Особенности христианской антропологии

Содержание

Введение

Понятие об аскетике. Исихазм

Гносеологические основы христианской антропологии

Христианская антропология и ее основные положения

Происхождение человека

Строение человека

Тело

Душа

Метафизическое назначение человека

Понятие о грехопадении

Телесная смерть и бессмертие души

Библиография

Введение

Антропология (греч. "антропос" - человек, "логос" - слово, учение) - учение о человеке, "человековедение".

Аристотель и его последователи относили это название к сумме опытных знаний и умозрений, относящихся по преимуществу к духовной сфере человеческого бытия. Аристотелю приписывают и самое название данной науки. В ходе своего развития антропология постепенно выходила за рамки философско-умозрительного ведения и, в конце концов, выросла в необъятную область доступных человеку знаний о самом себе и своем месте во Вселенной. Так как человеческая природа всегда представлялась познающему разуму состоящей из двух взаимовлияющих сфер: духовной и телесной, - то и труды антропологов относились или к психологии, или к физиологии.

Христианская антропология неразрывно связана с православной аскетикой.

Понятие об аскетике. Исихазм

Слово аскетизм происходит от греческого глагола "аскео" - упражняюсь, стараюсь, занимаюсь.

Есть несколько уточняющих друг друга определений аскетизма. Одно из них дал архимандрит Тихон (Тихомиров) в работе Аскетизм как основа русской культуры. Он выделяет два значения этого слова. 1) Аскетизм в широком смысле означает основной закон жизни христианина, определяющий его отношение к себе самому и помогающий ему путем постоянной борьбы с искушениями, происходящими от мира и плоти, побеждать с помощью Божией господствующие в нем страсти и наклонности, приобретать и развивать в себе силы для достижения нравственного христианского совершенства, для уподобления Христу.

2) Аскетизм в узком смысле означает известную форму жизни христианина в отречении от мира, внешних благ, собственности, от воли своей, от брака — ради всецелого посвящения себя на служение Богу. Это всем известная форма жизни — монашество.

Большой вклад в освещение проблем христианской антропологии и аскетики внес профессор философского института РАН С.С.Хоружий, который в своем докладе на богословской конференции "Учение Церкви о человеке" (Москва, 2001) дает определение аскетики: "…аскетика же по своему содержанию есть методичная и высокоразвитая антропологическая практика, иными словами, опытная наука о человеке".

Исихастский опыт - опыт возведения всего человеческого существа к Богу, совершаемого благодатью через молитвенное Богообщение. Его главная часть - внутренний духовный процесс.

Речь аскезы представлена в богатой литературе исихастской традиции и, в первую очередь, в «Добротолюбии». В отличие от позитивистской речи, она адекватна природе опыта, но это – внутренняя речь Традиции, во многом очень особая. Она принципиально ограничивает себя миром Традиции и специфическими целями подвига, мыслит себя как своего рода путевые указания, для подвизающегося и потому выражается не на языке понятий, а на рабочем языке аскезы, в ее знаках, символах и рабочих терминах. В силу этого, она, как мы говорили, зашифрованная антропология.

Исихастская антропология - энергийна: она возникает в практике и поэтому не рассуждает о составе человека, его сущностях и субстанциях, а работает с человеческими энергиями… И, наконец, следует подчеркнуть опытную природу этой антропологии: она строится не на отвлеченных постулатах, а на данных практики, хотя и сохраняет связь с христианским вероучением и догматикой.

Паисий Святогорец (2001), афонский старец ХХ века, говорил по этому поводу, что "преподобные отцы пролили пот и слезы и, подобно добрым знатокам лекарственных трав, поставили духовные опыты на самих себе, от любви к Богу и человеку - иконе Бога - они изнурили себя, чтобы оставить нам свои духовные рецепты. С их помощью мы предупреждаем зло или врачуем свою духовную болезнь и становимся здоровы. А если мы еще и потщимся с любочестием подражать им в подвигах, то можем даже достичь святости" [15, с. 250].

И далее: "Переживая на себе божественные тайны, человек становится богословом, потому что не трогает их умом, а переживает в действительности". Старец Паисий отмечает, что тогда человек движется в ином пространстве, в области божественных событий. Однако "для того, чтобы опытно пережить тайны Божии, должно совлечься ветхого человека и некоторым образом вернуться в состояние до грехопадения. Надо иметь незлобие и простоту" [15, с. 281].

