Реферат: Торгово-экономическое и финансовое сотрудничество России и САР при Хафезе Асаде
Отношения между РФ и САР пережили длительный период охлаждения в связи с серьезными обстоятельствами. Оба государства оказались разведенными по своим ячейкам из-за разрушившихся политико-идеологических скреп, созданных во времена холодной войны и биполярного мира для противостояния общему противнику. В тот период Сирия была полноправным партнером Советского Союза и его стратегическим союзником на Ближнем Востоке. Общность целей и задач на внешнеполитической арене вылилась в многомерное сотрудничество двух государств и партий. Это сотрудничество превратилось для обеих сторон в абсолютно необходимый императив в условиях мировой и региональной политической реальности тех лет. Оба союзника выигрывали от тесного взаимодействия, от координации своих шагов, что делало их способными противостоять воздействию противных сил и адекватно парировать практически любой враждебный выпад, направленный на дестабилизацию ближневосточной ситуации, обстановки вокруг Сирии и отношений между двумя дружественными государствами.
Важным элементом всестороннего взаимодействия между двумя партнерами были контакты в экономической сфере. Именно они служили свидетельством зрелости сотрудничества, придавали политическим отношениям необходимую весомость и значимость, ориентировали на перспективу экономические механизмы обеих стран.
Торговые отношения регулировались долгосрочными соглашениями от 1965 г., в соответствии с которыми предусматривалось предоставление сторонам режима наибольшего благоприятствования во всех вопросах, связанных с внешнеторговой деятельностью, а сама торговля велась на базе списков товаров для взаимных поставок на сбалансированной основе. Текущий товарооборот совершался на основе соответствующих соглашений, подписывавшихся на пятилетние сроки, и протоколов о поставках конкретных товаров и имущества. Расчеты регулировались платежным соглашением от 1965 г. в клиринговых фунтах стерлингов. На то время это был почти оптимальный механизм сотрудничества, рассчитанный на функционирование в условиях, гарантированных самой природой отношений, установившихся между партийным и государственным руководством. Они имели теплый, доверительный характер, и в силу этого обеспечивали бесперебойность действия в равной степени не только механизмов принятия политических решений, но и разработки и проведения в жизнь мер экономического порядка.
Десятилетия сотрудничества подтвердили, что Сирия была достойным экономическим партнером Советского Союза, неуклонно выполняющим взятые на себя обязательства. Подобная верность договоренностям и соглашениям может с полным основанием рассматриваться как залог и свидетельство способности и далее выступать в роли безотказного и заинтересованного партнера уже России.
Это тем более важно, что экономические интересы Сирии в отношениях с Россией весомо подкрепляются политическими устремлениями. Сирия питает исторически возникшие симпатии к русскому народу, а ее народ продолжает верить в необходимость следования идеалам дружбы, которые сложились, в том числе, и на уровне ощущений сирийской улицы. Поэтому демонстрируемое Сирией стойкое желание видеть в России могущественную силу, способную проводить национально ориентированную внешнюю политику и подкреплять ее значимыми экономическими действиями, заслуживает самого пристального внимания. В связи с этим очень кстати начавшаяся активизация арабского вектора российского внешнеполитического курса вообще и сирийской его ветви, в частности. Это, безусловно, шаг в верном направлении, который может принести большую пользу для восстановления авторитета и имиджа России в арабском и мусульманском мире как в его политическом, так и экономическом варианте.
В советский период Сирия была одним из наиболее динамичных внешнеэкономических партнеров нашей страны. Динамика взаимной торговли определялась восходящими показателями. К 1990 г. товарооборот вырос почти в 30 раз, экспорт – в 57 раз, а импорт – в 10 раз. Но в целом удельный вес Сирии в совокупном товарообороте был небольшим и составлял к указанной дате всего 0,6%. Но важно то, что эти цифры были реальными и отражали действительные потребности экономического обмена. Последовавшее их падение было во многом следствием изменения внутренней экономической ситуации как в СССР, так и в Сирии.
