Реферат: Основы психологии следственной деятельности

Основы психологии следственной деятельности

1. Личность следователя и его познавательно-удостоверительная деятельность

Цель следственной деятельности - правовая охрана основных социальных ценностей, установление истины при расследовании правонарушений, предание виновных суду.

Профессионально-психологические особенности личности следователя обусловлены социально-правовыми, нравственными и психологическими особенностями следственной деятельности. Деятельность следователя характеризуется:

· процессуальной регламентированностью средств и сроков следствия, высокой формализованностью социально-ролевой функции следователя;

· познавательно-поисковой направленностью;

· оперативностью (практические результаты одного действия предопределяют выбор другого);

· направленностью на преодоление возможного противодействия заинтересованных лиц;

· наличием властных полномочий, широкой социальной коммуникативностью, повышенной единоличной ответственностью за принимаемые решения.

Наличие властных полномочий является одним из самых существенных психологических факторов межличностного взаимодействия следователя с другими участниками уголовного процесса. Эти полномочия могут создать иллюзию обвинительной направленности деятельности следователя, а в некоторых случаях - вызвать соответствующую профессиональную деформацию. Между тем функция следователя - не обвинение и не защита, а поиск истины в процессе расследования посредством полного, объективного и всестороннего исследования обстоятельств дела.

Закон запрещает следователю применять психическое насилие, прямое и скрытое внушение по отношению к лицам, привлеченным к уголовному делу, домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер, задавать свидетелям, потерпевшим, опознающим лицам наводящие вопросы, оглашать на очной ставке ранее данные показания ее участников.

При производстве следственных действий следователь руководствуется процессуальными предписаниями, многие из которых объективно связаны с определенными психическими закономерностями.

В тех случаях, когда законом предусматривается очередность проведения следственных действий (например, необходимость предварительного допроса опознающих), в этой последовательности отражается логика и психология познавательного процесса.

Следователь постоянно сталкивается с разнообразными проявлениями человеческой психики. Он ведет борьбу не с человеком, совершившим преступление, а с конкретными его пороками, борьбу за человека.

Справедливость, объективность, избежание обвинительного уклона, неукоснительная реализация закона - основные требования к следственной деятельности.

Повышенная психическая напряженность работы следователя, необходимость постоянной оперативной реактивности предъявляют особые требования к нейрофизиологической организации психики следователя.

К важным нервно-психическим качествам профессии следователя можно отнести:

· сензитивность - повышенную нервно-психическую чувствительность к внешним воздействиям;

· оптимальное соотношение реактивности (импульсивности) и активности;

· эмоциональную устойчивость;

· пластичность психических процессов;

· пониженный уровень тревожности - умеренную эмоциональную возбудимость в опасных ситуациях;

· резистентность - сопротивляемость внешним и внутренним условиям, препятствующим осуществлению начатой деятельности;

· толерантность - устойчивость к нервно-психическим перенапряжениям.

Для деятельности следователя существенны также общие особенности организации его сознания, такие, как объем, устойчивость, переключаемость и распределенность внимания, уравновешенность аналитической и синтетической сторон восприятия и мышления, высокий энергетический уровень активности.

Среди характерологических качеств следователя первостепенную значимость имеют интеллектуальные, волевые и коммуникативные качества.

Как отмечает известный советский психолог Б.М. Теплов, многие психологи за единственный образец умственной деятельности принимают работу ученого, теоретика. Между тем практическая деятельность требует не меньших интеллектуальных усилий, чем деятельность теоретическая.

Практическое мышление не сводится лишь к наглядно-действенному мышлению. Умственная деятельность теоретика сосредоточена преимущественно на первой части пути познания, на временном отходе, отступлении от практики. Умственная деятельность практика (каковым является следователь) сосредоточена главным образом на второй части этого пути - на переходе от абстрактного мышления к практике, то есть на том “попадании” в практику, ради которого и производится теоретический отход. “Теоретический ум отвечает перед практикой лишь за конечный результат своей работы, тогда как практический ум несет ответственность в самом процессе мыслительной деятельности”.

Практическое мышление следователя подвержено постоянному испытанию практикой. Этим обусловлены повышенная ответственность и напряженность, присущие работе следователя.

Особенностью практического мышления следователя являются тонкая наблюдательность, способность сконцентрировать внимание на отдельных деталях события, умение использовать для решения частной задачи то особенное и единичное, что не входит полностью в теоретическое обобщение, умение быстро переходить от размышления к действию.

Весьма существенно оптимальное соотношение ума и воли следователя - познавательных и энергетических способностей. Ум и воля - стороны одного и того же явления. Это подметил еще Аристотель, указав, что волевого стремления самого по себе не может быть, люди “совершают действия не под влиянием стремления, а следуют предписаниям разума”. По Аристотелю, воля - это и есть практический ум.

Действенная направленность - одно из отличительных качеств интеллекта следователя. И если говорят, что тот или иной следователь имеет незаурядный ум, но лишен необходимых волевых качеств - решительности, мужества и т. п., то можно утверждать, что он не обладает необходимыми для этой профессии качествами.

Познавательно-поисковые, эвристические качества следователя - это его базовые качества. Однако они должны сочетаться с рядом других профессионально-характерологических качеств. Среди них первостепенную значимость имеют система ценностной ориентации следователя, его социальная, нравственная позиция, высоко развитое чувство гражданского и служебного долга, способность последовательно и целеустремленно реализовывать государственные интересы, не поддаваясь ситуативным воздействиям, преодолевая межличностные и внутриличностные конфликты на основе положительной социальной мотивации.

Непримиримая борьба со злом, беззаконием и социальной несправедливостью, решительность, гражданское мужество, стойкость и целеустремленность - таковы важнейшие личностные качества, необходимые человеку, выбравшему профессию следователя.

Процессуальная независимость следователя требует от него высокой инициативности, организованности и социальной ответственности. Чтобы справиться с нервно-психическими перегрузками, он должен обладать эмоционально-волевой выносливостью, выдержкой, хладнокровием, упорством, неиссякаемой верой в успех своего дела. Кроме того, физическая выносливость, развитые адаптационные возможности необходимы для работы в сложных, нередко “полевых” условиях, для проведения неотложных следственных действий в любой обстановке. Эти психические качества не являются, однако, исходными. Они формируются в процессе следственной деятельности (на базе общих регуляционных возможностей личности).

