Норвегия. Начало истории

областей.

Скандинавы оказали воздействие на те районы, где они создали многочисленные поселения и основали королевства и графства. В то же время именно в эпоху викингов Скандинавия по настоящему «открылась» для Европы. Занесенные из Европы ростки христианства в итоге привели к культурной переориентации. Немаловажно было и то, что за границей скандинавы ознакомились с более сложными формами политической организации общества — княжеским или королевским правлением. Среди прочего они также осознали роль городских центров.

Последние два-три десятилетия IX в. были не только временем походов Оттара и начала заселения норманнами Исландии. В этот же период произошла и знаменитая битва при Хаврсфьорде в Ругаланне. Согласно скальдической поэзии того времени, король Харальд Хальвданарсон (позднее получивший прозвище Прекрасноволосый) одержал здесь победу, которая, согласно стихотворному тексту, принесла ему власть над Ругаланном, а возможно, и над Агдером. исландские и норвежские авторы саг и хроник начиная с XII в. именуют его первым королем, правившим всей Норвегией. А Снорри Стурлусон в своде саг о конунгах (королях), «Круге земном» («Хеймскрингла»), относящемся примерно к 1230 г., отмечает, что Харальд покорял одну область за другой, пока не одержал решающую победу при Хаврсфьорде.

История объединения Норвегии рассказана Снорри много позже описываемых им событий. Но, вероятно, все же есть причины тому, что Харальд оставил в истории более долговечный след, чем предыдущие норвежские военные вожди. Похоже, центр королевства Харальда и владений его преемников находился на юго-западе страны, откуда их власть простиралась на север, включая Хордаланн. Здесь вдоль прибрежного морского пути располагались королевские усадьбы — временные места пребывания короля и его хирда, или дружины. Они путешествовали от усадьбы к усадьбе, принимая угощение от местных жителей, устраивавших совместные пиры, так называемые «вейцлы», а также другие дары, то есть жили за счет различных податей с местного населения и натуральных продуктов, которые давала земля. Это был единственный способ эффективного осуществления королевской власти, пока не возникла постоянная местная администрация.

Безусловно, власть Харальда временами распространялась и на другие области страны. Однако неясно, и вряд ли мы это когда-нибудь узнаем, насколько сильно ощущалось там его присутствие. Традиционная точка зрения о принадлежности Харальда к династии королей Уппланна (внутренние возвышенные области Эстланна) является весьма спорной. Учитывая состояние дорог и инструментов власти, а также уровень политической организации того времени, трудно поверить, что он осуществлял постоянный, прямой контроль далеко за пределами центральной части королевства. Если и можно сказать, что он управлял другими областями страны, то происходило это скорее всего через посредство мелких независимых вождей.

Харальда Прекрасноволосого можно считать первым правителем, сделавшим важный шаг к объединению Норвегии, но не единственным великим «собирателем королевства». Объединение королевства — длительный процесс, в течение которого норвежская территория перешла под власть одного королевского рода и была организована как политическая единица.

Объединение Норвегии представляло собой часть более глубоких изменений. Оно шло параллельно с общеевропейскими событиями, которые привели к образованию системы малых и средних государств, основанных на территориальном единстве под королевской или княжеской властью. Так, в Скандинавии объединение Дании и Швеции произошло примерно в тот же период, что и Норвегии.

Процессы, происходящие в Скандинавии, имели серьезные последствия для остальной Европы, и наоборот. Набеги викингов в некоторых землях привели к необходимой для обороны консолидации власти. В свою очередь скандинавы получили полезные уроки в области политической организации от тех чужестранцев, которых они стремились покорить. Кроме того, в заморских походах хёвдинги и другие знатные викинги обогащались и оттачивали воинское мастерство — и то и другое им пригодилось по возвращении домой. Власть некоторых из первых норвежских королей имела в своей основе собственный опыт и богатства, добытые во время «викингского прошлого».

