Особенности языка и стиля английской научной прозы

но также человек и животные. Для положительной оценочной характеристики их качеств используются такие существительные, как sagacity 'мудрость', self-sacrifice 'самопожертвование', perfection совершенство':

"Without attributing any wonderful sagacity to Cuckow, it does seem likely that the bird which once successfully deposited her eggs in a Reed-Wren's or a Titlark's nest should again seek for another Reed-Wren's or another Titlark's nest".

"The connection of the flamingo with the>the pelican's self-sacrifice is increased in interest".

Таким образом, особенность научной коммуникации вызывает к жизни характерные функции, в которых используются оценочные существительные. На примере существительных, приведенных выше, видно, это эти функции сводятся в основном к положительной оценке работ ученого и к положительной оценке предмета, процесса, факта, подвергающихся научному исследованию.

Использование оценочных существительных имеет чрезвычайно стандартный, повторяющийся характер и поэтому может быть названо узким и ограниченным. Такая узкоспециализированная реализация оценочной лексики, ее целеустремленное употребление в крайне небольшом числе функций является определяющим фактором для стиля научного изложения и отличает, в частности, научную литературу от литературы художественной, в которой используются богатейшие возможности эмоционально-окрашенной оценочной лексики.

Существительные, передающие отрицательную оценочную характеристику, используются:

1) Для критического анализа научной теории, школы, классификации, понятия, методики проведения эксперимента, формулировки и т.д. Так, книга может быть охарактеризована как западня, ловушка (snare) для того, кто ее собирается прочесть; научная теория — как (chimera), ересь (heresy), мистификация (mystification), сумасбродство, нелепость (extravagance); классификация — как научный абсурд (absurdity); изложение научного положения может быть названо па­родией (travesty); игнорирование какого-либо вопроса – позором (disgrace); научный труд — компиляцией (book-making) — в отрицательном смысле этого слова; состояние знаний по какому-либо вопросу — невежеством (ignorance); научная работа — порочной (infected with vice); убеждения ученого — предрассудком (prejudice).

Использование существительных для отрицательной критической оценки тех или иных научных работ соблюдается не только в статьях, книгах и т. д., имеющих отчетливо выраженный полемический характер, но также и в научно-естественных трудах, которые посвящены, например, описанию эксперимента и в которых критическая оценка работ других ученых является далеко не основной темой исследования;

2) Для отрицательной оценки процесса, факта предмета, подвергающегося исследованию. Эта функция не менее отчетливо выражена, хотя не столь разнообразна по способам выражения, как предыдущая.

Так, поступки тех или иных животных могут быть охарактеризованы как обман (imposition); активность процессов, наблюдаемых среди насекомых,— как опустошительный, разрушительный процесс (ravages); деятельность микроорганизмов — как зло (the evil), бедствие, несчастье (disaster), бич, наказание (plague) и т.д.

3) для непосредственного выражения тех чувств, ко­торые вызывают у ученого обстоятельства, сопутствую­щие проведению эксперимента; поступки других людей по отношению к объекту научного исследования и т. д. Здесь мы находим такие существительные, как scorn 'презрение', ill-will 'недоброжелательство', 'злая воля', ill-feeling 'неприязнь', 'враждебность':

При сопоставлении существительных, имеющих по­ложительную и отрицательную оценочную окрашен­ность, становится очевидным тот факт, что их функции во многом сходны и сводятся в основном к оценочной характеристике: а) работ ученого (или ученых); б) на­учной теории, концепции, гипотезы и т. д.; в) объекта, подвергающегося исследованию. Таким образом, в язы­ке научной прозы богатейшие возможности экспрессив­ной эмоционально-окрашенной лексики стеснены, в сущ­ности, узкими рамками тематической направленности работ научного характера.