С другой стороны, длительная профессиональная деятельность следователя при недостаточной самокритичности может привести к профессионально обусловленной личностной деформации. В силу того что следователь обладает определенными полномочиями, у него могут закрепиться такие негативные личностные качества, как высокомерие, чванливость, грубость, душевная черствость.

Постоянным подчинением деятельности процессуальной регламентации нередко обусловлены ригидность, негибкость, приверженность к шаблонным решениям, формализм; частым соприкосновением с асоциальными проявлениями - устойчивая подозрительность, предвзятость, обвинительный уклон; часто возникающим дефицитом времени - торопливость, поверхностность, правовой нигилизм, проявляющийся в пренебрежении отдельными процессуальными требованиями, в нарушении прав подследственных лиц; ложным чувством корпоративности, “чести мундира” - нежелание исправлять допущенные ошибки.

Указанные проявления негативной личностно-профессиональной деформации могут быть сняты развитым устойчивым самоконтролем, социальным контролем и профессиональным отбором следователей.

Познавательная деятельность следователя проявляется в решении им системы простых и сложных мыслительных задач, в стратегиях решения проблем, в творческом подходе к ситуациям, требующим познавательной активности.

Простые задачи решаются алгоритмически - путем выполнения ряда заранее известных правил. Решение сложных задач связано с творческим, эвристическим поиском ответа в проблемных ситуациях. Так, обнаружение и изъятие материальных следов, процессуальная их фиксация - пример простой алгоритмической задачи.

Мышление следователя должно быть оперативным , то есть высокодинамичным интеллектуальным процессом, постоянно корректируемым условиями и результатами практической работы. Многоплановость следственного процесса предъявляет повышенные требования к синтетической стороне познавательной деятельности, обусловливает предельные нагрузки на оперативную память.

Недостаток информации, необходимость предпринимать определенные действия в условиях дефицита времени и нередко в условиях активного противодействия требуют высокой пластичности интеллекта следователя, повышенной продуктивности мыслительной деятельности. В силу того что работа следователя связана с юридической оценкой тех или иных обстоятельств, с решением нестандартных задач, его интеллект должен обладать такими качествами, как критичность, гибкость и продуктивность .

Наиболее профессионально значимыми качествами интеллекта следователя являются проницательность и рефлексивность - способность понимать людей и предвидеть их возможные действия.

Деятельность следователя по раскрытию и расследованию преступлений заключается в восстановлении истинной картины событий по их прямым и косвенным признакам - свидетельствам. Как справедливо отметил А.М. Хокарт, характер свидетельств одинаков во всех сферах человеческой деятельности. В судопроизводстве он такой же, как и в различных областях науки и практики.

Различаются два вида свидетельств (доказательств) - прямые и косвенные.

Если человек видел убийство и описывает, как оно произошло - это прямое свидетельство (доказательство). Но воочию увидеть убийство случается редко. В большинстве случаев следователь располагает показаниями свидетелей об образе жизни убитого, о его взаимоотношениях с другими людьми, о психическом состоянии накануне гибели, месте и времени убийства, о положении трупа и др.

По прямым и косвенным доказательствам следователь воссоздает, реконструирует событие преступления, объективную и субъективную стороны состава преступления. При этом косвенные доказательства имеют не меньшую доказательственную ценность, чем прямые. Одинаково важно все, что позволяет установить истину.

Раскрытие преступления по его следам - это глубоко психологизированный процесс знакового, опосредствованного отражения действительности. Люди издревле научились различать в одних явлениях следы других. Свою "родословную" криминалистическое следствие ведет от практики народных следопытов.

На протяжении многих веков формировалась способность людей к тонким наблюдениям, к опосредственным актам мышления в поисковой деятельности. В Индии, например, существовала даже особая каста следопытов - кхои.

Следы - немые свидетели событий, и криминалист - это прежде всего специалист по “прочтению следов”. Однако еще Г. Гросс отмечал, что следы останутся непонятными, если не знать, какие факторы их производят.

Возникновение следов имеет свои закономерности. Материальные следы могут нести информацию об антропологических и функционально-психологических особенностях человека, о последовательности произведенных им действий, о динамических характеристиках его движений - амплитуде, скорости и силе. Материальные следы (например, следы орудий взлома) позволяют в ряде случаев судить о профессии преступника, его возрасте, росте, физической силе, праворукости, леворукости и др.

Каждое событие преступления отражается в материальной среде и в психике людей.

Специфика следственного познания состоит в том, что следователь исследует как взаимосвязи непосредственно воспринимаемых явлений, так и то, что отразилось в сознании людей о расследуемом событии, то есть анализирует психические явления. При этом он выявляет значение исследуемых явлений, ищет ответ на вопрос - что это значит? Ответ будет разным в зависимости от природы исследуемых явлений, от того, что принимается в расчет - природные закономерности или закономерности психики, в частности желания и намерения людей, их эмоционально-волевые особенности. В первом случае решаются объективно обусловленные задачи, во втором - субъективно обусловленные “загадки”.

Преступления нередко умышленно маскируют, скрывают, рассчитывая ввести следователя в заблуждение. И не всегда бывает возможно сразу определить, к какому типу относится данная следственная ситуация - к объективно обусловленной задаче или субъективно заданной “загадке”. Для распознания типа этих ситуаций необходимо знать их ключевые признаки.

Психические следы - образы, так называемые личные доказательства, выявляются методом расспроса. Для этого производятся соответствующие следственные действия - допрос, очная ставка, судебно-психологическая экспертиза.

Выявление психических следов имеет свою познавательную специфику - они могут быть обнаружены лишь на основе учета факторов, влияющих на образование психических образов и их воспроизведение.

Исследуя “психические источники” доказательств, анализируя показания, следователь должен дать им оценку, определить их истинность. Для этого необходимо знать психические особенности механизмов образования такого рода доказательств.

В отличие от материальных психические следы нестабильны, подвижны, изменчивы, фрагментарны, имеют тенденцию к “стиранию”.

