МВФ и экономическое окончание "холодной войны"

Действительно ли закончена «холодная война»? Да, если отождествить ее с биполярным миром. Нет, если признать существование тех противоречий, которые укоренились в условиях глобальной конфронтации двух общественных систем. Появление де-факто победителей и в «холодной войне» не значит, что она завершена. В проигравших странах «холодной войне» удалось пустить глубокие корни, и здесь негативный эффект поражения не мог быть сразу преодолен. Поэтому второй ответ до сих пор актуален: у проигравших попытка преобразования своей системы продолжается через реформы, повлекшие за собой более сложные проблемы.
Кроме политико-военных и территориальных вопросов, обычно в проблемы послевоенного регулирования мира включаются финансовые репарации и восстановление экономики. Экономическое окончание мировой войны является процессом решения таких проблем, и потому требует более долгого времени, чем решение политико-военных проблем. Но что касается «холодной войны», то задачей ее экономического окончания является не просто восстановление экономики, а построение новой системы экономики, которое экономисты называют переходным периодом.
В данной статье мы рассматриваем процессы первоэтапных российских реформ с точки зрения международных финансов и процесса экономического окончания «холодной войны» [I], их политическую импликацию и отмечаем два важных момента в этих процессах.
Лондонский саммит «большой семерки» в июле 1991 года, в котором участвовал М. Горбачев как наблюдатель, является, на наш взгляд, моментом окончания «холодной войны» в экономическом аспекте потому, что на этом саммите была публично признана неспособность самостоятельного развития советской экономики без помощи Запада. Как утверждал Л. Абалкин, тогдашний советник Президента СССР, одна из основных задач Горбачева на Лондонской встрече (июль 1991 года) - попасть в МВФ 1.
Кроме того, очередной обвал рублевой зоны в ноябре 1993 года считается одним из важных этапов 2 процесса экономического окончания «холодной войны» потому, что бывшие республики СССР, в том числе и Россия, стали независимыми экономическими субъектами и тем самым экономический распад СССР завершился.

Затянувшееся поражение

По мере того как все определеннее обозначилась ситуация поражения в «холодной войне», политики все хуже видели реалии международного положения и их значение для СССР. Почему в СССР попытка в целом перестроить свою систему предпринята позже, чем в бывших странах СЭВ? Реформы в СССР начались с двухлетним отставанием от бывших стран СЭВ. Среди западного сообщества серьезное обсуждение вопроса об оказании помощи 3 СССР проводилось только с 1990 года. Уже в 1989 году во время саммита «большой семерки» была принята программа PHARE (Польша, Венгрия, помощь реструктурированию экономики). Однако только в 1991 году на саммите «большой семерки» в присутствии Горбачева СССР предложили вступить в члены МВФ. Факт более чем двухлетнего опоздания СССР в начале реформ по сравнению с бывшими странами СЭВ означал, что он как один из инициаторов «холодной войны» упорствовал до ее окончания.
Необходимо остановиться на анализе необычного феномена. Враги, осознавшие потери ресурсов соперника, решили оказать ему помощь и тем самым пролонгировать эту войну. Растерявшись перед внезапно приблизившейся победой, победители не знали, как им окончить войну [4, с. 249]. Они уже привыкли к длительной войне, и существование умеренно сопротивляющегося врага не противоречило их интересам. И здесь на исторической сцене появился Горбачев. Западу повезло найти в его лице такую фигуру, с которой можно было бы решить послевоенные проблемы до официального окончания войны. Они не упустили этот козырь, создав феномен «Горбомании».
Помня многие неудачи (падение цен на нефть, взрыв на Чернобыльской АЭС), связанные с именем Горбачева, многие сочувствуют ему. Но амбициозные кампании, проводимые в тот период (антиалкогольная, ускорение, конверсия и т. д.), потерпели неудачу и повредили финансовому положению государства 4. В обстановке падения цен на нефть и последовавшего за ним балансово-платежного кризиса принципиальная политика модернизации, подчиненная импорту дорогостоящего оборудования за счет валюты, была довольно опрометчивой. Очередной внутренний политический кризис следовал за экономической неудачей перестройки, и СССР поддерживал жизнестойкость только за счет средств, предоставленных Западом в целях сохранения правления Горбачева. Считая почти нулевую прямую инвестицию (200 млн. долл., 1991 год) и последние кредиты (3, 25 млрд долл.), которые'СССР с трудом получил на международном финансовом рынке, общая сумма внешнего кредитования составляла 15, 4 млрд долл. в 1990 году и 13, 9 млрд долл. в 1991 году. Во время перестройки (1985-1991) внешние долги СССР увеличились в три раза (с 28 до 67 млрд долл.) [6, с. II]. СССР пролонгировал судьбу своей системы искусственным путем, приобретая внешние долги 5.