Гносеологические основы христианской антропологии

Святоотеческая литература часто касается темы познания. "Православное учение о человеке, как все вообще святоотеческое богословие, исходит в главном из трех источников ведения: Священного Писания, Священного Предания и, наконец, самостоятельных выводов богословствующего разума, куда входят, разумеется, непосредственные мистические прозрения" [14, с. 193]. Таким образом, проблема знания у святых отцов решается двояко: истина открывается Богом через Священное Писание (Библия) и Священное Предание (включающая в себя догматико-вероучительные тексты, литургические традиции, аскетические наставления) или в непосредственном живом Богообщении. Так Моисей спрашивал у Бога на Синайской горе, Серафим Саровский и многие другие подвижники, молитвенно вопрошавшие Бога и получавшие ответы на свои вопросы. Более того, именно те святые, обоженые люди, которые, по мнению Православной Церкви, удостоились Богообщения и стяжали благодать Святого Духа, вместе с Апостолами являются составителями Священного Предания и их называют Святыми Отцами или Отцами Церкви. Их письменные труды – т.н. святоотеческая литература – являются наиболее достоверным источником информации о духовном мире для Церкви.

Интересные и глубокие мысли, касающиеся проблемы познания, высказывает святитель Василий, епископ Кинешемский [3]:

"Имея определенный идеал святости, данный жизнью и учением Господа, Церковь Христова уже с первых веков своего существования стала вырабатывать особую систему воспитания, которая вела бы человека к этому идеалу, облегчала бы его путь и предохраняла от неизбежных ошибок и падений. Особенно много было сделано для этого с начала IV-V веков, когда Церковь стала пользоваться свободой и могла выделить лучшие свои силы не для борьбы с внешними препятствиями и стеснениями, а для развития и устройства своей внутренней жизни. Сотни великих подвижников, удалившись в пустыню, не развлекаемые ничем в ее величавом безмолвии, сосредоточив все свое внимание на внутренней духовной жизни, проверяли личным опытом с необычайной добросовестностью средства и методы духовного совершенствования. Мы знаем, что многие из них достигли поразительных успехов и такой высоты святости, что приобрели даже силу подчинять себе природу.

В течение веков накопился громадный, тщательно проверенный опыт, определивший с возможной точностью так называемый аскетизм, то есть духовные упражнения, которые помогают человеку в борьбе с грехом и страстями. Этот опыт и лег в основу аскетической дисциплины Церкви" [3, с. 322].

Преподобный Иустин (Попович) рассмотрел очень важный аспект проблемы познания и роль веры в нем. Так, преподобный Иустин пишет, что вера означает: принять мир прежде всякой логики, прежде миропознания - смирить себя крайним умосмирением - признать, что своей глубиной и огромными размерами мир превосходит все наши устройства познания и возвышается над ними [8, с. 89].

Можно добавить к этому, что объект сам не может познать причины своего бытия и его законы. Для этого нужен взгляд со стороны. Для человека это может быть только откровение о себе полученное от его Творца - Бога. Поэтому познания о происхождении человека богооткровенны.

"Можно с уверенностью сказать, что никто из Святых не стал бы искать словесного выражения своего духовного опыта, и навсегда пребывал бы в молчании (в этом "таинство будущего века"), если бы не стояла перед ним задача – научить ближнего; если бы любовь не порождала надежды, что хоть кто-нибудь, "хотя бы одна душа" (как пишет Старец), услышит слово и, восприняв покаяние, спасется" [19, с. 172]. "Это познание, названное нами догматическим сознанием, есть глубокая жизнь духа, и никак не отвлеченный гносис" [19, с. 173].

Христианская антропология и ее основные положения

Христианская антропология - раздел богословия, изучающий природу человека, его происхождение, метафизическое назначение, строение, его свободу и бессмертие, типологию и призвание к творчеству и самотворчеству как соработника Божия в мире.

