Становление теории массовых общностей в западноевропейской философии на рубеже XIX-ХХ веков

практикой, традициями и обычаями, правом и религией, воспринималась в философии как привычное и естественное положение дел, которое соответствует законам природы. Внимание мыслителей привлекала главным образом деятельность выдающихся личностей и доминирующих социальных слоев, тогда как жизненная практика народных масс по существу не подвергалась осмыслению. Рабы вообще не считались людьми, а люди, занятые крестьянским или ремесленным трудом, рассматривались как представители недостойной внимания черни. По отношению к ним типичен следующий подход: «Одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо» (Аристотель).

Ситуация изменилась, когда распространение получила христианская идея равенства верующих перед Богом, что нашло свое отражение и в философии средневековья. Однако по мере вовлечения в общины знатных и богатых людей идея равенства стала отходить на задний план и считаться малосущественной. В религиозных институтах, как и во всей социальной жизни, меньшинство, обладающее властью, богатством и авторитетом, обрело господствующие позиции, тогда как большинство верующих получило лишь второстепенные роли; духовные положения стали позволять и оправдание социального неравенства, и пренебрежительное отношение к холопскому, «подлому» сословию. Как идущее от природы и имеющее божественное предустановление социальное неравенство рассматривается и в эпоху Возрождения, что характерно, например, для работы Николая Кузанского «О мире веры». Ряд глубоких мыслей о «массе простонародья» высказал Н.Макиавелли. Однако его интересовал преимущественно мир «властителей», тогда как народная масса рассматривалась как аморфный и пассивный объект властных воздействий. В социальной практике слова «простонародье», «толпа», «чернь», «масса» многие века привычно, как и в древности, употребляются как синонимы.

В преддверии Великой французской революции. Ж.А. Кондорсе высказывает методологически важную мысль о том, что «для истории отдельных лиц достаточно собрать факты, а история массы людей может опираться только на наблюдение, чтобы их выбрать, чтобы уловить их существенные черты, нужны уже знания и почти столько же философского образования, как и для того, чтобы их умело использовать». Однако социальные потрясения в Европе, в ходе которых революционные массы вышли из под контроля господствующих слоев, на время отодвинули на задний план эти идеи и установки. И все же в эпоху Просвещения жизнь простых людей становится объектом более пристального внимания философов. Но даже в призывах бороться с несправедливостями существующего социального порядка (Ж. Мелье, Ж.-Ж. Руссо) по отношению к простонародью преобладает покровительственная интонация. Избавление для зависимых и угнетенных простолюдинов, с точки зрения философов, придет «сверху» от влиятельных и просвещенных индивидуумов. Именно их деятельности придается первостепенное значение при осмыслении общественных процессов. Достаточно типична здесь позиция И.Г.Гердера: «Бог творит на земле через избранных, через людей, превосходящих большинство».

В своих работах И. Кант доказывает, что человек есть животное, которое нуждается в господине, который заставил бы его подчиняться общепризнанной воле. Самая трудная задача состоит в том, считает философ, что верховный господин сам должен быть справедливым и оставаться человеком для других людей, однако природа вверила человечеству только приближение к этой идее; удел «толпы» - смирение для собственной же пользы. По Г. Гегелю, всемирная история совершается в той высокой сфере, где действуют выдающиеся люди, и для которой образ мыслей простолюдинов, их воля и действия не имеют значения. Поэтому и в философии, полагает он, не должны раздаваться скучные жалобы на отсутствие личных добродетелей, сострадания и моральных принципов у выдающихся личностей. В философских сочинениях продолжало отражаться то обстоятельство, что социальная природа народной массы на протяжении веков не претерпевала серьезных изменений. Во все времена масса была призвана самим укладом жизни создавать необходимые условия для расцвета дарований «избранного» меньшинства. Даже мыслители, считавшиеся прогрессивными, радикально настроенными, выражали согласие с таким положением дел. Не следует жалеть «о двадцати поколениях немцев, потраченных на то, чтобы сделать возможным Гете», напротив, необходимо радоваться тому, что «псковский оброк дал возможность воспитать Пушкина» (А.И. Герцен).

