|
Содержание. 1
Введение. 2
1. История священства. 4
1.1. Священство в Ветхом Завете. 4
1.2. Священство в Новом Завете. 8
2. Таинство священства. 11
2.1. Всеобщее священство и священство иерархическое. 11
2.2. О таинстве священства. 13
3. Требования к священству. 20
3.1 Священство в IV и V веках. 20
3.2. Ранние и поздние отцы церкви о священстве. 22
Заключение. 27
Список литературы: 29
Актуальность работы состоит в том, что священство есть Таинство, в котором Дух Святой правильно избранного через рукоположение святительское, поставляет совершать Таинства и пасти стадо Христово. Православное учение рассматривает Священство как одно из семи церковных Таинств. Его основой являются богоустановленность, историческая непрерывность, прагматическая необходимость.
По степени разработанности проблемы можно сказать, что она недостаточно разработана, вследствие того, что по историческому направлению произошло сильное углубление в философию. По конфессиональному же пути можно рассматривать труды ранних и поздних церкви, нежели современные труды этой направленности.
Была использована в основном современная литература (Пеликан Ярослав «Дух Восточного Христианства. Христианская традиция. История развития вероучения.», Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет «Искусство церкви», Гумелевский Филарет архиепископ «Историческое учение об отцах церкви») которые были изданы в 2007-2008 годах. Также была использована историческая литература, повествующая в основном о житиях отцов церкви и их трудах.
Целью данной работы является рассмотрение идеала священства в православии. Для этого мы обратимся к хронологии, рассматривая священство с древнейших времен. Мы рассмотрим священство в Ветхом и Новом заветах, рассмотрим таинство священства, рассмотрим труды ранних и поздних отцов церкви о священстве.
Объектом исследования является священство с I века и до церковного раскола. Предметом исследования является развитие священства. Методологической основой является структурирование, распространенность и проработанность проблемы идеала священства.
Данная работа может быть использована, например, для чтения курса лекций по религиоведению. А так же для размещения на соответствующих религиозных сайтах. Либо же для печати в соответствующих тематике журналах.
Хронологическими рамками работы являются I – V века.(Раскол 1054г.)
Территориальными рамками являются страны, приверженные Православию, также перешедшие под нее.
Курсовая работа состоит из: введения, трех глав, заключения и списка литературы.
При написании работы были использованы следующие источники: Митр. Антоний (Сурожский), «О пастырстве»; Прот. С. (Булгаков), «О православии»; Диакон Андрей (Кураев) «Протестантам о православии»; Прот. Серафим (Слободской) «Закон Божий»; Архимандрит Киприан (Керн) «Православное пастырское служение»; Диакон А. Кобзарь «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом»; Свято-Успенская Почаевская Лавра «Настольная книга священнослужителя»; Гумелевский Филарет архиепископ «Историческое учение об отцах церкви»; Пеликан Ярослав «Дух Восточного Христианства Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2»; Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет «Искусство церкви».
В первой главе мы рассмотрим историю священства, начала священного служения, религиозный библейский идеал священства, узнаем, откуда взялись левиты и первосвященники, в чем была их суть. Сравним священство в Ветхом и Новом, заветах.
Господь установил Священство еще в Ветхом Завете, как повествует нам Моисей:
«И возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его c ним, от среды сынов Израилевых, чтоб он был священником Мне, Аарона и Надава, Авиуда, Елиазара и Илифара, сынов Аароновых» (Исх. 28.1)
Господь повелел Моисею, чтобы он поставил для служения при скинии колено Левино и определил к скинии первосвященника, священников и левитов, то есть прислужников. Первосвященник соответствовал нашим епископам (архиереям), священники – иереям, а левиты - диаконам и прислужникам. Под наименованием левиты разумеются все потомки Левия; но по отделении колена Левина для отправления священнических обязанностей члены оного начали отличатся познанием и обязанностями от других своих собратий. Посему-то мы и встречаем следующие определения: священники и левиты ( III Царств VIII, Иоанн. 1,19).
Обстоятельства, при которых совершилось учреждение священников и левитов, подробно описаны в книге «Исход». Когда Моисей сошел с горы Синай и увидел идолопоклонство евреев, совершаемое ими перед золотым тельцом, он встал в воротах стана и сказал: «Кто Господень, иди ко мне». На это призвание немедленно откликнулось колено Левия, колено, из которого он происходил сам: и собрались к нему все сыны Левины,- говорит Бытописатель. Он приказал им немедленное поражение всех участвовавших в идолослужении перед тельцом, «и пало в тот день из народа около трех тысяч человек». При этом, конечно, не было сделано никакого намека на высокую награду, ожидавшую их за религиозную ревность, но вскоре затем, когда оказалось необходимым ввести определенное служение в Скинии и религиозное воспитание народа. колено Левино специально было избрано на это высокое дело. В книге «Чисел» подробно изображены все постановления как касательно их исчисления, так и относительно обязанностей, лежащих на них ( гл. III ).
Все колено Левино было отдано в распоряжение Аарона и его сыновей. Господь так сказал при сем Моисею: «В тот день, когда поразил Я всех первенцев в земле Египетской, освятил Я Себе всех первенцев Израилевых от человека до скота; они должны быть Моими. И вот Я взял левитов из сынов израилевых, левиты должны быть моими». По особенному указанию Божию, они приведены были перед Скиниею, при собрании всего народа были омыты водою, очищены жертвами и по возложении на них рук со стороны прочих Израильтян преданы Аарону и Аароном представлены и посвящены Господу.
