Содержание
Введение
1. Покушение на преступление
1.1 Признаки и виды покушения
1.2 Отграничение приготовления от покушения
2. Добровольный отказ от преступления
2.1 Признаки добровольного отказа от преступления
2.2 Мотивы добровольного отказа от преступления
3. Квалификация неоконченных видов преступлений
4. Наказуемость неоконченных видов преступлений
Заключение
Список использованных источников
Многие умышленные преступления совершаются не вдруг, а заранее обдумываются и проходят определенные этапы своего развития. Вполне возможна ситуация, когда начатое преступление по тем или иным причинам не доводится субъектом до юридического завершения, что требует специфической правовой оценки. Это обусловило в доктрине уголовного права разработку концепции уголовной ответственности за преступление, не доведенное до своего окончания вопреки воле виновного.
Не секрет, что преступная деятельность лица может начинаться с осмысления виновным целей преступления, обдумывания способов его совершения и пр. Но оно не может рассматриваться как юридически значимый этап в развитии преступной деятельности, поскольку основанием уголовной ответственности может быть только акт поведения, содержащий юридические признаки преступности.
Даже обнаружение преступного умысла вовне не может само по себе повлечь уголовную ответственность. Уголовно-правовой оценке подлежит только та деятельность лица, которая непосредственно направлена на совершение задуманного преступления. Такая деятельность по реализации преступного замысла получила в науке (в зависимости от этапа завершенности) название "стадии совершения умышленного преступления".
Стадии совершения умышленного преступления представляют собой этапы осуществления лицом своего замысла на преступление, проявляющегося во внешнем его поведении, которые могут получать самостоятельную уголовно-правовую оценку.
Стадии преступления различаются между собой объемом выполнения преступного замысла. Следовательно, стадии совершения преступления отграничиваются друг от друга в первую очередь по степени и объему исполнения виновным объективной стороны преступления.
Законодательно в ст.29 УК РФ различаются три уголовно значимые стадии реализации умысла виновного на совершение преступления:
1) приготовление к преступлению;
2) покушение на преступление;
3) оконченное преступление.
Но уголовная ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление возможна только в случаях, когда преступная деятельность виновного прервана на соответствующих стадиях вопреки его воле. При установлении приготовления к преступлению либо покушения на него формула квалификации включает не только статью Особенной части УК РФ, предусматривающую ответственность за не доведенное до окончания преступление, но и ссылку на соответствующую часть ст.30 УК РФ.
Стадии возможны практически во всех умышленных преступлениях, но вовсе не обязательно,
чтобы каждое умышленное преступление проходило все возможные стадии своего развития.
Юридическое значение стадий совершения преступления выражается, в первую очередь в квалификации содеянного и дифференциации уголовной ответственности. Так, согласно ст.66 УК РФ срок и размер наказания за приготовление к преступлению не могут превышать половины срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного в санкции статьи Особенной части УК РФ, а за покушение на преступление - соответственно трех четвертей такого наказания. В данной работе мы более подробно рассмотрим вторую стадию совершения умышленного преступления, а именно - покушение на преступление.
Таким образом, цель работы будет состоять в рассмотрении особенностей понятия "покушение на преступление", его признаков и уголовно-правовой оценки.
В соответствии с законодательным определением (ч.3 ст.30 УК)"покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам
".
В юридической литературе покушением признается выполнение состава преступления", "выполнение объективной стороны посягательства", "осуществление действий (бездействия), входящих в объективную сторону преступления" либо "выполнение действий, непосредственно направленных на совершение преступления".
Американский ученый Дж. Флетчер полагает, что покушение вытекает из понятия оконченного преступления и считает его производным от оконченного преступления[1]
. Эту точку зрения поддерживает А.В. Наумов и называет покушение на соответствующее преступление "неоконченной разновидностью". По Дж. Флетчеру, покушение - это акт в продвижении преступного умысла, который не реализуется.
Сердцевиной состава покушения он называет умысел.
В современной отечественной литературе высказываются аналогичные взгляды на признаки покушения
.
К признакам покушения относят:
1) действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления;
2) прерванность совершенного преступления;
3) обусловленность прерванности преступного деяния обстоятельствами, не зависящими от виновного.
Отдельные авторы указывают субъективный признак покушения - прямой умысел.
Хотя УК РФ 1996 г. не предусматривает деление покушения на виды, в теории уголовного права на протяжении более столетия речь идет об оконченном и неоконченном покушении, а также покушении на негодный объект и с негодными средствами.
Различают три вида покушения:
1) покушение, не достигшее преступного результата;
2) покушение с иным преступным результатом;
3) негодное покушение.
Безрезультатному покушению соответствует неоконченное покушение, а покушению с иным результатом соответствует так называемое оконченное покушение. Большинство ученых под оконченным покушением понимают совершение всех действий, необходимых для реализации преступного умысла. Примером оконченного покушения является случай из практики суда Железнодорожного района г. Орла.
К., пытаясь отомстить М. за ранее нанесенное оскорбление, нанес ей по голове несколько ударов металлическим предметом. М. упала и от полученных ранений потеряла сознание. К., полагая, что М. мертва, с места преступления скрылся. Проходивший мимо Д. доставил М. в ближайшую больницу. Суд Железнодорожного района г. Орла признал К. виновным по ч.3 ст.30, ч. .1 ст.105 УК РФ в покушении на умышленное убийство[2]
.
Изучение данного уголовного дела показывает, что К. имел прямой умысел на совершение убийства М. Для реализации умысла К. совершил все действия, необходимые для достижения преступного результата в виде смерти потерпевшей: нанес несколько ударов металлическим предметом по голове, от которых М. потеряла сознание, но преступный результат не наступил, поскольку потерпевшей была своевременно оказана медицинская помощь и ей хватило сил выжить.