Степень закрепленности психических образов зависит от индивидуальных особенностей человека, его психического состояния, целей, установок и последующих психических наслоений. Поэтому информация, которой располагает следователь, может быть правдивой или умышленно искаженной, но и правдивая информация не является “слепком” прошлого. Представления прошлого всегда обобщаются и реконструируются в сознании.

Следователь должен помнить, что люди описывают события субъективно - под влиянием личностной и ситуативной апперцепции, явлений а константности, личностных особенностей реконструкции материала в процессе его сохранения и воспроизведения и т. п. Учет этих обстоятельств - профессионально обязательное требование.

Существенная способность следователя - распознавать ложность показаний . Множество мелких деталей, которые никто из свидетелей не может заранее обдумать, помогают ему осуществлять следственный поиск в правильном направлении. Поэтому одна из важных задач следователя -выявление деталей расследуемого события.

Итак, профессионально направленная наблюдательность, способность к систематизированному сопоставлению фактов, реконструкции явлений по их косвенным признакам, критичность и рефлексивность - таковы особенности мышления следователя.

Наиболее сложные группы следственных ситуаций отличаются крайней информационной недостаточностью. Значительная роль в расследовании таких ситуаций принадлежит эвристическим познавательно-поисковым способностям следователя.

Решение поисковых следственных задач связано с активным поиском новых средств получения недостающей информации. При этом познавательная деятельность следователя осуществляется на основе психологических закономерностей решения сложных нестандартных задач; он должен обладать высокоразвитым воссоздающим и творческим воображением.

Содержанием познавательной деятельности следователя является движение криминально значимой информации при решении следственных задач. Динамика следственного познания определяется объемом и спецификой исходной информации и ориентировочной базой, сформированной у данного следователя (рис. 1).

Рис.1 Отражательно-познавательная структура следственной деятельности

Мышление следователя должно быть доказательственным, верифицирующим, характеризоваться проверяемостью всех сделанных выводов. Развиваясь на базе вероятностно-информационного моделирования, оно имеет целью получение достоверного знания о расследуемом событии.

Мыслительная деятельность следователя не является особым видом мышления и подчинена общепсихологическим и логическим закономерностям. Однако специфичность ее содержания выдвигает на первый план такие стороны мышления следователя, как доказательственность, объективность, критичность.

Учет доказательственной значимости исходных фактов, их экстраполяция в реальные жизненные условия, вероятностно-модельный охват расследуемого события, видение “разрывов” в цепи расследуемого события, изыскание способов получения недостающей информации, проверка достоверности фактов и информационных источников - таковы основные характеристики следственного познания.

Главная задача познавательной деятельности следователя - получение системы доказательств по надежным признакам события, позволяющим установить личность преступника и раскрыть механизм совершения преступления.

Одним из основных способов получения доказательств является идентификация. Доказательственная сущность идентификации состоит в том, что она обеспечивает “сведение к одному” и в конечном итоге реализует правовой принцип индивидуализации вины и ответственности.

На принципе отождествления основан весь процесс мыслительной деятельности следователя. В связи с этим ведущими приемами становятся сравнение, классификация и систематизация.

Идентификация основывается на том, что совокупность признаков любого объекта неповторима, уникальна. Следователь ориентируется на те устойчивые признаки объектов, которые информативны для целей расследования, несут идентификационную информацию, являются неопровержимым свидетельством определенного хода событий и причастности к ним конкретных лиц. Он должен распознавать определенные признаки объектов как знаки, несущих скрытую информацию .

Сложные следственные задачи отличаются неограниченностью зоны поиска. Их невозможно решить методом последовательного перебора вариантов. Здесь необходим особый механизм мышления - эвристическое мышление: предвидение развития событий, моделирование их механизма не основе актуализации соответствующих сфер предшествующего опыта, концептуальных знаний. Этим объясняется необходимость глубокого, концептуального знания следователем типичных следственных ситуаций и соответствующих стратегий поисковой деятельности .

Мышление следователя при решении сложных познавательно-поисковых задач основывается на гипотезе (версии). Гипотеза (версия) дает высоковероятностную информацию о наличии существенных связей в определенной эмпирической базе, указывает путь познания при данных исходных условиях.

Основными задачами следствия являются установление истины по делу, определение наличия или отсутствия события преступления, его квалификация, установление лиц, его совершивших. Эти задачи решаются в процессе познавательно-удостоверительной деятельности. Задача следователя состоит не только в установлении истины “для себя”, но и в ее удостоверении, верификации, в превращении истины “для себя” в истину “для всех”.

Все окончательные выводы следователя должны быть проверяемы системой удостоверенных фактов. Удостоверить - значит сделать что-либо достойным веры. При этом частные явления осмысливаются, осознаются в свете общепризнанных аксиоматических положений. И чем более типична расследуемая криминальная ситуация, тем большее значение в ее расследовании приобретает дедукция - анализ частного случая в свете общеизвестных положений. Чем специфичнее преступление, тем большее значение приобретает индукция - творческое обобщение частного случая, исследование его причинной обусловленности путем сравнения, сопоставления, эксперимента, эвристического поиска его релевантных признаков.

В процессе расследования существенное значение приобретает профессиональная интуиция следователя. Интуиция - это способность постижения истины путем прямого ее усмотрения, мысленное схватывание сложной ситуации без развернутой системы рассуждении. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознается именно итог мысли - истина.

“Понятие интуиции часто окружается ореолом некой мистической таинственности. Поэтому в советской психологии замечается склонность избегать и даже замалчивать его. Едва ли это правильно. Следуя этому способу, пришлось бы избегать большинства психологических терминов, так как все они бывали на службе совершенно чуждых нам целей”. Интуитивная оценка обстоятельств, уяснение их сущности - признанная всеми следователями реальность.

Интуиция ничем, кроме свернутости протекания, не отличается от обычных процессов мышления - это знание, возникающее без осознания способов его получения. Но интуиция не является процессом бессознательным - она связана с высшими, хорошо отработанными механизмами мышления.

Быстрота, свернутость мышления, которой характеризуется интуиция, - необходимые качества следователя . Они вырабатываются на основе опыта, глубоких познаний, как результат длительной интегрирующей деятельности сознания и подсознания в определенном направлении.