Главными обязанностями левитов были следующие: помогать священникам в служении первоначально в Скинии, а потом в храме; когда Израильтяне переходили с места на место, они должны были разбирать Скинию, переносить различные части оной и снова устанавливать ее, носить священные сосуды, музыкальные инструменты и прочее. На содержание левитам, освобожденным от исполнения других каких-то обязанностей, были назначены десятины от всех произведений, из которых впрочем они, в свою очередь, отдавали десятую часть священникам.[1]
Первосвященник – глава и начальник священников в Иудейской Церкви, старший великий и 1-ый священник, каков был Аарон и его преемники из старейших семейств его потомства. Посвящение в сан первосвященника совершалось по особому обряду и отличалось обильным излиянием мира на главу посвящаемого. Одежда первосвященника была более величественная и ценная, чем одежды простых священников. Описание этого обряда и первосвященнических одежд содержится в XXVIII и XXIX гл. книге Исход и в книге Левит, гл. VIII. Одежда первосвященника в день умилостивления была проще, чем в обычные дни, и состояла только из гладкого льняного ефода с поясом вокруг, посему-то она и называлась евреями белою одеждою, тогда как первая называлась золотою.
Первосвященники обыкновенно назначались на эту должность пожизненно, но в последние годы Иудейского царства это высокое место занималось единовременно многими первосвященниками. Особенно торжественная и исключительная обязанность первосвященников состояла в том, чтобы входить во Святая Святых и приносить в оном жертвы за грехи народа в день умилостивления (в книге Левит (XVI) описание этого священослужения). Звание первосвященника было самым высоким званием на Земле. Он был, так сказать, посредником между землею и небом и прообразом Господа Иисуса Христа.
Священническое служение в Ветхом Завете понимается значительно выше, чем в язычестве. Наряду с разработанным жреческим кодексом, особенно в период истории Израиля после плена, священничество связано и рядом других обязанностей, в большинстве случаев неведомых язычеству или только отчасти свойственных его жреческому классу. Ветхозаветный священник является не только жертвоприносителем. Он и судья, и учитель, а иногда и управитель. Ветхому Завету присуща гораздо большая разработанность этических норм. Наиболее совершенный нравственный кодекс до Христа был известен именно библейскому священнику. Ветхий Завет вырабатывает понятие святости, отсутствующее у других религий древнего мира. Религиозный библейский идеал дал определенное понятие праведности, выражающейся в исполнении предписаний закона. Этика закона, этика нормы преобладала в ветхозаветном сознании. Она возвышалась над другими этическими представлениями древности, но она же нашла в себе свою немощь. Закон, как сумма заповедей, которые надо исполнить для оправдания, не давал сам по себе сил для исполнения этих заповедей. Более того, закон обезнадеживал человека, указуя ему постоянно на его немощь, несовершенство и неправедность. «Немощь закона» – тема проповеди Апостола Павла. Немощь человека не могла быть восполнена немощью закона. Человек оставался и при наличии идеального нравственного закона таким же далеким от Бога неправедником. Закон не давал сил для освящения человеческого духа, не сообщал средств к достижению той святости, на которую он так ясно указывал.
Закон учил добру, закон обличал за недостаток добра, но и обезнадеживал человека, ищущего этого добра, но изнемогающего над бременем предписаний этого же закона. Сострадания к грешнику не знал Израиль. Пророк Илия, ревнующий о Боге совершенной ревностью, не только ненавидит грех, но ненавидит и грешника. Он сжигает пророков Иезавели, он милосерд к Твари и к людям, он заповедует стихиям и даже смерти, но не существует у него милосердия к падшему.[2]
Священничество Ветхого Завета немощно перед Богом и не несет утешения человеку-грешнику. Масса предписаний раввинов о нечистоте животных, человека в разных случаях его жизни порождают детализированный кодекс разных омовений, очищений жертв, жертв умилостивления, жертв всесожжения и подобного, но приблизить человека к Богу или Бога к людям они не в состоянии. Строгое понятие об избранничестве, обрезание, как знак завета с Богом, отчуждение от других народов - вот та сфера религиозно-нравственных понятий, в которых священствует священник Ветхого Завета. Весь Израиль – суть народ и сын Божий, но понятия об усыновлении человека, как создания Божия, не существовало в религии древних иудеев.
Благовестие Нового Завета принесло людям и новое откровение о священничестве и настоящем пастырствовании. Евангелие Христа Спасителя принесло новое богоусыновлении. Всякий человек есть сын Божий и может Богу сказать: «Отче». Проповедь Апостолов дала человеку надежду стать причастником Божеского естества.