Основная часть советского экспорта в Сирию, составлявшая примерно 80%, формировалась за счет поставок машин, оборудования и транспортных средств. Сирия направляла в СССР продукцию традиционного местного экспорта, включая нефть, хлопок, фосфаты, шерсть, кожи, ткани, трикотаж, товары ширпотреба, которые на внутреннем советском рынке были в дефиците и пользовались повышенным спросом. В целом торговля ориентировала на то, чтобы за счет взаимных поставок удовлетворять спрос на товары инвестиционного и потребительского назначения и на то, чтобы погашать предоставлявшиеся советской стороной кредиты.
В отличие от собственно торговли экономическое и техническое содействие всегда было более важным аспектом отношений. Оно помогало Сирии преодолевать отставание, мобилизовывать естественные ресурсы, укреплять экономический потенциал. Отличительной чертой отношений в этой области было то, что с советской стороны содействие оказывалось преимущественно государственному сектору, который рассматривался как основа экономического развития, эффективное средство мобилизации накоплений и выполнения заданий пятилетних планов, положенных Сирией в основу регулирования своего экономического роста.
СССР внес большой вклад в создание энергетической базы Сирии, объектов хозяйственной инфраструктуры, освоение земель и т.п. К 1990 г. в Сирии были реализованы около 90 объектов и тем сотрудничества в базовых отраслях при техническом содействии СССР. С помощью нашей страны удалось существенно повысить органическое строение капитала и технологический уровень ряда отраслей сирийской промышленности за счет передачи соответствующих технологий и поставок механизмов, машин и оборудования. Были подготовлены десятки тысяч квалифицированных рабочих и специалистов для работы на производстве, в сфере управления, во многих других областях.
Столь развитое сотрудничество не могло не рождать и серьезных проблем. Они преодолевались, но в ряде случаев влияли на эффективность показателей. Крупной проблемой была эффективность использования кредитов в рамках проектов технико-экономического содействия. Производной от нее была проблема сроков погашения кредитов. Другие трудности смыкались с финансовыми операциями и валютными расчетами, строившимися на клиринговых началах. Ведь применявшиеся для этого разные системы счетов не были абсолютно идеальными. Во многом их составляющие зависели от факторов, которые складывались за пределами советско-сирийских отношений.
Научно-техническое сотрудничество было еще одним важным аспектом совместной деятельности. Сирия получала помощь в разведке полезных ископаемых, в подготовке карт, в уточнении геологического строения своей территории и в оптимизации водопользования. В свете сказанного многое было сделано для улучшения схем использования национального земельного фонда. На вершине исследований в этой области стоит совместный космический полет, который мог бы стать началом долговременных разработок обоюдно выгодных тем и проектов. Однако позитивная динамика в осуществлении этой и других программ оказалась прерванной общим ходом событий в межгосударственных делах.
Как отмечалось, сотрудничество было разносторонним и насыщенным, в него с обеих сторон были втянуты десятки отраслей, сотни предприятий, многие тысячи специалистов разных профилей. Взаимодействие осуществлялось по множеству каналов, инициируя самые разные схемы его построения. Кроме того, следует принять во внимание, что оба государства по ряду параметров могли рассматриваться как до определенной степени родственные. Это касается общего стиля руководства, масштабов воздействия идеологии на функционирование экономических механизмов, засилья государства в организации и ведении собственно хозяйственной деятельности, применения безальтернативных методов директивного планирования, определения основных параметров и направлений развития, бюрократических методов управления. В результате из-за чрезмерной централизации могли возникать нештатные ситуации. Особенно на стадии реализации проектов или тем, в которых участвовали конкретные учреждения. В равной мере излишняя централизация управления и принятия решений не всегда обеспечивала стыковку текущих планов и проектов, затягивая их согласование и сроки исполнения. Недостатки в отправлении хозяйственных функций могли создавать сбои в механизмах сотрудничества, а затратные методы, нередко применявшиеся обеими сторонами даже в рутинной экономической деятельности, существенно сказывались на эффективности и результатах совместной работы на разных направлениях.
