Дипломная работа: Идеология либерализма и её влияние на современные политические процессы

ИДЕОЛОГИЯ ЛИБЕРАЛИЗМА И ЕЁ ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЛИБЕРАЛИЗМА

1.1 Генезис идеологии либерализма

1.2 Основные представители либерализма и их теории

ГЛАВА 2. ЛИБЕРАЛИЗМ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

2.1 Либерализм в политической сфере

2.2 Либерализм в экономической сфере

ГЛАВА 3. ЛИБЕРАЛИЗМ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

3.1 Либеральные ценности во "Всеобщей декларации прав человека" и в теории модернизации

3.2 Современные угрозы либерализму и либерально - демократическим странам

3.3 Влияние либерализма на политические процессы в Республики Беларусь

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Исторически первой сформулированной политической идеологией была идеология либерализма, возникшая в XVIII веке. К этому времени в европейских городах созрел класс свободных собственников, не принадлежавших к дворянству и духовенству, так называемое третье сословие или буржуазия. Это была активная часть общества, не удовлетворявшаяся собственным материальным положением и видевшая свой путь в политическом влиянии.

Базовая ценность либерализма, как следует уже из названия этой идеологии, состоит в свободе личности. Духовная свобода – это право на выбор в религиозном вопросе, свобода слова. Материальная свобода – это право на собственность, право купить и продать из соображений собственной выгоды. Политическая свобода – свобода в буквальном смысле слова при соблюдении законов, свобода в политическом волеизъявлении. Права и свободы личности имеют приоритет над интересами общества и государства.

Критика либерализма никогда не прекращалась. И особенно яростно она стала звучать, когда эта идеология воплотилась в тот общественный строй, тот социально-экономический уклад, который назвали капитализмом. Капитализм обеспечил небывалый экономический рост и, соответственно, среднее благосостояние в тех странах, где осуществлялись идеи либерализма.

Либеральные ценности с ростом производства и благосостояния населения всё больше и боше начали укрепляться в сознании и понятиях европейского общества, и, закреплённые в конституциях, эти ценности стали во многом определять общественные отношения в государстве. Рост влияния либерализма постепенно рос, и в итоге он обрёл мировые масштабы и стал одним из факторов, который смог повлиять на мировые политические процессы.

Целью дипломной работы является, раскрытие, сущности идеологии либерализма и как либерализм влиял и влияет на современные политические процессы и какие перспективы у либерализма в будущем.

Задачей исследования является показать влияние и значимость либерализма на современные политических процессы.

Объектом исследования является идеология либерализма, история его развития, основные направления либеральных теорий. Предметом исследования является проявления либерализма в различных сферах общественной жизни, его влияние на современные политические процессы.

При написании дипломной работы были использованы методы структурно-функционального, системного и сравнительного анализа.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЛИБЕРАЛИЗМА

1.1 Генезис идеологии либерализма

Общественно-политическая жизнь Западной Европы в первой половине XIX столетия проходила под знаком дальнейшего утверждения и упрочения буржуазных порядков в данном регионе мира, особенно в таких его странах, как Англия, Франция, Германия, Швейцария, Голландия и др. Наиболее значительные идеологические течения, сформировавшиеся в то время и заявившие о себе, самоопределялись через свое отношение к этому историческому процессу. Французская буржуазная революция конца XVIII в. сообщила мощный импульс развитию капитализма в Европе.

Утверждавшийся в Западной Европе капиталистический строй обрел свою идеологию в либерализме. В XIX в. он был очень влиятельным политическим и интеллектуальным течением. Его приверженцы имелись в разных общественных группах. Но социальной базой ему служили, конечно, в первую очередь предпринимательские (промышленные и торговые) круги, часть чиновничества, лица свободных профессий, университетская профессура. Концептуальное ядро либерализма образуют два основополагающих тезиса. Первый — личная свобода, свобода каждого индивида и частная собственность суть наивысшие социальные ценности. Второй — реализация данных ценностей не только обеспечивает раскрытие всех творческих потенций личности и ее благополучие, но одновременно ведет к расцвету общества в целом и его государственной организации. Вокруг этого концептуального, смыслообразующего ядра концентрируются другие элементы либеральной идеологии. Среди них непременно находятся представления о рациональном устройстве мира и прогрессе в истории, об общем благе и праве, конкуренции и контроле. В числе таких элементов безусловно присутствуют идеи правового государства, конституционализма, разделения властей, представительства, самоуправления и т. п.

Само понятие "либерализм" вошло в европейский общественно-политический лексикон в начале XIX в. Первоначально оно использовалось в Испании, где в 1812 г. либералами называли группу делегатов-националистов в кортесах (испанской разновидности протопарламента), заседавших в Кадисе. Затем оно вошло в английский и французский, а вслед за ними во все крупные европейские языки.

Своими корнями либеральное мировоззрение восходит к Ренессансу, Реформации, ньютоновской научной революции. У его истоков стояли такие разные личности, как Дж.Локк, Л.Ш.Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И.Кант, А.Смит, В.Гумбольдт, Т.Джефферсон, Дж.Медисон Б.Констан, А. де Токвиль и др. Их идеи были продолжены и развиты И.Бетамом, Дж.С.Миллем, Т.Х.Грином, Л.Хобхаузом, Б.Возанкетом и другими представителями западной общественно-политической мысли. Существенный вклад в формирование либерального мировоззрения внесли представители европейского и американского Просвещения, французские физиократы, приверженцы английской манчестерской школы, представители немецкой классической философии, европейской классической политэкономии.

При всех различиях общим для этих мыслителей было то, что каждый из них по-своему, в соответствии с реальностями своего времени высказывался за пересмотр устоявшихся, но устаревших ценностей и подходов к решению важнейших социально-экономических и политических проблем, за перестройку потерявших эффективность общественно-политических и государственных институтов, за ревизию, определенную модификацию и модернизацию основных положений, доктрин и концепций в соответствии с изменившейся ситуацией в обществе, с новыми тенденциями общественно-исторического развития. Участники Английской буржуазной революции середины XVII в., Славной революции 1688 г., Войны за независимость США (или американской революции) руководствовались многими из тех идеалов и принципов, которые позже стали составной частью либерального мировоззрения. "Декларация независимости США", обнародованная 4 июля 1776 г., стала первым документом, в котором эти идеи и принципы получили формальное выражение. Они были сформулированы и приняты к исполнению на официальном государственном уровне.

Отправным пунктом в формировании либерализма, да и в размежевании основных течений западной общественно-политической мысли Нового и Новейшего времени следует считать Великую французскую революцию. В частности, один из ее главных политико-идеологических документов - "Декларация прав человека и гражданина" (1789) - в емкой и чеканной форме в сущности легитимизировала те идеи, ценности и установки, которые впоследствии стали важнейшими системообразующими составляющими классического либерализма.

Классический либерализм сформировался в XVIII-XIX вв. как целостная мировоззренческая система, отражающая ключевые ориентиры процесса модернизации и особенности сложившегося в его результате индустриального общества. Основу этой идеологии составило представление о самоценности автономной личности и, как следствие, о безусловном преобладании индивидуального начала в общественной жизни. С точки зрения либерализма, человек уже в силу своего рождения, а не принадлежности к каким-либо социальным группам является полноценной личностью. Поэтому он обладает правом полностью распоряжаться собственной судьбой, самостоятельно избирать ориентиры жизнедеятельности, пути реализации своих желаний и стремлений. Свобода личности как выражение естественных индивидуальных прав и равенство людей в естественном праве каждого на свободу составили основу либерально-демократической ценностной системы.

Классическая либеральная традиция отразила состояние общества в ранний период модернизации, когда происходила жесткая ломка феодальной системы с присущей ей корпоративной, традиционной психологией. Поэтому понятие свободы приобрело некий отрицающий, негативный оттенок. Состояние свободы рассматривалось прежде всего с точки зрения проблемы освобождения, эмансипации личности, как "свобода от" - от диктата общества, искусственных, навязанных извне ценностей, внешних ограничений. Как следствие, классический либерализм не ставил вопрос о каком-либо ограничении свободы личности. Образовалась устойчивая психологическая установка на неограниченность процесса преодоления состояния несвободы, абсолютизацию свободы как важнейшей ценностной категории.

Идеал общественного устройства, присущий классическому либерализму, базировался на принципе "laisser-faire" ("позволяйте делать") - представлении о том, что социальное творчество освобожденного человека и естественный, нерегламентированный ход общественного развития могут наилучшим образом решить практически все проблемы стоящие перед человечеством. В рамках экономической системы, построенной на основе принципа "laisser-faire", абсолютизировалась свобода рыночных отношений, невмешательство государства в экономическую жизнь [26].

При переносе того же принципа в политико-правовую область обосновывалась модель "государства - ночного сторожа", где деятельность публичной власти максимально регламентировалась законом, ограничивалась по сфере полномочий. Обязательным условием становились гласность и состязательность политического процесса, многопартийность, система разделения властей, укрепление местного самоуправления. Все это позволяло уменьшить уязвимость гражданского общества от возможного политического диктата со стороны государства, создать "правовое государство ", неспособное к подавлению личности. В духовно-нравственном аспекте либерализм основывался на идеях индивидуализма, утилитаризма, вере познаваемость мира и прогресс.

В первой половине XIX в. либерализм постепенно порывает с абстрактно-рационалистической традицией просветителей и переходит на позиции рационализма и утилитаризма. Символом такого подхода стала доктрина т.н. " манчестерского либерализма ". Ее основатели - лидеры Лиги манчестерских предпринимателей Р. Кобден и Д. Брайт - проповедовали принципы неограниченной экономической свободы, отрицания любой социальной ответственности государства и общества. Еще более жестким вариантом подобной идеологии являлся социал-дарвинизм. Его основатель Г. Спенсер построил свою теорию на основе аналогий между человеческим обществом и биологическим организмом, отстаивая идею естественной взаимосвязи всех сторон общественной жизни, способности общества к саморегулированию, эволюционного характера его развития. Спенсер полагал, что в основе как биологической, так и социальной эволюции лежат законы естественного отбора, борьбы за существование, выживания наиболее приспособленных.

"Манчестерский либерализм" и социал-дарвинизм стали высшим проявлением индивидуалистической этики, перевоплощения идеала духовной свободы в принцип материальной независимости, превращения конкурентной борьбы, состязательности в основу социальных отношений. Но торжество такого варианта либеральной идеологии стало началом ее глубокого внутреннего кризиса. По мере углубления процесса модернизации и формирования основ индустриальной системы классический либерализм превратился из революционной идеологии в базовый социальный принцип реально существующего общества. Прежняя негативная, разрушающая трактовка свободы вступила в противоречие с новой социальной реальностью, отражающей победу либеральных принципов. Общество, развивавшееся под флагом все большего освобождения личности, оказалось перед угрозой чрезмерной атомизации, разобщения, утраты социальной целостности. Жесткое противопоставление личности и общества, свободы и государственной воли, индивидуального поступка и общественного закона подрывало основы самой либеральной идеологии как универсальной и общенациональной. Победивший либерализм приобрел характер узкоклассовой идеологии, со временем начал отражать не столько индивидуальный, сколько классовый эгоцентризм. Для все большего числа людей социальное пространство, подчиненное принципу "laisser-faire", ассоциировалось не с "системой равных возможностей", а системой эксплуатации и неравенства.

Попытки переосмысления основ либеральной идеологии предпринимались уже во второй половине XIX в. Так, например, признаки "социализации" либерализма прослеживаются в трудах английских идеологов И. Бентама и Д.С. Милля [26].

Оставаясь еще на позиции утилитаризма, они пытались обосновать идею демократизации общественных институтов, моральный императив либерализма. Идею широких общественных реформ поддержали тогда же английские либералы - сторонники У. Гладстона. В США первые попытки выработать обновленную версию либеральной идеологии предпринимались прогрессистским движением. Лейтмотивом прогрессизма была антимонополистическая критика, идея возврата к системе "честной конкуренции", преодоления элитарных тенденций в развитии государственной, политической жизни. К началу ХХ в. в общественной мысли уже вполне четко определяется новое идеологическое направление - социальный либерализм.

Основу идеологии социального либерализма составило признание социальной природы личности и взаимной ответственности личности и общества. Это обусловило и новую трактовку базовых либеральных ценностей - свободы и равенства. Была отвергнута негативная трактовка свободы как "свободы от". На смену ей пришла идея "свободы для", свободы, которая не только дает возможность бороться за свои интересы, но и обеспечивает каждому реальные возможности для этого. Общество, гарантирующее свободу как всеобщее и безусловное право каждого, должно обеспечить и необходимые условия для пользования этим правом, то есть гарантированный минимум жизненных средств, позволяющий реализовать собственные способности и таланты, занять достойное место в общественной иерархии и получить адекватное вознаграждение за общественно полезный труд. Тем самым, происходило возвращение к идее социальной справедливости. Социальный либерализм по прежнему отрицал уравнительные эгалитарные принципы, подчеркивал приоритетную значимость индивидуальной инициативы и ответственности, но отказывался видеть в личности самодостаточный феномен, отрицающий роль общественной взаимопомощи. Переосмыслению подверглась даже трактовка природы частной собственности - цитадель индивидуалистической социальной философии. На смену представлению о безусловной связи собственности с вкладом и деятельностью отдельного индивида пришло понимание роли общества в охране и обеспечении эффективного функционирования любых форм собственности. Это вело к осознанию права государства, как представителя общественных интересов, на необходимые полномочия в сфере регулирования собственнических отношений, обеспечения консенсуса между отдельными социальными группами, в том числе - между работодателями и наемным работниками, производителями и потребителями.

Итак, на смену классическому либерализму, рожденному пафосом разрушения враждебной социальной системы, пришла позитивная идеология, ориентированная на развитие и совершенствование существующего порядка. Либерализм превращался из революционной в реформистскую идеологию. Подобная ревизия либерализма происходила достаточно сложно и медленно. После рывка в разработке новой идеологической концепции в начале ХХ в., когда среди сторонников реформисткой политики были такие известные государственные деятели, как американские президенты Т. Рузвельт и В. Вильсон, многолетний премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж, наступила длительная пауза. Лишь после мирового экономического кризиса начала 30 гг. социальный либерализм приобрел черты комплексной идейно-политической программы. Ее важнейшим компонентом стала экономическая теория кейнсианства, обосновывавшая идею регулируемой рыночной экономики.

Новое поколение либералов провозгласило окончательный разрыв с традициями "манчестерского либерализма", но одновременно поставило под сомнение и целесообразность перехода к широкомасштабной социальной политике государства, принципиально отрицая социализм (социализацию) в его любых формах и проявлениях. Приоритетными ценностями они провозглашали позитивную свободу индивида, основанную на сосуществовании, конкуренции и сотрудничестве различных социальных групп. Государство должно было взять на себя функции экономического и правового регулирования естественного механизма общественного развития, но не подменять его. Идеологическая роль кейнсианской теории оказалась в связи с этим огромной. Важно, что с 30 гг. ХХ в. экономические теории становятся не только отражением преобладающих тенденций в экономике, но и сами начинают играть все более возрастающую роль в определении путей общественного развития. Тем самым, начинается сращивание экономической теории с политической идеологией.

