Содержание

Введение

Глава 1. Формирование позитивной этнокультурной идентичности

1.1 Социально-психологическая сущность идентичности и её этническая составляющая

1.2 Психология этносов в постиндустриальном глобализированном обществе

1.3 Сравнительный анализ принципов толерантности и терпимости в процессе формирования этнокультурной идентичности

1.4 Возникновение и развитие этнокультурных представлений у детей

1.5 Отражение этнической культуры в образовании

Глава 2. Инструменты воспитания этнокультурной идентичности

2.1 Язык как основа формирования позитивной этнокультурной идентичности

2.2 Социорегулятивный механизм фольклора

2.3 Обряды и обычаи как комплексный инструмент

2.4 История этноса – важная составляющая процесса воспитания позитивной этнокультурной идентичности младших школьников

2.5 Изображение как метод раскрытия общечеловеческого взаимодействия

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования.

На сегодня очевидно, что мир вступил в новую эпоху, которую называют глобализацией. В XX веке с одной стороны притязания отдельных народов на мировое господство были разрушены, с другой - появились потребности в более тесном сотрудничестве всех народов и этнических групп. На место отдельных закрытых систем приходят новые экономические, финансовые, медийные и образовательные формы, требующие большей свободы и большей мобильности каждого человека. В результате появилась новая опасность, а именно образуются группы, пытающиеся манипулировать общими ресурсами в своих интересах, но в отличие от прошлых столетий они менее определенны и в силу этого менее контролируемы.

Если в ХIХ веке и раньше враг чаще всего был человеком другой национальности, принадлежал другому государству, то ХХ век предъявил новое разделение людей на основе их социального статуса. Национальные границы перестали играть свою роль для тех, кто объединился в транснациональные корпорации (Э. Тоффлер(6). При этом степень ответственности за решения, принимаемые этими группами, не возросла в сравнении с решениями, принимаемыми национальными правительствами до ХХ века, а даже упала. Таким образом, ограничение деятельности подобных образований и контроль их действий оказался возможен только в рамках национальных государств, охраняющих интересы людей на каждой конкретной территории.

При этом национальное государство может опираться только на понимание национальной общности каждым отдельным его гражданином и на высокую степень ответственности, в этих гражданах воспитанную. Возможно, это всего лишь переходный период к выработке норм и законов, общих для всех на земле, но без полноценного диалога такие нормы выработать невозможно. При этом появились мнения, что участниками такого диалога выступают даже не нации, а цивилизации (С. Хантингтон (4), подразумевая под этим названием более крупные объединения из нескольких наций на основе разделяемых ими ценностей и общности интересов. Однако как любые крупные образования, то, что Хантингтон называет «цивилизациями» так же склонны к насилию и экспансии, как раньше были к ним склонны нации. В таком диалоге скорее стоит ждать конфликтов, чем кооперации. Между такими цивилизациями в процессе коммуникации могут быть выработаны законы, но глубоких культурных традиций не стоит ждать назавтра. И поэтому все так же источниками эмоций, отличающих человека от машины, будут этнические культуры. Здесь важно отметить, что разнообразие и богатство этих культур должно пониматься как ценность для всего человечества, поскольку утратить своеобразие гораздо легче, чем приобрести. Человеку некомфортно ощущать себя в муравьином потоке миллионов неразличимо одинаковых людей. Его координатная плоскость должна быть достаточно маленькой для того, чтобы давать ему ценностную ориентацию. В условиях непрерывно увеличивающей мобильности людей, в нарастании миграционных процессов, территории постепенно утрачивают ориентационный характер, а значит только своеобразная этническая культура и язык, отличный от языка других, должны взять на себя все тяготы самоидентификации.

Понимание этнической общности как индивидом, так и самой этнической группой на одинаковых основаниях, переживание ее и разные формы манифестации мы будем называть «этнокультурной идентичностью» и попытаемся исследовать как сам феномен, так и методы его развития и инструменты формирования в направлении большей позитивности.

Одной из проблем так же связанной как с этнокультурной идентичностью, так и с глобализацией является активное внедрение понятия «толерантность». В прямом переводе это означает «терпимость», но весь корпус представлений и норм, описываемых этим словом на западе, не совпадает со значением терпимости. Для утверждения этнокультурной идентичности важно, чтобы принятые нормы не размывались чужими, особенно агрессивными и экспансивными. Поэтому в данном контексте представляется уместным рассмотреть эту проблему тоже.

После рассмотрения проблематики этнокультурной идентичности мы обращаемся к особенностям детского восприятия этнических содержаний, этапам формирования этнокультурной идентичности и проблемам, которые возникают в этих процессах.

Все объединения, начиная с семьи, самой малой и самой основной человеческой группы, всегда зависят от каждого отдельного входящего в объединение человека. Именно в отдельном сознании появляются, утверждаются, а потом воплощаются в действиях все те ценности, которые позволяют существовать человечеству в его нынешнем культурном состоянии. Следовательно, те формы, которые закладываются в детском сознании, определяют то направление, в котором будет двигаться мир. Недаром считается, что педагогика - наиболее консервативный институт, с максимальной осторожностью относящийся ко всему новому. В идеале инструментами педагога могут быть только многократно проверенные, устоявшиеся и доказавшие эффективность приемы и методы.

К счастью, эти методы заложены в самой структуре культуры и ее различных языков. Уже на самом начальном этапе обучения, в процессе освоения речи, человек усваивает сформированную с помощью речи картину мира, и встраивается в бесконечный диалог, который уточняет, меняет и заново пересказывает эту картину, передает опыт и знание от одного говорящего к другому, из поколение в поколение. И уже на этом этапе мы видим, что язык – основной отличительный признак любого этноса, в самой своей структуре несет особенности понимания мира и ценностную систему этноса. Насколько эта структура сама по себе создает картину мира – вопрос, обсуждаемый с начала этого века неокантианцами, гумбольдтианцами, неогумбольдтианцами, семантиками, этнолингвистами и структурными лингвистами. Но важную роль языка в этом процессе не отрицает никто.

Так же и внутри языка существуют специальные формы, которые поддерживают и формируют ценностную систему. Эти формы называются фольклором. Из уст в уста повторяются, пересказываются, перепеваются песни, былины, сказки, загадки, частушки, анекдоты, поговорки и т.д. И во всех них в игровой и художественной форме передается накопленный в поколениях опыт межличностных отношений, нормы морали, мифологические системы. Механизмы социорегулятивной функции фольклора еще только изучаются, но уже понятно, что эта сфера готовит немало открытий. Так же фольклор поддерживает и сопровождает всю обрядово-ритуальную сферу жизни человека. А ритуалы и обряды в традиционных культурах являются вторым по важности после трудовой деятельности механизмом социализации. Все культурные формы создаются в гармоничном сочетании труда и праздника. Сплочение социального организма вне ритуала невозможно. Утрата или ослабление этой сферы сказывается не сразу и не очень заметно, но подобные процессы обескровливают все области культуры и разрушают все общество в целом.

Томас Ассхойер (14) в статье «к 80-летию Юргена Хабермаса» пишет, анализируя взгляды немецкого философа: «Захватывающая дух динамика капитализма, техника и науки толкают общество вперед. Но в то же время от этих сложных «систем» исходит незримая угроза. Они загромождают нуждающийся в сохранении «жизненный мир» граждан, выгода и расчет поглощают старые, «бессознательно-осознанные традиции» и укореняются в дополитической сфере, в частной сфере и семье. Одним словом, в модерне скрывается противоречие. Конечно, система современного общества снимает с человека груз труда и материальных тягот, однако вместе с тем она враждебна по отношению к повседневной жизни или проникает подобно «колониальным войскам» в «поры» органичных форм жизни и разлагает ее посредством коммерциализации, бюрократизации и экономической рациональности. Если спроецировать этот диагноз на сегодняшнюю ситуацию, то в самом требовании организовать общество как один большой инструмент по извлечению прибыли кроется именно одна из форм экономической «колонизации»».