Апостолы, как строители новой жизни, каждой общине верующих известного города и области давали организацию с тем, чтобы и внешний строй жизни поддерживал единение членов общины друг с другом и со всем обществом христиан, помогал бы взаимному совершенствованию жизни и удовлетворял духовные нужды каждого, из отдельных обществ христианских состояла организация первого христианского общества в Иерусалиме. Как там руководителями духовной жизни верующих были апостолы, так и в новоустроенных обществах первыми руководителями новых христиан были апостолы - просветители. Но в интересах большего распространения веры, апостолы не могли долго оставаться в известных местах, где семя истины было уже не только посеяно, но и принесло плод, поэтому апостолы ограничивались только устройством общества, дальнейшее же руководство они поручали избранным ими особам для каждого отдельного общества - лицам - пастырям, которым передавали свои полномочия и на которых через свое рукоположение низводили благодатные силы Святого Духа, необходимые для исполнения их звания.[3]
Евангелие дало веру в то, что во Христе – мы новая тварь. Акт Боговочеловечения и вознесения нашего естества превыше ангельских чинопочитаний открывает человека в его христианском самосознании. Христианский гуманизм, противоположный гуманизму языческому и революционному, облагораживает понятие человека сравнительно с языческим сознанием и сознанием ветхозаветного Израиля. Во Христе сглаживаются грани, непреодолимые для язычников и иудеев. В Царстве Евангелия нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского (Гал. 3,28). Христианство несет с собой радостный космизм, то есть полнокровное приятие мира, твари природы и, конечно, человека, этого лучшего, по образу Божию, создания Творца.
Поэтому священничество и пастырство Христово существенно и качественно отлично от священства языческого и левитства иудейского. Священник Христов-строитель Таин, строитель Тела Христова. Он призван сам, а через него и другие, созидать новое Царство Благодати.
Священник Христов призван к проповеди усыновления, к собранию воедино расточенных чад Божиих, к преображению мира и человека. Ясно, что несовершенство евангельской морали и неразработанность догматических истин составляют самое важное в христианстве. Самое важное – это Сам Богочеловек. Велия…. Благочестия тайна (1 Тим.3,16), тайна боговочеловечения лежит в основе христианской проповеди, нашей евхаристической жизни. Бог есть не только начальная причина мира и человека, но и конечная его цель. «Богоматериальный процесс», о котором писал Владимир Соловьев[4]
и есть проповедь всемирного совершенства о котором дерзнул учить только Тот, кто есть Создатель этого мира. Это предопределяет отношение христианского пастыря к миру и человеку.
Человек, которого призван духовно окормлять - пастырь, был, есть и будет, несмотря на все эти грехи и падения, любимым созданием Божием. Православному пастырю поэтому должна быть внушена вера в человека, в его предопределение в предвечном Совете к причастию Богочеловека, его сродника по плоти, по слову преподобного Симеона Нового Богослова.
Поэтому главным пастырским средством должна быть благая весть о спасении, вселение веры в это спасение и обожение, а не запугивание адскими муками. Пастырь поменьше должен в сердце своем предопределять людей к этим мукам и на себя брать дерзновенный суд.
Пастырскому деланию должно быть более свойственно преодоление зла в мире и человеке добром, любовью, нежели обличением и осуждением. Ему должно быть более свойственно попечение о спасении, нежели предвосхищение Страшного Суда и самоуверенное осуждение всех «еретиков», «грешников» и «инакомыслящих». Он должен положить на основание всю историю святых, что законченного типа праведника и грешника вообще не существует; падения возможны и с вершины святости; покаяние и возрождение всегда возможны и в тех глубинах падения, которые нам кажутся безысходными. Пастырь особенно должен помнить, что над нравственной судьбой человека царит прежде всего свобода.
Пастырь не столько должен заботиться о ненарушимости своего авторитета, сколько об убедительности его истины. Пастырь должен звать к свободному приятию Истины, к покорению себя бремени и игу христианской свободы.
В этой главе мы рассмотрим сущность церкви, специфику церковного священства. Также рассмотрим образование церковной иерархии, ритуал избрания церковной иерархии, а так же основные церковные саны.
В христианской церкви существует два вида священства: всеобщее и иерархическое. К сожалению, догматическая разработка учения о всеобщем священстве значительно отстает от раскрытия сущности и значения священства иерархического.
Под всеобщим священством Церковь понимает благодатную освященность, которую получает каждый её член в таинствах Крещения и Миропомазания. Эта освященность осуществляется действием Святого Духа, который усыновляет христианина Богу Отцу.
Это учение Слова Божия о всеобщем священстве является основой нашей убежденности в особом положении, которое занимает христианин в сфере духовной жизни. Разнообразие служений вытекает из органической природы Церкви. В ней каждый её член занимает определенное, одному ему свойственное положение и место. [5]
Это не нарушает единства природы членов Церкви. Их онтологическое единство вытекает из их единства во Христе. По своей природе все члены одинаковы, так как у всех один и тот же Дух. Никто не может ставить себя выше других в Церкви, а тем более выше Церкви, или претендовать на то, чтобы особым образом выражать Церковь. Ни апостолы, ни пророки, ни учители не составляют сами по себе, все вместе или каждый в отдельности, Церковь. И те, и другие, и третьи только члены Церкви, а не вся Церковь, поэтому не могут существовать без остальных членов, так как иначе для них было бы невозможно выполнять те функции, для которых они поставлены Богом. Различие между лицами, имеющими или не имеющими особые служения, возможно не онтологическое, а функциональное.
Особое служение - предстоятельство. Оно находит свое выражение в евхаристическом собрании. Без него не могло быть Евхаристии, так как такова ее природа, которая требует предстоятеля. « В так называемый день солнца (воскресение), - пишет святой мученик Иустин Философ[6]
, отец и учитель Церкви, - бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам; и читаются, сколько позволяет времени, сказания апостолов и писания пророков. Потом, когда перестают, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаём и воссылаем молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом «аминь».
Всеобщее священство не только составляло и составляет органическую, неотъемлемую и общепризнанную часть понятия о Церкви вообще, не только основано на однозначных свидетельствах Священного Писания, но и является живой реальностью необходимым и исключительно важным элементом, без которого Церковь не может быть тем, что она есть, то есть Телом Христовым.
