Содержание

Введение

Глава 1. История и понятие принудительных мер медицинского характера

1.1 Развитие российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера

1.2 Понятие, виды и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Глава 2. Цели и порядок применения принудительных мер медицинского характера

2.1 Цели принудительных мер медицинского характера

2.2 Проблемы правового регулирования исполнения принудительных мер медицинского характера

Заключение

Список источников и литературы

Приложения

Введение

Актуальность темы исследования. Создание целостной концепции принудительных мер медицинского характера – одна из наиболее актуальных и далеко не решенных проблем в области правовой науки и юридической практики. Ее значимость обусловлена процессами построения правового государства, совершен­ствования российского законодательства, а также потребностями следственной, судебной и пенитенциарной практики в комплексном подходе к обобщающему изучению способов предупреждения посягательств на общественные отношения, находящиеся под защитой уголовного закона; многообразием этиологических факторов и патогенетических механизмов общественно опасного поведения, вариантами их многовекторного сочетания и взаимодействия, обуславливающими большой методологический спектр подходов к созданию концептуально-теоретических основ принудительных мер медицинского характера и практике их применения. Выработка целостной концепции принудительных мер медицинского характера связана с решением ряда вопросов, имеющих самостоятельное значение для конструирования и применения уголовно-правовых институтов. Среди них – правовая природа принудительных мер медицинского характера; характер правоотношений, возникающих в связи с применением принудительных мер медицинского характера; «вменяемость» и «невменяемость» как категории уголовного права; освобождение от наказания в связи с наступившим психическим расстройством; основание применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, которые страдают психическим расстройством, не исключающим вменяемости; так называемые «псевдоневменяемость» и «возрастная невменяемость»; эффективность применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией; повышение эффективности предупреждения преступлений и общественно опасных деяний, совершаемых лицами, страдающими психическими расстройствами, и многие другие. Актуальность темы объясняется количеством лиц страдающих психическими растройствами привлеченными к уголовной отвественности, так в 2007 году общее количество составило 54000 человек. (Приложение 1).

Можно выделить несколько основных причин, актуализовавших проблему создания целостной концепции принудительных мер медицинского характера. Во-первых, выявляется все большее количество лиц, привлекаемых к уголовной ответственности и обнаруживающих психические расстройства, которые оказывают влияние на интеллектуально-волевую сферу, то есть играют существенную роль в этиопатогенезе преступного поведения и определяют пониженную способность прогнозировать последствия своих действий и (или) осознанно руководить ими. При этом зачастую субъект полностью не лишен возможности сознательности и произвольности поведения, когда его способность осознавать свои действия, значение инкриминируемых поступков, руководить ими не утрачена совсем, но по сравнению с общепринятой медико-психологической нормой реально уменьшена. Во-вторых, получил законодательное воплощение новый вид принудительных мер медицинского характера: принудительное амбулаторное наблюдение и лечение у психиатра, в том числе – соединенное с исполнением наказания. В-третьих, в местах лишения свободы оказывается несоразмерно большое количество лиц, страдающих психическими расстройствами. В-четвертых, большая распространенность повторного совершения общественно опасных действий и преступлений лицами, страдающими психическими расстройствами.

Степень научной разработанности . Серьезные попытки, разумеется ограниченные юридической либо иной сферой научных интересов авторов, предприняли Ю.М. Антонян, Ю.Н. Аргунова, Г.Н. Борзенков, СВ. Бородин, Л.Д. Гаухман, Т.Б. Дмитриева, Н.Г. Иванов, А.Н. Игнатов, С.Г. Келина, А.Ф. Кистяковский, В.П. Котов, В.Н. Кудрявцев, В.В. Лунеев, Р.И. Михеев, А.В. Наумов, СИ. Никулин, B.C. Орлов, Н.И. Пикуров, А.А. Пионтковский, СВ. Полубинская, А.И. Рарог, Ф.С Сафуанов, О.Д. Ситковская, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, А.И. Чучаев, М.Д. Шаргородский, СН. Шишков, О.Ф. Шишов, Б.В. Шостакович, С.П. Щерба и другие исследователи.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения в сфере применения законодательства о принудительных мерах медицинского характера.Предмет исследования - уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст.ст. 19 - 23, 97 - 104 УК РФ и практика их применения.

В связи с тем, что в стране проводится уголовно-правовая реформа, в научный оборот введен большой объем нового материала, который требует обобщающего анализа именно с современных позиций системного использования положений юридической науки. Это определяет своевременность и актуальность исследования.

Цель исследования – изучение порядка применения принудительных мер медицинского характера, имеющих фундаментальное значение в реализации принципов законности, справедливости и гуманизма, для повышения эффективности в профилактике общественно опасных деяний и преступности на теоретическом, законодательном и правоприменительном уровнях.

Для достижения этой цели ставятся следующие задачи:

1. Определение правовой природы и содержания принудительных мер медицинского характера.

2. Рассмотрение в историко-правовом и сравнительно-правовом аспектах проблем применения принудительных мер медицинского характера.

3. Изучение основных закономерностей возникновения и развития, сущности, назначения и функционирования в отечественном законодательстве категории «вменяемость».

4. Оценка эффективности различных видов принудительных мер медицинского характера.

5. Рассмотрение опыта применения принудительных мер медицинского характера к лицам, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости. Исследование полноты и точности их отражения в уголовном законе.

6. Разработка предложений по совершенствованию уголовно- правового регулирования принудительных мер медицинского характера; применению в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, в том числе — не исключающим вменяемости.

Научная новизна работы заключается в том, что исследование -комплексный, межотраслевой, обобщающий анализ института принудительных мер медицинского характера. Исследованы возможные пути совершенствования правового регулирования принудительных мер медицинского характера, что позволит, усиливая социально-правовой контроль над преступностью и общественно опасными деяниями, осуществлять этот процесс в строгих рамках законности и свести к необходимому минимуму неизбежные ограничения прав и свобод лиц с психическими расстройствами.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования заключается в том, что в сделана попытка решить ряд проблем науки уголовного права и практики, заложены концептуальные основы оптимизации применения принудительных мер медицинского характера.

Методология и методика исследования. Методологическая основа исследования построена исходя из ее понимания как комплексного, межотраслевого подхода к принципам и способам теоретического освещения фактического материала при создании целостной концепции принудительных мер медицинского характера. Она опирается на диалектико-материалистический и конкретные специальные (историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-логический и иные) методы исследования.

Нормативную базу исследования составляет конституционное и отраслевое законодательство – уголовное, уголовно-исполнительное, а также законодательство о здравоохранении.

Структура работы определяется поставленной целью и задачами. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.

Глава 1. История и понятие принудительных мер медицинского характера

1.1 Развитие российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера

В соответствии с действующим уголовным законодательством РФ принудительные меры медицинского характера представляют собой принудительное психиатрическое лечение и применяются судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы к лицам, страдающим определенными психическими расстройствами и совершившим предусмотренные статьями Особенной части УК деяния.

Первые упоминания о душевнобольных в русском законодательстве относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира Мономаха в главе «О завещании» содержалось указание об исключении «бесных» из числа свидетелей. Соборное уложение 1649 г. и Новоуказные статьи о татьбах, разбойных и убийственных делах 1669 г. освобождали психически больных от ответственности за убийство, но лечение таких лиц законодательством не предусматривалось[1] .

Русская судебная хроника XVIII в. знает целый ряд случаев осуждения заведомо душевнобольных на смертную казнь, пожизненное или длительное тюремное заключение. Однако в России преследования душевнобольных никогда не были так широко распространены, как в Западной Европе, где упомянутых лиц обвиняли в колдовстве или признавали одержимыми бесом, что влекло за собой жестокие пытки и мучительную казнь на костре[2] .

Формирование института принудительных мер медицинского характера в российском законодательстве прослеживается на протяжении многих веков. Так, в средневековой России в отличие от Западной Европы не было жестокого преследования душевнобольных. В случае совершения ими убийства или разбоя их не признавали виновными и помещали в монастыри для «изгнания бесов».

Монастырские больницы предназначались преимущественно для душевнобольных преступников, занимавших высокое положение в обществе. В связи с обременительностью содержания большого количества душевнобольных в начале XVIII века Святейший синод всячески пытался отказать светской власти в содержании душевнобольных при монастырях[3] .

На Руси чаще всего душевнобольные, совершившие те или иные правонарушения, помещались в принудительном порядке в монастыри. Опасных душевнобольных заковывали при этом в кандалы и цепи. Такое положение существовало до 1776 г., когда Екатерина II специальным указом предписала содержать душевнобольных преступников в Суздальском монастыре нескованными и обращаться с ними «с возможною по человечеству умеренностью». Принятие указа не означало того, что в действительности отношение к душевнобольным преступникам стало соответствовать требованиям гуманности. Обращение с душевнобольными лицами, даже не совершившими никаких правонарушений, в «сумасшедших домах» царской России еще спустя столетие после этого указа отличалось жестокостью и было направлено не столько на их лечение, сколько на усмирение[4] .

В последующее время правовое положение психически больных лиц, совершивших преступление, получило более определенное законодательное закрепление. В Своде законов 1832 г. предусматривалось освобождение душевнобольных от уголовной ответственности уже не только за убийства, но и за любые другие преступления, а также впервые упоминалось о принудительном лечении лиц, совершивших убийство в состоянии безумия или сумасшествия. Указанных лиц предлагалось содержать и лечить отдельно от других умалишенных в специальных отделениях домов сумасшедших.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержалось достаточно широкое определение понятия невменяемости. В качестве причин, исключающих вменение в вину содеянного, назывались сумасшествие, припадки болезни, приводящей в умоисступление или полное беспамятство. В соответствии с названным актом принудительному лечению - помещению в дом умалишенных - лица, совершившие убийство, покушение на собственную жизнь и поджог, безумные от рождения, подвергались даже в том случае, если родственники были согласны взять на себя обязанность смотреть за ними и лечить их. Здесь же были определены порядок заключения этих лиц в дома умалишенных, сроки их содержания там и основания освобождения[5] .

Психиатрическое освидетельствование лиц, совершивших указанные преступления, проводилось в соответствии с нормами уголовного судопроизводства. Принудительное водворение лица в дом умалишенных и установление опеки над его имуществом производились по определению окружного суда и судебной палаты. Срок обязательного пребывания лица в доме умалишенных составлял два года, в течение которых должно отсутствовать проявление признаков сумасшествия. Данный срок мог быть сокращен при неопасном поведении больного. После освобождения лицо по решению суда передавалось на поруки заслуживавшим доверия лицам.

Шаг вперед в развитии понятия невменяемости как обстоятельства, исключающего возможность привлечения к уголовной ответственности, сделало Уголовное уложение 1903 г. Определение невменяемости в этом акте максимально приближено к современному. «Не вменяется в вину, - гласит ст. 39 Уголовного уложения, - преступное деяние, учиненное лицом, которое, во время его учинения, не могло понимать свойства и значения им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни.

В случаях, когда оставление такого лица без особого присмотра суд признает опасным, он отдает это лицо под ответственный надзор родителям или другим лицам, пожелавшим принять его на свое попечение, или помещает его во врачебное заведение. В случаях же учинения убийства, весьма тяжкого телесного повреждения, изнасилования, поджога или покушения на одно из сих преступных деяний, лицо, совершившее такое деяние, обязательно помещается во врачебное заведение»[6] .

Уголовное законодательство России советского периода исключало возможность наказания лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, и уделяло внимание их принудительному лечению. Например, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. предлагали применять к таким лицам лишь принудительные меры и меры предосторожности. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал принудительное лечение как меру социальной защиты, применяемую по приговору суда. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. к мерам медицинского характера относил принудительное лечение и помещение в лечебное заведение, соединенное с изоляцией. В отличие от дореволюционного законодательства принудительное лечение регулировалось инструкциями НКЮ (1935) и Минздрава (1954).

В УК РСФСР 1926 г. предусматривалось право суда применять в дополнение к наказанию меры медицинского характера к лицам, страдающим психическим расстройством, но не утратившим вменяемости (ст. 26). На практике же данная статья не находила применения.

Более подробно принудительные меры медицинского характера были регламентированы в УК и УПК РСФСР 1960 г. Здесь впервые определялись виды принудительных мер медицинского характера и условия их применения. Принудительное лечение могло осуществляться в психиатрических больницах общего и специального типа в зависимости от характера заболевания, опасности личности для общества и тяжести совершенных общественно опасных действий. Психиатрические больницы специального типа находились в ведении МВД. В 1988 г. в ст. 58 УК РСФСР 1960 г. были внесены изменения, которые касались дифференциации видов лечебных учреждений, осуществляющих принудительные меры медицинского характера. К таким лечебным учреждениям стали относиться психиатрические больницы с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Кроме того, УК РСФСР 1960 г. устанавливал порядок назначения, изменения и прекращения принудительного лечения. Появилась ранее неизвестная УК норма о применении принудительных мер медицинского характера к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступления.

В системе мер уголовно-правового воздействия центральное место занимают уголовная ответственность и наказание, основанием для реализации которых является факт совершения преступления, а целями – исправление виновного, общая и специальная превенция. Законодательство содержит и другие уголовно-правовые институты, которые применяются к лицам, совершившим преступления. Речь идет о принудительных мерах медицинского и воспитательного характера, юридическая природа которых исследована недостаточно полно[7] .

Уголовное законодательство многих зарубежных стран построено по так называемому «двухколенному» принципу. В его рамках выделяются две группы относительно самостоятельных мер. С одной стороны, наказание, размеры которого определяют деяние и вина, с другой – иные меры (медицинские, воспитательные, профилактические и т. п.), характер которых зависит от общественной опасности личности преступника[8] . Такой подход при всех его недостатках позволяет дифференцирование, подходить к правовому регулированию средств воздействия первой и второй группы и создавать с учетом их специфики различные системы гарантий соблюдения режима законности.

Комитет Конституционного надзора СССР Заключением от 25 октября 1990 г. признал не соответствующим Конституции СССР и международным актам о правах человека принудительное лечение алкоголиков и наркоманов в ЛТП. Такой вывод заставляет внимательнее взглянуть на аналогичный уголовно-правовой институт с позиций его законности и обоснованности.

Общепризнанным является положение, в соответствии с которым принудительные меры медицинского характера свободны от элементов кары и не влекут за собой судимости. Поэтому их следует считать самостоятельным правовым институтом, который существует параллельно с уголовной ответственностью. Но в отличие от нее он основан не на факте совершения преступления, а на свойствах личности виновного, которые находятся за чертой признаков субъекта преступления и поэтому не влияют на квалификацию. Однако в соответствии со ст. 37 УК РСФСР могут учитываться при определении вида и размера наказания, В теории уголовного права принудительные меры медицинского характера, указанные в ст. 62 УК РСФСР, существовали как «меры безопасности» или «меры защиты»[9] .

Вряд ли можно согласиться с распространенным мнением о том, что целями принудительных мер медицинского характера является исправление лиц, отбывающих наказание[10] . Любое лечение, даже принудительное, сохраняет свою гуманную сущность и может иметь лишь единственную цель – излечение лица, страдающего от заболевания (которым следует считать алкоголизм и наркоманию). Указанная цель в перспективе может совпадать с целями уголовного наказания (лежать в русле их реализации). Однако оказание медицинской помощи нельзя подчинять решению каких бы то ни было идеологических и воспитательных задач. Можно представить себе и такую ситуацию, когда цели указанных уголовно-правовых институтов будут не совпадать, а то и противоречить друг другу. Так, излечение особо опасного рецидивиста не влечет автоматического прекращения антиобщественной деятельности[11] .

В связи с Заключением Комитета Конституционного надзора СССР от 25 октября 1990 г. возникает вопрос, правомерен ли действующий порядок принудительного лечении лиц, совершивших преступления. Уголовный закон не требует от суда установления причинной обусловленности между заболеванием виновного и совершенным преступлением. В этих случаях принудительность лечения оправдывается не столько приговором, формирующим правовой статус осужденного, сколько юридической природой мер безопасности, которые предписывают ограничивать некоторые права и свободы личности в тех ситуациях, когда это способствует сохранению общественных ценностей. Здесь можно провести аналогию с существующим в уголовном праве институтом крайней необходимости, которая правомерна лишь в том случае, если вред, причиненный правоохраняемым интересам, в результате оказывается меньше вреда предотвращенного.

Принудительные меры медицинского характера основаны не на совершении преступления, а на свойствах личности виновного и под этим углом зрения не должны назначаться приговором, где решаются вопросы уголовной ответственности. Представим себе, что осужденный согласен с квалификацией преступления и мерой назначенного судом наказания, но возражает против принудительного лечения. Если приговор вступил в законную силу, то его обжалование с целью опротестования в порядке надзора лишь в связи с неверно назначенным принудительным лечением малорезультативно, если не бессмысленно. И совсем иная ситуация складывается, когда протест будет приноситься на специальное определение, решающее лишь данный конкретный вопрос. Здесь шансы осужденного на пересмотр дела в порядке надзора значительно возрастут, а его права и законные интересы получат более надежную правовую защиту.

Обращает на себя внимание и то, что полный перечень видов принудительного лечения, применяемых к осужденным, фактически не охватывался ст. 62 УК РСФСР. Так, из текста ст. 24, 53 УК РСФСР следует, что к лицам, отбывающим наказание по приговору суда, применялся также и лечение от венерического заболевания, возможность принудительной реализации которого ясно обозначена в п. 2 Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 июля 1979 г. «Об усилении борьбы с распространением венерических заболеваний» (в редакции Указа от 29.01.86 г.). То же следует из установления уголовной ответственности за уклонение от лечения от венерической болезни (ст. 115 УК РСФСР) Однако правовым основанием для такого принудительного лечения, даже в случае совершения больным какого-либо преступления, является не приговор или определение суда, а решение лечебно-профилактического учреждения. Юридическая природа этой меры, влекущей уголовно-правовые последствия (неприменение ст. 24, 53 УК РСФСР), настоятельно требовал специальной процессуальной формы реализации. Принудительное лечение от венерической болезни (как и от алкоголизма или наркомании) по отношению к лицам, осужденным за преступления, также должно назначаться специальным судебным определением[12] .

В уголовном законе необходимо было создавать институт мер безопасности, где следует предусмотреть все их разновидности. Он должен был найти адекватное отражение в уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве, что позволило более четко определять основания, пределы и последствия некарательного ограничение прав и свобод граждан, применяемого в связи с совершением ими преступлений.

Дальнейшее развитие институт принудительных мер медицинского характера получил в разработанной учеными Теоретической модели Общей части уголовного кодекса[13] . Авторы Теоретической модели разъединили содержавшиеся в гл. 6 УК 1960 г. нормы о принудительных мерах медицинского характера и принудительных мерах воспитательного характера, поскольку эти меры отличаются по своей юридической природе, основаниям и целям применения. В Теоретической модели УК более четко, чем в действующем законодательстве, были сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера, впервые закреплялись их цели и упоминалось о возможности применения принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступление в состоянии ограниченной вменяемости.

С учетом положений Теоретической модели уголовного кодекса были изложены цели и основания применения принудительных мер медицинского характера в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые остались практически недействующим документом. Определение видов принудительных мер медицинского характера, условий и порядка их применения, продления, изменения и прекращения были отнесены Основами к компетенции уголовных кодексов республик.

Довольно ясно сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера в УК РФ 1996 г. в отличие от УК 1960 г., где такие основания прямо не назывались, хотя и указывалось, к какому контингенту лиц упомянутые меры относятся.

Доктринальные определения принудительных мер медицинского характера отражают стремление авторов охватить как главные, так и второстепенные признаки названных мер. В результате таких попыток созданы излишне громоздкие определения. Типичным определением такого рода является дефиниция, предложенная в 1979 г. в диссертации Б.А. Протченко: «Принудительные меры медицинского характера – это установленные законом медико-судебные меры, назначаемые судом представляющим опасность для общества по своему психическому состоянию и характеру содеянного невменяемым, а также заболевшим после совершения преступления хронической или временной душевной болезнью вменяемым лицам. Принудительные меры медицинского характера не являются наказанием, они преследуют цели восстановления психического здоровья указанных лиц и предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний, обусловленных расстройством психической деятельности, а в отношении совершивших преступление вменяемых лиц и предупреждения новых преступных действий»[14] .

Медицинскими принудительные меры, применяемые к психически больным лицам, являются потому, что имеют строго медицинский характер: рекомендации по их назначению дают комиссия врачей-психиатров, судебно-психиатрическая экспертиза, содержание этих мер в соответствии с медицинскими показаниями определяется медицинским персоналом психиатрических учреждений, где проводится принудительное лечение.

Принудительные меры являются уголовно-правовыми мерами государственного принуждения, поскольку они предусмотрены уголовно-правовыми нормами материального, процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. «Указание на юридическую принадлежность таких мер является явно недостаточным, так как для правоприменителя в лице судебных правоохранительных органов и медицинских учреждений важна их отраслевая принадлежность, знание которой позволяет обратиться к соответствующим нормам УК РФ, УПК РФ, УИП РФ и других федеральных законов»[15] .

Принудительные меры медицинского характера можно определить как особую уголовно-правовую форму государственного принуждения, содержание которой заключается в принудительном лечении невменяемых, а также вменяемых лиц, совершивших преступления и нуждающихся по своему психическому состоянию в принудительном лечении[16] . «Данное определение содержит указание на существенные признаки принудительных мер медицинского характера, не касаясь оснований, целей их применения и других характеристик принудительных мер, которые требуют самостоятельного и подробного рассмотрения»[17] .

Вопрос о правовой природе принудительных мер медицинского характера есть вопрос об их сущности, содержательной стороне и, в конечном итоге, о правовой значимости принудительных мер медицинского характера. Но в учебной литературе по уголовному праву эта проблема рассматривается в плане сравнения принудительных мер медицинского характера с мерами наказания. При этом отмечается некоторое сходство таких мер с наказанием, но главное - подчеркиваются различия. «Сходство с наказанием усматривается в том, что принудительные меры медицинского характера назначаются судом и представляют собой государственное принуждение»[18] .

А.А. Беляев, М.Д. Шаргородский отмечают: по своей юридической природе меры медицинского характера не являются наказанием, иногда без достаточных оснований утверждается, что «по своей юридической природе эти меры являются мерами государственного принуждения»[19] , то есть не проводится различие между наказанием и принудительными мерами медицинского характера. Вместе с тем С.Я. Улицкий, С.Е. Вицин в своих работах подчеркивают, что принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания по основаниям применения (наличие психического заболевания и необходимость лечения), содержанию (отсутствие отрицательной уголовно-правовой оценки содеянного), целям (лечение, а не исправление), юридическим последствиям (принудительные меры не влекут судимости).

В монографической литературе высказывается ошибочное утверждение, что принудительные меры медицинского характера являются одной из форм реализации уголовной ответственности[20] . Это аргументируется тем, что принудительные меры медицинского характера и другие меры уголовно-правового воздействия (наказание и меры постпенитенциарного воздействия) имеют ряд общих признаков: применяются за совершение общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом; носят принудительный характер; сопряжены с разного рода лишениями и ограничениями; выступают в качестве правового последствия нарушения уголовно-правовых запретов[21] . Однако подобный произвольный подход к уголовной ответственности и включение в нее принудительных мер медицинского характера имеют ряд серьезных недостатков. Уголовная ответственность связана с преступлением, следует за ним и обращена на лицо, виновное в совершении преступления, в то время как принудительные меры медицинского характера применяются:

- в отношении невменяемых лиц, которые вообще не подлежат уголовной ответственности, так как их поведение детерминировано расстройством психики (ст. 21; п. «а», ч. 1, ст. 97);

- к лицам, в отношении которых уголовная ответственность не может быть реализована вследствие психического заболевания после совершения ими преступления (п. «б», ч. 1, ст. 97);

- к лицам совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (п. «в», ч. 1, ст. 97).

По своему характеру уголовная ответственность является репрессивной мерой, тогда как принудительное лечение имеет медицинский характер, что находит свое отражение в названии соответствующей уголовно-правовой категории.

Расширительная трактовка уголовной ответственности, смешение ответственности с принудительными государственно-правовыми мерами, имеющими не карательный характер, совершенно недопустимы, так как ведут к объективному вменению, предполагающему ответственность невменяемых лиц и малолетних. Данную точку зрения отстаивает В.И. Горобцов сторонник расширительной трактовки уголовно-правовых институтов[22] , понимающий «юридическую ответственность как ответную реакцию государства на совершенное противоправное деяние» независимо от возраста и вменяемости субъекта, совершившего общественно опасное деяние, и тем самым отстаивающие принцип объективного вменения, отвергнутый уголовным правом.

Меры социальной защиты судебно-исправительного характера применялись в отношении лиц, совершивших преступление, меры медицинского характера - в отношении невменяемых либо вменяемых, заболевших психической болезнью после совершения преступления, а меры медико-педагогического характера - к малолетним правонарушителям. «При этом меры социальной защиты медицинского характера никогда не рассматривались в качестве формы реализации уголовной ответственности, о чем ясно свидетельствуют работы известных советских ученых А.А. Пионтковского, Б.С. Утевского, A.M. Тройкина и других»[23] .

Исследование принудительных мер медицинского характера, привело некоторых авторов как А.Н. Павлухин, к поверхностному выводу о том, что указанные меры по своей правовой природе являются мерами социальной защиты от общественно опасных действий невменяемых и психически больных, совершивших преступления[24] . Указанные авторы упустили из виду, что понятие «меры социальной защиты», которое ранее использовалось в уголовном законодательстве под влиянием социологической школы, служило для обозначения системы мер уголовно-правового принуждения, включавшей в себя наказание, принудительное лечение без изоляции и связанное с изоляцией, принудительные меры медико-воспитательного характера, удаление из определенной местности и другие меры, заменявшие наказание или следовавшие за ним.

По своей юридической природе так называемые меры социальной защиты, будучи мерами социального принуждения, значительно отличаются друг от друга, а само появление в уголовном законодательстве понятия «меры социальной защиты», по справедливому утверждению А.А. Пионтковского, было продиктовано стремлением социалистического государства доказать, что ему чужда практика карательной деятельности буржуазного государства, «основанная на идее возмездия преступнику и искупления им своей вины путем отбытия наказания»[25] . «Таким образом, термин «меры социальной защиты», употребляемый современными авторами для характеристики правовой природы принудительных мер медицинского характера, не раскрывает их сущности, поскольку имеет сугубо идеологическую направленность и включает в себя разнородные по своему содержанию меры уголовно-правового воздействия»[26] .

И в заключение: по правовой природе принудительные меры медицинского характера являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества.

1.2 Понятие, виды и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Уголовной ответственности и наказанию подлежит только психически полноценное лицо, осознающее фактический характер происходящего и способное руководить своим поведением. Поэтому если общественно опасное деяние осуществляется в состоянии невменяемости, индивид не является субъектом преступления и не может нести уголовную ответственность.

В ситуации, когда преступное деяние совершается вменяемым гражданином, который после его завершения начинает страдать психическим расстройством, обусловившим наступление невменяемости, он признается субъектом преступления. Однако такое лицо не подлежит уголовному наказанию в силу неспособности воспринимать карательное и воспитательное воздействие. Следовательно, применение к нему наказания и иных мер, образующих содержание уголовной ответственности, становится бессмысленным и даже вредным, ибо воспитательное воздействие такой индивид не воспринимает, а состояние его здоровья может ухудшиться.

В то же время наличие у лица душевного заболевания требует применения к нему мер лечения, направленных на его выздоровление и предупреждение новых общественно опасных деяний. Это обусловлено тем, что больной представляет реальную угрозу для общества, что подтверждается фактом совершения им посягательства. Кроме того, душевное расстройство является мощным десоциализирующим фактором, препятствующим нормальной жизни и способствующим утрате индивидом социальных связей, профессиональных навыков, ухудшению его психического и физического здоровья.

На этом основании уголовный закон предусматривает возможность назначения лицам, страдающим психическими заболеваниями, принудительных мер медицинского характера, под которыми следует понимать предусмотренные законом способы лечения, применяемые в отношении граждан, совершивших общественно опасное деяние и страдающих психическим расстройством в целях улучшения их состояния или излечения и предупреждения новых посягательств.

Рассматриваемый правовой институт не входит в содержание уголовной ответственности. Несмотря на принудительные свойства, меры медицинского характера являются способами лечения, а не наказанием и заключаются в оказании лицу, совершившему общественно опасное деяние, врачебной помощи. Принудительные меры медицинского характера не выражают отрицательной оценки содеянного со стороны государства и не влекут за собой судимости. В процессе их реализации лицо подвергается не карательному, а лечебному воздействию. Явно неубедительным выглядит подход Л.В. Багрий-Шахматова, согласно которому изучаемая форма уголовного принуждения содержит в себе карательные элементы, в силу того что она является принудительной мерой[27] .

Понятия «кара» и «принуждение» являются близкими, но вовсе не идентичными по своему содержанию. Карательное воздействие предполагает не просто ограничение интересов лица, но также влечет за собой страдания в ответ на его противоправное поведение. Кара, как отмечает В.Г. Смирнов, главным образом характеризуется причинением виновному предусмотренных законом лишений, неблагоприятного воздействия[28] . В свою очередь принудительное воздействие может выражаться не только в виде наказания, но также и в иных формах (меры пресечения, обеспечения исполнения обязанности, превентивные меры и т.п.).

Следовательно, принуждение далеко не всегда знаменует собой кару, что в полной мере относится к мерам медицинского характера, которые направлены именно на лечение лица, и не связаны с причинением ему страданий. Аналогичную позицию занимает Б.А. Протченко, подчеркивающий в этой связи, что принудительные меры медицинского характера не являются наказанием и не включают в себя такой элемент, как кара[29] . Неслучайно, М. Голоднюк делает вывод о том, что применение принудительного лечения не ухудшает, а улучшает правовой статус лица[30] .

При проведении принудительного лечения разрешено применять только методы диагностики, лечения и реабилитации, разрешенные Министерством здравоохранения (Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»)^[31] (Приложение 2). Выбор способов лечения может быть обусловлен только клиническими показателями. На этом основании меры медицинского характера образуют собой самостоятельную форму правового принуждения, реализуемую в отношении лиц, страдающих определенными психическими расстройствами и находящихся в опасном для себя и окружающих состоянии.

Необходимо отметить, что сам по себе факт совершения общественно опасного посягательства не может быть признан достаточным основанием для применения принудительных мер медицинского характера. Согласно ч. 2 ст. 97 УК РФ они назначаются только в случаях, когда лицо страдает психическим расстройством, которое связано с возможностью причинения им существенного вреда либо с опасностью для себя или окружающих. «Меры медицинского характера, - отмечает Т.П. Печерникова, - всегда назначаются исходя из социальной опасности психически больного. Социальная опасность больного определяется как характером и содержанием его социально опасных действий, так и психическим состоянием»[32] . Об этом, в частности, могут свидетельствовать такие обстоятельства, как неоднократность общественно опасных посягательств, повышенная возбудимость и агрессивность больного, глубокая тяжесть психического состояния, высокая степень опасности совершенного деяния и т.п. Это обстоятельство подтверждается судебной практикой. (Приложение 3).

Если, несмотря на наличие психического расстройства, лицо, совершившее посягательство в состоянии невменяемости, не представляет опасности, принудительные меры медицинского характера не применяются. Установив отмеченное обстоятельство, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера. При этом согласно ч. 4 ст. 97 УК РФ суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этих лиц или направлении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении[33] .

Часть 1 ст. 99 УК предусматривает четыре вида принудительных мер медицинского характера, которые могут быть назначены судом:

а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра;

б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа;

в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа;

г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Вид принудительных мер медицинского характера назначает суд, учитывая при этом заключение судебно-психиатрической или судебно-наркологической экспертизы. Заключение экспертизы не является для суда обязательным, как и любое доказательство, оно подлежит проверке и оценке, однако несогласие с выводом экспертов должно быть мотивировано (ст. ст. 80, 88 УПК РФ). В действующем УК произошла дальнейшая дифференциация принудительных мер медицинского характера, в частности впервые закон предусматривает (п. «а» ч. 1 ст. 99 УК) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра, т.е. меру, не связанную с помещением лица в психиатрический стационар[34] . Кроме того, предусмотрено три типа психиатрических стационаров (вместо принудительного лечения в психиатрических больницах общего типа или специального типа): общего типа, специализированного типа, специализированного типа с интенсивным наблюдением. Названные в законе три вида психиатрических стационаров различаются с учетом критериев обеспечения безопасности помещенных туда лиц и других лиц, находящихся на лечении в психиатрическом стационаре, при различиях в режиме содержания, степени интенсивности наблюдения за этими лицами[35] .

Критерием назначения судом конкретного вида принудительного лечения служит прежде всего психическое состояние лица, степень его опасности для себя, окружающих, возможность совершения иного общественно опасного деяния.

Наряду с психическим состоянием лица, характером совершенного им общественно опасного деяния нельзя не учитывать принцип необходимости и достаточности принудительной меры для эффективности достижения целей применения этих мер[36] . Лечение определяется состоянием больного, диагнозом заболевания, а не видом принудительных мер медицинского характера.

Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра. Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра означают направление лица, к которому оно применено, под наблюдение учреждения, осуществляющего амбулаторную помощь по месту жительства (обычно - психоневрологический диспансер), в случае освобождения лица от уголовной ответственности или наказания либо по месту отбывания наказания. Применяя эту меру, суд должен прийти к выводу о том, что лицо по своему психическому состоянию и характеру совершенного деяния представляет, как правило, наименьшую опасность для общества, а также что оно способно адекватно осознать смысл применяемой меры, предписаний врача, соблюдения режима и сможет самостоятельно или с помощью родственников удовлетворять свои потребности.

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра может быть применено: к лицам, совершившим общественно опасные деяния (преступления) в состоянии временного психического расстройства (острые психозы), это состояние не имеет выраженной тенденции к повторению; к лицам после проведения принудительного лечения хронического психического расстройства, но в случаях необходимости врачебного контроля и необходимости профилактики или закрепления лечения. Этот вид принудительных мер медицинского характера предполагает наблюдение за психическим состоянием лица со стороны врачей-психиатров, а следовательно, регулярные осмотры, оказание необходимой медицинской и социальной помощи (Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[37] , ст. 26).

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение - мера медицинского характера, соединенная с исполнением наказания (ст. 104 УК); она имеет существенные отличия от применения ее в отношении лиц, освобожденных от уголовной ответственности в связи с тяжелыми психическими расстройствами. Исполнение этой меры возлагается на администрацию и медицинскую службу исправительной колонии в случае отбывания наказания в виде лишения свободы, в связи с чем в штате этих учреждений необходимы психиатры, наркологи. Если лицу назначено наказание, не связанное с лишением свободы, то исполнение этой меры возлагается на учреждение здравоохранения[38] .

В ч. 2 ст. 104 УК РФ регламентируется вопрос о последствиях изменения психического состояния осужденного, требующего стационарного лечения. В таких случаях оно не носит характер принудительной меры и осуществляется по основаниям, предусмотренным законодательством о здравоохранении. Время пребывания в стационаре засчитывается в срок отбывания наказания (ст. 103 УК).

Прекращение применения принудительной меры медицинского характера, соединенной с исполнением наказания, осуществляется судом по представлению органа, исполняющего наказание, на основании заключения комиссии врачей-психиатров. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре может быть назначено, если характер психического расстройства лица требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре. Данное обстоятельство находит свое отражение в судебной практике (Приложение 4).

В психиатрическом стационаре общего типа проводится лечение лиц, которые по своему психическому состоянию нуждаются в стационарном лечении и наблюдении, но не требуют интенсивного наблюдения.

В психиатрический стационар специализированного типа направляются лица, которые по своему психическому состоянию требуют постоянного наблюдения, которое обеспечивается медицинским персоналом, а также организацией наружной охраны стационара.

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением назначается лицам, которые по своему психическому состоянию представляют повышенную опасность для себя и для других лиц и требуют постоянного интенсивного наблюдения. Как правило, это лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления, либо неоднократно совершающие общественно опасные деяния, а их психическое состояние характеризуется тяжелыми психическими расстройствами. В этих стационарах организуются специальные отделы охраны не только для наружной охраны больниц, но и для надзора за поведением этих лиц внутри помещений с использованием средств сигнализации и дополнительного контроля.

В ходе применения принудительных мер медицинского характера, учитывая цели их применения, может изменяться психическое состояние лиц, подвергнутых этим мерам. В интересах соблюдения прав этих категорий лиц, названных в ч. 1 ст. 97 УК РФ, исходя из факта невозможности прогнозирования времени, достаточного для излечения или улучшения их психического состояния, уголовное законодательство регламентирует вопросы продления, изменения и прекращения применения принудительных мер медицинского характера (ст. 102 УК РФ). Принципиальными в этом вопросе следует считать положения закона о том, что только суд принимает решение о продлении, изменении и прекращении применения принудительных мер медицинского характера (ч. 1 ст. 102 УК РФ), а также об осуществлении регулярного комиссионного освидетельствования лиц, находящихся на принудительном лечении, что позволяет не только решать, но и осуществлять судебный контроль за ходом применения этих мер. Освидетельствование лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся на принудительном лечении, осуществляет комиссия врачей-психиатров, которая проводит такие освидетельствования не реже одного раза в 6 месяцев для решения вопроса о наличии оснований для внесения представления в суд о прекращении применения или об изменении такой меры. В УК РФ Федеральным законом от 20.03.2001 внесены изменения, касающиеся положения о том, что освидетельствование может осуществляться и вне зависимости от установленных в законе сроков, с учетом психического состояния лица, по инициативе лечащего врача, по ходатайству самого лица, его законного представителя и (или) близкого родственника через администрацию учреждения[39] . Такое ходатайство подается через администрацию учреждения, осуществляющего принудительное лечение, вне зависимости от времени последнего освидетельствования. Закрепление в уголовном законе регулярности комиссионного освидетельствования лиц, страдающих психическими расстройствами и находящихся на принудительном лечении, является дополнительной гарантией защиты прав и законных интересов этих лиц.

Представление в суд заключения комиссии врачей-психиатров осуществляет администрация стационара.

Первое заключение комиссии врачей-психиатров о продлении применения принудительной меры медицинского характера направляется в суд по истечении 6 месяцев после его начала, а в дальнейшем комиссионные освидетельствования проводятся по общему правилу, а заключение о необходимости продления этих мер направляется в суд один раз в год.

Суд продляет принудительные меры медицинского характера при отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера (ч. 2 ст. 102 УК РФ), иными словами, врачи-психиатры в заключение должны прийти к выводу об отсутствии существенных изменений либо отсутствии данных о стойкости состояния больного и учесть это состояние с точки зрения опасности для него и других лиц. Изменение принудительных мер медицинского характера может произойти как в сторону смягчения, так и в сторону перехода к более жесткому его виду. Для изменения принудительной меры медицинского характера необходимо, чтобы не только отпала необходимость в применении ранее назначенной меры, но и возникла необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера (ч. 3 ст. 102 УК РФ). Имеются в виду основания применения различных видов принудительного медицинского характера, раскрытых в ст. ст. 100, 101 УК РФ. Практика показывает, что улучшение психического состояния психически больного позволяет врачам-психиатрам в заключение ставить вопрос о переводе этого лица из стационара специализированного типа в стационар общего типа, а возможно, и использовании перехода к амбулаторному принудительному наблюдению и лечению; а при ухудшении психического состояния - наоборот[40] .

Основанием для прекращения применения принудительных мер является либо выздоровление лица, либо такое изменение его психического состояния, при котором отпадает его общественная опасность, а следовательно, отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры. Наиболее ярким показателем прекращения применения принудительного лечения является выздоровление, хотя чаще психиатры имеют дело с улучшением клинического состояния, а нередко его ухудшением, но результатом является уменьшение опасности этих лиц. В случае если эти изменения расцениваются как достаточно стойкие, есть основания ставить вопрос перед судом об отмене принудительных мер. Суд может передать органам здравоохранения необходимые материалы в отношении этих лиц для дальнейшего лечения или направления в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством о здравоохранении.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что основаниями назначения принудительных мер медицинского характера является совершение лицом деяния, запрещенного уголовным законом, наличие у него психического расстройства, исключающего или ограничивающего вменяемость, а также опасность такого субъекта для окружающих или самого себя[41] .

С учетом психического состояния больного установив, что во время совершения посягательства лицо находилось в состоянии невменяемости, суд выносит постановление о применении к нему принудительных мер медицинского характера. Если у лица наступило психическое расстройство, исключающее вменяемость после совершения преступления, суд выносит постановление об освобождении его от наказания и применении принудительных мер лечения. Необходимо отметить, что в последнем случае после излечения указанный субъект может быть подвергнут уголовному наказанию, если при этом не истекли сроки давности, предусмотренные ст. 83 УК РФ.

Назначая принудительные меры медицинского характера в отношении лиц, признанных невменяемыми, суд не определяет их продолжительности, которая не зависит от сроков наказания, предусмотренных законом за совершенное общественно опасное деяние. «Не являясь мерой наказания, принудительное лечение не ограничивается в приговоре каким-либо определенным сроком, поскольку невозможно заранее установить, какую продолжительность займет такое лечение»[42] . На этом основании рассматриваемые меры уголовно-правового принуждения осуществляются до полного излечения лица или стойкого улучшения его состояния.

Иная ситуация имеет место при реализации мер принудительного лечения в отношении ограниченно вменяемых. Их применение происходит в процессе отбывания наказания, факт назначения которого сам по себе свидетельствует об опасности осужденного. Поэтому предпосылкой их назначения является только болезненное состояние человека, нуждающегося в лечении.

Вместе с тем И.Я. Козаченко и Б.А. Спасенников считают необоснованным принудительное лечение лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. В обоснование этого они указывают, что заболевания такого рода не достигают клинической степени тяжести, которая обусловливает необходимость назначения принудительных мер медицинского характера[43] . Сказанное вызывает у нас серьезные сомнения, ибо любое психическое расстройство, в том числе не исключающее вменяемости, представляет серьезную угрозу для интересов любого человека. Поэтому оставлять его без лечения, да еще в стрессовых условиях, имеющих место при исполнении уголовного наказания, почти наверняка означало бы нанесение серьезного вреда здоровью больного и дальнейшее прогрессирование душевного заболевания.

Применение принудительных мер медицинского характера в процессе исполнения наказания может обусловливаться только медицинскими показателями и не должно быть связано лишь с девиантным поведением осужденного.

Выводы по 1 главе

1. На основе историко-правового и сравнительно-правового анализа мы пришли к выводу, что в настоящее время точных критериев для оценки риска будущего общественно опасного поведения лиц с психическими расстройствами нет.

2. Принудительные меры медицинского характера – это особая разновидность медицинских мер, применяемых к лицу, страдающему психическим расстройством, без его согласия или согласия его законных представителей в случае совершения им общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом.

3. Применения принудительных мер медицинского характера имеет достаточно давнюю историю. Претерпело множество изменений, на различных этапах развития общества.

4. Принудительные меры медицинского характера применяются по назначению (решению) суда. Они не являются мерами уголовного наказания. От последнего, назначаемого исключительно по приговору суда, эти меры отличаются по цели и субъектам их применения, характеру и сущности применяемого принуждения, срокам и процедурам реализации и уголовно-правовым последствиям их применения.

5. Принудительные меры медицинского характера представляют собой комплексный институт материального и процессуального права, содержание которого включает как юридическую, так и медицинскую составляющую.

6. Юридическая составляющая данного института включает в себя нормативное закрепление материально-правовых оснований, цели, видов, порядка применения, изменения и прекращения ПММХ к тем или иным субъектам уголовно-правовых отношений; определение их правового статуса, а также процессуальные формы установления оснований и процедуры применения ПММХ к конкретным субъектам.

7. Медицинская составляющая той или иной ПММХ зависит от психического состояния (диагноза и характера психического расстройства, прогноза его течения и т.п.) и общественной опасности лица, в отношении которого она применяется. Необходимые рекомендации в этом направлении должна высказать (в своем заключении) комиссия врачей-психиатров либо судебно-психиатрическая экспертная комиссия (СПЭК), проводившая по решению органа предварительного расследования или суда амбулаторное или стационарное исследование (экспертизу; ст. 203 УПК) данного лица. Эти рекомендации не являются обязательными для суда, так как окончательное определение вида ПММХ, применяемой к тому или иному субъекту, относится к компетенции суда, а не комиссии врачей-психиатров.

8. До восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения правоотношение носит специфический охранительный характер. Государство в лице специально уполномоченных органов вправе назначить лицу принудительные меры медицинского характера. Лицо, совершившее общественно опасное деяние, страдающее психическим расстройством, имеет право на тот вид принудительных мер медицинского характера, который соответствует его психическому состоянию и опасности причинения вреда самому себе и окружающим, иного существенного вреда. После восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения принудительные меры медицинского характера прекращаются.

9. В случае ограниченной вменяемости правоотношение имеет обычный уголовно-правовой характер. Субъектами такого правоотношения становятся, с одной стороны, лицо, страдающее психическим расстройством, совершившее преступление, с другой – государство в лице; специально уполномоченных органов. Содержанием правоотношений становятся права и обязанности их субъектов. Содержание такого правоотношения связано с уголовной ответственностью и наказанием лица, совершившего преступление. При этом, если на поведение субъекта в момент совершения преступления оказало влияние имеющееся психическое расстройство, то суд вправе назначить лицу принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, а лицо, совершившее преступление, обязано подвергнуться наказанию и сопряженным с ним принудительным мерам медицинского характера.

Глава 2. Цели и порядок применения принудительных мер медицинского характера

2.1 Цели принудительных мер медицинского характера

Действующий УК РФ в ст. 2 устанавливает, что за совершение преступлений применяется не только наказание, но также иные меры уголовно-правового характера. Данное положение является новеллой уголовного законодательства, поскольку ранее действовавший УК РСФСР 1960 года нормативно закреплял возможность применения к лицам, совершившим преступления, лишь наказания. К сожалению, законодатель не раскрывает содержание понятия «иные меры уголовно-правового характера», равно как и не указывает, какие это меры и каким образом они соотносятся с уголовным наказанием. Поскольку уголовная ответственность реализуется посредством тех или иных мер принуждения, в юридической литературе справедливо отмечается, что с помощью данного термина «обозначают собственно уголовную ответственность, различные формы ее реализации»[44] . Мы разделяем эту точку зрения и полагаем, что формами реализации уголовной ответственности помимо наказания являются иные меры уголовно-правового характера, под которыми понимаются принудительные меры воспитательного воздействия и принудительные меры медицинского характера[45] . Следует отметить, что данная позиция является спорной и разделяется не всеми авторами, но тем не менее определенные основания в уголовном законодательстве имеет.

Принудительные меры медицинского характера в соответствии со ст. 97 УК РФ могут быть назначены трем категориям лиц, которые условно можно объединить в две группы:

1) Лица, совершившие деяния в состоянии невменяемости, и лица, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания;

2) Лица, совершившие преступление и страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

К первой категории указанных лиц возможно применение только принудительных мер медицинского характера без назначения наказания. Ко второй категории наказание может применяться, однако в силу их болезненного состояния оно дополняется принудительными мерами медицинского характера. Соответственно принудительные меры медицинского характера являются формой реализации уголовной ответственности только в случае, когда они дополняют наказание.

Под принудительными мерами медицинского характера следует понимать «предусмотренные уголовным законом меры, применяемые к страдающим психическими заболеваниями лицам, совершившим общественно опасное деяние или преступление, с целью излечения или улучшения их психического состояния, а также предупреждения антиобщественного поведения»[46] .

Следует отметить, что в юридической литературе выделяют два критерия принудительных мер медицинского характера: юридический и медицинский. К юридическому критерию относят основания, цели, виды, порядок назначения, продления, изменения, прекращения этих мер судом в рамках уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства. К медицинскому - само содержание этих мер, определяемое врачами-психиатрами[47] .

Справедливо подчеркивается, что, «хотя юридический аспект в принудительных мерах медицинского характера преобладает, они по своей сути остаются медицинскими и целей уголовного наказания не преследуют»[48] .

Таким образом, социально-юридическая природа принудительных мер медицинского характера является сложной и неоднозначной. Как уже отмечалось, эти меры могут назначаться либо самостоятельно, либо совместно с наказанием.

В первом случае, когда они применяются к лицу, совершившему общественно опасное деяние в состоянии невменяемости (п. «а» ч. 1 ст. 97 УК РФ), либо лицу, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания (п. «б» ч. 1 ст. 97 УК РФ), уголовно-правовые отношения отсутствуют, поскольку отсутствует само основание уголовной ответственности - совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. Формально принудительные меры медицинского характера облачаются в уголовно-процессуальную форму при их назначении судом, а фактически реализуются исключительно в рамках административно-правовых отношений. В связи с этим нельзя согласиться с мнением, что принудительные меры медицинского характера следует рассматривать как меры безопасности уголовно-правового характера[49] , и с тем, что они применяются «вместо уголовного наказания»[50] .

Криминологи и специалисты по лечению лиц, страдающих зависимостью от психоактивных веществ (психиатры, наркологи), однозначно расценивают влияние алкогольного опьянения как фактор, в большинстве случаев обусловливающий криминальное поведение. Основными видами преступлений, совершаемых в состоянии острого алкогольного опьянения, являются преступления против личности. Одним из элементов профилактики этих преступлений является применение к рассматриваемой категории лиц мер медицинского характера, осуществляемых на недобровольной основе. Представляется, что многие аспекты этой деятельности весьма актуальны как в теоретическом, так и практическом аспектах. Законодательное регулирование оснований и порядка применения этих мер в последние годы претерпело значительные изменения. Тем не менее оно продолжает оставаться недостаточно совершенным. Отчасти по этой причине по вопросу применения принудительных мер в отношении страдающих психоактивной зависимостью лиц ученые часто высказывают противоречивые мнения.

Рассматриваемый институт достаточно освещен в многочисленных теоретических работах последних лет, авторами которых являются В.П. Котов, Б.А. Спасенников, Г.В. Назаренко и другие специалисты^[51] . Анализ содержания их работ, а также некоторых норм закона дает основание считать следующее. Наибольшие сложности вызывают проблемы применения амбулаторных мер медицинского характера, предусмотренных ст. 100 УК РФ, в отношении лиц, совершивших преступления и страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (п. «в» ч. 1 ст. 97 УК РФ). В соответствии с действующей на территории Российской Федерации Международной классификацией болезней (МКБ-10) к таковым относятся лица, страдающие алкогольной, наркоманической и токсикоманической зависимостью (лица с зависимостью от психоактивных веществ). В соответствии с ч. 2 ст. 22 УК РФ это может служить основанием применения к ним принудительных мер медицинского характера.

На наш взгляд, нельзя согласиться с авторами, комментирующими ст. 23 УК РФ таким образом, что лица, страдающие алкоголизмом и совершившие преступления, «подлежат уголовной ответственности, но не подвергаются медицинскому лечению в обязательном порядке»^[52] . После вступления в силу Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»^[53] из ст. 97 УК был исключен п. «г» (принудительные меры в отношении лиц, совершивших преступления и признанных нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании). Одновременно с этим вступил в действие Федеральный закон № 161-ФЗ «О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»^[54] . В статье 2 названного Закона сказано о введении обязательного лечения лиц, страдающих алкоголизмом или наркоманией, назначаемого непосредственно в учреждениях уголовно-исправительной системы (ранее это входило в компетенцию суда). В измененной редакции ч. 3 ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ гласит: «К осужденным к наказаниям, указанным в части первой настоящей статьи, больным алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, ВИЧ-инфицированным осужденным, а также к осужденным, больным открытой формой туберкулеза или не прошедшим полного курса лечения венерического заболевания, учреждением, исполняющим указанные виды наказаний, по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение». Обращает на себя внимание то, что указанная поправка принята в период, когда количество преступников с отклонениями в психике возрастает из года в год.

Назначение принудительных мер медицинского характера до принятия Федерального закона № 162-ФЗ представляло собой единый комплекс мероприятий по применению к страдающим различными недугами лицам мер, предусмотренных в ст. ст. 97 - 104 УК РФ. Для лиц, признанных судом вменяемыми в отношении инкриминируемых им деяний, могло быть назначено принудительное амбулаторное лечение в местах лишения свободы. Если наказание не было связано с лишением свободы, то амбулаторное принудительное лечение виновный мог проходить в учреждениях здравоохранения (ч. 1 ст. 104 УК). В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК (в редакции ФЗ № 162-ФЗ) суд, назначая условное осуждение, может возложить на него обязанность пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании и токсикомании. В то же время при назначении реального наказания такой возможности у суда нет, что является существенным пробелом действующего законодательства. Целесообразно отметить, что в период действия УК РСФСР принудительное лечение наркологических больных назначалось в двух случаях: а) лица, не являвшиеся преступниками, но уклонявшиеся от добровольного лечения, направлялись в лечебно-трудовые профилактории; б) к лицам, совершившим преступления, наряду с исполнением уголовного наказания в соответствии со ст. 62 УК РСФСР назначалось принудительное лечение от алкоголизма в местах лишения свободы.

Другой стороной рассматриваемого в настоящей статье вопроса являются: а) контроль за прохождением курса лечения после назначения судом недобровольных мер медицинского характера; б) критерии оценки результатов пройденного лечения, заключение о которых дает комиссия экспертов. При исполнении решения суда о применении к лицу принудительных мер медицинского характера контроль за их фактическим осуществлением, а также обращение в суд с представлением о его продлении или прекращении, контроль за поведением условно осужденного осуществляется уполномоченным на то специализированным органом в соответствии с ч. 6 ст. 73 УК РФ. В этом качестве выступает территориальный орган исполнения наказания (ч. 4 ст. 104 УК РФ). Лечение таких лиц может проходить как в амбулаторной, так и стационарной формах. Амбулаторная психиатрическая (в том числе наркологическая) помощь в соответствии с ч. 1 ст. 26 Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании подразделяется на два вида: а) консультативно-лечебную и б) диспансерное наблюдение. При этом диспансерное наблюдение устанавливается вне зависимости от согласия лица в случаях наличия у него хронического и затяжного психического расстройства с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися проявлениями.

В соответствии с Международной классификацией болезней (МКБ-10) употребление психоактивных веществ (алкоголя, наркотических и токсикоманических средств), вызывающих при злоупотреблении ими зависимость, относится к разделу F (Психические расстройства и расстройства поведения) рубрики F10-19 (Психические расстройства и расстройства поведения, связанные с употреблением психоактивных веществ). Соответственно, условно осужденные лица, страдающие зависимостью от психоактивных веществ, находятся под диспансерным наблюдением. Поэтому в соответствии с Инструкцией по диспансерному учету наркологических больных на них ведется медицинская документация двух видов: 1) история болезни амбулаторного больного (форма № 025-5/у-88) и 2) контрольная карта наблюдения за психическим (наркологическим) состоянием (форма № 030-1/у). Указанные лица относятся к первой группе динамического наблюдения, что автоматически вводит в их обязанности регулярное, с частотой не реже одного раза в месяц, посещение и обследование у лечащего врача. Прекращение диспансерного наблюдения предусмотрено в двух случаях: а) выздоровление и б) значительное и стойкое улучшение психического состояния лица (ч. 4 ст. 27 Закона о психиатрической помощи).

Вопрос о выздоровлении в случае зависимости лица от психоактивных веществ в силу биологических особенностей действия последних практически не ставится, так как в силу необратимых биологических сдвигов, происходящих в организме этих больных, употребление даже незначительных доз алкоголя или других психоактивных веществ почти неизбежно ведет к рецидиву заболевания^[55] .

Критерий «значительного и стойкого улучшения психического состояния» подразделяется на: а) ремиссии, которые характеризуются полным воздержанием от употребления психоактивных веществ; б) выраженное клиническое улучшение состояния. Ремиссия предполагает полное воздержание от употребления психоактивных веществ в течение более одного года при алкоголизме и шести месяцев при наркомании. Выраженное клиническое улучшение подразумевает эпизодические непродолжительные приемы психоактивных веществ, которые чередуются с длительными периодами воздержания. Указанные критерии применимы только в случае амбулаторного диспансерного лечения условно осужденных лиц, так как недобровольное медицинское лечение в условиях системы исполнения наказания неприменимо. Решение о снятии с диспансерного наблюдения принимается после комиссионного освидетельствования лица, страдающего наркологической зависимостью, а порядок продления, изменения и прекращения применения принудительных мер медицинского характера регламентирован в ст. 102 УК РФ.

Соответственно, можно говорить о существовании законодательно регламентированных двух форм применения недобровольных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступления и страдающим зависимостью от психоактивных веществ: 1) обязательные меры медицинского характера в отношении лиц условно осужденных в соответствии с ч. 5 ст. 73 УК; 2) обязательное лечение осужденных лиц в соответствии с ч. 3 ст. 18 УИК РФ. Однако законодательная регламентация применения данных мер нуждается как в дальнейшем совершенствовании, так и в разработке четких критериев прекращения их применения.

Изменение названия рассматриваемых в настоящей статье мер с «принудительные» на «недобровольные» внесло значительную путаницу в практику. Согласно закону, принудительные меры медицинского характера применяются только к лицам, страдающими психическими расстройствами, а недобровольные меры - к лицам, страдающим алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией. Это явствует из смысла законодательных изменений, внесенных Федеральным законом № 162-ФЗ. Очевидно, что такая позиция законодателя противоречит клинической реальности, где зависимость от психоактивных веществ относится по МКБ-10 к разделу F (Психические расстройства и расстройства поведения) и делает неопределенными критерии как назначения медицинских мер принудительного характера, так и их отмены[56] .

Во втором случае принудительные меры медицинского характера применяются совместно с наказанием к лицу, совершившему преступление и страдающему психическим расстройством, не исключающим вменяемости (п. «в» ч. 1 ст. 97 УК РФ), и соответственно рассматриваются как самостоятельная форма реализации уголовной ответственности[57] . Поскольку принудительные меры медицинского характера как дополнительная форма реализации уголовной ответственности не могут применяться без наказания как основной формы, имеет место симбиоз уголовно-правовых и административно-правовых отношений, объединившихся для достижения перспективных целей уголовной ответственности.

Впервые УК РФ закрепляет цели принудительных мер медицинского характера. В соответствии со ст. 98 к ним относятся: излечение лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК. Исходя из содержания данной статьи эти цели можно разделить на медицинские и правовые (юридические)[58] . Цель медицинского характера определяется альтернативно: «излечение» либо «улучшение психического состояния» психически больных лиц. Целью правового характера является предупреждение совершения ими новых общественно опасных деяний[59] .

Очевидна иерархия указанных целей: медицинские цели являются ближайшими задачами, а правовые - перспективными. Подобное разграничение целей имеет важное методологическое значение, необходимое для более глубокого уяснения социального назначения института принудительных мер медицинского характера. Реализованные медицинские цели служат средством достижения правовых целей.

Несмотря на нормативное закрепление целей принудительных мер медицинского характера в УК РФ, в науке уголовного права в настоящее время нет единства мнений относительно целей этих мер.

В юридической литературе отмечается, что перечень целей, закрепленный в ст. 98 УК РФ, является неполным. В учебниках по судебной психиатрии указывается, что принудительные меры медицинского характера, с одной стороны, направлены на лечение психически больных, а с другой - имеют цель защитить общество от общественно опасных действий, совершаемых этими лицами по болезненным мотивам[60] .

Рядом ученых высказывается предложение отнести к целям принудительных мер медицинского характера «проведение мер социальной реабилитации» (выработка у больных навыков жизни в обществе) в той мере, в какой это возможно в условиях медицинских учреждений, осуществляющих принудительное лечение[61] . Предлагается выделять и такую цель, как «обеспечение безопасности больного для самого себя»[62] и «обеспечение безопасности общества»[63] .

На наш взгляд, представляется необходимым разграничение принудительных мер медицинского характера, применяемых самостоятельно и совместно с наказанием, преследующих несколько различные цели в аспекте их соотношения с целями уголовной ответственности.

Цели принудительных мер медицинского характера, не соединенных с наказанием, являются по своему содержанию исключительно лечебными, имеют самостоятельное значение и не соотносятся с целями уголовной ответственности. Представляется, что целями принудительных мер медицинского характера, не соединенных с наказанием, являются излечение лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых общественно опасных деяний. Как видно, ст. 98 УК РФ отражает именно эти цели[64] .

Определяя цели принудительных мер медицинского характера, соединенных с наказанием, следует учитывать, что они являются «этапом» в достижении целей уголовной ответственности. Таким образом, при достижении целей уголовной ответственности наказание является основным, а принудительные меры медицинского характера - дополнительным средством ее реализации. Признавая, что наказание направлено на достижение единственной цели - предупреждение преступлений, представляется, что целями принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц или улучшение их психического состояния. Выделение цели предупреждения преступлений в отношении принудительных мер медицинского характера является излишним. «Принудительные меры медицинского характера, применяемые к лицам, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, способствуют и достижению целей уголовного наказания»[65] . Поскольку указанные меры всегда применяются в совокупности с наказанием, достаточным является указание на цель предупреждения применительно к наказанию. Обоснованно указывается, что «достижение цели предупреждения новых преступлений со стороны лиц, совершивших преступление и страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, в большей мере применимо к наказанию, которое им может быть назначено наряду с применением принудительных мер медицинского характера»[66] .

Излечение означает выздоровление лица, то есть полное исчезновение психического расстройства. Это так называемая программа-максимум, чего можно добиться с помощью принудительных мер медицинского характера. Справедливо отмечается, что термин «излечение» следует понимать более широко, чем выздоровление, так как понятие «принудительное лечение» включает в себя не только лечение как таковое, но и содержание в стационаре с определенным режимом, соответствующим характеру психического заболевания и степени общественной опасности лица[67] . При этом больное лицо неспособно воспринимать реализуемое в отношении его воздействие вследствие утраты обратной связи[68] .

Поскольку в результате лечения далеко не всегда удается достигнуть выздоровления или полного исчезновения психического расстройства, обоснованным является выделение такой цели, как улучшение психического состояния, под которым понимается своего рода «программа-минимум» при проведении лечебных мероприятий[69] . В этом случае психическое состояние лица изменяется таким образом, что оно становится неопасным для себя и общества, хотя и продолжает страдать тем или иным психическим расстройством.

Цель предупреждения совершения новых общественно опасных деяний психически больными лицами не тождественна цели предупреждения совершения преступлений, имеющейся у наказания. Это связано с тем, что цель предупреждения преступлений адресована, с одной стороны, лицам, уже совершившим преступление (частная превенция), а с другой - неопределенному кругу лиц, которые могут совершить преступление (общая превенция). В обоих случаях предупредительная функция наказания направлена на всех вменяемых лиц, которые могут осознавать фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими. Что касается цели предупреждения в отношении психически больных лиц, перечисленных в ч. 1 ст. 97 Уголовного кодекса РФ, то ее содержание не осознается невменяемыми лицами, в отношении которых самостоятельно применяется принудительная медицинская мера, не соединенная с наказанием. В данном случае правовая цель частного предупреждения общественно опасных деяний достигается в зависимости от достижения медицинских целей излечения или улучшения психического состояния. Что же касается цели общего предупреждения, то законодатель обоснованно не включает ее в перечень целей принудительных мер медицинского характера, поскольку, применяя эти принудительные меры, объективно невозможно удержать других психически больных лиц от совершения общественно опасных деяний[70] .

В.П. Котов справедливо отмечает, что предупреждение новых общественно опасных деяний не следует понимать слишком узко. С одной стороны, это достижение такого состояния больного, при котором значительно снижается или исчезает вероятность совершения после отмены принудительной меры новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ, а с другой - это и предупреждение возможности совершения таких деяний в настоящее время. Причем подчеркивается, что последняя задача иногда приобретает самостоятельное значение и решающую роль при выборе той или иной принудительной медицинской меры (средства достижения указанной цели)[71] .

Таким образом, на наш взгляд, закрепленные в ст. 98 УК РФ цели принудительных мер медицинского характера нуждаются в некотором уточнении. Кроме этого, представляется неправильным наименование данной статьи - «цели применения принудительных мер медицинского характера». Вполне достаточным и содержательным будет являться термин «цели принудительных мер медицинского характера». Следует отметить, что в ст. 43 УК РФ законодатель совершенно справедливо говорит о «целях наказания», а не о «целях применения наказания».

В связи с вышеизложенным представляется целесообразным изменение существующей нормы Уголовного кодекса о целях принудительных мер медицинского характера и изложение ее в следующей редакции:

«Статья 98. Цели принудительных мер медицинского характера

1. Принудительные меры медицинского характера, не соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «а» и «б» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния, а также предупреждения совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса.

2. Принудительные меры медицинского характера, соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «в» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния и способствуют достижению целей наказания».

Таким образом, подводя итог рассмотрению целей принудительных мер медицинского характера, следует отметить, что установленные уголовным законом «иные меры уголовно-правового характера» применяются целенаправленно. Включение в Уголовный кодекс положений, раскрывающих цели принудительных мер медицинского характера, ставит их применение на принципиальную основу, облегчает практическое решение вопросов о назначении и прекращении их применения, позволяет снять противоречия между представителями различных учреждений и служб, принимающих участие в назначении, исполнении и прекращении этих мер[72] . Несмотря на то что в соотношении с наказанием доля данных мер как средств, с помощью которых достигаются цели уголовной ответственности, несоизмеримо мала, их значение от этого не уменьшается. Необходимо четко разграничивать случаи, когда указанные меры выступают в качестве форм реализации уголовной ответственности либо в качестве самостоятельных форм государственного принуждения, не связанного с уголовной ответственностью. От решения данного вопроса напрямую зависит целевая направленность этих уголовно-правовых мер. При этом методологическая характеристика целей принудительных мер медицинского характера служит неотъемлемой частью характеристики категории цели в уголовном праве.

2.2 Проблемы правового регулирования исполнения принудительных мер медицинского характера

В ходе применения принудительных мер медицинского характера, учитывая цели их применения, может изменяться психическое состояние лиц, подвергнутых этим мерам. В интересах соблюдения прав этих категорий лиц, названных в ч. 1 ст. 97 УК РФ, исходя из факта невозможности прогнозирования времени, достаточного для излечения или улучшения их психического состояния, уголовное законодательство регламентирует вопросы продления, изменения и прекращения применения принудительных мер медицинского характера (ст. 102 УК РФ). Принципиальными в этом вопросе следует считать положения закона о том, что только суд принимает решение о продлении, изменении и прекращении применения принудительных мер медицинского характера (ч. 1 ст. 102 УК РФ), а также об осуществлении регулярного комиссионного освидетельствования лиц, находящихся на принудительном лечении, что позволяет не только решать, но и осуществлять судебный контроль за ходом применения этих мер. Освидетельствование лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся на принудительном лечении, осуществляет комиссия врачей-психиатров, которая проводит такие освидетельствования не реже одного раза в 6 месяцев для решения вопроса о наличии оснований для внесения представления в суд о прекращении применения или об изменении такой меры. В УК РФ Федеральным законом от 20.03.2001 внесены изменения, касающиеся положения о том, что освидетельствование может осуществляться повторно, с учетом психического состояния лица, по инициативе лечащего врача, по ходатайству самого лица, его законного представителя и (или) близкого родственника через администрацию учреждения[73] . Такое ходатайство подается через администрацию учреждения, осуществляющего принудительное лечение, вне зависимости от времени последнего освидетельствования. Закрепление в уголовном законе регулярности комиссионного освидетельствования лиц, страдающих психическими расстройствами и находящихся на принудительном лечении, является дополнительной гарантией защиты прав и законных интересов этих лиц[74] .

Представление в суд заключения комиссии врачей-психиатров осуществляет администрация стационара.

Первое заключение комиссии врачей-психиатров о продлении применения принудительной меры медицинского характера направляется в суд по истечении 6 месяцев после его начала, а в дальнейшем комиссионные освидетельствования проводятся по общему правилу, а заключение о необходимости продления этих мер направляется в суд один раз в год.

Суд продляет принудительные меры медицинского характера при отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера (ч. 2 ст. 102 УК РФ), иными словами, врачи-психиатры в заключение должны прийти к выводу об отсутствии существенных изменений либо отсутствии данных о стойкости состояния больного и учесть это состояние с точки зрения опасности для него и других лиц. Изменение принудительных мер медицинского характера может произойти как в сторону смягчения, так и в сторону перехода к более жесткому его виду. Для изменения принудительной меры медицинского характера необходимо, чтобы не только отпала необходимость в применении ранее назначенной меры, но и возникла необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера (ч. 3 ст. 102 УК РФ). Имеются в виду основания применения различных видов принудительного медицинского характера, раскрытых в ст. ст. 100, 101 УК РФ. Практика показывает, что улучшение психического состояния психически больного позволяет врачам-психиатрам в заключение ставить вопрос о переводе этого лица из стационара специализированного типа в стационар общего типа, а возможно, и использовании перехода к амбулаторному принудительному наблюдению и лечению; а при ухудшении психического состояния – наоборот (Приложение 5).

Основанием для прекращения применения принудительных мер является либо выздоровление лица, либо такое изменение его психического состояния, при котором отпадает его общественная опасность, а следовательно, отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры. Наиболее ярким показателем прекращения применения принудительного лечения является выздоровление, хотя чаще психиатры имеют дело с улучшением клинического состояния, а нередко его ухудшением, но результатом является уменьшение опасности этих лиц. В случае если эти изменения расцениваются как достаточно стойкие, есть основания ставить вопрос перед судом об отмене принудительных мер. Суд может передать органам здравоохранения необходимые материалы в отношении этих лиц для дальнейшего лечения или направления в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством о здравоохранении[75] .

В настоящее время почти полностью отсутствует правовое регулирование процесса исполнения принудительных мер медицинского характера.

Их применение складывается из двух составных частей: назначения и исполнения. Процедура назначения регламентирована нормами гл. 51 УПК. Завершается эта процедура вступлением в силу постановления суда о применении к лицу принудительной меры медицинского характера определенного вида (ст. 443 УПК РФ). Сами виды принудительных медицинских мер, равно как основания и цели их применения, а также контингент лиц, к которым они применяются, определены в гл. 15 УК РФ.

Исполнение принудительных мер медицинского характера начинается с доставки и приема лица в стационарное психиатрическое учреждение (или с момента начала амбулаторного наблюдения и лечения), а завершается вступлением в силу решения суда об их отмене (ст. 102 УК РФ; ст. 445 УПК РФ).

По своему содержанию сфера исполнения принудительного лечения сложна и разнообразна. Она охватывает кроме собственно лечебной работы также организацию периодических врачебных освидетельствований для постановки перед судом вопроса о продлении назначенной меры или изменении ее вида; организацию системы безопасности психиатрических стационаров, осуществляющих принудительное лечение; систему документации, необходимой для надлежащего осуществления принудительного лечения, и др.[76] . Из всех аспектов рассматриваемой деятельности более или менее удовлетворительно урегулирован законом лишь один - относящийся к основаниям и порядку продления, изменения и отмены принудительных медицинских мер (ст. 102 УК РФ и ст. 445 УПК РФ); прочие ее аспекты были и остаются практически без законодательной регламентации[77] . Практика подтверждает названные положения (Приложение 6).

Сложившаяся ситуация выглядит тем более странно, что действующий УК содержит, казалось бы, вполне четкие указания по этому вопросу. Так, согласно ч. 3 ст. 97 УК РФ, «порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами». Союз «и» указывает на то, что регламентация порядка исполнения принудительных медицинских мер именно уголовно-исполнительным законодательством обязательна[78] .

Иное законодательство, например законодательство о здравоохранении, может регулировать данную сферу правоотношений лишь наряду с уголовно-исполнительным (но никак не вместо него). Таким образом, согласно концепции, изложенной в приведенной норме УК РФ, уголовно-исполнительная деятельность не ограничивается только исполнением обвинительных приговоров, по которым осужденные отбывают наказание. Она включает в себя также исполнение постановлений суда о применении принудительных мер медицинского характера[79] .

При разработке УК РФ предполагалось, что принудительные медицинские меры должны регламентироваться тремя кодексами - УК РФ, УПК РФ и УИК РФ. При этом Уголовный кодекс содержит понятие принудительных мер медицинского характера, устанавливает их виды, основания назначения и отмены и пр. Уголовно-процессуальный кодекс регулирует порядок (процедуру) производства по применению (продлению, изменению, прекращению) принудительных медицинских мер, определяя особенности предварительного следствия, судебного разбирательства, сроки рассмотрения таких дел и пр. Указанные задачи решаются действующими УК РФ и УПК РФ, в которых есть соответствующие главы: гл. 15 УК РФ («Принудительные меры медицинского характера») и гл. 51 УПК РФ («Производство о применении принудительных мер медицинского характера»). По логике, заложенной в упоминавшейся норме ч. 3 ст. 97 УК РФ, основные вопросы исполнения принудительного лечения следовало урегулировать Уголовно-исполнительным кодексом, где им можно было посвятить самостоятельную главу или раздел.

Немаловажно отметить, что в рамках рассматриваемой концепции регулированию нормами УИК РФ подлежали не только принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания (принудительное лечение «ограниченно вменяемых» осужденных на основании ч. 2 ст. 22 УК РФ), но все принудительные медицинские меры, установленные гл. 15 УК РФ. Включая и те, что применяются к невменяемым (ст. 21 УК РФ) и к лицам, заболевшим тяжелым психическим расстройством после совершения преступления (ст. 81 УК РФ).

Однако при подготовке УИК РФ эта концепция не была воспринята. Разработчики кодекса, несмотря на изменение его названия («Уголовно-исполнительный» вместо «Исправительно-трудовой»), ограничили уголовно-исполнительную деятельность деятельностью по исполнению наказаний и исправлению осужденных. По такому же пути развивалось прочее уголовно-исполнительное законодательство.

Это обстоятельство повлекло за собой принципиально важные последствия: поскольку принятое, начиная с 1997 г., уголовно-исполнительное законодательство вопреки требованию ч. 3 ст. 97 УК РФ не регламентирует деятельность по осуществлению принудительных мер медицинского характера, она оказалась без законодательного регулирования, и более того - без правового регулирования вообще[80] .

Дело в том, что предыдущая законодательная база была несколько иной. Ее составляли три Кодекса РСФСР: Уголовный, Уголовно-процессуальный и Исправительно-трудовой. ИТК, как видно из его наименования, ограничивался регламентацией порядка отбывания наказаний и не затрагивал сферу принудительных мер медицинского характера. Порядок исполнения указанных мер регламентировался ведомственными нормативно-правовыми актами - специальной межведомственной инструкцией, приказами и положениями Минздрава СССР и пр. В настоящее время эти документы утратили юридическую силу, а новые аналогичные подзаконные акты не приняты, ибо теперь сфера исполнения принудительных медицинских мер признана предметом законодательного регулирования. На этом основании, в частности, Минюст России не регистрирует подобные инструкции и приказы.

Таким образом, пробел в нормативно-правовом регулировании этой весьма обширной сферы правоотношений по-прежнему остается не восполненным.

В итоге в настоящее время значительная часть вопросов, касающихся исполнения принудительных медицинских мер, не может решаться с опорой на действующее законодательство. В их числе оказались многие вопросы доставки больных в психиатрические учреждения, осуществляющие принудительные медицинские меры; ряд вопросов документирования и документооборота; правового положения лиц, бежавших или уклоняющихся от принудительного лечения.

Неудовлетворительна правовая регламентация содержания больных в указанных учреждениях (которая имеет специфику, не вполне учитываемую действующим законодательством о здравоохранении); некоторых аспектов деятельности этих учреждений (например, их охраны и обеспечения безопасности) и пр.

На практике такого рода вопросы решаются либо так, как они решались в условиях прежнего законодательства РСФСР, либо по аналогии с порядком, существующим в общепсихиатрической практике, либо по логике здравого смысла и т.п. При этом постоянно возникают весьма серьезные нестыковки и противоречия, часто носящие межведомственный характер и не имеющие юридической базы для своего разрешения. Проиллюстрировать сказанное можно примерами из практики.

В одной из областей Восточной Сибири психически больного, признанного невменяемым, предстояло направить на принудительное лечение в психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением (ПБСТИН). Стационара такого типа в регионе нет, и больного предстояло везти на значительное расстояние через территорию нескольких субъектов РФ. К моменту вступления в силу решения суда этот гражданин находился в областной психиатрической больнице органов здравоохранения. Подобный вариант доставки в ПБСТИН действующими нормативными документами не регламентирован, в связи с чем исполнение судебного решения неоправданно затянулось. В конечном итоге сопровождать представляющего особую опасность душевнобольного поручили заместителю главного врача областной психиатрической больницы, в помощь которому выделили двух сотрудников милиции. Из-за отсутствия должной правовой регламентации практически каждый вопрос (на кого конкретно возложить доставку, каким транспортом ее осуществлять, кто оплатит расходы и пр.) приходилось решать на основе личных договоренностей, межведомственных согласований и даже «властного нажима». В другом регионе в такой же ситуации организация доставки могла быть иной.

Второй пример связан с документацией, необходимой для принятия больного в стационар. Иногда единственным документом бывает копия судебного решения о назначении принудительного лечения. Администрация стационара требует предоставления еще одного документа, удостоверяющего личность больного. В период действия межведомственных нормативных актов, регламентирующих осуществление принудительных медицинских мер, такой документ при приеме в больницу значился как обязательный.

Ныне требование относительно его предоставления вызывает разногласия. Лица, производящие доставку, считают его незаконным, настаивая, чтобы больного приняли на основании одной лишь копии постановления суда. Администрация стационара резонно возражает: для госпитализации доставленного необходим документ, удостоверяющий, что в стационар помещается именно то лицо, в отношении которого вынесено судебное постановление[81] .

Подобного рода споры могут принимать затяжной характер и решаться по-разному. А в итоге оказываются нарушенными права граждан, страдают интересы правосудия в целом.

Возможно, сложившееся положение отчасти объясняется тем, что многие юристы смотрят на исполнение принудительного лечения как на сугубо медицинскую деятельность. При этом ее суть они сводят к ответу на вопрос, какими медицинскими методами и средствами необходимо лечить больных и как лучше организовать лечебный процесс. Если же какие-то аспекты названной деятельности требуют законодательного регулирования, то это, по мнению сторонников рассматриваемой точки зрения, должно быть действующее медицинское законодательство.

Обратившись к нему, мы обнаруживаем следующее. Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» содержит ст. 13 («Принудительные меры медицинского характера»)[82] . Статья носит бланкетный характер; в ней говорится, что указанные медицинские меры применяются по основаниям и в порядке, установленным УК и УПК. При этом не упомянут УИК, но только потому, что ко времени принятия Закона о психиатрической помощи (1992 г.) такого кодекса в России не было.

Еще один медицинский закон - Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан (1993 г.) - ограничивается упоминанием, по которому основания и порядок применения принудительных мер медицинского характера устанавливаются «законодательством Российской Федерации» (ч. 5 ст. 34). Следовательно, действующее медицинское законодательство не касается вопросов принудительного лечения[83] .

Возникающие время от времени острые проблемы пытаются решать путем принятия федеральных законов, посвященных отдельным аспектам исполнения принудительных медицинских мер. Так, на протяжении ряда лет готовится (хотя до сих пор не принят) законопроект об обеспечении безопасности и охраны психиатрических больниц специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Думается, это неверный путь. Если следовать подобной логике, то придется принимать отдельные законы по вопросам доставки лиц, подлежащих принудительному лечению, в психиатрические учреждения, по вопросам документации (о которых частично уже говорилось), по вопросам выписки и т.п.

Иногда предлагается действовать другим способом, внося по мере необходимости изменения в уже действующие законодательные акты. Например, предпринимались попытки законодательно закрепить нормы об охране стационаров, осуществляющих принудительное лечение, путем внесения дополнений в ст. ст. 30 и 39 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Однако эти статьи Закона не имеют отношения к принудительным медицинским мерам. Как уже отмечалось, медицинское законодательство не регламентирует указанную сферу деятельности.

Правда, из этого общего правила есть исключения. К примеру, ч. 2 ст. 13 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» распространяет права пациентов психиатрических стационаров, предусмотренные ст. 37 этого Закона, на всех лиц, находящихся на стационарном принудительном лечении. Кроме того, в отношении указанных лиц не допускается применение для лечения психических расстройств хирургических и других методов, вызывающих необратимые последствия, а также проведение испытаний медицинских средств и методов (ч. 5 ст. 11). Имеются иные разрозненные нормы, посвященные частным вопросам осуществления принудительного лечения[84] .

Положительно оценивая содержание этих норм, нельзя не отметить, что их включение в текст Закона о психиатрической помощи носит в известной степени вынужденный характер и связано во многом с тем, что иначе при отсутствии законодательства об исполнении принудительного лечения ряд принципиально важных вопросов оказался бы вовсе юридически неурегулированным. Причем даже эти вынужденные меры не дают полностью удовлетворительного результата.

Так, нормы, запрещающие применять в процессе принудительного лечения методы, способные вызвать необратимые последствия, безусловно, крайне важны как гарантии соблюдения прав граждан, подвергаемых такому лечению. Однако в первую очередь в законе следовало провозгласить более общее правило, согласно которому к лицам, находящимся на принудительном лечении, применяются те же медицинские методы обследования и лечения, что и ко всем психически больным с аналогичными формами психического расстройства.

Иными словами, поначалу надо легализовать принцип своеобразного «терапевтического равноправия» всех без исключения психиатрических пациентов, а потом уже переходить к ограничениям, предоставляющим дополнительные гарантии тем из них, кто подвергается принудительным медицинским мерам.

Важно также, чтобы подобного рода правовые нормы были собраны воедино и системно изложены в законе, специально посвященном исполнению принудительного лечения, а не были, как ныне, рассеяны в виде отдельных норм по всему медицинскому законодательству.

Необходимо восполнить имеющийся законодательный пробел при исполнении принудительных медицинских мер. Сделать это можно разными путями.

Например, во исполнение требований ч. 3 ст. 97 УК РФ включить соответствующие законоположения в УИК РФ. Однако это едва ли осуществимо. Действующим федеральным законодательством понятие «уголовно-исполнительная деятельность», видимо, уже окончательно и бесповоротно определено как «деятельность по исполнению наказаний и исправлению осужденных». Сказанное касается и таких понятий, как «уголовно-исполнительная система», «учреждения уголовно-исполнительной системы» и пр.

Чтобы вернуться к идее, заложенной в ч. 3 ст. 97 УК РФ, согласно которой сфера исполнения принудительного лечения есть составная часть уголовно-исполнительной деятельности, необходимо внести изменения концептуального характера во многие законодательные акты и подзаконные нормативно-правовые документы.

К тому же столь революционные изменения были бы сопряжены с немалыми потрясениями устоявшихся стереотипов профессионального мышления. В нынешних условиях большинством юристов и медиков отнесение принудительного лечения к уголовно-исполнительной системе, скорее всего, было бы воспринято как нонсенс, как попытка превратить лечебные учреждения в «тюремные». Поэтому более приемлемым представляется принятие специального закона об исполнении принудительных мер медицинского характера[85] .

Вместе с тем принудительное лечение «ограниченно вменяемых» осужденных, соединенное с исполнением наказания (ст. ст. 22 и 104 УК РФ), все же следует признать составной частью уголовно-исполнительной деятельности. Для надлежащей законодательной регламентации этого вида принудительных медицинских мер явно недостаточно тех крайне немногочисленных норм, что есть в УИК РФ сейчас (ч. ч. 1 и 2 ст. 18).

Принудительному лечению «ограниченно вменяемых» во время отбывания ими наказания нужно посвятить несколько статей УИК РФ, объединенных в отдельную главу. Тогда упомянутый выше закон об исполнении принудительных мер медицинского характера касался бы только лиц с тяжелым психическим расстройством, о которых говорится в ст. ст. 21 и 81 УК РФ.

В ходе работы над проектом такого закона следовало бы обратиться к смежному законодательству, чтобы положения всех законодательных актов, которые так или иначе касаются вопросов принудительного лечения, не противоречили друг другу (что в настоящее время, к сожалению, встречается).

Принятие федерального закона об исполнении принудительных мер медицинского характера - необходимая, но еще не вполне достаточная мера. В правовой регламентации ныне нуждаются слишком многочисленные и разнообразные вопросы, подчас несопоставимые между собой по значимости и масштабу. Не все из них целесообразно регулировать законодательным актом. Однако в самом законе следует указать, какие вопросы из области исполнения принудительных мер медицинского характера (не вошедшие в закон) подлежат регулированию подзаконными нормативными документами. Все эти документы желательно готовить одновременно и принимать в едином пакете.

Выводы по 2 главе

1. По нашему мнению, целями принудительных мер медицинского характера являются:

1) излечение лица от психического расстройства или такое улучшение его состояния, при котором оно перестает представлять общественную опасность;

2) обеспечение безопасности лица для окружающих и самого себя;

3) предупреждение совершения этим лицом нового общественно опасного деяния или преступления под влиянием психического расстройства;

4) проведение медико-социальной реабилитации;

5) обеспечение охраны прав и законных интересов лиц с психическими расстройствами.

2. Таким образом, на наш взгляд, закрепленные в ст. 98 УК РФ цели принудительных мер медицинского характера нуждаются в некотором уточнении. Кроме этого, представляется неправильным наименование данной статьи - «цели применения принудительных мер медицинского характера». Вполне достаточным и содержательным будет являться термин «цели принудительных мер медицинского характера». Следует отметить, что в ст. 43 УК РФ законодатель совершенно справедливо говорит о «целях наказания», а не о «целях применения наказания».

В связи с вышеизложенным представляется целесообразным изменение существующей нормы Уголовного кодекса о целях принудительных мер медицинского характера и изложение ее в следующей редакции:

«Статья 98. Цели принудительных мер медицинского характера

1. Принудительные меры медицинского характера, не соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «а» и «б» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния, а также предупреждения совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса.

2. Принудительные меры медицинского характера, соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «в» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния и способствуют достижению целей наказания».

3. УК РФ умалчивает о том, что психиатрический стационар общего типа должен быть обязательно учреждением «госбюджетной сферы», что предполагает возможность госпитализации пациента в психиатрический стационар общего типа иной формы собственности. В условиях приближающейся приватизации лечебных учреждений возможность появления частных психиатрических клиник, выполняющих функции «психиатрического стационара общего типа», частнопрактикующих психиатров, занимающихся принудительным амбулаторным наблюдением и лечением, по нашему мнению весьма вероятна.

4. Необходимо отметить, что в соответствии со ст. 103 УК РФ время, в течение которого к названному лицу применялось принудительное лечение в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок наказания из расчета один день пребывания в стационаре за один день лишения свободы. К сожалению, вопрос о зачете пребывания в психиатрическом стационаре в срок наказания, не связанного с лишением свободы, в уголовном законодательстве не регламентирован.

На наш взгляд, данный пробел можно восполнить, применив положения ч. 3 ст. 72 УК РФ и определив в соответствии с этим: «при наказании в виде ограничения свободы - один день ограничения свободы за два дня пребывания в психиатрическом стационаре; при наказании в виде исправительных работ и ограничения по военной службе - один день за три дня пребывания в стационаре; при наказании в виде обязательных работ - восемь часов таких работ за один день пребывания в стационаре».

Заключение

Назначение принудительных мер медицинского характера лицу, совершившему общественно опасное деяние (лицо во время его совершения находилось в состоянии невменяемости), приводит к возникновению правоотношения, которое носит специфический охранительный характер до восстановления способности лица к осознанно волевой регуляции поведения. После восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения принудительные меры медицинского характера (правоотношения) прекращаются. Назначение принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, вменяемому лицу, совершившему преступление (лицо во время его совершения не могло в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного расстройства психики), приводит к возникновению правоотношения, имеющего обычный уголовно-правовой характер. Совершение преступления вменяемым лицом, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, приводит к назначению ему принудительных мер медицинского характера, возникновению правоотношения, которое носит специфический охранительный характер до восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения.

1. Принудительные меры медицинского характера — меры государственного принуждения, назначаемые, продлеваемые, изменяемые и прекращаемые по определению (постановлению) суда лицам, которые совершили общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью УК РФ, в состоянии невменяемости, а также лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания; либо назначаемые по приговору суда лицам, виновным в совершении преступления и страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, но повлиявшим на осознанно волевую регуляцию поведения во время совершения преступления, и заключающиеся в мероприятиях, направленных на восстановление, укрепление психического здоровья, для предупреждения совершения нового общественно опасного деяния, опасности причинения вреда для себя или других лиц, возможности причинения иного существенного вреда, соблюдения прав и законных интересов этих лиц.

2. На основе историко-правового и сравнительно-правового анализа мы пришли к выводу, что в настоящее время точных критериев для оценки риска будущего общественно опасного поведения лиц с психическими расстройствами нет.

3. Применения принудительных мер медицинского характера имеет достаточно давнюю историю. Претерпело множество изменений, на различных этапах развития общества.

4. До восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения правоотношение носит специфический охранительный характер. Государство в лице специально уполномоченных органов вправе назначить лицу принудительные меры медицинского характера. Лицо, совершившее общественно опасное деяние, страдающее психическим расстройством, имеет право на тот вид принудительных мер медицинского характера, который соответствует его психическому состоянию и опасности причинения вреда самому себе и окружающим, иного существенного вреда. После восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения принудительные меры медицинского характера прекращаются.

5. В случае ограниченной вменяемости правоотношение имеет обычный уголовно-правовой характер. Субъектами такого правоотношения становятся, с одной стороны, лицо, страдающее психическим расстройством, совершившее преступление, с другой — государство в лице; специально уполномоченных органов. Содержанием правоотношений становятся права и обязанности их субъектов. Содержание такого правоотношения связано с уголовной ответственностью и наказанием лица, совершившего преступление. При этом, если на поведение субъекта в момент совершения преступления оказало влияние имеющееся психическое расстройство, то суд вправе назначить лицу принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, а лицо, совершившее преступление, обязано подвергнуться наказанию и сопряженным с ним принудительным мерам медицинского характера.

6. До восстановления способности лица к осознанно волевой регуляции поведения правоотношение носит специфический охранительный характер. После восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения правоотношение принимает обычный уголовно-правовой характер, а лицо может подлежать уголовной ответственности и наказанию.

7. На наш взгляд, закрепленные в ст. 98 УК РФ цели принудительных мер медицинского характера нуждаются в некотором уточнении. Кроме этого, представляется неправильным наименование данной статьи - «цели применения принудительных мер медицинского характера». Вполне достаточным и содержательным будет являться термин «цели принудительных мер медицинского характера». Следует отметить, что в ст. 43 УК РФ законодатель совершенно справедливо говорит о «целях наказания», а не о «целях применения наказания».

В связи с вышеизложенным представляется целесообразным изменение существующей нормы Уголовного кодекса о целях принудительных мер медицинского характера и изложение ее в следующей редакции:

«Статья 98. Цели принудительных мер медицинского характера

1. Принудительные меры медицинского характера, не соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «а» и «б» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния, а также предупреждения совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса.

2. Принудительные меры медицинского характера, соединенные с наказанием, применяются в целях излечения лиц, указанных в пунктах «в» части 1 статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшения их психического состояния и способствуют достижению целей наказания».

8. УК РФ умалчивает о том, что психиатрический стационар общего типа должен быть обязательно учреждением «госбюджетной сферы», что предполагает возможность госпитализации пациента в психиатрический стационар общего типа иной формы собственности. В условиях приближающейся приватизации лечебных учреждений возможность появления частных психиатрических клиник, выполняющих функции «психиатрического стационара общего типа», частнопрактикующих психиатров, занимающихся принудительным амбулаторным наблюдением и лечением, по нашему мнению весьма вероятна.

9. Необходимо отметить, что в соответствии со ст. 103 УК РФ время, в течение которого к названному лицу применялось принудительное лечение в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок наказания из расчета один день пребывания в стационаре за один день лишения свободы. К сожалению, вопрос о зачете пребывания в психиатрическом стационаре в срок наказания, не связанного с лишением свободы, в уголовном законодательстве не регламентирован.

На наш взгляд, данный пробел можно восполнить, применив положения ч. 3 ст. 72 УК РФ и определив в соответствии с этим: «при наказании в виде ограничения свободы - один день ограничения свободы за два дня пребывания в психиатрическом стационаре; при наказании в виде исправительных работ и ограничения по военной службе - один день за три дня пребывания в стационаре; при наказании в виде обязательных работ - восемь часов таких работ за один день пребывания в стационаре».

Список источников и литературы

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 25.12.1993. № 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 08.04.2008) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 04.03.2008) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

4. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 г. № 1-ФЗ (в ред. от 03.04.2008) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 2. Ст. 198.

5. Федеральный закон от 22 апреля 2004 г. № 19-ФЗ «О компетентном органе Российской Федерации по конвенции о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения» // Собрание законодательства РФ. 2004. № 17. Ст. 1586.

6. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 161-ФЗ «О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в ред. от 02.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4847.

7. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в ред. от 05.01.2006) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.

8. Федеральный закон от 20.03.2001 N 26-ФЗ (ред. от 30.12.2001) «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией конвенции о защите прав человека и основных свобод»//Собрание законодательства РФ. 2001. № 13. ст. 1140.

9. Закон РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (в ред. от 22.08.2004) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.

Научная литература и материалы периодической печати

10. Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 1999. № 7.

11. Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. Минск., 1976. - 216 с.

12. Борбат А.В., Завидов Б.Д. Производство о применении принудительных мер медицинского характера (комментарий к главе 51 УПК РФ) // Российская юстиция. 2005. № 11.

13. Боровиков В.Б., Владимиров В.А., Никулин С.И. Уголовно-правовая борьба органов внутренних дел с пьянством и алкоголизмом. М., Юрлитиздат. 1988. - 214 с.

14. Бубнова Т.А. О проблеме исполнения наказаний в отношении осужденных к лишению свободы, страдающих психическими расстройствами // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2007. № 1.

15. Голоднюк М. Некоторые вопросы применения принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. 2001. № 4.

16. Горобцов В.И. Классификация принудительных мер, соединенных с изоляцией от общества // Актуальные вопросы государства и права в период совершенствования социалистического общества. Изд-во Томского ун-та. 1987.

17. Горобцов В.И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически больных по Уголовному кодексу Российской Федерации. Красноярск., 1997. - 168 с.

18. Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел., 1996. - 342 с.

19. Достовалов С. Цели применения принудительных мер медицинского характера // Законность. 2000. № 1.

20. Дмитриева Т.Б., Игонин А.Л., Клименко Т.В., Пищикова Л.Е., Кулагина Н.Е. Злоупотребление психоактивными веществами. М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского, 2000. - 216 с.

21. Егоров В.С. Правовая природа принудительных мер медицинского характера // Медицинское право. 2005. № 4.

22. Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (В части, касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) (издание второе, исправленное и дополненное) / Под ред. Дмитриевой Т.Б. М., Спарк. 2002. - 342 с.

23. Звечаровский И.Э. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3.

24. Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера // Законность. 2007. № 1.

25. Исаев Н. Применение принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих зависимостью от психоактивных веществ // Уголовное право. 2007. № 5.

26. Каширин Р.М. Формирование правовой базы, регламентирующей лечение осужденных-наркоманов // Российский следователь. 2007. № 7.

27. Ким С.Н. Судебная практика по делам о недобровольном помещении лиц в психиатрические стационары // Медицинское право. 2006. № 2.

28. Кобец П.Н. О предупреждении преступности несовершеннолетних в сфере употребления наркотических средств и психотропных веществ // Наркоконтроль. 2007. № 1.

29. Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости // Государство и право. 2001. № 5.

30. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Наумова А.В. М., Эксмо. 2004. - 642 с.

31. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М. М., Инфра-М-Норма. 2000. - 632 с.

32. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Зубкова А.И. М., Норма-Инфра-М. 2001. - 342 с.

33. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации (постатейный) (2-е издание, переработанное) / Под ред. Зубкова А.И. М., Норма. 2005. - 364 с.

34. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание третье, переработанное и дополненное) / Под ред. Чекалина А.А., Томина В.Т., Сверчкова В.В. М., Юрайт-Издат. 2006. - 682 с.

35. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Норма, 2005. - 702 с.

36. Котов В.П. Принудительные меры медицинского характера. М.: Юридическая литература, 1999. - 146 с.

37. Меджидова А.Б. Принудительные меры медицинского характера // Российская юстиция. 2007. № 1.

38. Никулинская Н.Ф. Принудительная госпитализация в психиатрический стационар и принудительное психиатрическое освидетельствование как комплексный межотраслевой институт // Журнал российского права. 2006. № 4.

39. Павлухин А.Н., Жарко Н.В., Хухуа З.Д. Принудительные меры принудительного характера (уголовно-правовой аспект). М.: Юнити. Закон и право. 2007. – 214 с.

40. Пищита А.Н. Оказание медицинской помощи в принудительном порядке (без добровольного информированного согласия) в рамках действующего законодательства Российской Федерации // Юрист. 2005. № 10.

41. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Громова Н.А. М., ГроссМедиа. 2007. - 702 с.

42. Рождествина А.А. Комментарий к Закону РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (постатейный) М., Проспект. 2007. - 146 с.

43. Сверчков В. Принудительные меры медицинского характера // Законность. 2000. № 7.

44. Семенцова И.А. Принудительные меры медицинского характера и наказание в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости // Журнал российского права. 2001. № 11.

45. Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера. СПб., Юридический центр Пресс. 2003. - 456 с.

46. Спасенников Б. Против алкоголизма - без принудительных мер // Российская юстиция. 2003. № 11.

47. Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. Кудрявцева В.Н., Келиной С.Н. М., Юрлитиздат. 1987. - 432 с.

48. Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Отв. ред. Лебедев В.М. М., Норма. 1998. - 642 с.

49. Улицкий С. Применение принудительного лечения в стадии исполнения приговора // Советская юстиция. 1987. № 14.

50. Чучаев А.И. Цели принудительных мер медицинского характера // Проблемы правового регулирования в современных условиях: Материалы научно-практической конференции УдГУ. Ижевск., 1997.

51. Шагеева Р.М. Проблемы применения принудительных мер медицинского характера. М.: Юрлитинформ. 2007. – 200 с.

52. Шишков С. Исполнение принудительных мер медицинского характера (проблемы правового регулирования) // Законность. 2007. № 6.

53. Шишков С.Н. Исполнение принудительных мер медицинского характера как составная часть уголовно-исполнительной деятельности // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2002. № 11.

Учебная и учебно-методическая литература

54. Курс советского уголовного права: Общая часть. / Под ред. Беляева Н.А., Шаргородского М.Д. Л., Изд-во ЛГУ. 1968. Т. 1. - 672 с.

55. Курс советского уголовного права. / Под ред. Пионтковского А.А. М., Юрлитиздат. 1970. Т. II. - 648 с.

56. Курс уголовного права. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М., БЕК. 1999. Т. 2. - 652 с.

57. Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера. М.: Юрайт, 2003. - 234 с.

58. Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве: Учебное пособие для юридических вузов и факультетов. М., Ось-89. 2000. - 118 с.

59. Наумов А.В. Уголовное право. Часть Общая. Курс лекций. М., БЕК. 1996. - 562 с.

60. Судебная психиатрия: Учебник / Под ред. Морозова Г.В. Изд. 4-е. М., Наука. 1986. - 782 с.

61. Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. М., Волтерс Клувер. 2005. - 632 с.

62. Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Рарога А.И. М., Юристъ. 2004. - 658 с.

63. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. М., Контракт. 2006. - 568 с.

64. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Здравомыслов Б.В. М., Норма. 1996. - 548 с.

65. Уголовный процесс: Учебник для вузов. / Под общ. ред. Радченко В.И. 2-е изд., перераб. и доп. М., Юстицинформ. 2006. - 652 с.

Практические источники

66. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам / Сост. Ласточкина С.Г., Хохлова Н.Н. Изд. 2-е. М., Спарк. 2000.

67. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2005 г. по делу № 48-дп04-63. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 6.

68. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. по делу № 67-о06-94 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 3.

69. Определение Верховного Суда РФ от 24 мая 2007 года по делу № 35-о07-25//Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007.№ 11.

70. Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ от 18 января 2007 года по делу № 48-о06-123// Бюллетень Верховного Суда РФ.2007.№4.

П риложение № 1

Применяемые меры принудительного медицинского характера в 2007 году [86]

Приложение № 2

2 июля 1992 года N 3185-1

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

ЗАКОН

О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН ПРИ ЕЕ ОКАЗАНИИ

(в ред. Федеральных законов

от 21.07.1998 N 117-ФЗ,от 25.07.2002 N 116-ФЗ,

от 10.01.2003 N 15-ФЗ, от 29.06.2004 N 58-ФЗ,

от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Признавая высокую ценность для каждого человека здоровья вообще и психического здоровья в особенности;

учитывая, что психическое расстройство может изменять отношение человека к жизни, самому себе и обществу, а также отношение общества к человеку;

отмечая, что отсутствие должного законодательного регулирования психиатрической помощи может быть одной из причин использования ее в немедицинских целях, наносить ущерб здоровью, человеческому достоинству и правам граждан, а также международному престижу государства;

принимая во внимание необходимость реализации в законодательстве Российской Федерации признанных международным сообществом и Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина,

Российская Федерация в настоящем Федеральном законе устанавливает правовые, организационные и экономические принципы оказания психиатрической помощи в Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Раздел I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1. Психиатрическая помощь и принципы ее оказания

(1) Психиатрическая помощь включает в себя обследование психического здоровья граждан по основаниям и в порядке, установленным настоящим Законом и другими законами Российской Федерации, диагностику психических расстройств, лечение, уход и медико-социальную реабилитацию лиц, страдающих психическими расстройствами.

(2) Психиатрическая помощь лицам, страдающим психическими расстройствами, гарантируется государством и осуществляется на основе принципов законности, гуманности и соблюдения прав человека и гражданина.

Статья 2. Законодательство Российской Федерации о психиатрической помощи

(1) Законодательство Российской Федерации о психиатрической помощи состоит из настоящего Закона, иных федеральных законов, а также законов субъектов Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(2) Отношения, связанные с деятельностью в области оказания психиатрической помощи, регулируются также нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации и издаваемыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, уполномоченных на решение вопросов в области оказания психиатрической помощи, а также нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

(часть вторая в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Часть третья утратила силу. - Федеральный закон от 22.08.2004 N 122-ФЗ.

(4) Если международным договором, в котором участвует Российская Федерация, установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации о психиатрической помощи, то применяются правила международного договора.

Статья 3. Применение настоящего Закона

(1) Настоящий Закон распространяется на граждан Российской Федерации при оказании им психиатрической помощи и применяется в отношении всех учреждений и лиц, оказывающих психиатрическую помощь на территории Российской Федерации.

(2) Иностранные граждане и лица без гражданства, находящиеся на территории Российской Федерации, при оказании им психиатрической помощи пользуются всеми правами, установленными настоящим Законом, наравне с гражданами Российской Федерации.

Статья 4. Добровольность обращения за психиатрической помощью

(1) Психиатрическая помощь оказывается при добровольном обращении лица или с его согласия, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Законом.

(2) Несовершеннолетнему в возрасте до 15 лет, а также лицу, признанному в установленном законом порядке недееспособным, психиатрическая помощь оказывается по просьбе или с согласия их законных представителей в порядке, предусмотренном настоящим Законом.

Статья 5. Права лиц, страдающих психическими расстройствами

(1) Лица, страдающие психическими расстройствами, обладают всеми правами и свободами граждан, предусмотренными Конституцией Российской Федерации и федеральными законами. Ограничение прав и свобод граждан, связанное с психическим расстройством, допустимо лишь в случаях, предусмотренных законами Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(2) Все лица, страдающие психическими расстройствами, при оказании им психиатрической помощи имеют право на:

уважительное и гуманное отношение, исключающее унижение человеческого достоинства;

получение информации о своих правах, а также в доступной для них форме и с учетом их психического состояния информации о характере имеющихся у них психических расстройств и применяемых методах лечения;

психиатрическую помощь в наименее ограничительных условиях, по возможности по месту жительства;

содержание в психиатрическом стационаре только в течение срока, необходимого для обследования и лечения;

все виды лечения (в том числе санаторно-курортное) по медицинским показаниям;

оказание психиатрической помощи в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям;

предварительное согласие и отказ на любой стадии от использования в качестве объекта испытаний медицинских средств и методов, научных исследований или учебного процесса, от фото-, видео- или киносъемки;

приглашение по их требованию любого специалиста, участвующего в оказании психиатрической помощи, с согласия последнего для работы во врачебной комиссии по вопросам, регулируемым настоящим Законом;

помощь адвоката, законного представителя или иного лица в порядке, установленном законом.

(3) Ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением в психиатрическом стационаре либо в психоневрологическом учреждении для социального обеспечения или специального обучения не допускается. Должностные лица, виновные в подобных нарушениях, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 6. Ограничения выполнения отдельных видов профессиональной деятельности и деятельности, связанной с источником повышенной опасности

(1) Гражданин может быть временно (на срок не более пяти лет и с правом последующего переосвидетельствования) признан непригодным вследствие психического расстройства к выполнению отдельных видов профессиональной деятельности и деятельности, связанной с источником повышенной опасности. Такое решение принимается врачебной комиссией, уполномоченной на то органом здравоохранения, на основании оценки состояния психического здоровья гражданина в соответствии с перечнем медицинских психиатрических противопоказаний и может быть обжаловано в суд.

(2) Перечень медицинских психиатрических противопоказаний для осуществления отдельных видов профессиональной деятельности и деятельности, связанной с источником повышенной опасности, утверждается Правительством Российской Федерации и периодически (не реже одного раза в пять лет) пересматривается с учетом накопленного опыта и научных достижений.

Статья 7. Представительство граждан, которым оказывается психиатрическая помощь

(1) Гражданин при оказании ему психиатрической помощи вправе пригласить по своему выбору представителя для защиты своих прав и законных интересов. Оформление представительства производится в порядке, установленном гражданским и гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации.

(2) Защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет и лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, при оказании им психиатрической помощи осуществляют их законные представители (родители, усыновители, опекуны), а в случае их отсутствия - администрация психиатрического стационара либо психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения.

(3) Защиту прав и законных интересов гражданина при оказании ему психиатрической помощи может осуществлять адвокат. Порядок приглашения адвоката и оплаты его услуг предусматривается законодательством Российской Федерации. Администрация учреждения, оказывающего психиатрическую помощь, обеспечивает возможность приглашения адвоката, за исключением неотложных случаев, предусмотренных пунктом "а" части четвертой статьи 23 и пунктом "а" статьи 29 настоящего Закона.

Статья 8. Запрещение требования сведений о состоянии психического здоровья

При реализации гражданином своих прав и свобод требования предоставления сведений о состоянии его психического здоровья либо обследования его врачом-психиатром допускаются лишь в случаях, установленных законами Российской Федерации.

Статья 9. Сохранение врачебной тайны при оказании психиатрической помощи

Сведения о наличии у гражданина психического расстройства, фактах обращения за психиатрической помощью и лечении в учреждении, оказывающем такую помощь, а также иные сведения о состоянии психического здоровья являются врачебной тайной, охраняемой законом. Для реализации прав и законных интересов лица, страдающего психическим расстройством, по его просьбе либо по просьбе его законного представителя им могут быть предоставлены сведения о состоянии психического здоровья данного лица и об оказанной ему психиатрической помощи.

Статья 10. Диагностика и лечение лиц, страдающих психическими расстройствами

(1) Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья.

(2) Для диагностики и лечения лица, страдающего психическим расстройством, применяются медицинские средства и методы, разрешенные в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о здравоохранении.

(3) Медицинские средства и методы применяются только в диагностических и лечебных целях в соответствии с характером болезненных расстройств и не должны использоваться для наказания лица, страдающего психическим расстройством, или в интересах других лиц.

Статья 11. Согласие на лечение

(1) Лечение лица, страдающего психическим расстройством, проводится после получения его письменного согласия, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи.

(2) Врач обязан предоставить лицу, страдающему психическим расстройством, в доступной для него форме и с учетом его психического состояния информацию о характере психического расстройства, целях, методах, включая альтернативные, и продолжительности рекомендуемого лечения, а также о болевых ощущениях, возможном риске, побочных эффектах и ожидаемых результатах. О предоставленной информации делается запись в медицинской документации.

(3) Согласие на лечение несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет, а также лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, дается их законными представителями после сообщения им сведений, предусмотренных частью второй настоящей статьи.

(4) Лечение может проводиться без согласия лица, страдающего психическим расстройством, или без согласия его законного представителя только при применении принудительных мер медицинского характера по основаниям, предусмотренным Уголовным кодексом Российской Федерации, а также при недобровольной госпитализации по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона. В этих случаях, кроме неотложных, лечение применяется по решению комиссии врачей-психиатров.

(в ред. Федерального закона от 21.07.1998 N 117-ФЗ)

(5) В отношении лиц, указанных в части четвертой настоящей статьи, применение для лечения психических расстройств хирургических и других методов, вызывающих необратимые последствия, а также проведение испытаний медицинских средств и методов не допускаются.

Статья 12. Отказ от лечения

(1) Лицо, страдающее психическим расстройством, или его законный представитель имеют право отказаться от предлагаемого лечения или прекратить его, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой статьи 11 настоящего Закона.

(2) Лицу, отказывающемуся от лечения, либо его законному представителю должны быть разъяснены возможные последствия прекращения лечения. Отказ от лечения с указанием сведений о возможных последствиях оформляется записью в медицинской документации за подписью лица или его законного представителя и врача-психиатра.

Статья 13. Принудительные меры медицинского характера

(1) Принудительные меры медицинского характера применяются по решению суда в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния, по основаниям и в порядке, установленным Уголовным кодексом Российской Федерации и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

(в ред. Федеральных законов от 21.07.1998 N 117-ФЗ, от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(2) Принудительные меры медицинского характера осуществляются в психиатрических учреждениях органов здравоохранения. Лица, помещенные в психиатрический стационар по решению суда о применении принудительных мер медицинского характера, пользуются правами, предусмотренными статьей 37 настоящего Закона. Они признаются нетрудоспособными на весь период пребывания в психиатрическом стационаре и имеют право на пособие по государственному социальному страхованию или на пенсию на общих основаниях.

Статья 14. Судебно-психиатрическая экспертиза

Судебно-психиатрическая экспертиза по уголовным и гражданским делам производится по основаниям и в порядке, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 15. Психиатрическое обследование для решения вопроса о годности гражданина к службе в качестве военнослужащего

Основания и порядок амбулаторного и стационарного обследования при решении вопроса о годности гражданина по состоянию его психического здоровья к службе в качестве военнослужащего Вооруженных Сил, войск и органов безопасности, внутренних войск и других воинских формирований, лиц начальствующего и рядового состава органов внутренних дел, Государственной противопожарной службы, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы определяются настоящим Законом и законодательством Российской Федерации о военной службе.

(в ред. Федеральных законов от 21.07.1998 N 117-ФЗ, от 25.07.2002 N 116-ФЗ, от 29.06.2004 N 58-ФЗ)

Раздел II. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩЬЮ

И СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ

ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 16. Виды психиатрической помощи и социальной поддержки, гарантируемые государством

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(1) Государством гарантируются:

неотложная психиатрическая помощь;

консультативно-диагностическая, лечебная, психопрофилактическая, реабилитационная помощь во внебольничных и стационарных условиях;

все виды психиатрической экспертизы, определение временной нетрудоспособности;

социально-бытовая помощь и содействие в трудоустройстве лиц, страдающих психическими расстройствами;

решение вопросов опеки;

консультации по правовым вопросам и другие виды юридической помощи в психиатрических и психоневрологических учреждениях;

социально-бытовое устройство инвалидов и престарелых, страдающих психическими расстройствами, а также уход за ними;

обучение инвалидов и несовершеннолетних, страдающих психическими расстройствами;

психиатрическая помощь при стихийных бедствиях и катастрофах.

(2) Для обеспечения лиц, страдающих психическими расстройствами, психиатрической помощью и их социальной поддержки государство:

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

создает все виды учреждений, оказывающих внебольничную и стационарную психиатрическую помощь, по возможности по месту жительства пациентов;

организует общеобразовательное и профессиональное обучение несовершеннолетних, страдающих психическими расстройствами;

создает лечебно-производственные предприятия для трудовой терапии, обучения новым профессиям и трудоустройства на этих предприятиях лиц, страдающих психическими расстройствами, включая инвалидов, а также специальные производства, цеха или участки с облегченными условиями труда для таких лиц;

устанавливает обязательные квоты рабочих мест на предприятиях, в учреждениях и организациях для трудоустройства лиц, страдающих психическими расстройствами;

применяет методы экономического стимулирования для предприятий, учреждений и организаций, предоставляющих рабочие места для лиц, страдающих психическими расстройствами;

создает общежития для лиц, страдающих психическими расстройствами, утративших социальные связи;

принимает иные меры, необходимые для социальной поддержки лиц, страдающих психическими расстройствами.

(3) Организация оказания психиатрической помощи осуществляется федеральными специализированными медицинскими учреждениями, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации, и специализированными медицинскими учреждениями субъектов Российской Федерации.

Решение вопросов социальной поддержки и социального обслуживания лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся в трудной жизненной ситуации, осуществляется органами государственной власти субъектов Российской Федерации.

(часть третья в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 17. Финансовое обеспечение психиатрической помощи

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(1) Финансовое обеспечение психиатрической помощи, оказываемой населению в федеральных специализированных медицинских учреждениях, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации, является расходным обязательством Российской Федерации.

(2) Финансовое обеспечение оказания населению психиатрической помощи (за исключением психиатрической помощи, оказываемой в федеральных специализированных медицинских учреждениях, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации), а также социальной поддержки и социального обслуживания лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся в трудной жизненной ситуации, является расходным обязательством субъектов Российской Федерации.

Раздел III. УЧРЕЖДЕНИЯ И ЛИЦА, ОКАЗЫВАЮЩИЕ

ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ ПОМОЩЬ. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ МЕДИЦИНСКИХ

РАБОТНИКОВ И ИНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ

Статья 18. Учреждения и лица, оказывающие психиатрическую помощь

(1) Психиатрическую помощь оказывают государственные, негосударственные психиатрические и психоневрологические учреждения и частнопрактикующие врачи-психиатры, имеющие лицензии в соответствии с законодательством Российской Федерации.

(часть первая в ред. Федерального закона от 10.01.2003 N 15-ФЗ)

(2) Виды психиатрической помощи, оказываемые психиатрическими и психоневрологическими учреждениями или частнопрактикующими врачами-психиатрами, указываются в уставных документах; информация о них должна быть доступна посетителям.

(в ред. Федерального закона от 10.01.2003 N 15-ФЗ)

Статья 19. Право на деятельность по оказанию психиатрической помощи

(1) Право на врачебную деятельность по оказанию психиатрической помощи имеет врач-психиатр, получивший высшее медицинское образование и подтвердивший свою квалификацию в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

(2) Иные специалисты и медицинский персонал, участвующие в оказании психиатрической помощи, должны в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, пройти специальную подготовку и подтвердить свою квалификацию для допуска к работе с лицами, страдающими психическими расстройствами.

(3) Деятельность врача-психиатра, иных специалистов и медицинского персонала по оказанию психиатрической помощи основывается на профессиональной этике и осуществляется в соответствии с законом.

Статья 20. Права и обязанности медицинских работников и иных специалистов при оказании психиатрической помощи

(1) Профессиональные права и обязанности врача-психиатра, иных специалистов и медицинского персонала при оказании психиатрической помощи устанавливаются законодательством Российской Федерации о здравоохранении и настоящим Законом.

(2) Установление диагноза психического заболевания, принятие решения об оказании психиатрической помощи в недобровольном порядке либо дача заключения для рассмотрения этого вопроса являются исключительным правом врача-психиатра или комиссии врачей-психиатров.

(3) Заключение врача другой специальности о состоянии психического здоровья лица носит предварительный характер и не является основанием для решения вопроса об ограничении его прав и законных интересов, а также для предоставления ему гарантий, предусмотренных законом для лиц, страдающих психическими расстройствами.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 21. Независимость врача-психиатра при оказании психиатрической помощи

(1) При оказании психиатрической помощи врач-психиатр независим в своих решениях и руководствуется только медицинскими показаниями, врачебным долгом и законом.

(2) Врач-психиатр, мнение которого не совпадает с решением врачебной комиссии, вправе дать свое заключение, которое приобщается к медицинской документации.

Статья 22. Гарантии врачам-психиатрам, иным специалистам, медицинскому и другому персоналу, участвующим в оказании психиатрической помощи

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(1) Врачи-психиатры, иные специалисты, медицинский и другой персонал учреждений здравоохранения, участвующие в оказании психиатрической помощи, имеют право на сокращенную продолжительность рабочего времени, дополнительный отпуск за работу в особо опасных для здоровья и тяжелых условиях труда в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Порядок предоставления указанных гарантий и установления размера надбавок к должностным окладам за работу в особо опасных для здоровья и тяжелых условиях труда для работников федеральных учреждений здравоохранения определяется Правительством Российской Федерации.

Порядок предоставления указанных гарантий и установления размера надбавок к должностным окладам за работу в особо опасных для здоровья и тяжелых условиях труда для работников учреждений здравоохранения субъектов Российской Федерации определяется органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

(2) Врачи-психиатры, иные специалисты, медицинский и другой персонал учреждений здравоохранения, участвующие в оказании психиатрической помощи, подлежат:

обязательному страхованию на случай причинения вреда их здоровью или смерти при исполнении служебных обязанностей в порядке, установленном законодательством Российской Федерации;

обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Раздел IV. ВИДЫ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

И ПОРЯДОК ЕЕ ОКАЗАНИЯ

Статья 23. Психиатрическое освидетельствование

(1) Психиатрическое освидетельствование проводится для определения: страдает ли обследуемый психическим расстройством, нуждается ли он в психиатрической помощи, а также для решения вопроса о виде такой помощи.

(2) Психиатрическое освидетельствование, а также профилактические осмотры проводятся по просьбе или с согласия обследуемого; в отношении несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет - по просьбе или с согласия его родителей либо иного законного представителя; в отношении лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, - по просьбе или с согласия его законного представителя. В случае возражения одного из родителей либо при отсутствии родителей или иного законного представителя освидетельствование несовершеннолетнего проводится по решению органа опеки и попечительства, которое может быть обжаловано в суд.

(3) Врач, проводящий психиатрическое освидетельствование, обязан представиться обследуемому и его законному представителю как психиатр, за исключением случаев, предусмотренных пунктом "а" части четвертой настоящей статьи.

(4) Психиатрическое освидетельствование лица может быть проведено без его согласия или без согласия его законного представителя в случаях, когда по имеющимся данным обследуемый совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства, которое обусловливает:

а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или

б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

(5) Психиатрическое освидетельствование лица может быть проведено без его согласия или без согласия его законного представителя, если обследуемый находится под диспансерным наблюдением по основаниям, предусмотренным частью первой статьи 27 настоящего Закона.

(6) Данные психиатрического освидетельствования и заключение о состоянии психического здоровья обследуемого фиксируются в медицинской документации, в которой указываются также причины обращения к врачу-психиатру и медицинские рекомендации.

Статья 24. Психиатрическое освидетельствование лица без его согласия или без согласия его законного представителя

(1) В случаях, предусмотренных пунктом "а" части четвертой и частью пятой статьи 23 настоящего Закона, решение о психиатрическом освидетельствовании лица без его согласия или без согласия его законного представителя принимается врачом-психиатром самостоятельно.

(2) В случаях, предусмотренных пунктами "б" и "в" части четвертой статьи 23 настоящего Закона, решение о психиатрическом освидетельствовании лица без его согласия или без согласия его законного представителя принимается врачом-психиатром с санкции судьи.

Статья 25. Порядок подачи заявления и принятия решения о психиатрическом освидетельствовании лица без его согласия или без согласия его законного представителя

(1) Решение о психиатрическом освидетельствовании лица без его согласия или без согласия его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью пятой статьи 23 настоящего Закона, принимается врачом-психиатром по заявлению, содержащему сведения о наличии оснований для такого освидетельствования, перечисленных в части четвертой статьи 23 настоящего Закона.

(2) Заявление может быть подано родственниками лица, подлежащего психиатрическому освидетельствованию, врачом любой медицинской специальности, должностными лицами и иными гражданами.

(3) В неотложных случаях, когда по полученным сведениям лицо представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, заявление может быть устным. Решение о психиатрическом освидетельствовании принимается врачом-психиатром немедленно и оформляется записью в медицинской документации.

(4) При отсутствии непосредственной опасности лица для себя или окружающих заявление о психиатрическом освидетельствовании должно быть письменным, содержать подробные сведения, обосновывающие необходимость такого освидетельствования и указание на отказ лица либо его законного представителя от обращения к врачу-психиатру. Врач-психиатр вправе запросить дополнительные сведения, необходимые для принятия решения. Установив, что в заявлении отсутствуют данные, свидетельствующие о наличии обстоятельств, предусмотренных пунктами "б" и "в" части четвертой статьи 23 настоящего Закона, врач-психиатр в письменном виде, мотивированно отказывает в психиатрическом освидетельствовании.

(5) Установив обоснованность заявления о психиатрическом освидетельствовании лица без его согласия или без согласия его законного представителя, врач-психиатр направляет в суд по месту жительства лица свое письменное мотивированное заключение о необходимости такого освидетельствования, а также заявление об освидетельствовании и другие имеющиеся материалы. Судья решает вопрос о даче санкции в трехдневный срок с момента получения всех материалов. Действия судьи могут быть обжалованы в суд в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 26. Виды амбулаторной психиатрической помощи

(1) Амбулаторная психиатрическая помощь лицу, страдающему психическим расстройством, в зависимости от медицинских показаний оказывается в виде консультативно-лечебной помощи или диспансерного наблюдения.

(2) Консультативно-лечебная помощь оказывается врачом-психиатром при самостоятельном обращении лица, страдающего психическим расстройством, по его просьбе или с его согласия, а в отношении несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет - по просьбе или с согласия его родителей либо иного законного представителя.

(3) Диспансерное наблюдение может устанавливаться независимо от согласия лица, страдающего психическим расстройством, или его законного представителя в случаях, предусмотренных частью первой статьи 27 настоящего Закона, и предполагает наблюдение за состоянием психического здоровья лица путем регулярных осмотров врачом-психиатром и оказание ему необходимой медицинской и социальной помощи.

Статья 27. Диспансерное наблюдение

(1) Диспансерное наблюдение может устанавливаться за лицом, страдающим хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями.

(2) Решение вопроса о необходимости установления диспансерного наблюдения и о его прекращении принимается комиссией врачей-психиатров, назначаемой администрацией психиатрического учреждения, оказывающего амбулаторную психиатрическую помощь, или комиссией врачей-психиатров, назначаемой органом управления здравоохранением субъекта Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(3) Мотивированное решение комиссии врачей-психиатров оформляется записью в медицинской документации. Решение об установлении или прекращении диспансерного наблюдения может быть обжаловано в порядке, установленном разделом VI настоящего Закона.

(4) Установленное ранее диспансерное наблюдение прекращается при выздоровлении или значительном и стойком улучшении психического состояния лица. После прекращения диспансерного наблюдения амбулаторная психиатрическая помощь по просьбе или с согласия лица либо по просьбе или с согласия его законного представителя оказывается в консультативно-лечебном виде. При изменении психического состояния лицо, страдающее психическим расстройством, может быть освидетельствовано без его согласия или без согласия его законного представителя по основаниям и в порядке, предусмотренным частью четвертой статьи 23, статьями 24 и 25 настоящего Закона. Диспансерное наблюдение может быть возобновлено в таких случаях по решению комиссии врачей-психиатров.

Статья 28. Основания для госпитализации в психиатрический стационар

(1) Основаниями для госпитализации в психиатрический стационар являются наличие у лица психического расстройства и решение врача-психиатра о проведении обследования или лечения в стационарных условиях либо постановление судьи.

(2) Основанием для помещения в психиатрический стационар может быть также необходимость проведения психиатрической экспертизы в случаях и в порядке, установленных законами Российской Федерации.

(3) Помещение лица в психиатрический стационар, за исключением случаев, предусмотренных статьей 29 настоящего Закона, осуществляется добровольно - по его просьбе или с его согласия.

(4) Несовершеннолетний в возрасте до 15 лет помещается в психиатрический стационар по просьбе или с согласия его родителей или иного законного представителя. Лицо, признанное в установленном законом порядке недееспособным, помещается в психиатрический стационар по просьбе или с согласия его законного представителя. В случае возражения одного из родителей либо при отсутствии родителей или иного законного представителя помещение несовершеннолетнего в психиатрический стационар проводится по решению органа опеки и попечительства, которое может быть обжаловано в суд.

(5) Полученное согласие на госпитализацию оформляется записью в медицинской документации за подписью лица или его законного представителя и врача-психиатра.

Статья 29. Основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке

Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:

а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или

б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Статья 30. Меры обеспечения безопасности при оказании психиатрической помощи

(1) Стационарная психиатрическая помощь осуществляется в наименее ограничительных условиях, обеспечивающих безопасность госпитализированного лица и других лиц, при соблюдении медицинским персоналом его прав и законных интересов.

(2) Меры физического стеснения и изоляции при недобровольной госпитализации и пребывании в психиатрическом стационаре применяются только в тех случаях, формах и на тот период времени, когда, по мнению врача-психиатра, иными методами невозможно предотвратить действия госпитализированного лица, представляющие непосредственную опасность для него или других лиц, и осуществляются при постоянном контроле медицинского персонала. О формах и времени применения мер физического стеснения или изоляции делается запись в медицинской документации.

(3) Сотрудники милиции обязаны оказывать содействие медицинским работникам при осуществлении недобровольной госпитализации и обеспечивать безопасные условия для доступа к госпитализируемому лицу и его осмотра. В случаях необходимости предотвращения действий, угрожающих жизни и здоровью окружающих со стороны госпитализируемого лица или других лиц, а также при необходимости розыска и задержания лица, подлежащего госпитализации, сотрудники милиции действуют в порядке, установленном Законом Российской Федерации "О милиции".

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 31. Освидетельствование несовершеннолетних и лиц, признанных недееспособными, помещенных в психиатрический стационар по просьбе или с согласия их законных представителей

(1) Несовершеннолетний в возрасте до 15 лет и лицо, признанное в установленном законом порядке недееспособным, помещенные в психиатрический стационар по просьбе или с согласия их законных представителей, подлежат обязательному освидетельствованию комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения в порядке, предусмотренном частью первой статьи 32 настоящего Закона. В течение первых шести месяцев эти лица подлежат освидетельствованию комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в месяц для решения вопроса о продлении госпитализации. При продлении госпитализации свыше шести месяцев освидетельствования комиссией врачей-психиатров проводятся не реже одного раза в шесть месяцев.

(2) В случае обнаружения комиссией врачей-психиатров или администрацией психиатрического стационара злоупотреблений, допущенных при госпитализации законными представителями несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет либо лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, администрация психиатрического стационара извещает об этом орган опеки и попечительства по месту жительства подопечного.

Статья 32. Освидетельствование лиц, помещенных в психиатрический стационар в недобровольном порядке

(1) Лицо, помещенное в психиатрический стационар по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона, подлежит обязательному освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения, которая принимает решение об обоснованности госпитализации. В случаях, когда госпитализация признается необоснованной и госпитализированный не выражает желания остаться в психиатрическом стационаре, он подлежит немедленной выписке.

(2) Если госпитализация признается обоснованной, то заключение комиссии врачей-психиатров в течение 24 часов направляется в суд по месту нахождения психиатрического учреждения для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в нем.

Статья 33. Обращение в суд по вопросу о госпитализации в недобровольном порядке

(1) Вопрос о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона, решается в суде по месту нахождения психиатрического учреждения.

(2) Заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке подается в суд представителем психиатрического учреждения, в котором находится лицо.

К заявлению, в котором должны быть указаны предусмотренные законом основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке, прилагается мотивированное заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости дальнейшего пребывания лица в психиатрическом стационаре.

(3) Принимая заявление, судья одновременно дает санкцию на пребывание лица в психиатрическом стационаре на срок, необходимый для рассмотрения заявления в суде.

Статья 34. Рассмотрение заявления о госпитализации в недобровольном порядке

(1) Заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке судья рассматривает в течение пяти дней с момента его принятия в помещении суда либо в психиатрическом учреждении.

(2) Лицу должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном рассмотрении вопроса о его госпитализации. Если по сведениям, полученным от представителя психиатрического учреждения, психическое состояние лица не позволяет ему лично участвовать в рассмотрении вопроса о его госпитализации в помещении суда, то заявление о госпитализации рассматривается судьей в психиатрическом учреждении.

(3) Участие в рассмотрении заявления прокурора, представителя психиатрического учреждения, ходатайствующего о госпитализации, и представителя лица, в отношении которого решается вопрос о госпитализации, обязательно.

Статья 35. Постановление судьи по заявлению о госпитализации в недобровольном порядке

(1) Рассмотрев заявление по существу, судья удовлетворяет либо отклоняет его.

(2) Постановление судьи об удовлетворении заявления является основанием для госпитализации и дальнейшего содержания лица в психиатрическом стационаре.

(3) Постановление судьи в десятидневный срок со дня вынесения может быть обжаловано лицом, помещенным в психиатрический стационар, его представителем, руководителем психиатрического учреждения, а также организацией, которой законом либо ее уставом (положением) предоставлено право защищать права граждан, или прокурором в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 36. Продление госпитализации в недобровольном порядке

(1) Пребывание лица в психиатрическом стационаре в недобровольном порядке продолжается только в течение времени сохранения оснований, по которым была проведена госпитализация.

(2) Лицо, помещенное в психиатрический стационар в недобровольном порядке, в течение первых шести месяцев не реже одного раза в месяц подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения для решения вопроса о продлении госпитализации. При продлении госпитализации свыше шести месяцев освидетельствования комиссией врачей-психиатров проводятся не реже одного раза в шесть месяцев.

(3) По истечении шести месяцев с момента помещения лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости продления такой госпитализации направляется администрацией психиатрического стационара в суд по месту нахождения психиатрического учреждения. Судья в порядке, предусмотренном статьями 33 - 35 настоящего Закона, постановлением может продлить госпитализацию. В дальнейшем решение о продлении госпитализации лица, помещенного в психиатрический стационар в недобровольном порядке, принимается судьей ежегодно.

Статья 37. Права пациентов, находящихся в психиатрических стационарах

(1) Пациенту должны быть разъяснены основания и цели помещения его в психиатрический стационар, его права и установленные в стационаре правила на языке, которым он владеет, о чем делается запись в медицинской документации.

(2) Все пациенты, находящиеся на лечении или обследовании в психиатрическом стационаре, вправе:

обращаться непосредственно к главному врачу или заведующему отделением по вопросам лечения, обследования, выписки из психиатрического стационара и соблюдения прав, предоставленных настоящим Законом;

подавать без цензуры жалобы и заявления в органы представительной и исполнительной власти, прокуратуру, суд и адвокату;

встречаться с адвокатом и священнослужителем наедине;

исполнять религиозные обряды, соблюдать религиозные каноны, в том числе пост, по согласованию с администрацией иметь религиозные атрибутику и литературу;

выписывать газеты и журналы;

получать образование по программе общеобразовательной школы или специальной школы для детей с нарушением интеллектуального развития, если пациент не достиг 18 лет;

получать наравне с другими гражданами вознаграждение за труд в соответствии с его количеством и качеством, если пациент участвует в производительном труде.

(3) Пациенты имеют также следующие права, которые могут быть ограничены по рекомендации лечащего врача заведующим отделением или главным врачом в интересах здоровья или безопасности пациентов, а также в интересах здоровья или безопасности других лиц:

вести переписку без цензуры;

получать и отправлять посылки, бандероли и денежные переводы;

пользоваться телефоном;

принимать посетителей;

иметь и приобретать предметы первой необходимости, пользоваться собственной одеждой.

(4) Платные услуги (индивидуальная подписка на газеты и журналы, услуги связи и так далее) осуществляются за счет пациента, которому они предоставляются.

Статья 38. Служба защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах

(1) Государством создается независимая от органов здравоохранения служба защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах.

(2) Представители этой службы защищают права пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, принимают их жалобы и заявления, которые разрешают с администрацией данного психиатрического учреждения либо направляют в зависимости от их характера в органы представительной и исполнительной власти, прокуратуру или суд.

Статья 39. Обязанности администрации и медицинского персонала психиатрического стационара

Администрация и медицинский персонал психиатрического стационара обязаны создать условия для осуществления прав пациентов и их законных представителей, предусмотренных настоящим Законом, в том числе:

обеспечивать находящихся в психиатрическом стационаре пациентов необходимой медицинской помощью;

предоставлять возможность ознакомления с текстом настоящего Закона, правилами внутреннего распорядка данного психиатрического стационара, адресами и телефонами государственных и общественных органов, учреждений, организаций и должностных лиц, к которым можно обратиться в случае нарушения прав пациентов;

обеспечивать условия для переписки, направления жалоб и заявлений пациентов в органы представительной и исполнительной власти, прокуратуру, суд, а также адвокату;

в течение 24 часов с момента поступления пациента в психиатрический стационар в недобровольном порядке принимать меры по оповещению его родственников, законного представителя или иного лица по его указанию;

информировать родственников или законного представителя пациента, а также иное лицо по его указанию об изменениях состояния его здоровья и чрезвычайных происшествиях с ним;

обеспечивать безопасность находящихся в стационаре пациентов, контролировать содержание посылок и передач;

выполнять функции законного представителя в отношении пациентов, признанных в установленном законом порядке недееспособными, но не имеющих такого представителя;

устанавливать и разъяснять верующим пациентам правила, которые должны в интересах других находящихся в психиатрическом стационаре пациентов соблюдаться при исполнении религиозных обрядов, и порядок приглашения священнослужителя, содействовать в осуществлении права на свободу совести верующих и атеистов;

выполнять иные обязанности, установленные настоящим Законом.

Статья 40. Выписка из психиатрического стационара

(1) Выписка пациента из психиатрического стационара производится в случаях выздоровления или улучшения его психического состояния, при котором не требуется дальнейшего стационарного лечения, а также завершения обследования или экспертизы, явившихся основаниями для помещения в стационар.

(2) Выписка пациента, добровольно находящегося в психиатрическом стационаре, производится по его личному заявлению, заявлению его законного представителя или по решению лечащего врача.

(3) Выписка пациента, госпитализированного в психиатрический стационар в недобровольном порядке, производится по заключению комиссии врачей-психиатров или постановлению судьи об отказе в продлении такой госпитализации.

(4) Выписка пациента, к которому по решению суда применены принудительные меры медицинского характера, производится только по решению суда.

(5) Пациенту, помещенному в психиатрический стационар добровольно, может быть отказано в выписке, если комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения будут установлены основания для госпитализации в недобровольном порядке, предусмотренные статьей 29 настоящего Закона. В таком случае вопросы его пребывания в психиатрическом стационаре, продления госпитализации и выписки из стационара решаются в порядке, установленном статьями 32 - 36 и частью третьей статьи 40 настоящего Закона.

Статья 41. Основания и порядок помещения лиц в психоневрологические учреждения для социального обеспечения

(1) Основаниями для помещения в психоневрологическое учреждение для социального обеспечения являются личное заявление лица, страдающего психическим расстройством, и заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра, а для несовершеннолетнего в возрасте до 18 лет или лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, - решение органа опеки и попечительства, принятое на основании заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра. Заключение должно содержать сведения о наличии у лица психического расстройства, лишающего его возможности находиться в неспециализированном учреждении для социального обеспечения, а в отношении дееспособного лица - также и об отсутствии оснований для постановки перед судом вопроса о признании его недееспособным.

(2) Орган опеки и попечительства обязан принимать меры для охраны имущественных интересов лиц, помещаемых в психоневрологические учреждения для социального обеспечения.

Статья 42. Основания и порядок помещения несовершеннолетних в психоневрологическое учреждение для специального обучения

Основаниями для помещения несовершеннолетнего в возрасте до 18 лет, страдающего психическим расстройством, в психоневрологическое учреждение для специального обучения являются заявление его родителей либо иного законного представителя и обязательное заключение комиссии, состоящей из психолога, педагога и врача-психиатра. Заключение должно содержать сведения о необходимости обучения несовершеннолетнего в условиях специальной школы для детей с нарушением интеллектуального развития.

Статья 43. Права лиц, проживающих в психоневрологических учреждениях для социального обеспечения или специального обучения, и обязанности администрации этих учреждений

(1) Лица, проживающие в психоневрологических учреждениях для социального обеспечения или специального обучения, пользуются правами, предусмотренными статьей 37 настоящего Закона.

(2) Обязанности администрации и персонала психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения по созданию условий для реализации прав лиц, проживающих в нем, устанавливаются статьей 39 настоящего Закона, а также законодательством Российской Федерации о социальном обеспечении и об образовании.

(3) Администрация психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения обязана не реже одного раза в год проводить освидетельствования лиц, проживающих в нем, врачебной комиссией с участием врача-психиатра с целью решения вопроса об их дальнейшем содержании в этом учреждении, а также о возможности пересмотра решений об их недееспособности.

Статья 44. Перевод и выписка из психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения

(1) Основанием для перевода лица из психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения в аналогичное учреждение общего типа является заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра об отсутствии медицинских показаний к проживанию либо обучению в специализированном психоневрологическом учреждении.

(2) Выписка из психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения производится:

по личному заявлению лица при наличии заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра о том, что по состоянию здоровья лицо способно проживать самостоятельно;

по заявлению родителей, иных родственников или законного представителя, обязующихся осуществлять уход за выписываемым несовершеннолетним в возрасте до 18 лет либо за лицом, признанным в установленном законом порядке недееспособным.

Раздел V. КОНТРОЛЬ И ПРОКУРОРСКИЙ НАДЗОР ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ПО ОКАЗАНИЮ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

Статья 45. Контроль и прокурорский надзор за оказанием психиатрической помощи

(1) Часть утратила силу. - Федеральный закон от 22.08.2004 N 122-ФЗ.

(2) Контроль за деятельностью федеральных психиатрических и психоневрологических учреждений осуществляют уполномоченные федеральные органы исполнительной власти, за деятельностью психиатрических и психоневрологических учреждений, находящихся в ведении субъектов Российской Федерации, - уполномоченный федеральный орган исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

Контроль за деятельностью психиатрических и психоневрологических учреждений осуществляется в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

(часть вторая в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(3) Надзор за соблюдением законности при оказании психиатрической помощи осуществляется Генеральным прокурором Российской Федерации, прокурорами субъектов Российской Федерации и подчиненными им прокурорами.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 46. Контроль общественных объединений за соблюдением прав и законных интересов граждан при оказании психиатрической помощи

(1) Общественные объединения врачей-психиатров, иные общественные объединения в соответствии со своими уставами (положениями) могут осуществлять контроль за соблюдением прав и законных интересов граждан по их просьбе или с их согласия при оказании им психиатрической помощи. Право посещения психиатрических и психоневрологических учреждений должно быть отражено в уставах (положениях) этих объединений и согласовано с органами, в ведении которых находятся психиатрические и психоневрологические учреждения.

(2) Представители общественных объединений обязаны согласовать условия посещения с администрацией психиатрического или психоневрологического учреждения, ознакомиться с правилами, действующими в нем, выполнять их и подписать обязательство о неразглашении врачебной тайны.

Раздел VI. ОБЖАЛОВАНИЕ ДЕЙСТВИЙ ПО ОКАЗАНИЮ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

Статья 47. Порядок и сроки обжалования

(1) Действия медицинских работников, иных специалистов, работников социального обеспечения и образования, врачебных комиссий, ущемляющие права и законные интересы граждан при оказании им психиатрической помощи, могут быть обжалованы по выбору лица, приносящего жалобу, непосредственно в суд, а также в вышестоящий орган (вышестоящему должностному лицу) или прокурору.

(2) Жалоба может быть подана лицом, чьи права и законные интересы нарушены, его представителем, а также организацией, которой законом или ее уставом (положением) предоставлено право защищать права граждан, в месячный срок, исчисляемый со дня, когда лицу стало известно о совершении действий, ущемляющих его права и законные интересы.

(3) Лицу, пропустившему срок обжалования по уважительной причине, пропущенный срок может быть восстановлен органом или должностным лицом, рассматривающим жалобу.

Статья 48. Порядок рассмотрения жалобы в суде

(1) Жалобы на действия медицинских работников, иных специалистов, работников социального обеспечения и образования, а также врачебных комиссий, ущемляющие права и законные интересы граждан при оказании им психиатрической помощи, рассматриваются судом в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации и настоящей статьей.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

(2) Участие в рассмотрении жалобы лица, чьи права и законные интересы нарушены, если позволяет его психическое состояние, его представителя, лица, чьи действия обжалуются, или его представителя, а также прокурора является обязательным.

(3) Расходы, связанные с рассмотрением жалобы в суде, несет государство.

Статья 49. Порядок рассмотрения жалобы в вышестоящем органе (вышестоящим должностным лицом)

(1) Жалоба, поданная в вышестоящий орган (вышестоящему должностному лицу), рассматривается в десятидневный срок с момента обращения.

(2) Решение вышестоящего органа (вышестоящего должностного лица) по существу жалобы должно быть мотивированным и основанным на законе.

(3) Копия решения вышестоящего органа (вышестоящего должностного лица) в трехдневный срок после рассмотрения жалобы по существу направляется или вручается заявителю и лицу, чьи действия обжалуются.

(4) Решение вышестоящего органа (вышестоящего должностного лица) может быть обжаловано в суд в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Статья 50. Ответственность за нарушение настоящего Закона

Уголовная ответственность за нарушение настоящего Закона устанавливается законодательством Российской Федерации. Административная и иная ответственность за нарушение настоящего Закона устанавливается законодательством Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)

Президент

Российской Федерации

Б.ЕЛЬЦИН

Москва, Дом Советов России

2 июля 1992 года

N 3185-1

Приложение № 3

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 января 2007 года

Дело N 48-о06-123

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.,

судей Талдыкиной Т.Т.,

Колесникова Н.А.

рассмотрела в судебном заседании 18 января 2007 года кассационную жалобу законного представителя потерпевшей В. на постановление Челябинского областного суда от 1 ноября 2006 года, которым

Ч., 6 сентября 1967 года рождения, уроженец г. Челябинска, не судимый,

освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 131 ч. 3 п. "в" УК РФ, и к нему применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Заслушав доклад судьи Талдыкиной Т.Т., объяснения законного представителя потерпевшей В., мнение прокурора ГостюжевоЙ И.А., полагавшей оставить постановление без изменения, Судебная коллегия

установила:

Ч. освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости насильственного полового акта с несовершеннолетней В., 14 октября 1992 года рождения.

Деяние совершено в период 26 мая 2006 года в г. Челябинске при обстоятельствах, изложенных в постановлении.

В кассационной жалобе законный представитель потерпевшей В.В. просит отменить постановление и направить дело на новое судебное разбирательство, считает, что суд не дал должной оценки заключению судебно-психиатрической экспертизы в совокупности с другими доказательствами, не выяснил причину возникновения болезненного состояния у Ч., а также не привел мотивов, по которым пришел выводу о возможности освобождения Ч. от уголовной ответственности, неправомерно освободил его от ответственности.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Дзех Л.И. просит оставить постановление без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия не находит оснований для отмены постановления.

Совершение Ч. общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 131 ч. 3 п. "в" УК РФ, подтверждается показаниями потерпевшей В. об обстоятельствах совершенного Ч. ее изнасилования, показаниями законного представителя несовершеннолетней потерпевшей В.В., свидетеля Иванова, которым потерпевшая рассказала о действиях Ч., заключением судебно-медицинской экспертизы о наличии у потерпевшей В. телесных повреждений, характерных для насильственного полового акта, заключением судебно-биологической экспертизы, другими материалами дела.

Согласно заключению стационарной судебно-психиатрической экспертизы Ч. страдает хроническим психическим расстройством в виде шизофрении параноидной формы. Изменения психики выражены столь значительно, что Ч. не мог в момент инкриминируемого деяния и не может в настоящее время осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания. Учитывая наличие у Ч. бредовых идей отношений, религиозного содержания, паралогичность мышления, нарушение критических способностей, он нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Выводы экспертов-психиатров подробно и обстоятельно мотивированы, сделаны после стационарного обследования Ч., не доверять этим выводам или сомневаться в их правильности у суда никаких оснований не имелось.

При таких обстоятельствах суд обоснованно освободил Ч. от уголовной ответственности и направил на принудительное лечение, свое решение мотивировал, поэтому Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы законного представителя потерпевшей о неправомерном освобождении Ч. от ответственности.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

постановление Челябинского областного суда от 1 ноября 2006 года в отношении Ч. оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения[87] .

Приложение № 4

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НАДЗОРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 7 февраля 2005 года

Дело N 48-дп04-63

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Журавлева В.А.,

судей Хинкина В.С.,

Мезенцева А.К.

рассмотрела в судебном заседании от 7 февраля 2005 г. уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Фридинского С.Н. об отмене постановления судьи Советского районного суда г. Челябинска от 5 августа 2003 года и постановления президиума Челябинского областного суда от 6 октября 2004 года в отношении Д.

Постановлением судьи Советского районного суда г. Челябинска от 5 августа 2003 года Д., 18 января 1953 г. рождения, уроженец г. Челябинска, судимый:

1) 2 июня 1998 г. по ст. 162 ч. 2 п. "г" УК РФ к 7 годам лишения свободы. Освобожден условно-досрочно на 1 год 10 мес. 23 дня 30 декабря 2002 года, -

освобожден от уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, 131 ч. 2 п. "в" УК РФ, с назначением принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Постановлением президиума Челябинского областного суда от 6 октября 2004 года надзорное представление прокурора Челябинской области об отмене постановления судьи от 5 августа 2003 года оставлено без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мезенцева А.К., выступление прокурора Покровской И.Н., полагавшей постановление судьи и постановление президиума Челябинского областного суда в части освобождения Д. от уголовной ответственности отменить, Судебная коллегия

установила:

органами расследования Д. обвиняется в том, что он в ночь на 16 февраля 2003 года, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в квартире своей матери по адресу: г. Челябинск, ул. Цвиллинг, 58-33, покушался на изнасилование, соединенное с угрозой убийством потерпевшей Х.

Как следует из акта стационарной судебно-психиатрической экспертизы за N 42 от 23 июня 2003 года, Д. на момент проведения экспертизы обнаруживал признаки временного болезненного расстройства психической деятельности в форме реактивного психоза, синдрома псевдодеменции. По своему психическому состоянию Д. нуждался в применении принудительных мер медицинского характера с направлением на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из болезненного состояния и последующего проведения судебно-психиатрической экспертизы для разрешения экспертных вопросов.

Постановлением судьи Советского районного суда г. Челябинска от 5 августа 2003 года Д. освобожден от уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, 131 ч. 2 п. "в" УК РФ с назначением принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

В надзорном представлении ставится вопрос об отмене постановления судьи от 5 августа 2003 года и постановления президиума Челябинского областного суда от 6 октября 2004 года в отношении Д., направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Указывается, что решение суда об освобождении Д. от уголовной ответственности и применении к нему принудительных мер медицинского характера является незаконным, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 443 УПК РФ такое решение могло быть вынесено судом только в отношении лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости.

Положения ст. 405 УПК РФ, на которую сослался президиум Челябинского областного суда, не могут служить препятствием для отмены незаконного судебного решения, поскольку в данном случае не ставится вопроса о повороте к худшему.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорном представлении, Судебная коллегия полагает, что оно подлежит частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 443 УПК РФ, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со ст. 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

По смыслу ст. ст. 433, 434, 442, 443 УПК РФ, 21, 81 УК РФ освобождению от уголовной ответственности подлежат лица, совершившие деяния, запрещенные уголовным законом в состоянии невменяемости.

Если психическое расстройство у лица наступило после совершения преступления, то решается вопрос об освобождении от наказания и о применении к такому лицу принудительных мер медицинского характера.

Согласно ст. 446 УПК РФ, если лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство и к которому была применена принудительная мера медицинского характера, признано выздоровевшим, то суд на основании медицинского заключения в соответствии с п. 12 ст. 397 и ч. 3 ст. 396 УПК РФ выносит постановление о прекращении применения к данному лицу принудительной меры медицинского характера и решает вопрос о направлении прокурору уголовного дела для производства предварительного расследования в общем порядке.

Из материалов дела следует, что комиссией экспертов Д. признан нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера до выхода из болезненного состояния с последующим проведением судебно-психиатрической экспертизы для разрешения соответствующих экспертных вопросов.

При этом вывода о том, что на момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, Д. являлся невменяемым, экспертами сделано не было.

Таким образом, с учетом положений ст. ст. 433, 434, 442, 443 УПК РФ, 22, 81 УК РФ Д. подлежал освобождению от назначения наказания и направлению в психиатрический стационар для применения принудительных мер медицинского характера.

Как следует из представленного Советским районным судом г. Челябинска акта психиатрического освидетельствования за N 27 от 19 января 2005 года, Д., 1959 г. рождения, находился на принудительном лечении в Челябинской областной клинической специализированной психиатрической больнице N 1 с 15 июля 2004 года.

В настоящее время Д. признаков психоза или слабоумия не обнаруживает. Имевшее место временное болезненное расстройство психической деятельности закончилось выздоровлением. Указывается, что Д. в принудительных мерах медицинского характера не нуждается. Может предстать перед судом для решения в последующем вопроса относительно психического состояния в момент инкриминируемого ему деяния.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия полагает, что в ходе последующего рассмотрения настоящего дела суду надлежит руководствоваться положениями ст. ст. 445, 446 УПК РФ.

Вместе с тем ссылки в постановлении президиума Челябинского областного суда от 6 октября 2004 года о том, что постановление судьи от 5 августа 2003 года не могло быть отменено в надзорном порядке в связи с недопустимостью поворота к худшему, Судебная коллегия находит ошибочными.

Из содержания ст. 405 УПК РФ следует, что пересмотр в порядке надзора не допускается: обвинительного приговора, определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении дела.

Судебные решения, постановленные в соответствии с положениями ст. ст. 443 - 446 УПК РФ, в ст. 405 УПК РФ не указаны.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 407, 408 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Фридинского С.Н. удовлетворить частично.

Постановление судьи Советского районного суда г. Челябинска от 5 августа 2003 года и постановление президиума Челябинского областного суда от 6 октября 2004 года в отношении Д. в части освобождения его от уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ст. ст. 30 ч. 3, 131 ч. 2 п. "в" УК РФ отменить.

В остальном постановление судьи и постановление президиума Челябинского областного суда в отношении Д. оставить без изменения.

Дело для рассмотрения направить в тот же суд, в ином составе судей[88] .

Председательствующий

В.А.ЖУРАВЛЕВ

Судьи

В.С.ХИНКИН

А.К.МЕЗЕНЦЕВА

Приложение № 5

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 мая 2007 года

Дело N 35-о07-25

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Магомедова М.М.,

судей Нестерова В.В.,

Подминогина В.Н.

рассмотрела в судебном заседании кассационную жалобу потерпевшего Т. на постановление Тверского областного суда от 16 марта 2007 года, которым

С., родившийся 13 февраля 1986 года в г. Кува Ферганской области, судимый 29 апреля 2005 года по ст. 146 ч. 1 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в 3 года, освобожден от наказания за совершение общественно опасных деяний, предусмотренных ст. ст. 105 ч. 2 п. "а", 105 ч. 2 п. п. "а", "в", "к", 158 ч. 2 п. "в" УК РФ.

К нему применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов.

Мера пресечения в виде заключения под стражу отменена с момента помещения его в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Производство по уголовному делу приостановлено до его выздоровления.

Заслушав доклад судьи Нестерова В.В., объяснения потерпевших Т., Б., адвоката Горгадзе Ш.О. по доводам жалобы, мнение прокурора Хомицкой Т.П. об оставлении постановления без изменения, а кассационной жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия

установила:

согласно материалам дела, С. совершил общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законом и содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ, - убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам; ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "в", "к" УК РФ - умышленное причинение смерти двум и более лицам, заведомо находившимся в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление; ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ - кражу чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину, при обстоятельствах, указанных в постановлении.

По заключению стационарной судебной психиатрической экспертизы, проведенной в ГНЦССП имени профессора Сербского 19 июня 2006 года, С. после совершения преступлений обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней степени" и по своему психическому состоянию в настоящее время не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов. С учетом заключения экспертов судом вынесено указанное выше постановление.

Потерпевший Т. в кассационной жалобе просит отменить постановление суда и направить дело на новое судебное разбирательство. По его мнению, суд не выполнил указаний суда кассационной инстанции о необходимости проверки доводов потерпевших о более полном исследовании психического состояния С., не удовлетворил их ходатайств о проведении повторной экспертизы, о допросе специалиста - эксперта, составлявшего заключение о необходимости направления С. на экспертизу, об экспертизе писем, написанных им своей матери, экспертиза могла бы устранить сомнения в его психической невменяемости.

Государственный обвинитель Трифонов А.А. в возражениях на кассационную жалобу просит оставить ее без удовлетворения, а постановление суда без изменения. Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, Судебная коллегия считает, что оснований для ее удовлетворения не имеется.

Принимая решение по делу, суд, как усматривается из постановления, правильно руководствовался требованиями ст. ст. 21, 81, 97, 99, 101 УК РФ и ст. ст. 442, 443 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 443 УПК РФ, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со статьями 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера. Ст. 21 УК РФ установлено, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости.

Суд обоснованно, со ссылкой на заключение судебно-психиатрической экспертизы, признал, что С. в настоящее время обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней степени" и по своему психическому состоянию не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, освобождается от наказания. Такое лицо, как предусмотрено ч. 4 ст. 81 УК РФ, в случае выздоровления может подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные статьями 78 и 83 УК РФ. Однако в настоящее время С. находится в состоянии невменяемости и в силу ст. 97 ч. 1 п. "б" УК РФ ему невозможно назначить наказание.

При таких обстоятельствах суд правильно принял решение о применении к С. принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов.

По указанным выше основаниям Судебная коллегия не может согласиться с доводами кассационной жалобы потерпевшего о недостаточно полном исследовании судом материалов дела.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

постановление Тверского областного суда от 16 марта 2007 года в отношении С. оставить без изменения, а кассационную жалобу потерпевшего Т. без удовлетворения[89] .

Приложение № 6

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 января 2007 года

Дело N 67-о06-94

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей Глазуновой Л.И.,

Коннова В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 11 января 2007 г. кассационное представление прокурора Привалихина Н.П. на постановление Новосибирского областного суда от 5 октября 2006 г., которым принудительные меры медицинского характера в отношении

Г., родившегося 11 февраля 1969 года в г. Татарске Новосибирской области, со средним техническим образованием, несудимого, освобожденного от уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с назначением принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением;

в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа - отменены.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., выступление прокурора Костюченко В.В., поддержавшего кассационное представление по изложенным в нем основаниям и просившего об отмене постановления суда, Судебная коллегия

установила:

в кассационном представлении прокурор Привалихин Н.П. просит отменить постановление суда и направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на противоречивость выводов суда; на несоответствие выводов, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам. Считает, что в отношении Г. следовало изменить принудительную меру медицинского характера и направить его на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра по месту жительства.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия находит постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям:

Согласно ч. 6 ст. 445 УПК РФ суд прекращает или изменяет применение принудительной меры медицинского характера в случае такого психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера.

Отменяя применение принудительной меры медицинского характера в отношении Г., суд не в полной мере выполнил требования указанного закона. Часть 6 ст. 445 УПК РФ, а также - ст. 102 УК РФ не предусматривают возможности принятия судом решения в виде отмены принудительной меры медицинского характера.

В соответствии со ст. 98 УК РФ целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 настоящего Кодекса, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса.

Как следует из определения Новосибирского областного суда от 2 октября 2000 г., общественно опасное деяние совершено Г. при следующих обстоятельствах:

В 17-ом часу 11 марта 2000 г. Г. вместе с четырехлетней дочерью Нелли находился в своей квартире. Вследствие нахождения во временном болезненном расстройстве психической деятельности в форме острого полиморфного психопатического расстройства с симптомами шизофрении, Г., полагая, что жизни и здоровью дочери что-то угрожает, с целью избавить ее от мучений, решил совершить ее убийство. В этих целях он взял в кухне нож и, заведомо зная о беспомощном состоянии малолетнего ребенка, нанес дочери Нелли четыре удара ножом в область грудной клетки, отчего наступила ее смерть.

В психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением Г. поступил 11 декабря 2000 г.

Постановлением Судиславского районного суда Костромской области от 28 апреля 2003 г. принудительные меры медицинского характера в отношении Г. были изменены - ему было назначено принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа, куда он поступил 16 мая 2003 г.

Постановлением Новосибирского областного суда от 9 августа 2004 г. было удовлетворено представление главного врача Государственной Новосибирской областной психиатрической больницы N 5 и принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения Г. в психиатрическом стационаре общего типа были продлены на шесть месяцев.

Постановлениями того же суда от 28 марта 2005 г. и от 9 ноября 2005 г. были удовлетворены аналогичные представления главного врача больницы и принудительная мера медицинского характера того же вида была продлена Г. на шесть месяцев каждый раз.

8 февраля 2006 г. главный врач больницы обратился в суд с представлением об отмене принудительного лечения Г. в условиях психиатрического стационара общего типа, но постановлением того же суда от 3 марта 2006 г. в удовлетворении представления было отказано и принудительная мера медицинского характера того же вида была продлена на шесть месяцев.

Аналогичное представление было внесено исполнявшим обязанности главного врача больницы и 8 августа 2006 г. и судом были отменены принудительные меры медицинского характера в отношении Г.

Из акта судебно-психиатрического освидетельствования Г. от 8 августа 2006 г. следует, что излечения Г. не произошло, он обнаруживает признаки хронического психического расстройства в форме "параноидной шизофрении с эпизодическим типом течения, состояние стойкой стационарной медикаментозной ремиссии".

Как указано в постановлении суда от 5 октября 2006 г., Г., кроме того, обнаруживает признаки "галлюцинаторно-параноидного синдрома". В акте освидетельствования от 8 августа 2006 г. данного синдрома не указано.

Наличие признаков галлюцинаторно-параноидного синдрома у Г. указывалось в актах судебно-психиатрических освидетельствований от 31 мая 2004 г., 2 февраля 2005 г. и 8 сентября 2005 г.

Как видно из протокола судебного заседания, суд не выяснял причин отсутствия в акте освидетельствования от 8 августа 2006 г. признаков галлюцинаторно-параноидного синдрома у Г., излечен он от него, либо это связано с какими-либо другими обстоятельствами.

В судебном заседании представитель больницы, врач-докладчик при освидетельствовании Г., Каширцева М.А. поясняла, что болезненное состояние, приведшее Г. к деликту, было спровоцировано его длительной алкоголизацией. Примерно год назад, находясь на принудительном лечении в психиатрическом стационаре, Г. употреблял спиртное, хотя употреблять спиртное в больнице запрещено.

Данному обстоятельству оценки в постановлении суда не дано.

Врач-психиатр Каширцева М.А. также поясняла в судебном заседании, что у Г., находящегося в их больнице в течение трех лет, в первые два года были галлюцинации, депрессия, замкнутость и при соответствующем лечении эти явления не купировались. Отсутствие обострения состояния, ремиссия у Г. наблюдается в течение последнего года. В данное время и сам Г. и его родственники (она говорила об этом с матерью Г.) понимают, что необходимо продолжать медикаментозное лечение Г. В случае выписки Г. из стационара они сделают ему инъекцию пролонгированного действия и каждые шесть месяцев Г. будут назначаться пролонгаторы, которые дадут стойкую медикаментозную ремиссию. Матери Г. они объяснили симптоматику начала обострения: нарушение сна, прекращение общения, замкнутость, депрессивные состояния. Приведенные показания врача-психиатра Каширцевой свидетельствуют, что необходимость дальнейшего медикаментозного лечения Г. не отпала, он нуждается в продолжении такого лечения и не исключена возможность обострения заболевания Г. (согласно акта освидетельствования, у Г. параноидная шизофрения с эпизодическим типом течения). Отменяя при таких данных принудительные меры медицинского характера, суд не дал этим данным надлежащей оценки и не исследовал вопроса о том, имеет ли право Г. отказаться от добровольного предлагаемого лечения, прекратить его согласно Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании".

Как поясняла врач-психиатр Каширцева, Г. находится в стационаре уже 6 лет, а они (психиатры) "не приветствуют такие длительные сроки нахождения в стационаре".

Указывая в постановлении о том, что выводы комиссии психиатров не вызывают у суда сомнений в их правильности, суд в постановлении не дал оценки приведенному заявлению врача-психиатра Каширцевой с учетом необходимости соблюдения баланса между интересами больного и обеспечения безопасности общества, достижения целей применения принудительных мер медицинского характера - излечения больного или такого улучшения состояния его здоровья, которое предупреждало бы совершение им новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ.

Принимая решение, как видно из постановления, суд учитывал, что после отмены принудительного лечения Г. будет проживать в семье своей матери, которая будет осуществлять контроль за ним.

Врач-психиатр Каширцева поясняла в судебном заседании, что мама Г. имеет престарелый возраст и Г. будет пытаться адаптироваться к новой жизни, он, в общем-то, понимает, что это произойдет не сразу, а постепенно.

Суд, как видно из протокола, не выяснял, не вызовет ли попытка адаптации Г. к новой жизни обострения его заболевания, в чем это может проявиться и не дал оценки этим обстоятельствам.

Из материалов дела следует, что мать Г. - Г.Н. - вдова, пенсионерка, 1941 года рождения, в нарушение требований ч. 3 ст. 445 УПК РФ суд ее как законного представителя лица, к которому применена принудительная мера медицинского характера (или иное лицо в качестве законного представителя), о рассмотрении представления не извещал и у нее не выяснял, согласна ли она на проживание сына с нею, осуществление контроля за сыном и способна ли контролировать его поведение.

При таких данных учет судом при отмене принудительных мер медицинского характера того, что Г. будет проживать с матерью, которая будет осуществлять контроль за ним - не основан на материалах дела.

Как разъяснил в п. 19 Пленум Верховного Суда СССР "О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера" от 26 апреля 1984 г. с последующими изменениями, рассматривая вопрос об отмене или изменении принудительной меры медицинского характера, суды должны тщательно проверять обоснованность представления администрации медицинского учреждения или возбужденного ходатайства. Для этого судам надлежит выяснять результаты проведенного лечения и условия, в которых это лицо будет находиться после отмены принудительной меры медицинского характера, а также необходимость дальнейшего медицинского наблюдения и лечения.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют, что суд надлежащим образом не проверил обоснованность представления, не в полной мере выяснил результаты проведенного лечения и условия, в которых Г. будет находиться в случае отмены принудительной меры медицинского характера.

Как видно из протокола судебного заседания, прокурор просил суд частично удовлетворить представление, вместо отмены принудительной меры медицинского характера изменить ее и перевести Г. на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра по месту жительства в связи с необходимостью лечения Г. и нуждаемости в адаптации.

Суд не согласился с прокурором, но надлежащих мотивов своего несогласия, основанных на всех материалах дела, не привел.

При таких данных постановление суда об отмене принудительных мер медицинского характера в отношении Г. не может быть признано законным и обоснованным и в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 381 и п. п. 1, 2 ст. 380 УПК РФ подлежит отмене, а дело - направлено на новое судебное разбирательство.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

постановление Новосибирского областного суда от 5 октября 2006 г. об отмене принудительных мер медицинского характера в отношении Г. отменить и уголовное дело в отношении него направить на новое судебное разбирательство в тот же суд[90] .

Председательствующий

С.А.РАЗУМОВ

Судьи

Л.И.ГЛАЗУНОВА

В.С.КОННОВ

[1] Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. / Под ред. О.И. Чистякова. – М.: Юридическая литература, 1986. С. 96.

[2] Там же. С. 97.

[3] Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 338.

[4] Курс советского уголовного права. / Под ред. А.А. Пионтковского. М.: Юрлитиздат, 1970. Т. II. С. 245-246.

[5] Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. С. 111.

[6] Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. С. 176.

[7] Егоров В.С. Правовая природа принудительных мер медицинского характера // Медицинское право. 2005. № 4. С. 16.

[8] Шагеева Р.М. Проблемы применения принудительных мер медицинского характера. М.: Юрлитинформ. 2007. С. 24.

[9] Горобцов В. И. Классификация принудительных мер, соединенных с изоляцией от общества // Актуальные вопросы государства и права в период совершенствования социалистического общества. Изд-во Томского ун-та, 1987. С. 186-187.

[10] Там же С. 188.

[11] Каширин Р.М. Формирование правовой базы, регламентирующей лечение осужденных-наркоманов // Российский следователь. 2007. № 7. С. 24.

[12] Спасенников Б. Против алкоголизма - без принудительных мер // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 21.

[13] Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. В.Н. Кудрявцева, С.Н. Келиной. М.: Юрлитиздат, 1987. С. 206-223.

[14] Протченко Б.А. Принудительные меры медицинского характера по советскому уголовному праву. Дисс. докт. юрид. наук. М., 1979. С. 11; Кобец П.Н. О предупреждении преступности несовершеннолетних в сфере употребления наркотических средств и психотропных веществ // Наркоконтроль. 2007. № 1. С. 16.

[15] Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве: Учебное пособие для юридических вузов и факультетов. М.: Ось-89, 2000. С. 13.

[16] Пищита А.Н. Оказание медицинской помощи в принудительном порядке (без добровольного информированного согласия) в рамках действующего законодательства Российской Федерации // Юрист. 2005. № 10. С. 16.

[17] Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 13

[18] Наумов А.В. Уголовное право. Часть Общая. Курс лекций. М.: БЕК, 1996. С. 470.

[19] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М.: Норма, 1996. С. 495.

[20] Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел., 1996. С.29

[21] Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера // Законность. 2007. № 1. С. 19.

[22] Горобцов В.И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически больных по Уголовному кодексу Российской Федерации. Красноярск., 1997. С. 28;

[23] Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 9.

[24] Павлухин А.Н., Жарко Н.В., Хухуа З.Д. Принудительные меры принудительного характера (уголовно-правовой аспект). М.: Юнити. Закон и право. 2007. С. 11

[25] Курс советского уголовного права. / Под ред. А.А. Пионтковского. М.: Юрлитиздат, 1970. Т. II. С. 23.

[26] Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 9-10.

[27] Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. Минск., 1976. С. 142.

[28] Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права (предмет, задачи, способы уголовно-правового регулирования). Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. С. 181.

[29] Павлухин А.Н., Жарко Н.В., Хухуа З.Д. Указ. соч. С. 63.

[30] Голоднюк М. Некоторые вопросы применения принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. 2001. № 4. С. 22.

[31] Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.

[32] Судебная психиатрия: Учебник / Под ред. Г.В. Морозова. Изд. 4-е. М.: Наука, 1986. С. 62.

[33] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.А. Громова. М.: ГроссМедиа, 2007. С. 234.

[34] Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам / Сост. Ласточкина С.Г., Хохлова Н.Н. Изд. 2-е. М.: Спарк, 2000. С. 109.

[35] Ким С.Н. Судебная практика по делам о недобровольном помещении лиц в психиатрические стационары // Медицинское право. 2006. № 2. С. 20.

[36] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Инфра-М-Норма, 2000. С. 282

[37] Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.

[38] Бубнова Т.А. О проблеме исполнения наказаний в отношении осужденных к лишению свободы, страдающих психическими расстройствами // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2007. № 1. С. 19.

[39] Федеральный закон от 20.03.2001 N 26-ФЗ (ред. от 30.12.2001) «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией конвенции о защите прав человека и основных свобод»//Собрание законодательства РФ. 2001. № 13. ст. 1140.

[40] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. М., Контракт. 2006. С. 431.

[41] Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 17.

[42] Боровиков В.Б., Владимиров В.А., Никулин С.И. Уголовно-правовая борьба органов внутренних дел с пьянством и алкоголизмом. М.: Юрлитиздат, 1988. С. 23.

[43] Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости // Государство и право. 2001. № 5. С. 71.

[44] Звечаровский И.Э. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3. С.36.

[45] Багрий-Шахматов Л.В. Указ. соч. С. 139.

[46] Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога М.: Юристъ, 2004. С. 306.

[47] Там же. С. 493.

[48] Курс уголовного права. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: БЕК, 1999. Т. 2. С. 325.

[49] Горобцов В.И. Указ соч. С. 28.

[50] Голоднюк М. Указ. соч. С. 21.

[51] Спасенников Б.А. Указ. соч. С. 112; Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 96; Котов В.П. Принудительные меры медицинского характера. М.: Юридическая литература, 1999. С. 102.

[52] Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Норма, 2005. С. 52.

[53] Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.

[54] Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4847.

[55] Дмитриева Т.Б., Игонин А.Л., Клименко Т.В., Пищикова Л.Е., Кулагина Н.Е. Злоупотребление психоактивными веществами. М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского, 2000. С. 158.

[56] Исаев Н. Применение принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих зависимостью от психоактивных веществ // Уголовное право. 2007. № 5. С. 21.

[57] Семенцова И.А. Принудительные меры медицинского характера и наказание в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости // Журнал российского права. 2001. № 11. С. 20.

[58] Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Норма, 1998. С. 225.

[59] Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 14.

[60] Судебная психиатрия: Учебник / Под ред. Г.В. Морозова. Изд. 4-е. М.: Наука, 1986. С. 61.

[61] Достовалов С. Цели применения принудительных мер медицинского характера // Законность. 2000. № 1. С.50.

[62] Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М.: Эксмо, 2004. С. 243.

[63] Горобцов В.И. Указ. соч. С. 22.

[64] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание третье, переработанное и дополненное) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. М.: Юрайт-Издат, 2006. С. 118.

[65] Чучаев А.И. Цели принудительных мер медицинского характера // Проблемы правового регулирования в современных условиях: Материалы научно-практической конференции УдГУ. Ижевск., 1997. С. 74.

[66] Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога М.: Юристъ, 2004. С. 499.

[67] Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 14.

[68] Горобцов В.И. Указ. соч. С. 21.

[69] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Инфра-М-Норма, 2000. С. 205.

[70] Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 562.

[71] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Инфра-М-Норма, 2000. С. 205.

[72] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Инфра-М-Норма, 2000. С. 204.

[73] Федеральный закон от 20.03.2001 N 26-ФЗ (ред. от 30.12.2001) «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией конвенции о защите прав человека и основных свобод»//Собрание законодательства РФ. 2001. № 13. ст. 1140.

[74] Уголовный процесс: Учебник для вузов. / Под общ. ред. В.И. Радченко. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2006. С.563.

[75] Там же. С. 342.

[76] Шишков С. Исполнение принудительных мер медицинского характера (проблемы правового регулирования) // Законность. 2007. № 6. С. 22.

[77] Борбат А.В., Завидов Б.Д. Производство о применении принудительных мер медицинского характера (комментарий к главе 51 УПК РФ) // Российская юстиция. 2005. № 11. С. 21.

[78] Сверчков В. Принудительные меры медицинского характера // Законность. 2000. № 7. С. 16.

[79] Меджидова А.Б. Принудительные меры медицинского характера // Российская юстиция. 2007. № 1. С. 22.

[80] Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации (постатейный) (2-е издание, переработанное) / Под ред. А.И. Зубкова. М.: Норма, 2005. С. 216.

[81] Никулинская Н.Ф. Принудительная госпитализация в психиатрический стационар и принудительное психиатрическое освидетельствование как комплексный межотраслевой институт // Журнал российского права. 2006. № 4. С. 16.

[82] Рождествина А.А. Комментарий к Закону РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (постатейный) М.: Проспект, 2007. С. 38.

[83] Рождествина А.А. Указ. соч. С. 58.

[84] Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (В части, касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) (издание второе, исправленное и дополненное) / Под ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Спарк, 2002. С. 78.

[85] Шишков С.Н. Исполнение принудительных мер медицинского характера как составная часть уголовно-исполнительной деятельности // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2002. № 11. С. 115-119.

[86] www.mvd.ru

[87] СПС КонсультантПлюс

[88] СПС КонсультантПлюс

[89] СПС КонсультантПлюс

[90] СПС КонсультантПлюс