Великая Осада Мальты

положения при дворе вице-короля развернулась дискуссия, причем некоторые вообще были против посылки какой-либо помощи, даже если Мальту придется отдать туркам. Аргументом служило то, что Рыцари не были подданными испанского короля Филиппа II, и, следовательно, не должны были рассчитывать на его помощь. Другие ссылались, на то, что Рыцарей в свое время выбили с Родоса, когда ни один христианский монарх им не помог, и нечего ожидать, что испанский король должен это сейчас делать. Дон Гарсиа, однако, не был согласен с такими аргументами. Он считал, что Мальта была испанским подарком для Рыцарей в тяжелые для них времена, но убеждал всех, что Сицилия находится под угрозой со всех сторон. Турки угрожают с севера из Белграда и Венгрии; восток весь захвачен мусульманами; запад блокирован французами – союзниками турок; остается лишь юг, где решается судьба Мальты. Если остров падет, то, без всякого сомнения, станет плацдармом для вторжения на Сицилию. Этот аргумент ранее никогда особо не принимался в расчет вице-королем, однако в свете героизма Мальты, он теперь испытывал чувство стыда. Это побудило его, наконец, послать Ла Валетту послание, в котором он обещал к концу августа прислать 24 галеры и 14000 солдат. Но Дон Гарсиа не понимал, что Рыцарям и мальтийцам надо еще дожить до этого времени.

Тем временем Мустафа Паша на Мальте готовил очередной, и, как он ожидал последний штурм. Он решил атаковать только Сенглеа. Если Ла Валетт начнет посылать подкрепления, то постепенно ослабит гарнизон Биргу. Еще турецкий командующий планировал вести активные саперные работы против мощных бастионов Биргу, с целью произвести взрыв в самый неожиданный момент. Помимо того он приказал начать строить большие осадные башни и машины, снабженные перекидными мостиками, с помощью которых его бойцы должны были преодолевать стены бастионов.

Турецкий главнокомандующий наметил подвести мину под Кастильский бастион 18 августа. На этот же день он наметил атаку на Сенглеа, которая должна была развиваться тем же путем, что и раньше. Затем все зависело от ситуации в Биргу.

Как обычно, Ла Валетт собирался посылать резервы в Сенглеа, видя, что натиск усиливается, однако, то, что Биргу атаке не подвергся, его насторожило. Он сразу подумал о возможности какой-то турецкой уловки и, несмотря на свое желание, воздержался от посылки подкреплений. Это не ускользнуло от внимания Мустафы Паши, понявшего, что Ла Валетт в ловушку не попал. Не выжидая больше, он приказал инженерам подорвать мину под Кастильским бастионом. Мощный взрыв обрушил основную стену бастиона. Еще до того, как пыль и обломки упали на землю, войска Пиали рванулись в пролом и захватили плацдарм для атаки самого города. Зазвонили колокола церкви Св.Лаврентия, подавая сигнал, что враги пробили укрепления и входят в город.

В этот момент Гроссмейстер находился в часовой башне на главной площади Биргу, где размещалась его ставка. Отсюда он мог контролировать все происходящее, но сейчас требовалось его личное участие. Ла Валетт только надел на голову морион, взял у солдата пику и призвал своих людей следовать за ним. Затем он устремился к Кастильскому бастиону. Присутствие семидесятиоднолетнего Гроссмейстера, ведущего горстку рыцарей в битву, немедленно привлекло внимание всего населения, и он был поддержан множеством горожан.

В первом столкновении на дымящихся развалинах бастиона близко от Гроссмейстера разорвалась граната, ранившая его в ногу. Но, несмотря на призывы окружающих покинуть битву, Ла Валетт повел в яростную атаку Рыцарей, солдат и вооруженных чем попало мальтийцев. Если под руку ничего не попадалось, во врага метали камни. Турки были удивлены, когда эта пестрая волна яростно нахлынула на них, поколебала их ряды и выбила из города. Сильно хромая, Ла Валетт продолжал вести своих людей, крича им, чтобы они не останавливались до тех пор, пока турецкие знамена остаются на стенах. Он считал свое присутствие необходимым, поскольку оно вдохновляло всех вокруг на дальнейшие усилия, и лишь когда турки были окончательно отброшены, позволил перевязать свою рану.