Происхождение человека

Священное Писание раскрывает нам происхождение человека следующим образом. Сначала Бог берет персть от земли и образует из нее тело - некую бездушную статую, если буквально понимать слова Писания, затем в это первоначальное создание вдувается дыхание жизни, человек становится "душою живою". Существуют различные толкования этого библейского текста. По мнению преподобного Серафима Саровского и святителя Кирилла Александрийского, человек не был сотворен мгновенно, сначала было создано некое человекоподобное существо, которое, однако, нельзя в полном смысле назвать человеком, и только после Божественного дуновения оно становится богообразной человеческой личностью.

Главное в том, что Бог «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7), то есть до этого человек был «перстью земною», животным, хотя и совершеннейшим из всех животных. Вот как комментирует это свят. Феофан Затворник: «Когда Бог творил человека, то образовал прежде тело из персти. Это тело что было? Глиняная тетерька, или живое тело? – Оно было живое тело, - было животное в образе человека, с душою животною. Потом Бог вдунул в него дух Свой, - и из животного стал человек… Как тогда было, так и теперь происходят люди. Души отражаются от родителей, а дух вдыхается Богом» [16, с. 98]. Подобная же мысль проводится и преп. Серафимом Саровским, он говорит: «Господь не одну плоть Адамову создал от земли, но вместе с ней и душу, и дух человеческий: но до этого мгновения, когда Бог вдунул в него дыхание жизни, Адам был подобен прочим животным» [63, с.

В Предании Церкви закрепилось мнение, что человек творится одновременно из души и тела. Предание Православной Церкви говорит нам, что душа и тело в составе человеческой природы возникают одновременно. Святые отцы учат, что понятие "человек" приложимо только к сложной ипостаси, состоящей из души и тела, но не к душе или к телу в отдельности.

По поводу "дыхания жизни", которое Бог вдунул в лицо человека, существует предание, что душа получает жизнь и благодать одновременно, ибо благодать - это дыхание Божие, "Божественная струя", животворящее присутствие Духа Святого".

Двуединство человеческой природы связано с проблемой пола. В христианской антропологии подход к этой проблеме очень интересен и глубок. В частности Священное Писание говорит, что сотворением собственно человеческой природы творение человека не заканчивается. В Бытии 1, 26 говорится: "И сотворил Бог человека (в единственном числе), мужчину и женщину сотворил их (число множественное)”. Согласно 1 книги Бытия, человек представляет собой две человеческие ипостаси, существующие в единстве природы.

Все творение Божие "весьма хорошо". Это вечное определение тварного бытия, данное ему Богом. Но после того как Бог, завершая творение мира, создает высшее существо, венец творения - человека, Он как бы высказывает неудовлетворение тем, что сам создал, и говорит: "Нехорошо быть человеку одному. Сотворим ему помощника соответственного ему" (Быт. 2, 18) [5, с. 62].

На основании Священного Писания можно сделать только один вывод: разделение человека на два пола произошло для того, чтобы удовлетворить человеческую потребность в общении.

После того как среди животных не нашлось Адаму помощника соответственного ему, Бог приводит к нему жену, и Адам говорит: "Вот плоть от плоти моей, и кость от кости моей." Слово "вот", в славянском переводе "се" является в данном случае весьма бледным переводом с еврейского. В еврейском тексте стоит междометие, выражающее восклицание. Наиболее адекватным его переводом на русский язык является восклицание "Ура! "

Современный греческий богослов Христос Яннарас пишет: "Осознание человеком реальности пола есть одновременно и первый опыт самопознания. Адам дает себе имя, соответственное с существованием подруги. Отныне он не просто Адам, но "иш", муж, в то время как та, что взята от мужа, получает название "ишша", жена". Таким образом, разделение полов совершается с единственной целью: удовлетворение потребности в общении и соединение в любви свободных и отличных друг от друга ипостасей. В синодальном переводе говорится о жене как о помощнице, которая сотворена для мужа. Однако это недостаточно точно передает смысл древнееврейского подлинника. Правильнее было бы перевести: "сотворим ему восполняющего, который бы был перед ним" [5, с. 63].

Профессор Троицкий в книге "Христианская философия брака" пишет: "Таким образом, здесь говорится не о восполнении в труде, а о восполнении в бытии. Жена, прежде всего, нужна мужу, как его alter ego, второе "Я". Таким образом, библейское повествование постулирует истину о двуединстве человека, реализуемого в брачном союзе, равносущных, соединенных любовью мужа и жены" [5, с. 63].