Две предпосылки гайдаровских реформ

В последний период перестройки большая часть российской интеллигенции выступила в пользу западнолиберального эксперимента в России, и народ выражал позитивную надежду на перспективы развития рыночной экономики в России. Это, безусловно, означало провал перестройки, ориентированной на реформы в рамках социалистического режима. Так «холодная война» подошла к финальному этапу в пользу Запада.
Б. Ельцин - прирожденный политик-популист, прекрасно чувствовавший настроение масс, использовав ГКЧП для разрушения центральной власти СССР и обещая народу скорое экономическое возрождение независимой России, захватил власть. Верил ли народ в заверение Ельцина о восстановлении экономики, это другой вопрос [9, 10]. Большинство воспринимало его как борца с коммунистами, а не как строителя нового режима. По мере того как изменялись ориентации массового сознания советского общества, все больше менялись взгляды Ельцина на перспективу реформ в России. Наконец, он прекратил следовать популистским путем и решил народом «руководить». Так, в последний момент существования СССР вместо народного направления реформ он подготовил импортированную «шоковую терапию» как главную стратегию реформ.
Е. Гайдар, уверенный в возможности скорого успеха реформ, используя факт политического распада СССР и подчеркивая значение массового кредитования Запада, сумел увлечь этой идеей Ельцина, который спешил разрушить власть Горбачева. Тем самым он подвел экономическое обоснование под политическое разрушение СССР [11, с. 334 360].
Стратегия Гайдара была основана на двух предпосылках. Первая связана с тем, что Россия должна была пойти вперед быстро, как локомотив без вагонов, т. е. без остальных союзных республик. Что касается проблемы союзных отношений, то как у защитников, так и у противников Союза отсутствовали реальные представления о его перспективе. Если одни предполагали, что Союз мог исчезнуть мгновенно, то другие возлагали надежды на умирающий формальный союз, игнорируя симптомы распада СССР. Подготовка Союзного договора, проведение референдума о сохранении Союза, Новоогаревский процесс. Лондонский саммит использовались Горбачевым как средства сохранения СССР, в том числе и его личной власти. Даже после ГКЧП авторы программы «500 дней» надеялись сохранить Союз путем заключения соглашения об экономическом союзе [12, с. 92].
Вторая предпосылка учитывала международный вес России как супердержавы, владеющей ядерным оружием, что заставляло Запад эффективно помогать России, если Россия продемонстрирует лояльную позицию в сфере международных конфликтов, в том числе в нераспространении ядерного оружия на территории бывшего Советского Союза.
Для реализации второй предпосылки реформаторы России согласились с тем, чтобы Запад привлек МВФ в качестве главного инструктора по проведению экономических реформ в России. Но МВФ - это учреждение, создавшее рамки для современных международных финансовых отношений, с помощью которых Запад добился победы в «холодной войне». МВФ сыграл роль паровоза в капиталистической международной финансовой сфере во время «холодной войны». Поэтому он был выбран Западом не как простой финансовый агент, а как главный экономический координатор в процессе экономического окончания «холодной войны». Этого положения он добился в 1990 году, активно включившись в процесс реформ в Восточной Европе. Для понимания такой характеристики МВФ следует помнить, что Россия проиграла в «холодной войне», и было естественно, что Запад поручит своему агенту роль куратора по послевоенным экономическим проблемам этой страны в пользу победителя. В этой связи хочется обратить особое внимание на отношения МВФ и России.

