Мошенничество, как специфическая форма хищения

документов. Это положение представляется по меньшей мере неточным, поскольку при мошенничестве, состоящем в приобретении права на имущество, такое право, закрепленное в документе, то есть оформленное документально, не являющееся равнозначным в уголовно-правовом значении имуществу, похитить невозможно, ибо приобретение этого права требует официального оформления, что исключает признак противоправности, присущий любому хищению.

Отнесение во втором фрагменте к хищению приобретения права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, состоящего в приготовлении хищению чужого имущества, на наш взгляд, так же неточно. Такое деяние представляет собой оконченное мошенничество в виде приобретения права на чужое имущество. По естественному ходу вещей, в криминологическом смысле, данное деяние действительно представляет собой этап к хищению чужого имущества. Однако законодатель, что вытекает из формулировки ч. 1 ст. 159 УК РФ 1996 г., признал этот этап оконченным мошенничеством. При обрисованной ситуации состав преступления приобретения права на чужое имущество является усеченным.

Действие, образующее приобретение права на чужое имущество, всегда выражается во внешне добровольной, но обусловленной обманом или злоупотреблением доверием передаче виновному указанного права собственником или лицом, в законном обладании которого оно находится. Эта передача может быть осуществлена как путем документального ее оформления, так и иным способом, когда само право и соответственно его передача не требует такого оформления.

Каждое из действий, характеризующих мошенничество, может быть совершено с использованием альтернативно одного из двух способов, которыми, как было отмечено, являются: 1) обман или 2) злоупотребление доверием.

Как было показано, подавляющее большинство мошеннических посягательств совершается путем обмана.

Обман - весьма сложная категория, относительно которой в юридической литературе высказаны различные суждения. Характеристика обмана как признака состава преступления мошенничества связана с определением, во-первых, его понятия, во-вторых, содержания и, в-третьих, форм.

Понятие мошеннического обмана основано на определении обмана в русском языке, где обман означает «сознательное введение кого-либо в заблуждение; неправда, ложь, лживые поступки, слова, «слова, поступки, действия и т.п., намеренно вводящие в заблуждение», «ложь, выдаваемая за истину», «1. То же, что ложь 2. Ложное представление о чем-нибудь, заблуждение»42.

Мошеннический обман осуществляется при наличии не менее двух людей, занимающих противоположные позиции: один человек - обманщик (мошенник), другой - обманываемый или обманутый (потерпевший). Первый совершает действие - обман, то есть исторгает ложь, искажает истину, стремясь, чтобы второй воспринял ложь за правду, в расчете ввести его в заблуждение, а последний воспринимает ложь как истину, правду, то есть вводится в заблуждение, обусловливающее передачу имущества или права на имущество.

Обман - это объективно-субъективная категория, в которой истина, представляющая собой объективно-субъективную категорию, подменяется ее сознательным искажением, ложью, являющейся субъективной категорией.

Ложь определяется как «намеренное искажение истины, неправда, обман».

В российском уголовном законодательстве определение обмана содержалось лишь в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. Эта норма гласила: «обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно».

В теории уголовного права мошеннический обман определяется неодинаково. В частности, при его определении внимание фиксировалось на «искажении фактов действительности», под таким обманом понималось «искажение всяких фактов, способных, по мнению субъекта преступления, побудить потерпевшего к передаче ему имущества». Указание в определениях на искажение фактов представляется неточным, поскольку при обмане сами факты объективны и искажены быть не могут, а искажено может быть лишь представление обманываемого, обманутого о фактах действительности.

В основе ряда определений мошеннического обмана лежит понятие истины в ее негативном отображении. Типичным такого рода является определение, согласно которому обман - это «всякое искажение истины или умолчание об истине».

Относительно распространены определения мошеннического обмана, в которых ключевым является такое понятие, как ложные сведения. Эти определения соответствуют цитированному определению обмана, содержавшемуся в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. Так, обман определяется как «сообщение ложных сведений либо сокрытие, умолчание о тех или иных обстоятельствах, сообщение о которых было обязательно», умышленное сообщение ложных сведений или умолчание о сведениях, которые лицо должно было сообщить, направленное на введение другого лица в заблуждение», «сообщение ложных сведений либо умолчание о сведениях, сообщение о которых было обязательным».

