Китай в мировой экономике

Содержание

Введение	3
Глава 1. Китай в глобальной экономике	5
1.1. Ресурсы и возможности	6
1.2. Синергия Большого Китая	10
Глава 2. Путь в Америку	12
2.1. И числом, и уменьем	16
2.2. Фабрика мира	19
2.3. Рабочие места	23
Заключение	25
Список литературы	30

Введение

Экономисты и авторы редакционных статей зачастую представляют ситуацию в Китае как еще один пример бурного развития экономической системы, ставя его в один ряд с развитием экономики Японии и азиатских «тигров» (Южной Кореи, Сингапура, Тайваня и Гонконга), к которым вскоре присоединится Индия. В этом есть свой резон, но все же подъем китайской экономики имеет больше общего с картиной, которая наблюдалась столетие назад в США, чем с развитием его современных предшественников и последователей.

Процессы, происходящие в экономике Китая, на протяжении нескольких последних десятилетий привлекают к себе внимание специалистов и широкой мировой общественности. «Мы внимательно следим за экономическим развитием вашей страны и восхищаемся вашими успехами», – заявил в ходе своего визита в Китай Президент России Владимир Путин, обращаясь к председателю КНР Ху Цзиньтао. И это действительно так. Достижения, демонстрируемые китайским народом в переустройстве страны, не могут никого оставить равнодушными. А кое-кого они даже пугают. Так, газета «Financial times» писала в 2004 году: «Мы все еще боимся Китая. Разумеется, он представляет уже не такую опасность, как раньше. Сейчас Китай опасен как располагающий дешевой рабочей силой конкурент, лишающий нас рабочих мест и доли рынков... В глазах слишком многих Китай остается угрозой»[15, c. 16]. Однако и недруги Китая вынуждены признавать, что перемены, происходящие в этой стране, поразительны.

Анализируя развитие китайской экономики, большинство экспертов считают, что ее достижения стали возможны благодаря, прежде всего стабильности и планомерному развитию страны, умелой инвестиционной политике Пекина. При этом на первое место они выводят верховенство авторитарного режима. Как известно, экономические реформы в стране подрывают жизнь миллионов людей и поэтому зачастую непопулярны. И если бы Китай был демократическим государством, то там, вероятно, возникло бы движение, оппозиционное реформам. Но страной правит авторитарный режим, и это обстоятельство позволяет ему быстро осуществлять радикальные изменения и добиваться ошеломляющих результатов.

Мы являемся свидетелями непрерывного и стремительного становления будущей мировой державы, обладающей огромнейшими ресурсами, амбициозными запросами, сильными рыночными позициями и всеми финансовыми и технологическими средствами хорошо развитой диаспоры, которой присуща экономическая смекалка. Развивающийся Китай будет оказывать мощное влияние как на развитые, так и на развивающиеся страны, вынуждая их разрабатывать соответствующие стратегии и ответные действия.

«Нарушения», ванные подъемом экономики Китая, носят не временный и цикличный характер, а представляют собой фундаментальную реструктуризацию глобальной бизнес – системы и продуманную перестановку главных сил. Формируется новая деловая среда, с новыми нормами конкуренции в сфере бизнеса, другими условиями занятости иными моделями потребления – среда, которая изменит линии политических, экономических и социальных фронтов и бросит новый вызов нациям, компаниям и каждому из нас»[15, c. 21].

Глава 1. Китай в глобальной экономике

Если исходить из покупательной способности, Китай уже является второй по размеру мировой экономической системой. Ожидается, что Китай, раз­виваясь намного быстрее, чем любая другая крупная нация, в течение двух десятилетий опередит Соединенные Штаты, став крупнейшей мировой экономической системой. Некоторые эксперты считают данные о росте китайской экономики завышенными, но, далее если не принимать во вни­мание, как они предлагают, рост ВВП, составляющий 7-8%, темпы эконо­мического развития Китая все равно остаются самыми высокими на про­тяжении уже довольно длительного времени как в отношении развиваю­щихся, так и в отношении развитых стран. Другие, основываясь на таких показателях, как потребление энергии, утверждают, что темпы экономичес­кого роста Китая на самом деле превышают официальные данные. В то время как экономика страны сталкивается с серьезными проблемами, на­пример разваливающейся банковской системой, неразвитым сектором ус­луг, значительной угрозой лишения привилегий, подобные трудности мо­гут лишь замедлить, но не остановить ее бурное развитие.

