Дипломная работа: Категоризация и информативный спектр картины мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Категоризация и информативный спектр картины мира

1.1 Междисциплинарный характер когнитивно-дискурсивного подхода к исследованию языка

1.2 Концептуализация и категоризация как средства организации информационного пространства

1.3 Метафорические номинации в языковой картине мира

Выводы по главе 1

Глава 2. Роль личности в оценивающем познании мира

2.1 Междисциплинарная парадигма исследования личности

2.2 Ценностные измерения личности и оценка как их лингвистическая реконструкция

2.3 Лингвокреативный аспект метафорических номинаций как индикатор реализации авторской интенции

2.4 Эволюция ценностей в немецком обществе и ценностно-ориентированные концепты современного немецкого дискурса

Выводы по главе 2

Глава 3. Функционирование высказываний метафорической направленности, репрезентирующих категорию качества

3.1 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный именем существительным

3.2 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный именем прилагательным/причастием

3.3 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный глаголом

3.4 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный устойчивыми словесными комплексами и сравнительными оборотами

3.5 Метафорический потенциал категории качества, актуализированный лексико-грамматическими аномалиями на уровне предложения

3.6Метафорическая реализация категории качества на уровне текста

Выводы по главе 3

Заключение

Список использованной литературы

Список цитированной литературы

Приложения

ВВЕДЕНИЕ

Развитие современной лингвистической науки в немалой степени базируется на когнитивно-дискурсивной парадигме, представляющей собой одно из самых перспективных направлений в исследованиях междисциплинарного характера. Новая парадигма научных знаний рассматривает язык как часть информационно-когнитивной системы и выделяет в качестве основных функций языка его коммуникативную и когнитивную функции (Н.Д. Арутюнова, Т. ван Дейк, В.З. Демьянков, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров и др.).

Когнитивно-дискурсивная парадигма, интегрируя достижения и методы смежных наук, дает возможность комплексного изучения не только самих языковых явлений, но и человека как носителя языка и субъекта познания (Ю.Н. Караулов, Б.А. Серебренников, И.П. Сусов и др.), осуществляющего концептуализацию различных проявлений объективной реальности.

Разработка проблематики выделения концептов, процессов концептуализации и категоризации как основного способа упорядочивания мира, описания концептуальной картины мира нашла свое отражение как в классических исследованиях (Аристотель, В. фон Гумбольдт, О. Есперсен, С.Д. Кацнельсон, И.И. Мещанинов, Г. Пауль и др.), так и в трудах ученых конца XX - начала XXI века (Н.Н. Болдырев, А.В.Бондарко, З.Г.Бурдина, А.Вежбицкая, В.З. Демьянков, П.В. Дурст-Андерсен, Е.С. Кубрякова, Л.А. Манерко, Р.И. Павиленис, Ю.С. Степанов). Особый интерес представляют концепты, возникающие в результате взаимодействия с такими сферами, как история, культура и менталитет определенной лингвокультурной общности.

Лексико-грамматические средства выражения категории качества подробно исследовались в лингвистических трудах в рамках структурного и функционально-семантического подхода (А.В. Бондарко, Ю.Л. Воротников, Е.М. Вольф, С.Д. Кацнельсон, Т.М. Николаева, Л.А. Сергеева), в том числе на материале немецкого языка (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, О.И. Москальская, Е.И. Шендельс). Новая парадигма лингвистического знания позволяет рассмотреть категорию качества не только как философскую, понятийную либо исключительно лингвистическую, но исследовать ее в преломлении через когнитивную и коммуникативную призму. Поскольку качественные характеристики объектов реального мира концептуализируются в сознании человека, то представляется возможным говорить о категории качества как о некоей совокупности концептов качеств, определяющихся ментальностью и системой ценностей общества. Повышение интереса к проблеме изучения ценностей и их эволюция в современном немецком обществе определило необходимость выявления ценностно-орентированных концептов современного немецкого дискурса, которые позволяют проследить сдвиги в сложившейся системе ценностных ориентации и особенности их лингвистического выражения.

В настоящей диссертации анализируются лингвистические репрезентанты категории качества разного объема с точки зрения реализации в них метафорического потенциала, поскольку метафора является одним из наиболее экспрессивных способов актуализации авторской индивидуальности и лингвокреативной деятельности автора. Когнитивно-дискурсивная парадигма позволяет нам взглянуть на метафору не просто как на стилистическую фигуру, а как на один из способов когниции, концептуализации ментального пространства и лингвокреативной деятельности человека.

Объектом исследования выступают лингвистические репрезентанты категории качества в современном немецком языке, реализующиеся в высказываниях различного объема (слово, словосочетание, предложение, текст).

Предметом исследования являются процессы метафоризации современного немецкого языка, эксплицирующие качественные характеристики личности в различных типах дискурса.

Целью дисертации является комплексное изучение лингвистических репрезентантов категории качества в современном немецком языке с точки зрения их метафорического потенциала. Метафорический потенциал рассматривается во взаимосвязи с системой ценностей и ее лингвистической реконструкцией в виде оценочных высказываний с использованием вторичных номинаций, в которых ярко проявляется национально-культурная специфика. Особое внимание уделяется описанию реализации в дискурсе креативного потенциала структур, характерных именно для грамматического строя немецкого языка.

В соответствии с целью и предметом исследования в диссертации ставятся следующие задачи:

1. Исследовать процессы категоризации и концептуализации на материале современного немецкого языка.

2. Выявить ценностно-ориентированные концепты современного немецкого общества и особенности их эволюции.

3. Рассмотреть механизм оценки как лингвистической реконструкции ценностной картины мира, установить роль высказываний с качественным компонентом в оценочном познании мира и определить их ценностный потенциал.

4. Проанализировать и систематизировать доминирующие средства метафорической номинации, служащие экспликации категории качества с позиций когнитивно-прагматической интерпретации высказывания.

5. Выявить особенности функционирования и взаимодействия метафорических структур различных типов, репрезентирующих категорию качества в дискурсе.

Актуальность диссертации определяется недостаточной изученностью метафорического аспекта репрезентации категории качества и ее лингвокреативного потенциала в современном немецком языке с когнитивнодискурсивной точки зрения, необходимостью анализа метафоры как одного из способов когниции и концептуализации ментального пространства. Научная новизна диссертации заключается в том, что:

- впервые представлено комплексное описание метафорического аспекта категории качества в современном немецком языке с позиций когнитивно -прагматической интерпретации дискурсивной деятельности человека;

- выявлен метафорический потенциал высказываний, эксплицирующих категорию качества; показана его взаимосвязь с системой ценностей и ее лингвистической реконструкцией в виде оценочных высказываний;

- установлены доминирующие и наиболее продуктивные средства метафорической номинации, служащие экспликации категории качества и отражающие национально-культурные основания коммуникации;

- впервые классифицированы и систематизированы высказывания метафорической направленности современного немецкого языка, эксплицирующие личностные качества.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она вносит вклад в концепцию метафорической ментальной модели представления знаний на материале современного немецкого языка, эксплицирует способы извлечения информации об окружающей действительности и роль единиц метафорической направленности в познании мира. Полученные результаты полевого исследования вносят конкретный вклад в разработку проблематики ценностно-ориентированной языковой картины мира и создание лингвокультурного подхода к исследованию когнитивного механизма метафоризации на примере категории качества.

Практическая ценность диссертации заключается в систематизации обширного языкового материала с позиций интегрированного подхода, которые рекомендуется использовать при чтении курсов лекций по теоретической грамматике, спецкурсов по когнитивым аспектам языка, теории и грамматики дискурса, по теории межкультурной коммуникации в языковых вузах. Разработанная тактика интерпретации высказываний с качественным компонентом и их классификация могут быть использованы на практических занятиях по аналитическому чтению в языковых вузах, а также в преподавании практического курса немецкого языка.

Материалом исследования послужили 5000 лингвистических единиц, содержащих метафорические структуры различного объема. Из них 3500 единиц - это окказиональные антрополексемы, образованные по типу однословных метафор. 1500 текстовых примеров заимствованы из произведений немецкоязычных авторов XX века (Т. Манна, Э.-М. Ремарка, А. Андерша, Г. Фаллады, Д. Дёрри, У. Эрхард, Г. Хауптманн), а также из материалов современной немецкой публицистики (журналы "DerSpiegel", "Arnica", "Woman", газета "DieWelt" за 1999 - 2004 гг.), общим объемом 4000 и 8000 страниц соответственно.

Цель исследования и специфика предмета исследования обусловили применение комплексной методики исследования, охватывающей концептуальнй и контекстуальный анализ, анализ дискурса, интерпретационный метод, метод социологического исследования. Для инвентаризации изучаемых единиц применялись статистические методы (сплошная текстовая выборка, фиксация контекстов, содержащих искомые единицы).

Цели и задачи диссертации определили структуру исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет, формулируются цели и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, описываются материал и методы исследования.

Первая глава посвящена рассмотрению процессов концептуализации и категоризации в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы, анализу общенаучного и языкового понятия категории качества, анализу метафоры как одного из способов когниции и концептуализации ментального пространства и описанию основных направлений ее исследования и функционирования в языковой картине мира, а также национальной специфике метафорических номинаций.

Во второй главе представлена междисциплинарная парадигма личности, ее ценностные измерения как центральные понятия аксиологической парадигмы познания мира, описаны механизмы оценки как лингвистической реконструкции ценностной картины мира. Особое внимание уделяется лингвокреативному аспекту репрезентации качественных характеристик личности. Здесь также представляются результаты полевого исследования, на основании которого выявляются ценностно-ориентированные концепты современного немецкого дискурса.

В третьей главе анализируется функционирование высказываний с качественным компонентом в современном художественном, научно-популярном и публицистическом немецком тексте. Основная цель анализа заключается в выявлении, описании и систематизации доминирующих способов экспликации метафорического потенциала категории качества в современном немецком языке с учетом особенностей его грамматического строя.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты исследования и высказываются предположения о перспективности применения используемых подходов и методик для дальнейших исследований метафорического потенциала лингвистических репрезентантов категории качества в современном немецком языке.

Библиография содержит список используемой литературы по проблематике исследования.

Приложение содержит полные тексты примеров, иллюстрирующих приводимые в диссертации положения, а также таблицы однословных окказиональных антрополексем.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Категория качества представляется как совокупность концептов качественных характеристик личности и рассматривается через призму эволюционизирующей системы ценностей современного немецкоязычного дискурса.

2. Метафорический потенциал лингвопрагматических средств современного немецкого языка позволяет обратиться к культурно-специфическому аспекту средств вторичной языковой номинации и систематизировать структуры метафорической направленности, представленные в современном немецком языке.

3. В качестве основной стратегии реализации метафорического потенциала для описания качественных характеристик личности в современном немецком языке выступают окказиональные антрополексемы, образованные по типу грамматических однословных метафор. При анализе данных единиц выявляется их семантическое разнообразие, вызванное, в частности, сменой ценностных ориентации в обществе.

4. Окказиональные антрополексемы обеспечивают, благодаря краткости своей словной формы, облегченный доступ к сложным ментальным пространствам, являя собой знак ситуации. В них наиболее ярко реализуется лингвокреативная деятельность автора и актуализируется его "Я - оценивающее".

ГЛАВА 1. КАТЕГОРИЗАЦИЯ И ИНФОРМАТИВНЫЙ СПЕКТР КАРТИНЫ МИРА

1.1 Междисциплинарный характер когнитивно-дискурсивного подхода к исследованию языка

Разработка и освещение многочисленных проблем, связанных с получением, обработкой, хранением, извлечением и оперированием знаниями, их накоплением и систематизацией, со всеми процедурами использования знания в поведении человека, в его мышлении и процессе коммуникации проистекают в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы. Когнитивная наука, то есть «наука, занимающаяся человеческим разумом, мышлением и ментальными процессами и состояниями, которые с ними связаны» (Кубрякова, КСКТ, 58), рассматривает помимо этого информацию о мире в самых разнообразных ее проявлениях и изучает такие феномены, как восприятие мира и отражение воспринятого в голове человека, механизмы памяти и когнитивные способности человека, опираясь на достижения различных наук, поскольку "themindistoocomplicatedtobeseenclearlyortobestudiedwithadvantadgefromtheperspectiveofasinglediscipline. The scientific understanding of cognition depends on a synthesis" (Johnson-Laird, цит. no Schwarz, 1996, 16).

Однако с самого начала возникновения когнитивной науки неизменно подчеркивалась особая, исключительная роль языка во всех процессах обработки и передачи знания. «Язык - до сих пор лучшее окно в знание, ведь мы все время используем язык, чтобы выразить его... Язык... поддается анализу и ... предлагает неплохую возможность анализировать и знание» (У. Чейф, цит. по Кубрякова, 2004, 43).

Подобное видение языка явилось предпосылкой возникновения нового подхода к изучению языковой способности человека как одной из центральных когнитивных способностей: "Когнитивная лингвистика сегодня формирующееся направление, занятое открытием путей, которыми язык использует общие когнитивные механизмы». (Демьянков, 1995, 304). Язык рассматривается как средство доступа ко всем ментальным процессам, происходящим в голове человека и определяющим его бытие и функционирование в обществе.

Однако, поскольку язык является лишь одной из составляющих когнитивной инфраструктуры человека, то для его адекватного описания необходимо привлечение сведений из иных областей. Эту тенденцию в развитии лингвистики и смежных с ней дисциплин предвидел И.А. Бодуэн де Куртенэ, говоря о том, что «языковые обобщения будут охватывать все более широкие круги и все более соединять языкознание с другими науками: с психологией, с антропологией, с социологией, с биологией эти исследования окажут огромное влияние на психологию и дадут ей совершенно новый материал для выводов и обобщений» (Бодуэн де Куртенэ, 1963, 18).

В настоящее время лингвистика способна представить многочисленные новые данные, обогащающие другие дисциплины (психологию, нейронауки) богатой информацией о процессах познания. «Сейчас ученый-когнитолог в состоянии дать объяснение некоторым закономерностям концептуальной картины мира. Он может показать специфику и ограничения, привносимые конкретным дискурсом и коммуникативной ситуацией. Но еще большие перспективы готовит глубокое проникновение в особенности когнитивных свойств функционирования языковых средств» (Манерко, 2002, 19). В представление о языке включается информация о том, что представляет собой память и ее механизмы, по каким принципам организована концептуальная система сознания, то есть информация экстралингвистического характера. (Кубрякова, 2004).

Таким образом, в рамках когнитивного подхода к языку предпринимаются попытки рассмотрения всех изучаемых лингвистических явлений и процессов, единиц и категорий в их связи с другими когнитивными процессами - восприятием и памятью человека, его воображением и эмоциями. Междисциплинарный характер этого подхода позволяет использовать данные о языке для освещения более широкого круга проблем, касающихся как природы человеческого разума и интеллекта, так и его поведения, проявляющегося во всех процессах взаимодействия человека с окружающим миром и другими людьми. «Именно нетрадиционные, находящиеся на стыке лингвистики и неязыковедческих областей знания междисциплинарные основы рассмотрения языкового материала, изменили облик современной науки о языке. Они позволяют вести речь о новых подходах, которые расширяют наши представления о языке и речемыслительной деятельности человека, а также учитывают достижения различных сфер знания, таких как философия, психология, искусственный интеллект, кибернетика, социология, литературоведение и т.д.» (Манерко, 2002, 18).

Помимо этого, при изучении когнитивных структур невозможно не учитывать факторы эмоционального, исторического, культурологического порядка, так как познание мыслительного процесса не полно без понимания фона его протекания: «Современное языкознание обратилось к деятельностному анализу реально функционирующего языка в широком социально-культурном контексте» (Макаров, 2003, 24).

Согласно приоритетной ныне когнитивно-дискурсивной парадигме язык понимается как когнитивное образование, которое используется в коммуникативной деятельности и которое обладает необходимыми для этой деятельности единицами, структурами, категориями и механизмами. Центральной установкой данного подхода является «обязательное рассмотрение каждого языкового явления, каждой языковой формы по ее участию в выполнении языком двух его важнейших функций - когнитивной и коммуникативной» (Кубрякова, 2004, 519).

Поскольку когниция и коммуникация тесно связаны между собой, то в когнитивно-дискурсивной парадигме возникает задача максимально всестороннего интегрального описания объекта, в котором можно было бы учесть как когнитивные, так и коммуникативные особенности его существования в системе языка. Новый подход в лингвистике является когнитивным потому, что язык, "являясь орудием познавательной деятельности и средством осуществления большинства ментальных процессов в голове человека, тесно связан со всеми прочими когнитивными способностями и постоянно требует операций с разными структурами значения, обеспечивая их хранение в ментальном лексиконе и извлечение из него этих знаний в ходе разного рода операций с ними" (Кубрякова, 2001, 12).

Дискурсивным данный подход может быть назван потому, что язык служит в первую очередь для передачи информации и знаний от одного человека к другому, а объектом исследования является непосредственно акт коммуникации либо текст, которому присваивается статус "динамической коммуникативной единицы" (Халеева, 1989, 78). В этой связи он рассматривается как результат деятельности автора, с одной стороны, и как источник деятельности реципиента - с другой. Однако «чистый» текст в отрыве от контекста не представляет собой интереса для исследователя, поскольку каждый текст «создается в расчете на то, что у его потенциального получателя есть определенный запас фонового знания как когнитивного, так и языкового, ибо без знания нет и понимания, и понимание будет различным в зависимости от уровня фонового знания воспринимающего» (Черняховская, 1987, 62).

В связи с этим представляется необходимым разграничить такие стержневые понятия как "дискурс" и "текст".

С позиций структурной лингвистики "дискурс" определялся как "два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой связи» (Звегинцев, 1976, 170). Такой подход был характерен в период становления лингвистики текста и зафиксирован в «Кратком словаре терминов лингвистики текста» Т.М. Николаевой:

«Дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый в различных значениях. Важнейшие из них:

1. связный текст;

2. устно-разговорная форма текста;

3. диалог;

4. группа высказываний, связанных между собой по смыслу;

5. речевое произведение как данность - устная или письменная» (Николаева, 1978, 467).

Одно из первых определений, данных дискурсу в рамках новой парадигмы лингвистического знания, принадлежит Ю.Н.Караулову, определяющего дискурс как «сложное коммуникативное явление, включающее кроме текста еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресанта), необходимые для понимания текста» (Караулов, 1989, 6).

Это определение во многом созвучно с определением Т.А. ван Дейка «Дискурс - это речевой поток, язык в его постоянном движении, вбирающий в себя все многообразие исторической эпохи, индивидуальных и социальных особенностей как коммуниканта, так и коммуникативной ситуации, в которой происходит общение. В дискурсе отражается менталитет и культура как национальная, всеобщая, так и индивидуальная, частная» (цит. по Миронова, 1997, 13). По выражению Н. Арутюновой, «дискурс - это речь, погруженная в жизнь» (ЛЭС, 2002, 137).

В данном исследовании разделяется точка зрения В.З. Демьянкова, который в значительной степени углубил существующие дефиниции: «Дискурс - произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда он концентрируется вокруг некоего опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который строится по ходу развертывания дискурса...» (Демьянков, 1982, 7).

Что касается соотношения понятий "дискурс" и "текст", то мы придерживаемся точки зрения Е.С. Кубряковой, которая рекомендует не противопоставлять, а различать данные феномены. Текст следует понимать как "самодостаточное языковое произведение, свидетельство дискурсивной деятельности" (Чернявская, 2004, 183). Дискурс же являет собой коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочих контекстах (Кубрякова, 2001).

Говоря о структуре дискурса, можно выделить в нем следующие составляющие: «излагаемые события, их участники, перформативная информация и «не-событие», то есть:

1. обстоятельства, сопровождающие события;

2. фон, поясняющий событие;

3. оценка участников событий;

4. информация, соотносящая дискурс с событиями» (Демьянков, цит. по Ульянова, 2004, 26).

При этом роли участников коммуникативного акта, их интенция, тип речевой ситуации, фоновые знания коммуникантов об обсуждаемом фрагменте действительности являются выразителями прагматической компоненты дискурса (ван Дейк, 1989). Цель речевого акта и его свойства, помогающие реализовать мысль в вербальной форме и породить новый смысл, могут быть определены как функционально-порождающая компонента. Социально-исторический и культурный контекст представляют собой фоновые знания коммуникантов, а внешним выражением дискурса в данной структуре можно считать текст. Его вид во многом предопределен его функцией и прагматической составляющей, поскольку «многие элементы текста отражают структуру сознания коммуникантов» (Кибрик, 1992, 228).

В этой связи, говоря о дискурсе и процессе порождения его базового компонента - текста, можно сделать вывод о том, что в дискурсе отражаются все основные функции языка - когнитивная, коммуникативная, социальная и лингвистическая. Для их реализации активизируются динамическая, информационная и функциональная часть ментальной картины мира личности, репрезентируемые соответственно через синтактику, семантику и прагматику высказывания (Брандес, 2001).

Таким образом, цель новой парадигмы определяется как исследование этих функций во взаимодействии и согласовании друг с другом. "Понимание языка как функциональной знаковой системы, предназначенной для извлечения, хранения и передачи информации выдвинуло на первый план вопрос о том, как представляются знания в языке" (Кравченко, 1997, 39). Как следствие возникает потребность в исследовании процессов и механизмов когнитивной деятельности человека, в результате которой происходит формирование знания и его репрезентация в языковых формах.

Одной из главных целей дискурсивной деятельности является передача другому субъекту такого объекта как знание. Для того, чтобы описать данный трансфер информации, необходимо установить, какую форму имеет/приобретает передаваемый объект, то есть в какой лингвистической форме и какое знание служит объектом передачи.

1.2 Концептуализация и категоризация как средства организации информационного пространства

Говоря о когнитивной информации, мы имеем в виду информацию, рождающуюся в процессе восприятия и познания мира, "все те данные, которые поступают к человеку извне по разным чувственно-перцептуальным и сенсорно-моторным каналам, а также те данные, которые уже переработаны центральной нервной системой, интериоризированы и реинтерпретированы человеком и представлены в его голове в виде ментальных репрезентаций" (Кубрякова, КСКТ, 35). "Сохраняемые" в памяти когнитивные структуры ментально репрезентируют внешний мир, а разработанные исследователями модели, в свою очередь, представляют и отражают этот ментальный мир. В когнитивной лингвистике в качестве объяснительных модельных конструктов могут выступать различные когнитивные структуры и процессы в сознании человека: фреймы и сценарии (Минский, 1979; Филлмор, 1975), пропозицональные модели (Johnson-Laird 1983; Paivio 1986; Арутюнова 1976), когнитивная модель как характеристика процесса категоризации в естественном языке (Lakoff, 1987), идеальные смысловые модели (Каменская, 1990), ментальные пространства (Fauconnier, 1998; 1999), концепт и ментальный лексикон (Кубрякова 1991; КСКТ 1996).

Новым этапом в развитии когнитивной лингвистики явилась разработка Ж.Фоконье теории ментальных пространств (mentalspaces) (Fauconnier, 1998), которые представляют собой определенные области человеческого интеллекта, посредством которых происходит структурирование разрозненных, но сопряженных элементов, ролей, пропозиций и отношений. Ментальные пространства как бы заменяют некие существующие миры и ситуации, так как «взятые из конкретных линейных текстов, они отражают человеческое понимание гипотетических и вымышленных ситуаций и помогают глубже проникнуть в проявления дискурса« (Манерко, 2002, 21), отражая человеческую способность «создавать модель мира, наследующую информацию из действительного мира или из другой модели мира» (Динсмор, 1996, 400). Ментальные пространства характеризуются следующими признаками: во-первых, они включают в себя некие ментальные сущности (разные типы ментальных репрезентаций), во-вторых, они могут структурироваться специальными когнитивными моделями, и в-третьих, ментальные пространства могут вступать между собой в отношения концептуальной интеграции, называемой Фоконье концептуальным блендингом (смешением).

Элементарной единицей ментальных ресурсов многие ученые, вслед за Е.С. Кубряковой, считают концепт: "Концепт есть... оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга" (Кубрякова, КСКТ, 90), причем эта единица выступает как вполне самостоятельная и четко выделяемая сущность. Концепты образуются в ходе понятийной классификации, или концептуализации.

Употребление самого термина "концепт" не одинаково в разных языках. Подробное исследование сфер употребления данного термина было предпринято В.З. Демьянковым, который рассматривает употребление термина "концепт" в русском, латинском, французском, испанском, итальянском, английском и немецком языках на основе большого корпуса текстов различных жанров (Демьянков, 2001).

Нам представляется необходимым рассмотреть соотношение терминов "концепт", "смысл" и "понятие" и их дифференциацию.

Р.И. Павиленис отождествляет понятия "концепт" и "смысл": "Процесс познания человека... является процессом образования смыслов, или концептов, об объектах познания как процесс построения информации о них. Эта информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире ... и есть то, что мы называем "смыслом" или "концептом" (Павиленис, 1983, 101-102). Совокупность подобных образований являет собой "концептуальную систему, построенную из взаимосвязанных концептов - смыслов" (Павиленис, 1986, 241).

Как считает Ю. Степанов в своем труде «Константы: словарь русской культуры» - концепт и понятие являются терминами разных наук; термин "понятие" употребляется главным образом в логике и философии, а термин "концепт", бывший ранее термином исключительно математической логики, закрепился также в культурологии. Он является главным термином Словаря:

"Концепт — это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека" (Степанов, 2001, 43).

Итак, о концептах мы говорим в первую очередь тогда, когда нам надо охарактеризовать единицы мыслительных процесссов. Соответственно, процесс структурации сознания, в результате которого возникают концепты, называется, вслед за зарубежными когнитивистами, концептуализацией. Целью процесса концептуализации является выделение минимальных единиц человеческого опыта в их содержательном представлении.

В своей совокупности концепты объединяются в концептуальную систему (в другой терминологии - концептаульная картина мира, модель мира, образ мира), поскольку "общее знание не является аморфным, оно организовано в концептуальные системы (ван Дейк, 1989, 16). Наиболее полное описание концептуальных систем дается в работах Р.И. Павилениса, в которых концептуальная система трактуется как система мнений и знаний о мире, отражающая познавательный опыт человека на доязыковом и языковом уровнях и несводимая к какой бы то ни было лингвистической сущности (Павиленис, 1983). При этом "усвоение новой информации о мире осуществляется индивидом на базе той, которой он уже располагает. Образующаяся таким образом система информации о мире и есть конструируемая им концептуальная система как система определенных представлений человека о мире" (Павиленис, 1983, 101).

Лингвистика устанавливает связь картины мира и языка, изучает способы фиксации мыслительного содержания средствами языка, иными словами языковую картину мира, которая формируется на основе концептуальной картины мира. "Картина мира как субъективный образ объективной реальности, не переставая быть образом реальности, опредмечивается в знаковых формах" (Серебренников и авт.колл., 1988, 21).

Языковая картина мира - это исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка, с одной стороны, и к гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа, - с другой. В. фон Гумбольдт признавал, что язык и мышление неразрывно связаны между собой, полагая, что каждый человек имеет субъективный образ некоего предмета, который не совпадает полностью с образом того же предмета у другого человека, и объективироваться это представление может только, прокладывая "себе путь через уста во внешний мир" (Гумбольдт, 1985, 168). Слово, таким образом, несет на себе груз субъективных представлений, так как их носители обладают определенным национальным характером и сознанием.

Исследования Э. Сепира и Б. Уорфа выявили специфику категоризации мира у различных народов и послужили началом исследования когнитивных категорий, поскольку исследователи пришли к выводу о том, что каждый язык структурирует мир особенным образом для говорящих на нем (Сепир, 1993). «Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании» (Уорф, 1960, 174).

Теория языковой картины мира в современной науке находится в стадии осмысления и активной разработки. Можно выделить два основных направления в изучении этого вопроса: философское, идущее от Гегеля (Брутян, 1976; Павиленис, 1983) и лингвистическое (Караулов 1976, 1981; Колшанский, 1990, Постовалова, 1988 и др).

Современные представления о языковой картине мира выглядят следующим образом: каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и концептуализации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир по-разному, что обусловлено культурой говорящего коллектива, его менталитетом, видением мира, и языком. (Апресян, 1995) или как "языковые образы реальных предметов и отношений, периферийные участки вербальных представлений, которые становятся источником дополнительных сведений об окружающей нас действительности. Причем они часто производят стойкие отложения в сознании познающего субъекта в силу образного характера их информации" (Верещагин, Костомаров, 1983, 168).

В соответствии с этим исследования языковой картины мира направлены в первую очередь на изучение отдельных лингво-специфичных концептов, которые являются «ключевыми» для данной культуры и для которых отсутствует переводной эквивалент (как, например, для немецких слов riicksichtvoll, dieRucksichtslosigkeitи т.п., или для русских слов удаль, надрыв и т.п).

Говоря о соотношении культурной (или понятийной, концептуальной) и языковой картин мира некоторые исследователи полагают, что концептуальная и языковая картины мира соотносятся друг с другом как целое с частью, поскольку языковая картина беднее культурной из-за того, что в создании последней участвуют, наряду с языковым, и другие виды мыслительной деятельности (Серебренников и авт. колл., 1988, 107). Другие дополняют это утверждение, считая важным факт взаимопроникновения, взаимосвязи и взаимодействия. (Тер-Минасова, 2000). Являясь способом хранения языковых знаний и знаний о мире, языковая картина мира не самостоятельна, она неотделима от концептуальной картины мира. По мнению Г.В. Колшанского, "язык выступает формой овладения мира, но не формой особого мира. Вот почему нельзя говорить отдельно о языковом сознании, отдельно о языковом третьем мире и отдельно о языковой картине мира"

(Колшанский, 1990, 16). Несомненно, национальная культурная картина мира первична по отношению к языковой. Она полнее, богаче и глубже, чем соответствующая языковая. Однако именно язык реализует, вербализует национальную культурную картину мира, хранит ее и передает из поколения в поколение. «Словарный запас конкретного языка включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества» - писал Л.Вайсгербер еще в 1930 г. (цит. по Радченко, 2005, 250). Поэтому языковую картину мира можно представить как совокупность репрезентантов фоновых знаний.

В связи с этим изучение языковой картины мира, являющейся «посредником между психолого-когнитивными механизмами человеческого сознания и окружающим миром» (Манерко, 2002, 19), позволяет исследователям глубже проникнуть в структуру и элементы ментальных процессов. При этом интерактивные процессы взаимодействия двух семиотических систем (языка и культуры) исследуются с позиций культурно-языковой компетенции говорящего/слушающего. Экспликация когнитивных процедур, осуществляемых субъектом при интерпретации культурно значимой референции языковых знаков, проводится на материале живого функционирования языка в дискурсах разных типов с целью изучения культурного самосознания.

Итак, оперируя концептами в познавательной и мыслительной деятельности, человек распределяет поступающую информацию по классам в соответствии с определенными признаками, прибегая при этом к языку: "Все единицы языка служат либо выражению информации, либо членению информационного потока. Совершая это, они обслуживают как мыслительные процессы в голове отдельного человека, так и способствуют отражению опыта человечества в целом, фиксируя результаты восприятия и познания действительности" (Кубрякова, 2004, 235).

Когнитивное членение реальности связано с процессами категоризации, сущность которых заключается в делении всего онтологического пространства на различные категориальные области. С помощью категорий человек "отбирает импульсы и впечатления, идущие от внешнего мира, и преобразует их в данные своего внутреннего опыта... Эти категории запечатлены в языке, а также в других знаковых системах.... и мыслить о мире, не пользуясь этими категориями невозможно. (Гуревич, 1984, 31).

Понятие категории и категоризации является одним из самых фундаментальных понятий человеческой деятельности и одним из ключевых понятий когнитивного подхода. Способность классифицировать объекты и явления, распределяя их по разным классам, видам, разрядам и категориям свидетельствует о том, что в процессе восприятия мира человек постоянно делает выводы об идентичности одних объектов другим либо же о их различии. Категоризация является основным способом упорядочивания мира, систематизации объектов и явлений. В отличие от процесса концептуализации, процесс категоризации направлен на объединение сходных единиц в более крупные группы.

Категоризация в узком смысле - подведение явления, объекта, процесса и т. п. под определенную рубрику опыта - категорию - и признание его членом этой категории. В более широком смысле категоризация - процесс образования и выделения самих категорий, членения внешнего и внутреннего мира человека сообразно сущностным характеристикам его функционирования и бытия, упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение их к меньшему числу разрядов или объединений, а также результат классификационной (таксономической) деятельности. Таким образом, категоризация - одно из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека, связанное едва ли не со всеми когнитивными способностями и системами в его когнитивном аппарате, а также с совершаемыми в процессах мышления операциями - сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия.

Категоризация как вид классификационной деятельности привлекала внимание ученых уже с давних времен, начиная с античности. Первое изложение категориального спектра было предпринято еще Аристотелем в его сочинении "Категории" (Аристотель, 1975; 1978), который обобщил попытки предшествующих философов и составил таблицу категорий, выделив таким образом, категории сущности, количества, качества, отношения, места, времени, положения, состояния, действия, страдания. Таблица Аристотеля оказала определяющее влияние на развитие учения о категориях вплоть до нового времени.

Термин "понятийные категории" в лингвистике был введен в научный обиход О. Есперсеном. О. Есперсен признает, что "наряду с синтаксическими категориями, зависящими от структуры каждого языка, имеются еще внеязыковые категории, не зависящие от более или менее случайных фактов существующих языков. Эти категории являются универсальными, поскольку они применимы ко всем языкам, хотя редко выражаются в этих языках ясным и недвусмысленным образом "(Есперсен, 1958, 57).

Существование "универсального компонента" языка с собственно лингвистических позиций обосновал еще В. фон Гумбольдт: "Универсальные категории - это по большей части мыслительные формы логического происхождения. Они образуют систему, являющуюся общей основой языка, но непосредственно в строй языка не входящую» (цит. по Кацнельсон, 1986, 12).

Г. Пауль в работе "Принципы истории языка" достаточно подробно останавливается на подобного рода категориях, именуя их "психологическими категориями". Он считает, что всякая грамматическая категория возникает на основе психологических, причем первая представляет собой не что иное, как внешнее выражение второй. Как только действенность психологической категории начинает обнаруживаться в языковых средствах, эта категория становится грамматической (Пауль, 1960). Заметим, что данное положение очевидным образом перекликается с идеей Гумбольдта о "преобразовании" рассматриваемых им универсальных категорий в конкретные грамматические категории.

В отечественной лингвистике особенно подробно данную проблематику разработал И.И. Мещанинов. Проведенные им типологические исследования привели его к выводу о том, что «одно и то же понятие может быть передано различными средствами, что наиболее наглядно выступает при сравнительных сопоставлениях материалов различных систем языков. В одних языках оно выражается в семантической группировке слов, в других те же нормы отражаются на грамматическом построении слов и словосочетаний в предложении и т.д.» (Мещанинов, 1981, 58).

Выявление данного универсального мыслительного субстрата и стало в работах И.И. Мещанинова проблематикой, связанной с анализом понятийных категорий (Мещанинов, 1958): «Всякое понятие, существующее в сознании человека, может быть передано средствами языка. Оно может быть выражено описательно, может быть передано семантикою отдельного слова, может в своей языковой передаче образовать в нем определенную систему. В последнем случае выступает понятийная категория... Таким образом, не всякое передаваемое языком понятие является понятийною категорией. Ею становится такое понятие, которое выступает в языковом строе и получает в нем определенное построение. Последнее находит свое выражение в определенной лексической, морфологической или синтаксической системе» (Мещанинов, 1981, 60).

Данные исследования получили свое дальнейшее развитие в трудах А.В. Бондарко (Бондарко, 1971, 1978, 1984, ТФГ 1996; 1998). Говоря уже не о понятийных, а о семантических категориях А.В. Бондарко указывает на то, что и те, и другие развиваются, опираясь на те или иные языковые средства их выражения: "налицо направление от исходной надъязыковой содержательной системы к ее конкретно-языковой и речевой репрезентации" (Бондарко, 1998, 22).

Значительный вклад в исследование понятийной сферы мышления в ее отношении к языку внес У.Л.Чейф. Он считает, что понятийная структура и поверхностная структура есть две различные вещи: если поверхностная структура представлена материальными средствами языка и дана нам в чувственном восприятии, то понятия находятся глубоко внутри нервной системы человека (Чейф, 1975).

