Смысл романа М. А. Булгакова — изображение двух точек зрения на понятие “искусство”, перекликающееся с этим чувство усталости, безысходности, слабости, сумасшествия, в конце концов. И, конечно же, непобедимая сила общества, убивающая порой все зачатки истинного искусства. Сама по себе проблема искусства не изолирована, она непосредственно связана с жизнью человека, переплетается с общественными проблемами, слабостями.
Главный герой романа — Сергей Леонтьевич Максудов, который работал в редакции “Пароходства”, так ему ненавистного, что под любым предлогом он старался вырваться оттуда. Единственно крупицей счастья, спокойствия была работа над романом. Написав, роман, он столкнулся с бесчисленными проблемами. То, ради чего он не спал ночами, то, что было рождено им от всей души, превратилось в “очень плохой, но занятный роман”, который ни в коем случае не пропустит цензура, у которого чрезвычайно плохой язык, по мнению знакомых журналистов, человека с гитарой в футляре, разведенной жены, двоих литераторов и Ликоспастова, пожилого и очень уважающего себя литератора. Но существует еще и неожиданный благодетель Рудольфи — тоже человек искусства, причем очень уважаемый в своем кругу, который, появившись, как Мефистофель в квартире Максудова, взял его роман на перепечатку. Максудов ошарашен, счастлив, он с радостью принимает все поправки Рудольфи, подписывает договор и втягивается в работу над историей своего романа.
Максудов, дабы понять секреты таинства писательского дела, накупил произведений современников: Ликоспастова, Лесосекова, Измаила Александровича и других “светочей литературы”. И вновь на свет выплыл Ликоспастов, а точнее, его роман “Жилец по ордеру”, где описывался... Максудов, причем не в самом хорошем свете. И это в то время, когда Ликоспастов называл Максудова своим хорошим другом, интересным и занятным писателем. Эта личность еще появится в романе и, как видно уже сейчас, Ликоспастов очень неприятный человек, он лицемер, попросту говоря. Кстати, это и есть одна из черт общественной жизни, культуры в частности, описываемая в романе наравне с глупостью, несерьезностью, ненужностью, безумием, бессмысленностью.
После этих событий Сергей Леонтьевич Максудов стал писать пьесу. Начинается бурный период в его жизни — период работы в театре, период знакомства с другими людьми. Другое дело, какими оказались эти люди. Началось все с канцелярской беготни, которая, как паук, пронизала все сферы жизни общества, не исключая и искусство. Интересный момент, с которым встретился Максудов, — галерея портретов. В один ряд поставлены император Нерон, Грибоедов, Шекспир, некий, никому неизвестный, Плисов, Живокини, Гольдони, Бомарше, Стасов, Щепкин и генерал-майор Клавдий-Эшаппар де Бионкур, командир лейб-гвардии уланского Его Величества полка, который “до ужаса любил изображать птиц за сценой”. Затем был договор, каждая строчка которого начиналась с “автор не имеет права...”, а после слова “вознаграждение” следовало пустое место. Затем Максудов торговался за это пустое место с Гавриилом Степановичем.
Потом началась суета самого различного рода: зависть Ликоспастова, смена режиссеров, нервная актриса, которую доводят до исступления вопросами о ее возрасте, идеальная секретарша Поликсена Васильевна, занимающаяся сразу, кажется, миллионом дел, воспитание непонятливого актера Елагина, сотни незнакомых людей и так далее и тому подобное. Но вся эта кутерьма нравилась Максудову, для него это был некий завораживающий мир. Шла работа над его романом, актеры репетировали другие пьесы, режиссеры бегали по театру, секретарши стучали по клавишам — все были заняты делом и все было хорошо. Еще одна занятная фигура, беспрестанно занятая на работе, Филипп Филиппович Тулумбасов. Работа этого “театрального гиганта” была очень напряженной, самым популярным человеком в Москве, казалось, был он. А фактически, он занимался рассортировкой билетов среди населения. Не правда ли характерная ситуация? Когда официальное занятие одного из самых важных людей одного из самых культурных заведений столицы — распространение билетов среди знакомых или незнакомых, но вызывающих жалость людей.