Однако это были преимущественно огрехи организационно-технического порядка, которые изживались в процессе накопления опыта взаимного общения, углубления взаимопонимания и знания особенностей постановки дела в структурах, участвовавших в рабочих проектах. Они отнюдь не угрожали взаимовыгодным контактам и являлись безусловно преходящими моментами, полное изживание которых было только вопросом времени.
Развал сотрудничества был вызван, как отмечалось, более серьезными обстоятельствами, спровоцированными значительным ухудшением экономической ситуации в обоих государствах. Они стали ареной развертывания инфляционных тенденций, ухудшения конъюнктуры, сокращения производства. Резкий спад в отношениях имел объективный характер и был обусловлен, помимо прочего, также и тем, что в мире в тот период оформлялись совершенно новые тенденции во взаимодействии различных государств. На первый план выходили процессы глобализации, проблемы иного качества формирования мирового экономического пространства, появления экономических группировок, составлявшихся не только по политической принадлежности, но и по степени зрелости рыночной экономики их членов. Смена вех в системной организации мировой торговли могла сама по себе нарушить принципы ведения советско-российско-сирийских отношений. Они могли оказаться несоответствующими и неадаптируемыми к новым условиям и потребовать существенного обновления. Тем более, что некоторые проблемы на этой почве уже возникали. Ведь удобства клиринговых расчетов обеспечивались главным образом в период стабильных валют и устойчивых паритетов. Когда изменились внутренние и внешние условия, кредитно-расчетная сфера, устроенная исключительно на клиринговых началах, с течением времени привела не только к потерям, но и к накоплению на этой почве напряженности и непонимания между сторонами. Попытки изменить ситуацию за счет привязки расчетов к фунту стерлингов при выдаче и погашении кредитов или введения плавающих курсов валют без твердо фиксированных паритетов или использования корзины валют в качестве гарантии от валютных рисков не привели к позитивным результатам, а лишь усложнили систему взаимных расчетов.
Большое значение на этом фоне для сужения базы отношений имели смена вех во внешнеполитических приоритетах, перенесение центра тяжести на новые объекты для сотрудничества на мировом экономическом пространстве. В этих условиях стал реальностью отход от фактически союзнических отношений, которые декларировались Договором о дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирией. Обеспечивавшийся этим договором особый статус этой последней был утрачен, и это также внесло свою лепту в сужение базы отношений с Россией. В результате были сведены до минимума торговый обмен и помощь. Их абсолютные показатели, по некоторым данным, снизились за два-три года в начале 90-х годов с 2,3 млрд. долл. до 160 млн. долл. На первое место вышли проблемы правопреемственности и сирийского долга.
Оживить ситуацию не смогли и подписанные тогда же соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве на новый пятилетний срок. Слишком велики были разногласия, которые возобладали в российско-сирийских отношениях более чем на десятилетний период.
Сведение отношений к минимуму было предопределено всем ходом исторического развития в последнем десятилетии прошлого века в силу масштабных причин, принципиально изменивших картину мира. В подобных обстоятельствах восстановление прежних отношений даже в ограниченных пределах представляло большую проблему. Тем более что к началу нового века Россия еще не вышла из переходного периода, хотя было многое сделано для внедрения рыночной модели хозяйствования. Реформы существенно преобразили рельеф экономического пространства страны, но внутриэкономические проблемы для нее все еще являются объектом большего внимания, чем выход на рынки развивающихся государств в качестве торгового партнера их или инвестора крупных капиталов.
Стратегические задачи государства пока не ориентированы в весомой степени на программы техно-экономического сотрудничества и помощи менее развитым странам. Отсюда – ограниченная способность кредитования экспортно-импортных операций и технической помощи странам третьего мира, в том числе и арабским. Соответственно, ослабла роль экономической составляющей восстановления или налаживания новых контактов с ними, равно как и снизился интерес к региону, требуемый для реанимации экономических и иных отношений с зарубежным Востоком.