3. Глаголы

Экспрессивность глагольной лексики в английской научной литературе объясняется двумя разнородными причинами: во-первых, непосредственным использованием глаголов, имеющих экспрессивно-оценочный характер (т. е. глаголов, передающих авторское субъективное отрицательное или положительное отношение к рассматриваемому факту), и, во-вторых, употреблением глаголов, которые (не выражая какой-либо оценки) принадлежат двум диаметрально противоположным по своей стилистической отнесенности пластам лексики. Это, с одной стороны, глаголы, принадлежащие книжному слою лексики, и, с другой стороны, глаголы, носящие разговорный характер. Сама контрастность «заниженной» разговорной и «высокой» книжной лексики создает определенный стилистический эффект, особо ощу­тимый на общем фоне научной терминированной речи. Экспрессивные оценочные глаголы употребляются:

1) в связи с отрицательной характеристикой работы ученого — его трудов, выдвинутой им теории, классификации, предложенной интерпретации фактов и т.д. Это, например, такие глаголы: to disdain 'презирать', to scoff глумиться, издеваться', to disparage 'относиться с пре­небрежением', to denounce 'осуждать, поносить', to condemn 'осуждать, порицать', to concoct 'состряпать, приду­мать', to degenerate 'вырождаться', to scout 'пренебре­гать чем-либо', to prejudice 'предубеждать':

"Prof. Hueppe scoffs at the idea of combating disease by warring directly with the germs of disease"

2) в связи с отрицательной оценочной характеристи­кой рассматриваемого явления, процесса, факта. Напри­мер: to bedevil 'терзать, мучить', to crush 'уничтожать, по­давлять', to dupe 'обманывать, одурачивать', to devour 'пожирать, есть жадно', to massacre 'устраивать резню', to prey upon 'грабить', to haunt 'преследовать', to smite 'разрушать, убивать':

"This subjective basis of taxono­my... has ever since bedeviled bacteriological litera­ture"

"The «entities» or «essences» which... still haunt the mind of the physician who remains sunk in the ontological con­templation of diseased cells are a mere remnant of priest medicine, and can have no place in any scientific concep­tion of biology".

3) в связи с положительной оценкой работы ученого, а также его качеств как исследователя и новатора. Например: to hail, to welcome, to congratulate 'приветствовать, поздравлять', to admire 'восхищаться':

"In spite, however, of this, probably inevitable, drawback we hail this volume with great satisfaction".

"We heartily congratulate the author on the completion of a very laborious task".

4) в связи с положительной оценкой рассматриваемого процесса, явления, факта. Например, to delight 'восхищать':

"These special acquisitions (of rare animals for the Zoo) not only delight the eye of the intellectual observer while they live, but furnish the prosector with subjects for his studies when dead".

Примечательно, что глаголы, употребляемые для отрицательной оценочной характеристики, более многочисленны и разнообразны, нежели глаголы, используемые для положительной оценки.

Употребление как книжной, так и разговорной глагольной лексики выступает как активная стилистическая норма в рамках английской научной литературы. При таком разностильном соединении элементов глагольной лексики разговорные слова выступают особенно контрастно, подчеркнуто на общем фоне нейтральной и книжной лексики. При этом разговорные элементы не меняют общего, книжного характера научной литературы. Они лишь подчеркивают сложившийся допуск, возможность проникновения элементов устно-разговорной речи в речь письменно-книжную.

В рассматриваемой литературе глагольная разговорная лексика не носит функциональный характер, т.к. она не используется систематически в определенных целях (например, для описания объекта исследования, характеристики работы ученого и т. д.); иными словам данная лексическая группа не несет регулярную, упорядоченную информацию, как это происходит, например, в случае прилагательных, имеющих разговорный характер.

5. Фразеологические единицы

В соответствии со сферой своего употребления фразеологические единицы, используемые в научной литературе можно разделить на три вида: разговорные, нейтральные и книжные. При этом различия между разговорной и нейтральной лексикой, с одной стороны, и нейтральной и литературно-книжной лексикой, с другой, прежде всего выражаются в эмоциональной и экспрессивной окраске. Стилистическая контрастность разговорных и литературно-книжных фразеологических единиц способствует их выделению на общем фоне нейтральной фразеологии. Необычность и кажущаяся на первый взгляд неумест­ность разговорной лексики в научной статье, книге, мо­нографии и т. д. придает ей заметную эмоционально-экспрессивную окрашенность.