Покушение считается неоконченным, если субъект не совершил всех действий, необходимых для реализации преступного умысла.
Примером неоконченного покушения являются действия гражданина Л., который в состоянии алкогольного опьянения подошел к П., стал требовать, чтобы П. перестал мыть автомобиль. Между ними произошла ссора. Л. ушел в гараж, вернулся с двумя ножами и стал угрожать П. убийством. Между ними завязалась драка. Л. успел нанести несколько ранений в область туловища. П. ударом лопаты свалил Л. на пол и убежал. Суд Заводского района г. Орла действия Л. квалифицировал по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ как покушение на умышленное убийство, а также по ст.119 УК РФ как угрозу убийством[3]
.
Анализ уголовного дела показывает, что Л. напал на П. с умыслом на убийство, что подтверждается угрозой убить. Нанес удары ножом в жизненно важные органы. Однако свой умысел реализовать не сумел, так как потерпевший оказал активное сопротивление: ударил Л. лопатой и убежал. В данном случае нападавший Л. не довел свои действия по лишению жизни П. до конца по не зависящим от него обстоятельствам.
В теории и на практике кроме оконченного (завершенного) и неоконченного (незавершенного) покушения выделяют два вида негодных покушений: покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами. При покушении на негодный объект лицо, совершившее посягательство, ошибочно оценивает свойства "потерпевшего" либо предмета преступления, например, стреляет в труп, ошибочно принятый за спящего человека, либо похищает вместо наркотических средств иные лекарственные препараты. При покушении с негодными средствами субъект преступления ошибочно использует орудия и средства, неспособные вызвать желаемый результат, например с целью лишения жизни стреляет в потерпевшего из неисправного оружия.
Негодность покушения на преступление означает, что виновный был уверен в пригодности предмета либо орудия посягательства. По существу, при наличии негодного покушения речь идет о фактической ошибке виновного относительно истинных качеств и свойств орудий, средств либо предмета преступления.
Действия, являющиеся негодным покушением, должны квалифицироваться со ссылкой на ст.30 УК РФ по статье его Особенной части, предусматривающей уголовную ответственность за преступление, которое виновный намеревался совершить, т.е. в соответствии с направленностью его умысла. Так, использование при разбойном нападении оружия, непригодность которого не была известна виновному, влечет квалификацию как покушение на вооруженный разбой (ч.3 ст.30 и п. "г" ч.2 ст.162 УК РФ).
Судом установлено, что Ш. и А., проникнув в дом, совершили убийство потерпевших. С целью сокрытия следов преступления, уничтожения и повреждения чужого имущества Ш. разбросал перед газовым камином в зале дома тряпки и бумагу, облил их спиртными напитками и поджег. Похитив в доме 800 рублей, осужденные скрылись. Через некоторое время огонь в доме погас. Огнем было уничтожено и повреждено имущество потерпевшего на сумму 440 рублей. Действия Ш. квалифицированы судом по ч.2 ст.167, п. "а"ч.2 ст.105 и п. "в" ч. Зет.162 УК РФ.
Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Ш. с ч.2 ст.167 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.2 ст.167 УК РФ, мотивировав решение следующим образом. По смыслу закона умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные путем поджога, влекут уголовную ответственность по ч.2 ст.167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога[4]
.
Судебная практика исходит из того, что когда негодное покушение не представляет собой общественной опасности по явному невежеству субъекта, оно не может влечь уголовной ответственности - например, использование колдовских заклинаний с целью причинения смерти.
Распространенная в научной литературе точка зрения о возможности покушения на негодный объект представляется вряд ли обоснованной, так как негодный объект не может быть охраняем Уголовным законом, и любое посягательство на такие негодные общественные отношения и интересы вообще не подлежит уголовно-правовой оценке.
Сложным моментом в концепции неоконченного преступления является отграничение приготовления от покушения. Дж. Флетчер считает, что между приготовлением и покушением не существует четкой грани. Для отграничения данных видов неоконченных преступлений, как полагает А.В. Наумов, "необходимо установить, является ли совершенное деяние частью объективной стороны готовящегося или совершаемого преступления"[5]
. Такой подход позволяет сделать вывод о том, что одни и те же действия могут быть как покушением на преступление, так и приготовлением к преступлению.
Отличительным признаком, отграничивающим приготовление от покушения, многие авторы считают "наличие реальной угрозы причинения вреда" либо "постановку объекта уголовно-правовой охраны в непосредственную опасность". Но это ненадежные критерии, так как приготовительные действия, как и покушение, создают реальную угрозу причинения вреда и ставят объект уголовно-правовой охраны в непосредственную опасность. Разграничительными критериями следует считать признаки объективной и субъективной стороны данных видов неоконченных преступлений. Сопоставление этих признаков позволяет правоприменителю установить подлинный характер совершенного деяния и отнести его к приготовлению либо к покушению.
В современной уголовно-правовой литературе существуют две точки зрения на отграничение покушения от оконченного преступления: одни авторы проводят разграничение по объективной стороне, другие - по субъективной. Согласно первому взгляду покушение отличается от оконченного преступления незавершенностью деяния. Сторонники субъективного подхода характерной особенностью покушения, отличающей его от оконченного преступления, считают неполную реализацию умысла[6]
.
Дж. Флетчер отмечает, что в доктрине уголовного права доводы теоретиков относительно умысла не доведены до логического конца[7]
. Важность этого обстоятельства состоит в том, что умысел является необходимым условием квалификации покушения как самостоятельного состава. Авторы современных концепций уголовного права приходят к выводу: "Чтобы быть обвиненным в покушении, нужно реально попытаться причинить запрещенный законом вред"[8]
. Исходя из этого, они полагают, что лицо не покушается на убийство, изнасилование, уничтожение имущества, причинение вреда здоровью, если они возникают как побочные последствия. Лицо покушается на совершение этих преступлений только тогда, когда его поведение направлено на достижение данных целей.