Между тем очевидно, что только государство способно мобилизовать крайне необходимую для подобных ситуаций поддержку в виде всей своей внешнеполитической, дипломатической и пропагандистской мощи и обеспечить соответствующий эффект на избранном направлении. На этом фоне официальный переговорный процесс с Сирией по вопросам хозяйственного спектра осуществлялся эпизодически, а неофициальные инициативы отдельных российских представителей не покрывали всего поля возможного сотрудничества.
Инициативные контакты отдельных предприятий с потенциальными сирийскими партнерами нередко оканчивались с нулевым результатом. Примеры успешной торгово-экономической деятельности были редки и не создавали благоприятного видения перспектив сотрудничества. Однако в то же время они указывают на сохраняющийся интерес к Сирии как к деловому партнеру, имеющему рынок, конъюнктура которого в целом может быть привлекательна для российских поставщиков. Эти примеры могут рассматриваться и как доказательство необходимости канализировать разрозненные устремления российских товаропроизводителей, защитить их от недобросовестных пользователей продукции и потребителей услуг по государственной линии. В равной мере подобное относится и к сирийской стороне.
В том, что оказались утраченными динамизм и наполненность экономических отношений и торговых связей, сыграло свою роль и отсутствие импульсов со стороны самой Сирии, что имело свое объяснение.
Ситуация здесь (применительно к особенностям ее внешней торговли вообще и торгово-экономических контактов с Россией, в частности) определялась несколькими обстоятельствами. Страна находится в состоянии вялотекущего экономического кризиса, возникшего под влиянием объективных факторов (противостояние с Израилем, оборонные расходы и спровоцированная этим слабость бюджетов развития). Кроме того, сказывается обстановка предреформенного периода. В стране создаются предпосылки перехода от централизованной экономики к рыночной организации. Процесс осуществляется эволюционным путем, но это создает ситуацию застревания уже на начальном этапе реструктурирования национальной экономики, неизбежного в свете новых веяний в стране и в мире. Пока же малоэффективный госсектор продолжает определять суть социально-экономических процессов в государстве. Частное предпринимательство занимает выжидательные позиции.
Социально-экономические преобразования весьма непросты по своему характеру и последствиям. Им сопутствуют соперничество разных экономических групп в борьбе за влияние на рынке, неизбежные кадровые перестановки в руководящих слоях влиятельных ведомств экономического блока, столкновение старых и новых бизнес-элит, вообще серьезная встряска всей системы экономического устройства общества, теряющего привычные ориентиры. В этих условиях всегда нелегко сверху формировать новый экономический дискурс, вводить новые правила регуляции хозяйственной среды, закладывать основы нового законотворчества в экономической сфере и находить возможности определить свое место в системе новых экономических координат, устанавливаемых мировым рынком.
Подобные нововведения приходится осуществлять в борьбе за преодоление стагнации и в рамках преобладания старых экономических форм, препятствующих большей открытости экономической системы, экономической либерализации и созданию экономического пространства, законы функционирования которого приближаются к международным стандартам.
Именно успехи на этом фронте будут определять меру социально-экономического прогресса в Сирии, ее место в системе обеспечения экономической стабилизации в регионе и ее роль в системе международного разделения труда. Именно сейчас в обстановке беспрецедентного американского проникновения в арабо-мусульманский ареал и попыток последнего противостоять этому жесткому наступлению закладываются основы функционирования Сирии как авторитетного государства на Ближнем Востоке. Они ассоциируются прежде всего с необходимостью сохранения статуса региональной державы, а важнейшим признаком ее является экономическая мощь, производственный потенциал, другие реалии, гарантирующие возможность экономически противостоять внешнему давлению, проведения независимой внешней политики и следования национальным интересам.
Экономические обстоятельства в большей степени, чем политические, содействовали размежеванию между Сирией и Россией. Между тем, и это кажется очевидным, оба государства имеют одинаковый вектор социального развития экономики, хотя движение по нему осуществляется с достаточно большим временным разрывом, в результате чего складывается внешнее впечатление, что движение это разнонаправленное, хотя правильнее речь вести о разнотемповости.
