Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, академик Российской академии наук и Российской академии медицинских наук
Родился 10 июня 1929 года в Горьком. Отец - Чазов (Горшков) Иван Петрович (1901-1969). Мать - Чазова Александра Ильинична (1904-1971). Супруга - Жукова Лидия Михайловна, в течение 48 лет работала в 4-м Управлении Минздрава. Старшая дочь - Татьяна, врач-эндокринолог, доцент кафедры эндокринологии Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова. Младшая дочь - Ирина, доктор медицинских наук, кардиолог, заведует отделом Института клинической кардиологии. Внук - Головня Евгений, студент 5-го курса мединститута. Внучка - Воронкова Ольга, оканчивает школу, также собирается связать свою жизнь с медициной.
Дед мой по материнской линии - Илья Чазов - был известным на Урале мастером по производству чугунных изделий, работал на Кувинском заводе Строгановых. Отец родом из нижегородских крестьян, после революции долгое время служил в армии. Мать была самой младшей из двенадцати детей в семье. Во время гражданской войны ее братья ушли в партизаны, а она как комсомолка вскоре была арестована колчаковцами. При наступлении Красной Армии арестованных повели на расстрел... Мать была ранена, чудом осталась жива: в тайге ее подобрали и выходили лесники. Вскоре она ушла на фронт, где и познакомилась с моим отцом, тогда партизаном-красноармейцем. Когда ей было уже за 30, окончила медицинский институт, стала врачом-терапевтом, что, конечно, сыграло решающую роль в моем выборе профессии. Мать - участник Великой Отечественной войны. Я в это время жил у родственников на северном Урале. В 1944 году наша семья переехала в Киев. Мать работала ассистентом в Киевском мединституте, а затем, после переезда в Москву, - завучем школы медсестер при Первом медицинском институте. В Киевском мединституте я с отличием окончил лечебный факультет и был рекомендован в аспирантуру. Но неукраинская фамилия помешала моим планам...
В 1953 году Е.И. Чазов уехал в Москву и поступил ординатором на кафедру госпитальной терапии 1-го Медицинского института. Спустя три года молодой врач защитил кандидатскую диссертацию и был направлен на работу в Кремлевскую больницу на улице Грановского. Тем временем А.Л. Мясников реорганизовал Институт терапии и в 1958 году пригласил Е.И. Чазова сначала старшим научным сотрудником, заведующим отделом реанимации, а вскоре сделал своим замом.
С самого начала моей профессиональной деятельности мне посчастливилось работать с такими корифеями нашей медицины, как П.Е. Лукомский, Е.В. Шмидт, В.Х. Василенко, В.С. Маят, А.Я. Абрамян, И.Л. Тагер, В.Н. Виноградов, Е.М. Тареев, М.Я. Панченков. Совместная работа с ними позволила мне сформироваться как врачу общего профиля.
Однако мое становление как врача и ученого шло на "Пироговке", в старых госпитальных палатах, где когда-то лечился еще А.П. Чехов, где царили принципы старой русской медицинской школы. Здесь я встретил Александра Леонидовича Мясникова, который стал моим учителем и жизненным наставником, во многом определил мою судьбу ученого и врача. И дело не в том, что впоследствии я стал его ближайшим помощником, что он способствовал моему вхождению в круг ученых мира. Главное, что мне дал А.Л. Мясников, это то, что он поддержал мои научные устремления, дал возможность воплотить научные идеи в жизнь.
В 1959 году Е.И. Чазовым был организован один из первых в международной практике блок интенсивного наблюдения для инфарктных больных и специальная служба догоспитальной врачебной скорой помощи. Широкую известность получили его работы по тромболитической терапии. С 1960 года он начал применять эти препараты для лечения инфаркта миокарда, а в 1974 году первым применил их интракоронарное введение. В 1963 году Евгений Иванович защитил докторскую диссертацию, а еще через два года стал профессором.
В 1959 году, когда мы занялись этой проблемой, каждый второй заболевший инфарктом миокарда погибал. На наших глазах произошла своеобразная революция, в корне изменившая судьбу этих больных. Эту победу обеспечили впервые выдвинутые нами три принципа их лечения: широкое внедрение тромболитической терапии, в том числе и на догоспитальном этапе; создание системы лечения - от специализированной скорой помощи до палат интенсивного наблюдения; создание системы реабилитации.
Сейчас это простые строки в учебниках для медицинских вузов и руководств для врачей. Но сколько тяжелого труда, бессонных ночей, поиска, сопряженного с риском, дискуссий, борьбы с чиновниками с званиями и без званий, боявшимися переступить инструкции, стоит за этими сухими фразами! Сколько тяжелых минут нам пришлось пережить из-за зависти, которая часто сопровождает успехи ученых!