Неолиберализм возник почти одновременно с кейнсианством в 30-е гг. как самостоятельная система взглядов на проблему государственного регулирования экономики. Неолиберальная концепция и в теоретических разработках и в практическом применении основывается на идее приоритета условий для неограниченной свободной конкуренции не вопреки, а благодаря определенному вмешательству государства в экономические процессы.

Если кейнсианство изначальным считает осуществление мер активного государственного вмешательства в экономику, то неолиберализм — относительно пассивного государственного регулирования. По кейнсианским моделям предпочтение отдается совокупности государственных мер по инвестированию различных сфер экономики, расширению объемов правительственных заказов, закупок, ужесточению налоговой политики. Их крайнее проявление приводит, как очевидно из экономической истории, к дефициту государственного бюджета и инфляции.

Неолибералы выступают за либерализацию экономики, использование принципов свободного ценообразования, ведущую роль в экономике частной собственности и негосударственных хозяйственных структур, видя роль регулирования экономики государством в его функциях "ночного сторожа" либо "спортивного судьи". Представители неолиберальной концепции государственного регулирования экономики, памятуя напутствие Л. Эрхарда — "конкуренция везде, где возможно, регулирование — там, где необходимо", — доказали правомерность ограниченного государственного участия в экономических процессах и большего его содействия свободному и стабильному функционированию предпринимателей как условие устранения неравновесия в экономике.

Уже в 30-е гг. для противодействия кейнсианским идеям государственного регулирования экономики, ограничивающим систему свободной конкуренции, в ряде стран были созданы неолиберальные центры по выработке альтернативных мер государственного вмешательства в экономику, которые (меры) способствовали бы возрождению и практическому воплощению идей экономического либерализма. Наиболее крупные центры неолиберализма в Германии, США и Англии получили название соответственно Фрайбургской школы (ее лидеры — В.Ойкен, В.Репке, А.Рюстов, Л.Эрхард и др.), Чикагской школы, которую также называют "монетарной школой" (ее лидеры — Л.Мизес, М.Фридмен, А.Шварц и др.), Лондонской школы (ее лидеры — Ф.Хайек, Л.Роббинс и др.). Видными представителями неолиберальных идей во Франции явились экономисты Ж.Рюэфф, М.Алле и другие.

Предваряя краткую характеристику особенностей школ неолиберальных идей различных стран, следует отметить, что представители неолиберального движения еще в начале 30-х гг. пытались выработать единую научно-практическую платформу. Общие в данной связи принципы неолиберализма были продекларированы в международном масштабе в 1938 г. на конференции в Париже. Этот форум неолибералов ныне называют также "коллоквиумом Липпмана" из-за созвучности одобренных на конференции принципов неолиберализма с положениями изданной в том же году американским экономистом А.Уолтером Липпманом книги под названием "Свободный город". Суть одобренных в Париже общих принципов неолиберального движения сводилась к провозглашению необходимости государственного содействия в возвращении правил свободной конкуренции и обеспечении их выполнения всеми хозяйствующими субъектами. Условие приоритета частной собственности, свободы сделки и свободных рынков могло быть пересмотрено действиями государства лишь в экстремальных случаях (война, стихийное бедствие, катастрофа и т.п.).

После второй мировой войны развитие становление обновленной версии социального либерализма - неолиберальной - оказалось уже неразрывно связано с эволюцией ведущих экономических теорий. Само понятие "неолиберализм" характеризует прежде всего ряд экономических направлений и школ. Отличительной чертой всех неолиберальных концепций стала попытка найти разумный компромисс между идеями свободы и равенства, общественными и индивидуальными интересами, государством и гражданским обществом.

Неолибералы стали вменять в обязанность государству разработку общей стратегии экономического развития и осуществление мер по ее реализации. С признанием государства равноправным собственником оформилась идея плюрализма форм собственности. Наконец, важнейшей функцией государства неолибералами признается социальная защита граждан, особенно тех групп и слоев населения, которые испытывают наибольшие трудности.

Тенденции и сдвиги в индустриально развитой зоне современного мира в 70-х - 80-х годах, оказали значительное влияние на всю систему западной общественно-политической мысли, на все ее течения, направления и школы. С этой точки зрения исключением не является и либерализм. Поскольку значительная доля ответственности за решение социальных и экономических проблем в течение всего послевоенного периода лежала на государстве благосостояния, отождествляемом прежде всего с социал-демократией и либерализмом, то причину всех трудностей, вставших в этот период перед индустриально развитым миром, стали видеть именно в нем, а следовательно, в либеральном и социал-демократическом реформизме.

Показателем разброда и растерянности среди либералов стало появление множества работ, посвященных кризису современного либерализма. Со второй половины 60-х годов такие выражения, как "нищета либерализма", "конец либерализма", "смерть либерализма", зачастую выносимые в заголовки книг и статей, стали стереотипными.

Подобные суждения отражали тот факт, что в послевоенные десятилетия позиции либеральных партий действительно ослабли (за исключением Демократической партии США), в ряде случаев они отошли на задний план или даже на периферию политической жизни. В настоящее время по своему весу и роли между либеральными партиями имеются существенные различия. Например, в Японии и Австралии либеральные партии, несмотря на свое название, представляют интересы преимущественно консервативных сил. Показательно, что Либерально- демократическая партия Японии и либеральная партия Австралии вступили в Международный демократический союз, составляющий своего рода интернационал консервативных партий развитых капиталистических стран. В посттоталитарной России либеральными называют себя некоторые по своей сути авторитаристские группировки. Более умеренных позиций придерживаются свободные демократы Германии, Либеральная партия Великобритании и радикальные социалисты Франции, а центристской ориентации - партии Ж.-Ж.Серван-Шрейбера и В.Жискар д'Эстена. Левый спектр представлен преимущественно скандинавскими либеральными партиями. Значительное разнообразие оттенков наблюдается также и внутри самих либеральных партий. Например, в СвДП ФРГ более или менее четко выделяются фракции экономических либералов, делающих упор на свободные рыночные отношения, и социальных либералов, подчеркивающих роль государства в социальной сфере. Почти во всех либеральных партиях существуют свои левые и правые группировки.

В данном контексте возникает вопрос о правомерности постановки данной проблемы в форме "кризис или возрождение?" применительно к либерализму, равно как и к некоторым другим крупным течениям общественно-политической мысли - консерватизму, социал-демократизму и т.д. Здесь следует прежде всего определить, о каком именно либерализме идет речь. История либерализма - это история его постоянных изменений и перевоплощений. Во всяком случае, речь может идти не об одном, а о нескольких или даже о многих либерализмах, так как помимо общих моделей существует ряд национальных вариантов.

При поисках ответа на вопрос о судьбах и перспективах либерализма необходимо провести различие между либерализмом как идейно-политическим течением и либеральными партиями. Показательно с данной точки зрения, что сборник статей на эту тему, изданный под редакцией Х.Форлендера, называется "Упадок или возрождение либерализма?" . На обе части вопроса сам Форлендер вполне обоснованно отвечал положительно. И действительно, имеет место возрождение либеральных идей при одновременном упадке либеральных партий. Обнаружилось, что возрождение либеральных идей не всегда и не обязательно имеет своим последствием автоматический подъем либеральных партий. Либерализм в качестве организованной политической силы, выполнившей свои политические задачи, как бы устарел, но в виде мировоззренческого кредо сохраняет значительное влияние.

Другими словами, либерализм в качестве течения общественно-политической мысли сохраняет значимость и в наши дни. Более того, наблюдается своеобразный парадокс: на фоне подрыва веры в либерализм у политиков и избирателей возникает больший интерес в академических и университетских кругах к политической и социальной философии либерализма. Хотя большинство либеральных партий оказались в состоянии глубокого кризиса, сам либерализм сохраняет жизнеспособность. При комплексном анализе то, что выдается за упадок либерализма, можно квалифицировать как его изменение и приспособление к новым реальностям.

1.2 Основные представители либерализма и их теории

Одним из представителей тех, кто стаял у истоков либерализма, является Джон Локк. Джон Локк (1632-1704) - английский философ (основатель эмпиризма в теории познания) и политический мыслитель. Родился в семье нотариуса. Окончил колледж Оксфордского университета. В этом университете затем преподавал греческий язык и моральную философию. Одновременно продолжал интересоваться естественными науками, особенно медициной.

В 1667 г. Локк стал домашним врачом и доверенным лицом лорда А.Эшли (графа Шефтсбери) - будущего лидера партии вигов, выступавших против расширения королевских прерогатив. Локк оказался в центре большой политики. Он принял участие в неудавшемся заговоре против короля Карла II и был вынужден эмигрировать в Нидерланды, где примкнул к сторонникам Вильгельма Оранского. В 1689 г., когда принц Оранский вступил на английский престол, Локк вернулся из эмиграции и опубликовал сразу два произведения, которые принесли ему широкую известность: "Опыт о человеческом разумении" (1690) и "Два трактата о правлении" (1690) [7,c.91].

"Два трактата о правлении" - труд из области политической философии. В нем Локк заложил основы европейской концепции либерализма, базирующейся на признании неотъемлемых и неотчуждаемых прав индивидов и разделении властей, противопоставив се концепции абсолютизма. Локк стоит также у истоков идейного обоснования режима законности.

Этот труд, оказавший огромное влияние на многих политических мыслителей и на конституционное развитие ряда стран, был опубликован анонимно, и Локк - из осторожности - не стремился признавать свое авторство. Первый трактат этого произведения был посвящен актуальной для того времени критике теории божественного права суверенов на власть. Во втором трактате Локк обосновывал теорию естественного права, общественного договора и разделения властей.

По Локку, до возникновения государства люди пребывают в естественном состоянии. В пред государственном общежитии нет "войны всех против всех". Индивиды, не испрашивая ничьего разрешения и не завися ни от чьей воли, свободно распоряжаются своей личностью и своей собственностью. Господствует равенство, "при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого". Чтобы нормы (законы) общения, действующие в естественном состоянии, соблюдались, природа наделила каждого возможностью судить преступивших закон и подвергать их соответствующим наказаниям. Однако в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людьми, осуществлять надлежащее наказание виновных в нарушении естественных законов и т. д. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь.

В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое сообщество, учредить государство.

Локк особенно акцентирует момент согласия: "Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие народа" [13,c. 333].

Государство представляет собой, по Локку, совокупность людей, соединившихся в одно целое под эгидой ими же установленного общего закона и создавших судебную инстанцию, правомочную улаживать конфликты между ними и наказывать преступников. От всех прочих форм коллективности (семей,господских владений, хозяйственных единиц) государство отличается тем, что лишь оно выражает политическую власть,т.е. право во имя общественного блага создавать законы (предусматривающие различные санкции) для регулирования и сохранения собственности, а также право применять силу сообщества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне.

Государство есть тот социальный институт, который воплощает и отправляет функцию публичной (у Локка — политической) власти. Неверно, конечно, выводить таковую из якобы врожденных, данных самой природой каждому отдельному лицу свойств-дозволений заботиться о себе (плюс об остальной части человечества) и наказывать проступки других. Однако Локк именно в указанных "естественных" свойствах индивида усматривал первоначальное право и источник как "законодательной и исполнительной власти, а равно и самих правительств и обществ". Здесь перед нами яркое проявление того индивидуализма, который пронизывает содержание практически всех либеральных политико-юридических доктрин.

Учение Дж. Локка о государстве и праве явилось классическим выражением идеологии ран небуржуазных революций со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передовой научной мысли XVII в. В нем эти достижения были не просто собраны, но углублены и переработаны с учетом исторического опыта, который дала революция в Англии. Таким образом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практические и теоретические запросы политико-правовой жизни следующего, XVIII столетия — столетия Просвещения и двух крупнейших буржуазных революций нового времени на Западе: французской и американской.

Тек же у истоков либерализма стоял Монтескье.Монтескье Шарль Луи де (1689—1755) — французский правовед и политический философ, представитель идейного течения Просвещения XVIII в. Происходит из дворянской семьи. В иезуитском колледже получил основательную подготовку по классической литературе, а затем в течение нескольких лет изучал юриспруденцию в Бордо и Париже. С 1708 г. стал заниматься адвокатской деятельностью. В 1716 г. унаследовал от дяди фамилию, состояние, а также должность председателя парламента Бордо (судебного учреждения того времени). В течение почти десяти лет пытается совмещать обязанности судьи с занятиями разностороннего исследователя и литератора. С 1728 г., после своего избрания в члены Французской академии, путешествует по странам Европы (Италия, Швейцария, Германия, Голландия, Англия), изучая государственное устройство, законы и обычаи этих стран.

Политические и правовые идеалы просветительства первоначально разрабатываются Монтескье в его произведениях: "Персидские письма" и "Размышления о причинах величия и падения римлян". С 1731 г. посвящает себя написанию фундаментального труда "О духе законов", который будет анонимно опубликован в Швейцарии в 1748 г. Произведение "О духе законов" — беспрецедентная для того времени работа по юриспруденции [14,c. 274].

Мировоззрение Монтескье сформировалось под воздействием работ французского ученого Ж. Бодена по истории права, работ итальянского мыслителя Дж. Вико по философии истории, а также работ английского философа Дж. Локка. Особое влияние на Монтескье оказало естествознание XVIII в. Монтескье стремился обнаружить объективно существующие зависимости в формировании законов, опираясь лишь на факты, полученные эмпирическим путем. Методы наблюдения и сравнения становятся для него основополагающими.

Принципиальная же новизна правового мышления Монтескье заключается в использовании им системного метода исследования. Он рассматривает законы во взаимодействии с другими элементами окружающей среды: "Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа". Все эти факторы представляют собой цепь, звенья которой неразрывно связаны между собой. Поэтому, считает Монтескье, усиление значения одного может происходить лишь за счет ослабления значения другого: "Чем более усиливается в народе действие одной из этих причин, тем более ослабляется действие прочих". Следуя такому представлению, логично предположить, что законы могут стать важным элементом в жизни общества. Монтескье, как и все другие просветители, возлагал огромные надежды именно на разумные законы как гарантии человеческой свободы.

Свобода, считал Монтескье, может быть обеспечена лишь законами: "Свобода есть право делать все, что дозволено законами". Но не всякие законы способны обеспечить свободу, а лишь те, которые принимаются народным представительством, действующим регулярно: "Свободы не было бы и в том случае, если бы законодательное собрание не собиралось в течение значительного промежутка времени [14,c.275].

