Способы выравнивания когнитивного диссонанса в переводе поэтических произведений (на материале сонетов Шекспира)

персонажи не являются самостоятельными образами, они подчинены задаче раскрытия переживания, как состояния лирического героя, оно и есть непосредственное содержание стихотворения». (Л.И. Тимофеев, 1976).

Поэтому при переводе поэзии переводчик должен учитывать следующие моменты:

1. Учитывать национальные особенности образных традиций ИЯ и ПЯ.

2. Опираться в интерпретации образа на все творчество поэта в целом. (М.П. Кизима, 1981).

Действительно, мы видим, что поэтический текст имеет специфические особенности, которые вызывают затруднения при переводе. Некоторые авторы говорят даже о непереводимости поэтического текста. Однако в свете современных подходов к переводу, которые выходят за рамки лингвистики, количество затруднений при переводе может быть снижено. Одним из таких новых подходов к переводу является теория когнитивного диссонанса.

I.3.2. Характеристика сонета как жанра

Сонет – особая форма стихотворений, созданная в начале XIII в., вероятно, провансальскими трубадурами. От них этот вид поэтических произведений перешел в Италию, где получил применение у разных поэтов, усовершенствовавших его форму. В числе великих мастеров поэзии, создававших сонеты, был Данте. Следом за ним обратился к форме сонета его соотечественник – первый поэт – гуманист Франческо Петрарка. От итальянских поэтов форму сонета переняли в XVI в. испанцы, французы и англичане.[40, с.295].

Сонет был введен в английскую поэзию еще в царствование короля Генриха VIII. В 1557г. издатель Ричард Тоттель выпустил антологию “Песен и сонетов”. Однако на настоящую высоту сонет на английском языке поднялся вместе с расцветом Ренессанса в Англии. В 1592г. появился сборник сонетов поэта Даниеля, оказавший несомненное влияние на молодого Шекспира. В 90-е года XVI века сонет становится наиболее распространенной поэтической формой в Англии. В XVII и XVIII вв. форма сонета почти исчезла из поэзии. Интерес к ней возродился в начале XIX в. в эпоху романтизма [35, с.188].

Сонет – твердая стихотворная форма – это стих из 14 строк, образующих 2 катрена (на 2 рифмы) и 2 терцета (на 2 или 3 рифмы). Рекомендовались некоторые “правила” для содержания сонета – строфы должны заканчиваться точками, слова – не повторятся, последнее слово быть «ключевым»; 4 строфы соотносится как тезис – развитие – антитезис – синтез или как завязка – развитие – кульминация – развязка и прочее. [27, с.412].

Сонет предъявляет поэту строгие формальные требования. Английский сонет, как и классический итальянский, состоит из 14 строк, написанных 5-тистопным ямбом (отступления от метрической формы очень редки). В отличие от итальянского сонета, в английском сонете рифмы первого четверостишия обычно не повторяются во втором. Итальянский сонет строится либо из двух строф (в 8 или 6 строк), либо из двух четверостиший и двух трехстиший. Английский сонет чаще всего состоит из трех четверостиший и одного двустишия. В завершающем сонет двустишии как бы подводится итог его содержанию. Правила сонетной поэзии требовали, чтобы каждое стихотворение было посвящено одной теме. Считалось желательным, чтобы она была выражена уже в первой строке. Далее поэт развивал свою тему, усложнял контрастными мотивами или окружал ее рядом параллельных образов.[35, с.188]

Далее необходимо рассмотреть особенности сонетов Шекспира, который отдал щедрую дань самой строгой и стройной из стихотворных форм.

I.3.3. Особенности сонетов Шекспира

Считаем целесообразным рассмотреть композиционные особенности сонетов Шекспира, соответствуют ли они той жесткой форме, которая свойственна сонетам как жанру; рассмотрим языковые особенность сонетов и основные сюжетные линии.

В 1609 году издатель Томас Торп напечатал «Сонеты Шекспира, никогда ранее не печатавшиеся». Больше «Сонеты» Шекспира при его жизни не выходили. Лишь в 1640 году поэт Джон Бенсон выпустил в свет новое издание сонетов. В обращении к читателям Бенсон отмечает, что среди произведений Шекспира «Сонеты» имели успеха меньше, чем пьесы. Дело в том, что лирика Шекспира еще проникнута духом гуманистического мировоззрения эпохи Возрождения. А в начале XVII в. появляется новое направление в поэзии, крупным представителем, которого является Джон Донн. Он порвал с традициями ренессанской лирики. Его поэзия лишена той идеализации, которая была свойственна сонетистам.