Оба последних типа приведенных определений сходны между собой по существу, ибо ложь это искажение истины. При искажении истины ложь носит активный характер, а при умолчании об истине - пассивный. Поскольку этимологически трудно выразить пассивный характер лжи, постольку предпочтительнее определение обмана как всякое искажение истины или умолчание об истине. Причем искажение истины - это активный обман, а умолчание об истине - пассивный обман.

Важно обратить внимание на то, что авторы цитированных определений связывают обман лишь с искажением истины или умолчанием об истине, не включая в понятие обмана его результат - заблуждение обманываемого. В частности, отмечается, что «обман, будучи искажением истины или умолчанием о истине, может и не привести к заблуждению потерпевшего. Здесь многое зависит не только от искусности обмана, но и от личных качеств потерпевшего, его общего умственного развития, знания им тех обстоятельств, по поводу которых совершается обман, отношения к мошеннику и т.д. поэтому включать заблуждение в понятие обмана неверно. Обман - это действие виновного. Заблуждение - состояние потерпевшего, которое не возникает с механической неизбежностью вслед за обманом». Эти авторы исходят из достаточности для обмана только искажения истины или умолчания об истине, независимо от того, введен обманываемый в заблуждение или нет. В соответствии с данной позицией потерпевший от мошеннического обмана - это обманываемый и не обязательно обманутый.

Относительно очерченной точки зрения в уголовно-правовой литературе высказаны возражения, согласно которым «искажение истины или умолчание о ней специально направлены на введение обманываемого в заблуждение, без которого они бессмысленны (с точки зрения мошеннического обмана). Они не самоценны и являются только способом достижения преступного результата, который лежит позади заблуждения и даже позади опосредующей деятельности потерпевшего. Смысл обмана состоит не в том, чтобы высказать ложные суждения, а чтобы посредством их исказить представления о действительности в сознании обманываемого. Содержанием обмана при мошенничестве является такое искажение истины, которое способно повлиять на психическое состояние обманываемого таким образом, чтобы вызвать нужное для обманывающего поведение». Последняя позиция отчетливо выражена в следующем положении: «Мошеннический обман - это особый вид информационного воздействия на человеческую психику, который состоит в введении в заблуждение другого лица или поддержание уже имеющегося заблуждения путем сообщения ложных сведений, либо несообщения о сведениях, которые лицо должно было сообщить с целью побуждения распорядиться имуществом (правом на имущество) в интересах обманывающего или третьих лиц».

Совершенно правильной нам представляется позиция, в соответствии с которой обман включает не только искажение истины или умолчание об истине, но и введение потерпевшего в заблуждение относительно истины. Действительно, при обмане присутствуют обязательно две стороны, одна из которых искажает истину или умалчивает о ней в расчете на то, что другая сторона воспримет искажение или умолчание как истину, а последняя воспринимает эти искажение или умолчание в качестве истины, то есть оказывается в заблуждении относительно истины. Поэтому оконченным обман является тогда, когда налицо и искажение истины или умолчание о ней со стороны обманщика, и восприятие активной или пассивной лжи как истины обманутым.

Таким образом, под мошенническим обманом следует понимать искажение истины или умолчание об истине, приведшие к введению другого лица в заблуждение относительно истины. Искажение истины или умолчание об истине, которые не привели к введению другого лица в заблуждение относительно истины, представляет собой покушение на обман, то есть обман не оконченный, не доведенный до конца.

Содержание обмана при мошенничестве составляют различные обстоятельства, относительно которых лицо, совершающее мошенничество, искажает истину или умалчивает о ней, вводя в заблуждение потерпевшего. Само содержание обмана на квалификацию преступления, в частности мошенничества, не влияет, но может иметь значение для констатации факта мошеннического обмана, в частности, для его отграничения от деяния, не являющегося обманом, а также для установления момента начала обмана и соответственно разграничения приготовления к обману, покушения на обман и оконченного обмана. Кроме того, осведомленность о содержании обмана позволяет своевременно распознать обман на его ранней стадии, что создает возможность для предотвращения преступлений, связанных с обманом.

