Уголовно-правовой анализ террористического акта

совершении подобных террористических актов, например, склонить к совершению того или иного поступка или воздержаться от его совершения, допускал смешение средств и целей.

Одновременно анализ диспозиций статей УК, имеющих отношение к пресечению терроризма, показывал, что в случае физического насилия или угрозы его применения не в отношении лица, выполняющего государственную или общественную деятельность, а в отношении его близких с целью заставить это лицо осуществить действие или бездействие, выгодное террористам, такое преступление не может быть квалифицировано как террористический акт. Кроме того, и в самом УК были юридические неточности: разовая акция в виде посягательства на жизнь государственного деятеля в соответствии со ст. 277 являлась террористическим актом, а разовая акция, но в виде взрыва, по смыслу ст. 205 была уже терроризмом.

В процессе подготовки Федерального закона «О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»24 часть отмеченных ошибок удалось устранить. Вместе с тем остался ряд нерешенных проблем, связанных с правовой квалификацией терроризма. Так, события в Чеченской Республике показали, что терроризм может угрожать не только общественной, но и государственной безопасности25. Поэтому трудно согласиться с теми авторами, которые считают, что объектом терроризма выступает только общественная безопасность, т.е. отношения, обеспечивающие безопасность неопределенного числа членов общества26. Как представляется, объектами террористических посягательств в самом общем смысле выступают отношения, осуществляемые субъектом принуждения, главным образом в области властно-распорядительных полномочий органов государственной власти и местного самоуправления, охраняемые правом. Прежде всего здесь речь идет о незаконном вмешательстве во властно-распорядительные полномочия органов государственной власти и местного самоуправления, т.е. нарушается безопасность государства, происходит посягательство на основы конституционного строя. Однако террористический акт может совершаться и в отношении физического лица (их групп) или юридического лица (как объединения физических лиц), например политической партии. Таким образом, может нарушаться безопасность государства, общества и (или) личности.

Выводы по 1 главе

Таким образом, исследование уголовного законодательства о терроризме в России в своей ретроспективе, сравнительно-правовой анализ норм об ответственности за деяния террористической направленности показывает, что антитеррористическое законодательство России на протяжении всей своей истории эволюционно модернизировалось. Вместе с тем оно не было лишено также отрицательных черт в силу двух причин: 1) объективного воздействия политической власти (господствующего класса) на формирование уголовного законодательства и ее стремления признать террористическими «выгодные» ей преступные деяния (в российской истории терроризм являлся орудием (методом) политической борьбы, а следовательно, и частью политической стратегии); 2) существующие нормы уголовного права не могли охватить всего многообразия проявлений террористической деятельности.

Исходя из сказанного, можно сформулировать следующие предложения по совершенствованию нормативного правового определения терроризма:

- признать терроризм особым видом преступления, представляющим исключительную опасность для государства, направленным против основ конституционного строя, посягающим на безопасность государства, общества и личности, выделив в УК все террористические составы преступлений в самостоятельный раздел VIII.1 «Преступления против безопасности личности, общества и государства», определив нормативно и закрепив для целей уголовного законодательства понятия «личная», «общественная» и «государственная» безопасность;

- признать деяния (финансирование заведомо террористической организации, вербовка, вооружение, обучение и использование террористов, организация незаконного вооруженного формирования для совершения террористической акции) специфическими формами приготовления, организации, подстрекательства и пособничества, внеся соответствующие дополнения в УК, предусмотрев ужесточение санкций за подобное содействие. При этом в качестве отягчающих вину обстоятельств рассматривать факт установленной организационной связи физического лица с террористической организацией;

- установить, что террористический акт образуют предусмотренные УК преступления, когда они преследуют террористические цели, а в число возможных объектов террористических посягательств, с учетом замечаний, сделанных выше, включить физическое лицо. Рассматривать при этом террористический акт как сложное преступление, имеющее два объекта преступных посягательств. Первичный объект - личные и (или) общественные отношения (объект воздействия - физическое лицо, их группа или организация, материальный объект). Вторичный - отношения в области обеспечения государственной безопасности (объект управления тот или те, кто могут принять решение и совершить действие либо бездействие, необходимое террористам);

- установить, что в случае доказательства в процессе судебного разбирательства террористических целей преступного посягательства физическое лицо признается террористом (когда речь идет о террористических актах) или организация признается террористической (когда речь идет о террористической деятельности или деятельности террористического характера), это будет являться отягчающими вину обстоятельствами. Или можно ввести общую норму, устанавливающую конкретные пределы ужесточения соответствующих мер пресечения.