Таким образом, три скандинавских королевства образовались под влиянием схожих обстоятельств. В ходе борьбы за политическое лидерство каждая из воюющих сторон часто обращалась за помощью к соседним королевствам. Кроме того, «собиратели королевств» в какой-то степени соперничали за владение территориями. В эпоху викингов первенство принадлежало датским королям-завоевателям. У них были территориальные претензии как на норвежские, так и на шведские земли, и они влияли на политическое развитие обеих стран.

Объединение Норвегии представляло собой военно-политический процесс, для завершения которого потребовалось более трехсот лет. В общих чертах он делится на два этапа. О начале первого этапа всерьез можно говорить применительно к периоду правления Харальда Прекрасноволосого. До середины XI в. королевство с центром на западном побережье с переменным успехом пыталось контролировать ближние и дальние регионы страны. Король Олав Харальдссон Толстый (после смерти канонизированный как Олав Святой), правивший, очевидно, в 1015—1028 гг., был первым, кто напрямую подчинил себе большую часть страны. Однако его правление было лишь эпизодом в тот период, когда у датских королей была власть над различными, большими или меньшими, районами Норвегии, в первую очередь над Виком, ближайшей к Дании областью Осло-фьорда.

Только после смерти короля Кнута Могучего в 1035 г. и распада североморской империи датчан норвежским королям удалось установить постоянный контроль над основной частью Норвегии. В XI в. при королях Магнусе Олавссоне и Харальде Сигурдарсоне (Суровом Правителе) Норвегия какое-то время вела наступление на соседей. На юге они увеличили свои владения от Ранрики вплоть до р. Гёта-Эльв; одновременно Харальд Суровый Правитель довел до конца план своего сводного брата Олава Харальдссона, подчинив себе все королевство, включая богатые сельскохозяйственные районы Трённелага и Уппланна (внутренняя территория Эстланна).

Затем последовал период относительной политической стабильности и мира. Но иногда в Норвегии одновременно правили двое или больше королей, опиравшихся на центры власти в различных областях страны — явное свидетельство того, что ее политическое объединение было далеко от завершения. После смерти в 1130 г. короля Сигурда Крестоносца претензии его сына Магнуса на роль единоличного правителя обернулись борьбой за трон. Она продолжалась следующие сто лет и позднее получила название «гражданских войн».

Гражданские войны составляли второй и завершающий этап процесса объединения. Они закончились победой «биркебейнерского» королевства, основанного Сверриром и его потомками, и установлением их единовластия во всей стране. Первоначально центром этого королевства был Трённелаг. Победа над Магнусом Эрлингссоном позволила Сверриру в 1180-х гг. овладеть Вестланном. На заключительный период правления и первые годы после его смерти (1202) пришелся конфликт между биркебейнерами («лапотниками») и баглерами («церковниками»), прежде всего за контроль над Эстланном. В конце концов в 1220-х гг. при Хаконе Хаконарсоне биркебейнеры овладели этой областью, что положило конец борьбе за объединение норвежской территории под властью одного короля.

Все, что теперь оставалось, — завершить колонизацию норманнами северо-восточных земель вдоль побережья Финмарка. Она проходила в период Высокого и Позднего Средневековья. Со времен Сверрира Емтланн также находился под властью норвежской короны. Но его население, связанное с приходами, находившимися в Швеции, полностью так и не было инкорпорировано в норвежское сообщество. К югу королевство простиралось до устья р. Гёта-Эльв; именно в этой точке сходились владения трех средневековых королевств Скандинавии.

Вначале национальная монархия утверждалась путем завоеваний. Владения первых королей объединялись в основном под их личной и порой недолговечной властью. Авторитет, которым они обладали, был связан скорее с контролем над подчиненными группами населения, чем над территорией как таковой. И власть в значительной мере строилась на личности конкретного монарха и его энергии. Он обеспечивал себе поддержку дарами и благодеяниями, а также наказывая врагов и нарушителей спокойствия. Тогда еще не существовало постоянного административного аппарата, сохраняющего стабильность в государстве после смерти короля-завоевателя.