Представляется, что отличие покушения от оконченного преступления следует проводить по смешанному критерию, который учитывает объективную и субъективную стороны состава преступления: во-первых, степень реализации преступного умысла; во-вторых, в преступлениях с материальным составом - ненаступление преступного результата, а в преступлениях с формальным составом - недоведение действий, предусмотренных диспозицией статьи Особенной части УК РФ, до конца.
Отграничение покушения от оконченного преступления оказывает влияние на квалификацию преступных действий. Ряд авторов полагают, что в случае покушения, которое содержит в себе состав оконченного преступления, имеет место идеальная совокупность преступлений, которая включает в себя самостоятельные преступления: приготовление, посягающее на один объект, и покушение, посягающее на другой объект. Например, в случае поджога дома с целью убийства совершенное деяние квалифицируется по двум статьям: как умышленное уничтожение имущества и покушение на убийство, если жертве удается спастись. На самом деле, в таких случаях имеет место квалификационная совокупность. Из приведенного примера видно, что совершается всего лишь одно преступление, но поскольку оно создает угрозу причинения более серьезного вреда, такое действие по направленности умысла квалифицируется как покушение. При идеальной совокупности в отличие от квалификационной одно действие причиняет ущерб двум разным объектам, например, лицо поджигает дом и в нем гибнут люди. При квалификационной совокупности реальный ущерб причиняется только одному объекту, второй объект ставится в положение, которое может ему причинить вред в случае доведения преступления до конца, то есть в случае полной реализации умысла.
В соответствии с законом (ч.1 ст.31 УК)"добровольным отказом от преступления признается прекращение приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца".
Данная законодательная формула впервые в истории отечественного уголовного права содержит определение понятия добровольного отказа от преступления и указание на его сущность. По своей правовой природе добровольный отказ от доведения преступления до конца в соответствии с ч.2 ст.31 УК РФ является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность за неоконченное преступление. Однако, если в действиях лица, отказавшегося от совершения преступления, содержится состав иного преступления, такое лицо согласно ч.3 ст; 31 УК РФ подлежит уголовной ответственности. Например, в случае отказа от убийства с использованием огнестрельного оружия субъект может быть привлечен за незаконное приобретение огнестрельного оружия (ч.1 ст.222 УК).
Объективная сторона добровольного отказа от преступления состоит в прекращении выполнения преступных действий исполнителем либо предотвращении преступления соучастниками. Добровольный отказ соучастников преступления заключается в совершении активных действий, направленных на предотвращение доведения преступления исполнителем до конца. Для признания добровольного отказа со стороны исполнителя достаточно пассивного воздержания от совершения преступления до конца[9]
.
Субъективная сторона добровольного отказа характеризуется тем, что субъект, добровольно и окончательно отказавшийся от совершения преступления (волевой признак), осознает возможность доведения деяния до конца (интеллектуальный признак).
В юридической литературе существуют неоднородные взгляды на понятие добровольного отказа, его признаки, влияние видов покушения на возможность добровольного отказа.
О.Ф. Шишов добровольным отказом считает прекращение начатой деятельности на стадии приготовления или на стадии покушения. Точку зрения указанного автора поддерживает В.Д. Иванов, который определяет добровольный отказ, пользуясь понятием стадий преступления: "Добровольный отказ - это отказ лица от совершения оконченного преступления на стадии приготовления и покушения". Другие авторы (Н.Ф. Кузнецова, Э.Ф. Побегайло, В.П. Кашепов) добровольным отказом признают добровольное и окончательное прекращение лицом приготовительных действий либо добровольное и окончательное прекращение действия или бездействия, непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца".
Наиболее дискуссионным является вопрос о признаках добровольного отказа. Одни ученые полагают, что для добровольного отказа характерны два признака: добровольность и окончательность, другие усматривают в добровольном отказе три признака: добровольность, окончательность и осознание лицом возможности доведения преступления до конца, третьи рассматривают осознание как признак добровольности отказа.
Характеристика добровольного отказа посредством указанных признаков позволяет точнее интерпретировать законодательную формулу добровольного отказа, поскольку:
во-первых, признак добровольности
означает, что лицо прекращает преступное деяние - приготовление к преступлению или покушение на преступление - без принуждения и не в силу вынужденных обстоятельств;
во-вторых, признак своевременности
указывает на прекращение преступных действий во время приготовления к преступлению и покушения на преступление;
в-третьих, признак окончательности
характеризует добровольный отказ как прекращение преступной деятельности без последующего возобновления ее в будущем.
Данные признаки являются отличительными признаками добровольного отказа. Признак своевременности отличает добровольный отказ от деятельного раскаяния, которое заключается в заглаживании причиненного вреда после совершения преступления. Признак добровольности позволяет отличить добровольный отказ от приготовления и покушения, которые не доводятся до конца по не зависящим от лица обстоятельствам. Признак окончательности отличает добровольный отказ от предварительной преступной деятельности, которая может быть приостановлена, а затем возобновлена субъектом.
Бесспорным в теории уголовного права является положение о том, что добровольный отказ возможен при неоконченном покушении на преступление. Спор в юридической литературе вызывает вопрос о допустимости добровольного отказа в случае оконченного покушения. Одни авторы (А.В. Наумов, О.Ф. Шишов, Б.В. Здравомыслов) утверждают, что при оконченном покушении добровольный отказ невозможен, за исключением редких случаев, когда между совершенным действием и наступившим преступным результатом имеется разрыв во времени, в течение которого лицо может предотвратить наступление вреда. Другие авторы (Н.К. Семернева, Р.Л. Габдрахманов) считают, что оконченное покушение исключает возможность добровольного отказа, поскольку виновный полностью выполнил объективную сторону преступления[10]
.
