Реферат: Насилие в семье

Реферат по теме «Насилие в семье».

План.

Часть 1. Насилие в семье, специфические особенности,

виды и значения.

1. Понятие насилия и агрессии. Влияние социальных норм и

общественных ценностей на семейное насилие и распределение

власти.

Агрессия является одной из примитивных стратегий поведения. Исходно, в филогенетическом плане, она выполняет защитную функцию, позволяя субъекту удовлетворять свои потребности, расширять свои возможности, невзирая на препятствия, и обеспечивая выживание сильнейшего /3/. В онтогенетическом плане она тоже проявляется очень рано именно в силу своей примитивности - она не требует от субъекта почти ничего, кроме энергозатрат, необходимых для деструкции ситуации. Поэтому первоначально агрессия проявляется как конкретно-ситуативная форма поведения, источниками которого непосредственно выступают внешние обстоятельства /3/.

От других стратегий активного разрешения неудовлетворяющих ситуаций агрессия отличается рядом признаков.

Во-первых, агрессия всегда социально адресована: вне системы взаимоотношений между индивидами агрессия не существует даже на уровне животных.

Во-вторых, она проявляется как деструктивное воздействие на внешние по отношению к субъекту факторы, в то время как сам субъект и его оценка ситуации остаются неизменными. Все другие стратегии поведения включают изменение либо самого субъекта, либо его отношения к ситуации.

В-третьих, агрессия обнаруживается как экспансия, расширение возможностей удовлетворения потребностей субъекта путем деструкции ситуации /3/.

Таким образом, под агрессией понимается социально адресованная активность, направленная на коррекцию (изменение или сохранение) ситуации

при сохранении постоянного к ней отношения и имеющая целью расширение

возможностей удовлетворения потребностей субъекта путем деструкции депривирующих факторов /3/.

По мнению Берковца на проявления агрессии и насилия в семье большое влияние оказывают социальные факторы, в особенности общественные нормы и ценности, на то, кто из супругов должен занимать главенствующее место в семье и как он может надлежащим образом реализовывать свою власть /1/.

Эмерсон и Рассел Добаш например утверждают, что мужья бьют своих

жен главным образом исходя из своих устойчивых представлений о том, что таким, образом они могут обеспечить себе традиционно главенствующую роль в семье. Развивая эту тему, некоторые исследователи семейных отношений утверждали, что общественные нормы изначально устанавливают, кто должен командовать в семье, а кто подчиняться. Они видели во внутрисемейном насилии проявление различий властных полномочий мужчин и женщин в ориентированном на патриархальные традиции обществе /1/.

Фактически, в данном случае, проблема заключается в подчинённости

женщин, а её решение в борьбе против этого явления. Это подтверждается многочисленными данными исследований, согласно которым, большинство подвергшихся насилию женщин играли у себя дома настолько незначительную роль, что практически не имели влияния на принятие решений в своей семье. Жестокое обращение с женщинами наблюдалось в 11% супружеских пар, в которых муж явно занимал главенствующее положение, и только в 3% семей, где оба супруга обладали примерно одинаковыми правами /1/.

Мужчина проявляет особую склонность к занятию доминирующего положения в семье в тех случаях, когда женщина сильно зависит от него экономически (поскольку он обеспечивает основные поступления в семейный бюджет), и/или психологически (так как в случае распада брака, по ее мнению, она пострадает больше мужа). Результаты Общенационального исследования в США 1975 года показали, что акты насилия против жен наиболее часто имели место там, где присутствовали оба типа зависимости /1/.

Интересно отметить, что степень взаимосвязи между подчиненностью женщины и жестоким обращением с ней изменяется в соответствии с изменениями природы ее зависимости от мужчины и степени жестокости насилия. Чем выше психологическая зависимость жены от мужа, тем выше вероятность того, что она станет объектом «умеренного» насилия (толчков или легких ударов). Экономическая же зависимость, напротив, связана с гораздо более жестокими проявлениями насилия /1/.

В отношение обоих видов зависимости исследователи пришли к выводу о том, что женщины, находящиеся в сильной зависимости от мужей, в меньшей мере способны ослабить жестокость насилия или вовсе положить ему конец по сравнению с теми женщинами, в чьих семьях материальные психологические взаимоотношения супругов оказываются более сбалансированными /1/.

Также интересно исследование насилия в супружеских парах, проведённое в 1985 году. В нём сравнивался уровень применения насилия для зарегистрированных и незарегистрированных пар, и было выяснено, что последние отличались большей конфликтностью и агрессивностью. Это исследование проводилось для проверки мнения о том, что свидетельство о браке, зачастую, одновременно является свидетельством на право жестокого обращения с женой. Однако, как считают авторы, по результатам исследования брачное свидетельство создаёт большие предпосылки для достижения внутрисемейного компромисса /1/.

Кроме того, и насилие и агрессия в семье порождаются, главным образом, различием в возможностях проявления власти. Один член семьи, например муж или отец, имеет возможность заставлять остальных домочадцев выполнять свою волю вследствие наличия у него большей физической силы или существования в обществе определённых норм поведения. Его жена и дети не имеют экономических, социальных, психологических или физических возможностей, чтобы оказать ему реальное сопротивление. Это различие в возможностях проявления власти, вероятно, позволяет доминирующей в семье личности третировать более слабых домочадцев, не выполняющих его желании /1/.

2. Насилие над детьми.

Взгляды общества на то, кто и как должен главенствовать в семье, несомненно, способствуют росту случаев жестокого обращения с детьми. Общество очень долго считало, что дети должны находиться в подчинении у родителей и иметь весьма ограниченные права: в прошлые века отцы и матери могли осуществлять почти неограниченный контроль за действиями своих отпрысков. Так как большинство наших предков были уверены в том, что молодежь склонна к беспорядочной жизни и нуждается в строгом руководстве («недостаточное наказание розгами портит ребенка»), то они всегда были готовы наказать своих детей, если считали их поведение предосудительным /1/.

Хотя сегодняшние законы наделили детей гораздо большими правами и существенно ограничили власть родителей, общество по-прежнему позволяет отцам и матерям в определенных границах применять к своим детям меры физического воздействия. Согласно результатам опроса Харриса (HarrisPoll), проведенного в конце 1988 года, 86% американцев одобрительно отозвались о применении телесных наказаний дома. Школьные учителя, в основной своей массе, также не возражают против такого «воспитательного» средства /1/.

Согласно данным Альфреда Кадушина и Джудит Мартин, (AlfredKaduchin & JudithMartin) /3/, две трети учителей начальных школ, опрошенных в 1972 году Национальной ассоциацией образования (НАО), положительно отнеслись к использованию телесных наказаний в школе, а половина всех учителей, участвовавших в последнем опросе другого исследователя, также высказалась за предоставление им права наказывать, таким образом, непослушных учеников /1/.

Благодаря широко распространенному мнению о том, что физическое наказание является необходимым и эффективным средством контролирования детского поведения, многие родители прибегают к нему хотя бы однажды в жизни в тех ситуациях, когда, по их убеждению, ребенок нарушил правила, установленные взрослыми /1/.

В 1985 году по данным Берковец /1/, более 2% американских детей в возрасте от 15 до 17 лет получали от родителей такие серьёзные удары, которые позволяли считать их подвергшимися насилию и примерно 11% детей родители били каким-то предметом. Это можно объяснить тем, что большинство детей при этом совершили какие-либо предосудительные проступки и около 60% взрослых были уверены в оправданности использованных мер физического воздействия /1/.