Тем более в этих условиях сотрудничество с Россией для Сирии может восприниматься как безусловный императив. В текущих обстоятельствах Сирия фактически остается один на один с серьезными экономическими и политическими проблемами современности. Интеграционное движение в арабском мире терпит поражение, и арабский общий рынок, в котором могло бы найтись место и Сирии, остается отдаленной перспективой. В рамках средиземноморского сотрудничества в ЕС также нет заметного прогресса, и Сирия основательно разочарована в будущем этого проекта и видением своей роли в нем. Возможности вступления в ВТО при нынешней ситуации и противодействии США предстают чрезвычайно размытыми. В совокупности эти реалии нынешнего дня оставляют Сирию в своего рода изоляции от основных интеграционно-экономических процессов, протекающих в мире.
В этих обстоятельствах естественным шагом было движение в сторону России как к крупной и дружественной стране, к чему подвигали не только реалии геоэкономического и геополитического порядка, но и потребности внутриэкономического развития. Ведь Россия в качестве правопреемницы Советского Союза, имевшего большой авторитет и вес в арабском мире и в собственно Сирии, все еще воспринимается как солидный партнер, унаследовавший все положительные стороны своего предшественника. Подобное отношение, помимо прочего, подкрепляется и тем, что в Сирии сохраняется необходимость в обновлении установленного советского оборудования, в поставках запчастей для него, в обучении персонала и т.п., т.е. в таких операциях и действиях, которые могут быть лучше всего осуществлены именно при содействии России.
Для России же промедление в этой области чревато окончательной утратой позиций в Сирии. Образовавшийся вакуум быстро заполняется активностью третьих стран, рассматривающих Сирию либо как близкого исторического партнера (Франция и некоторые другие страны ЕС), либо как выгодный рынок для сбыта промышленной и иной продукции со стороны таких товаропроизводителей, как Китай или новые индустриальные страны ЮВА. Тем более, что в собственно хозяйственном сегменте сирийско-российских отношений возник особо ощутимый вакуум после резкого падения объемов даже челночной торговли, поддерживавшейся в основном благодаря усилиям сирийских предпринимателей. Но и такая альтернативная торговля даже в короткий период своего расцвета, когда в России существовал товарный голод, по определению была слабым паллиативом торгово-экономическим контактам по межгосударственной линии. По существу, она была последним рубежом, за которым мог последовать необратимый откат российской продукции с сирийского рынка.
Свертывание российской экономической активности сопровождалось неминуемой утратой гуманитарных контактов с Сирией. За годы сотрудничества в ней был создан очень большой потенциал взаимного доверия, который без перманентной подпитки подвержен интенсивному размыванию. Активный деловой, профсоюзный, культурный, спортивный обмен всегда был важной частью политики в отношении Сирии. Тем более, что эта страна очень многое впитала и усвоила из практики бывшего СССР в экономической и социальной сферах. Сохранение такого мощного гуманитарного наследия должно, наверное, быть первейшей заботой российского государства.
Такой подход поможет сохранить и такой не потерявший до сих пор своего значения фактор, как традиционная симпатия обладающих определенным влиянием сегментов деловых кругов страны, известной части партийно-политических структур и достаточно авторитетных групп внутри военных кругов, испытывающих приязнь и сочувствие ко всему, имеющему советско-российское происхождение.
Далее. Сирийские вооруженные силы в подавляющей своей части оснащены советским оружием и техникой, которые вырабатывают свой ресурс и выводятся из эксплуатации. Это создает колоссальную потребность в модернизации и запасных частях, в поставках спецоборудования и т.п. Кроме того, ныне имеются новые образцы оружия, и Сирия, если хочет оставаться региональной державой, должна заботиться об обновлении парка вооружений, источником которых может служить Россия. Все это включается в потенциал экономического взаимодействия с Сирией и может служить к выгоде России.
Заложенные в этой сфере возможности указывают на то, что Сирия и ныне способна служить в качестве выгодного партнера России на Ближнем Востоке. В этих обстоятельствах России относительно легко реализовать наработанный задел и восстановить в той или иной форме свое присутствие в Сирии, стимулировать экономические отношения с этой важной страной арабского мира.
