.
Мирянам же
достаточно
было соблюдать
лишь пять заповедей
из десяти, и за
свою преданность
новой религии;
они могли
рассчитывать
на буддийский
рай.
Буддизм
учил, что основу
мироздания
составляет
движение частиц
- дхарм. Соединяясь
или распадаясь,
они порождают
или прекращают
жизнь, составляя
длинную цепь
перерождений,
превращений
одного существа
в другое. Поскольку
миром управляет
закон возмездия,
добродетельные
могут обрести
в следующем
рождении более
совершенную
форму, заняв
более высокое
место в жизни.
Напротив, проступки
влекут за собой
понижение
социального
статуса и даже
перевоплощение
в животное.
Таким образом,
восхождение
или падение
человека зависит
от кармы, т.е.
суммы поступков
в этой жизни
(равно как и во
всех предыдущих
воплощениях),
определяющих
будущее после
смерти.
Четыре
важнейшие
истины, изреченные
основателем
вероучения
Буддой - Сиддартхой
Гуатамой (Шакья-Муни,
VI-Vвв. до н. э), - гласили,
что жизнь неотделима
от страданий.
Избавиться
от них можно
лишь с прекращением
круговорота
перерождений,
что достигается
примерным
поведением.
Будда наметил
восьмичленный
путь спасения,
следование
которому обеспечивало
прекращение
перерождений
и растворение
в нирване. Что
касается махаянской
традиции, то
длительная
цепь перевоплощений
самосовершенствующихся
личностей
должна была
приводить в
рай, а не к нирване.
При этом верующий
не был одинок:
в достижении
спасения ему
помогали бодхисатвы.
Эти существа,
стремящиеся
к просветлению,
совершая свой
высокий нравственный
подвиг и достигнув
состояния
нирваны, из
альт-руистских
мотивов не
становились
буддами, а оставались
в колесе перерождений.
Они предпочитали
подчиняться
законам кармы
ради того, чтобы
оказать помощь
в обретении
спасения всем
живым существам,
в том числе и
человеку.
Одна из причин
популярности
буддизма состояла
в том,, что он
открывал каждому
перспективу
индивидуального
спасения и тем
самым утверждал
самоценность
отдельной
личности, в то
время как
конфуцианство
рассматривало
человека
исключительно
в рамках семьи
и государства.
Как мировая
религия буддизм
с его этикой
равенства людей
и всеобщего
сострадания
играл важную
интегрирующую
роль в обществе,
удовлетворяя
потребности
человека в
стабильных
формах жизни
и психологического
комфорта.
Постепенному
усилению позиции
буддизма во
многом благоприятствовала
общая социально-политическая
обстановка
III-VI вв. с ее кризисами,
междоусобицами
и неустойчивостью
бытия. Стены
монастыря
давали реальную
защиту от постоянных
смут, здесь
совершались
погребальные
церемонии,
поминовения
павших воинов,
обещавшие им
жизнь в раю. Но
более всего
монастыри
привлекали
возможностью
освободиться
от налогов и
притеснений
властей. Обитель
буддизма притягивала
к себе и обездоленный
люд, изгнанный
со своей земли
кочевниками.
Здесь же богатые
аристократы
обретали душевный
покой и уединение.
Приобщение
к китайскому
буддизму было
тем легче, что
он предусматривал
наряду с общиной
(сангхой) монахов
существование
буддистов
мирян, в чью
обязанность
входила поддержка
монахов и
пожертвования
монастырям.
В III-IV
вв. вокруг столичных
центров - Лояна
и Чанъаня -
действовало
около 180 буддийских
монастырей,
храмов и кумирен,
а к концу V в. в
государстве
Восточная Цзинь
их насчитывалось
уже 1800 с 24 тыс. монахов.
Некогда чужеземная
религия, быстро
адаптировавшись
к новой обстановке,
впитала местную
обрядность,
признала культ
предков и другие
народные культы,
включила в свой
пантеон святых
древних мудрецов
и мифических
героев Китая.
В буддизме на
первый план
вышли те идеи
и принципы,
которые более
всего соответствовали
традиционным
китайским
нормам и идеалам.
В ходе своего
распространения
буддизм подвергся
значительной
китаизации.
Первоначально
он вообще
воспринимался
как одна из
сект даосизма.
Так, уже в IV в.
считалось, что
Будда - это
воплощение
Дао. В целом
даосизм, обеспечивавший
преемственность
культурного
самосознания
китайцев, выполнял
роль посредника
между буддизмом
и народными
верованиями.