Внутренний смысл этих результатов представляется весьма интересным. Так как многие американцы считают, что наказание непослушных детей является нормальным явлением, то они не рассматривают себя в качестве лиц, совершающих насилие, в тот момент, когда бьют ребенка, нарушающего родительские запреты. Большинство из них даже не воспринимают в качестве насилия те жестокие наказания, которые применяли к ним в детстве их собственные родители. «Насилие», по мнению таких людей, противозаконно, однако оправданные шлепки и подзатыльники представляют собой нормальное явление. Хотя вполне очевидно, что плохое обращение должно перейти определенные границы, чтобы рассматриваться в качестве насилия, которое обычно трактуется, как действия, вызывающие физическое повреждение или же способные его вызвать /1/.

Однако, несмотря на то что общественные нормы и различия в возможностях проявления власти, несомненно, способствуют применению насилия в семье, в большинстве случаев более важным является агрессивное подведение индивида, чем просто социальные нормы, декларирующие главенствующее положение мужчины в доме /1/.

Результаты показывают, что одни и те же факторы, которые объясняют жестокое обращение с детьми и избиение жены, объясняют также применение обычного телесного наказания или минимального физического насилия в отношениях между супругами. Таким образом оказывается,чтонасилие всегда остается насилием, вне зависимости от степениего жестокости и вне зависимости от того, является ли оно определенным образом узаконенным (как в случае телесного наказания) или незаконным (как в случае проявления жестокости в отношении детей или при избиении жены) /1/.

3. Насилие женщин над мужчинами. Основная особенность насилия.

Особенность отношений между мужем и женой в подверженных вспышкам насилия семьях заключается в том, что жены в них также могут быть нападающей стороной. Обычно они оказываются менее предрасположенными к физическому насилию по сравнению с мужчинами, но тем не менее временами способны демонстрировать явную агрессивность. Подобное случается чаще всего тогда, когда мужчины провоцируют их или разражаются угрозами, побуждая к принятию защитных мер; однако, даже находясь в возбужденном состоянии, не многие из жен в действительности наносят удары своему супругу /1/.

Возможно, вы удивитесь, узнав как много женщин способны действовать последним образом. Проанализировав данные исследования проведённого в 1975 года о семьях, в которых к насилию прибегал только один из супругов, Мюррей Страус и его сотрудники обнаружили, что муж в них выступал в качестве единственного источника агрессии в 28% случаев, а жена - в 23%. Сведения о частоте совершения агрессивных действий рисуют во многом сходную картину /3/. Согласно результатам того же исследования 1975 года, жены нападали на своих супругов, нанося им как легкие, так и серьезные повреждения, примерно так же часто, как это делали их мужья. При этом оказалось, что женщины получили серьезные травмы в 8,9%, а мужчины – в 8,0% подобных случаев. Таким образом, как бы ни различались статистические сведения о совершении насильственных действий мужчинами и женщинами вне дома, в собственной семье жены не меньше мужей наносили удары своим супругам или угрожали им ножами или пистолетами (что отражает доступность оружия в США) /1/.

Интересны, приводимые Мак-Нили и Робинсон-Симпсон, данные о том, что в домашней стычке, при обмене ударами, вероятность того, что мужчина, как правило, обладающий большей физической силой, нанесёт больше повреждений женщине, чем она ему, будет выше. Однако супруги не обязательно дерутся только руками или ногами. Они могут использовать также различные предметы, например ножи и пистолеты (т.к. огнестрельное оружие легкодоступно в Америке), которые способны наносить гораздо более тяжкие повреждения, чем голый кулак. Более того, по данным этих исследователей /1/. Во многих случаях именно женщина прибегает к использованию оружия. При анализе более 6000 случаев применения насилия в семье (в 1973-1975 гг.) оружие было применено в 25% случаев, в которых жертвой насилия стала женщина, и в 80% случаев, в которых жертвой становился мужчина. Таким образом, мужчина с большей вероятностью мог получить серьёзные ранения в ссоре со своей супругой /1/.

Женщина, конечно, не является главным агрессором, и она далеко не всегда прибегает к насилию первой. Довольно часто женщина лишь отвечает физическими действиями на оскорбления и угрозы. Однако независимо от того, была ли она инициатором конфликта или нет, женщина может нанести своему супругу серьезные повреждения (во всяком случае в США).

Почти все исследователи проблем семьи /1,2,4,5/ отмечали одну особенность ее членов, склонных к проявлению насилия: многие из этих людей сами были жертвами насилия в детстве. Фактически внимание ученых обращалось на эту черту так часто, что в наше время стало вполне привычным говорить о цикличности проявления агрессивности или, другими словами, о передаче склонности к агрессии от поколения к поколению.

Насилие порождает насилие, так утверждают эти исследователи проблем

семьи. Люди, которые подверглись насилию в детстве, обычно также приобретают склонность к агрессии. Разумеется, у этого правила есть и исключения, и некоторые специалисты по проблемам семьи задаются вопросом о том, имеются ли реальные доказательства того, что формы жестокого поведения передаются от поколения к поколению. Однако накапливаемые результаты исследований все больше свидетельствуют в пользу обоснованности понятия цикла насилия /1/.

Исследования, проведённые ОИНПС 1975 году, выявили закономерность: чем чаще мужчина или женщина подвергались мерам физического воздействия в детстве, тем выше была вероятность их жестокого обращения с будущей женой или мужем, так же родители, наиболее чисто подвергавшиеся телесным наказаниям в своей семье (согласно их собственным воспоминаниям), оказались среди тех, кто с наибольшей вероятностью были способны на жестокое обращение со своими детьми /1/. Согласно тем же данным, мужчины, видевшие в детстве дерущихся родителей, становились агрессивными мужьями в два раза чаще, чем мужчины, не наблюдавшие в детстве подобных семейных сцен. В исследовании Хоталинга и Шугармена в 90% проанализированных ими работ было установлено, что избивающие своих жен мужья чаще, по сравнению с нормальными мужчинами, были свидетелями случаев проявления агрессии в своей семье. Те же авторы установили, что избиваемые женщины также часто наблюдали в детстве сцены насилия в своих семьях /1/.

Авторы приводят ряд причин, почему знакомство с насилием в детстве способствует проявлению агрессии во взрослом возрасте:

1. Люди, часто видящие сцены насилия, становятся относительно индифферентными к агрессивному поведению. Их способность к подавлению внутренней агрессивности может оказаться довольно слабой ввиду отсутствия представления о том, что недопустимо нападать на других людей ради достижения собственных интересов.

2. Большую роль может играть научение, когда дети учатся правильным действиям в конкретной ситуации через наблюдение действий других людей. Так, мальчики, видя драку взрослых, усваивают, что и они могут решать свои проблемы путем нападения на другого человека.

3. Люди могут также копировать поступки своих родителей. Когда матери и отцы били их в детстве, то этими действиями они как бы говорили им: «В будущем поступай, как я». Таким образом, они приучали своего сына или дочь к мысли о необходимости строгого наказания ребенка в случае нарушения им существующих правил. Возможно, что при этом они убедили своих детей в том, что агрессия является эффективным способом решения многих проблем /1/.

Сразу нужно добавить, что стычки родителей не обязательно наносят серьезную душевную травму каждому ребенку. Некоторые дети могут не испытывать серьезных последствий семейных ссор или, по крайней мере, испытывать их в такой форме, которая не сразу становится понятной постороннему наблюдателю. Но если даже это и так, то открытые столкновения отца и матери могут рассматриваться в качества фактора риска, повышающего вероятность того, что их ребенок, став взрослым, также будет проявлять склонность к агрессии /1/.