Ключом к именно такому развитию событий, видимо, с полным основанием можно считать решение проблемы сирийского долга, длительное время бывшего труднопреодолимым препятствием на пути восстановления российско-сирийского сотрудничества. Ныне соглашение по этому поводу достигнуто. И если исходить из соображений государственной целесообразности при возобновлении полноценных отношений с Сирией, то это был своевременный шаг, снявший напряженность в отношениях между двумя государствами и открывший их рынки друг другу.
Прошедший период дает возможность трезво оценить положительные и негативные составляющие во взаимодействии двух государств. Именно сейчас, когда подходы к сближению между РФ и САР будут определяться только соображениями политической и экономической целесообразности, возможны весьма продуктивные демарши навстречу друг другу. Встречные действия, основанные на компромиссе и сознательно нацеленные на восстановление блока связей, приносивших прежде обоюдную пользу, могут оказаться востребованными как знак поворота лицом к арабскому, мусульманскому миру. Это имеет особое значение в условиях адаптации к новому мировому порядку и к сопровождающим его глобальным вызовам. Здоровый прагматизм в этом случае может оказаться значительно более прочной скрепой, чем общность доктринерских положений, чье совпадение никогда не было полным и носило конъюнктурный характер.
Очевидно, что искусственные конструкции в виде идеологических догм более не могут служить единственной посылкой строительства международных отношений. Тем не менее некий естественный эквивалент идеологического обеспечения внешних интересов должен присутствовать в сфере международных связей. Он выступает как важная гарантия их преемственности и предсказуемости. Этот эквивалент, видимо, имеет смысл трактовать как важный императив даже в условиях господствующей в мире прагматичной рыночной идеологии, утвердившейся в качестве магистрального дискурса мирового экономического порядка. Фактически все союзы современности строятся на общности интересов и целей, а особой гарантией их продления во времени является именно сходство политических философий и экономических доктрин, являющихся суть современными идеологиями.
Для РФ и САР эпоха идеологического родства как побудительного начала экономических и иных связей закончилась. Но и сейчас необходимо найти нечто, что поможет заменить старые идеологические скрепы, делавшие отношения более объемными и доверительными. Такой альтернативой может стать идея духовной, гуманитарной близости между народами, опирающаяся на базис разветвленного и объемного экономического и технического сотрудничества.
С сирийской стороны она подпитывается исторической памятью и благодарностью за то, что СССР «стоял в одном окопе» с Сирией в наиболее драматические моменты ее новейшей истории.
На обиходном уровне такая идея персонифицируется в сохраняющихся симпатиях к советскому и русскому, в уважении и интересе к нашей культуре, в восприятии русского национального характера как близкого к сирийскому. На официальном уровне эта идея воплощается в историзме и особой близости советско-сирийских отношений, в сходстве представлений об обоюдной пользе согласованных действий, в верности партнерским и союзническим обязательствам.
Подобная идея имеет сторонников и в нынешнем российском истеблишменте, которые считают сирийское и арабское направление стратегическим для российской дипломатии и внешней политики. Она кроется в рациональном консерватизме, который обеспечивает эволюционность развития отношений и является системным признаком нового, демократического отражения общественных процессов в мировой политике.
С российской стороны новые отношения могут стимулироваться всеобщей русской склонностью к гуманизму, готовностью в трудное время прийти на помощь, стремлением сблизиться с зарубежным миром ислама. Не последнюю роль здесь играет геополитическое осознание Россией своего места в мире. Евразийский менталитет всегда придавал особый смысл российской восточной политике, позициям на Востоке, которые были исконным противовесом западному направлению в российском внешнеполитическом дискурсе.
Раунд сближения позволяет сделать некоторые общие наблюдения, которые помогают лучше понять позиции сторон относительно текущих проблем.
