| МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
ЛУБЕНСКАЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 2
І-ІІІ СТЕПЕНЕЙ
Р
ЕФЕРАТ
ТЕМА:
Гравитон – термин украинский
Подготовила:
ученица 10–А класса
Потоцкая Светлана
Лубны 2010
Гравитонами назвали кванты гравитационного поля, а Эйнштейн становился все большим противником квантов и квантования. И когда кто-то осмелился проквантовать само гравитационное поле, по отношению к которому Эйнштейн в тридцатые годы чувствовал себя уже почти отцом родным, этого он вынести не мог, это он решил игнорировать. Нет, он не объявлял науку о гравитонах лженаукой. Это делали другие, пока Эйнштейн просто молчал. Так, уже почти в наше время - в 1967 г. известный московский профессор А. С. Компанеец в своих популярных книжках все еще иронизировал над теорией гравитонов.
Сегодня слово гравитон почти столь же привычно, как и слово фотон. Мало кто из нынешних физиков сомневается в существовании гипотетических гравитонов - переносчиков гравитационного взаимодействия, так же, как никто не сомневается в том, что переносчиками электромагнитного взаимодействия являются фотоны. Но если фотоны любой школьник может зарегистрировать экспериментально и тем самым доказать квантуемость электромагнитного поля (впервые это помог сделать Эйнштейн, за что получил Нобелевскую премию в 1921 г.), то гравитоны и по сей день остаются гипотетическими неуловимыми частицами.
Кто же тот смельчак, который в начале 30-х годов решился проквантовать гравитационное поле? (Математически задача невероятно сложная). Это наш земляк Матвей Петрович Бронштейн, родившийся в Виннице 02.12.1906 г. Он никогда не учился в школе - у бедной, еврейской семьи на это не хватало денег. С детства занимался самообразованием и экстерном сдал экзамен за гимназию.
Когда семья переехала в Киев, пошел работать на завод и стал? посещать кружок любителей физики при университете. Занимаясь в кружке, публикует полдюжины научных статей в самых престижных западных журналах. (В наше время не каждый доктор наук может похвастаться зарубежными публикациями).
Но вскоре 20-летний юноша начинает понимать, что в Киеве нет большой физики, и в 1926 г. поступает учиться на физфак Ленинградского университета, где развивалась молодая школа физиков-теоретиков, основанная еще до революции учеником Больцмана П.Эренфестом и возглавлявшаяся после его отъезда академиком А.Ф. Иоффе. Вскоре по университету поползли слухи, что по зданию ходит молодой человек, который спрашивает, где принимают какие-нибудь экзамены, и сдает все подряд за любой курс. Когда зашел сдавать экзамен по общей физике, профессор, спросив его фамилию, воскликнул: «Коллега, что Вы меня разыгрываете?! Я ведь только вчера читал Вашу статью в немецком физическом журнале!»
Он мог бы за год окончить университет, но проучился в нем аж 4 года, ибо статус студента и стипендия его устраивали больше, чем статус безработного.
В 1927 г. он знакомится со столь же молодыми Г. Гамовым, Л. Ландау и Д. Иваненко, которых в университете называли джаз-бандой или тремя мушкетерами. Бронштейн пришел к ним как Д'артаньян и сразу был признан своим. Вместе находили время и для физики, и для развлечений, и для девушек. А Бронштейн еще и стихи успевал писать как на русском, так и на украинском, а Н. Гумилева помнил наизусть всего.
Позже к их развеселой компании присоединился Руди Пайерс - ученик В. Паули, приехавший из Германии поработать в физтехе, а у Гамова появилась жена - студентка МГУ, которую он привез из Москвы и которой присвоили прозвище Ро (от греческой буквы). Бронштейн и Ландау работали в физтехе, а занятия со студентами вели на физмат-факультете радиотеха. Гамов и Иваненко работали в Ленинградском университете, и к этому времени Ландау уже рассорился с Иваненко.
