Реферат: З. Фрейд о структуре личности

В начале XX столетия одной из ведущих идейных, теоретических и методологических основ западной социологии, и в особенности ее психологического направления, стал комплекс фрейдистских доктрин, оказавших значительное воздействие на всю социальную мысль.

Создав первоначально новый психотерапевтический метод лечения неврозов – психоанализ, австрийский врач и психолог, профессор Зигмунд Фрейд развил свои идеи, в частности в таких работах, как «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии» (1913), «Психология масс и анализ человеческого «Я» (1921), «Я и Оно» (1923), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Беспокойство в культуре» (1929) и др., и довел их до уровня своеобразного психосоциологического учения о бытии человека в норме и патологии. Философско-социологическая доктрина Фрейда (фрейдизм) существенно повлияла на традиции психологического направления западной социологии, содействовала определенному синтезу его различных течений, их модернизации.

В своей Автобиографии Зигмунд Фрейд писал: «Я родился 6 мая 1956 г. в Фрейберге в Моравии, маленьком городке в нынешней Чехословакии. Моими родителями были евреи, и сам я остаюсь евреем. О моих предках с отцовской стороны я знаю, что они некогда обитали в рейнских землях в Кельне; в связи с очередным преследованием евреев в XVI или XV веках семейство перебралось на Восток, и на протяжении XIX в. оно переместилось из Литвы через Галицию в немецкоязычные страны, в Австрию».[1]

Вся жизнь Фрейда связана с Австрией – сначала с Австро-Венгрией, затем, после распада «лоскутной империи» в результате первой мировой войны, с Австрийской республикой. Точнее говоря, исключая прошедшее в Моравии и в Лейпциге раннее детство и вынужденную эмиграцию в старости, Фрейд провел свою жизнь в Вене. Здесь он окончил сначала гимназию, а потом медицинский факультет Венского университета, здесь им был создан психоанализ.

Фрейд начинал свою научную деятельность как специалист в области физиологии и неврологии. Тяжелое материальное положение заставило его оставить «чистую науку». Он становится врачом-психиатром и обнаруживает, что знание анатомии и физиологии практически ничем не может помочь при лечении неврозов. В 1885–86 гг. он получает стипендию и полгода стажируется в Париже у знаменитого Шарко в его клинике. Вернувшись в Вену, Фрейд становится практикующим врачом. Первоначально он пытался – вслед за французскими учителями – применять в терапевтических целях гипноз, но вскоре убедился в его ограниченной применимости. Постепенно Фрейд отрабатывает собственную психотерапевтическую технику, метод «свободных ассоциаций». В конце 1899 года выходит его фундаментальная работа «Толкование сновидений», которая до сих пор является «библией» психоанализа. Затем появляются многочисленные книги и статьи Фрейда по самым разным вопросам медицинской психологии. Вокруг него постепенно собирается кружок последователей, который в 1908 году превращается в «Венское психоаналитическое общество». Психоанализ выходит из «подполья», несмотря на резкую критику большинства психиатров. В том же 1908 году происходит I Международный психоаналитический конгресс, а через год Фрейд и его ученик К. Юнг отправляются пропагандировать психоанализ в США. В 1910 году создается Международная психоаналитическая ассоциация. До самой своей смерти Фрейд руководил постоянно возраставшей армией единомышленников и последователей. До сих пор труды Фрейда являются теоретическим основанием для подавляющего большинства психоаналитиков. В 1938 году после аншлюса Австрии гитлеровской Германией Фрейд эмигрировал в Англию, где и умер 23 сентября 1939 года.

В общественном мнении Зигмунд Фрейд стоит в одном ряду с Коперником и Эйнштейном, считается одним из самых бесстрашных умов мировой науки, ученым-революционером, совершившим дерзкий интеллектуальный прорыв в сферы «глубинной психологии», куда до него наука почти не проникала.

Наиболее существенная часть психоаналитической социологии Фрейда – учение о человеке, представляющее собой совокупность разнопорядковых концепций о природе и сущности человека, его психике, формировании, развитии и структуре личности, причинах и механизмах деятельности и поведения человека в различных социальных общностях.