Следует отметить, что сущность брака после грехопадения не изменяется.

"Оставит человек отца и матерь свою и прилепится к жене своей, и будут два одна плоть" (Быт. 2, 24).

Господь Иисус Христос также приводит эти слова во время Своей земной жизни: "И будут два одной плотию, так что их уже не двое, но одна плоть" (Мф. 19, 5-6).

Х. Яннарас следующим образом говорит о сущности брака: "Природная связь с родителями разрывается, чтобы дать место новому отношению. Оно знаменует собой выбор и добровольную преданность мужчины и женщины друг другу, что приводит не просто к совместной жизни и дружбе, нравственной и духовной близости, но и к слиянию по плоти, единству жизни буквально, т.е. сосуществованию" [21].

Но христианство, которое высоко ценит брак, в то же время освобождает человека и от необходимости брачной жизни. С христианской точки зрения, чтобы исполнить жизнь как любовь и общение, брак не является строго необходимым. Существует альтернативный путь в Царство Божие - монашество. Это есть отказ от естественного самоотречения в любви, которым является брак, и выбор более радикального пути через послушание и аскезу, при котором единственным источником существования для человека становится обращенный к человеку призыв Бога.

Оба эти пути в христианстве равным образом признаны и почитаемые как ведущие к общей цели.

Следующая проблема, рассматриваемая христианской антропологией - происхождение от Адама и Евы всего рода человеческого.

Этим положением утверждается единосущие всех людей живущих на земле.

"От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли" (Деян. 17,26).

Слова из молитвы Товии: "Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою - жену его. От них произошел весь род человеческий" (Тов. 8, 6).

"Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили" (Рим. 5, 12).

"Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так и правдою одного всем человекам оправдание к жизни" (Рим. 5, 18).

Строение человека

Далее мы рассмотрим проблемы состава человеческой природы, образа и подобия Божия в человеке - основных понятий антропологии.

Христианская антропология утверждает, что человеческая ипостась является сложной, она заключает в себе различные природы. С этим согласны все богословы. Но сколько этих природ?

В этом отношении богословы делятся на два условных лагеря - трихотомистов и дихотомистов. Дихотомисты признают в человеке две различные природы: душу и тело. Трихотомисты признают в человеке три различные субстанции: дух, душу и тело. Они считают, что дух отличается от души не менее радикально, чем тело.

В пользу своей гипотезы трихотомисты приводят следующие ссылки на священное Писание: "И ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится без порока".

У многих отцов Церкви, особенно ранних, говорится о трехсоставности человеческой природы. Святой Иустин ("О воскресении", 10 гл.) писал: "Тело есть жилище души, а душа - жилище духа; и эти три сохраняются в тех, которые имеют надежду и веру в Бога" [Цит. по: 5, с. 70].

Священномученик Ириней Лионский ("Против ересей", 5-я книга) говорит: "Совершенный человек состоит из трех: плоти, души и духа, и в коих один (дух) спасает и образует, другая (плоть) соединяется и образуется, а средняя между сими двумя (т.е. душа) тогда, когда следует духу, возвышается им, а когда угождает плоти, ниспадает в земные похотения" [Цит. по: 5, с. 70].

Большинство отцов Церкви, говоря о трехсоставности человеческой природы, хотя и проводят различия между духом и душой, однако не рассматривают дух как самостоятельную, отличную от души субстанцию [5].

Тело

Интересен взгляд христианской антропологии на значение тела в составе человеческой природы. Этот взгляд существенным образом отличается от того, как понималась телесность в античности. В античной философии ценность человека, его достоинство всегда связывалось с его душой, и спасение человека всегда мыслилось как спасение только души. Тело же всегда рассматривалось как злое начало, враждебное по отношению к духу.

Отношение античного человека к телесности запечатлено в известной поговорке эллинистического периода "тело - темница" или "тело - гроб".

Примером такого отношения к телесности могут быть следующие слова известного философа-стоика Сенеки:

"Я - высокое существо и рожден для большего, нежели быть рабом своего тела, на которое я смотрю лишь как на оковы, надетые на мою свободу. В таком отвратительном жилище обитает душа". Аналогичные высказывания можно найти у многих языческих философов древности. Некоторые из них, например, Плотин, признавались, что им стыдно за то, что они имеют тело.