Спасением может стать обращение к традиционным ценностям, критически осмысленным и приспособленным к современным условиям. И, конечно, это обращение должно происходить в процессе свободной коммуникации, творчески вырабатывать новые, обогащенные формы на основе старых. Традиционные ценности могут наполниться жизнью и смыслами только в том случае, если человек с детства будет уметь их поддерживать. Праздники приносят пользу только тогда, когда люди делают их сами, а не наблюдают чужое веселье со стороны. Обряд и обычай должны быть родными, узнаваемыми, а значит, заложенными в детстве.

Кроме узнаваемости, для сохранения традиций необходимо, чтобы у ребенка была высокая их оценка. В сравнении с рыночным предложением массовой культуры семейные частные ценности могут проигрывать, если не прилагать усилий всего общества для их формирования и поддержки. И в связи с этим особенно важную роль здесь играет правильное преподнесение национальной истории. Вызывая гордость от успехов и побед своего народа, мы можем вызвать у детей интерес к этническим, принадлежащим не всемирному рынку и всемогущим массмедиа, а к традициям именно его семьи и его народа продуктам и формам.

Очень важно здесь показать детям, что эти формы не застыли в нормативности, а могут легко изменяться, приспосабливаться к нынешним вкусам и материалам, а так же, что интересные продукты могут оказываться ценными и для других этнических групп. И тут предметы материальной культуры и изобразительного искусства могут особенно наглядно продемонстрировать коммуникативные возможности вне языка и текста, показать важность своеобразия и разнообразия культурных форм и тем самым помочь ребенку противостоять экспансии массмедийных и масскультурных продуктов.

В конечном итоге, мы попытаемся добиться целостного подхода к вопросу развития этнокультурной идентичности и создать удобную схему для выстраивания программ для младших школьников.

Степень разработанности проблемы достаточно высока. Этнокультурную идентичность исследовали Ю. Хабермас, Ф. Барт, Э. Хобсбаум, С. Хантингтон, а в отчественной науке Ю.В. Бромлей, Л.Н. Гумилев, С.В. Лурье, В. Малахов. В.А. Тишков. К национальным проблемам обращались Э. Дюркгейм, К. Леви-Строс, Г. Спенсер, Дж. Фрезер, Э. Фромм, В.И. Вернадский, П.А. Сорокин, К.Н. Леонтьев, Д.С. Лихачев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков и многие другие. К вопросам национального образования обращались Л.Н. Толстой, К.Д. Ушинский, П.П. Блонский, Н.К. Крупская, В.Н. Сорока-Россинский, В.А. Сухомлинский, Г.Н. Волков и др.

Возрождение национальной школы предлагал Е.П. Жирков, интеграцию национальной культуры в учебно-воспитательный процесс Ф.Ф. Харисов. Есть отдельные труды ученых по народной педагогике адыгейцев (А.И. Шоров), алтайцев (Р.К. Санбасова), башкир (К.Ш. Ахияров), бурят (В. Бальжиев), дагестанцев (З.М. Магомедова), карачаевцев (Х.Х. Батчаева), мордвы (Т.Г. Тимошина), русских (Г.В. Виноградов), татар (Я.И. Ханбрцюв, Р.А. Низамов, З.Г. Нигматов), тувинцев (К.Б. Сальчак, Т.Т. Мунзук), чувашей (Г.Н. Волков, Э.И. Сокольникова), якутов (В.Ф. Афанасьев, Е.Р. Жирков) и др.

К теме воспитания этнокультурной идентичности обращаются многие педагоги и исследователи, но в каждом таком исследовании обычно внимание обращается только на одну сторону, например, в работе Барковой А.М. (12) рассмотрен фольклор в качестве основного инструмента, в работе Валиевой Р. З. (11) – народный орнамент. На наш взгляд нет краткого и удобного, но в то же время привязанного к современным научным выводам обзора проблемы.

Глава 1. Формирование позитивной этнокультурной идентичности как психологическая проблема

1.1 Социально-психологическая сущность идентичности и её этническая составляющая

Слово «идентичность» происходит от латинского identificare — отождествлять (позднелат. identifico — отождествляю). Вопросы тождества всего сущего волновали философов еще со времен античности. Как универсалию бытия тождество изучали и Платон, и Аристотель, и многие другие философы, затем свой вклад в понимание единства человека и мира сделали мистики средневековья. Во времена Ренессанса возник устойчивый интерес к процессам самопознания, гуманисты рассматривали их и с точки зрения социального и с позиций рефлексии. Однако самым важным на тот момент было освобождение человеческой мысли для того, чтобы исследовать окружающий мир. В Европе начиналась эпоха естествознания. Само собой, что и Декарт, и Лейбниц, Кант и Гегель, Дж. Локк, Фейербах, Юм, Маркс исследовали этот феномен в своих работах. Но сам термин вошел в обиход только в ХХ веке. Он потребовался, когда развернулись широкие психологические и социальные исследования. Конечно, если нам потребуется углубиться в смысл понятия, то мы волей неволей снова окажемся в русле основных философских идей о человеке, его понимании себя и его месте в мире и обнаружим, что с развитием культуры и науки, эти идеи меняются в соответствии с общей динамикой. Практически любой философ если не высказался по поводу феномена, то как-то определился, поскольку всякий философ в первую очередь задает себе вопрос, что он сам такое и каким образом он это понимает. Но мы рассмотрим только несколько основных философов, связанных непосредственно с утверждением термина в западной мысли.

В ХХ веке термин «идентичность» как сознание своего единства с собой ввел Карл Ясперс. Он в докторской диссертации «Общая психопатология» (1) назвал ее одним из четырёх признаков сознания Я. Первым признаком названо чувство деятельности – я - активен, вторым - сознание собственного единства: я - един. Третий признак -идентичность, что означает, я - тот, кем был всегда, и четвёртый - осознание отличия от всего остального мира. В результате обращения психологии к основным бытийным вопросам центр интереса к миру сместился из областей естествознания, изучения мира как объекта, в область самопознания субъекта, и поставил идентичность в ключевую позицию. С начала ХХ века идеи об устройстве мира и о месте человека в нем, вращаются вокруг внутреннего мира человека и вокруг общества – внутреннего мира человечества. Основной интерес вызывают теперь работы психологов, антропологов, социологов. Благодаря научно-технической революции во многом были решены страшные вопросы голода, болезней, тяжелого ручного труда, и появились на смену вопросы смыслов существования и гармонии с миром. Человек приобрел большее могущество, но появилась ли большая ответственность? ХХ век прошел под знаком чудовищных войн, мир подошел к точке, в которой человечество могло уничтожить себя и все живое на планете. Стало ясно, что кроме ясного знания о мире, необходимо ясное знание о человеке, способном развязывать эти войны.

Корме психологов это знание искали антропологи. К. Леви-Стросс (2) предполагал истоки идентичности в устройстве рода, в семейных связях и попытался применить структурный подход, отыскивая структуру в семиотике родовых понятий. Э. Дюркгейм рассматривал коллективные представления и их структуру. Не употребляя термина «идентичность» он изучал процессы конструирования «социальной сущности» индивида. Таким образом эти антропологи исследовали родовой, этнический элемент самоопределения человека и показали их глубинное расположение в структурах человеческого сознания.

В процессе этих исследований возникла новая наука социология, изучающая общество и человека в нем. В ее аппарате идентичность оказалась одним из ключевых понятий. Макросоциология обращается к ней, изучая структуры общества и то, как из отдельных единиц на основе их общих представлений благодаря механизму формирования идентичности складывается общество, а микросоциология рассматривает ее с противоположной стороны, пытаясь понять степени свободы в сложившейся идентичности. Внутри этой дисциплины были разработаны различные «Я – концепции», подготовив почву для появления социальной психологии.

