Реферат по истории Турции
Особенности религиозной жизни османов
ИЕРАРХИЯ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ
В османском мире следует делать различие между людьми, выполняющими религиозно-юридические функции, которых можно называть «чиновниками» в современном смысле этого слова, и играющими политическую и административную роль, и теми, кто принадлежит к категории религиозных служителей, так сказать, «официальных». Мусульманская религия в своем чисто религиозном аспекте, а не духовно-юридическом — не предполагает существования духовенства, сравнимого с христианскими религиями. Не существует ни церковных соборов, ни синодов, уполномоченных выносить решения и изобличать неправых, ни пап, ни прелатов, ни инквизиторов, должных провозглашать, подвергать испытаниям и утверждать истинную веру. Как представители духовенства или общественные деятели, улемы, богословы и правоведы могут, индивидуально, формулировать тезисы доктрины и толковать Коран, но они не представляют собой законно оформленного церковного органа, имеющего целью уточнять доктринальные установки и интерпретировать их; всякое отклонение было бы ересью. Таким образом, никогда не было церкви для утверждения комплекса официальных верований.
Между тем существует иерархия, строго определяемая и контролирующаяся государством. Она состоит главным образом из лиц религиозно-правовой области, объединяемых именем 'илми (те, кто владеют 'илм, наукой). На вершине находится великий муфтий Стамбула, называемый также шейх уль-ислам, который никогда не заседает в Диване, затем идут двое «военных судей», или кадиаскер, улемы (кади, имам, шейх, муэдзин и т.д.). и учителя коранических школ (мюдеррис).Следует отметить, что в царствование Сулеймана Великолепного (1520—1566) власть шейхуль-ислама существенно возросла. Его должность становится приводным механизмом государства — по протоколу уравненная с великим везирем и в некотором роде соответствующая положению греческого патриарха, имеющего власть над всеми другими священнослужителями. Конструкция этой в каком-то смысле мусульманской церкви, жестко структурированной и иерархизированной, связанной с государством и им содержавшейся, представляет собой феномен, не имеющий аналога в исламской традиции.
Мусульманская религия отличается тем, что она, с одной стороны, не требуя от верующего обращения к священникам, ограничивается простой формулировкой молитв и требованием соблюдать ритуал. Отправление религиозного культа может проходить где угодно, но предпочтительно коллективно, в религиозных сооружениях, где мусульмане из одного квартала или населенного пункта собираются, чтобы совместно вознести молитву, в частности в пятницу. В связи с этим существует должностной персонал, не специальный, но выполняющий религиозную функцию:
имам: он призван выполнять обычные культовые функции; он ведет, например, пять ежедневных молитв, комментирует суры Корана. Кроме того, он возглавляет мусульманскую общину квартала и находится рядом с правоверными при проведении обрядов обрезания, бракосочетания, погребения;
шейх или ваизг. простой проповедник мечети. Он не пользуется никаким отличием, кроме своих личных заслуг и познаний;
хатиб: проповедник, которому поручено чтение пятничной торжественной проповеди, или хутба, откуда, иногда, прозвище «пятничный имам»;
хафих чтец Корана;
муэдзин: глашатай, пять раз в день призывающий с минарета правоверных к молитве, громко выкрикивая нараспев: «Аллах велик, нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед его Пророк. Молитесь и поклонитесь Аллаху».
Все эти лица — миряне, в повседневной жизни они занимаются каким-то делом и могут вступать в брак. И все-таки исключение есть: это служители культа в крупных мечетях, они полностью отдаются религиозным обязанностям. За это они получают вознаграждение через вакф. Таким образом, чисто религиозные служители мечетей (джами) и молитвенных мест (месджид) составляют самое незначительное меньшинство.
СУФИЗМ
Наряду с официальным исламом суннитского толка, как его представляет османская власть, существует «другой ислам», устанавливающий иные отношения между человеком и божеством, более конкретные и основанные на чувствах, ислам, не такой явный, всегда покрытый некоей тайной. Употребляется такой термин: суфизм; это синоним личного поиска, внутреннего совершенствования и отрешенности, любви Бога, мистицизма.