Следует отметить что закономерность - «насилие порождает насилие» верна и в том смысле, что оскорбления в адрес другого скорее вызовут ответную реакцию в виде насилия, чем разрядку и улаживание конфликта.

4. Влияние стресса и негативной эмоциональной реакции на

применение насилия в семье.

Большинство случаев проявления агрессии, которые мы наблюдаем вокруг себя, являются эмоциональной реакцией на неудовлетворительное состояние дел. Люди, чувствующие себя несчастными по той или иной причине, могут испытывать повышенное раздражение и проявлять склонность к агрессии. Берковец, утверждает, что многие (но, разумеется, не все) ситуации, в которых муж применяет насилие против жены и детей и/или подвергается нападению своей супруги, могут начинаться с эмоционального взрыва, порожденного отрицательными чувствами мужа или жены к объекту агрессии в момент ее проявления /1/. Однако, негативный импульс, приводящий к насилию, нередко возникает с запаздыванием по времени. Исключения наблюдаются лишь в тех случаях, когда человек имеет серьезные агрессивные намерения, а его внутренние ограничения на применение силы являются слабыми /1/.

Причины, способствующие возникновению у членов семьи тех негативных чувств, которые в итоге могут привести к взрыву от малейшей искры неудовольствия:

1)Материальные проблемы. Озлобленность, зачастую возникающая при невозможности приобрести многие нужные вещи и вызванные этим уколы самолюбия, может вводить мужа в состояние неустойчивого психического равновесия, которое легко может быть нарушено неосторожными поступками жены или детей. Нарушение такого душевного равновесия легко выливается в открытое насилие если:

• Человек имеет высокую предрасположенность к агрессии, обусловленную опытом, приобретённым в детстве.

• Находится в данный момент под воздействием алкоголя или наркотических средств.

• Способность к самоконтролю ослаблена уверенностью в том, что муж имеет право бить свою жену, а родители имеют право бить детей /1/.

2)Проблемы на работе также могут быть важным источником стрессов, причем они не обязательно могут быть вызваны сложностями взаимоотношений с сотрудниками или начальством. Необходимость завершить задание к установленному сроку или постоянное выполнение рутинной, бесконечной работы также могут привести к нарушению душевного равновесия.

3) Смерть любимого человека.

4) Болезнь или враждебные действия близких или значимых людей.

5) Новые служебные обязанности.

6) Новое место жительства /1/.

Так же есть данные о том, что полиция получала наибольшее число сигналов о семейных конфликтах именно в те дни, когда температура воздуха повышалась, скорость ветра падала, а уровень содержания озона в атмосфере увеличивался.

Известно, /1/ что чем большему числу стрессов подвергается респондент, тем выше вероятность того, что он наносил оскорбления, проявлял агрессию и насилие по отношению к близким. Интересно, то, что количество перенесенных стрессов наибольшим образом сказывалось на агрессивном поведении именно женщин /I/.

Ситуационный стресс может также сказываться и на отношениях с детьми. В исследовании, проведенном Кадушиным и Мартин среди взрослых жителей штата Висконсин, на вопрос о применении к детям мер физического воздействия 68% респондентов заявили о том, что они били своих детей, находясь в стрессовом состоянии, вызванном потерей работы, финансовыми затруднениями, болезнью и/или личными проблемами. При этом некоторые родители испытывали такое нервное напряжение, что даже малейший проступок детей мог стать причиной вспышки насилия /1/.

Многие взрослые, бившие детей в порыве гнева, возникшего на фоне испытываемого ими эмоционального стресса, впоследствии сами стыдились подобных поступков. По-видимому, они понимали различие между агрессией, направленной на восстановление семейного статус-кво, и эмоциональной агрессией, вызванной внешними проблемами /1/.

Часть 2 Сексуальные оскорбления в семье, их виды, своеобразие и значение.

1. Определение понятий сексуального принуждения, попытки

изнасилования, изнасилования и сексуального контакта. Виды

сексуальных оскорблений, понятие инцеста.

Следует определить следующие понятия:

Сексуальное принуждение подразумевает половые сношения вследствие применения мужчиной силы или непрекращающегося напора с его стороны /2/.

Попытка изнасилования — это стремление помимо воли человека с помощью угроз, силы, алкоголя или наркотиков склонить к половому сношению /2/.

Изнасилование - это сексуальное действие, имевшее место помимо воли жертвы после угроз, применения силы или употребления алкоголя или наркотиков 111.

Сексуальный контакт подразумевает наличие «сексуальной игры» (например, поцелуи, ласки) под давлением уговоров, авторитета, угроз или силы /2/.

Американские авторы описывают два вида сексуальных оскорблений в семье: над женщиной (1) и над ребенком (2) (инцест) /4,5/.

Работ о сексуальном оскорблении мужчины мне обнаружить не удалось, так же о женщине - жертве насильственных сексуальных притязаний мужа исследований крайне мало /4,5/.

Насильственные сексуальные супружеские отношения - это особая форма насилия в браке. Каждая третья женщина, пострадавшая от насилия в супружестве, заявляет именно об этой форме агрессии мужа /4/.

В исследовании D.Russell было проинтервьюировано 644 замужних женщины, из них 541 женщина сообщили социологу, что подвергаются изнасилованию в семье. Причем единичными подобные эксцессы были у 168 женщин, повторяющимися - более чем у 180 /4/.

Жертвы сексуального насилия активно сопротивляются либо находятся в беспомощном состоянии – спящими, опьяненными, отравленными или больными /4/.

Почти во всех человеческих обществах существует жесткое табу на инцест. Сексуальные отношения между индивидами, находящимися в близком родстве запрещены /4/. Есть лишь несколько исключений, относящихся к бракам между братьями и сестрами в королевских семьях древнего Египта, Перу и Гавайских островов. Почти до конца 60-х годов 20-го века считалось, что инцест - явление редкое. С 1960 года в США согласно Закону о злоупотреблении ребенком стали рассматриваться сексуальные злоупотребления. Организации, занявшиеся этим, были буквально шокированы распространенностью явления /4/.

В наши дни подсчитано, что жертвами инцеста становятся от 5% до 16% девочек /4/.

Инцест - одна из форм сексуального злоупотребления ребенком.

Под инцестом понимают любое внутрисемейное сексуальное воздействие взрослого на ребенка или подростка /4/.

Формами инцестного воздействия могут быть ласки, сексуальные поцелуи, а также проникновения в гениталии. В данном случае не важно, осознает ли ребенок, что с ним происходит и какими могут быть последствия, насколько добровольно поступает ребенок, вовлеченный в сексуальную деятельность.

N.Groth полагает, что ребенок в силу своих возрастных возможностей не способен реально оценить ситуацию и дать действительно информированное согласие. Следовательно инцест следует рассматривать не иначе как «самообслуживание» взрослого, то есть удовлетворение им собственных потребностей /4/.

2. Формы сексуального злоупотребления ребёнком. Есть две формы сексуального злоупотребления ребенком: инцестное, между членами семьи (внутрисемейное) и не инцестное, между не членами семьи (внесемейное). Обе формы сексуального злоупотребления ребенком делинквентны /4/.

У обеих форм сексуального злоупотребления ребенком много общих черт.

Главные из них – сексуальные взаимоотношения с несовершеннолетним ребенком и рассмотрение инцеста частого сексуального злоупотребления ребенком /4/.