Добровольный отказ может иметь место при оконченном покушении, поскольку возможность и невозможность добровольного отказа определяется физической природой явления, с которым имеет дело субъект преступления. Действительно, виды покушения обусловливают разную форму поведения лица при добровольном отказе: при оконченном покушении добровольный отказ выражается в активных действиях. Например, совершив поджог строения, лицо активными действиями предотвратило умышленное уничтожение имущества. Добровольный отказ при неоконченном покушении характеризуется простым воздержанием от продолжения совершения деяния. Например, лицо с целью хищения денег проникло в кассу завода, но отказалось от вскрытия сейфа. Добровольный отказ при оконченном покушении может иметь место в отдельных материальных составах преступления, когда совершенное деяние не вызывало наступления преступного результата и виновный активными действиями предотвратил общественно опасные последствия. В большинстве случаев добровольный отказ при оконченном покушении на преступление с материальным составом невозможен, так как причинен необратимый ущерб, например в случае причинения тяжкого вреда здоровью при покушении на убийство.
Добровольный отказ может быть реализован только в том случае, если лицо проявляет инициативу по прекращению преступного посягательства. Выбираемая субъектом форма поведения зависит от его мотивации. Психологи, занимающиеся проблемами мотивации, исследуют причины, определяющие тот или иной выбор субъекта. Мотивация, как полагает Вирджиния Квинн, есть причина именно того, а не иного поведения каждого конкретного человека в каждой конкретной ситуации[11]
. Данные психологии свидетельствуют, что "в основе мотивации лежат внутренние потребности, которые управляют человеком и толкают его на различные поступки"[12]
. Применительно к уголовному праву на формирование мотивов оказывают влияние учет, оценка, взвешивание обстоятельств, в которых находится субъект, осознание цели преступления, которая перед ним стоит. Соответственно, под мотивацией преступного поведения следует понимать систему побуждений вменяемого лица, направленных на достижение конкретной цели посредством совершения преступления.
В юридической литературе внимание уделяется конкретным мотивам добровольного отказа. При этом высказываются различные суждения. Одни авторы (СВ. Дьяков, В.В. Лунеев, С.И. Никулин) мотивами добровольного отказа считают побуждения субъекта, которые обусловлены чувством стыда, угрызения совести, страхом разоблачения, осознанием бесперспективности действий и так далее. P.P. Галиакбаров к мотивам добровольного отказа относит жалость к потерпевшему, раскаяние, страх перед наказанием, боязнь огласки, неуверенность в возможности сокрытия преступления. По мнению А.В. Наумова, при добровольном отказе мотивы могут быть нравственного характера, например, страх перед наказанием[13]
. В соответствии со ст.31 УК РФ добровольный отказ от преступления не зависит от каких-либо мотивов. Но для судебной и следственной практики выяснение мотивов весьма существенно, поэтому юристы-практики при квалификации характера действий (бездействия) посягающего и назначении наказания считают необходимым "знать" мотивы, побудившие лицо к данному деянию, определяющие характер действия (бездействия) и его направленность.
Данные опроса лиц, которые в криминальном прошлом добровольно отказались от доведения приготовительных действий или покушения до конца свидетельствуют, что мотивами добровольного отказа от преступления являются угрызения совести, стыд, боязнь разоблачения, страх перед наказанием и другими негативными последствиями, осознание "безнравственности своего поведения, психическая неготовность довести преступление до конца, жалость к себе, боязнь скомпрометировать близких родственников и оставить их без материальной поддержки в случае лишения свободы. Материалы опроса показывают, что во всех случаях поведение ранее судимых лиц носит полимотивированный характер, то есть в основе добровольного отказа от преступления лежит не один мотив, а несколько, которые группируются вокруг доминирующего мотива, в качестве которого выступает страх перед разоблачением.
Весьма показательным в этом отношении является следующий пример:
К., желая поправить материальное положение семьи, решил совершить разбойное нападение да почтальона, разносившего пенсии престарелым гражданам. Он тщательно приготовился к преступлению: изучил маршрут движения почтальона; установил время ее появления возле 9-тиэтажного дома; подобрал удобную обувь, куртку на смену, кепку и очки; приобрел флакон эфира; отработал схему нападения и отхода с места преступления; поменял замки на чердаке в двух подъездах дома; определил время, необходимое для ухода с места происшествия. Почтальон, оказавшись в день нападения в лифте с К., эмоционально и сочувственно рассказала о пенсионерах и инвалидах, которым разносит пенсию. К. невольно представил себе мать-пенсионерку. Он вспомнил, как она целыми днями ожидает почтальона, рассчитывает каждый рубль, а затем высылает часть денег внукам. К. испытал чувство стыда, так как внезапно осознал, что собирается ограбить людей, подобных его матери. Кроме того, К. стало страшно за семью, которая останется без средств к существованию в случае его ареста. Одновременно К. испытал потрясение, так как до него дошло, что он может провести многие годы в местах лишения свободы, а вернувшись, будет испытывать презрение со стороны окружающих, от него откажутся дети, жена и родственники[14]
.
Таким образом, отказ К. от совершения разбойного нападения имел полимотивированный характер. Доминирующим мотивом является страх, содержание которого определялось потребностями К. в уважении, поддержке и общении с. родственниками, семьей и знакомыми. Мотив страха подкреплялся мотивом сочувствия к людям, подобным его матери, и чувством стыда и раскаяния за намерение лишить этих людей средств к существованию.