Бенсон, характеризуя поэтические произведения Шекспира, писал: «Прочитав их, вы убедитесь, что они чисты, ясны и отличаются изящной простотой. Их благородный тон порадует и не утомит ваш ум. Здесь нет запутанного или туманного содержания, которое способно поставить в тупик. Наоборот, вы найдете тут блестящее красноречие».[40, с.23]

Джон Китс писал другу в 1817 году: «Я взял с собой три книги, одна из них – лирика Шекспира. Никогда прежде я не находил столько красот в «Сонетах», они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются глубиной поэтических образов». [там же, с.22]

В наши дни «Сонеты» по общему мнению знатоков принадлежат к числу величайших явлений поэзии позднего Возрождения.

Как отмечает исследователь творчества Шекспира А.Аникст, главная трудность для современного читателя связана с поэтической формой «Сонетов». Как всякое истинное произведение искусства, «Сонеты» Шекспира имеют несколько пластов. Первый – наиболее всем доступный – это сюжетный пласт. В целом «Сонеты» Шекспира распадаются на две группы: первые 126 сонетов посвящены другу, сонеты 127 – 152 – Смуглой даме.

«Сонеты» Шекспира – гимн дружбе. Преклонение перед красотой и величием человека составляет важную черту гуманистического мировоззрения эпохи Возрождения. Для Шекспира это не абстрактный идеал.

Первые 19 сонетов рассказывают об одном и том же: друг должен жениться для того, чтобы его красота ожила в потомках. Через всю группу сонетов проходит противопоставление бренности Красоты и неутолимости Времени.

Если вначале друг изображался как воплощение всех совершенств, то начиная с 33 по 96 сонет, его светлый образ омрачается. Завершается весь цикл проклятиями той любви, которая принижает человека, заставляет мириться с ложью и самому быть лживым. Платоническая идея любви, как чувства духовного, одерживает в Сонетах полную победу.

В драме, разворачивающейся перед нами в сонетах три персонажа: друг, Смуглая дама и поэт. Первых двух мы видим глазами поэта. Из описаний чувств поэта мы видим большой и сложный образ главного лирического героя сонетов. Лирический герой возникает перед нами еще не очень искушенным в жизни, полным идеалов и иллюзий. Затем он проходит через испытания, его дух закаляется, обретая понимание действительности во всей ее сложности и противоречиях. Он сознается в своих слабостях, но не замыкается в мире личных переживаний. Ему открывается зрелище бедствий, оскверняющих всю жизнь.

То, что сонеты начинаются гимном жизни, а завершаются настроениями, близкими к трагизму, отражает в этом цикле всю духовную, реальную историю эпохи. Сонеты - лирический синтез эпохи Возрождения.

Одна из красот поэзии – яркая образность. Основу образной системы поэзии английского Возрождения и Шекспира составляет метафоричность. Теория поэзии эпохи Возрождения считала, что нельзя просто назвать предмет. Всякая мысль, событие, переживание должны быть выражены посредством сравнения, уподобления одного предмета другому. С первых же стихотворений, составляющих шекспировский цикл, читатель сразу сталкивается с этой особенностью поэзии Шекспира. Их тема проста – Шекспир бесконечно изобретателен в создании все новых сравнений и метафор. Многие из них принадлежат к возвышенному поэтическому стилю, тогда как другие удивляют своим прозаизмом и низменностью (А.А. Аникст, 1963).

Рассмотрим композиционные особенности сонетов Шекспира. Шекспир писал сонеты, состоявшие из трех четверостиший и заключительного куплета (двустишия). Шекспир придерживался единообразной системы рифм: abab cdcd efef gg. Но он мог резко нарушить плавное течение мысли и заключительное двустишие вступает в противоречие со сказанным раньше.

Как показывают наблюдения, структура сонета у Шекспира имеет ряд существенных особенностей. При анализе смысловой структуры сонетов выяснилось, что взаимосвязь частей сонета как высказывания понимается отдельными издателями в разные периоды по-разному. Композиция сонетов как бы колеблется между двумя тенденциями. Первая выражается в подчинении внутренней смысловой и синтаксической структуры сонетов их внешне архитектонической структуре. Вторая тенденция, отражая традиции классического сонета делит тематическое наполнение сонета на октаву и секстет.