Теория Зигмунда Фрейда о структуре личности логически вытекает из его учения о природе и сущности человека. По мысли ученого, началом и основой психической жизни человека являются различные инстинкты, влечения и желания изначально присущие человеческому организму. Фрейд утверждал, что ведущую роль в организации жизнедеятельности человека играют различного рода биологические механизмы. Например, он полагал, что в каждом человеке от рожденья заложены влечения инцеста (кровосмешения), каннибализма (людоедства) и жажды убийства, которые оказывают большое влияние на всю психическую деятельность человека и его поведение. Об этом, в частности, Фрейд писал в своей работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии», где он выдвигает весьма оригинальную гипотезу происхождения культуры и религии, а также в своей Автобиографии, на страницах которой он, в том числе, кратко излагает эту работу. Опираясь на предположение Чарльза Дарвина о том, что первоначальной исторической формой организации людей, возможно, была орда, над которой неограниченно властвовал сильный и жестокий самец, Фрейд стремился доказать, что судьба этой орды оставила неизгладимые следы в истории человечества, что возникшие в ней первые стереотипы социального поведения людей обусловили и непосредственно повлекли за собой происхождение важнейших культурных установлений, государственных порядков, нравственности, религии и других социальных феноменов человеческого существования.

Согласно гипотезе Фрейда доисторической, первобытной ордой правил ревнивый и жестокий самец, который изгонял своих сыновей, когда они достигали половой зрелости и заявляли о своих правах на женщин этой орды. Данный конфликт, как полагал Фрейд, имел место в каждой орде. До поры до времени он не нарушал единства и гармонии психической жизни первобытного человека, которая отличалась высокой степенью амбивалентности (полярно-двойственной природы человеческих чувств): дети, по Фрейду, ненавидели отца, который являлся таким большим препятствием на пути удовлетворения их стремления к власти и их сексуальных влечений, но в то же время они любили его и восхищались им. Но однажды, стремясь к удовлетворению своих сексуальных влечений, сговорившиеся братья убили и съели соперника-отца. С этого момента гармонии человеческой психики и личности пришел конец. Под влиянием убийства и каннибалистского акта в них образовались «бессознательное» (носитель кровосмесительных агрессивных побуждений) и «Я» (носитель запретов и морали). Это расщепление психики личности первобытного человека объяснялось Фрейдом тем, что в результате своих действий первобытные люди обрели неведомое им ранее чувство вины, которое испытывали братья перед убитым и съеденным отцом, и чувство страха разделить впоследствии его участь. Эти чувства якобы и вынудили братьев-отцеубийц заключить своеобразный общественный договор об отказе от сожительства с женами отца (запрещение инцеста) и об отказе от убийства (запрещение убийства). Так, по Фрейду, чувство вины и страха привело первобытных людей к установлению табу (норм-запретов поведения) и первых социальных ценностей, например, первобытной религии (тотемизма), суть которой трактовалась как символическое воскрешение убитого самца в образе зверя-тотема, место которого потом занял Бог. Далее Фрейд утверждал, что последовательный прогресс цивилизации был во многом обусловлен чувством вины и страха, которое инициировало первые ограничения изначальных и вечных аморальных влечений (инцеста и убийства), однако, заявлял ученый, влечения эти не исчезали, а передавались от поколения к поколению столь стабильно, что вполне отчетливо проявляются и в современных людях, хотя и подавляются, как правило, индивидуальным сознанием и общественной моралью.[2]

Из этой гипотезы, как мы видим, также вытекает, что феномен, обозначенный Фрейдом как «Эдипов комплекс», был присущ человеку с момента его возникновения и является чуть ли не субстанциональным началом и базисом человеческого бытия. По мнению Фрейда, разработанный им комплекс Эдипа действительно играет наиболее важную роль в формировании и жизнедеятельности человека. Исследуя сновидения своих пациентов, ученый обратил внимание на то, что значительная часть их с возмущением и негодованием сообщали ему о снах, основным мотивом которых была половая связь с матерью. Усмотрев в этом определенную тенденцию, З. Фрейд предположил, что подобные сновидения дают известные основания считать, что первое социальное побуждение человека направлено на мать, в то время как первое насильственное желание и ненависть направлены на отца.

