Части речи

опознавательным признаком частей речи выступает лексическое значение слов. Например, если мы знаем, что какаду – название птицы, то мы не ищем формальных признаков для того, чтобы сказать, что это слово является существительным. По лексическим значениям путем подведения их под одно из общеграмматических значений слов, объективно данных в языке, определяется принадлежность слова к той или иной части речи (Маслов Ю. С., 156).

Как свидетельствуют исследования частей речи в самых различных, родственных и неродственных, языках, части речи при всем их своеобразии в языках различных типов выступают как наиболее общие и универсальные явления в грамматической системе языков. Общеграмматические значения частей речи безусловно связаны с общечеловеческими формами и законами мышления, отразившимися в наиболее существенных явлениях языковой системы.

Определение специфики частей речи сводится, таким образом, к определению их общеграмматических значений, получивших в лингвистической науке свои терминологические обозначения, как ''предмет'' или ''предметность'', ''действие'' или ''процессуальность'', ''качество'' или ''атрибуция'' и т.п.

2 Критерии выделения частей речи в трудах различных ученых

По Ф. И. Буслаеву в языке девять частей речи: глагол, местоимение, имя существительное, имя прилагательное, имя числительное, наречие, предлог, союз и междометие. Последнее Ф. И. Буслаев выделяет в особый отдел. Остальные части речи делятся на знаменательные (существительное, прилагательное и глагол) и служебные (местоимение, числительное, предлог, союз и глагол вспомогательный); наречия по этой классификации (как, впрочем, и глаголы) попадают в две группы: произведенные от служебных частей речи относятся к служебным частям речи, а произведенные от знаменательных – к знаменательным. Тем самым получается, что членение слов на знаменательные и служебные не совпадает с их делением по частям речи.

Интересно наблюдение Ф. И. Буслаева над закрытым характером списка служебных слов и открытым характером списка глаголов, существительных, прилагательных и наречий, которых, по его словам, ''бесчисленное множество''; но он отрицает открытый характер списка числительных.

Наиболее важным в отношении определения частей речи (которые Ф. И. Буслаев рассматривал в синтаксисе) представляется его утверждение о том, что ''для того, чтобы составить себе полное понятие об отдельных словах, употребляемых в речи, их нужно рассмотреть в двояком отношении: 1) в отношении к словарю 2) в отношении грамматическом. В первом отношении обращается внимание на выражение представлений и понятий в отдельном слове, а в последнем – на значение и принадлежности каждой части речи в отдельности'' (Буслаев Ф. И., 289). Эта констатация является, в сущности, ключевой для определения понятия частей речи в современной лингвистике.

Для А. А. Понебни чрезвычайно важным было установление связи между языком и мышлением в их функционировании и развитии. Подчеркнутое внимание к психологии, к самому процессу речетворчества привело А. А. Потебню к утверждению о примате предложения; отдельно взятое слово казалось ему научной фикцией. А поскольку слово – это лишь элемент предложения, А. А. Потебня считает, что разобраться в частях речи можно только на базе предложения. Части речи для А. А. Потебни – грамматические категории, существующие только в предложении. ''Понимая язык как деятельность невозможно смотреть на грамматические категории, каковы глагол, существительное, прилагательное, наречие, как на нечто неизменное, раз и навсегда выведенное и всегдашних свойств человеческой мысли'' (Потебня А. А., 82). Он говорил о том, что эти категории изменяются даже в относительно небольшие периоды.

А. А. Потебня подходил к процессу речи, в котором только и выявляется язык, с позиции отдельного индивидуума. И поэтому в его трудах имеется смешение словоизменения и словообразования, иногда понимание чуть ли не каждого употребления слова как отдельного, самостоятельного слова

В своих ранних работах при классификации частей речи А. А. Шахматов опирался прежде всего на семасиологические критерии, считая, что каждой части речи присуща некоторая система грамматических форм. Позже он отнес определение частей речи к синтаксису, рассматривая вместе с тем в морфологии не только словоизменение и связанные с ним категории, получающие у А. А. Шахматова семантическое наполнение, но и структуру основы. ''Слово в его отношении к предложению или вообще к речи определяется в грамматике как часть речи'' (Шахматов А. А., 29). А. А. Шахматов также заметил, что в некоторых языках, в частности и в русском, части речи могут различаться морфологически. Грамматические категории, писал Шахматов, познаются в синтаксисе, поэтому при определении частей речи ''должно принять во внимание ту связь, которая имеется между отдельными частями речи и грамматическими категориями'' (Шахматов А. А., 29).