Турки атаковали ночью снова. Корабли Канделисса, расположившиеся рядом с мысом Байи, начали мощный обстрел, сильно облегчавший сухопутным войскам достижение их целей. Защитники держались стойко, но Мустафа Паша упорствовал, чувствуя, что надолго их не хватит. Ла Валетт тоже чувствовал это. Потери были тяжелыми, резервов не было. Припасы заканчивались, госпиталь был полон раненными. Все кто оставался на ногах, сражались, хотя многие укрепления сравнялись с землей. Скудные запасы воды пытались пополнять, собирая капли, стекавшие с крыш после редкого дождя. Недостаток снарядов для пушек компенсировали как могли, отыскивая турецкие ядра, залетавшие в город.

Но когда турки покатили свои осадные машины к оставшимся стенам, команды мальтийских рабочих смогли разрушить их. А к Рыцарям и солдатам, продолжавшим сражаться на стенах, присоединились даже женщины, опрокидывавшие на турок котлы с кипятком. Дети и женщины, кому не находилось места на стенах, кормили и обслуживали бойцов, помогая им чем могли.

23 августа Совет пришел к выводу о возможном оставлении Биргу и переходе в форт Сан-Анджело. Город был изрешечен вражескими снарядами, и дальнейшее сопротивление представлялось невозможным. Но Ла Валетт решительно отверг такое предложение. Он полагал, что если Биргу будет оставлен, Сенглеа и Сент-Микаэль тоже падут, и это будет концом Мальты и Ордена. Кроме того, что станет с жителями Биргу, которые не могут поместиться все в Сан-Анджело, поскольку он довольно мал? Ла Валетт заявил, что не оставит ни одного верного ему мальтийца на милость турок. Если Рыцарям и мальтийским мужчинам и женщинам суждено погибнуть, они погибнут вместе. Ни один из членов Совета не нашелся, что ответить на такой аргумент. И их молчание означало, что выбор сделан. Чтобы утвердить свое решение, Ла Валетт сказал: «Нет, братья, есть только одно место, где мы должны остаться и сражаться. Здесь мы или должны будем вместе погибнуть, или с божьей помощью изгнать наших врагов.»

Приняв решение оставаться в Биргу, Ла Валетт перевел большую часть гарнизона Сан-Анджело в город, оставив лишь прислугу орудий. Перекидной мост, соединявший форт с городом был разрушен, и Биргу остался в изоляции.

Хотя положение защитников становилось безнадежным, все усилия турок были тщетными. Больше всего тревожился Мустафа Паша, боясь предстать перед султаном с рапортом о поражении. Он пытался найти выход из тупика, но видел, что дальнейшая осада встречала многочисленные препятствия. Суда, перевозившие необходимые припасы, были захвачены на пути к Мальте сицилийскими галерами, и теперь муки хватало только на 25 дней. Заканчивался порох, и приходилось уменьшать заряды для пушек. Большой проблемой становились эпидемии, не поддававшиеся никакому контролю и косившие его людей. Могли возникнуть и еще большие трудности, поскольку адмирал Пиали уже просил разрешить отвести флот. Пришло время применить все военные хитрости, известные Мустафе Паше.

Все оставшиеся осадные машины были брошены против бастионов Биргу, но мужество мальтийских рабочих, ведомых Рыцарями Кларамоном и Гуаресом де Перейра, снова спасло ситуацию. Он выбрались через стену бастиона и успели захватить осадную башню раньше, чем янычары на верхней площадке поняли, что происходит. Перебив всех турок, бывших внутри, мальтийцы не стали разрушать башню, и Рыцари и солдаты забрались в нее, прихватив пару пушек, и вели огонь по туркам.