Человеческая свобода, по мнению Монтескье, прежде всего зависит от уголовного и налогового законодательства. "Свобода политическая, — писал Монтескье, — заключается в нашей безопасности или, по крайней мере, в нашей уверенности, что мы в безопасности". Этого добиться можно лишь при условии справедливости уголовных и уголовно-процессуальных законов: "Законы, допускающие гибель человека на основании показаний одного только свидетеля, пагубны для свободы. Разум требует двух свидетелей, потому что свидетель, который утверждает, и обвиняемый, который отрицает, уравновешивают друг друга, и нужно третье лицо для решения дела[14,c.275].

Безусловная зависимость для Монтескье существует также между человеческой свободой и налоговым законодательством: "Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары — свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает личность налогоплательщика".

Законы, от которых зависит человеческая свобода, принимаются государственной властью. Однако, считает Монтескье, эту власть осуществляют люди и по опыту веков хорошо известно, что "всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею". Чтобы избежать злоупотребления властью, необходимо ее распределить между разными органами: "Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга". Монтескье разработал теорию разделения властей, опираясь на существующий государственный строй Англии, увиденный собственными глазами.

Монтескье считал необходимым, чтобы в любом современном государстве была власть законодательная, власть исполнительная и власть судебная.

Политические и правовые идеи Монтескье оказали громадное влияние на становление либерализма, а так же на целые поколения теоретиков права, законодателей и политиков, — они прочно вошли в общественное правосознание.

Идеи ранних представителе либерализма Джона Локка Монтескъе и других, получили продолжение, это было связано с тем, что последняя треть XVIII в. — время, когда в Европе быстро развивался и процветал капитализм. Многие факторы содействовали этому обстоятельству, и многие характерные явления сопутствовали ему. Европейская политико-правовая мысль по-своему описывала, объясняла и оправдывала происходившие в стране крупные социально-исторические перемены. Едва ли не центральной сделалась в обществоведении тема благодетельной роли частной собственности, ее защиты и поощрения, тема активизма индивида, гарантий неприкосновенности сферы частной жизнедеятельности людей и т. п. Возобладало убеждение, что поступками индивида как частного собственника движут как спонтанные импульсы, так и преднамеренный трезвый расчет на извлечение из своих действий максимальной личной пользы. Расчет мог иметь широкий диапазон: от стремления удовлетворить сугубо эгоистический, исключительно индивидуальный интерес до желания разумно сочетать собственную позицию с позицией других индивидов, других членов общества, с тем чтобы в рамках достижения совместного, общего блага добиваться удовлетворения собственных потребностей.

В развитие такого рода представлений заметный вклад внес Иеремия Бентам (1748—1832). Он явился родоначальником теории утилитаризма, вобравшей в себя ряд социально-философских идей Т. Гоббса, Дж. Локка, Д. Юма, французских материалистов XVIII в. Отметим четыре постулата, лежащих в ее основе. Первый: получение удовольствия и исключение страдания составляют смысл человеческой деятельности. Второй: полезность, возможность быть средством решения какой либо задачи — самый значимый критерий оценки всех явлений. Третий: нравственность создается всем тем, что ориентирует на обретение наибольшего счастья (добра) для наибольшего количества людей. Четвертый: максимизация всеобщей пользы путем установления гармонии индивидуальных и общественных интересов есть цель развития человечества.

Эти постулаты служили Бентаму опорами при анализе им политики, государства, права, законодательства и т. д. Его политико-юридические взгляды изложены во "Введении в основания нравственности и законодательства" (1789), во "Фрагменте о правительстве" (1776), "Руководящих началах конституционного кодекса для всех государств"(1828), "Деонтологии, или Науке о морали" (1815—1834) и др. [13,c. 333].

Давно и прочно Бентам числится в ряду столпов европейского либерализма XIX в. И не без основания. Но у бентамовского либерализма не совсем обычное лицо. Принято считать ядром либерализма положение о свободе индивида, исконно присущей ему, об автономном пространстве деятельности, о самоутверждении индивида, обеспечиваемом частной собственностью и политико-юридическими установлениями. Бентам

предпочитает вести речь не о свободе отдельного человека; в фокусе его внимания интересы и безопасность личности. Человек сам должен заботиться о себе, о своем благополучии и не полагаться на чью-либо внешнюю помощь. Только он сам должен определять, в чем заключается его интерес, в чем состоит его польза. Не притесняйте индивидов, советует Бентам, "не позволяйте другим притеснять их и вы достаточно сделаете для общества".

Что касается категории "свобода", то она претила ему. Бентам видит в ней продукт умозрения, некий фантом. Для него нет принципиальной разницы между свободой и своеволием.

Отсюда понятен враждебный бентамовский выпад против свободы: "Мало слов, которые были бы так пагубны, как слова свобода и его производные" [13,c.647].

Свобода и права личности были для Бентама истинными воплощениями зла, потому он не признавал и отвергал их, как отвергал вообще школу естественного права и политико-правовые акты, созданные под ее воздействием. Права человека, по Бентаму, суть чепуха, а неотъемлемые права человека — просто чепуха на ходулях. Французская Декларация прав человека и гражданина, согласно Бентаму, "метафизическое произведение", части (статьи) которого возможно разделить на три класса:

а) невразумительные, б) ложные, в) одновременно и невразумительные, и ложные. Он утверждает, будто "эти естественные, неотчуждаемые и священные права никогда не существовали... они несовместны с сохранением какой бы то ни было конституции... граждане, требуя их, просили бы только анархии..." [13,c.647].

Резко критический настрой Бентама в отношении школы естественного права выразился и в отрицании им идеи различения права и закона. Причина такого отрицания данной идеи скорее не столько теоретическая, сколько прагматически-политическая. Тех, кто различает право и закон, он упрекает в том, что таким образом они придают праву антизаконный смысл.

"В этом противозаконном смысле слово право является величайшим врагом разума и самым страшным разрушителем правительства... Вместо того чтобы обсуждать законы по их последствиям, вместо того чтобы определить, хороши они или дурны, эти фанатики рассматривают их в отношении к этому мнимому естественному праву, т. е. они заменяют суждения опыта всеми химерами своего воображения".

Заслуга Бентама — в его стремлении освободить законодательство от устаревших, архаических элементов, привести его в соответствие с происшедшими в обществе социально-экономическими и политическими переменами; он хотел упростить и усовершенствовать законодательный процесс, предлагал сделать судебную процедуру более демократичной, а защиту в суде доступной также беднякам. Главная общая цель всей общественной системы, по Бентаму, — наибольшее счастье наибольшегочисла людей.

Англия — родина европейского либерализма — дала в XIX в. миру многих достойных его представителей. Но и среди них своей незаурядностью и силой воздействия на идеологическую жизнь эпохи, на последующие судьбы либерально-демократической мысли выделяется Джон Стюарт Милль (1806—1873). Взгляды этого классика либерализма на государство, власть, право, закон изложены им в таких трудах, как "О свободе" (1859), "Размышления о представительном правлении" (1861), "Основания политической экономии с некоторыми их приложениями к социальной философии" (1848) [13,c.649].

Начав свою научно-литературную деятельность в качестве приверженца бентамовского утилитаризма, Милль затем отходит от него. Он, например, пришел к выводу, что нельзя всю нравственность базировать целиком лишь на постулате личной экономической выгоды индивида и на вере в то, что удовлетворение корыстного интереса каждого отдельного человека чуть ли не автоматически приведет к благополучию всех. По его мнению, принцип достижения личного счастья (удовольствия) может "срабатывать", если только он неразрывно, органически связан с другой руководящей идеей: идеей необходимости согласования интересов, притом согласования не только интересов отдельных индивидов, но также и интересов социальных.

Для Милля характерна ориентация на конструирование "нравственных", а стало быть (в его понимании), правильных, моделей политико-юридического устройства общества. Сам он говорит об этом так: "Я смотрел теперь на выбор политических учреждений скорее с моральной и воспитательной точек зрения, чем с точки зрения материальных интересов[13,c.651]. Высшее проявление нравственности, добродетели, по Миллю, — идеальное благородство, находящее выражение в подвижничестве ради счастья других, в самоотверженном служении обществу.

Все это может быть уделом только свободного человека. Свобода индивида — та "командная высота", с которой Милль рассматривает ключевые для себя политические и правовые проблемы. Их перечень традиционен для либерализма: предпосылки и содержание свободы человеческой личности, свобода, порядок и прогресс, оптимальный политический строй, границы государственного интервенционизма и т. п.

Индивидуальная свобода, в трактовке Милля, означает абсолютную независимость человека в сфере тех действий, которые прямо касаются только его самого; она означает возможностьчеловека быть в границах этой сферы господином над самимсобой и действовать в ней по своему собственному разумению. В качестве граней индивидуальной свободы Милль выделяет, в частности, следующие моменты: свобода мысли имнения (выражаемого вовне), свобода действовать сообща с другими индивидами, свобода выбора и преследования жизненных целей и самостоятельное устроение личной судьбы.

Все эти и родственные им свободы — абсолютно необходимые условия для развития, самоосуществления индивида и вместе с тем заслон от всяких посягательств извне на автономию личности.

Угроза такой автономии исходит, по Миллю, не от одних только институтов государства, не "только от правительственной тирании", но и от "тирании господствующего в обществе мнения", взглядов большинства. Духовно-нравственный деспотизм, нередко практикуемый большинством общества, может оставлять по своей жестокости далеко позади "даже то, что мы находим в политических идеалах самых строгих дисциплинаторов из числа древних философов".

Обличение Миллем деспотизма общественного мнения весьма симптоматично. Оно своеобразный индикатор того, что начавшая утверждаться в середине XIX в. в Западной Европе "массовая демократия" чревата нивелированием личности, "усреднением" человека, подавлением индивидуальности.

Милль верно уловил эту опасность. Из сказанного выше вовсе не вытекает, будто ни государство, ни общественное мнение в принципе неправомочны осуществлять легальное преследование, моральное принуждение.

И то и другое оправданно, если с их помощью предупреждаются (пресекаются) действия индивида, наносящие вред окружающим его людям, обществу. Показательно в данной связи то, что Милль ни в коем случае не отождествляет индивидуальную свободу с самочинностью, вседозволенностью и прочими асоциальными вещами. Когда он говорит о свободе индивидов, то имеет в виду людей, уже приобщенных к цивилизации, окультуренных, достигших некоторого заметного уровня гражданско-нравственного развития.

Свобода индивида, частного лица первична по отношению к политическим структурам и их функционированию. Это решающее, по Миллю, обстоятельство ставит государство в зависимость от воли и умения людей создавать и налаживать нормальное (согласно достигнутым стандартам европейской цивилизации) человеческое общежитие. Признание такой зависимости побуждает Милля пересмотреть раннелиберальную точку зрения на государство. Он отказывается видеть в нем учреждение, плохое по самой своей природе, от которого лишь претерпевает, страдает априори хорошее, неизменно добродетельное общество. "В конце концов, — заключает Милль, — государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивиды, его составляющие". Государственность такова, каково общество в целом, и посему оно в первую очередь ответственно за его состояние. Главное условие существования достойного государства — самосовершенствование народа, высокие качества людей, членов того общества, для которого предназначается государство.

ГЛАВА 2. ЛИБЕРАЛИЗМ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

2.1 Либерализм в политической сфере

Идея правового государства принадлежит к самим основам либерализма. Наряду с идеей рынка именно идея правового государства переживает ныне возрождение, учитывая опыт тоталитаризма. Рыночная экономика тоже не может нормально функционировать, если государство не создает и не осуществляет для этого соответствующий правовой порядок. Правовое государство, рожденное Французской революцией, составляет, пожалуй, величайшее политическое достижение в мировой истории. И поскольку без правового государства мы не жили бы в условиях свободы, всем нам нужно - при всей нашей критике реального либерализма - защищать либеральные принципы. Без них невозможно и само правовое государство.

О правовом государстве можно говорить, когда все равны перед законом. Нормальный характер права в таком государстве требует, чтобы правовые нормы соблюдались без исключений и не было в этом отношении ни у кого привилегий. Важнейшее достижение правового государства состоит в предсказуемости права, в устранении произвола.

Либеральная демократия немыслима без дееспособной общественности. Предпосылкой этого является плюрализм. При реальном социализме не было фактически общественности, которая участвовала бы в общественной дискуссии независимо от органов, ответственных за формирование политического сознания и осуществление политических решений. В обществе не было плюрализма. Но плюрализм как выражение различных мнений и интересов возможен, с другой стороны, лишь в том случае, если общественная дискуссия ведется на основе определенного основного консенсуса. Основной консенсус составляет условие и рынка (договора должны соблюдаться), и общественного плюрализма. Спор имеет смысл лишь до тех пор, пока есть какая-то форма общности. Иначе споры лишь разжигают еще более конфликты, которые могут разрушить и погубить общество.

В целом же индивид в либеральном государстве совершенно свободен, он располагает свободой мнений и свободой совести. Либеральное государство ограничивает сферу своего вмешательства только самым необходимым, оставляя индивиду свободное пространство, в котором тот действует по своему усмотрению. Основные права человека определяют границы вмешательства государства в жизнь отдельного человека. Все это предполагает отделение общественной сферы от частной. Отсюда и вытекает типичный для либерализма феномен - разделение между государством и обществом.

Общество есть в принципе ничто иное как совокупность отношений, развивающихся в результате самостоятельной деятельности отдельных лиц. Революции 1989 г. были направлены на осуществление именно этого принципа разделения между государством и обществом, между сферами частной жизни и общественной. В гражданском обществе действуют лишь отдельные индивиды, и граждане осуществляют свое право объединяться в ассоциации, союзы.

Права граждан - важный элемент либерализма. Либеральное государство наделяет индивида определенными свободами. Субъектом свободы является для либерализма отдельный индивид. Индивид - основная категория социальной философии либерализма. Для либерализма речь идет не об общих интересах государства или народа, а именно о правах и свободах отдельного индивида. В этой связи нужно всегда помнить о том, что обеспечение основных прав человека возможно лишь тогда, когда государство располагает волей и властью защитить эти обещанные права и свободы человека. Покушения каких-либо иных сил на свободы индивида должны пресекаться государством.

В чем же состоит конституирующий принцип политической философии либерализма? В поисках ответа нам приходит в голову прежде всего принцип свободы, понимаемой как полная свобода произвольных действий индивида. Однако отождествлять либерализм с произволом индивида было бы ошибкой. От либерализма в такой форме мы как раз и страдаем ныне. Это либерализм, переживающий распад. В таком обществе каждый отталкивает другого локтями, чтобы пробиться вперед. Ситуацию, при которой все борются в обществе друг против друга, может предотвратить сильное государство, устанавливающее определенные рамки, условия и контролирующее их соблюдение.