Более того, можно с уверенностью сказать, что иерархическое Священство не могло бы существовать без всеобщего священства, превратилось бы из служения в господство, из любящего соработничества в эгоистическое самоутверждение.
Церковь - единый организм, скрепляемый любовью его членов к Богу и друг к другу. На этой почве только и возможно существование и деятельность иерархического Священства, т.е. мирян - членов Церкви, призванных и возведенных через рукоположение в особый духовный и общественный статус, именуемый духовным саном.
2.2 О таинстве священства
Установление таинства Евхаристии Самим Иисусом Христом не вызывает сомнений - Тайная Вечеря, достаточно подробно описанная в Евангелии, произнесенные при этом Иисусом Христом установительные слова в соединении с заповедью ученикам о частом повторении великого тайнодействия (Лк. 22,14-20; 1Кор. 11, 23-25) говорят об этом с полной ясностью.
Все Таинства Церкви совершаются непосредственном участии священнослужителей. Поэтому само посвящение в Священство также является Таинством. Это совершается на Литургии при чтении особых молитв и возложении рук архиерея на голову посвящаемого. Отсюда Таинство называете Хиротонией, то есть, с греческого, Рукоположением. Посвятив ставленника (того, кто принимает священный сан), архиерей возглашает - «Аксиос!», на что хор и весь народ отвечают троекратным «Аксиос!» выражая свое согласие на посвящение достойного христианина.
Поставляемый получает благодать Святого Духа для служения Церкви Так обеспечивается преемство благодати, данной апостолам, и единство Церкви из века в век. Именно посредством священства в мире живет и действует одна и та же спасительная благодать Духа Святого, ниспосланная Воскресшим Христом в день Пятидесятницы.
При этом благодать в различной мере даруется диакону, пресвитеру и епископу. И при посвящении христианина соблюдается постепенность: невозможно взойти на высшую ступень, минуя низшую.
Священнослужители Православной Церкви действуют не от себя и не сами по себе, не «вместо» или «за» Христа, но их задача - свидетельствовать, что Господь и ныне открыт людям, доносить Его благодать до каждого верующего.
Церковь с первых веков понимала, что без иерархии, без священства Она не может существовать, и всегда осуждала всякое самочинство и расколы. Вот некоторые из цитат ранних Отцов Церкви, которые приводит Архимандрит Илларион:[7]
«Между прочим, Климент пишет: «Апостолы благовествовали нам от Господа Иисуса Христа; Иисус Христос был послан от Бога. Итак, Христос от Бога, а апостолы от Христа: и то, и другое было в порядке по воле Божией. Приняв повеление, апостолы, совершенно убежденные Воскресением Господа нашего Иисуса Христа и утвержденные в вере словом Божиим, с полнотой Святого Духа вышли, благовествуя наступающее Царство Божие. Проповедуя по городам и селам, они поставляли первенцев им, по испытании их духом, епископами и диаконами для будущих верующих». «Апостолы наши знали через Господа, что будет раздор о епископском достоинстве. По этой самой причине они, получив совершенное предведение, поставили вышеназванных и потом дали закон, чтобы, когда они почиют, другие испытанные мужи приняли их служение». Всего через два десятилетия священномученик Игнатий Богоносец со своего пути в Рим на страдание пишет послание к различным Церквам и всюду убеждает покоряться иерархии.
Церковь никогда не верила во «всеобщее священство», а признавала церковную иерархию и особых священников и епископов, имеющих власть устроить Церковь и совершать тайнодействия. Иоанн Златоуст пишет[8]
: «Если кто размыслит, сколь важно то, чтобы, будучи еще человеком, обложенным плотию и кровию, присутствовать близ блаженного и бессмертного естества, то увидит ясно, какой чести удостоила священников благодать Духа. Ими совершается жертвоприношение, совершаются и другие высокие служения, относящиеся к достоинству и спасению нашему. Еще живут и обращаются на земле, а поставлены распоряжать небесным и получили власть, которой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам». Григорий Нисский замечает о только рукоположенном священнике: “Вы вчера и прежде одним из простого народа, вдруг является он наставником, предстоятелем, учителем, совершателем сокровенных таинств… он преобразился в невидимой душе к лучшему невидимою некоторою силой и благодатью". Итак, без установленного Христом священства нет Церкви.
2.3 Иерархия священства
Самый важный и самый страшный момент в жизни каждого пастыря, момент, который остается памятным на все дни до самой смерти, есть посвящение рукой архиерейской во святое и великое служение священства.
Особенно надо подумать будущему иерею о том, как оградить себя в последние дни мирской жизни, чтобы в настроении, соответствующем его высокому призванию, подойти к самому Таинству священства.
Хотя этот вопрос не входит в рамки науки пастырской, а относится скорее к канонике, необходимо сказать об этой формальной стороне хотя бы несколько слов, так как и эти формально административные подробности не могут не коснуться будущего ставленника.
Православие стремилось и стремиться идти путем средним и, избегая крайности одного облика западного христианства, не уклоняться в намерения другого. Православие издавна берегло принцип избрания священника и архиерея народом.
Участие народа в избрании своего пастыря, само по себе неплохое начало, но не есть, тем не менее гарант правильности. Народ, воспитанный в строгих рамках церковности и верный канонам и традиции, сможет более или менее пользоваться этим свои правом.