Эту предполагаемую неосознаваемую установку, основным содержанием которой считалось эротическое влечение ребенка к матери и связанное с ним агрессивное чувство к отцу, Фрейд назвал Эдиповым комплексом. Наименование здесь не случайно. Оно связано с его психоаналитическим толкованием греческого мифа о царе Эдипе в одноименной трагедии Софокла, когда фиванский царь Эдип, вопреки своей воли и не ведая того, убивает отца (Лаия), женится на матери (Иокасте) и становится отцом детей, которые в то же время являются его братьями по материнской линии. Основная идея фрейдовской интерпретации Эдиповой ситуации предельно проста: действия царя Эдипа представляют собой лишь осуществление желаний нашего детства. Как считал Фрейд, Эдипов комплекс извечно тяготеет над всеми мужчинами – каждый мальчик испытывает сексуальное влечение к матери, воспринимая своего отца как сексуального соперника, которого он боится и ненавидит. При этом необходимо подчеркнуть, что данные тенденции и влечения не осознаются их носителем. Таким образом, как полагал Фрейд, в психике человека существуют диаметрально противоположные осознаваемые и неосознаваемые чувства, направленные на один и тот же объект, что само по себе объясняет известную противоречивость психической организации человека. Согласно психоаналитической теории Эдипов комплекс есть биопсихический феномен, передающийся по наследству и проявляющийся в каждом человеке по достижении им определенного возраста. При этом предполагалось, что проявление данного комплекса происходит тогда, когда сексуальное влечение достигает определенной степени зрелости и направляется уже не на собственный носитель, а на объект, в роли которого выступают родители. В этот период формирования психики личности человека согласно Фрейду вступает в действие механизм Эдипова комплекса, характеризующийся столкновением врожденных (неосознаваемых) и приобретенных (осознаваемых) установок, в зависимости от исхода которого возможно либо нормальное, либо анормальное развитие личности, сопровождающееся возникновением чувства вины и неврозов. Именно в Эдиповой ситуации усмотрел Фрейд-психопатолог комплексное ядро всех неврозов, ибо чувство вины здесь создает конфликт между сексуальными влечениями и желаниями с одной стороны, и морально-волевыми ограничениями с другой. Вследствие подавления эротического влечения наступает невроз. Между тем, как считал Фрейд, подавление и реализация сексуального инстинкта составляют основу всех проявлений психической деятельности, а также формирования личности, мотивации ее поведения и складывания наиболее существенных черт человека.

