Политический портрет Сталина

другое. При этом беспринципный политикан и в том и в другом случае считает себя правым и последовательным. Он спекулирует на том, что массы сегодня часто забывают о том, что им говорилось и обещалось вчера, а назавтра забудут то, что им говорилось сегодня. Если же массы замечают трюк, то беспринципный политикан свой переход на другую точку зрения старается обосновать тем, что теперь якобы политическая и экономическая обстановка, соотношение классовых сил радикально изменились, и поэтому нужны другая политика, тактика, стратегия и прочее.


Сталин как вождь и теоретик  

Гений и злодейство

  Две вещи несовместные...

А.С. Пушкин

Партийный аппарат и кучка окружающих Сталина карьеристов и льстецов упорно, изо дня в день, из месяца в месяц, на всех перекрестках трубят о том, что Сталин – великий теоретик и вождь, гениальный ученик Ленина. Его имя в настоящее время эти "ученые" карьеристы ставят рядом с именами Маркса, Энгельса и Ленина. Всякого, кто этого не делает, берут под сомнение и "обстрел".

Сталин, уцепившись за Маркса, Энгельса и Ленина, за их спиной мошенническим способом намерен пробраться в ряды учителей рабочего класса. Если история не признает его великим человеком, то он не намерен признавать историю и с помощью своих "ученых" карьеристов хочет переделать ее заново.

Если он никогда не способен подняться на вершины теоретического и духовного величия Маркса, Энгельса и Ленина, то он намерен, наоборот, их опустить до уровня своего собственного ничтожества. Если господствующие классы с помощью печати и обработки сознания масс превращали иногда гениальных людей в авантюристов, то почему же господствующая группа авантюристов не может его превратить в гениального человека!

Ленин был вождем, но не был диктатором. Сталин, наоборот, является диктатором, но не является вождем. Какая разница между вождем и диктатором? Подлинный вождь выдвигается прежде всего движением масс, он опирается в первую очередь на массы и на их доверие, он глубочайше связан с массами, постоянно вращается среди них, он идет во главе их, говорит им правду не обманывает их, и массы убеждаются на собственном опыте в правильности его руководства и его поддерживают. Таков был именно Ленин. Диктатор, наоборот, большей частью приходит к власти или через подавление революции, или после спада волны революции, или через внутренние комбинации правящей группы, или через дворцовый переворот, опираясь на государственный или партийный аппарат, армию, полицию. Диктатор опирается в основном не на массы, а на свою верную клику, на армию, на государственный или партийный аппарат; он не связан с массами, он не вращается среди них, он может с ними заигрывать и льстить им, но он обманывает массы, он правит не потому, что массы ему доверяют, а чаще всего вопреки этому. Политика диктатора – это политика внутренних закулисных комбинаций, политика подбора лично ему верных людей, политика оправдания, защиты и возвеличивания его господства. Наполеон, Муссолини, Пилсудский, Хорти, Примо де Ривера, Чан Кайши и прочие – все они в основном укладываются в эту характеристику. В эту характеристику укладывается и диктатура Сталина, хотя его диктатура и отличается коренным образом от буржуазных диктаторов тем, что она выросла на базе пролетарской диктатуры, являясь искажением пролетарской диктатуры и содействуя её дальнейшему искажению и вырождению.

Сталин не был настоящим, подлинным вождем, но ему тем легче было в ходе событий превратиться в настоящего диктатора. Свою роль он занял не благодаря поддержке масс. Он пришел к своему безраздельному господству путем хитрых комбинаций, опираясь на кучку верных ему людей и аппарат, и с помощью одурачивания масс. Он оторван от масс, он не связан с ними, он держится не на доверии масс, а на терроризировании их.


Съезды партий

При жизни Ленина съезды партии проводились регулярно, на каждом крутом повороте в развитии партии и страны. Ленин считал прежде всего необходимым широкое обсуждение партией коренных вопросов внутренней и внешней политики, партийного и государственного строительства. Если в первые годы после смерти Ленина съезды партии и пленумы ЦК проводились более или менее регулярно, то позднее, когда Сталин начал все более злоупотреблять властью, эти принципы стали грубо нарушаться. Особенно это проявилось за последние полтора десятка лет его жизни. Разве можно считать нормальным тот факт, что между 18 и 19 съездами партии прошло более тринадцати лет, в течение которых страна пережила много событий? Эти события настоятельно требовали принятия решений по вопросам обороны страны в условиях Отечественной войны и по вопросам мирного строительства в послевоенные годы. Даже после окончания войны съезд не собирался более семи лет.

Почти не созывались пленумы Центрального Комитета. Достаточно сказать, что за все военные годы Великой Отечественной войны фактически не было проведено ни одного Пленума ЦК. Правда, была попытка созвать Пленум ЦК в октябре 1941 года, когда в Москву со всей страны были специально вызваны члены ЦК. Два дня они ждали открытия Пленума, но так и не дождались. Сталин даже не захотел встретится и побеседовать с членами Центрального Комитета. Этот факт говорит о том, насколько был деморализован Сталин в первые месяцы войны и как высокомерно и пренебрежительно относился он к членам ЦК.

Центральный Комитет, располагая многочисленными факторами, свидетельствующими о грубом произволе в отношении партийных кадров, выделил партийную комиссию Президиума ЦК, которой поручил тщательно разобраться в вопросе о том, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства состава членов и кандидатов Центрального Комитета партии, избранного 12 съездом ВКП(б).