Как бы то ни было, но принцип избрания народом, или, точнее, участи народа в деле указания властям того кандидата, который народу кажется более подходящим, был в той или иной мере распространен на Востоке.
Несомненно можно усмотреть некоторые положительные стороны этого начала. Каждому человеку представлено право самому выбирать для себя духовного руководителя и отдать ему, а не иному свою совесть и душу. Но, тем не менее, в священстве и пастырстве главенствует начало « отцовства», старшинства. Духовник и его пасомые составляют то, что на старорусском наречии называлось «покаянная семья». В семье же и отечестве необходимо присутствие момента покорности и послушания. Выборный же принцип вносит нечто юридическое, демократическое, не смиренное.
Но, оставляя в стороне эти вопросы, следует перейти к самому посвящению, к его смыслу и содержанию. Выбран ли священник или назначен единоличной властью своего будущего епархиального архиерея, но он в известный момент своей жизни становится перед таинственным и страшным часом посвящения. Если говорить о символике, то можно провести такие параллели: выбор паствы есть некое сватовство, а хиротония, венчание иерея с его паствой. Эта символика подкрепляется чинопоследованиями общими и оном в одном и в другом Таинстве: обхождение вокруг аналоя или престола, пение тех же песнопений. Отсюда следует сделать и некоторые выводы: брак священника с его паствой есть нерасторжимый союз, как нерасторжим в принципе и брак. Посему перемещения священника с одного места на другое не должны были бы вовсе иметь место, равно как, если не в ещё большей мере, не должно было бы быть передвижения архиереев с кафедры на кафедру. В принципе, священник несменяем. Но есть и другая более существенная черта в этом Таинстве: священство неизгладимо. То же мнение имеют греческие богословы. Иначе смотрел на это митрополит Филарет. По существу говоря, благодать, низведенная архиереем в таинственном священнодействии во время Литургии, не может быть снята никакой властью на земле.
Ни крещение, ни священство неотменимы и неизгладимы. Даже грех отступничества не смывает благодати крещения, почему возвращающегося из раскола не перекрещивают.
В случае какой - либо судебной ошибки такого расстриженного священника, который бы оказался невиновным, пришлось бы снова перерукополагать, чего, конечно, не дерзнёт сказать и самый строгий ригорист.
Хиротония есть тот таинственный акт, который отделяет простого мирянина от благодатного предстоятеля алтаря, от тайносовершителя, посредствующего между Богом и миром и ведущего по благодати Святого Духа свою паству к духовному совершенствованию, к обожению. После хиротонии он уже больше не просто человек, но священнослужитель. Он не только избранник своей паствы, если таковое избрание имело место, а носитель благодати. Но это посвящение десницей архиерея, вводящее его в клир, в духовенство, не отрывает его от паствы и не замыкает его в какую - то касту жрецов, а органически связывает его с паствой, сродняет его с теми, кто отныне будут с ним одно.
Облачение в белые, одежды открытые не только царских дверей, но и диаконских - в знак того, что общение с молящимися, с народом более тесное и участие его более непосредственным, чем в иных Таинствах. Это особенно чувствуется в многократных «аксиос» на каждую часть священного одеяния, воспеваемых и в алтаре со служащими, и клиросом, т.е. теми, кто выражает своим пением чувства народа.
Последний момент, наконец, - вручение новому иерею дискоса с частицей Святого Агнца и со словами: «Приими залог сей, о нем же истязан имаши быти в день Страшного Пришествия Господа нашего Иисуса Христа». Теперь уже это больше не простой мирянин, это тайносовершитель. Он должен, по слову святителя Григория Богослова, «стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священнодействовать с Христом, воссозидать создание, восстанавливать образ Божий, творить для горнего мира и, скажу больше, быть Богом и творить богами» (Слово защитительное).От этого момента начинается не жизнь, а житие; не деятельность, а служение; не разговоры, а проповедь; не немощь долголетнего расслабленного, а дерзание друга Христова, забвение заднего и простирание вперед (Филип. 3,13), царство благодати вечности и сораспятия Христу.
Епископ
Епископ в осуществлении своей власти действует с церковью, но не над церковью, которая есть духовный орган любви: согласие с Церковью и единение с нею составляет самое условие бытия епископа. Это единение не может быть выражено в таких терминах государственного конституционного права, как, например, народоправство или ограниченная власть конституционного монарха, за неприменимостью здесь правовых категорий. (Церковное право, если и есть право, то во всяком случае sui generis). Епископская власть может быть и абсолютнее власти абсолютного монарха, но может и совершенно растворяться в единении с народом. Руководящей нормой является здесь пример иерусалимской церкви и ее отношении к апостолам, как первоепископам.
Священник
Название пресвитер с (греческого языка) означает старец. В Церкви Апостольской так назывались иногда и пресвитеры, и епископы без строгого различия. Назывались пресвитерами или старцами и сами апостолы (I Петр. V. 1, III Иоанн. 1,1), но в особенности так называются в Христовой Церкви иереи, или священники, лица второй степени церковной иерархии, принимающие власть и силу своего служения через рукоположение от епископа (Деян. XIV, 23 и др.). Должность их – учить народ и совершать таинства в зависимости от епископов. Они были также советниками епископов и участвовали на соборах в рассуждениях о делах Церкви.