Считая процесс категоризации одним из основных процессов познавательной деятельности человека, лингвистика на современном этапе ставит вопрос о том, «на основании чего классифицирует вещи обычный человек и как он сводит разнообразие своих ощущений и объективное многообразие форм материи и форм ее движения в определенные рубрики» (Кубрякова, КСКТ, С.46-47), то есть на основании чего человек выносит свои суждения о сходстве либо различии и разносит воспринятое по определенным группировкам. За последнее десятилетие появилось огромное количество публикаций, освещающих проблемы категорий и категоризации с самых разных точек зрения. Так, занимаясь вопросом гармонии между различными категориями определенного языка, а также причинами отсутствия категорий в одном языке, играющих центральную роль в другом, Дурст-Андерсен выдвигает гипотезу, согласно которой «не все языки грамматикализованы на одной основе» (Дурст-Андерсен, 1995, 31).

Категория качества, охватывающая все сферы человеческой жизнедеятельности - производственную, духовную, ментальную, сферу межличностных отношений и другие, является одной из основополагающих онтологических категорий. Она представляет собой категорию, составляющую "начальную ступень познания вещей и становления мира, непосредственную характеристику объектов бытия" (ФЭС 1983, 253), благодаря которой становится возможным извлечение информации о картине мира, ценностных ориентациях и внутреннем мире коммуникантов.

Категория качества «выступает как отражение и обозначение атрибутов материи, то есть всеобщих свойств, неотъемлемо присущих материальному объекту и связана с бытием предмета. Она реально существует, развививается и содержит собственную сущность, закономерность и результаты собственного действия и развития в себе (Ильин, 1972, 3). Будучи онтологической в своей основе, категория качественности существует независимо от сознания человека. Но бытие, опосредованное общественно-исторической деятельностью людей, отражается в нашем сознании и находит свое выражение в мышлении и языке, разделяясь на мыслительное и языковое содержание.

Под мыслительным содержанием понимаются понятийные категории по Есперсену, то есть универсальные категории (Есперсен, 1958). Говоря о языковом содержании категории, мы имеем в виду значения языковых единиц. Итак, собственно понятийная качественность обозначается как категория качества, а для обозначения языкового содержания онтологической категории качества некоторые исследователи предлагают использовать термин атрибутивность (Глушак, 1999, 34). Ее исследования проводились на протяжении всей истории языкознания. Разные научные парадигмы рассматривали атрибуты в соответствии со своими целями и задачами, что позволило выявить разнообразные сущности данного явления. Наиболее распространена трактовка атрибута как признака предмета, то есть характеризация субстанции в совокупности ее свойств, действий, состояний и т.п. Такое понимание атрибутов относит в разряд характеризуемой субстанции не только существительные, но и прилагательные, наречия, глаголы др. части речи (Кацнельсон, 1972).

Традиционная трактовка атрибута как члена предложения, который относится только к главенствущему имени и образует с ним субстантивное сочетание (Адмони, 1986, 222-223), на многие годы ограничила его исследование прилагательным в рамках субстантивной группы. Особенно показательными являются в этом плане взгляды лингвистов начала 20 века, а также структуралистов и генеративистов на сущность атрибута. Первые понимали под атрибутом только определение к существительному (Blatz, 1900; Sutterlin, 1900) и др., либо - шире как определение к любому слову в предложении, исключая глагол, так как такое определение относилось бы ко всему предложению и являлось бы по сути обстоятельством (Becker, 1956; Jung, 1953). Основанием, позволяющим отнести к признаковым словам атрибуты, явилась способность последних к предицированию, и с функциональной точки зрения, по мнению генеративистов, вряд ли возможно проведение резкого разграничения между атрибутом и предикатом (Чейф 1975; Hartung, 1968; Helbig, 1969; Schmidt 1962, 1970). Сторонники генеративной лингвистики полагали, что атрибут является поверхностной характеристикой для определенных членов предложения, которым должны приписываться различные более глубокие отношения и семантические интерпретации. Ценность вышеупомянутых исследований, несомненно, заключается в том, что они обнаружили огромный семантический потенциал атрибутов, и их способность выражать самые разнообразные значения.

Лексико-грамматические средства выражения категории качества подробно исследовались в лингвистических трудах в рамках структурного и функционально-семантического подхода (Бондарко, 1996; Воротников, 1999; Вольф, 1985; Кацнельсон, 1972; Николаева, 1983; Сергеева, 1980), в том числе на материале немецкого языка (Адмони, 1986; Бурдина, 1987; Гулыга, Шендельс, 1969; Москальская, 1983). Так, З.Г. Бурдина, исследуя неразложимые структуры с качественным компонентом значения, делает следующее очень важное заключение - в атрибутивных конструкциях прослеживается интеграция их компонентов, что обеспечивает возникновение качественного значения. Грамматический признак качественности в группе существительного оказывается заложенным в формальном устройстве самой структуры - как именного, так и атрибутивного компонента, обозначающего размер, цвет, форму (Бурдина 1987, 55).

Восприятие и концептуализация любой материальной сущности, и в первую очередь человеческий личности, невозможны без определения ее качеств как необходимого условия существования. Поскольку качество есть непосредственный определитель материи либо человеческой сущности и выражает «неотделимую от бытия объекта его существенную определенность, благодаря которой он является именно этим, а не иным объектом (ФЭС 1985, 252), то восприятие и концептуализация любой человеческой личности, любого человека, невозможны без определения его качественных параметров как необходимого условия существования.

Новая парадигма лингвистического знания позволяет рассмотреть категорию качества как некую совокупность концептов качеств, определяющихся ментальностью и системой ценностей общества.

1.3 Метафорические номинации в языковой картине мира

Как было показано в предыдущем разделе, исследователи неоднократно обращались к описанию разнообразных форм языковой манифестации качества, однако метафорический потенциал категории качества оставался до сих пор вне поля зрения лингвистов. Исследование метафоры стало особенно актуально в настоящее время, поскольку она представляет собой феномен, онтологически связанный с человеком и языком, отражая взаимосвязь мышления и особенностей языковой реализации.

Метафорические номинации являются одним из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. В рамках теории языковой номинации метафора трактуется как единица вторичной косвенной номинации, основанная на переносе значения и представляющая собой разновидность переносного значения. Н.Д. Арутюнова и В.Н. Телия (Телия, 1988² ; Арутюнова, 1998;) выделяют тип "когнитивной метафоры", возникающей в результате сдвига в сочетаемости предикатных слов (переноса значения) и функционирующей в сфере признаковой лексики, являясь способом создания вторичных языковых предикатов. Такая метафора, основывающаяся на аналогии, является орудием выделения и познания свойств абстрактных категорий. По утверждению Н.Д. Арутюновой, «процесс метафоризации ... сводится к присвоению объекту «чужих» признаков, т.е. выявленных в другом классе предметов или относящихся к другому аспекту, параметру данного класса» (ЛЭС, 2002, 296).

Общепринятым в отечественной лингвистике является определение метафоры в ЛЭС: «Метафора — это механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширительном смысле термин "метафора" применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении» (ЛЭС, 2002, 296).

Несмотря на исчисляющуюся тысячелетиями историю своего исследования, проблематика метафорической номинации по-прежнему представляет большой интерес для лингвистов. Об этом свидетельствуют многочисленные теории и системы взглядов, освещавшие природу метафоры на протяжении многих веков. К ним относятся такие широко известные теории как теория субституции и сравнения (Аристотель, Квинтилиан), интеракционистская теория Ричардса и Блэка (Richards, 1965; Блэк, 1990), теория речевых актов (Остин, 1986; 1999) и основанная на ней прагматическая теория реинтерпретации (Грайс, 1985; Серль, 1986), философская метафорология (Blumenberg 1960; 1971).

В настоящий момент методологическую базу современной концепции метафоры составляют прагматическая и когнитивная теории. Именно когнитивный подход к изучению метафоры "позволил раскрыть новые аспекты ее изучения, отражающие процессы, происходящие в ментальном пространстве при формировании нового образа (Страхова, 2002, 165). Основной момент этого подхода состоит в том, что «метафора по своей природе является не чисто языковым, а концептуальным явлением, ибо она тесно связана с культурно специфическими моделями и сенсорно-моторным и пространственным опытом человека» (Манерко, 2002, 20). Основная функция метафоры в соответствии с этим подходом заключается в развитии системы смыслообразования (формирования концептов). Мы придерживаемся точки зрения Л.Г.Лузиной, изложенной в "Кратком словаре когнитивных терминов", в соответствии с которой метафора предствляет собой "один из способов репрезентации знания в языковой форме, ... одну из форм концептуализации" (КСКТ, 55).

Среди множества теорий метафоры наибольшее распространение в настоящее время получила когнитивная теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона (Lakoff, Johnson 1980). Если ранее это явление рассматривалось прежде всего с точки зрения языковой формы (перенос имени на несвойственный ему денотат) и метафора трактовалась исключительно как средство украшения речи и реализации поэтической функции языка, то в рамках теории концептуальной метафоры метафора рассматривается прежде всего как когнитивная операция над понятиями, как средство концептуализации, позволяющее осмыслить ту или иную область действительности в терминах понятийных структур, изначально сложившихся на базе опыта, полученного в других областях, то есть метафора есть ни что иное как «способ думать об одной области через призму другой» (Ченки, 1997, 351). Согласно этой теории, «переносу» подвергается не изолированное имя (с присущим ему прямым номинативым значением), а целостная концептуальная структура (схема, фрейм, модель, сценарий), активируемая некоторым словом (фокусом метафоры) в сознании носителя языка благодаря конвенциональной связи данного слова с данной концептуальной структурой. Особое положение занимает способность метафоры формировать и вербализовать новые понятия при обозначении непредметных сущностей в тех подсистемах языка, где установка на образность не является ведущей и самодовлеющей (это -обиходно-бытовая сфера речи, язык науки, политический дискурс, в отличие от поэтического языка), поэтому ее можно назвать концептуальной, т.е. создающей концепты - вербализованные понятия (Опарина, 1988).

Следует отметить, что Дж. Лакофф приписывает метафоре более широкий характер, чем обычно отмечается. По его мнению, вся концептуальная система, где человек думает и творит, является по своей природе метафорической, т.е. мы описываем одну картину в образах и терминах другой, при этом абстрактные понятия описываются через определенные конкретные образы. Следовательно, возможны метафорические концептуализации разных абстрактных сфер. Среди сфер, часто подвергающихся такой концептуализации, он называет и сферу эмоциональных проявлений (Lakoff, Johnson 1980; Лакофф, Джонсон, 1990), которую мы в дальнейшем обозначим как Я-эмоциональное.

Помимо типологии концептуальных метафор, Дж. Лакофф и М. Джонсон предложили и описали разнообразные типы идеализованных когнитивных моделей (idealizedcognitivemodels). Суть моделей состоит в определении механизмов переноса, которые послужили основой метафоризации. Эта работа была в дальнейшем продолжена Ж.Фоконье и М.Тернером и нашла свое отражение в разработке теории когнитивных моделей и ментальных пространств (Fauconnier, 1998). Задача нового подхода заключается в объяснении значения конструкций таких феноменов как метонимия, метафора, аналогия, ирония и грамматика. Различие между классической когнитивной теорией метафоры и теорией смешения Фоконье состоит в том, что Дж. Лакофф исследует систематические устоявшиеся связи между пространствами цели и источника и конвенциональные метафоры, тогда как Ж. Фоконье обращается к авторским метафорам с ярко выраженным окказиональным характером. Оба подхода следует рассматривать не как конкурирующие, а как комплементарные, т.к. конвенциональные метафоры являются «строительным материалом» процесса смешения, они создают связи между элементами различных ментальных пространств, участвующих в смешении. М. Тернер и Ж. Фоконье также различают первичные и комплексные метафоры (primaryandcomplexmetaphors). Первичные метафоры мы усваиваем в детстве, когда субъективный и сенсомоторный опыт не разграничивается. На основе этих метафор впоследствии происходит концептуальное смешение (blending).

Таким образом, метафора имеет непосредственное отношение к формированию концептов и рассматривается скорее как процесс на когнитивном уровне и в меньшей степени как результат, который фиксируется в языке.

Природу метафоры характеризуют два важных признака: «во-первых, ее креативность, т.е. способность формировать новые понятия и языковые смыслы, исходя из имеющихся языковых смыслов, во-вторых, связь с опытом, как индивидуальным, так и опытом культурно-языковой общности, закодированным в лексических и фразеологических единицах языка с их эмотивными и культурными коннотациями" (Опарина, 2000, 187). При этом в метафоре в силу интенсиональности ее семантики происходит резкая редукция означаемого до одного признака по которому производится уподобление. Обычно этот признак связан не с научным знанием, а с обиходными или культурными фоновыми знаниями. Можно утверждать, что метафора является способом поиска и выражения особого типа знания, соизмеримого с личным и коллективным опытом, эмоциями, интуитивным и поэтическим познанием.

Что касается функций метафоры, то в качестве основных функций метафоры исследователи (Никитин, 2002) выделяют когнитивную, коммуникативную и прагматическую функции: во-первых, метафора способствует становлению концепта в сознании, его формированию и прояснению (собственно познавательная, когнитивная функция метафоры); во-вторых, она обеспечивает актуализацию наличного концепта в сознании и рематизацию определенных его сторон в речемыслительном процессе (коммуникативная функция) и, в-третьих, акцентирует эмотивно-оценочные аспекты в содержании высказываний, формируя у адресата необходимого говорящему эмоционального состояния и мировосприятия (прагматическая функция).

Среди частных функций метафоры выделяются, например, номинативная, экспрессивная, гипотетическая, моделирующая, эвфемистическая, популяризаторская и другие функции (Чудинов, 2001).

Являясь одним из средств концептуализации, метафорические номинации отражают определенную картину мира, так как образные основания переосмысленных языковых единиц аккумулируют специфику мировидения народа. Метафора является той призмой, «через которую совершается мировидение» (Постовалова, 1988, 33), поскольку она способна обеспечить рассмотрение вновь познаваемого через уже познанное, зафиксированное в виде значения языковой единицы. Развивая этот образ далее, В.Н. Телия пишет: «Метафора - одно из средств подновления непрерывно действующего языка за счет языкового же материала. Метафора необходима языку-кораблю, плывущему под национальным флагом через века и социальные катаклизмы при сменяющейся вахте поколений. Поскольку каждый корабль стремится обойтись своими средствами (хотя возможны и заимствования), то это обновление неизбежно содержит элементы прежнего мировидения и языковой техники, коль скоро процесс создания опирается на них и использует связанные с ним знаки. Результаты такого процесса принято называть - совершенно справедливо, на наш взгляд, - языковой картиной мира, запечатленной в значениях языкового инвентаря и грамматики.» (Телия, 1988¹ , 26).

Метафора выступает одной из основных составляющих ментальносте нации - освоенного и понятого ею круга понятий, символов и образов. Подавляющее большинство метафор, используемых для характристик качественных аспектов личности, являются культурно-значимыми (в другой терминологии - этнокультурными), поскольку представляют собой такие языковые факты, наличие которых имеет некоторые следствия для осмысления других знаковых систем, стандартно относимых к народной культуре, или же если он воспринимается как обусловленный функционированием подобных знаковых систем» (Добровольский, 1997), иными словами, метафорическая образность отражает способы концептуализации основных антропологических констант в языке и представляет собой один из фактов отражения этнокультурной специфики, в том числе системы ценностей, принятой в рамках данного культурного сообщества.

Выводы по главе 1

1. Теоретические предпосылки исследования категории качества основываются на достижениях современной лингвистической науки, на интердисциплинарности новой парадигмы научных знаний, на новом подходе к интерпретации избранного объекта исследования, каковыми являются лингвистические репрезентанты категории качества в современном немецком языке и их метафорический потенциал, реализующийся в структурах различного объема.

2. Качество есть экстралингвистическая объективная данность, присущая всем субъектам, предметам и явлениям окружающей действительности. В связи с этим центральная роль при изучении категории качества должна отводится не только собственно лингвистическим, но фоновым экстралингвистическим данным.

3. Новая парадигма лингвистического знания позволяет рассмотреть категорию качества как некую совокупность концептов качеств, определяющихся ментальностью и системой не только ценностей общества, и исследовать ее в преломлении через когнитивную и коммуникативную призму. Поскольку качественные характеристики объектов реального мира концептуализируются в сознании человека, то представляется возможным говорить о категории качества как о некоей совокупности концептов качеств, определяющихся ментальностью и системой ценностей общества.

4. Концепт, являясь информационной единицей, обладает функцией фиксации и актуализации понятийного, эмоционального, ассоциа-тивного, вербального, культурологического и иного содержания объектов действительности. Одним из способов создания новых концептов является процесс метафоризации, осуществляющийся путем когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями.

5. Являясь способом выражения определенного взгляда на мир, метафорические номинации отражают способы концептуализации и репрезентации знания в языке, характерные для определенной лингвокультурной общности и выступают одной из основных составляющих ментальносте нации, репрезентуя, в том числе систему ценностей, принятую в рамках данного культурного сообщества.

немецкий концептуализация лингвистический национальный специфика

ГЛАВА 2. РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ОЦЕНИВАЮЩЕМ ПОЗНАНИИ МИРА

2.1 Междисциплинарная парадигма исследования личности в различных сферах науки - эволюция взглядов и современные тенденции

Интерес к личностному аспекту изучения языка существенно повысился в последние годы во всех дисциплинах, так или иначе связанных с языком - не только в лингвистике, но и в философии, антропологии, психологии, истории, социологии и т.д. Современное понимание человека неразрывно связано с представлением о нем как о языковой личности, то есть как о личности, развивающейся и осознающей себя в поле языка, мыслящей, познающей мир и вступающей в общение с другими людьми с помощью языка. В связи с этим все более усиливается внимание к сфере языка со стороны философов, психологов, социологов и других специалистов, касающихся проблем сознания, мышления, межличностного понимания и социальной коммуникации.

Наиболее полное и всестороннее знание о человеке позволяет получить методология комплексного познания, соединяющая в себе познавательные возможности всех указанных выше наук. Рассмотрим несколько основных подходов к изучению данной проблематики.

В рамках философского подхода исследуются сущность человека и смысл его жизни, выявляются общие закономерности его биологического и социального развития и определяются его идеалы, ценности и цели. Личность рассматривается преимущественно как социальное качество человека, формирующееся на определенной стадии его развития, которое вместе с тем выражает способ деятельного, сознательного и ответственного существования человека в обществе: «Личность - это динамичная, относительно устойчивая целостная система интеллектуальных, социально-культурных и морально-волевых качеств человека, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и деятельности» (ФЭС, 2001, 238).

В изучении феномена личности пальму первенства среди других социально-гуманитарных наук продолжает удерживать психология. Личность - одна из самых сложных категорий в психологии. Ее изучению посвящены исследования, освещающие как методологические и общетеоретические проблемы личности, так и исследования конкретных структурных составляющих личности и личностных феноменов (изучение мотивационно-потребностной сферы личности, характера, агрессивности и т.д.). В зарубежной психологии существует огромное количество разнообразных теорий личности, которые условно можно разделить на психоаналитические (Фрейд, 1990, 1991; Юнг, 1995; Адлер, 1986; Фромм, 1995), бихевиористические (Торндайк, Уотсон, 1998; Скиннер, 1996) и гуманистические (Маслоу, 1982; Роджерс, 1986). В социально-психологической литературе личность рассматривается, прежде всего, с точки зрения ее социальной обусловленности, то есть как общественное существо, включенное в систему общественных отношений и выполняющее определенную роль или функцию; как целостность социальных свойств человека, продукт общественного развития и включения индивида в систему социальных отношений посредством активной предметной деятельности и общения; как субъект социальных отношений. В психологической науке существует множество определений личности, но наиболее известным является определение С.Л. Рубинштейна, согласно которому личность есть совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия, то есть то, чего хочет человек (мотивационно-потребностная система личности, ценности, установки, идеалы), что может человек (способности и дарования), что есть он сам (что из его установок, тенденций и поведения закрепилось в характере) (Рубинштейн, 1976).

В рамках антропологического подхода личность изначально рассматривалась в единстве ее жизненных форм, выраженных в той или иной культуре, и структурных характеристик, которые порождены и обусловлены этой культурой. Эти исследования впоследствии вылились в изучение таких феноменов как "культурная модель поведения" и "национальный характер" (М. Мид, 1953; Р. Бенедикт, 1972; А. Инкельс, Д. Левенсон, 1969). Так, этнологи А. Инкельс и Д. Левенсон попытались описать национальный характер при помощи понятия собирательной личности, которая воплощает в себе особенности, черты характера и психологические характеристики, присущие большинству взрослых членов данной нации: "национальный характер соответствует сравнительно прочно сохраняющимся личностным чертам и личностным моделям, являющимся модальным для взрослых членов данного общества" (Inkeles/Levenson, 1969, 83). Таким образом, личностно-центрированный подход к исследованию "национального характера", как его видели Инкельс и Левенсон, представляет собой изучение степени распространенности в рамках того или иного общества определенных личностных характеристик.

Важно подчеркнуть, что в рамках личностно-центрированного подхода компоненты национального характера являются относительно постоянными личностными характеристиками, к которым относятся черты характера, способы проявления импульсов и аффектов, концепция себя и т.п.

С позиций социологического подхода личность рассматривается прежде всего как объект и продукт общественных отношений. Социологические концепции личности оформились в развитом виде в начале 20 века. В них личность понимается как человек, усвоивший совокупность ценностей и норм поведения, сложившихся в конкретном обществе, и реализующего их во взаимодействии с другими людьми. Через процесс взаимодействия с другими людьми формируются не только качества личности, но и ее самосознание (Леонтьев, 1974; Рубинштейн, 1976; Выготский, 1991). Становление образа собственного «Я» не может осуществляться вне социального окружения, то есть без участия других людей. Именно через отношения с другими, через их оценки каждый человек устанавливает, умный он или глупый, привлекательный или некрасивый и т.д. (Кули, 2000). В известной степени дополняет и развивает теорию «зеркального Я» концепция «обобщенного другого» Дж. Мида (Mead, 1934), в соответствии с которой «обобщенный другой» представляет собой всеобщие ценности и стандарты поведения некоторой группы, которые формируют у членов этой группы индивидуальный «Я-образ». Кроме того, человек не рождается сразу личностью. Он становится ею в процессе общения и в первую очередь благодаря языковой среде, а также возможностям обмена символами или жестами с другими людьми.

Наибольшее признание в соцологии получила статусно-ролевая концепция личности, предложенная Р. Линтоном (Linton, 1936), согласно которой каждый человек одновременно имеет несколько статусов. В соответствии с ними человек обязан выполнять некоторый набор требований, которые влекут за собой определенные действия, а социальная роль -поведение, ожидаемое от индивида, обладающего определенным социальным статусом. В своей жизни человек, как правило, имеет несколько социальных ролей, и поскольку их требования зачастую бывает трудно совместить, то можно говорить о ролевом конфликте.

Обращение к человеческому фактору в языке позволило рассмотреть личность в рамках антропологической парадигмы в лингвистике как сложное явление, "предполагающее учет огромного количества переменных, внешних и внутренних факторов,... вследствие чего анализ его поведения и деятельности, в том числе коммуникативной, неизбежно требует особого подхода, особого стиля и способа интерпретации" (Макаров, 2003, 21). Понятие «языковая личность» проникло во все аспекты изучения человека -"Языковая личность - вот та сквозная идея..., которая пронизывает и все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка" (Караулов, 1987, 3). Ю.Н. Караулов указывает, что языковая личность - это "углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще" (Караулов, 1987, 38). Сам термин "языковая личность" принадлежит В.В. Виноградову, а одна из первых четких дефиниций этого понятия была дана Г.И. Богиным, который понимал под языковой личностью человека с точки зрения его готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи (Богин, 1984). Ю.Н. Караулов расширил определение этого понятия, связав его с анализом текста. Под языковой личностью он понимает «совокупность способностей и характеристик человека, обуславливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» (Караулов, 1987, 27).

Каждая языковая личность уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, собственным знаниями языка и особенностями его использования. Однако, можно выделить национальную инвариантную часть в структуре языковой личности, которая является на деле продуктом длительного исторического развития и объектом передачи опыта от поколения к поколению. Языковая личность существует не просто сама по себе, она всегда национальна, всегда принадлежит определенному лингвокультурному сообществу (Гудков и авторский коллектив, 1997).

Разрабатывая структуру языковой личности и выделяя в ней семантический, лингво-когнитивный и мотивационный (прагматический) уровни, Ю.Н. Караулов подчеркивает, что «собственно языковая личность актуализируется на когнитивном (ментальном) и социально-интерактивном (мотивационном) уровнях» (Караулов, 1987, 52), так как на уровне ординарной языковой семантики, на уровне смысловых связей слов еще нет возможности проявления индивидуальности и простора для лингвокреативной детельности. Кроме того, для перехода от одного уровня к другому каждый раз нужна некоторая дополнительная экстралингвистическая информация.

Существуют также и другие концепции выделения уровней языковой личности, опирающиеся на систему социальных оценок речевой деятельности. Уровень развитости языковой личности становится заметным тогда, когда речевое исполнение вступает в противоречие с задачами речи, с некоторой целью, включающей в себя представление об "идеальном" речевом акте. Поэтому при выделении уровня указываются типичные "минусы" - нарушения уровня, дающие основания для критики речевого поступка (Богин, 1984; Шварцкопф, 1970,1996).

Итак, понятие языковой личности является не только системообразующим фактором познания языка, но и открывает новые возможности в анализе дискурса, поскольку решающую роль при порождении и интерпретации текста играет ментальное, эмоциональное и социальное состояние личности. В связи с этим в структуре личности некоторые исследователи выделяют следующие составляющие:

• Я- интеллектуальное, которое характеризуется тем, насколько свободно автор владеет ментальными операциями и языком, то есть ментальным кодом.

• Я-социальное, которое характеризует автора как деятеля, который вступает во взаимодействие с коммуникантами.

• Я-эмоциональное, которое окрашивает ментальное и социальное состояние личности и придает тексту субъективно-личностную тональность (Тарасова, 1992; Кремер, 1999).

Опираясь на концепцию И.П. Тарасовой, некоторые исследователи выделяют также в структуре личности "Я-оценивающее". В нем реализуются духовные ценности автора, через призму которых происходит обработка всей поступающей информации. Выделение оценивающего "Я" знаменует собой комплексный подход к изучению авторской парадигмы, поскольку таким образом представляется возможным описать и систематизировать метафорические средства лингвистической репрезентации, реализующий данный потенциал для описания качественных характеристик личности. Все возрастующую важность тендерного фактора в языке манифестирует "Я-биологическое" (Чернявская, 2004, 185).

Для данного иследования нам представляется необходимым выделить в структуре личности также "Я-внешнее", так как данный параметр характеризует не столько непосредственно внешний вид, сколько актуализацию во внешнем виде ценностных ориентации и установок личности.

Особенно важным для данного исследования представляется тот факт, что центральное место в структуре языковой личности принадлежит ценностям как особым характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения личности, поскольку понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную картину мира на когнитивном уровне языковой личности, отражают ее иерархию ценностей, находя затем реализацию на прагматическом уровне, заключающем в себе цели, мотивы, интересы и интенциональности (Караулов, 1989).

2.2 Ценностные измерения личности и оценка как их лингвистическая реконструкция

Одной из базисных категорий для построения новой парадигмы в современной лингвистической науке, по нашему убеждению, может стать категория ценности. "Ценность" относится к числу таких общенаучных понятий, методологическое значение которых особенно велико для лингвистики. Будучи одним из ключевых понятий современной общественной мысли, оно используется в философии, социологии, психологии и педагогике для обозначения объектов и явлений, их свойств, а также абстрактных идей, воплощающих в себе нравственные идеалы и выступающих в качестве эталонов должного.

В 60-е годы 20 века были определены место и роль теории ценностей, их значение для развития комплекса наук о человеке и обществе, оформился категориальный аппарат, который включает понятия "ценность", "ценностное отношение", "оценка", "ценностные ориентации".

Ценности представляют собой как бы точку пересечения между индивидуумом и обществом, а ценностный подход в целом направлен на изучение и объяснение межкультурных вариаций. Одним из первых определение понятию ценностей дал К. Клакхон: "Ценности — это осознанное или неосознанное, характерное для человека или для группы людей представление о желаемом, которое определяет выбор целей, как индивидуальных, так и групповых, с учетом возможных средств и способов действия" (Kluckhohn, 1951, 395 - перевод наш). Некоторые исследователи рассматривали ценности как квинтэссенцию личности. С такой трактовкой ценностей связано, в свою очередь, понятие ценностной ориентации (valueorientation), которая определяется как "обобщенная концепция природы, места человека в ней, отношения человека к человеку, желательного и нежелательного в межличностных отношениях и отношениях человека с окружающим миром, концепция, определяющая поведение людей" (Kluckhohn, 1951, 411). Ценностные ориентации представляют собой основной канал усвоения духовной культуры общества, превращения культурных ценностей в стимулы и мотивы практического поведения людей. Формирование ценностных ориентации во многом способствует процессу развития личности в целом. Д.А. Леонтьев определяет ценностные ориентации как осознанные представления субъекта о собственных ценностях, о ценном для него (Леонтьев, 1998), развивая мысль Ф. Клакхон о том, что "каждый имеет внутри себя, как часть своей собственной личности, упорядоченную систему ценностных ориентации" (Kluckhohn /Strodtbeck,1961, 31).

Предмет своего изучения — ценностную ориентацию — Ф. Клакхон и ее соавтор Ф. Стродбек определяли следующим образом: "Ценностная ориентация является комплексом строго определенных принципов, ведущих свое происхождение из взаимодействия элементов, разрозненных с теоретической точки зрения — оценочных, когнитивных и т.п., которые в своем синтезе составляют магистральное направление проявлений данной культуры, ее центральную тему, которые детерминируют собой различные человеческие поступки и которые дают ответы на то, что принято называть общечеловеческими проблемами." (Kluckhohn /Strodtbeck, 1961, 9.)

Из всего многообразия ценностных ориентации могут быть быть выделены 5 основных категорий:

1. Отношение человека к природе (man-natureorientation)

2. Отношение человека ко времени (timeorientaion);

3. Модальность человеческой активности (activityorientation);

4. Модальность межчеловеческих отношений (relationalorientation);

5. Представление о внутренней природе человека (humannatureorientation) (Maletzke, 1996).

Каким именно ценностям представители той или иной культуры придают большее или меньшее значение, зависит от системы ценностей каждой конкретной культурной общности. Таким образом, ценностные ориентации представляют собой "культурный структурный признак" (Maletzke, 1996, 80), своего рода масштаб, в соответствии с которым люди упорядочивают и ранжируют мир, используя при этом, однако, не только знания и информации, но свой собственный жизненный опыт. Исходя из этого можно сказать, что ценностные ориентации как ориентиры поведения представляют собой личностно окрашенное отношение к миру (Гуревич, 1995, 120).

В качестве попытки комплексного осмысления ценностей в языке некоторые ученые предлагают модель ценностной картины мира (Карасик,

1996; Вольф, 1985; 1986; Телия, 1998), выделяя ее в качестве аспекта языковой картины мира, поскольку все ценности и ценностные ориентации личности находят свое отражение в структурах языка, в его лексике, фразеологии, грамматике и синтаксисе.

Для получения более адекватной картины представления ценностей в языке (и соответственно, в структуре языковой и коммуникативной личности) наряду с оценочной и номинативной сторонами необходимо также учитывать и собственно аксиологическую сторону проблемы, так как ценности в значительной мере определяются идеологией, общественными институтами, верованиями, потребностями, вследствие чего можно утверждать, что ценностная картина мира в языке включает в себя общечеловеческую («Не убий» и т.д.) и специфическую части, при этом специфическая часть этой картины сводится к различной номинативной плотности объектов, поскольку семантическая плотность той или иной тематической группы слов, детализация наименования, выделение смысловых оттенков являются сигналом лингвистической ценности внеязыкового объекта, будь то предмет, процесс или понятие.

Так, например, А. Вежбицкая считает наиболее полно отражающими особенности русского национального характера концепты "душа", "тоска" и "судьба" (Вежбицкая, 1999). В связи с этим можно говорить о том, что в ценностной картине мира существуют наиболее существенные для данной культуры смыслы, «ценностные доминанты, совокупность которых и образует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке» (Карасик, 1996, 5). Методика изучения ценностных доминант в языке базируется на понятии "концепт", и в соответствии с этим мы рассмотрим в параграфе 2.4 диссертации ценностно-ориентированные концепты современного немецкого дискурса, обнаруженные нами в ходе проведения полевого исследования.

Таким образом, ценностная картина мира социума включает определенный набор и иерархию ценностей, которые реконструируются в языке в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными и известными литературными сюжетами, что, в свою очередь, предполагает наличие оценочных стереотипов и норм, оценочной шкалы и ориентиров оценки. В соответствии с этим мы считаем необходимым рассмотреть в данном исследовании механизм оценки как лингвистической реконструкции ценностной картины мира.

Исследования оценочного познания мира, аксиологической проблематики вообще и ее лингвистического аспекта, в частности, начались еще в эпоху античности (Аристотель, 1975-1978), продолжились в 17 веке, ознаменованном расцветом естественных наук и антропологии, когда изучением психической природы человека и ее составляющих занимались практически все философы того времени, в особенности Т. Гоббс и Б. Спиноза.

Т.Гоббс определил понятия добра и зла через составляющие эмоциональной сферы: желание, любовь, отвращение, ненависть, радость и горе: «Все вещи, являющиеся предметами влечения, обозначаются нами ... общим именем добро, или благо; все же вещи, которых мы избегаем, обозначаются как зло (Гоббс, 1964, т.1, 239), иными словами, через модусы желания и отвращения, где хорошее приравнивается к желаемому, а плохое - к нежелательному. Следствием такого определения является относительность и субъективная природа концепта добра: «Слова добро, зло и пустяк всегда употребляются в относительном смысле в зависимости от того, кто их использует, так как ... никакое общее правило о том, что есть добро и что -зло, не может быть взято из природы самих объектов, а устанавливается каждым отдельным человеком в отношении своей личности.... что один называет мудростью, другой называет страхом» (Гоббс, 1964, т.2, 85-86). Итак, обращая внимание на субъективные различия в мнениях о хорошем и плохом, Гоббс фактически впервые обращает внимание на роль личности в оценке.

Эта же мысль проходит красной нитью в концепции его современника Спинозы, который полагал, что оценка обусловлена самой природой человека, однако он связывал относительность оценки не столько с субъективным фактором, сколько с неким нормативом, понимаемым как «среднестатистический стандарт, усредненная модель вида, по отношению к которой и дается оценочная квалификация объекта» (Арутюнова, 1999, 144). Анализируя ценностные суждения, Спиноза приходит к выводу о том, что разница в оценке зависит не от изменения мнения субъекта, а от изменения аксиологических норм в соответствии с постоянно меняющимися требованиями человека. Таким образом, он связывает относительность оценочного знания с изменчивостью нормативов, и ставит оценку в зависимость от категории времени, выявляя таким образом нестабильность критериев оценки (Спиноза, 1957). В дальнейшем исследования категории оценки приобретали все более выраженный лингвистический характер, однако в них легко угадываются вышеизложенные теории.

Многоплановое изучение природы и сущности оценки, особенностей ее выражения проведено в исследованиях Е.М. Вольф (Вольф, 1985), Ю.Д. Апресяна (Апресян, 1995), Н.Д. Арутюновой (Арутюнова, 1999) и других. Оценочные речевые жанры рассматривались в зарубежной теории речевых актов Серля (Серль, 1986).

Современные когнитивные исследования языка и языковых единиц показывают, что язык, являясь когнитивной способностью человека, играет центральную роль в обработке, хранении и передаче не только различных типов объективного знания о мире, но и знаний оценочного характера, что позволяет говорить об оценочной концептуализации и оценочной категоризации как специфических процессах познания окружающего мира.

Под оценочной концептуализацией понимается оценочное осмысление объектов окружающего мира и образование в результате этого оценочных концептов в человеческом сознании (Болдырев, 2002, 104). Соответственно, оценочная категоризация - это группировка явлений и объектов по характеру их оценки в соответствующие оценочные категории. Когнитивной основой для формирования оценочных категорий служат оценочные концепты, которые также определяют их содержание.