В отчаянии, Мустафа Паша распорядился подвести мины под уже наполовину разрушенные бастионы Биргу, чтобы обвалить сразу всю систему укреплений. Подкопы велись и под различные части самого города. Но и на этот раз мальтийские рабочие, в основном камнетесы и каменщики, провели подкоп изнутри города и встретили врага под землей. В ход пошли кирки и лопаты. Часто подкопы обрушивались и погребали под собой и врагов, и своих.

Хотя защитники продолжали сражаться и использовали все средства, чтобы не пропустить турок, но всем было ясно, что это последние усилия, и конец близок. Даже беспримерное мужество израненных и измотанных борьбой Рыцарей и других бойцов на брешированых и полуразрушенных бастионах было уже недостаточным. Спасти их могло только еще одно чудо.

Возможно, не обошлось без вмешательства высших сил, когда Мустафа Паша вдруг стал рассматривать возможность отложить штурм и даже зимовать на Мальте. Так можно было перегруппировать силы, получить подкрепления и собрать необходимые припасы и снаряжение для последующего штурма. Но для этого требовалось, по крайней мере, захватить столицу острова Мдину. Тогда можно было надеяться на понимание султана, и появлялась возможность хранить пушки и снаряжение в городе. Слово благодаря молитвам защитников, Мустафа Паша остановил атаки на Биргу и Сенглеа и повел свои войска на столицу.

Гарнизон Мдины был очень мал, поскольку губернатор города португалец Дон Мескита послал своих лучших воинов в Биргу в самом начале осады. Понимая неизбежность атаки на город и отсутствия возможностей для сопротивления, он до того, как вступить в неравный бой, решил прибегнуть к последнему средству, надеясь, что турки поддадутся на его уловку. У него не было солдат, но зато было много горожан и крестьян, нашедших приют в городе. Выбрав некоторых из их числа, он велел им переодеться в форму солдат и послал караулить на стены. Он также сконцентрировал свою немногочисленную артиллерию на той стороне, откуда ожидал появления турок.

Его блеф сработал. Когда турки подошли к городу, они обнаружили хорошо обороняемую твердыню. Дон Мескита для усиления впечатления еще и приказал своим пушкам стрелять до того, как турки попали в зону досягаемости их огня. И прежде чем приунывшие турецкие войска были посланы в бой, доклады его офицеров заставили Мустафу Пашу, опасавшегося нового Сент-Эльмо, оставить свою идею и возобновить атаки на Биргу и Сенглеа.

Но все это дало Рыцарям необходимую недельную отсрочку, а Ла Валетту – возможность отправить новое послание Дону Гарсиа вице-королю Сицилии. Он призывал без промедления прислать какую возможно помощь. Более того, Гроссмейстер писал, что это послание может оказаться последним, и, обрисовав ужасное положение Мальты, сообщил Дону Гарсиа, что войска следует высаживать в Меллихе, на западной оконечности Мальты, чтобы не быть замеченными турками из Большой Гавани и Марсамшетта.

Послание было своевременным. Дон Гарсиа отбыл 25 августа на 24 галерах с 8000 воинов, но попал в шторм, повредивший его корабли и измотавший людей. Он вынужден был возвратиться в Лимозу на Сицилии. Там его и нашло письмо Ла Валетта.

Атака на Биргу и Сенглеа была назначена на 1 сентября. Но защитники сразу подметили, что огонь и натиск турок стали ослабевать. Три месяца боев не могли не сказаться. Это произвело благоприятное впечатление на обороняющихся, впервые поверивших в возможность своей победы и снятия осады. Но Мустафа Паша не собирался отступать, и его атаки заметно ослабляли оборону. Исход дела теперь сильнее, чем когда-либо ранее зависел от того, прибудут ли войска с Сицилии вовремя или нет.