Во многих отраслях промышленности, особенно в трудоемких, Китай уже сейчас является доминирующим мировым игроком. Заводы, располо­женные в стране, производят 70% мирового объема игрушек, 60% велоси­педов, 50% обуви и треть чемоданов. Если говорить об этой категории продукции, на полках магазинов редко можно обнаружить товары не ки­тайского производства. В некоторых категориях, таких как текстиль и одежда, доля Китая ограничивается квотой и тарифами, которые будут сняты после вхождения страны во Всемирную торговую организацию и окончания срока действия международных санкций в сфере торговли. Китай, однако, не удовлетворяется ролью производителя, использующего простые трудоемкие технологии. Страна уже занимает активную позицию в тех сферах производства, где технологии играют важную роль и труд не является доминирующим фактором стоимости. Здесь производится половина мирового объема микроволновых печей, треть телевизоров и конди­ционеров, четвертая часть стиральных машин и пятая часть холодильников. Эта продукция представляет наиболее быстрорастущий сегмент экс­порта страны. Производители в других странах во все большей степени полагаются на детали и узлы китайского производства в целях поддержа­ния конкурентоспособности»[1, c. 6].

В отличие от Японии и Кореи, по мере движения вперед Китай не от­кажется от трудоемкого сектора. Напротив, страна будет использовать свою доминирующую позицию в трудоемких отраслях, требующих применения технологий среднего уровня, для финансирования прорыва в сферу наукоемких отраслей, которым принадлежит будущее. Именно это обстоятельство обеспечит прорыв Китая в ряды ведущих экономических держав и позволит бросить беспрецедентный вызов своим конкурентам. Внешняя политика страны принимает все более напористый характер, и Китай намерен превратить свой возрастающий экономический потенциал и геополитическую силу, противопоставив свою мощь тому, что, с его точки зрения, является мировой гегемонией Америки. В то же самое темя Китай, подобно другим нациям, будет использовать возрастающее политическое влияние в собственных экономических интересах.

1.1. Ресурсы и возможности

Ресурсы, которыми обладает Китай, зачастую недооцениваются или оце­ниваются неверно. То, что население страны достигает 1,3 млрд. человек, звучит как набивший оскомину факт, пока не задумаешься о всех вытека­ющих из этого последствиях. Зарубежные компании годами грезили о том, чтобы обеспечить зубными щетками все население Поднебесной. Возник­нув в начале восьмидесятых, эта идея воспринималась как иллюзия и сим­вол корпоративной утопии, которая постепенно становится реальностью, даже ограничиваясь рамками регионов и категориями продукции. Китай уже сегодня является крупнейшим рынком сбыта самолетов и американских производителей станков, а автомобильный рынок страны - один из самых многообещающих в мире. (Китай на сегодняшний день является крупнейшим рынком продукции компании Volkswagen, опе­режающим по объему продаж американских производителей) »[5, c. 32].

Привлекательность внутреннего рынка Китая наделяет страну огромной рыночной властью, козырем, которым до этого не обладали ни Япония, ни Южная Корея. Притягательность внутреннего рынка позволяет Китаю выдвигать требование передачи технологий как обязательное условие со­трудничества с иностранными инвесторами, которые идут на немыслимые уступки. В сфере автомобильной промышленности такие зарубежные ком­пании, как General Motors, дали свое согласие на создание опытно-конст­рукторских центров, масштабы которых беспрецедентны для развиваю­щихся рынков. Эти производители не только согласились на передачу тех­нологий, что, вероятно, составляет часть их основных обязательств, но до­пускают их использование в среде, которая практически не обеспечивает защиту авторских прав. Причем допускают возникновение невиданных ранее альянсов: Китай является единственной страной в мире, где национальные производители автомобилей создают предприятия с участием капиталов конкурирующих зарубежных партнеров, что обеспечивает возможность перенять лучшее от обеих сторон и в результате приобрести знания, которыми не обладает ни одна из них. Целью является образование китайских мультинациональных компаний, которые займут свою нишу в мировой экономике и добьются того же успеха, что и Тоуоta, Sопу и Sаmsung, но в гораздо более короткие сроки.