В соответствии с теми ''представлениями'', которые выражаются словами, А. А. Шахматов делит их на три группы: знаменательные слова, выражающие обязательно основные представления с или без отношения к сопутствующим грамматическим категориям (существительное, глагол, прилагательное наречие); незнаменательные слова, служащие для выражения той или иной самостоятельной грамматической категории (местоимение, числительное, местоименное наречие); служебные части речи, служащие для выражения той или иной несамостоятельной грамматической категории (предлог, союз, префикс, частица); особо стоит междометие как эквивалент слова (Супрун А. Е., 31).

При делении слов на части речи А. М. Пешковский вводит понятие ''синтаксической'', т.е. зависящей от других слов в речи, и ''несинтаксической'' (словообразовательной) формы, что дало возможность наречия, деепричастия и инфинитивы, как слова с несинтаксическими формами, не только не считать ''бесформенными'', но и различать между собой (Пешковский А. М., 37). Синтаксические формы у А. М. Пешковского заданы списком: падеж существительных; падеж, число и род прилагательных; лицо, число, род, время и наклонение глагола. С этим связан и состав частей речи, а также их классификационная таблица (см. таблицу №1) (Пешковский А. М., 43).

А. М. Пешковский придает немалое значение психическим ассоциациям, которые возникают у говорящего и у слушающего при произнесении слов. А. М. Пешковский отождествляет части речи с ''основными категориями мышления в их примитивной общенародной стадии развития'' (Пешковский А. М., 74). В связи с этим обнаружение предметности как психологической или примитивно-логической категории мышления, соответствующей грамматическому существительному и т.п., поиск общего значения частей речи, объединяемых уже не только пучком сходных форм, но прежде всего этим общим значением (Супрун А. Е., 35).

Л. В. Щерба говорил, что исследователь при классификации частей речи должен использовать ту схему, которая навязывается самой языковой системой, т.е. установить общую категорию, под которую подводится то или иное лексическое значение слова в каждом отдельном случае или, иначе, какие общие категории различаются в данной языковой системе. Отсюда у Л. В. Щербы признание возможности экспериментального установления состава частей речи. Л. В. Щерба отмечает, что должны быть какие-либо внешние выразители этих категорий, причем такими категориями могут быть ''изменяемость'' слов разных типов, преффиксы, суффиксы, окончания, фразовое ударение, интонация, порядок слов, особые вспомогательные слова, синтаксическая связь и т.д. Щерба считал, что нет никакого основания приписывать особую роль в выделении частей речи формальным морфемам. Важно и положение Щербы о пучке формальных признаков как характеристике части речи (Щерба Л. В., 65), причем допускается, что отдельные слова, принадлежащие к данной части речи, могут и не обладать отдельными признаками этого пучка; так, к примеру, слово какаду не имеет окончаний, присущих существительным, но по своей сочетаемости оно достаточно характеризуется как существительное (мой какаду, какаду сидит, какаду моего брата), о чем свидетельствует его семантика.

Л. В. Щербой так же был поставлен вопрос о различной степени яркости и выраженности свойств отдельных частей речи. Он считает, что некоторые слова могут обладать признаками двух частей речи (например, причастия подводятся под категорию прилагательного и под категорию глагола), а с другой стороны, допускает возможность омонимии между частями речи (одно и то же слово может в одних случаях принадлежать к одной части речи, а в других случаях – к другой) (Супрун А. Е., 40).

И. И. Мещаниновым делается попытка типологического анализа членов предложения и частей речи в языках различных типов на базе выдвинутой И. И. Мещаниновым идеи о ''понятийных категориях'', т.е. своего рода грамматических универсалиях, без которых, по его мнению, невозможно типологическое сопоставление грамматик различных языков.

Генезис частей речи, по И. И. Мещанинову, можно описать как результат процесса использования слов определенного значения в некоторой определенной синтаксической функции, что вело далее к выработке некоторых специфических для данной группы слов морфологических примет, различных в разных языках. ''Те группировки словарного состава языка, которым мы присваиваиваем наименования частей речи, образуются в языке лишь тогда и лишь в том случае, когда группировка слов происходит не только по их семантике, но и по наличию в них… характеризующих формальных показателей'' (Мещанинов И. И., 17). Части речи, по И. И. Мещанинову, представляют собой лексическую группу, характеризуемую соответствующими синтаксическими свойствами. Таковые приобретаются ими в предложении, где определенная группа слов приурочивается к преимущественному выступлению в значении того или иного члена предложения или входит в его состав. В то же время, как член предложения, так и часть речи, обладают своими особенностями, которыми они выделяются: член предложения в предложении, часть речи в лексическом составе языка (Супрун А. Е., 48).