Свобода, которую либеральное государство гарантирует отдельному индивиду, всегда есть свобода в рамках закона. Пренебрежение законом, свобода от него означает разрушение либерализма как такового. Либеральное государство функционирует лишь при условии, что между гражданами есть консенсус по меньшей мере в отношении принципа права и его понимания в соответствии с законом. Без консенсуса либеральное общество не выживет. Консенсус нужен в признании права и в том, что каждый из граждан соблюдает самодисциплину, пользуясь своими правами только в рамках закона.

Понятие "нравственного закона" нуждается в дополнительном объяснении. Кто вправе давать толкование того, что именно требует от индивида уважение к естественному нравственному закону? На этот вопрос создатели Основного закона не дали ответа. Они знали, насколько трудно дать такое определение. Однако они не могли отказаться от понятия нравственного закона, поскольку создавали этот Основной закон под впечатлением преступлений, совершенных национал-социализмом. Авторы конституции полагали преступления национал-социалистов настолько самоочевидными, что понятие нравственного закона, считали они, не нуждается в объяснении.

Различение между государством и обществом, осуществление индивидуальной свободы выражается в свободе совести каждого. И здесь мы сталкиваемся с либеральным ответом на вопрос об истине. Либерализм предполагает отказ от публично признанной истины. Именно при этом условии либерализм и стал исторически возможен. До эпохи Нового времени этого вообще нигде не было.

Историческим условием отказа от публичного признания истины было христианство. В понимании и интерпретации собственной истины между христианами не было единства. Так называемая гражданская война между конфессиями в XVI и XVII вв. была тем историческим опытом, который имел решающее значение для эпохи Нового времени в целом и для выводов, сделанных либерализмом из прошлого. По поводу правильной интерпретации христианской истины между христианами царил раскол. Они не могли прийти к единому мнению, кто вправе интерпретировать христианскую истину как общеобязательную. Из-за этого и рухнули притязания на публичное признание истины.

Вопрос об истине был деполитизирован для общественности. Для организации политической, экономической и в конечном счете также культурной жизни он не должен был впредь служить препятствием. Отныне не стало более обязательной для всех и однозначно интерпретируемой истины, которая налагала бы соответствующие обязательства на общество. Никто не обязан был впредь признавать истину, которую требует общество. На вопрос, кто вправе интерпретировать христианскую истину в общеобязательном духе, дал ответ Томас Гоббс: "Не истина, а авторитет творит закон" [30,с. 74].

Таковая основная аксиома современного либерализма. А Гоббс, которого многие представляют отцом тоталитаризма, является в действительности и по существу подлинным основателем либерализма. Правила и законы либеральной системы сохраняют свою значимость при условии, что вопрос об их истинности решить невозможно и что он и не нуждается в каком-либо решении. Вопрос об истине перестает тем самым быть предметом политики. Более того, политика, а также и право определять законы и упорядочивать жизнь общества ориентированы отныне на достижение мира как на высшую цель.

Обобщая сказанное, можно сказать, что отказ от публично признанной истины имеет для всякого либерального строя центральное значение. Из этого, естественно, вытекает, что во всех вопросах, связанных с истиной, индивид должен в конечном счете принимать решение сам. Каждый решает сам, что он считает истиной.

Каковы последствия отказа от публично признанной истины? Как должна теперь решать вопросы, связанные с истиной, культура, в том числе политическая культура? Инстанцией, компетентной решать спорные вопросы, считается отныне лишь юридический процесс или иной процесс разбирательства, рассмотрения вопроса. На место легитимации истиной либерализм ставит легитимацию посредством юридического решения. Но если исключается как легитимирующая сила истина, тогда остаются лишь две возможности. Либо каждый борется против каждого, пока кто-то не пробьется со своей истиной и не заставит других принять ее. Либо люди договариваются, что принятие решений будет зависеть от процесса их рассмотрения, от процедуры.

Либеральное государство не требует от своих граждан признания решений, принятых в соответствии с установленной процедурой, в качестве правильных и истинных. В этом состоит сила и либеральность данного государства. Обязанность гражданина - признать решения, принятые корректно и в установленном порядке, даже в том случае, если он считает их неверными.

И здесь возникает вопрос: а можно ли все обстоятельства человеческой жизни передать на процедурное рассмотрение, чтобы судьба их решалась таким формальным образом? Можно ли решать мнением большинства, к примеру, вопросы жизни и смерти? Одна из причин гибели Веймарской демократии заключалась в том, что она представила все вопросы ценностей, религии, нравственности на решение большинства.

Государство эпохи Нового времени, которое предшествовало либеральному государству, поставило вопрос: как отрегулировать совместную жизнь людей таким образом, чтобы они не боролись друг с другом из-за различных представлений об истине? Формальный порядок, делающий возможной совместную жизнь частных лиц в обществе, создает, по Гоббсу, сильная государственная власть. Должно быть какое-то лицо, принимающее окончательное решение, кто и в чем угрожает гражданскому миру. В какой форме представлена эта суверенная государственная власть - монарх ли это, аристократическое Собрание или демократический парламент, это для Гоббса в данном вопросе не столь существенно. Для него важно наличие такой суверенной инстанции в обществе.

В либеральном же государстве такой государственный суверен, как его понимал Гоббс, в принципе исчезает. Возникает проблема, как сохранить общественный и правовой порядок, если либеральное государство ограничивает сферу своего вмешательства. Когда упраздняется суверенная власть, остается лишь кодифицированное право. Власть ограничивает себя в пользу права. Либерализм пытается разрешить эту проблему таким образом, что в конечном счете сам отстраняется от употребления власти. Проблемы власти трансформируются либерализмом в правовые проблемы. В этом и состоит либеральная утопия.

Чтобы институционализировать правовой порядок и контролировать его поддержание, для осуществления санкций в случае нарушения права необходимо государство. И для выполнения своих функций государству нужно иметь власть, иначе наступит анархия. Вечная проблема либерализма состоит в том, сколько власти позволить государству. Степень самоограничения государства в употреблении власти зависит от конкретного положения в данном обществе. Процветающая ФРГ с ее выдающимися экономическими успехами, естественно, нуждается в том, чтобы было меньше государственного вмешательства.

Проблема политической власти решается либерализмом путем замены власти на право. Либеральное государство специфично тем, что оно само ограничивает свою власть, чтобы обеспечить и гарантировать основные права гражданина.

Основная проблема либеральной философии - это проблема ограничения власти. Основные права человека должны охраняться самим правом. Либерализм стремится к сведению власти до минимума, к ее нейтрализации, в этом состоит его долгосрочная стратегия. Функции современного правового государства сокращаются до основных, в остальном же общественная жизнь, как предполагается, должна складываться свободно по усмотрению граждан и общественных групп. Либерализм понимает свою историческую миссию как устранение власти и замену ее в конечном счете правом. Либеральное конституционное государство видит свой исторический долг в том, чтобы ликвидировать отношения господства и подчинения; не люди управляют людьми, а закон правит. Исполнение власти должно по идее утратить личный характер.

Либеральное конституционное государство следует принципу разделения властей, имея в виду, что различные ветви власти должны взаимно контролировать и нейтрализовать друг друга. Как же обстоит дело с соотношением законодательной и исполнительной власти в Германии? Формально между ними существует разделение властей, но фактически правительство представляет собой нечто вроде комитета, назначаемого парламентским большинством. При этом парламент выполняет свои контрольные функции лишь весьма условно. Законы принимает фактически не парламент в целом, а блок, существующий между парламентской фракцией большинства и правительством.

Еще сложнее обстоит дело с независимостью третьей власти, судебной. Федеральный конституционный суд контролирует парламент. Он проверяет законы на предмет их соответствия конституции. Следствием этого является все более возрастающая юридификация политики. Высшей и последней инстанцией уже не является более законодательная власть, эта роль принадлежит ныне федеральному конституционному суду.

Четвертую власть представляет общественное мнение. Согласно идее либерального государства общественное мнение должно было бы осуществлять постоянный контроль и тем самым политическую власть в собственном смысле слова. Свобода мнений и свобода слова, в том числе право публикации своего мнения относятся в либеральном государстве к основным правам человека. Постоянный общественный диалог должен быть по идее более действенным средством обеспечения либеральных свобод, чем разделение властей, потому что общественное мнение дает возможность постоянного контроля всех видов деятельности государства и каждой конкретной формы политики.

Классический либеральный ответ на вопрос о взаимоотношениях между общественностью и политическим руководством выражается в идее общественного договора, идущей от Томаса Гоббса. В естественном состоянии каждый был вправе делать все, что вздумается. Это естественное состояние характеризовалось войной всех против всех. Жизнь индивида, говорит Гоббс, была бесчеловечной, короткой и напрасной. Невыносимость этого состояния, в котором царил постоянный страх перед смертью, побуждала к поискам выхода.

Ответ Гоббса гласит: выход состоит в заключении общественного договора. Люди договариваются между собой ограничить власть до такой степени, чтобы сделать возможной мирную совместную жизнь граждан. Это означает, во-первых, что каждый может в ладах со своей совестью жить в собственной вере. И, во-вторых, что индивиды смогут самостоятельно заниматься своей хозяйственной деятельностью. Субъектом заключенного договора являются индивиды [30,с. 79].

Всякая либеральная философия есть философия индивидуализма. Государство и общество исходят согласно этой теории из интересов отдельного человека. Индивиды рассматриваются как свободные и равные. Принцип равенства является для либерализма таким же конституирующим, как и для социализма во всех его формах. Устанавливая равенство всех перед законом, либерализм утверждает тем самым единственное равенство, которое вообще возможно осуществить реально.

Принцип правового государства потребовалось позднее дополнить в демократическом духе тем примечанием, что граждане, подчиненные все наравне закону, вправе также принимать участие и в формировании и осуществлении этого закона. В принципе правового государства заложено демократическое парламентарное представительство, поскольку это единственно возможная форма практического участия граждан в осуществлении закона. Основная идея демократии состоит в том, что в демократическом государстве граждане подчиняются законам, в принятии которых они принимали то или иное участие.

Современный либерализм исходит в своем самосознании из того, что правовое государство представляет единственную гарантию таких политических отношений, при которых индивиды могут в соответствии со своей природой и в равенстве с другими свободно следовать своей цели - удовлетворения потребностей.

Идея общественного договора - внеисторична; это модель, рожденная исключительно фантазией человека. Между тем она считается философской основой всякого либерализма в современном мире. Либеральное представление, согласно которому индивиды вступили между собой в договор об условиях осуществления своей природы, - это, конечно, чистейшая фикция. И Гоббс, и Руссо знали это[30,с.79]. И все же вплоть до наших дней эта фикция считается критерием оценки либеральности конкретного общества. Соответствуют ли какие-то условия либеральному принципу свободы и равенства, о том судят, исходя из идеи общественного договора.

Существенные основы либеральной философии составляют, таким образом, во-первых, принцип равенства всех перед законом; во-вторых, свобода трудовой деятельности; в-третьих, свобода собраний и вступления в договорные отношения. И, наконец, гарантии защиты приобретенной собственности.

Свободное самоосуществление индивидов по формальным правилам современного правового государства приводит между тем не к равенству, а именно к неравенству. Формальное равенство на старте порождает в дальнейшем неравенство. На старте у всех участников состязания равная вероятность победить, однако к финишу кто-то приходит первым, а кто-то вообще не достигает финишной черты. И здесь возникает проблема с теми, кто остается на дистанции, то есть вопрос формального и материального равенства. Речь идет о социальном государстве, которое было рождено немецкой философской традицией. Духовными отцами этой идеи были Гегель и его ученик Лоренц фон Штайн.

Классический либерализм выводил равенство всех индивидов из факта их равной принадлежности к разуму: все равны, поскольку все равным образом относятся к универсальному разуму. Новейший либерализм занимает совершенно другую позицию: равенство определяется как равенство потребностей. Это означает, что все люди по природе своей имеют одинаковые потребности и всех объединяет стремление к счастью. В американской конституции в этой связи говорится, что все люди по природе своей имеют равное право добиваться счастья. Правда, никто не обещал в истории Америки, будто счастье это создадут людям общество и государство.

2.2 Либерализм в экономической сфере

Дилеммы либерализма в экономической сфере Большинство теоретиков современного либерализма, впрочем как и других течений общественно-политической мысли, усматривают его возрождение и обновление в возврате к изначальным принципам, касающимся индивидуальной свободы, равенства, социальной справедливости и т.д.

Разумеется, в вопросе о взаимоотношениях отдельного индивида, государства и общества одно из центральных мест отводится переосмыслению роли государства в экономической и социальной сферах. В этом вопросе нынешний либерализм сохраняет приверженность ряду важнейших постулатов либерализма послевоенных десятилетий, в частности, программ социальной помощи наиболее малоимущим слоям населения, вмешательству государства в социальную и экономическую сферы и т.д. Более того, часть приверженцев либерализма, преимущественно американских, сохранила верность этим принципам, считая, что только государственное вмешательство и реализация определенных программ социальной помощи позволят сгладить социально-классовые конфликты и защитить капиталистическое общество конца XX в. от революционных потрясений.

Вместе с тем, осознав факт возрастания негативных последствий чрезмерно разросшейся бюрократии и государственной регламентации в экономической и социальной сферах, либералы выступают за стимулирование рыночных механизмов при одновременном сокращении регулирующей роли государства. При всем том большинство либералов сознает пределы возможного ограничения роли государства. Они отнюдь не забыли, что именно введение государственного регулирования способствовало смягчению экономических кризисов и их последствий. Так, по словам представителя германского либерализма Т.Шиллера, стремление решить экономические проблемы без учета социального компонента - не социальный либерализм а социальный дарвинизм. В рассматриваемом плане германский социальный либерализм имеет некоторые точки соприкосновения с социал-демократией.

По мнению английских либералов, "сегодняшний либерал должен опираться на правительство в качестве контролирующего и стимулирующего органа". Еще более четкую позицию по этому вопросу занимают американские либералы. Высказываясь за отказ от излишне централизованных в пользу более гибких форм государственного регулирования, они подразумевают под децентрализацией не столько замену федеральных регулирующих органов разрозненными организациями с соответствующими функциями, сколько введение системы более пропорционального и более оптимального разделения труда между верхним и нижним этажами власти.

Очевидно, что, признавая неизбежность и даже необходимость государственного вмешательства, либералы постоянно озабочены тем, чтобы ограничить пределы этого вмешательства. В новейших конструкциях либералов нашел отражение получивший на Западе широкую популярность лозунг "Меньше - это лучше", под которым подразумевается ослабление регулирующих функций государства, сокращение не оправдавших себя социальных программ, поощрение частной инициативы и свободных рыночных отношений. Как считает Р.Дарендорф, всякая социально-экономическая политика должна руководствоваться лозунгом "Не больше, а лучше". По мнению либералов, в современных условиях необходимо добиваться органического сочетания добровольного сотрудничества и взаимопомощи отдельных людей, общин, организаций и государства в деле обеспечения социального благополучия общества. Таким образом, как и в сфере экономики, в социальной сфере либералы проповедуют принцип смешанности. У них модель смешанной экономики экстраполируется и на сферу реализации социальных программ.