Некоторые сонеты являются сочетанием четырех катренов и одного двустишия. В данной группе сонетов чаще всего употребляются предложения со сложной структурой. Это сложносочиненные предложения, с подчинением.

Сонет является сжатой, экономной стихотворной формой, а при небольшом, строго регламентированном линейном объеме он должен охватить большой, определенным образом организованный тематический материал. Соблюдение сложных законов внутренней композиции в небольшом по объему стихотворении достигается за счет структурной организованности произведения. В среднем сонет содержит всего 154 слога. Ясно, что количество слов в нем относительно невелико. Передача темы и эмоционального фона произведения зависит от определенной организации этих единиц, от характера связей между ними. Поэтому наиболее выгодно употребление такой синтаксической структуры, которая гарантирует возможность выразить как можно больше при использовании ограниченного числа элементов. Такому требованию отвечают сложные синтаксические структуры.

Во всех сонетах встречается следующий композиционный рисунок: в начале произведения имеется предложение со сложной синтаксической структурой, которое несет всю нагрузку введения и развития темы сонета. Следующее предложение менее сложно – оно развивает представленную в начале сонета тему. Заключение сонета – последнее двустишие – укладывается в рамках еще более простой синтаксической структуры. В ряде

сонетов композиция идет по обратному пути. После простого в синтаксическом отношении начала структура высказывания усложняется с развитием и уточнением мысли. (Пашковска-Хоппэ К.,1970).

I.4 Способы уменьшения когнитивного диссонанса при переводе поэтических произведений

Обзор литературных источников позволяет утверждать, что, несмотря на то, что каждый переводчик пользуется своими методами перевода, можно выделить общие методы перевода поэтического текста.

Обращают на себя внимание шаги, предпринимаемые выдающимися поэтами, переводчиками, шаги, которые направлены не только на передачу содержания, но и на ритмико-мелодической и композиционно-структурной стороны подлинника.

И.Бунин, например, писал: «Я всюду старался держаться возможно ближе к подлиннику, сохранить простоту и музыкальность речи, сравнения и эпитеты, повторения слов, расположения стихов». Так Бунин говорит о переводе поэмы Лонгфелло «Песнь о Гайавате». [8, с.18]

Посмотрим, сколько слов удалось сохранить Бунину в переводе.

Should you ask me whence Если спросите - откуда

these stories? Эти сказки и легенды

Whence these legends and traditions, С их лесным благоуханьем

With the adours of the forest, Влажной свежестью долины,

With tne dew and damp of meadows. Голубым дымком вигвамов

With the curling smoke of wigwams, Шумом рек и водопадов

With the rushing of great rivers.

- Полные лексические соответствия.

___ - Частичные лексические соответствия.

Расхождения не выделены.

В стихотворении 307 знаменательных слов – 202 слова из них полные лексические соответствия. В ряде случаев применение полного лексического соответствия сопровождается грамматической трансформацией. Это замены части речи – of the forest – «лесным». В некоторых случаях глагол заменяется на существительное, встречается замена числа, а также изменение порядка слов. Повторение в поэтической речи играет роль выразительного средства – создает колорит народно-эпического повествования.

Частичные лексические соответствия. При них имеет место сужение, расширение или смещение значения слова по сравнению с подлинником.

Таким образом, переводчики пользуются грамматическими и лексическими трансформациями при переводе поэтического текста. Искусство переводчика в том, чтобы производить разного рода языковые трансформации там, где этого требуют нормы русского языка или стихосложения, без ущерба для содержащейся в тексте семантической информации. (Л.С. Бархударов, 1964г.)

Ледовская Т.А. [26] предлагает некоторые методы компрессии английской поэтической строки:

1. «Механическое исключение», единица оригинала никак не восполняется в переводе.

2. Метод «творческого исключения», компрессия английской поэтической строки достигается с помощью переводческой трансформации.

Проблема сохранения равнострочия решается «механическим исключением». Используются:

1)«Механические исключения» эпитетов.

Dabbling its sleek Ты холеные руки обагрил

young hands in Erin’s gore. В крови Ирландии.

2) Один из однородных членов предложения.

Silent and pensive, idle, restless, slow. Задумчивый, тревожный, молчаливый. 3) Целое предложение.

So, as I said, I’ll take my friend Don Juan. И предпочел я все же Дон Жуана.

2) «Творческое исключение».