Конечно, на интуиции не могут основываться все следственные решения. Интуиция - это лишь строительные леса при возведении здания, познания. Свои интуитивные догадки следователь проверяет посредством процессуально регламентируемых следственных действий, опираясь на всестороннее, полное и объективное исследование доказательств.

2. Психология коммуникативной деятельности следователя

Успех расследования в значительной мере определяется взаимодействием следователя с участвующими в деле лицами - подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем и др.

Межличностное общение является неотъемлемой составной частью деятельности следователя - его коммуникативной деятельностью .

На всех этапах следствия осуществляется психическое взаимодействие следователя с другими участниками уголовного процесса. Основу такого взаимодействия составляют информационные и интенциональные (избирательно направленные) процессы. Каждая из сторон является источником и получателем информации, на основе которой стороны оценивают друг друга, разрабатывают соответствующую стратегию и тактику поведения . При этом используется самая разнообразная информация - смысл и значение речевых сообщений, речевые интонации, жесты, мимика, пантомимика (поза), внешний облик, эмоционально-ситуативные реакции, возникают определенные психологические феномены межличностного восприятия:

· идентификация - понимание и интерпретация воспринимаемого человека посредством отождествления с ним;

· социально-психологическая рефлексия - интерпретация воспринимаемого человека посредством размышления за него;

· эмпатия - понимание воспринимаемого человека посредством эмоционального чувствования, сопереживания его состояний;

· стереотипизация - оценка воспринимаемого человека посредством распространения на него качеств, присущих определенной социальной группе.

Межличностное общение в условиях следствия характеризуется, как правило, повышенным самоконтролем общающихся лиц, определенной психической напряженностью, в ряде случаев повышенным уровнем тревожности, активной рефлексирующей деятельностью. Поведение каждой из сторон постоянно корректируется на основе обратной связи, происходит смена их психических состояний.

Психические состояния следователя и проходящих по делу лиц при их взаимодействии определяются рядом факторов.

Психическое состояние следователя обусловлено его социально-ролевым статусом, личностно-профессиональными качествами, информационной вооруженностью по данному уголовному делу, уверенностью в способах достижения целей, ситуативными воздействиями. . Общим фоновым состоянием следователя при его взаимодействии с подследственными лицами является повышенный уровень психической активности.

Психическое состояние свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых определяется в значительной мере отношением к правосудию, к совершенному деянию, возможному наказанию, осознанием вынужденной необходимости общения. Общим фоновым психическим состоянием этих лиц является психическая напряженность.

Психические состояния в значительной мере определяются правовым положением лица, то есть тем, является ли оно обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим или свидетелем.

Особенности психического состояния обвиняемого и подозреваемого в значительной мере определяются их отношением к событию преступления и к правосудию. При этом существенное значение имеют социально-ценностные личностные позиции, а также рефлексия подозреваемым (обвиняемым) степени доказанности преступления, состояния его расследования. В зависимости от этих обстоятельств могут возникнуть две различные стратегии поведения, связанные или со стремлением избежать суда и справедливого наказания, или с осознанием неизбежности суда (и даже его необходимости - в случае глубокого раскаяния).

Первая из указанных стратегий поведения ведет к выработке соответствующей защитной тактики, к формированию в сознании подозреваемого (обвиняемого) так называемой защитной доминанты. Эта защитная тактика может быть активной (дача ложных показаний, уничтожение вещественных доказательств, создание ложных доказательств, влияние на свидетелей) и пассивной (отказ от сотрудничества со следователем без активного противодействия).

Защитная доминанта противодействующих расследованию лиц (ими могут быть, кроме обвиняемого и подозреваемого, свидетели, потерпевшие) - основной психический феномен, ориентация в котором особенно важна для тактики расследования.

Защитные механизмы возможного противодействия следователю начинают формироваться уже при возникновении преступного умысла, а затем в ходе совершения преступления и при сокрытии его следов. Опытный преступник делает все, по его мнению, возможное, чтобы скрыть следы преступления, крайне затруднить расследование, ввести следствие в заблуждение. При этом планируется линия поведения и на случай раскрытия преступления.

Однако слабость защитной доминанты как раз и состоит в том, что она определяет направленность психической деятельности обвиняемого, повышенную чувствительность ко всему тому, что охраняется сложившимися защитными позициями.

Каждое слово следователя, его действия непроизвольно экстраполируются обвиняемым на всю систему того, что охраняется защитной доминантой. При этом возникает тенденция к преувеличению информационной вооруженности следователя, к переоценке угрожающих защитной доминанте воздействий.

Психология взаимодействия следователя с подозреваемым (обвиняемым) определяется и теми общими характерологическими особенностями, которые присущи лицам, совершающим определенные виды преступлений. Следователь должен учитывать, что, например, насильственные преступники, как правило, отличаются крайним эгоизмом, примитивно-анархическими устремлениями, эмоционально-нравственной асинтонностью, жестокостью и агрессивностью. Поведение преступников в этих случаях характеризуется необдуманностью, импульсивностью, стремлением к сиюминутному удовлетворению узкоутилитарных возбуждений, некритичностью поведения в целом, ею обусловленностью ригидными установочными механизмами.

При общении с указанной категорией подследственных лиц следует предвидеть возможные аффективные вспышки, ситуативные конфликты Наряду с этим пониженная критичность их поведения делает невозможным длительное, методически и тактически продуманное противодействие следователю.

Одним из существенных факторов, ориентирующих тактику следователя, является как можно более раннее выявление мотива деяния, совершенного данным лицом. Мотивы поведения служат показателем общей направленности личности, проявлением ее базовых ценностей.

Так, более жесткая позиция необходима в отношении лиц, обвиняемых в умышленном убийстве, систематически пьянствующих, крайне жестоких и циничных.

Взаимодействуя с так называемыми случайными убийцами, следователь должен принимать во внимание неблагоприятные бытовые обстоятельства. Без всестороннего учета личностных факторов он не может адекватно реагировать на отдельные поведенческие проявления этих лиц.

При взаимодействии с лицами, привлеченными к уголовной ответственности по обвинению в изнасиловании, необходимо учитывать общие психические особенности таких лиц - бесстыдство, крайняя вульгарность, разнузданность, чувственность, сознательная аморальность.