Глава 2. Уголовно-правовой анализ террористического акта

§ 1. Объект террористического акта

Объект преступления - сложный, проблемный и важнейший институт уголовного права. Еще А.Н. Трайнин заметил, что каждое преступление, независимо от того, выражается оно в действии или бездействии, всегда есть посягательство на определенный объект27. Не существует преступления, которое ни на что не посягает, т.е. нет преступления без объекта. Общественная опасность преступления определяется объектом, на который оно посягает28: чем ценнее объект, тем выше степень общественной опасности. Объект преступления имеет принципиальное значение при классификации преступлений в Особенной части УК РФ, их квалификации и отграничении (например, ст. 205 и ст. 281; ст. ст. 277 и 295, 317 УК РФ).

Теория объекта преступления как общественных отношений (правоотношений), считавшаяся долгое время единственно верной, и сегодня имеет многочисленных сторонников29. Мы также поддерживаем понимание объекта преступления (объекта уголовно-правовой охраны) как совокупности общественных отношений, складывающихся между людьми в процессе их жизнедеятельности и охраняемых уголовным законом. Любое преступление в конечном счете направлено на нарушение общественных отношений, и именно ради их охраны уголовно-правовая норма введена в закон. Нарушая заповедь нормы, преступник ей самой ущерб не причиняет.

Общим объектом всех преступлений выступает вся совокупность охраняемых уголовным законом от преступных посягательств наиболее важных, ценных, социально значимых общественных отношений, которым при совершении преступлений причиняется вред или создается реальная угроза причинения вреда. Это понимание объекта в обобщенном виде дано в ч. 1 ст. 2 УК РФ. Из данного положения мы и будем исходить при определении родового, видового и непосредственного объектов террористического акта.

В науке уголовного права наряду с общим объектом выделяют родовой (специальный), видовой (групповой) и непосредственный объекты, которые положены в основу деления Особенной части УК РФ на разделы, главы и статьи. Каждый последующий из этих объектов уже предыдущего по объему, является его частью и характеризуется дополнительным признаком.

В названии раздела IX УК РФ обозначен родовой (специальный) объект, а главы 24 УК РФ - видовой (групповой) объект.

Статья 205 находится в разделе IX УК РФ «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», что позволяет обозначить родовой объект этой группы преступлений как совокупность общественных отношений, обеспечивающих общественную безопасность в широком смысле слова, а также общественный порядок в широком смысле слова. В литературе мнения авторов по данному вопросу аналогичны30.

Родовым объектом преступлений, объединенных в разделе IX УК РФ (в том числе террористического акта), являются общественные отношения, содержание которых составляют общественная безопасность в широком смысле слова, т.е. совокупность общественных отношений по обеспечению защищенности безопасных условий функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности движения и компьютерной информации, а также общественный порядок в широком смысле слова, т.е. система общественных отношений, сложившихся в соответствии с социальными нормами, в том числе с нормами права и правил общежития.

По мнению некоторых авторов, родовым объектом преступлений против общественной безопасности является общественная безопасность как совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасное использование источников повышенной опасности, безопасное проведение разработки недр земли, строительства, безопасное и надлежащее пользование оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами31, по мнению других - общественная безопасность как защищаемая нормами уголовного права система общественных отношений, обеспечивающая защиту личности, общества и государства от условий и факторов, создающих угрозу их жизненно важным интересам32. На наш взгляд, действительно, безопасность - неотъемлемое условие существования и прогрессивного развития личности, общества и государства, однако общественная безопасность в первую очередь предполагает состояние защищенности жизненно важных интересов общества и личности как ее составляющей, и только потом государства.

Видовым объектом террористического акта являются общественные отношения, содержание которых составляет общественная безопасность в узком смысле слова, т.е. совокупность общественных отношений по обеспечению защищенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов.

Статья 205 входит в главу 24 раздела IX УК РФ, т.е. его родовой и видовой объекты совпадают, что создает некоторую сложность при их исследовании. Для более четкого определения родового и видового объектов рассмотрим существующее в науке понимание общественной безопасности.