При переводе переводчик не просто опускает те или иные лексические единицы, но изменяет структуру последних, не нарушая общего смысла и поэтического звучания произведения автора. Переводчик «уплотняет» строку подлинника, прибегая к следующим способам компрессии текста:

1. Замена главного словосочетания оригинального стиха глаголом или менее сложным словосочетанием при переводе.

At first he tried to hammer an excuse Он даже попытался извиняться…

2. Замена субстантивных словосочетаний оригинала существительными или прилагательными, которые полностью несут на себе нагрузку переводимых компонентов.

Dead scandals form good Шумиха только славу

Subjects for dissection. создает.

3. Способ прономинализации, то есть замена словосочетаний оригинала различными типами местоимений:

The bard I quote from does not Стихи поэта этого

sing amiss. сильны.

4. Приём лексико-семантического уплотнения:

Besides, the prince is all for Великих адмиралов имена

the land-service, забыл король, забыла. Forgetting Duncan, Nelson, Howe and Jervis. вся страна!

5. Замена сложных предложений простыми:

What then? – I do not know, no more do you. Ну что потом!

Ни вы, ни я не знаем.

То, какой метод применяется, зависит от художественных особенностей оригинала, от ритмики и строфики последнего. (Т.А. Ледовская, 1981г.)

Каплуненко А.М.[20] считает, что главная функция переводчика, это передача интонации, поэтому им были разработаны некоторые принципы, которые могут быть использованы при переводе стихов:

1. Восприятие всего сонета в целом, строгое сохранение смысла и структуры каждой строки.

2. Сохранение всех междометий, вводных слов, оборотов.

3. Строгое следование всем знакам пунктуации.

4. Сохранение ритмико-интонационной структуры оригинала, использование авторских типов рифм.

5. Отказ от «облагораживания» лексики. (Каплуненко А.М., 1999г.)

Как известно, поэтическому тексту свойственна определенная мера избыточности – это превышение необходимого минимума языковых средств, требуемых для передачи той или иной информации. Это дает возможность переводчику, устраняя те или иные избыточные элементы текста подлинника и, соответственно, добавляя те или иные элементы избыточного характера в текст перевода, в целом достигнуть определенной функциональной эквивалентности текста перевода тексту подлинника. Рассмотрим, какие переводческие трансформации использует Л.С. Бархударов при переводе стихотворения Лонгфелло «Поэт и его песни» (текст оригинала и перевода см. в приложении №1).

Можно отметить, что в переводе прослеживаются те же самые переводческие трансформации, что и в переводе прозы, а именно:

1. Синонимические замены: from the depths of the air → «из тьмы»; verge - «в океане голубизны»; unknown – «загадочный»; praise – «честь»; pride – «почет»; pursue, haunt → «теснят».

2. Конкретизация: fruit – «слива», tree – «ветви слив», a name – «званье-поэт».

3. Генерализация: to the pine – «в рощу»; the angel – «некий дух».

4. Добавления: «(звездный) рай»; «в грозу»; «вдруг», «волшебный звук», «густой»; «(в ночной) тиши».

5. Опущения: suddenly, white of ships. (Бархударов Л.С., 1984)

Все эти методы применены на уровне системы и текста, то есть они характеризуют высокие уровни переводческой компетенции. Чтобы этих уровней достичь переводчику необходимо раскрыть системные связи слов в поэтическом произведении, например, отношения синонимии, антонимии, семантическую производность слов. Безусловно, как мы отмечали ранее, невозможно адекватно передать текст без обращения к дискурсу.

Таким образом, мы видим, что эквивалентный («адекватный») перевод вполне возможен, несмотря на объективно существующие трудности, вызванные прежде всего, языковыми расхождениями.

Глава II. Когнитивный диссонанс и способы его уменьшения в переводческой практике

II. 1. Особенности переводов 116-го сонета Шекспира

II.1.1. Коммуникативное намерение и особенности языка и стиля Шекспира в 116-ом сонете

Для того, чтобы проанализировать несколько переводов сонета, необходимо разобраться в тексте оригинала. Что представляет из себя целостная образная система сонета? Необходимо разобрать отдельные составляющие образного ряда, какие символы они несут, к какому выводу подводят; какую мысль хотел передать автор ТО? Считаем целесообразным рассмотреть речевые особенности, использованные автором, чтобы передать свое коммуникативное намерение, то есть что было заложено в основу сообщения и стало стимулом к реализации коммуникативного акта.

В своем анализе мы пользуемся положениями Ю.Н. Караулова [21].

Текст оригинала прилагается к работе и находится в приложении № 2.