Определенные общие психологические особенности присущи и лицам, обвиняемым в корыстно-насильственных и в корыстных преступлениях. Так, грабежи и разбои совершают, как правило, лица с крайней антисоциальной и антиправовой ориентацией. Для них характерны аморальность, пьянство. Наряду с этим они отличаются повышенным самоконтролем, способностью к устойчивому тактическому противодействию.

Взаимодействуя с отдельными участниками преступной группы, следователь должен учитывать и нейтрализовывать их ложную позицию “защищенности группой” (“не один я”).

Психическое состояние потерпевшего в значительной мере может определяться его обвинительной доминантой, отрицательными эмоциями, связанными с понесенным ущербом. Эти конфликтные состояния нередко бывают связаны и с общей конфликтностью личности. Конфликтные особенности личности иногда могут спровоцировать преступление.

С другой стороны, объективное установление, в чем же состоит ущерб, причиненный личности потерпевшего, помогает выяснить общественную опасность совершенного преступного деяния.

Показания потерпевшего направлены на защиту его интересов, но не как индивидуума, а как члена общества. Однако показания многих потерпевших перенасыщены оценочными элементами, тогда как доказательственное значение имеют только фактические сведения.

Различно и отношение потерпевших к установлению истины. Наряду со стремлением содействовать становлению истины могут быть и другие мотивы, которыми объясняется поведение отдельных потерпевших, - от безразличия до прямого противодействия следователю.

Значительную информацию, необходимую для раскрытия преступления, следователь получает из свидетельских показаний.

При получении информации от свидетеля необходимо принимать во внимание:

· его отношение к расследуемому событию и личности обвиняемого;

· отношение к правосудию;

· психическое состояние при восприятии расследуемого события;

· психическое состояние при даче показаний.

Особенностью поведения свидетелей на предварительном следствии (и в суде) является их процессуально регламентированная обязанность дать показания, необходимые для раскрытия преступления.

Следователь должен учитывать, что как направленность восприятия, так и его содержание определяются оценочной позицией воспринимающего лица, уровнем его психического, интеллектуального и нравственного развития.

При взаимодействии следователя со свидетелем также реализуется определенная линия поведения в оценке сообщаемых фактов. Поэтому важно выявлять причины допускаемых свидетелем умолчаний, недомолвок. Они могут быть обусловлены различными побуждениями - боязнью мести, жалостью, стремлением избавиться от свидетельских обязанностей и др. Наряду с этим свидетельские показания сами по себе затруднены рядом психологических обстоятельств - фрагментарностью первоначального восприятия событий, мнемическими и речевыразительными трудностями.

Взаимодействие следователя со свидетелями осуществляется, как правило, в форме сотрудничества. Атмосферу сотрудничества необходимо специально поддерживать, подчеркивая удовлетворенность успехами в общении, проявляя положительное отношение к добросовестному свидетелю. При этом в необходимых случаях следователь оказывает мнемическую помощь (избегая каких бы то ни было внушающих воздействий). Следует, однако, остерегаться конформности поведения свидетелей , с готовностью отвечающих на все вопросы следователя, смешивающих истину с домыслом.

Между следователем и отдельными свидетелями могут возникать псевдоконфликты . Если подлинные конфликты основаны на противоречивости целей двух сторон, то псевдоконфликты происходят при нейтральном отношении одной стороны к другой, при отсутствии противоречий их целей. Псевдоконфликты возникают при нежелании сотрудничать по мотивам, не имеющим отношения к расследованию (из-за недостатка времени, непонимания смысла сотрудничества со следователем, из-за негативного отношения к нему в силу проявляемой им низкой культуры поведения и т. п.).

Очень важно своевременно выявлять причины псевдоконфликта. Неадекватные действия следователя в подобной ситуации могут привести к перерастанию псевдоконфликта в подлинный конфликт, к формированию у лица устойчивой отрицательной установки по отношению к следователю.

Особенно существенно своевременное, превентивное преодоление позиции на дачу ложных показаний. Люди с большим трудом изменяют первоначальные показания. Психологически очень трудно признать Сложность ранее данных показаний. Одной из психологически сложных задач является преодоление психической пассивности отдельных свидетелей, активизация их психической деятельности. Весьма важно при этом преодолеть скрытность, скованность, замкнутость, создать условия для возникновения и развитая коммуникативных контактов.

Значительные психологические познания необходимы следователю при взаимодействии с несовершеннолетними. Он должен учитывать как общевозрастные особенности малолетних, подростков и юношей, так и психологические особенности, присущие несовершеннолетним правонарушителям.

Большое значение в следственной практике имеет подготовка следователя к общению с проходящими по делу лицами. Следует предварительно ознакомиться с личностными особенностями каждого проходящего по делу лица, особенностями его поведения, образа жизни, кругом его потребностей и интересов, прогнозируя не только собственные действия, но и возможные реакции на них.

При подготовке к общению с проходящими по делу лицами следователь прогнозирует прежде всего их позиции относительно обстоятельств дела, существенных для расследования, разрабатывает стратегию и тактику решения следственных задач.

Общение следователя с проходящими по делу лицами в значительной мере формализовано, обусловлено процессуальными требованиями.

Как у следователя, так и у каждого проходящего по делу лица четко определен правовой статус.

Межличностное общение на предварительном следствии - это не обычный двусторонний процесс, оно односторонне направляется властной инициативой следователя в рамках уголовно-процессуальных норм.

Присущая данному виду общения формализованность в значительной мере затрудняет, сковывает психическую активность проходящих по делу лиц и требует от следователя коммуникативной гибкости, применения специальных средств активизации общения.

Любое формально-ролевое общение имеет индивидуальный стиль, обеспечивающий его успех или неуспех.

Психологически особенно значимо вступление следователя в общение , установление первичных коммуникативных контактов, определяющих в значительной мере их дальнейшее развитие. Коммуникативный контакт - это взаимоактивизация общения с целью дальнейшего его развития .

Установление коммуникативного контакта обусловлено психическим состоянием контактирующих лиц, их психической адаптацией к обстановке общения и к личности партнера по общению. Основой установления коммуникативного контакта является актуализация эмоционально значимого предмета общения, вызывающего психическую активность общающихся лиц.