Но трудно сказать, какое злоупотребление ребенком является более сильным, так как у них слишком много различий: возраст и пол жертв и нарушителей, характер их вне сексуального взаимодействия, тип сексуальных действий взрослого и ребенка во время сексуальной связи, использование при этом силы или нет и т.д.

Несмотря на распространенность инцеста, думая о сексуальном злоупотреблении ребенком, мы, прежде всего, имеем в виду незнакомцев.

Вместе с тем, образ сексуального правонарушителя, скорее, плод воображения, чем отражение реальности /4/. В большинстве случаев сексуальный оскорбитель известен жертве: это отец, брат, дядя, сосед, друг или знакомый.

D.Russell обнаружил, что во внеинцестовом сексуальном оскорблении 41% нарушителей были близко знакомы жертве (друг, друг семьи и т.д.) и 42% были просто знакомы с нею /4/.

Также понятно, что большинство сексуальных оскорбителей это гетеросексуальные мужчины. И даже мужчины, которые злоупотребляют мальчиками, не обязательно гомосексуалы /4/.

Существует опасный стереотип, что правонарушитель отвечает на сексуальные запросы не по годам развитого ребенка. В этом стереотипе сам правонарушитель является жертвой провоцирующего и соблазняющего ребенка, жертва осуждается за поведение, а у правонарушителя есть смягчающие его вину обстоятельства /4/.

Другие неверные представления включают мнение о том, что правонарушитель - старый мужчина, душевнобольной или с искалеченной судьбой, алкоголик или наркоман, сексуально фрустрированный или гиперсексуальный индивид.

Не все дети одинаково находятся в зоне риска сексуального злоупотребления. Хотя жертвой может стать любой ребенок, у некоторых детей риск сексуального насилия выше, чем у других /4/.

В исследовании D.Finkelhor и A.Browne выявлено, что детьми повышенного риска, являются девочки, младшие школьники, дети без родителей; дети, чьи взаимоотношения с родителями неудовлетворительны; дети, родители которых конфликтуют между собой, и дети, проживающие с отчимом /4/.

Большинство жертв сексуальных злоупотреблений - девочки, хотя и мальчики могут стать жертвами /4/. Соотношение девочек и мальчиков следующее: на 5 девочки 2 мальчика /4/.

В США сравнительно недавно осознали сексуальное злоупотребление мальчиками. D.Russell считает это - одним из проявлений более общего пренебрежения сексуальными жертвами пострадавших от мужчин /4/.

D.Finkelhor полагает, что мужчины более чем женщины склонны скрывать факт сексуального злоупотребления ими, т.к. испытывают больший стыд, полагая, что подорвана их мужественность /4/.

Кроме того, мальчика - жертву се сексуального насилия обвиняют в этом сильнее, чем девочек, особенно если ребенок не очень убедительно сопротивляется насильнику. Типичной мыслью взрослых является такая: «Настоящий мальчик никогда не позволил бы делать это кому-нибудь без сопротивления».

Впервые сексуальное злоупотребление ребенком происходит большей частью в возрасте 8-12 лет. По мнению D.Finkelhor и A.Browne, самыми уязвимыми являются дети от 10 до 12 лет, а наименее уязвимыми - дети от 6 до 7 лет /4/.

Дети со слабыми взаимоотношениями с родителями и без родителей (временно или постоянно) подвержены большому риску стать жертвой сексуального оскорбления. Это можно объяснить тем, что в подобной семье ребенок может быть несчастным, ощущать дефицит эмоционального принятия; может быть более отзывчивым на предложение дружбы, общения, вознаграждения которые предлагает взрослый /4/.

И, наконец, большому риску подвержены девочки, живущие с отчимами. D.Russell обнаружил, что жертвами сексуальных оскорблений становятся лишь 2-3% девочек, живущих в семье родных отцов /4/. Для сравнения 17% девочек склонялись к сексуальным отношениям отчимами. Это явление может объясняться тем, что фактически не существует табу на сексуальные отношения с биологически чужим ребенком. В сознании отчима не складываются отношения «родитель - ребенок», которые с родным ребенком формируют с его младенчества. В результате отчимы скорее, чем родной отец, оценивают дочь жены сексуально. Отчимы иногда в дом жены приводят своих родственников (собственных родителей, братьев и сестер, детей своих от другого брака), которые вовсе не чувствуют сексуальных запретов по отношению к чужим по крови детям /4/.

3. Типы инцестного взаимодействия. Факты, предрасполагающие семью к инцесту. Характеристики лиц, участвующих в инцесте.

Не ясно, какой тип инцеста самый частый /4/. Некоторые исследователи верят, что самые распространенные типы инцеста – это инцесты «отец - дочь», «отчим – дочь». Другие авторы уверены, что наиболее встречаемы инцесты «брат – сестра» либо «дядя – племянница».

Самый редкий инцест - «мать - сын» /4/.

Инцест «отец — дочь» наиболее травматичен. В литературе этот инцест объединен с инцестом «отчим - дочь». Исследование D.Russell выявило, что более 54% сексуально оскорбленных отцами девочек находились в крайне неудовлетворительном эмоциональном состоянии /4/. Ту же степень эмоционального расстройства обнаружили 25% девочек, которыми сексуально злоупотребили другие члены семьи. Более чем в два раза у первых встречаются длительные последствия.

Тяжесть инцеста данного типа объясняются следующими факторами:

отцы чаще, чем другие родственники вовлечены в пенисно-вагинальные проникновения (18% против 6%); отцы сексуально злоупотребляют дочерьми гораздо чаще других родственников (38% против 12%); отцы гораздо чаще других используют силу (хотя в целом подобного рода действий всех мужчин было крайне мало) /5/.

В прошлом в США многие преуменьшали серьезность сексуальных злоупотреблений отчимом, так как юридически инцестом не считалось сексуальное взаимодействие с биологически не родственным ребенком. Тем не менее, чрезвычайно серьезными могут быть последствия /4/.

Как заметила J.Herman психологически не важно, имеют ли общую кровь отец и ребенок. Важно то, что их сексуальные взаимоотношения строятся на силе взрослого и зависимости ребенка /4/.

По данным D.Russell инцест, совершаемый отчимами, по жестокости не уступает тому, что совершают родные отцы /4/.

Именно инцест с отчимами встречается чаще (более чем в 20 раз) и длиться дольше (в 47% случаев инцеста «отчим - дочь» их сексуальные отношения длились год и более. Лишь 28% инцеста «отец - дочь» длилось так долго).

Об инцесте «брат-сестра» существуют контрастные представления в отношении его последствий. Исследователи к подобному инцесту проявляют мало интереса. Большинство авторов рассматривали этот инцест как сексуальную игру или сексуальное исследование, в которое одинаково вовлечены братья и сестры. И очень трудно бывает выявить инициатора инцеста, так как им могут быть и сестры, и братья.

D . Russell полагает, что идея безвредности и взаимности подобного инцеста мифологична /4/. В ее исследовании выявлена такая большая средняя возрастная разница между братьями (им в среднем 17,9 лет) и сестрами (им 10,7 лет), что они вряд ли могут рассматриваться как равноправные. В 60% случаев возрастные различия составляли 5-10 и более лет. Фактически это очень различные силовые возможности ребенка и юноши, ребенка и взрослого. Большая часть этих инцестов продолжительна. D.Russell обнаружила, что лишь 2% женщин с опытом «сестринско – братского» инцеста имели не больше одного сексуального общения с братом.

D.Russell заключает, что устойчивый миф о взаимности этого инцеста объясняется тем, что многие девочки преуменьшают свои переживания, особенно если их братья не использовали силу, если они сами не очень активно сопротивлялись, если они еще продолжают заботиться о своих братьях или если в момент инцеста не рассматривают его как злоупотребление. Сестры чаще, чем дочери, считают себя ответственными за происшедшее /4/.