Размеры Китая также означают огромный резерв трудовых ресурсов, который является не только неисчерпаемым источником низкооплачива­емой рабочей силы, но также включает в себя огромное и непрерывно воз­растающее число инженеров, ученых и высококвалифицированных техни­ческих работников. Многие из них трудятся в финансируемых правитель­ством научно-исследовательских и опытно-конструкторских учреждениях или же в технологических центрах зарубежных мультинациональных кор­пораций, количество которых заметно увеличивается. Сосуществование дешевой рабочей силы и увеличивающийся избыток квалифицированно­го персонала позволяет игнорировать общепринятое предположение о том, что в основе национальной конкурентоспособности лежит либо первый, либо второй фактор, и поддерживает политику страны, направленную на сохранение доминирующих позиций в трудоемких отраслях производства при вхождении в область интенсивных технологий.

Масштабы и темпы модернизации системы образования Китая в значи­тельной степени превосходят усилия, предпринятые его конкурентами. Даже сегодня образовательная система Японии остается замкнутой и в основном невосприимчивой к влиянию извне, так же как и к переменам в целом, что японцы воспринимают как серьезное препятствие в стремлении к прогрессу в сфере экономики и роста знаний. Корейские университеты, будучи более открытыми, чем японские, только недавно начали активно привлекать к сотрудничеству зарубежных преподавателей, хотя уже на протяжении многих лет нанимают на работу корейских граждан, получив­ших образование за рубежом. Китайским высшим учебным заведениям от­крытость присуща еще в большей степени, и, по крайней мере, элитные за ведения демонстрируют не только готовность, но и энтузиазм в отношении освоения учебных программ и других перемен. Ведущие китайские университеты стремятся к модернизации своей инфраструктуры и повышению профессионального уровня, создавая альянсы с западными университе­тами и компаниями, активно привлекая профессорско-преподавательский состав, получивший образование за рубежом.

Активно развивая собственную систему образования, Китай, помимо этого, возлагает надежды на приток своих студентов, которые неизбежно вернутся в страну из зарубежных стран. Китайские студенты в настоящее время представляют собой самый многочисленный контингент иностран­ных студентов в Соединенных Штатах. Согласно данным Института меж­дународного образования, более 64 000 студентов из материкового Китая обучались в США в 2002-2003 годах. В том же учебном году Соединен­ные Штаты также приняли более 8 000 студентов из Гонконга и свыше 28 000 из Тайваня, что в целом превысило цифру в 100 000. Помимо дру­гих стран, китайские студенты также получают образование в Европе, Ав­стралии и Японии. Правительство Китая прикладывает все больше усилий к тому, чтобы вернуть самых талантливых и ярких выпускников на роди­ну, обещая «зарубежные» условия работы и участие в самых заманчивых проектах. Но даже без дополнительного стимулирования со стороны государства в страну возвращаются студенты, ученые и руководящие кадры, которых привлекает изобилие возможностей, предлагаемых бурным экономическим ростом. Возвращающиеся специалисты привозят с собой не только багаж академических знаний, но и то, в чем так нуждается со­временный Китай, - навыки и опыт практической работы»[13, c. 46].

Другим важным источником технологических, научных и управленчес­ких знаний являются экономики Тайваня и Гонконга. Отчасти подталки­ваемые «младшими» китайскими коллегами, дышащими им в затылок, обе территории, не говоря уже о Сингапуре, вкладывают значительные сред­ства в модернизацию своих образовательных систем на протяжении двух последних десятилетий. Гонконг сегодня может гордиться восемью универ­ситетами, в то время как в конце семидесятых их было только три. Эти университеты, а некоторые из них являются учебными заведениями ми­рового класса, играют ведущую роль в совершенствовании инфраструкту­ры трудовых ресурсов Китая. В них обучается все больше студентов с ма­терика, и многие из местных выпускников впоследствии напрямую или косвенно сотрудничают с материковыми предприятиями»[10, c. 57].