Но вот пьеса перепечатана, и Максудов получает предложение читать ее Ивану Васильевичу — одному из директоров театра. С этим связана тоже весьма интересная история. У театра два директора. Весьма интересно то, что директоры эти не видят друг друга, потому что уже несколько лет они в ссоре. И управляют театром по отдельности. Но вот Максудов у Ивана Васильевича. У главы театра! Как его заранее и предупреждали, следуют вопросы о насморке, о работе отца и гомеопатии. Чтение пьесы тоже не проходит гладко. Во время чтения на глазах у писателя происходит совершенно дикая, сумасшедшая сцена с участием главы театра. Все это списывают на репетицию. Но явное несоответствие личности занимаемому посту бросается в глаза. Интересно, что всех служащих театра это вполне устраивает. Достаточно сказать, что ты родился в Москве, Фома тебе не нравится и насморком ты не страдаешь, и ты — почетный работник театра. Ну а если придется переделать пьесу — ну что ук, не проблема. Поставить любимую
Иваном Петровичем актрису на главную роль? Да конечно! Ну и что, что она не совсем подходит? Если Иван Васильевич скажет, что печка на сцена должна быть черной, ее сделают белой, но с черным пятном. Важно согласиться. А вот этого Максудов по неопытности не сделал. Его ведь предупреждали, что часть пьесы с выстрелом читать не стоит. Но честный автор прочел и тут же поверг главу театра в глубокое уныние, а затем получил указание убрать главную, по мнению автора, сцену пьесы. А заодно добавить пару-другую героев.
Затем произошло еще несколько знаменательных событий: обсуждение пьесы среди виднейших деятелей театра, которые не хотели ставить пьесу, но никак не хотели отдавать ее автору для передачи в другой театр, мотивируя это желанием добра писателю; согласие на постановку пьесы; подбор актеров. Замечательно, что героям пьесы 19—28 лет, а театральные старожилы (50—70 лет) ни в какую не хотели уступить роли молодым, обижаясь на автора, на режиссера, на молодых актеров, друг на друга. Любопытно, что театральные друзья Максудова уговаривали его согласиться на то, что роль девушки-невесты будет играть замечательная актриса своего времени Настасья Ивановна, тетушка главы театра. Все это довело Максудова до состояния вполне объяснимой ярости, но связанный договором, да и желанием довести это дело до конца, он продолжал работу — бессмысленную беготню по театральным кабинетам.
Но вот наконец прорыв! Начинаются репетиции! Все бухгалтерские мелочи, вся канцелярская труха позади! Но ведь совершенно ясно, что чуда не случится. Абсолютно в том же духе продолжаются и репетиции: безобразия в оркестре, скандал между режиссером и дирижером, репетиция одной роли всеми актерами, что есть на данный момент в театре, поездки на велосипеде по сцене и так далее и тому подобное... Все это приводило автора в глубочайшее уныние, но он уже не мог без этого жить как морфинист без морфия, несмотря на испорченные отношения с режиссером, на замену самоубийства дуэлью... Он не мог без театра.
Основываясь на этих эпизодах, на романе в целом, можно выстроить достаточно четкую модель взаимодействия общества и искусства. Люди, такие, как главный герой романа
— Максудов, имеющие некоторые таланты, способны создать нечто, в данном случае роман. Но перед тем как представить свое произведение на всеобщее обозрение, автор становится перед выбором: либо идти на компромисс с обществом и поступиться своими принципами, либо отстаивать свою точку зрения и попытаться продвинуть в свет свое детище самому. Но это не гарантирует успеха. Либо произведение станет известным без каких-либо поправок, либо автор останется в забытьи. Только гениальные, очень талантливые или очень упрямые люди способны противостоять обществу, способны прорости через это, сохранив весь цвет своего детища. Максудов же пошел на сделку с обществом и, в результате, это общество превратило его в себе подобного. Однако это общество нельзя ни осуждать, ни восхвалять. Оно было, есть и будет. И только благодаря ему рождаются гении, они вырастают из него, как цветы из земли. И хотя в романе идет осуждение этого общества, нужно понять, что бороться с ним не столько бесполезно, сколько невозможно, так как оно — часть бытия.
|