Актуальность постановки данной проблемы полностью согласуется с логикой антропоцентрического подхода, который подчеркивает особую роль человека в познании мира и в формировании языковых значений, отражающих результаты этого познания. Здесь необходимо подчеркнуть, что большинство порождаемых смыслов индивидуальны по своей природе, а, следовательно, и оценочные категории являются в большей степени результатами индивидуального, субъективного оценочного познания мира, что, однако, не означает, что в них полностью отсутствует элемент коллективного знания, то есть коллективной оценки тех или иных явлений, в противном случае невозможным был бы сам процесс коммуникации. Подобный элемент коллективной оценки включает в себя знания того, как может воздействовать тот или иной объект или событие на человека, какую эмоциональную реакцию он может повлечь за собой, какие характеристики объекта или события обычно получают положительную или отрицательную оценку и т.д. Индивидуальный характер проявляется в конкретном наполнении того или иного содержания, в возможности индивидуального прочтения определенного мнения или оценки. Например: рассмотрим оценочное высказывание "SieisteinerichtigeFrau / EristeinrichtigerMann". В основе формирования данной оценки лежит целый набор определенных характеристик, или качеств. В качестве более общих, или относящихся к коллективному знанию, можно назвать следующие:

Bsp. "eine richtige Frau"

Ehefrau, Mutter, Hausfrau, versucht nicht desto trotz Haus und Karriere unter einen Hut zu bringen

Однако у каждого человека может быть свой индивидуальный перечень подобных отличительных характеристик, причем зачастую полярных, например:

Bsn. "eine richtige Frau"

- Hausmutter, 5-Sterne-Kdchin vs. engagierte Karrierefrau

- brav, bescheiden vs. direkt, klar und zielstrebig

■ kinderliebeEhefrauvs. militanteEinzelkdmpferin

Weiblichkeit, Schonheitvs. Durchsetzungskraft, Eigenstandigkeitusw. Из данного примера видно, что содержание оценочного концепта обнаруживает определенную иерархию характеристик (Болдырев, 2002, 109), состоящую из общих прототипических, ядерных для данной категории признаков, известных всем членам данной культурно-языковой общности, то есть коллективное знание, а также из конкретных признаков, через которые опознаются эти общие характеристики, то есть индивидуальное оценочное знание.

Специфика оценочной категоризации заключается в том, что, в отличие от естественной категоризации, в основе которой лежат физический мир, естественная картина мира и коллективный, универсальный опыт, в ее основе лежат соответственно идеализированная модель мира, его ценностная картина и личный, индивидуальный опыт человека.

Таким образом, оценочная категоризация представляет собой «результат пересечения ... двух концептуальных систем, отражающих две стороны восприятия окружающего мира - буквальную, физическую и ценностную, идеальную, то есть результат переосмысления окружающего мира с позиций ценностных концептов и категорий» (Болдырев, 2002, 107), что и определяет внутреннюю структуру и специфику формирования оценочных категорий - в них могут объединяться случайные по отношению друг к другу, но сходные по своему воздействию на человека элементы, например einhohesTierпо отношению к человеку не причисляет его к животным большого размера, aeinegraueMausне относит человека к разряду мышей, однако оба выражения можно отнести к одной оценочной категории, а именно "позиционирование личности в обществе".

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что оценочная категоризация в большей степени носит интерпретирующий, антропоцентрический характер и ориентирована на систему ценностей, общих и частных оценок, мнений, установок и стандартов, которые являются основой для формирования оценочных категорий. Оценочные слова не дескриптивны, ибо "для того, чтобы оценить объект, человек должен "пропустить" его через себя: природа оценки отвечает природе человека. ... Оценка представляет человека как цель, на которую обращен мир. Она не может быть независима от человека". (Арутюнова 1999, 181).

Шкала оценок и стандартов, лежащих в основе формирования оценочных концептов и категорий может иметь разные основания. Оценочная категоризация может иметь чувственную, рациональную или эмоциональную основу, что находит свое выражение в языке (Болдырев, 2002, 113). Чувственная оценка связана с восприятием мира посредством органов чувств: DerTeeisthalt. DerApfel ist sauer. Schokolade ist stifi. Der Mantel ist grtin. Рациональная оценка предполагает установление соответствия или несоответствия объекта или события определенному стандарту или норме и может носить весьма разнообразный характер: этический {gutvs. base), эстетический (schonvs. hdsslich), интеллектуальный idummvs. klug), практический (nutzlichvs. mnutzlich) ит.д. Эта оценка ориенирована на общепринятую шкалу норм.

Эмоциональная оценка представляет собой определенную реакцию человека на объекты и события окружающего мира, которые затрагивают непосредственно его установки и нормы поведения, и которые он считает важными для себя. Эмоции и чувства окрашивают речевую деятельность, корректируя ее в соответствии или несоответствии с предполагаемым конечным результатом. Поэтому эмоциональная оценка чаще всего носит субъективный и индивидуальный характер, так как она связана с особенностями восприятия мира отдельным человеком и его субъективной шкалой ценностей.

Эмоциональное оценочное высказывание включает, помимо собственно оценочных концептов хороший/плохой, добро/зло, также концепты, связанные с эмоциями человека - любовь, ненависть, печаль, веселье и пр. По мнению Е.М. Вольф, "при предикатах желания событие оценивается как положительное для субъекта желания, при выражениях нежелания как отрицание" (Вольф, 1985, 125).

Метафорические номинации являются наиболее эффективным средством представления и оценки действительности при помощи образного словоупотребления, которые призваны создать у адресата нужный адресанту яркий, зримый образ, также суггестивно влияющий на восприятие информации под заданным углом зрения. Метафорические номинации обнаруживают большое семантическое разнообразие и устойчивость: отрицательно оцениваются пороки, неблаговидное поведение, низкое общественное положение, физические недостатки, а также некоторые физические качества, объективно не являющиеся отрицательными, но обладающие избыточностью, чрезмерным проявлением.

Процесс метафоризации является одним из когнитивных процессов, обуславливающих языковое творчество личности. В ходе этого процесса создаются новые личностные смыслы, которые, базируясь на установлении ассоциативных связей, сходств и различий между явлениями мира представляют субъективное отношение индивида к миру, его видение, его трактовку определенного фрагмента действительности.

2.3 Лингвокреативный аспект метафорических номинаций как индикатор реализации авторской интенции

Метафора, являясь средством создания образа, реализует в концентрированном виде логические, ассоциативные и образные параметры, отражающие общий уровень развития личности (Теория метафоры; Шрагина, 1997). Метафорическая способность, то есть способность субъекта конструировать и использовать метафоры в процессе своей деятельности характеризует качественно новую способность языковой личности, а именно креативность.

Лингвистические исследования, посвященные лингвокреативной деятельности, раскрывают не результаты творческой деятельности человека, а ментальные механизмы, описывающие порождение нового в языке (Дж. Лакофф, Р. Лангакер, Дж. Фоконье; Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, О.К. Ирисханова, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов), и обнаруживают истоки лингвокреативности «в речемыслительной деятельности человека, в особенностях восприятия и конструирования им окружающего мира» (Ирисханова, 2005, 16).

Многие исследователи полагают, что метафора немыслима вне атмосферы эмоционально-интеллектуального напряжения, возникающего при открытии в определенном предмете, явлении новых граней, признаков, свойств, так как человек, формирующийся под воздействием многих факторов (историческая и культурная эпоха, социум, его картина мира и пр.,) подвергает всю внешнюю информацию собственной ментальной обработке, как бы пропуская ее через себя и формируя таким образом свою индивидуальную картину мира, которая затем при определенных условиях находит свое вербальное выражение (Ульянова, 2004). Метафора в состоянии раскрыть как эмоциональный, так и интеллектуальный потенциал ее автора.

Механизм конструирования метафоры можно представить как ряд мыслительных операций. На первом этапе происходит возникновение авторского замысла и поиск основания метафоры - объекта, позволяющего автору выразить свою идею и скрытые интересы. Ведущий фактор здесь -личность автора, именно она определяет мотив выбора того или иного выражения. При поиске по ассоциации возникают образы и понятия, из них автор выбирает те, которые работают на его замысел. Замысел метафоры - это стремление субъекта назвать осознаваемое, но еще "необдуманное" новое понятие или новую вещь путем использования уже известного, названного, вербализованного понятия. Яркость создаваемых образов определяется диапазоном объектов и явлений, с которыми могут быть установлены связи, и богатством и глубиной чувств, то есть эмоциональным отношением.

Эмоциональная сторона задает тон всем последующим ментальным операциям в дискурсе (Кремер, 1999, 26-27), поскольку авторское проявление в дискурсе не ограничивается одной только интеллектуальной стороной (что, по определению Ю.П. Караулова, соответствует вербально-семантическому и когнитивному уровню языковой личности).

Лингвокреативная деятельность автора начинается, по мнению Ю.П. Караулова, с мотивационно-прагматического замысла, который включает в себя анализ и оценку прагматической ситуации, соотнесение внутреннего замысла, концепции будущего текста, хранящейся во внутреннем ментальном пространстве, и интенции с фактором адресата, а также оценку возможной эффективности его реализации (Караулов, 1987, 6).

Индивидуально-эмоциональный уровень языковой личности является результатом воплощения авторской позиции и отражением его эмоционально-волевых переживаний, которые обусловлены «стремлением автора... устранить неполноту, неточность существующих представлений, обращенностью автора к потенциальному читателю, личностным характеристикам и т.д. (Бурдина, 2002, 134).

Эмоциональное напряжение, происходящее в человеческом мозгу при образовании метафоры, выражается на уровне языка в его экспрессивной функции. Языковую основу экспрессии составляют, по мнению многих лингвистов, выраженные при помощи эмоционально-оценочной лексики и экспрессивного синтаксиса объективно существующие эмоции и оценки предмета речи говорящим, то есть эмоциональность и оценочность (Лукьянова, 1986). Следует отметить, что в рамках когнитивных исследований текста семантическая и грамматическая составлющие не рассматриваются отдельно друг от друга, поскольку «лексика, морфология и синтаксис образуют континуум символических структур» в процессе коммуникации, и следовательно в тексте (Лангакер, 1992, 8).

Проблема экспрессивности является одной из самых значительных проблем в лингвистике, так как она связана с субъективным аспектом человеческого языка, с отношением говорящего к содержанию высказывания или его адресату.

Под экспрессивностью в настоящий момент понимается совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или адресату речи (ЛЭС, 2002, 591), ее «не-нейтральность, отстранение, деавтоматизация, придающие речи необычность, и тем самым и выразительность, связанную с тем, что сигнал, передаваемый языковым выражением, усилен и тем самым выделен из общего потока за счет необычного стилистического использования языковых средств, либо посредством интенсификации количественных и качественных аспектов обозначаемого, либо же в результате восприятия ассоциативно-образного представления, возбуждаемого данным выражением и служащеего стимулом для положительной или отрицательной эмоциальной реакции реципиента» (Телия, 1991, 5).

Итак, можно сделать вывод о том, что экспрессивность текста есть категория, заданная автором, которую можно рассматривать как «реализацию авторской интенции выразить определенные эмоции при помощи эмфатического выделения того или иного знака» (Гришина, 1988, 19).

Метафорические структуры, репрезентирующие категорию качества, являются в той или иной мере экспрессивными. В коннотацию метафорических номинаций, наряду с эмоциональностью, оценоч-ностью, интенсивностью-экстенсивностью и стилистической отнесенностью, входит явно выраженная образность, понимаемая как семантическое свойство языкового знака, его способность выразить определенное внеязыковое содержание, то есть передать внеязыковую информацию посредством целостного наглядного представления-образа с целью характеристики обозначаемого им лица, предмета, явления и выражения личной эмоциональной оценки автора высказывания наиболее подходящими на его взгляд средствами, выбор которых он осуществляет в соответствии со своей коммуникативной интенцией, например:

SieisteinerichtigeSchlange//EristfalschwieeineSchlange/ZeineSchlangeamBusenncihren- для выражения эмоции неодобрительности, отрицательной оценки очень коварного, злого человека, образ которого ассоциируется с образом пресмыкающегося;

eitlerAffe//eingebildeterAffe//sichbenehmenwieeinwildgewordenerAffe -для выражения эмоции презрения и отрицательной оценки глупого, тщеславного человека, зазнайки, не контролирующим свои эмоции, образ которого ассоциируется с образом невоспитанной обезьяны; jdistwieeinDornimAuge — для выражения эмоции презрения и отрицательной оценки придирчивого, надоедливого вследствие чрезмерной требовательности человека, образ которого ассоциируется с образом некоего предмета, доставляющего неудобство.

Таким образом, в тексте отражается результат авторского преломления интеллектуального, социального и вербального содержания через призму собственных эмоций, оценок и через личный опыт, что дает нам право говорить об «информационном следе» личности автора (Полюжин, 2002), «печати субъекта» (Кремер, 1999), поскольку текст, как один из продуктов человеческой деятельности, отражает ментальную картину мира субъекта и предоставляет реципиенту «субъектный образ объективного мира" (Кубрякова, цит. по Ульянова, 2004, 101).

Процесс выбора в речемыслительной деятельности связан с необходимостью использовать те или иные языковые средства. Речемьтслительная деятельность автора и реципиента охватывает ряд ментальных актов, начиная с речевой интенции и кончая созданием текста, его пониманием (Каменская, 1990, 16). Степень предпочтительности одного языкового средства другому в акте вербального отбора характеризует самого говорящего и его интенции: выбрать - значит выразить свое отношение как к речи, так и к объекту выраженной ею реальности. Толчком для языкового словотворчества служат субъективные мотивы, которые, как правило, репрезентируют общие языковые закономерности. Языковой эксперимент со словом имеет ярко выраженную прагматическую направленность: стремление к более точному выражению своего состояния, желание произвести на адресата сильное впечатление, т.е. вербализовать свое психологическое состояние наиболее полно. Именно замысел конституирует текст как таковой, обуславливает употребление тех или иных языковых единиц. Каждая языковая единица, используемая в тексте, является способом выражения конкретного намерения автора. При этом автор не просто стремится донести до реципиента какую-либо информацию, но и определенным образом воздействовать на него.

Одной из наиболее многочисленных тематических групп лексики современного немецкого языка является группа наименований лиц, так называемых «окказиональных антрополексем» (Красникова, 2004). Особенности грамматического строя и системы словообразования немецкого языка обусловили их форму. Они представляют собой грамматические однословные метафоры типа Warmduscher/Kaltduscher, которые будут подробно описаны, классифицированы и систематизированы в третьей главе диссертации. Особого внимания заслуживает тот факт, что именно в окказиональных образованиях, являющихся одним из наиболее ярких средств индивидуального (авторского) отражения мира, особенно отчетливо проявляется реализация лингвокреативного потенциала личности автора, например: Aldi-Einkaufer, Bitte - undDanke-Sager, Brigitte-Leserin, Geschirr-am-selben-Tag-Sptiler, In-die-Hand-Huster, Mit-Besteck-Esserи т.д. Даже это небольшое количество приведенных здесь примеров наглядно показывает, что окказиональные антрополексемы впитывают особенности культуры, истории и менталитета носителей данного языка, являясь своего рода концентрацией того, что называется "фоновыми знаниями" и адекватная интерпретация без наличия таковых невозможна.

Кроме того, в подобных окказиональных антрополексемах ярче, чем в узуальных, эксплицируется результат креативной деятельности человека, обладающего свободой выбора средств познания и интерпретации реальности. Исследование прагматических созначений, актуализирующихся в окказионализмах, способствует пониманию личности и системы ее ценностных ориентации. Окказиональные антрополексемы, обладая емкостью семантики, свежестью формы, яркими коннотациями, реализуют в полной мере прагматические интенции автора. Оценочность антрополексем предполагает отношение автора высказывания, или субъекта оценки, к объекту оценки на основании системы ценностей, сложившейся в социуме.

2.4 Эволюция ценностей в немецком обществе и ценностно-ориентированные концепты современного немецкого дискурса

Повышение интереса к проблеме изучения ценностей происходит в период ценностных кризисов, ломки сложившейся системы и поиска новых культурных оснований и ориентации существования человека. Наряду с процессом трансформации аксиологических шкал при сохранении их иерархизированности как таковой, кризисные эпохи порождают также и идеи отказа от предпочтительности той или иной ценностной позиции.

Говоря о "переоценке ценностей" или о смене ценностных ориентации, следует иметь в виду не только процессы возникновения либо полного исчезновения каких-либо ценностей. Сами системы ценностей показывают, как правило, относительно устойчивый характер. Однако говорить о смене ценностных ориентации можно и тогда, когда в ту или иную сторону меняется интенсивность определенных ценностей, когда их значимость в обществе увеличивается либо уменьшается, либо когда меняется их иерархия.

В настоящий момент в современном немецком обществе ясно прослеживаются сдвиги в сложившейся системе ценностных ориентации, что выражается в несколько иной расстановке акцентов и приоритетов, чем многие привыкли считать.

Каждое общество располагает собственным набором ценностей и ценностных ориентации. Ценностные ориентации немцев - это в первую очередь самостоятельность, ответственность и независимость личности, которые, однако, очень тесно связаны с такими ценностями как "уважение закона и порядка" и "стремление к безопасности". Несмотря на кажущуюся со стороны стабильность этих ценностей, уже к началу 70х гг. 20 века были отмечены небывалые изменения в их иерархии, что фактически позволило говорить о кризисе ценностей населения, по крайней мере о тех, которые относятся к разряду «смысложизненных».

В 1967 году немецкими социологами был проведен опрос с целью установить, какие ценности родители хотели бы привить своим детям (Noelle-Neumann; Petersen 2001). Результатом опроса явился список из 15 основных качеств, без которых на тот момент было немыслимо достойное воспитание ребенка. Назовем основные из них: "вежливость и хорошие манеры", "порядок, чистота и опрятность", "экономность", "аккуратность и совестливость в работе". Уже через 5 лет, при неизмененной постановке вопроса, выяснилось, что ценности, которые на протяжении 250 лет считались для немцев незыблемыми прусскими добродетелями (upreufiischeTugenden»), а именно послушание, дисциплина и порядок (Gehorsam, DisziplinundOrdnung), не находят своего места в ментальносте нового поколения, в особености среди молодых людей не старше 30. Если в 1967 году 81% опрошенных посчитали важной ценностью "вежливость и хорошие манеры", то в 1972 таких было лишь 50%; аккуратное (на совесть) выполнение работы было важным в 1967 для 72% опрошенных, а в 1972 - лишь для 52%. Таким образом, произошла замена 3 основных ценностей на независимость, самоутверждение и наслаждение жизнью. Не случайно современное немецкое общество уже давно называется "Spassgesellschaft".

Подобная тенденция отмечалась вплоть до рубежа веков, а в начале 21 века дискуссия о возможной утрате немцами исконно немецких качеств выплеснулась на страницы прессы. Так, журнал "DerSpiegel" опубликовал в 2003 году в качестве основной темы 28 номера подборку статей под общим названием "DieneuenWerte: Ordnung, Hoflichkeit, Disziplin, Familie", выделяя при этом курсивом слово пеие, намекая на то, что многим представителям молодого поколения эти ценности неизвестны, по крайней мере в той степени, как они были привиты их бабушкам и дедушкам.

В качестве достаточно яркой на наш взгляд иллюстрации этого можно привести тот факт, что если зарекомендовавшая себя на протяжении столетий поговорка "OrdnungistdashalbeLeben" была продолжена писателем Людвигом Харигом (LudwigHarig) в середине 20 века как "OrdnungistdasganzeLeben" (цит. noBausinger, 2002, 81), то в последнее время ее заменила трактовка "OrdnungistdashalbeLeben, ichlebeinderanderenHalfte".

Если говорить о том, какими видят немцев представители других культур, то в первую очередь следует отметить, что как правило, немцев считают приверженными к порядку, бережливыми, законопослушными, трудолюбивыми и педантичными, при одновременном дефиците бескорыстия и духовных ценностей. Однако следует учитывать тот факт, что при формировании таких оценочных стереотипов главенствующую роль играют средства массовой информации и литература, так как большинство русских, например, никогда в жизни не общались с «живым немцем», и свое мнение о них могли составить после прочтения, например, такого литературного описания: «Во всех них (в немцах - прим. автора) есть что-то ремесленническое, чрезвычайно аккуратное, цеховое, педантское, все они любят стяжание, но хотят достигнуть денег честным образом, то есть скупостью и усердием, — это дает им их черствый, холодный, осторожный и бесстрастный характер» (Герцен, 1958, 263).

В связи с этим нам хотелось сказать бы несколько слов о немецких типажах (герои, чьи черты характера, внешности, поведения и приемы их подачи дублируются в разных произведениях разных авторов столь часто, что само узнавание типажа становится одним из условий адекватного восприятия героя и текста в целом) в русской литературе.

Так, например, мужской бытовой типаж «добрый немец» - это, как правило, второстепенный герой средних или преклонных лет; иногда житель германского городка, иногда обитатель Петербурга, Москвы или сельской немецкой колонии в России. Этот типаж связан с установкой на жизнеподобие и рассчитан на сличение с реальной жизнью, поскольку немцы были самым массовым слоем иностранного населения в России. Почти каждый русский житель столицы в своем повседневном быту, так или иначе, имел дело с немцами разных социальных рангов: от генералов на русской службе до сапожников и булочников. Соответственно, и в беллетристике социальный статус типажного немца весьма разнообразен: от высших государственных чинов до мелких ремесленников. Изображение этого типажа в России неизбежно влекло сопоставление, а нередко и противопоставление, немецкой бытовой ментальносте русскому духу и быту. Иногда это сопоставление выражено прямо: "Они любят точность..., а мы растягиваемся донельзя, и конец тот, что повеселясъ год - двадцать лет горюем" (Полторацкий, 1836, 89-90); они "упорствуют, а мы пренебрегаем; они трудятся неусыпно и без усталости, а мы готовы истратить весь свой пламень на один порыв и проленитъся потом всю жизнь" (Соллогуб, 1988, 96); или "Еще с двадцатилетнего возраста, с того счастливого времени, когда русский живет на фу-фу, уже Шиллер размерил всю свою жизнь" (Гоголь, 1966, 40).

Добрый немец, добрая немка - устойчивые словосочетания в русской беллетристике, как, видимо, и в повседневной речи тех времен. В слове добрый здесь первично не столько значение доброты, сколько - добротности. Добрый немец - основателен, аккуратен, опрятен, точен, принципиален, пунктуален, педантичен, честен, экономен, трудолюбив, расчетлив, хладнокровен, немногословен, знает себе цену, высоко ставит свое достоинство. Его жилище отражает эти же качества - оно представляет собой образец упорядоченности: "Немецкая улица, или Слобода, по наружному виду своему и по местоположению, могла называться истинною диковиною в России. Все дома будто с иголочки, все в разном вкусе... И все это как будто обсыпано деревьями: сады, садики... А какая мостовая!" (Кукольник, 1842, 141). Сама аккуратность жилища - уже показатель того, что здесь живет именно немец: "Он вошел в комнату, убранную очень опрятно, показывавшую, что хозяин был немец" (Гоголь, 1966, 35).

Кроме того, добрый немец - это честный немец. Последнее словосочетание - почти фразеологизм: "... ему, как честному немцу, очень совестно было смотреть...; ему, как честному немцу, сделалось немного совестно" (Гоголь, 1966, 37-38). Честному, "благородному немцу... дороже всего на свете - его достоинство" (Загоскин, 1898, 500); поэтому он важен, сдержан и немногословен, и как следствие немецкое хладнокровие, неторопливость в движениях и решениях обычно представляются в утрированном виде, вплоть до того, что "флегматик" и "немец" становятся синонимами: "Хотя он был флегматик и немец ..."(Гоголь, 1966, 40) или "Каждый немец - старик", "медленный, подробный" (Кукольник, 1843, 220); он бесстрастен, иногда - до полной бесчувственности: "Он с таким спокойствием и хладнокровием похоронил своих родителей, как будто насадил картофель" (Булгарин, 1836, 521).

Хладнокровие, неторопливость, немногословие и прочие свойства немецкого нрава, в том числе честность, благородство и доброта - все это следствия «немецкой расчетливой методы» (Полторацкий, 1836, 89): "Он готов был помочь в нужде соседу и приятелю - за шесть процентов в месяц под верный залог; не изменял слову, но и не обещал ничего, когда представлялась хотя отдаленная возможность самомалейшей потери... два раза в год угощал обедом своих приятелей, у которых обедывал также по два раза в год" (Булгарин, 1836,11 - 12).

«Совершенный» немец, в полном смысле всего этого слова таков, что "размерил всю свою жизнь и никакого, ни в каком случае, не делал исключения. Он положил вставать в семь часов, обедать в два, быть точным во всем и быть пьяным каждое воскресенье... Он положил себе в течение десяти лет составить капитал из пятидесяти тысяч, и уж это было так верно и неотразимо, как судьба, потому что скорее чиновник позабудет заглянуть в швейцарскую своего начальника, нежели немец решится переменить свое слово. Аккуратность его простиралась до того, что он положил целовать жену свою в сутки не более двух раз, а чтобы как-нибудь не поцеловать лишний раз, он никогда не клал перцу более одной ложечки в свой суп" (Гоголь, 1966, 40).

"Строгая немецкая экономия" распространяется и на сам процесс еды: "Вообразите, что немец, который начал обедать еще прежде меня, не кончил своего обеда! С комическою важностью режсет топкие кусочки жареной телятины и отдыхает за каждым глотком. Перед ним бутылка черного пива. Он ни на кого не смотрит - он весь желудок!.. За обедом должно есть, думает мой немец, - и есть хорошо, чтобы не заплатить даром денег!" (Яковлев, 1828,21).

Женятся добрые немцы тоже по своей "расчетливой методе": добрый немец рассудителен в выборе жены так же, как в выборе пищи и его понятие о любви соответствует рациональной ментальности. "Добрая немецкая хозяйка" - это "образец доброй матери и хозяйки: с утра до ночи занимается она устройством домашних дел, неусыпно и кропотливо, но без крику и шуму. Бережливость, порядок и опрятность в доме ее удивительные" (Греч, 1831, 171). Обычно это второстепенный и фоновый персонаж - добродетельная жена, обеспечивающая своему супругу домашнюю идиллию. Ее основные признаки - бережливость, хозяйственность и т. п.: "Клара Кашпаровна была толстая и добрая немка... превосходно варила варенья, приготовляла наливки и умела покупать дешево все, что ей поручали. Кроме того, никто не умел с такой бережливостью скроить платье и из обрезков материи, по-видимому негодных, составить наколку или другой наряд или же выгадать жилет" (Погорельский, 1985, 150).

Расматриваемая в данном исследовании категория качества затрагивает все области и аспекты человеческого бытия; в ней, с нашей точки зрения, могут быть выделены различные более узкие подкатегории, как то: качественность жизни, то есть среды обитания человека, качественность в сфере производства, личностные, человеческие качества, которые, в свою очередь, отражают сложившуюся в данной культурном обществе систему ценностей. В свою очередь, в рамках этих подкатегорий представляется возможным выделение образующих ее отдельных концептов. Так, например, Bausinger выделяет в подкатегории "Lebensqualitdt" следующие наиболее важные, "типично немецкие" параметры, которые, по его мнению, являются определяющими при описании уровня и качественности жизни и среды обитания немцев:

• любовь к родине vs любовь к путешествиям

• оседлость

• уют и комфорт

• ярко выраженный индивидуализм vs потребность в принадлежности к разного рода объединениям и т.д. (Bausinger, 2002).

На первый взгляд некоторые концепты могут показаться противоположными, но именно в этой противоположности они дополняют друг друга. Так, кажущееся противопоставление "любовь к родине vs любовь к путешествиям" есть, на наш взгляд, ни что иное, как стремление "мир посмотреть и себя (то есть родину) показать". Потребность быть членом какого-либо союза или объединения подтверждается вековой народной мудростью "DreiDeutsche - einVerein", а вечная мечта о собственном домике нашла свое яркое и емкое отражение в фольклоре: согласно которому основная жизненная цель заключается в "Schaffen, schaffen, Hauslebauen...".

Оставаясь в русле антропологического подхода, нельзя не отметить тот факт, что качественные измерения текста содержат в себе информацию о самой личности, о ее ментальносте и ценностных ориентациях, об окружающей ее действительности и оценке этой действительности личностью. Проведенное репрезентативное полевое исследование позволило нам выделить в рамках категории качества составляющие ее концепты личностных качеств, играющих на данный момент наиболее важную роль в сложившейся системе ценностей немцев, а также отражающих процессы изменений в ней.

В проведенном полевом исследовании методом письменного анкетирования принимали участие 50 респондентов - носителей языка разного пола и возраста, уровня образования и происхождения (из "старых" и "новых" федеральных земель). Целью данного анкетирования было выявление "типично" немецких личностных качеств и наиболее значимых, основополагающих жизненных ценностей, чтобы затем взять их за основу при выделении концептов в рамках категории качества и анализа их с точки зрения лингвистической репрезентации. В анкете были представлены как "прямые" вопросы, предполагающие называние конкретных качественных характеристик, так и контрольные "скрытые" вопросы, позволяющие сделать вывод об искренности респондента и подтвердить правильность выделяемых нами концептов.

При анализе полученных ответов мы смогли сделать следующие выводы:

1. Ответы на вопросы о Германии как о среде обитания (иными словами, о качестве жизни в Германии) позволили нам сделать вывод о том, что больше всего немцы ценят и любят в своей стране:

а) уровень благосостояния и индустриальное развитие,

б) красоту природы,

в) огромное культурное наследие.

Это было подтверждено ответами на контрольный вопрос " WennEuropaeinSchiffware, wowareDeutschlandsPlatzdarauf!", поскольку наиболее частым ответом было "машинное отделение". Данный вывод соответствует положению о том, что комфорт (= уровень благосостояния) является одной из наиболее важных характеристик при оценке уровня жизни. Следует также отметить, что немцы достаточно трепетно относятся к Германии как к своей родине, считая, что она заслуживает ласкательного наименования, указывая при этом такие слова как "Muschimaus, Spatz, Mausehaschen, Gummibdrchen". Любимое место в Германии - это, как правило, родной дом - "HausderEltern, zuhause, meineWohnung, diebluhendenRapsfelder".

2. При анализе вопросов, посвященных непосредственно личностнымкачествам немцев, необходимо отметить следующее: респондентампредлагались две очень похожие формулировки одного и того же вопроса, аименно:

- Welche 3 Begriffe fallen Ihnen spontan ein, wenn Sie an „deutsch sein" denken?

- Was ist an Ihnen typisch deutsch?

При кажущейся похожести вопросов на них были получены различные ответы, а именно: качествами, характеризующими немцев в целом, как народ (то есть всех, кроме самого респондента) оказались:

а) любовь и стремление к порядку

б) прилежание

б) надежность и пунктуальность

Данные ответы подтверждают срабатывание устоявшегося общеизвестного стереотипа. Но персонифицированная постановка вопроса о своей собственной "немецкости", подразумевающая более высокую степень критичности и искреннюю самооценку, повлекла за собой несколько иные выводы:

- При ответе на вопрос о наиболее типичных качествах в самом себе резко возросло количество расплывчатых или даже шутливых ответов типа "Bierbauch", "deutscheSprache", "nichls". Далее на втором месте оказалось "прилежание, основательность, работоспособность", но ни разу (!) не был упомянут "порядок", как при вопросе "про всех", а замыкали первую тройку "надежность" и "пунктуальность", и лишь затем следовала "любовь к порядку". Искренность данного ответа подтвердил и скрытый вопрос "WelchesdeutscheSprichworthatSiegepragtV, где поговорка "Ehrlichwdhrtambesten" оказалась на первом месте, a"OhneFleiss - keinPreis" - на втором.

В скрытой же форме был задан вопрос о том, развитие каких личностных качеств является наиболее важным при воспитании ребенка или, по-другому, "чего Вам не хватает в собственных детях". Вопрос был сформулирован как "WelchesdeutscheMarchenhatSiegepragt/welchesMarchenhabenSieIhrenKindemerzahltVНаиболее часто названными сказками оказались "HanselundGretel", "Rotkappchen", "DerWolfunddie 7 Geislein", то есть сказки, основной идеей которых является жизненная необходимость послушания и дисциплины. На втором месте оказалась сказка "Aschenputtel", манифестирующая значимость прилежания, что говорит о том, что подсознательно немцы все-таки по-прежнему стремятся вернуться к старой системе ценностей, пытаясь донести важность "прусских добродетелей" до своих детей.

Помимо полевого исследования, целью которого стало определение наиболее важных ценностных концептов современного немецкого общества, был проведен лингвистический анализ определенного типа словообразовательных конструкций, который являет собой попытку разработки проблемы отражения смены ценностных ориентации в лингвистической репрезентации категории качества в современном немецком дискурсе. Рассматриваемые языковые явления, на наш взгляд, достаточно точно отражают процессы в обществе. Исследовав порядка 3500 единиц однословных метафор типа Warmduscher/Kaltduscher, нам удалось выделить концепты в рамках категории качества (точнее - личных качеств):

• порядок / беспорядок

• воспитанность, хорошие манеры / невоспитанность, хамство, плохие манеры

• чрезмерная восприимчивость / нарочитая мужественность

• сознательное отношение к здоровью / пренебрежительное отношение к здоровью

• бережное отношение к окружающей среде / пренебрежительное отношение к природе

• осторожность / бесцеремонность, небрежность

• трусость / храбрость

• физическая и моральная слабость / сила

При выявлении этих концептов обнаружилось, что концептуальные ориентационные метафоры типа "тепло - это хорошо", "холод - это плохо" претерпели кардинальные изменения и трансформировались в свою противоположность, так что некоторые качества, воспринимавшиеся раньше как положительные, "выродились" и утеряли семантическую связь с внутренне присущим значением: любовь к порядку превратилась в чрезмерную педантичность и щепетильность, и рассматривается уже как полностью отрицательное качество. Напротив, неаккуратность, хамство и невоспитанность рассматриваются иногда как положительные качества, так как они связываются со способностью самостоятельного принятия решений и соответственно со свободой выбора.

Концепт "чрезмерная любовь к порядку, аккуратность, педантичость" наиболее развит - 22% всех высказываний отражают негативное отношение к чрезмерно аккуратным людям, например An-neuen-Hemden-Knopf-Nachnaher, Auspuffendrohrreiniger, Badelatschendesinfizierer, Brotchen-uber-der-Spule-Aufschneider, Innentaschen-Bugler, Pfiltzenumgeherи т.д. На протяжении столетий именно порядок и аккуратность представляли собой "немецкую ценность №1". Язык, являясь выражением духа народа, не мог не отразить места концепта Ordnung в жизни немцев - чего только стоят поговорки типа OrdnunghatGottlieb, OrdnungerhaltdieWelt, Ordnunghilfthaushalten. А. Вежбицкая в 1999 году (Вежбицкая, 1999) определяет Ordnungкак ключевой культурный концепт, как "SegendesHimmels". К сожалению, автор не приводит ни одного примера, зафиксированного после 1978 года. В настоящее же время это качество, напротив, высмеивается и представляется фактически отрицательным. Это языковое явление полностью отражает описанную выше смену ценностных ориентации в обществе, для которого любовь к порядку теперь ставится в зависимость от таких понятий, как несамостоятельность и подчинение.

Концепту "чрезмерная любовь к порядку, аккуратность, педантичость" противопоставляется концепт "неаккуратность", который представлен 11% высказываний, например Alte-Socken-auf-Boden-Liegen-Lasser, Bodenspucker, Kuhlschrank-offen-Lasserи т.д. Подобные качества рассматриваются скорее как положительные, так как они подчеркивают независимость и свободу личности, манифестируя таким образом полный отказ от ценности предыдущих поколений.

Эта же тенденция прослеживается и при анализе концепта "невоспитанность, хамство, плохие манеры", который находит свое отражение в 18% высказываний, например Auf-den-Tisch-Hauer, Kaugummi-unter-Tisch-Kleber, Knigge-Verachter, Messerabschlecker. Парный концепт "воспитанность, хорошие манеры" (13%) содержит высказывания, демонстрирующие неприятие и отторжение этих качеств, которые расцениваются даже как слабость, недостаточное самосознание, податливость и конформизм. Напротив, концепт "бесцеремонность, небрежность" (15%) рассматривается как положительный: Ampelignorierer, Behindertenparkplatzbenutzer, Einfahrt-Parker, Rauchverbot-lgnorierer и т.д.