Установление коммуникативного контакта - не простая психологическая задача, оно осложняется в процессе следствия отрицательной установкой отдельных лиц в отношении представителей правосудия, озлобленностью, агрессивностью, скрытностью, подозрительностью. Однако при этом, как правило, всегда имеется повышенный интерес к поведению следователя.

В позиции отдельных следователей также могут преобладать отрицательные установки - крайне негативное отношение к антисоциальной личности подозреваемого (обвиняемого) и связанные с этим высокомерие, надменность, чувство превосходства и т. п. Профессиональным качеством следователя является его способность нейтрализовать свое эмоционально-негативное отношение к подозреваемому (обвиняемому).

При вступлении в общение следователь должен определить психическое состояние допрашиваемого, используя для этого зондирующие коммуникативные действия нейтрального содержания . Здесь можно выделить два крайних вида психических состояний - резко возбужденное эмоционально отрицательное (гнев, возмущенность и т. п.) и депрессивно-подавленное (печаль, тоска, уныние и т. п.). Дальнейшее поведение следователя должно строиться с учетом этих состояний.

Не следует допускать каких бы то ни было поведенческих актов, усугубляющих вышеуказанные отрицательные психические состояния подозреваемого (обвиняемого). В равной степени следователю могут повредить как невнимательность, небрежность, суетливость, нервозность, подчеркнутая подозрительность, так и наигранная веселость и т. п.

Установлению коммуникативного контакта содействует все то, что снижает уровень отрицательных психических состояний.

В большинстве случаев коммуникативный контакт создается не на базе житейских мелочей, а на основе информации, способной вызвать оптимальный очаг возбуждения. При этом следует учитывать актуализированные потребности партнера по общению, текущие доминанты. Эти доминанты определяются не столько устойчивыми личностными или профессиональными интересами проходящего по делу лица, сколько проблемами, связанными с расследуемым событием.

У каждого подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля имеются свои животрепещущие проблемы, жгучие вопросы, концентрирующиеся вокруг расследуемого дела. Свои контакты со следователем они планируют, основываясь на собственном отношении к событию преступления. (И здесь неприемлемы расхожие рекомендации некоторых юристов, когда с любителем шахмат предлагается устанавливать “психологический контакт” с разговора о тонкостях ферзевого гамбита, > а с рыболовом - об особенностях клева в осенне-зимний период.)

Вступая в контакт с конкретными подследственными лицами, необходимо исходить из того, что “психологический эффект каждого внешнего действия на личность обусловлен историей ее развития”.

Задача следователя - с самого начала опираться на положительные социальные связи данной личности, усиливать эти связи, пробуждать гражданственность. Поэтому лучше всего найти в “истории развития” данной личности значительные события, связанные с ее самореализацией, и начать общение, опираясь на эти события.

В основе стратегии поведения следователя не должно лежать заигрывание с допрашиваемым лицом, отыскание каких-либо общих любительских интересов. Допрашиваемые лица должны увидеть в следователе честного, принципиального, культурного, знающего свое дело человека, не унижающего их личного достоинства, не ущемляющего, а защищающего их гарантированные законом права.

Установление коммуникативного контакта - это прежде всего избежание всего того, что может его нарушить: - примитивности, вульгарности, профессиональной некомпетентности и тем более грубости и психического насилия (угрозы, шантаж, манипулирование ложной информацией, ущемление национальных и религиозных чувств и т. п.). Вся система коммуникативных контактов должна строиться на положительных проявлениях личности, на справедливом и гуманном отношении к личности подследственного.

Наиболее значимым моментом для установления контакта является доступное и убедительное разъяснение юридических прав и обязанностей данного участника уголовного дела.

Подозреваемые (обвиняемые) могут чувствовать себя беззащитными перед нависшей опасностью. И следователь с самого начала расследования должен выступать как защитник закона, в том числе и всех без исключения прав обвиняемого, подозреваемого и других участвующих в деле лиц. Особенно значимо для подозреваемых (обвиняемых) разъяснение следователем отдельных положений закона, раскрытие тех преимуществ, которыми они могут воспользоваться. Следователь должен проявить себя не как преследующее лицо, а как лицо, призванное помочь другому, пусть даже оступившемуся человеку. И эта позиция должна быть не показной, а отражать внутренние устремления следователя.

Поведение подозреваемого (обвиняемого) во многом зависит от поведения следователя. И если следователь внимательно отнесся к нуждам зависимого от него человека, проявил себя как достойный гражданин, с ним всегда захотят установить контакт, взаимодействовать.

Особенно внимательного отношения требуют лица, лишенные свободы. Лишение свободы - сильнейший психологический фактор; ограниченная возможность действий, тяжелые нравственные переживания обостряют защитные доминанты, повышают избирательное отношение ко всем действиям официальных лиц, перестраивают всю ценностно-мотивационную и регуляционную сферу личности, повышают чувствительность к отдельным внешним воздействиям.

Для негативного отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), особенно в начале расследования, нет никаких оснований - истина еще должна быть установлена. Но даже виновный и осужденный остается гражданином Советского государства и обладает определенными правами.

Правосудие должно неотвратимо осуществлять наказание за совершенное преступление, но ему чуждо стремление к мщению.

Ситуации следственного общения в условиях противодействия часто называют конфликтными ситуациями . Конфликт как психологическое понятие - это столкновение противоположно направленных, несовместимых тенденций в сознании отдельных индивидов, в межличностных отношениях индивидов или групп людей, связанное с острыми отрицательными эмоциональными переживаниями. При этом каждая конфликтующая сторона стремится нанести ущерб другой.

Существование конфликтов возможно лишь при наличии условий для длительного противодействия сторон.

Несомненно, не существует общей, глобальной конфликтности между следователем и подследственными лицами. Задача следователя - преодолеть даже временно возникшие конфликтные ситуации и в любом случае достигнуть цели расследования - установить истину происшедшего события.

Устойчивые конфликты возможны, лишь когда стороны располагают равными возможностями. Для длительного поддержания конфликта у обвиняемого и подозреваемого нет никаких средств, тогда как у следователя имеется арсенал возможностей для его снятия. Поэтому представляется, что получившая в последнее время широкое распространение “теория конфликтов” на предварительном следствии не имеет достаточных оснований.