Недаром для
толкования
важнейших
индо-буддийских
понятий сначала
использовались
знакомые китайцам
термины религиозного
даосизма, и
лишь позднее,
в VB., перешли
к непосредственной
транскрипции
буддийских
терминов.
В условиях
неприязненного
отношения к
буддизму как
иноземному
учению доказывалось
полное совпадение
буддийской
морали и нравственного
идеала китайской
традиции. Буддизм
даже находил
объяснение
необходимости
ухода от мира,
что было немыслимо
с точки зрения
конфуцианства.
Китайский
буддизм был
многолик. Его
многочисленные
секты обязаны
своим происхождением
разным вероучителям
- п а т - риархам
и переводчикам
сутр. Секты
тяготели к тому
или иному региону
(пути развития
Севера и Юга
Китая существенно
различались),
обслуживали
социокультурные
потребности
различных
пивала себя
к а к наиболее
полную и законченную
форму учения
Будды.
Со временем
проповедников
буддизма из
Индии и "Западного
края" сменили
китайские. На
Севере деятельность
кучарского
монаха Кумарадживы
(прибыл в Чанъань
в 402 г) по переводу
сутр проходила
под знаком
усвоения канона
в его индийском
варианте.
Ученик
Кумарадживы
Дао-шэн (умер
в 434 г), опираясь
на махаянистскую
нирвану-сутру,
выдвинул тезис
о природе Будды
во всем живом
и отстаивал
возможность
внезапного
просветления
и спасения для
каждого.
Большой
вклад в китаизацию
буддизма внес
первый китайский
патриарх буддизма
и первый переводчик
сутр Дао-ань
(312-384), основатель
монастыря в
пров. Хубэй. Он
разработал
также образцовый
монастырский
устав и ввел
единый фамильный
знак Ши (от рода
Шакья, из которого
происходил
Будда). С его
именем связано
также утверждение
культа Будды
грядущего -
Майтрейи, ставшего
самым популярным
божеством на
всем Дальнем
Востоке. Изображение
Майтрейи в виде
толстобрюхого
монаха с глуповатой
улыбкой, до
срока скрывающей
мудрость Будды,
символизировало
ожидание эры
всеобщего
благоденствия.
Вожди крестьянских
движений нередко
объявляли себя
возродившимся
Майтреей, а
культ его занимал
центральное
место в идеологии
тайных обществ.
Вторым
китайским
патриархом
буддизма, его
блестящим
популяризатором
был ученик
Дао-аня - Хуэй
Юань (334-417), основатель
монастыря в
пров. Цзянси.
Он положил
начало южнокитайскому
амидизму, в
основе которого
был культ Будды
- Владыки Западного
рая - Амитабы,
связанный с
мечтой о возрождении
после смерти
и райском будущем
в царстве "чистой
земли". Предполагалось,
что молитвы
Амитабе и Даже
одно лишь
произнесение
его имени способны
даровать вечную
жизнь в этом
обетованном
рае. Сторонники
амидизма, разделявшие
тезис о равенстве
мужчин и женщин,
питали и стимулировали
деятельность
других тайных
обществ и
многочисленных
крестьянских
восстаний.
Внедрение
в китайское
сознание буддизма
привело к расширению
культурного
горизонта
страны. Рост
контактов с
народами Индокитая
и Индии стимулировался
паломничеством
ученых монахов
к святым местам.
Так, в 399-415 гг. Фа
Сянь описал
свое путешествие
в Индию в "Записках
о буддийских
царствах".
Вместе с ответными
религиозными
миссиями в
Китай прибывали
иностранные
купцы. Внешние
связи способствовали
развитию мореплавания
и судостроения,
расширяли
знания о дальних,
незнакомых
странах.
Успешное
распространение
буддизма объяснялось
рядом важных
причин. Прежде
всего конфуцианство
как официальная
идеологическая
доктрина империи
в годы ее глубокого
кризиса ушло
на второй план.
Создавшийся
своеобразный
духовный вакуум
заполнили
буддизм и даосизм.
Даосизм, пережив
поражение,
связанное с
восстанием
"желтых повязок"
в конце Хань,
в III-VI
вв. вновь обрел
прежние позиции
и наряду с буддизмом
стал популярной
религией.
Своеобразное
государство
даосских патриархов
из рода Чжан,
сформировавшееся
на окраинах
развалившейся
Ханьской империи,
на протяжении
веков снабжало
страну образованными
и хорошо подготовленными
для выполнения
повседневных
обязанностей
даосскими
проповедниками,
гадателями,
врачевателями,
алхимиками,
геомантами
и т.п. К их услугам
охотно прибегали
едва ли не все
китайцы как
в северных, так
и в южных царствах.