Пытаясь обосновать эти воззрения, Фрейд выдвинул еще несколько гипотез, призванных объяснить механизмы полового инстинкта и причины исключительного влияния его на формирование и функционирование личности. По мнению ученого, носителем полового инстинкта является всеобщая психическая энергия, имеющая сексуальную окраску (либидо), которая всегда трактовалась им как энергия сексуального влечения или половой голод. Фрейд трактовал либидо как исключительно мощное мотивационное начало, оказывающее решающее воздействие на поведение человека. Он считал, что энергия сексуального влечения может сублимироваться (преобразовываться и переноситься) на различные объекты и находить выход в многообразных видах человеческой деятельности, приемлемых индивидом и обществом. При этом Фрейд приписывал формам проявления либидо исключительно широкий диапазон – от элементарных физиологических актов до научного и художественного творчества. Энергия сексуального влечения и механизм сублимации были провозглашены Фрейдом основой и двигателем человеческой жизнедеятельности. Это положение предопределило характер его учения, одной из отличительных черт которого стал пансексуализм – объяснение феноменов человеческого существования преимущественно или исключительно сексуальными устремлениями индивидов. Однако в 1914 году Фрейду пришлось вносить коррективы в свою схему. Началась первая мировая война, и у Фрейда появились пациенты, которые страдали от неврозов связанных не с сексуальными переживаниями, а с испытаниями военного времени. Фиксация новых пациентов ученого на травмах, вызванных встречей со смертью, дала ему повод выдвинуть версию об особом влечении, столь же могучем как сексуальное, и потому провоцирующем болезненную фиксацию на событиях, сопряженных со страхом, вызывающих тревогу и т.п. Этот особый инстинкт, лежащий наряду с сексуальным в фундаменте любых форм поведения, Фрейд обозначил древнегреческим термином Танатос, как антипод Эросу – силе, обозначающей, согласно философии Платона, любовь в широком смысле слова. Под именем Танатоса имелось в виду особое тяготение к смерти, к уничтожению либо других, либо себя. Тем самым агрессивность вводилась в ранг извечного, заложенного в самой природе человека биологического побуждения. «В своих… работах («По ту сторону принципа удовольствия», «Массовая психология и анализ человеческого «я»», «Я и Оно»), – писал З. Фрейд в своей Автобиографии, – я… предложил… новое решение проблемы влечений. Я объединил самосохранение и сохранение рода понятием эрос и противопоставил ему бесшумно действующее влечение к смерти или разрушению… Совместное и противоположное действия Эроса и влечения к смерти составляет для нас картину жизни».[3] Таким образом, Фрейд пришел к выводу, что особо важную роль в формировании человека и его жизни играют два всеобщих космических инстинкта: Эрос (сексуальный инстинкт, инстинкт жизни, инстинкт самосохранения) и Танатос (инстинкт смерти, инстинкт агрессии, инстинкт деструкции, инстинкт саморазрушения). Представляя человеческую жизнедеятельность как результат борьбы двух вечных сил Эроса и Танатоса, ученый считал, что эти инстинкты являются основными двигателями прогресса. Единство и борьба Эроса и Танатоса, по Фрейду, не только обусловливают конечность бытия индивида, но и весьма существенно определяют деятельность различных социальных групп, народов и государств.

Важнейшим компонентом психосоциологической теории Фрейда является учение о трех принципах психической деятельности: принципе постоянства, принципе удовольствия и принципе реальности. Исходя из предположения, что психический аппарат может удерживать имеющееся в нем количество возбуждения на возможно более низком или, по меньшей мере, постоянном уровне, обнаруживая при этом бережливость в расходовании энергии, Фрейд постулировал существование принципа постоянства, содержание которого заключается в тенденции поддерживать количество психического возбуждения на относительно постоянном уровне. Из этого принципа ученый вывел принцип удовольствия (наслаждения), который был провозглашен им высшей изначальной тенденцией человеческого организма. По Фрейду содержание этого господствующего принципа психической жизни состоит в инстинктивном стремлении к достижению удовольствия (наслаждения) с одной стороны и избегания неудовольствия (боли, страдания и т.д.) с другой[4] .

В качестве основной силы, противостоящей принципу удовольствия, Фрейд рассматривал принцип реальности, обеспечивающий приведение в соответствие с требованиями внешнего мира бессознательных индивидуалистических стремлений к получению удовольствия. По мнению Фрейда, основная направленность формирования и развития личности характеризуется противоречивым, но постепенным переходом ее от ситуации безоговорочного доминирования принципа удовольствия к частичной замене его принципом реальности. При этом предполагалось, что борьба тенденций удовольствия и реальности в значительной мере обусловливает конфликтную природу личности, которая существенно усиливается амбивалентной (полярно двойственной) природой человеческих чувств. Согласно Фрейду, все человеческие чувства противоречивы по природе своей и включают в себя борьбу противоположных сил и тенденций. Например, отношение субъекта к объекту характеризуется одновременной направленностью на один и тот же объект противоположных чувств (симпатии и антипатии, любви и ненависти), объединенных в одной эмоции. Фрейд также подчеркивал, что из-за высокого уровня конфликтности социальных отношений к врожденной амбивалентности может прибавиться еще и приобретенная. Вследствие этого возможен амбивалентный конфликт, выходящий за рамки нормы.