Содержание общественной безопасности законодательно (нормативно) не раскрывается. Общественная безопасность в силу сложного характера может иметь различное по объему содержание и в литературе понимается обычно в двух смыслах (уровнях) - широком и узком. Так, по мнению В.С. Комиссарова, общественная безопасность в широком смысле слова (как составная часть родового объекта посягательств, предусмотренных разделом IX УК РФ) характеризуется состоянием защищенности, понимается как безопасные условия функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологическая безопасность, безопасность движения и компьютерной информации. Общественная безопасность в узком смысле слова (как видовой объект посягательств, предусмотренных главой 24 УК РФ) выражается в состоянии защищенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов33. В двух смыслах - широком и узком - понимает внутреннюю безопасность общества и А.В. Гыскэ34. Мы согласны с вышеуказанным мнением В.С. Комиссарова и считаем необходимым исходить из него при определении видового объекта террористического акта.

На наш взгляд, общественная безопасность - это не только состояние защищенности (отсутствие опасности) общества и его основных благ от угроз и источников опасности, но и снижение, ослабление, устранение и предупреждение опасности и угрозы жизни и здоровью людей, материальным ценностям, окружающей среде и деятельности различных институтов общества и государства от общественно опасных форм поведения человека, а также поддержание достаточного для нормального функционирования общества уровня их защищенности.

Основной непосредственный объект террористического акта - это те конкретные общественные отношения, которые поставлены под охрану уголовного закона и которым причиняется ущерб преступлением. При совершении террористического акта таковыми являются общественные отношения, содержание которых составляет общественная безопасность.

Как видим, хотя названия родового, видового и непосредственного объектов террористического акта совпадают, их содержательная сторона различается по своему объему.

Роль непосредственного объекта велика при квалификации и отграничении преступлений. Мы согласны с тем, что в действительности существует один объект - непосредственный, остальные предполагаются35. Общий, родовой и видовой объекты - не реальные объекты, а обобщенные (абстрактные) понятия об объектах конкретных преступных посягательств, возникающие на основе информации о признаках конкретных явлений.

Мы согласны с мнением С.В. Дьякова и Ю.М. Антоняна о многообъектности терроризма, так как он посягает на жизнь и здоровье граждан, имущество, общественную безопасность и нормальное функционирование органов власти36. С этим согласны В.В. Луценко и И.Д. Моторный37. Н.П. Мелешко непосредственными объектами терроризма считает жизнь, здоровье людей, права и свободы лиц, имущество, сооружения, пути и средства сообщения и связи, объекты жизнеобеспечения населения38. В.П. Емельянов и А.Н. Игнатов полагают, что состав терроризма содержит признаки многообъектного деяния (по мнению А.Н. Игнатова, для наличия терроризма достаточно посягательства на один из соответствующих объектов)39. А.А. Картавый отмечает, что терроризм причиняет ущерб жизни и здоровью большого числа членов общества, работе органов власти, общественному порядку40 (заметим, автор говорит о нарушении не общественной безопасности, а общественного порядка).

Систематизируя названные позиции, можно сделать вывод о том, что мнения авторов едины в том, что террористический акт - многообъектное преступление, но расходятся в том, что именно является непосредственным объектом террористического акта.

Действительно, объективно террористический акт одновременно нарушает неопределенно широкий круг общественных отношений (неприкосновенность личности, сохранность имущества, экологическую безопасность и т.п.), наносит вред основным конституционным объектам - личности, обществу и государству, то есть является многообъектным деянием. В связи с этим мы согласны с теми, кто полагает, что оптимизация уголовно-правового регулирования в сфере террористических деяний должна включать и трактовку соответствующих деяний как многообъектных (с возможным выделением главных и дополнительных объектов)41. Поэтому следует говорить об основном (т.е. на которое непосредственно направлено посягательство и которому вред причиняется всегда) и дополнительном (т.е. производном от основного, которому причинение вреда необязательно) непосредственных объектах террористического акта.

В.С. Егоров основным непосредственным объектом терроризма считает общественную безопасность, а дополнительными - жизнь и здоровье людей, собственность, нормальную деятельность государственных органов42.