Победу либерализма над социализмом связывают прежде всего с победой рыночной экономики над плановой и централизованной экономикой. От наличия свободного рынка зависит и свободный характер самой политической системы и ее культуры. Несомненно, идея свободного рынка составляет социально-политическое ядро либерализма. Свободный рынок появился как результат революционной перемены в сфере государства. Как понятие рыночная экономика предполагает внеполитичность рынка и его независимость от государства. Но исторически рынок возник именно как результат определенного политического решения. Условия-рамки и правовые предпосылки, необходимые для функционирования рынка, может и сегодня создать только государство. Французская революция освободила индивида, дав ему возможность преследовать и осуществлять свои собственные интересы. Индивид впервые смог входить сам в правовые отношения, заключать договора.

В свете негативного опыта централизованной плановой экономики возрастает значимость следующих двух основных принципов всякой либеральной системы:

1. Без рынка обойтись нельзя. Эффективно удовлетворить материальные потребности общества можно только посредством дееспособного рынка. Возражать против рынка как такового - значит действовать наперекор здравому смыслу в сфере экономики.

2. Средства производства не должны при этом непременно находиться в руках частных собственников. Вопрос собственности и наличие рынка - это несколько разные вещи. Важнейшие экономические решения принимают сегодня не собственники предприятий, а менеджеры, находящиеся на службе у этих предприятий. Акционерная форма собственности вполне сочетается с принципом рыночной экономики.

Решающим элементом рыночной экономики является принцип конкуренции. Идея конкуренции - столь же давняя, как и сама наша европейской культура. Для античной культуры была характерна, кстати, идея состязания. Величие древних греков состояло в том, что они рассматривали эту идею состязания, определения самых способных и доблестных как высший жизненный идеал, и они осуществляли эту идею на практике. Единственной формой продления этой ограниченной земной жизни и приобщения к бессмертию было достижение славы. Основа агонального мышления у древних греков была религиозного характера.

Конкуренция означает сегодня состязание в области предложения товаров и услуг за наилучшее удовлетворение спроса, потребностей. Производители товаров и услуг нацелены на достижение максимальной прибыли. Очень важно, чтобы на рынке предложения было много конкурентов, ибо только тогда интерес в прибыли у того, кто предлагает товар, будет соответствовать задаче экономики - удовлетворять реальный спрос и потребности по максимально низким ценам. Рациональность действий участников экономического процесса определяется только через цены. Отсюда, с точки зрения системной теории, вытекает и необходимость свободного ценообразования.

Цены - единственный источник информации, чтобы принять решение о целесообразности конкретных вложений средств производства. Поэтому цены являются важнейшим инструментом ориентации и управления в экономике. Решающий вопрос для каждого участника экономического процесса - куда вложить средства производства. Цены не могут выполнять свою функцию без конкуренции.

Рынок, ориентированный на конкуренцию, связан постоянно с принятием множества решений. Гарантий правильности таких решений нет, за неправильное решение приходится кому-то нести ответственность. Либеральное мышление отвечает в этой ситуации на вопрос об ответственности ссылкой на то, что это дело частных собственников. Частный собственник и его прибыли всегда оправдываются тем, что в случае провала весь риск этот собственник берет на себя. Так что отрицать частную собственность на средства производства значит снимать вопрос об ответственности за ошибочные решения. Адвокаты социализма всегда избегали ответа на этот вопрос об ответственности.

Западное общество не создает ныне относительного равенства шансов для всех с точки зрения доступа к рынку. Отнюдь не каждый человек может войти в этот рынок, хотя он и стал бы, быть может, успешным предпринимателем, будь у него такая возможность. Однако для начала у него просто нет капитала, чтобы войти в рынок. Значит, другие участники рынка создали, вероятно, картель, чтобы оградиться любыми средствами от появления новых конкурентов. Последовательный либерал считает, что в принципе все должно подчиняться логике рынка. Для консерваторов же, а, впрочем, также и для либеральных социалистов существуют, напротив, определенные цели, ценности, которые нельзя отдавать на откуп законам рынка и подчинять им. Потому что если предоставить рынок самому себе, он ликвидирует конкуренцию и тем самым самого себя. В конце концов тогда на рынке останется всего один сильнейший.

Только государство, сильное государство может обеспечить относительное равенство шансов конкурентов. Для этого созданы соответствующие политические инструменты вроде антимонопольных законов, которых, правда, недостаточно. Да и применяются они недостаточно эффективно.

Сколь оправданным бы ни было во многих случаях частичное ограничение рынка, один из уроков, вытекающих из поражения централизованной плановой экономики, состоит в том, что без конкуренции современная экономика существовать не может. Знания, необходимые для принятия рациональных экономических решений, предоставляет лишь рынок, организованный по определенным принципам.

Обобщить сказанное можно было бы следующим образом:

1. Идея незаменимости рынка - один из центральных выводов экономического либерализма.

2. Без рынка обойтись невозможно прежде всего по экономическим причинам. Без него нельзя также решить проблему власти.

3. Речь идет не о рынке ради рынка, а об определенной форме организации экономики, ориентированной на конкуренцию. Конкуренция существует лишь тогда, когда на рынке есть относительное равенство шансов. Рынок, предоставленный самому себе, проявляет тенденцию к ликвидации этого равенства шансов и конкуренции.

Экономика направлена на удовлетворение материальных потребностей. Но что такое общественные потребности? Социализм притязал на то, будто он нашел источник истины в этом вопросе. Те, кто были допущены к этому источнику, вправе были определять, какие потребности надлежит иметь обществу и каковы должны быть порядок и приоритеты их удовлетворения. Этот порядок определялся не рынком и не общественной дискуссией всех заинтересованных лиц с обеспечением их равноправного участия в таком решении.

Реальный социализм не дискутировал этот вопрос, а решал его властным порядком. Решали те, кому принадлежала власть. И если не властным порядком, тогда нужно решать этот вопрос с участием всех граждан, как в либерально-социалистической концепции Хабермаса [30,с.70]. Но это значило бы, что способ и масштабы включения и применения средств производства должны были бы определяться всеми гражданами страны. Такое решение называется либерально-демократичным. По Хабермасу, нам нужно вести дискуссию.

Все люди, имеющие какие-то потребности, должны были бы договариваться между собой, в отношении каких именно потребностей имеется согласие. Как определить для каждого порядок удовлетворения его потребностей, чтобы он не чувствовал себя ограниченным в своих личных запросах. Утопический ответ Хабермаса гласит, что все находятся в процессе бесконечной взаимной дискуссии, при соблюдении симметричных условий, ведут некий диалог, в котором никто не господствует. В итоге должен быть получен ответ в отношении потребностей, который встретит одобрение большинства. Все притязания на какие-то потребности должны получить в процессе этого диалога рациональное оправдание, тогда они могут войти в консенсус.

Великая мысль экономического либерализма состоит, в противовес Хабермасу, в том, что вопрос этот должны решать сами потребители. Сами потребители, и притом именно лично каждый, должны решать, какие у них потребности и что для них тут важно. Это предполагает автономное положение каждого из граждан на рынке. Если соблюдается относительное равенство шансов участников конкуренции, то проблема власти в идеале решается таким образом: в конечном счете потребитель решает, что нужно производить. Такое решение на основе организованного рынка вполне демократично. Рынок со свободной конкуренцией сам нуждается в таких демократичных решениях.

Основная идея либеральной демократии заключается в том, что каждый вправе решать, какие у него потребности. Всякое решение, принятое наперекор рынку, окажется рано или поздно наруку бюрократии. Без права на частную собственность нельзя сохранить в обществе и заинтересованность в политической свободе, об этом свидетельствуют, в частности, и уроки социалистического эксперимента в Советском Союзе. В гегелевской "Философии права" собственность характеризуется в связи с пониманием свободы в христианстве. Гегель говорит, что понадобилось две тысячи лет, пока, исходя из христианского понятия свободы, были сделаны правовые выводы в отношении собственности.

ГЛАВА 3. ЛИБЕРАЛИЗМ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

3.1 Либеральные ценности во "Всеобщей декларации прав человека" и в теории модернизации

На современном этапе развития идеологии либерализма можно утверждать, что он достиг наибольшего развития и влияния на политические процессы в современности. Это обусловлено тем, что нынешние мировые ведущие державы в своём большинстве находятся на западе, это нынешний Европейский союз и США, Канада, а также Австралия и ряд других государств, они то и представляют собой такое понятие как западный мир. Этот мир был основан на идеологии либерализма в ходе постоянных политических и экономических процессов. Начиная с эпохи буржуазных и промышленных революций, Европа, а потом и США всё больше набирала силу как политическую, экономическую, так и военную. Именно приверженность идеологии либерализма данных стран, которая выразилась в демократии, идеи самоценности индивида и ответственности за свои действия; частной собственности как необходимого условия индивидуальной свободы; свободного рынка, конкуренции и предпринимательства, равенства возможностей и т.д.; разделения властей, сдержек и противовесов; правового государства с принципами равенства всех граждан перед законом, терпимости и защиты прав меньшинств; гарантии основных прав и свобод личности (совести, слова, собраний, создания ассоциаций и партий и т.д.); всеобщего избирательного права и т.д., и стало тем толчком, который дал такое развитие.

В силу того, что они ведущие государства, соответственно благодаря их влиянию на мировые политические процессы, они доказали насколько идеология либерализма может себя оправдать, и примером может служить этому "Всемирная декларация прав человека" принятая и провозглашеная резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года. В неё вошли основные принципы либерализма. Эти принципы уже содержались в конституциях демократических государств запада: в Англии — в Петиция о правах 1628 г. и "Билле о правах" 1689 г.; в Америке — Декларация о правах Вирджинии 1776 г. и Декларация независимости США 1776 г., "Билль о правах" 1791 г.; во Франции — Декларация прав человека и гражданина 1789 г., ине смотря на то, что СССР на момент принятия "Всемирной декларации прав" человека была тоталитарным государством, в её конституции от 1936 года также можно найти присутствие либеральных ценностей. Так несмотря на парадоксальность этого, в статьях 124 и 125 говорилось о таких либеральных ценностях как свобода совести, свобода слова; свобода печати; свобода собраний и митингов; свобода уличных шествий и демонстраций.

Вопрос о необходимости разработки Декларации прав человека был поднят США в ходе выработки Устава Организации Объединенных Наций в 1943—1945 гг.

Это было связано с тем, что в мире подходила к концу вторая мировая война, которая, как известно, окончилась победой Союзников и СССР, и для избежание повторения таких масштабных и разрушающих войн было принято создать ООН и соответственно принять "Всемирную декларацию прав человека".

Причины были впоследствии сформулированы в преамбуле "Всеобщей декларации прав человека". Они сводятся к следующему:

1. "Пренебрежение и презрение к правам человека привели к варварским актам, которые возмущают совесть человечества".

2. "Стремлением людей" является создание такого мира (общества), где люди "будут иметь свободу слова и свободу убеждений и будут свободны от страха и нужды" (иначе, для нормальной жизнедеятельности человека нужно обладание всем комплексом прав, как гражданских и политических, так и социально-экономических).

3. Права человека должны иметь надежную правовую защиту ("обеспечиваться законом"), чтобы "человек не был вынужден прибегать к восстанию в качестве последнего средства против тирании и угнетения".

4. Устав ООН накладывает обязанности на государства "содействовать в сотрудничестве с ООН всеобщему уважению и соблюдению прав и свобод человека". "Огромное значение для выполнения этой обязанности" имеет "всеобщее понимание характера этих прав и свобод", что достигается регламентацией в универсальном международном документе.

5. Закрепление прав и свобод в едином документе создаст условия для просвещения и образования в области прав человека, содействуя таким образом их уважению, принятию национальных и международных мер для их "всеобщего и эффективного признания и осуществления".

И соответственно в "Декларацию прав человека" вошли такие принципы либерализма как свобода и равенство личности (ст. 1,2,3,12,13,16); право собственности (ст. 17); равенство пред законом (ст. 7-11); свобода совести и убеждений (ст. 18-19); свобода мирных собраний и ассоциаций (ст. 20); и многие другие принципы.

Содержание либеральных ценностей в "Декларации прав человека" и значимости этого документа говорит о том, что идеология либерализма немало повлияла на её содержание и тех, кто принимал этот документ. Также можно отметить, что большинство нынешних государств включают в свою конституцию содержание прав человека, а также и либеральные ценности и, несмотря на то, что во многих странах их нарушают и не соблюдают, но сам факт их присутствия говорит о значимости либерализма.

Идеология либерализма также легла в основу модернизации. В процессе модернизации ценности либерализма все более утверждаются в сознании членов общества, становятся отправными для способа общественной организации. В реальной практике либерализм в большинстве случаев воплощается в жизнь с теми или иными отклонениями по сравнению с тем, как он виделся его основоположниками. Поэтому в модернизированном обществе принципы либерализма существуют чаще всего не как реальная практика, а именно как ценности, принимаемые и отстаиваемые большинством людей. Соответственно, если взглянуть на сущность модернизации мы там заметим присутствие идей либерализма.

По самому общему определению, модернизация представляет собой процесс перехода от традиционного общества (аграрного, с патриархальной культурой и жестко закрепленной социальной иерархией) к индустриальному, основанному на крупном машинном производстве и рациональном управлении общественными процессами с опорой на законы. В теории под модернизацией понимается совокупность процессов индустриализации, секуляризации, урбанизации, становления системы всеобщего образования, представительной политической власти, усиление пространственной и социальной мобильности… и др., ведущие к формированию "современного открытого общества" в противовес "традиционному закрытому".

В общем виде проблема выбора вариантов и путей модернизации решалась в теоретическом споре либералов и консерваторов. Первые исходили из того, что в принципе возможны четыре основные варианта развития событий при модернизации:

- при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

- в условиях повышения роли конкуренции элит, но при низкой активности основной части населения формируются предпосылки для установления авторитарных режимов правления и торможения преобразований;

- доминирование политического участия населения над соревнованием свободных элит, когда активность управляемых опережает профессиональную активность управляющих, способствует нарастанию охлократических тенденций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление преобразований;

- одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия масс ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать приход к власти третьей силы и установление диктатуры.

По мнению теоретиков консервативной ориентации, главным источником модернизации является конфликт между "мобилизацией" населения (включающегося в политическую жизнь в результате возникновения противоречий) и "институциализацией" (наличием структур и механизмов, предназначенных для артикуляции и агрегирования интересов граждан).

