С. А. ТУЛАЕВА
ТУЛАЕВА Светлана Александровна - аспирантка Европейского университета в Санкт-Петербурге
Усилившиеся с конца XX в. процессы глобализации, развитие мировой торговли и рыночных отношений повлекли за собой изменение роли государства и опасность Работа выполнена при поддержке гранта Академии наук Финляндии "Транснационализация управления лесами" (грант N 121428) более интенсивной и бесконтрольной эксплуатации природных и человеческих ресурсов. Национальные законодательства оказались уже не в состоянии контролировать социальные и экологические последствия развития мировой экономики для государств [1]. В то же время значимыми игроками в этот период становятся транснациональные неправительственные организации (НПО) - негосударственные, некоммерческие организации, использующие ненасильственные методы давления для достижения общественно значимых целей [2]. В целом в зависимости от выбираемой стратегии действия НПО принято подразделять на две основные группы: радикальную и консенсусную. К радикальной группе относятся организации, предпочитающие акции прямого действия (митинги, марши и пр.). Консенсусная группа предпочитает воздействовать на институциональные образования через переговоры, лоббирование процесса принятия законов, информационные кампании [3].
Среди принципиально новых проблем особо стоит остановиться на разработке и внедрении НПО стандартов производства товара в виде определенных этических кодов и сертификационных систем, на основании которых происходила на рынке маркировка производителей как социально ответственных.
Сертификационные системы, продвигаемые НПО, стали дополнительным знаком качества, включающим в себя такие характеристики, как соблюдение социальных гарантий для рабочих, местного населения, отсутствие вреда для окружающей среды и пр. Корпорации, опасаясь проведения против них потребительских бойкотов, вынуждены были идти на партнерство, сертифицировать свою продукцию. В то же время они стали использовать полученный сертификат с выгодой для себя, как дополнительное преимущество, повышающее конкурентоспособность их предприятий. Использование сертификата стало условием выхода на западные рынки и попадания в глобальную цепочку поставок. Т.е. теперь для того, чтобы занимать стабильные позиции на рынке, потребовалось быть не только дешевле или качественнее, но и "зеленее" своих конкурентов [4]. НПО в данном процессе превратились для компаний в независимых экспертов, способствующих повышению их рейтинга на рынке.
Таким образом, развитие сертификационных систем привело к созданию новых рыночных ниш для социально-ответственных производителей. К товару, таким образом, добавлялся смысловой багаж, предусматривающий степень воздействия на природу и социум в процессе его производства, при этом качество самого товара могло оставаться таким же. Новые рынки получили название сенситивных, т.е. чувствительных к условиям производства товара. В настоящее время в мире функционирует несколько видов сенситивных рынков: органического сельского хозяйства (organic products), справедливой торговли кофе (fair trade coffee), текстильного производства без использования потогонных систем (sweat free), сертифицированной древесины.
Наиболее сильное распространение эти процессы получили в лесной сфере и привели к активному развитию международной системы лесной сертификации [5]. Лесная сертификация представляет собой стандарты, регулирующие коммерческое использование леса. Наиболее популярной и общественно признанной формой является сертификация по системе Лесного попечительского совета (Forest Stewardship Council, или FSC) - FSC сертификация. В настоящее время в России идет интенсивный процесс распространения FSC сертификации. К 2007 г. наша страна вышла на второе место в мире по площади сертифицированных лесов, уступая в этом только Канаде (см.: www.fsc.ru). Это объясняется тем, что лесная отрасль для многих российских регионов является ведущей и ориентированной на экспорт, а соответственно и на международные, а не только российские нормы ведения бизнеса. Это приводит к проникновению глобальных институтов в российские лесные поселки [6].
Однако внедрение FSC сертификации затруднено особенностями российского контекста. Во-первых, это касается несоответствия некоторых правил российского лесного законодательства международным экологическим стандартам. Например, международные стандарты предполагают сохранение девственных лесов и ключевых биотопов1, что противоречит сложившимся в России практикам лесопользования. стр. 91 Во-вторых, значительной оказывается разница между нормами, на которые опирается международная система, и теми, которые распространены в России. Так, лесная сертификация предполагает укорененность таких социальных ценностей, как деперсонализированное доверие, развитие гражданских инициатив, прозрачность работы государственных структур и бизнеса, уважение к формальным правилам - т.е. тех норм, которые как раз слабо развиты в России [7]. В-третьих, это связано с организационной средой, слабой развитостью сертификационной инфраструктуры (недостаток информации, обучающих курсов, консалтинга) [7].
