Александр Руцкой

Боннэр, Шеварднадзе, Евтушенко, Глеб Якунин...

Он был одним из немногих (среди них и Геннадий Бурбулис, ведший сложные политические переговоры), кто провел ночь с 20 на 21 августа в собственном кабинете, а не в "объекте 100" (бункере).

А до этого Руцкой прогонял людей от окон в приемной Ельцина, произнеся, как передают очевидцы, слова, звучащие сегодня более чем мрачно: "Если из танка кто-то даст даже болванкой, то вас так накроет, что куски потом придется собирать. Людей беречь надо, а не подставлять".

В тот же насыщенный событиями день Руцкой объявил о выходе ДПКР из КПСС.

21 августа в 16.52 с аэродрома Внуково самолет с делегацией Парламента (Руцкой, Силаев, Бакатин, Примаков, несколько журналистов, зам.министра МВД Дунаев, Стерлигов) вылетел в Крым к Горбачеву. Летчикам команды давал Руцкой.

В августовские дни вместе со старшим братом в Белом Доме находился Михаил Руцкой (услышав по радио сообщение, он помчался на машине в Москву и занимался здесь организацией охраны четвертого этажа Белого Дома). Младший брат хотел лететь и в Форос. Но Александр Владимирович, обманув его, не взял с собой. "Два гроба для одной матери слишком много", - произнес якобы старший Руцкой.

Послеавгустовский период

Популярность Александра Владимировича росла. Ему была поручена ответственная миссия - создание в России национальной гвардии. Стихийный процесс начался еще в августовские дни. Занимались армейским строительством все кому не лень, и известный боец всех московских революций Уражцев, и опытный политик - мэр Москвы Г.Попов (издавший даже ряд соответствующих распоряжений). "Не можем остановить патриотизм", - жаловался помощник вице-президента Геннадий Янкович. Вместо набора всех от 18 до 60 лет, в том числе "честных отставных офицеров", Руцкой ввел конкурсный отбор (проверка на силу и ловкость) и собеседование (на смекалку). В качестве шефов гвардии в Белый Дом пришли народные депутаты СССР - Владимир Винокур и Иосиф Кобзон.

Тем временем Александр Владимирович проводит несколько дней в Болонье (Италия) на открытии выставки "Конверсия-91". Побывал он и в Риме, где принимали его на высшем уровне, в том числе и папа Иоанн Павел II, принявший его в своей летней резиденции. Так Руцкой встретил свое 44-летие.

Ельцин Положение о гвардии не подписал, а впечатления о поездке в страну "предполагаемого противника" оказались столь большими, что уже ставший к тому времени генерал-майором (звание он получил после августовских событий) Руцкой 3 октября на встрече с делегацией НАТО предложил принять Советский Союз в эту организацию. Ответной реакции не последовало.

Некотрое время спустя популярность вице-президента начинает раздражать его недоброжелателей. Решение Александра Владимировича обуздать национализм дало им повод "потоптатьса" на Руцком. В начале октября председатель Верховного Совета Украины Леонид Кравчук опроверг заявление Руцкого о том, что Украина перепродает нефть, газ и другие продукты, поставляемые в республику.

Далее. Неопытный еще политик, но с армейской готовностью к конкретным действиям, вице-президент ввязался в заведомо проигрышную конфронтацию с переживающей эйфорию национализма Чечней. При очевидной незаконности захвата власти генералом Дудаевым (Руцкой сказал о Чечне: " Это не революция, это бандитизм") введенное, как считается, по настоянию вице-президента (хотя подписывал соответствующий указ не он) чрезвычайное положение на территории Чечено-Ингушетии (основываясь на оперативных данных, после посещения Руцким Грозного и встречи с Дудаевым) вело напрямую к войне, которая неминуемо приняла бы террористический характер. Что, естественно, представляло собой неприемлемый риск для руководства России. Известие о том, что российский Парламент не утвердил указ, было встречено восторженной стрельбой в воздух 120 тыс. вооруженных людей, записавшихся в ополчение и национальную гвардию. И хотя едва ли Руцкой отказался от своего убеждения, что "политик должен уметь иногда и в нос дать. А как же?" - афронт с Чечней, когда Президенту Ельцину пришлось под давлением Верховного Совета, забирать назад свой Указ о введении чрезвычайного положения, весьма повредил политическим позициям вице-президента. Верховный Совет принял постановление, в котором, в частности, говорилось о необходимости проведения парламентского и служебного расследования для установления лиц, ответственных за принятие недостаточно подготовленных политических и военно-технических решений. Чеченский лидер потребовал от прокурора Чечено-Ингушской Республики возбудить уголовные дела в отношении Руцкого, председателя российского Парламента Хасбулатова и министра внутренних дел РСФСР Дунаева. (Помощники Руцкого рассказывают, что до сих пор сохранился документ с резолюцией Президента: "Руцкому. Согласен. Действуйте в соответствии с Вашими предложениями. Используйте все необходимые средства".)