В. В. Виноградов отстаивал синтетический подход к частям речи на базе углубленного анализа понятия слов, его формы и структуры в языке. ''Выделению частей речи должно предшествовать определение основных структурно-семантических типов слов'' (Виноградов В. В., 29). Классификация не может игнорировать ни одной стороны в структуре слова, хотя лексические и грамматические критерии, по его мнению, должны играть решающую роль, причем морфологические своеобразия сочетаются с синтаксическими в ''органическое единство'', так как нет ничего в морфологии, чего нет или прежде не было в синтаксисе и лексике. Анализ смысловой структуры слова привел В. В. Виноградова к выделению четырех основных грамматико-семантических категорий слов:

Слова-названия, к которым примыкают местоимения, образуют предметно смысловой, лексический и грамматический фундамент речи и являются частями речи.
Частицы речи, т.е. связочные, служебные слова, лишенные номинативной функции, ближайшим образом связанные с техникой языка, причем их лексические значения тождественны с грамматическими, слова, лежащие на грани словаря и грамматики.
Модальные слова и частицы, лишенные, как и связочные слова, номинативной функции, но более ''лексичные'': ''вклинивающиеся'' в предложение, отмечающие отношение речи к действительности с точки зрения субъекта речи. Присоединенные к предложению, модальные слова оказываются за пределами и частей речи и частиц речи, хотя ''по внешности'' могут походить и на те и на другие.
Междометия в широком смысле слова, не имеющие познавательной ценности, синтаксически неорганизованные, неспособные сочетаться с другими словами, обладающие аффективной окраской, близкие к мимике и жестам (Виноградов В. В., 30).

В. В. Виноградов отмечает, что способы выражения грамматических значений и сам характер этих значений неоднородны у разных семантических типов слов (Виноградов В. В., 33). В системе частей речи, по В. В. Виноградову, наиболее резко и определенно выступают грамматические различия между разными категориями слов. Членение частей речи на основные грамматические категории обусловлено:

Различиями тех синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в связной речи, в структуре предложения
Различиями морфологического стоя слов и форм слов
Различиями вещественных (лексических) значений слов
Различиями в способе отражения действительности
Различиями в природе тех соотносительных и соподчинительных категорий, которые связаны с той или иной частью речи (Виноградов В. В., 38-39).

В. В. Виноградов, отмечая, что в разных языках может быть разный состав частей речи, подчеркивал динамизм системы частей речи в одном языке.

Завершая историко-лингвистический и теоретический обзор частей речи в русском языке, В. В. Виноградов предлагает две схемы: одну, иллюстрирующую соотношение между отдельными частями речи (в узком смысле слова), и вторую, характеризующую все группы слов современного русского языка (см. схему №1 и схему №2). В этих схемах перечисляются части речи в русском языке и демонстрируются их отношения между собой.

До сих пор ученые не пришли к единому мнению по поводу критериев выделения частей речи, таким образом, вопрос об основах классификации частей речи в современном языкознании остается открытым. Но наиболее продуктивным и универсальным представляется подход к частям речи как к лексико-грамматическим разрядам слов с учетом их синтаксической роли.

3 Система имени и система глагола

Пытаясь выделить универсальные свойства частей речи лингвисты пришли к выводу, что в большинстве языков выделяются системы имени и глагола, чаше всего противопоставленные друг другу.

3.1 Система имени

Отличительные черты имени как типа слов связанны с особенностями процесса наименования, приводящего к именам, и с ролью имен в предложении.

Морфологические отличия имен от слов других классов не поддаются обобщению, они могут вообще отсутствовать. В языках с развитой морфологией имя отличается формами склонения, тогда как глагол имеет формы спряжения, прилагательное – формы согласования и степеней сравнения и т.д. Однако то, что в индоевропейских языках естественно воспринимается как объект и выражается именем, может в некоторых индейских языках выражаться как процесс, в формах третьего лица глагола; например, в языке хупа ''он спускается'' – название дождя (имя объекта ''дождь''), в языке тюбатюлабаль различаются ''дом'' и ''дом в прошлом'' (то, что было домом и перестало им быть), т.е. имя обладает изменением по категории времени, и т.п.; понятие ''дождь'' в русском языке выражается обычно именем, которое по функции может быть предикатом или предложением (''Дождь, надо взять зонтик''), а, например, в английском языке обычно не получает именной формы выражения (''It is raining'') и т.п. (Ярцева В. Н., 175).