По буддийскому
образцу даосы
создали монастыри,
ставшие очагами
культуры. Именно
там писали
трактаты даосские
ученые монахи,
заложившие
основу "Дао-цзана",
аналога буддийской
Трипитаки
(компендиум
текстов). Наиболее
интересным
из даосских
трудов этого
времени стал
трактат Гэ Хуна
"Баопу-цзы",
в котором наряду
с алхимическими
изысканиями
и рассуждениями
о бессмертии
ощутимы и попытки
сближения
даосизма с
конфуцианством.
2. Эволюция
конфуцианства
Что касается
конфуцианства,
то его влияние
в годы кризиса
было более
ощутимо на
уровне образованной
элиты, причем
не только и не
столько при
дворах правителей
(вначале лишь
на Юге, позже,
по мере китаизации
северных варваров,
и на Севере,
особенно в
государстве
тобийцев Северное
Вэй), сколько
в китайской
деревне, оставшейся
со времен Хань
под влиянием
сильных домов.
Последние
издревле были
склонны к усвоению
конфуцианских
добродетелей,
что создавало
в деревне устойчивый
фундамент для
признания их
патерналистской
позиции. Выходцы
из образованных
представителей
сильных домов
воспринимались
всеми как старшие
и требовали
к себе должного
уважения.
Утвердившись
в рамках своих
и соседних
деревень, эти
ревнители
конфуцианства
возрождали
на массовом
уровне древнее
учение. Из числа
этой элиты по
мере стабилизации
политической
обстановки
выдвигались
и чиновники,
постепенно
составляющие
остов привычной
для Китая
бюрократической
структуры.
Расширение
культурного
горизонта
привело к
качественному
сдвигу в самом
способе мышления,
обретавшем
целостность
и универсальность
древней мудрости.
Неповторимым
колоритом
отличалась
противоречивая
интеллектуальная
жизнь образованной
элиты. В своем
кругу они обратились
к практике
свободных
дискуссий, так
называемых
"чистых бесед".
Их темой становились
как традиционно
конфуцианские,
так и вызванные
к жизни новыми
веяниями
метафизические
проблемы, в том
числе рассуждения
о бессмертии
либо о буддийской
нирване, о высшем
предназначении
человека, его
отношениях
с природой,
обществом и
государством.
При этом
ученые конфуцианцы
отнюдь не гнушались
верованиями
народного, т.е.
широко распространившегося
среди китайского
народа, даосизма.
Об этом, в частности,
свидетельствует
появление в
IV в. знаменитой
книги конфуцианца
(чиновника при
цзиньском
дворе) Гань Бао
"Coy шэнь цзи"
("Записки о
поисках духов"),
в которой были
собраны даосские
истории о необычном
и удивительном.
3. Другие аспекты
китайской
философии
Наглядным
выражением
глубокого
духовного
перелома стал
стиль жизни,
отраженный
в сборнике "О
мире новые
рассказы" ("Ши
шо синыой").
"Знаменитые
мужи", духовные
лидеры той
поры, своим
поведением
отрицали омертвевшую
форму официального
ритуала, все
более перестававшего
выполнять (как
это было в древности)
роль социального"
регулятива
в обществе.
Вошло в моду
демонстративное
манкирование
служебными
обязанностями.
Прямой вызов
конфуцианской
добропорядочности
(вплоть до
пренебрежения
погребальным
ритуалом) выражался
в подчеркнутой
неряшливости,
в изъявлении
антипатии к
сильным мира
сего.
Провозглашенный
знаменитым
поэтом Цзи
Каном принцип
"переступить
ритуал и утвердить
естественность"
стал реакцией
на схоластику
ханьского
конфуцианства.
Раскованная
жизнь "знаменитых
мужей", запечатленная
в метафоре
"стиль ветра
и потока", ярко
выражала
экологичность
китайской
культуры. Ведь
природа как
фундаментальное
начало всей
жизни, включая
человека, выступала
его учителем
(по-китайски
- "прежде рожденным").
К познанию
истины, природной
по своей сути,
была обращена
личность
художника-творца,
вторящего
целостности
Неба и Земли.
Восторг
от познанного
изливался в
стихе, выплескивался
на свиток белого
шелка. На стыке
живописи и
поэзии рождалось
искусство
каллиграфии,
выявляя живописность
китайского
иероглифа,
несущего зримые
черты пиктограммы,
картины, символа.