На Руцкого это произвело тяжелое впечатление. "Президент меня просто сдал", - заявил он. Пресса развернула широкомасштабную кампанию по дискредитации вице-президента. По рассказам сведующих лиц, некоторые противники Руцкого плотоядно улыбались тогда в коридорах Белого Дома.

Неудача с решением чеченской проблемы не многому научила Александра Владимировича. Он не жалел о случившемся и был уверен, что "когда надо было проявить волю, мы смалодушничали и тем самым открыли путь воинствующему сепаратизму, подорвали общность русской государственности".

Поэтому во время осетино-грузинского конфликта в Цхинвале Руцкой звонит Шеварднадзе, обещает "поднять в воздух эскадрильи" и заявляет, что будет "бомбить... города". При этом вице-президент был твердо уверен, что "решительность несет меньше потерь, чем нерешительность".

В декабре от потребовал от председателя Верховного Совета Латвии Анатолия Горбунова немедленно освободить арестованного бывшего заместителя командира Рижского ОМОНа Сергея Парфенова (арест которого был проведен в Тюмени при помощи МВД России). Одновременно Руцкой распространяет заявление о необходимости защиты Россией своих граждан.

Активно вмешивался (и, как считают, эффективно) вице-президент в приднестровский и крымский конфликты.

Буквально накануне осеннего (1992 г.) Съезда народных депутатов Александр Владимирович совершает поездки в Крым и Приднестровье. Это турне дало сильный импульс движению за самоопределение Крыма. Началось выяснение отношений высшего руководства республик. 6-7 апреля Кравчук и Ельцин перевели Черноморский флот каждый под свою юрисдикцию. Но уже 9 апреля они приостановили действия своих указов. А Руцкой уже был в Тирасполе. После торжественной встречи, митингов и резолюций под юрисдикцию России перешла 14-я армия, дислоцированная в Приднестровье. Забурлило. Мощный стимул для политической активности получили лидеры и Кишинева, и Бухареста. Однако тактика Руцкого принесла определенные результаты, по крайней мере в Южной Осетии и Приднестровье. Метод был прост: сначала обрушиться на соответствующее республиканское руководство с заявлениями, после которых, по исторической практике, должно было бы последовать объявление войны, а затем - мириться и мирить в ходе едва ли не задушевных конфиденциальных консультаций.

Конфликт

Удивительно быстро Руцкой вытесняется из внутреннего круга советников Президента.

Для всех, знающих его откровенность и готовность бросать вызов дипломатическим условностям, было удивительно, что столь долго вице-президент мог себя сдерживать.

Не сдержался он в октябре во время встречи с представителями Торговой палаты Сан-Франциско, когда заявил: "Если бы я был Президентом, то рубль был бы конвертируемым уже сегодня. Основной причиной того, что он неконвертируем, является глупость людей, управлявших страной много лет".

Руцкой развернул этот тезис в начале декабря, во время поездки в Сибирь. Газета "Коммерсантъ" назвала эту поездку, в маршрут которой входили, в частности, Алтай и Новосибирск, "сибирским дебошем военного летчика". 2-3 декабря 1991 г. Руцкой открыто высказал упрек в адрес правительственной концепции экономических реформ, предлагаемой Егором Гайдаром, на митингах перед рабочими военной промышленности. Познакомившись с ситуацией на посещаемых заводах, он заявил, что конверсия - это "уничтожение достижений передовой научно-технической мысли и разрушение российской промышленности". Руцкой бросает упрек Правительству за "избыток ученых, за недостаток специалистов-практиков" и заявляет, что "не хочет быть китайским болванчиком Президента", не доверяет "мальчикам в розовых штанишках", т.е. Бурбулису, Гайдару и Шохину. (Позже он, правда, утверждал, что не давал этого "крылатого определения", а говорил, "что надо всем расстаться с детским возрастом, переходить в старшие классы науки управления, отрешаться от беспринципности и безответственности, что нельзя уподобляться мальчикам в розовых штанах").