Существуют объективные основания, как внеязыковые, так и внутриязыковые, для отличения имен от слов других типов. Внеязыковым основанием служит то, что имя обозначает вещь, тогда как глагол, вообще предикат – признак или отношение; различение этих внеязыковых сущностей объективно и не зависит от языка. Внутриязыковым основанием является то, что только имя стоит в таком отношении к внеязыковому объекту, которое является отношением наименования. Глаголы и вообще предикатные слова ''выражают'' отношения между предметами действительности, не именуя этих отношений, т.е. своих объектов обозначения. Союзы ''выражают'' логические связи между элементами мысли, не обозначая никаких внеязыковых объектов; междометия ''выражают'' эмоции, также не именуя их. Особое место занимают ''имена признаков'' – прилагательные (также могущие служить предикатными словами) и наречия, отношения тех и других к внеязыковым объектам подобны отношениям имени к вещи, но объекты здесь не являются вещами. Таким образом, с внутриязыковой стороны обоснование определения имен сводится к проблеме наименования и в конечном счете к объективному внеязыковому различию вещей, свойств, отношений (Ярцева В. Н., 175).

В предложении имя занимает место актанта (терма) в составе предикатива, в качестве субъекта и объекта, а также различных дополнений.

В развитых языках, как естественных так и искусственных, путем особой трансформации, так называемой номинализации, в имя может быть превращено любое выражение, например, в русском языке: глагол ''бежать'' > ''бег''; предикатив ''В комнате холодно'' > '' В комнате холод''; целое предложение ''Я

опаздываю'' > ''Тот факт, что я опаздываю…''. В этом смысле предложения иногда рассматриваются как ''имя факта или события''.

Номинация закономерна, но выбор признака случаен, чем и объясняется различие имен одних и тех же объектов в разных языках. Тем не менее, поскольку положенный в основу имени признак сам уже имел языковое выражение, имена всегда включаются в лексико-семантическую систему, получая свое место в группе взаимосвязанных имен, противопоставленных другим группам. В силу устойчивости оппозиций, полей и всей лексико-семантической системы в целом она, и главным образом имена являются фактом духовной культуры народа, образуя устойчивый каркас этой культуры – имена родства, власти, права, экономических отношений, человека, животных и т.д., отражают глубокие традиции культуры, вскрывающиеся при исторической реконструкции (Ярцева В. Н., 175).

Внутренняя структура имени, в особенности непроизводного, достаточно полно характеризуется системой так называемого семантического треугольника: имя (1) обозначает вещь, (2) именует вещь, (3) выражает понятие о вещи. В истории философии языка и собственно языкознания отношение ''именовать'' понималось неоднозначно – то как связывающее имя и вещь, то как связывающее имя и понятие.

В новой европейской философии языка, у Платона, в его диалоге ''Кратил'', излагается второе понимание: имя именует идею, понятие (''эйдос'') и лишь вследствие этого способно именовать ''соименную'' с ним вещь(Ярцева В. Н., 175).

Постепенно была обнаружена недостаточность такого, в целом признаваемого правильным, понимания наименования: было предложено из совокупности всех объективно различимых признаков вещи выделить меньшую совокупность – непосредственный предмет наименования – денотат. В логике до некоторой степени параллельно этому было введено понятие ''экстенсионал'' имени, соответствующее классу предметов, непосредственно именуемых данным именем. Аналогичный процесс расщепления пережило понятие ''понятие о вещи'', в котором в логике стали выделять непосредственно структурированную языком часть – ''интенсионал'', а в языкознании – сигнификат. В лингвистике прообразом сигнификата и интенсионала еще ранее послужило понятие ''значимость'' (отличное от ''значения''), введенное Ф. де Соссюром. К. И. Льюис в работе ''Виды значения'' ввел четыре компонента в семантике имени (одновременно они же – процессы): сигнификацию – совокупность признаков, служащих мыслимым предметом обозначения; объем, или ''охват'', - все мыслимые предметы, соответствующие такой сигнификации (в том числе не существующие реально); денотацию, или экстенсию, - предметы, существующие реально; коннотацию, или интенсию, - мыслимый предмет обозначения, соответствующий такому денотату, или экстенсии. Таким образом, интенсия, интенсионал так относится к экстенсии, денотату, как сигнификация относится к охвату, объему(Ярцева В. Н., 175).