Не всякое противодействие является конфликтом, позиционной борьбой. Противодействие правосудию - это не конфликт и не позиционная борьба, а несостоятельная уловка преступника, для преодоления которой следствие располагает системой научно разработанных средств.

Длительные, конфликты, борьба могут возникнуть только в практике отдельных малоквалифицированных следователей, не владеющих тактикой преодоления противодействия следствию. Преодоление противодействия подследственного лица требует профессионализма, владения соответствующими психологизированными в своей основе приемами. При этом недопустимо психическое насилие.

В законе не перечислены все возможные незаконные меры: они слишком многообразны, однако запрещена сама основа всех возможных незаконных мер воздействия - домогательство показаний.

К приемам психического насилия относятся подсказывающие и наводящие вопросы, угрозы, необоснованные обещания, манипуляция ложной информацией, использование низменных побуждений и т. п. Так, категорически недопустимо проведение следственных действий только в “тактических” целях (например, проведение очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий).

Преодолевая противодействие, следователь не ставит задачу сломить волю подозреваемого (обвиняемого). Он не борется с ним, а осуществляет социальное воздействие на асоциальную личность.

От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с домогательством нужных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического воздействия .

Эффективное применение средств и приемов нравственного психического воздействия - основа тактического мастерства следователя. Уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом мерах воздействия по отношению к участникам уголовного дела.

Прием психического воздействия - это воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию . Так, тактически целенаправленная система вопросов может выявить, помимо желания допрашиваемого, такие факты и детали, которые известны только лицу, причастному к совершению преступления.

Выше отмечалась необходимость опираться на положительные социальные связи и положительные качества противодействующего следователю лица. Допустимо ли наряду с этим использование и отрицательных психических и нравственных качеств - эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности и т. п.? По этому вопросу нет единого мнения. С нашей точки зрения, на него следует ответить утвердительно: средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, при этом остается свободным в выборе линии своего поведения. При этом важно, чтобы используемый прием не содержал элементов лжи, обмана, нечестности.

Так, следователем было установлено, что обвиняемый П. вел аморальный образ жизни, сожительствовал одновременно с несколькими женщинами, в том числе с К. Зная, что жена П. ревновала мужа к этой женщине, следователь использовал это обстоятельство. Перед тем как вызвать жену П. на повторный допрос (ранее отрицавшую свою осведомленность о преступной деятельности мужа), следователь разложил на своем столе изъятые у П. фотографии К. Увидев их, жена П. сразу же сообщила об известных ей фактах совершения преступлений ее мужем.

Имел ли следователь моральное право использовать такой прием? Не разглашал ли он при этом интимные стороны жизни подследственного лица? Нет, не разглашал. Фотографии К. могли оказаться у него на столе и по другому поводу. Вымогательства показаний от жены П. не происходило. Процессуальные права и законные интересы личности не были нарушены

Итак, сталкиваясь с упорным запирательством, следователь использует “жесткие” приемы психического воздействия, но эти приемы не должны быть связаны с его предвзятой, ригидной позицией. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого лица (путем разъяснении преимущества правдивого признания, юридического значения имеющихся улик, использования особой системы их предъявления и т п.). Существенное значение имеет при этом воздействие на антиципирующую (предвосхищающую) деятельность лица, уклоняющегося от дачи правдивых показаний

Все приемы, основанные на эффекте “блокировки” возможных уклонений допрашиваемого от дачи правдивых показаний, являются правомерными Следователь, предвидя возможные направления уклонений, заранее “блокирует” их, демонстрируя их бесперспективность, и тем самым побуждает к даче правдивых показаний.

Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки допрашиваемым лицом имеющейся информации.

Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою “сверхзадачу” , которая решается самим подследственным на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно “подать” в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации - происходит ее эмоциональная генерализация

Психическим воздействием обладает даже последовательность вопросов. В тех случаях, когда они хронологически ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя о них.

Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть всесторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Различные редакции одного и того же вопроса могут попасть на различную мотивационную почву.

Не являются ли приемы психического воздействия проявлением предвзятого отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), который до приговора суда не считается виновным? На этот вопрос следует ответить отрицательно.

Во всех сферах жизнедеятельности людей, особенно там, где имеет место тактическое взаимодействие - будь то дипломатия или игра, военное дело или расследование преступлений, неизбежно имеет место психическое воздействие одной стороны на другую.

Каким арсеналом средств правомерного психического воздействия на лиц, противодействующих расследованию, располагает следователь?

Судебная психология рекомендует ряд приемов правомерного психического воздействия в ситуациях противодействия. К ним относятся:

· ознакомление противодействующего лица с системой имеющихся доказательств, раскрытие их юридического значения, убеждение в бесполезности противодействия;

· разъяснение преимуществ чистосердечного раскаяния;

· создание у допрашиваемого лица субъективных представлений об объеме доказательств, оставление его в неведении относительно фактически имеющегося объема доказательств;

· исправление ошибочных представлений о неосведомленности следователя;

· создание условий для действий подследственного лица, ведущих к его разоблачению;

· временное попустительство уловкам, совокупность которых может иметь разоблачающее значение;

· система предъявления улик по возрастающей их значимости, внезапное предъявление наиболее важных, изобличающих доказательств;

· совершение следователем действий, допускающих их многозначное толкование.

Следователь постоянно должен учитывать, какой информацией о ходе следствия располагает подозреваемый (обвиняемый), каким образом он ее переосмысливает и какие действия в связи с этим может предпринять.

Рефлексивное управление поведением противодействующего лица основано на:

· анализе его общих адаптационных способов;

· его ригидности, шаблонности;

· неосведомленности о тактических планах следователя, о мере его информированности;

· использовании внезапности, дефицита времени и информации для продуманных контрдействий.

Использование; дефицита времени и информации у противодействующего лица не следует трактовать в духе традиционного приема “захвата врасплох”. Анализ практики показывает, что получаемые при “захвате врасплох” ответы редко бывают связаны с непроизвольной “выдачей” истины. В подавляющем большинстве случаев такая “внезапность” не продвигает следователя по пути познания истины, но очень часто ведет к нарушению коммуникативного контакта. Наряду с этим внезапное предъявление веских изобличающих улик в ситуации, содействующей разрушению защитной доминанты противодействующего лица, следует признать эффективным приемом правомерного психического воздействия.