По нашему мнению, основным непосредственным объектом террористического акта являются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, а дополнительным непосредственным объектом - общественные отношения, обеспечивающие альтернативно: безопасность жизни или здоровья личности; права собственности, не связанные с порядком распределения материальных благ; нормальное функционирование органов власти и международных организаций. Примерно так же понимает непосредственный объект терроризма и Ю.Н. Дерюгина43.

Некоторые авторы говорят только об одном (основном) непосредственном объекте террористического акта - общественной безопасности. Так, по мнению В.С. Комиссарова, общественная безопасность - это «комплексный» объект (комплекс отношений), который охватывает разнообразный, комплексный вред и не требует дополнительных объектов в виде личности, собственности и т.п., так как без причинения вреда таким благам, как жизнь, здоровье людей, собственность и т.п., не может быть посягательства на общественную безопасность44. Примерно такого же мнения придерживаются В.В. Мальцев, С.Д. Гринько и А.А. Курбанмагомедов45.

Некоторые авторы в общественной безопасности больше усматривают признаки дополнительного непосредственного объекта терроризма, а основным объектом считают те объекты, в целях посягательств на которые и осуществляются общеопасные действия (национальные и наднациональные институты и т.д.)46, с чем, по нашему мнению, трудно согласиться.

Заметим, что некоторые авторы непосредственным объектом терроризма признают совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества47, другие - общественные отношения, обеспечивающие основы общественной безопасности48. Полагаем, что при характеристике непосредственного объекта террористического акта такая "конкретизация" является чрезмерной.

Некоторые авторы видят в террористическом акте угрозу в первую очередь не общественной безопасности, а конституционному строю и безопасности государства. Так, по мнению В.Л. Некишева, терроризм посягает на различные стороны внутренней и внешней безопасности страны и главным образом угрожает ее конституционному строю49. В.В. Устинов считает, что терроризм наносит ущерб не только общественной безопасности, но и вообще конституционному порядку50. Аналогичные мнения высказывают также А.В. Гыскэ, Л.А. Моджорян, А.В. Наумов и Д.М. Коломыц51.

Данная позиция не лишена рационального зерна, так как террористический акт, как особый вид организованной преступности, подрывает и ослабляет систему государственной власти и представляет угрозу для безопасности государства. Однако, как справедливо отмечает А.Ю. Шумилов, терроризм относится к умышленным преступлениям, опосредованно создающим угрозу безопасности России, т.е. посягающим, помимо безопасности РФ, на другие охраняемые УК интересы52. Таким образом, террористический акт - одно из основных угроз основам государственности, национальной безопасности и в первую очередь общественной безопасности как ее составляющей53.

Дискуссионность понимания непосредственного объекта террористического акта порождает споры и по поводу его расположения в Особенной части УК РФ. В. Мальцев более удачным считает помещение ст. 205 УК РФ среди норм о государственных преступлениях, так как данное деяние прежде всего посягает на основы общественной безопасности государства54. А.И. Долгова, Р.А. Адельханян и А.С. Куликов полагают, что терроризм нужно отнести к преступлениям против мира и безопасности человечества55 (глава 34 УК РФ). Против расположения ст. 205 УК РФ в какой-либо другой главе (кроме главы 24) УК РФ высказывается В.П. Емельянов56.

Полагаем, что законодатель, криминализируя террористический акт, имел в виду прежде всего охрану отношений общественной безопасности, которые и составляют его непосредственный объект. Последствием вынесения ст. 205 за пределы главы 24 УК РФ будет то, что общественная безопасность приобретет черты дополнительного, а не основного непосредственного объекта, тогда как она выступает в качестве объекта во всех случаях совершения террористического акта и трех преступлений, содействующих террористической деятельности. Это тот стержневой объект, который, наряду с особенностями объективной и субъективной стороны, объединяет указанные деяния в категорию преступлений, содействующих террористической деятельности, независимо от того, как их признаки сформулированы в законе. Таким образом, если общественная безопасность является объектом большинства преступлений, содействующих террористической деятельности (ст. ст. 205, 206, 208, 211 УК РФ), а террористический акт - ядром этих преступлений, то логично предполагать, что место ст. 205 именно в главе УК РФ о преступлениях против общественной безопасности, имея в виду, однако, многообъектность данного деяния57.