Коммуникативное намерение ТО состоит в том, что любовь в течение жизни не меняется и выдерживает все испытания. Как известно, язык обладает несколькими коммуникативными функциями, одна из них когнитивная – определяется с ориентацией на источник и получателя информации и результат ее реализации должен быть единым. Шекспир описал ситуацию – какой он видит любовь – неизменной и неподвластной преградам. Когнитивную функцию этого сонета можно выразить в виде пропозиции: «Все в мире ложь, если любовь не выдержит измены и испытание временем». Когнитивная функция передается внутренней речью, поэтому эту пропозицию можно выразить кратко: «Любовь – испытания – стихи».

Чтобы подтвердить правильность понимания нами смысла сонета нужно всмотреться в язык произведения.

1. В лексике можно заметить частое повторение слова love – оно является ключевым. Также, можно встретить слова, которые по мнению автора могут расцениваться как показатели испытаний любви – tempests, alteration, Time, doom, impediments.

2. Текст Шекспира насыщен метафорами – любовь уподобляется звезде, которая освещает путь человека, но сила ее влияния непостижима. Время уподобляется шуту.

3. Текст насыщен отрицательными конструкциями – love is not love, O, no! Is never shaken, unknown, love’s not Time’s fool, love alters not with… I never write… Let me not, no man. И.В.Арнольд [5, с. 173] говорит о том, что отрицание в целом более эмоционально и экспрессивно, чем утверждение. В данном случае, отрицание позволяет усилить впечатление о всепоглощающей любви, которой не страшны измены, которая придаст смысл жизни. Нельзя отрицать, что эти элементы являются показателями сильной выразительности и повышают эмоциональность. Эти средства передают экспрессивную функцию языка.

4. Обращают на себя внимание повторения. На фонетическом уровне замечаем обилие звуковых повторов – аллитераций – Let… love… love, remover – remove, alters – alteration. Наблюдается и синонимический повтор – love’s not Time’s fool и love alters not with brief hours and weeks. Эти повторы призваны вскрыть тему сонета – автор пытается доказать постоянство любви.

5. Шекспир использует пятистопный ямб; первые три четверостишия рифмуются перекрестной рифмой, а заключительный куплет – смежной. Благодаря этому последние две строчки оказываются выделенными и подводят итог сказанному. В первой строчке наблюдаем перенос сказуемого на вторую строку, это заставляет обратить внимание читателей.

6. Автор пользуется сложными конструкциями с многочисленными союзами: which, that; whose.

7. Шекспир вскрывает взаимосвязи между феноменами, которые никто до него не использовал – это его сравнения и метафоры. Передача этой образной системы и является планом содержания, сохранить который нужно полностью в переводе. Это позволит говорить об адекватности поэтического перевода. План выражения, то есть словесная форма, тоже имеет большое значение. Хотя, по мнению М.П. Кизимы [22], «словесная» эквивалентность не обеспечивает эквивалентности образной, семантической.

Посмотрим, все ли образы, данные в ТО, проработаны переводчиками и удалось ли им передать коммуникативное намерение автора ТО.

II.1.2. Способы достижения функциональной эквивалентности в переводах 116-го сонета Шекспира

Рассмотрим три перевода 116-го сонета, сделанных Д. Кузьминым, Д. Щедровицким, С.Я. Маршаком. Их переводы находятся в приложениях № 3, № 4 и № 5 соответственно, то есть перевод Д. Кузьмина (приложение № 3) мы будем называть – текст перевода 1 (ТП1), перевод Д. Щедровицкого (приложение №4) будем называть ТП2 и перевод С.Я. Маршака (приложение № 5) называем ТП3.

Рассмотрим, соответствуют ли переводчики цели, передают ли они смысл сонета, его атмосферу, эмоциональность.

В ТП1 автор передает коммуникативное намерение оригинала достаточно полно – любовь проходит через все преграды и даже время ей не страшно. Но переводчик вводит дополнительные понятия, которых нет в оригинале: сойти на нет, превратность, девятый вал, чувства лгут, мир.

В ТП2 коммуникативное намерение оригинала отражено полностью. Однако переводчик вводит свои понятия, которые либо перекликаются с семантическими полями оригинала, либо отсутствуют вообще. При всем этом, переводчик передает систему образов; любовь проходит через испытания, через которые она должна пройти, по мнению автора ТО. В ТП2 подчеркивается и повторяется мысль о бессилии времени перед любовью, как это было сделано в ТО, то есть эта мысль автора выдержана достаточно точно. Таким образом, несоответствия, возникающие в дискурсивном пространстве, убираются.