Тогда, в начале 60-х годов, когда журналисты и кинематографисты прославляли мою смелость и успехи советской медицины, я не мог сказать, что решение ввести себе совершенно неизвестный, неиспытанный, полный возможных осложнений препарат, растворяющий тромбы, было принято из-за отчаяния и опасения, что мне не дадут довести работу до конца. И я благодарен Лилии Федоровне Николаевой, работавшей со мной, ставшей в последующем профессором, одним их тех, кто создавал с нашей стране реабилитацию, и Игорю Сергеевичу Глазунову, тоже ставшему профессором, одному из основоположников эпидемиологии неинфекционных заболеваний, что они нашли в себе мужество осуществить этот эксперимент, который в случае неудачи и тяжелых осложнений мог принести им большие неприятности.
Смерть А.Л. Мясникова в какой-то степени изменила судьбу Е.И. Чазова. По тем временам ставить во главе академического института "мальчишку" (а Евгению Ивановичу шел 36-й год) было не принято. В течение года он исполнял обязанности директора, а затем единогласно был утвержден в этой должности и рекомендован в члены-корреспонденты Академии медицинских наук. Его работы по лечению больных инфарктом миокарда, новые подходы к лечению тромбозов к тому времени уже получили широкую известность во многих странах мира, и известный американский кардиолог Пол Уайт предрекал большое будущее работам Чазова. Но вмешалась судьба, и, несмотря на его возражения, Е.И. Чазов назначается на должность начальника 4-го Главного управления Минздрава. Это назначение оказалось длиной в долгих двадцать с лишним лет...
Вращаясь без малого четверть века в гуще политических страстей, зная о необычных и непредсказуемых судьбах видных политических деятелей, мне иногда хотелось узнать, почему же выбор Л.И. Брежнева пал именно на меня, причем при моем категорическом возражении?
В конце декабря 1966 года на Всесоюзном съезде кардиологов мне пришлось сидеть в Президиуме вместе с бывшим тогда министром здравоохранения Б.В. Петровским. Я не придал значения его расспросам о жизни, интересах, знакомствах, о врачебной деятельности. На следующий день он позвонил мне и попросил зайти поговорить. Это тоже не вызвало у меня беспокойства, так как во время встречи на съезде я посвятил его в планы создания в стране кардиологической службы для лечения больных с заболеваниями сердца. Каково же было мое удивление, когда он, не успев даже поздороваться, предложил мне возглавить 4-е Главное управление при Министерстве здравоохранения СССР, называвшееся в народе Кремлевской больницей. В первый момент я настолько растерялся, что не знал что и сказать. Однако воспоминания о привередливом и избалованном "контингенте" прикрепленных к Кремлевской больнице, постоянный контроль за каждым шагом в работе и жизни со стороны КГБ вызвали у меня категорическое неприятие предложения.
Но мои доводы Петровский не воспринимал. Выслушав все аргументы, министр сказал, что завтра я должен быть в ЦК КПСС у товарищей В. А. Балтийского и С.П. Трапезникова, а сразу после Нового года со мной хотел бы встретиться Л.И. Брежнев. После такого сообщения стало ясно, что я уже "проданная невеста" и мое сопротивление напрасно.
В первый же день 1967 года рано утром я отправился на Старую площадь, в подъезд № 1. Переступая порог этого здания, которое в то время олицетворяло власть, могущество, где определялись судьбы миллионов и куда входили с почтением и дрожью, мне и в голову не приходило, что этот подъезд станет для меня обычным входом в обычное учреждение, где придется решать обыденные рабочие вопросы.
В этот день меня передавали по цепочке - Б.В. Петровский - В.А. Балтийскому, В. А. Балтийский - заведующему отделом науки ЦК КПСС С.П. Трапезникову. Наконец, около 10 утра нас (меня, Б.В. Петровского и С.П. Трапезникова) пригласили в кабинет Л.И. Брежнева. Здороваясь с ним, я не предполагал, что на 15 лет свяжу свою жизнь с этим человеком. В тот момент мне Брежнев понравился - статный, подтянутый мужчина с военной выправкой, приятная улыбка, располагающая к откровенности манера вести беседу, юмор, плавная речь.
Разговор продолжался около двух часов. Он не спрашивал меня о моих политических симпатиях или убеждениях. В разговоре было больше медицинских и житейских проблем. Брежнев вспоминал, как перенес во время работы в Кишиневе тяжелый инфаркт миокарда, как в 1957 году, накануне Пленума ЦК КПСС, на котором были разгромлены Маленков, Молотов и Каганович, он попал в больницу с микроинфарктом и все же пошел на пленум спасать Хрущева. Вспоминали старую "Кремлевку", где он лечился и где я работал в 1957 году. Брежнев резко высказывался в отношении состояния работы этого управления. "Вы тот человек, с новыми мыслями, который нам нужен. Надо создать показательную систему, привлечь лучшие силы, взять на вооружение все лучшее, что есть в мировой медицине".