Итак, Китаю предстоит пройти еще долгий путь, пока он не преодоле­ет основные слабые стороны своей экономической системы, такие как от­сутствие развитого сектора услуг, поддерживающего производственную базу, в который стоит направить избыточный персонал, банковская систе­ма, которой осталось немного до окончательного развала, а также ограни­ченная способность генерировать технологические инновации. Однако, ис­ходя из прошлого опыта, можно с уверенностью сказать, что Китай пре­одолеет все эти трудности, становясь еще сильнее по мере решения насущных проблем. Главная сила Китая состоит в том, что он не одинок и, более того, является ядром дополняющих друг друга экономических систем, все в большей степени интегрирующихся в единую экономику Большого Китая.

1.2. Синергия Большого Китая

В культурном, экономическом и геополитическом отношении Китай - это не только Китайская Народная Республика, но и Гонконг, предпринима­тельский центр, с 1997 года являющийся отдельной административной об­ластью с собственной юрисдикцией, регулирующей торговлю и иностран­ные капиталовложения. Это и Тайвань, технологически развитый остров, который, несмотря на спорный политический статус (Китай считает Тай­вань провинцией-предателем), принимает все более активное участие в экономической жизни Китая, и, возможно, еще в большей степени китай­ский Сингапур, который является центром разработки современных тех­нологий и базой многих мультинациональных компаний. И, конечно же, китайская диаспора, члены которой составляют элиту делового мира Юго-Восточной Азии и занимают активную позицию в деловых кругах всего мира.

Соберите эти разные части китайской головоломки, и вы получите по­тенциал, не имеющий себе равных: трудовые ресурсы, которые не только являются крупнейшими в мире, но и объединяют большое количество уче­ных, инженеров и опытных руководителей; современную, быстроразвивающуюся технологическую инфраструктуру и лидирующую позицию в об­ласти новейших технологий (Тайвань - крупнейший производитель ноут­буков в мире); огромный капитал (сумма в 0,75 трлн. долларов экономи­ки Китая, Тайваня, Гонконга и Сингапура находится в иностранных резерв­ных фондах) и доминирующую позицию в торговле (гавань для контейне­ров в Гонконге является одной из самых оживленных и современных в мире); главные базы и региональные штаб-квартиры многонациональных предприятий Азии (Шанхай, Гонконг и Сингапур); понимание мирового бизнеса (китайская диаспора) »[16].

Этим экономическим системам, которые все больше объединяются в единый комплекс (Сингапур вовлечен несколько в меньшей степени) и се более зависимыми от бизнеса материкового Китая, присущие синергические признаки капитала, навыков, знаний, человеческих ресурсов, которые могут обеспечить невиданные ранее в развивающихся странах масштабы и темпы развития. Объем продаж Большого Китая (КНР, Гонконг, Тайвань и Сингапур) со­ставляет почти 1,4 трлн. долларов, уступая лишь Европейскому Союзу и Соединенным Штатам и в два раза превышая объем продаж Японии. В условиях мировой экономики, которая приобретает все более глобальный характер, этот объем закладывает основы мощного рыночного влияния, поскольку решения других стран - участников рынка по вопросам, связан­ным с торговлей и экономикой, обусловлены широким контекстом них ин­тересами в сфере экспорта. Большой Китай становится центром еще бо­лее крупной и быстроразвивающейся экономики Азии: материковым Ки­тай уже является самым крупным экспортным рынком Южной Кореи, в то время как Большой Китай представляет собой крупнейший рынок практически для всех остальных стран Азии.

Глава 2. Путь в Америку

В XIX веке слабый Китай был вынужден принять под давлением Запада целый ряд неравных и унизительных договоров, заставляющих страну от­крыть двери иностранной торговле. Одно из подобных соглашений было подписано с Соединенными Штатами, Проблема заключалась в той, что Запад, стремясь заполучить такие китайские товары, как чай и шелк, вза­мен мог предложить лишь немного того, что действительно интересовало бы китайцев (это часть истории о том, как англичане были вовлечены в торговлю опиумом). По прошествии почти двух веков торговля между бывшими соперниками процветает, и опять создается впечатление, что аме­риканцы больше заинтересованы в китайских товарах, чем китайцы в аме­риканских. Сегодня уже продавать товары стремится Китай, и находящиеся в американских и европейских портах товары китайского производства от­нюдь не ограничиваются чаем и шелком.