Но в XVIII–ХIX вв. европейское «простонародье» идет на революционное разрушение феодально-сословного строя и установление демократического общественного порядка, что становится предметом философского осмысления. Возрастание социальной активности масс в сочинениях Э. Берка, Ж. де Местра, А. де Токвиля, И. Тэна, С. Кьеркегора, Я. Буркхарда, Ф. Ницше рассматривается как бунт «варварских» толп против аристократии, который ведет к разрушению вековых устоев общества и установлению диктата «посредственного» большинства. Согласно Э. Берку, новые правящие слои, прикрываясь «маской чистой демократии», утверждают власть «вредной и подлой олигархии». Б. Констан отмечает, что люди, растворенные в «толпе», почти не осознают оказываемого ими негативного влияния на человеческую цивилизацию. А. де Токвиль подвергает критике интеллектуальные предпосылки революционных преобразований. Приветствуя европейские революции и исходя из представления о вечном противоборстве двух антагонистических классов, серьезное внимание феномену масс уделяет К. Маркс, считая вместе с тем излишней глубокую теоретическую разработку понятия «масса» из-за «неопределенности ее предмета». Первые опыты осмысления революционных событий в Европе подготовили почву для перехода к систематическому изучению массовых общностей.

Таким образом, эволюция философской мысли характеризуется повышенным интересом мыслителей к изучению деятельности выдающихся личностей и господствующих общественных групп при одновременном незначительном внимании к осмыслению жизни подчиненных и зависимых социальных слоев. Второстепенную роль масс в общественной жизни философы считают нормальным явлением. Поэтому специальное изучение жизнедеятельности массовых общностей многие века не проводилось, хотя отдельные философы высказывали те или иные положения по их поводу или даже предлагали начать их изучение, однако в целом исторически сложившееся положение дел в данной исследовательской области сохранялось до конца XIX века.

Во втором параграфе «Идейно-теоретические предпосылки философских исследований массовых общностей во Франции и Италии» выясняется научный приоритет ряда мыслителей в области изучения феномена масс и устанавливаются идейные истоки творческой деятельности создателей первых концепций массовых общностей. Показано, что первые попытки систематического изучения массовых общностей проводились в общем русле философского познания с использованием некоторых подходов и методов зарождавшихся психологии и социологии. Основные результаты этих исследований изложены в трудах Г. Лебона, Г. Тарда и С. Сигеле, которые стали исходным пунктом становления и развития современных теоретических представлений о массовых явлениях и процессах. Первые исследователи массовых феноменов создали концептуальную модель социального анализа, обладающую большой объяснительной силой (С.Московичи). Созданные в ХХ веке новые теоретические подходы к изучению массовых явлений отличаются значительным разнообразием, однако все они в той или иной степени несут на себе отпечаток влияния первых разработок в этой области (Г.К. Ашин).

В диссертации показано, что первую развернутую и содержательно насыщенную концепцию «массы» («толпы»), которая в ХХ веке определила наиболее продуктивные направления разработки теории массовых общностей, создал французский философ и психолог Г. Лебон (1841-1931). Именно он в наибольшей степени воспринял и творчески обогатил как имевшееся философское знание о человеческих массах, так и плодотворные идеи других создателей данного исследовательского направления, чему способствовал характер творческой эволюции мыслителя. В своих ранних исторических работах автор, по его словам, пытается глубже «проникнуть в интимную психологию народов». Далее он переходит к более широкому, философскому осмыслению изучаемых общественных явлений, что нашло свое отражение в трудах «Человек и человеческие общества» и «Эволюция цивилизаций». Первая концепция массовых общностей содержится в труде Г. Лебона «Психология толп» (1895), который включает в себя «Психологию народов» и «Психологию масс». В этих сочинениях, как и в «Психологии социализма» (1898), автор в широком общественно-историческом контексте стремится доказать неприемлемость и порочность идеи социального равенства, что проявляется и при анализе жизнедеятельности массовых общностей. Особое внимание Г. Лебона приковывает массовое поведение людей в период Великой французской революции.