Выслушав в заключение мои категорические возражения, Л.И. Брежнев сказал: "Вот если бы вы сразу согласились и сказали - Леонид Ильич, партия сказала "надо" - значит, "есть!", я бы еще подумал, назначить вас начальником управления или нет. А если отказываетесь, то это значит, что лучше вас никого не найдешь". И, оборачиваясь к вошедшему начальнику охраны А. Рябенко, добавил с юмором: "Саша, Евгений Иванович не хочет идти работать в 4-е управление, так ты найди в охране здания милиционера не ниже полковника и отправь с ним его в управление. Пусть начинает работать".
И я (конечно, без милиционера) поехал в 4-е Главное управление. То, что мое назначение оформлялось в спешном порядке и было полной неожиданностью, в частности, для коллектива этого управления, мне стало ясно из курьезной ситуации, которая возникла, когда с приказом о моем назначении я приехал в комендатуру на улице Грановского. Когда я себя назвал, на лицах охраны было написано такое нескрываемое удивление и растерянность, что это вызвало у меня улыбку. Мне смущенно сказали, что пропустить меня не имеют права, так как пропуска нет. Начальник охраны куда-то долго звонил, с кем-то разговаривал. Наконец, получив, видимо, указания, он выбежал с извинениями из своего кабинета и проводил меня в основное здание.
Работа в 4-м Управлении для Е.И. Чазова - это бесконечные бессонные ночи, постоянный психологический прессинг, непредсказуемость ситуации, бесконечные командировки, сочетающиеся с колоссальным объемом лечебной деятельности, работа без выходных и отпусков. Нужно ли говорить о невероятной ответственности, экстремальном характере работы? Достаточно сказать, что от нее зависели здоровье и жизнь не только высших руководителей партии и государства Советского Союза, но и многих руководителей из Алжира, Анголы, Афганистана, Бангладеш, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Египта, Северной Кореи, Йемена, Лаоса, Монголии, Польши, Сирии, Центрально-Африканской Республики, Эфиопии, не говоря уже о сотнях выдающихся политических и общественных деятелей, ученых, писателей, деятелей искусств, таких как М. Келдыш, А. Туполев, М. Янгель, Д. Шостакович, Д. Ойстрах, М. Шолохов, К. Симонов, С. Лемешев и многие другие.
Как начальник 4-го Управления Е.И. Чазов руководил лечением Генеральных секретарей ЦК КПСС Л.И. Брежнева, К.У. Черненко, Ю.В. Андропова.
Каких только домыслов, особенно в "послеперестроечный" период, я не наслышался об уровне работы 4-го Главного управления по сохранению здоровья руководящих деятелей партии и государства. Чего только не писали о возможном использовании медицины в политических целях, вплоть до обвинений в преднамеренном построении таких схем лечения и режима пациентов, которые способствовали трагической развязке. С человеческих позиций читать эту галиматью было просто омерзительно. Но совесть спокойна, ибо все результаты посмертной ревизии указывали на высокий профессионализм тех, кто осуществлял лечение. Наши выдающиеся патологоанатомы, которые приглашались для оценки правильности диагноза после смерти кремлевских руководителей, - академики А.И. Струков, Н.А. Краевский, подписи которых стоят под медицинскими заключениями, удивлялись, как больные с такой патологией долгие годы могли жить и активно работать.
"Это возможно только в условиях Четвертого управления", - как правило, заканчивали они свои выводы. Да и могло ли быть иначе, если лечение коллегиально осуществлялось ведущими учеными и врачами страны? Так что различного рода "мемуаристам" надо бы знать, что профессор Чазов единолично никогда ничего в плане лечения пациентов не предпринимал.
Внедрение современных достижений мировой медицинской науки явилось одним из условий обеспечения высококвалифицированной лечебно-диагностической помощью прикрепленного контингента, присущей учреждениям кремлевской медицины.
Впервые в истории практического здравоохранения в недрах 4-го Управления была создана Центральная научно-исследовательская лаборатория - Учебно-научный центр, организатором создания которой стал Е.И. Чазов. Она явилась основой оптимизации научно-исследовательской работы в управлении, эффективного внедрения в повседневную клинико-диагностическую работу достижений медицинской науки, главной базой постдипломной подготовки научных и врачебных кадров. В ее недрах формировались академики В.С. Гасилин, А.П. Голиков, Г.А. Рябов, В.Г. Смагин.
Период в истории медицины, когда во главе управления стоял Е.И. Чазов, характеризовался существенным увеличением объема лечебной базы, широким внедрением профилактических мероприятий, совершенствованием специализированной помощи, развитием научных основ организации работы учреждений лечебно-профилактической помощи. Этому способствовало строительство целой сети новых уникальных клинико-поликлинических и санаторных комплексов, таких, как Объединенная больница с поликлиникой, новый корпус поликлиники (Сивцев Вражек), санатории "Волжский утес", "Подмосковье", "Загорские дали", "Москва", "Белые ночи", "Решма", "Имени С.М. Кирова" в Пятигорске, "Ай-Даниль" и "Морской прибой" в Крыму и многие другие, дом отдыха "Валдай", создание Центра реабилитации, дальнейшее развитие основного стационарного комплекса Центральной клинической больницы и других объектов здравоохранения. Успешное решение поставленных перед управлением задач во многом определялось прогрессивным развитием профилактического направления в деятельности поликлинических учреждений, эффективным использованием методов восстановления и реабилитации в практической работе стационаров и здравниц управления.