Для политики главным показателем развития является стабильность, поэтому для модернизируемых государств необходим крепкий политический режим с легитимной правящей партией, способной сдерживать тенденцию к разбалансированию власти, то есть, в отличие от либералов, мыслящим укрепление интеграции общества на основе культуры, образования, религии, консерваторы делают упор на организованность, порядок, авторитарные методы правления. В силу того, что авторитарные режимы неоднородны, консерваторы также указывают на наличие альтернативных вариантов модернизации. Х. Линд выделяет, в частности, полусостязательный авторитаризм как ступень продвижения к демократии.

Обширный опыт преобразований в странах "третьего мира" дал возможность выделить некоторые устойчивые тенденции и этапы в эволюции переходных обществ.

Так, С. Блэк выделял этапы "осознания целей", "консолидации модернизируемой элиты", "содержательной трансформации" и "интеграции общества на новой основе". Ш. Эйзенштадт писал о периодах "ограниченной модернизации" и "распространении преобразований" на все общество. Но наиболее развернутая этапизация переходных преобразований принадлежит Г. О’Доннелу, Ф. Шмиттеру, А. Пшеворскому и др., обосновавшим три следующих этапа:

- этап либерализации, который характеризуется обострением противоречий в авторитарных и тоталитарных режимах и началом размывания их политических основ. В результате начальной борьбы устанавливается "дозированная демократия", легализующая сторонников преобразований в политическом пространстве;

- этап демократизации, отличающийся институциональными изменениями в сфере власти. Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достижении согласия между правящими кругами и демократической контрэлитой. В целом для успешного реформирования необходимо достичь трех основных консенсусов между этими двумя группами: а) относительно прошлого развития общества; б) по поводу установления первостепенных целей общественного развития; в) по определению правил "политической игры" правящего режима;

- этап консолидации демократии, когда осуществляются мероприятия, обеспечивающие необратимость демократических преобразований в стране. Это выражается в обеспечении лояльности основных акторов по отношению к демократическим целям и ценностям в процессе децентрализации власти, осуществления реформ местного самоуправления [21].

Политическая модернизация в теоретической литературе рассматривается как изменение политической системы, характеризующееся возрастанием участия в политике различных групп населения (через политические партии и группы интересов) и формированием новых политических институтов (разделение властей, политические выборы, многопартийность, местное самоуправление). Обычно понятие политической модернизации употребляется применительно к органам, осуществляющим переход к индустриальному обществу и демократическому политическому устройству. В этом случае подчеркивается, что политическая модернизация – это импортирование традиционными обществами новых социальных ролей и политических институтов, сформировавшихся в рамках западных демократий. Возникнув в конце 50-х годов ХХ в. как теоретическое обоснование политики Запада по отношению к развивающимся странам, концепция политической модернизации в конечном счете превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса, суть которой – в описании характерных черт и направлений перехода от традиционного к современному рациональному обществу в условиях научно-технического прогресса, социально-структурных изменений, преобразования нормативных и ценностных систем.

В современной политической науке уровень модернизованности тех или иных стран определяется реализацией четырех групп проблем:

- выведением из-под политического контроля преобладающей части экономических ресурсов;

- созданием открытой социальной структуры путем преодоления жесткой территориальной и профессиональной привязанности людей;

- формированием культуры, обеспечивающей взаимную безопасность открытого политического соперничества в борьбе за власть;

- созданием системы органов государственного управления и местного самоуправления, способных стать реальной альтернативой традиционному бюрократическому централизму.

С определенной долей условности можно говорить о существовании двух этапов в развитии концепции политической модернизации. На начальном этапе развития этой теории политическая модернизация воспринималась как:

а) демократизация развивающихся государств по образцу западных стран;

б) условие и средство успешного социально-экономического развития стран "третьего мира";

в) результат их активного сотрудничества с США и государствами Западной Европы.

Модернизация как теория и как ряд последующих событий впитала в себя либеральные ценности и любые политические и экономические изменения, связанные с переходом к демократии и свободному рынку, они будут содержать в себе либеральные ценности, так как и демократия и рыночная экономика тесно связана с идеологией либерализма.

Либерализм оказал значительное влияние на происходящее процессы в 20 веке и продолжает оказывать и в 21 веке, и от того, как сильно он будет влиять на мировое пространства, будет зависеть дальнейшие развитие мира.

2.3 Современные угрозы либерализму и либерально - демократическим странам

Либеральный демократический миропорядок сталкивается сегодня с двумя проблемами. Первая – радикальный ислам, и она наименее серьезная из двух. Хотя о радикальном исламе часто говорится как о новой фашистской угрозе, а его сторонники считают либеральную демократию неприемлемой, общества, в которых зарождается это движение, обычно характеризуются бедностью и застоем. Они не предлагают жизнеспособной альтернативы современным реалиям и не создают значительной военной угрозы развитым странам. Воинствующий ислам становится опасным в основном из-за того, что существует потенциальная возможность использования оружия массового уничтожения (ОМУ), особенно негосударственными акторами.

Вторая, более значительная проблема коренится в подъеме великих недемократических держав. Речь идет о давних соперниках Запада в холодной войне – Китае и России, где сейчас правят авторитарные, скорее капиталистические, чем коммунистические, режимы. Авторитарные капиталистические великие державы играли ведущую роль в международной системе вплоть до 1945 года, когда прекратили свое существование. Но сегодня, похоже, они готовы вернуться.

Если капитализму, кажется, удалось занять прочные доминирующие позиции, то нынешнее господство демократии имеет под собой гораздо более зыбкий фундамент. Капиталистический способ производства неуклонно расширялся с начала Нового времени. Его дешевые товары и подавляющая экономическая мощь ослабляли и трансформировали все другие общественно-экономические режимы. Наиболее памятным образом этот процесс описали в "Манифесте коммунистической партии" Карл Маркс и Фридрих Энгельс [9] . Вопреки их ожиданиям, капитализм оказал точно такое же воздействие и на коммунизм, в конечном счете "похоронив" его без единого выстрела.

Триумф рынка, ускоряющий промышленно-техническую революцию и усиленный ею, привел к подъему среднего класса, интенсивной урбанизации, распространению образования, появлению массового общества (взамен сословного. – Ред.) и еще большему материальному благополучию. В эпоху после окончания холодной войны (равно как и в XIX веке, а также в 1950-х и 1960-х) повсеместно считалось, что либеральная демократия возникла естественным путем как следствие рыночного развития, – точка зрения, которую в своих знаменитых работах поддерживает Фрэнсис Фукуяма. Сегодня более 50 % государств мира имеют выборные правительства. Почти в половине стран либеральные права утвердились достаточно прочно, так что эти страны можно считать полностью свободными.

Однако факторы, обусловившие триумф демократии (особенно над ее недемократическими капиталистическими противниками в двух мировых войнах – Германией и Японией), имели более случайный характер, чем принято считать. Авторитарные капиталистические страны, примерами которых сегодня являются Китай и Россия, могут представлять собой жизнеспособный альтернативный путь в эпоху модерна, а это, в свою очередь, предполагает, что полная победа или будущее преобладание либеральной демократии отнюдь не являются неизбежным сценарием.

Либерально-демократический лагерь нанес поражение своим авторитарным, фашистским и коммунистическим противникам во всех трех главных противостояниях XX столетия – в двух мировых войнах и холодной войне

Одно из предположительных преимуществ – международное поведение демократических стран. Возможно, то обстоятельство, что демократии ограничивают применение силы за рубежом, с лихвой компенсируется их более высокой способностью налаживать международное сотрудничество, опираясь на связи и дисциплину, свойственные глобальной рыночной системе. Такое объяснение, вероятно, справедливо для эпохи холодной войны, когда в значительно расширившейся мировой экономике доминировали демократические державы, однако оно неприменимо к двум мировым войнам. Неправда и то, что либеральные демократии преуспевают потому, что всегда держатся вместе. Но как фактор, по крайней мере способствующий успеху, такая солидарность имела место опять-таки только в период холодной войны. Демократический капиталистический лагерь сохранил единство, в то время как растущий антагонизм между Советским Союзом и Китаем расколол коммунистический блок.

Во время Первой мировой войны идеологический разрыв между двумя сторонами прослеживался куда менее четко. Англо-французский альянс отнюдь не был предопределен. Он сформировался прежде всего на основе расчета баланса сил, а не благодаря либеральному сотрудничеству. В конце XIX века политика силы привела яростных антагонистов Францию и Великобританию на грань войны и побудила последнюю активно искать союза с Германией.

Выход либеральной Италии из Тройственного союза и ее присоединение, несмотря на соперничество с Францией, к Антанте были обусловлены особенностями англо-французского альянса. Как полуостров Италия не ощущала себя в безопасности, находясь в блоке, противостоявшем ведущей морской державе того времени – Великобритании.

Точно так же Франция в ходе Второй мировой войны быстро потерпела поражение и покинула союзников (в число которых входила и недемократическая Советская Россия), в то время как тоталитарные державы правого крыла сражались по одну строну баррикад. Изучение поведения демократических альянсов приводит к предположению, что демократические режимы не более склонны к объединению друг с другом, чем режимы другого типа.

Поражение тоталитарных капиталистических систем во Второй мировой войне также нельзя объяснить и тем, что их демократическими странами-противниками двигали более высокие нравственные принципы, побуждавшие людей отдавать больше сил во имя победы (такое объяснение предлагают Ричард Овери и другие историки). В 1930-х и в начале 1940-х годов фашизм и нацизм представляли собой захватывающие новые идеологии, порождавшие массовый народный энтузиазм, в то время как демократия занимала идеологически оборонительные позиции и выглядела устаревшей и выдохшейся. Во всяком случае в военное время фашистским режимам удавалось вдохновлять свои народы гораздо лучше, чем это получалось у их демократических противников, а превосходство первых на полях сражений – факт, который признаюют очень многие исследователи.

После первых побед во Второй мировой войне экономическая мобилизация и военное производство нацистской Германии обнаружили слабость. Это произошло в критический период с 1940 по 1942 год. Германия тогда была в состоянии кардинально изменить глобальный баланс сил, разрушив Советский Союз и поработив всю континентальную Европу, но потерпела неудачу, поскольку ее вооруженные силы недостаточно снабжались для выполнения данной задачи. Причины дефицита остаются предметом споров историков, но одной из проблем являлось существование конкурировавших центров власти в нацистской системе. Тактика Гитлера, основанная на принципе "разделяй и властвуй", и ревнивая защита функционерами партии интересов их ведомств привела к хаосу. Более того, в период, начиная с капитуляции Франции в июне 1940-го и до начала отступления германских войск из-под Москвы в декабре 1941-го, Берлин в значительной мере охватило ощущение того, что война практически выиграна.

Тем не менее начиная с 1942 года (а к тому времени было уже слишком поздно) Германия значительно повысила уровень своей экономической мобилизации, догнала и даже перегнала либеральные демократии по доле ВВП, отводившейся на военные нужды (хотя объем производства оставался гораздо ниже, чем объем производства гигантской экономики США). Аналогично имперской Японии и Советскому Союзу удалось с помощью жестких мер достичь уровней экономической мобилизации, превышавших соответствующие показатели в Соединенных Штатах и Великобритании.

Глубокие структурные недостатки командной экономики (а именно они непосредственно обусловили крах СССР) обнаружились только в период холодной войны. Советская экономика успешно прошла раннюю и промежуточную стадии индустриализации (хотя и ценой страшных человеческих потерь), а с вводом в стране военной дисциплины преуспела в налаживании массового производства в годы Второй мировой войны.

Советский Союз не отставал в гонке вооружений и в период холодной войны. Однако из-за системной негибкости и отсутствия стимулов советская экономика оказалась плохо оснащена для того, чтобы войти в передовую стадию развития и приспособиться к требованиям информационной эры и глобализации.

Однако нет причин полагать, что если бы тоталитарные капиталистические режимы нацистской Германии и имперской Японии уцелели, то экономически они оказались бы слабее демократических стран. Неэффективность, которую обычно порождают свойственные таким режимам фаворитизм и неподотчетность, могла бы быть компенсирована более высоким уровнем дисциплины в обществе. В силу их более эффективной капиталистической экономики тоталитарные державы, проповедовавшие правую идеологию, могли бы оказаться для либеральных демократий более серьезной проблемой, чем СССР. До начала и во время Второй мировой войны союзники именно так воспринимали нацистскую Германию. В плане экономического и научно-технического развития либеральные демократии не имели таких же изначальных преимуществ перед Германией, какими они обладали по отношению к другим великим державам-соперницам.

Так почему же именно демократии одержали верх в великих битвах XX века? Причины разнятся в зависимости от характеристик противников. Своих недемократических капиталистических недругов, Германию и Японию, они победили потому, что те были странами средних размеров с ограниченными ресурсами, вынужденными бороться со значительно превосходящими силами коалиции демократических держав и Советского Союза, создание которой, тем не менее, едва ли было неотвратимо.

А вот поражение коммунизма было намного более тесно связано со структурными факторами. Капиталистический лагерь, который после 1945-го расширился и стал охватывать большую часть развитого мира, обладал гораздо большим экономическим могуществом, чем коммунистический блок, а присущая коммунистическим экономикам неэффективность не позволила им полностью использовать свои богатые ресурсы и догнать Запад. Советский Союз и Китай в совокупности были крупнее, чем демократический капиталистический лагерь, что потенциально позволяло им превзойти его по мощи. В конечном же счете Москва и Пекин потерпели поражение, будучи ограничены собственной экономической системой, в то время как недемократические капиталистические державы Германия и Япония проиграли, поскольку были слишком малы. Случайность – вот что сыграло решающую роль в смещении баланса сил в сторону демократических государств, а не в сторону недемократических капиталистических держав.

Самым решающим элементом случайности были Соединенные Штаты. В конце концов, что, как не историческая случайность, имела следствием тот факт, что ростки англосаксонского либерализма перекинулись на другую сторону Атлантики? Там они законодательно укрепили свои "корни" обретением независимости, распространились на одной из самых благоприятных для проживания и малонаселенных территорий мира, напитались массовой миграцией из Европы и таким образом создали в масштабах континента то, что было – и до сих пор остается – самым крупным в мире средоточием экономической и военной мощи.

Либеральный режим и другие структурные особенности во многом определили экономический успех Америки и даже ее размеры (в силу привлекательности страны для иммигрантов). Но США вряд ли достигли бы такого величия, не находись они в особенно благоприятной и просторной эколого-географической нише, что подтверждается противоположными примерами Канады, Австралии и Новой Зеландии. Но, конечно, удобное местоположение, хотя оно и играло чрезвычайно важную роль, являлось лишь одной из многих необходимых предпосылок, которые в совокупности сделали возможным появление гигантских и действительно Соединенных Штатов как самого главного политического фактора XX столетия. Случайность обусловила формирование США в Новом Свете – во всяком случае в той же мере, что и либерализм. И она же, следовательно, позднее наделила их способностью спасти Старый Свет.