Территориальное объединение страны шло медленно из-за длительного процесса формирования социально-политической организации и связанной с ней идеологии, способных спаять королевство воедино и до определенной степени не зависящих от личности короля. Этот организационный процесс объединения по-настоящему начался лишь в середине XII в. Тем не менее уже на первом его этапе были предприняты некоторые важные шаги в борьбе за собирание государства.

Создание единого королевства, охватывающего всю территорию страны, в значительной мере зависело от взаимоотношений короля и светской аристократии. Тема конфликта между королем и «большими людьми» никогда не исчезала из скальдической поэзии и саг. Тем не менее формирование норвежской знати, обладающей влиянием на местном и региональном уровнях, было необходимой предпосылкой объединения королевства. Чтобы распространить власть за пределы своих традиционных владений, Харальду Прекрасноволосому и его непосредственным преемникам приходилось вступать в союз с вождями и «большими людьми» тех земель, которые королю не подчинялись. Привязывая таких людей к себе через взаимозависимые отношения, король заставлял их осуществлять официальную власть от его имени и предоставлять военную помощь в обмен на долю в королевских доходах и королевское покровительство. Но такая административная структура всегда была палкой о двух концах: хёвдинги «сотрудничали» с королем только до тех пор, пока это отвечало их собственным интересам.

Что касается Олава Харальдссона (Святого), то он проводил более продуманную политику подчинения старой знати. Один из способов заключался в назначении местных хёвдингов управляющими королевскими усадьбами (аппепп), наделенными также официальными полномочиями. Другим способом было завоевание поддержки местных «больших людей» в качестве противовеса власти аристократов-хёвдингов. Во времена Олава, а возможно, и раньше, монархия стремилась укрепить связи с хёвдингами и другими «большими людьми», назначая их лендрманами, получавшими в обмен на вассальную присягу и королевскую службу королевские земли или усадьбы. Однако Олаву Харальдссону так и не удалось «приручить» хёвдингов-аристократов. Не сумел он в конечном счете и отстоять свою власть в борьбе с королем Дании и Англии Кнутом Могучим, вступившим в союз с теми норвежскими «большими людьми», чье влияние Олав ограничил. Но его сын Магнус и сводный брат Харальд Сигурдарсон уничтожили или изгнали из страны самых непокорных представителей старых хёвдингов. Первый этап борьбы за территориальное объединение закончился, когда часть «больших людей» была уничтожена, а остальные — привязаны к королю статусом лендрманов.

Отношения короля с церковью и духовенством развивались куда успешнее, чем со светской аристократией. В эпоху викингов благодаря контактам с Европой христианство быстро распространилось в прибрежных областях Норвегии. Но именно короли вроде Хакона Воспитанника Этельстана (приемного сына уэссекского короля Этельстана), Олава Трюггвасона и Олава Харальдссона провели христианизацию большей части населения, именно они решительно искореняли языческие культы и ввели первые элементы церковной организации.

Миссионерскую церковь возглавлял король. Он же построил первые соборы и закрепил за ними собственность. Королевские приношения заложили и основу церковных владений, которые в дальнейшем существенно увеличились. Епископы-миссионеры были членами хирда, или королевской дружины; назначал их по-прежнему король, даже когда, начиная с правления Олава Спокойного (1066—93), у них появились постоянные резиденции — в Нидаросе (название Тронхейма как религиозного центра), Бергене и, вероятно, несколько позже — в Осло.

Короли-миссионеры были обращены в христианство во время посещений заморских стран, там же они постигли систему взаимодействия между монархией и церковью, которую, естественно, стремились перенести в Норвегию. Очевидно, дело было не только в религиозных соображениях. Новая религия могла послужить разрушению старой языческой социальной организации, противостоявшей королю. Именно так произошло в Трённелаге и Уппланне (Южная и Центральная Норвегия). Здесь объединение страны наряду с принятием христианства, похоже, привело к конфискации владений богатой сельской знати, поклонявшейся языческим богам, и передачи немалой части их собственности церкви.