Задачей нашего исследования было рассмотреть возможные пути институционализации глобальных правил в российских условиях и их влияние на практики ведения лесного бизнеса. Работа выполнена в рамках неоинституционального подхода, в соответствии с которым институты отождествляются с правилами игры, организующими взаимодействие между участниками. С одной стороны, институты ограничивают действия агентов, с другой, содержат в себе стимулы, которые могут использоваться агентами для создания более выгодных для них условий [8; 9]. Правила определяют границы институциональных полей, в рамках которых осуществляется взаимодействие между акторами. Лесная сертификация представляет собой набор правил, регулирующих деятельность лесного бизнеса. Основными агентами, инициирующими в данном случае процесс институциональных изменений, являются НПО и компании.
В исследовании рассматривались условия, способствующие и препятствующие внедрению новых правил в локальных сообществах. Для этого использовался сравнительный анализ двух случаев: сертификация Прилузского лесхоза в республике Коми и арендной территории Сегежского ЦБК в Карелии. Исследование проведено в ходе двух полевых экспедиций в Коми в 2007 г. и Карелию в 2008 г. Использованы качественные методы исследования [10]: полуструктурированные интервью с представителями бизнеса, местным населением, районной администрацией, активистами региональных НПО, а также участвующее наблюдение в лесных поселках. Всего взято 45 интервью. Использовались другие источники: отчеты аудиторов, инструкции и методички, разработанные компаниями и НПО по внедрению FSC, протоколы общественных слушаний, публикации в местной прессе, материалы сайтов НПО.
Внедрение лесной сертификации в Коми. Инициатором внедрения лесной сертификации стало транснациональное НПО "Всемирный фонд дикой природы" (World Wilde File - WWF), которое продвигает развитие сертификационных систем по всему миру. При этом WWF активно использует ресурсы своих корпоративных партнеров, которыми являются крупнейшие международные организации и корпорации, например, такие как Всемирный банк, Ikea, Gap, Wall-Mart и др. В данном случае проект получил финансовую поддержку швейцарского агентства развития. В рамках проекта в 1998 г. были начаты работы по внедрению лесной сертификации. Впоследствии основным организатором процесса стало региональное отделение WWF - "Серебряная тайга", превратившееся затем в самостоятельную организацию. Основным партнером НПО по распространению лесной сертификации в республике выступил не бизнес, а государственные структуры. "Серебряная тайга", непосредственно занимавшаяся внедрением лесной сертификации в регионе, предложила путь распространения сертификации через лесхозы, принадлежащие государству. Экспериментальной площадкой был выбран Прилузский лесхоз республики, получивший в 2003 г. сертификат на лесоуправление.
Деятельность экспертов НПО включала в себя несколько направлений: инновационное (разработка экспериментальных практик лесопользования), экологическое (сохранение биоразнообразия и девственных лесов), экономическое (повышение эффективности лесопользования), образовательное (проведение тренингов и семинаров); связи с общественностью (привлечение населения к участию в проекте)2. Взаимодействие с государственными властями велось как на республиканском уровне, так и на местном. Так, при поддержке республиканского правительства эксперты НПО составили карту старовозрастных лесов республики. Несмотря на то, что выведение части стр. 92 лесов из лесосечного фонда было невыгодно для региона с экономической точки зрения, эксперты "Серебряной тайги" смогли убедить региональные власти в необходимости зарезервировать часть девственных лесов, а в другой части ввести специальный режим рубок. На уровне регионального лесного законодательства были закреплены международные стандарты о сохранении ключевых биотопов при ведении лесозаготовок и узаконены выборочные рубки. Кроме того, такая тесная вовлеченность государственных органов на региональном уровне способствовала легитимации проекта в глазах местных администраций и населения.