Комиссия ознакомилась с большим количеством материалов в архивах НКВД, с другими документами и установила многочисленные факты фальсифицированных дел против коммунистов, ложных обвинений, вопиющих нарушений социалистической законности, в результате чего погибли невинные люди. Выясняется, что многие партийные, советские, хозяйственные работники, которых объявили в 1937-1938 годах "врагами", в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т.п. не являлись, что они ,по существу оставались честными коммунистами, но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязательств, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения. Комиссия представила в Президиум ЦК большой документальный материал о массовых репрессиях против делегатов 17 партийного съезда и членов Центрального Комитета, избранного этим съездом. Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на 17 съезде партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937-1938 гг.) 98 человек, то есть 70 процентов.

Что собой представлял состав делегатов 17 съезда? Известно, что 80 процентов состава участников 17 съезда с правом решающего голоса вступили в партию в годы революционного подполья и гражданской войны, то есть до 1920 года включительно. По социальному положению основную массу делегатов съезда составляли рабочие (60 процентов делегатов с правом решающего голоса). Поэтому совершенно немыслимо было, чтобы съезд такого состава избрал Центральный Комитет, в котором большинство оказалось бы врагами партии. Только в результате того, что честные коммунисты были оклеветаны и обвинения к ним были фальсифицированы, что были допущены чудовищные нарушения революционной законности, 70 процентов членов и кандидатов ЦК, избранных 17 съездом, были объявлены врагами народа и партии. Такая судьба постигла не только членов ЦК, но и большинство делегатов 17 съезда партии. Из 1966 делегатов съезда с решающим и совещательным голосом было арестовано по обвинению в контрреволюционных преступлениях значительно больше половины – 1108 человек. Уже один этот факт говорит, насколько нелепыми, дикими, противоречащими здравому смыслу были обвинения в контрреволюционных преступлениях, предъявленные большинству  участников 17 съезда партии.


Репрессии

Преступления властителей нельзя вменять

в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.

В. Гюго.

После злодейского убийства С. М. Кирова начались массовые репрессии. Вечером 1 декабря 1934 года по инициативе Сталина (без решения Политбюро – это было оформлено опросом только через 2 дня) было подписано секретарём Президиума ЦИК Енукидзе следующее постановление:

1) Следственным властям – вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;

2) Судебным органам – не задерживать исполнения приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;

3) Органам Наркомвнудела - приводить в исполнение приговора о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров.

Это постановление послужило основанием для массовых нарушений социалистической законности. Во многих фальсифицированных следственных делах обвиняемым приписывалась "подготовка" террористических актов, и это лишало обвиняемых какой-либо возможности проверки их дел даже тогда, когда они на суде отказывались от вынужденных своих "признаний" и убедительно опровергали предъявленные обвинения.

Следует сказать, что обстоятельства, связанные с убийством Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют самого тщательного расследования. Есть основания думать, что убийце Кирова – Николаеву кто-то помогал из людей, обязанных охранять Кирова. Полтора месяца до убийства Николаев был арестован за подозрительное поведение, но был выпущен и даже не обыскан. Крайне подозрительным является то обстоятельство, что когда прикрепленного к Кирову чекиста декабря 1934 года везли на допрос, он оказался убитым при "аварии" автомашины, причем никто из сопровождающих его лиц при этом не пострадал. После убийства Кирова руководящие работники Ленинградского НКВД были сняты с работы и подвергнуты очень мягким наказаниям, но в 1937 году были расстреляны. Можно заметить, что их расстреляли затем, чтобы замести следы организаторов убийства Кирова.

Массовые репрессии резко усилились с конца 1936 года после телеграммы Сталина и Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года, адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро, в которой говорилось следующее:

"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистко-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят партработники и большинство областных представителей НКВД".

Следует, кстати заметить, что с партработниками Сталин не встречался и поэтому мнение их знать не мог. Эта сталинская установка о том, что "НКВД опоздал на 4 года" с применением массовых репрессий, что надо быстро "наверстать" упущенное, прямо толкала работников НКВД на массовые аресты и расстрелы. Массовые репрессии проводились в то время под флагом борьбы с троцкистами.

В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года "О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников" была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что "по мере нашего продвижения вперед к социализму" классовая борьба должна якобы всё более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин. На самом же деле Ленин указывал, что применение революционного насилия вызывается необходимостью подавить сопротивление эксплуататорских классов, и эти указания Ленина относились к тому период, когда существовали и были сильны эксплуататорские классы. Как только политическая обстановка в стране улучшилась, как только в январе 1920 года был взят Красной Армией Ростов и была одержана главная победа над Деникиным, Ленин дал указание Дзержинскому об отмене массового террора и об отмене смертной казни.

Сталин отступил от этих прямых и ясных программных указаний Ленина. После того, как были уже ликвидированы все эксплуататорские классы в нашей стране и не было никаких сколько-нибудь серьезных оснований для массового применения исключительных мер, для массового террора, Сталин ориентировал партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор.


О культе личности и его последствиях

После смерти Сталина Центральный комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения её в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках. Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет. В декабре1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир Ильич Ленин писал:

"Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью".

Это письмо – важнейший политический документ, известный в истории партии как "завещание" Ленина. Он был оглашен по делегациям 13 съезда партии, которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста генерального секретаря. Делегации высказались за оставление Сталина на этом посту, имея в виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и сумеет исправить свои недостатки, которые внушали серьезные опасения Ленину.

Вот письмо Н. К. Крупской, дополняющее ленинскую характеристику Сталина, данную Лениным в его завещании:

"Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Владимира Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, так как знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию, как более близким товарищам Владимира Ильича, и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую сколку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности”.

Это письмо было написано Надеждой Константиновной 23 декабря 1922 года. Через два с половиной месяца, в марте 1923 года, Владимир Ильич Ленин направил Сталину следующее письмо:

“Уважаемый товарищ Сталин, Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать её. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, то сделанное против жены я считаю сделанным против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.

С уважением: Ленин.