Отстаивание своей творческой независимости сочетается в творчестве Г. Лебона с участием в идейной полемике того времени. Его антисоциалистические убеждения выявляются даже при оценке трудов античной философии. Особую ответственность он возлагает на Платона, которого считает автором первой социалистической «доктрины коллективизма», зато высоко ценит Аристотеля за присущий его трудам дух индивидуализма. В значительной мере виновным за революционные потрясения в Европе признается Ж.-Ж. Руссо. В качестве творца новых «коллективистских» теорий предстает К. Маркс, который для масс, согласно мыслителю, фактически является «первосвященником» новой религии. Выступая одним из первых критиков марксизма, Г. Лебон отмечает, что «обольстительная» для масс идея социализма укрепилась в массовой душе, что способно привести к разрушению многовековых основ общества.

Считая себя философом, изучающим общественные явления с помощью «психологического метода», Г. Лебон в своем творчестве испытывает влияние идей неокантиантцев, но более ощутимым является воздействие положений позитивной философии О.Конта, которые хотя и критически, но воспринимаются в большей степени. Поэтому его теоретические разработки представляют собой результат систематических наблюдений, сравнительного анализа и смелых обобщений. Вместе с тем он идет на нарушение позитивистских канонов, когда проявляет интерес к проблеме понимания или доказывает несостоятельность контовской социологии, изначально связанной, по его мнению, с социализмом. Г. Спенсер считается «великим английским философом», поскольку в его сочинениях нет «слезливого, трогательного и смутного гуманитаризма». Выдающимися современными философами признаются А. де Токвиль, И. Тэн, А.Шопенгауэр, Ж.Прудон и Ш.Ренувье. Их труды составляют теоретическую основу для обоснования мыслителем положения о роковом и неизбежном наступлении «эры масс». Г.Лебон считает, что «вооружаться против рока – задача всегда неблагодарная и, поистине, недостойная труда философа», и тем самым не оставляет сомнений в том, какой тип мировосприятия ему присущ.

Другой основоположник теории массовых общностей Г. Тард (1843-1904) начинал свою научную деятельность как правовед, а завершил как профессор современной философии. В общем русле позитивной философии своего времени им были созданы такие произведения, как «Законы подражания» (1890), «Социальная логика» (1895), «Мнение и толпа» (1898) и др. Эти произведения не принесли ему славу крупного философа, но позволили войти в число создателей современной социологии, социальной психологии и культурной антропологии. «Вполне метафизический», по определению современников, труд Г.Тарда «Законы подражания», содержавший философское обоснование принципов научной социологии, дал одновременно импульс для непосредственной разработки концепций массовых общностей многими исследователями. Идейные истоки творчества Г. Тарда составили произведения Платона, Р.Декарта и Г.Лейбница. Определенное влияние на творческую эволюцию философа оказали труды О.Конта, А. де Токвиля, О. Курно и И.Тэна. Г. Тард считает, что Конт – мыслитель более глубокий, чем Монтескьё, но это не мешает ему задаваться вопросом о том, что под видом социальной науки создал основоположник позитивизма. В отличие от него Г.Тард верил в будущее философии и считал, что со временем она обретет роль высшей, «интеллектуалистической» религии человечества, с которой должна будет согласовываться всякая наука. Говоря о философии неокантианцев, мыслитель выражает свое несогласие с «самим ее духом». Жестко критикует он и теорию познания Г. Спенсера. Будучи противником учения К. Маркса о революции, Г. Тард отдает дань уважения его философским достижениям.

В небольшой по объему работе С. Сигеле «Преступная толпа» (1893) проявляется сильное влияние концепции подражания Г. Тарда. Но если французский философ отвергает эволюционизм и биологический редукционизм в социальном познании, то итальянский мыслитель является сторонником теории социальной эволюции, хотя и противником идеи «борьбы за существование» в том ее виде, который присущ социальному дарвинизму. В его творчестве прослеживаются и воздействия теорий О.Конта, Г.Спенсера, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, Ч. Ломброзо, хотя определяющим началом является стремление рассматривать изучаемые вопросы в позитивистском ключе. С.Сигеле в своей книге обнаруживает веру в социальный прогресс и в возможность установления большей социальной справедливости в обществе.