Работа в 4-м Управлении дала мне возможность творить, созидать, расти как руководителю и врачу, воплотить в жизнь свои творческие планы. Там я прошел замечательную школу и сформировался как терапевт широкого профиля. Все сложные вопросы решались коллегиально, на консилиумах. В них принимали непосредственное участие П.Е. Лукомский, В.С. Маят, Н.Н. Малиновский, А.Я. Абрамян и другие выдающиеся врачи. Несмотря на свою начальственную должность, я не стеснялся спрашивать и учился постоянно. С большим уважением вспоминаю тех людей, которые там работали. Их отличала высокая ответственность и самоотверженность. Помню, во время операции маршалу Д.Ф. Устинову понадобилась теплая донорская кровь. Один из анестезиологов, по фамилии Западнов, имея ту же группу, дал необходимое количество своей крови, а потом снова встал на рабочее место в операционной. И таких поступков было немало.
Сегодня меня часто спрашивают: почему, зная о состоянии здоровья всех первых лиц нашего государства, вы не обнародовали их? Это вопрос, который мучает меня более тридцати лет и на который никто не может ответить. Где грань между гражданским долгом и врачебной этикой? Не преступник ли врач, скрывающий от общества беспомощность и недееспособность своего пациента - лидера страны, определяющего ее жизнь и благополучие народа? Но с позиций личности: может ли врач раскрыть тайны пациента? Долгое время я придерживался компромиссной и ненавидимой мной самим позиции "соглашательства" - открывать истину тогда, когда она не может повлиять на политическую судьбу пациента или бывшего лидера страны, но сохранит для истории правду и, может быть, будет уроком для будущего. Жизненный опыт убедил в том, что если мы хотим создавать открытое, свободное общество, то самой открытой фигурой во всех отношениях (включая и здоровье, особенно психическое) должен быть лидер страны.
Параллельно с работой в 4-м Главном управлении Е.И. Чазов не порывал связи со своей "альма-матер", продолжая оставаться заведующим отделением реанимации Института кардиологии. Он стоял у истоков формирования в стране разветвленной сети учреждений кардиологического профиля (НИИ, центров, диспансеров). Созданный в 1976 году по его личной инициативе и при непосредственном участии Всесоюзный научный кардиологический центр РАМН - Российский кардиологический научно-производственный комплекс Минздрава России - и возглавляемый им по настоящее время, - ведущий многопрофильный кардиологический комплекс, оказывающий высококвалифицированную помощь, специалисты которого и результаты их научно-практической деятельности получили заслуженно высокую оценку и признание среди медицинской общественности как в нашей стране, так и за рубежом.
В моей жизни было много событий, но открытие кардиологического центра как памятника моему поколению значило для меня не меньше, чем присуждение Ленинской премии за научные разработки. Созданием такого центра наша медицина обязана Алексею Николаевичу Косыгину, который, увидев в первичном плане распределения денег субботника 5 млн. рублей на строительство центра, сказал: "Что вы хотите строить - учреждение самого высокого архитектурного и медицинского уровня или очередную поликлинику? Не забывайте, вы строите международный центр кардиологической науки".
В принятом постановлении создавался не только центр, а целая система кардиологической помощи с созданием институтов кардиологии в республиках. Они были построены в Санкт-Петербурге, Киеве, Минске, Кишиневе, Бишкеке, Тбилиси, Баку, Ереване, Саратове, начато строительство в Ташкенте, Алма-Ате. Были созданы два наших филиала в Сибири - Томске и Тюмени, превратившиеся в дальнейшем в крупнейшие кардиологические центры.
В 1987 году по настоянию М.С. Горбачева Е.И. Чазов решением Политбюро был назначен Министром здравоохранения СССР.
С большой неохотой я шел в министерство, где все, начиная с грязного входа и коридоров, казалось мне чужим. Но это была мелочь по сравнению с теми вопросами, которые стояли перед министерством, - низкая зарплата, плохая материально-техническая база, недостаточная квалификация значительной части врачей, отсутствие четкой идеологии совершенствования финансовой, профилактической и лечебной деятельности. Я понимал, в какую непростую ситуацию попал. Положение министра было не выше (если не ниже) положения руководителя медицинской службы Кремля, который подчинялся Генеральному секретарю ЦК КПСС и отчитывался только перед ним. Многие из моих коллег с ехидством ожидали, как провалится на новом месте хваленый академик. Здравоохранение страны - это не 4-е Главное управление, обладающее колоссальными правами и многочисленными льготами. Однако тогда я не вдавался в тонкие философские и психологические оценки нового назначения и с энтузиазмом взялся за дело.