Три вида фразеологических единиц:

I. Разговорные

at second hand - 'из вторых рук, понаслышке'

on hand - 'имеющийся в распоря­жении'

to shut one's eyes to something - 'смотреть сквозь паль­цы на что-либо'

to break one's head against something - 'ломать себе голову над чем-либо'

by leaps and bounds - 'не по дням, а по ча­сам, семимильными ша­гами'

to try one's hand with something - 'попробовать свои си­лы в чем-либо; взяться за что-либо, попытать счастья'

a child's play - 'детские игрушки; лег­кое , пустяковое дело'

cheek by jowl - 'рядом, бок о бок'

II. Нейтральные

on foot - 'в движении'

to pave the way for something - 'устранить препятствие, расчистить путь'

to throw light on some­thing - 'проливать свет на что-либо'

to bear in mind - 'иметь в виду'

to call to mind - 'вспоминать, припоминать'

to stand or fall - 'остаться в живых, уцелеть или погиб­нуть'

to take refuge in - 'прибегать к чему-ли­бо'

III. Литературно-книжные

to fiddle while Rome is burning - 'развлекаться во вре­мя народного бедствия'

to pass the Rubicon - 'перейти Рубикон'

to err is human - 'человеку свойственно ошибаться'

Разговорные фразеологические единицы использу­ется:

а) для выражения одобрения (восхищения) в связи с той или иной работой ученого. Например: to be at home on a subject 'хорошо знать предмет', heart and soul ' всей душой', 'вкладывая всю душу', to take one's breath way 'поразить', 'удивить':

б) для отрицательной характеристики работы ученого: to have no leg to stand upon 'не иметь основания',

fall short of something 'не хватать, иметь недостаток чем-либо', 'уступать в чем-либо', to put the cart before the horse 'поставить с ног на голову, принимать следствие за причину', at second hand 'из вторых рук, понаслышке', to be out of keeping with something 'не соответствовать чему-либо', to shut one's eyes to something 'закрывать глаза на что-либо, смотреть сквозь пальцы на что-либо', to fall flat 'провалиться, не иметь успеха', например:

"The view which made each man a potential Briareus as to limbs, seems itself to be considered as no longer having a leg to stand upon".

"So far is this (the clearness of protected infusions) from being an exaggeration, that it falls short of the truth".

в) для описания (без оценки) объекта исследования. Например: to push someone from one's stool 'победить, опрокинуть', to be on one side of the house 'иметь одина­ковый характер (природу, происхождение)', придержи­ваться одинаковых взглядов, занимать аналогичную позицию', to come to hand' подвернуться под руку', to bring into play 'пускать в ход, заставлять работать', to win the day' взять верх', to tell stories 'рассказывать небылицы', by leaps and bounds 'очень быстро, не по дням, а по часам', at a stroke 'одним ударом, сразу', 'в два счета':

"The greater number of legs cannot be any indication of higher organization, or a centipede might dispute supre­macy with ourselves, and push us from our stools".

Разговорная фразеология может употребляться на­ряду с другими элементами, характерными для устной речи: так, ей сопутствует использование:

а) местоимения I:

"I have had so many instances of hybrids taking... most frequently to the side of the mother, that to those who, like me, have tried their hand with many genera, it would be a matter of supererogation to give instances".

б) разговорных оборотов речи типа so much for, to begin with:

"So much for the first memoir, which of it alone contain­ed all that has come to hand, would have marked an epoch in our knowledge of these fish forms"

в) гиперболы, столь характерной для устного типа речи:

"The deep-see dredgings in this cruise yielded no end of novelties. They were enough to take one's breath away"

г) инверсии:

"So far is this from being an exaggeration that it falls short of the truth"

Группа нейтральных фразеологических единиц может включать также и пословицы. Например:

"But, happily, facts are stubborn things".