Инцест «дядя - племянница» A.Kinesey и D.Russell /4/ находят самым распространенным. D.Russell сообщала, что почти 5% женщин испытали сексуальные приставания дядь, что чуть больше, чем злоупотребления отцами. Уровень жестокости злоупотребления был обычно меньшим особенно в отношении типа сексуальных актов и использования силы. Такое злоупотребление происходит вне нуклеарной семьи. 1/4 часть респонденток показала, что эмоциональные последствия инцеста были продолжительными /4/.

Хотя традиционно инцест рассматривается как результат определенного «расстройства» характера или особенностей личности, в настоящее время обнаружено, что инцест - симптом выраженной дисфункции семьи.

B.Justice и R.Justice отметили некоторые факторы, которые проявляются в семьях, где встречается инцест /4/. Хотя сами по себе эти факторы не являются причиной инцеста, они могут предрасполагать семью к инцесту: отец хранит миф о «вселюбящей» матери и ищет ее в дочерях; отец находится в сильном стрессе (из-за работы, переезда или семейных перемен) и может злоупотреблять алкоголем; между отцом и матерью прекращаются регулярные сексуальные отношения; мать оставляет мужа и дочь одних (например, работая ночами или заболев); девочке недостает эмоциональной привязанности; семейная сексуальная культура чрезвычайно слаба или репрессивна /4/.

Большая часть инцестирующих отцов (от 80 до 85%) имеет симбиотические личности /4/.

Они жаждут близости, но явно затрудняются в получении ее адекватным образом. Обычно инцестирующий отец никогда не освобождает себя от чрезмерной привязанности к своей матери и не отождествляет себя со своим отцом. Очень часто его как ребенка воспитывают «маленьким мужчиной дома» и от него ожидают заботы об эмоциональных потребностях родителей (имеет место смена ролей).

Исследователи выделяют 4 типа симбиотических отцов:

· интроверт, который чувствует себя атакуемым внешним миром и который оставляет дом только для работы, постоянно находясь в депрессии;

· рационализатор, который рассматривает себя как учителя, защитника или особенно сексуально свободного человека, как «элитарную» и исключительную личность;

· тиран – характеризуется изначальными подозрительностью и недоверием;

· алкоголик – алкоголизация личности уменьшает ограничения в его поведении и используется как извинительные обстоятельства, некоторая степень употребления алкоголя типична для большого числа случаев.

Особенности сексуально оскорбленной дочери также описаны B.Justice и R.Justice: у нее слабые взаимоотношения матерью, низкое самоуважение, ищет внимание и привязанности, чрезмерно привязана к отцу, становится «спасительницей» отца или «маленькой леди дома» /4/.

Матери жертв инцеста в своих семьях часто играют униженную роль и не способны защитить своих дочерей. Исследователи обнаружили, что матери в таких семьях часто больны, отсутствуют либо имеют ненормальные сексуальные отношения с правонарушителем. Некоторые матери могут бессознательно «сговариваться» с мужем по поводу сексуальной эксплуатации дочерей. Тайно сговаривающаяся мать обычно сексуально отдалена от мужа и может в сговоре усматривать новый способ избежания сексуального злоупотребления собой /4/.

Во многих других случаях мать может оказаться неспособной смириться с причастностью мужа к злоупотреблению и может выговаривать свои подозрения /4/.

Важно, чтобы матери не винили дочерей за происшедшее. Как отмечает D.Russell, дочерей для их безопасности нужно сопровождать и в их собственных домах /4/.

4. Последствия инцестного взаимодействия. Понятие травматичной динамики.

Существуют многочисленные, хорошо документально подтвержденные последствия инцестового и неинцестового злоупотребления ребенком /4/. Эти последствия могут быть и одномоментными и продолжительными.

Единичные эффекты проявляются после первых двух лет после происшедшего. В разных исследованиях приводятся такие цифры: их имеют от 1/4 до почти 2/3 детей, испытавших сексуальные оскорбления. Тем не менее, в литературе есть ссылки на то, что эти данные не упорядочены.

Симптомы единичных последствий следующие:

• эмоциональные нарушения, включающие страх, гнев,

враждебность, вину, стыд;

• соматические последствия (трудности со сном, изменения в

способах приема пищи, беременности)

• сексуальные нарушения (резкое учащение открытой

мастурбации, сексуальная озабоченность, эксгибиционисткие про-

явления)

• социальные нарушения, заключающиеся в трудностях в

школе, в прогулах занятий, побегах из дома в ранних браках,

подростковых злоупотреблениях.

Наряду с кратковременными, корректируемыми последствиями, сексуальные злоупотребления могут оставлять выжившему взрослому глубокие рубцы. У этих взрослых чаще, чем у представителей большей выборки, фиксируются психологические, соматические и сексуальные проблемы /4/.

По D.Finkelhor и A.Browne, последствия злоупотребления в детстве (и прочие) у взрослого имеют следующие проявления /4/:

- депрессия как самый распространенный эффект перенесенного в детстве сексуального злоупотребления;

- саморазрушительные тенденции, включая суицидальные мысли и попытки;

- соматические нарушения и психические дисфункции (тревога, нервозность, расстройства в приеме пищи - анорексия и булимия);

- чувство нарушения схемы тела;

- ощущение, что вещи вокруг «нереальны»;

- негативная самоконцепция (отчуждение, изоляция, низкие самооценка и самоуважение);

- сложности в межличностных отношениях (трудности в общении с обоими полами, конфликты с родителями и собственными детьми, большие сложности в доверии к людям вообще);

- повторные сексуальные преследования (женщины, которыми сексуально злоупотребили в детстве, более уязвимы к сексуальному супружескому и внебрачному сексуальному насилию);

- сексуальные проблемы (взрослый, переживший сексуальное злоупотребление, не может позволить себе расслабиться и насладиться сексуальной активностью). Они избегают сексуальных отношений, подавляют сексуальные желания либо у них отсутствует оргазм /4/.

В совокупности последствия сексуального злоупотребления создают травматическую динамику, которая сказывается на способности ребенка общаться с миром /4/. D.Finkelhor и A.Browne предлагают модель травмы сексуального злоупотребления, которая содержит 4 компонента: травматическая сексуализация, предательство, бессилие и клеймо

бесчестия /4/.

Когда эти факторы сходятся вместе как результат сексуального злоупотребления, они изменяют когнитивную и эмоциональную ориентацию ребенка на мир. Травма искажает собственную концепцию ребенка, его представления о мире и эффективность его способностей. Эти последствия воздействуют на выживших - на взрослых и на детей /4/.

Травматическая сексуализация - это процесс, который характеризуется неправильным сексуальным развитием ребенка, пережившего сексуальное злоупотребление, и его межличностной дисфункцией /4/.

По мнению D.Finkelhor и A.Browne, это проявляется в изменении его привязанности и внимания, он научается использовать поведенческие стратегии для манипулирования другими, получения привилегий и даров /4/. Это происходит за счет фетишизации и искажения значимости определенных частей тела ребенка. Появляются неадекватные представления о сексуальном поведении и морали, которые передаются правонарушителем ребенку. Также пугающие ребенка воспоминания связываются в его сознании с сексуальной деятельностью. Сексуально травмированный ребенок научается неадекватному сексуальному поведению и, прежде всего, манипулированию гениталиями взрослого ради привязанности. Положительные эмоции, чувство любви и заботы связывается в сознании ребенка с сексуальностью /4/.