Е.И. Чазов пригласил на работу в министерство людей, вышедших из практической медицины, хорошо знавших ее болевые точки и четко представлявших те недостатки, которые надо исправлять. Было очевидно, что необходимо обновление во всем: в принципах организации, финансирования, управления, подготовки и совершенствования кадров, наконец, в определении приоритетов.
Под его руководством в министерстве началась активная проработка вопросов страховой медицины, новых форм хозяйствования и управления в системе здравоохранения. Для того чтобы освободить медицинские учреждения от мелкой опеки сверху, одним из первых был поднят вопрос о децентрализации управления, то есть передачи многих функций, выполняемых министерством, на места, в регионы.
Были определены приоритеты здравоохранения: борьба с детской смертностью, инфекционными заболеваниями, включая туберкулез и СПИД, а также с сердечно-сосудистыми и онкологическими. Решение этих проблем осуществлялось за счет широкой профилактики, с одной стороны, и укрепления специализированной помощи - с другой.
Перечень предложений по совершенствованию и перестройке системы здравоохранения, предложенный министерством, полностью совпадал с теми идеями по реформированию существовавшей экономической и хозяйственной системы, которые выдвигались ведущими экономистами, учеными, хозяйственниками. Впоследствии он воплотился в конкретное постановление ЦК КПСС и Совета Министров "Основные направления охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в двенадцатой пятилетке и на период до 2000 года", в котором были заложены новые подходы к финансированию и управлению здравоохранением, его приоритеты, решение вопросов обеспечения населения лекарствами, медицинской техникой и т.д. Чтобы представить масштабы этой работы, достаточно указать, что на решение проблем здравоохранения выделялось на 6 лет 190 (!) миллиардов рублей - сумма по тем временам колоссальная.
Анализируя прошлое, я думаю, что удалось сделать главное по тем временам: добиться признания партийными и хозяйственными руководителями не на словах, а на деле приоритетности вопросов здравоохранения, открыть глаза партии и обществу на истинное состояние здравоохранения, его социальную значимость, довести до сознания руководителей всех рангов, что в решении проблем охраны здоровья - будущее страны и народа. Апофеозом широкого обсуждения проблем здравоохранения стал первый съезд врачей, проходивший в Кремлевском Дворце съездов с участием, впервые в истории СССР, всего состава Политбюро.
Список конкретных дел Министерства здравоохранения под руководством Е.И. Чазова занял бы не одну страницу. Так, созданная в те годы при активной поддержке Н.И. Рыжкова система диагностических центров, причем не только в России, но и в новых государствах, сегодня выжила и является важным звеном в обеспечении диагностики на современном уровне. Можно привести много других примеров, каждый из которых начинался бы со слова "впервые": была создана система кардиологической помощи; заложены основы борьбы с детской смертностью; создана система борьбы с ВИЧ-инфекцией (в стране начало функционировать более 400 специальных лабораторий); создана служба экстремальной медицины. Впервые был поднят вопрос, волновавший многих правозащитников, о недопустимости использования психиатрии в корыстных, в том числе и политических, целях. Было внесено и реализовано предложение об организации специальных медицинских учреждений по уходу за умирающими больными - хосписов. На широкий уровень обсуждения были вынесены проблемы экологии, вопросы санитарии и гигиены, которые раньше замалчивались.
Важнейшим достижением стало снижение в те годы общей смертности, детской смертности, снижение заболеваемости туберкулезом, венерическими болезнями, инфекциями, что в конечном итоге привело к повышению средней продолжительности жизни.
Вся наша профессиональная деятельность, борьба за совершенствование здравоохранения проходила на фоне сложнейших политических баталий и политических решений, определивших судьбу великой страны. На волне недовольства народа экономической ситуацией и в связи с неподготовленностью КПСС к новым методам борьбы за власть в условиях плюрализма, так называемой многопартийности, гласности и демократии, в эти баталии, в центре которой оказались Горбачев и Ельцин, были вовлечены немало политиканов, всевозможных политических болтунов с популистскими лозунгами, которые ничего конструктивного не могли предложить.
Когда собрался I Съезд народных депутатов, мы надеялись, что Горбачев предложит конкретную программу выхода из экономического и политического кризиса. К сожалению, ничего, кроме общих рассуждений об ошибках прошлого и о демократизации, кроме словесной перепалки, призывов и обращений, страна не услышала. Все это утвердило меня во мнении, что надо покидать пост министра.
Освободившись от груза министерского портфеля, в марте 1990 года Е.И. Чазов вернулся к руководству Кардиологическим научным центром. В полной мере ему пришлось столкнуться со многими проблемами, характерными для постсоветского периода.