Проблема содержания обмана весьма полно и обстоятельно разработана в науке российского уголовного права43. Основополагающим является вывод о том, что «способом завладения имуществом при мошенничестве может быть любой обман, каких бы обстоятельств он не касался». При этом «обман может касаться предметов, лиц, действий, событий, их фактических или юридических свойств. Содержанием обмана являются обстоятельства как объективного, так и субъективного характера (например, намерения субъекта). События, по поводу которых создается заблуждение, могут относиться к настоящему, прошедшему или будущему времени». Охватывающей все разновидности мошеннических обманов по содержанию представляется их классификация по следующим группам: «1. Обманы в отношении личности (существования, тождества, особых свойств личности и т.п.). 2. Обманы относительно различных предметов (их существования, тождества, размера, качества, цены и т.п.). 3. Обманы по поводу различных событий и действий. 4. Обманы в намерениях (ложные обещания)».44

Не ставя задачу перечисления и рассмотрения всех конкретных разновидностей обмана по его содержанию, встречающихся в следственной и судебной практике, ибо осуществить это ни практически, ни теоретически невозможно, ограничимся фиксацией тенденций, присущих содержанию обмана, которые наблюдаются в условиях становления новых экономических отношений в нашей стране, объединяемых понятием рыночной экономики, притом в той мере, в какой эти тенденции влияют или могут влиять на решение вопросов квалификации мошенничества в том числе разграничения его стадий, а также отграничения его от гражданско-правовых сделок, в частности деликтов. Стержневой является тенденция увеличения разнообразия способов обмана по их содержанию. Эта тенденция расщепляется на ряд частных тенденций. К ним относятся такие, как: 1) повышение уровня изощренности содержания обмана, 2) появление новых по содержанию конкретных видов обмана, 3) использование комбинированных по содержанию конкретных обманов, 4) ориентации обманов по их содержанию на потерпевших, обладающих высоким интеллектуальным уровнем и социально адаптированных к новым экономическим условиям, 5) направленность содержания обманов на хищение чужого имущества в крупных размерах либо приобретение права на имущество в таких же размерах, 6) многоэлементность и многоэпизодность содержания мошеннического обмана, 7) использование документального подтверждения содержания мошеннического обмана.

Стержневая тенденция, состоящая в увеличении способов обмана, обусловлена объективными и субъективными причинами. Объективными являются такие причины, как возникновение и развитие новых социально-экономических условий и их легализация, сопровождающаяся относительно детальным законодательным регулированием, осведомленность о котором требует квалифицированных юридических познаний, а субъективными - стремлением мошенников обогатиться, используя изъяны в адаптации потерпевших к новым условиям, причем быстро и порой весьма основательно, и реализацией максимального запаса фантазии, позволяющей ввести в заблуждение опытного и искушенного в отношениях с людьми человека. Эти причины в различной степени обусловливают и другие перечисленные тенденции, в которых проявляется и конкретизируется стержневая тенденция.

О такой тенденции, как повышение уровня изощренности содержания обмана, свидетельствуют, в частности, хищения в форме мошенничества с использованием фальшивых авизо, с учреждением лжефирм-контрагентов и другие. Об изощренности обмана, сопряженного с учреждением лжефирм-контрагентов, свидетельствует, например, мошенничество, совершенное организованной группой, в которую входили М., К. и Л. По замыслу и инициативе М., являвшегося организатором преступления, Л. и К. по чужим паспортам, на которые были наклеены их фотокарточки, учредили в 1992 г. две коммерческие лжефирмы: ТОО «Боллар» и ТОО «Кокат». Эти фирмы были зарегистрированы регистрационной палатой, а банк открыл расчетные счета и подписал договоры о кассовом обслуживании. С целью получения в коммерческом банке «Аист» кредита, чтобы его похитить они заключили между собой фиктивный договор, по которому ТОО «Боллар» якобы покупает, а ТОО «Кокат» продает электротехническую аппаратуру. Этот договор явился основанием для заключения ТОО «Боллар» с комбанком «Аист» кредитного договора на сумму 25 млн. рублей. В соответствии с последним договором деньги были перечислены вначале на расчетный счет ТОО «Кокат» как бы в оплату закупаемой аппаратуры, а затем по распоряжению К. - главы ТОО «Кокат» - на лицевой счет частного лица Т. в «Тверьуниверсалбанке». Основанием этого перечисления явился договор о продаже товаров народного потребления, заключенный ТОО «Кокат» с Т., который обналичил деньги и передал их Л., К. и М., после чего Л., К. и М. с похищенными деньгами скрылись.45