По мере расширения семантических исследований предложение стало трактоваться как разновидность имени со своим денотатом, или экстенсионалом, или референцией, и, с другой стороны, смыслом, интенсионалом. Специфика имени стала теряться, растворяясь в семантике предложения.

Классификации имен, в соответствии со схемой семантического строения (семантического треугольника), могут проводиться по трем различным основаниям:

По форме слова, или морфологические
По типу значения в синтаксической конструкции, или семантико-синтаксические
По типу значения в пропозиции, или логико-лингвистические.

Морфологические классификации описывают разряды имен, существующие в данном отдельном языке; они опираются на морфологические показатели – главным образом аффиксы и строение основ; в них выделяются такие рубрики как ''имена деятеля'', ''имена действия'', ''имена качества'', ''имена отчуждаемой и неотчуждаемой принадлежности''. Эти рубрики наделены в то же время ясным семантическим признаком (выраженным в их названии). Далее, могут выделяться такие рубрики, как роды индоевропейских языков, где семантическое основание выражено гораздо слабее. Могут выделяться такие морфологические классы, как деклинационные разряды (склонения) имен, в которых связь с семантикой в данном состоянии языка отсутствует, но в далеком прошлом, возможно, существовала. Эти классификации имеют важное значение для флективных языков, в особенности для индоевропейских, на них основаны глубинные исторические реконструкции грамматики ( Ярцева В. Н., 176).

Семантико-синтаксические классификации носят более общий, типологический характер, они основаны на роли имени в предложении, формально – на его месте как актанта в предикате. Поскольку такие различия далеко не всегда выражаются морфологически, то их описание и классификация более гипотетичны, чем морфологические классификации; в значительной степени они зависят от выбранного метода описания. В большинстве описаний (и, следовательно, достаточно объективно) выделяются имена денотативного характера, тяготеющие к непосредственному обозначению вещей и занимающие в предложении (при прочих равных условиях) позицию субъекта, и имена сигнификативного характера, тяготеющие к обозначению, сигнификации понятий и занимающие в предложении позицию предиката (включая ''запретную позицию'' – например, русское ''принимать участие''). Формулировки закономерностей и рубрик в этих классификациях носят статистический (т.е. не жестко определенный) характер. Эти классификации пересекаются с морфологическими, поскольку в языках некоторых типов различие актантов связано с различным падежным оформлением имени (Ярцева В. Н., 176).

Логико-лингвистические, универсальные классификации, полностью отвлекаясь от морфологического типа имени, соотносят его с логическим построением, в основе чего лежит в конечном счете отношение имени к вещи в составе высказывания – референция. Выделяются такие рубрики, как референтные имена и нереферентные имена; индивидные, общие, метаимена; имена в прямых и косвенных контекстах; подлинные имена и квази-имена –дескрипции, и другие (Ярцева В. Н., 176).

3.2 Система глагола

Глагол – часть речи, выражающая значение действия (т.е. признака подвижного, реализующегося во времени) и функционирующая по преимуществу в качестве сказуемого. Как специфически предикативное слово, глагол противопоставлен имени (существительному); само выделение частей речи в античной (уже а Платона), древне-индийской, арабской и других лингвистических традициях началось с функционального разграничения имени и глагола. Вместе с тем формообразование глагола (спряжение) не во всех языках четко противопоставлено формообразованию имени (особенно прилагательного), а набор грамматических категорий глагола является далеко не одинаковым в различных языках. Во многих языках различают глаголы и так называемые вербоиды. Собственно глагол, или финитный глагол, используется в предикативной функции и, таким образом, в языках типа русского обозначает ''действие'' не отвлеченно, а во время возникновения его от действующего лица, хотя бы в частном случае и ''фиктивного'' (например, ''светает''). В соответствии со своей функцией финитный глагол характеризуется тем или иным набором специфически предикативных грамматических категорий (время, вид, залог, наклонение), а во многих языках также согласовательными категориями (повторяющими некоторые категории имени и местоимения). Вербоиды совмещают некоторые черты и грамматические категории глагола с чертами других частей речи – существительных, прилагательных и наречий. Вербоиды выступают в качестве различных членов предложения, а также в составе аналитических финитных форм и некоторых близких к ним конструкций. К вербоидам относятся инфинитивы (и другие ''имена действия'' – герундий, масдар, супин), причастия и деепричастия. В некоторых языках нет морфологического противопоставления финитных и нефинитных форм; форма глагола, выступая в непредикативной функции, получает особое синтаксическое оформление (Ярцева В. Н., 104)