Чтобы сократить путь от науки до производства, Кардиологический научный центр Российской академии медицинских наук был реорганизован в Российский кардиологический научно-производственный комплекс Минздрава РФ, куда вошли клинический и теоретический институты, завод и ряд вспомогательных подразделений.
Успех новых наших начинаний был бы невозможен без привлечения достижений фундаментальных наук. Сегодня в практику лечения тромбозов внедрен первый в России полученный с помощью генно-инженерной технологии тромболитический препарат нового поколения - проурокиназа, который помогает не только при инфарктах, но и некоторых глазных болезнях. Получены моноклональные тела, предупреждающие тромбоз. Открытие нового креатинфосфатного пути переноса энергии в сердце открывает новые пути в поиске средств лечения сердечной недостаточности. Один из подобных препаратов - "неотон" уже нашел применение в клинике.
Как ученого, меня всегда манили загадки взаимоотношения мозга и сердца, выяснение того материального субстрата в центральной нервной системе, который объясняет появление целого ряда заболеваний, в частности гипертонической болезни. Это стало возможным, когда появился метод микродиализа мозга. Мы стали выяснять, что же происходит с нейромедиаторами, регулирующими деятельность центров мозга в условиях всем известного стресса? И получили ответы на целый ряд вопросов, которые стояли перед физиологами и клиницистами. Оказалось, например, что ответная реакция организма на стресс зависит от базального содержания в сосудодвигательных центрах таких нейтромедиаторов, как норадреналин и дофамин, что уровень их повышения у невротизированных животных отличался от тех, которые наблюдаются у здоровых.
Не многие знают, что первые работы по космической медицине выходили из нашего центра. В.В. Парин, который руководил когда-то лабораторией физиологии Института терапии, заложил ее основы, которые традиционно развивались и вылились в конечном результате в длительный космический полет нашего сотрудника Олега Юрьевича Атькова.
Проведение подобных работ стало возможным только с созданием кардиологического центра. Что скрывать? Это было реальным воплощением моей мечты, да и не только моей - моего учителя, наших сотрудников. И не ради себя, не ради тщеславия и амбиций я отдал много сил для того, чтобы в Советском Союзе появился научный центр международного уровня. Показательно, что первым откликнулся на создание кардиоцентра известный американский журнал "Тайм" под впечатляющим заголовком - "Город кардиологии под Москвой".
Авторитет центра несомненно подтверждается тем фактом, что именно здесь и с большим успехом была проведена операция первому президенту России Б.Н. Ельцину. Известность и мировое признание Е.И. Чазову принесли его фундаментальные и клинические исследования в области сердечно-сосудистых заболеваний. Главными направлениями его научной деятельности явились изучение механизмов развития и лечения атеросклероза, вопросы тромбообразования и тромболитической терапии, патогенез и лечение острого инфаркта миокарда. Его научные разработки в области диагностики и лечения инфаркта миокарда легли в основу созданной в Советском Союзе впервые в мировой практике системы поэтапного лечения больных инфарктом миокарда. Е.И. Чазов является одним из основателей научного направления разработки методов тромболизиса, создания новых высокоэффективных тромболитических препаратов.
Евгений Иванович - создатель общепризнанной школы кардиологии. Среди его учеников - академики, профессора... Это В.М. Боголюбов, Ю.Н. Беленков, В.В. Кухарчук, Н.А. Мазур, О. Атьков и многие другие. Ученики Е.И. Чазова работают не только в России, но и на Украине, в Белоруссии, Казахстане, во многих ведущих медицинских центрах мира. Под его руководством защищены 27 докторских и 49 кандидатских диссертаций.
Е.И. Чазов - автор более 450 научных трудов, в том числе 14 монографий, некоторые из которых изданы в США, Германии, Великобритании, Польше, Югославии.
Наряду с научно-исследовательской работой Е.И. Чазов ведет большую научно-организационную работу. По его предложению и под его руководством была создана сеть научно-исследовательских институтов кардиологии и учреждений кардиологической службы практического здравоохранения во всех бывших республиках СССР, Ассоциация кардиологов стран СНГ, разработана Государственная программа научных исследований по кардиологии. Е.И. Чазов - главный редактор журнала "Терапевтический архив", председатель Научного совета по сердечно-сосудистым заболеваниям Российской Академии медицинских наук.
Моя профессиональная жизнь памятна мне не только успехами в научной и лечебной работе, деятельности на посту начальника 4-го управления и министра. В моих воспоминаниях проносятся годы борьбы за запрещение ядерного оружия. Когда в 1979 году мой друг и коллега, известный американский кардиолог Б. Лаун обратился с предложением организовать международное движение врачей, борющихся за запрещение ядерного оружия, я не предполагал, каких масштабов оно достигнет, какую важную роль оно сыграет в деле прекращения гонки вооружений и его ограничений. Оно сыграло роль искры, из которой вспыхнул костер широкого общественного движения против гонки ядерных вооружений.