Тенденция, суть которой состоит в появлении новых по содержанию видов обмана, выражается в использовании при совершении мошенничества ранее неизвестных разновидностей обмана. К ним относятся, в частности, как упомянутые более изощренные виды обмана, так и иные его виды, в том числе обусловленные новыми социально-экономическими условиями. Так, в связи с легализацией в нашей стране безработицы и учреждением центров занятости, осуществляющих регистрацию безработных с правом последних на получение пособий по безработице, практикуется обман, содержанием которого является сокрытие лицами, зарегистрированными в качестве безработных и получающими пособия по безработице, фактов их работы в негосударственных предприятиях или регистрации в качестве частных предпринимателей.

Такая тенденция, как использование комбинированных по содержанию обманов, заключается в обмане относительно не одного, а одновременно нескольких разнородных обстоятельств, например, личности, событий и намерений. В приведенной ранее фабуле уголовного дела М., К. и Л. имел место обман относительно следующих обстоятельств: 1) личности К. и Л., которые выдавали себя за других лиц; 2) событий в виде создания лжефирм, которые фактически не функционировали и были потому фиктивными, и 3) намерений, которые ложно демонстрировались как направленные на осуществление торговых операций.

По другому уголовному делу Ч. и его соучастники с целью хищения централизованных кредитов, выделявшихся на закупку сельхозтехники и сельхозпродукции, создали несколько коммерческих фирм якобы для того, чтобы произвести указанные закупки. По фиктивным документам, обосновывающим кредитные запросы, Ч. получил в апреле-августе 1993 г. кредиты по льготным ставкам из ресурсов, предназначавшихся для предприятий АПК. Деньги зачислялись на расчетные счета фирм, созданных мошенниками. Фактически же никаких закупок сельхозтехники и сельхозпродуктов не производилось, а кредиты не были возвращены, а были похищены и истрачены на приобретение в свою собственность, собственность близких родственников и лиц, содействовавших получению кредитов, движимого и недвижимого имущества, в частности, автомобилей, мебели, квартир. Причем впечатляют размеры невозвращенных и похищенных кредитов. К примеру, не возвращено Куинбанку 368 млн. рублей, а Новинвестбанку - 6,5 млрд. рублей. В данном случае налицо обман относительно, во-первых, событий, состоящий в создании лжефирм, и, во-вторых, намерений, ложно выдававшихся как направленных на проведение закупок техники и продукции в интересах сельского хозяйства.

Тенденция, заключающаяся в ориентации обманов по их содержанию на потерпевших, обладающих высоким интеллектуальным уровнем и социально адаптированных к новым экономическим условиям, проявляется, например, в создании лжефирм как это имело место в приведенных уголовном деле М., К. и Л. и уголовном деле Ч. и других. На обозначенную категорию лиц был направлены обман, осуществленный Малаховым А.А., который без намерения выполнить обязательства получил якобы для приобретения газового оружия и оформления документов на него у Манешина Л.В. 123 доллара США, и якобы для приобретения автомашины ВАЗ-2107 у Мищенко С.Н. 3000 долларов США и в обоих случаях полученные деньги похитил.

Указанные по делу Ч. и других размеры полученных путем обмана, невозвращенных и похищенных в форме мошенничества кредитов наглядно иллюстрируют такую тенденцию, и направленность содержания обманов на хищение чужого имущества в крупных размерах либо приобретение права на имущество в таких же размерах.