Таким образом, первые философские концепции массовых феноменов были созданы в 90-е годы ХIХ века Г. Лебоном, Г. Тардом, С. Сигеле. Исследователи феномена масс испытали противоречивые идейные влияния различных философских и научных школ, однако определяющим можно считать влияние позитивизма. Данное влияние и обусловило проведение первых продуктивных исследований массовых общностей на стыке философии и зарождающихся социологии и психологии, что в свою очередь позволило добиться значительных результатов и положить начало новому исследовательскому направлению.

В третьем параграфе «Методологические основания концепций массовых общностей в творчестве Г. Лебона, Г. Тарда и С. Сигеле» говорится о том, что в общем виде особенности методологии этих мыслителей определены своеобразием развития европейской философии того времени, в рамках которой формировались социология и психология. Во многих отношениях эти науки были еще зависимы от философии, хотя и пытались выработать собственные методологические и концептуальные подходы, нередко противопоставляя себя философии. В этом процессе активно участвовали многие философы, в том числе и основатели теории массовых общностей.

В диссертации показано, что творчество первых исследователей массовых общностей можно отнести, вслед за К.Ясперсом, к такому направлению философской мысли, как психологическая философия (Г. Фехнер, В. Вундт, Т. Рибо, А. Бергсон, З. Фрейд). Вершины своего развития это направление достигло в начале ХХ века, когда психологический «экспансионизм» достиг своего апогея, утверждая, что ответы на все вопросы общественного развития со временем сможет дать психология. Однако свою «Психологию толп» Г.Лебон рассматривает как философское исследование, в котором с помощью «психологического метода» анализируются общественные явления. Говоря о наступлении «эры толп», Г.Лебон анализирует не только «психологические свойства» народов и масс, но и социокультурную роль идей, религиозных верований, общественных учреждений, великих людей в развитии цивилизации, что помогает ему «разрешить загадку образования масс». Философское обоснование социологии как науки Г. Тард также связывает с достижениями психологии, но не ограничивается этим, а в философском ключе рассматривает фундаментальные вопросы индивидуальной и социальной логики, исторической последовательности логических состояний, общественных трансформаций, осуществления социальных законов, в том числе законов подражания и изобретения; философские положения применяются при освещении теоретических проблем языка, религии, «социальных чувств», экономики и искусства. В конце ХIХ века он обращается к проблеме толп. «Толпа не только привлекает и неотразимо зовет к себе того, кто видит ее; самое ее имя заключает в себе что-то заманчивое и обаятельное для современного читателя» ( Г. Тард).

Выяснив в процессе исследований, как возникает толпа в виде психологической массы, первые исследователи распространяют многие ее свойства на другие общественные образования, вплоть до народа или общества в целом. Толпа, таким образом, становится познавательной моделью, которая дает возможность делать дальнейшие умозаключения по аналогии. Новаторские решения первых исследователей массовых общностей были встречены в академической среде с настороженностью. Смешение предметных областей философского и научного познания, рационалистической и иррационалистической методологии вызывало критические замечания как традиционно мысливших философов, так и социологов и психологов. Однако в современной литературе отмечается, что до появления этих решений никому не приходило в голову, что можно систематически и продуктивно изучать охватившую войско панику или экстаз толпы верующих, окруживших пророка; такие явления объяснялись либо с позиций здравого смысла, либо относились к разряду чудес (А.М. Руткевич).

Во второй главе «Основные философские направления разработки теории массовых общностей» представлены результаты историософского решения первыми исследователями массовых общностей проблемы социальной роли масс в истории, социально-философского анализа сущности, структуры и сфер жизнедеятельности массовых общностей, философско-культурологического осмысления проблем духовности людей в условиях массового существования.

В первом параграфе «Историософское решение проблемы социальной роли массовых общностей в историческом процессе» отмечается, что конце ХIХ века в философии истории доминирует эволюционизм и обретает влияние материалистическое понимание истории, причем оба подхода связаны с идеей прогресса. Циклическая модель рассмотрения истории