Тем не менее к этому времени Александр Владимирович особо не церемонился с формулировками, употребляя термины "камарилья" и "кучка людей, заслуживающих уголовной ответственности". Администрация Алтайского края публично отмежевалась от речей гостя, а Бурбулис, заявив, что выступления Руцкого вызвали у него "чисто человеческую грусть", заверил российских телезрителей, что в ближайшее время руководство страны уточнит "место Руцкого в реформах".

Вернувшись, вице-президент 5 декабря доложил о своей поездке Б.Ельцину, сказав, что, по его мнению, при гайдаровском курсе страна может попасть в катастрофическое положение. По словам Руцкого, Ельцин на это ответил: "Не беспокойтесь. В новом Правительстве грамотные экономисты. Не пройдет и полгода, как рынок сам все урегулирует, и начнется подъем уровня жизни в стране. Мне это гарантировали". Для убедительности тогда же Борис Николаевич обещал лечь на рельсы в случае, если его надежды не оправдаются.

Главным расхождением виднейших людей России было отношение к готовящейся либерализации цен. Руцкой считал, что ее нельзя проводить при монополизме, "когда 98% предприятий государственные", и предлагал провести "хотя бы выборочную приватизацию, денежную реформу, реформу кредитно-финансовой системы, земельную реформу". Интересно сравнить это высказывание декабря 1991 г. с другим: "Колоссальная ошибка реформаторов в том, что они не начали реформы с демонополизации, а затем - приватизация, и только третьей - либерализация. Монополизм - это загнивание". (Это высказывание относится к февралю 1994 г. и принадлежит Марку Масарскому, президенту Международной ассоциации руководителей предприятий.)

Попытка Руцкого отвлечься от проблем внутренних на международные вопросы не удалась. В декабре следует поездка его в Пакистан и встреча с недавними врагами - моджахедами. Поездка не имела успеха: обещание Руцкого еще до января 1992 г. организовать прием наших военнопленных не было выполнено, вернулся лишь один, и тот оказался "Хабидулой - таджиком афганским из провинции Балх". По словам Руцкого, в Пакистане его привезли прямо к трапу, представив как "советского военнопленного".

Во время посещения Исламабада Александру Владимировичу пришлось встречаться и с одним из наиболее известных лидеров афганской оппозиции Гульбетдином Хекматияром, в руках которого он был совсем недавно в плену. На вопрос, отпустил ли бы своего врага Хекматияр, если бы знал его будущность, тот якобы ответил: "Все же жаль, что я тогда Руцкого не повесил. Но, с другой стороны, он смелый человек, хоть и враг. А таких людей мы все же не можем не уважать".

В том же месяце Руцкой помогал провалить решение Ельцина о слиянии Министерства внутренних дел и госбезопасности ("Решение датировано 19 декабря, - говорил вице-президент, - когда Борис Николаевич был в Италии. Он не имеет к нему отношения. Есть решения и похлеще - например, об объединении 15 бывших министерств в одно Министерство промышленности...")

В конце декабря Руцкой Указом Президента был освобожден от руководства последними пятью своими комитетами. Не обошлось и без грустных курьезов. Члены возглавляемой Руцким комиссии (созданной Указом Ельцина от 18 ноября) по гуманитарной и технической помощи при Президенте РСФСР, включившись в работу, узнали, что Ельцин подписал новый Указ об образовании новой комиссии с тем же названием и функциями, но уже при Правительстве России.

Руцкой рассказывал с нескрываемой обидой: "Когда вернулся из Пакистана, то узнал об Указе Президента, отменяющем все мои полномочия и обязанности. Все те структуры, которые мне подчинялись по этому Указу, переданы в ведение Правительства. Указ подписан 19.12.91 г., когда Президент был в Италии..." "Занимался созданием Центра оперативного контроля за ходом реформ. Я начал создавать налоговую инспекцию наподобие американской, мечтал навести порядок в налоговой политике. Так и не удалось мне создать комитет по защите экономических интересов, призванный контролировать внешнеэкономические связи и коммерческие структуры. Я собирался организовать государственно-страховой надзор. Забрали у меня и комитет по делам конверсии. Мы разработали пакет документов по национальной гвардии. Планировали реформу внутренних войск. Тоже забрали. Да, я еще сформировал комиссию по гуманитарной помощи, закрепил за ней эскадрилью Ил-76. Создал штаб по перевозке, отгрузке, распространению. И это развалили".