Тенденция, обозначенная как многоэлементность и многоэпизодность мошеннического обмана, выражается в том, что обман в ряде случаев проявляется в виде не одноактного действия, а как совокупность действий, осуществляемых в определенной последовательности, направленных на то, чтобы в конечном счете убедить потерпевшего в истинности фактически ложного. Так, в ранее обрисованном преступлении, совершенном М., К. и Л., первым элементом (эпизодом, этапом) явилась подделка паспортов на чужие имена посредством наклеивания на чужие паспорта фотокарточек К. и Л.; вторым - образование лжефирм ТОО «Боллар» и ТОО «Кокат»; третьим - заключение договоров купли-продажи между этими лжефирмами; четвертым - заключение кредитного договора на сумму 25 млн. рублей ТОО «Боллар» с комбанком «Аист» и т.д. Первый из этих элементов содержал признаки состава преступления подделки, изготовления или сбыта поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков, предусмотренного ст. 327 УК РФ 1996 г., и в то же время являлся начальным этапом обмана, представляя собой приготовление к мошенничеству, совершенному организованной группой, ответственность за которое предусмотрена п. «а» ч. 3 ст. 159 этого УК. Стадия приготовления к обману и соответственно к мошенничеству указанного вида продолжалась до заключения кредитного договора ТОО «Боллар» с комбанком «Аист». Момент заключения этого договора характеризует стадию покушения на обман и соответственно покушение на мошенничество, а момент перечисления денег и их поступление на расчетный счет ТОО «Кокат» - оконченный обман и оконченное мошенничество, совершенное организованной группой.

Наличие данной тенденции может вызвать в правоприменительной практике трудности в разграничении стадий совершения мошенничества и его квалификации как приготовления к преступлению, покушения на преступление или оконченного преступления.

Тенденция использования документального подтверждения содержания мошеннического обмана состоит в увеличении числа случаев подтверждения документами якобы истинности фактически ложных сведений, касающихся различных элементов обмана. Как отмечается в юридической литературе, «обманные действия мошенников начинаются с использования поддельных документов, официальных бланков, нередко с подписями, полученными также обманным путем, оттисками подложных печатей и штампов. Частый прием мошенничества - использование подложных гарантийных писем, поручительств в обоснование своей платежеспособности, устойчивого финансового положения. Своеобразным обманным приемом часто бывает помещение рекламных объявлений без намерения выполнить обещанные услуги. Это предложения о продаже товаров по низким ценам, высылке по почте редких семян или саженцев, постройке дачных домиков и т.д. В последнее время появились многочисленные рекламные объявления о продаже квартир, об услугах по трудоустройству за рубежом, организации туристических поездок, наборе на курсы бухгалтеров, менеджеров и т.д. Общее во всех этих объявлениях - условие предварительной оплаты части, а иногда и полной стоимости рекламируемого товара, услуг. Такая реклама имеет целью быстро собрать как можно большую сумму денег, присвоить их и скрыться». Порой документально подтверждаются нереальные юридические адреса лжефирм, мнимые факты оплаты каких-либо работ, необходимых для функционирования лжефирмы, например, ремонта несуществующих складских помещений, якобы предназначающихся для хранения товаров, которые также якобы будут приобретены лжефирмой, сопровождающее кредитную заявку технико-экономическое обоснование кредита и т.д. Так, Романов М.Н., являясь генеральным директором АОЗТ «Брин» и АОЗТ «Фортуна», в целях получения и хищения коммерческого кредита представлял в коммерческие банки вместе с кредитными заявками технико-экономические обоснования кредитов с прилагаемыми к ним фиктивными договорами поставки фирме строительно-отделочных материалов (обоев, линолеума). Таким путем он совершил хищения путем мошенничества кредитов, полученных в коммерческом банке «Независимый банк России», на сумму 50 млн. рублей, в филиале коммерческого банка «Мытищинский коммерческий банк» на сумму 40 млн. рублей и в коммерческом банке «Диам-банк» на сумму 36 млн. рублей.

Приведенные тенденции, отражая особенности содержания мошеннического обмана в современных условиях, ставят перед правоприменительными органами задачи точного определения обмана, его начала и завершения, поскольку от этого зависит правильная квалификация мошенничества.

Обман может осуществляться посредством действия, когда имеет место искажение истины (активный обман), или состоять в бездействии - при умолчании об истине (пассивный обман).