Для христианства принятие такого взгляда на значение тела в составе человеческой природы было изначально невозможно в силу факта Боговоплощения. Хотя христианство всегда учило о преимуществе духовного, вечного, нетленного над вещественным, телесным и смертным, тем не менее, утверждение этого иерархического принципа в христианстве никогда не выливалось в отождествлении телесности с чем-то злым и человека недостойным.

Святой Иустин Философ в полемике с язычниками замечает: "Если плоть поистине бесполезна, почему Христос исцелил ее" [Цит. по: 5, с. 72]. Более того, Церковь восприняла от библейской традиции взгляд, согласно которому человеком может называться только существо, состоящее из тела и души. Только такое психофизическое единство и может в собственном смысле называться человеком. Душа сама по себе человека не составляет.

Христианская традиция более позднего времени, связанная с возникновением монашества, несмотря на распространенную практику "умерщвления плоти", никогда не рассматривала аскезу как борьбу с телесностью, как стремление освободиться от оков тела и т.д.. Наоборот, аскеза имеет своей целью освобождение тела, через достижения бесстрастия, через освобождение всего человека от страстей, включая душу и тело.

Как понимает христианская антропология назначение тела в составе человеческой природы? Каковы его функции?

Прежде всего, тело есть жилище души, ее материальный носитель, посредством которого невещественное начало живет и действует в материальном мире. Кроме того, тело есть инструмент, орудие души, без которого душа сама по себе в этом мире ничего сделать не может. Однако не следует рассматривать тело как нечто утилитарное, вспомогательное и случайное.

Тело - не просто случайное прибавление к душе, а один из уровней человеческой личности. Личность выражает себя и посредством тела. Можно сказать, что тело является пространственной границей личности.

В заключение нужно сказать о хранении тела в чистоте. В христианской антропологии тело - храм Духа Святаго. "Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?"(1 Кор. 6, 19). «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят, а этот храм – вы» (1 Кор. 3, 16-17).

Человек качественно отличается от всех других животных. "Человек, – писал Н. А. Бердяев, – есть принципиальная новизна в природе". Тело человека – культурное тело, оно одухотворено и подчинено высшим целям человека. Форма человеческого тела духовна и лицо человека духовно [1, с. 53].

Принципиальное отличие человека состоит в свободном отношении к переживаниям органических потребностей. С помощью воли человек может блокировать ощущение голода и жажды, преодолевать чувство страха и боли, если это необходимо для достижения личностно значимых целей.

В психологии постулируется, что человеческое тело – его форма, строение, функционирование есть продолжение эволюционного ряда, а произошел человек от общего с обезьяной предка, в связи с развитием языка как средства общения, использованием орудий труда и распределением труда [18].

Это положение материалистической парадигмы позволило списывать многие пороки человека на его животную природу. Некоторые психологи (Перлз, Роджерс и др.) даже используют термин организм как синоним слова человек. Маслоу, критикуя Фрейда и других психологов, писал, что нельзя списывать человеческую агрессивность на то, что человек произошел от животных и у него, поэтому, животные инстинкты. Животные гораздо чаще демонстрируют сотрудничество, любовь, чем скупость, эгоизм, агрессивность. У человека к тому же есть чисто специфические человеческие свойства: самопожертвование, стыд, любовь, юмор, совесть, патриотизм и т.д., поэтому нельзя выводы, сделанные при наблюдении за лягушками, лососями и белыми крысами переносить на человека, как это делают психологи-бихевиористы [20].

Христианская антропология говорит о том, что самое печальное, что зло внушило людям «требованиями природы» называть требования греха. Требование природы – дышать, в меру питаться, согреваться, уделять часть суток сну…

Сколь чище и нравственно выше человека сейчас даже та пошатнувшаяся природа, из которой создано его тело.

Душа

В христианской антропологии тема души является достаточно разработанной. Общее определение человеческой души дает святой Иоанн Дамаскин ("Точное изложение…", кн. 2, гл. 12): "Душа есть сущность живая, простая и бестелесная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной фигуры или формы. Она действует при помощи органического тела и сообщает ему жизнь, возрастание и силу рождения. Ум, или дух, принадлежит душе не как что-либо другое, отличное от нее самой, но как чистейшая часть ее. Душа есть существо свободное, обладающая способностью хотения и действования. Она доступна изменению со стороны воли".