Основным партнером (объектом) выступил Прилузский лесхоз. Совместно с его работниками эксперты НПО осуществили сертификацию лесоуправления на его территории. Они адаптировали к местным условиям международные стандарты работы в лесу и сделали их обязательными к исполнению для компаний, работавших на территории лесхоза. Однако реализовывалось это далеко не гладко. Лесозаготовительные компании, большинство из которых были небольшими и работали на внутренний рынок, не были заинтересованы в сертификации. В некоторых случаях компании оказывали "глухое" сопротивление новым правилам. По словам директора лесхоза, "мелких арендаторов приходится за уши тащить, с большой неохотой выполняют, особенно, если это требует дополнительных затрат". При популяризации идеи лесной сертификации среди местного населения эксперты решили действовать через культурно-образовательные институты сообщества (школы, библиотеки, дома культуры): "Если будем использовать уже существующие каналы, то они останутся. Поэтому мы начали действовать через библиотечную систему, школы, местную газету, радио. Т.е. использовали по максимуму те структуры, которые уже были" (интервью с участником проекта). НПО организовало программу малых грантов, в рамках которой библиотекари, учителя, работники ДК могли получить финансирование на реализацию проектов, посвященных лесу не только как средству обеспечения жизни людей, но и как среде обитания. При финансовой и организационной поддержке "Серебряной тайги" был создан Лесной совет, основной задачей которого являлось привлечение к лесоуправлению наиболее активных представителей сообщества и обсуждение проблем многоцелевого лесопользования со всеми заинтересованными участниками лесных отношений. Помимо этого, экспертами "Серебряной тайги" была разработана процедура общественных слушаний при сдаче лесных угодий в аренду. На слушаниях местные жители высказывали пожелания к работе компании, которые могли быть внесены в договор аренды как обязательные к выполнению (это касалось сохранения значимых для населения участков леса, материальной помощи, обеспечения дровами и др.).
Завершение проекта и прекращение западного финансирования повлекло за собой некоторую ломку искусственно созданной НПО среды, значительное уменьшение активности местных жителей и ослабление внимания компаний к сертификации. Однако появление в республике транснациональной корпорации "Монди бизнес пэйпа", купившей контрольный пакет акций Сыктывкарского ЛПК, создало новый импульс для дальнейшего распространения лесной сертификации. Став филиалом западной корпорации, предприятие обязано было перенять и корпоративный этический кодекс компании, провозглашавший внедрение методов устойчивого лесопользования. "Монди бизнес пэйпа СЛПК" объявил, что одним из основных приоритетов при выборе поставщиков будет наличие у них сертификата FSC. Поскольку комбинат - единственный в республике по переработке низкосортной древесины, это создало мощный экономический стимул для дальнейшего распространения сертификации по всей республике Коми и после завершения работы западных фондов.
Внедрение лесной сертификации в Карелии осуществил Сегежский ЦБК. В связи с активным ростом предприятия и вхождением комбината в 2006 г. в состав российского лесопромышленного холдинга "Инвестлеспром", который активно действует на западных рынках, было решено провести сертификацию. В 2007 г. предприятие получило сертификат FSC. стр. 93 Поскольку инициатором сертификации являлся ЦБК, то основными структурами, через которые шло внедрение стандартов, стали лесозаготовительные компании, работающие в лесных поселках. Выбор стратегии, разработка новой социальной и экологической политики предприятия в соответствии с сертификационными стандартами, урегулирование спорных вопросов с государственными инстанциями осуществлялись руководством ЦБК. Задача лесозаготовительных компаний заключалась в реализации принятых решений на местах. С одной стороны, внедряемые стандарты отчасти совпали с российскими нормативами трудового законодательства и производственными требованиями к работе лесопромышленного предприятия. Однако выполнение последних не всегда происходило на практике, в то время как сертификация потребовала более четкого их соблюдения. В то же время отдельные сертификационные правила стали для российских компаний новыми (например, сохранение биоразнообразия, привлечение населения к участию в лесоуправлении и др.).