Тенденция к переоценке прослеживается и во всех остальных выделенных составляющих. "Восприимчивость и чувствительность" - это качества, которыми никоим образом не должен обладать "настоящий" мужчина - наоборот, настоящая мужественность - это полное отсутствие каких-либо тонких чувств, например Gefuhle-Ignorierer, Bei-Horror-Film-Lacher, Hochzeits-tagvergesser, Kleinen-Kindern-den-Lutscher-Wegnehmerи т.д. Те, кого раньше обобщенно называли „Muttersohnchen", теперь специфицированы и подвергаются насмешкам по отдельным параметрам со свойственной немцам тщательностью, ср.: Am-Sonntag-bei-Mutti-Esser, Bei-der-Mutter- Wasche-waschen-Lasser, Kinderteller-Esser, Lass-uns-gute-Freunde-sein-Bettler, Frauen-versteher, Stofftiersammleru.a.

Бережное отношение к окружающей среде и своему здоровью также не являются в настоящий момент качествами, достойными подражания. Наблюдаются такие противопоставления, как Rindfleisch-Esservs. Britisch-Rindfleisch-Verweigerer, Sangria-aus-den-Eimern-Trinkervs. Dtinnbier-Trinker, Fast-Food-Esservs. Auf-Fettgehalt-Schauerи т.д., причем положительными явно считаются качества первой группы. Аналогичная тенденция обнаруживается и в концептах "бережное отношение к окружающей среде" / "пренебрежительное отношение к природе", ср.: Altglas-im-Hausmull-Entsorger, Miill-im-Wald-Entsorger, Mulltrennungs-vermeider и Eierpapieraufbewahrer, Hundehaufen-Entsorgungstuten-Benutzer, Joghurt-Becher-Spuler, Tetrapackfalter.

Это является еще одним характерным примером полного отторжения какого-либо проявления порядка, соблюдения норм и предписаний.

Таким образом, и в результате полевого исследования, и в результате исследования лингвистических репрезентантов категории качества были достигнуты схожие результаты, что взаимно подтверждает правильность делаемых выводов.

Выводы по главе 2

1. Исследование личностного аспекта в рамках междисциплинарной парадигмы обусловливает рассмотрение многих социально-философских проблем через призму языка. Анализ межкатегориального спектра высказываний с качественным компонентом выявил необходимость интегрирования в процесс исследования ценностных измерений и ценностных ориентации личности как центральных понятий аксиологической парадигмы познания мира.

2. Ценности выступают в качестве норм и идеалов в системе реально действующих общественных отношений. В их содержание наряду с познанием входит и оценка ("определение значимости"). Когнитивной единицей, релевантной для качественно оценочных высказываний, является оценочный концепт.

3. В рамках личностно-ориентированного подхода компоненты национального характера являются относительно постоянными личностными характеристиками, к которым относятся черты характера, способы проявления чувств, концепция себя и т.п.

4. Описание личностных качеств с использованием вторичных номинаций характеризуется определенной ассиметричностью: метафорические номинации практически не образуются для обозначения положительных свойств, антонимические воплощения которых прочно закрепляются в языке. Установленное при анализе корпуса однословных грамматических метафор абсолютное преобладание окказиональных слов с пейоративной оценкой объясняется большей экспрессивностью средств выражения негативной оценки.

ГЛАВА З. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЙ МЕТАФОРИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ, РЕПРЕЗЕНТИРУЮЩИХ КАТЕГОРИЮ КАЧЕСТВА, В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ

3.1 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный именем существительным

Для обозначения личностных качеств наиболее часто используются имена существительные и имена прилагательные. Принято считать, что существительные используются для обозначения "сущностей", в то время как прилагательные в большей степени призваны обозначать "качества". Однако многие ученые находятся в состоянии поиска некоей семантической основы для разграничения существительных и прилагательных, напр. Вежбицкая (1999, 91-133). В своих исследованиях она исходит из тезиса, высказанного Есперсеном: "Существительные в целом более специальны, чем прилагательные; существительные применимы к меньшему числу предметов, чем прилагательные. Объем существительных меньше, а содержание больше, чем у прилагательных. Прилагательное обозначает и выделяет одно качество, одно характерное свойство, а существительное для всякого, кто его понимает, включает в себя много характерных черт; по ним слушатель узнает лицо или предмет, о котором идет речь" (Есперсен, 1958, 75).

Мы исходим из того, что если некие "качественные концепты" получают обозначение при помощи имени существительного вместо прилагательного, то это имеет под собой достаточные семантические основания. И если один качественный концепт получает два обозначения, одно именное и одно адъективное, то это происходит не потому, что частеречный статус не имеет значения, а потому, что рассматриваемый концепт расщепляется на два родственных, но не тождественных концепта, один из которых с семантической точки зрения, больше приспособлен для того, чтобы быть обозначенным существительным, чем прилагательным.

Так, например, качества, выраженные прилагательными, зачастую носят временный характер, а качества, выраженные существительными - постоянны, они заметны и бросаются в глаза, ср. Eristkrank - EristeinKruppel. Будучи охарактеризованным при помощи имени существительного, "человек помещается в определенную категорию. Можно сказать, что существительное сравнимо с определительной конструкцией: "вот к какому виду человека относится этот человек". Прилагательное же характеризует человека по принципу "этот человек обладает признаками X, Y, Z" (Вежбицкая, 1999, 97).

Итак, мы, вслед за Есперсеном и Вежбицкой, предлагаем считать, что характеристики людей имеют тенденцию обозначаться существительными, а не прилагательными, если они рассматриваются как постоянные и/или бросающиеся в глаза и/или важные: существительное указывает на категоризацию, выделяя и подчеркивая сущность объекта; прилагательное же является способом для его описания, то есть указывает лишь на дескрипцию.

(1) Die offiziell vermessene bundesdeutsche Durchschnittsfrau ist 162,5 Zentimetergrofi und wiegt 66 Kilo. Man konnte sagen, sie sei ubergewichtig. Man konnte auchsagen, sie sei dick. Das tut naturlich niemand. Stattdessen ist sie mollig, fiillig,stattlich, pfundig. Ein Vollweib. (AMICA 04/04, 128)

или

(2) In einem meiner Seminare, in dem Menschen herausfinden wollen, ob sie vonanderen so wahrgenommen werden, wie sie sich selbst sehen, sindjedes Mai einigeFrauen, die Map, klein und schuchtern wirken: Mauerblumchen! (Ehrhardt,1994,115).

Оба примера показывают, что существительные "Vollweib" и "Mauerblumchen", стоящие в конце предложения и являющие собой некую квинтэссенцию содержания, как бы включают в себя все отдельные качества, выраженные прилагательными и перечисленные до этого через запятую, что наглядно демонстрирует большую семантическую емкость существительного.

При анализе метафорических средств лингвистической репрезентации категории качества была проведена их классификация по часте-речному признаку и систематизация по семантическим группам. Эти группы характеризуют различные аспекты личности: Я-внешнее (внешность, одежда); Я-психосоматическое (черты характера, эмоциональность, интеллект); Я-поведенческое (стиль жизни); Я-социальное (различные социальные роли).

Одним из способов лингвистической репрезентации качественных характеристик личности являются корневые существительные, употребленные в переносном значении, связанном с основным значением слова отношениями метафорической или метонимической зависимости. Употребление слов в переносном значении является общепризнанным приемом усиления изобразительности и выразительности речи и служит для создания яркого художественного образа, например:

(3) Vanessa, 14 Jahre alt, sieht ihrer Tante dhnlich. Die Tante war im Rechnen eine totale Niete. Vanessa glaubt, ihr auch darin dhnlich zu sein. (Ehrhardt, 1994, 95). Существительное"die Niete" помимозначений "заклепка" и "пустойбилетвлотерее" такжеимеетзначение "никчемныйчеловек, ничтожество, полныйнуль". Именно в этом переносном значении оно употреблено в данном примере, характеризующее Я-поведенческое. В эту же группу мы относим такие единицы, как, например, dieMimose - мимоза, недотрога, легкоранимый человек; dieFlasche - болван, остолоп; dieStiitze - надежный человек.

Я-внешнее, Я-психосоматическое, Я-поведенческое и Я-социальное наиболее ярко характеризуются при помощи зооморфных метафор. Под зоонимами мы понимаем переносные метафорические лексико-семантические варианты названий животных, употребленные «для обозначения действия или состояния, а также для характеристики свойств внешности и характера человека и для описания его поведения в конкретной ситуации» (Располыхина, 1988, 40). Денотатом зоонима является "животное, как оно представлено в языковом сознании данного коллектива, то есть признаки, которые приписываются данному животному данным языковым коллективом, часто безотносительно к биологическому основанию такой характеристики" (Литвин, 1974, 83. ), например:

(4) «Musstest du denn unbedingt die anderen Gockel auch einladen?» OliverschutteltebedachtigdenKopf. (Hauptmann, 2002, 240). В данном контексте речьидет о других постояльцах мужского пола гостиницы "Резиденц" и неравнодушных к героине, которых она пригласила всех в одно и то же время в одно и то же место с целью выяснения отношений.

или

(5) «Eigentlich schade», sagte Katrin schliefilich. «Du bist ein netter Kerl undgutaussehend dazu. Man konnte sich direkt in dich verlieben, wenn du nicht einsolches Schwein wdrst» (Hauptmann, 2002, 261).

Сравнения с представителями животного мира могут быть вполне нейтральными, беззлобными, существительные "Spatz" и "Маш" употребляются как имена ласкательные, львы и орлы на протяжении столетий были символами королевской мощи и власти. Однако в истории Германии есть и печальная глава в подобных метафорических номинациях. В 60-80гг. 20в. некоторые ведущие политики позволяли себе выражения типа "kleinePinscher", "RattenundSchmeififliegen" в отношении представителей интеллигенции, писателей, протестующих студентов и сторонников других идеологий:

(6) Was wir hier in diesem Lande brauchen, sind mutige Burger, die die rotenRatten dorthin jagen, wo sie hingehoren - in ihre Locher. (цит. noDERSPIEGEL19/2005, 188).

В настоящий момент зоонимы и их эффект широко обсуждаются в прессе, так как в апреле 2005г. председатель партии СДПГ Франц Мюнтеферинг (FranzMuntefering) позволил себе назвать финансовых инвесторов в Германии "зловредной саранчей" - "MancheFinanzinvestorenfallenwieHeuschreckenschwcirmeiiberUnternehmenher", что незамедлительно вызвало широчайшую дискуссию среди общественности и лингвистов, которые предостерегают ораторов об опасностях, исходящих от столь экспрессивных метафор.

Итак, наиболее распространенными являются метафоры субстантивного типа: EristeinFuchs. Чаще всего употребляются названия животных, хорошо знакомых данному культурно-языковому сообществу и которые уже на протяжении столетий выступают в качестве героев народных сказок, басен и т.д., например зачастую при характеризации особ женского пола используется зооним "корова" - "Kuh" - а также фразеологические обороты и поговорки, ядром которых является этот компонент. "Корове" в немецком культурном кругу приписываются исключительно негативные качества - тупая, глупая, недалекая и т.п., например: eineblode/dummeKuh - дура; dastehen, wiedieKuhvormneuenTor- смотреть как баран на новые ворота, sovielvonetwasverstehenwiedieKuhvomEierlegen - смыслить в чем-то как свинья в апельсинах; manwirdsoaltwieeineKuhundlerntnochimmerwasdazu - век живи, век учись. Ср. также примеры:

(7) «Du blode, romantische Kuh», beschimpfte sie sich, verknallt in einenfunftiundert Jahre alien Mann auf 'einer Postkarte (Dorrie, 1992, 15j.

Данные примеры являются также иллюстрацией того факта, что очень часто зооним появляется в сопровождении прилагательного, выполняющего функцию пояснения и уточнения, например einedumme, blodeZiege; einarmerHundи т.д. Экспликация такого рода необходима для обеспечения однозначности используемой метафоры, а также для усиления ее экспрессивной образности (Располыхина,1982, 142).

Схожим значением обладают также и дериваты, когда посредством зоонима характеризуется одна из черт, при этом данная характеристика может быть экстраполирована на всю личность, например:

(8) Frauen gelten angeblich als schon, wenn sie grofie, weit geoffnete Augenhaben. Sie wirken erstaunt und harmlos. Und diesen Bambi-Blick scheinen

Madchen in der Pubertal regelrecht zu trainieren. Sie betrachten die Welt mit Kuhaugen und leicht geoffnetem Mund und merken nicht, dafi sie nicht nur harmlos, sondern Mod aussehen fEhrhardt, 1994, 1Щ.

Как и в русском узусе, метафорическим конструкциям с ядром "лиса" -Fuchs - (лиса, хитрец, пройдоха) приписываются в первую очередь такие качества, как хитрость, изворотливость, ушлость:

(9) Eine grofie Lieferung Roggen nach Holland sei ihnen verloren gegangen;Strunck & Hagenstrom hdtten sie ihnen vor der Nase weggeschnappt; ein Fuchs,dieser Hinrich Hagenstrom... (Mann, 2000, 61).

Приведенные выше примеры использования названий представителей фауны в их метафорическом значении представляют собой оценочные элементы, понимание которых является необходимым фактором для адекватной интерпретации авторской интенции и всего контекста. В значительном большинстве случаев узуальные и окказиональные зооморфные образования служат средством отрицательной оценки - более (Располыхина 1988, 43). Метафоризация зоонимов представляет собой очень распространенное явление именно в разговорной речи, что объясняется спецификой их семантики - выражая уничижительное, ироническое отношение к предмету речи, они придают всему высказыванию определенную стилистическую окраску. Это подтверждается и собранным нами языковым материалом, например:

(10) Die Weiber, die zu Ну linen werden, stellen eine Bedrohung dar, fur Manner,aber auch fur Frauen — Hycinen, diese hdfilichen Tiere, so sollen sie angeblichaussehen, wenn sie wtitend sind. (Ehrhard, 1994, 35).

В окказиональных образованиях дополнительно отмечается усиление узуальной оценки путем внедрения нового, зачастую стилистически маркированного либо конкретизирующего, окказионального компонента, например:

(11) Unklar bleibt bei solcher Argumentation, ob nun Macht einsam macht oder obeinsame Frauen zu machtgierigen Kampfhennen werden. (Ehrhardt, 1994, 52). В данном примере узуальный зооним "Kampfhahn" заменяется на оказиональный "Kampjhenne", деградирующий одинокую стремящуюся к власти женщину до уровня амбициозной курицы-несушки.

Аффиксальные существительные

Во всем многообразии существительных с качественным компонентом наряду с корневыми существительными, представленными в значительной степени зоонимами, более значительную группу представляют аффиксальные словообразовательные конструкции.

Префиксация не является широко распространенным способом образования новых слов (Степанова, 1953, 147), поскольку имеется весьма ограниченное число префиксов, присоединяемых непосредственно к основе, например un-, tiber-:

(12) Das Foto zeigt sie (Angela Merkel) auf der Leinwand. Sie ist riesengroJS, siestrahlt, ihre Arme sind zur Seite gestreckt, als wollte sie gleich abheben, davonfliegen. Sie ist etwas unscharf, das gibt ihr etwas Unmrkliches, Ubermenschliches. Vor ihr sitzt klein und sehr irdisch die Fuhrung der CDU, Schneewittchen und die Zwerge. IndiesemMomenthatsiedieganzeMacht. (DERSPIEGEL 43/2004, 23). Для реализации комплексной характеристики всех граней личности политика, автор наделяет лидера партии ХДС Ангелу Меркель такими чертами, как "нереальная, сверхчеловеческая", и противопоставляет ее "гномикам" из правления ХДС, рядом с которыми она как Белоснежка, которая хочет оторваться от их приземленности, показываятем самым, кто на самом деле задает тон в партии.

Образование существительных при помощи полупрефиксов, напротив, играет довольно значительную роль при создании новых существительных, что объясняется небольшим количеством собственно префиксов и широким распространением словосложения (Степанова, 1953). Как правило, существительные с полупрефиксами являются стилистически окрашенными, так как подчеркивают и выделяют определенные оттенки значения основы. Приведем наиболее распространенные из них.

Полупрефикс Super- приобрел большую популярность в первую очередь благодаря заимствованиям из английского языка типа Supermanf/Supermann, Superstarи т.д., что вызвало к жизни такие новообразования как Superweib, Superschroderи др., выражающие превосходную степень качества, наличие признака с наибольшей степени, ср.:

(13) Und dock капп die Literatur von Hera bind nicht nur alsUnterhaltungsliteratur beschrieben, und dann ignoriert werden. Denn die Romanevon Hera bind und ihren Kolleglnnen erreichen Auflagen, von denen andereAutorinnen nur trdumen. Millionen Leserinnen sind treue Fans der "neuendeutschen Frauenliteratur", Fans von Buchern, die von starken, selbstbewufitenFrauen handeln, von sogenannten "Superweibern ". (Boldt, 1998, 3).

Положительную оценку автора заключают в себе также такие полупрефиксы как Spitzen-, Muster-, Meister-, Pracht-, Top-, Traum- и т.д., хотя во многих случаях они употребляются иронично:

Spitzen-: Spitzenarbeiter, -darsteller, -fahrer, -kandidat, -konner, -politiker, spieler, - sportier

Muster-: Musterknabe, Mustersohn, Mustergatte, Musterschuler Meister-: Meisterdieb, -schutze; -leistung, -schuss Pracht-: Prachtmensch, -weib, -junge, например:

(14)Ein geschickter Coup. Ein Prachtweib als politisches Sahnehaubchen. AlsLast-Minute-Event. Am 20. September, nur zwei Tage vor der Bundestagswahl,wird Edmund Stoiber in Munchen auf einer festlichen Gala an der Seite vonVeronica Ferres auftreten. Der Edi und die Vroni. @mund und das Superweib (DIEWELT 22.06.2002). Эффект положительной оценки, заключенной всуществительном "Prachtweib" усиливается дополнительнымиметафорическими конструкциями, содержащимися в контексте - politischesSahnehdubchen, Last-Minute-Event. Таким образом достигается цель создания положительного образа политика (в данном случае Эдмунда Штойбера), прибегнувшего в рамках своей предвыборной избирательной компании к поддержке широко известной и популярной актрисы Вероники Феррес.

Одним из наиболее распространенных явлений в аффиксальной группе являются диминутивные суффиксы -chenи -lein. Следует отметить, что существительные, снабженные этими суффиксами, призваны в первую очередь выражать не градацию значения "большой - маленький", а скорее отразить некую позицию автора, его личное отношение к объекту действительности и качественную оценку данного субъекта или объекта реальности, например:

(15) Pure Energie. Drahtig, beweglich, wendig, schnell. Zart, zerbrechlich. Ein Puppchen. Ein Mduschen. UndvieleandereWorte, dieauf -chenenden (AMIGA 04/04, 67). В данном контексте подчеркивается значение суффикса -chen, который в условиях многократного повторения меняет свою положительную уменьшительно-ласкательную оценочную компоненту на ироничную, подчеркивающую недостаток умственных способностей.

Суффикс -leinвстречается реже, в основном в таких видах текста, как сказки, лирика, например: Lammlein, Kindlein, Mucklein. Суффикс -і является наиболее продуктивным для образования ласкательных форм, особенно обращений, например из имен собственных - Fritzi, Hansi, а также от слов, наиболее употребительных в определенной языковой ситуации, например Schatz - Schatzi.

Образование имен существительных с качественной компонентой при помощи полусуффиксов также представляет собой механизм восполнения недостатка собственно суффиксов (ср. префиксы и полупрефиксы) и является достаточно продуктивным способом, поскольку "класс полусуффиксов постоянно пополняется новыми единицами, возникающими в связи растущей потребностью человека выражать мельчайшие оттенки лексических значений" (Степанова, 1953, 190). Полусуффиксы выражают большее количество значений и оттенков, нежели суффиксы. Так, практически полностью отсутствуют суффиксы субъективной оценки.

Большую роль играют именные полусуффиксы, представляющие собой одну из характерных особенностей словообразовательной системы немецкого языка. На наш взгляд, наибольший интерес представляют следующие семантические типы полусуффиксов: полусуффиксы лиц и полусуффиксы субъективной оценки (Степанова, 1953).

Полусуффиксы лиц, например -тапп, -meister, -frauи т.д. служат не только для обозначения лиц согласно их профессии или деятельности, но также и для обозначения лиц согласно их свойствам, например Lebemann, Biedermannи т.д., например:

(16)Ich wtirde gem wissen, auf wie vielen Touristenfotos ich schon bin. Meist bittenmich die Leute, mit ihnen zu posieren, im Ausland mache ich das auch ganz gem. InBilbao zum Beispiel mit all den kleinen Pinguinfrauen, die mir bis zur Brustreichten... (AMICA 04/04, 66).

Женщины, ставящие во главу угла не семью, а свою успешную карьеру, получили название "Karrierefrauen":

(17) ZwarmtissenstarkeEinzelkampferinnennichteinsamsein, dochdieengagierteKarrierefrauverbringtwenigerZeitdamit, anderezuhdtscheln(Ehrhardt, 1994, 52).

М.Д. Степанова выделяет в отдельную группу полусуффиксы субъективной оценки, которые служат для обозначения лиц по их свойствам. К ним в первую очередь относятся омонимы имен собственных, например -fritze, -peter, -liese, -hans; слова -vogel, -hals, kopfи др. При этом происходит не только непосредственно наименование лиц согласно их свойствам, но и одновременное выражение отношения автора высказывания к этим лицам, например Saufhans, Faulpeter, Heulliese, Heulsuse, Trdnsuse, Pechvogel, Spafivogel, Sufiigkeitsfritze, Stasifritzeи т.д. Эти наименования характеризуются определенной степенью фамильярности, пренебрежения и характерны в основном для разговорной речи, например:

(18) Matthias traute sie nicht so recht, ihrer Meinung nach war er ein Spafivogel, der andere gern aufzog, selbst aber eine unergrundliche Schwermut mit sich herumschleppt (Hauptmann, 2002, 119).

Словосложение

Одним из наиболее распространенных способов словообразования в немецком языке является словосложение (композитообразование) имени существительного. Оно представляет собой возможность кодировки отношений между понятиями в самой экономной форме, а именно контактным положением или соположением компонентов. Большое количество слов, появившихся в разговорной речи или устном народном творчестве являются узуальными и стали составляющей частью основного словарного фонда в качестве синонимов более нейтральных номинаций.

С другой стороны, словосложение чрезвычайно продуктивно и при образовании существительных, имеющих случайный характер, то есть окказионализмов, представляющих собой результат индивидуальной лингвокреативной деятельности. В ходе анализа сложных слов этого типа нам удалось выделить следующие семантические группы, характеризующие то или иное проявление различных личностных составляющих:

•сложные слова, характеризующие Я-Интеллектуальное

Общие интеллектуальные характеристики: derDummkopf, derGrunschnabel, dasSpatzenhirnСтиль коммуникации: dieKlatschbase, diePlaudertasche

•сложные слова, характеризующие Я-Эмоциональное

Темперамент, характер:

женский: dieNervensdge, dieSchlafmutze

мужской: derUnglticksrabe, derFaulpelz, derTaugenichts, derNeidhammel, derAngsthase, derWaschlappen, derDraufgdnger, derTeufelskerlСтиль жизни:

Питание: dieNaschkatze, derFeinschmecker, derVielfrafiЗдоровье: derKurpfuscher, derGesundheitsapostel

• сложные слова, характеризующие Я-Социальное Межличностные отношения

der Schurzenjdger, der Pantoffelheld, der Blaustrumpf, der Frauenheld, der

Schonwetterfreund

Социальныйстатус

der Habenichts, der Geizhals, der Mdrchenprinz, eine naive Provinztante, hoch-karatige Finanzjongleure

При анализе подобных существительных наиболее важным для данного исследования оказался тот факт, что существительные в ряде случаев подвергаются частичному или полному переосмыслению по сравнению со значением их компонентов в самостоятельном употреблении: "Наиболее обычным типом переноса значения, сопутствующим образованию сложных существительных является метафорическое либо метонимическое переосмысление, которое касается либо одного из компонентов, либо всего соединения в целом" (Степанова, 1953, 130). В результате метонимического переноса с части на целое сложные существительные представляют собой наименование целого по его части и служат для номинации людей по их свойствам, одежде, частям тела. Первым компонентом такого существительного, как правило, являются прилагательное или существительное, которое выражает существенный, характерный признак соответствующего лица, например Geizhals, Dummkopf.

В большинстве случаев подобные сложные существительные представляют собой не только метонимию, но и метафору, например: Jammerlappen- не жалующаяся тряпка, а вечно плачущий и жалующийся человек;

Spatzenhim- не мозг воробья, а недалекий, неумный человек;

Waschlappen - не салфетка (маленькое полотенчико) для умывания, а безвольный, слабохарактерный мужчина.

Как видно из приведенных выше примеров, многие из них несут на себе отпечаток субъективной оценки автора, зачастую пейоративной, и являются концентрированными по объему и экспрессивными синонимами более нейтральных номинаций, например Geizhals - Er/sieistgeizig.

Приведем несколько примеров, иллюстрирующих употребление таких единиц в дискурсе:

(19) Sie liefi sich in ihre Kissen zurttcksinken. Er war schon ein Unglttcksrabe, ihr Ronny. Mit seinen abgefahrenen Sommerreifen. Und ohne Schneeketten (Hauptmann, 2002, 254). Существительное(der) Unglueksrabe - букв, несчастныйворон - являетсяузуальным, онозафиксировановсловареименновпереносномзначении "неудачник, несчастливец". То же самое относится и к слову (die) Rabenmutter- букв, мать ворона - которое дается в словаре со значением "плохая, жестокая мать". Следует отметить, что данное выражение применимо также и к отцу - derRabenvater, и к родителям вместе - dieRabeneltern, например:

(20) Sie bleiben nur deswegen zu Hause, weil sie keine Kinderbetreuung haben oder weil sie sich als Rabenmutter fuhlen, wenn sie das Kind in fremde Hande geben (AMIGA 04/04, 50).

Поскольку словосложение является достаточно продуктивным способом словообразования, то подобные сложные слова-метафоры часто появляются в разговорной речи, носят окказиональный характер и заключают в себе как правило негативный оценочный компонент:

(21) Mach ihn fertig, Katrin, sagte sie sich, und beschwor ihn: Hau daneben, alter Saftsack! (Hauptmann, 2002, 151). Слово "Saftsack" uqзафиксировано в словаре, оно, несомненно, относится к разговорной речи, имеет особую стилистическую окраску и является результатом лингвокреативной деятельности автора, обозначая человека с тяжелым характером, который слишком много разговаривает, действуя при этом остальным на нервы. Возникающая при этом ассоциативная цепочка соответствует механизмам метафорического переосмысления в русском языке - сравни "он как мешок", или

(22) Sie bezeichnet ihren Mann gern als Knalltute, es ist fur sie das grofite Kompliment, das man jemandem machen kann (AMICA 04/04, 78). Knalltute (синонимы фам. KnallkopfFlitzpiepe, Knallvogel) - дурак, человек, который несет всякую чушь, хочет быть в центре внимания, но на самом деле -неудачник, пустышка. Метафорическое переосмысление основывается на сходстве с петардой, хлопушкой, с шумом взрывающейся, но пустой внутри.

Особую группу определительных сложных существительных с метафорическим переосмыслением, на наш взгляд, представляют собой существительные, у которых в качестве компонента-определителя выступает имя существительное - собственное или заимствованное. Возможность возникновения таких образований объясняется тем, что "теоретически каждое существительное может соединиться с другим существительным в одно сложное слово" (Степанова, 1953, 120), что открывает значительные возможности для реализации лингвокреативной деятельности автора.

Имена собственные, выступающие в качестве определителя в составе сложных существительных, и соответственно возникающие при этом метафорические конструкции, могут быть узуальными, лексикализованными, вошедшими в обиход разных культурных общностей и не требовать от реципиента никаких дополнительных фоновых знаний для адекватной интерпретации высказывания, например:

(23) Der so genannte Sphinx-Blick sagt laut Korpersprache-Expertin CorneliaTopf „Ich weifi Bescheid!" und lockt den anderen aus der Reserve. (COSMOPOLITAN 11/04, \59), поскольку выражение "взгляд сфинкса"существует практически во всех европейских языках.

Подобной же общекультурной метафорой является, на наш взгляд, и dieNibelungentreue:

(24) Die »braven Madchen« glauben immer noch, Nibelungentreue zahle sich ausund vergessen, welch grausiges Ende die Familie genommen hat. (Ehrhardt, 1994,75). Данная метафора возникла в германском культурном кругу и такжепредставляет собой лексикализованную метафору, которая прочно вошла вобиход и понятна каждому без дополнительной интерпретации независимо откультурного круга.

Однако имена собственные, употребленные в качестве определяющего компонента окказионально, зачастую нуждаются в дополнительных пояснениях, например:

(25) In ihrem Kolner Gymnasium galten sie und ihre Mitschuler „eigentlich alseine sehr soziale Klasse". Wer kein Geld fur die Knappklamotte habe, war nicht als„Aldi-Kind" ausgegrenzt (DER SPIEGEL 28/07.03, 124). Для правильной интерпретации данного выражения реципиенту необходимо обладать фоновыми знаниями о том, что ALDI - это сеть магазинов-дискаунтов, широко распространенная в Германии, где продаются более дешевые продукты питания, являющиеся собственной маркой этой сети магазинов. Как в шутку говорят производители продуктов питания - "настоящая марка – это та, которая сумела пробиться в ALDI под своим собственным именем" – ведь большую часть в структуре стоимости таких товаров занимает именно "имя", то есть марка товара. ALDI намеренно отказывается от наличия в своемассортименте более дорогих марочных товаров именно из-за фактора стоимости, чтобы сохранить свой статус магазина-дискаунтера. В данном контексте под "ALDI-Kind" подразумевается ребенок, родители которого в силу определенных финансовых обстоятельств не в состоянии покупать ему дорогие брэндовые вещи - Markenklamotten, и поэтому ему приходится довольствоваться вещами "noname", что, конечно же, сразу замечают одноклассники и сверстники. Не секрет, что для многих детей не только в Германии, но и в нашей стране, социальный статус определяется именно наличием дорогих марочных вещей, в противном случае ребенок может превратиться в изгоя, что в последнее время стало настоящей проблемой для учителей и родителей.

В ходе проведеных исследований нам удалось установить, что наиболее часто в качестве определителей, выраженных именем собственным и являющимися окказиональными образованиями, употребляются именно названия марок товаров, с которыми ассоциируются определенные качества, например:

(26) Susan: Funfmal schon sind sie wegen seines Jobs umgezogen. Das sechste Mai steht an. Sie weigert sich. Schliefilich hat sie selbst einen attraktiven Job, den sie nicht aufgeben will. Ihr Lenorgewissen flustert ihr Schuldgefuhle ins Ohr, die sie butterweich werden lassen (Ehrhardt, 1994, 181). JIEHOP - кондиционер для белья, известный сегодня благодаря массированной телерекламе практически каждой домохозяйке в Германии и России. Его назначение - придать вещам после стирки мягкость, свежесть и приятный запах. Вещь, выстиранная с использованием ЛЕНОРа, не стоит колом, а легко расправляется и гладится. Именно на этом основывается метафорическое переосмысление в приведенном примере - совесть персонажа заставляет его быть мягким и податливым, как вещь после стирки ЛЕНОРом.

Номинации, полученные с использованием в качестве определяющего компонента имени собственного, обозначающего марку того или иного продукта, могут состоять между собой в отношениях антонимической зависимости, основанных на противопоставлении качеств, которые являются символами данных марок, например:

(26) Wo wohnen Sie?« wollte die schdne Sachsin jetzt wissen. »In Ztirs, imResidenz«, antwortete Katrin und hatte keine Ahnung, ob dies in den Augen ihrerNachbarin nun auch in die Ferrari-Kategorie gehdrte oder eher in der Trabi-Klasse anzusiedeln war. (Hauptmann, 2002, \\6), где марка автомобиля ФЕРРАРИ является символом не только высокой скорости и надежности, но в первую очередь невероятно высокой стоимости, и следовательно, весьма определенного уровня достатка его владельца и его позиционирования в обществе, а ТРАБИ (разговорное сокращение от Трабант - "Trabant" – марка автомобиля, производившегося в бывшей ГДР, в настоящее время - один из символов ГДР) - символ машины-"развалюшки", выпуск которой после объединения Германии был прекращен и которую можно было приобрести за смехотворную сумму. Типаж владельца Траби - небогатый житель бывшей ГДР, студент, малообеспеченная семья.

Модели с именем собственным в качестве определяющего компонента, являются, на наш взгляд, достаточно продуктивными - один и тот же компонент может служить определителем целого ряда сущствительных, например:

(27) Die Mona-Lisa-Mentalitiit ist die schwachste Form von Selbslverleugnung:die Verstandnisfalle, die Helferinnenfalle.

или

(28) Auch wenn eine Frau, trotz hysterischer Ausfalle, haufiger nicht das bekommt,was sie will, lebt sie ein Mona-Lisa-Leben (Ehrhardt, 1994, 138).

Помимо приведенных примеров, у данного автора встречается выражение "Mona-Lisa-Falle". Под "ментальностью Моны Лизы" и "жизнью Моны Лизы" автор подразумевает образ жизни таких женщин, которые считают своим основным предназначением понимать и принимать близко к сердцу проблемы окружающих, всем и всегда приходить на помощь (поскольку они именно таким образом пытаются привлечь внимание и уважение окружающих), приносить себя в жертву другим и отказываться от своих желаний, улыбаясь при этом страдальческой улыбкой.

Заимствования, выступающие в роли существительного - определителя, являются как правило англицизмами, что отражает общую тенденцию в расширении словарного состава немецкого языка, например:

(29) Als Journalistin laufst du Gefahr, ein Secondhand-Leben zu ftihren, weil dudich von den Erlebnissen anderer erndhrst. Ichwolltefirsthanderleben. (petra01/00, 43). Слово secondhandпрочно вошло не только в немецкий, но и русский узус, обозначая в первую очередь "подержанные, бывшие в употреблении, ношеные вещи". Именно на этом сравнении основывается качественная характеристика жизни персонажа: будучи журналисткой, ей приходится как бы жить жизнью других людей, то есть, фигурально говоря, жизнью, "бывшей в употреблении". Данный пример иллюстрирует также возможность возникновения отношений антонимии: Secondhand-Leben /Firsthand-Leben.

Однако следует отметить, что компонент-заимствование может выступать не только в качестве определителя, но и в качестве определяемого слова, например:

(30) Ein voller Bauch protestiert nicht gern, sondern legt sich entspannt auf dieCouch. Das ist ja dort auch so gemutlich. Nun werden zwar die Spiefier-Couchpotatoes in Unterhemd und alter Jogginghose mit Fernbedienung undBierchen in Hdnden weniger, denn wir haben ja Lifestyle und schleppen uns imgeklauten Hotelbademantel in die ndchste Wellnessoase (AMICA 01/01, 50).

В английском языке словом Couchpotatoeобозначается лентяй, проводящий большую часть своего времени с газеткой на диване перед телевизором. При помощи немецкоязычного определителя Spiefier(мещанин, обыватель) происходит дополнительная спецификация по определенному признаку.

Сращение

Несмотря на все многообразие описанных выше средств доминирующими для обозначения качественных характеристик личности являются сращения, обладающие наиболее ярковыраженным метафорическим потенциалом. Особенность этого словообразовательного процесса заключается в том, что он превращает словосочетание или целую фразу в единую словообразующую основу и паралелльно взаимодействует при этом с процесом суффиксации (или субстантивации). Сращение может быть разложено на составные части, где первая конкретизирует вторую, которая не употребляется самостоятельно, так как в большинстве случаев она является аграмматичной. К подобным "грамматическим метафорам" (Шендельс, 1972) относятся структуры, возникающие на основе контраста между грамматическим значением формы и ее лексическим наполнением. В первую очередь сюда можно отнести структуры, не соответствующие грамматической норме: это образование пассивного залога у глаголов, не образующих пассива, образование степеней сравнения у прилагательных, не знающих градации {Dubistjaschwangereralsich), а также образование таких структур, которыми данная форма вообще в языке не обладает. Так, например, сращения содержат в себе аграмматический компонент. Чаще всего это образование существительных от глаголов, не обладающих подобной опцией, например:

•"недопустимое" образование существительных от неправильных глаголов

sein: Im-Uberraschungsei-keine-Asterixfigur-drin-sei-enttauscht-Seier;

haben: Ein-Herz-Fiir-Kinder-Haber, Frau-als-Freund-Haber, Bambi-Mitleid-

Haber;

Iassen: Bei-der-Mutter-Wdsche-waschen-Lasser, Beim-Parken-Kein-Plaiz-Fiir-Andere-Lasser, Zahnpasta-Tuben-Offen - Lasser; Modalverben: Mit-dabei-sein-Durfer;

•"недопустимое" образование существительных от правильных глаголов

Auf-den-Anruf-der-Freundin- Warter, Pttnktlich-Kommer, Wasche-Zu-Mam i-Bringer, An-Das-Gute-Im-Menschen-Glauber, An-Mamas-Rockzipfel-Hanger, Gutes-von-Gestem-zum-halben-Preis-Einkaufer, Nie-ohne-Zdhneputzen-ins-Bett-Geher, Familienfoto-auf-den-Schreibtisch-Steller, Fettaugen - aus-der-Suppe-Loffler, Frauen-die-Tur-Auflialter ит.д.