Нововведением, заслуживающим особого внимания, является институт добровольного отказа соучастников. В ч.4 ст.31 УК РФ сформулированы особенности добровольного отказа от преступления организатора, подстрекателя, пособника, однако в ней ничего не говорится о добровольном отказе соисполнителя. Из нормы закона следует, что добровольный отказ соисполнителя ничем не отличается от добровольного отказа одиночного исполнителя преступления, в связи с чем к его действиям могут быть применены ч.1-3 ст.31 УК РФ. Добровольный отказ возможен и при соисполнительстве. При этом соисполнитель должен активными действиями предотвратить доведение преступления до конца другими соисполнителями. В таком случае имеет место активная форма недоведения преступления до конца, например при выносе похищенного с территории завода один из соисполнителей оказывает сопротивление другому и тем самым пресекает возможность доведения преступления до конца. Вместе с тем в случае соисполнительства возможна и пассивная форма добровольного отказа. Такая форма имеет место, когда один соисполнитель начинает выполнять преступное действие, а другой должен завершить преступление, но не делает этого.
При недоведении преступления до конца исполнителем соучастники в зависимости от вида неоконченного преступления несут ответственность за участие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление. При добровольном отказе от преступления исполнителем другие соучастники несут ответственность за приготовление к преступлению. Уголовную ответственность за приготовление к преступлению несет также подстрекатель, которому не удалось склонить другое лицо к совершению преступления. Организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если они предприняли активные действия, которые предотвратили совершение преступления исполнителем. К таким действиям закон относит: во-первых, своевременное сообщение органам власти; во-вторых, принятие иных мер по предотвращению преступления исполнителем.
К мерам предотвращения готовящегося преступления может быть отнесено интеллектуальное воздействие (запрет, уговоры, отказ от ранее данного обещания оплатить "услугу" и т.д.) и физическое противодействие исполнителю (отнятие орудий или средств совершения преступления, восстановление устраненного препятствия, физическое воспрепятствование исполнителю и т.п.). Если в результате активных действий организатора и подстрекателя исполнитель все же совершил преступление, то организатор и подстрекатель привлекаются к уголовной ответственности. Вместе с тем закон (ч.5 ст.31 УК) позволяет суду учесть предпринятые ими меры при назначении наказания как смягчающие обстоятельства.
Добровольный отказ пособника отличается от отказа организатора и подстрекателя тем, что закон (ч.4 ст.31 УК) хотя и обязывает пособника предпринять все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления, но не оговаривает, что предпринятые меры должны реально предотвратить доведение преступления исполнителем до конца, Как отмечает В. Питецкий, "предотвратить преступление и принять меры к его предотвращению - это не одно и то же"[15]
.
Для признания в действиях пособника добровольного отказа достаточно, чтобы он изъял свой вклад в готовящееся преступление. Способы изъятия вклада зависят от вида пособничества. При физическом пособничестве такими способами могут быть изъятие у исполнителя орудий или средств для совершения преступления, восстановление устраненных препятствий. При интеллектуальном пособничестве пособник обязан отказаться от заранее обещанного укрывательства или заранее обещанного приобретения или сбыта похищенного имущества. Если при интеллектуальном пособничестве информация исполнителем получена и он готов ее реализовать, то действия пособника должны носить активный характер (отговорить исполнителя, физически воспрепятствовать совершению преступления, обратиться в органы власти), то есть действия пособника в таких случаях должны быть'' подобны действиям организатора и подстрекателя. В связи с тем, что закон не возлагает на пособника дополнительных обязанностей по предотвращению совершения преступления, в случае отказа пособника от участия в преступлении его добровольный отказ следует признать состоявшимся, даже если исполнитель доводит преступление до конца.
Квалификация неоконченных преступлений вызывала и вызывает значительные затруднения, так как в ряде случаев отсутствует граница между приготовлением и покушением, покушением и оконченным преступлением, покушением и добровольно оставленным преступлением. Практика квалификации преступлений не всегда является однородной и последовательной. Наиболее наглядно противоречивость судебной практики проявляется при квалификации преступлений с частично реализованным умыслом. Опубликованные примеры судебной практики иллюстрируют три не совпадающих между собой принципа квалификации неоконченных преступлений.
1. В соответствии с первым принципом содеянное квалифицируется как покушение на преступление, если умысел в полной мере не реализован и преступная цель не достигнута. Такой подход можно назвать принципом недифференцированной квалификации.
2. В соответствии со вторым принципом содеянное квалифицируется по частям: как оконченное преступление в той части, в которой преступная цель достигнута, и как покушение в той части, в которой умысел не реализован. Такой принцип квалификации является дифференцированным.
3. В соответствии с третьим принципом содеянное квалифицируется по содержанию умысла виновного как оконченное преступление независимо от фактической его реализации и достижения преступной цели.
Принцип недифференцированной квалификации иллюстрирует пример, опубликованный в Бюллетене Верховного Суда РФ № 5 за 1999 г. Действия лиц, осужденных за совершение грабежа, которым удалось похитить одну сумку с вещами стоимостью 20 тысяч рублей вместо двух сумок стоимостью 45 тысяч рублей, по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ были переквалифицированы на ч.3 ст.30 и п. "б" ч.3 ст.161 УК РФ как покушение на грабеж в крупном размере. При таком подходе к квалификации содеянного не получило юридической оценки деяние, которое содержит все признаки оконченного состава преступления, в данном случае - грабежа, предметом которого явилась сумка с вещами на сумму 20 тысяч рублей[16]
.