При внедрении новых экологических стандартов ЦБК опирался на региональное НПО "СПОК". НПО оказывало консультативную помощь при формировании экологической политики предприятия, определении специальных режимов рубок ценных лесных массивов, обучении мастеров и рабочих, разработке экологической тропы. Внедренные при участии "СПОКа" инновации способствовали экологизации лесопользования3. Предприятие опиралось на помощь НПО и при разрешении противоречий между российскими правилами ведения лесохозяйственных работ и международными стандартами, которые карельские лесные инстанции не хотели признавать. Однако последнее не увенчалось успехом. Формального соглашения с Кареллесхозом, разрешавшего эти противоречия, на момент сертификации (2006 г.) подписано не было. В некоторых лесхозах противоречия удавалось разрешить непосредственно с лесничими на местах. В других случаях представители лесхоза занимали более жесткие позиции, не стремясь искать компромисс и требуя строго соблюдения российских правил: "Сертифицированный предприниматель должен ежегодно платить взятку государству, для того чтобы соответствовать принципам и критериям FSC и сохранить биоразнообразие ... платить государству, которое ратифицировало международную конвенцию о биоразнообразии, издало закон об охране окружающей среды и родило экологическую доктрину РФ" (интервью с менеджером предприятия). Термин "биоразнообразие" в неформальных беседах преобразовался в "биобезобразие", что подчеркивало неразбериху в местных и международных стандартах и возникавшими из-за этого проблемами. Отсутствие конструктивного диалога с государственными инстанциями замедлило внедрение сертификации в регионе. В соответствии с сертификационными требованиями, предприятие пыталось привлекать к участию в лесных отношениях местное сообщество. В этой связи ЦБК взаимодействовал с социальными экспертами FSC Центра независимых социологических исследований4. Совместно с ними был разработан проект построения модельного леса5 "Сегозерье", на территории которого должны были разрабатываться и внедряться экологические и социальные инновации. В его рамках была открыта небольшая программа малых грантов для домов культуры и школ, направленная на поддержание и развитие инициатив местного сообщества, начат проект по сохранению и развитию карельских традиций деревянного строительства. Исследователи помогли организовать информирование населения о его новых правах по участию в лесоуправлении, общественные слушания и консультации, выделять участки леса.
Впоследствии в некоторых поселках жители восприняли процедуру общественных слушаний как действенный рычаг, позволяющий им регулировать отношения с предприятием. Так, летом 2007 г. в пос. Паданы население выступило против рубок, проводимых предприятием около реки, где существовало нерестилище лососевых рыб. Несмотря на то, что с точки зрения российского законодательства эти рубки были правомерны, руководство ЦБК приостановило их проведение: "В принципе мы могли не учитывать. Все законы позволяли нам там делать выборочную рубку. Сомневаемся, говорят, что вы нам тут красиво вырубите. Мы тут охотимся, рыбачим и грибы стр. 94 собираем... Мне было понятно, для чего это. Там те же рыбаки, те же браконьеры... Мы им мешать будем. А вот приходится теперь даже с ними разговаривать. Какие вы экологи, думаешь, черт возьми" (интервью с менеджером компании). Подобный случай выступления населения против рубок предприятия произошел и в пос. Надвоицы, где компания также прекратила ведение работ в указанных жителями кварталах. Произошедшие инциденты позволили местному сообществу осознать себя как игрока, который может в некоторой степени воздействовать на предприятие через процедуру FSC. В целом, сертификация помогла компании упрочить ее положение на рынке.
Сравнительный анализ кейсов. Исследование зафиксировало два разных сценария внедрения лесной сертификации. В зависимости от целей, которые ставили внедрявшие их агенты (распространение новых ценностных норм ведения бизнеса / увеличение экономической эффективности и стабильности бизнеса), можно определить эти два сценария как нормативный (в республике Коми) и экономический (в Карелии). Внедрение новых правил велось через взаимодействие между различными группами участников. В каждом из случаев можно выделить 5 основных групп интересов: 1) крупный бизнес, имевший связи с мировыми рынками ("Монди бизнес пэйпа" / Сегежский ЦБК); 2) малый бизнес (местные лесозаготовительные компании, поставлявшие свою продукцию вышеназванным крупным экономическим агентам); 3) НПО, включенные в транснациональные сети ("Серебряная тайга" / "СПОК"); 4) государственные структуры власти, 5) местное население.