• "допустимое" образование существительных со сменой значения Advents-Kalender-Fruhzeitig-Offner

На рубеже 20-21 вв. на уровне словообразования наиболее креативными и продуктивными моделями именно для обозначения личностных качеств человека стали окказиональные однословные метафоры, то есть метафорические однословные антрополексемы, базирующиеся на механизмах словосложения и сращения, представляющие собой, как правило, субстантивированные отглагольные группы: "SolcheZusammenbildungenkonnen... einfacheundkomplizierteStrukturenhaben: manchebringenganzeSituationenzumAusdruck, waseinenbesonderenstilistischenEffektverursacht". (Stepanova / Cernyseva, 2003, 115.) Окказионализмы такого типа представляют собой результат лингвокреативной деятельности автора высказывания. Словообразовательная системность языка позволяет сравнительно легко создавать новое слово по образцу канонического. Подобные однословные метафоры репрезентируют свойства языковой системы и прогнозируют новые возможности и тенденции ее развития. С другой стороны, они впитывают особенности культуры, истории и менталитета носителей данного языка, являясь своего рода концентрацией того, что называется "фоновыми знаниями".

Являясь выражением картины мира, метафорические однословные антрополексемы отразили все те перемены и изменения, которые произошли в системе ценностей немцев в последнее время, что выразилось в массовом возникновении окказиональных антрополексем типа Warmduscher/Kaltduscher, отражающих в краткой форме представления немцев о "хорошести/плохости" тех или иных личностных качеств. Именно эта способность выражения в сжатой форме целых ситуаций/текстов вызвала к жизни поток подобных метафор, ср. Приложение 2.

Проанализированный корпус однословных метафор (3500 единиц) образован по типу когнитивной метафоры "Warmduscher /Kaltduscher" и восходит к концептуальной метафоре "тепло - это хорошо", "холод - это плохо", которая трансформировалась в свою противоположность из-за смещения акцентов в системе ценностей современного немецкого общества.

Рассмотрим данную группу более подробно.

Я - внешнее (Приложение 2)

В данную подгруппу относятся однословные метафоры, содержащие в себе качественную характеристику таких аспектов, как внешний вид, стиль в одежде, предпочтения в моде, личная гигиена, уход за собой. Многие качества объективно не являются отрицательными, но зачастую они обладают избыточностью и чрезмерным проявлением, что придает характеризуемому ими человеку комичность и "немужественность", так как, как правило, это характеристики мужчин, придающих большое значение своему внешнему виду и следящих за собой "как женщина".

Одежда таких субъектов может быть охарактеризована как теплая, уютная, удобная, бесформенная, немолодежная и немодная. В особенности одежда должна отвечать определенному каталогу требований. Так, она должна быть:

• мягкой (вязаные свитера, жилетки) - Flanellhemdtrdger, Pullundertrager, а также №№ 16, 17, 20;

• очень теплой, поскольку, по-видимому, этих людей преследует постоянная боязнь заболеть из-за переохлаждения - Dicke-Pullis-Anzieher, Doppel-Pulli-Trdger, Lange-Unterhosen-Trager, а также №№ 7, 9, 11,13,16,19;

•удобной, "здоровой" - Sandalentrager.

Кроме того, в одежде проявляется и их определенная сентиментальность и некоторая инфантильность - Mickeymaus-Unterhosen-Trager, Motivsocken-trager. Помимо этого, эти люди придают большое значение своему внешнему виду. Наибольшее внимание они уделяют следующим аспектам:

• личная гигиена, чистота - Jeden-Tag-Duscher, а также №№ 43, 44, 50;

• уход за кожей - Antifaltencremebenutzer, а также №№ 31, 39, 42, 45, 46, 47;

• уход за волосами - Brusthaarfarber, а также №№ 26, 27, 32, 33, 34, 35, 48;

• отсутствие растительности на теле - Augenbrauenzupfer, а также №№ 23, 25, 40,41;

• уход за руками/ногами/ногтями - Fingernagelsaubermacher, а также №№ 29, 30, 36;

• повышенная чувствительность - Sensitiv-Schaum-Rasierer;

• опрятность в одежде - Hemd-in-die-Hose-Stecker.

Следует отметить, что гигиена стала для немцев той "точкой отсчета", с которой начинается порядок.

Я-психосоматическое

К "Я-Психосоматическому" относятся такие аспекты личности, как умственные (интеллектуальные) способности, отдельные черты характера, а также темперамент (эмоциональность).

Умственные способности (Приложение 3)

Анализ приведенных единиц (см. Приложение 3) показал, что все люди, к которым могут быть применительны данные метафорические конструкции, явно характеризуются как персоны с недостаточными умственными способностями, что проявляется в самых разных аспектах жизни. Так, по всей видимости, они:

- плохо усваивают материал, нуждаются в справочных материалах Kinderuberraschungsei-Anleitungsleser, Nachhilfeunterrichtnehmer, а также №3,5;

не адекватны в применении полученных знаний -Fremdwortnichtkennerundtrotzdembenutzer;

- читают прессу не соответствущей им возрастной, тендерной и интеллектуальной категории - Bravo-heimlich-Leser(поскольку BRAVO -иллюстрированный журнал для подростков 10-15 лет);

- их интеллектуальных способностей хватает только на посещение вечерних курсов - Volkshochschulkurs-Teilnehmer;

- следуют "усредненным", наиболее популярным стандартам в музыке, литературе и кинематографии - Best-Of-CD-Kdufer, а также №№ 2,10;

- не в состоянии запомнить даже самой простой информации или последовательности действий - Eigene-Telefonnummer-bei-Auskunft-Erfrager, Falkplanfalsch)biter(Falkplan - карты городов фирмы Фальк, славящейся своей запатентованной системой складывания страниц, значительно облегчающей поиск требуемого объекта).

Черты характера (Приложения 4-9)

В соответствии с результатами полевого исследования и анализа семантической частотности к доминирующим концептам черт характера можно отнести следующие:

• аккуратность, любовь к порядку и чистоте

• бережное отношение к вещам, экономность, рачительность, финансовый контроль

• трусливость

• осторожность, предусмотрительность

При этом мы проводим разграничение этих качеств (там, где это возможно) по проявлению их в разных сферах человеческой жизни, выделяя два основных типа ситуаций:

1. общебытовые ситуации, в которых так или иначе проявляются аккуратность, любовь к чистоте и порядку, трусливость, осторожность и предусмотрительность;

2. ситуации, связанные с автомобилем и поведением на дороге.

Несколько слов о том, почему мы выделяем в отдельную группу слова, так или иначе связанные с автомобилем (это замечание относится не только к этому проявлению "Я", но и ко всем последующим).

Автомашина является сегодня для немца не просто средством передвижения, а неотъемлемым атрибутом привычного образа жизни. В Германии зарегистрировано 44,5 миллиона легковых автомобилей при населении в 82 миллиона человек, т.е. почти каждый второй житель страны является автовладельцем.

Нигде так не относятся к автомобилю, как в Германии, и нигде не тратят на него столько денег. Машина - предмет культа, основа, на которой строится имидж человека, идеальное средство самовыражения и самоутверждения, а также одно из средств коммуникации, поскольку с помощью автомобиля можно многое сказать окружающим о себе.

Как отмечают специалисты, автомобиль еще долго останется "чрезвычайно эмоциональным продуктом", подчеркивая индивидуальность покупателя, его платежеспособность в первую очередь. Автомобиль — "любимая игрушка взрослого немца", в которую он вкладывает не только немалые средства, но и свое свободное время. "Немецкие машины ухожены, укомплектованы и вымыты до блеска. Только абсолютно бесчувственный сухарь или иностранец позволяет себе ездить на грязном автомобиле. И он может быть уверен в том, что везде его будут сопровождать неодобрительные и испепеляющие взгляды" (Зайдениц, Баркоу, 1999, 31).

Аккуратность, любовь к порядку и чистоте (Приложение 4)

В концепте "аккуратность" реализуются метафоры, эксплицирующие одно из основных, национально специфических качеств немцев. В быту немец чрезвычайно ревностно следит за чистотой и порядком. Это проявляется в следующих метафорах:

- аккуратность в одежде, аккуратное обращение с одеждой - Klamotten-zurecht-Leger, Neue-Klamotten-zuerst-Wascher, а также №№ 2, 12, 19;

- порядок в доме - Fufie-Abtreter, Perserteppichfransenkammer, а также №№ 3, 6, 10, 15,20;

- порядок на рабочем месте - Cassettenbeschrifter, а также №№ 13, 14, 18;

- порядок на кухне - Allesintuteneinpacker, Brotchen-uber-der-Spule-Aufschneider, а также №№ 7, 9, 23;

- порядок в ванной - Zahnpastatubendeckelwiederaufschrauber, Zahnpasta-tubenrestausdrucker.

Несмотря на то, что среди выражений, относящихся к миру автомобиля, встречаются вполне нейтральные - Autoinnensaubermacher, а также №№ 28, 31, 32, 34, достаточно большую группу лексических единиц составляют такие, где любовь к чистоте показывается как некая маниакальная страсть, зачастую заключающаяся в бессмысленных действиях - Alufelgenmitderhandpolierer, а также №№ 25, 27, 32. В этом контексте даже во вполне безобидные на первый взгляд единицы, например "Samstags-Autoputzer" вкладывется определенная доля сарказма, так как субботний день такого человека планируется исходя из первостепенной задачи - помыть и довести до блеска автомобиль, потому что в соответствии с его представлениями следует не только помыть кузов и пропылесосить салон и багажник, но также повесить ароматизатор, вычистить изнутри выхлопную трубу, начистить до блеска колесные диски, заправиться на неделю вперед, надев при этом специальные перчатки, чтобы не запачкаться и т.д.

Бережное отношение к вещам, рачительность, финансовый контроль (Приложение 5)

Сложившаяся на сегодняшний день сложная экономическая ситуация -постоянно растущая безработица, снижение покупательной способности населения, удорожание товаров, вызванное введением новой европейской валюты, проведение социальной реформы Hartz 4, не могла не отразиться в языке. Немцы, и без того славившиеся бережливостью, экономностью, рачительностью, стали, судя по обнаруженным выражениям, "непревзойденными мастерами" в этой области. Подстегиваемые рекламными лозунгами типа "Geizistgeillll" (рекламный слоган 2004 г. сети магазинов бытовой техники SATURN), некоторые немцы ведут настоящую охоту за товарами и услугами по особенно низким ценам - Billiggebuhrvorwdhler, Billigtariftelefonierer, Billigurlaub-Urlauber.

Экономность пронизывает все сферы жизни: перед заправкой необходимо сверить цены на нескольких заправках, чтобы выбрать самую дешевую - Bevorpreiserhdhungnochmalbilligtanker, при возможности эксплуатировать транспортное средство не круглый год, а сезонно, так как на время неиспользования не нужно платить налог на транспортное средство -Saisonkennzeichenfahrer. Подарочную упаковку следует вскрывать осторожно, чтобы по возможности не повредить ее - Geschenkpapiervorsichtigaufmacher, ведь затем ее можно прогладить горячим утюгом - Geschenkpapierbugler, чтобы использовать повторно.

Контролю за финансами в быту также отводится важное место: при покупке чего-либо необходимо проверить чек на предмет правильности суммы - Kassenbon-Kontrollierer, после совершения покупок чеки сохраняются не только на случай гарантийного ремонта - Belegsammler, но и для того, чтобы вести домашнюю бухгалтерию и контролировать затраты - Haushaltskassen-Ftihrer, Kontoauszugsuberprufer, Telefonkostenkontroilierег. Старая народная мудрость "WerdenPfennignichtehrt, istdenTalernichtwert" находит свое сегодняшнее отражение в словах типа Nach-Groschen-Віїскег и Kleingeld-Zahler.

Трусливость/осторожность/предусмотрительность (Приложение 6,7)

Именно при анализе этих качеств мы считаем необходимым сказать несколько слов о том, что именно движет немцами в их стремлении все "упорядочить, отрегулировать, проконтролировать снова и снова, проследить, застраховать, проверить, снова задокументировать" (Зайдениц, Баркоу, 15). Эта движущая сила - страх. Вежбицкая в анализе концепта "Angst" формулирует эту ментальную установку следующим образом "я не знаю, что случится//со мной всегда могут случиться плохие вещи, которых я страшусь, а именно:

- болевые ощущения при визите к врачу - Mandeloperationangsthaber, а также №№21,22, 23;

- кошмарные сны - Bei-Vollmond-schlecht-Schldfer, Nachts-nicht-im-dunkeln-schlafen-Konner;

- укуснасекомых - Beim-Picknick-vor-Ameisen-Furchter, Spinnenangstler. Именно поэтому такое большое значение придается в немецкой ментальносте противоположному концепту - концепту безопасности - "Sicherheit": на вопрос "Что больше всего Вы цените в автомобилях немецкого производства?" подавляющее большинство немцев (да и не только) ответят - "Безопасность".

Итак, в своих поступках немцы руководствуются следующей идеей: "нужно что-то сделать, чтобы быть уверенным в том, что ничего плохого не случится", например:

- не ездить по вечерам в метро - Abends-keine-U-Bahn-Benutzer;

- спать на двухэтажной кровати внизу, чтобы не упасть - Etagenbett-Unten-Schldfer;

- сидеть по направлению движения, чтобы не укачало - In-Fahrtrichtung-Sitzer;

-на улице обойти нехорошую компанию стороной, чтобы не пристали - Um-Strassenpunks-Bogen -Macher;

- не плавать в глубоких и незнакомых местах, чтобы не утонуть -Badewannetaucher, а также №№4, 8, 12;

- отказаться от проведения отпуска в странах повышенного риска -Urlaubsreiseninkrisengebietabsager.

Таким образом, можно утверждать, что концепт более общего наполнения "трус" - "Angsthase" раскладывается здесь на составляющие его конкретно-ситуативные компоненты.

Что касается поведения такого человека на дороге, то он делает все, чтобы максимально снизить риск попадания в опасную, вызывающую страх ситуацию (аварию), поэтому он садится за руль исключительно в хорошую погоду - Gutwetter-Fahrer, по автобану он едет только в правом ряду, потому что именно там едут осторожные водители на относительно невыской скорости - Aulobahnimmerrechtsfahrer, он никогда не обгоняет грузовики, так как это представляется ему очень страшным и опасным маневром - Lastwagen-Nichtuberholer, а при прохождении поворота он сбрасывает скорость - 1т-zweiten-Gang-um-die-Kurve-Fahrer, Kurven-Bremser, чтобы быть полностью уверенным в том, что "препятствие" будет преодолено без потерь. Такого человека ни в коем случае нельзя назвать "рисковым водителем", или "лихачем".

Вследствие этого нам представляется возможным сделать вывод о том, что "трусливость" как качество очень тесно связано с таким качеством, как "осторожность". В этом концепте (Приложение 7) также можно выделить слова, обладающие более широким значением и их более "узкие" составляющие, например; Lebensplaner - человек, планирующий все основные (как впрочем и второстепенные) события свой жизни и распределяющий свои силы и средства с тем, чтобы избежать неприятных неожиданностей и добиться всех поставленных целей; уже с молодых лет он стремится обзавестить собственным домом, а поскольку это мероприятие требует значительных затрат, то он достаточно рано становится так называемым Bausparer - человеком, заключающим специальные накопительные договора для финансирования строительства дома.

Планируя загодя такое важное событие как проведение отпуска Urlaubsplaner, он уделяет внимание и важным деталям - Fruhbucher, а также №№ 11, 13. В зрелые годы он своевременно задумывается о наступающей старости и превращается в человека, который откладывает деньги на безбедную старость, не надеясь только на причитающуюся ему государственную пенсию, заключает добровольные страховые договора, производит дополнительные отчисления от зарплаты в негосударственные пенсионные фонды - Altersvorsorger. При этом он не доверяет рискованным фондам, которые хотя и приносят высокий процент дохода, но могут и неожиданно прекратить свое существование, а вкладывает свои средства в проверенные схемы - Garantiefondsinvestor, Sparbuchsparer.

В автомобиле такой человек ставит безопасность на первое место и поэтому устанавливает в свое транспортное средство все возможные новшества, улучшающие характеристики безопасности - Airbag-Nachruster, Schneekettenaufzieher, делает все, чтобы свести к минимуму риск возникновения на дороге опасной ситуации - Immervolltanker, а также №№ 23, 24, 26, 27; он также следит за целостью и сохранностью своего автомобиля, чтобы он не повредился, например, во время мойки - Aussempiegelumklapper, Autoantennenabschrauber.

Эмоциональность (Приложение 8)

Анализ единиц, содержащих в себе качественные характеристики эмоциональности и темперамента, позволил нам выделить следующие основные эмоциональные аспекты: - инфантильность, ипохондрия

- наивность

- повышенная слезливость, чувствительность, сентиментальность

Все эти эмоциональные характеристики так или иначе находятся в тесной смысловой взаимосвязи с основными личностными качествами, освещенными в предыдущих пассажах, ведь "мимозой" называют не только человека, легкоранимого в эмоциональном плане, но и оберегающего себя от всех возможных заболеваний, трудностей, ср. стихотворение С.В.Михалкова "Про мимозу".

Современный немецкий "мимоза" еще больше боится "простудиться и от гриппа умереть" (или от какого-то иного заболевания) - об этом свидетельствуют единицы Badehandtuchvorwdrmer, а также №№2, 3, 4, 5, 6, 7. Он не переносит чрезмерных негативных воздействий на свой чувствительный организм, будь то сауна - Saunalauwarmduscher, Saunauntensitzer, крепкие напитки - Schnaps-nicht-ex-Trinker, или громкая музыка - Musikleisehdrer, Musikzulautfinder.

Все перечисленные качества не позволяют назвать такого человека "настоящим мужчиной", что подтверждается языковыми единицами №16-30 Приложения 8, описывающими эмоциональные проявления данной личности как детские и наивные, о чем свидетельствует даже его внешний вид -Bommelmutzentrdger, а также кулинарные пристрастия - Bonbonlutscher, а также №№ 20, 24, 25, 26. Он как ребенок радуется и ждет праздника -Adverntskalender-vorzeitig-Offner, а также №№ 17, 30; боится сказочных фигур -Knecht-Ruprecht-Paniker, отваживается плавать только в "лягушатнике" и скакать на игрушечной лошадке - Kinderbeckenplantscher, а также №№ 23, 29; сопровождает свою жизнь определенными "детскими" ритуалами - Gute-Nacht-Geschichten-Leser, Mit-dem-Teddy-im-Arm-Einschlafer.

Повышенная чувствительность, сентиментальность (Приложение 9)

В связи со всем вышесказанным вполне объяснимой становится повышенная чувствительность и сентиментальность таких субъектов. В качестве генерализующего понятия здесь могло бы выступить корневое существительное "Метте", поскольку эти люди отличаются повышенной слезливостью и плачут в кино (в противоположность им "настоящие мужчины" не плачут) - Bei-Bambi-Weiner, Bei-Titanic-Flenner; стеснительны при общении с противоположным полом - Bei-Frauen-rote-Rube-Bekommer, любят животных (сама по себе эта черта не является негативной, но у данных субъектов совершенно "немужское" любимое животное - щеночек, кошка или утка - Entenfutterer, Entlaufene-Katzen-Fahnder), как женщина, даже скорее как девочка, он собирает в альбом стихи - Poesiealbumgedichtesammler, рисует на полях тетради сердечки - №10.

Я-поведенческое (Приложения 10-13)

Стиль или образ жизни находится под непосредственным влиянием эмоций и темперамента и определяется основными личностными качествами. Исходя из описанных в предыдущих подразделах составляющих (то есть внешнего вида, личностных качеств, эмоций) мы считаем возможным определить "комплекс" этих качеств как образ жизни. Поэтому в данную категорию мы относим концепты моделей поведения в определенных ситуациях, которые в совокупности своей можно обозначить как стиль/образ жизни:

• неудачник (Приложение 10)

• отличник образования (Приложение 11)

• "зеленый" (Приложение 12)

• человек, ревностно следящий за своим здоровьем (Приложение 12)

• симулянт "настоящего мужчины" (Приложение 13)

Неудачник (Приложение 10)

Основным поведенческим образцом можно считать "неудачника" - derVersager. Также единицами более широкого значения здесь можно считать Fettndpfchentreter, а также №№4, 5. Субстантивированное идиоматическое выражение Den-Ktirzeren-Zieher- призвано обозначать человека, которому не везет всегда и во всем, последующие примеры "расшифровывают" эти неудачи, иллюстрируюя невезение конкретными ситуациями:

- невезение, отсутствие удачи в жизни - An-der-Losbude-nur-Nieten-Zieher. в лотерее этот человек всегда вытягивает билетик без выигрыша;

- несовременность, несоответствие требованиям сегодняшней жизни -Geheimnummervergesser: он не в состоянии запомнить ПИНы для телефона и банковской карты;

- растяпа, растеряха - Ohne-Kleingeld-am-Parkscheinautomaten-Steher, Wo-hab-ich-nur-Frager, Zigarettenimautomatenvergesser: покупая сигареты в автомате, он забывает вытащить их из лотка выдачи товара, собираясь оплатить время парковки в автомате он "вдруг" обнаруживает, что у него нет подходящей мелочи.

"Отличник образования" (Приложение 11)

Сама по себе хорошая успеваемость в учебном заведении не является ни в коей мере отрицательной характеристикой, но ее подача и интерпретация при помощи приведенных в таблице сложных существительных демонстрирует негативное отношение средне-успевающей массы к отличникам. Не последнюю роль в создании образа отличника играет и его сложившийся и прочно укоренившийся в сознании внешний вид - небольшого роста, тихий, худосочный, тщедушный, бледный, неспортивный, в очках, с учебником под мышкой и т.д., то есть полная противоположность образа настоящего мужчины. Кроме того, для того, чтобы стать отличником, нужно быть очень послушным и выполнять все требования учителей, что не подобает делать настоящему мужчине, который всегда решает сам, что и когда ему делать. Отличник, в русском разговорном дискурсе "ботаник", выполняет домашние задания вместо того, чтобы носиться по улице, играть в футбол -Alle-Hausaufgaben-Macher, а также №№ 3, 4; не прогуливает занятий и всегда внимателен на уроках, сидя за первой партой - Im-Deutschunterricht-Aufpasser, а также №№7, 10, 12; в его тетрадках все всегда в порядке - Alles-richtig-Schreiber, а также №№ 8, 11; и все это в комплексе дает ему возможность вовремя закончить учебное заведение и не остаться на второй год - Studium-in-Regelstudienzeit-Abschliesser.

Здоровое питание // "зеленый" (Приложение 12)

Некоторые считают, что традиционная немецкая кухня достаточно высококалорийна, а немцы ценят в еде не столько качество, сколько количество. Частично это может быть объяснено тем, что когда в магазинах после Второй мировой войны наконец-то появились продукты, Германию охватила так называемая "Fresswelle" - волна обжорства. Однако с течением времени немцы осознали, что привычка есть "про запас" представляет опасность для здоровья, а здоровье для него - превыше всего (на медицинское страхование немцы в среднем тратят около 8% своего дохода).

На сегодняшний день гарантией покупаемое того или иного продукта стала надпись "fettarm", "fettreduziert", "leicht" и т.д. Кроме того, немцы стали потреблять больше свежей, "здоровой пищи", фруктов и овощей. Эта тенденция также нашла отражение в многочисленных номинациях, посвященных кулинарным пристрастиям и привычкам немцев. Как и в предыдущих разделах, сами по себе эти выражения нейтральны, ведь на первый взгляд нет ничего плохого в том, что человек следит за своим здоровьем и употребляет в пищу продукты с низким содержанием жира. Но поскольку, как считают Зайдениц и Баркоу, чисто немецкой чертой характера является перебор, то их трудно остановить в стремлении питаться еще

"здоровей". Кроме того, подобная фиксация внимания на своем здоровье предполагает наличие у человека страха за свое здоровье и желания предупредить возможный вред, то есть наличие некоторой предрасположенности к заболеваниям, чего никак не может быть у настоящего мужчины.

Итак, тенденция к подсчитыванию калорий выражается в более общей номинации Kalorienzahlerи специфицируется в однословных метафорах типа Beim-Schweinebraten-Fett-Abschneider, а также №№ 5, 7, 8, 10, 11, 18, 19. В номинациях Du-Darfst-Esserи Ldtta-Esserпервым компонентом являются имена собственные, обозначающие марку товара с пониженным содержанием холестерина: ЬАТТА - облегченный маргарин, Dudarfst - разнообразные колбасные изделия с минимальной долей жиров.

Поскольку самыми здоровыми продуктами являются свежие, то люди, ревностно следящие за своим здоровьем, стараются употреблять только их -Frischobst-Geniefier, а также №№14, 23, 25, покупая их в специализированных магазинах - Reformkost-Esser, никогда не опустятся до полуфабрикатов -Fertiggericht- Verachterи еды в столовой - Mensa-Essen- Verweigerer, лучше уж они принесут еду с собой, будучи уверенными в ее происхождении и свежести - Pausenbrot-von-zuhause-Mitbringer. Они никогда не будут употреблять в пищу просроченный продукт - Haltbarkeitsdalumbeachter, Verfallsdatum-Paniker, или продукт, гипотетически могущий быть зараженным - Britisch-Rindfleisch- Verweigerer.

Не в силах отказаться от национального напитка - пива, которое является настоящей "Kalorienbombe", немцы, следящие за своим здоровьем пьют безалкогольное или облегченное пиво - Alkoholfrei-Biertrinker, а также №№4,6.

Лечение возникших заболеваний в Германии достаточно дорого, а особенно дорого лечение зубов (что напрямую связано с питанием), поэтому немцы большое внимание уделяют гигиене полости рта, что опять же само по себе не плохо, но поскольку "ненастоящие мужчины" делают это "nachalienRegelnderKunst" - Dreimaltaglichzahneputzer, Zahnseide-Verwender, то вызывают этим самым насмешки со стороны "настоящих" мужчин.

"Зеленый" (Приложение 12)

В настоящий момент Германия серьезно обеспокоена состоянием окружающей среды, многие в стране разделяют взгляды "зеленых", которые были представлены в парламенте страны в правящей коалиции легислатуры 1998-2005" гг. Особое беспокойство у них вызывает состояние рек и лесов, поскольку их гибель немцы ассоциируют с гибелью своего духовного начала. Во избежание дополнительного загрязнения и нагрузки на окружающую среду немцы стали ревностными поклонниками рециркуляции (утилизации отходов) и разработали и внедрили (!) за последние 15 лет одну из наиболее эффективных систем по сбору, сортировке и утилизации отходов - наличие в немецкой кухне 4 мусорных ведер для разных видов мусора - не редкость, о чем свидетельствуют выражения Mullsortierer, Biokomposter.

Собранные примеры подтверждают важность охраны окружающей среды для немцев:

- они собирают макулатуру и старые автомобильные шины -Altpapiersammler, Altreifensammler;

- стараются несколько раз использовать пластиковую тару -Plastiktutenmehrfachbenutzer, а также № 3, 10;

- экономят воду и электроэнергию и другие ресурсы - Klo-Spulstopp-Benutzer, а также №№ 14, 15,16;

- используют альтернативное топливо или вообще стараются не ездить на автомобиле, чтобы не загрязнять воздух вредными выхлопами -Ozonfahrverbotbefolger, Rapsoltanker;

- протестуют против истребления животных - Pelzmantelablehner.

Симулянт "настоящего мужчины" (Приложение 13)

Однословные метафоры вступают не только в отношения синонимии -Warmduscher - Weichei, но и в отношения антонимии - Warmduscher -Kaltduscher. Это объясняется тем, что, сознавая свое положение в обществе, лица, попадающие под генерализующее понятие "Warmduscher" зачастую стремятся скрыть это, стесняясь своей немужественности, слабости, трусости и других отрицательных качеств. Они хотят быть похожими на "Kaltduscher" -быть такими же смелыми, сильными, не заботится о правильном питании и здоровье - Heimlich-bei-McDonalds-Esser, Heimlichraucher; быть настоящими "мачо" - Brusthaartoupettrdger, Heimlich-in-Ausschnitt-Gucker, но делают это тайно, поэтому первым компонетом таких образований становится наречие heimlich .

Я-социальное (Приложения 14-16)

К данной грани личности мы считаем возможным отнести концепты, характеризующие личность с точки зрения соблюдения принятых в обществе норм, ее отношения к людям, положения в социуме и сформированных этим положением свойств личности, а также тех социальных ролей, которые она играет в зависимости от обстоятельств:

• Соблюдение принятых в обществе норм (Приложение 14);

• Межличностные взаимоотношения (Приложение 15)

- с представительницами противоположного пола - "кавалер"

- с женами - "примерный муж"

- с участниками дорожного движения - "примерный водитель";

•Социальные роли (Приложение 16)

- маменькин сынок

- сослуживец

- гражданин.

Соблюдение принятых в обществе норм (Приложение 14)

К данной подгруппе мы относим однословные метафоры, содержащие в себе качественную характеристику такого аспекта, как соблюдение общепринятых норм, правил и предписаний в разных жизненных ситуациях -Hand-vor-dem-Mund-Gahner, а также №№ 6, 7, 10. Характерный для немцев "перебор", о котором уже шла речь в предыдущих разделах, проявлется здесь особенно ярко: несомненно, нет ничего плохого в том, если человек извиняется за совершенную оплошность (устно или письменно) -Entschuldigungszettelschreiberили In-die-Hand-Huster, но совсем не обязательно делать это заранее - Vorherentschuldiger. Воспитанные люди говорят "спасибо", но не делают это три раза - Dreifach-Danke-Sager, потому что это уже граничит с желанием подлизаться. Единица Piinktlichkommerотражает одну из наиболее характерных черт немцев - пунктуальность.

Особое внимание нам хотелось бы обратить на антрополексему "Rucksichtnehmer", потому что ни само это образование, ни исходная глагольная группа "aufetwas/jnRticksichtnehmen" не имеют краткого и емкого эквивалента в русском языке. Подобным образом можно охарактеризовать человека, который совершает любое свое действие с оглядкой на других людей: не помешает ли он кому-нибудь, не затронет ли он сферу интересов другого человека, то есть фактически соблюдая в каждом своем действии "категорический императив Канта".

Роли в межличностных взаимоотношениях (Приложение 15)

В сфере межличностных взаимоотношений нам представляется целесообразным разделение обнаруженных антрополексем на три группы: взаимоотношения с представительницами противоположного пола - "кавалер", взаимоотношения с женами - "примерный муж" и взаимоотношения с участниками дорожного движения - "примерный водитель". Чрезмерность выраженности признака проявляется и здесь и выражается эпитетом "примерный".

Так, "кавалер" проявляет себя многогранно и в разных жизненных ситуациях:

- он не только умеет слушать женщин, но и понимает их и соглашается с ними - Frauenversteher, Frauenrechtgeber;

- он галантен и обходителен в повседневных ситуациях - Frauen-die-Tur-Auflialter, Frauen-in-den-Mantel-Helfer, Frauendenkoffertrager, Komplimentmacher, Oma-uber-die-Strasse-Helfer;

- онромантичен - Beimheiratsantraghinknier, Candle-light-Dinnierer, Kerzen-Romantiker, Liebesbriefschreiber.

На первый взгляд такой мужчина являет собой тип абсолютного "мужчины мечты", но нам кажется уместным задать здесь вопрос: а почему он все это делает, что является движущей силой такой модели поведения? Ответ, вероятно, мог бы быть и таким: дабы избежать конфликта, не попасть в неприятную ситуацию, понравится всем, не нажить себе врагов и т.п. Подобная модель прослеживается и в социальной роли "сослуживца".

Схожая мотивация наблюдается и в ипостаси "примерного мужа", который подает завтрак в постель - Fruhstuck-ans-Bett-Bringer, не забывает о дне свадьбы - Hochzeitstag-Drandenker, с удовольствием ходит в гости к любимой теще - Sich-uber-Einladung-zu-ihrenEltern-Freuer. Но более яркими нам представляются такие антрополексемы, как Mit-der-Frau-Einkaufer, Nach-Hause-Telefonierer, Schatzi-Sager,поскольку они заключают в себе те действия, которые не пристало производить настоящему мужчине, поскольку в его глазах это совершенно не мужское дело - ходить за покупками, звонить домой, чтобы предупредить о более позднем времени прихода домой или говорить разные сентиментальные глупости. Если предположить, что всеми вышеперечисленными качествами может обладать один человек, то получится комичная, гротескная фигура.

Стремление к преувеличению прослеживается и во взаимоотношениях с другими участниками дорожного движения - "Примерный водитель" не только выполняет все правила дорожного движения - Fur-Omas-Bremser, но и во всех своих действиях руководствуется тем же самым правилом "aufalleRucksichtnehmen": не ездить по лужам, чтобы не обрызгать пешеходов - Nicht-durch-Pfutzen- Fahrer, заранее включать поворотник, чтобы информировать других участников дорожного движения о начале маневра Fruhblinkerbetatiger, выключать фары дальнего света, чтобы не ослепить встречный транспорт - Fernlichtabsteller.

Социальные роли (Приложение 16) Маменькин сынок

Роль "маменькиного сынка" являет собой квинтэссенцию всех перечисленных выше качественных характеристик личности. Генерализующим понятием в данной категории может выступать сложное слово "Muttersdhnchen" или сращение An-Mamas-Rockzipfel-Hanger. Однако на сегодняшний день столь общее понятие оказывается недостаточным и слишком неточным для полной, саркастической характеристики таких людей. Однословные метафоры рассматривают отдельные жизненные ситуации, в которых проявляется зависимость от мамы:

- маменькин сынок соблюдает определенные ритуалы в общении - Ат-Sonntag-bei-Mutti-Esser, Muttertagsgedenker;

- нуждается в ее ласке как маленький - Mutterbrust-Kuschler, а также №№ 8Д2;

- не приспособлен к жизни без ее помощи - Bei-Mutti-Wdsche-waschen-Lasser, а также №№ 4,5,7,9.

К собственно маме приравнивается и теща - Schwiegermutter. По аналогии с Muttersdhnchenобразуется более общее понятие Schwiegermuttersohnchen, который избегает конфликтных ситуаций с тещей и старается с ней во всем соглашаться - Schwiegermutterrechtgeber, вовремя поздравлять ее с днем рождения - Schwiegermuttergeburtstagsgeher.

Основное качество, которое с той или иной стороны описывают приведенные однословные метафоры, образованные по модели сращения -полная несамостоятельность во всех жизненных ситуациях, зависимость от мамы, стремление найти у нее защиту и укрытие.

Гражданин/член социума

В социальном отношении немцы достаточно активны, они ходят на выборы, зная, что от этого напрямую зависит уровень их благосостояния, принимают участие в жизни общины или города, в котором живут -Kommunalwahler, а также №№ 1, 2, 4. Но среди ангажированных людей встречаются и такие, которые ходят на выборы и отдают свои голоса "по привычке", каждый раз за одну и ту же партию, и называются по аналогии со словом Stammgast - Stammwahler. Следует отметить, что эти номинации достаточно нейтральны и не несут в себе ярко выраженной пейоративной оценки, чего нельзя сказать о единицах, характеризующих отдельную личность как члена социума и те схемы, по которым она выстраивает свои отношения с другими членами социума. Единицы №№ 6-11 показывают, что в первую очередь такие люди стараются избегать любых конфликтов, не портить ни с кем отношения, оставаться со всеми друзьями, где -то превращаясь в подлизу и подхалима.

Сослуживец

Как сослуживец такой человек может быть обозначен более общим словом Einschmeichlerили Chef-in-Hintern-Kriecher, то есть подлиза, стремящийся выслужиться, добится определенных высот не благодаря своим способностям и умениям, а потому, что он несет за шефом его сумку - Chef-die-Tasche-Trdger, первым приветствует его, делая это наверняка особенно вежливо - Chefgrufier, не принимает ни одного решения без ведома начальника - Geschaftsfuhrerfragerи т.д.