В философской мысли человек сегодня рассматривается непременно в рамках его социальности. Акты рождения и смерти ограничивают только телесную его жизнь, остальные же его проявления происходят в коммуникации с другими людьми. Это позволяет изучать личность и набор ее социальных ролей (И.Гофман, Дж. Мид, К.Хорни). Идентичность в данном контексте выступает согласием человека принимать на себя ту или иную роль.

Прежде, чем перейти к этнической составляющей идентичности, стоит сказать два слова о вытесненных термином «идентичность» понятиях самоопределение и самопознание. В представлениях Хайдеггера, как и у Аристотеля идентичность трактовалась как все сущее тождественное самому себе и следовательно неизменное. Делез и Деррида попытались опровергнуть эту позицию и утверждали примат различия и изменения. В результате В. С. Малахов (15) предполагает: «По-видимому, основания предпочтения нового термина привычным самосознанию и самоопределению следует искать в потере кредита традиционной понятийности. Все, что хотя бы отдаленно напоминает классическую западную философию с ее приматом рефлексивной субъективности, после деструктивной работы, проделанной Фуко и постструктурализмом, отторгается социальной наукой как анахронизм». И он же предупреждает об осторожном отношении к термину именно в связи с попытками отыскать идентичность у групп, в частности, у наций.

Однако какая-то хоть и недостаточно изученная форма самосознания у группы существует, хотя бы в форме некоего представления. Присущего каждому члену группы, поэтому мы согласимся с определением Малыгиной И. В. (9), что «этнокультурная идентичность - сложный социально-психологический феномен, содержание которого составляет как осознание индивидом общности с локальной группой на основе разделяемой культуры, так и осознание группой своего единства на тех же основаниях, психологическое переживание этой общности, а также индивидуальные и коллективные формы ее манифестации.

Этнокультурная идентификация обусловлена психологической потребностью человека и сообщества в упорядочении представлений о себе и своем месте в картине мира, подсознательным стремлением к преодолению разрыва первоначального синкрезиса, к обретению единства с окружающим миром, которое достигается в замещенных формах (языковой, религиозной, политической и др. общности) посредством интеграции в культурно-символическое пространство социума.».

Стоит добавить к этому, что наряду со стремлением к единству, в сознании существует так же необходимость и отделения от мира, вычленения четких границ себя, своей территории и позиций свой/чужой, для чего человек постоянно формирует картину мира, включая и выключая из нее отдельные элементы, меняя их оценку, и свое положение относительно них. И следовательно, идентичность человека не есть нечто жестко заданное. Даже кажущееся очевидным утверждение С. Хантингтона об аскриптивности этнического, поскольку родителей мы не можем сменить, все же не вовсе релевантно, поскольку как само этническое является комплексным, динамичным и не имеет слишком четких форм и границ, так и свобода человека в самоопределении не должна ограничиваться ничем, кроме нравственного чувства. Особенно оно нерелевантно для русской нации, где существуют народы, обладающие разными языками и культурами, живущие в центре России и до недавних пор имевшие возможность свободно относить себя к русским или выделять этнический момент (татары, мордва, марийцы, удмурты и т.д.) К тому же славянский элемент России вызывает не всегда братское к себе отношение со стороны других славянских народов, и даже известны концепции панславизма, где русским отказано в звании славян. Ославянивать понятие «русский» в такой ситуации представляется опасным и недальновидным.

Однако этническая составляющая в идентичности позволит нам не только укрепить национальное государство, которое на сегодня может быть единственным субъектом межцивилизационного диалога в процессе глобализации, но и обогатить нашу культурную жизнь, ежедневный быт, и в конечном счете, увеличить количество счастья.

В работе Стефаненко Т. «Этнопсихология» (10) хорошо определяется этот средний путь: «В полиэтническом обществе наиболее благоприятна для человека биэтническая идентичность, так как она позволяет органично сочетать разные ракурсы восприятия мира, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной. С этой точки зрения интересна попытка выделения этапов личностного роста индивидов, взаимодействующих с представителями других культур и получающих социальную поддержку. Согласно этой модели, в процессе успешной адаптации индивид проходит три этноцентристских этапа (отрицание различий; защита от различий с их оценкой в пользу своей группы; минимизация различий) и три этнорелятивистских этапа (принятие различий; адаптация к культурным или групповым различиям, т.е. способность не только их признавать, но и действовать соответствующим образом; интеграция, т.е. применение этнорелятивизма к собственной идентичности) (см. Bennett, 1986). Позицию индивида на высшем этапе личностного роста Беннетт называет конструктивной маргинальностью, что соответствует таким понятиям, как человек-посредник между культурами, человек мультикультуры.»

1.2 Психология этносов в постиндустриальном глобализированном обществе

Глобализация — процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. В результате ее мир становится целостной экономической, социокультурной и политической системой. Это неизбежный и естественный процесс., который, тем не менее, нельзя назвать безболезненным и беспроблемным.

В политике глобализация заключается в сокращении суверенитета национальных государств. С одной стороны, это происходит из-за того, что современные государства делегируют всё больше полномочий влиятельным международным организациям, таким как Организация Объединённых Наций, Всемирная торговая организация, Европейский союз, НАТО, МВФ и Мировой Банк. С другой стороны, за счёт сокращения государственного вмешательства в экономику и снижения налогов увеличивается политическое влияние предприятий (особенно крупных транснациональных корпораций). Из-за более лёгкой миграции людей и свободного перемещения капиталов за границу также уменьшается власть государств по отношению к своим гражданам.

Глобализация экономики - сложный и противоречивый процесс. С одной стороны, она облегчает хозяйственное взаимодействие между государствами, создает условия для доступа стран к передовым достижениям человечества, обеспечивает экономию ресурсов, стимулирует мировой прогресс. С другой, глобализация несет негативные последствия: закрепление периферийной модели экономики, потеря своих ресурсов странами, не входящими в «золотой миллиард», разорение малого бизнеса, распространение на слабые страны глобализации конкуренции, снижение уровня жизни и др. Сделать плоды глобализации доступными максимальному числу стран - одна из задач, стоящих перед мировым сообществом. (16)

Наиболее острые проблемы существуют в области культурной глобализации. Если материальная культура человечества отчасти выигрывает от глобализации, то области эмоций и смыслов только обедняются, разрушаются территории частного, индивидуального, унификация подрывает основы существования такой важной части деятельности человека как искусство. В этой области чаще говорят не о глобализации, а об американизации, ощущая ее как однозначное зло. Сеть быстрого питания Мак-Дональдс стала даже символом глобализации.

Повсюду начались процессы индигенизации - возвращению к корням, попытки осознать то ценное в разных культурах, что необходимо сохранить, уберечь от прокрустова ложа стандарта. И особенно важно понять, каким способом можно сохранять культуру, которая требует не просто музейной мумификации, а практик и действенных ритуалов. Совершенно точно, что единственной опорой в этом может выступать национальное и этническое, при этом, по-видимому, некоторые границы должны быть заново установлены, поскольку старые формы не способны ни удерживать в этих границах людей, ни защищать внутреннее пространство от загнивания.

В обыденной жизни мы редко задумываемся о своих основах, о том, кто мы и откуда. Основные наши социальные роли почти полностью поглощают наше время и силы, однако в обыденной жизни всегда есть паузы. Обычно это моменты праздников или обрядов. Именно здесь оживает настоящее знание о себе, и именно в этих действиях по-настоящему сплачиваются люди на основе ценностей, а не на основе интересов. Именно нравственные представления дают нам свободу быть человеком, а не жестко детерминированным биологическим механизмом.