Когда были введены пропуска в институт, Бронштейн прикрепил пропуск Ландау к заднему карману его брюк и, подходя к проходной, тот поворачивался к вахтеру задом и задирал пиджак... Они были молоды, энергичны и веселы.
Л. Д. Ландау всю жизнь гордился тем, что в 1933 г. М. Бронштейн опубликовал совместную с ним статью. Изобилию и разнообразию посыпавшихся в Ленинграде с 1926 г. научных и научно-популярных публикаций М.Бронштейна можно только удивляться. Его научно-популярные статьи об эфире, постоянной тонкой структуры, теории относительности и др. до сих пор интересно читать.
Нет, его не посылали, подобно Гамову и Ландау, учиться на Запад к Нильсу Бору: считали, что он и сам мог кого угодно научить самой современной физике.
В 1933 г. Бронштейну присуждают степень кандидата наук без защиты диссертации, а вскоре он женится на дочери Корнея Чуковского и издает сразу три книжки для детей, наиболее известная из которых - «Солнечное вещество». В своей докторской диссертации, защищенной в мае 1935 г. и посвященной квантованию гравитационного поля, молодой ученый удивил ученый мир математической сложностью задачи и обилием многоэтажных формул.
Любопытно, что ни в диссертации, ни в своих статьях М.Бронштейн не называет квант гравитационного поля словом гравитон. Впервые в печатном виде это слово появляется в 1934 г. в научно-популярной статье совсем других авторов - Д. И. Блохинцева и Ф.М. Гальперина. В ней говорится: «Интересно сравнить свойства нейтрино и так называемого гравитона...»
Авторы этой статьи - столь же молодые тогда физики, работали в том же физтехе. И судя по тому, что эти авторы, ставшие впоследствии известными учеными, в дальнейшем не работали в области гравитации, они в той статье высказывали не свои мысли о гравитоне, а мысли, «витавшие в воздухе» их коллектива и исходившие, конечно же, от Бронштейна.
Тем не менее мы можем гордиться тем, что если слово электрон - английского происхождения (Дж. Томсон), слова протон и нейтрон - тоже английского (Э. Резерфорд и Дж. Чедвик), фотон -немецкого (М. Планк и А. Эйнштейн), нейтрино - немецко-итальянского (В. Паули и Э. Ферми), то слово гравитон - нашенское! И бог с ним, с Эйнштейном, который не признавал это слово. Весь мир признал, когда к 100-летнему юбилею Эйнштейна в мемориальном сборнике самых значительных работ по теории относительности рядом с известными статьями А. Эйнштейна и А. Эйнштейна и Г. Минковского международный комитет поместил статьи А. Фридмана и М. Бронштейна. Только жаль, что даже у нас мало кто знает, что слово гравитон - наше слово, а не импортное. Молодой ученый погиб в расцвете творческих сил. В августе 1937 г., после того как увидела свет последняя из его бесчисленных научных публикаций, с М. Бронштейном случилось то, что случилось в 37-м со многими светлыми головами. За несколько дней до него взяли астронома Н.А. Козырева, с которым он был дружен и который осмеливался иметь собственное мнение о пространстве и времени, не совпадающее с мнением Эйнштейна и его последователей. А за Бронштейном примчались в Киев, где он отдыхал у родителей. Не помогли ни характеристики А.Ф. Иоффе, ни обращения С. Маршака к генеральному прокурору.
Посредственность не прощает таланту таланта. А СССР всегда был оплотом посредственности, живя по принципам усредниловки. Да и повод был основательный - однофамильство с Бронштейном - Троцким. Приговор: «Десять лет без права переписки» - так тогда палачи нашего народа называли расстрел на своем изуверском языке.
18 февраля 1938 г. молодого талантливого ученого, из-за упрямства Эйнштейна не ставшего при жизни знаменитым, не стало. Не знаю, рождала ли украинская земля более талантливого физика... Даже могилы его нет, чтобы возложить на нее цветы второму после А. Фридмана нашему соотечественнику, внесшему поистине революционный вклад в теорию относительности. От него осталось только слово, одно слово, но какое! - гравитон!
|