Особенность использования разговорных и нейтральных фразеологических единиц в научной литературе состоит в том, что контекст, в котором они встречаются, носит книжный характер. Например, фразеологическая единица to shut one's eyes to something «соседствует» с литературно-книжным прилагательным inevitable:

"...is Me to shut his eyes to the inevitable conclusion that..."

call to mind — с научными терминами individuals:

"It is not possible to call to mind many individuals forms intimately connected with photography..."

to bear mind — с литературно-книжным существительным endowments:

"...we must also bear in mind that the endowments of the lower nerve-centers are different..." etc.

Использование поговорки в тексте научного характера представляется самому автору научной статьи необычным явлением; в связи с этим поговорка берется им в кавычки. Однако автор не только один раз приводит поговорку, но в дальнейшем повторяет ее в видоизмененной форме:

"...so many possible ways had been shown of explaining anomalous dispersion that it was mere child's play (or fiddle-playing) to discuss it while the burning question of double refraction awaited explanation".

Разрыв поговорки, наблюдаемый в данном случае, опущение ее составных частей (while Rome is burning), использование причастия burning для определения существительного question не только не разрушают поговорку, а, напротив, преследуют двоякую цель: с одной стороны, достигается яркая, образная характеристика того положения, в котором находился в то время вопрос о двойном преломлении, и, с другой стороны, в тексте как бы «просвечивает» поговорка в ее полном виде, ибо чи­татель, столкнувшись с частями поговорки (fiddle-playing, burning), невольно воссоздает ее в своей памяти це­ликом.

Таким образом, материал показывает, что в англий­ской научно-естественной литературе использование эмоционально-окрашенных языко­вых средств (рассмотренных выше прилагательных, существительных, глаголов и специфических фра­зеологических единиц) связано не столько с темами, ко­торые являются иррелевантными для научной прозы, сколько с непосредственным истолкованием и классифи­кацией полученных результатов, описанием эксперимен­та, аргументацией и обоснованием рассматриваемой на­учной теории, концепции, гипотезы. Об органическом ус­воении английской научной прозой элементов эмоцио­нально-субъективной оценки свидетельствует функцио­нально упорядоченный характер их использования, стро­гая регламентированность употребления и, наконец, их постепенное стилистическое нивелирование, связанное с возникновением шаблона в использовании стилистически маркированных эмоционально-окрашенных лексических единиц.

Глава ТРЕТЬЯ: ЭЛЕМЕНТЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЧИ В НАУЧНОЙ ПРОЗЕ (метафора, ирония, сравнение)

Английская научная литература характеризуется использованием различных стилистических приемов. В стилистических приемах (по сравнению с рассмотренными выше лексическими выразительными средствами языка) более значителен элемент субъективного (творческого, индивидуального) и, следовательно, эмоционально-оценочного. Характеризуя один из стилистических приемов, а именно метафору, В. В. Виноградов пишет, что метафора, если она не штампована, есть акт утверждения индивидуального миропонимания, акт субъективной изоляции. В метафоре резко выступает строго определенный субъект с его индивидуальными тенденциями мировосприятия. Поэтому словесная метафора — узка, субъективно замкнута и назойливо «идейна», т. е. навязывает читателю субъективно-авторский взгляд на предмет и его смысловые связи.

Субъективный характер метафоры, ее оригинальность и неповторимость дали основание еще Аристотелю сказать, что «всего важнее — быть искусным в метафорах, потому что только этого нельзя перенять у другого; это — признак таланта...»

Несмотря на «назойливо-субъективный» характер метафоры, она выступает как принадлежность языка научного повествования. При этом для научных произведений характерны как языковая, так и речевая метафоры. Первая принадлежит выразительным средствам языка, уже сложилась в языке как нечто целое, и используется автором в виде «готового блока». Эта метафора штампована, традиционна, лишена индивидуального, субъективно-оценочного. Вторая отвечает тем требованиям, на которые указывает В. В. Виноградов (см. выше), т. е. она всегда свежа, оригинальна, носит творческий характер.