Пока еще не существует ни одного общечеловеческого праздника, хотя Новый год пытается на эту роль претендовать. Но даже если они возникнут, необходимо, чтобы все они были по-разному окрашены для разных людей. Ничего удивительного в новом для мира единстве нет, ведь и прежде мы согревались одним и тем же солнцем (и не удивительно, что с солнечным циклом определяется общий праздник). Исследования К.Юнга показали, что и в сознании нашем гораздо больше сходства, чем мы могли раньше предполагать. Но различие нам необходимо не меньше, чем сходство, поскольку каждый из нас должен ощущать себя единицей. Во всяком случае, пока он живет в отдельном теле. Для общества это тоже важно, поскольку если свести индивидуума до нуля, то будет бесполезно ожидать чего бы то ни было от умножения таких нулей на миллионы.

Основными конкурентами этническим различиям выступают статусные, профессиональные и религиозные различия. Если этническое окончательно уступит свои позиции, то на первый план выйдут простые материальные интересы, в том числе и в религиозных группах, как бы это ни казалось странным. Не стоит, наверное, расшифровывать почему в ценности статусных и профессиональных групп практически никогда не входит альтруизм, забота об обществе, и общечеловеческие содержания. А в случае религиозных групп стоит отметить, что настолько, насколько эти группы основаны на этнической составляющей, настолько они транслируют эти ценности, но стоит усилиться в них чисто обрядовому, различительному аспекту, как сразу же начинаются процессы размежевания с обществом, ужесточения вербовочных норм и борьбы за чистоту рядов. Естественно, ощущая себя не равными народу, эти группы начинают борьбу за власть, влияние и обогащение, как и любые другие самоорганизующиеся иерархические системы.

В связи с вышесказанным можно сделать вывод, что стоит не только возрождать и укреплять этнические формы, но и творчески их переосмысливать и пересоздавать, опираясь на язык, фольклор, народное искусство и историю. А гармоничное полнокровное существование этнических форм предохранит наши уникальности от потери, наши души от разочарований и депрессий, а наше самосознание обогатит чувством причастности ко всему созданному всеми теми этносами, которые мы смогли бы или захотели назвать своими.

1.3 Сравнительный анализ принципов толерантности и терпимости в процессе формирования этнокультурной идентичности

Выше, говоря о различениях и американизации, мы не касались понятия «толерантности», которое активно внедряется эмиссарами американской культуры.

Официальное объяснение появлению и внедрению этого понятия – работа американских социологов и психологов по преодолению проблем, связанных с рабством. Несомненно, что именно внедрение толерантности помогло если не преодолеть, то значительно облегчить негативные последствия сегрегации, снизило уровень напряжения в американском обществе. Так же воспитание толерантности на западе отчасти справляется с последствиями концепций расизма и колониализма. Самая агрессивная и экспансивная цивилизация в предчувствии предъявления ей счетов за колониальную политику методами воспитания и убеждения пытается преодолеть перекосы собственного менталитета. Нельзя не восхищаться такими решениями и намерениями.

Однако этот же принцип некритично переносится в общества, которые уже долгие столетия исповедовали терпимость к чужим мнениям и образу жизни, и выработали в процессе существования некоторые нормы, определяющие границы допустимого и не допустимого. Для чего требуют присяги на толерантность от китайцев, например, где вежливость - одно из ключевых цивилизационных понятий? И не следует ли предположить, что успех от снятия напряженности в обществе привел некоторых западных мыслителей к идеям продолжить свою экспансию, на сей раз культурную, методами навязывания чуждых, а иногда и недопустимых ценностей другим народам?

В любом случае имеет смысл критично относиться к заявлениям и манифестациям и больше доверять тому нравственному чувству, которое заложено в каждом из нас.

Концепция прав человека, так же активно навязываемая еще в недалеком прошлом, сейчас уже вызывает сомнения у самих концептантов. На сегодня на первый план выходят другие принципы сосуществования с людьми других общественных норм. Появились призывы к большему пониманию и увеличению коммуникативности.

В частности здесь необходимо упомянуть Ю. Хабермаса, утверждающего возможность принципиально ненасильственных (не-вертикальных) способов социального бытия как "универсального примирения". Для этого он предлагает радикально трансформировать европейскую рациональность, порождающую насилие методами логического дедуктивизма и технологического операционализма. Следовательно, принципы толерантности и прав человека при этом оказываются за бортом, сменяемые принципами вежливости и невмешательства, что позволяет охранять свои нормы в пределах своих территорий, улучшая и совершенствуя их в тех формах, которые покажутся приемлемыми, проживающим на этих территориях людям.

В этом же контексте хочется напомнить, что в России существуют длительные традиции мирного сосуществования различных этнических и религиозных групп. В Поволжье нормальным было обнаружить татарские, мордовские и русские деревни на каких-нибудь паре десятков гектаров. Сейчас все этнические формы равно ослабли, однако стоит сохранять память об этом существовании и подчеркивать те формы паритета, которые были выработаны и практиковались в течение веков.

1.4 Возникновение и развитие этнокультурных представлений у детей

После того, как мы определили важность этнокультурной идентичности, необходимо понять способы ее формирования.

Одним из первых концепцию развития этнокультурной идентичности у детей разработал Ж.Пиаже (1896–1980) (3). Он рассматривает три этапа в формировании этнической идентичности:

1) в 6–7 лет у ребенка появляются первые знания о своей этнической принадлежности.

Вначале они несистематичны и фрагментарны. Ребенок обычно еще не придает особой важности своей национальности.

2) в 8–9 лет ребенок четко идентифицирует себя со своей этнической группой и анализирует основания для идентификации, мотивируя ее национальностью родителей, местом проживания, языком, на котором говорит. В этом периоде появляются национальные чувства;

3) в младшем подростковом возрасте (10–11 лет) этнокультурная идентичность формируется в полном объеме, ребенок понимает уникальность истории разных народов, их специфические особенности и особенности их традиционных культур.

Вначале дети отмечают разницу в цвете кожи и волос, языке и других внешних признаках. Но ошибаются в ответах на вопросы о национальности родителей и их самих, о соотношении национальности и страны проживания, национальности и языка и т.п. Постепенно формируется весь корпус представлений о национальном, включая национальные чувства. При этом нередко оценочное отношение к национальностям, а иногда предвзятость предшествует четким представлениям.

Раз сформировавшись идентичность не обязательно остается неизменной. Различные факторы заставляют иногда человека в течении жизни пересматривать свою этнокультурную идентичность. Это могут быть его миграция, изменения социальных условий, новые знания, им приобретаемые.

При формировании и расширении представлений наблюдается смягчение оценок и уменьшение предвзятости. При увеличении контактов с людьми других национальностей предвзятость тоже ослабевает. Так уже упомянутые выше процессы снятия напряженности в американском обществе начались с отмены сегрегации. Более плотное общение способствовало лучшим отношениям между разными расами.

Активные процессы социализации, начинающиеся с определением ребенка в школу, так же активно включают и механизмы этнокультурной идентификации. Однако в идеале ребенок уже должен к этому моменту иметь некоторые представления о своей национальности, сформированные родителями в нужном ключе, чтобы не оказаться в неконтролируемых ситуациях неожиданного узнавания. И в идеале, он должен представлять какие национальности ему могут встретиться в ближайшем окружении, и как ему следует себя вести при встрече с ними. Это облегчит ему социализацию.

При этом в моноэтнической среде интерес к этничности, естественно, ослаблен, однако это не преимущество, а недостаток такой среды, поскольку процессы подавления национального процессами глобализации равно достигают самых удаленных уголков земного шара, массмедиа навязывает свои стереотипы и ценности практически всем жителям земли, и лучше быть готовым к этой опасности.

Исследования показывают, что доминантные этнические группы в полиэтнической ситуации оцениваются выше не только членами этих групп, но и членами групп меньшинства, что разрушает этническую составляющую меньшей группы и вызывает ассимиляцию. Поэтому члены меньшей группы должны прилагать больше усилий формированию позитивной оценки своей этнической группы.