Существенно важную роль в организации человеческого поведения в норме и патологии ученый отводил «руководящим чувствам», к которым он относил страх смерти и чувство вины.

Представления Фрейда о конфликтной природе человека были развиты им в структурной теории личности. Согласно этой теории, личность являет собой противоречивое единство трех взаимодействующих сфер: «Оно», «Я» и «Сверх-Я» («Идеал-Я», «Я-идеал»), содержание и действие которых отражает ее существо и многообразие. Однако невозможно было рассуждать о природе человека, не затрагивая так или иначе сферу «Я». Вот почему она, по крайней мере, во внешних своих проявлениях во многом оказалась определена. «Мы создали себе представление о связанной организации душевных процессов в одной личности и обозначаем его как Я этой личности. Это Я связано с сознанием, оно господствует над побуждениями к движению, т.е. к разрядке возбуждения во внешний мир. Эта та душевная инстанция, которая контролирует все частные процессы, которая ночью отходит ко сну и все же руководит цензурой сновидений. Из этого Я исходит также вытеснение, благодаря которому известные душевные побуждения подлежат исключению не только из сознания, но также из других областей влияний и действий».[5]

Наблюдая за своими пациентами, Фрейд обратил внимание на то, что когда больному ставились известные задачи, он испытывал затруднения, находясь во власти сопротивления, которого не осознавал. Даже если пациент чувствовал при этом неудовольствие и догадывался, что в нем действует какое-то сопротивление, он все равно не мог ни назвать, ни указать его. Поскольку это сопротивление, по мнению Фрейда, исходило несомненно из Я, то ученый сделал вывод, что в самом Я есть «нечто такое, что… бессознательно и проявляется подобно вытесненному, т.е. оказывает сильное действие, не переходя в сознание…».[6] Это вытеснение в Я происходит из другой сферы, с которой Я непосредственно связано и которую Фрейд предложил назвать «Оно».

«Оно» – представляется ученым как вместилище бессознательных, иррациональных реакций и импульсов, биологических по природе и психобиологических по проявлению. «Оно» – это неорганизованная сама в себе сфера личности, которая по отношению к другим ее частям все же выступает в качестве единой психоличностной силы, поскольку ее внутренние и внешние проявления регулируются и контролируются единым принципом – принципом удовольствия (наслаждения). Фрейд полагал, что в «Оно» идет бескомпромиссная борьба Эроса и Танатоса, которая обусловливает сущность этой сферы. Также «Оно» является источником и поставщиком энергии для других сфер личности и, образуя движущие силы личности, выражается, как правило, в желаниях и влечениях. Эту сферу Фрейд считал главенствующей, в то же время «Я» мыслилось им как измененная под прямым влиянием внешнего мира часть «Оно», выросшая из последней и в значительной степени обособившаяся от нее после того, как научилась воспринимать реальность. Таким образом, сфера «Оно» предопределена генетически, а «Я» – продукт индивидуального опыта. Вот почему «Я» в известной мере являет собой разумность и рассудительность, предстает как организованное начало личности, руководствующееся в своей деятельности принципом реальности, что позволяет ему отчасти контролировать слепые, иррациональные импульсы «Оно» и приводить их в соответствие с требованиями внешнего мира. «Я старается… содействовать влиянию внешнего мира на Оно и осуществлению тенденций этого мира, оно стремиться заменить принцип удовольствия, который безраздельно властвует в Оно, принципом реальности. Восприятие имеет для Я такое же значение, как влечение для Оно. Я олицетворяет то, что можно назвать разумом и рассудительностью, в противоположность к Оно, содержащему страсти».[7] Для большей наглядности Фрейд обозначил взаимоотношение «Я» и «Оно» следующим образом: «Большое функциональное значение Я выражается в том, что в нормальных условиях ему предоставлена власть над побуждением к движению. По отношению к Оно Я подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади, с той только разницей, что всадник пытается совершить это собственными силами, Я же силами заимствованными. Это сравнение может быть продолжено. Как всаднику, если он не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда, куда ей хочется, так и Я превращает обыкновенно волю Оно в действие, как будто бы это было его собственной волей».[8]