Таким образом, непосредственным объектом (основным) террористического акта являются те конкретные общественные отношения, содержание которых составляет общественная безопасность, которые поставлены под охрану уголовного закона и которым причиняется ущерб преступлением (террористическим актом). Террористический акт является многообъектным преступлением, направленным против неопределенно широкого круга общественных отношений (в том числе обеспечивающих охрану личности, общества и государства) и объективно требует выделения основных и дополнительных непосредственных объектов.

В науке уголовного права традиционно с объектом преступления, в зависимости от формулировки посягательства в законе, рассматриваются предмет преступления, а равно потерпевший, которые, по утверждению Л.Д. Гаухмана, являются материальными субстратами, в отличие от объекта - социальной категории, не включающей в себя ничего материального58.

В отличие от объекта - обязательного признака любого состава преступления, предмет и потерпевший - факультативные признаки и могут отсутствовать в некоторых преступлениях. В ст. 205 УК РФ предмет преступления и потерпевший не названы, а следовательно, они не являются обязательными признаками состава террористического акта. Однако некоторые ученые (например, В.П. Малков) полагают, что предметом преступного посягательства при терроризме являются имущество и другие материальные объекты (жилые дома, вокзалы, метрополитены, дворцы культуры и спорта, другие здания и сооружения, системы водо-, энерго- и теплоснабжения и др.)59. Позиция В.П. Малкова, возможно, обусловлена точкой зрения о том, что предмет преступления может быть обязательным признаком состава преступления не только тогда, когда он прямо обозначен в законе, но и когда «очевидно подразумевается»60. По нашему мнению, такой подход расширяет понятие «предмет преступления», затрудняет квалификацию деяний61.

Причинение вреда материальным предметам или физическим лицам - не главная цель террористов, а своего рода способ достижения намеченной цели - воздействия на принятие выгодного террористам решения органами власти или международными организациями. Для террористов не важно, причинен ли вред, например, зданию или транспорту, чиновнику или прохожему, - главное, чтобы это получило широкий общественный резонанс, который позволит достичь террористических целей. При этом террористический акт затрагивает интересы не конкретно определенных лиц, а лишь интересы тех, кто оказывается в зоне их преступных интересов.

§ 2. Объективная сторона террористического акта

Терроризм представляет собой настолько сложное, многоплановое явление, что формулирование четкого, оптимального определения понятия «терроризм» стало по-настоящему серьезной проблемой. Ученые, занимающиеся проблемой терроризма, и практики, специализирующиеся в области уголовного права, не могут прийти к согласованному мнению. Однако наиболее серьезной проблемой является существующая на данном этапе несогласованность подходов к определению терроризма в российском законодательстве. В рамках данной статьи попытаемся проанализировать понимание терроризма, которое отражается в ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (по состоянию на 10.05.2007 г.) и в Федеральном законе РФ «О противодействии терроризму» 2006 г.

Уголовный кодекс РФ в ч. 1 ст. 205 трактует терроризм как «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях». Иными словами, объективная сторона терроризма заключается в совершении действий, которые порождают общую опасность (опасность должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц). Кроме того, предполагается публичный характер исполнения террористических актов. Терроризм немыслим без широкой огласки и открытого предъявления своих требований, террористические акты всегда совершаются с намерениями вызвать страх у населения и властей. Поэтому терроризм характеризуется еще и преднамеренным созданием обстановки страха, подавленности, напряженности. Как справедливо отмечает Ю.М. Антонян, «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса»62. Причем особенность терроризма состоит в том, что «страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным рычагом целенаправленного воздействия, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели»63.

Рассматривая объективную сторону терроризма, профессор В.С. Комиссаров указывает, что это преступление «характеризуется направленностью на причинение физического вреда неопределенно широкому кругу лиц, и общеопасный способ связан, прежде всего, с причинением вреда личности, а уже во вторую очередь - с уничтожением или повреждением материальных объектов. К тому же причинение вреда материальным объектам по своей сути является не чем иным, как формой психологического давления на людей, способом их устрашения. Адресуется это не отдельной, конкретной личности, а обществу в целом»64. Учитывая то обстоятельство, что при совершении террористических актов «общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц (представителей власти, международные организации, физических, юридических лиц или группы лиц)»65, можно утверждать, что насилие здесь влияет на принятие решения не непосредственно, а опосредованно66.