Позитивная этнокультурная идентичность дает человеку чувство психологической защищенности и стабильности. Для того чтобы ее сохранить, необходимо постоянно утверждать и пересматривать критерии оценки, принятых в этнической группе ценностей.

Если же в силу социальных причин этническая группа имеет очень низкий статус, то формируется негативная этнокультурная идентичность, сопровождающаяся низкой самооценкой и чувством стыда за причастность к этой группе. Результатом этого является либо обостренное восприятие дискриминации, что может стать почвой для возможного терроризма, либо «разтождествление» себя с группой и усвоение другой идентификации, что нередко происходит в России в малых этнических группах. Есть еще пример вызывающего сохранения негативной идентификации у выходцев из северной Африки во Франции, которые одновременно утратили традиционные этнокультурные ценности и стереотипы поведения.

Изменение идентичности возможно, конечно, не во всех случаях. Сложности не возникают в случае с малыми группами, и забыть о принадлежности к чувашам в России достаточно несложно, но обозначить себя европейцем имея черную кожу, гораздо сложнее. Даже имея достаточные основания к этому, как например, одного из родителей и хорошее знание языка, человек может встретиться с неприятием общества, несогласием группы его принять.

В этом случае подчеркивание полиэтничности состава русской нации помогает удерживать внутри группы людей отчетливо желтой расы и снижать напряжение в этнических конфликтах. Так же благодаря полиэтничности основной акцент объединения людей вокруг понятия «русский» смещается в сторону достижений культуры, языка и государственности.

Тут стоит вспомнить, что именно этнические различия послужили основанием для распада Союза, о чем достаточно быстро пожалели почти все участвовавшие в этом процессе субъекты. Если бы на тот момент во главу угла были поставлены ценностные вопросы и экономические интересы, возможно, история пошла по более благосклонному к нам пути, и мы все пережили бы меньше страданий. Тем более, что сохранение культур малых народов имело в прежней социальноориентированной стуктуре больше возможностей. Сегодня, когда за каждые две недели на планете умирает какой-нибудь малый язык, унося с собой невосполнимый универсум, это совсем не пустые сожаления.

Уже упоминавшаяся биэтничность могла бы стать решением проблемы утраты малых языков. Во всяком случае в нашем пространстве мы можем на это повлиять, содействуя сохранению малых народов, их языков и культуры.

1.5 Отражение этнической культуры в образовании

В Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года (17) сказано: «Потенциал образования должен быть в полной мере использован для консолидации общества, сохранения единого социокультурного пространства страны, преодоления этнонациональной напряженности и социальных конфликтов на началах приоритета прав личности, равноправия национальных культур и различных конфессий, ограничения социального неравенства.

Многонациональной российской школе предстоит проявить свою значимость в деле сохранения и развития русского и родного языков, формирования российского самосознания и самоидентичности. Обновленное образование должно сыграть ключевую роль в сохранении нации, ее генофонда, обеспечении устойчивого, динамичного развития российского общества - общества с высоким уровнем жизни, гражданско-правовой, профессиональной и бытовой культурой. Надлежит повсеместно обеспечить равный доступ молодых людей к полноценному качественному образованию в соответствии с их интересами и склонностями независимо от материального достатка семьи, места проживания, национальной принадлежности и состояния здоровья.»

Образование в нашей политике призвано сохранять этнические компоненты, не утрачивая при этом качества. Это непростая задача, начиная уже с момента мотивации изучения родных языков и обычаев у учеников национальных школ. Для того, чтобы такая мотивация возникла (в то время как очевидна большая учебная нагрузка), необходимо, чтобы присутствовало несколько факторов:

1. Высокое качество общего образования в национальных школах не должно уступать качеству образованию в общеобразовательных школах.

2. Высокая оценка этнической группы членами этой группы и обществом

3. Понимание родителями важности сохранения этнокультурной идентичности у детей

4. Поддержка обществом этнокультурных движений и интерес к этническому в целом, пропаганда важности этнического разнообразия.

5. Подъем национального сознания у доминантной группы, появление этнических элементов в общеобразовательных школах

6. Возможности для организации быта с учетом этнических особенностей.

7. Поддержка материальной культуры с элементами этники и рукодельности, возвращение человеческого, а не машинного измерения в сферу материального.

8. Интерес у педагогов к преподаванию родной культуры.

В целом эти факторы когда-то уже существовали в нашей действительности, но многое и было утрачено в непростые годы реформ. Но достигнутые результаты никогда не теряются до конца, и, значит, многое может быть восстановлено. Главное, чтобы в обществе существовало понимание важности этих задач, и курсировали идеи и программы их осуществления. Такой процесс дает не мгновенный, но устойчивый результат, поскольку восстанавливает объединявшие нас всегда в единую нацию ценности и позволяет чувствовать себя уверенно всякому, живущему в этой стране независимо от национальности и религиозной принадлежности. Уверенное и спокойное существование снимает опасность конфликтов как внутри общества, так и проникновения разрушительных тенденций извне. «Счастье народа должно быть идеальной целью любого управления». (Конфуций)

В частности, мы можем встретить среди научных работ немало исследований, посвященных этническому образованию и введению в образование различных этнических элементов. Детальному рассмотрению предлагаемых инструментов формирования этнокультурной идентичности посвящена следующая глава.

Глава 2. Инструменты воспитания этнокультурной идентичности

В качестве основы этнокультурной идентичности будут рассмотрены пять ее важных составляющих. Самая первая и важная частью любой этнической культуры и собственно основной ее признак – это язык. В данном случае под языком понимается разговорный язык: вербальная знаковая система, сложившаяся на основе психофизиологических особенностей и развивающаяся непрерывно в процессе коммуникации ее носителей. Язык определяет тот корпус текстов, который принято называть фольклором. Фолькло́р — это вид коллективной словесной деятельности, которая осуществляется преимущественно в устной форме. Именно в устной форме до недавнего времени передавался из поколения в поколение весь объем накопленных знаний. За тысячелетия существования языка выработались удобные и емкие формы передачи самого важного – ценностных систем. То самое, поражавшее Канта нравственное чувство воспитывалось не специальными усилиями, а всем строем языка и его текстов. Выделяют в отдельную категорию обрядовый фольклор. Это те тексты, которые сопровождали ритуалы, поддерживающие мировоззренческие системы. Обрядовый фольклор неотделим от музыки. В соединении трех знаковых систем восстанавливался в каждом обряде стройный человеческий мир, противостоящий ужасу хаоса. Письменность, и особенно тиражируемость письма, потеснила значение ритуала, но противостояние хаосу не потеряло своей актуальности. И несмотря на широкое распространение точной системы научного знания, мир требует все так же постоянного усилия по его воссозданию. На каждом новом этапе развития нам необходимо переосмысливать наши основания и ценности, и мы обращаемся все к тем же действенным мифо-поэтическим системам. В отсутствии привычного и заложенного в детстве ритуала, люди начинают заново создавать обряды и обычаи. Но насколько удобнее обращаться к уже имеющимся, творчески их переосмысливать и вводить в обиход, поддерживая значимость обрядов и праздников знаниями родной истории.

При этом мы можем не опасаться замыкания в этничности. Потеря ее на сегодня представляет более реальную угрозу. Именно размывание этнического, перемешивание этносов, обесценивание и нивелирование различий, интенсивный напор механистичных образов масскультуры является на сегодня вызовом хаоса, стремящегося смешать всех в неразличимой безликости и безобразности.

В конечном счете, как бы ни были различны культуры, для всех них существует универсальный язык изображения и набор понятных символов, входящих как заархивированный документ в структуру народных орнаментов.

Вот это и будет примерной схемой формирования этнокультурной идентичности:

от языка, фольклора, сказки к празднику и обряду, оформленному в народных традициях, с поддержанием высокой оценки этнического с помощью обращения к родной истории.