Итак, окказиональное слово во всем многообразии его форм, значений, прагматических составляющих - это уникальная единица, вмещающая в себя целый мир смыслов, образов и идей. Окказиональные наименования лиц - это палитра семантических и прагматических приращений, позволяющих реконструировать механизмы человеческих представлений о мире и проникнуть в глубины языкового сознания.

В нашей работе окказиональные наименования человека анализируются не только в структурно-семантическом, но и в прагматическом аспекте. Прагматическое созначение рассматривается как непосредственная составляющая семантики окказиональной единицы, определяющая эмотивно-оценочные характеристики и обусловливающая перлокутивный эффект окказиональных антрополексем.

С точки зрения семантики такие сращения представляют собой явление, напрямую результирующее из особенностей строя немецкого языка. Являя собой "монолитную лексическую единицу с соответствующими морфорлогическими категориями", сращения наглядно демонстрируют процесс субстантивации целых словосочетаний.

Конверсия

Конверсия как словообразовательный процесс представляет собой разновидность транспозиции, при которой "переход слова из одной части речи в другую происходит так, что назывная форма слова одной части речи используется без всякого материального изменения в качестве представителя другой части речи" (ЛЭС, 2002, 235). Таким образом, субстантивация представляет собой словообразовательный процесс, при котором другие части речи переходят в разряд существительных без привлечения каких-либо дополнительных словообразовательных средств. Процесс субстантивации заключается в том, что "то или иное качество, свойство, состояние, отношение, эмоция и т.п. начинают мыслиться предметно, в форме названия того или иного явления или предмета" (Степанова 1953, 101).

Для репрезентации качественных характеристик личности наиболее распространенной оказалась субстантивация имен прилагательных и местоимений (неопределенных и отрицательных). С точки зрения семантики эти субстантивированные прилагательные представляют собой наименования людей, обладающих определенным качеством, свойством, признаком, например:

(32) Kienzle: Heute, in Zeiten des Haartests, demonstrieren lange Haare Sauberkeit. Ganz anders vor 20, 30 Jahren: der Langhaarige stand unter Generalverdacht des Umgangs mit verbotenen Substanzen. Der Kurzgeschorene dagegen symbolisierte den anstandigen Deutschen. (AMICA 01/ 01, 167). или

(33) Frauenmut wird auch heute immer wieder belohnt: Von Sabine Christiansensagt man, sie habe solange insistiert, einfach von sich behauptet, genau die Richtigefur diesen Job zu sein, bis sie ihn bekam, das ursprungliche Stellenprofil erfullte sieeigentlich nicht, aber ihre Hartnackigkeit, ihr Selbstbewufitsein haben sie nach obengebracht - Kompetenz allein reicht nie. DassinddieSterneamProminentenhimmel. (Ehrhardt,1994,218).

Кроме этого, обладатель данного признака может иметь и какие-то другие, дополнительные качества и свойства, что выражается в способности соединения такого субстантивированного прилагательного значение, либо усиливающие его, например:

(34) Robert, stohnt seine Publizistin Regina, eine miitterliche Mollige, Robert istein ganz lieber Kerl. (AMICA 01/01, 34).

или

(35) Dabei ist es nur auf dem Laufsteg und auf dem roten Teppich wirklichfabelhaft, eine grojie Lange zu sein. Im wahren Leben aber ist man nur dieungelenkte Bohnenstange mit zu langen Armen, verdammt zu einem Leben vollerhochgeschobener Pulliarmel und Besuchen in der Mannerhosenabteilung. (AMICA04/04, 126).

Нужно сказать, что подобные субстантивированные прилагательные по своей употребляемости могут являться частью словарного фонда немецкого языка - die/derLange, а могут быть и авторскими окказионализмами - derLanghaarige.

Помимо имен прилагательных, процессу субстантивации могут также подвергаться и местоимения:

(36)Sind Sie ein Russe?

Nein. Ich bin ein Niemand, der aus Russland ins Niemandsland geht. (Andersch,1957,127)

или

(37) Vielleicht wirkt sie deshalb neben anderen uberlebensgrofieren, alltagsuntauglicheren Stars etwas langweilig. Man konnte aber auch sagen: real.Sie ist eine Jedefrau. (AMICA 04/04, 78)

или

(38) Klaus Maria Brandauer, 61, vielseitiger osterreichischer Schauspieler mitRollen-Erfahrungen vom Bond-Bdsewicht bis zum Salzburger Jedermann, steht voreiner weiteren Volte in seiner bewegten Karriere: in den Kulturprogrammen derARD wird Brandauer im Mozart-Jahr 2006 vom l.Januar an als Briefe schreibenderAmade auftreten. (DERSPEGEL 19/05, 216).

В этом случае, как и при субстантивации прилагательного признак предмета превращается в его наименование, что усиливает значимость именно этого признака для характеризации человека. Во втором примере следует также отметить ярко выраженный тендерный аспект высказывания, когда вместо неопределенного местоимения "jedermann" употребляется его "пара" женского рода "jedefrau".

Таким образом, в целом можно утверждать, что имена существительные представляют собой наиболее яркое номинативное средство, содержащее к тому же и предикативные и коммуникативные смыслы (Серебренников и авт. коллектив, 1988, 5). Существительные обладают богатым потенциалом ассоциаций, который позволяет им полно и последовательно отражать все реалии действительности. Благодаря же особенностям словообразования немецкого языка, именно имена существительные представляют собой наиболее частотный способ описания качественных характеристик личности.

3.2. Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный именем прилагательным/причастием

Как уже было отмечено в предыдущей главе, существительное обозначает некую "разновидность" человека, а не просто единичное свойство. Прилагательное же, отнесенное к человеку или вещи, не подразумевает, что этот человек или вещь рассматривается говорящим в плане некоей категории, например PeteristdickvsPeteristeinFettsack. Это предположение подтверждается также определением прилагательного по ЛЭС, по которому имя прилагательное призвано "обозначать непроцессуальный признак/свойство предмета, события или другого признака, обозначенного именем" (ЛЭС, 2002, 397). ПоопределениюО.И. Москальской "bezeichnet das Adjektiv die Eigenschaft im weitesten Sinne des Wortes: es sind Benennungen der auBeren Merkmale und inneren Eigenschaften von Menschen, Tieren ... Daher bezeichnet man das Adjektiv als charakterisierendes Beiwort oder als Artwort"." (Москальская, 1983, 203). Связь с определяемым существительным может реализовываться через атрибутивную конструкцию либо через предикат, что, в свою очередь, является основной функциональной особенностью прилагательного. Именно благодаря предикативности в пределах одного высказывания становится возможной реализация обозначения как собственно признака, так и его оценки.

Особенность значения и употребления прилагательных заключается в том, что прилагательные совмещают в своей структуре семантический и прагматический аспекты языка, что отражается как в значении лексических единиц, относящихся к классу прилагательных, так и в их употреблении. Для прилагательных как класса слов характерно наличие субъективно-оценочных значений и соответствующих коннотаций. Люди, субъекты и явления объективной реальности могут оцениваться с самых различных точек зрения, со стороны их положительности/ отрицательности, истинности, возможности, необходимости и т.п. Именно качественные прилагательные вводят в высказывание прагматический аспект, включая в него оценки, исходящие от говорящего. Кроме собственно оценочных прилагательных, дающих качественную характеристику предмета, для которых оценка - их основное значение ("хороший/плохой"), оценочный компонент присутствует в самых разнообразных прилагательных, вводя в их семантическую структуру указание на участие субъекта высказывания, ср., например, hoflich, klug, geschickt, angenehmи др.

Оценочные определители общего характера (gut/schlechi) могут быть приписаны практически любому лицу предмету или явлению. Можно предположить, что имеются прилагательные, которые включают оценочную сему в свою семантическую структуру, ср., например, общеоценочные "guter/schlechterStudent". К этому типу относятся и экспрессивные прилагательные ausgezeichnet, aufierordentlich— положительная оценка (сема "хорошо" + интенсификация) или scheufilich, hafilich, furchterlich(сема "плохо"+ интенсификация). Однако уже такие прилагательные, как leicht/schwer, хотя и являются оценочными, по-видимому, не содержат собственно оценочных сем "хорошо/плохо". Их смысл подразумевает семы "много" (трудный), "мало" (легкий).

Оценочные структуры вводят в высказывание дополнительный смысл, который условно представляется как "и я понимаю, что ты понимаешь, что это хорошо/плохо". Этот смысл присутствует в значении собственно оценочных прилагательных как их дополнительная сема, например:

(39)Aber unter den soliden, biederen und ehrenfesten Burgern waren Viele, dieden Kopf schuttelten... "Sonderbar... diese Toiletten, dieses Haar, diese Haltung,dieses Gesicht... ein bisschen reichlich sonderbar." (Mann, 2000, 294). В данномконтексте речь идет о том впечатлении, которое производил ТомасБудденброк и его супруга Герда в городе: им, стоящим особняком, странным (подразумевается, что это "плохо") противопоставляются здравомыслящие, солидные, консервативные, степенные бюргеры (подразумевается, что это"хорошо").

или

(40) Thomas, der seit seiner Geburt bereiis zum Kaufmann und kunftigen Inhaberder Firma bestimmt war und die realwissenschaftliche Abteilung der alien Schulemil den gotischen Gewdlben besuchte, war ein kluger, regsamer und verstandigerMensch. ...Sein Benehmen war gleichmafiig und von verstandiger Munterkeit;Christian dagegen erschien launenhaft und neigte zu einer albernen Komik. (Mann,2000, 65, 67). В этом пассаже подразумевается, что именно Томас, с егоровным характером, живым и сметливым умом, являет собой гордость инадежду фирмы, в отличие от неуравновешенного и нелепо дурашливогоКристиана (то есть klug, regsamи verstdndig - хорошо, alaunenhaft и albern -плохо),

или

(41) Sie fiihlte sich mutig, unkonventionell und unabhangig. Durch Johnnywurde sie fast wieder ein bisschen zum Star, denn die Kombination »Penner undschones Miidchen« war umwerfend. (Dorrie, 1992, 55), гдетакжеимплицитноподразумевается, чтоmutig, unkonventionell und unabhangig несутвсебеположительнуюоценку.

Оценочное значение прилагательного зависит не только от семантики самого прилагательного, но и от семантики именной группы, в которую оно входит, ср. сочетания rundesGesicht, которое явно несет оценочную модальность, и rundesTeil, где оценка отсутствует. Присутствие оценочной структуры определяется также семантикой предиката; так, оценочные предикаты (gefallen, mogen, liebenи т. п.) актуализируют оценочные семы в соответствующих именных конструкциях. Иными словами, актуализация или приглушение оценочных сем во многом зависит от сочетаемости прилагательного. Появление субъективной оценки может зависеть и от семантики высказывания в целом, например:

(42) Es ging dabei nur darum, ob sie in den jeweiligen Look passte. Dafi sie, als sie anfing, nur weil die Losung zufdllig "mediterran" (das bedeutete dunkelhaarig und grofibusig) geheifien hatte, zu einem kleinen Star geworden war und sich jetzt, weil das neue Motto "nordisch" (blond und diirr) lautete, bereits auf dem absteigenden Ast befand, verletzte sie allerdings mehr, als sie zugeben wollte. (Dome, J992,1 JJ.

Таким образом, оценка является признаком не столько отдельных лексем, сколько высказывания. При этом оценочные значения появляются чаще при наименованиях и характеристиках лиц и связанных с ними событий, чем при обозначении предметов. Оценочные значения предметных сочетаний возникают, когда предметное обозначение в контексте тем или иным образом связано с лицом. Это определяется объективной природой предметов и социальными функциями соответствующих референтов лица.

Прилагательные имеют тенденцию быть наделенными морфологией, выражающей количественную оценку. В этом аспекте категория качества соотносима с категорий количества, в частности с категорией интенсивности. Данная взаимосвязь обусловлена логико-философским определением количества как отражения сравнения и пониманием интенсивности как выражения количества (степени) признака (Бодуэн де Куртенэ, 1963).

Качество, отражаемое на языковом уровне различными единицами, может быть представлено в большей или меньшей степени. Так как «каждое исчисляемое, будь то предмет (например, дом), или действие (например, бежать), или качество предмета (например, красный) или действия (например, грациозно), по своей природе поддается градуированию" (Сепир, 1985, 45). Следовательно, представляется возможным говорить о различной степени проявления качественного признака. Это проявляется в так называемой категории "степени сравнения": качественный признак, лежащий в семантической основе прилагательного, может меняться по шкале интенсивности, например:

(43)Sie ist wie du. Besser gesagt wie eine hubschere, schlankere, vermogendereVersion von dir (AMICA 04/04, 78).

В формах положительной степени в большинстве случаев заключено морфологическое значение, представляющее названный прилагательным признак вне сравнения по степени его проявления. Форма положительной степени характеризует признак лица или предмета непосредственно и безотносительно к его проявлению в других лицах или предметах: lustig, krdftig, siifi, hartи т.д., например:

(44) Depressive Menschen sind oft nicht in der Lage, etwas zu leisten, sievernachldssigen ihr Aufieres, sind gleichgiiltig, niude, interesselos. Sie bleiben amliebsten allein, bewegen sich schleppend, konnen keine Entscheidungen treffen,fiihlensich leer, ausgebrannt und willenlos. (Ehrhardt, 1994, 106).

Несмотря на изначально заключенную в форме позитива одинаковую степень проявления признака, она может сочетаться с интенсификаторами признака, например doppelt/dreifach... so..., hochst, dufierst, erstaunlich, riesig, phantastisch, furchtbar, wahnsinnigдля усиления и weniger, ziemlich.. для уменьшения степени проявления той или иной качественной характеристики:

(45) "Wie alt bist du derm?" - "Dreiundzwanzig!" sagte Katrin. "Noch!" - "AhaINun, gut, vierundzwanzig ginge auch noch!" - "Ah ja! Und wie alt bist du?" -"Doppelt so alt, doppelt so erfahren. Nur nicht doppelt so schdn. Schade!" -"Versuchen wir es einmal mit doppelt so Mod?" - "Doppelt so stark!" Er spannteden einen Oberarm und tipple mit dem Zeigefinger dagegen. "Vorsicht!" - "Doppeltso kindisch!" Er zog sie leicht am Ohr. "Kleine Kratzbttrste, was ? (Hauptmann,2002,235)

или

(46)Der Ausstieg aus dem Mona-Lisa-Lacheln macht das Leben radikaler,unabhiingiger, weniger behtttet, weniger vorgezeichnet, weniger ruhig, aber auchdeutlich weniger fad, weniger fremdbestimmt, weniger abhangig, wenigerkunstlich. (Ehrhardt, 1994, 150).

Еще одним способом интенсификации признака, выраженного прилагательным в положительной степени, могут быть словообразовательные модели с использованием префиксов и полупрефиксов усиления степени проявления признака, например iiber-, erz-, mega-, super-, ultra-, tief, voll-, bitter-, kreuz -, например:

(47)Das Gutshaus ist eine gemutliche Bauernwirtschaft, in der das Essen derEntspannung dient - und das Trinken: dafi die Leut' miteinander reden.Ein normales Jagerschnitzel mit Pommes frites bietet die Speisenkarte nicht; dafuraber zum Beispiel einen deftigen Bauernschmaus mit Sauerkraut. Dazukreuzehrliche Weine aus dem Rheingau und Bitburger Pils (рекламно-информационныйпроспект "Bauernhof in Welschneudorf Westerwald").

или

(48) Mein Cicerone selbst war eine kreuzehrliche, pudeldeutsche Natur (Heine, 17). Эпитет "kreuzehrlich" в примере 47, конечно же, характеризует напиток, но также безусловно и сам ресторан и его хозяина - подразумевается, что виноне просто хорошего, но отменного качества, неразбавленное и не испорченное.

Данный пример показывает, что вино в данном случае также является метафорической характеристикой владельца ресторана.

В формах сравнительной степени заключено морфологическое значение, указывающее на большую или меньшую по сравнению с теми же качествами в других предметах или лицах, а также по сравнению с качествами, которыми данный предмет или лицо обладал ранее или будет обладать в дальнейшем, например:

(49) Frauen strengen sich an, perfekter, Jleifiiger, kompromissbereiter, hilfsbereiter und kollegialer als ihre mdnnlichen Kollegen. (Ehrhardt, 1994, 12).

Усилениестепенипроявлениякачествадостигаетсяприпомощивспомогательныхэлементов, такихкакbei weitem, erheblich, bedeutend, entschieden, wesentlich, noch, wenig, etwas.

Напротив, форма абсолютного компаратива имеет имплицитное значение не усиления, а, напротив, понижения степени проявления той или иной качественной характеристики:

(50)Ja, die kleineren Manner. Einige betrachten grofie Frauen ihrenpersonlichen Mount Everest, das kann dann schon anstrengend werden. (AMICA04/04, 64)

Имя прилагательное в превосходной степени указывает на самую высокую степень качества в предмете по сравнению с теми же качествами в других подобных предметах, однако на наш взгляд особого упоминания заслуживает перенос модели образования степеней сравнения на другие части речи, которые ими не обладают:

(51) Denn - und das ist nun wirklich nicht die Schuld einer Regierung - wenn eseinen Komparativ und Superlativ zu pleite gdbe, dann ware Berlin nicht nur pleiter, sondern am pleitesten. (DIEWELT, 12.01.2004). Относясь к части речи "наречие", слово "pleite" по определению не располагает степенями сравнения,то есть формы "pleiter" и "ampleitesten" являются аграмматичными. Однакоиспользование их автором придает высказыванию дополнительную экспрессивность и может быть расценено как результат лингвокреативной деятельности автора для более экспрессивного выражения мысли.

Наивысшая степень проявления признака может также выражаться при помощи других языковых средств, например при помощи определенного артикля или лексических средств, например:

(52) Elisabeth Scherer saugt tief an ihrer Zigarette. Die Beine elegant ubereinander geschlagen, die Hand lassig nach hinten abgeknickt. SieistdieDiva. (AMICA 01/2001, 212).

Значение качественного прилагательного характеризуется подвижностью в зависимости от денотата, к которому относится признак и имеет тенденцию к отрыву от денотата и сдвигу в соседние семантические зоны. Эту способность прилагательного можно также определить как его дискурсивный метафорический и метонимический потенциал (Раевская, 2002). Именно благодаря этому потенциалу возможно описать душевное состояние, настроение, характер человека и его личностные качества. "Метафора оказывается важнейшим способом, а прилагательное - средством, позволяющим найти соответствующее языковое воплощение для отражения когнитивного по сути процесса восприятия внутреннего мира человека, недоступного непосредственному наблюдению, но постоянно дающего о себе знать в виде различных проявлений и знаков" (Раевская, 2002, 348).

Однако следует отметить, что эти процессы характерны в первую очередь для русского языка в силу отсутствия столь развитых, как в немецком языке, словообразовательных моделей как словосложение и сращение, заменяющие собой прилагательное в переносном смысле.

Процесс метафоризации, протекающий на уровне имени прилагательного соотносим с выделенными нами принципами метафоризации, характерными для имени существительного: движение от более конкретного к более абстрактному и принцип антропо- и зооморфизма, например:

(53) Stutenbissig werden Frauen genannt, die aus dem Hinterhalt zuschnappen. EinkurzerfesterBifi, undschontretensiedenRiickzugan. (Ehrhardt, 1994, 27).

Особую разновидность определительных словосочетаний данного типа представляют сочетания с определительным причастием. В них происходит нарушение семантической комбинаторики между причастием, обозначающим, как правило, законченное действие, и существительным, которое обозначает предмет, не входящий в круг предметов, охватываемых этим действием. Таким образом, нарушается грамматическая семантика объектности: действие, обозначенное причастием, не может в прямом смысле переходить на объект, обозначенный стержневым существительным. Эксплицитному переосмыслению подвергается причастие, стрежневое же существительное получает имплицитную «тень» иной категориальной принадлежности, ср.:

(54) Die geschrumpfte Frau zeigt: "Das, was ich tue, ist nichts Wichtiges, ichbenotige fur mich keinen bestimmten Ort oder besondere Ruhe. Ich habe keineeigenen Interessen, fur die ich ungestort sein musste" (Ehrhardt, 1994, 212). Посути дела, в модели Part.II + Subst. происходит двойная метафоризация, таккак, во-первых, нарушается естественная комбинаторика между обозначениемпредмета и его "внутреннего" качества, а во-вторых, определяемое имяполучает имплицитный дополнительный смысл иной категориально-семантической принадлежности.

3.3 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный глаголом

На наш взгляд, глагол, как и образованные от него причастия, также достаточно часто подвергается метафорической концептуализации, основой которой являются определенные ассоциативные цепочки, что объясняется широкими референциальными и стилистическими значениями глагола.

Глагольная метафорическая концептуализация качественных характеристик личности несет в себе широкие оценочно-экспрессивные возможности. Через глагольное описание жестов, движений, изменений внешности, речи как деятельностного аспекта можно сделать вывод о его эмоциональном состоянии, личностных качествах и т.п., то есть в первую очередь о Я-эмоциональном.

Для характеристики эмоционального состояния участника коммуникации нам представляется целесообразным рассмотреть и проанализировать такие составляющие как речь, внешность и движения.

Эмоциональные изменения и проявления не могут не оказать влияние на речь, в ней невозможно скрыть такие эмоции как радость, гнев, волнение и т.д.

Представляется возможным выделение двух групп метафорических глаголов речи:

глаголы, вводящие речь, базирующиеся на метафорическом сравнении человеческой речи и голоса какого-либо животного, например (auj) heulen, (an) brullen, (an) knurren, brummen, quaken, zischen, zwitschern, schnurren. Данный метафорический концепт позволяет сформировать слуховой образ с помощью конкретных звуков, издаваемых обычно животными и в определённой ситуации приписываемых человеку. На основе этих ассоциаций можно выделить два основных метафорических значения глаголов: интенсивность звучания, нетипичная для нормального эмоционального состояния и оценочный компонент, чаще - агрессивность, например:

(55) Mein Vater redet am Telefon immer zu laut. Sie wispert, er brilllt. (D6rrie,l995, 92)

или

(56) Nur Fritz Zemtzki, ein Burschlein mit brandrotem Haar, qucikte mit hellerKinderstimme: „О Gott, der arme, arme Radfahrer!" aber auch das /and keineResonanz. (Noll, 2002, 10).

Интенсивность степени эмоционального напряжения, изображенного глагольной метафорой, вводящей речь, нередко подчеркивает контекст, например:

(57) Am ndchsten Tag versank sie in die Spiegelung seines Auges auf der Linse der Kamera, als sei es ihre Zukunft. Er lobte sie. Schnurrte wie ein Kater. Machte ihr Kompliment (D6rrie,l992, 16). Схожейфункциейобладаютглаголы, характеризующиенепосредственноречь, напримерfliefien, fluten, rieseln, sich ergiefien, hervorsprudeln, murmeln. Эта группа метафорических глаголов характеризует непосредственно речь и её организацию, и базируется на ряде ассоциаций с водой. Метафорический концепт "речь - вода" формирует слуховой образ на основе конкретных звуков при течении воды: плавное течение, стихийное, журчание и др.

Другой интересный концепт представляет собой ассоциативная цепочка "речь - звуки, исходящие от предметов"- knarren, klirren.

Описание изменения внешности с целью изображения эмоций персонажа сосредотачивается, как правило, на описании лица и его составляющих, в первую очередь глаз. Метафорический концепт "глаза - стихия огня" формирует зрительный образ, реализуя отдельные параметры огня: молниеносность, тепло, наличие искорок, например: (auj)blitzen, (auj)flammen, (auf)flackern. К данным параметрам добавляются еще и характеристика стихии света как физического явления: свет, исходящий от чего-то: gldnzen, blitzen, strahlen. Часто метафорический смысл глаголов поддерживается или усиливается существительными семантического поля "огонь": Funke, Glut, Flamme, Licht, например:

(57) Beenboom hat immer eine fahle, lederartige Haut gehabt, aber heute scheinst es, als brenne eine Glut hinter der Haut. DerAugenflackernundgldnzen(Fallada, 1976, 32). Глаза как "зеркало души", представляя определенные эмоциональные состояния, могут персонифицироваться: смеяться, танцевать, например:

(58) "Nanu, Meister", grinst Kufalt und putzt emsig we iter. SeineAugentanzen(Fallada, 1976, 184).

Третий компонент описания персонажа - описание движений, жестов, представляющих его эмоциональное состояние, основывается не столько на выборе метафорических глаголов, сколько на динамике описания действий, например:

(59) Eine Traube von Muttern wartet ratschend auf den Schulschluss ihrerSchutzlinge. Die werden kurz gehatschelt, dann sturzen sich die Frauen auf dieRanzen, reifien Hefte heraus und halten sie sich gegenseitig unter diegeschrumpften Nasen. "Was hat die denn heute wieder mit euch gemacht?" wirdder Nachwuchs umgehend vernommen - mit uberzogener Betonung des Artikels (FOCUS 19/05, 53).

В контексте сочетается описание внешности - наморщенный от отвращения нос и описание движений - набрасываться, вырывать. Такой контекст изображает взволнованность, внутреннее беспокойство носителя эмоции, ср. также:

(60) Helikopter-Eltern nennen Padagogen solche Erziehungsberechtigte. Sieschwirren standig um ihre Kleinen herum, urn als dienstbare Geister oder Schutzengel jederzeit eingreifen zu konnen. Dabei nerven sie durch standiges Intervenieren und Inspizieren. Sie rauben den Kindern auch die Erfolgserlebnisseauf dem Weg zur Selbstandigkeit (FOCUS 19/2005, 55).

Нередко глагольные метафоры являются окказионализмами, заключая в себе не только оценку конкретного действия говорящим, но и оценку инициатора этого действия, например:

(61) "Schliefilich konnen wir die Kinder nicht weiterwursteln lassen, nur um dieMutter nicht zu irritieren " - argumentiert Eva S. (FOCUS 19/2005, 56).

В данном контексте речь идет о том, что многие приходящие в школу дети страдают от недостатка общения, обнаруживают недостаточные навыки в концентрации, внимании и т.д. Для многих родителей является новостью тот факт, что детьми нужно заниматься, а не давать им расти как трава в поле. И конечно, когда учителя начинают говорить им этом, бить в набат, они расцениваются такими родителями как плохие, недобрые, дурно высказывающиеся о их супер-детках, что вызывает у них (родителей) ответную реакцию:

(62) Dazu passt, class Mutter oder Vater mit ihr en Kindern auf dem Schulhof grufilos an den Lehrern vorbeistolzieren. (FOCUS 19/2005, 53).

Итак, метафорические глаголы, участвующие в представлении эмоций в контекстах описания персонажей, создают на основе метафорических концептов визуальный или слуховой образ, презентирующий определенное эмоциональное состояние.

3.4 Метафорический потенциал категории качества, эксплицированный устойчивыми словесными комплексами и сравнительными оборотами

В инвентарь номинативных знаков языка входят не только слова (простые, производные и сложные), но и устойчивые, воспроизводимые сочетания слов, какими являются фразеологизмы. По определению ЛЭС, фразеологизмами считаются "семантически связанные сочетания слов и предложений, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантический структуры и определенного лексико-грамматического состава" (ЛЭС, 2002, 559). ПоопределениюИ.И. Чернышевой, "unter festen stehenden Wortkomplexen sind reproduzierbare Wortverbindungen bzw. Wortgruppen, pradikative Verbindungen und festgepragte Satze zu verstehen, die tiber eine besondere Semantik verfiigen...die unter folgenden herkommlichen bzw. traditionellen Termini bekannt sind: Idiome, idiomatische Redewendungen, Phraseologismen, phraseologische Wortfugungen, phraseologische Wendungen" (Stepanova/Cernyseva, 2003, 176). Существенным признаком фразеологизмов является переосмысление либо всего лексико-грамматического состава, либо одного из его компонентов. Именно благодаря этому переосмыслению, основанному на метафоре, метонимии, алогизме и т.д., фразеологизмы выступают важными компонентами процесса коммуникации и служат выразителями смыслов, чувств, эмоциональных оценок, ярких, образных характеристик, способов эмоционального воздействия. Употребление фразеологизмов усиливает выразительность фразы, так как в большинстве из них присутствуют обобщенно-метафорический смысл, оценочность, эмоциональность. И.И. Чернышева подчеркивает мысль о том, что нередко причиной возникновения фразеологизмов служит стремление выразить именно экспрессивное, эмоционально-оценочное отношение к объекту высказывания (Чернышева, 1976; Cernyseva, 1980). Знание семантики и стилистической принадлежности фразеологизмов, наличие их в активном словаре придает речи особую яркость, меткость, образность. Во фразеологизмах аккумулируется профессиональный и личный опыт, характер человека, проявляется национально-культурная специфика языка. Поэтому они представляют собой интересный объект исследования и позволяют обратить внимание на особенности человеческой психики, на психический мир коммуниканта. Учет психосемантического содержания фразеологизмов, частоты их повторения, степени эмоциональности может помочь составить социально-психологический портрет партнера по коммуникации, прогнозировать его поведение, реально предвидеть возможные итоги общения.

Практически все фразеологизмы обладают ярким экспрессивно окрашенным значением, лишь в редких случаях они могут быть использованы в качестве нейтральных средств обозначения. Такая яркая эмоционально-экспрессивная окраска ФЕ обусловлена их метафоричностью, использованием в них разнообразных выразительных средств.

Именно в области фразеологии наиболее ярко проявляется ее национально-специфический характер, тесная и яркая связь языка и культуры, эксплицируется своеборазие ценностных ориентации инокультурной общности (Райхштейн, 1982; Аллаярова, 1987; Мальцева, 1991, 1993).

Компаративные фразеологические единства (КФЕ) являются особым подвидом фразеологических единств (И.И. Чернышева, Н.В. Располыхина). КФЕ состоят, как правило, из 2 либо 3 компонентов с зафиксированными взаимоотношениями, "на базе которых происходит трансформация элемента сравнения в элемент усиления и обобщенной характеристики" (Располыхина, 1982, 144). Устойчивые сравнения характеризуются следующими основными признаками: сравнительная семантика; постоянство субъекта и объекта сравнения, а также признака, лежащего в основе сравнения; и составляющими их элементами: понятие, требующее пояснения; понятие, служащее пояснением, соединительный элемент, например dummwieBohnenstrohsein, bleichseinwiederTod, armwieeineKirchenmaus, essenwieeinScheunendrescherи т.д. Подобные устойчивые сравнительные группы характеризуют качественные аспекты личности через сопоставление с конкретным образом. Наиболее продуктивными являются модели глагол+\уіе+существительное и прилагательное + wie +существительное, например:

(63) Edda langte tiber den Tisch und druckte Antonias Arm. »Schdtzchen«, sagte sie, »ich bin so froh fur dich, dafi du diese Chance bekommst.« Sie bestellte eine Mousse au Chocolat zur Feier des Tages und sah sich dann wie Hecht im Karpfenteich im Restaurant um nach neuem Modelfleisch (Dorrie, 1992, 42).

На уровне словосочетания мы обращаемся к рассмотрению фразеологических единиц качественной оценки действий и манеры поведения человека, которые группируются вокруг Я-внешнего, Я-психосоматического, Я-социального и Я-поведенческого (Приложения 17-23).

Я-внешнее

В данном разделе мы рассматриваем такие фразеологизмы немецкого языка, которые употребляются для оценки тех или иных особенностей внешнего облика человека: особенно высокий или, наоборот, очень низкий рост, очень сильная худоба или, наоборот, излишняя полнота, неуклюжесть, неповоротливость в движениях и т. п. Характеристикой высоких и тощих людей можно считать такие фразеологизмы, как, например, einelange(durre) Hopfenstangeили einelange(dttrre) Bohnenstange. Компоненты lang- и dtirr-усиливают образность всего выражения, вызывая представление о чем-то непомерно вытянутом в длину. Также здесь следует отметить этнокультурный компонент данных фразеологизмов, поскольку они основаны на определенных особенностях образа жизни данной этнокультурной общности: в немецких деревнях с давних пор выращивали хмель (для производства национального напитка - пива) и бобы, то есть вьющиеся растения, которым для того, чтобы побеги поднимались вверх, ставятся подпорки. Другие фразеологизмы, употребляемые немцами в значении "очень высокий человек" - einelangeLatte, тоже носит шутливо-иронический характер (букв.: длинная палка, рейка).

Фразеологизмы, характеризующие людей маленького роста, могут заключать в себе как положительную, так и отрицательную оценку. Положительную оценку человека выражают фразеологизмы klein, aberfein; klein, aberoho. Однако уже с определенной долей насмешки употребляется в отношении маленьких людей каит dreiKdsehochsein.

Крайняя худоба человека подчеркивается тождественным по значению и по образно-метафорической основе этого значения фразеологизмами типа HautundKnochensein, мысль же о том, что человек обладает хорошим здоровьем, и как следствие прекрасным цветущим внешним видом, также выражена с помощью фразеологизмов в яркой образной форме: wieBlutundMilchaussehen. Образная основа этих фразеологизмов не отмечена какими-то особыми, национальными чертами, она скорее общенациональна, поскольку соответствия прослеживаются и в других языках, ср. кровь с молоком, коэ/са да кости. Для метафорического описания высшей степени проявления худобы, то есть изможденности используются выражения einewandelndeLeiche, einwandelndesGerippe, характеризующие человека по внешнему виду.

Некоторые фразеологизмы характеризуют предпочтения в одежде, стиль, умение (или неумение) одеваться, например ergehtinSackundAsche/eristinSackundAschegekleidet- то есть быть одетым в бесформенные, немодные вещи, фасоном напоминающим мешок, и в целом производящих впечатление "сереньких".

Существуют также и такие фразеологизмы, которые через внешний вид человека характеризуют его внутренние качества, например wieeinbegossenerPudeldastehen. Этот образ, намекающий на случайность, неожиданность происшедшего, связывается, прежде всего, с мыслью именно о внешнем облике человека: попал в нелепое положение и выглядит жалким и смешным, как пудель, которого окатили водой. Такие же яркие образы вызывают фразеологизмы einelahmeEnte, einimmermuderSack.

Фразеологизмы с компонентами-зоонимами, например einfrecherSpatzи scheuwieeinRehтакже характеризуют одновременно и черты внешнего облика и внутренние качества человека: einfrecherSpatz- маленькая, но дерзкая и смелая, находчивая девушка (как бойкий воробей); einscheuesReh -хрупкая и застенчивая девушка (как пугливая и грациозная косуля). При этом признаки животного условно переносятся на человека.

Я - психосоматическое (Приложение 17)

Также как и при анализе сложных имен существительных, мы относим в данную подгруппу фразеологизмы, характеризующие интеллектуальные способности, отдельные черты характера и эмоциональность.

Ум, способности, интеллект, житейская мудрость - это те внутренние качества, по которым оценивается человек. Поскольку голова как часть человеческого организма представляет собой своего рода "вместилище" разума, то смыслообразующим ядром многих фразеологизмов, выражающих оценку умственных способностей человека, является именно слово "derKopfв сочетании с различными прилагательными, например einheller (klarer, offener) Kopfsein/einenhellen (klaren, offenen) Kopfhaben:

(73) Thomas, das ist ein solider und ernster Kopf; er mufi Kaufmann werden, daruber besteht kein Zweifel. Christian dagegen scheint mir ein wenig Tausendsassa zu sein. (Mann, 2000, 15)

Выбор прилагательного, выступающего в роли уточняющего атрибута, ограничивается не только стандартной словарной сочетаемостью, но и авторской интенцией. В отношениях parsprototo выбор прилагательного определяется семантикой целостного объекта - подчеркиваться может не только ясность ума, но и быстрота соображения или природная смекалка. Также широко употребляется фразеологизм eingelehrtesHaussein, einwandelndesLexikonsein, который характеризует человека, обладающего самыми разносторонними знаниями.

Ряд фразеологических оборотов немецкого языка постоянно выражают иронию, шутку, а иногда и злую насмешку. Такие фразеологизмы указывают либо на средние, очень ограниченные способности человека, либо на такие совсем уж неприятные качества, как глупость, тупость, отсутствие всякой сообразительности. Для характеристики человека тупого и глупого служат фразеологизмы: einBrettvordemKopfhaben, nichtalleTassenimSchrankhaben, eineweicheBirnehaben. Они, как правило, имеют фамильярный, грубоватый оттенок (Приложение 17).