В то же время путь внедрения негосударственной системы регулирования в Коми отличается от карельского аналога. Первая причина связана с разницей в агентах институциональных изменений. В Прилузье основным агентом внедрения новых правил являлось НПО. Соответственно, основной акцент делался на формирование новых ценностных норм и представлений, а не на экономических потребностях действующих в этом поле акторов. Во втором случае инициатором сертификации явилась сама компания, заинтересованная в укреплении положения на западных рынках и увеличении экономической эффективности.
Исходя из целей и ресурсов, которыми они обладали, агенты заключали различные партнерства, которые должны были помочь институционализации новых правил. Основным партнером проекта в Коми стали не коммерческие, а государственные структуры. Данный тип партнерства способствовал более мягкому проникновению экологических правил в местное сообщество. Во-первых, плотное консенсусное взаимодействие с государственными органами власти помогло эффективно разрешить существующие противоречия между международными стандартами и национальными законами. Во-вторых, сотрудничество с региональными властями способствовало большей легитимации проекта в глазах местного сообщества. В-третьих, сертификация лесхоза создала более благоприятные условия для малого бизнеса, которому самостоятельно, без лесхоза, получить сертификат было бы намного сложнее. В-четвертых, поддержка проекта региональными властями способствовала его изоморфному переносу на соседние лесхозы в границах республики. В-пятых, ориентация НПО на формирование новых ценностных установок, а не на экономическую эффективность способствовала более тщательному внедрению экологических и социальных стандартов. "Серебряная тайга" 6 лет проводила подготовительные работы для получения сертификата. Она осуществляла мощную работу по развитию низовых демократических инициатив в Прилузье через создание разнообразных форм вовлечения населения в вопросы лесоуправления. В то же время для дальнейшего функционирования сертификата такое партнерство имеет ряд негативных свойств. Во-первых, оформление сертификата на государственную структуру - лесхоз сделало его опасно зависимым от бесконечного государственного реформирования. Так, введение нового Лесного кодекса, превращение лесхозов в лесничества и лишение их ряда контролирующих функций осложнили поддержание сертификата лесхозом. Во-вторых, агенты, инициировавшие внедрение сертификации, не являлись постоянными участниками данного поля. Их уход и прекращение финансирования негативно сказались на процессе поддестр. 95 ржания сертификата. В то же время, поскольку компании, работавшие на базе Прилузского лесхоза, были в стороне от сертификации, то им самостоятельно, без помощи "Серебряной тайги" поддерживать сертификат стало сложно. В-третьих, поскольку сертификация основана на рыночных механизмах воздействия, то для поддержания сертификата необходимо присутствие в поле экономически заинтересованных в нем акторов. Российский лесхоз не является таким заинтересованным актором, поскольку не имеет права получать доходы от коммерческой реализации древесины. Однако пришедшая в регион транснациональная корпорация "Монди бизнес пэйпа" поддержала распространение сертификации, и после завершения проекта стала основным агентом ее дальнейшего внедрения. Такая рокировка в агентах (корпорация сменила НПО) способствовала появлению экономической заинтересованности участников и смягчила негативные последствия для функционирования сертификата, идущие от искусственно созданной среды. В-четвертых, такой путь внедрения сертификации не обладает способностью к изоморфизму за пределами поля, территориально ограниченного данным партнерством (с региональными властями Коми).
Сертификация Сегежского ЦБК проходила в существенно более короткие сроки (за полгода), что отразилось на более низком качестве сертификации. ЦБК имел значительно меньше финансовые и организационных ресурсов для реализации этого проекта. Основным партнером его являлось региональное экоНПО, которое помогло реализовать экологические стандарты сертификации. Данный тип партнерства повлек некоторые трудности при внедрении новых правил, которых удалось избежать в Коми. Прежде всего, данное партнерство было более конфликтным, чем партнерство НПО - лесхоз. Это объясняется несовпадением целей действующих агентов. Если в Прилузье и НПО, и лесхоз ставили своей целью осуществление контроля за коммерческим лесопользованием, то в Карелии цели партнеров расходились. ЦБК в первую очередь хотел увеличить эффективность коммерческого лесопользования, а "СПОК" как раз стремился к его ограничению. Затем, отсутствие партнерских отношений с государственными структурами в Карелии негативным образом отразилось при внедрении сертификации и повлекло за собой рост неформальных институтов взаимодействия. Так, не сумев урегулировать вопрос о противоречии российских и международных стандартов на уровне региональных властей, лесопромышленники пытались урегулировать его через неформальные договоренности с представителями отдельных лесхозов.