2.1 Язык как основа формирования позитивной этнокультурной идентичности

Впервые язык как основу человеческой культуры начал изучать в начале XIX века младший современник И. Канта В. Гумбольдт. Он стал основоположником лингвистики и впервые показал неразрывную связь языка и мышления. Из хаоса восприятия язык отбирает, отграничивает, обозначает явления и собирает выбранное в живой организм, непрерывно меняющийся и плотно связанный со всей физиологией человека. Язык непрерывно классифицирует и структурирует мир как связное целое в мышлении, и выстраивает культуру, соответствующую этому языку. Внутренняя форма языка является по Гумбольдту ключом для понимания различных картин мира у народов с разными языками.

Впоследствии его идеи развил замечательный немецкий философ, глубоко изучивший Канта, Декарта и Лейбница Э.Кассирер, заложивший основы теорий культуры. В полемике с его идеями возникло течение неогумбольдтианцев, которые создали теории семантических полей. А одновременно с ним во Франции работал основатель семиологии (семиотики) Ф.Соссюр, изучавший все знаковые системы в жизни общества и язык как одну из таких систем) и тем самым проложивший дорогу структурализму.

Соссюр не обращался к этническим различиям между языками, но достаточно прочитать список основных представителей структурализма, чтобы понять влияние этого направления на общественную и философскую мысль ХХ столетия. Клод Леви-Строс (антропология), Роман Якобсон (лингвистика), Ролан Барт (мифология), Мишель Фуко, Жак Лакан (психоанализ), Жан Пиаже (психология), Николя Бурбаки (математика) – вот краткий перечень этих имен.

Из всех них нас больше всего в этом контексте должен интересовать Клод Леви-Стросс. Неутомимый антрополог, изучая примитивные общества, открывал те законы, которые двигают и нами. Но мы, замкнутые в сети огромной культуры и слишком далеко ушедшие от первоначальных структур, уже не можем их достаточно четко воспринимать. Отрываясь от собственных истоков, мы теряем силы как Антей, оторванный от земли.

Леви-Стросс (2) описал первичные механизмы образования общественных норм, запретов, предписаний, обозначил огромную важность тех простых и незаметных вещей, которые мы называем «семьей» и «родом». Тому, кто сумел понять его мысль, уже никогда не придет в голову считать какой бы то ни было народ выше какого бы то ни было другого. Никакие культурные достижения и победы не дают права первенства ни одному народу мира, включая самые слабые и маленькие образования. Все языки и культуры - всеобщее достояние и богатство, источник энергии и жизни для всего человечества.

Он опроверг представления о единственной метацивилизации, говоря о том, что развитие человечества возможно только в культурном диалоге, и чем разнообразнее будет такой диалог, чем активнее и насыщеннее коммуникации, чем больше будет в них взаимного уважения и понимания взаимозависимости, тем ярче и прекраснее будет жизнь будущего человечества.

При этом он же отметил, что различные языки и культуры порождаются похожими способами, и поэтому в самой основе всех культур заложена возможность для взаимопонимания.

Об этом же писал и Ноам Хомский, открывший универсальную грамматику: врожденное свойство человека усваивать любые языки. Правда, генетически заложенная программа усвоения языка работает только в детстве, но она одинакова для всех людей, а различия между языками объясняется различием их слов и морфем.

Одним из подтверждений его теории может служить механизм образования пиджин. Дети, вырастающие в семьях, где родители имеют родными разные языки и говорят, используя слова из разных языков и теряя при этом грамматику, вносят в этот пиджин нормальную грамматику и создают таким образом новый полноценный язык. При этом математики пока не берутся за проблему создания грамматики для соединенных языков, считая эту математическую операцию слишком сложной.

Пока теория Хомского уточняется, проверяется, обсуждается, потому что есть еще немало людей, хотевших бы видеть во главе прогресса исключительно собственную культуру и не очень желающих считаться с другими. Но их желания постепенно теряют значение в новой глобальной реальности мультикультурного мира, где основой любой культуры является язык, а не субкультурные конструкты.

В процессах американизации особняком встает вопрос с английским языком. Некоторые склонны считать его языком мировой цивилизации, но исследования лингвистов показывают нам различие между родными языками и языком, используемым для межэтнического общения. В полиэтнической, полилингвальной Индии для объединения ее перед угрозой западной экспансии был в качестве государственного принят английский язык, но это не сделало его родным для индийцев, а наоборот помогло сохранить языковое многообразие. Одни индийские языки не стали поглощать и ассимилировать другие даже в жизненно необходимой ситуации освобождения от колонизаторов. Языковое равенство и уважение ко всем наречиям и языкам сохранилась, английский стал просто инструментом, таким же каким он становится для нас за границей нашего пространства. Здесь скорее следует озаботиться носителям английского языка: не окажутся ли они в ближайшем будущем людьми без особенности, некими «не помнящими родства». Во Франции и Австрии уже озаботились такой проблемой и принимают программы по сохранению и развитию своих языков, охраняя и сберегая таким образом собственную уникальность и возможность этнокультурной идентификации для граждан.

Отчасти это беспокойство было вызвано и американизацией европейской культуры. Здесь стоит вспомнить, что наша культура тоже во многом находится под влиянием американской. Английский язык встречается любому ребенку раньше, чем он может сознательно выработать к нему отношение. Здесь стоит просто помнить о равенстве всех языков и говорить об этом ребенку.

Родной язык – один из первых предметов, которые начинают изучать в школе. Грамматику, усвоенную в раннем детстве автоматически, ребенку предстоит перевести в сознательную форму правил и норм. Это требует от него усилий и нередко вызывает неудовольствие. Справляться с этим можно только одним способом – максимально расширяя чтение ребенка. Еще до школы он должен полюбить общение с текстом и понимать, что большинство знаний о мире он будет получать через язык.

В качестве убеждающего примера можно посмотреть с ним фильм по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», где четко и жестко показано значение общей культуры, а особенно хорошая, грамотная речь.

2.2 Социорегулятивный механизм фольклора

Итак, язык формирует картину мира у человека, отчасти опираясь на внутренние структуры, а отчасти закладывая в культуру нормы и ценности в форме фольклора. Фольклор начали изучать совсем недавно. Вначале интерес к нему был почти коллекционный. Исследователи собирали народные тексты и регистрировали их. Затем появились классификации фольклорных форм. На сегодня весь фольклор делится на две большие группы – обрядовый и необрядовый. А.Н.Веселовский (7) считал, что все формы устного творчества начинались как обряды. Он полагал, что на первых этапах основным в обрядах была музыка, ритм и движения, а слова играли подчиненную роль, но с накоплением знания и обычаев словесная форма приобретала все большее значение. В процессе импровизации тексты уточнялись, формировались, усложнялись. Затем появились сказки как сжатые руководства к правильному действию или предупреждение об опасности, и, развиваясь, они образовывали мифопоэтические картины мира, включающие героический эпос, позволявший сохранять основные моменты истории народа.

Миф – это уже целостная система представлений о мире. Мифология достаточно новая наука, в ней пока больше вопросов, чем сложившихся и устоявшихся теорий. Даже самый основной вопрос: отношение языка и мифа на сегодня до конца еще не ясен. Ролан Барт считает миф метаязыком, надстройкой над языком, а А.Ф.Лосев - особой формой сознания, в чем-то языку противостоящей (митос и логос).

При этом внутрь этой системы органично вписаны и остальные формы фольклора, такие как сказки, легенды, пословицы и поговорки, анекдоты, былички, заговоры и заклятия, загадки и скороговорки и т.д.

Мифологическая система служит формой обоснования сложившегося социального порядка в его единстве с природным порядком и способом фиксации действующих норм. Раскрывая социорегулятивные функции мифа, М.И. Стеблин-Каменский (8) писал: «Миф, как показал Малиновский, — это важная социальная сила. Он обосновывает устройство общества, его законы, его моральные ценности. Он выражает и кодифицирует верования, придает престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения»

Остальные фольклорные формы служат тем же целям, но используют более сниженные и мягкие средства, такие как пословицы и поговорки, анекдоты, былички и сказки.