Семантико-грамматические разряды глаголов выделяются на основании различных признаков. Знаменательные глаголы противостоят служебным (так называемым связкам) и вспомогательным глаголам, используемым в составе аналитических глагольных форм. По признаку семантически обусловленной способности ''открывать вакансии'' для актантов все глаголы делятся также на ряд валентностных классов, соответствующих формально-логическим классам одноместных и многоместных предикатов. Так различают глаголы одновалентные (''спит'' - кто?), двухвалентные (''читает'' – кто? что?), трехвалентные (''дает'' – кто? кому? что?) и т.д. Особую группу составляют глаголы ''нульвалентные'', обозначающие некую нечленимую ситуацию и поэтому неспособные иметь хотя бы один актант (''светает'') (Ярцева В. Н., 104).

С приведенной классификацией перекрещиваются другие – по способности глагола-сказуемого иметь подлежащее (так называемые личные и безличные глаголы) и по способности принимать дополнение (переходные и непреходные глаголы).

Личные глаголы, т.е. способные употребляться с подлежащим, составляют большинство глаголов самой разной семантики. Безличные, т.е. не сочетающиеся с подлежащим, - это нульвалентные глаголы и все те одно- и многовалентные, первый актант которых не получает статуса подлежащего (например, ''мне везет'').

Переходные глаголы получают прямое дополнение (''шью пальто''). К переходным также относятся и те одновалентные глаголы, единственный актант которых принимает форму прямого дополнения (''меня знобит''). Непереходные глаголы не сочетаются с прямым дополнением (''брат спит''), но могут и иметь другие типы дополнений (''любуюсь закатом'', ''отступаю от правил''), называемых косвенными (Ярцева В. Н., 104-105).

В другой плоскости лежит разделение глаголов на динамические и статические. Динамические обозначают действия в прямом смысле слова (''рублю'', ''бегу'') или же события и процессы, связанные с теми или иными изменениями (''чашка разбилась'', ''снег тает''). Статические обозначают состояния, зависящие от воли субъекта (''стою'') либо не зависящие от нее (''мерзну''), отношения (''превосходит''), проявления качеств и свойств (''трава зеленеет'') (Ярцева В. Н., 105).

Заключение

Вопрос о принципах установления частей речи до сих пор остается актуальным в современной лингвистике. Сейчас в лингвистические исследования втягивается все большее количество языков мира и, таким образом, критерии установления классов слов (частей речи), основанные в основном на данных изучения языков индоевропейской и тюркской семьи, оказываются совершенно неприемлемыми для языков других семей.

Хотя признаки, характеризующие слова той или иной части речи, не совпадают в разных языках, они обусловлены общим значением данного класса слов, т.е. обусловлены некой общей категорией, под которую подводится лексической значение слова.

В некоторых случаях главным формальным признаком определенной части речи является та или иная сочетаемость соответствующих слов с другими.

Синтаксические функции частей речи обнаруживают при сравнении языков гораздо большее сходство чем типы словообразования и формообразования. Все же ведущим и определяющим моментом является общее грамматическое значение. Остальные моменты так или иначе подчинены ему и должны рассматриваться как прямые или косвенные его проявления специфичные для каждого языка.

Принцип общего грамматического значения и лежит в основе традиционной классификации частей речи. Только этот принцип не проведен в ней последовательно, не разграничены разные типы общих грамматических значений. Задача состоит не в том, чтобы отбросить традиционную систему частей речи и заменить ее какой-то совершенно новой классификацией, а в том, чтобы выявить противопоставления, зафиксированные традиционной классификацией, отчистить эту классификацию от непоследовательностей, отделить в ней существенное от случайных черт, изменяющихся от языка к языку.

Таким образом, современное языкознание выдвигает на первый план описание системы частей речи по таким принципам, которые, будучи едиными, охватывали бы все известные структурные типы языков, сведя их описание к общим исходным представлениям.

Таблица №1

Форменные слова	Бесформенные слова
Форменные слова с синтаксическими и несинтаксическими формами	Форменные слова с одними несинтаксичес-кими формами Наречия Деепричастия Инфинитивы
Имена	Глаголы
Имена прилагательные	Имена существи- тельные
Собст- венно прила- гатель- ные	Причас- тия

Схема №1

1 Имя существительное

3 Имя числительное

2 Имя прилагательное

состояния

4 Местоимение

5 Глагол