Обман, представляющий собой действие, может выражаться в словесной форме или в форме конклюдентных действий. Словесная форма может быть устной или письменной, в частности документальной, причем документы могут быть как истинными, так и поддельными. Конклюдентные действия представляют собой использование фальсифицированных предметов, подмену одних предметов другими, ношение форменной одежды, шулерство, симуляцию болезни, различные жесты, условные знаки и т.д.46 Под конклюдентными понимаются «действия лица, выражающие его волю установить правоотношение (напр., совершить сделку), но не в форме устного или письменного волеизъявления, а поведением, по которому можно сделать заключение о таком намерении».

Так, обман в словесной устной форме совершила Самсонова Е.А., которая, получая по месту своей работы в ТОО «Продукты № 36» компенсационные выплаты на своих несовершеннолетних детей и не имея права на получение таких выплат во второй раз, с целью приобретения права на имущество (государственные денежные средства) с последующим завладением этим имуществом сообщила работникам финансового управления Администрации Можайского района о том, что не получает указанных выплат.

Обман в словесной письменной документальной форме осуществлялся виновными по ранее приведенным уголовным делам: М., К. и Л.; Ч. и другими; Романовым М.Н.

В форме конклюдентных действий обман был совершен, например, Медякиным У.М., который, находясь возле обменного пункта, под видом проверки подлинности принадлежащей Максимкиной Е.В. 100-долларовой купюры взял ее для осмотра и вместо нее возвратил 1-долларовую купюру; Ляховым В.Ю и Поплавцом И.Н., которые путем наклеивания дополнительных двух колей на 1000-рублевые купюры изготовили четырнадцать якобы 100000-рублевых купюр, из которых сбыли три такие купюры, получив на них товары и сдачу; Корязиным И.В., который, попросив продавца торговой палатки Паршину Ю.С. разменять шесть купюр по 100000 рублей и получив согласие, передал последней эти деньги, взял у нее десять купюр по 50000 рублей и десять по 10000 рублей, после чего заявил, что переданные им шесть 100000-рублевых купюр фальшивые и когда Паршина Ю.С. возвратила ему эти шесть 100000-рублевых купюр, отдал ей шесть купюр достоинством по 10000 рублей и, воспользовавшись ее растерянностью, скрылся.

В ряде случаев обман выражается в виде сочетания, комбинации различных форм, например, устной словесной и конклюдентных действий.

От форм обмана необходимо отличать средства обмана. В юридической литературе иногда отождествлялись формы и средства обмана. В частности, под средствами мошеннического обмана понимались слово или его заменители, причем под заменителями - различные действия, например использование подложных документов, форменного обмундирования. Однако под средствами совершения преступления в теории уголовного права принято понимать не действия, а материальные предметы, используемые для совершения преступления. В этой связи, к примеру, использование подложных документов, форменного обмундирования представляет собой формы обмана, тогда как сами подложные документы, форменное обмундирование - средства обмана;

Умолчание об истине, являясь бездействием, налицо тогда, когда, с одной стороны, потерпевший находится в заблуждении относительно обстоятельств, которые удержали бы его от передачи имущества или права на имущество, и, с другой - обманщик не сообщает ему любые сведения, касающиеся указанных обстоятельств.

Следует отметить, что признание умолчания об истине уголовно наказуемым мошенническим обманом присуще современному отечественному уголовному праву. В теории отечественного дореволюционного уголовного права умолчание об истине, то есть пассивный обман, не считался уголовно наказуемым.

Другим, наряду и альтернативно с обманом, способом совершения мошенничества является злоупотребление доверием. Это отличный от обмана и не являющийся его разновидностью самостоятельный способ совершения данного преступления, причем, на наш взгляд, менее опасный, чем обман. Поэтому, если для хищения чужого имущества используются в сочетании и обман, и злоупотребление доверием, то такое мошенничество следует рассматривать как совершенное путем обмана.

При мошенничестве путем злоупотребления доверием как самостоятельном способе хищения чужого имущества полностью отсутствует обман, как активный (искажение истины), так и пассивный (умолчание об истине), и налицо только использование доверительных отношений путем злоупотребления ими.