Предшествуя целостной мифологической системе и сопровождая ее, обрядовый фольклор играет в процессах самопознания, передачи знания и коллективной памяти особую роль. Но сначала нужно сказать о месте сказки в культуре.

Изучение сказки как психологического механизма тоже началось недавно. Появилось целое направление в психотерапии – сказкотерапия. С помощью возвращения к сказочным сюжетам, психотерапевты восстанавливают утраченную уверенность в себе, поднимают самооценку, помогают разрешить острые психологические проблемы.

Это позволяет сделать выводы и о значимости сказок в воспитании детей. Читая и рассказывая сказки, мы закладываем в мир ребенка важные правила и нормы. При этом то, что напрямую может быть отброшено и забыто, в сказочной форме усваивается и формирует структуры психики. Место мифологических знаний о мире вытеснила научная система мира, но области морали и социального регулирования не поддаются простой рационализации, поэтому в этих областях такие действенные и проверенные веками формы как мифы и сказки долго еще будут выполнять свои функции.

В воспитании ребенка сказка как и игра должна долго занимать ведущие позиции. Тем более, что это один из самых мощных инструментов формирования этнокультурной идентичности. Знакомые имена героев сказки и знакомые ситуации быстро начинают опознаваться ребенком как свои, а значит облегчать сложный процесс самоопределения в социуме. Ребенок может и сам рассказывать и пересказывать сказки. Для младшего школьного возраста это более естественная форма, чем пересказ заданных рассказов и заучивание стихов. Формирование и развитие речи происходит очень активно в процессе рассказывания и пересказывания сказок, но в то же время в сознание закладываются проверенные временем фундаментальные формы.

Очень удачным приемом обучения и развития ребенка является разыгрывание сказок в ролевой игре. Если нет достаточного количества участников, то используются игрушки в качестве недостающих персонажей. Главное, в этом действии ощущение у ребенка активного соучастия в происходящем.

При изучении иностранных языков в школе сказки и их разыгрывание являются очень мощным инструментом учителя даже и в средних классах. При этом знакомство со сказками других народов помогает определить границы собственной этнокультурной идентичности, и определить сходство и различие своей культуры с культурами других народов, получить опыт межкультурного взаимодействия на основах уважения к творчеству других народов.

2.3 Обряды и обычаи как комплексный инструмент формирования этнокультурной идентичности

С развитием общества появились новые формы передачи культурных кодов кроме фольклорных: литература, театр, история, кино и т.д. Но все эти формы подразумевают пассивное восприятие зрителем информации. Единственной более открытой и активной формой стала музыка. И если классическая музыка еще требует спокойного сидения в зале, то новые формы концертов уже позволяют двигаться вместе с музыкой, возрождая прежние формы и напоминая нам об утраченных обрядах.

Основой обряда является сопричастность, живое переживание в процессе обрядового действия некоторого события, обозначенного обществом как значимое, важное. В обряде всегда принимают участие все присутствующие. Ритмы и движения, общие для всей группы, позволяют членам группы чувствовать себя большим, чем единица, позволяют ощущать общественный, групповой организм, переживать и поддержкой движения и ритма манифестировать свое согласие с событием и его оценкой.

Всякий, кто хоть раз переживал подобное, сохраняет память об этом, как о чем-то очень существенном, важном, выходящим далеко за рамки обыденности. Без ритуала общество не может существовать. На смену языческим обрядам пришли христианские, на смену христианским в нашей стране появились новые, изобретенные специально для новой идеологии и во многом действенные. Однако ритуалу и обряду необходимо постоянное обновление и массовость. Когда к обрядам пропадает интерес, погибает и та идеологическая или религиозная система, которую манифестировал обряд. И верно и обратное – обветшание идеологической системы обесценивает, выхолащивает ритуалы.

Сегодня как ответ на неясность и недостаточную легитимность имеющихся идеологических и религиозных систем, появляются новые формы, поразительно похожие на старые – фестивали и ролевые игры. Всякая возможность почувствовать себя причастным к происходящему не только незаметным анонимным зрителем, но полноправным участником действия, способным повлиять на происходящее, внести коррективы в форму обряда, обозначить свое согласие приобретает все большую и большую ценность в глазах людей.

Возникновение молодежных субкультур объясняется именно этой потребностью в коллективном действии, в насыщенном смыслами ритуале. Особенно важны коллективные действия на этапе социализации подростка, но если он подошел к этому этапу, не имея опыта участия в ритуалах и праздниках, проводимых вместе со старшим поколением, для него могут оказаться притягательными дикие, деструктивные формы именно в силу неопытности.

И так же важно, что впечатления о праздниках ребенок должен получать в том возрасте, когда еще нет критической оценки родителей и общества, нет попыток выйти из-под всех форм контроля, и в праздниках должно активно участвовать старшее поколение, а в идеале два поколения.

В старообрядческих общинах можно наблюдать, что младшие дети непременно присутствуют на службах и праздниках, а подросткам дается свобода. При этом очевидно, что ребенок, знакомый с ритуалом, сможет оценить то, что ему будут предлагать другие, более верно, чем тот, чье детство прошло перед телевизором в безучастном наблюдении не всегда осмысленных форм.

На сегодня особое значение приобретают этнические фестивали. Не связанные со сложными религиозными и социальными вопросами, они возрождают атмосферу чистого праздника, перерыва между буднями, короткого переворота норм вверх ногами для их последующего воскрешения. На этих фестивалях реконструируются обычаи и обряды, воссоздается атмосфера непрерывной родной истории, появляется ощущение общности на основе несомненных вещей: языка, территории и многовековой культуры. После обращения к источникам, началам народной жизни, у человека появляется большая ясность в представлениях о своем месте в мире, ему проще обращаться к своему ребенку со стороны всех предыдущих поколений, отдающих всем последующим все накопленное ими богатство духовной жизни.

Интерес к карнавальным, народным формам появился в середине ХХ века, и отчетливо набирает силу. Объяснение этому явлению мы можем найти в работах М.Бахтина. А на практике необходимо очень серьезно отнестись ко всем праздничным формам, которые окружают ребенка. Самые яркие впечатления закладываются в детстве. Яркий сарафан, сшитый девочке для этнического фестиваля, может стать ее внутренним ориентиром очень надолго.

В России мы можем посоветовать искать такие праздники в этнографических музеях. В Витославлицах в Великом Новгороде, в Суздале, в Хохловке под Пермью, в Кижах и во многих других местах можно поучаствовать в настоящем народном празднике.

Но подобные праздники можно организовать и в школе. Достаточно помнить, что сами по себе совместные действия сплачивают людей, поднимают их самооценку, оживляют их ценности, уточняют их место в мире и укрепляют социальные связи. Никакой пассивный просмотр самого прекрасного произведения культуры не даст такого результата, как общий праздник. В нем сочетаются все культурные элементы: от предметов быта до текстов песен, от специальных, присущих глубинным генетическим структурам, ритмов и мелодий до игровых правил.

Праздники являются комплексным инструментом воспитания ребенка в контекстах родной культуры.

2.4 История этноса – важная составляющая процесса воспитания позитивной этнокультурной идентичности младших школьников

Обычно праздники бывают привязаны либо к календарю, либо к значимому событию в истории нации. И для ребенка это удобный повод поговорить о национальной истории. Понятно, что в полном объеме он еще не сможет усвоить сведения, которые мы можем ему рассказать, но оценка события все равно будет заложена, причем заложена очень глубоко в память и морально-нравственные системы.