Рис. 1. Торговый баланс Китая с США

На рис. 1. приведены графики, отображающие объем товаров и услуг, продаваемых Китаем Соединенным Штатам. Цифры относятся не только собственно к Китаю (Китайской Народной Республике, сокращенно КНР), но и к Большому Китаю (включая Гонконг, Тайвань и Макао, за исключе­нием Сингапура). Приведенные данные свидетельствуют об усилении про­цесса интеграции экономических систем Китая и подтверждают обоснованность основной претензии со стороны U.S. China Business Council, американ­ской торговой группы, в состав которой входят основные американские экспортеры товаров в Китай. Суть претензий заключается в том, что дан­ные по КНР искажены, так как не учитывают роли Гонконга как перева­лочного пункта. (То есть немалая часть экспорта из Китая идет через Гон­конг, и большое количество товаров, экспортируемых США и предназна­ченных для материкового Китая, разгружается в Гонконге.) «Мы включа­ем услуги, потому что, в отличие от сферы продажи товаров, где наблю­дается хронический дефицит, в области торговли услугами (перевозки и консультации) США располагают значительным активным балансом» »[15, c. 38].

Члены U.S. China Business Council также считают, что дефицит торгов­ли США с Китаем искусственно завышен, поскольку Соединенные Шта­ты учитывают импорт и экспорт иным образом: импорт учитывается на условиях СИФ (включая стоимость, страхование и фрахт), а экспорт учи­тывается на условиях ФАС (франке вдоль борта судна). U.S. China Business Council утверждает, что перерасчет импорта и экспорта на условиях ФОБ (франко-борт) увеличил бы объем экспорта на 1% и уменьшил бы объем импорта на целых 10%»[15, c. 44]. Но даже в этом случае активное сальдо торгово­го баланса Китая с США осталось бы значительным, и с учетом уровня ро­ста дефицита новые цифры отражали бы всего лишь данные за шесть ме­сяцев. Более того, подобная корректировка показателей торговли США не изменила бы позиции Китая по отношению к другим американским торгов­цам. Оборонительная позиция U.S. China Business Council является разобла­чающей и наводит на мысль о влиятельных лобби, «обрабатывающих». Ки­тай, в число которых входят такие главные экспортеры китайского рынка, как Воеing, и компании, конкурентоспособность которых зависит от китай­ского импорта.

Отдельные составляющие дефицита, в частности китайский импорт в США, не менее важны, чем общие цифры торгового дефицита. Согласно данным подразделения внешней торговли Бюро переписи США, все четыре основные категории импортируемых из Китая в 2003 году товаров носили технологический характер: разнообразные промышленные изделия - 28,5 млрд. долларов (стоимость на условиях СИФ), оборудование для офисов и автоматической обработки данных - 24,3 млрд. долларов, телесвязь и оборудование для звукозаписи - 17,5 млрд. долларов, электрооборудование - 12,6 млрд. долларов. Такие трудоемкие категории, как одежда и обувь, занима­ют пятое и шестое места - 12,6 и 11,1 млрд. долларов соответственно, про­должая понижающуюся шкалу по категориям, но не по объему»[15, c. 56]. В 1999 году, к примеру, текстиль, одежда (вместе) и обувь занимали, соответственно, второе и третье места.