Будучи вначале индивидуальным мистическим опытом, суфизм стал массовым движением. Его приверженцы-богомольцы, объединенные общим названием «дервиши» («бедняки», от персидского дарвеш), не имеют, однако, ничего общего с христианскими монахами Европы. Не были они и нищими, живущими общественным подаянием. Если некоторые из них довольно долго жили изолированно, одеваясь в грубую одежду из верблюжьей шерсти (суф, откуда пошло их название суфи), в духе самоотречения, ища спасения в аскетизме или в мистическом уходе в себя, то другие сумели объединиться в «братства» (тарикат). Первейшей задачей этих братств было сохранить, передать и распространить мистическое учение духовного учителя (шейха), способ сближения с Богом, с помощью совокупности ритуалов, обычаев, упражнений и эзотерических знаний.
Обычно различают две категории приверженцев внутри одного братства: одни, составляющие высшую категорию, это те, кто полностью отдается делу. Эти полноправные члены (называемые по-разному — дервиш, факир, ахи и т.д.) посвящают себя служению порядку, без исключения соблюдая все его предписанные правила (в том числе, в некоторых случаях, обет безбрачия) и выполняя ряд духовных упражнений; они могут вести бродячий образ жизни или уединяться в своего рода «монастыри» (тек-ке, рибат, каиегах, завийе, дергах). Они живут за пределами общества. Другая категория состоит из «внешних» членов, живущих в миру и ведущих нормальную общественную и профессиональную жизнь. Им надлежит читать молитвы и присутствовать при исполнении некоторых религиозных обрядов (бдения, посты, уединения, странствования, божественные песнопения, декламация), из которых самыми распространенными были «поминовения» (зикр). Эти упражнения состоят в том, чтобы «напоминать о Господе» многократным повторением; они происходят в форме сеансов религиозной экзальтации в нарастающем ритме, сопровождаясь проявлениями гипноза, идущими от танцев, пения, выкриков, что приводит участников в состояние, граничащее с экстазом. Для достижения такого состояния в практику входит употребление кофе, гашиша или опиума; чтобы доказать достижение экстаза, некоторые, не колеблясь, причиняют себе ожоги и омертвение ткани — так было в случае с последователями рафиди-тов и кадеритов.
Если основная цель братств состояла в передаче духовного послания, то со временем они приобрели влияние в светской жизни. Они иногда вмешиваются в политическую жизнь страны, поддерживают существующую власть или, напротив, борются с ней. Будучи исключительно могущественными и прекрасно организованными, они представлены как в государственной верхушке, так и во всем обществе снизу доверху; поэтому некоторые братства, как, например, Бекташи, были с 1826 г. упразднены.
Наконец, отметим, что суфизм способствовал развитию искусств. Некоторые из наиболее знаменитых представителей османской литературы были достаточно инакомыслящими суфиями; другие добились выдающихся достижений в каллиграфии и музыке.
В Османской империи насчитывалось около дюжины братств (Кадери, Рифаи, Накшбенди, Мевле-ви, Байрами, Хуруфи и т.д.). Три из них особенно доминируют в религиозной истории турок: Халве-ти, притязающие на святое имя Захир ад-дин Умар ал-Хальвати (Родомир Гиляна скончался в 1397— 1398); Мевлеви, более известные на Западе под именем «крутящиеся дервиши», из-за ритуального танца сама, который они исполняют во время своих религиозных сеансов с целью достижения состояния экстаза; они претендуют на продолжение учения мев-лана Джелал ад-дин Руми, дервиша, проживавшего в Конии в XIII в. (братство основано в 1240 г.); Бекташи опирались на учение Хаджи Бекташ Вали Ни-шапури Хорасани, дервиша родом из Хорасана (1208—1270), который поселился в Анатолии в XIII в.
«КНИЖНИКИ»
Придерживаясь традиционных взглядов классических мусульманских империй, османы не проявили никаких ассимиляторских намерений по отношению к другим народам и, в частности, никакого духа прозелитизма. Если и встречались случаи насильственного обращения в исламскую веру, то они были единичными и связанными с форс-мажорными обстоятельствами, чаще всего с войной. В любом случае, насильственное обращение не являлось нормой и, как правило, не практиковалось. Напротив, в Османской империи различные иудейские и христианские общины имели статус налогоплательщика податного сословия или зимми, предусмотренный исламским законом для «книжников» (эхльуль-китаб), перешедших под мусульманское господство.