Еще до конкретного рассмотрения метафоры на ма­териале научно-естественных работ становится очевидным, что здесь мы столкнемся с частым использованием языковой метафоры. Традиционный характер последней, связанный с отсутствием индивидуально-оценочного момента, делает подобную метафору приемлемым язы­ковым материалом для выражения логически последо­вательной мысли, аргументации и т. д. Кроме того, та­кие метафоры не отвлекают внимания читателя от цепи логических рассуждений; они не вызывают дополнитель­ных ассоциаций, не вносят элемента субъективной оцен­ки, столь характерной для метафоры оригинальной.

Языковая метафора в научной литературе — это прежде всего глагольная метафора типа: to throw light, to bridge a gap, to attack a problem (hypothesis), to crown with success, to clothe in forest и метафора, выраженная существительным: fruits of inheritance, a ray of hope. Например:

"We can only say that the author leaves untouched no clue that can throw light upon this important feature of day and night alternating currents".

"In order to throw light upon this subject I have performed the following experiments".

"Many association tracts and synopses are laid down in the control nervous system when the child is born. These are the fruits of inheritance..."

Как правило, авторы научных работ не делают попыток оживить стертую языковую метафору, придать ей оригинальность и новизну. Единственный элемент «новаторства», заметный при употреблении языковых метафор, это использование того или иного определения, имеющего логический характер, перед существительным, входящим в метафору. Так, to throw light выступает в вариантах: to throw a considerable light, to throw a new light, throw important light:

"Among the pebbles and gravel were several fragments of true volcanic lava, which throw a considerable light on the course of the Arctic current..."

"...on this process (the respiration of the abyssal fauna) also the results of the analyses of the gases throw very important light".

Метафора в художественной речи характеризуется определенной системностью, многоплановостью, а также спаянностью со всей структурой художественного произведения. Речевая метафора в научных работах включает в себя все признаки, присущие метафоре такого рода, т.е. она субъективна, свежа, оригинальна. Различие между метафоризмом художественной и научной речи состоит не в качестве метафоры как таковой, а в том, что в научных работах речевая метафора не спаяна со всей организацией научного произведения; она появ­ляется скорее как дополнительное средство для придания аргументации большей убедительности.

Несмотря на такой вспомогательный характер речевых метафор, в научном произведении они выступают более ярко и выпукло, нежели в произведении художественном. Это явление объясняется, по-видимому, законом контрастности. В научных работах, которые строятся в плане логических доказательств и в которых использование выразительных средств языка носит трафаретный, как бы массовый характер, появление оригинальной метафоры немедленно приковывает к себе внимание читателя.

Тот факт, что в научном изложении речевая метафора имеет вспомогательный характер, подтверждается следующим обстоятельством: при использовании метафоры автор научной статьи в ряде случаев сначала формулирует свою мысль строго логическим способом, а затем как бы в подтверждение вышесказанного, прибегает к использованию метафоры, которая дает эмоционально-субъективную оценку ранее высказанной мысли.

Речевая метафора в научных работах может быть развернутой и неразвернутой. Последняя ограничивается одним образом. Например:

"The search for the origin of life is clearly in the hands of the chemists and physicists and they are seldom interested in the wilderness that is bacterial taxonomy".

"This blossoming out in the field of genetic aspects of metabolic control is of recent origin..."

Эмоциональная палитра высказывания находит свое расширение в том случае, когда метафора, будучи развернутой, передает ряд образов, один из которых является центральным:

"The admixture of a little sulfur or carbolic acid could do no hurt; but my observation is that potash or soda is sufficient whenever the application can be made directly upon the fungus. The whole matter is exceedingly obscure; but I am well convinced that we shall finally conquer, and that in some way by overcoming the destructive influence of a minute, though sufficiently aggressive fungus enemy".