Диакон
Диакон (слово греческое, значащее: служитель) (Филип. І Тим. ІІІ 8-12) – называется так, потому что обязанность диакона – служить при Таинствах. Диаконство – низшая степень священства, учрежденная еще в апостольские времена. Были избраны и рукоположены апостолами первые семь диаконов: Стефан, Филипп, Прохор и Никонор, Тимон, Паршен и Николай (Деян. VI, 1-7). Первоначально должность диакона состояла в служении при трапезе, в попечении о содержании бедных и больных; а потом они служили и при совершении таинств, вообще были помощниками епископов и пресвитеров в их служении. Они могли даже проповедовать Евангелие (Деян.VI, 8-10; VIII, 5-8 и др.). Нравственные качества, требуемые от диаконов и их жен, апостол Павел подробно изображает в I послании к Тимофею (III, 8-13).
В этой главе мы рассмотрим отношение ранних и поздних отцов церкви к священству, рассмотрим священство в их трудах и их труды в общем. Рассмотрим их толкования книги бытия.
В течение особенно двух веков IV-го и V-го учение о Сыне Божием поглощало все внимание целого христианского мира. К раскрытию этого учения было привлечено все то, что могла дать эллинская образованность, наука, философия, диалектика. Развитие христианского вероучения происходило тогда при полнейшей свободе, при самой благоприятной атмосфере - не только при признании христианства свободной религией, но и покровительственной, но и господствующей, и государственной (особенно со времени Феодосия I). [9]
В эти же века и христианский культ достигает своего блестящего развития. Прекращение гонений, оживление богословия под влиянием христологических споров и расцвет монашества не могли не оказать самого благотворного влияния на развитие богослужения в IV-ом и V-ом в. Если уже к концу III-го века создается в некоторых Церквах твердый и сложный чин, кроме литургии, и для утреннего, как важнейшего богослужения, то в два следующие века такой чин слагается уже почти для всего нынешнего круга суточных служб. И хотя этот чин различен у отдельных Церквей и последующему времени он передал далеко не все из своего состава, тем не менее к началу VI-го века по всему Востоку вырабатывается тот довольно однообразный и устойчивый тип богослужения, или вернее - несколько таких типов, из видоизменения или слияниями которых к началу IX-го века наметился в существенных чертах нынешний чин суточного богослужения. Кроме богослужебных чинов, в богослужение входят таинства, обряды, весь вообще сложный ритуал. Для создания этих частей культа сыграло свою громадную роль таинство воплощения, все то глубокомистическое, таинственное и возвышенное в нем, пред чем в недоумении, в благоговении останавливается и человеческая мысль и воображение. Тварное возвышается к небесному и пополняется вечною, всемогущею силою Божества, смертное воспринимается бессмертным. Задачею христианского культового творчества являлось поставить в связь с горним миром все то, что так или иначе касается христианской жизни в её широте и глубине. Обратить внимание на эту таинственную сторону в христианском учении, и особенно с IV-го века, располагало и побуждало бывших язычников, образованных греков, и именно с IV-го века устремившихся в христианскую Церковь, воспитанное ими еще в греческом культе чувство или влечение ко всему мистериозному в олевзинских и других таинствах греческих и восточных культов. Особенно соответствовали настроениям эллинов-христиан и были доступны для понимания их, таинства - крещение и причащение. В первом случае, предварительное оглашение и только потом допущение к таинству; во втором случае деление на несколько разрядов или ступеней - оглашенных, вместе стоящих и верных, совершение таинства при запертых дверях (Ср. возглас: "двери, двери, премудростью вонмем.") - все это вызывало аналогичные воспоминания о порядках и действиях в древних, мистических культах, и знание последних помогало восприятию и усвоению первых. Историк Мёллер отмечает тот факт, что даже язык, образы выражений и приемы древних мистерий были перенесены на христианские таинства. Доказательство этого он видит и в "disciplina arcana" в Христианской Церкви, расцвет которой падает на время, когда не было уже более никаких конкретных побуждений скрываться ни от язычников, ни от иудеев.[10]
Все духовное, таинственное облекалось в образ, в символ; для выражения невидимого создавалась форма, внешний чувственный знак. Здесь приходили на помощь христианским нуждам все искусства и знания античного мира - и архитектура, и скульптура, и ваяние, и живопись.
Соответственно богатству и пышности Византийской жизни, и культ приобрел все великолепие и блеск. Тогда явилась опасность, искушение увлечься символом, внешним, чувственным знаком и забыть его духовное значение. И этой опасности не избежали, этому искушению подверглись целые слои общества и особенно народные массы. Отсюда явился некоторый фетишизм в религий. Была и другая опасность.
Высоко чтя своего Спасителя Иисуса Христа, Христианская Церковь прославляла и тех, кто во времена гонений пострадал за Христа - претерпел пытки, был мучим и даже не редко поплатился своею жизнью. Эти лица были возведены в чин мучеников, исповедников, угодников Божиих, святых. Но не во всех разум, или "ум Христов." Некоторые, обращавшиеся в Христианскую Церковь, чувствовали неудовлетворенность, при христианском монотеизме, и вот для этих то людей христианские святые заполнили в их воображении оставшиеся праздными места многочисленных языческих богов.[11]
Таким образом происходит замещение язычества Православием и оно становится общей и популярной религией.