Имитационная модель

Шоковая терапия Гайдара, победившая все другие варианты программы реформ, оказалась неудачной из-за ее подражательного характера. Любая имитационная модель в России была изначально обречена на неудачу. Прежде всего мы должны ответить на вопрос: «Подражание кому?» или «Подражание чему?». К несчастью, трагичный характер российских реформ определился не в процессе бессмысленного подражания западному капитализму, в настоящее время называемому «неолиберальным» 6, а в процессе последовательного подражания еще экспериментальной переходной модели Восточной Европы.
Каковы отличительные черты переходного периода в СССР [13, с. 28-34]? Можно ли было использовать модель Польши в России? Недавно академик Н. Петраков ответил на этот вопрос и отметил три особенности польской модели: 1) Польша всегда имела частный сектор, охватывающий практически все сельское хозяйство, а также мелкий бизнес и сферу услуг; 2) в польской экономике никогда не существовало такого монстра, как ВПК; 3) Польша в течение 20 лет жила в условиях «долларизации» [14, с. 187-196]. К этому можно добавить отсутствие союзного устройства, как в СССР.
Межреспубликанские экономические отношения напоминают экономические отношения СССР и СЭВ. РСФСР, как СССР в отношениях с СЭВ, снабжала остальные союзные республики энергией и топливом и имела устойчивое позитивное сальдо в торговле с союзными республиками, являясь их донором. Из-за централизованной системы внешней торговли и финансов в СССР после превращения бывших союзных республик в независимые государства у них не существовало адекватных институтов, позволявших им функционировать как нормальные независимые государства.
По сравнению с Восточной Европой, устремившейся на Запад и получавшей от него достаточную политическую и финансовую поддержку, бывшие республики СССР не могли строить подобных отношений сотрудничества за пределами бывшего СССР. Появлялись разные попытки усилить региональное сотрудничество 7, но главное место занимали вопросы о том, будет ли Россия продолжать поставлять свое сырье, по ценам ниже мирового уровня и как страны ближнего зарубежья погасят свою задолженность России.
Более того, в области валютно-финансовых отношений постсоветских стран процесс экономического окончания «холодной войны» определялся столкновением интересов России и бывших республик СССР. С точки зрения экономических интересов неразрешенный вопрос о рублевой зоне повлиял на экономику России гораздо больше, чем на другие республики СССР. Первыми ушли из Союза страны Прибалтики, сразу создавшие собственные валюты, но они еще долго сохраняли рублевый баланс. Массовый приток рублей из-за границы в Россию в результате кредитной экспансии центральных банков республик стал одной из главных причин резкого увеличения денежной массы в России и, следовательно, гиперинфляции 8.
По поводу проблемы рублевой зоны в России существовал двойной стандарт [18]. В принципе структуру рублевой зоны можно было сохранить только за счет экономического ущерба России 9, желающей сохранить политическое влияние на периферию зоны рубля. К сожалению, тогда у России было лишь политическое желание, но не было экономической возможности принять такой ущерб. Следовательно, Россия, наследовавшая эмиссионный институт рублевой зоны, шаг за шагом стремилась отделить рублевый оборот периферии зоны рубля от рублевого оборота собственно российского. Ряд односторонних мер жесткой кредитно-денежной политики 10, принимаемых Россией, вызвал резкий протест республик рублевой зоны. Итак, не только периферия, но и ядро рублевой зоны становились заинтересованными в обособлении своих денежных систем и в роспуске рублевой зоны [18, с. 45-51].
Между тем сомнительная позиция МВФ по отношению к проблеме Союза и рублевой зоне сохранялась довольно долго после распада СССР. Группа экспертов МВФ, включая Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), проводила исследования состояния советской экономики в 1990 году. Их выводы и рецепты полностью совпали с рецептами Гайдара. Но, к сожалению, группа МВФ не дала ответов на вопрос об устройстве финансово-экономических взаимоотношений Союза и республик. По словам Гайдара, она или вообще не дала ответов, или дала их весьма расплывчато. Оправдывая МВФ, он ссылался на недостаток информации, непонимание некоторых явлений и процессов этой странной экономики и т. д. [19, с. 56].
Несмотря на возражение Гайдара против рублевой зоны, МВФ даже поддержал ее сохранение как единой денежной системы и платежного союза [15, с. 13-16, 20]. Хотя проблема определения оптимальной зоны единой валютной системы была очень актуальна, однако западные монетаристы не смогли не только сформулировать практических рекомендаций, но и подвести теоретическую базу под существование рублевой зоны.
Зигзаги в политике России и в политике МВФ отражали внутреннее противоречие рублевой зоны и ее уникальность. Спустя почти два года после распада СССР в ноябре 1993 года МВФ поставил точку в этом вопросе только тогда, когда директор-распорядитель М. Камдессю обусловил дальнейшее кредитование бывших республик СССР их выходом из рублевой зоны. Итак, сегодня распущена рублевая зона, и можно сказать, что распад СССР завершился не только в политической, но и в экономической сфере. Первая предпосылка Гайдара была реализована при условии не столько политического, сколько экономического распада СССР. И хотя уже был опыт объединения двух Германий, где валютное объединение произошло раньше политического, тем не менее России не удалось извлечь урок из этого процесса.

Обещания победителей

В 1989 году «большая семерка» поручила оказать помощь в форме PHARE тогдашней комиссии Европейского Сообщества. Этот факт подтверждает стремление «большой семерки» решать проблему вхождения Восточной Европы в «большую Европу». Однако факт появления МВФ как главного координатора этого процесса продемонстрировал, что вопрос рыночных преобразований в социалистических странах выходил за эти пределы и лишь проблемой времени являлось включение России в список стран, которыми управляет МВФ.
Официально «большая семерка» не имеет никаких организационных отношений с МВФ. МВФ, согласно договору и уставу, - специализированное учреждение ООН, представляющее собой распорядительный орган, имеющий компетенцию в сфере международных финансов как координатор по ликвидным проблемам своих членов. Но следует отметить, что фонд МВФ собирается по квотам между членами, тем самым квота определяет количество голосов. По данным на январь 1998 года, страны «большой семерки» обладают 45, 92% всей квоты и соответственно 44, 80% от всего голосовательного права. Они являются так называемыми крупными акционерами МВФ и действительно управляют МВФ. В последнее время шла бурная дискуссия о дополнительной дотации США-18 млрд долл. в резервный фонд МВФ. Правительство США с большим трудом получило разрешение Конгресса США при условии жесткого контроля США