Особенно тяжелыми сексуальные проблемы бывают у взрослых. Их могут беспокоить тяжелые воспоминания, сексуальные дисфункции и негативные чувства к собственному телу. Они могут путаться в сексуальных нормах и стандартах: могут верить, что сексом можно торговать во имя привязанности /4/.

Некоторые женщины вешают на себя ярлык «непорядочная», но это чаще бывает следствием ее самовосприятия, чем реального ее поведения. Названные проявления широко распространены среди проституток /4/.

Предательство. Дети, обнаружившие, что те, к кому они были привязаны или от которых зависели, нанесли им вред, чувствуют себя преданными. Это чувство может возникнуть по отношению к людям (к матери, сестре), которые не смогли защитить их от сексуального злоупотребления, чувством потери лица, которому человек доверял, что значительно изменяет его способность к доверию вообще. Но кто-то может, напротив, ощущать острую потребность в доверительных отношениях. Напротив, недоверие может проявляться во враждебности и гневе /4/.

В подростковом возрасте девиантное и делинквентное поведение могут быть «средством защиты» от будущего предательства. А гнев может отражать потребность в возмездии. В некоторых случаях недоверие может проявляться в самоизоляции подростка и избежании им близких взаимоотношений /4/.

Бессилие. Дети испытывают чувство бессилия, когда в их тело или личное пространство вторгаются без их воли. У взрослых бессилие переживается как страх или тревога, когда человек чувствует, что он не способен контролировать события, что он гораздо менее успешен. Он оказывается более уязвимым для супружеского и внебрачного сексуального преследования. У части взрослых, напротив, появляется чрезмерная потребность в контроле над другими и в доминировании над ними /4/.

Ощущение клейма передается ребенку правонарушителем, внутренне перерабатывается потерпевшим и переживается как чувства самоуничижения, вины и стыда. Этим переживаниям способствует атмосфера секретности, на которой настаивает злоупотребитель, а также изначальное знание о табуировании подобной деятельности в общественном сознании. Подобные чувства переживают и взрослые. Низкое самоуважение провоцируется и чувством, что пережитое сделало их «испорченным товаром» и ощущают собственное «отличие» от других, потому что ошибочно полагают, что подобное – уникальное событие /4/.

Часть 3. Своеобразие насилия в алкогольной семье.

1. Влияние алкоголя на агрессивность человека.

Алкоголь длительное время считался раскрепощающим средством или стимулятором агрессивных действий. Здравый смысл подсказывает, что пьянство повышает шансы быть втянутым во враждебные взаимоотношения. Кроме того, люди, совершающие преступления с применением насилия, часто находятся в этот момент под влиянием алкоголя /2/. Даже жертвы преступлений могут быть в состоянии опьянения во время инцидента.

Экспериментальное исследование влияния алкоголя на агрессивное поведение включало в себя разнообразные методики. Однако, независимо от подхода исследователей, результаты были всегда одни и те же – даже небольшая доза алкоголя ведет к повышению агрессивности /2/.

Тэйлор и Гаммон (Taylor & Gammon, 1975), например, обнаружили, что незначительные дозы (15 г водки или бурбона на каждые 16 кг веса тела) сдерживают агрессию, в то время как большие дозы (50 г этих напитков на каждые 16 кг веса тела) способствуют ее проявлению /2/.

Однако следует отметить, что не всегда даже сравнительно большие дозы алкоголя будут способствовать агрессии. Более того, подобное воздействие, по мнению Бэрона, происходит только в тех случаях, когда потенциального агрессора каким-либо образом провоцируют или подстрекают /2/.

Тэйлор, Гаммон и Капассо (Taylor, Gammon & Capasso, 1976) провели исследование, однозначно подтвердившее, что в ситуациях, представляющих угрозу, алкоголь способствует росту агрессии /2/.

Полученные ими данные говорили, что алкоголь не способствовал проявлению агрессии, за исключением тех случаев, когда в соответствии с экспериментальными условиями ситуация содержала угрозу для испытуемого /2/.

Несколько исследователей предложили модели объяснения механизма

влияния алкоголя на агрессивность поведения (Gibbs, 1986; Pernanen, 1976; Steele & So-uthwick. 1985; Taylor & Leonard. 1983). Хотя между моделями существует незначительная разница, все они подтверждают, что алкоголь не является непосредственной причиной агрессивного поведения. Он скорее попадает в резонанс или усугубляет ситуационные детерминанты агрессии.

Вообще же считается, что алкоголь разрушает комплексные когнитивные процессы, необходимые для подавления агрессивной реакции на соответствующие раздражители. Человек, находящийся под влиянием алкоголя, не в состоянии задействовать те механизмы когнитивных процессов, которые позволяют сформировать неагрессивную реакцию, поэтому отвечает более агрессивно /2/.

Существует немало данных, свидетельствующих о том, что алкогольная интоксикация снижает способность справляться с довольно несложными задачами, решение которых требует участия основных психических процессов и интеграции информации (например, концентрация внимания одновременно на нескольких различных раздражителях, память, решение сложных проблем). Поскольку в состоянии опьянения тяжелее одновременно воспринимать разнообразные раздражители и переключать внимание с одного информационного источника на другой, человек будет обращать внимание лишь на некоторые аспекты общей ситуации /2/.

Наличие множества сигналов, поступающих по разнообразным каналам, как вербальным, так и не вербальным, характерно для большинства межличностных взаимодействий. Тэйлор и Леонард (Taylor & Leonard, 1983) предположили, что люди в состоянии опьянения, столкнувшись со множеством информационных сигналов, сосредоточивают внимание на самых очевидных аспектах ситуации. Учитывая, что основным побудительным мотивом, присущим человеческому существу, является самозащита, неудивительно, что люди концентрируют внимание на возможной угрозе, которую содержит в себе ситуация. Таким образом, наличие угрозы является, вероятно, тем сигналом, который пьяный человек, неспособный задействовать когнитивные процессы для подавления агрессивных реакций, улавливает, прежде всего, и на который отвечает агрессией.

В рамках этого реферата не будут рассматриваться виды ситуаций нахождение в которых человек может рассматривать как угрозу.

2. Насилие в алкогольной семье и особенности алкогольных

семьей.

Статистические данные свидетельствуют, что одна из каждых пяти американских семей испытывает семейное насилие. Почти один миллион родителей физически насилует своих несовершеннолетних детей /5/. От 2-х до 6-ти миллионов детей ежегодно отвергаются близкими либо испытывают в семье побои /5/.

Никто достоверно не знает, как много в США избиваемых в семье женщин, но в литературе приводятся данные: ежегодно избиваются мужьями почти 2 миллиона женщин, более половины мужей бьют жён чаще 3-х раз в году. До 20% американцев мирятся с применением насилия в браке, считая его необходимым для поддержания семьи /5/.

Статистические данные показывают, что до 74% случаев семейного насилия совершаются в состоянии алкогольного опьянения одного или нескольких членов семьи /5/.

Проблема борьбы с алкоголизмом и его последствиями является одной из самых драматических в большинстве стран мира. В последнее десятилетие при изучении алкоголизма наблюдается сдвиг интереса учёных с проблем индивида к его взаимоотношениям с ближайшим окружением. При этом преобладающим становится рассмотрение алкоголика в контексте его социальных и прежде всего внутрисемейных связей. Семья рассматривается как система, в которой все члены оказывают влияние друг на друга /5/.

Известно, что алкоголизм мужчины является достаточно мощным

стрессором для его жены и детей.