Но с другой стороны, перспективы функционирования сертификата в карельском кейсе не ниже, чем в Коми. Во-первых, Сегежский ЦБК, инициировавший процесс внедрения, экономически заинтересован в его поддержании. Во-вторых, его постоянное присутствие в рамках взаимодействия также способствовало поддержанию сертификата в длительной перспективе. В-третьих, отсутствие жесткой территориальной привязки к партнерам (как в Коми) создало возможности для его распространения в более широких границах (например, скупая лесозаготовительные предприятия в других регионах, компания имеет возможности транслировать существующие правила в другие поля).
Помимо создания новых партнерств, для институционализации новых правил важным является опора на организации. В обоих случаях агенты опирались на уже существовавшие организационные структуры (лесозаготовительные компании, лесхозы, школы, библиотеки, дома культуры). В Коми республике основной акцент был сделан на работу с государственными структурами (лесхозами) и культурнообразовательными учреждениями (дома культуры, библиотеки). Это способствовало мобилизации культурно-образовательных ресурсов. Работа с местными компаниями велась через лесхоз посредством административных рычагов управления. В Карелии, наоборот, основными организациями, через которые проводилась институционализация новых правил, стали местные лесозаготовительные компании, входившие в структуру холдинга. Работа с местным сообществом проводилась, так же как и в Коми, через школы, библиотеки, дома культуры. Но в Коми она имела намного более широкий размах благодаря финансированию западных фондов, направленному на создание институтов низовой демократии в деревне. стр. 96 Кроме того, в обоих случаях предполагалось создание дополнительных организаций, которые бы послужили кронштейнами для более эффективного поддержания новых правил. Поскольку деятельность "Серебряной тайги" по проекту изначально предполагала временные ограничения, необходимо было создание новой общественной организации, которая помогала бы лесхозу поддерживать сертификат. Такой структурой должен был стать "Лесной совет", в который вошли наиболее активные представители местной общественности. Однако, по сути, он не стал преемником "Серебряной тайги", и его деятельность носила лишь вспомогательный, а не направляющий характер. "Серебряная тайга", хоть и перестала быть основным агентом по дальнейшему внедрению сертификации, продолжает оказывать лесхозам помощь в поддержании сертификата. В Сегеже такой новой общественной структурой должен был стать модельный лес "Сегозерье". Предполагалось, что его работа будет способствовать развитию новых практик, лучшей адаптации сертификационных стандартов к местным условиям. Однако реализация этого проекта была заморожена.
Еще одной важной причиной разных сценариев сертификации в Коми и в Карелии стали региональные особенности. Разница в предшествующих путях развития регионов, обусловленная политическими, экономическими, географическими отличиями, повлияла на разные пути институционализации новых правил. Поскольку лесная сертификация предполагает активную роль НПО в процессе ее разработки и внедрения, важен предшествующий опыт взаимодействия с такого рода организациями. В Коми пришли консенсусные НПО, которые предложили мощное финансирование, направленное не только на внедрение новых правил, но и на поддержание местного сообщества. Они стремились выстроить отношения с региональными властями через диалог и убеждение. Карелия же имела совсем иной опыт общения с радикальными НПО, придерживающимися позиции прямого давления на бизнес и государственные органы власти. Проводимые в начале 1990-х годов этими организациями кампании против вырубания старовозрастных лесов в Карелии имели нежелательные экономические последствия для региона и способствовали формированию здесь негативного отношения государственных властей к транснациональным НПО [4, 5].