Мнения экономистов в отношении важности торгового баланса расходятся. Некоторые указывают на то, что торговый дефицит как часть валового внутреннего продукта чрезмерным не является, хотя и превышает условный предел, установленный на уровне 5%. Другие указывают на опасность уве­личения доли американских финансовых обязательств, находящихся в ру­ках иностранцев, что, если бы вера последних в американскую валюту по­шатнулась, могло бы вызвать кризис доверия в Соединенных Штатах и де­стабилизировать мировую экономику, в которой американский доллар ос­тается основной резервной валютой. Общеизвестно, что торговля выгодна обоим партнерам. Некоторые полагают, что торговля выгодна даже тогда, когда она не является взаимной (к примеру, американским потребителям выгодна продажа дешевой китайской продукции). Экономическая точка зрения является слишком узкой для того, чтобы охватить сложность аспекта торговли, ее изменчивое влияние на различные регионы и отрасли, в особенности ее социальное, политическое и геополитическое влияние. Легко выступить с макроэкономическим утверждением - «свободная торговля выгодна нам всем», легко также выступить с заявлением о «торговле на основе взаимной выгоды», которое зачастую носит политический характер. Гораздо сложнее точно определить параметры этой взаимной выгоды, уст; повить, кто играет честно в новой игре, либо отобрать победителей (и проигравших). Игра в Китае может поменять местами все три категории»[11, c. 78]. Почему Соединенные Штаты наиболее уязвимы (хотя есть мнение, что США извлекают наибольшую выгоду) по отношению к импорту Китая? В отличие от Японии, которая на протяжении десятилетий поддерживал активный торговый баланс с внешним миром, Китай в мировой торговле достиг лишь незначительного активного сальдо, и в последнее время объемы импорта растут гораздо быстрее объемов экспорта. В то время как активный торговый баланс страны возрос до 11,5 млрд. долларов в январе 2004 года, общий торговый баланс Китая за февраль того же год; увеличился до 8 млрд. долларов (баланс пассивен). Это означает, что дела других торговых партнеров обстоят довольно неплохо и в торговле с Поднебесной они поддерживают более низкий уровень дефицита (Европейский Союз) либо значительное активное сальдо (Азия). (В 2002 году активное сальдо Китая с ЕС приблизилось к 50 млрд. евро, причем баланс является активным со всеми странами Евросоюза, за исключением Австрии и Финляндии.)

2.1. И числом, и уменьем

Давление Китая на рынки США будет только усиливаться. Компании, которые до сих пор сомневались по поводу перемещения производства в страну из-за соглашений с профессиональными союзами или страха отри­цательной реакции потребителей сейчас понимают: если они хотят остаться в бизнесе, подобное решение может быть единственно правиль­ным. Компании, первоначально защищенные от китайской конкуренции высокими транспортными расходами, оказываются на линии огня, по­скольку для китайской стороны эти расходы снижаются, а производительность возрастает. Другие следуют за своими промышленными клиентами, которые переехали в Китай и которым необходимы поставщики и услуги именно там. Даже компании, обслуживающие военно-промышленный комплекс США, сейчас осознают, что выбор не велик, хотя настойчиво пытаются сохранить основное производство в своей стране. Вслед за этим консультанты и другой обслуживающий персонал, обеспечивающие поддержку основного производства, приходят к выводу, что Китай, как и некоторые другие страны с дешевой рабочей силой, является хорошей базой для поддержки производства, расположенного за рубежом.

«Огромный объем хорошо известных товаров китайского производства, импортируемых в Соединенные Штаты, вряд ли сократится», - писал Даниэль Вебстер, государственный секретарь в администрации Джона Тайлера, в 1843 году»[8, c. 97]. В конце концов, импорт, конечно, сократился. В то время как цитата служит лишь напоминанием о несовершенстве прогнозов, показатели на сегодняшний день свидетельствуют о том, что поток китайского экспорта будет только расти. И захлестнет не только берега Америки. В настоящее время торговый дефицит между ЕС и Китаем составляет примерно 45 млрд., но импорт из Китая составляет лишь 1,8% всего импорта (включая страны ЕС) и половину объема японского импорта (данные 2002 г.)»[16]. По мере роста объемов китайского экспорта, особенно в той ситуации, когда под угрозой окажутся отрасли промышленности Европы, имеющие стратегическое и политическое значение, например ав­томобилестроение, настроения могут измениться, хотя и останутся на втором плане, пока европейский экспорт будет значительным, а дефицит более влиятельных стран, таких как Германия, сравнительно небольшим. Япония, опасения которой по поводу бурного развития Китая также месят геополитический характер, особенно уязвима в данной ситуации, поскольку ее конкурентное преимущество заключается в производстве, экономика находится в состоянии застоя в течение десятилетия, и руко­водство страны и корпорации в некоторой степени утратили способность реагировать на изменения в мировой экономике. Экспорт Японии в Китай, как и экспорт США, составляет около половины импорта, причем льви­ной его долей являются товары, производимые японскими компаниями в Китае. Подобная тенденция наблюдается и на рынке Соединенных Шта­тов. Однако в отличие от США Китай является единственной крупной экономической системой, с которой Япония имеет значительный дефицит торгового баланса (уровень экспорта Японии в США почти в два раза превышает уровень импорта), что несколько смягчает последствия подобной ситуации. И, находясь в большей зависимости от торговли, чем США и Китай, Япония вряд ли сможет достойно противостоять системе свободной торговли.