Весной 1980 года в Кембридже (штат Массачусетс) состоялась большая конференция американских ученых-медиков и врачей, посвященная рассмотрению последствий ядерной войны. Конференция от имени 654 видных американских деятелей медицины и науки обратилась с открытым заявлением "Опасность: ядерная война" к руководителям США и СССР.
Советские врачи поддержали призыв своих американских коллег объединить усилия медиков всего мира в борьбе против ядерной угрозы, в разъяснении правительствам и народам мира истинных последствий ядерной войны. С этой целью в конце 1980 года в Женеве состоялась встреча советских и американских ученых-медиков: профессоров Е.И. Чазова, Л.А. Ильина, М.И. Кузина (СССР), профессора Б. Лауна и докторов Д. Мюллера и Э. Чевиана (США). Они единодушно высказались за необходимость создания широкого и представительного международного движения врачей за предотвращение ядерной войны. 20-25 марта 1981 года в небольшом городке Арли под Вашингтоном (США) состоялся первый международный конгресс движения "Врачи мира за предотвращение ядерной войны". Сопредседателями движения были избраны профессора Е.И. Чазов и Б. Лаун. На конгрессе, в котором приняли участие ученые и врачи из 11 стран мира, впервые в истории медицины был дан обобщающий материал по медицинским последствиям ядерной войны и были приняты документы, которые использовались затем мировой общественностью, неофициальными (международная неправительственная комиссия по разоружению и безопасности под руководством У. Пальме) и официальными международными организациями (ООН, Всемирная организация здравоохранения) для принятия решений, касающихся последствий ядерной войны. Материалы конгресса, его документы нашли широкую поддержку среди врачей всей планеты. Всего за один лишь 1981 год движения врачей, выступающих за предупреждение ядерной войны, сформировались в 31 стране мира.
В июле 1981 года при Президиуме Академии медицинских наук СССР был организован советский комитет "Врачи за предотвращение ядерной войны", в состав которого вошли ведущие представители медицинской науки, руководители практически всех медицинских обществ СССР. Комитет сосредоточил свою деятельность в двух основных направлениях: во-первых, на основе научных разработок он дал оценку возможных медицинских последствий ядерной войны и, во-вторых, информировал мировую общественность, правительства и международные организации о возможных последствиях ядерной катастрофы. Академик Е.И. Чазов выступал с изложением научных данных, касающихся медицинских последствий ядерной войны, на заседаниях международной неправительственной комиссии по проблемам разоружения и безопасности. Большое значение имели выступления советских медиков по этой проблеме на крупном международном симпозиуме юристов и в Папской академии наук в Риме.
Крупной победой движения "Врачи мира за предотвращение ядерной войны" было принятое в мае 1981 года Всемирной ассамблеей здравоохранения специальной резолюции относительно медицинских последствий ядерной войны и роли ВОЗ в предупреждении гонки ядерных вооружений и разоружении. Во исполнение этой резолюции Генеральным директором ВОЗ была создана специальная комиссия экспертов с участием ученых из 10 стран, которая на основании изучения научных данных представила ВОЗ специальный доклад "Последствия ядерной войны для здоровья населения и служб здравоохранения". 38-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН, которая состоялась в декабре 1983 года, высоко оценила доклад ВОЗ в специальной резолюции.
3-6 апреля 1982 года в Кембридже (Великобритания) состоялся Второй международный конгресс движения "Врачи мира за предотвращение ядерной войны". В его работе приняли участие свыше 200 ученых и врачей из 31 страны мира.
В центре внимания конгресса было рассмотрение возможных медицинских последствий ядерной войны в Европе. Выводы конгресса о том, что даже частичное использование ядерного оружия (1000 мегатонн) приведет к гибели в первые дни около 170 млн. человек и поражению еще 150 млн. (из 670 млн., проживавших в Европе), разоблачали заявления тех, кто ратовал за размещение американского ядерного оружия в Европе, пытаясь преуменьшить опасность этого шага для народов европейских стран. На конгрессе были приняты обращения к главам США и СССР, к участникам второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению, к главам ядерных держав и обращение к врачам Европы. Участники конгресса потребовали принятия мер для предотвращения ядерной войны и устранения последствий гонки ядерных вооружений. В качестве первого шага они подчеркнули необходимость замораживания ядерного оружия и средств его доставки, а также отказа от применения ядерного оружия первыми.
Второй конгресс способствовал не только распространению достоверной информации о последствиях ядерного конфликта, но и укрепил доверие к движению различных кругов общественности, международных и национальных организаций. К концу 1982 года национальные организации врачей, активно выступающих за запрещение ядерного оружия, были созданы уже в 43 странах мира.