Происходящее следует, видимо, понимать так, что:
– прошедший период может трактоваться не как время разлада, а как этап подготовки к сближению в новых исторических условиях, потребовавших всестороннего осмысления и поиска новых механизмов взаимодействия;
– возобновление контактов стало возможным потому, что обе стороны осознали необходимость и своевременность реанимации экономических и других отношений;
– Сирия не смогла или не захотела в полной мере реализовать шанс на сближение с Западом в масштабах, позволяющих воспользоваться преимуществами близких отношений с экономически продвинутыми системами, заинтересованными в насаждении своих стандартов свободы, демократии, рынка. Таким образом, Сирия явно резервирует возможность для наращивания сотрудничества с альтернативными партнерами, не в последнюю очередь и с Россией.
Россия осознала необходимость широкой диверсификации внешнеэкономических связей. Они должны включать и страны арабского мира, без сотрудничества с которыми российские национальные интересы, видимо, не могут быть реализованы с достаточной полнотой.
Упорядочение отношений с некогда приоритетным партнером и подготовка благоприятных условий для внешнеэкономической деятельности на его поле должны создать предпосылки для нормального функционирования капитала, обслуживающего экономические проекты, и для выстраивания системы поддержки российского бизнеса в конкретной арабской стране, а в перспективе и в сопредельной зоне.
Валовой подход к экономическому сотрудничеству едва ли будет возможен в новых условиях экономического сотрудничества. Его направления обретут избирательность в силу объективных причин, связанных с экономическими условиями жизнеобеспечения в обоих государствах. Тем не менее у РФ есть возможности предложить САР продукцию и инвестиционные товары, адаптированные к потребностям этой последней, равно как и сирийские товаропроизводители способны предложить российским контрагентам потребительские товары, имеющие повышенный спрос на российском рынке.
Замещение государственных органов во внешнеторговом обмене частным капиталом заставит прибегать к более тонким, рыночным механизмам регулирования обмена. Это с неизбежностью породит новое качество в системе поддержания внешнеторговых контактов, приблизит российскую, а также и сирийскую внешнеэкономическую практику к международно-признанным правилам.
Исключительная емкость российского внутреннего рынка может стать мощным стимулом для сирийской промышленности, которая ныне всеми мерами стремится повысить конкурентоспособность своей продукции, добиться соответствия международным стандартам качества, что важно для взыскательных российских импортеров. Но и не сертифицированная добротная продукция может найти своего потребителя в России и наоборот, как временная мера в условиях товарного дефицита и в целях максимально быстрого наполнения межстранового торгового обмена конкретным содержанием.
Инвестиционное сотрудничество – мощный резерв взаимного проникновения в экономическую сферу. Налаживание этого процесса требует благоприятных условий, отработанных механизмов в отношениях между сирийской и российской сторонами. Однако потенциально такого рода сотрудничество в первую очередь эффективно в рекреационно-туристской и санаторно-курортной сферах. Сельское хозяйство и промышленность – второй эшелон сотрудничества, серьезный и перспективный канал установления деловых отношений в области бизнеса. Сотрудничество в развитии производственной инфраструктуры также формирует обещающее направление внешнеэкономической деятельности. Ведь потребности Сирии в такого рода сооружениях и объектах велики, а равно масштабны и возможности России и ее прежний опыт в этой деятельности.
Подготовка кадров и регулярный культурный обмен – традиционные направления в государственной политике. Эта сфера имеет выраженный экономический аспект, дополняющий сугубо хозяйственные контакты между государствами. сирия россия хафез асад
Научное сотрудничество в интересах национального хозяйства составляет естественное продолжение этапа, увенчавшегося совместными космическими исследованиями середины 80-х годов прошлого века. Оно может стать важным стимулом углубления российско-сирийских экономических связей в новом столетии.
Совершенно очевидно, что в экономических и иных отношениях между Россией и Сирией существует устоявшаяся традиция. И именно она должна служить проводником новых инициатив и идей. Для их реализации нужны только доброжелательный диалог, политическая воля и осознанный национальный интерес. Эти компоненты в полной мере присутствуют в нашем случае, что и было продемонстрировано встречей лидеров двух государств.
Литература
1. Ахмедов В.М. Сирия на рубеже столетий. Власть и политика. М., 2003, с. 130.
2. Ахмедов В.М. Сирия при Х. Асаде. Региональный опыт модернизации в условиях внешней нестабильности. М., 2005, с. 187.
|