Поскольку одним из наиболее ярких показателей интеллектуального развития личности является речь, то целый ряд фразеологизмов содержат в себе характеристики манеры речевого общения, стиль коммуникации и содержание разговора (как правило, с отрицательной стороны): redenwieeinBuck, einegrofieKlappehaben, leeresStrohdreschen - переливать из пустого в порожнее, Itigenwiegedruckt- врать как по-писаному.

Насколько многообразны черты характера людей, настолько многообразна и фразеология, отражающая эти качественные характеристики личности. Многие фразеологические единицы несут в себе аксиологический компонент, поскольку разные черты характера людей получают различную оценку, вызывают самое различное отношение к себе, от восхищения (доброта, отзывчивость, чуткость, великодушие, храбрость, решительность, смелость, сильная воля и т.д.) до осуждения (трусость, зависть, грубость, лживость и т.д.), например zweiІіпке Handehabe, кеіп Wasserchentrubenkonnen, dasHerzaufdemrechtenFleckhaben, wieEspenlaubzittern.

Я - поведенческое (Приложения 18-20)

Одной из возможностей характеризации личности выступают действия, поступки, поведение в той или иной обстановке. На наш взгляд, можно выделить целый ряд фразеологических оборотов, называющих действия, с помощью которых характеризуются какие-либо внутренние качества человека. Для усиления эмоциональности такой оценки реальные возможности людей, их достоинства и недостатки зачастую гипертрофируются. Количество фразеологизмов, выражающих качественную оценку различных черт характера через определенные поведенческие особенности, в немецком языке достаточно велико. В составе данной подгруппы мы считаем возможным выделить следующие смысловые разделы:

а) фразеологизмы, характеризующие определенные модели поведения, егожизненную установку (Приложение 18);

б) фразеологизмы, характеризующие определенные аспекты организациижизни (Приложение 19,20).

Я - социальное (Приложения 21-23) Фразеологизмы, характеризующие социальное положение

В данную подгруппу мы отнесли фразеологизмы, характеризующие действия человека на основе его взаимоотношений и взаимосвязей с окружающей средой, коллективом. В составе этой группы молено выделить следующие семантические разряды:

Фразеологизмы, характеризующие материальное положение (Приложение 21);

- Фразеологизмы, характеризующие положение в обществе (Приложение 22);

- Фразеологизмы, характризующие межличностные отношения (Приложение 23);

Следует отметить преобладание ФЕ, несущих в себе пейоративную оценку, поскольку ФЕ реже выражают похвалу, отдавая предпочтение иронии, насмешке, шутке.

Сравнительные обороты

В своей когнитивной деятельности человек метафорически осмысляет не отдельные элементы действительности, а целостные ситуации. В результате этого возникает некоторый образ, который может быть лингвистически репрезентирован при помощи устойчивых и окказиональных сравнительных оборотов, когнитивное содержание которых основано на образном концепте ситуации. В данном разделе наряду с фразеологическими единицами нам хотелось бы упомянуть также и окказиональные сравнительные обороты, например:

(65) Sie (Angela Merkel) wurde bald in die Ecke der kiihlen Naturwissenschaftlerin gestellt, es wurde ein Zweifel gezogen, dass sie „ menschliche Warme" besitzt. Nach der Kur Kohlers stehe sie „als Metzgerin mit blutiger Schurze" da. Merkel vereiste. Sie wurde wirklich kalt. Sie antwortete kurz und scharf und blieb nichts schuldig (DER SPIEGEL 43/04, 25).

Образные сравнения - это широкий класс явлений, которые предоставляют в распоряжение носителя языка стандартные средства вербализации знаний о мире с помощью ситуационных образов. Оформление сравнительной конструкции может иметь ряд вариантов, но всегда включает два обязательных члена - предикат и субстантив. Сравнение может проходить по различным схемам, например: "человек - человек"

(66) Katrin warf ihm beim Absetzen ihres Glases einen prufenden Blick zu. Er sahso wenig wie ein Mafiaboss aus wie ihr Deutschlehrer in der Oberstufe(Hauptmann, 2002, s.174).

или

(67) „Das ist nicht normal", sagte Peter, als ich aufstand und unter die Duscheging. „Du reagierst ja wie ein Kerl!" (AMICA 01/2001, 65).

"человек - другоеживоесущество"

(68) Wie eine Furie war sie ins Zimmer gesturzt. Beschdmt murmelte sie „ Tut mirleid. " Und brachte die Kinder ins Bett. (Ehrhardt 1994,31).

"человек -животное"

(69)„Котт, kuschle dich an. Ich bin warm wie ein kanadischer Bar", lockteHannes (AMICA 01/2001, 66.).

или

(70) Aber manchmal verschwand er ohne ein einziges Wort des Abschieds, dannHit sie wie eine Katze, die sich die Knochen gebrochen hat (Dorrie 1992, 16).

или

"человек - явлениеприроды"

(71) Frauen sind oft eifersuchtig oder neidisch. Ihre aggressiven Gefuhle aberhalten sie im verborgenen, bis sie plotzlich, ungebremst, wie ein Vulkanausbrechen. (Ehrhardt, 1994, 27).

He являясь устойчивыми, подобные сравнительные обороты, тем не менее, основаны на общеизвестных образах. Содержащийся в них окказиональный компонент дополнительно усиливает метафоричность всего высказывания, и дает таким образом возможность проявиться лингвокреативному потенциалу автора.

3.5 Метафорический потенциал категории качества, актуализированный лексико-грамматическими аномалиями на уровне предложения

Являясь информативной единицей, предложение обладает большими коммуникативными возможностями и, как следствие, большим прагматическим потенциалом.

В предложении, как в единице коммуникации, заключены разнообразные возможности выражения отношения автора к предмету речи, к ситуации, к адресату, в том числе, выражение оценки качественных проявлений действительности.

Метафорический потенциал предложения может актуализироваться благодаря соответствующим изменениям лексико-морфологических признаков и синтаксических связей.

Вслед за Е.И. Шендельс мы понимаем под грамматическими метафорами структуры, возникающие на основе контраста между грамматическим значением формы и ее лексическим наполнением (Шендельс, 1972). Анализируя роль грамматической метафоры в формировании значения слова, В.Н. Телия указывает на то, что существование лексико-синтаксических аномалий является закономерным для языка явлением (Телия, 1981). Говоря о функциях косвенных номинаций, В.Н. Телия, кроме того, подчеркивает, что наряду с функцией обозначения элементов действительности, косвенная номинация играет огромную роль в строевой организации языка, обеспечивая поверхностно-синтаксическое согласование абстрактных имен существительных - опредмеченных событий, качеств, и отвлеченных понятий с соответствующими предикатами - сказуемыми, задавая их выбор и обуславливая тем самым формирование вторичных предикатов, обслуживающих сферу непосредственно ненаблюдаемой действительности. Они лишены реальной денотации и соотносятся с образным представлением об обозначаемом (Телия, 1981).

Рассмотрим некоторые способы реализации метафорического потенциала качественных характеристик, актуализирующихся в предложении.

Нарушение сочетаемости в синтагме

Употребление слов в буквальном значении следует определенным синтаксическим и семантическим правилам, нарушение которых ведет к абсурду или противоречию. Буквальное употребление слова обычно создает у говорящего некоторый набор стандартных представлений и эти представления в принципе разделяются всеми членами данной языковой общности. Обратимсякследующемупримеру:

(72) AMICA-Frauen sind keine Playmates, sondern Ladys der S-Klasse: Smart. Sexy. Single. Souveran. Selbstandig. Sportlich(AMICA 01/01, 162).

Сопоставление и сравнение предполагаемых личностных качеств целевой группы журнала для женщин «АМІСА» с техническими характеристиками автомобиля марки «Мерседес» С-класса (то есть технически самой совершенной модели представительского класса с очень высокой стоимостью) лишено реальной денотации и основывается на метафорическом переносе. Идея «мерседеса» является частью общей системы идей и представлений общества, достаточно четко определенных для того, чтобы позволить детальное перечисление отдельных качеств, которые могут быть использованы как для описания лиц, так и предметов, например, smart -умная, изящная, красивая женщина/ изящная «умная» машина; sportlich -спортивная женщина/спортивная машина и т.д. Следовательно, эффект метафорического использования слова "S-Klasse" применительно к человеку состоит в актуализации соответствующей системы общепринятых ассоциаций. Все эти возможные суждения о качествах должны быть мгновенно порождены в сознании и тотчас же соединиться с имеющимся представлением о главном субъекте (о человеке), образуя необычное сочетание смыслов.

Нарушение грамматического рода

Для немецкого языка в качестве характерных средств, реализующих метафорический потенциал высказывания за счет использования грамматических средств, можно отметить противоречие между грамматическим родом прямого и переносного значения существительного. Употребление языкового элемента в непервичной функции порождает новый смысл, несводимый к механической сумме смыслов элементов, составляющих предложение и является свидетельством выбора наиболее информативной формы реализации авторской интенции. В результате лингвокреативной деятельности смысловые элементы, несовместимые в стандартной схеме, сопоставляются друг с другом, и обеспечивают создание яркого образа. Рассмотрим более подробно пример, основывающийся на присвоении существительному несвойственного ему грамматического рода с целью достижения определенной прагматической цели.

В рекламной кампании немецкого пива марки «KonigPilsener» производитель обратился к рекламному слогану „K6nigPilsener. DasKonigderBiere", объясняя свой выбор с одной стороны, высоким качеством своего продукта и успешным развитием производства, а с другой стороны, запретом использования высказываний с превосходной семантикой в рекламе товаров и услуг:

(73) Erfolg und Oualitat - das sind Werte, fur die Konig Pilsener wie kein zweites deutsches Premium-Pils steht. Sie haben Konig Pilsener zu dem gemacht, was es heute ist: der Inbegriff eines Spitzen-Bieres. Erfolg und Qualitat - das sind auch die prdgenden Elemente der neuen Konig Pilsener-Werbekampagne. (пресс-релиз группы компаний „K6nigPilsner", интернет-ресурс http://www.koenig-business.de).

«Лицами» этой рекламной кампании стали звезды спорта и кино - Борис Беккер и Тиль Швайгер. Выбор именно этих фигур не случаен - каждый из них является «королем» в своей области:

(74) Unter dem Motto „Das Ко nig der Biere ist das Bier der Konige" prasentiert die Kampagne ebenso bekannte wie erfolgreiche Personlichkeiten aus verschiedenen Lebensbereichen, die fur aufiergewohnliche Leistungen und Erfolg stehen. Jeder der neuen „ Konig Pilsener-Botschafter" steht fur herausragende Leistungen und nachhaltigen Erfolg. Jeder von ihnen ist ein „ Konig" auf seinem Gebiet - ebenso wie „K6nig Pilsener. Das Konig der Biere ". So klingt es dann auch ganz selbstverstandlich, wenn sich Til Schweiger, Reinhold Beckmann und Boris Becker nach getaner Arbeit mit einem Konig Pilsener belohnen und mit ihren eigenen Worten fur die Marke sprechen. Die neue Werbekampagne transportiert auf diese Weise ebenso glaubwurdig wie eindrucksvoll den Premium-Anspruch der Marke Konig Pilsener. (пресс-релиз группы компаний „KonigPilsner", интернет-ресурс http://www.koenig-business.de).

Грамматическая аномалия «dasKonigderВіеге» объясняется следующими факторами: во-первых, логикой возможного сопоставления существительных разного рода dasBier - derKonig, и во-вторых, метафорическим контекстом.

К изменению грамматического рода существительных очень часто прибегают в рекламных слоганах, когда необходимо намеренно актуализовать тендерный аспект, чтобы, например, дополнительно привлечь к высокотехнологичному продукту именно пользователей-мужчин. Размещая рекламу швейцарских часов марки IWC под слоганом «DerUhr.», рекламодатели «продают» потребителю версию социально-гендерного мира, они подсказывают, чего ждут окружающие от мужчин и какими должны быть их действия, т.е. выстраивают некую систему символических ценностей, в данном случае «мужчина должен отличаться от женщины». Над циферблатом расположена надпись: „IrgendwohortGleichberechtigungauf. Hier. ", в другом варианте рекламы этих же часов мы читаем: „FastsokompliziertwieeineFrau. Aberptinktlich", в третьем варианте - просто „DerUhr." Реклама сопровождается изображением известного велосипедиста Яна Ульриха, манифестирующего идеал мужественности. Анализ реализации часов данной марки показал увеличение продаж, при этом число покупательниц этого, казалось бы, типично мужского продукта выросло с 10 до 25 % и продолжает расти. В Австрии одна из модификаций этих часов была отмечена как «Женские часы года», и эти была марка, рекламировавшаяся со слоганом «FrauenrauchenunsereCohiba. Sie fahren unsere Harley. Trinken unseren Lagavulin. Lasst uns wenigstens unsere IWC!"

Женщина становится активной, занимает маскулинизированные позиции, уходит от привычной роли жены и матери, пытается реализоваться как личность.

Ненормативное употребление степеней сравнения

Ненормативное употребление степеней сравнения в предложении также может создавать дополнительный метафорический эффект, например: DasmeisteBuchderWelt(Книга рекордов Гиннеса) или, например, известный слоган DeutschlandsmeisteKreditkarte(Eurocard). Здесь вместо формы множественного числа употребляется единственное число, хотя исчисляемые конкретные существительные могут употребляться с наречием vielи, соответственно, с формами сравнительной и превосходной степеней mehrи meistтолько во множественном числе. Вне всякого сомнения, в данном случае речь идет не о случайных оговорках, а о преднамеренном использовании аграмматичной формы.

Другим примером употребления в функции степени сравнения прилагательного слова, им не являющегося, является слоган марки пива Paulaner, в котором на месте прилагательного в превосходной степени появляется название самой марки пива: Gut. Besser. Paulaner.

Следует отметить, что нарушение языковой нормы воспринимается не как ошибочное употребление, а как реализация коммуникативной нормы.

Стилистические фигуры

Особого внимания заслуживают различные стилистические фигуры, реализующиеся в рамках предложения для достижения дополнительного оценочного эффекта, например,

- аллитерация (симметрический повтор однородных согласных звуков):

(75)Kienzle: Und Katja Kefiler hat mit ihrer erfolgreichen Spalte bewiesen, dafi Zotenfrauen im Journalismus viel schneller nach ober kommen als Quotenfrauen (AMICA 01/01,166).

- паронимия

Паронимия - стилистический прием, состоящий в намеренном сближении слов, имеющих звуковое сходство. Назначение - придать тексту выразительность, усилить его действенность, подчеркнув сопоставлением слов, их смысла и звукового облика авторскую интенцию и образность высказывания:

(76) Selbstbewufit und selbstandig, frech und forsch, kinderlieb und kinderreich,liebenswert und liebenswurdig, ehrgeizig und erfolgreich, klug undkarrierebewufit, so sehen die Frauen in der modernen Frauenunterhaltungsliteraturaus. Und nicht nur da. Uberall begegnen wir ihnen, den Frauen, die Karriere undKinder, Familie und Manner erfolgreich in ihrem Leben vereinen konnen."Superweiber" werden sie seit Jahren genannt. Diese Bezeichnung entstand nachdem gleichnamigen Buch von Hera Lind und dem nachfolgendem Film mil derSchauspielerin Veronica Ferres in der Hauptrolle (Boldt, 1998, 3).

3.6 Метафорическая реализация категории качества на уровне текста

Исследователи неоднократно указывали на то, что каждое высказывание, как и их последовательность, выполняет множество функций и преследует

множество целей, в связи с чем говорящий выбирает языковые средства, которые оптимально соответствуют имеющимся целям (Макаров, 2003, 193). В ситуациях (контекстах) отражается социально-культурная среда, когнитивные стереотипы, которые, в свою очередь, формируют конструкты социально-психологических образов, вступающих в межличностные отношения (Я - Другие). Ментальные и когнитивные категории, репрезентирующие различные виды контекстов (например, речевые, экзистенциональные, ситуационные, акциональные, психологические) охватывают многообразие мыслительных процессов и душевных состояний, которые, в свою очередь, обусловливаются внешними и внутренними факторами воздействия. В ходе речевой коммуникации ее участники «извлекают из памяти, конструируют и обрабатывают множество пропозиций, формирующее основу для интерпретации вновь поступающее информации» (Макаров, 2003, 131). Смысловая связанность текста, то есть его когеренция, возникает не только как результат взаимодействия грамматических категорий, она распространяется также на семантико-прагматические аспекты смысловой и деятельностной связности текста.

Проиллюстрируем взаимодействие единиц метафорической направленности, связанных контекстами различных видов, на уровне текста. В качестве материала для анализа мы обратились к рассказу „DieSchickse" современной немецкой писательницы Дорис Дерри, известной как мастер оригинальных психологических зарисовок. Центральной темой рассказа являются взаимоотношения американского юноши еврейского происхождения и немецкой девушки на фоне послевоенного социально-политического и культурного контекста: для родителей Дейва брак с девушкой нееврейского происхождения невозможен, более того, ситуация усугубляется тем, что девушка родом из Германии, где родители пережили ужас концлагерей.

Действие поляризуется с первых строк повествования, в центре которого находится выражаемая различными грамматическими и семантическими средствами оппозиция «Свой - Чужой» или, иначе, «Я - Другой».

Основные действующие лица - Дейв и его девушка Уна, второстепенные, но не менее важные - родители, соседка Уны по съемной квартире Тамара и группа хулиганствующих подростков. Действующие лица характеризуются как с позиции автора текста, так и с позиции отдельных персонажей. Так, внешность Дейва описывается как «Я глазами Другого» следующим образом: dttnn, Mass, hubsch; HaarezumIrrsinnigwerden, dicke, gldnzende, dunkle, ungerechtschoneHaarefureinenMann. Уна сравнивает своего возлюбленного с собственным неуклюжим телом: Wiefeingliedrigerwarundwieplumpsieselbst. Seinschneeweifier, diinnerKorperbrachtesieinVerlegenheit. Метафоричность при описании Я-Внешгено актуализируется в прилагательных, употребленных в переносном значении, что характерно для поэтической коммуникации.

Уна характеризуется главным образом в авторской речи, при этом автор не прибегает к прямому описанию ее внешности или черт характера. В центре внимания автора находится Я - поведенческое и Я - социальное, обусловленные уже самим названием рассказа. DieSchickse - это вовсе не девушка легкого поведения, как представляла себе Уна (AufDeutschisteineSchicksesoetwasAhnlicheswieeinleichtesMddchen, Nutte, zustarkgeschminktmiteinemPuloverundschwarzenNetzstrumpfen ... oderichhabezumindestimmergedacht, dassesdasbedeutet) Для Дейва и его родителей это обозначение чужого человека, не принадлежащего к их кругу (AufjiddischheifitesnichtsweiteralsnichtjiddischesMddchen, sagieerktihl) Единственным указанием на внешность/особенности поведения Уны служит ее же замечание, что она в отличие от Дейва неуклюжа (plump) и реплика одного из напавших на молодых людей хулиганов dualteSchlampe! в значении «женщина легкого поведения», что перекликается с представлениями Уны о значении слова dieSchickse.

При намеренной ограниченности средств для описания внешности и поведения девушки она предстает перед читателем как активное действующее лицо, от которого исходит центральный тематический компонент (тема говорящего), тема любви: любит - не любит. Этот мотив любви - нелюбви, а затем и ненависти, тесно связан с мотивом одиночества. Лишенная общества любимого человека, Уна начинает прислушиваться к чуждому ей окружающему миру и находит в нем родственную душу, ею оказалась батарея центрального отопления: SiehatteeinenKompagnongefundeninihremElend, einWesen, daszuihrsprach. SielauschtedeneigenwilligenMiteilungenihresHeizkorpers. Чувство одиночества нарастает, углубляется и достигает своего апогея в тот момент, когда Дейв сознается, что не уверен в своей любви к девушке. Свое состояние Уна сравнивает с полетом на «американских горках», когда от неудержимости падения захватывает дух: SiehattedasGefuhl, inderKabineeinerAchterbahnzusiizen, ... , hilflosstarrtmanindieTiefe, dasHerzspringteinemausdemKorper, dieHdndeverkrallensichimSitz, dieLuftbleibteinemweg, undinderErkenntnis, dassdieAbfahrtnichtzustoppenist, schreitmanausniegekannterTiefeumseinLeben.

Одиночество Уны нарушается с приходом соседки, рассказывающей историю своей собаки. Собака тяжело переживала жизнь вне привычной языковой среды. Лишь услышав от пришедшего гостя команду на немецком языке, собака преобразилась, глаза ее засверкали: "Errastewieangestochen, seineAugenbegannenzuleuchten, seinSchwanzklopftevorAufregung. FrauleinBotchekhatteihnerlost". История имеет характер притчи и проецируется чуть позже на ситуацию межличностного общения: Irgendwannwirdjemand коттеп, derdeineSprachespricht, sagtesie, undduwirstwiederlaufenundspringenundSaltosschlagen. "

Внутренний конфликт усиливается сравнением главного героя с парой новых красивых, но не разношенных ботинок, которые спустя некоторое время начинают нещадно жать. Уна сама удивляется этому неожиданному сравнению: IchvergleicheDaveтії einemPaarneuerSchuhe! Мотив новых туфель появляется и позже, в ситуации, когда Дейв сплоховал и был жестоко избит. „IchbraucheunbedingtneueSchuhe, dachtesie. "

Таким образом, мы наблюдаем, что ситуационный контекст тесно связан с психологическим.

Интерпретация текстов, в которых переплетаются разноплановые контексты, представляет собой довольно сложную задачу, так как в них взаимодействуют единицы и структуры самой разной природы, выполняющие различные функции: слова, словосочетании, предложения, сверхфразовые единства. Так, например, значительный экспрессивный потенциал присущ зоометафорам, встречающимся в тексте. Однако автор прибегает к сравнениям с животными лишь в тех случаях, когда речь идет о второстепенных персонажах: случайно встретившейся в лифте соседке, официантке в кафе, соседке по квартире, персонифицированной отопительной батарее. Это

- сложные существительные и прилагательные, выполняющие функцию сравнения: siehatteriesigePferdezahne; elfantendickeBeine; mausgraueHaare; DerFahrstuhlwarkaputt. Alte, kranke, kaputte Menschen qualten sich im Schneckentempo die Treppen hoch;

- сравненияsie heulten beide wie die Schlosshunde; Plastiktuten wurden wie grofie Ouallen an Land gespult; wie ein getretener Hund heulte sie auf;

- глаголывпереносномзначении: sie wedelte mit der Hand in Richtung Dave; sie affte Unna nach; sie grunzte verachtlich; die HQizung fauchte;

- переноснаименованийживотныхналюдей: er ist stiftengegangen, ein kahler, hasslicher alter Mann mit einem hubschen jungen Huhn von dreiundzwanzig Jahren; mein Vater, diese Ratte. Отопительная батарея, рычащая как тигр, в конце концов, превращается в добродушное домашнее животное: DieHeizungfinganzufauchen. Oh, la, la, sagte Tamara, das hort sich ja an, als hatten sie einen Tiger als Haustier. Смена перспектив повествования, стратегий реализаций контекстов обеспечивает как тематическую, так и семантико-прагматическую когеренцию конкретных ситуаций по отношению к общему плану повествования. Так, например, понятие dieSchickseслужит для повествования своеобразной тема-рематической рамкой: с одной стороны, оно фигурирует в качестве названия рассказа и вне контекстного употребления не реализует свой двойственный смысл (Schlampe и nichtjiddischesMadchen), предлагая читателю самостоятельно выстраивать ассоциативные связи. С другой стороны, переход ремы предыдущей ситуации в тему последующей обеспечивает прогрессию и замыкает цикл внешних и внутренних контекстов второй притчей Тамары. Она обещает счастливый исход, сравнивая Уну с другой, более удачливой, Schickse.

Подобный комплексный анализ позволяет взглянуть на проблему репрезентации метафоричности по-новому и дает возможность более глубоко изучить личность во всех проявлениях ее «Я».

Выводы по главе 3

1. Качественные измерения текста содержат в себе информацию о личности, о ее ментальносте и ценностных ориентациях, об окружающей ее действительности и оценке этой действительности личностью. Для качественных измерений важно не только содержание сообщения, но также и собственно репрезентация информации и аспект извлечения знаний о различных параметрах объективной реальности посредством языковых знаний, в том числе знаний о ментальносте автора.

2. Номинации, характеризующие человека, охватывают все стороны человеческой личности: внешний облик (рост, телосложение, черты лица и т.п.), психические свойства (черты характера, темперамент, умственные способности, эмоциональность и т.п.), особенности поведения (реакция в определенной ситуации), положение в социуме, что объясняет распределение всего объема единиц и структур с качественным потенциалом на четыре группы: Я-внешнее (внешность, одежда); Я-психосоматическое (черты характера, эмоциональность, интеллект); Я-поведенческое (стиль жизни); Я-социальное.

3. Категория качества может быть репрезентирована различными единицами и структурами языка - слово, словосочетание, предложение, текст, которые не просто постулируют то или иное личностное качество, но и несут в себе наиболее лаконичную, "концентрированную" и экспрессивно окрашенную оценку этих качеств, отражая при этом специфику ментального своеобразия носителей языка и лигнвокреативный потенциал авторской интенции благодаря актуализированному метафорическому потенциалу.

4. В качестве доминантного средства метафорической номинации для обозначения личностных характеристик, обусловленного грамматическим строем немецкого языка, выступают окказиональные антрополексемы, имеющие форму грамматической метафоры. Указывая на категоризацию, выделяя и подчеркивая сущность объекта, и будучи «знаком ситуации», они представляют собой краткое, емкое, эмоционально окрашенное описание не только отдельно взятого качества, но и образа действия в определенной ситуации, в которой проявляется то или иное личностное качество с ярко выраженным оценочным компонентом. В подобных окказиональных антрополексемах ярче, чем в узуальных, эксплицируется результат креативной деятельности человека, обладающего свободой выбора средств познания и интерпретации реальности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятое диссертационное исследование показало целесообразность анализа метафорического аспекта репрезентации категории качества в современном немецком языке с позиций доминирующей в настоящее время когнитивно-дискурсивной парадигмы научного знания.

Проблема получения знания и его использования, проблемы типов знания, его форм и их репрезентации в голове человека является одной из центральных проблем когнитивной лингвистики. Единицами подобного представления являются ментальные репрезентации, которые замещают субъекты, процессы и явления реального мира при помощи знаков или символов.

Согласно современным представлениям, концепты как оперативная единица информации в ментальном лексиконе и категории как форма мышления человека, позволяющая обобщать его опыт и осуществлять его классификацию, не являются абсолютно объективными и неизменными. Концепты реализуются в разнообразных ментальных единицах, ими могут быть, например, фреймы, пропозиции, скрипты, сценарии; а также иметь свою лингвистическую репрезентацию в структурах различного объема: слово, словосочетания, предложение, текст. Они могут быть как типовыми, так и индивидуальными, отражая национальную специфику языковой общности. Выделенные в данном диссертационном исследовании концепты в значительной степени связаны со сменой социально-экономических условий современного немецкого общества и отражают перекатегоризацию знаний и опыта, вызванную сменой ценностных ориентации, иной расстановкой приоритетов, изменений в каталоге критериев оценки различных граней личности, описываемых посредством понятий "Я-внешнее", "Я-поведенческое", "Я-психосоматическое" и "Я-социальное".

Мыслительная и познавательная деятельность человека не ограничивается элементарным отражением реальности. Окружающий мир не просто дублируется с помощью знаковых средств, а оказывается вовлеченным в личностную сферу человека: явлениям и предметам внешнего мира выносится определенная оценка, что позволило выделить в рамках современной научной парадигмы также "Я - оценивающее".

Оценочная категоризация представляет собой результат осмысления действительности и переработки получаемой информации об окружающем мире с позиций ценностных концептов и категорий. Она носит ярко выраженный антропоцентрический характер и ориентирована на систему ценностей, которая является основой для формирования оценочных категорий. Антропоцентризм данных процессов проявляется в первую очередь в том, что оцениванию подвергаются различные аспекты личности: внешние, тендерные, эмоциональные, интеллектуальные, социальные качества человека.

Категория качества затрагивает все области и аспекты человеческого бытия; в ней, с нашей точки зрения, могут быть выделены различные более узкие подкатегории, как то: качество жизни, то есть среды обитания человека, качество в сфере производства, личностные, человеческие качества.

В современном немецком языке существуют различные способы лингвистической репрезентации качественных значений, отражающие культурно-исторические особенности языкового сообщества, его коммуникативно-прагматические характеристики и менталитет. На наш взгляд кажется недостаточным рассмотрение одной лишь категории атрибутивности как языкового выражения категории качества. Представляется необходимым обращение и к другим единицам и структурам языка - словообразовательным элементам, окказиональным антрополексемам в виде однословных метафор, устойчивым словесным комплексам, высказываниям, эксплицирующим метафорический потенциал категории качества, поскольку именно вторичные номинации такого рода являются воплощением творческого переосмысления и конструирования мира. Потребность использования лингвистических репрезентантов категории качества с ярко выраженным метафорическим потенциалом возникает чаще всего тогда, когда необходимо оперативное принятие нестандартного решения, имплицирующего оценочный и экспрессивный компоненты. Именно в этом и состоит специфика лингвокреативной деятельности человека - решать с помощью высказываний метафорической направленности проблемно-когнитивные языковые и познавательные ситуации.

Таким образом, в структуре креативных способностей способность к созданию метафор может быть выделена как самостоятельный компонент, как комплекс интеллектуальных свойств, проявляющихся в готовности использовать символические, ассоциативные средства для выражения своих мыслей, что позволяет рассматривать метафоричность как интегративный показатель креативности. Именно в метафоре в сконцентрированном виде реализуются логические, ассоциативные и образные параметры, отражающие общий уровень развития личности.

Разделив метафорические репрезентанты на семантические и структурные группы, мы выявили различные способы концептуализации и лингвистической репрезентации качественных характеристик личности. Наиболее частотными репрезентантами данной категории являются в современном немецком языке окказиональные антрополексемы, выраженные однословными метафорами. Исследование условий появления их и функционирования позволяет определить основные пути развития словообразовательной системы немецкого языка, динамику и потенциал словообразовательных единиц, а также проследить влияние экстралингвистических факторов на семантику и прагматику окказионализмов, выявить механизмы прагматического приращения в ходе словообразовательного процесса и раскрыть национально-культурную специфику изучаемых языковых единиц.

Окказиональные антрополексемы представляют собой интересный материал для исследования таких проблем, как "язык и человек", "субъект и мир", позволяя посредством языка увидеть особенности человеческой личности. Они отражают склонность человека давать оценку окружающему миру, а также богатство человеческой психики, эмоциональное отношение к явлениям и другим людям. Выбор подобных словообразовательных средств объясняется особенностями прагматической функции однословных метафор.

На наш взгляд, она заключается в том, что подобные словообразовательные конструкты не только отражают то или иное мыслительное содержание, но позволяют решить определенные коммуникативные задачи в самые короткие сроки и с максимальным эффектом воздействия на адресата речи.

Особо следует отметить тот факт, что практически все окказиональные антрополексемы современного немецкого языка представляют собой грамматические метафоры, поскольку в данных номинациях четко прослеживается эффект нарушения системной нормы.

Анализ метафорического потенциала лингвистических репрезентантов категории качества позволил выделить наиболее яркие структуры для экспликации ценностных ориентации личности. Несмотря на то, что доминирующим средством является имя существительное, наряду с ним метафорическим потенциалом обладают также и другие части речи - имена прилагательные, причастия и глаголы, сравнительные обороты и устойчивые словесные комплексы. Помимо этого, нами была отмечена потенциальная возможность экспликации метафорического потенциала категории качества на уровне предложения и текста.

К дальнейшим перспективам исследования следует отнести возможное выявление и рассмотрение иных лингвопрагматических средств с метафорическим потенциалом, служащих для аксиологического познания мира, а также исследования метфорического аспекта лингвистической репрезентации категории качества на материале других языков, например, с точки зрения составления двуязычных словарей и подготовки специалистов по межкультурной коммуникации.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. - СпБ.: "Питер", 2003.-256 с.

2. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. - М.-Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1964. - 105 с.

3. Аллаярова P.P. Национально-специфические элементы семантики УСК современного немецкого языка. Дисс. ... канд.филол.наук. М.: МГПИИЯ, 1987.-207 с.

4. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. - 1995. - №1. - С.37-67.

5. Апресян Ю.Д. Избранные труды, том I. Лексическая семантика.- М.: Школа "Языки русской культуры", 1995. - 472 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды, том II. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа "Языки русской культуры", 1995. -767 с.

7. Аристотель. Сочинения в 4-х томах, том I - М., Мысль, 1975. - 549 с; том II - М.: Мысль, 1978. - 687 с.

8. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантичекие проблемы. - М., 1976. - 386 с.

9. Арутюнова И. Д. Функциональные типы языковой метафоры//Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - М., 1978. - Т.37. - №4. - С.ЗЗЗ-343.

10.Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка/ЯТроблемы структурной лингвистики. 1982. - М., 1984. - С. 5 -23.

11.Арутюнова Н.Д. Об объекте общей оценки // Вопросы языкознания, 1985, No. 3.-С. 13-24.

12.Арутюнова Н.Д. Языковая метафора // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1998. - С.346-370.

13. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1998. - С.370-385.

14. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - 2-е изд., испр.-М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

15 .Бажанова Ю.И. Репрезентация категории количества в современном немецком языке. Дис... канд.филол.наук. - М.: МГЛУ, 2004. - 145с.

16. Блок М. Метафора // Теория метафоры / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., Прогресс, 1990.-С.153-172.

17. Богатырева Н.А., Ноздрша Л.А. Стилистика немецкого языка. -М.: Издательский центр «Академия», 2005. - 336 с.

18. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: Автореф. дис.... д-ра филол. наук. - Л., 1984. - 31 с.

19. Бодуэн де Куртенэ И.А. Количественность в языковом мышлении // И.А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию Т2. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 311-325.

20. Ю. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. - 123 с.

21. Болдырев Н.Н. Структура и принципы формирования оценочных категорий // С любовью к языку. Сборник научных трудов. Москва-Воронеж, 2002.-С.103-114.

22. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. - Л.: Наука, 1971. - 115 с.

23. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1978. - 179 с.

24. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. - Л.: Наука, 1984. - 136 с.

25. Бондарко А.В. Функциональная модель грамматики: Теоретические основы, итоги и перспективы // Язык и речевая деятельность. - М., 1998. - Т.1.

26. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. - 2-е изд. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 208 с.

27. Брандес М.П. "Работающий язык" как лингвистическая основа в системе научной и практической подготовки переводчиков // Материалы межд конференции. - М.: МГЛУ, 2001 . - С. 54-59.

28. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка / Отв. ред. Г.А. Брутян. Ереван: Изд-во Ереванского ун-та, 1976. - С. 57-64.

29. Бундулс Я. Индивидуальная психология Альфреда Адлера // Вопросы психологии. - 1982. - N2.- С.133-139.

3О. Бурдина З.Г. Неразложимые языковые структуры и речевая коммуникация. - М.: Высшая школа, 1987. - 118 с.

31. Бурдина З.Г. Традиционное и инновационное в теории категоризации // Материалы международной конференции, поев, научному наследию проф. М.Д. Степановой и его дальнейшему развитию. М.: МГЛУ, Институт языкознания РАН, 2001. - С.38-43.

31. Бурдина З.Г. Категориальный спектр в его отношении к картине мира // С любовью к языку. Сборник научных трудов. Москва-Воронеж, 2002.- С.130- 136.

33. Бурдина З.Г. Категориальный спектр в мире дискурсов // Дискурсивный потенциал грамматического компонента в различных сферах человеческого общения. Вестник МГЛУ, вып. 482. - М.: МГЛУ, 2004. -С. 32-41.

34 .Вардзелашвили Ж. Метафорическая картина мира в русском языке. Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Тбилиси, 2002. - 37 с. 35.Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. - М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1999. - 777 с.

36. Вежбицкая А. Сравнение - градация - метафора // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - С. 133-152.

37. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка. - М., Русский язык, 1983.-269 с.

38. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. - М.:Наука, 1985.-228 с.

39. Волъф ЕМ. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо /плохо». // Вопросы языкознания. - 1986. - № 5.- С.98-106.

40. Вольф ЕМ. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. - М., 1988. -С. 52-65.