Третий международный конгресс "Врачи мира за предотвращение ядерной войны", состоявшийся в июне 1983 года в Амстердаме, был посвящен теме "Ядерные иллюзии - чем расплачивается человечество". В его работе приняло участие более 200 делегатов из 43 стран мира. На конгрессе большое внимание уделялось отдаленным последствиям ядерной войны, в частности значимости изменений биосферы для будущего человечества. Впервые активно обсуждались вопросы влияния гонки ядерных вооружений на психику современного человека, в частности на формирование психики детей. Конгресс обратился с призывом внести дополнение в "Клятву Гиппократа", которую дают молодые врачи, приступая к своей профессиональной деятельности. 15 ноября 1983 года Президиум Верховного Совета СССР утвердил следующее дополнение в официальный текст "Клятвы врача", принятой в СССР: "Сознавая опасность, которую представляет собой ядерное оружие, клянусь неустанно бороться за мир, за предотвращение ядерной войны". Генеральный секретарь ООН
Х. Перес де Куэльяр, которому были вручены документы конгресса, высоко оценил вклад движения в борьбу за предотвращение ядерной войны.
Амстердамский конгресс ознаменовал собой качественно новый этап в истории движения врачей: на нем оно окончательно оформилось как международная общественная организация со своим уставом, отражающим ее демократический и высокогуманный характер, а также руководящими органами. Вышли первые номера бюллетеня, которые издавались штаб-квартирой международной организации врачей. Начал функционировать международный совет, состоявший из представителей всех национальных филиалов движения, которое вовлекло в орбиту своей деятельности тысячи медиков со всех концов света.
Созданное Е.И. Чазовым и Б. Лауном международное движение "Врачи мира за предотвращение ядерной войны" в 1985 году было удостоено Нобелевской премии мира, а Евгений Иванович прочитал Нобелевскую лекцию.
Многолетняя плодотворная организационная, научная и клиническая работа Е.И. Чазова отмечена многими высокими государственными наградами и премиями. Ему присвоено звание Героя Социалистического Труда (1978), лауреата Ленинской премии (1982). Он награжден четырьмя орденами Ленина (1969, 1976, 1978, 1981). Евгений Иванович Чазов был трижды удостоен Государственной премии СССР (1969, 1976, 1991). Он также является лауреатом премии Совета Министров СССР. В 1971 году он избран академиком Российской академии медицинских наук, а в 1979 году - академиком Академии наук СССР (ныне - РАН). С 1974 года Е.И. Чазов избирался депутатом Верховного Совета СССР, был кандидатом в члены ЦК КПСС (1981-1982), членом ЦК КПСС (1982-1990).
Е.И. Чазов избран почетным членом Академий наук Венгрии, Болгарии, Таджикистана, Сербской академии наук и искусств, Колумбийской академии медицинских наук, Мексиканской национальной академии медицины, Польской академии медицины. Е.И. Чазов - почетный доктор Йенского университета (Германия), Карлова университета (Чехия), Университета Куинс (Канада), Белградского университета (Югославия), Краковского университета (Польша), Одесского медицинского университета (Украина), Петербургской военно-медицинской академии (Россия). Почетный член Американской ассоциации сердца, Шведского научного медицинского общества, Международной коллегии по высшей нервной деятельности (США), Совета клинической кардиологии Американской ассоциации сердца.
Е.И. Чазов был организатором и президентом IX Всемирного конгресса кардиологов (Москва, 1982) и I Международной конференции по превентивной кардиологии (Москва, 1985), которая стала традиционной и проводится регулярно через каждые 4 года в разных странах. Евгений Иванович в течение тридцати лет является координатором сотрудничества с американскими кардиологами в рамках межгосударственного соглашения.
Е.И. Чазов - член экспертного консультативного совета Всемирной организации здравоохранения. В 1997 году он был награжден этой организацией премией Фонда Леона Бернара с вручением бронзовой медали за выдающиеся заслуги в области общественной медицины.
Евгений Иванович Чазов - автор публицистических книг "Здоровье и власть" (М.: Новости, 1992) и "Рок" (М.: Батар медицина, 2000).
Написание книг стало для меня необходимостью. Впервые я взялся за перо в те дни, когда умирал Ю.В. Андропов. Мой первый публицистический опыт - повесть "Прекрасные цели" о переживаниях врачей, которая была напечатана в журнале "Знамя". Если говорить о моих увлечениях, то это, помимо работы, конечно, прежде всего живопись. Особенно люблю реалистов. Лично был знаком с очень многими художниками, и среди них - Серебрякова, известный пейзажист Щербаков... Хорошо знаком с И. Глазуновым. Очень люблю природу, люблю Волгу, на которой родился... Обо мне часто пишут, что я заядлый охотник. Это не совсем так. Я охочусь не ради убийства живого, охота для меня - прежде всего возможность побыть на природе, отдохнуть.
На вопрос, кто же я в первую очередь - ученый, организатор здравоохранения, врач? Я, ни минуты не задумываясь, отвечу: врач. На какой бы работе я ни был, я никогда не оставлял своего фонендоскопа, и судьба больного человека была и остается главной целью моей деятельности.
|