На протяжении XX века мощь Соединенных Штатов постоянно превосходила совокупную мощь двух следующих за ними держав, и это решительно меняло мировой баланс сил в пользу той стороны, на которой находился Вашингтон. Если и был какой-то фактор, обеспечивший либеральным демократиям превосходство, то это прежде всего не какое-то изначально свойственное им преимущество, а само существование США. На самом деле, не будь Соединенных Штатов, либеральные демократии вполне могли бы потерпеть поражение в великих сражениях минувшего века.

Эта отрезвляющая мысль, которую часто игнорируют в исследованиях, посвященных распространению демократии в XX столетии, заставляет взглянуть на сегодняшний мир как на куда более случайный и непрочный, чем его изображают линейные теории развития (согласно которым историческое развитие представляет собой однонаправленный процесс перехода от низших ступеней к высшим. – Ред.). Если бы не американский фактор, последующие поколения, оценивая либеральную демократию, вероятно, повторили бы тот обвинительный вердикт, который греки вынесли в адрес эффективности демократии в IV веке до н. э. после поражения Афин в Пелопонесской войне (столетием ранее).

Однако испытание войной, конечно, не единственная проверка, которой подвергаются как демократические, так и недемократические общества. Следует спросить, как стали бы развиваться тоталитарные капиталистические державы, если бы не проиграли в войне. Могли бы они с течением времени и в ходе дальнейшего развития отказаться от своей прежней идентичности и принять либеральную демократию, как в конце концов поступили бывшие коммунистические режимы в Восточной Европе? Произошел бы в результате сдвиг капиталистического индустриального государства – имперской Германии в сторону усиления парламентского контроля и демократизации накануне Первой мировой войны? Или же оно развилось бы в авторитарный олигархический режим, подчиненный альянсу государственной бюрократии, вооруженных сил и промышленников, как это случилось с имперской Японией, несмотря на ее кратковременную либеральную интерлюдию в 1920-х годах? (В 1920-х в Японии было введено всеобщее избирательное право для мужчин, возникли новые политические организации, сформировались профсоюзы. – Ред.) Еще более сомнительным сценарием представляется либерализация нацистской Германии в случае, если бы она выжила, не говоря уже о победе.

Исследования этого исторического периода показывают, что в экономическом плане демократии обычно превосходят другие системы. Авторитарные капиталистические режимы преуспевают, по крайней мере не меньше, а может, и больше, на ранних стадиях развития, однако проявляют тенденцию к демократизации после того, как достигают определенного рубежа в экономической и социальной сферах. Такая модель, похоже, воспроизводится снова и снова в Восточной Азии, Южной Европе и Латинской Америке.

Однако попытка делать выводы о моделях развития на основе этих данных способна ввести в заблуждение, поскольку не исключено, что выборка, как таковая, может оказаться нерепрезентативной. После 1945-го огромная сила притяжения Соединенных Штатов и либеральная гегемонии обусловили отклонения в моделях развития по всему миру.

Поскольку тоталитарные великие державы Германия и Япония были разрушены войной, а затем оказались под угрозой со стороны советской державы, они пошли на стремительную реструктуризацию и демократизацию. Соответственно у менее крупных стран, которые предпочли капитализм коммунизму, не было ни конкурентной политической и экономической модели для подражания, ни мощных международных игроков, к которым они могли бы примкнуть, за исключением либерально-демократического лагеря. Эта демократизация, осуществленная в конце концов странами небольшого и среднего размера, произошла, вероятно, не только вследствие внутренних процессов, но в такой же степени и под всеобъемлющим влиянием Запада с его либеральной гегемонией.

В настоящее время единственной страной с действительно развитой экономикой, где все еще сохраняется полуавторитарный режим, является Сингапур, но даже и там положение, похоже, меняется под воздействием либерального порядка, благодаря которому эта страна функционирует. А возможно ли существование великих держав, подобных Сингапуру и способных сопротивляться влиянию такого миропорядка?

Этот вопрос приобретает злободневность в связи со становлением в последнее время недемократических гигантов – прежде всего бывшего коммунистического, а ныне бурно развивающегося авторитарного капиталистического Китая. Россия тоже отступает от посткоммунистического либерализма и принимает все более авторитарный характер по мере роста своего экономического влияния. Некоторые считают, что эти страны смогут в конце концов превратиться в либеральные демократии благодаря сочетанию таких факторов, как внутреннее развитие, рост благосостояния и воздействие извне.

Либо они смогут набрать достаточный вес, чтобы создать новый недемократический, но экономически передовой "Второй мир". Они способны установить мощный авторитарный капиталистический порядок, который, объединив политические элиты, промышленников и военных, будет являться националистическим по своей ориентации и участвовать в глобальной экономике на своих условиях, как это делали имперские Германия и Япония.

Общепризнано, что экономическое и социальное развитие создает подталкивающее к демократизации давление, противостоять которому авторитарная государственная структура не в состоянии. Существует также мнение, что "закрытые общества" могут достигать превосходных результатов в массовом производстве, но не на поздних стадиях развития информационной экономики. Свое окончательное мнение по этим вопросам специалисты пока не выработали, поскольку данных недостаточно.

Пройдет много времени, прежде чем КНР достигнет уровня, позволяющего проверить, возможно ли существование авторитарного государства с прогрессивной капиталистической экономикой. В настоящий момент можно сказать только одно: история не дает оснований предполагать, что переход сегодняшних авторитарных капиталистических держав к демократии неотвратим, зато многое заставляет полагать, что такие державы обладают куда более мощным экономическим и военным потенциалом, чем их коммунистические предшественники.

Китай и Россия символизируют процесс возвращения экономически успешных авторитарных капиталистических держав, отсутствовавших на международной арене со времен поражения в 1945 году Германии и Японии, но по сравнению с последними они значительно крупнее. Хотя Германия имела всего лишь среднюю по размерам территорию и была плотно окружена другими странами в центре Европы, она дважды чуть не вырвалась из этих оков и не превратилась в настоящую мировую державу за счет своей экономической и военной мощи. В 1941-м году Япония все еще отставала от ведущих мировых держав в экономическом развитии, но начиная с 1913 года темп ее роста был самым высоким в мире. В конечном счете, однако, и Германия, и Япония оказались слишком малозначимыми с точки зрения численности населения, ресурсов и потенциала, чтобы справиться с Соединенными Штатами.

С другой стороны, сегодняшний Китай – крупнейший игрок в международной системе, учитывая численность его населения, который переживает поразительный экономический рост. Переход из коммунизма в капитализм позволил КНР стать на путь более эффективного авторитаризма. По мере того как Китай быстро сокращает экономический отрыв от развитых стран, вероятность его превращения в настоящую авторитарную сверхдержаву возрастает.

Либеральный политический и экономический консенсус уязвим даже в его нынешних бастионах на Западе, будучи слабо защищен от таких непредвиденных событий, как разрушительный экономический кризис, способный подорвать глобальную систему торговли, или возобновление этнических раздоров в Европе, которой иммиграция и этнические меньшинства доставляют все больше проблем. Если бы на долю Запада выпали такие потрясения, это могло бы ослабить его поддержку либеральным демократиям в Азии, Латинской Америке и Африке, где эта модель установилась не так давно, неокончательно и непрочно. Преуспевающий недемократический "Второй мир" многие могли бы тогда счесть привлекательной альтернативой либеральной демократии.

Хотя подъем авторитарных капиталистических великих держав не обязательно должен привести к недемократической гегемонии или войне, он может означать, что почти полное господство либеральной демократии, утвердившееся после краха Советского Союза, продлится недолго и что до всеобщего "демократического мира" еще далеко. Новые авторитарные капиталистические державы способны так же глубоко интегрироваться в мировую экономику, как имперская Германия и имперская Япония, и не захотеть добиваться автаркии, как это делали нацистская Германия и коммунистический блок.

Великодержавный Китай может также оказаться менее склонен к пересмотру своей идеологии, нежели территориально ограниченные Германия и Япония (хотя Россия, все еще не оправившаяся после потери империи, с большей вероятностью может повернуться в сторону ревизионизма). И все же Пекин, Москва и их будущие последователи, обладающие значительно большей мощью, чем все предыдущие соперники демократии, могут легко вступить во враждебные отношения с демократическими странами, что повлечет за собой весь комплекс подозрительности, отсутствия безопасности и конфликтов, какие обычно сопутствуют такому антагонизму.

Итак, означает ли более высокий потенциал мощи авторитарного капитализма, что трансформация бывших коммунистических великих держав способна в конечном счете стать негативным фактором развития глобальной демократии? Пока слишком рано пытаться ответить на этот вопрос. С экономической точки зрения либерализация бывших коммунистических стран дала мировой экономике сильнейший – и, быть может, не единственный – толчок к развитию. Однако необходимо учитывать (и стараться исключить) возможность их будущего перехода к политике протекционизма. В конце концов именно перспектива дальнейшего роста протекционизма в мировой экономике в начале XX столетия и протекционистский уклон в 1930-х способствовали радикализации недемократических капиталистических держав того времени и ускорили развязывание обеих мировых войн.

Тот факт, что крушение Советского Союза и его империи лишило Москву примерно половины ресурсов, которыми она распоряжалась в годы холодной войны, а Восточная Европа влилась в существенно расширившуюся демократическую Европу, является позитивным для демократий. Это, возможно, самое значительное изменение в глобальном балансе сил со времен послевоенной насильственной демократической переориентации Германии и Японии под руководством США. Более того, Китай все еще может в конечном счете прийти к демократии, а Россия – остановить свой откат от демократии и двинуться в противоположном направлении. Если КНР и Россия не станут более демократичными, чрезвычайно важно, чтобы таковой оставалась Индия. Это связано как с ее ключевой ролью в уравновешивании мощи Китая, так и с тем, что модель ее развития – образец для других развивающихся стран.

Но самым решающим фактором остаются Соединенные Штаты. При всей критике в их адрес США и альянс Америки с Европой остаются главной и единственной надеждой на будущее либеральной демократии. Несмотря на свои проблемы и слабости, Вашингтон все еще занимает сильные глобальные позиции и, скорее всего, сохранит их даже по мере роста авторитарных капиталистических держав.

Дело не только в том, что у Соединенных Штатов самые высокие ВВП и темпы роста производства среди развитых стран. Как принимающая иммигрантов страна с плотностью населения, равной примерно одной четверти соответствующего показателя стран Европейского союза и Китая и одной десятой – Японии и Индии, Америка все еще располагает значительным потенциалом для роста и экономики, и численности населения, в то время как все остальные упомянутые страны переживают процессы старения и в конечном счете сокращения численности населения.

Темпы экономического роста Китая – одни из самых высоких в мире, а с учетом огромной численности населения страны и все еще низкого уровня ее развития этот рост потенциально способен наиболее радикально изменить глобальное соотношение сил. Но даже если опережающие темпы роста КНР сохранятся, а ее ВВП превысит к 2020 году ВВП США, как часто прогнозируется, Китай все равно будет характеризоваться только одной третью достатка на душу населения по сравнению с Америкой и тем самым значительно меньшей экономической и военной мощью. Для преодоления этой пропасти Пекину понадобится значительно больше усилий и еще несколько десятилетий. Более того, известно, что ВВП, взятый в отрыве от других показателей, – плохой способ измерения мощи страны и в качестве доказательства подъема Китая он может ввести в серьезное заблуждение.

Как и на протяжении XX века, фактор США остается самой весомой гарантией того, что либеральной демократии не придется переходить в оборону и оказаться в уязвимом положении на периферии международной системы.

3.3 Влияние либерализма на политические процессы в Республики Беларусь

Процесс модернизации и либеральный идей повлияли на кардинальные перемены в СССР и последующего его распада, а также на процессы либерализации, которые начали проходить в БССР и далее в Республике Беларусь.

Начиная с конца 80-х и начала 90-х годов, либеральные ценности повлияли на процессы, которые проходили в Республики Беларусь.

После провозглашения независимости политическая ситуация в Республике Беларусь существенно изменилась и стала приобретать демократического государства.

В 1994 году была принята конституции Республики Беларусь, где были закреплены основные либеральные ценности.

Так, человек, его права и свободы были закреплены в ст. 21 – 28, свобода совести и убеждений были закреплены в ст. 31,33; свобода собраний митингов в ст. 35, свобода объединений в ст. 36, права на собственность в ст. 29,44, др.

Но, не смотря на закрепления этих либеральных ценностей в конституции, возникли проблемы с их реализацией в республике, что вызвало обострение отношений с Европейским союзом и США, где либерализм прочно укрепился и влияет на внешнюю политику этих стран. Что на себе и испытала Республика Беларусь.

В начале 1990-х гг. Беларусь установила контакты как с европейскими странами, так и с ЕС. Уже в августе 1992 года были установлены дипломатические отношения между Республикой Беларусь и Европейскими сообществами. В ноябре 1992 года во время визита в г. Минск делегации Комиссии Европейских сообществ было принято решение о заключении между Беларусью и ЕС Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Республикой Беларусь и Европейским союзом (СПС) было подписано 6 марта 1995 года в Брюсселе и ратифицировано Верховным Советом Республики Беларусь 6 апреля 1995 [18].

Однако белорусские внутриполитические события и их оценка привели к резкому ухудшению отношений Беларуси с Западом. Проведение референдума 1996 г. стало отправной точкой разногласий и конфликтов. 12 декабря 1996 года Европейским парламентом принята резолюция, приостанавливающая дальнейшие шаги ЕС по ратификации СПС и введению в силу Временного соглашения. 15 сентября 1997 года Совет министров ЕС принял Заключения о взаимоотношениях ЕС с Беларусью. Документ носил более жесткий характер по сравнению с принятыми ранее заявлениями. Европейский союз отказался признавать легитимность Конституции Республики Беларусь, действующей после референдума 1996 года. Двухсторонние отношения на уровне министров были приостановлены, а также было заморожено оказание технической помощи Беларуси со стороны ЕС в рамках программы TACIS, за исключением гуманитарной помощи, региональных программ и программ, содействующих процессу демократизации. Страны ЕС также отказывались поддерживать кандидатуру Беларуси на вступление в Совет Европы. По мнению Евросоюза, причиной такого содержания документа явилось отсутствие в Беларуси прогресса в области демократических преобразований и рыночных реформ.

Весьма негативное воздействие на отношения Беларуси с ЕС оказал инициированный белорусскими властями конфликт летом 1998 г. по поводу резиденций иностранных, в основном западных, послов в Дроздах. Беспрецедентные действия официального Минска привели к отзыву всех западных послов. Ответом на это явилось решение, принятое Советом ЕС, о признании белорусских высших должностных лиц персонами нон грата на территории стран Союза. К данному решению также присоединились абсолютное большинство стран Центральной и Восточной Европы. Подобными действиями белорусский режим сам загнал себя в международную изоляцию.