Также медицинскими исследованиями убедительно доказано, что пьянство родителей (в том числе и пьяное зачатие) зачастую обрекает ребенка на интеллектуальную неполноценность, выступающую преимущественно в виде олигофрении /6/.

Существовало упрощённое представление о том, что, если алкоголь выведен из организма больного, то улучшение отношений в его семье – лишь дело времени. Однако и после лечения больного «выздоровление» алкогольной семьи зачастую не происходило. В литературе появился новый термин, «взаимозависимость», «коалкоголизм», применимый в отношении супругов, детей, взрослых детей алкоголиков в рамках сферы пагубных пристрастий /5/..

Взаимозависимость – это актуальное состояние членов семьи алкоголика, являющееся реакцией на сам факт присутствия в семье больного и социально –психологических дисфункций, вызванных этим обстоятельством /5/.

Это специфическая, закрепившаяся реакция на стресс, которая с течением бремени становится скорее образом жизни, нежели соответствующим средством выживания /5/.

Те, кто родился в семье с алкоголиком, где личность вынуждена осваивать или изобретать правила «выживания», не ведают, что эти правила не распространяются на жизнь за пределами алкогольной семьи. Через семейные правила, системы догм и модели поведения взаимозависимость переходит на последующие поколения, даже когда химическая зависимость от алкоголя не наследуется /5/.

Социально-психологические исследования показывают, что данные семьи, являясь дисфункциональными, имеют ряд отличительных особенностей: им свойственно явное и скрытое отвержение членами семьи друг друга; амбивалентность их взаимного восприятия; априорное отрицание проблем, связанных с алкоголизмом; специфические личностные особенности членов семьи /5/.

Вместе с тем, специалисты свидетельствуют о том, что главной особенностью алкогольных семей является насилие, которое окрашивает и предопределяет все характеристики этих семей и прежде всего межличностные /5/.

Отвержение членов семьи друг другом, в особенности родителями детей, отношения деспотичности чаще всего проявляются в скрытой форме (не осмыслены самими членами семьи), выражаются в сочетании внешнего внимания и заботы, жёсткого контроля и чрезмерной опеки с отсутствием доверительных, эмоциональных контактов, безразличия, эмоциональной холодности, отстранённости членов семьи от внутренней психологической жизни друг друга /5/.

Отвержение может проявляться и явно, даже грубо и цинично, в форме издевательств, побоев, физических и сексуальных оскорблений, открытого пренебрежения супругами или родителями своими обязанностями.

Алкогольная семья – это семья с контрастными правилами: они либо слишком свободны, либо слишком строги /5/.

Амбивалентность касается многих сторон жизни семьи. У всех членов алкогольной семьи существует амбивалентность в самовосприятии, восприятии членов семьи, окружающих людей и событий жизни. В их сознании происходит активное разделение позитивных и негативных образов, что частично является причиной отсутствия у этих людей целостной картины мира /5/.

В восприятии членами семьи алкоголика происходит расщепление на образ «идеального» мужа, жены, родителя и тут же происходит девальвация, то есть снижение его оценки и значимости до полного неприятия больного /5/.

Точно так же межличностные семейные взаимоотношения могут претерпевать и количественные изменения, причём в весьма хаотической манере. Член алкогольной семьи может сообщить, что все его прежние родственники, союзники, любимые переметнулись на другую сторону и превратились в его презренных врагов. Амбивалентность проявляется с полной очевидностью и тогда, когда чувства или отношение члена алкогольной семьи к какому-то человеку или вопросу кажется совершенно иным по сравнению с его чувствами, проявляемыми за день до этого или на прошлой неделе /5/.

Вся жизнь алкогольной семьи характеризуется непостоянством и непредсказуемостью. Члены семьи активно отрицают алкогольную реальность, стремятся тщательно скрывать неблагополучие своей семьи от посторонних и даже друг от друга, практически табуируя эту тему для обсуждений. По мнению самих опрошенных, жизнь алкогольной семьи построена на лжи, и членам семьи порой самим трудно распознать правду /2/.

Отрицание происходящего в доме носит почти навязчивый характер: больной отрицает наличие у него проблем, связанных с потреблением алкоголя, вся семья отрицает порождаемые алкоголизмом тягостные события /5/.

В правилах семьи в целом значительное место занимают гласные и негласные запреты как основное воспитательное средство, регламентирующее отношения. В этих семьях запрещается свободно выражать свои потребности и чувства, случаи несанкционированного поведения пресекаются репрессивным образом, что предопределяет ригидность и своеобразную «одномерность» в межличностных отношениях. Эта одномерность проявляется в своеобразной однородности поведенческих проявлений членов семьи, «алгоритмизированности», заданной сценарности их взаимодействия и однообразности эмоциональных проявлений этих отношений (сниженный их фон, депривированность и пр.) /5/.

Ситуации общения и жизни в целом в алкогольной семье нездоровые и нестабильные, поскольку алкоголизм забирает слишком много энергии, которая в норме направляется на поддержание стабильности и создание здоровой окружающей среды для семьи /5/.

2. Формы и фазы насилия в алкогольной семье. Типичные особенности жертв семейного насилия и насильников.

Насилие в алкогольной семье бывает: явным (физическое и сексуальное), скрытым (психологическое), которое проявляется в запугивании, притеснении, эксплуатации, депривации, фрустрации и обструкции /5/.

Спецификой алкогольного насилия является его повторяемость, цикличность, то, что насилие развивается во времени и паттерне оскорбления. Z.Walker описала 3 фазы цикле насилия в семье /2/. Продолжительность каждой фазы может варьировать, но они с неизменным постоянстве сменяют друг друга /5/.

Первая фаза - фаза нарастания напряжения. Раздражение, агрессия заполняют психологическое пространство участников предстоящей сцены насилия, причём агрессивность идёт с двух сторон: со стороны будущего насильника - прямым путём, со стороны жертвы - скрытым. Жертва терпит и тщательно сдерживает рост собственного гнева, стараясь внешне угодить насильнику /5/. Однако изначальная покорность жертвы не столько сдерживает, сколько провоцирует акт насилия.

Вторая фаза - это фаза взрыва. Насильник разряжается, позволяя себе агрессивные выпады и прямое психологическое или физическое, либо сексуальное насилие по отношению к жертве, которая «готова» к его агрессии и невольно ускоряет инцидент. Жертва также даёт разрядку в момент насилия своим скрытым агрессивным проявлениям, идентифицируясь с агрессором. Эта фаза насилия может длиться от нескольких часов до нескольких дней /5/.

Третья фаза - это фаза «снова в любви». Напряжение сублимировано – насильник сокрушается, приносит извинения и искреннее обещает впредь не делать этого. Эта «симбиотическая» связь делает вмешательство посторонних на данной фазе бесполезным /5/.

По мнению Z.Walker, типичные особенности жертв семейного алкогольного насилия могут быть описаны следующим образом

• Этим людям бывает сложно установить ограничения в большинстве областей жизни, что проявляется в их неспособности точно представлять себе, чего они хотят, что им нравится, во что они верят и что чувствуют.

• Жертвы, не видя приближения опасности, замечая её лишь тогда, когда поздно её предотвратить, не знают способов борьбы с насильником, не владеют навыком сопротивления агрессии.

• Страх перед неожиданной реакцией или поведением близких и посторонних людей является главным мотивом поведения жертв.

• Поведение жертв семейного насилия предопределяется страхом вызвать неодобрение, раздражение и даже гнев или оказаться покинутой насильником.