Разумеется, немусульмане, приверженцы религий, основанных на «Книге» (Библия; отсюда и «книжники»), притесняются различными дискриминационными мерами, подчеркивающими их более низкое положение по отношению к «правоверным», но, тем не менее, они могут по-прежнему иметь культовые места и предметы и исповедовать свою религию. Они имеют право на защиту султаном от различных противозаконных действий на религиозной или иной почве — в первую очередь со стороны представителей власти. Многочисленные указы повторяют: правосудие султана распространяется на них так же, как и на подданных-мусульман. Зимми пользуются некоторой правовой и административной автономией во всем, что касается религиозной области.
Отметим, что такая позиция османских властей резко отличается от нетерпимости католической церкви того времени в отношении иудейского и православного населения; именно это различие лежит в основе знаменитого лозунга православных ортодоксов «Лучше исламский полумесяц, чем католическая митра». Лучшей иллюстрацией османской «толерантности» — толерантности, конечно, относительной — служит тем не менее массовое переселение в империю евреев, изгнанных с Иберийского полуострова и с юга Италии в конце XV в., а также последующая иммиграция марранов и других гонимых народов.
«Книжники» объединены собственными верованиями и обрядами, что отличает их от мусульман.
ПРЕДСТАВИТЕЛИ НЕМУСУЛЬМАНСКИХ СООБЩЕСТВ
Греческая православная церковь, ее возглавляет патриарх, первым из которых был Георгес Схолариос Ген-надиос (1454—1473). Патриархат, существующий и в наши дни, находится с начала XVII в. в Стамбуле, в квартале Фанар (Фенер).
Группа иудейских общин находится под властью великого раввина, хахамбаши. Первыми этот пост занимали Мойша Капсали (1453—1497) и ЭлиаМизрахи (1498— 1526). Но после 1526 г. этот пост оставался незанятым до 1835 г.; каждая община (караиты, романиоты, сефар-ды, ашкенази и т.д.) имеет своего раввина.
Армянскую церковь возглавляет патриарх, который, вероятно, обосновался в Стамбуле лишь в 1641 г. Патриархат, существующий и в наши дни, находится в Стамбуле в квартале Кумкапы (берег Мраморного моря).
У них есть свое духовенство и свои специфические суды; они разговаривают на своем языке и пользуются своим алфавитом. В городах они живут компактно, образуя свои «кварталы», или ма-халле, у них свои культовые сооружения (церковь, синагога, храм) и закрепленные за ними кладбища. Такое положение не создает чувства, будто они поглощены массой турок; находясь в подчинении своих религиозных лидеров, подотчетных османским властям, они могут собираться, совместно молиться и исполнять обряды, поэтому вновь прибывающие единоверцы легко вписываются в их сообщество. Со своей стороны, и османские власти, судя по всему, поддерживают такое объединение по религиозной и этнической принадлежности, поскольку это позволяет более плотно контролировать иноверцев. Православные греки, армяне и иудеи образуют религиозные общины, называемые миллет. Каждая община выбирает духовного главу — греческого патриарха, армянского патриарха, главного раввина, который признается султаном. Их деятельность сосредоточена в основном на духовной сфере. Если государство и признавало за общинами некоторые юридические полномочия, то они ограничивались делами, относившимися к духовенству, и в светских делах — частными правовыми вопросами и статус гражданина (бракосочетание, опека, наследственные дела) в связи с его религиозной принадлежностью. В решении некоторых правовых вопросов всегда можно обратиться к кади, судье, особенно когда это одновременно касается мусульман и немусульман, или в случае спорных дел, например разводов. Такое разделение общества на группы по религиозному признаку, которое, между прочим, упрочивало эволюцию налоговой и административной систем османского государства, приведет к тому, что изменится и смысл самих миллет. В финальной стадии, в XIX в., община будет уже означать народы, а затем и «нации» империи.
ОБРАЩЕНИЕ В ИСЛАМ
Обращение в свою веру играло, очевидно, определенную роль в распространении ислама, но мало известно, какими темпами шел этот процесс в различных странах, находившихся под османским владычеством. Невозможно представить точную картину, поскольку было немало различий по регионам. Например, на Балканах можно говорить об ожесточенном сопротивлении жителей Сербии, о последовательной ассимиляции части населения Боснии и Герцеговины. Следует также иметь в виду, что в одних районах Османской империи обращение в ислам происходило в единичных случаях, в других оно было более массовым. К последним можно отнести Боснию, Албанию, часть Болгарии (включая помаков, т.е. болгар-мусульман), Анатолию и, позднее, Крит, где через год после его завоевания в 1670 г. примерно половина населения была обращена в ислам.