Впрочем, неожиданностью для Александра Владимировича все это не было: Руцкого при переезде после "августовской победы" на территорию, захваченную у врага, - на Старую площадь, забыли, и он остался на 4 этаже Белого Дома. Его "старый друг" Геннадий Бурбулис, составляя функциональные обязанности Кабинету министров, представил вице-президенту "право совещательного голоса". Лишь после вмешательства Шахрая отменили эту оскорбительную формулировку. Дел у Руцкого не осталось, он выполняет по статье 121-7 Конституции лишь "отдельные поручения", которых в первый год набралось более 300 и называет себя "вице-президентом-порученцем". "Я - голый король... - жаловался Руцкой, - у меня даже не было своего часа в неделю для общения с Президентом. Общаться приходилось по телефону". Даже советниками обделили - вместо 10 (как у всей российской верхушки) у Руцкого осталось лишь трое.

Беловежское соглашение лидеров трех славянских республик - России, Украины и Беларуси - Руцкой после некоторых колебаний посчитал плохим и сравнил его с договором 1918 г. в Брест-Литовске, в котором Ленин уступил треть территории России для достижения перемирия с Германией. Руцкой заявил: "Новые "паханы" государств обманывают свои народы, ввергают их в пучину националистических амбиций, растаскивают по своим каморкам бывшую Державу... Соглашение о СНГ... не только не остановило центробежные процессы, но, напротив, ускорило их. Оно вызвало в обществе раскол и нравственную муку миллионов людей... Форма новой государственности, которая уже сегодня породила вселенскую свару и зуд дележа всего нажитого трудом поколений... Я не встретил за последний месяц ни одного офицера, который был бы готов присягнуть СНГ... Содружество, созданное под звон хрустальных бокалов в Беловежской Пуще.., не несет в себе ни одного элемента того, что мы считаем Родиной".

Обвинение в распаде страны Руцкой бросает и российской интеллигенции: "Интеллигенция...не поднимает голов в защиту Отечества.., молчит и не протестует".

В конце января 1992 г. Руцкой готовился принять участие во Всеармейском офицерском собрании, однако обострившиеся боли в позвоночнике заставили его провести большую часть января в госпитале, где он переносит еще одну операцию. Руцкой занимается самообразованием, изучает книги по экономике, встречается со специалистами, много пишет.

Между тем Собрание создает движение "Офицеры за возрождение России", которое возглавил генерал КГБ Александр Стерлигов - руководитель аппарата вице-президента (еще 5 из 8 офицеров инициативной группы Собрания также были в разное время сотрудниками Руцкого). Всем стало ясно, что создается сильная, а возможно, и вооруженная оппозиция Ельцину. Руцкого называли "последней легальной политической надеждой" ВПК, а академик Рыжов считал, что вице-президент "как Герой и генерал может рассчитывать и на поддержку армии".

30 января Александр Владимирович объявил о своей готовности возглавить Правительство. Геннадий Эдуардович (Бурбулис), фактически возглавлявший это самое Правительство, возразил: "При всей боли, которую излучает Руцкой, при всем моем сочувствии к нему как к человеку, гражданину, я думаю, что наступает время, когда надо Александру Владимировичу определиться".

Артиллерийская подготовка Руцкого, столь любимая российским руководством, состояла из серии больших программных статей, основными из которых являлись: "Причастие у "Макдональдса" ("Известия" n26, 31 января 1992 г.) и "Есть ли выход из кризиса?" ("Правда" n 31, 8 февраля 1992 г.), а также выступление 8 февраля на Конгрессе гражданских и патриотических сил России.

Программа Руцкого

Политические убеждения вице-президента строятся на трех взаимосвязанных принципах: патриотизм, ответственность и частная собственность. Сформировались они во многом на базе публицистики Александра Солженицина (особенно очерка "Как нам обустроить Россию"), политического экономиста Петра Струве, религиозных философов Ивана Ильина и Григория Федотова (с работами которых Руцкого познакомил кинорежиссер Никита Михалков).

Вице-президент считает, что без здорового патриотизма экономическая реформа не сработает, что "главный долг каждого - служение Отечеству, служение, а не служба", и что "нужно научиться отличать измену от подвига во славу России".