Если сфера «Я», определяемая влиянием системы восприятия и являющаяся представителем реального внешнего мира, – часть «Оно» то, по мнению Фрейда, возможно «предположить существование некоторой инстанции в Я, дифференциацию внутри Я, которую можно назвать Я-идеалом или сверх-Я».[9] Формирование «Я-Идеала» начинается в детстве, когда инфантильное «Я» начинает постепенно накапливать силы для вытеснения Эдипова комплекса. В связи с этим меняется взгляд на отца. Поначалу он воспринимался как враждебная сила, поскольку являлся препятствием к осуществлению Эдиповых влечений. Однако постепенно ребенок создает внутри себя то же самое препятствие, идентифицируясь таким образом с отцом, который становится моделью. Зарождающееся «Сверх-Я», сохранит характер отца, и чем сильнее был Эдипов комплекс и стремительнее его вытеснение, тем строже «Сверх-Я» будет властвовать над «Я», как совесть, а может быть, и как бессознательное чувство вины. «Его отношение к Я не исчерпывается требованием «ты должен быть таким же (как отец)», оно выражает также запрет: «Таким (как отец) ты не смеешь быть, то есть не смеешь делать все то, что делает отец; некоторые поступки остаются его исключительным правом».[10] Таким образом, по мнению Фрейда, отделение «Сверх-Я» от «Я» отражает черты как индивидуального, так и родового развития: сообщая родительскому влиянию длительное выражение, оно увековечивает существование факторов, которым обязано своим происхождением. Впоследствии «Я-Идеал» формируется также под влиянием других людей и выступает в итоге как продукт культуры, складывающейся из комплекса совести, моральных черт и норм поведения, которые контролируют действия «Я» и предписывают ему моральные образцы подражания и деятельности в контексте высших социальных чувств. «В… ходе развития роль отца переходит к учителям и авторитетам; их заповеди и запреты сохраняют свою силу в Я-идеале, осуществляя в качестве совести моральную цензуру. Несогласие между требованиями совести и действиями Я ощущается как чувство вины».[11]

Рассматривая взаимодействие сфер личности, Зигмунд Фрейд указывал на извечную и непреодолимую противоречивость этого процесса: «Я-идеал является… наследником Эдипова комплекса и… самых мощных движений Оно и самых важных судеб его либидо. Выставив этот идеал, Я сумело овладеть Эдиповым комплексом и одновременно подчиниться Оно. В то время как Я является преимущественно представителем внешнего мира, реальности, сверх-Я выступает навстречу ему как поверенный внутреннего мира или Оно. И мы теперь подготовлены к тому, что конфликты между Я и Я-идеалом в конечном счете отразят противоречия реального и психического, внешнего и внутреннего миров».[12]

Как психоаналитик Фрейд объяснял чувство вины у неврастеников влиянием «Сверх-Я». С помощью такого подхода объяснялся феномен тревожности, занимавший большое место в психоанализе. Различались три вида тревожности: вызванная реальностью, обусловленная давлением со стороны бессознательного «Оно» и со стороны «Сверх-Я». Соответственно задача психоанализа усматривается в том, чтобы освободить «Я» от различных форм давления на него и увеличить его силу. От напряжений, испытываемых под давлением различных сил «Я» спасается с помощью специальных «защитных механизмов», образовавшихся в результате эволюции человека.

Важнейшими из неосознаваемых «защитных механизмов», призванных обеспечить целостность и стабильность личности в условиях конфликта противоречивых импульсов и установок, Фрейд считал сублимацию – процесс преобразования и переадресования сексуальной энергии в различные формы деятельности, приемлемые индивидом и обществом; вытеснение – бессознательное устранение индивидом мотивов своих действий из сферы сознания; проекцию – неосознанное перенесение, «приписывание» собственных ощущений, представлений, желаний, мыслей, влечений и зачастую «постыдных», бессознательных стремлений другим людям; рационализацию – бессознательное стремление индивида к рациональному обоснованию своих идей и поведения даже в тех случаях, когда они иррациональны; реактивное образование – изменение неприемлемой для сознания тенденции на более приемлемую или противоположную; фиксацию поведения – тенденцию «Я» к сохранению апробированных, эффективных стереотипов поведения, известное изменение которых может привести к патологическому навязчивому стремлению; регрессия – переход на более примитивный уровень мышления и поведения.