• Они живут в предчувствии негативной реакции окружающих, годами адаптируясь к резкой смене настроений членов семьи.

• Страх перед одиночеством является самым сильным из всех страхов, удерживая жертву в оскорбительной ситуации.

• Жертва семейного насилия убеждена, что не сможет выжить без обидчика.

• Жертвы научаются подавлять душевную боль и не замечать основных оскорблений в свой адрес.

• Многие жертвы несут по жизни целый набор психологических, физических, сексуальных оскорблений и не представляют, что каждое из них является травмой и большой проблемой /5/.

Несмотря на тяжесть переносимых оскорблений, жертва в большей степени чувствует себя виноватой перед обидчиком. Ей свойственно чувство вины за агрессиные переживания, мысли и поступки. Обычно жертвы болеют многими заболеваниями, связанными со стрессом. Фактором, способствующим физическому заболеванию, является сам тип личности «жертвы-мученика», который по природе исполняемой роли не заботится о себе /5/.

Особенности семейного насильника, больного алкоголизмом, авторы

описывают таким образом:

• Он эмоционально незрел.

• Ревнив.

• Не привык нести ответственность за свои действия.

• Может иметь психопатические черты.

• Часто его благообразная внешность сочетается с ситуативным

очарованием.

• На стрессовые ситуации он реагирует чрезмерным потреблением алкоголя и агрессивным, насильственным поведением по отношению к близким.

• Секс он использует как акт агрессии.

• Насильник в своё время подвергался насилию в родительской семье, в детстве он был жертвой насилия либо сам выступал в качестве насильника по отношению к различным объектам: другим людям, животным, неодушевлённым предметам.

• Он убеждён в действенности акта насилия в отношении жён и детей.

• Супружеские отношения сами по себе для него не являются ценностью, он использует физическую силу при выяснении супружеских отношений.

• Насилие избивающего – это попытка получить что-то утерянное посредством проявления агрессии /5/.

Агрессор привычно ошибочно снова и снова разрушает свои отношения с людьми, поведение которых он хотел бы контролировать. Насильнику не удаётся установить истинное господство над волей других - в этом смысле его акты насилия обречены на провал /5/.

Возможен также «женоподобный» оттенок личности насильника. Изнеженность, по мнению Тащевой, являются одной из характерных черт личности насильников, которые в социальной среде часто занимают подчинённое положение. Для них свойственно постоянное ощущение собственной неполноценности. Элементы насилия в их действиях осуществляются в целях самоутверждения в мужской половой роли /5/.

Общими чертами жертвы и агрессора в алкогольной семье являются низкая самооценка, приверженность традиционным представлениям о доме, семье, о стереотипах половых ролей. Муж, жена, дети в алкогольной семье убеждены в обоснованности большинства социальных представлений о насилии: особенно они верят в необходимость и допустимость семейного насилия, в то, что жертва заслуживает такого обращения с нею, что насильник должен «воспитывать» жертву, даже если он «случайно» заходит слишком далеко /5/.

Отношения насилия ещё далеко не изучены. Много ещё неисследованных сторон в изучении этого вопроса, в частности, открытым остаётся вопрос о том, отчего женщины остаются в семьях, где над ними совершают насилие. Ответы опрошенных обычно сводятся к следующему: экономическая зависимость, «детям нужен отец», страх оказаться одной, вера в мечту с культом семейного счастья, обязанность, вина и стыд за собственные недостатки, страх самостоятельной жизни, любовь, отношения «обученной беспомощности» и другие /5/.

Широкому распространению супружеского насилия в алкогольной семье способствует взгляд на женщин, как на провокаторов семейного насилия. В массовом сознании существует представление о том, что иногда жёны алкоголиков нуждаются в том, чтобы муж поставил их на место /5/.

Взаимоотношения в семье рассматриваются как имеющие знак взаимной зависимости, и действия одного члена семьи ведут к соответствующим поступкам другого.

4. Характерные типы насилия алкогольной семьи.

Характерные типы насилия алкогольной семьи:

• насилие между супругами,

• насилие родителей над детьми,

• насилие братьев и сестёр по отношению друг к другу,

• детей и подростков к родителям,

• взрослых детей в адрес их престарелых родителей.

Рассматривая насилие родителей-алкоголиков по отношению к детям, хочется отметить, что общей особенностью избиваемых детей, по мнению их родителей, является их «неудовлетворительность», так как они не отвечают притязаниям близких /5/.

Детей избивают не за что-то конкретное и определённое, а порой за сам факт принадлежности к алкогольной семье. Физическое избиение, естественно, замалчивается детьми и их близкими.

Дети родителей-алкоголиков подвергаются чаще супругов явным формам насилия (физического и сексуального), которые ставят под угрозу их жизнь /5/.

Статистика США свидетельствует, что 38% убиваемых детей – это жертвы родителей, больных алкоголизмом /5/. Однако в действительности истинная доля подобных жертв может быть гораздо большей. Пьяный родитель может не чувствовать и не соизмерять свою силу, он может сильно ранить ребёнка.

Дети, выросшие в алкогольных семьях, часто думают, что в насилии иноваты они сами. Семейные ссоры, сопровождаемые физической агрессией, оказывают на детей психотравмирующее действие и усугубляются травмой от постоянного наблюдения за тем, как родителя провоцируют друг друга на конфликты, шумят, пререкаются, жалуются друг на друга. Ссоры и драки становятся характерной манерой поведения детей и по мере взросления переносятся на отношения с родителями и людьми вообще /5/.

Насилие между братьями и сестрами в алкогольной семье чаще всего рассматривается исследователями как отражение отношений родителей между собой или родительско-детских взаимоотношений. О подростковом насилии известно немного, но есть свидетельства о том, что подростки, выросшие в алкогольных семьях и постоянно являвшиеся жертвами агрессии родителей, проявляют «выученную» агрессию в адрес родителей, причём вначале отрабатывают её в адрес родителя-жертвы, параллельно мечтая, фантазируя, навязчиво вынашивая идеи о «страшной» мести родителю-насильнику /5/.

В семьях, где имеет место алкогольная зависимость и взаимозависимость, никто не является невинным наблюдателем. Выявлено, что чаще всего оскорбляемые пожилые люди были в своё время оскорбляющими родителями /5/.

Словом, в алкогольной семье каждый её член душевно страдает независимо от роли, которую он исполняет в семье: насильника или жертвы. И фактически насильственный стиль взаимоотношений с другими людьми переходит от одного поколения к другому /5/.

Список литературы.

1) Берковец Л. Агрессия: причины, последствия, контроль. СПб.: прайм -

ЕВРОЗНАК, 2001. -512с. С.285-318.

2) Бэрон Р. Ричардсон Д. Агрессия. -СПб.: Питер, 2000. -352с. С. 257-265.

3) Михайлова О.Ю. Психологические механизмы криминальной сексуальной

агрессии. Автореферат на соискание учёной степени доктора психологических

наук. Ростов-на-Дону.,2001г. с 47. С. 16-42.

4) Тащёва А.И. Сексуальные оскорбления в современной американской семье./

Психологический вестник. Выпуск 1(часть3). Ростов н/Д.: Изд-во Рост. Ун-та,

1996. С 37-52.

5) Тащёва А.И., Зелинская С.Ю. Насилие в алкогольной семье./ Психологический вестник. Выпуск 1(часть3). Ростов н/Д.: Изд-во Рост. Ун-та,

1996. С. 52-64.

6) Титаренко В.Я. Семья и формирование личности. М.: «Мысль», 1987, 325с.

С.143-149.