Слова о Священстве написаны св. Иоанном Златоустым по следующим обстоятельствам: в 374 году по Р. Х., когда он жил вместе с другом и сверстником своим Василием вдали от мирских дел, собравшиеся в Антиохии епископы вознамерились поставить их обоих епископами, о чем молва дошла и до них; св. Иоанн, представляя высокую важность пресвитерскаго и епископскаго служения и считая себя неприготовленным к надлежащему исполнению обязанностей пастыря Христовой церкви, скрылся тайно от всех и даже от своего сожителя, который и был возведен в сан епископа (вероятно, Рафаны Сирийской, близ Антиохии); но вскоре затем, увидевшись с св. Иоанном, высказал ему свои дружеския упреки за уклонение от священнаго сана, на которые и служат блистательным ответом предлагаемыя шесть слов о Священстве. Таким образом, написание этих слов должно быть отнесено к годам после 374-го, но не позже 386 года, в котором св. Иоанн уже был рукоположен в пресвитера.
Кстати, из истории Церкви известно, как многие бегали от сана в древности. Иногда дело доходило даже до насилия. То есть некоторые ощущали очень остро свое недостоинство, что они даже бежали. У других этого нет, этой остроты, или подчас понимания, особенно в юности.
Итак, священник, получивший рукоположение, может получить дар Св.Духа, а может оказаться без-дарным.
Не случайно мы отождествляем священство и пастырство. Пастырство – это дар вспомоществования ему в духовном назидании людей. И ясно, что трудно самому быть грязным и при этом грязными руками кому-то почистить одежду. Очень трудно. Пожалуй, и чистую можно испачкать. У святых отцов мы находим сильнейшие высказывания о священстве.
Иоанн Златоуст: «Священник должен иметь душу чище самих лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святой» (О священстве слово 6-е).
«Не думай, чтобы в среде священников было много спасающихся, напротив - гораздо более погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души».
Григорий Богослов: «Многие облечены саном, но не все имеют благодать».
Исидор Пелусиот: «Священство прилично только некоторым и немногим, именно же – держащимся той мысли, что оно есть отеческая попечительность, а не самоуправное самозаконие».
Ефрем Сирин: «А я, возлюбленные, прихожу в ужас, видя, на что отваживаться имеют обычай некоторые безумцы, крые решаются бесстыдно и опрометчиво искать священства и принимают оное, не быв призваны Христовой благодатью, не зная того, что огонь и смерть собирают себе они, бедные».[12]
Симеон Новый Богослов: «Ибо я говорю и свидетельствую всем - кто прежде не оставит мира и от души не возненавидит всего мирского, и искренно не возлюбит единого Христа, и ради Него не погубит душу свою, не заботясь ни о чем для человеческой жизни, но как бы ежечасно умирая, не будет о себе плакать и рыдать, и не будет иметь желания только к Нему Одному, и через многие скорби и труды не сподобится восприять Божественного Духа – тот да не дерзнет принимать священство и предстоятельство над душами или стать начальником. Ибо в суд и во осуждение будет предприятие таковых дел. Это хуже убийства, хуже прелюбодеяния и блуда, и всех других грехов. Все эти грехи совершаются ныне против людей; торгующий же нагло Божественными таинствами и продающий благодать Духа грешит, конечно, против Самого Бога» (Божественные гимны).
Он же пишет: «Ни монахам по внешнему облику, ни рукоположенным и включенным в степень священства просто так, только из-за рукоположения и его достоинства не дается от Бога отпускать грехи. Да не будет! Ибо им дозволено только священнодействовать».
Кстати, эта его мысль о том, что некоторым дозволено только священнодействовать, а не отпускать грехи, у греков, например, это исполняется до сих пор. Там исповедовать могут далеко не все священники, а только некрые, кому дается от архиерея такое разрешение и благословение. Св.Иннокентий: «Мы как пастыри, как учители, как преемники апостолов непременно должны вполне соответствовать своему званию, т.е.мы должны учить. По нынешним действиям нашим мы почти ни что иное, как жрецы, как совершители таинств и обрядов, а не пастыри».
В сочинениях самого Ефрема видно хорошее знакомство с произведениями не только христианских ученых, но и с "эллинской мудростью", с языческой мифологией и началами тогдашнего естествознания. В своих проповедях Ефрем нередко говорить о пользе знания и образования, которое, по выражению его, "выше богатства". Сочинения Е. еще при его жизни переведены были на греческий язык; по словам Иеронима, они читались в церквах после св. Писания, как это в древности делалось с творениями Ерма и Климента Римского. Число его сочинений, по Фотию, простиралось до 1000, не считая составленных им и вошедших отчасти в богослужебное употребление молитв, а также стихотворений, излагавших учение церковное и положенных на народные напевы с целью противодействовать распространению ереси Вардесана. Русский перевод творений Ефрем[13]
(московская духовная академия, 1848-53) не содержит в себе даже всех изданных его творений (всего лишь 265 заглавий). Первое место между сочинениями Е. занимают его толкования на Св. Писание, дошедшие до нас не вполне. Между экзегетами восточной церкви Е. занимает одно из первых мест. Особенную цену его толкованиям придает знание еврейского языка, этнографии и географии Палестины. Гораздо ниже по достоинству догматствование Ефрема. По умственному развитию церкви сирской в его время нужно было скорее элементарное изложение христианского учения, чем его спекулятивное и диалектическое истолкование; к тому же сам Ефрем по складу своих духовных сил был не столько мыслитель, сколько оратор и поэт. Из своего знакомства с "эллинской мудростью" он вынес отрицательное отношение к ней, и все свое теоретическое миросозерцание обосновывает исключительно на религиозных началах, на так называемой вере церкви, чуждаясь спекулятивного богословия. Это охранительное, строго конфессиональное направление богословия Ефрем составляет черту, резко обособляющую его от других великих церковных учителей его времени.