Обращение в христианство повсюду оборачивалось реорганизацией местных обществ и их подчинением королевской власти. Постепенно вся страна покрылась сетью церквей, все больше контролируемых епископами. В результате был создан церковный аппарат, призванный стать первым механизмом объединения социальной системы в масштабе страны. Через этот аппарат распространялась единая религиозная доктрина, основные положения которой укоренились в умах большинства людей. Были приняты правила соблюдения христианских обрядов, создавшие общий образец поведения.

Как покровитель и глава церкви, король одновременно приобрел власть и возвысился над обществом. Среди духовенства он находил людей, как никто подходящих для роли его советников и помощников. Они умели читать и писать, поддерживали тесные контакты с другими странами, а значит, были знакомы с более передовой организацией общества. В широком смысле духовенство отстаивало дело короля перед народом. Христианское учение без труда позволило мобилизовать себя в поддержку более стабильной светской организации общества, к которой стремилась королевская власть.

Даже при том, что главную роль в создании единого королевства играли аристократия и духовенство, норвежское общество было крестьянским (обществом бондов) и продолжало оставаться таковым на протяжении всего Средневековья. Любая официальная власть могла сформироваться, лишь имея поддержку в общественном мнении. Потребность бондов хотя бы в относительном мире и спокойствии, юридической и политической стабильности представляла собой важную черту политико-административного развития страны. Эта потребность удовлетворялась королем как гарантом соблюдения законов и военным руководителем. Таким образом, он брал на себя социальные функции, создававшие условия сохранения и поддержки монархии как института. Скальдическая поэзия того времени превозносит первых королей — Харальда Прекрасноволосого, Хакона Воспитанника Этельстана и Олава Харальдссона — за жесткое преследование воров и насильников; последние двое воспеваются также как творцы и хранители законов. Поддержание законности со временем стало приносить доход в виде штрафов и конфискаций; постепенно развивался и административно-правовой аппарат, ставший оплотом королевской власти.

В качестве военного лидера король заключал с бондами из разных областей страны соглашения о постоянной экономической и военной помощи в кризисные периоды. Именно таким образом формировался лейданг, или военно-морское ополчение, — призывное войско во главе с королем, для которого бонды сообща снаряжали боевые корабли, поставляли солдат, продовольствие и оружие. В середине X в., в правление Хакона Воспитанника Этельстана, такое войско было создано в Вестланне и, скорее всего, в Трённелаге. Позднее, по мере распространения королевской власти, оно появилось и в других прибрежных областях.

Большое значение для развития отношений между королем и крестьянством имело народное собрание, или тинг. Общие собрания всех свободных людей (альтинги), вероятно, возникли еще в доисторические времена; на них улаживали споры, решали хозяйственные и некоторые политические вопросы, представлявшие общий интерес. Позднее, в Средние века, подобные собрания сохранились в качестве местных органов как в городах, так и в сельской местности. Некоторые из них приобрели особое значение, поскольку обладали полномочиями провозглашения короля: претендента признавали королем в ходе юридической церемонии обмена обязательствами между ним и участниками. Лишь король, провозглашенный на тингах, пользовался авторитетом, поэтому к такому признанию стремились все претенденты на престол.

В источниках, относящихся к первому этапу территориального объединения, впервые упоминаются лагтинга. Эти собрания занимали более высокое положение, чем древние альтинга, так как охватывали население более крупных территорий. Дошедшие до наших дней старые «областные законы» отражают правовую ситуацию XII в., хотя некоторые их положения относятся к более ранним периодам. Здесь лагтинги выступают в качестве высших юридических собраний страны, единственных, имевших право ратифицировать законы. Областные уложения двух старейших собраний — Гулатинга в Западной Норвегии и Фростатинга в Трённелаге — свидетельствуют о сильном влиянии интересов королевской власти и о ее более действенном юридическом контроле. О Двух других древних лагтингах