41. Вольф ЕМ. О соотношении квалификативной и дескриптивной структур в семантике слова и высказывания // Известия АН. Серия литературы и языка. - 1983. - № 4. - С. 391-397.

42. Воротников Ю.Л. Степени качества в современном русском языке/Отделение литературы и языка РАН. - М.: Азбуковник, 1999. - 281 с.

43. Выготский Л.С. Педагогическая психология / Под ред. В.В. Давыдова. -М.: Педагогика-Пресс, 1996. - 536 с.

44. Гладкова СЮ. Категория эмоциональной оценки в коммуникации/Сборник научных трудов МПИИЯ, 1987. - Вып. 289. - С. 12-20.

45. Глушак ВМ. Атрибутивные измерения текста как лингвистический феномен концептуальной связи (на материале нем.яз.) / Дис. на соискание уч. степени к.ф.н., Москва, МГЛУД999. - 168 с.

46. Гоббс Т. Избранные произведения. В 2 томах. М.: Мысль. Т1 - 1989, Т2 -1991.

47. Городникова М.Д. Эмоциональная оценочность и модальность текста//Прагматико-семантические аспекты немецкой лексики. - Калинин, 1988. - С. 48-53.

48. Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 16: Лингвистическая прагматика. - М., 1985. - С.217-237.

49. Гудков Д.Б., Красных В.В., Захаренко И.В., Багаееа Д.В. Некоторые особенности функционирования прецедентных высказываний // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1997. - № 4. - С.106-117.

50. Гулыга Е.В., Шенделъс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. - М., 1969. - 183 с.

51. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. / Серия «Языковеды мира». - М.: Прогресс, 1984. - 400 с.

52. Гурееич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1984. - 350 с.

53. Гуревич П.С. Философия культуры. - М.: Аспект Пресс, 1995. - 316 с.

54. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. /Пер. с англ.-М.: Прогресс, 1989.-312 с.

55. Демьянков В.З. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста. Вып. 2. Методы анализа текста. // Тетради новых терминов, 39. - М., ВЦП, 1982. - 288 с.

56. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX в. // Язык и наука конца 20 века. - М.: Институт языкознания РАН, 1995.-С.239-320.

51. Демьянков В.З. "Понятие" и "концепт" в художественной литературе и научном языке//Вопросы филологии №1 (7). - М.: Институт иностранных языков, 2001. - С.35-47.

58. ДинсморДж. Ментальные пространства с функциональной точки зрения //Языки интеллект. - М.: Изд. группа «Прогресс», 1996. -С.5-13.

59. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания. - М., 1997. - № 6. - с.37- 49.

60. Дурст-Андерсен П.В. Ментальная грамматика и лингвистические супертипы // Вопросы языкознания.-М., 1995. - № 6. - С.30 - 42.

61. Елъмслев Л. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? - БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 2000. - С.3-22.

62.Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958. -404 с.

63. Зайдениц Ш., Баркоу Б. Эти странные немцы. / Серия «Внимание, иностранцы!» - Эгмонт Россия Лтд. - 1999.- 73 с.

64. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи / Серия "Новое в лингвистике". - М., Изд-во Эдиториал УРСС, 2001. - 312 с.

65. Ильин В.В. Отнологические и гносеологические функции категории качества и количества. - М.: Высшая школа, 1972.- 95 с.

66. Ирисханова O.K. Лингвокреативные основания теории номинализации. Автореферат дисс. на соискание уч. степени доктора филологических наук. - Москва, МГЛУ, 2005. - 50 с.

61. Казанцева Ю.М. Возможна ли грамматика дискурса? // Германистика: состояние и перспективы развития. Тезисы докладов Межд. конф., поев. памяти проф. О.И. Москальской 24-25 мая 2004 г. - М., МГЛУ, 2004. - С. 19-20.

62. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. - М.: ВШ, 1990. - 232 с.

69. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996.-С.З-16.

70. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Наука, 1987. -263 с.

71. Караулов Ю.Н., Петров В.М. Вступительная статья // Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1989. - С.5-11.

72.Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976. - 305 с.

73.Кацнелъсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. - Л.: Ленингр. отд-ние АН СССР, ин-т языкознания, 1972. - 216 с. 1

74. Кацнельсои С.Д. Общее и типологическое языкознание. - Л.,1986. -289 с.

75. Кибрик А.А. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. -М., Изд-во МГУ, 1992. - 336 с.

76. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу. // Вопросы языкознания. - 1994. -№ 5. - С.126-139.

11. Кобозева ИМ. Лингвистическая семантика: Учебное пособие. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

18. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. - М.: Наука, 1990.-112 с.

19. Кравченко А.В. Восприятие и категоризация // Языковая категоризация (части речи, словообразование, теория номинации) Материалы круглого стола, поев, юбилею Е.С. Кубряковой по тематике ее исследований. - М., Институт языкознания РАН, ТГУ им. Г.Р. Державина, 1997. - С.39 - 46.

80. Красникова И.Р. Прагматика окказиональных антрополексем в современном русском языке. Автореферат дисс. ...канд. филол. наук, Ростовский государственный экономический университет, Ростов-на-Дону, 2004.-26 с.

81. Кремер И.Ю. Реализация ментального модуса в немецком критическом тексте. - Дисс. на соискание уч. степени кфн. - М.: МГЛУ, 1999.- 176 с.

82. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке. - М., 1988.

83. Кубрякова Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона / Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / АН СССР. Ин-т языкознания; Отв. ред. Е.С. Кубрякова. - М.: Наука, 1991. - С. 82-140.

84. Кубрякова Е.С. Об актуальных задачах теории словообразования (на рубеже веков)//Материалы международной конференции, посвящен-ной научному наследию професора М.Д. Степановой и его дальнейшему развитию. М.: МГЛУ, Институт языкознания РАН, 2001. - с.11-18.

85. Кубрякова Е.С. Об исследованиях дискурса в современной лингвистике /Филология и культура /Материалы 3-й межд. конф., 16-18.05.2001 г.: В 3 ч. - 4.1 - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Державина, 2001. - С. 8-11.

86. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. Академия наук. Ин-т языкознания. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

87. Кули Ч. Человеческая природа и социальный порядок. Пер. с англ.- М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 320с.

88. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - с.387- 415.

89. Лангакер Р.У. Когнитивная грамматика. Научно-аналитический обзор./ Пер. с англ. - М.: Наука, 1992. - 56 с.

90. Леонтьев А.Н. Деятельность и личность. // Вопросы философии, 1974. -№4. -С. 15-26.

91. Леонтьев ДА. Ценностные представления в индивидуальном и групповом сознании.// Психологическое обозрение. - 1998. - №1. - С.13-25.

92. Литвин Ф.А. Об изучении разновидностей зооморфных характеристик (на материале англ. яз.). // В помощь преподавателям иностранных языков. Вып. 5. - Новосибирск, 1974. - С.81-90.

93. Лукьянова Н.А. Экспресивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. - Новосибирск: Наука, 1986. - 227 с. 94.Макаров М.Л. Основы теории дискурса. - М.: Гнозис, 2003. - 280 с. 95.Мальцева Д.Г. Страноведение через фразеологизмы. М.: Высшая школа, 1991.- 175 с.

96. Мальцева Д.Г. Фразеологические единицы немецкого языка в лингвострановедческом аспекте и проблемы перевода. М., 1993. - 133 с.

97. Манерко Л.А. Основы концептуального интегрирования ментальных пространств /Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Сборник научных трудов. Рязань: Изд-во РТУ, 2002. - С. 17-29.

98. Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности. Тексты. - М.: МГУ, 1982. - С. 108-117.

99. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. - М.-Л.: Наука, 1978. -322 с.

100. Мещанинов И.И. Типологические сопоставления и типология систем // НДВШ. Филол. науки. - 1958. - № 3.

101. Мещанинов ИИ. Понятийные категории в языке // История советского языкознания. Некоторые аспекты общей теории языка. Хрестоматия/ Сост. Ф.М. Березин. - М.: Высшая школа, 1981. - 352 с.

102. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. -151 с.

103. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. - М.: НВИ - Тезаурус, 1997.- 158 с.

104. Москальская О.И. Грамматика текста. - М.: Высшая школа, 1981. — 183 с.

105. Москальская О.И. Теоретическая грамматика немецкого языка для ин-тов и фак-тов иностр.яз. Учебник 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1983.-344 с.

106. Никитин М.В. Метафора: уподобление vs. интеграция концептов//С любовью к языку. Сб. научных трудов. - Москва - Воронеж, 2002. - С.255-270.

107. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста //Лингвистика текста / Новое в зарубежной лингвистике. - Вып.VIII. -М., Прогресс, 1978. - С.467- 472.

108. Новое в зарубежной лингвистике - Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. Сост. и вступит, статья Арутюновой Н.Д., Падучевой Е.В. Общая редакция Падучевой Е.В. - М.: Прогресс, 1985. - 500 с.

109. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. Сост. и вступит, статья И.М. Кобозевой и В.З. Демьянкова. Общая редакция Б.Ю. Городецкого.- М.: Прогресс, 1986. -424 с.

ПО. Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XXIII. Когнитивные аспекты языка. Сост. и вступит, статья Петрова В.В. И Герасимова В.И. М., Прогресс, 1988. - 320 с.

111. Остин Дж. Слово как действие / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С.22-130.

112. Остин, Дж. Избранное. Пер. с англ. Макеевой Л.Б., Руднева В.П. — М.: Идея-Пресс, 1999. — 332 с.

113. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте.-М., 1988. -С.65-77.

114. Опарина Е.О. Исследование метафоры в последней трети 20в.// Лингвистические исследования в конце 20 века. Сборник обзоров. Российская Академия наук. - М., 2000. - С. 186-204.

115. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике XX века // Вопросы языкознания. - 1996. - №2. -С. 19-42.

116. Пауль Г. Принципы истории языка. - М., 1960. - 345 с.

117. Павиленис Р. И. Проблема смысла (современный логико-философский анализ языка). - М.: Мысль, 1983. - 286 с.

118. Павиленис Р.И. Язык, смысл, понимание//Язык. Наука. Философия: Логико-методологический и семиотический анализ. -Вильнюс, 1986.

119. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений. - М.: Наука, 1985.-271 с.

120. Петров В.В. Язык и искусственный интеллект: рубежи 90-х годов // Язык и интеллект. М.: изд.группа «Прогресс», 1996. - С.5-13.

121. Полюэюин ММ. О понятиях языковой личности и уровнях ее структуры. // С любовью к языку. - Москва - Воронеж, 2002. - С.441-445.

122. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности мира.// Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М.: Наука, 1988. -С. 8-69.

123. Радченко О.А. Язык как миросозидание: Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Серия "История лингво-философской мысли". Изд.2. - М.: Эдиториал УРСС, 2005. - 312 с.

124. Раевская О. В. Прилагательное как зеркало души // С любовью к языку. - Москва -Воронеж, 2002. - С.346-350.

125. Райхштеш А.Д. Лингвистика и лингвострановедческий аспект в преподавании иностранных языков// ИЯШ, 1982. - № 6. - С. 13-19.

126. Райхштеш А.Д. Лингвострановедческий аспект УСК// Словари и лингвострановедение. - М.: Русский язык, 1982. - 184 с.

127. Располыхина Н.В. Зоонимы в простых и сложных знаках косвенной номинации немецкого языка // Сборник научных трудов МГПИИЯ, Вып.190. - М., 1982. - С.139-151.

128. Располыхина Н.В. Зоонимы в окказиональной номинации немецкого языка. - М.: МГПИИЯ, 1988.- С. 39- 47.

129. Роджерс К. К науке о личности // История зарубежной психологии. Тексты. - М., 1986. - С. 200-230.

130. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира I Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др.; Отв. ред. Б.А. Серебренников; АН СССР. Ин-т языкознания. - М.: Наука, 1988. - 215 с.

131. Рубинштейн СЛ. Проблемы общей психологии. - М., 1976. - 416 с.

132. Сепир Э. Градуирование. Семантическое исследование // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. - Вып. 16. - М., Прогресс, 1985. - С.43-79.

133. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993.-654 с.

134. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / АН СССР. Ин-т языкознания; Отв. ред. В.М. Солнцев. - М.: Наука, 1988.-247 с.

135. Серль Дою.Р. Что такое речевой акт?//Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 17: Теория речевых актов. - М., 1986. - С.151-169.

136. Серль Дж. Метафора// Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. -С.307-341.

137. Скиннер Б. Технология поведения / Американская социологическая мысль: Тексты. - М., 1996. - С. 29-44.

138. Спиноза Б. Избранные произведения. В 2 т. - М., 1957.

139. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры, 2-е изд., М.: Академический проект, 2001. - 990 с.

140. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. - М.: Изд-во литературы на иностр. языках. 1953. - 375 с.

141. Степанова М.Д., Флейшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке. - М.: ВШ, 1984. - 264 с.

142. Страхова B.C. Метафора в научном тексте // Вестник МГЛУ. Вып. 465: Реализация междисциплинарной парадигмы в различных типах текста. - М., 2002. - С. 165-173.

143. Тарасова И.П. Структура смысла и структура личности коммуниканта//Вопросы языкознания. - 1992. - №4. - С.103-110.

144. Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Сборник научных трудов./Под ред. Л.А.Манерко; Ряз.гос.пед.ун-т им. С.А. Есенина. - Рязань, 2002. - 236 с.

145. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке / АН СССР. Ин-т языкознания. - М., 1981. - 269 с.

146. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция. // Метафора в языке и тексте. М., 1988\-с.26-51.

147. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М, 1988² . - С. 173-203.

148. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация//Языковые механизмы экспрессии. - М., 1991. -С.5-35.

149. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Языки русской культуры, 1998.-284 с.

150. Теория метафоры: Сборник статей./Вступ, ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ.ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. - М., 1990.-512 с.

151. Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность. / Отв. редактор А.В. Бондарко. - СПб.: Наука, С.Петербург, издат. фирма, 1996. -264 с.

152. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. - М.: Слово, 2000. - 624 с.

153. Торндайк Э., УотсонДж. Бихевиоризм. - М.: ACT, 1998. - 704 с.

154. Ульянова Е.С. Реализация суперструктуры немецкоязычного энциклопедического дискурса /Дисс. ... канд. филол. наук. - М.: МГЛУ, 2004.-200 с.

155. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку. Наука и языкознание. Лингвистика и логика //Новое в лингвистике.- М., 1960.-С.135-198.

156. Филлмор ЧДж. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. - М., Прогресс, 1988. Вып.23.- С.52-93.

157. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции.- М.: Наука. - 1991. -456 с.

158. Фрейд 3. Психология бессознательного. Сборник произве-дений. -М.: Просвещение, 1990.-448 с.

159. Фромм Э. Бегство от свободы: Пер с англ. /Общ. ред. и послесл. П.С. Гуревича.— М.: Прогресс, 1989. - 272 с.

160. Фрумкина P.M. Проблема «язык и мышление» в свете ценностных ориентации // Язык и когнитивная деятельность. - М., 1989. - С. 59-71.

161. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи: подготовка переводчиков. - М.: Высшая школа, 1989. - 238 с.

162. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. Основные положения, исследования и применение. Пер. с англ. 3-е изд. - СпБ.: Изд-во Питер, 2005.-608 с.

163. Чейф У.Л. Значение и структура языка. / Перевод с англ. - М., Прогресс, 1975. -432 с.

164. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи /АН СССР. Ин-т языкознания; Отв. ред. Е.С. Кубрякова. - М.: Наука, 1991. -239 с.

165. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике// Фундаментальные направления совр. американской лингвистики: Сборник обзоров. М.: Изд-во МГУ, 1997. - С. 341-369.

166. Чернышева И.И. Текстообразующие потенции фразеологических единиц (на материале немецкой фразеологии) // Сб.научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 103. - М., 1976.

167. Чернявская Е.С. Реализация авторской парадигмы в нарративном дискурсе. Дискурсивный потенциал грамматического компонента в различных сферах человеческого общения. // Вестник МГЛУ, вып. 482. Серия «Лингвистика». - М., 2004. - С. 182-191.

168. Черняховская Л.А. Информация и язык //Язык как коммуникативная деятельность человека. Сб. трудов МГПИИЯ. - Вып. 284.-М.Д987.-С.57-65.

169. Чуджов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). - Екатеринбург, 2001.-238 с.

170. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. - М.: Высшая школа, 1985. - 160 с.

171. Шварцкопф Б. С. Проблемы индивидуальных и общественно-групповых оценок речи,— «Актуальные проблемы культуры речи». -М., 1970.

172. Шварцкопф Б.С. Изучение оценок речи как метод исследования в области культуры речи // Культура русской речи и эффективность общения. - М.: Наука, 1996.

173. Шендельс Е.И. Грамматическая метафора.//Филологические науки. - 1972.-№2.-С. 50-70.

174. Шрагина Л.И. Процесс конструирования метафоры как объект психологического исследования // Психологический журнал. - 1997. -№ 6.-С. 121-128.

175. Юнг К.Г.. Психологические типы. - СПб.: «Ювента» - М.: «Прогресс - Универс», 1995. - 528 с.

176. AdmoniW. DerdeutscheSprachbau. - M.: Просвещение, 1986. - 322 с.

177. Bausinger H. Typisch deutsch. Wie deutsch sind die Deutschen? -Munchen, Verlag C.H.Beck oHG, 3. Auflage, 2002. - 176 S.

178. Becker H. Hauptprobleme der deutschen Satzlehre, l.Teil. Lehrbriefe fur das Fernstudium der Oberstufenlehrer. - Potsdam, 1956.

179. Benedict R. Synergy: patterns of the good culture. //American Antropologist, 1972. - P. 320 - 333.

180. Blatz F. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berucksichtigung das historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Bd.2. Satzlehre - Syntax. -Karlsruhe: Lang, 1900. - 1314 S.

181. Blumenberg, H. Paradigmen zu einer Metaphorologie. //Archiv fur Begriffsgeschichte, Bd. 6, Bonn: Bouvier, 1960. (Teilabdruck in: Haverkamp, 1983, S. 285-315).

182. Blumenberg, H. Beobachtungen an Metaphern.//Archiv fur Begriffsgeschichte, Bd. 15. - Bonn: Bouvier, 1971. - S. 160-214.

183. Cernyseva I. Feste Wortkomplexe des Deutschen in Sprache und Rede. -Moskau, 1980.

184. Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 2002. - DAAD, Moskau. - 327 S.

185. Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 2003. - DAAD, Moskau. - 422 S.

186. Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 2004. - DAAD, Moskau. - 418 S.

187. Deusinger I.M., Haase H. (Hrsg.) Personlichkeit und Kognition. Aspekte der Kognitionsforschung. - Hogrefe, Verlag fur Psychologie, 1996. -303 S.

188. Die Frage nach der deutschen Identitdt. Schriftenreihe der Bundeszentrale fur politische Bildung. Band 221. - Bonn, 1985. - 362 S.

189. Dinzelbacher P. (Hg.) Europaische Mentalitatsgeschichte. - Stuttgart , Alfred Kroner Verlag, 1993. - 663 S.

190. Engelkamp J.& Pechmann Th. Kritische Anmerkungen zum Begriff der mentalen ReprasentationV/Mentale Reprasentaionen./Hrsg. J.Engelkamp. -Verlag Hans Huber, 1993. - S.7-17.

191. Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Constractions in Natural Language. - Cambrige: Cambrige Univ.Press, 1998. - 190 p.

192. Fauconnier G. Methods and generalizationsV/Cognitive Linguistics: Foundations, Scope and Methodology/Ed. by Th.Janssen, G.Redeker. В.; N.Y., 1999.-P. 95-127.

193. Fillmore Ch.J. An alternative to checklist theories of meaning//BLS. -1975.-Vol.1 -P.123-131.

194. Gorski M. Gebrauchsanweisung fur Deutschland. - Mtinchen, PIPER Verlag, 1996.- 173 S.

195. DUDEN: Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Band 4/Hrsg. G.Drosdowski. 5, vollig neu bearb. u. erw. Auflage - Mannheim: Dudenverlag, 1995. - 864 S.

196. Hartung W. Probleme der abstrakten Representation von Attributen // ASG - Bericht.- Berlin. - 1968. - Nr.l. - Deutsche Akademie der Wissenschaften zu Berlin, AG Strukturelle Grammatik. - S.7-14.

197. Helbig G. Valenz und Tiefenstruktur // DaF. - 1969. - Heft 3. -Leipzig: Herder-Institut. - S. 159-169.

198. Herrmann Th. Mentale Representation - ein erlauterungsbediirftiger Begriff.//Mentale Reprasentationen./Hrsg. J.Engelkamp. - Verlag Hans Huber, 1993. -S. 17-30.

199. Inkeles A./Levenson D.J. National Character: The study of Modal Personality and Sociocultural SystemsV/Lindzey C. and Aronson E. The Handbook of Social Psychology. Massachusetts (Calif.), London, Ontario: Addison-Wesley, 1969, Vol. IV.

200. Johnson-Laird P.N. Mental models. Toward a cognitive science of langugage, inference and consciouness. - Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1983.

201. Jung W. Kleine Grammatik der deutschen Sprache: Satz- und Beziehungslehre.- Leipzig: Bibliograph. Institut, 1953. - 284 S.

202. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. - 6, neubearb.Aufl. -Leipzig, 1980.-488 S.

203. Kluckhohn C. Values and Value Orientations in the Theory of Actions. // Parnsons T. and Shils E. (eds.). Toward General Theory of Action. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1951- P. 390-420.

204. Kluckhohn Fl./Strodtbeck F.L. Variation in Value Orientations. Evenston, 111, Elmsford, New York, 1961.

205. Lakoff G. Woman, fire and dangerous things: what categories reveal about the mind. - Chicago, L.: The Univ. of Chicago Press, 1987. - 614 p.

206. Lakoff G, Johnson M. Metaphors We Live By.-Chicago, 1980. - 256 p.

207. Linton R. The study of man. An Introduction. - NY, 1936. - 503 p.

208. Losche H. Interkulturelle Kommunikation. - Vlg.ZIEL, 2000. - 228 S.

209. Maletzke G. Interkulturelle Kommunikation: zur Interaktion zwischen Menschen verschiedener Kulturen. - Opladen: Westdt.Verlag, 1996. - 226 S.

210. Mead M. National Character. // Anthropology Today. / Kroeber A.K. (ed.). - Chicago, 111.: The University of Chicago Press, 1953.

211. Mead G. H. Mind, Self and Society. From the Standpoint of a Social Behaviorist / v. MORRIS, Charles W. - Chicago: The University of Chicago Press, 1934.

212. Noelle-Neumann E., Petersen Th. Der Wertewandel 30 Jalire spater.//Das Parlament. Aus Politik und Zeitgeschichte. - Bonn, - 2001. - № 29. - S.20-27.

213. Paivio A. Mental representaions. A dual coding approach. - Oxford, 1986.

214. Polenz P. von. Deutsche Satzsemantik. - Berlin: Walter de Gruyter, 1988.-389 S.

215. Redder A., Rehbein J. Grammatik und mentale Prozesse. - Stauffenberg Verlag, Tubingen, 1999. - 336 S.

216. Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells. - 1955.

217. Richards LA. The philosophy of rhetoric. - N.Y.,1965. - 138 p.

218. Rickheit G., Strohner H. Grundlagen der kognitiven Sprachverarbeitung. - Francke Verlag Tubingen und Basel, 1993. -325 S.

219. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik. - M., 1975. - 316 S.

220. Schiffrin D. Approaches to discourse—Oxford; Cambridge, MA, 1994. -P. 20-43.

221. Schmidt F. Logik der Syntax. - 4.erweiterte Auflage. - Berlin: Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1962. - 183 S.

222. Schmidt F. Symbolische Syntax. - Halle: Niemeyr, 1970. - 196 S.

223. Schmitt Th. Weicheier, Warmduscher und Wochenendrasierer. Das Worterbuch fur Anfanger. - Munchen: Wilhelm Golgmann Verlag, 2000. -160 S.

224. Schwarz M. Einftihrung in die kognitive Linguistik. 2 Auflage. Tubingen: Francke Verlag, 1996. - 238 S.

225. Sommerfeldt K.-E. Struktur und Leistung der Substantivgruppe in der deutschen Sprache der Gegenwart / Habil.-Schrift... - Potsdam: Pad. Hochschule, 1968.-440 S.

226. Stepanova M., Cernyseva I. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. - Moskau: Academia, 2003.- 256 S.

227. Stubbs M. Discourse Analysis: The sociolinguistic Analysis of Natural Language. - Oxford, 1983.

228. Sutterlin L. Die deutsche Sprache der Gegenwart: Ihre Laute, Worter, Wortformen und Satze. - Leipzig: Voigtlander, 1900. - 381 S.

229. Weidinger D. (Hrsg.) Nation - Nationalismus - Nationale Identitat. -Schriftenreihe der Bundeszentrale fur politische Bildung, Band 392. - Bonn, 2002.-128 S.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СЛОВАРИ

О.С. Ахманова. Словарь лингвистических терминов. - М.: Советская энциклопедия, 1966. - 606 с.

Большой Российский энциклопедический словарь. - М., 2003. - 1888 с. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл.ред.В.Н. Ярцева. - М.: Научное изд-во "Большая российская энциклопедия", 2002. - 707 с. Немецко-русский словарь. - М: Русский язык, 1992. - 1040 с.

Философский энциклопедический словарь/!л. ред. Л.Ф. Ильичева. - М.: Советская энциклопедия, 1983. - 836 с.

Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА-М, 2001. - 576 с. DeutschesWorterbuchI Hrsg. Gerhard Wahrig. - Munchen, Bertelsmann Lexikon Verlag, 1991.- 1493 S.

Friederich, W. Moderne deutsche Idiomatik. - Munchen, 1966.

Lewandowski, Th. Linguistisches Worterbuch. - Heidelberg, 1976.

Sommerfeldt K.-E. Worterbuch zur Valenz und Distribution deutscher Adjektive. -

Leipzig: Bibliographisches Institut, 1983. - 435 S.

Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache in 6 Bd./Yhsg. R.Klappenbach & W.Steinitz. - Berlin: Akademie Verlag, 1969.

СПИСОК ЦИТИРОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Булгарин Ф.В. Невольная месть // Булгарин Ф.В. Сочинения в 3 частях. Ч. 1.-СП6., 1836.

Булгарин Ф.В. Три встречи // Булгарин Ф.В. Сочинения в 3 частях. Ч. 1. -СПб., 1836.

Герцен А.И. Русские немцы и немецкие русские. Соч. в 9-ти т. т. Т. VII. -М., ГИХЛ, 1958. -С. 263-308.

Гоголь Н.В. Невский проспект. Собр. соч. в 7 томах. Т. 3. - М., 1966.

Греч Н.И. Поездка в Германию. СПб., 1831.

Загоскин М.Н. Москва и москвичи. Записки Богдана Ильича Вельского. М., 1842-1850. Ч. 1-4. Цит по изд.: Загоскин М.Н. Поли. собр. соч. в 10 томах. СПб.- М., 1898. Т. 2.

Кукольник Н.В. Благодетельный Андроник, или Романтические характеры старого времени. Повесть с эмблемами // Библиотека для чтения. Т. 51. -1842.

Кукольник Н.В. Корделия. Повесть в четырех городах (Из новелл доктора Сильвио Тесты) // Кукольник Н.В. Сочинения. СПб., 1843. Т. 2.

Погорельский Антоний (А.А. Перовский). Монастырка. СПб., 1830. Ч. 1; СПб., 1833. Цит по изд.: Погорельский А. Избранное. М., 1985.

Полторацкий А.М. Провинциальные бредни и записки Дормедона Васильевича Прутикова. М., 1836. Ч. 2.

Пушкин А.С. Капитанская дочка. //Полн. собр. соч. в 10 томах. Л., 1978. Т. 6.

Соллогуб В.А. Повести и рассказы. М., 1988.

Яковлев П.Л. Чувствительное путешествие по Невскому проспекту. М., 1828.

Andersch A. Sansibar oder der letzte Grund. - Zurich: Diogenes Verlag, 1993. - 159 S.

Ddrrie D. Der Mann meiner Traume. - Zurich: Diogenes Verlag, 1992. - 102 S. Ddrrie D. Bin ich schon? - Zurich: Diogenes Verlag, 1995. - 347 S.

Ehrhardt U. Gute Madchen kommen in den Himmel, bose uberall hin. -Frankfurt am Main: Fischer Verlag, 1994. - 222 S.

Fallada H. Wer einmal aus dem Blechnapf frisst. Berlin: Aufbau-Verlag, 1976. -667 S.

Hauptmann G. Funf-Sterne-Kerle inklusive. - Munchen: Piper Verlag, 2002. -317 S.

Heine H. Die Harzreise. - Hamburger Lesehefte Verlag, 159.Heft. - 77 S.

Mann Th. Buddenbrooks. Frankfurt am Main: Fischer Verlag, 2000. - 759 S.

Noll D. Die Abenteuer des Werner Holt. 6.Auflage. Berlin: Aufbau Taschenbuch Verlag, 2002.-520 S.

журналы "Der Spiegel", "Arnica", "Woman" за 1999 - 2005 гг. газета "Die Welt" за 1999 - 2005 гг.

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ

В приложении 1 приводится полный текст статьи "DieWarmduscherschlagenzuriick", опубликованной в газете DIEWELT в 2001 году. В статье обращается внимание серьезного читателя на волну захлестнувших прессу и разговорный язык словообразовательных конструкций оценочной семантики, вызванную оживленной дискуссией о ценностях современного немецкого общества.

В приложениях 2-16 представлены словообразовательные конструкции окказионального характера, образованные как по типу словосложения, так и по типу сращения. Приведенные окказиональные антрополексемы систематизированы в соответствии с определенной в диссертации структурой личности. В рамках аспекта Я-ВНЕШНЕЕ выделяются подгруппы "Мода, одежда, стиль" и "Опрятность, уход за внешним видом" (Приложение 2); в рамках аспекта Я-ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЕ выделяются подгруппы "Умственные способности" (Приложение 3) и "Черты характера" (Приложения 4-9); в рамках аспекта Я-ПОВЕДЕНЧЕСКОЕ выделяются различные модели поведения (Приложения 10-13), в рамках аспекта Я-СОЦИАЛЬНОЕ выделяются различные роли в межличностных взаимоотношениях (Приложения 14, 15) и социальные роли (Приложение 16).

В приложениях 17-23 представлены фразеологические обороты, которые также группируются вокруг Я-внешнего, Я-психосоматического (Приложение 17), Я-поведенческого (Приложения 18-20) и Я-социального (Приложение 21-23).

Die Warmduscher schlagen zurtick

Nun entladt sich der Volksspott uber Hooligan-Schubser und BSE-Rind-Besteller

Von Peter Dausend

Kampfhundestreichler sind ja schon ziemlich knackige Jungs. Doch gemessen an Separatorenfleischessern, Drei-Liter-Blutspendern und Russenmafia-BescheiGem nur halbwegs ganze Kerle. Am coolsten aber sind die Ventilator-mit-dem-Finger-Stopper, Milchaustausch-Trinker und Chef-am-ersten-Tag-Duzer. Machos pur, noch viel mannlicher als all die Wein-mit-Schnaps-Verdunner, Stahlseil-Bungeejumper und Starkstromkasten-Pinkler.

Harte Zeiten fur wahre Manner. Wer gem bei 30 Grad unter null bei offenem Fenster schlaft, die Frage "War's auch schon fur Dich?" nicht kennt und Bier nur aus der Flasche, Eier nur roh sowie Informationen nur aus "Men's Health" zu sich nimmt, darf sich nun gemobbt fiihlen. Im Fernsehen, im Radio, im Internet - uberall sind die Harten, die Toughen, die Mochtegern-Machos und Girls-Camp-Sabberer Zielscheibe von Hohn und Spott. Als Bank-ohne-Maske-Uberfaller und Achtmannzelt-bei-Sturm-Aufsteller werden sie verunglimpft, als Putzgruppen-in-den-Weg-Steller und Ohne-Publikum-Stage-Diver geschmaht.

Und an allem sind nur die Warmduscher schuld. Im letzten Jahr wurden diese - also alle, die gem in Socken schlafen, Softlan, Flora Soft und Diet-Pepsi kaufen sowie Partnergesprache stets mit "Ja, ich versteh Dich" beginnen - Opfer einer Schimpfwortwelle, die sie mit so unmannlichen Begriffen wie Jeansbugler, Streichelzoobesucher und Olivenlutscher zuschwappte. Doch jetzt schlagen die Beilagenesser und Frauenversteher zuruck, die Weicheier rachen sich. Indem sie ihrerseits nun die Verbalmachos mit einer Schimpfkanonade uberziehen, die klarmacht, dass echt harte Jungs nur deshalb so echt und so hart sind, weil sie nicht mehr alle Nadeln an derTanne haben. Und daher haben nun BSE-Rind-Besteller, Frauenbeauftragte-Befummler und Im-Bett-Erster-Bruller Hochkonjunktur.

Doch langst haben bereits Begriffe wie Peperoni-mit-Tabasco-Abschmecker, Tanklastzug-Ausbremser oder Sonnenfinsternis-ohne-Brille-Gucker das Schisma zwischen weichem Ei und weicher Birne uberwunden und Eingang in die Alltagssprache gefunden. Schlieftlich tut es ja auch einem Normalo ganz gut, wenn er sich mal durch ein "Du Hooligan-Schubser" befreien kann.

Selbst in die WELT ist diese Welle bereits geschwappt. Schon gibt es Redakteure, die in den Resturlaub-dem-Verlag-Schenker und den Freie-Tage-Verzichtern unter ihren Kollegen wahre Helden sehen. Aber nur, wenn sie keine 68er-im-Nachhinein-Verdrescher sind.

Die welt, 29. 01.2001

ПРИЛОЖЕНИЕ 4.

Аккуратность, любовь к порядку и чистоте

ПРИЛОЖЕНИЕ 5

Бережное отношение к вещам, рачительность, финансовый контроль

ПРИЛОЖЕНИЕ 8

Эмоциональность

ПРИЛОЖЕНИЕ 9

Повышенная чувствительность, сентиментальность

ПРИЛОЖЕНИЕ 10

Неудачник

1. An-der-Losbude-nur-Nieten-Zieher

2. Fettnapfchentreter

3. Geheimnummervergesser

4. In-Hundehaufen-Treter

5. Immerdenkurzerenzieher

6. Navigationssystembenutzer-und-trotzdemverfahrer

7. Ohne-Kleingeld-am-Parkscheinautomaten-Steher

8. Wo-hab-ich-nur-Frager

9. Zigarettenimautomatenvergesser

ПРИЛОЖЕНИЕ 11

Отличник образования

1. Alle-Hausaufgaben-Macher

2. Alles-richtig-Schreiber

3. Auf-Klausuren-Lerner

4. Hausaufgaben-zu-Hause-Macher

5. Hermann-Hesse-Leser

6. Im-Deutschunterricht-Aufpasser

7. In-die-Schule-Geher

8. Neu-Rechtschreiber

9. Studium-in-Regelstudienzeit-Abschliesser

10.Schulevomesitzer ll.Schulheftfuhrer

12. Vorlesung-bis-zum-Schluss-Anhorer

ПРИЛОЖЕНИЕ 12

Человек, ревностно следящий за здоровьем//"зеленый"

ПРИЛОЖЕНИЕ 13

Симулянт "настоящего мужчины'

1. Brusthaartoupettrager

2. Heimlich-bei-McDonalds-Esser

3. Heimlich-in-Ausschnitt-Gucker

4. Heimlichraucher

ПРИЛОЖЕНИЕ 14

Соблюдение общепринятых норм

1. Dreifach-Danke-Sager

2. Entschuldiger

3. Entschuldigungszettelschreiber

4. In-die-Hand-Huster

5. Hand-vor-dem-Mund-Gahner

6. Mit-Messer-und-Gabel-Esser

7. Piinktlichkommer

8. Rucksichtnehmer

9. Tellerimmerleeresser

10.Vorherentschuldiger

ПРИЛОЖЕНИЕ 15

Роли в межличностных взаимоотношениях

ПРИЛОЖЕНИЕ 16

Социальные роли

ПРИЛОЖЕНИЕ 17

Интеллектуальные способности

ПРИЛОЖЕНИЕ 19

Питание

ПРИЛОЖЕНИЕ 21

Материальное положение

ПРИЛОЖЕНИЕ 22

Положение в обществе

ПРИЛОЖЕНИЕ 23

Межличностные отношения