Так, в марте 2002 г. в г. Гудермесе Чеченской Республики Д.Т. в целях вооруженных выступлений против центральных и местных органов власти создал не предусмотренное федеральным законом РФ незаконное вооруженное формирование (НВФ) "Джамаат".

Руководя вооруженным формированием, выполнил комплекс организаторских функций, направленных на обеспечение деятельности формирования: нашел канал и источник финансирования группы, занимался подбором участников формирования, приобретением оружия, боеприпасов, военного снаряжения, средств связи. Организовал и принимал участие в проводимом рейде группы в г. Гудермесе, пропагандой идей в соответствии с целями и задачами формирования.

За период времени с апреля 2002 г. по январь 2003 г. от источника финансирования - эмира "Асад" получил более 3-х тысяч долларов США, видеокамеру "Панасоник", взрывчатое вещество, средство связи радиостанцию "Кенвуд". Свои действия не прекратил до февраля 2003 года.

В июне 2002 г. без соответствующего разрешения компетентных органов по предварительному сговору с Х.Р. в г. Гудермесе у Г. приобрел автомат марки АКМ и автомат АК-74.

Приобретенное оружие до февраля 2003 г. он хранил в подвале средней школы Гудермеса, у себя в доме по <...>, а также в тайнике, расположенном на берегу р. Белки, в полуразрушенном здании депо Железнодорожной станции Гудермес, периодически извлекая из тайника, носил автомат АКМ.

В июне 2002 г. Д.Т. без соответствующего разрешения компетентных органов по предварительному сговору с Х.Р. в г. Гудермесе ЧР у М.С. приобрел 600 боевых патронов калибра 7,62 мм за 2400 рублей.

16 сентября 2002 г. Д.Т. совместно с М.Х. и Х.Р., переодевшись в военную форму, в масках, вооружившись автоматами, направились с целью обстрела автомашин федеральных сил на окраину Гудермеса.

Проходя вдоль железной дороги, Д.Т. заметил у лесополосы двух женщин (Д. и К.) и мужчину (А.), находившегося в форме сотрудника милиции. Полагая, что они явно пренебрегают правилами мусульманских традиций и нормами ислама, из желания использовать незначительный повод как предлог для убийства вместе с М.Х. подошел к ним.

Без выяснения каких-либо обстоятельств Д.Т. произвел в А., Д. и К. выстрелы из автомата, причинив им множественные огнестрельные пулевые ранения, от которых Д. и К. скончались на месте, а А. - в больнице.

М.Х. похитил пистолет ПМ, выданный в качестве табельного оружия сотруднику милиции А., который спрятал в тайнике.

В октябре 2002 г. Д.Т. забрал из тайника похищенный после убийства А. пистолет ПМ и перевез его в село Октябрьское Курчалойского района ЧР, где передал его руководителю НВФ "Джамаат" по имени Асад.

Д.Т. в сентябре 2002 г. без соответствующего разрешения в с. Октябрьское Курчалойского района ЧР у руководителя НВФ "Джамаат" по имени Асад получил взрывчатое вещество - пластит, весом 2550 граммов, перевез к себе домой в г. Гудермес, <...>, где хранил его до февраля 2003 г.

Д.Т. в октябре 2002 г. без соответствующего разрешения по месту жительства в г. Гудермесе на <...> изготовил самодельное взрывное устройство.

Д.Т. с целью совершения взрыва, стремления посеять у окружающих страх, панику, парализовать социально полезную деятельность граждан, нормальное функционирование органов власти и управления и тем самым достичь своих антиобщественных целей в октябре 2002 г. у себя дома изготовил самодельное взрывное устройство. С этой целью выезжал в с. Октябрьское Курчалойского района, у эмира группы "Джамаат" по имени Асад получил взрывчатое вещество, пластит в количестве 2550 грамм. Взрывчатое вещество незаконно перевез в г. Гудермес. На рынке г. Грозного приобрел металлические дюбели для увеличения поражающего эффекта взрыва. Для приведения в действие взрывного устройства дополнительно получил электродетонатор и переносную радиостанцию "Кенвуд", а также элементы питания. Однако 4 февраля 2003 г. Д.Т. был задержан, в связи с чем его умысел не был доведен до конца по независящим от его воли обстоятельствам67.