Обращение в ислам, как таковое, не сопровождалось какими-то церемониями. Новообращенный мусульманин должен был только, после совершения омовения, произнести в присутствии двух свидетелей установленный текст о принятии новой веры (шаха-да) — безо всякого физического или морального принуждения — и сменить одежду, поскольку одежда является отличительным признаком между мусульманами и зимми. Необходимо отметить, что речь идет об акции необратимого характера, и нарушение ее, отступничество, ведет к смертной казни.
Османская доктрина по вопросу обращения соответствует ортодоксальному положению ислама, согласно которому не должно быть насилия на религиозной почве (Коран, сура И, аят 256). Только практика девширме в Анатолии и на Балканах представляет собой значительное нарушение предписанной исламским законом толерантности, поскольку «отобранные» христианские мальчики обязательно подвергались обрезанию и обращению в ислам. Вероятной причиной таких противоречивших закону и беспрецедентных действий со стороны государства, возможно, был недостаток невольников иного происхождения, которые бы отвечали нуждам военно-политического аппарата и были беззаветно преданы султану. Между тем эта мера напрямую затронула лишь незначительную часть христианского населения.
Несмотря на отсутствие точных данных, можно все-таки утверждать, что количество обращенных на протяжении трех веков османского владычества было ограниченно. Лица, которые шли на это, несмотря на недовольство своих единоверцев и священников, главным образом руководствовались соображениями карьеры (особенно в отношении воинской повинности, как это было в случае с графом Бонневалем, он же Ахмед Бонневаль-паша) и налоговыми льготами (освобождение от джизъи).
Обращение в ислам могло означать и другие преимущества: например, содействовать освобождению раба, хотя это и не было общим правилом; христианская женщина, обратившись в ислам, могла избежать нежелательной для себя партии, на которой настаивали родственники; обращенному в ислам было легче выпутаться из трудного для него судебного дела. Военнопленный, приговоренный к принудительным работам, мог принять ислам в надежде получить освобождение; моряк, изобличенный в убийстве, или крестьянин, обвиненный в грабеже, могли надеяться таким образом выйти из тюрьмы.
Избежать кары за отступничество это то, что случилось с Шаббатой Севи (1625—1676), евреем из Смирны, объявившим себя в 1666 г. «новым мессией». Он проводил пропаганду, которая, по его замыслу, должна была привести к обращению мусульман в иудаизм. Его секта продолжала существовать и после его смерти, в частности в Стамбуле и Салониках, где 400 семей совершили показное обращение в ислам, присоединившись к так называемой секте «обращенных» (деиме).
Таким образом, немало мотивов подвигают к принятию мусульманской веры, даже без религиозных убеждений или знания сути учения. Но даже если обращение не было принудительным, оно могло происходить под давлением каких-то обстоятельств, которым было трудно противостоять и приходилось уступать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что обращение в ислам по искреннему убеждению или по достаточно поверхностным соображениям могло фактически сопровождаться, в некоторых случаях, двоеверием и даже эклектизмом, что, в крайних случаях, приводило к тайному соблюдения правил христианства или иудаизма.
КУЛЬТОВЫЕ МЕСТА
Мечеть (джами) этимологически означает «место для сборищ», т.е. место, где правоверные мусульмане собираются для того, чтобы поклониться Аллаху. Она представляет собой культовое сооружение, часто используемое для собраний и учебных занятий, но не более того. Она никогда не была институтом с присущими ему организацией, иерархией, законами и юрисдикцией. На заре исламской эры это была просто огороженная территория, позже какая-то постройка — не более чем место, где верующие собираются помолиться вместе. Эти молитвы сообща могли читаться в частном жилище, в общественных местах, на свежем воздухе, даже в культовых местах, предназначенных для других религий. Так, например, после взятия Константинополя в 1453 г. турки переделали базилику Святой Софии в имперскую мечеть. С внешней стороны они установили над куполом полумесяц, а с четырех углов пристроили минареты, с высоты которых муэдзины призывают верующих к молитве; внутри здания они убрали иконы и другие христианские символы и закрасили стены.