Примером, скажем, последнего, по мнению Фрейда, может служить «чудо», когда индивидуальное развитие личности бесследно – хотя и временно – исчезает, о чем ученый пишет в своей научной работе «Массовая психология и анализ человеческого Я». Это происходит, когда «отдельный человек отказывается от своего «идеала я» и заменяет его массовым идеалом, воплощенным в вожде», которому порой необходимо всего лишь «обладать типичными качествами индивидов в особенно остром и чистом чекане и производить впечатление большой силы и либидозной свободы, и сразу на это откликается потребность в сильном властелине и наделяет его сверхсилой, на которую он и не стал бы претендовать».[13] Так индивидуальное сознание заменяется массовым, которым манипулирует вождь, с одной стороны налагая на человеческие «Я» ограничения, с другой стороны поощряя время от времени прорыв запрещений, на что по Фрейду указывает установление праздников, «которые ведь по сути своей не что иное, как предложенные законом эксцессы; это чувство освобождения придает им характер веселья. Сатурналии римлян и современный карнавал совпадают в этой существенной черте с празднествами примитивных народов, которые обычно завершаются всякого рода распутством, при нарушении священнейших законов. Но «идеал я» охватывает сумму всех ограничений, которым должно подчиниться «я»; поэтому отмена идеала должна быть грандиозным празднеством для «я», которое… могло бы быть довольно самим собой».[14] Таким образом, отказ человека от индивидуальности и замена ее массовым сознанием, время от времени высвобождает инстинкты, тяготеющие к первобытным. Это, по сути, и есть регрессия. Правда, как я уже отмечал, Фрейд считал, что потеря человеком индивидуального развития – дело временное.

Настаивая на изначальной противоречивости и конфликтности сфер личности, Фрейд особенно акцентировал динамические моменты ее бытия, что явилось сильной стороной его концепции.

Придавая важные значения всем сферам личности и механизму их взаимодействия, ученый вместе с тем стремился увязать с теорией личности свои многообразные концепции и гипотезы. Примером этого могут служить его концепции творчества и учение о характерах, которые (если исходить из внутренней логики психоаналитического учения) действительно согласуются с его конструкцией личности и дополняют ее.

По Фрейду, источником творческой деятельности личности является психологический конфликт, в процессе протекания которого главенствующую роль играют бессознательные силы «Оно», мотивирующие творческую деятельность.

Понимание конфликта как источника творчества обусловило то обстоятельство, что в теории личности Фрейда творчество предстает одним из способов разрядки психических конфликтов и напряжений, функциональное преобразование которых обеспечивается одним из важнейших «защитных механизмов» – «Я» – сублимацией. По Фрейду, в результате сублимации бессознательные, сексуально окрашенные, подавленные, неудовлетворенные влечения и психические напряжения получают свое выражение в разнообразных творческих актах личности.

В общем, наличие определенной связи между сексуальностью и творчеством отмечалась многими исследователями. В этом плане позиция Фрейда отличалась от позиции других ученых главным образом абсолютизацией и фетишизацией этой связи. Вместе с тем стоит отметить, что исследование Фрейдом вопроса о связи творчества и невроза позволило ему установить не только их общие корни и взаимосвязи, но и показать значение творческой деятельности как эффективного средства психотерапии.