Руцкого возмущает то, что он называет "анархией вместо демократии": "Мы сейчас находимся в самой пошлой и вульгарной диктатуре - диктатуре улицы и уличных лидеров". И путь реформ он видит следующим образом: "К демократии через период сильной, разумной власти под контролем демократически избранных институтов". "В настоящее же время, - считает Александр Руцкой,_- наблюдается пренебрежение Правительства в соблюдении законов, когда они стоят на пути его политических интересов, особенно на местном уровне. Выход, по вице-президенту, заключается во "введении чрезвычайного экономического положения".

Руцкой последовательно выступает против либерализации цен. "Но "великий" теоретик марксизма-ленинизма и "великий" макроэкономист (т.е. Бурбулис и Гайдар - Н.К.) убедили Президента, что нужно начинать с бардака - либерализации.., организации клизмы для российского народа". Все это привело, по мнению Александра Владимировича, к "абсолютно неадекватной экономической ситуации с бесконтрольным ростом числа посреднических структур, бирж и коммерческих банков. Деньги стали работать ради денег, а не ради товаров... Посреднический капитал вытеснил производственный капитал".

Руцкой видит главную роль государства в регулировании рыночных отношений: не в фискальных функциях государства (сбор налогов), а "в предоставлении налоговых льгот тем, кто расширяет производство".

Важна для Руцкого и демонополизация рынка, так как "монополия как бы "выключает" и механизм свободной конкуренции, и восстановить действие этого механизма может только демонополизация".

Внедряемое мнение, "согласно которому рынок не может быть создан, если не будет частной собственности", Александр Владимирович считает мифом. "Имеет ли отношение форма собственности к рынку?"- спрашивает он. И отвечает: "Я убежден, что не имеет... Ведь никто и никогда не встречал случая, чтобы на рынке при совершении акта купли-продажи покупатель спрашивал... где сделан товар - на социалистической или капиталистической фабрике. Все спрашивают марку фирмы, "щупают", чтобы удостовериться в качестве".

Миф же этот, по Руцкому, нужен для "передела" собственности.

Вице-президент выступает за скорейшее возрождение российского предпринимателя, считающего, что "деньги не делать надо, а зарабатывать", за "реальную либерализацию внешнеэкономической деятельности, обменных валютных операций для всех юридических и физических лиц при четком собюдении интересов государства", за "широкую приватизацию с учетом исключительных интересов исконного населения на местах. Развитие и становление частного сектора...".

Главное же, по Руцкому, - государственное регулирование при переходе к рынку: "Отдать же судьбы решения этих проблем только рынку, полагать, что он автоматически приведет нас к желаемому результату, - значит уподобиться знаменитому гоголевскому смотрителю богоугодных заведений, который избрал метод лечения больных, сводившийся к постулату: "Если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет".

Замирение

Демократическая пресса восприняла програмное выступление вице-президента в газете "Правда" резко отрицательно. Партия Руцкого, с октября 1991 г. переименованная в Народную партию "Свободная Россия", отказалась участовать в Конгрессе.

Чтобы не создавать из своего подчиненного мученика, Борис Николаевич совершает единственный в этой ситуации верный поступок. 12 февраля, после длительной разлуки, Президент и вице-президент встретились. Во время двухчасового разговора Руцкой поставил ультиматум: "Если мне не доверяют, я уйду". Ельцин, считавший, что своего противника следует держать при себе, уверил Александра Владимировича в доверии, и окрыленный "вице" произнес свое крылатое: "Я буду с Вами до конца!"

Коллеги скрепили примирение, по словам Руцкого, "крепким рукопожатием" и договорились встречаться еженедельно.

Ельцин тут же дал указание "максимально загрузить вице-президента" и поручил ему проводить аграрную реформу (якобы даже по просьбе самого Руцкого). Чтобы реформатор не отвлекался, он должен был каждые 2 недели докладывать о ходе работы лично Ельцину, а каждые 2 месяца - Верховному Совету. Депутатам, встретившим это известие смехом, "коварный Президент", вспоминавший при этом, безусловно, судьбу Егора Лигачева, поднимавшего сельское хозяйство во времена СССР, сказал: "Давайте вместе будем уже строго контролировать и спрашивать с вице-президента за конкретную работу и итоги этой работы".

Другого способа "отделаться" от соперника у Ельцина не было: Закон о Президенте РСФСР, составленный Шахраем, не предусматривал устранение от должности вице-президента (ни по болезни, ни после совершения преступлений).