Интерьер мечети отличается простотой и строгостью. Символизируя святыню Мекки, мечеть является, как и иудейская синагога, местом собрания верующих, а не «храмом Господним», как все христианские церкви. Ислам не предусматривает ни таинств, ни специального духовенства, в мечетях нет ни престола, ни алтаря. Имамне исполняет функций священника, он лишь ведет молитву. В конструкции мечети есть два выступающих элемента — мипбар и михраб. Первый представляет собой нечто в роде возвышающейся кафедры, с которой проповедник читает пятничную молитву. Михраб -это ниша, устроенная в кибла, стене, которая идет по молельному залу перпендикулярно идеальной линии, ориентированной на Мекку, в ту сторону и обращены правоверные во время молитвы. Расположенная обычно в центре стены, эта ниша определяет ось симметрии здания. В крупных мечетях существует возвышение, дикка, для помощника имама, которое помогает молящимся следить за ритуальными жестами и поклонами. Таким образом, многочисленной пастве легче участвовать в совместной молитве.
Мечеть должна быть достаточно просторной для того, чтобы вместить всех правоверных данной местности, собирающихся по пятницам на обязательную молитву. Согласно традиции она включает в себя комнату для молитв. Далее расположен обширный двор, посреди которого находится фонтан или бассейн, предназначенные для ритуальных омовений.
Перед входом в мечеть правоверный снимает обувь, а войдя, встает на колени, повернувшись лицом к михраб, произносит молитвы, совершая ритуальные поклонения. Другие используют для молитвы четки (тесбих), из 99 жемчужин, символизирующих 99 имен Аллаха, перебирая их пальцами. Женщины могут принимать участие в молитвах, проходящих в мечетях, куда они отправляются в парандже, но они не имеют права занимать место среди мужчин. Они должны стоять по краям или в глубине здания, в местах, огороженных небольшими барьерами (максура), либо на трибунах этажа, если таковой существует, как это сделано в крупных османских мечетях. Конечно же, немусульманам не разрешается входить в мечеть, как и в другие исламские помещения.
В мечетях нет ни таинственности, ни театральности. Скульптура и живопись считаются святотатством, граничащим с идолопоклонством. Зато имена Аллаха, Пророка и первых халифов — символов мусульманской веры, строфы и суры Корана украшают стены и купола мечети.
При османах большие султанские мечети занимают центральное место в ансамбле окружающих зданий: медресе, благотворительная кухня (имарет), библиотека (кутюбхапе), больницы (табхапе) и т.д. К мечети пристраиваются вспомогательные корпуса, предназначенные для учебных заведений, политических и правовых учреждений. Эти архитектурные комплексы носят название кюлийе.
Наконец, не стоит забывать, что, помимо общественно-религиозного предназначения мечеть играет определенную политическую роль. Минбар служит не только трибуной для проповедника и ведущего молитву, но и местом для объявления важных новостей: например, о назначении или отставке высокопоставленного чиновника, возведении на престол нового султана, прибытии нового правителя, военной победе, завоевании территории. Пятничная проповедь (хушба) произносится с именем правящего султана. Быть упомянутым в еженедельной проповеди действительно является одним из признанных символов политической власти на исламских территориях — высшей власти султана-халифа и вер-ноподданничества его вассалов. Опустить имя монарха означает заявить о своей независимости (или о неподчинении султану-халифу).
Для посещения ежедневных молитв есть небольшие часовни или месджид (откуда французское моске). Они, как правило, расположены в людных местах, например, внутри караван-сараев, крытых рынков и, конечно же, в медресе и «монастырях» (текке, завийе).
ЛИТЕРАТУРА
1. Бадак Александ Николаевич, Войнич Игорь Евгеньевич, Волчек Наталья Михайловна, Воротникова О. А., Глобус А.. Всемирная история: В 24 т. / И.А. Алябьева (ред.) — Минск : Литература. Т. 15 : Эпоха просвещения. — Минск : Литература , 1996 — 512с.
2. Дюпюи Эрнест Р, Дюпюи Тревор Н. Всемирная история войн / А.Д. Балабуха (ред.), С.И. Фомченко (пер.), С.И. Гузман (пер.). — СПб. : Полигон, 1997.
3. Васильев Леонид Сергеевич. История религий Востока: Учеб. пособие для вузов. — 3.изд., перераб. и доп. — М. : Книжный дом "Университет", 1998. — 432с.
4. История Востока: В 6 т. / РАН; Институт востоковедения / Р.Б. Рыбаков (ред. ) — М. : "Восточная литература" РАН, 2000. Т. 3 : Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI- XVIII вв.. — М. : "Восточная литература" РАН, 1999 — 696с.
|