Флот, везший эти войска и рассеянный бурей, продолжал оставаться в Лимозе. Корабли требовали ремонта, а многие солдаты отходили от морской болезни. Медлительный Дон Гарсия, не столь уж и стремившийся ввязаться в бой с турками, не особо беспокоился по поводу этой задержки. Но с его войсками находилось и около 200 Рыцарей из разных частей Европы, собравшихся в Мессине и стремившихся присоединиться к своим братьям на Мальте. Они были крайне недовольны и постоянно побуждали вице-короля к действию. Наконец, 4 сентября флот покинул Лимозу и отбыл на Мальту.

По-видимому, Дон Гарсиа не внял совету Ла Валетта, данному в последнем письме. Он повел свои корабли так, что рисковал быть замеченным со стороны турецкого флота, выходящего из Марсамшетта. В своей истории Ордена Верто утверждал, что движение флота вице-короля испугало турок и стало поводом для их отступления. Может быть, его прибытие и послужило позже таким поводом, но само передвижение, как это ни странно, турками замечено не было, даже при том, что их суда патрулировали Малтийский пролив. Так или иначе, но 6 сентября Дон Гарсия привел свои корабли в Меллиху, как и предлагал Ла Валетт. Следующим утром 7 сентября 8000 воинов начали высадку.

Ла Валетт был немедленно информирован о прибытии подкреплений, но когда он узнал о том, что их всего 8000, то подумал, что такое количество будет недостаточным для того, чтобы изгнать турок. Его беспокоило, что Мустафа Паша тоже сможет узнать об этом, и потому Ла Валетт позволил бежать одному из мусульманских рабов, чтобы тот донес турецкому главнокомандующему о прибытии 16000 христианских войск. Мустафа Паша получил известие, и это совпало с решением Дона Гарсиа отплыть на Сицилию после высадки войск. Перед тем, как уйти в открытое море, его галеры прошли в виду Большой Гавани и произвели тройной артиллерийский салют форту Сан-Анджело, над которым развевался орденский флаг. Это у гарнизона вызвало радость, а у Мустафы Паши глубокое разочарование, поскольку его флот оказался неспособен атаковать суда вице-короля, и те ушли. После всех предыдущих бедствий, прибытие сицилийских войск стало последним перышком, переломившим спину турецкого верблюда. И Мустафа Паша решил покинуть Мальту.

Бомбардировка прекратилась, и всю следующую ночь турки сосредоточили все свои усилия на разборке своих батарей и возвращении пушек на корабли. На следующий день 8 сентября, когда развеялась утренняя дымка, возле полуобвалившихся, выщербленных стен Биргу и Сенглеа не было видно никаких следов вражеских войск. Все они ушли к своим судам в Большой Гавани и у Марсамшетта. Вместо грохота пушек, все услышали из Биргу радующий слух звон колоколов церкви Св.Лаврентия, несшийся над разрушенными городами как весть о победе. Это был день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, и Рыцари и мальтийцы верили, что она помогла им. Ворота открылись, и народ смог ходить свободно, как раньше.

Но у Рыцарей были еще дела. Ла Валетт приказал воинам обоих гарнизонов выкатить свои орудия на удобные позиции, откуда они вскоре открыли огонь по турецкому флоту, покидавшему Большую Гавань.

Когда бомбардиры произвели свои последние залпы по врагу, они присоединились к другим Рыцарям, солдатам и мальтийцам, собравшимся в Биргу, чтобы возблагодарить бога и пропеть Te Deum. Улицы города оставались заваленными пушечными ядрами, обломками металла, камня и прочим военным мусором, словно подчеркивая, через что жителям пришлось пройти.

Но это было еще не все. В разгар церемонии благодарения примчались гонцы из форта Сент-Эльмо и с холма Скиберрас и доложили Ла Валетту, что пока турецкий флот движется к северу, транспорты вернулись назад и уже высаживают солдат в Марсамшетте. Ла Валетт не мог в это поверить и задавал самому себе вопрос: что случилось?

Дело в том, что турки, садившиеся на корабли последними, получили сведения от шпионов относительно того, что численность войск, прибывших с Сицилии, значительно меньше, чем предполагалось. Почувствовав себя одураченным, Мустафа Паша разгневался, решил