Попытки нормализовать отношения с Западом, которые время от времени предпринимались белорусскими властями, не принесли ощутимых результатов. Со своей стороны, в 1999 году ЕС отменил визовые ограничения на контакты руководителей высокого уровня и разработал по отношению к Беларуси подход, основывающийся на политике осуществления взаимных встречных шагов по нормализации взаимоотношений. Таким образом, можно сказать, что ключ для улучшения отношений с Евросоюзом находится в руках официального Минска, от которого ждут демонстрации доброй воли и конкретных шагов.

Прошедшие в начале сентября 2001 г. в Беларуси президентские выборы были расценены странами ЕС как не соответствующие стандартам ОБСЕ. По словам европейцев, их недемократический характер "не приблизил страну до европейской демократии". Стоит, однако, заметить, что заявления представителей европейских структур были менее резкими, чем аналогичные заявления американцев

В конце ноября 2006 г. Евросоюз сделал первый шаг навстречу Лукашенко. Он выразился в 12 пунктах, выполнение которых сделает возможным переговоры Беларуси с ЕС

Вот эти требования:

1. Уважать право народа Беларуси избирать своих лидеров демократическим путем - их право слышать все мнения и видеть всех кандидатов на выборах; право оппозиционных кандидатов и групп поддержки проводить кампании без давления, судебного преследования; право на независимое наблюдение за выборами белорусскими неправительственными организациями; право волеизъявления и право на справедливый подсчет голосов.

2. Уважать право народа Беларуси на независимую информацию и свободу слова. Предоставить журналистам свободу работать без притеснения или судебного преследования. Прекратить закрытие газет и устранить препоны в их распространении.

3. Уважать права негосударственных организаций как жизненно важной части здоровой демократии - больше не усложнять их легальное существование, не угнетать и не преследовать членов общественных объединений, позволять им получать международную помощь.

4. Освободить всех политических заключенных - членов политических оппозиционных партий, членов НГО и простых граждан, арестованных в ходе мирных демонстраций и митингов.

5. Обеспечить независимое и надлежащее расследование исчезновений людей.

6. Обеспечить право белорусов на независимую и непредвзятую судебную систему - с судьями, независимыми от политического давления, без надуманного уголовного судебного преследования граждан, которые мирно высказывают свое мнение.

7. Остановить произвольные аресты и задержания, плохое обращение с людьми.

8. Уважать права и свободы тех белорусских граждан, которые относятся к национальным меньшинствам.

9. Уважать права белорусских трудящихся - их право вступать в профсоюзы и право профсоюзов работать в защиту людей.

10. Уважать право белорусских предпринимателей на осуществление деятельности без чрезмерного вмешательства властей.

11. Присоединиться к отмене смертной казни вслед за другими народами Европы.

12. Использовать поддержку, которую ОБСЕ, ЕС и другие организации предлагают Беларуси для помощи в исполнении прав своих граждан [34].

Право принимать эти пункты остались за Минском, и многое будет зависеть от него.

Однако определенные изменения в Беларуси за последний год действительно произошли. В первую очередь, в сфере экономики. Если раньше 80% белорусского экспорта шло в Россию, то теперь доли РФ и ЕС составляют 50 на 50.

Любопытные процессы идут и в сфере приватизации. Все промышленные предприятия фактически подготовлены к разгосударствлению: они преобразованы в акционерные общества (пока со 100-процентным государственным капиталом) и избавлены от социальной сферы - поликлиники, детские сады и т.д.

Уже началась приватизация предприятий среднего бизнеса. И тут вскрылись любопытные факты. Многие имеют западный капитал. Пивоваренный завод "Сябар" - на 100% американский, стеклозавод "Елизово" - на 69% австрийский. В пищевке - латвийский капитал, литовский, эстонский, польский... При этом российским банкам было отказано в продаже крупного пакета ОАО "Белшина", до сих пор остающегося в 100-процентной государственной собственности.

Но в связи с начавшимися последствиями мирового финансового кризиса в РБ, Президент и правительство заявили о необходимости либерализации в стране, и были частично выполнены некоторые из условий ЕС. Были отпущены политические заключённые, которых требовал отпустить Брюссель, также разрешили продавать оппозиционные газеты "Наша Нiва" и Народная воля" в киосках Белсоюзпечати, а также с 4 попытки было зарегистрировано движение Александра Милинкевича "За свободу".

О необходимости либерализации заговорил и сам Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко. Так в интервью руководителям основных средств массовой информации 18 января 2009 года президент разъяснил свое понимание либерализации: "Что же я имел в виду, когда говорил о либерализации? Я говорил о том, что надо прекратить бюрократическое издевательство над экономикой. Засилья бюрократии в данный период, когда кругом полыхает финансово-экономический кризис, быть не должно... Но это не значит, что мы сейчас распустим все здесь, отдадим на откуп какому-то рынку, от которого сегодня, правильно вы сказали, отказываются люди, наелись этого рынка. Поняли, что без этого управления, без функций, которые государство должно осуществлять, это главная функция государства, не обойдешься. А экономика - главная сфера, как же без управления в экономике быть? Все это поняли, чего мы должны от этого уходить? Но в сложной ситуации, имея полный контроль в стране над ситуацией, надо ослабить эти бразды, пусть люди сами пошевелятся и защитят себя в сложных и трудных условиях" [11]. Суть либерализации состоит в отходе государства от координации экономической деятельности и передачи большей части этих функций рынку. Рынок - это система саморегулирования, где цена играет роль обратной связи. Ценой регулируется и потребитель, и производитель. И, как показывает исторический опыт, в странах, где люди еще не "наелись рынка", рыночная экономика обеспечивает гораздо более высокий уровень благосостояния и продолжительности жизни населения, чем в Беларуси.

Как в дальнейшем буду развиваться процессы в стране и в отношениях между республикой и Европейским союзом многое будет зависть от тех либерализационных процессов, которые происходят в республике Беларусь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общественно-политическая жизнь Западной Европы в первой половине XIX столетия проходила под знаком дальнейшего утверждения и упрочения буржуазных порядков в данном регионе мира, особенно в таких его странах, как Англия, Франция, Германия, Швейцария, Голландия и др. Наиболее значительные идеологические течения, сформировавшиеся в то время и заявившие о себе, самоопределялись через свое отношение к этому историческому процессу. Французская буржуазная революция конца XVIII в. сообщила мощный импульс развитию капитализма в Европе. Утверждавшийся в Западной Европе капиталистический строй обрел свою идеологию в либерализме. Своими корнями либеральное мировоззрение восходит к Ренессансу, Реформации, ньютоновской научной революции. У его истоков стояли такие разные личности, как Дж. Локк, Л.Ш. Монтескье. Их идеи были продолжены и развиты И. Бентамом, Дж. Миллем, и другими представителями западной общественно-политической мысли. Существенный вклад в формирование либерального мировоззрения внесли представители европейского и американского Просвещения, французские физиократы, приверженцы английской манчестерской школы, представители немецкой классической философии, европейской классической политэкономии. Идеал общественного устройства, присущий классическому либерализму, базировался на принципе "laisser-faire" ("позволяйте делать") - представлении о том, что социальное творчество освобожденного человека и естественный, нерегламентированный ход общественного развития могут наилучшим образом решить практически все проблемы стоящие перед человечеством. В рамках экономической системы, построенной на основе принципа "laisser-faire", абсолютизировалась свобода рыночных отношений, невмешательство государства в экономическую жизнь [26].

При переносе того же принципа в политико-правовую область обосновывалась модель "государства - ночного сторожа", где деятельность публичной власти максимально регламентировалась законом, ограничивалась по сфере полномочий. Обязательным условием становились гласность и состязательность политического процесса, многопартийность, система разделения властей, укрепление местного самоуправления. Все это позволяло уменьшить уязвимость гражданского общества от возможного политического диктата со стороны государства, создать "правовое государство ", неспособное к подавлению личности. В духовно-нравственном аспекте либерализм основывался на идеях индивидуализма, утилитаризма, вере познаваемость мира и прогресс.

Либерализм как идеология капитализма всё больше и больше завоёвывал влияние, начиная с самого своего зарождения в эпоху буржуазных революций. Он становился самостоятельной идеологией, которая смогла на протяжении более двухсот лет отстоять свое право на существование. Жизнеспособность либерализма была доказана этими странами тем, что либерализм даёт наилучшие условия и возможности для развития общества и государства. Трудно в нынешнее время опровергнуть, что эти страны на сегодняшний день являются самыми богатыми и высокоразвитыми не только в экономическом плане, но и в военном. Либеральные ценности легли в основу внешней и внутренней политики Европейского Союза и США. Несмотря на свои противоречия и различные течения, либерализм в 20-м веке смог победить таких своих идеологических врагов как коммунизм и фашизм, а также доказал свое превосходство над социализмом. И даже то, что у либерализма существует много врагов и не утихают споры и обвинения либерализма во многих недостатках, это не помешало ему всё больше и больше влиять на мировые политические процессы. Победа над фашизмом во второй мировой войне дала толчок к более серьёзному отношению таких либеральных ценностей как права и свободы человека, которые закреплены во многих конституция государств на планете. Нарушения этих прав и свобод вызывает большое возмущение у многих стран в мире. Такое возмущение иногда может доходить вплоть до расторжения дипломатических и экономических отношений, а так же введение различных экономических эмбарго и запретов на торговлю с этим государством. На себе это смогли испытать многие государства, где нарушались права человека и были проблемы с демократией. Соответственно, чтобы рассчитывать на какие-то нормальные отношения с другими государствами, особенно со странами запада, надо соблюдать и придерживаться этих ценностей.

Либеральный демократический миропорядок сталкивается сегодня с двумя проблемами. Первая – радикальный ислам, и она наименее серьезная из двух. Хотя о радикальном исламе часто говорится как о новой фашистской угрозе, а его сторонники считают либеральную демократию неприемлемой, общества, в которых зарождается это движение, обычно характеризуются бедностью и застоем. Они не предлагают жизнеспособной альтернативы современным реалиям и не создают значительной военной угрозы развитым странам. Воинствующий ислам становится опасным в основном из-за того, что существует потенциальная возможность использования оружия массового уничтожения, особенно негосударственными акторами.

Вторая, более значительная проблема коренится в подъеме великих недемократических держав. Речь идет о давних соперниках Запада в холодной войне – Китае и России, где сейчас правят авторитарные, скорее капиталистические, чем коммунистические, режимы. Авторитарные капиталистические великие державы играли ведущую роль в международной системе вплоть до 1945 года, когда прекратили свое существование. Но сегодня, похоже, они готовы вернуться. Либерализм оказал огромное влияние на нынешний облик мира, он дал миру возможность развиваться более быстрыми темпами, и, несмотря на все его победы и поражения, либерализм остаётся наилучшей идеологией, придуманной на данный момент.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями). Принятая на республиканском референдуме 24 ноября 1996 года. Минск, 2004.

2. Конституция союза советских социалистических республик. Утверждена Чрезвычайным VIII съездом Советов Союза ССР5 декабря 1936 года(с последующими изменениями и дополнениями), М., 1937.

3. Всеобщая декларация прав человека. Принята и провозглашена резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948. М., 1998.

4. Азаркин Н.М. Монтескье. М., 1988.

5. Балашов Л.Е. Либерализм и свобода. М.: ACADEMIA, 1999.

6. Валлерстайн И.После либерализма. Пер. с англ. Под ред. Б. Ю. Кагарлицкого. М.: Едиториал УРСС, 2003.

7. Воротилин Е.А. История политических и правовых учений. М., 1996.

8. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку: Учебник для высших учебных заведений. Издание 2-е, переработанное и дополненное. М.: Издательская корпорация "Логос", 1999.

9. Гат Азар. КОНЕЦ КОНЦА ИСТОРИИ . Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2007. http://www.globalaffairs.ru/numbers/27/8076.html

10. ДетмарДёринг. Либерализм: размышления о свободе / Пер. с нем. // Фонд Фридриха Науманна – М.: Комплекс, Прогресс, 2001.

11. Злотников Леонид. "Линию Сталина" придется сдать. Белорусы и рынок. № 5(840) 2-8 февраля 2009.

12. Ильин М.В. Идеальная модель политической модернизации и пределы ее применимости. М., 2000.

13. История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под общ. ред. акад. РАН, д. ю. н., проф. В. С. Нерсесянца. — 4-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2004.

14. История политических и правовых учений. Учебникдля вузов / Под редакцией докт. юрид. наук, профессора Лейста О. Э.. М.: Издательство "Зерцало", 2006.

15. Конец истории и последний человек. Ф. Фукуяма. Издательство АСТ. М., 2004.

16. Лисовский Ю. П. - Социокультурные посылки модернизации// Полис, 1992, №5-6.

17. Льюкес. С. Равенство и свобода // Современная политическая теория. Составитель Д.Хэлд. М.,: Nota bene, 2001.

18. Между Россией и ЕС либо в России или же в ЕС: будущее Беларуси в контексте расширения ЕС А. И. Логвинец. Центр европейской документации в Санкт-Петербурге Материалы октябрьской (2001 г.) конференции в Санкт-Петербурге http://www.edc.spb.ru/conf2001/Lahvinec.html

19. Мизес Л., Либерализм в классической традиции: Пер. с англ. -- М.: "Начала-Пресс", 1994.

20. Мельник В.А. Политология. Учебник. Мн., 1999.

21. Мунтян М. А.: Политические перемены, политическое развитие и политическая модернизация http://www.viperson.ru/wind.php?ID=276119&soch=1

22. Нарский И.С. Джон Локк и его теоретическая система. М., 1985.

23. Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2000.

24. Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997.

25. Политология под редакцией профессора С.В. Решетникова. Учебник. Минск 2004.

26. Пономарев М.В.,Бродская Н.П. Курс лекций: "Политология" http://www.humanities.edu.ru/db/sect/258/46?page=3

27. Пугачев В.П. Соловьев А.И.- Введение в политологию. М., 2000.

28. Рив Э. Теория собственности// Современная политическая теория. Составитель Д.Хэлд. М.,: Nota bene, 2001.

29. Романчук Ярослав. Либерализм. Идеология счастливого человека. Мн., 2007.

30. Рормозер Гюнтер. Кризис либерализма М., 1996.

31. Самыгин П.С. и др. История политических и правовых учений, Ростов-на-Дону, 2004.

32. Собрание сочинений Ф.А. Хайек. том 4. Судьбы либерализма. Ответственный редактор Питер Г. Клейн. Перевод с английского: Б.Пинскер 1999.

33. Травин Д. Европейская модернизация: В 2 кн. Кн. 1 / Д. Травин. О. Марга-ния. - М.: ООО "Издательство АСТ"; СПб: Тегга Fantastica, 2004.

34. Хартыя 97. 12 предложений Европейского Союза http://www.charter97.org/rus/news/2007/08/24/12

35. Цыбульская М.В. История политических и правовых учений: Московский международный институт эконометрики, информатики, финансов и права. - М., 2003.

36. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.