Отчасти примером сказанного выше может служить исследование Фрейда «Достоевский и отцеубийство». В этой работе ученый утверждает, что далеко не случайно три шедевра мировой литературы – «Царь Эдип» Софокла, «Гамлет» Шекспира и «Братья Карамазовы» Достоевского сосредоточены на теме отцеубийства. Объясняется это тем, что отцеубийство – самый древний вид преступления, оставивший неизгладимый след в психике последующих поколений, в их подсознании и сознании в виде Эдипова комплекса. Из фрейдовского анализа личности Достоевского следует, что трагическое «Я» писателя не сумело вытеснить Эдипов комплекс и сформировать полноценный «Я-Идеал». Когда отец Достоевского, будучи злым человеком, вызывавшим страх у сына, был убит его собственными крепостными крестьянами, то у будущего писателя возникли чрезвычайно сложные переживания, где смешались естественное сыновнее чувство горя от понесенной утраты, чувство освобождения от тирании отца и ощущение своей вины за предыдущее чувство. В результате – отец так и остался в сознании Федора Михайловича враждебной силой. Своеобразным продолжением и развитием этих переживаний для Достоевского стал роман «Братья Карамазовы». Фрейд утверждает, что все братья виновны в отцеубийстве, поскольку в каждом из них жил архаический Эдипов комплекс, и все они обнаружили свою причастность к преступлению, кто явно, а кто в помыслах. Для Дмитрия основой вины были мотивы сексуального соперничества с отцом. Для Ивана – идеологические мотивы превосходства высших над низшими и философия вседозволенности. Реального убийцу Смердякова Фрейд считал наиболее простой из всех фигур, движимой меркантильными мотивами. Даже сверхположительный Алеша явился одним из винтиков механизма, приведшего в действие машину отцеубийства. Таким образом, все напряжения, связанные с отцом, Достоевский сублимировал в романе «Братья Карамазовы».

Разрабатывая учение о характере в общем контексте теории личности, Фрейд пришел к выводу, что характер человека формируется в основном в течение первых пяти лет жизни под воздействием факторов конституционального и индивидуального порядка. Подчеркивая исключительную роль детства в формировании характера личности, ученый высказал предположение о существовании различных видов характеров и их определенной связи с эрогенными зонами. Согласно Фрейду, эта связь выражается преимущественно в воздействии различных эрогенных зон на формирование характера в целом или отдельных черт характера. При этом следует подчеркнуть, что данная классификация вызвала сомнения и возражения даже среди сторонников психоанализа.

В целом теория личности Зигмунда Фрейда и дополняющие ее учения, концепции и доктрины, несмотря на наличие в них догматической психосексуализации и множества спекулятивных истолкований, явились определенным шагом вперед по отношению к существовавшим доктринам западной социологии. Принципиально важным достижением была выработка нового взгляда на личность человека, как на изменяющееся во времени, структурированное, противоречивое динамическое образование.

[1] См.: З. Фрейд. Автобиография. В кн.: Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. – М.: Прогресс, 1992. С. 91-92.

[2] См.: З. Фрейд. Автобиография. В кн.: Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. – М.: Прогресс, 1992. С. 141-143.

[3] З. Фрейд. Автобиография. В кн.: Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. – М.: Прогресс, 1992. С. 134.

[4] См.: З. Фрейд. По ту сторону принципа удовольствия. В кн.: Фрейд. З. Психология бессознательного. – М.: Просвещение, 1990. С. 383-384.

[5] З. Фрейд. Я и Оно. В кн.: Фрейд З. Психология бессознательного. Сб. произведений. – М.: Просвещение, 1990. С. 427

[6] З. Фрейд. Я и Оно. В кн.: Фрейд З. Психология бессознательного. Сб. произведений. – М.: Просвещение, 1990. С. 428

[7] З. Фрейд. Я и Оно. В кн.: Фрейд З. Психология бессознательного. Сб. произведений. – М.: Просвещение, 1990. С. 431.

[8] Там же. С. 432.

[9] Там же. С. 433.

[10] З. Фрейд. Я и Оно. В кн.: Фрейд З. Психология бессознательного. Сб. произведений. – М.: Просвещение, 1990. С. 437-438.

[11] Там же. С. 439.

[12] Там же. С. 439.

[13] См.: З. Фрейд. Массовая психология и анализ человеческого Я. В кн.: Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. – М.: Прогресс, 1992. С. 310.

[14] Там же. С. 311 -312.