"Руцкой - это Столыпин сегодня"

Поручив Руцкому поднять сельское хозяйство, Президент Ельцин тем не менее не предоставил ему определенных полномочий (и по крайней мере до ноября 1992 г. "Правительство не выдавало ни рубля для предлагаемой мной программы", - жаловался вице-президент).

Безуспешно прождав 2 месяца, Александр Владимирович начал действовать самостоятельно. По мистической случайности в Кремле (куда для примирения все же перевели Руцкого) он занял кабинет (N 49) премьер-министра России Петра Аркадьевича Столыпина, своего кумира (Лаврентий Берия и Геннадий Янаев, не любимые Александром Владимировичем, но все же работавшие в этом кабинете, вспоминались Руцким редко).

Исходя из своего любимого тезиса: "Первый долг для нас - долг самопознания, упорный труд по изучению и осмыслению нашего прошлого". Александр Владимирович, следуя лучшим традициям, написал книгу "Аграрная реформа в России". Книга получилась солидная, со множеством таблиц и диаграмм. "Я изучил земельную реформу в нашей стране со времен отмены крепостного права - с 1861 года, - говорил вице-президент.- Накопил груды конспектов, рукописей. И члены созданного мною Совета земельной агропромышленной реформы сказали: надо всем этим распорядиться с пользой для дела. Так и появился замысел книги".

Книга начиналась со слов: "Я никогда не занимался сельским хозяйством и не собирался это делать, а вот пришлось".

Тем не менее книге дали положительный отзыв такие люди, как бывший президент США Ричард Никсон и премьер-министр Испании Гонсалес. "Я, - сказал американец,- прочитал вашу книгу и не поверил, что вы военный летчик. Специально пришел посмотреть на вас. То, что вы задумали, замечательно, я вам намерен помогать".

Как и вообще в экономике, по мнению вице-президента, "сельскохозяйственной отраслью должны управлять не административные структуры и Советы, а финансы: государственно-коммерческие банки со смешанным и частным капиталом". Для этого Руцкой поставил задачу по разработке документов по Земельному банку. Подписание указа об их создании Руцкой ждал еще летом, но так и не дождался. По мнению вице-президента, банки должны были торговать сертификатами на право пользавания землей. Для этого же командой разрабатывался Земельный кадастр и система оценки земли. Несомненно, с подачи вице-президента Правительство создало Федеральный центр земельной и агропромышленной реформы. Неправительственную организацию, при которой должен был появиться Совет земельной и агропромышленной реформы, первоначальная цель которого - ревизия действующего законодательства о земле и разработка концепции и программы действий в области аграрной реформы. В Центр должны были войти также Международный финансовый фонд, "который формировал бы в отношении России кредитно-инвестиционную политику зарубежных государств, их частных и коммерческих структур", Международная ассоциация корпораций, Фонд поддержки предпринимательства в сфере производства и сельского хозяйства.

Главное, считал Руцкой, что следует помнить при реформировании: "России на нынешнем этапе не нужны революции, нужна эволюция сознания человека, а эта эволюция происходит не на митингах и референдумах". Руцкой выступал за совместное использование в сельском хозяйстве частной, коллективной и государственной собственности. Он предостерегал: "Начавшаяся после второго (внеочередного) Съезда народных депутатов РСФСР земельная реформа оказалась буквально торпедирована постановлениями исполнительных органов. Существованию колхозов и совхозов был определен всего шестимесячный срок, после чего они должны превратиться в ассоциации, акционерные общества, фермерские хозяйства. "Столыпинской коллективизации" и не снились такие ударные темпы... А кто-нибудь считал, чем будем кормить государство... после фактического развала колозов и совхозов? Ведь нормальное фермерское хозяйство становится на ноги за 2-3 года."

Руцкой занимался и практической деятельностью: он собирает сведения о незавершенных объектах строительства на селе и ищет западных инвесторов на каждый из них. Так он активно внедряет испанские фирмы по переработке и производству мяса в Псковскую область. Изучает цифры сохранности сельхозпродуктов в разных регионах. Именно Руцкой смог внедрить комплексы безотходной переработки сахара в Курской, Воронежской и Ростовской областях с помощью израильских и английской фирм, мясомолочный комплекс в Борисоглебском районе Воронежской области совместно с израильтянами.