Доверительные отношения при мошенничестве - это отношения доверия не вообще, а по поводу конкретного имущества. Данная особенность таких отношений позволяет отграничить мошенничества от так называемой кражи путем доверия. Когда лицо овладевает конкретным имуществом, добровольно переданным ему другим лицом вследствие доверительного отношения последнего к первому, то содеянное представляет собой мошенничество. Так, Н. передал А., стоявшей в очереди в гардероб ресторана номерок, попросив получить его пальто. По договоренности похитить это пальто А. передала жетон Г., которая, получив принадлежащие Н. пальто и шляпу, вынесла их из ресторана. Действия А. и Г., были правильно квалифицированы как мошенничество, совершенное по предварительному сговору группой лиц.

Если же лицо в силу доверительного отношения к другому предоставляет последнему возможность пользоваться своей квартирой, в которой находится имущество (проживать, посещать и т.д.), в частности, передает ключи от квартиры, а последнее, пользуясь этим, изымает и обращает в свою пользу или в пользу других лиц имущество, находящееся в этой квартире, то налицо кража, то есть тайное хищение чужого имущества. Например, 3., придя в гости в квартиру Л. и после распития спиртных напитков оставшись там ночевать, похитил принадлежащую Л. магнитолу. 3. был осужден за кражу.

В результате доверительных отношений имущество может быть передано одним лицом другому по документу, то есть вверено ему, или без документа, то есть не вверено, а просто доверено. В первом случае при завладении последним этим имуществом имеет место присвоение или растрата, то есть хищение вверенного имущества, а во втором - мошенничество, представляющее собой хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием.

Содержание, характер, источник, причины, продолжительность и т.д. доверительного отношения потерпевшего к виновному на квалификацию содеянного как мошенничества не влияют. Потерпевший и виновный при мошенничестве путем злоупотребления доверием могут быть сослуживцами, знакомыми, лицами, состоящими во взаимоотношениях в связи с оказанием услуг и т.д.

Точное определение и разграничение обмана и злоупотребления доверием, а также установления объективной стороны в целом является первоочередным этапом квалификации мошенничества в правоприменительной практике.

1.3. Субъективные признаки мошенничества

Прежде чем рассмотреть объективные признаки мошенничества, дадим криминологическую характеристику личности.

Лица, которые занимаются мошенничеством, обладают рядом специфических характеристик. В отличие от воров, грабителей и других преступников «корыстной направленности» мошенники более «интеллектуальны», как правило, хорошие психологи, обладают элементами своеобразного «артистизма», имеют более высокий образовательный уровень, эгоистические нравственные принципы.

Квалифицированным мошенникам присуще умение быстро приспосабливаться к современным условиям жизни, использовать в своих корыстных целях те или иные изменения в сфере обслуживания населения и в зависимости от этого разрабатывать новые, не известные практике способы совершения преступлений либо совершенствовать прежние.

Отдельные формы мошенничества совершаются лишь лицами, имеющими специальный статус, обеспечивающий соответственно облегченный доступ к вверенному имуществу, занятие либо управление определенным видом экономической, в том числе предпринимательской деятельности, либо имуществом или персоналом в коммерческой или иной организации.

Из социально-демографических признаков личности мошенников наиболее специфичным является пол. Так, доля мошенничеств, которые совершаются мужчинами, в настоящее время составляет около 82% случаев, соответственно, на долю женщин приходится около 18%. (Отметим, что по данным изучения уголовных дел о мошенничестве, относящихся к концу семидесятых годов, доля женщин была вдвое больше - 36%).47

Среди мошенников наибольшая интенсивность преступного поведения приходится на группу лиц в возрасте 25-40 лет.

Общеобразовательный уровень мошенников почти такой же, как и у лиц, совершающих преступления, борьба с которыми относится к компетенции аппаратов БЭП. Показатели следующие: неполное среднее образование имеют - 12%, среднее общее - 38%, среднее специальное - 31%, неоконченное высшее - 8% и высшее - 11%. Данные цифры указывают на достаточно высокий образовательный уровень мошенников. По данным исследования, относящимся к концу семидесятых годов, образовательный уровень как мошенников, так и всего населения был значительно ниже. В частности, неполное вреднее образование имели 36% мошенников и 35% населения; соответственно среднее общее - 25% и 21%; среднее специальное - 7% и 12%; высшее - 4% и 8%48.

Около 40% мошенников не