Прп. Макарий Великий дает определение души: «…душа есть тварь умная, исполненная красоты, великая и чудная, прекрасное подобие и образ Божий… Нет иной такой близости и взаимности ни у одной твари, какая есть у души с Богом и у Бога с душою».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин?): «Душа – младенец бессмертия, беззащитный и жалкий в условиях окружающего нас мира. Как нужно прижимать к груди своей, к сердцу своему – свою душу. Как нудно любить ее, предназначенную для вечной жизни. О, как нужно очищать даже малейшее пятнышко с нее…».

Основные свойства человеческой души: духовность, самостоятельность, разумность, сознательность, бессмертие, свобода.

Самостоятельность тесно связана с духовностью, с отличием от тела. Свойство самостоятельности означает, что душа есть особая субстанция, отличная от тела, а не есть лишь некий феномен или совокупность феноменов, являющихся продуктом высшей нервной деятельности человека.

Самостоятельность проявляется, прежде всего, в способности самосознания, т.е. в способности отличить себя от своего тела, от видимого мира и от содержания собственной жизни. Именно благодаря этой способности человеческой души для человека возможно такое действие как покаяние, потому что покаяние основано на осознании человеком нетождественности самого себя и своих поступков.

Разумность и сознательность души выражается в способности рассудочного познания и в способности религиозного ведения, а также в даре слова, способности членораздельной речи.

Наиболее ярко вера Ветхого Завета в бессмертие души выражена у Моисея в Быт. 37, 35. Это слова патриарха Иакова после того, как он узнал о смерти Иосифа: "с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю".

В Новом Завете вера в бессмертие души выражена наиболее ясно.

Свобода - это нечто такое, что принадлежит не только душе, но человеку как таковому. Это скорее характеристика не души, а личности, состоящей из души и тела.

О свободе можно говорить в двух смыслах: с одной стороны о свободе формальной или психологической, и о свободе нравственной или духовной, с другой. Православная антропология, основываясь на учении преподобного Максима Исповедника (VII в.), различает в человеке две воли: волю физическую как способность желать и действовать ради удовлетворения желания и волю гномическую как способность самоопределяться по отношению к желаниям своего естества, т.е. избирать одни желания, а другие отвергать.

Формальная (психологическая) свобода - это способность направлять свою волю, деятельность на те или другие предметы, избирать тот или иной путь, отдавать предпочтение тем или другим побуждениям к деятельности. На этой способности человека основаны многие заповеди Священного Писания. Втор. 30, 15: "Вот, Я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло". Дальше говорится о необходимости делать выбор между этими предложенными началами. В Ис. 1, 19-20: "Если захотите и послушаете, то будете вкушать блага земли. Если отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас". Эта формальная свобода сохраняется у человека и после грехопадения, она сохраняется даже в аду. Сама по себе формальная свобода вовсе не является признаком совершенства. Скорее наоборот. Она свидетельствует о некотором несовершенстве, поскольку Бог не имеет воли гностической, т.к. не имеет потребности выбирать из различных возможностей. Любой выбор всегда связан с некоторым несовершенством: незнанием, сомнением, колебанием, а Бог всегда в совершенстве знает Свои цели и средства для их достижения. Поэтому Бог является совершенно свободным существом. Он свободен в том смысле, что Он всегда является таким каким хочет быть, и всегда действует таким образом, каким желает; ничто Ему не препятствует, никакая необходимость, ни внутренняя, ни внешняя, над Ним не довлеет. Такая свобода называется свободой нравственной, духовной. Поэтому сама по себе способность выбора, без духовной свободы, еще не делает человека свободным.

Наиболее ярко в Священном Писании эта мысль выражена в Рим. 7, 19-23: "Доброго, которого хочу, не делаю, злое, которого не хочу, делаю". Поэтому путь к истиной свободе лежит через освобождение от тирании греха и от власти природной ограниченности, которая, сама по себе не являясь грехом, является следствием грехопадения.

"Всякий, делающий грех, есть раб греха… Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8, 34-36). Апостол Павел говорит: "Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха