Содержание

Введение

1 Понятие и содержание административно-правового статуса

религиозных объединений в Российской Федерации.

1.1 Понятие религиозного объединения как субъекта

административного права России

1.2 Административно-правовой статус религиозных организаций

2 Конституционные проблемы законодательства о религии

и религиозных организациях

2.1 Светское государство и религиозные организации

2.2 Проблемы конституционного законодательства о религии

и религиозных организациях

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Проблемы административно-правовой регламентации статуса религиозных объединений в нашей стране неразрывно связаны с обеспечением конституционного права личности на свободу совести и свободу вероисповедания. На современном этапе социально-экономического развития Российской Федерации эта одна из наиболее актуальных проблем, имеющая большое общественное и научное значение. Между тем необходимо отметить, что формирование нормативной правовой базы, определяющей административно - правовой статус религиозных объединений в Российской Федерации, существенно отстает от общего уровня развития административного законодательства.

Так, нормы, определяющие административно-правовой статус религиозных объединений в Российской Федерации, отличается своим несовершенством. Подтверждением этому является ряд постановлений Конституционного суда Российской Федерации о проверке конституционности положений Федерального закона от 19 сентября 1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях». Одной из причин несовершенства действующего законодательства, регламентирующего функционирование религиозных объединении, является отсутствие теоретических исследовании, посвященных их административно-правовому статусу в Российской Федерации.

Как показывает практика, в административно-правовом регулировании нуждается не только внешняя деятельность религиозных объединений как коллективных субъектов административного права, но и часть внутренних взаимоотношений, возникающих между участниками религиозных объединений. Такая регламентация необходима, поскольку при таких взаимоотношениях затрагиваются права и законные интересы личности, интересы общества и государства, которые не должны оставаться вне сферы административно-правового воздействия. Помимо этого об актуальности исследуемой проблемы свидетельствуют принятые Федеральные законы «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. и «Об альтернативной гражданской службе» от 25 июля 2002 г. Данные акты имеют самое непосредственное отношение к исследованию административно-правового статуса религиозных объединений в Российской Федерации. Поэтому положения вышеприведенных законодательных актов должны получить свою теоретическую оценку именно при исследовании административно-правового статуса религиозных объединений в нашей стране.

Цель курсовой работы состоит в проведении исследования административно-правового статуса религиозных объединений в нашей стране.

Указанной целью обусловлены постановка и решение следующих задач:

- рассмотреть процесс становления отечественного законодательства, регламентирующего административно-правовой статус религиозных объединений;

- проанализировать современную модель отношений государства и религиозных объединений;

- выявить проблемы конституционного законодательства о религии и религиозных организациях;

Сделать соответствующие выводы.

1 Понятие и содержание административно-правового статуса религиозных объединений в Российской Федерации.

1.1 Понятие религиозного объединения как субъекта административного права России

Реализация гражданами свободы совести, гарантированной Конституцией России, предполагает существование и деятельность различных религиозных образований - религиозных объединений, представляющих собой более или менее устойчивые образования со специфическими целями и функциями, конкретными задачами и средствами их осуществления.

Построение религиозного объединения, взаимоотношения их высших и низших органов, система внутреннего управления, порядок отправления религиозного культа и другие элементы, определяющие характер их деятельности, зависят преимущественно от вероучения. В то же время законодательство, исходя из необходимости охраны интересов личности, общества и государства, регламентирует порядок образования и деятельности религиозных объединений, устанавливает их права и обязанности. Эффективность контроля за соблюдением законодательства о религиозных объединениях, совершенствование форм и методов научной работы в немалой степени зависит от правильного понимания социального и правового характера религиозных объединений.1

В связи с этим перед исследованием содержания административно-правового статуса религиозных объединений представляется необходимым определить, что вкладывается в понятие субъект права, субъект административного права, поскольку религиозное объединение является одним из субъектов административного права.

Система субъектов административного права сложнее системы субъектов любой другой отрасли права, и состав ее компонентов не совпадает с компонентами иных отраслевых систем. Так, А.П. Коренев в число субъектов административного права включает: граждан (граждан России, иностранных граждан и лиц без гражданства); органы исполнительной власти; органы местного самоуправления; государственных служащих; предприятия, учреждения и иные некоммерческие организации, общественные объединения и их служащих (общественные объединения, религиозные объединения).1

Предметом нашего исследования являются религиозные объединения, которые являются специфической разновидностью коллективных субъектов административного права России. Употребляя понятие «религиозное объединение», необходимо иметь в виду, что оно может быть использовано в двух аспектах. Во-первых, как религиоведческое понятие, отражающее сущность и закономерности складывающихся отношений в процессе организации религии. Во-вторых, как юридическое понятие, хотя и разработанное с учетом данных религиоведения, но определяющее правовой статус этих объединений из совокупности внешних факторов и формальных признаков.

В истории допетровской России православная церковь была независимым от царя институтом. Подтверждением этому является сформулированное Собором 1666 - 1667 гг. положение в котором было сказано: «Да будет признано заключение, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх - в церковных, дабы таким образом сохранилась целой и непоколебимой стройность церковного учреждения». Петр I сделал шаг в сторону радикальной реформы отношений между государством и церковью. В этот период был создан специальный орган управления церковью Священный Синод, который представлял из себя, так называемую, коллегию из высшего духовенства. Священники стали получать жалованье от государства и фактически превратились в государственных служащих. Это привело к тому, что церковь была лишена самостоятельности и превратилась в одно из учреждений государственного управления. Будучи частью государственного аппарата, православная церковь пользовалась особыми привилегиями: владела недвижимым имуществом, получала субсидии из казны, осуществляла контроль за народным образованием. Право на пропаганду своего вероучения, миссионерство закреплялось в законе только за православной церковью.1 Однако, несмотря на то, что православная церковь была господствующей, Россия оставалась поликонфессиональным государством, в котором существовали де-факто неправославные христианские церкви и нехристианские религиозные общины.

Поэтому внутренняя политика государства не могла игнорировать факта их существования, что выразилось в принятии соответствующих актов, закрепляющих правовое положение данной категории верующих. Следует отметить, что государство вмешивалось во внутренние дела различных конфессий, строго регламентировало их структуру и деятельность. Все религии на территории страны делились на три группы: государственную (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые (секты - дохоборы, молокане, скопцы).

Обращая внимание на особое положение Русской Православной Церкви, необходимо отметить, что она представляет собой особую разновидность религиозного объединения. Ныне действующая Церковная организация объединяет десятки миллионов приверженцев, она непосредственно связана со становлением и развитием государственности и общественного самосознания русского народа. Статус Русской Православной Церкви несовместим с ее непосредственным участием в государственном управлении, однако непререкаемый духовный авторитет Церкви содействует начинаниям исполнительной власти, укрепляя тем самым устои российской государственности.

Таким образом, независимость Русской Православной Церкви связывается с фактом предоставления в 1959 г. Константинопольским Патриархатом автокефалии Русской церкви. Механизм взаимоотношения Русской Православной Церкви и государственной власти подвергался неоднократным изменениям. События октября 1917 г. и последующие десятилетия характеризуются активным богоборчеством во всех проявлениях: от осквернения святынь Русской Православной Церкви до физического уничтожения ее иерархов. Советская власть рассматривала и сугубо церковные проблемы, непосредственно затрагивающие статус высших органов управления Русской Православной Церкви.

1.2 Административно-правовой статус религиозных организаций

Правовое положение религиозных организаций определено Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г., постановлением Правительства РФ «О порядке регистрации, открытии и закрытии в Российской Федерации представительств иностранных религиозных организаций» от 2 февраля 1998 г. и другими нормативными правовыми актами.1

Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. регулирует правоотношения в области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений. Содержание Закона соответствует Конституции России, иным российским законам и общепризнанным принципам и нормам по вопросам защиты прав и свобод человека, а также взаимоотношений государства и религиозных организаций.

В Законе подтверждаются конституционные положения о том, что никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, а религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Поэтому государство не вмешивается в законную деятельность религиозных объединений. Но и они в свою очередь не имеют права вмешиваться в дела государства, участвовать в выборах в органы государственной власти и, в органы местного самоуправления, в деятельность политических партий и политических движений, а также оказывать им материальную и иную помощь.

Религиозное объединение создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно своим собственным установлениям.

В Законе дается четкое юридическое определение религиозным объединениям, группам и организациям. Так, религиозным объединением признается добровольное объединение граждан России, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на ее территории, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками: вероисповедание; совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей.1

Религиозные организации подлежат государственной регистрации федеральным органом юстиции и органами юстиции субъектов Федерации. Отказано в государственной регистрации может быть в случаях, если: цели и деятельность религиозной организации противоречат законодательству России; организация не признана в качестве религиозной; устав и другие представленные документы не соответствуют требованиям законодательства и др.

Религиозные организации могут быть ликвидированы по решению их учредителей или суда. Список оснований для ликвидации и запрета деятельности религиозного объединения в судебном порядке составлен с учетом печального опыта последних лет. Кроме нарушения общественной безопасности и действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя России, сюда включены принуждение к разрушению семьи, посягательство на личность, права и свободы граждан, нанесение ущерба нравственности и здоровью граждан, воспрепятствование получению обязательного образования, склонение к самоубийству или отказу от получения медицинской помощи, принуждение к отчуждению имущества в пользу религиозного объединения, побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом обязанностей.

Впервые в законодательном порядке регулируется деятельность иностранных миссионеров. Иностранные религиозные организации обязаны получить сертификат, а он, в свою очередь, выдается по ходатайству российской религиозной организации соответствующего вероисповедания.

Некоторые иностранные религиозные деятели нередко нарушают нормы российского законодательства о статусе иностранных граждан, порядке их регистрации и передвижения по стране. Поэтому постановлением Правительства РФ от 2 февраля 1998 г. утверждено Положение о порядке регистрации, открытия и закрытия в Российский Федерации представительств иностранных религиозных организаций. Министерство юстиции РФ ведет реестр указанных представительств, открытых в РФ. Свидетельство о регистрации представительства является основанием для обращения открывшей его иностранной религиозной организации в дипломатические представительства или консульские учреждения РФ за получением визы на въезд в Россию иностранных граждан для работы в представительстве и в органы внутренних дел РФ для оформления регистрации этих граждан и членов их семей в РФ.1

Федеральным законом от 26 сентября 1997 г. определены права и условия деятельности российских религиозных организаций, а также порядок осуществления надзора и контроля за исполнением ими законодательства в данной сфере.

Надзор за исполнением законодательства РФ о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях осуществляют органы прокуратуры.

Орган юстиции, зарегистрировавший религиозную организацию, осуществляет контроль за соблюдением ею устава относительно целей и порядка ее деятельности.

Впервые в нашем законодательстве закреплены положения, касающиеся права военнослужащих на свободу совести и свободу вероисповедания. В Федеральном законе «О статусе военнослужащих» от 27 мая 1998 г. указано, что создание религиозных объединений в воинской части не допускается. Религиозные обряды на территории воинской части могут отправляться по просьбе военнослужащих за счет их собственных средств с разрешения командира. Военнослужащие в свободное от военной службы время вправе участвовать в богослужениях и религиозных церемониях как частные лица. Однако военнослужащие не вправе отказываться от исполнения обязанностей военной службы по мотивам отношения к религии и использовать свои служебные полномочия для пропаганды того или иного отношения к религии.1

Таким образом, органы исполнительной власти контролируют соответствие федеральному законодательству внутренних установлений религиозных организаций, прежде всего уставов. Так же исполнительная власть взаимодействует с конфессиональными объединениями при определении статуса учреждений религиозного образования. Религиозное образование или его основы могут быть получены не только в учреждениях конфессионального образования, но и в государственных или муниципальных образовательных учреждениях.

2 Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях.

2.1 Светское государство и религиозные организации

В конституциях всех бывших союзных республик содержится ряд статей, так или иначе касающихся религии. Их положения в совокупности образуют нормативную основу и теоретико-методологическую базу законодательств о религии и религиозных организациях постсоветских суверенных государств. Поэтому несовершенство отдельных конституционных норм и формул не только определяет слабость и противоречивость других актов, входящих в такие законодательства, но и серьезно затрудняет попытки реконструкции последних.1

История распорядилась так, что пересмотр государственной политики в отношении религии на территории СССР происходил в условиях развала прежней государственности, ускоренного и хаотичного поиска новых подходов. Соответствующие нормативные акты тогда создавались наспех, без должного теоретического обоснования и учета системной связи с конституционными положениями. Отсюда затруднения в процессе реализации текущих законов о свободе совести (вероисповедания) и периодические требования их изменения со стороны как государственных органов, так и религиозных организаций. Вместе с тем реформировать законодательство о религии и религиозных организациях следует осторожно, продуманно и последовательно, избегая прежних ошибок. Прежде всего необходим глубокий анализ конституционных положений, оценка их качества и перспективности в части непосредственного регулирования общественных отношений, связанных с религией, а также способности служить фундаментом для других нормативных актов.

Особое значение среди конституционных положений «религиозного» блока имеет декларирование светского характера государства основными законами Азербайджана (ст. 6), Казахстана (ст. 1), Киргизии (ст. 1), Российской Федерации (ст. 14), Таджикистана (ст. 1) и Туркмении (ст. 1). И хотя конституции остальных бывших союзных республик не содержат указаний на светскость своих государств, последних тоже можно отнести к светским. По крайней мере ни один из прежних субъектов СССР официально не установил государственной религии.

Государственная светскость, даже зафиксированная конституциями, не создает конкретных правовых норм. Она является важнейшей аксиологической, теоретической и методологической категорией, удерживающей развитие постсоветских государств в определенном русле, обусловливающей формирование их политики по религиозному вопросу. Следовательно, строго научные и обоснованные представления о сущности и принципах светского государства должны определять концепцию и идеологию законодательства о религии и религиозных организациях. Они обязаны пронизывать все другие конституционные положения и принимаемые на их основе текущие нормативные акты.

Правовая наука во всех бывших союзных республиках, к сожалению, пока уделяет крайне мало внимания разработке теории светского государства, учитывающий отечественные традиции, реалии и перспективы развития государственно-конфессиональных отношений. Имеющиеся редкие работы, в частности российских авторов П.Н. Дозорцева «Развитие светской государственности в России: история и современность», И. В. Понкина «Правовые основы светскости государства и образования» ограничивают теоретический аспект проблемы в основном незатейливым комментированием соответствующих нормативных актов и пересказыванием примеров зарубежной практики.1 Разумеется, зарубежный опыт и зарубежные теоретические воззрения тоже нужно использовать, но использовать критически и осмысленно. В противном случае легко впасть в теоретические ошибки, подобно казахстанскому автору Р. А. Подопригоре, который в своей книге «Государство и религиозные организации (административно-правовые вопросы)», транслируя взгляды апологетов крупнейших конфессий, и прежде всего католицизма, пишет, что государство может быть светским, даже имея государственную религию, дескать, все определяется степенью ее влияния на государственные и общественные институты. Одновременно автор, не замечая очевидного противоречия, утверждает, что принцип отделения религиозных организаций от государства сводится к необходимости борьбы с религией или ее серьезному ограничению.1

Таким образом, на наш взгляд, о государственной светскости можно говорить на основании отношения государств к религии и взаимоотношения с религиозными организациями. При этом взаимоотношения государства с религиозными организациями в политической сфере общества имеют основное значение, а отношение к религии - дополнительное и уточняющее.

2.2 Проблемы конституционного законодательства о религии и религиозных организациях

Далее, необходимо исследование комплексной конституционной характеристики конкретного государства как единого и целостного явления, функции, свойства и признаки которого так или иначе всегда переплетены и взаимообусловлены. Такая характеристика чаще всего отражает какие-то реальные черты государства, например, его республиканскую форму правления, но одновременно она содержит и его программные, моделируемые черты. Причем, даже явно выдавая желаемое за действительное, законодатель все равно предопределяет основные направления развития государственности, возводит ее предполагаемые качества в ранг высших политико-правовых ценностей, которые вольно или невольно корректируют друг друга. Скажем, в ст. 1 Основного закона Казахстана записано, что «Республика Казахстан утверждает себя демократическим, светским, правовым и социальным государством…». Из подобной формулировки, в частности, следует, что демократизм казахстанского государства должен проявляться и в его политике по религиозному вопросу, что все индивиды, независимо от своего отношения к религии, имеют равные права и обязанности. Кроме того, демократическое государство обязано одинаково относиться к различным религиозным организациям; оно не может делить конфессии на большие и малые, на традиционные и нетрадиционные, ибо подлинная демократия заключается не только в учете запросов, мнений и настроений большинства, но также в защите прав, законных интересов любого меньшинства.1

Вместе с тем и светский характер государства оказывает определенное воздействие на демократические качества последнего. Так, государственная светскость своими принципами и прежде всего отделенностью религиозных организаций, практически обеспечивает правовое равноправие последних, и свободу мировоззренческих убеждений личности. При наличии же государственной религии равноправия религиозных организаций быть не может, а это значит, что говорить о демократизме государства в полном объеме не приходится.

Поскольку политика современного государства в отношении религии осуществляется путем правового регулирования деятельности религиозных организаций и закрепления юридических гарантий свободы вероисповедания, на формирование государственной светскости большое влияние оказывает идея правового государства. Во-первых, обосновывая решающую роль права в организации жизни общества, такая идея обеспечивает незыблемость светского характера государства при его закреплении конституцией. Во-вторых, она предопределяет сугубо правовую форму государственно-конфессиональных отношений, что делает их достаточно цивилизованными и предсказуемыми.

Особое значение для формирования светского характера государства имеет также суверенитет последнего, подчеркиваемый всеми постсоветскими конституциями. Государственный суверенитет как проявление политического верховенства внутри страны категорически исключает попытки вторжения любых конфессий в сферу компетенции государства. Государственный суверенитет превращает религиозные организации в обычных субъектов права, дает государству непререкаемые полномочия юридическими средствами определять их статус и регулировать их деятельность. При этом важнейшей предпосылкой государственного суверенитета во взаимоотношениях с религиозными организациями всегда выступает принцип отделенности религиозных организаций от государства, считающего себя светским.1

Второй исследовательский аспект проблемы государственной светскости образует соотношение трех основных категорий «религиозного» блока конституционных положений: «светское государства», «отделение религиозных организаций от государства» и «свобода совести». Тем более, что не все законодатели бывших союзных республик углядели и оценили взаимосвязь этой идейно-понятийной триады. Например, в Армении на конституционном уровне закреплено лишь право «на свободу мысли, совести и вероисповедания» (ст. 23 Основного закона). Конституция Казахстана утверждает светский характер государства и право каждого на свободу совести (ст. 22), но не устанавливает принципа отделенности религиозных организаций от государства. Зато Конституция Узбекистана, не декларируя государственной светскости, в ст. 61 устанавливает, что «религиозные организации и объединения отделены от государства и равны перед законом», а в ст. 31 она гарантирует свободу совести для всех. Аналогичная картина и на Украине. Основные законы Литвы и Эстонии также не закрепляют светского характера своих суверенных государств, однако соответственно в ст. 43 и ст. 40 они провозглашают отсутствие государственной религии и государственной церкви, что представляет собой логическое и практическое следствие принципа отделенности религиозных организаций от государства. Кроме того, ст. 26 Конституции Литвы обстоятельно регламентирует свободу мысли, вероисповедания и совести, а эстонская Конституция закрепляет такую свободу в той же ст. 40.

Вместе с тем свобода мировоззренческих убеждений личности, которую у нас традиционно именуют нелепым словосочетанием «свобода совести», представляет собой одну из главных задач государственной светскости. Светский характер государства абсолютно исключает любое вмешательство в сугубо интимную сферу отношения человека к религии и гарантирует неприменение к нему принуждения как со своей стороны, так и со стороны членов религиозных организаций. По настоящему светское государство постоянно и действенно охраняет мировоззренческую свободу, являющуюся его аксиологической доминантой.1

Это надо подчеркнуть особо, потому что в советской правовой и атеистической литературе основной политико-правовой гарантией свободы совести считалось отделение церкви от государства и школы от церкви. Недаром в Конституции СССР 1977 г. указанные положения были объединены в одной ст. 52. Подобная точка зрения представляется не совсем верной, поскольку она оставляет без внимания другие задачи отделения господствующей конфессии от государства, в частности, обеспечение суверенитета последнего. Не отрицая значения акта отделения бывшей государственной конфессии от государства для защиты прав граждан, все-таки думается, что подобное мероприятие прежде всего необходимо для формирования светского характера государства. И уже опосредованно, превратившись в один из принципов государственно-конфессиональных отношений, отделенность защищает свободу мировоззренческих убеждений личности.

Недопонимание взаимосвязи и взаимозависимости рассматриваемых категорий привело к тому, что ряд постсоветских законодателей упомянули о принципе отделенности религиозных организаций от государства только в текущих законах, создав тем самым основание для его умаления. А поскольку во многих бывших союзных республиках конституции принимались позже законов о свободе совести (вероисповедания) и религиозных объединениях, это обстоятельство позволяет трактовать принцип отделенности как устаревший, как своего рода политический и юридический пережиток советского подхода. Такие высказывания, например, можно услышать из уст православных иерархов, руководящих деятелей других конфессий, мечтающих о придании последним статуса государственных в тех или республиках.1

В Российской Федерации, наоборот, создан разрыв между общей характеристикой своего государства, изложенной в ст. 1 Конституции 1993 г., и определением последнего как светского в ее ст. 14. В результате светскость выглядит второстепенным качеством российского государства. Стоит ли после этого удивляться многочисленным странностям в его политике по религиозному вопросу, фактически превратившим православие в особую пригосударственную конфессию.

На наш взгляд, наиболее оптимальное соотношение между государственной светскостью, принципом отделенности религиозных организаций и свободой мировоззренческих убеждений личности найдено в Конституции Республики Таджикистан 1994 г. В ее ст. 1 светскость обозначена как неотъемлемая часть общей комплексной характеристики, создающей единую политико-правовую модель государства. Зато положение об отделенности от него религиозных организаций вынесено в отдельную ст. 8 раздела «Основы конституционного строя» и увязано со статусом других общественных объединений. Потому в указанной статье таджикской Конституции выглядят вполне логичными как положение о том, что, что «ни одна идеология, в том числе религиозная, не может устанавливаться в качестве государственной», так и запрет на создание любых формирований, пропагандирующих расовую, национальную, социальную и религиозную вражду. Что касается свободы мировоззренческих убеждений, ее гарантирует ст. 26 Конституции, и уже без употребления термина «свобода совести».1

Кроме правильной расстановки акцентов в «религиозном» блоке конституционных положений насущной проблемой во всех бывших союзных республиках остается полное закрепление основных принципов взаимоотношений светского государства с религиозными организациями. На практике вольные трактовки сущности такого государства способствуют недооценке и даже грубому нарушению его принципов. Чтобы исключить это, представляется целесообразным одну из статей в разделе «Основы конституционного строя» всех основных законов посвятить государственно-конфессиональным отношениям, изложив ее примерно так: «Отношения Республики с религиозными организациями строятся на принципах отделенности религиозных организаций от государства; свободы создания и деятельности таких организаций; сочетания суверенитета государства и социальной автономии религиозных организаций; равного отношения государства к религиозным организациям; взаимной лояльности государства и религиозных организаций». Детализируя данные принципы, можно в этой же статье указать, что государство не финансирует религиозные организации, а также включить в нее запрет создания политических партий на религиозной основе и разумные ограничения деятельности зарубежных миссионеров и руководящих функционеров иностранных религиозных организаций, содержащиеся пока только в ст. 5 Конституции Казахстана.

Для обеспечения незыблемости светского идеала государства еще очень важно защитить указанные конституционные принципы административно-правовыми и уголовно-правовыми мерами. Нельзя забывать, что посягательства на постулаты светского государства есть посягательства на его конституционный строй. Пока же отсутствие в уголовных кодексах бывших союзных республик соответствующих составов преступлений мешает правоохранительным органам пресекать посягательства на конституционные принципы, в том числе бороться с отдельными идеологическими формами религиозного экстремизма.

Острой теоретической и практической проблемой во всех бывших союзных республиках остается точное понимание и адекватное изложение свободы мировоззренческих убеждений личности.1 Ее конституционные формулировки на этот счет тоже чрезвычайно разнообразны. Основной закон Казахстана, например, в ст. 22 закрепляет право каждого на свободу совести, но не содержит объяснения последней. По существу, толкование такой свободы отдано на откуп чиновникам. То же самое можно сказать и про молдавскую Конституцию, в ст. 31 которой сказано: «Свобода совести гарантируется. Она должна проявляться в духе терпимости и взаимного уважения». Основные законы Российской Федерации (ст. 28) и Азербайджана (ст. 37) гарантируют право каждого на свободу совести и вероисповедания, что сразу ставит вопрос о соотношении «свободы совести» и «свободы вероисповедания». На Украине, где ст. 55 Конституции, гласит о праве каждого на свободу мировоззрения и вероисповедания, такой вопрос тоже возникает.

Общей для всех бывших союзных республик тенденцией является сведение свободы мировоззренческих убеждений личности лишь к свободе исповедования религии. В лучшем случае конституции кое-где говорят о возможности индивидов самостоятельно определять отношение к религии или не исповедовать ее. Но ни в одной постсоветской конституции не говорится о праве личности на атеистические убеждения, хотя неисповедование религии и атеизм - это далеко не равнозначные вещи. Отсутствие такого права не только создает предпосылки для ущемления законных интересов их носителей, но и формирует неточное представление о всем спектре мировоззренческих ориентаций общества. Недаром православные иерархи в России все славянское население считают своими приверженцами. А муфтии Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, Киргизии, Казахстана трактуют эти государства как мусульманские, поскольку мусульманами они определяют всех людей восточных национальностей. Подобные преувеличения в дальнейшем подогревают политические амбиции руководителей крупнейших конфессий, что чревато различными посягательствами на суверенитет и компетенцию государства.1

Конечно, за последние полтора десятилетия религиозность населения во всех бывших союзных республиках заметно увеличилась, чему в немалой степени способствовали политика глав постсоветских суверенных государств в религиозном вопросе, их попытки использовать те или иные конфессии для укрепления своего положения и авторитета. Однако параллельно возросло и такое явление, как религиозный экстремизм, ибо вместе с общим ростом числа верующих расширилось число приверженцев крайних мер в деле распространения влияния той или иной конфессии. Да и идеологи религиозного экстремизма обоснованно почуяли за политическими маневрами светских руководителей слабость государственной власти.

Надо прямо сказать, что трогательная забота государственных деятелей о «своих» религиях, государственное финансирование строительства культовых зданий, уступки отдельным конфессиям в сфере образования серьезно подрывают основы светского характера государства, сужают его социальную базу. Хотя прочность государственной светскости, особенно в многонациональной и многоконфессиональной стране, может гарантировать только безрелигиозное большинство населения, придерживающегося научно-материалистического мировоззрения. Атеизм, как система взглядов, опровергающих религиозные догматы, по своей сути нацелен на формирование у людей именно такого мировоззрения. Однако, как ни парадоксально, но именно атеизм влачит сейчас полулегальное существование; постсоветские государства, провозгласившие себя светскими, больше пекутся не о нем, а о религиозном воспитании населения, укрепляя тем самым позиции клерикалов и религиозных экстремистов.1

Таким образом, укрепление социальной базы светского государства отнюдь не означает возврата к политике государственного атеизма. Атеизм и религия должны быть равно удалены от государства, считающего себя светским. Только при таком подходе, когда атеизм и религия будут взаимно ограничивать друг друга, возникнет оптимальный мировоззренческий баланс в обществе, ликвидирующий предпосылки политизации крупнейших конфессий и увеличение роли экстремистских элементов в них.

Заключение

Таким образом, в курсовой работе осуществлена теоретическая разработка основных положений концепции административно-правового положения религиозных объединений в Российской Федерации.

Проведенное исследование позволило сделать нам следующие выводы:

- авторское определение религиозного объединения, под которым понимается добровольное, негосударственное, некоммерческое объединение индивидов, законно реализующих право на свободу совести, обладающее общими и специальными признаками. Данное определение отражает правовую природу религиозных объединений, являющихся, с одной стороны, свободными коллективными образованиями, а с другой - воплощающих признанное в международно-правовых документах право на свободу совести как составную часть неотъемлемых прав личности;

- административно-правовой статус религиозных организаций - это комплексная категория, включающая в себя следующие элементы, выделяющиеся по признаку этапности деятельности религиозного объединения: административно-правовые нормы, регулирующие порядок создания религиозного объединения, в том числе административно-правовые нормы, регулирующие порядок их государственной регистрации; административно-правовые нормы, определяющие цели деятельности религиозного объединения; нормы административного права, регламентирующие порядок приостановления деятельности религиозного объединения; нормы административного права, закрепляющие права и условия деятельности религиозного объединения; нормы административного права, закрепляющие их обязанности; нормы административного права, регулирующие ответственность религиозного объединения; нормы административного права, регулирующие порядок ликвидации религиозного объединения; нормы административного права, закрепляющие гарантии реализации прав и исполнения обязанностей, возложенных законом на религиозное объединение, и административно-правовые нормы, закрепляющие гарантии их охраны;

- в административно-правовой сфере религиозные объединения являются субъектами как внешних, так и внутренних административных правоотношений, взаимодействуя с государственными органами и гражданами, как входящими, так и не входящими в состав указанных объединений;

- в конституциях всех бывших союзных республик содержится ряд статей, так или иначе касающихся религии. Их положения в совокупности образуют нормативную основу и теоретико-методологическую базу законодательств о религии и религиозных организациях постсоветских суверенных государств. Поэтому несовершенство отдельных конституционных норм и формул не только определяет слабость и противоречивость других актов, входящих в такие законодательства, но и серьезно затрудняет попытки реконструкции последних.

- в целях совершенствования взаимодействия органов исполнительной власти с религиозными объединениями представляется целесообразным Правительству Российской Федерации разработать и принять положение, которое определит формы взаимодействия органов исполнительной власти с религиозными объединениями в целях наиболее эффективной реализации права граждан на свободу совести;

- контроль органов исполнительной власти за деятельностью религиозных объединений должен основываться на принципах системного, комплексного подхода, поэтому в целях совершенствования контроля органов исполнительной власти за деятельностью религиозных объединений необходимо уточнение правового статуса субъектов контроля, а также четкое разграничение компетенции каждого из элементов данной системы.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. Принятая всенародным голосованием 12.12.1993г. с изменениями, внесенными Указами Президента РФ от 09.01.96г. № 20, 10.02.96г. № 173, 09.06.01г. № 679, ФКЗ от 25.07.03г. № 841// Российская газета 25 декабря 1993 года.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Введен в действие с

01.03.1996г. Федеральным законом «О введении в действие части

второй гражданского кодекса РФ» от 26.01.1996г. №15-ФЗ, с измен. от

24.10.1997г. №133-ФЗ,от 17.12.1999г. №213-ФЗ // СЗ 2002.

3. Федеральный закон РФ “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации (с изменениями на 29 июля 2000 года)”// Российская газета, N 206, 19.10.99;N 147, 01.08.2000.

4. Федеральный закон от 30 декабря 2001г. «О введении в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (часть 1). Ст. 2.

5. Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное

право РФ. Учеб. – М., 2001.

6. Агапов А.Б. Административная ответственность: Учебник. – М., 2000.

7. Административное право: Учебник / Под ред. Л.Л. Попова. – М., 2002.

8. Административное право. Учебник для вузов. Под ред.Ю.М.Козлова, Л.Л. Попова – М., Юристъ, 2000.

9. Бахрах Д.Н. Административная ответственность: Учеб. пос. – М., 2002.

10. Бахрах Д.Н. Индивидуальные субъекты административного права. // «Государство и право». - 2003.- № 3.

11. Веремеенко И.И. Правовые новеллы административного законодательства. - М., Проспект, 2002

12. Дозорцев П.Н. Развитие светской государственности в России: история и современность. СПб, 2001.

13. Иванова Л.А. Административное право. Учебное пособие. - М., Юридическая литература, 2003.

14. Козлов Ю.М. Административное право: - М.: Юристь, 2001.

15. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой. Под ред. О. Н. Садикова, - М.: “Контракт”, “ИНФРА*М”, 2000.

16. Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных

правонарушениях / Под ред. Ю.М. Козлова. – М., 2002.

17. Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4.

18. Лупарев Г.П. Светское государство: теоретико-методологические основы, признаки и принципы//Десять лет по пути свободы совести. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести и деятельность религиозных организаций. Материалы научно-практического семинара. М.: Институт религии и права. 2002.

19. Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие / Под ред. Проф. Г.А. Туманова. – М.: Юристъ, 2000.

20. Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М.: Про-Пресс. 2003.

21. Подопригора Р.А. Государство и религиозные организации (административно-правовые вопросы). Алматы: Аркаим. 2002.

22. Русская Православная Церковь и право: комментарий. / Под редакцией М.В. Ильичева. - М.: 2002.

23. Салищева Н.Г. Административное право. - М., Проспект, 2003.

24. Тимошенко И.В. Административная ответственность. Учеб. Пос. – М.:

ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2004.

25. Четвериков В.С. Административное право. Учебное пособие. – М., Новый

Юрист, 2003.

1 Иванова Л.А. Административное право. Учебное пособие. - М., Юридическая литература. 2003. – С. 115.

1 Бахрах Д.Н. Индивидуальные субъекты административного права. // Государство и право. - 2003.- № 3. – С. 22.

1 Русская Православная Церковь и право: комментарий. / Под редакцией М.В. Ильичева. - М. - 2002. - С. 29.

1 Иванова Л.А. Административное право. Учебное пособие. - М., Юридическая литература. 2003. – С. 119.

1 Козлов Ю.М. Административное право: - М.: Юристь. 2001. – С. 264.

1 Козлов Ю.М. Административное право: - М.: Юристь. 2001. – С. 267.

1 Козлов Ю.М. Административное право: - М.: Юристь. 2001. – С. 252.

1 Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. – С. 21.

1 Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М.: Про-Пресс. - 2003. – С. 115.

1 Подопригора Р.А. Государство и религиозные организации (административно-правовые вопросы). Алматы: Аркаим. - 2002. С. 87-88.

1 Лупарев Г.П. Светское государство: теоретико-методологические основы, признаки и принципы //Десять лет по пути свободы совести. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести и деятельность религиозных организаций. Материалы научно-практического семинара. - М.: Институт религии и права. - 2002. - С. 122–136.

1 Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. – С. 27.

1 Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М.: Про-Пресс. - 2003. – С. 119.

1 Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. – С. 31.

1 Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М.: Про-Пресс. - 2003. – С. 123.

1 Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. – С. 35.

1 Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие / Под ред. Проф. Г.А. Туманова. – М.: Юристъ, 2000. – С. 315.

1 Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие / Под ред. Проф. Г.А. Туманова. – М.: Юристъ, 2000. – С. 318.