О. Толмачев считает, что такого рода квалификация по существу опирается на п.11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества", который ориентировал правоприменителя на квалификацию в качестве продолжаемого преступления неоднократное изъятие имущества, складывающееся из ряда тождественных преступных действий, имеющих общую цель незаконного завладения имуществом и единство умысла. Автор отмечает, что, следуя такой логике, лицо, задумавшее, похитить 50 автоматов из склада в течение 1,5 месяца, будучи задержанным при выносе последнего автомата, должно быть осуждено только за покушение на хищение, несмотря на то, что 49 автоматов были ранее похищены и нашли своих покупателей[17]
.
В продолжаемом хищении содеянное квалифицируется как целое, так как деяние, распределенное во времени, неизбежно осуществляется по частям и охватывается единым умыслом субъекта. В тех случаях, когда хищение не распределяется во времени, умысел субъекта может трансформироваться в соответствии с изменившимися обстоятельствами, в силу этого субъект может похитить одну вещь вместо двух или трех.
В тех случаях, когда трансформация умысла происходит под воздействием обстоятельств, не зависящих от субъекта, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности как оконченное хищение в части совершенного и как покушение на хищение в размере, определяемом направленностью умысла. Если трансформация умысла произошла в связи с тем, что субъект по своей воле ограничился хищением одной вещи вместо двух или трех, деяние может быть квалифицировано как оконченное преступление в той части, которая не охватывалась добровольным отказом. Покушение в таком случае как таковое отсутствует.
Дифференцированный подход дает возможность учесть при квалификации не только оконченные эпизоды преступной деятельности, но и незавершенный характер преступной деятельности в целом. Применение данного подхода нашло определенное отражение в судебной практике. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ квалифицировала как оконченное преступление по ч.2 ст.290 УК РФ и как покушение на преступление по ч.3 ст.30 и п. "г" ч.4 ст.290 УК РФ действия виновного, имевшего умысел и покушавшегося на получение взятки за одно действие в крупном размере в два приема от двух лиц, сумевшего получить одну часть денег в качестве взятки в сумме, не образующей крупного размера, и задержанного при получении второй части взятки, подпадающей под критерий крупного размера лишь в сумме с первой частью полученной взятки[18]
.
Принцип квалификации содеянного в соответствии с содержанием умысла, независимо от фактической его реализации и достижения преступной цели, зафиксирован в обзоре судебной практики за третий квартал 2005 г., в котором приведен пример отмены кассационной инстанцией приговора в связи с тем, что умысел виновного, согласно ранее достигнутой договоренности, был направлен на получение взятки в крупном размере по частям. В разъяснении указано, что по смыслу закона получение части взятки при наличии умысла на ее получение в крупном размере надлежит квалифицировать как оконченное преступление в виде получения взятки в крупном размере.
О. Толмачев справедливо полагает, что при таком подходе к квалификации неоконченных преступлений имеет место вменение того деяния, которое лицо не совершало (не успело совершить). Автор считает, что наличие обусловленной договоренности по передаче (получении) в будущем взятки в особо крупном размере с учетом умысла следует квалифицировать как приготовление к получению взятки в соответствующем размере, а в той части, в которой взятка была совершена, ее надлежит квалифицировать как оконченное преступление[19]
.
Дифференцированный подход к квалификации содеянного позволяет дать более точную оценку преступных действий в тех случаях, когда субъект в процессе реализации умысла совершил деяние, которое содержит в себе все признаки состава преступления и по своей сути является оконченным, а затем совершает деяние, которое не доводится до конца по обстоятельствам, не зависящим от него. Представленный подход по существу является универсальным при квалификации всех видов неоконченных преступлений, поскольку механизм приготовления и покушения может включать в себя состав иного оконченного (как однородного, так и неоднородного) преступления, что и должно найти свое отражение в юридической оценке содеянного.
Действующие нормы (ч.2 ст.30, ч.2 и ч.3 ст.66УК РФ) ограничивают привлечение лица к уголовной ответственности и наказанию определенными рамками: приготовление наказуемо только в случае создания условий для совершения тяжкого и особо тяжкого преступления; введены пределы наказания (при приготовлении - не свыше половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания за оконченное преступление, при покушении - не свыше трех четвертей). Однако степень опасности приготовления к преступлению может оказаться более высокой, чем иное оконченное преступление. К примеру, лицо, ранее судимое за хищение, намеревается совершить новое хищение и с этой целью вовлекает в преступную деятельность несовершеннолетних.
Законодательный подход к дифференциации приготовительных действий на наказуемые и ненаказуемые противоречит принципу неотвратимости уголовной ответственности и предоставляет возможность осуществления приготовления к наиболее распространенным преступлениям, которые относятся к преступлениям небольшой или средней тяжести, таким, как: умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст.112 УК), истязание (ч.1 ст.117 УК), незаконное лишение свободы (ч.1 ст.127 УК), присвоение или растрата (ч.1 ст.160 УК), грабеж (ч.1 ст.161 УК), вымогательство (ч.1 ст.163 УК), хулиганство (ч.1 и ч.2 ст.213 УК), незаконное изготовление оружия или взрывных устройств (ч.1 ст.223 УК), побег из мест лишения свободы (ч.1 ст.313 УК) и другие.
Дифференциация приготовительных действий на наказуемые и ненаказуемые ведет к тому, что складывается убеждение, что приготовительные действия к готовящимся преступлениям практически ненаказуемы. Практический потенциал нормы, о наказуемости приготовления фактически сведен к нулю, поскольку наказуемые и ненаказуемые приготовления состоят из одних и тех же действий, перечисленных в ч.1 ст.30 УК РФ[20]
. Декриминализация приготовительных действий к преступлениям небольшой и средней тяжести вызывает вполне заслуженную критику, так как снижает активность правоохранительных органов по предупреждению готовящихся преступлений.
С целью ориентации правоохранительных органов на выявление приготовительных действий и пресечение готовящихся преступлений необходимо признать наказуемыми приготовительные действия независимо от категории преступления.