ТП3 сохраняет мысль оригинала, и здесь переданы все препятствия, с которыми может столкнуться любовь, но переводчик вводит свои понятия, которые отсутствуют в оригинале.

В ТП2, 3 мы встречаем метафоры, где любовь уподобляется маяку. Все переводчики сохраняют образ любви – звезды.

Судя по трем переводам, можно сказать, что достигнута прагматическая адекватность, то есть переводчикам удалось достичь цели – передать коммуникативное намерение автора, проанализировав дискурс, и достичь разнозначного эмоционального воздействия на читателей. Как эта цель достигнута? Какими словесными формами пользуются переводчики, чтобы передать настроение автора ТО? Когнитивный диссонанс возник на уровне «дискурс ИЯ – дискурс ПЯ», но мы можем убедиться, что когнитивный диссонанс осознается переводчиками, и далее об этом мы можем судить уже потому, что во всех трех переводах сохранены перекрестные рифмы первых трех четверостиший и смежная рифма последнего двустишия. Всем переводчикам удалось сохранить пятистопный ямб. Таким образом, когнитивный диссонанс снимается на уровне текста.

Проследим, как авторы переводов используют характерные особенности ТО, то есть как они стремятся соответствовать структуре.

1. ТП1 содержит такое же количество отрицательных конструкций, что и ТО – ничто, сойти на нет, нипочем, не подобает, не изменяет, когда не так, я не писал, не знал любви. То есть, эти отрицательные конструкции не только передают дух произведения, но и сохраняют форму.

ТП2 также сохраняет отрицательные конструкции: не стану, не настоящая любовь, незыблемо, не жалкий, нет над любовью…, нет влюбленных, нет строк.

ТП3 – не намерен, не знает, не меркнущий, не кукла, не страшны, не прав, нет любви.

2. ТП1 практически не содержит аллитераций, нет синонимических повторов, которые присутствуют в ТО. ТП3 стремится сохранить образы ТО – rosy lips and cheeks – розы на пламенных устах и на щеках. ТП3 содержит и синонимические повторы – любовь не кукла в руках у Времени и ей времени угрозы не страшны, равно как и ТП2 также говорит о действии Времени два раза.

3. В ТП1 автор пошел по пути формального соответствия, он сохраняет сложные конструкции с союзами. Количество слогов также сохраняется. В ТП2 используются сложные конструкции, но в его тексте много причастий, которые удобны для русских читателей.

4. Примечательно, что в русских переводах нет аллитераций, вероятно из-за того, что русской поэзии они менее свойственны. Чтобы передать эстетическую функцию, переводчику необходимо придать сонету поэтическую окраску, сюда относится и рифма, и ритм, и размер, и построение всего сонета. Каждый переводчик адекватно передает размер сонета и паузы в конце первой строчки и перед заключительными двумя.

Пропозиция «любовь – испытания - стихи» присутствует во всех трех переводах. Мы можем посмотреть, есть ли схожие семантические поля в оригинале и текстах переводов.

ТО	ТП1	ТП2	ТП3
1. marriage of true minds	влеченье душ	союз двух умов	соединенье двух сердец
2. star	звезда	звезда	звезда
3. -		тьма	мрак
4. fool	шут	шут	кукла
5. rosy lips and cheeks	краса лица	губы и щеки	уста и щеки
6. this be error	чувства лгут	от истины далек	я неправ
7. I never writ	я не писал	нет строк	нет стихов

В ТП2 наблюдается дословный перевод – the marriage of true minds – союз двух умов. Но вряд ли мы можем говорить об уме применительно к любви. В ТП1 «minds» переведено как «душа». Но minds # душа (межкультурные различия). Перевод «сердце» (ТП3) представляется весьма удачным, как не противоречащий авторской интенции, с одной стороны, и не усугубляющий межкультурный разрыв, с другой.

Переводы Д.Кузьмина и Д.Щедровицкого читаются труднее маршаковских, но это является следствием стремлений переводчиков передать все образы, как они выстраиваются в оригинале и стремления как можно полнее передать всю многосложность лирики Шекспира. Д. Кузьмин и Д.Щедровицкий пытаются передать и синтаксис Шекспира, то есть пользуются длинными, сложными предложениями, в то время как у Маршака короткие предложения, слова односложные, простые, строки короче. С.Я. Маршак пишет просто, без всяких штампов. В