Центральным образом в данной метафоре является образ врага — enemy, который определяется как aggressive. Дополнительные образы передаются глаголами to overcome, to conquer, прилагательным destructive. Вся развернутая метафора строится на образах, взятых из области военного дела. Военная тематика вообще характерна для развернутой метафоры, используемой в научной литературе. Например:

"From the vast company (of gemmules) thus supposed to have collected, we may conceive, by the light of imagination, the formation of regiments composed of multitudes of individual gemmules of the same kind; and further it is not difficult to imagine that each individual gemmule of every regiment may move away and unite with thousands and tens of thousands of others".

Одну из причин появления метафоры (в частности, развернутой) можно видеть в следующем: когда то или иное явление изучено или осознано недостаточно глубоко ученый затрудняется дать ему строго научное, логи­чное объяснение, он прибегает к другому способу описания такого явления, а именно представляет его образ, взывая к воображению читателя. Так, в одном из приведенных выше примеров автор отмечает, что рассматриваемая им проблема чрезвычайно неясна (the whole matter is exceedingly obscure), но далее переходит к ее образной детализации (aggressive enemy, to conquer, to overcome и т.д.).

В научных работах метафора появляется в связи с критикой той или иной теории, описанием работы ученого. Интересно, что и здесь тематически образность черпается из области военного дела (нападения, атаки):

"The theory of destruction and creation in geology held back the science... Moreover, it had that armor of sanctify to protect it which is so hard to pierce by the most reasonable opposition".

Помимо этого случая появления метафоры в научном тексте, данный стилистический прием используется также:

а) для описания предмета исследования как такового (без его оценочной, положительной или отрицательной, характеристики). Это, как правило, неразвернутая метафора:

"... cytology, which is still a young offshot both from botany and zoology, possesses one strongly marked advantage"

б) для описания предмета исследования, которому дается положительная эмоционально-субъективная оценка:

"In concluding this brief notice of the new treasures recently acquired by our National Museum we may say a few words regarding some of the chief characters".

в) для положительной оценки трудов ученого (его книги, эксперимента и т. д.). В этой функции метафора выступает наиболее заметно в работах критического и полемического характера, а также в рецензиях на научные труды:

"...there is a personal flavor about the work such as is too seldom found in modern hand-books".

г) для отрицательной оценки трудов ученого (также в основном в рецензиях и работах полемического характера):

"He (the author) toils through the solution of abstract problems whose formulation he imperfectly grasps, whose interest and importance he has not been permit to see beforehand".

Таким образом, метафора как стилистический прием сознательно применяется в строго ограниченных целях, отвечающих задачам научного повествования. Такое преднамеренное сужение возможностей функционирования метафоры в научном изложении указывает на специфически рациональный подход к использованию образной субъективно-эмоциональной оценки в научной литературе.

Ирония представляет собой стилистический прием, основанный на взаимодействии двух типов лексического значения: предметно-логического и контекстуально­го: причем в случае иронии это взаимодействие связано смысловым отношением противоречивости, взаимоисключения.

"...the evidence of what is really a very beautiful theory fails to carry conviction to us. Doubtless our «threshold sensibility» has gone wrong in some unaccountable way, and we have not enough of the Subject on this side of it to estimate the pearls of transcendentalism at their true worth".

В этом примере ряд слов (beautiful; has gone wrong; pearls) реализует два противоположных по смыслу значения, из которых одно является предметно-логическим, а другое — контекстуальным: очевидно, что автор статьи не считает рассматриваемую им теорию прекрасной, не полагает, что его собственный порог чувствительности порочен и, наконец, не признает трансцендентализм правильной философской теорией.

"It is idle here to speak of the existence of centrosomes as initiating a process which thus begins so irregularly, and the assumption that they are really secretly existent all the time, and by their hidden activity cause the astral radiations to converge to the two poles, suggests if not a petitio principii, at least a revelation derived from some source from which mere mundane minds