Норма об ответственности за приготовление к любому преступлению должна быть превентивной и не создавать мнение о ненаказуемости приготовительных действий у граждан, которым адресованы уголовно-правовые запреты. Криминализация всех приготовительных действий позволит активизировать работу сотрудников милиции и в первую очередь оперативных служб по выявлению лиц, совершающих действия, предусмотренные Ч.1 ст.30 УК РФ.
Даже в случае приготовления к преступлениям небольшой и средней тяжести целесообразно условное осуждение (ст.73 УК), назначение наказания ниже низшего предела или более мягкого вида наказания (ст.64 УК). Включение в число наказуемых деяний приготовления к преступлениям небольшой и средней тяжести обяжет работников правоохранительной системы принимать меры к тому, чтобы не допустить причинение вреда охраняемым объектам со стороны лиц, умысел которых стал известен.
Любое преступное действие должно получить правовую оценку. Криминализация всех приготовительных действий исключит деление приготовления на преступное и непреступное и устранит возможность формирования у населения убеждения о существовании непреступных приготовительных действий.
Как правило, при назначении наказания за покушение суды руководствуются действующим законодательством, а также используют судебную практику Верховного Суда РФ и постановления Пленумов Верховного Суда РФ. При этом суды учитывают специфические обстоятельства, характеризующие данный вид неоконченного преступления: характер и степень реализации умысла, личность виновного и обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца.
При наличии смягчающих обстоятельств срок лишения свободы назначается из расчета трех четвертей от трех четвертей за покушение на убийство. По данным материалов уголовных дел срок лишения свободы равняется 5-6 годам, а в качестве смягчающих обстоятельств учитываются совершение преступления впервые, положительная характеристика виновного лица по месту работы или жительства, наличие на иждивении малолетних детей или престарелых родителей-инвалидов, оказание помощи потерпевшему или возмещение вреда. При этом, как правило, более мягкое наказание назначают женщины-судьи, что можно объяснить их более гуманным отношением к лицам, совершившим преступление впервые либо проявившим деятельное раскаяние.
Часто юристы-практики проводят отграничение покушения на жизнь от причинения вреда здоровью по месту нанесения ударов (ранений): если ранения наносятся в жизненно важные органы, деяние квалифицируется как покушение на убийство; в случае причинения телесных повреждений в других местах содеянное квалифицируется по совокупности - как угроза убийством и причинение вреда здоровью. По их мнению, умысел на совершение убийства в этих случаях трудно доказуем.
Изучение дел по фактам покушений на изнасилование показало, что в практике судов распространенным видом этой группы преступлений является покушение на изнасилование с отягчающими обстоятельствами. В качестве квалифицирующих признаков выступают неоднократность данного посягательства, групповой способ совершения преступления либо покушение в отношении заведомо несовершеннолетней.
При назначении наказания суды учитывают характер и степень общественной опасности совершенного деяния, фактический вред, причиненный потерпевшей, личность виновного и обстоятельства, повлиявшие на прекращение посягательства. В качестве обстоятельств недоведения изнасилований до конца по материалам дел проходят; активное сопротивление жертвы, ее бегство, своевременное вмешательство других лиц, опьянение посягающего лица. В большинстве рассмотренных дел срок наказания за покушение на изнасилование составляет от 4 до 5 лет. В отношении несовершеннолетних, совершивших покушение, срок наказания назначается ниже низшего предела, а в случае непричинения вреда здоровью потерпевшей - назначают условную меру. Более строгое наказание назначается при покушении на изнасилование заведомо несовершеннолетней - 6-7 лет лишения свободы.
Наиболее распространенной категорий дел в судебной практике среди покушений на преступление являются неоконченные кражи. Причем большинство покушений на неквалифицированную кражу имеет место в практике сельских районных судов, а в городских районных судах преобладают дела, связанные с покушением на квалифицированную кражу. Эти различия объясняются тем, что в городской черте и крупных районных центрах виновные совершают покушение на хищение таких предметов, как автомобили, бытовая техника, товары "челноков", хранящиеся в гаражах, лесоматериалы и другие строительные товары, продукция предприятий (алкогольная, обувная, текстильная, чулочно-носочная). В сельской местности в качестве предметов, на хищение которых был направлен умысел, обычно выступают домашние животные и птица, садовые, овощные и бахчевые культуры, которые похищаются вне помещений и хранилищ.
Основным видом наказания за покушение на кражу, предусмотренную ч.3 ст.30 и ч.1 ст.158 УК, в практике судов является лишение свободы. Штраф в качестве вида наказания суды в большинстве случаев не назначают, поскольку размер штрафа, обозначенный в законе (от 200 до 700 МРОТ), большинство осужденных ввиду отсутствия материальной обеспеченности погасить не в состоянии. Исправительные и обязательные работы - крайне редкие виды наказания, поскольку большинство привлеченных к ответственности за покушение на кражу, квалифицированную по ч.3 ст.30 и ч.1 ст.158 УК, безработные, несовершеннолетние либо наркоманы.
Отрицательная позиция судей наблюдается, в отношении рецидива за хищение, поскольку рецидив образуют неквалифицированные повторные кражи или покушения на кражи ранее судимых лиц. В этой связи судьи целенаправленно прибегают к такому способу исключения рецидива, как назначение условного наказания за кражу (покушение на кражу), совершенную впервые. Срок наказания в таких случаях назначается до 1 года лишения свободы с испытательным сроком до 1 года. Все судьи отмечают несовершенство действующего законодательства в отношении сроков наказания за оконченную и неоконченную неквалифицированную кражу, поскольку в связи со сложившейся практикой за покушение и оконченную кражу (ч.1 ст.158 УК) назначается одинаковый срок - 2 года лишения свободы. Причем этот срок не зависит от размера ущерба, который мог бы иметь место. Так, при покушении на кражу имущества в пределе от 400 до 5000 рублей назначается одинаковое наказание.