Квалифицированными видами терроризма, предусмотренными ч. 2 ст. 205 Уголовного кодекса РФ, являются совершение данного деяния группой лиц по предварительному сговору или с применением огнестрельного оружия. Также следует отметить, что Федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» (с изм. от 30.06.2003), который предшествовал действующему ныне Федеральному закону от 6 марта 2006 г. «О противодействии терроризму», в числе преступлений террористического характера называл преступления, предусмотренные не только ст. 205, но и ст. ст. 206 - 208, 277 и 360 Уголовного кодекса РФ. В Законе 1998 г. отмечалось, что «к преступлениям террористического характера могут быть отнесены и другие преступления, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации, если они совершены в террористических целях». Есть подобная конкретизация и в новом Законе. Так, ст. 24 особо устанавливает, что «в Российской Федерации запрещаются создание и деятельность организаций, цели или действия которых направлены на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма или совершение преступлений, предусмотренных статьями 205 - 206, 208, 211, 277 - 280, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса РФ»68. Снова обратимся к проблеме выработки наиболее точного определения терроризма, но уже в контексте положений Федерального закона РФ «О противодействии терроризму». В ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. «О противодействии терроризму» терроризм определен как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»69. В данном Законе в основу определения положено слово «идеология», в то время как, на наш взгляд, определяющим должно быть понимание терроризма как противоправного уголовно наказуемого деяния.

Таким образом, определение терроризма, которое содержит ст. 205 Уголовного кодекса РФ, и определение, данное в ФЗ «О противодействии», обладая рядом сходных позиций, имеют серьезное концептуальное различие. Такое различие, на наш взгляд, может существенно препятствовать практике успешного применения действующего антитеррористического законодательства, например, в вопросах точной квалификации преступлений. Поэтому в заключение следует отметить, что, возможно, оптимальным могло бы стать следующее определение терроризма: «Терроризм - противоправное уголовно наказуемое деяние, выраженное в публичном совершении насильственных действий или угрозе таковыми, направленное на устрашение населения, оказание воздействия на принятие органами власти решений или отказ от таковых, нарушение общественной безопасности»70.

Конструкция основного состава ст. 205 УК РФ, установившей основания и пределы ответственности за терроризм в его узком, уголовно-правовом, смысле, в качестве самостоятельного уголовно наказуемого деяния предусматривает угрозу совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. При этом угроза как конструктивный элемент состава законодателем не формализована, вследствие чего толкование характеризующих ее признаков, а также определение момента окончания терроризирования в форме противоправного психологического воздействия затруднено.

Объективно угроза может выражаться вовне самыми различными способами. Наиболее распространенной формой ее реализации традиционно выступают вербальные способы доведения до сознания адресата решимости и возможности субъекта терроризирования применить общеопасное насилие.

Руководствуясь классификацией, предложенной в исследовании А.А. Крашенинникова, полагаем обоснованным выделение в качестве самостоятельного способа терроризирования невербальных угроз, к разновидностям которых автором отнесены «оптико-кинетические, паралингвистические и экстралингвистические, использующие (или создающие) обстановку совершения преступления»71.

Специфической разновидностью конклюдентных действий72, наглядно информирующих адресата террористического воздействия о решимости лица применить общеопасное насилие, выступают так называемые инвариантные угрозы, т.е. угрозы, «сопровождаемые демонстрацией оружия (в том числе предметов, используемых в качестве оружия) или имитацией его применения»73. Устрашающим потенциалом, сопоставимым с реальным совершением действий, преследуемых в соответствии с ч. 1 ст. 205 УК РФ, обладают также и имитационное минирование промышленных объектов и административных зданий, засылка почтовых отправлений, имитирующих взрывные устройства74.

Безотносительно от избранного способа доведения до потерпевшего намерения применить общеопасное насилие квалификация содеянного как акт терроризма, выполненный угрозой совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного ущерба, возможна при соответствии угрозы определенным признакам.

Представляется, что, несмотря на отсутствие специального указания в самой норме уголовного закона на реальность угрозы как обязательное условие привлечения к уголовной ответственности, доказывание «наличия у потерпевшего реальных оснований опасаться осуществления»75 таковой необходимо для вменения в вину угрозы, предусмотренной ч. 1 ст. 205 УК РФ. Именно «реальность намерения, выразившаяся в конкретных действиях, отличает угрозу от высказывания в форме обнаружения умысла и