Чем чаще мы будем обращаться к отечественной истории в разговорах с ребенком, тем надежнее мы создадим у него позитивную оценку его этноса. Возможно, все, что он сможет воспринять, это только как некий эмоциональный фон, но впоследствии все новые. Получаемые им знания об отечественной истории будут ложиться на этот фон и будут окрашены для него нашей оценкой происходившего. Не стоит опасаться нечеткости и фрагментарности набора сведений, который может оказаться у ребенка, главное, чтобы факты истории не были ему когда-нибудь преподнесены неожиданно и в негативном ключе. Потому что такого рода событие может повлиять на негативизацию у него этнокультурной идентификации.

Преподавание отечественной истории в нашей стране не раз сталкивалось с огромными трудностями. Несколько раз подряд происходила переоценка пережитых событий и их участников. Это нарушало непрерывность истории и создало немало проблем с этнокультурной идентификацией. Возникли национальные комплексы неполноценности, которые у других народов (Германия) приводили к катастрофическим последствиям. Человек, не ощущающий себя уважаемым другими, редко сам способен к уважению. Переосмысление исторических событий необходимо, но излишне негативная, катастрофическая, унизительная их оценка приводит разрушению общества, от чего, в конечном счете, будут страдать и другие общества, поскольку на земле все люди связаны между собой в один организм, который в свою очередь связан с остальным природным миром.

При этом речь идет о людях, способных вырабатывать собственную оценку событий и защищать свою самооценку от разрушения, ребенок же более беззащитен, поэтому рассказ об отечественной истории должен следовать механизму развития героического мифа и отмечать В-основном положительные, героические моменты, выделять тех ярких деятелей истории, которые заслуживают одобрения и высокой оценки. Негативное в истории стоит передавать без акцентуации.

Так же стоит относиться и к истории других народов. Образ врага появляется в сознании человека тогда, когда он мало общается с теми группами, которые ложатся в основу этого образа. Но чем меньше людей будет ощущаться как враги, тем проще будет человеку впоследствии выносить правильную оценку действий и событий, поскольку его взгляды не будут ограничены предубежденностью. Этот доброжелательный взгляд предохранит и от манипулятивных технологий, которые основаны на невежестве и пороках.

В конечном счете, чтобы ни происходило в нашей истории и истории наших соседей, общаться с каждым отдельным человеком мы будет на основе ценностных систем, а в них гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Недаром И. Канта несмотря на всю мощь его познавательного аппарата поражал нравственный закон, заложенный в сознании генетически. Не случайно Леви-Стросс обнаружил сходство этических систем у самых диких и у самых культурных наций. Не удивительно, что К. Юнг смог обозначить трансцедентную функцию как базовую у человека, как такой же важный и властный призыв как инстинкты самосохранения, продолжения рода и потребность в сочувствии. Все мы братья и сестры на этой планете. Всем нам необходимо взаимодействовать друг с другом, и накопленные духовные богатства принадлежат всем в равной степени.

2.5 Изображение как метод раскрытия общечеловеческого взаимодействия

Когда же вербальное взаимодействие затруднено или невозможно, на помощь приходит образ. Даже обезьяны, чьи коммуникативные возможности тщательно изучаются в последнее время, способны создавать и понимать образы. Что-то фундаментальное и общее для всех есть в том, как наш глаз выделяет из мира образ, обобщает его, упрощает, запоминает и воссоздает по необходимости эту форму. Вопрос распознавания образов изучается на сегодня такими далекими от искусства людьми как математики, программисты, создатели искусственного интеллекта. Отчасти эти механизмы поддаются расшифровке, но до создания механизма, подобного психологическому еще очень далеко.

Но даже когда эта проблема будет решена, останется вопрос того эмоционального наполнения, которое несет в себе изображение.

Когда основная знаковая система – язык, которая используется даже для отправки сообщений от тела к мозгу, по каким-то причинам дает сбои, в дело вступает всемогущий образ.

Значение образных систем сложно переоценить. Так же как и язык, орнаментальные системы в закодированном виде записывают все наличное знание. До сих пор в Тибете и Индии сохранился обряд рисования мандалы – сложного геометрического символа с включенными в него простыми образами Богов, цветов и животных, и интерпретируемогокак модель Вселенной. Первоначально письменность возникла на основе простых знаков, развившись впоследствии в алфавит.

Общие для всех народов мира образы солнца, земли, луны, мирового древа, человека и т.д. выступают в народных орнаментах не только как эстетические и сакральные символы, но и как прообраз письма, первые попытки коммуникации, отложенной во времени. Объясняя ребенку значение орнаментов и отдельных знаков, мы можем заинтересовать его народной культурой, раскрыть для него мир быта наших предков. И одновременно можно показать ему сходство орнаментальных форм у разных народных культур, поясняя единство основ всех народов.

Кроме того, народное декоративное творчество выработало ясные эстетические формы, удобные для освоения в младшем школьном возрасте. Простые по форме и богатые по содержанию орнаменты незаменимы в обучении детей изобразительному искусству. А в комплексе освоения этих техник может идти рассказ об истории народа, о его быте, о важности эстетики в культуре, даже в тех местах, где технологии еще недостаточны для сложных форм.

Сделанные детьми предметы могут потом использоваться на праздниках с этнической составляющей, позволяя не только фантазией погрузиться в быт предков, но и ощутить материальность их культуры.

Заключение

В этой работе мы постарались раскрыть сущность этнического в культуре, то, как формируется этнокультурная идентичность и что она дает человеку. Был осуществлен краткий обзор самых важных современных взглядов на этот предмет, и исходя из теоретических взглядов, была сделана попытка упорядочить способы формирования идентичности в раннем возрасте, опираясь на культурные образцы. Было выдвинуто предложение основное внимание обращать на праздники, в которых участвует ребенок, и с помощью которых можно комплексно формировать у него этнокультурную идентичность. В подготовке к празднику можно давать ему возможность делать своими руками предметы одежды и быта, необходимые для праздника, и при этом ненавязчиво погружать его в культуру и историю своего народа. Так же была раскрыта роль сказок и других фольклорных элементов для воспитания ребенка.

Список использованной литературы

1. Карл Ясперс Общая психопатология М. Практика, 1997 г.

2. Клод Леви-Строс Структурная антропология М. Академический проект, 2008 г

3. Piaget, J & Weil, A . (1951). The development in children of the idea of the homeland and its relation with other countries.

4. Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций» М.: ООО «Издательство АСТ», 2003

6. Тоффлер Э. Третья волна. М.: ООО "Фирма "Издатетьство ACT", 1999

7. Веселовский А.Н. «Историческая поэтика.» М., 1989

8. Стеблин-Каменский М.И. «Миф». Л., 1976

9. Малыгина, И.В. Этнокультурная идентичность (Онтология, морфология, динамика): Дис. д-ра филос. наук: 24.00.01 Москва, 2005 305 с. РГБ ОД

10. Стефаненко Т. «Этнопсихология» М.: Институт психологии РАН, «Академический проект», 1999

11. Валиева, Р.З. «Художественно-эстетическое воспитание учащихся средствами национального орнамента в процессе дополнительного художественного образования» Электронный журнал "Fan-Nauka", статьи за 2009 г.

12. Баркова А. М.. Социально-педагогические факторы воспитания детей средствами фольклора: Дис. канд. пед. наук: 13.00.05: Москва, 2000 216 c. РГБ ОД,

13. Пархоменко И.Т., Радугин А.А. Культурология в вопросах и ответах.- М.:Центр, 2001

14. Томас Ассхойер «Юрген Хабермас – пожалуй, самый известный современный философ из Германии. Портрет к 80-летию»

http://www.magazine-deutschland.de/ru/artikel-en/article/article/juergen-habermas.html

15. В.С. Малахов Неудобства с идентичностью http://terpsi.ru/page/211.shtml

16. Интернет портал «Экономическая глобализация. Мировая экономика и процесс глобализации» http://ecgb.ru/

17. Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года 2002 Москва, Кремль