При совершении покушений на квалифицированную кражу суды назначают 3-4 года лишения свободы, а с применением ч.3 ст.158 УК РФ - 5-6 лет. В качестве квалифицирующих признаков и отягчающих обстоятельств выступают неоднократность хищений, незаконное проникновение в жилище, помещение или иное хранилище, непризнание вины, нежелание возместить причиненный вред, отрицательная характеристика виновного по месту работы или жительства. В качестве особо квалифицирующих признаков рассматриваются рецидив хищений и организованно-групповой способ покушений на кражу.
В материалах дела фиксируются следующие обстоятельства недоведения краж до конца: пресечение преступления на месте потерпевшими, другими лицами, сотрудниками милиции либо задержание охраной с поличным при попытке вынести предметы с охраняемой территории.
Изучение материалов судебной практики свидетельствует о наличии определенных трудностей при назначении наказания за неоконченное преступление. К числу таких трудностей судьи относят доказывание умысла на убийство при покушении на жизнь, назначение наказания за неквалифицированные оконченные и неоконченные кражи, отсутствие в комментариях и юридической литературе достаточных рекомендаций по квалификации и назначению наказания за неоконченные виды преступлений и т.д.
На основании изложенного можно прийти к следующим выводам:
1. Различают стадии реализации умысла виновного на совершение преступления: приготовление к преступлению; покушение на преступление; оконченное преступление.
2. Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. К признакам покушения относят:
действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления; прерванность совершенного преступления; обусловленность прерванности преступного деяния обстоятельствами, не зависящими от виновного. Покушение - это неудавшееся преступление, которое отличают два вида обстоятельств, влияющих на недоведение преступления до конца: объективные и субъективные. К первому виду обстоятельств можно отнести появление непреодолимых препятствий, сопротивление или бегство потерпевшего, пресечение преступления, а к субъективным - физическое бессилие посягающего, алкогольный сон и другие обстоятельства, свидетельствующие о неспособности довести преступление до конца.
3. Различают три вида покушения: покушение, не достигшее преступного результата; покушение с иным преступным результатом; негодное покушение.
4. Срок и размер наказания за покушение на преступление дифференцируются в зависимости от тяжести преступления и его квалификации, но не могут превышать трех четвертей наиболее строгого наказания.
Нормативные акты:
1. № 5 за 1999 г. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.05.1996) (ред. от 24.07.2007) (с изм. и доп., вступающими в силу с 07.09.2007)
2. БВС РФ. 2005. № 5.
3. БВС РФ
Судебная практика:
4. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2004 г. // БВС РФ. 2005. № 7. С.13.
5. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2006 г. // БВС РФ. 2006. № 9. С.7.
6. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 г. // БВС РФ. 2003. № 3. С.10.
7. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2000 г. по уголовным делам // БВС РФ. 2001. № 4. С.17.
Литература:
8. Вирджиния Н. Квинн. Прикладная психология. - СПб., 2000. С.119.
9. Иванов В.Д. Понятие и виды стадий преступной деятельности // Правоведение. 1992. № 6. С.87-92.
10. Клюев А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. Краснодар, 2005.
11. Козлов А.Л. Учение о стадиях преступления. СПб., 2002.
12. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М.: Норма, 2006.
13. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. - СПб., 2000.
14. Мицкевич А.Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы воздействия. СПб., 2005.
15. Питецкий В. Добровольный отказ соучастников преступления // Российская юстиция. 2000. № 10. С.38-42.
16. Редин М.П. Преступления по степени их завершенности. М., 2006.
17. Ситникова А.И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление. М., 2006.
18. Толмачев О. Квалификация преступлений при частичной реализации умысла // Российская юстиция. 2000. № 12. С.30-33.
19. Уголовное право России. Практический курс: учеб.-прак. пособие: 3-изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2007.
20. Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. - М., 1998.
[1]
Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. - М., 1998. С.428.
[2]
Определение № 5-004-215 по делу К. См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2004 г. // БВС РФ. 2005. № 7. С. 13.
[3]
Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 845П05 по делу Л. См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2006 г. // БВС РФ. 2006. № 9. С. 7.
[4]
Определение № 16-Д02-7 по делу Ш. См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 г. // БВС РФ. 2003. № 3. С. 10.
[5]
Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. – М., 1998. С.429.
[6]
Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М.: Норма, 2006. С. 251.
[7]
Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. – М., 1998. С.432.
[8]
Там же. С. 433.
[9]
Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М.: Норма, 2006. С. 254.
[10]
Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М.: Норма, 2006. С. 255.
[11]
Вирджиния Н. Квинн. Прикладная психология. - СПб., 2000. С. 119.
[12]
Там же. С.119.
[13]
Ситникова А.И.Приготовление к преступлению и покушение на преступление. М., 2006. С. 115.
[14]
Определение № 88-000-47 по делу К. См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IIIквартал 2000 г. по уголовным делам // БВС РФ. 2001. № 4. С. 17.
[15]
Питецкий В. Добровольный отказ соучастников преступления // Российская юстиция. 2000. № 10. С.38.
[16]
БВС РФ № 5 за 1999 г.
[17]
Толмачев О. Квалификация преступлений при частичной реализации умысла// Российская юстиция. 2000. № 12. С.30.
[18]
БВС РФ. 2005. № 5. С. 11-12.
[19]
Толмачев О. Квалификация преступлений при частичной реализации умысла// Российская юстиция. 2000. № 12. С.31.
[20]
Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. - СПб., 2000. С.74.
|