В то время как развитые страны тешат себя надеждой (совершенно напрасно), что Китай угрожает лишь только трудоемкой сфере их экономическим систем, развивающиеся страны не могут позволить себе подобную роскошь. Развивающимся странам приходится бороться за долларовые ин­вестиции развитых стран, и они с трепетом наблюдают, как иностранные инвесторы сворачивают операции на собственных рынках и переносят про­изводство в Китай. Его приоритет - более низкий уровень затрат на ра­бочую силу, современная инфраструктура, эффект масштаба и интегра­ция - достаточен для того, чтобы затмить подобные преимущества таких стран, как Мексика, которая опиралась па выгодное географическое поло­жение и преимущества Североамериканского соглашения о свободной тор­говле (МАРТА) как на своего рода страховой полис на рынке США. Сей­час они понимают, что выплаты по этому полису не гарантированы.

Для формирующейся и развивающейся экономики Азии влияние Ки­тая является не столь однозначным. Несмотря на то, что азиатские стра­ны продолжают терять иностранные инвестиции в пользу своего влиятель­ного соседа, страна становится катализатором роста для целого региона и дополняет, если не заменяет, рынки развитых стран. (Например, Китай в настоящее время является крупнейшим внешним рынком Южной Кореи, вытеснив с этой позиции США). За исключением Японии, большая часть азиатских стран имеет активное сальдо торгового баланса с Китаем и, та­ким образом, не рассматривает китайский импорт как непосредственную экономическую угрозу. Тем не менее, бурное развитие экономики Китая заставляет беспокоиться азиатские страны, поскольку некоторые из них лишь ненамного опередили его в своем экономическом развитии и, следо­вательно, довольно уязвимы в данной ситуации. Кроме того, определенные круги серьезно обеспокоены действиями деловой китайской элиты, особенно в мусульманских странах Индонезии и Малайзии. Существует также и опасение, что в результате экономического подъема выиграет лишь китайская элита, в то время как большинству населения придется удовлетвориться низкооплачиваемой работой на производствах, перенесен­ных в Китай. Наконец, азиатские страны обеспокоены изменением геополитической ситуации: после Второй мировой войны под подозрением находилась Япония, основанием для чего служили некоторые аспекты политики довоенного и военного периодов, но Япония не обладала доста­точной военной мощью и к тому же была близким союзником США. Китай же, несмотря на то, что его политика исторически не носила экспан­сионистский характер, до сих пор остается коммунистической страной с самой многочисленной действующей армией в мире и амбициозными геополитическими устремлениями.

Влияние КНР повлечет за собой многочисленные последствия мирового масштаба: повышение цен на энергоносители и предметы широкого потреб­ления, которые поглощает быстроразвивающаяся китайская экономика, необходимость «дислокации» рабочей силы в регионы и отрасли, неспособ­ные к конкуренции или реструктуризации, волны эмигрантов из Централь­ной Америки и других стран вследствие развала традиционных для них трудоемких производств и в результате - новый геополитический порядок, в котором Китай будет занимать одну из ведущих позиций.

2.2. Фабрика мира

Возьмите в руки любую игрушку, и вы наверняка обнаружите ярлык «Сде­лано в Китае». Это не удивительно. Китай производит семь из десяти тра­диционных игрушек, которые продаются в мире. Казалось бы, это не вы­зывает беспокойства Соединенных Штатов, которые уже давно уступили производство игрушек другим странам, таким как Южная Корея, Гонконг и Тайвань, и которые, в свою очередь, вынуждены теперь соперничать с новым конкурентом - Китаем. Американские гиганты в производстве игрушек, остаются конкурентоспособными благодаря перемещению производства в экономически более выгодные регионы, со­храняя при этом дизайн, развитие производства и маркетинговые техно­логии под защитой могущественной торговой марки. Производство игрушек использует по большей части элементарные технологии, не явля­ется стратегическим и не имеет ничего общего с вопросами национальной безопасности. То же относится и к таким