Поскольку сертификат предполагает востребованность на сенситивных рынках, то важным оказываются возможности выхода компаний на определенные западные рынки. В Коми лесной бизнес в силу удаленности республики от границ сталкивался с большими сложностями при выходе на западные рынки. Сертификат мог стать вспомогательным механизмом при поиске западных партнеров. Кроме того, основным западным направлением поставок древесины для компаний, работающих в Коми, были Прибалтика, Англия, Германия - страны, в которых лесной сертификат максимально востребован. Близость Карелии к финской границе способствовала тому, что, во-первых, карельские компании без особых сложностей устанавливали связи с западными (финскими) партнерами, а во-вторых, в Финляндии FSC сертификат не был так востребован, как в западной Европе. Наконец, дополнительную роль сыграло также то, что Сегежский ЦБК, в отличие от Сыктывкарского ЛПК, не был региональным предприятиеммонополистом и не мог оказывать такого давления на экономику региона, а через это - и на региональные власти.
Таким образом, отсутствие в Коми негативного опыта общения с НПО и заинтересованность региональных властей в установлении новых торговых связей с западными странами создали более благоприятный фон для внедрения негосударственной системы регулирования лесной отраслью. Результатом сертификации предприятий в обоих случаях стало некоторое изменение в положении компаний на рынке, порядке их взаимодействия с другими акторами, в практиках работы. И в Коми, и в Карелии FSC сертификат позволил найти новых партнеров и заключить выгодные контракты. Сертификация увеличила прозрачность деятельности компаний и осуществляемого ими лесопользования, усилила действие некоторых государственных законов. В обоих случаях лесозаготовительные компании начали вести работы в лесу в соответствии с более высокими экологическими стандартами стр. 97 (защита девственных лесов, биоразнообразия, сохранность почв, контроль за разливом ГСМ, обязательная переработка низкосортной древесины, жесткий контроль за легальностью древесины, уборка делянок). По словам директоров разных компаний: "Хотя бы для вида стали с собой опилки возить. Это уже есть. Аптечки многие стали держать в тракторах. С людей технику безопасности стали больше спрашивать". "Культура производства поменялась. Разлива масла сейчас уже не допускаем. Запчасти не выкидываем". Повысились требования к условиям труда для рабочих. Сертификат способствовал более строгому соблюдению техники безопасности, обеспечению спецодеждой, своевременной выплате заработной платы, созданию более комфортабельных условий для работы в лесу (горячее питание, лучшая обустроенность рабочих вагончиков, наличие мест для переодевания). Наконец, сертификация создала условия для привлечения к участию в лесных отношениях местных жителей и способствовала усилению взаимодействия между компанией и сообществом. Безусловно, взаимодействие участников поля происходило и раньше. Однако в основном оно носило характер неформальных договоренностей. Сертификация предоставила новые права участникам этого взаимодействия и предложила новые формальные площадки для этого. К ним можно отнести процедуру общественных слушаний, обучающие семинары, участие в проектах.
В то же время нельзя говорить о том, что произошло успешное укоренение всех новых правил на местной почве. Многие мероприятия, которые интенсивно проводились в период внедрения сертификации, впоследствии по завершении проектов НПО в Коми и по получении сертификата ЦБК в Карелии были приостановлены (например, это касается социальных программ малых грантов), каким-то стало уделяться меньше внимания (обучение сотрудников компаний и проведение тренингов, уборка свалок и пр.). Создаваемый сертификацией канал для участия населения в лесных отношениях по большей части не решил существующих в поселках проблем, за исключением сохранения каких-то значимых для жителей участков леса. Таким образом, международная сертификационная система предложила общую рамку, наполнение которой зависит во многом от самих участников взаимодействия.
Заключение. Причины изменения правил регулирования в изучаемых случаях лежат вне пределов рассматриваемого поля и связаны с формированием сенситивных рынков на глобальном уровне. Данное исследование выявило следующую цепочку институциональной взаимозависимости между разными уровнями. Включенность компаний или НПО в транснациональные сети делает их трансляторами международных правил в локальные сообщества, на территории которых они действуют. В то же время внедрение новых правил в местных сообществах превращает последние в локальные очаги распространения новых институтов в российском поле, что воздействует на национальное законодательство в целом, поскольку оно требует согласования некоторых международных и национальных правил между собой. Таким образом, цепочка институциональной взаимозависимости переходит с глобального уровня на локальный и оттуда воздействует на национальный.