Он создает оперативные "группы по наблюдению и контролю за ходом уборки", "собирающие данные на каждый день". Современный Давыдов пытался все прощупать своими руками, он, по словам очевидцев, умудрялся даже сельхозмашины раскручивать и собирать, чтобы понять, как они работают.

Но, видно, не очень-то это было нужно...

Политические будни

Отвлечь Руцкого от политики, заняв его реформированием сельского хозяйства не удалось. И между встречами с фермерами, с председателями колхозов и многочисленными поездками в сельскохозяйственные районы Руцкой делает громкие политические заявления. Так, 21 февраля он потребовал прекратить следствие по делу ГКЧП и освободить подследственных: "Лично я считаю, что надо заканчивать со всем этим. Я не кровожадный и не мстительный человек".

В это же время создается дуэт, которому суждено было иметь немаловажное значение в дальнейшем. В середине марта 1992 г. на Конференции общественных сил России, организаванной двумя самыми крупными политическими силами - Демократической партией России (ДПР) Николая Травкина и Народной партией "Свободная Россия" Александра Руцкого заключается соглашение о межпартийном сотрудничестве. Причем на пресс-конференции председатель ДПР Травкин предложил даже слияние партий, и Руцкой с этим согласился. Было объявлено о "начале консолидации центристских сил, которые составят "демократическую оппозицию демократическому правительству". Это событие ознаменовало отход Александра Владимировича от "патриотов". Одновременно Руцким было сделано серьезное предупреждание противникам (в зале сидел среди гостей Егор Гайдар).

Середина апреля принесла аграрному реформатору разочарования. 15 апреля, после публикации статьи о стратегии преобразований в сельском хозяйстве, он пригласил депутатов-аграриев и всех желающих участников VI Съезда народных депутатов обсудить эту публикацию, но пришло лишь 5_человек. Через несколько дней на съезде лобби агропромышленников провалило поправки к Конституции, санкционирующие продажу земли тем, кто на ней работает или хотел бы работать. "Я не понимаю, с чем депутаты вернутся к народу? - сокрушался Руцкой. - Я поражен тем, как твердолобость, господство коммунистически-феодальных взглядов не позволяет осознать, что земля должна принадлежать человеку... Реформаторский потенциал съезда на нуле."

Тем не менее Александр Владимирович не опускал рук. В мае он посетил Израиль и Египет, Ростовскую и Курскую области. В Израиле он подписывает с премьер-министром меморандум о сотрудничестве в области сельского хозяйства и аграрной промышленности, а в Каире - соглашение о сотрудничестве в области новых технологий. В российских областях он вместе с израильскими экспертами-аграриями создает акционерную российско-израильскую агрокорпорацию, некий крупный казацкий кибуц.

В это же время в Москве прошел Учредительный съезд Народно-патриотической партии. Инициатором ее создания выступил Союз ветеранов Афганистана (председатель которого Александр Котенев возглавил новую партию вместе со своим заместителем по союзу Анатолием Гилем). Однако в кулуарах уверенно говорили, что главный "народный патриот" - не кто иной, как Геннадий Бурбулис, а цель партии - "отобрать афганцев у вице-президента".

А Руцкой совершает поездку уже в Латинскую Америку. В Буэнос-Айресе он договорился о создании рабочей группы для подготовки всеобъемлющего договора о сотрудничестве, в Рио-де-Жанейро возглавил российскую делегацию на крупной Всемирной экологической конференции. Как главный природозащитник страны, он дает интервью о своих впечатлениях российской и иностранной прессе.

В Москве после возвращения оказалось много работы. В отсутствие Ельцина (тот был в Америке) и Гайдара (где был он - неизвестно) 20 июня вице-президент выступил с заявлением в связи с обострением ситуации в Южной Осетии и Левобережье Молдовы. Бои на подступах к Бендерам начались еще в конце марта 1992 г. В апреле противоборствующие стороны были разъединены депутатами местных Советов. Бендеры были взяты кишиневскими войсками. Наполовину захвачен и полностью разрушен был и Цхинвал. Руцкой заявил: " Мы намерены решительно положить предел массовым убийствам мирного населения", выступления руководителей Молдовы и Грузии назвал "циничными", а военные действия - "геноцидом против собственных народов и преступлением против человечества". "Сегодня, - говорилось в заявлении, - на заседании Правительства России принято решение, которое дает полномочия вооруженным силам, находящимся под