Даже в своих противоеретических сочинениях он большей частью не входит в ученое обсуждение еретических доктрин, а довольствуется лишь указанием на несогласие их с верой церкви и глубокой скорбью о нечестии еретиков-вольнодумцев. Лучшую часть сочинений Ефрем составляют его проповеди, особенно нравоучительные. Он не столько доказывает, сколько высказывает свои мысли и чувства. "Сирский пророк" (название, данное ему современниками) является здесь в своей прирожденной сфере; он - истинный и настоящий оратор в христианском смысле слова. Его речи чужды искусственной конструкции и условной риторики; проповедь его часто обращается в настоящую гимнологию: бесконечное разнообразие сравнений доходит иногда до излишнего словообилия и чрезмерного аллегоризирования.
Цель работы выполнена, мы рассмотрели священство, его историю, священство в Новом и Ветхом заветах, всеобщее священство и священство иерархическое. Для этого мы обратились к хронологии, рассматривая священство с древнейших времен. Мы рассмотрели священство в Ветхом и Новом заветах, рассмотрим Таинство священства, рассмотрим труды ранних и поздних отцов церкви о священстве. Теперь можно подвести итоги.
Идеал священства в Православии зародился ещё в древние времена Ветхого Завета, когда только зарождалось Православие, появились первые священники и левиты. Далее сформировалась определенная священная каста со своей иерархией, недоступной простым мирянам. Где духовное обреклось в образ и символ.
Святой Иоанн Златоуст, стараясь дать своим слушателям понятие о величии священнослужителя, писал: «Священнослужение совершается на земле, но по чинопоследованию небесному, и весьма справедливо, ибо ни человек, ни ангел, ни архангел и ни другая какая сотворенная сила, но Сам Утешитель учредил этот чин и людей, еще облеченных плотию, соделал представителями ангельского служения… Предстоит священник, низводя не огонь, но Святого Духа». Допущение принципа зависимости и действенности священнического служения от личных свойств священнослужителя привело бы к отрицанию самих священнодействий, а в конечном итоге – и всей Церкви в целом. Без священства Церковь – как стадо без пастыря. Священство настолько важно для Православия, что на вопрос: «Когда поместная церковь является Церковью?», дается ответ: «Когда есть священник – есть и поместная церковь». Церковь утверждает, что Она может быть без храмов и монастырей, без обрядов и церковной утвари, но не без священства. Таким образом, все поместные церкви сосредоточены вокруг своего пастыря, так как он только имеет право совершать Таинства и священнодействия.
Широкое распространение христианства способствовало увеличению внешнего и внутреннего великолепия христианских храмов и пышности богослужений. Церкви начали устраиваться и украшаться с необычайной роскошью, священники блистали в богатых облачениях, подаренных церкви богатыми прихожанами. Скромные евангельские собрания верующих, имевших главной своей целью чтение Слова Божия с пением псалмов Давида и общую молитву, мало-помалу были вытеснены пышностью установленных церковью обрядов и церемоний.
1. Архимандрит Киприан Керн. Православное пастырское служение. 2008г.203с.
2. Диакон А. Кураев. Протестантам о православии. Предание. М. 2004. 261с.
3. Диакон А. Кобзарь. Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом. 2002г. 205с.
4. Гумелевский Филарет архиепископ. Историческое учение об отцах церкви. Изд.: Общество любителей православной литературы, Киев. 2007. 354с.
5. Пеликан Ярослав. Дух Восточного Христианства Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Изд.: Культурный центр "Духовная библиотека"2007. 316с.
6. Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. Искусство церкви. 2007. 382с.
7. Протопоп С. Булгаков. О православии. Предание. М. 2006. 235с.
8. Протопоп С. Слободской. Закон Божий. Предание. М. 2004. 240с.
9.Свято-Успенская Почаевская Лавра «Настольная книга священнослужителя» том VIII. 2004г.305с.
10. Сурожский А. М. Митр. Антоний. О пастырстве. Предание. М. 2006. 267с.
[1]
Свято-Успенская Почаевская Лавра «Настольная книга священнослужителя» том VIII. 2003г с. 11.
[2]
Иванова С.Ф. Введение в храм Слова. М.: Детская литература, 2004.с. 52.
[3]
Бессонов М. Н. Православие в наши дни. М.:Политическая литература,2005. с. 47.
[4]
В.Соловьев. Оправдание Добра. М. 2004. С. 196
[5]
Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси.М.: Политическая литература, 2007. 210 с.
[6]
Г у с е в Д.В., Период христианской письменности с половины II до начала IV века. Св.Иустин, мученик и философ, Казань, 1898. с. 15-92.
[7]
Иустин Философ. Апология II. // Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988, с. 359.
[8]
Творения Иоанна Златоуста в двенадцати томах. Т. 7. с. 129.
[9]
Федотов Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 2006. С. 96–102
[10]
Шмеман А.У. Исторический путь Православия. М., 2004. С. 189, 195
[11]
Марченков В.Г. Начала православия. М.:Петит,2006. с.91-117.
[12]
Гермоген Шиманский, Таинства и обряды. М. 2006. с. 27 - 42.
[13]
«Ефрем, как проповедник». Издания сочинений Ефрема Сирина: Фосса (Рим, 1589—1597), в трёх томах. М. 2004. с. 67-109.
|