Условиями, определяющими успешность институционализации новых правил, являются агенты, выбираемые ими стратегии и особенности поля, в котором они действуют. Агенты являются своеобразными фильтрами транслируемых институтов и могут сужать или расширять рамки их действия. В данном случае более широким фильтром, транслировавшим новые правила, оказалось действовавшее в Коми НПО. Нормативный агентский сценарий, предшествующий опыт развития региона и имевшееся там соотношение сил создали более мягкие условия для институционализации новых правил на формальной основе. Однако с завершением западного финансирования искусственно созданная среда для развития общественного участия в лесоуправлении в Прилузье начала разрушаться. Сегежский ЦБК, обладая другими ресурсами и ставя перед собой совсем другие задачи, транслировал новые правила меньше. стр. 98 В обоих случаях внедрение новых правил относится лишь к фрагментарному укоренению их на местной почве. Причины этого в общей нестабильности российского поля, обусловленной незаконченностью государственных реформ, и в его разнородности. В Карелии высокая неопределенность и конфликтность поля определяется отсутствием партнерских отношений с государством и сохранением противоречий между государственным законодательством в области лесопользования и международными стандартами. Это определило значимую роль неформальных механизмов взаимодействия при институционализации новых правил. В Коми новые правила были институционализированы на формальной основе. Однако произошедшая гибридизация управления обусловила тесную взаимозависимость от постоянного государственного реформирования, что также повысило неопределенность данного поля. В обоих случаях наиболее активное распространение инноваций происходило на этапе внедрения сертификационных стандартов. Впоследствии произошло ослабление данного процесса, и можно говорить о том, что деятельность агентов отчасти была блокирована инерцией предшествующего опыта развития.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Девственные леса - массивы леса, избежавшие сильного антропогенного влияния. Ключевой биотоп - небольшие природные участки, которые отличаются большим разнообразием живых организмов. 2 См. официальный сайт проекта www.modelforest.ru, а также Паутов Ю. А., Засухин Д. П., Клочихин А. Н., Паутов С. Ю., Порошин Е. А. FSC сертификация в России: практические решения. Пособие для работников лесной отрасли. Коми региональный некоммерческий фонд "Серебряная тайга", Сыктывкар, 2007. 3 См.: А. В. Марковский, О. В. Ильина, А. А. Зорина. Полевой определитель ключевых биотопов средней Карелии. М., 2007 (данное пособие отчасти явилось результатом сотрудничества НПО и ЦБК). 4 См.: Тысячнюк М. С., Конюшатов О. А., Кулясова А. А., Кулясов И. П., Тесля И. В. Рекомендации по социальным аспектам сертификации по схеме Лесного Попечительского Совета FSC. Вологда, 2009 (пособие написано, в том числе, по результатам сотрудничества экспертов FSC с Сегежским ЦБК). 5 Модельный лес - территория леса, на которой демонстрируются передовые практики лесопользования.
Список литературы
1. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004.
2. Arts B. The global-local nexus: NGOs and the articulation of scale. Tijshrift voor Economische et Sociale Geograёe. 2004. N 9 (5). P. 498 - 510.
3. Bartley T. Certifying Forests and Factories: States, Social Movements, and the Rise of Private Regulation in the Apparel and Forest Products Fields. Pditics & Society. 2003. N 31. С 433 - 464.
4. Ponte S. Greener than thou: The Political Economy of Fish Ecolabeling and Its Local Manifestations in South Africa // World Development. 2008. Vol. 36. Iss. 1, January. P. 159 - 175.
5. Cashore B. Ligitimacy and the privatization of environmental governance: how non state market-driven govermance systems gain rule making authority // Governance Journal. 2002. N 15. P. 221 - 262.
6. Тысячнюк М. С. Анализ кампаний по спасению старовозрастных лесов Карелии // Роль гражданского общества в стимулировании корпоративной социальной ответственности в лесном секторе России / Под ред. М. Тысячнюк. М.: МОНФ, 2008. С. 40 - 60.
7. Козырева Г. Б. Проблемы формирования социальных институтов устойчивого лесоуправления. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2006.
8. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.
9. Scott W.R. Institutions and organizations. Thousand Oaks: CA Sage, 1995.
10. Ильин В. И. Драматургия качественного исследования. СПб.: Интерсоцис, 2006. стр. 99
|