Одним из действенных средств психического воздействия на противодействующее следствию лицо является демонстрация возможностей объективного установления скрываемых обстоятельств вне зависимости от его показаний.

Предположим, что, расследуя дело о получении взяток за продажу стиральных машин “Вятка”, следователь установил два факта получения продавцом А. взяток от В. и С. Ознакомившись с порядком установки этих машин, следователь узнал, что они требуют специального монтажа, который производится через соответствующую мастерскую Следователь сообщил А. о том, каким путем он может выявить всех лиц, которым А. продавал эти машины. После этого А. назвал еще пятерых покупателей, от которых получил взятки.

Большое психическое воздействие оказывает предъявление вещественных доказательств и раскрытие перед подследственным лицом их разоблачающего значения, возможностей судебной экспертизы . При этом существенны обстановка предъявления вещественных доказательств, психологическая подготовка к их адекватному восприятию подследственным.

Следователь учитывает и эмоциональные реакции на те вещественные доказательства, которые значимы лишь в системе данного расследуемого события и нейтральны сами по себе. Так, предъявление обуви и одежды убитого эмоционально значимо для виновного и нейтрально для невиновного. Однако роль эмоциональных реакций в расследовании не следует преувеличивать. Они могут возникать по разным причинам.

В то же время непроизвольные эмоциональные реакции, их внешняя выраженность оцениваются самим подследственным, что определяет его дальнейшее поведение. В некоторых случаях он может интерпретировать свои эмоциональные проявления как “провал”, как выдачу “тайны”. И если после этого следует чистосердечное признание, значит, тактический прием эмоционального воздействия оказался эффективным.

Одним из средств правомерного психического воздействия является постановка перед подследственным лицом мыслительных задач, связанных с логикой расследуемого события .

Повышенная психическая активность подозреваемого (обвиняемого) в случае причастности к преступлению может объясняться его информированностью относительно тех данных, которые неизвестны пока следователю, острым повторным переживанием отдельных эпизодов преступления. Так, при осмотре магазина, из которого была совершена кража, следователь обнаружил на полу под окном шерстяное одеяло. На одеяле имелось несколько вмятин, характер которых позволял предположить, что его несколько раз пытались повесить на забитый в верхнюю часть оконной рамы гвоздь. Необходимость в завешивании окна возникла в связи с тем, что уличный фонарь хорошо освещал внутреннюю часть помещения магазина.

Подозрение в краже пало на П. Во время допроса ему был задан только один вопрос “для размышления”: “Как вы думаете, был ли виден прохожим преступник, который пытался занавесить окно в магазине?” Помня о том, что одеяло неоднократно падало и его приходилось вновь вешать на фоне ярко освещенного окна, П. решил, что его увидел и опознал кто-то из знакомых. Считая себя разоблаченным, он признался в краже.

Многие приемы воздействия связаны с явлением “имиджа” --формированием определенного “образа следователя” и “образа его действий” в сознании противодействующего лица. Следователь должен рефлексировать реакции подследственного лица в отношении своих действий и предъявляемых доказательств, устранять все то, что может привести хотя бы к временному успеху противодействия, к упрочению установки на запирательство, воздерживаться от взаимодействия с подследственным в тактически невыгодных ситуациях. В тактически наиболее благоприятных ситуациях следователь усиливает воздействие путем синхронизации своих действий, используя психический эффект “накопления чувств”

Все перечисленные тактические приемы психически принудительного воздействия не являются приемами психического насилия, так как допускают свободу волеизъявления подследственного лица, вариативность его поведения.

Итак, цепь психического воздействия - преодолеть установку на противодействие, убедить противодействующее лицо в необходимости дачи правдивых показаний.

Сущность психического воздействия в судопроизводстве состоит не в нагнетании страха и не в соблазнении подследственного лица необоснованными обещаниями, а в убеждении его действенными средствами в преимуществах достойного, честного поведения. Тактические приемы следователя не являются при этом “ловушками”, “хитростями”.

Приемы правомерного психического воздействия создают психологические условия, облегчающие противодействующему лицу переход от лжи к правде .

Следователь должен выяснять истинные мотивы запирательства, гибко преодолевать сложившуюся негативную позицию противодействующего лица, убеждать его в нецелесообразности избранной поведенческой позиции, опираясь на положительные качества личности, всячески укреплять их. Унижение личности, выдвижение на передний план только отрицательных ее качеств ведет к личностной конфронтации, к уходу подследственного от нежелательного для него общения.

Не сломить волю подследственного, а трансформировать “злую волю” в “добрую” - такова психологическая сверхзадача следователя в ситуациях противодействия.

Следователь должен пресекать все, что может усилить отрицательные мотивы поведения противодействующего лица - общение с другими противодействующими и с асоциально настроенными лицами, получение нежелательной в следственно-тактическом отношении информации

Решающим фактором преодоления противодействия является способность следователя распознавать ложные показания, умение раскрывать “стратегии” подозреваемого или обвиняемого, убедительно разъяснять ущербность их позиций. Немаловажное значение имеет и разъяснение путей возможного достойного выхода из сложившейся конкретной ситуации.

Итак, все способы психического воздействия на проходящих по делу лиц должны быть правомерными. Использование каких бы то ни было приемов психического насилия является противоправным.

Следователь должен знать четкую грань между правомерными и неправомерными приемами психического воздействия. Психическое воздействие правомерно, если оно не ограничивает свободу волеизъявления проходящего по делу лица. Все то, что ограничивает свободу волеизъявления подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, “подтягивает” их показания в желаемое русло ранее возникших установок следователя, наносит ущерб раскрытию истины и является противозаконным.

Тактический прием психического воздействия на лицо, проходящее по делу, правомерен, если при этом не нарушено ни одно из трех требований:

· прием не основан на неосведомленности подозреваемого (обвиняемого) или иных лиц в правовых вопросах;

· прием не унижает достоинства личности и не ограничивает свободы ее волеизъявления;

· прием не влияет на позицию невиновного, не побуждает его к признанию несуществующей вины, к оговору невиновных, к даче ложных показаний.