Вершиной
устремленности
к познанию
природы и мира
человека стало
непревзойденное
искусство
каллиграфа
Ван Сич-жи (307-365).
Равняясь на
древних мудрецов,
постигавших
в малом целое,
он утверждал,
что "почерк
выдает злодея".
Продолжая
традиции древнего
династийного
историописания,
Фань Е составил
"Историю
Позднеханьской
династии"
("Хоу-ханьшу").
Проникнутая
гражданским
пафосом история
противостояния
трех государств
"Сань го чжи"
(III в) была посвящена
теме ответственности
человека за
содеянное им.
Показательно,
что династийный
труд запечатлел
взаимодействие
фольклорной
и летописной
традиций. В то
время как бродячие
сказители -
"толкователи
книг" - вели
свое повествование
по канве динас-тийной
истории, последняя
впитывала в
себя дух народных
преданий, буддийских
сутр и даосских
трактатов. В
традиционной
культуре целостно
взаимодействовали
все ее жанры,
и недаром на
основе "Сань
го чжи" в XIV в. был
создан роман
"Троецарствие".
Социальные
конфликты и
нашествия
кочевников,
происходившие
в III-V
вв., не нарушили
преемственности
китайской
культуры, хотя
и вызвали некоторый
ее упадок. Однако
вскоре пульс
интеллектуальной
жизни был
восстановлен.
В Цзянькане
- столице Восточной
Цзинь - жили
видные ученые
и писатели. В
области математических
знаний прославился
ученый Цзу
Чунчжи. Мыслитель
Фань Чжэнь в
трактате "О
смертности
духа" (507) опровергал
тезис о бессмертии
души. Свои имена
прославили
поэты. Наиболее
ярким талантом
выделялся Тао
Юаньмин (365-427) - автор
утопии "Персиковый
источник".
В общении
ханьцев - носителей
древней оседлой
культуры - с
молодыми народами
степи на бытийном
уровне не всегда
легко было
выявить минусы
и плюсы. Ведь
нередко и мелкие
конфликты, и
войны в масштабе
крупных временных
циклов в конечном
счете неожиданно
оборачивались
взаимокультурными
приобретениями
двух сторон.
Особое место
в этом общении
занял буддизм,
ставший духовной
скрепой культурного
взаимодействия
ханьцев с их
кочевыми соседями.
Именно с
III-V вв.
в плавДильном
котле этносов
шло интенсивное
и плодотворное
взаимообогащение
культур. Достаточно
сказать, что
кроме буддизма,
пришедшего
в Китай через
степь, ханьцы
заимствовали
многое у кочевых
соседей (и превратили
в свое): седло,
короткие куртки
и штаны, отдельные
виды головных
уборов и мебели,
различные
продукты
скотоводства,
музыкальные
инструменты
и мотивы, танцы.
Усвоение достижений
степняков во
многом способствовало
сложению уникальной
китайской
этнокультуры,
впитавшей эти
инокультурные
элементы на
своей собственной
основе.
Литература
Васильев
Л.С., Лапина З.Г.,
Меликсетов
А.В., Писарев
А.А. История
Китая: Учебник
для студ. вузов,
обуч. по ист.
спец. / А.В. Меликсетов
(ред) - 3-е изд., испр.
и доп. - М.: Издательство
Московского
университета,
2004. - 751с.
Границы
Китая: история
формирования
/ РАН; Институт
Дальнего Востока
/ В.С. Мясников
(общ. ред), Е.Д.
Степанов (общ.
ред). - М.: Памятники
исторической
мысли, 2001. - 470с.
Фицджералд
Чарлз Патрик.
История Китая
/ Л.А. Калашникова
(пер. с англ). - М.:
Центрполиграф,
2005. - 459с.
Всемирная
история: Учебник
для студ. вузов
/ Георгий Борисович
Поляк (ред), Анна
Николаевна
Маркова (ред).
- М.: Культура
и спорт, 1997. - 496с.
Бадак
Александ Николаевич,
Войнич Игорь
Евгеньевич,
Волчек Наталья
Михайловна,
Воротникова
О.А., Глобус А.
Всемирная
история: В 24 т.
/ И.А. Алябьева
(ред) - Минск:
Литература
Бадак Александр
Николаевич,
Войнич Игорь
Евгеньевич,
Волчек Наталья
Михайловна,
Воротникова
О.А., Глобус А.
Всемирная
история: В 24 т.
/ И.А. Алябьева
(ред) - Минск:
Литература
Т.5: Становление
государств
Азии. - 543с.